Первично ли существование?
Когда люди утрверждаютпервичность существования чего-то по сравнению с идеей этого нечто, на нихлежит груз необходимости объяснить, что же это нечто, о существованиикоторого они говорят на первом месте. Если это не существует в виде идеипервично, то как же это произведено? Если сказать, что нечто возникает как-тосамо по себе, или без какой-то изначальной идеи этого. Возникает рядсравнительных вопросов? Например: как сам по себе может сложиться скажемтелевизор, современный самолет, компьютер или корабль? Аристотель говорил:“Если бы искусство кораблестроения принадлежало дереву, мы имели бы корабли поприроде (естественно)”. Экзистенциалистические наклонности предполагаютотсутствие Бога или по крайней мере умного Бога, который продумывает Своетворение, имея план для каждого его элемента и общий план. Бог-безумец, незнающий что делает Его левая рука, когда Он действует правой, болеесоответствует этому способу представления о жизни. Здесь принятие начальнойпозиции – просто дело вкуса, но, боюсь, иные вкусы иногда связаны сматериализмом или по крайней мере с Богохульством. Бог верующегоэкзистенциалиста, если такой возможен, похож для меня скорее на сумасшедшегодемона. Обычно концепции о Боге развитых религий гораздо более рафинированны.Ошибаются ли все эти религии? Может и так, но может что ошибаютсяэкзистенциалисты.
Вжизни многих людей есть много страданий и несчастий, но религии обычно говорят,что те имеют причину и потому устранимы в принципе. Религии предлагают своиметоды устранения тех. Правы ли они? Для экзистенциалиста все это заблуждения,иллюзии. Однако я не слышал никогда ни об одном святом или освобожденном отстраданий экзистенциалисте, тогда как слышал и читал о сотнях просветленных иблаженных разных религий. Теории первых очевидно не привели своих создателей ктому, к чему привели вторых теории, созданные ими. Что же лучше с практическойточки зрения? С теоретической у первой позиции тоже есть серьезные проблемы,которых у второй нет.
Некоторых беспокоитто, что религии догматичны, некоторые думают, что догматичен и рационализм, но,по правде, догматична любая система, включая экзистенциализм, так как любаядоктрина по необходимости базируется на начальном принципе, который принимаетсяаксиоматично. (См. мою статью О начальных принципах. ) Дело не в томиметь догму или не иметь, а в том, какую догму считать наиболее приемлемой ипочему.
II
Знать или быть?
В этом вопросе обычнопроводится грань между экзистенциализмом и другими формами мышления. Однакоинтересно рассмотреть, на каких уровнях понимается проблема и в зависимости отэтого, существует ли эта проблема.
Если, взглянув нанашу жизнь и мышление, мы хотим усмотреть в ней наиболее общее,фундаментальное, универсальное, то мы приходим к некоему высшему единству,которое нельзя опредлять ни словом бытие, ни словом знание, илисознание, ни каким-то другим словом, несущим некоторую особенностьсмысла, т.е. то, что отделяет этот смысл слова от другого смысла,другого слова (или иногда даже того же слова). Это просто природа самого различия,на любом даже тончайшем уровне. Если наблюдается различие, это предполагаетрассеченность Единого. Но, говоря о жизни или бытии в его самой основе,общности, тотальности, или о сознании в той же его фундаментальной иуниверсальной эпостаси, мы не можем ни там, ни здесь позволить себе идеи различия,разделенности, иного смысла. Таким образом противоставлять те категорииили даже спорить о самом их существовании является логической бессмысленностьюи не помогает нам ни в каком смысле. Древние и средневековые философы простопринимали, что оба понятия на уровне или в отношении к Основному, Первомупринципу (как называл его Платон и Аристотель вслед за ним), на уровне Одного(как называл это Плотин и неоплатоники), Бога (как называли этоАвгустин и другие христьянские мыслители), оба эти понятия, сознания ибытия просто неотделимы; и в каком смысле бытие предшествует сознаниюв таком и сознание предшествует бытию, потому что пред- и после- там еще неначалось, а существует то, и знаем мы то абсолютно,постоянно, неизменно. Говорили: “Для Бога Знание и Существование суть одно итоже”, — или “Бытие не имеет отношения к Богу, как и не-бытие”, — или, — “Онобладает сверх-бытием”, — или, — “ Бог непознаваем”, - или, — “ Богопознание– долг души” и т.д и т.п. Все идеи и слова об Универсальном Источнике, какпринадлежащие подклассу Бытие, так и подклассу Сознание,как только замечается некая “подклассовость” или какое-либо различие, перестаютбыть адэкватными той идее. Следовательно, если возникает или продолжается споро Едином, Источнике или другом слове-идее фундаментальности, этот спор ужепроисходит о другом, и потому полностью бессмыслен. В этом значении можносказать: “Логика тут ломается”, — но, если к этому еще что-то добавляется,например: “А остается Бытие, со-бытие, Высшее Бытие и т.д.” это как разиспользование того, что только-что было названо сломанным и потомунеприемлемым, неприменимым. Нам всегда хочется говорить даже когда мы говорим,что «говорить не надо», или «говорить бессмысленно», или«говорить нельзя», «разговор не помогает» … Мы всегда,утопая в водах разговоров и понятий о логике, сознании, бытии, существовании,хотим всеже поднять над водой руку и пальцами показать стрижено, а не брито.
Так ли все обстоит надругом, нефундаментальном уровне? Уже ступив в сферуотносительного, мы имеем право говорить в терминах относительного. Говоря«субъект первичен по отношению к объекту», или «объект первиченпо отношению к субъекту» или что-то в этом роде, мы уже находимся вотносительных наблюдениях и отделили себя, свое Я, субъект от объекта. Смотряна субъект, уже предварительно отделенный в нашем уме от другой идеи, смотря намышление, уже отделенное от созерцания (интуиции), смотря на Бога, ужеотделенного от богов или вселенной, или души, мы конечно можем заметитьразличия, потому-что сами уже их туда привнесли. Но Абсолютный Субъект недопускает никаких отличий (как и никаких разных индивидуальностей). Онесть просто “Одно-без-другого”, он таким образом не отличается отдругого-субъекта или Бога, высшего, низшего, или чего-то на том же уровне, тами уровней то нет, там и есть-нет не существует, там и бытия нет,как справедливо заметил Плотин, там есть Бытие-Сознание-Блаженство, каксправедливо говорили Индусы, там есть Молчание, Пустота, Высшая Мудрость,так же как и нет Молчания, Пустоты, Высшей мудрости, Бытия. Любаяположительная или отрицательная идея может утверждать и отрицать То. Любаядоктрина о бытии или знании там является просто возбуждением волн, и самаэта доктрина о возбуждении волн не лучше. Говорить о том, спорить отом, имеет столько же смысла, сколько это отвлекает любого из нас от всехпрочих беспокойств в пользу этого беспокойства идеи о Бытии, Сознании, Боге,Душе. Можно говорить, но это не помогает (и помогает, т.к. большое новоебеспокойство отвлекает ум от многих мелких беспокойств, и потому может ивыбростить ум когда-то за пределы беспокойства, если не продолжится в немсуществование нового беспокойства и спора, с собой, другим, Богом, Бытием,Сознанием и другими “волнами Океана”)…
Спорить однако можно,если мы оказываемся в мире относителього, полного различий, и споры в той сфере могут иметьсмысл. Так, говоря “рука отличается от ноги”, или Саша отличается от Вовы илиСережи, мужчина отличается от женщины, ребенок от взрослого, или сначала былпредставлен план дома, а потом дом бы построен, сначала возникла идея статуи, апотом она сама была высечена, сначало было вдохновение художника, а потом егоуспешное творчество… мы оказываемся весьма правы. Тутмы можем задавать вопросы и получать на них весьма имеющие смысл ответы, вроде:Откуда возникла мысль создать статую, дворец, корабль? Был ли корабль досоздания корабля кораблестроителем? Если был, то где и в каком смысле? Откудаприходит вдохновение? Есть ли музы и для кого? Один может ответить:“Существование корабля первично, а идея корабля в уме кораблестроителявторична”, — это будет экзистенциалист на относительном плане, а другой скажет:“Сначала была идея, чертеж, знание законов, по которым строить корабль, а потомстал существовать сам корабль», — это будет рационалист (идеалист) наотносительном плане. Здесь можно спорить о правоте каждого и смыслах, в которыхкаждый может быть прав и неправ. В конкретности несложно установить, ктоговорит о том, что он знает и делает смысл, а кто, о том, что не знает, и смыслане делает. Здесь на плане относительности, можно кого-то конкретного назватьспециалистом, мудрецом, профаном, заурядностью, идиотом, и это суждение можетуниверсально приниматься, и быть непустым. Математика может работать приподсчете денег на банковском счету, при измерении участков земли, принадлежащейодному или другому индивидууму, но она не может работать там, где нет никакогоразделения и различия, никаких границ и величин. Но туда и не принадлежит никаяконкретная идея, формулировка, слово, брошенные подобно капле воды в океанбесконечности. Один бросил каплю бытие, другой знание, третий существование…Относительноже других ограниченных емкостей капля воды может прибавить к ним или убавить.Капля яда может убить физического человека, а капля лекарства, оживить еговременно остановившееся сердце. Идеи о добре и зле, правильном или неправильноммышлении, подходящем или неподходящем названии имеют значение для индивидуумов,и иногда те готовы жить или умиреть за одно или другое слово. Но для Абсолюта,все относительности, все слова, все ограниченные идеи являются всего лишькаплями, возникшими из него же Самого, так или иначе, и они определяют и неопределяют Его, возможно в одинаковой мере, которая не имеет для Бесконечногои Безразмерного Абсолюта никакого абсолютного значения.
Находясь в Абсолюте,в принципе все мы всегда обладаем им, сколько бы наше сознание не былоотвлечено на относительные представления о мысли или о жизни. Но также, будучиотвлечены на те виды активности, и отождествляя наше сознание с малымисознаниями, мы всегда и не обладаем Им. Говорят, кто-то решил тупроблему, и его называют Просветленный, Будда, Христос и т.д. Но нерешившие ее,обладают и не обладают Абсолютом. Большинство из нас находитсяв таком состоянии. Желая по-настоящему обладать тем, чем те великие обладают,мы часто становимся последователями одного из них или даже сразу нескольких. Ноберем в руки всегда лишь нить того или иного учения, доктрины об истине,Я-Не-Я, Боге, Пустоте, Всенаполненности, Абсолютном Сознании-Бытии-Блаженстве… Многие,взявшие свои нити в руки, считают их весьма полезными в своей жизни, а другиепытаются спрясть своими усилиями свою нить, свою доктрину, которую тоже будутсчитать полезной для самих себя или даже для других. Однако ценность доктрининдивидуумов, нереализовших полностью Абсолюта, возможно, и не будетадэкватна ценности тех же у реализовавших Его, и все же эти доктрины,полезные очень или не очень, будут оставаться всего лишь нитями паутины,фундаментально все принадлежавшими Большому Пауку (Абсолюту) и никогдаполностью Его не определяющими, хотя может иногда (если они не разорваны) инаправляющими паучонка к Нему.
О разорванности же вполном смысле той или иной особой доктрины не в праве судить те, кто самине бывали в гостях у Паука. Я, например, принадлежу к таким заблудшим паучкам,хотя разорванность или целостность определенной доктрины на видимом мнепротяжении пути и может быть легко установлена. Это само по себе и неявляется гарантией, что допустивший разрыв философ-паучок, не дойдет когда-то кПаку-папе, просто потому что Папа может протянуть ему когда-то, когда Емувздумается, новую ниточку. Мои критические суждения здесь относятся только ккусочкам конкретных веревочек рассуждений и не предопределяют судьбы других паучков.Этим предопределением занят не я, но Папа-паук, я же просто могу сказать,является ли мне полезным хвататься за разорванную нить, если она действительноразорвана в настоящий момент, но в практическом продвижении в направлении нития могу и ошибиться, если Папа возьмет и подлотает паутинку, какому-токазавшемуся несчастным и обреченным паучку-философу. Поэтому: Бытие илиСознание в конечном счете зависит от Того Знающего и Живого Бога.Понравится ли Ему наша умственная активность и жизнь или не понравится, поможетли Он поправить и то и другое или нет, и в какой степени, и определит в концеконцов продолжительность нашего блуждания во внешенем миреэкзистенциалистических или идеалистических идей и настроений – мы-то вконечном счете не-знаем, а Он знает. “А когда придет это, неизвестно Сыну, но известно только Отцу”.