Лапин Николай Иванович — руководитель Центрасоциокультурных изменений Института философии РАН, член-корреспондент РАН
Пять лет реализации комплексной программы
Реализацияпрограммы «Социокультурная эволюция России и ее регионов», поддержаннойРГНФ, началась в 2005 г.: Центр изучения социокультурных изменений Институтафилософии РАН (ЦИСИ ИФРАН) разработал типовую программу и методику«Социокультурный портрет региона», которая позволяет комплексноизучать и корректно сопоставлять различные регионы страны. Она была обсуждена иодобрена на первой конференции по данной проблематике, в которой принялиучастие специалисты из 19 регионов — субъектов Российской Федерации (Москва, июнь 2005 г.), и опубликована на сайте ЦИСИ и в сборнике материалов конференции[1].
Полевыеисследования по этой программе состоялись в 2006 г. Созданы портреты восьми регионов (10 субъектов РФ), готовятся портреты еще более 10. Идетинтенсивный обмен базами данных, проводятся мониторинговые исследования, научно-практическиеконференции. Изданы портреты-монографии семи регионов [2]. Типовая программа иметодика подготовки портретов регионов модифицирована и размещена на сайте ЦИСИ(http://www.iph.ras.ru/).
Опытподготовки портретов регионов обобщен в коллективной монографии [3]. Каждыйпортрет содержит свыше 50 типовых таблиц и рисунков, включая 6 комплексныхиндексов. Это обеспечило сопоставимость анализа регионов по основным индексам ииндикаторам.
*Статья подготовлена на основе доклада автора на V научно-практическойконференции по проблемам социокультурных портретов регионов (Смоленск, октябрь2009). стр. 28 Важной характеристикой проведенных исследований являетсякомплексность, разносторонность информации о российских регионах.Проинтервьюированы 30 тысяч респондентов, что позволяет сравнивать регионы нетолько по данным статистики, но и с помощью социологических опросов различныхгрупп населения, экспертных оценок. Методически обеспечена сопоставимостьрегиональных результатов с данными всероссийского мониторинга «Ценности иинтересы населения России», который ЦИСИ ИФРАН осуществляет с 1990 г.
Портретырегионов подтверждают исходную гипотезу о том, что в каждом из них населениерасполагает значительным человеческим потенциалом, который, однако, лишь внебольшой части преобразуется в активный социальный и культурный капитал. Этосдерживает переход России к инновационному экономическому росту и современномукачеству жизни населения. Портреты позволяют точнее представить региональныйпрофиль этих и других актуальных проблем, помогают органам власти вырабатыватьадекватную стратегию развития регионов.
Пройденпервый этап реализации программы «Социокультурная эволюция России и еерегионов». Для дальнейшего ее развития важно более реалистично определитьте факторы, которые могут укрепить регионы как социокультурные сообщества всоставе большого российского общества, в том числе в условияхфинансово-экономического кризиса. В особенности необходимо исследовать инаметить способы преодоления своеобразной «застойности» инновационной,правоохранительной, управленческой и иных сфер жизнедеятельности; предстоитглубже и конкретнее вникнуть в проблему проблем — факторы депопуляции населения,способы противодействия им. Остановимся на некоторых новых проблемахисследования региональных сообществ.
Регионкак асимметричное территориальное сообщество В общетеоретическом смысле регион- это исторически сложившееся социокультурное сообщество, в котором первичныепоселенческие общности и индивиды, создающие свои жизненные миры, непосредственновзаимодействуют со структурами большого общества — социальными институтами, организациями.Возникает регион на основе этнокультурной идентичности людей, заселивших даннуютерриторию, существует и изменяется в результате их деятельности. Индивиды вомногом спонтанно реализуют коммуникативные взаимодействия между собою.Население живет в первичных территориальных общностях — городских и сельскихпоселениях, консолидировано ценностями и нормами культуры. Оно стратифицированосоответственно макросоциальной организации и экономическим интересам, формирующимсяна основе разделения труда и обмена товарами и услугами.
Структурнорегион находится между обществом как социетальной системой (die Gesellschaft, society)и поселениями — первичными территориальными общностями (die Gemeinschaften, communities).Как мезоуровень большого общества, регион представляет собой социокультурноесообщество, которое включает поселенческие общности и имеет сложную, многомернуюструктуру.
Наоснове антропосоциетального подхода и с учетом опыта исследований, мы выделяемтри базовые сферы жизнедеятельности территориального сообщества:антропокультурную, социоэкономическую и институционно-регулятивную; в совокупностиони включают 10 комплексных параметров, которые представлены в портрете регионакак его разделы (см. рис.). Векторы основных взаимосвязей обозначены стрелками.При внимательном их рассмотрении можно заметить наличие двух сопряженных цикловвзаимосвязей, векторы которых противонаправлены, т.е. образуют динамическуюсистему с обратными связями.
Сделанонемало, чтобы достаточно представить каждый из этих параметров в портретахрегионов. Тем не менее, исследования выявили некоторые белые пятна. В тени остаетсяпоселение: оно учитывается в процедуре выборки, но недостаточно стр. 29исследуется как первичная территориальная общность. Между тем, одна из основныхособенностей субъекта РФ заключается в том, что он непосредственно включаетпервичные поселенческие общности, с которыми взаимодействуют его структуры ипроцессы. А особенностью поселенческих общностей является то, что именно в нихна почве коммуникационных взаимодействий жителей возникают жизненные меры, которыеудовлетворяют антропологическую потребность населения во взаимопонимании. Неслучайно, что во всех субъектах уровень идентичности жителей с поселением в 3 — 6 раз выше идентичности с регионом. Поселенческие общности административнопредставляют собой муниципальные образования. Их социокультурную миссию как рази должно составлять сохранение жизненных миров населения, а тем самым — поддержаниесолидарности людей, их активности (культурной, гражданской, экономической) идоверия органам власти. Но в большинстве муниципальных образований органы управлениясмутно сознают эту миссию, практически не реализуют ее. В результате жизненныемиры поселенческих общностей испытывают возрастающее давление со стороныформализованных институтов и организаций, деформируются и оказываются подугрозой разрушения.
Правда,согласно теории Ю. Хабермаса, первичные территориальные общности и жизненныемиры повсеместно сохраняются и отстаивают свои функции, иначе стали быневозможны взаимопонимание и совместная деятельность людей. «Когда подугрозой оказываются общие функции символического воспроизводства жизненногомира, он оказывает упорное сопротивление и успешно удерживает линию фронтамежду собой и системой», — таков вывод выдающегося немецкого философа исоциолога [4]. Но такова ли реальность в России? Ответ на этот вопрос требуетразработки специальных методик и соответствующих исследований в рамках нашейпрограммы. стр. 30 Особую проблему составляет структура функций органовуправления городами-столицами регионов: с одной стороны, это муниципальныеобразования, а с другой, — в них сконцентрировано большинство органовгосударственной власти (региональных и федеральных) и работающих в них жителейрегиональных центров. И вообще каждое муниципальное образование имеет своюспецифику. Предстоит более дифференцированное представление региона — какпортрета-карты поселенческих общностей. Проблема судьбы жизненных мировперерастает в проблему сохранения и развития своеобразия социокультурныхотношений и структур каждого региона. В субъектах Российской Федерацииполномочия и ресурсы федеральных органов власти преобладают над полномочиями иресурсами самих субъектов. Это преобладание растет; согласно данным федеральнойстатистики, с 2001 по 2006 год общая численность работников территориальныхорганов федеральных исполнительных властей увеличилась почти в 1, 8 раза ипревысила 600 тыс., что в 3 раза больше, чем работников исполнительных органоввласти самих субъектов РФ. Как свидетельствуют факты, административно-муниципальнаяреформа 2003 — 2008 годов увеличила финансовую и административную зависимостьмуниципалитетов от государственных органов. Хорошо это или плохо для жизненныхинтересов населения регионов и российского общества в целом? Вот вопрос, требующийобъективного анализа.
Исследуясовременные западные общества, американский социолог Дж. Коулмен пришел квыводу, что в них макросоциальные структуры доминируют над первичнымиобщностями и представляют собой асимметричные общества [5]. Это можно сказать ио российском обществе и его регионах, которые также — асимметричные сообщества.Существуют ли границы (пределы) этой асимметрии?
Еслиподойти к данной проблеме с позиций многоуровневой эффективности такогосложного объекта как регион и непредвидимых последствий нарастающей егоасимметрии, то граница асимметрии должна быть. Миссия государственных органоввласти в регионе (региональных и федеральных, включая их территориальныеорганы) состоит не только в том, чтобы повышать уровень осуществления егосоциокультурных функций и обеспечивать их баланс, но и не нарушать допустимыеграницы асимметрии соотношения макросоциальных институтов и организаций, содной стороны, и региональных структур и жизненных миров поселенческихобщностей, с другой. Необходимо противодействовать перерастанию асимметрии вполное подавление региональных структур и разрушение жизненных мировпоселенческих общностей. Высший смысл этой миссии государственных органов — поддерживатьи возвышать фундаментальный, антропо-коммуникативный принцип взаимопониманиялюдей, учета своеобразия регионов в контексте единства социетальных институтов.
Финансово-экономическийкризис и социокультурная эволюция: устойчив ли ее вектор?
Висследованиях регионов затрагивается новая проблема влиянияфинансово-экономического кризиса на параметры социокультурной эволюции:занятость, уровень жизни и др. Но пока остается в тени иной, не менее важныйаспект: происходит ли обратное влияние социокультурных параметров на масштабы, глубину,продолжительность кризиса? Это не только вопрос о полноте картинывзаимодействия финансово-экономических и социокультурных факторов, но ипринципиально важный для стратегии социально-экономического развития вопрос обопределенной самостоятельности социокультурных факторов и тенденций, об ихвлиянии на принятие решений об инвестициях в социальную сферу. По сути, кризиссоздал экспериментальную ситуацию: возник сильный экзогенный фактор, которыйдестабилизирует социокультурную эволюцию общества и создает условия для новогообострения социальных контрастов и политических конфликтов, для ростапатерналистских ожиданий и поддержки традиционных ценностей. Началосьзначительное сокращение занятости, возобновились задержки оплаты трустр. 31 да,немало предприятий и фирм оказались на грани выживания. Модернизационный векторэволюции проходит испытание на устойчивость, выявляются действительные ценностии мотивы субъектов, которые заинтересованы или не заинтересованы в сохраненииэтого вектора.
ПрезидентРоссии и Премьер Правительства демонстрируют приверженность демократическимценностям, настаивают на выполнении ранее принятых социальных программ, выделяютфинансовые ресурсы для их решения. Президент перенес акцент с поддержки банкови крупных корпораций на поддержку среднего и малого бизнеса; Премьер резкоакцентировал ответственность олигархов и крупного бизнеса за нарушениетрудового законодательства. Но сам бизнес не выявляет внятной позиции.Профсоюзы пассивны, а политические партии ограничиваются невыразительнымидекларациями. У широких слоев населения нет уверенности в сохранении уровняжизни.
Акак сегодня обстоит дело в регионах: насколько устойчив модернизационный векторэволюции, сохраняется он или меняется? Какие социально-политические субъектывлияют на него?
Опонятии и индексе качества жизни Качество жизни — понятие, интегрирующеепараметры жизни людей в постиндустриальном обществе и на этапе его становления;это понятие включает как объективные характеристики содержания и условийжизнедеятельности, так и их оценки населением. Имеются узкие и широкиеопределения качества жизни, соответственно — и его индексы [6].
Приподготовке социокультурных портретов регионов целесообразна не универсальность,а приемлемость того или иного индекса для решения конкретных задач программы, сучетом возможностей ее инструментария. Соответственно, индекс качества жизнидолжен быть достаточно простым и иметь прикладную ориентацию. Вместе с тем, антропосоциетальныйподход предполагает учет не только объективных характеристик качества жизни, нои субъективного их восприятия населением. Объективные характеристики качестважизни удовлетворительно фиксирует так называемый «кризисный» индекскачества жизни (Ик), который учитывает наиболее проблемные аспекты качестважизни в регионах России. Он разработан сотрудниками географического факультетаМГУ по заказу Министерства экономического развития и торговли РФ и подсчитандля всех регионов России за 2002 — 2005 годы [7].
ФормулаИк означает среднеарифметическое четырех индексов:
Ик= (A+B+C+D): 4, где A — индекс отношения среднедушевых денежных доходов кпрожиточному минимуму;
B- индекс доли населения с доходами выше прожиточного минимума;
C- индекс уровня занятости населения;
D- индекс здоровья: он рассчитывается как средняя величина (a) ожидаемойпродолжительности жизни и (b) младенческой смертности (ее индекс вычитается изединицы для приведения в сопоставимый вид).
Показателинормируются по формуле линейного масштабирования.
Субъективноевосприятие качества жизни можно обобщенно выразить через индекс социальногосамочувствия (Исс). Содержание излагаемого Исс не претендует науниверсальность. Методика социокультурного портрета региона позволяетфиксировать коэффициенты трех составляющих социального самочувствия россиян:(1) среднее значение защищенности населения (Кз) от 10 социальных опасностей;(2) степень удовлетворенности населения своей жизнью в целом (Ку); (3) среднеезначение социального оптимизма (Ко): сравнение уровня жизни с прошлым годом, ожиданиястр. 32 в ближайшем году, уверенность в своем будущем. Веса этих коэффициентовпринимаются как равнозначные, что позволяет рассчитывать Исс как среднюю от ихсуммы:
Исс= (Кз + Ку + Ко): 3.
Сигналамисостояния социального самочувствия минимально достаточного для устойчивостисообщества можно считать значения Исс в диапазоне от 0, 51 и выше, анедостаточного — от 0, 5 и ниже. Каждый коэффициент вычисляется на основерезультатов интервью, в котором респонденты выражают степень своегосогласия/несогласия с предлагаемыми ответами по 5-ранговой шкале: отопределенно позитивного (балл N 5) до четко негативного (балл N 1). Итоговоеколичественное значение ответов определяется как взвешенная средняяарифметическая.
Данныео позициях «не знаю» и «отказ от ответа» находятся запределами шкалы оценок, поэтому они не учитываются при подсчете баллов. Такиепозиции представляют собой уклонения от ответов, которые следует отличать от«затрудняюсь сказать точно» и подобных ответов. Если процент такихуклонений («молчания», по Н. Ф. Наумовой [8]) статистически значим(более 5%), то следует отметить данный факт и по возможности содержательно егоинтерпретировать; еще лучше — опросить экспертов о причинах уклонения отответов.
КомплексныйИкж представляет собой определенное соотношение Ик и Исс. Это соотношениецелесообразно представить не как среднюю величину двух частных индексов, а каких произведение:
Икж= Ик х Исс.
Примерподсчета Икж по этой формуле для всей России дан в таблице, приведенной ниже.Видна более значимая динамика Икж по сравнению с Ик: если индекс объективныххарактеристик качества жизни (Ик) повысился в 2002 — 2006 гг. лишь на 8%, токомплексный индекс (Икж), учитывающий улучшение субъективных характеристик, выросна 25%. Напротив, в случае ухудшения социального самочувствия населения, котороеобычно наблюдается в условиях кризиса, динамика Икж будет более негативной, чемИк.
Икждостаточно информативен как количественный параметр. Но было бы упрощениемограничивать его интерпретацию оценками «больше — меньше», «выше- ниже». За количественными значениями Икж важно разглядеть свойствареального качества жизни как синтеза объективных и субъективных характеристик.Наличие Исс в составе Икж позволяет соотнести качество жизни с ценностнымипозициями людей, сделать выводы о приемлемости/неприемлемости, справедливости/несправедливости,соответствии/несоответствии существующего качества жизни ценностным ожиданиямнаселения региона, с позиций гуманизма оценить содержание и условия жизнинаселения, в целом состояние региона как социокультурного сообщества. Наряду спредложенным Икж, следует продолжить поиск продуктивных вариантов Икж ииспытывать их при подготовке портретов регионов России. Это особенно важно вусловиях финансово-экономического кризиса, под влиянием которого в рядерегионов началась стагнация качества жизни населения.
Застойныесферы, дефицит институтов саморазвития Во всех портретах регионов сделанывыводы о высоком уровне культурного потенциала регионов и о совершеннонедостаточном его использовании: этот потенциал лишь в небольшой своей частитрансформируется в культурный капитал. Имеются социально-институциональныефакторы, целые сферы деятельности, которые тормозят развитие регионов. В нихсосредоточиваются и консервируются негативные характеристики, которыеспособствуют депрессивному состоянию всего региона. Декларации и квазидействияорганов власти в отношении этих характеристик порождают «турбулентныедвижения», лишь маскирующие сложившийся застой. Подобным сферамжизнедеятельности можно поставить диагноз — турбулентно-застойные. Остановимсяна трех таких сферах. стр. 33 Годы Ик Динамика Ик Исс Динамика Исс Икж ДинамикаИкж 2005/2006 0, 735 108% 0, 61 115% 0, 45 125% 2002 0, 681 100% 0, 53 100% 0, 36100% а) Застойность в сфере технических инноваций, дефицит предпринимательстваВ 1990-х годах наблюдался небывалый подъем институциональных инноваций и такойже спад научно-технических. В условиях радикальной трансформации всех структуробщества жители создали тысячи новых коммерческих и некоммерческих организаций,осуществили приватизацию жилья и проявили себя в других институциональныхформах инновационной активности. Две трети россиян продемонстрировалиспособность адаптироваться к совершенно неожиданным для многих из нихлиберальным новшествам, которые означали качественно новый уровень свободы. Приэтом значительная часть населения сумела активно воспринять эти новшества, изменитьструктуру своих ценностей и норм поведения, образ жизни. Одновременно немалыеслои жителей оказались включены в негативные составляющие этих процессов, включаядеградацию статусов и культурных образцов поведения. Таковы мера и ценаинституциональноинновационной активности россиян. (Под институциональнымиинновациями мы понимаем не предписанные новации в области социальных институтов,а лишь такие, участие в которых является делом собственного выбора граждан).
Инаякартина сложилась в области научно-технических инноваций. Уже за первые 5 леттрансформации (1991 — 1995) в российском обществе была разрушена системауправления научно-техническим прогрессом, а инновационная структура обществафрагментирована. Губительное сокращение средств на исследования и разработки, долирасходов на науку, других показателей материального обеспечения научнойдеятельности сопровождалось бегством научных работников из этой сферы. Резкоупал платежеспособный спрос на научно-техническую продукцию, ухудшилиськачественные характеристики материальнотехнической базы исследований, особенноприкладных. Прежние потоки научно-технических инноваций приняли формусужающихся воронок, через которые с огромным трудом пробивались на рынок заделысоветского времени. За оживлением инновационной активности предприятий последефолта 1998 г. вновь произошло снижение доли инновационных товаров и услуг вобщем объеме отгруженной продукции. Эта доля остается в среднем по России накатастрофически низком уровне: 4 — 5% в год при необходимом минимуме 8 — 12%, ав постиндустриальном обществе — 15 — 20%.
Причинытакого положения заключаются не в фатально неблагоприятной структуре ценностейроссиян и не в недостатке научных достижений и технических изобретений, а вотсутствии спроса на эти достижения и изобретения со стороны реального сектораэкономики. Наблюдается дефицит предпринимательства, который обусловлен, с однойстороны, сверхприбылями естественных монополий, не нуждающихся в инновациях, ас другой, — устойчивыми институциональными барьерами между экономическимиинтересами других субъектов инновационных процессов (авторами инновационныхидей, разработок; инвесторами в их реализацию; производителями инноваций).Устойчивость барьеров поддерживается неразвитостью венчурного предпринимательства.Все это свидетельствует о застое в создании национальной инновационной системы(НИС), которая предусмотрена соответствующей программой (2002 — 2010 годы), несмотряна то, что по отдельным ее направлениям осуществлены значительные инвестиции изгосбюджета. б) Воспроизводство правонарушений и малоэффективного правопорядкаСамой острой для населения России остается опасность преступности, низкаязащищенность перед нею. За полтора десятилетия (1990 — 2006 гг.) число ежегоднорегистрируемых преступлений на 100 тыс. человек населения выросло более чем встр. 34 два раза: с 1243 до 2706 [9]. Это означает, что ежегодно преступникамиоказываются 1, 9% россиян (против 0, 8% в 1990 г.).
Приведенныесредние цифры преступности отличаются в разных регионах России в 10 и болеераз: от минимальных в республике Ингушетия (391), Чеченской республике (534), республикеДагестан (623) до максимальных в Удмуртской республике (4235), Хабаровском(4565) и Пермском краях (4941). Речь идет о социальных потерях — ущербе, которыйроссийское общество и его региональные сообщества наносят самим себе, аизмеряется этот ущерб не в рублях или условных единицах, а в тысячахчеловеческих жизней и судеб.
Налицотурбулентная застойность этой сферы функционирования регионов и всего общества;ее размеры то выплескиваются протуберанцами, то спадают не синхронно по видампреступлений. В 2005 — 2006 гг. на 4 — 10% уменьшилось относительное числоубийств и покушений на убийство, но на 4 — 21% выросла численность грабежей, краж,преступлений в сфере экономики, незаконного оборота наркотиков [10]; послероста наметилось снижение преступности несовершеннолетних. Коррупция поразилазначительные слои общества, включая высокие уровни власти, и не снижается.
Вцелом размеры преступности сохраняются и даже растут, правонарушениявоспроизводятся в массовом масштабе. Это свидетельствует о неэффективностисуществующего правопорядка, пороки которого также воспроизводятся длительноевремя, вопреки многочисленным попыткам улучшить его. Почти повсеместнонаблюдается низкий уровень доверия населения к правоохранительным органам (лишь24 — 34%). По-видимому, повседневная работа по улучшению деятельности этихорганов должна быть дополнена разработкой стратегии иного — социетальногохарактера, реализация которой может стать делом всего российского общества икаждого регионального сообщества. Долгосрочная программа модернизацииправоохранительной системы России на основе принципов Конституции РоссийскойФедерации как правового государства должна стать приоритетным общероссийскиммегапроектом. Его осуществление может объединить все здоровые силы общества:как в Центре, так и в каждом регионе. Она может включать две составляющие: 1)утверждение в правосознании подавляющего большинства населения базовыхпринципов современного правового государства; 2) разработка и осуществлениесистемы правовых реформ, юридически закрепляющих действие этих принципов восновных сферах политической, культурной и экономической жизни граждан иобеспечивающих их защиту со стороны правоохранительных органов.
Дляповышения уровня правового состояния регионов, всего российского обществанеобходима консолидация различных направлений правовой реформы в системноецелое на базе принципов правового государства. Правовая реформа осуществляетсяс начала 1990-х годов: эксперты насчитывают не менее 20 таких направлений — налоговыйкодекс, земельное право, трудовое право, законодательство о социальной защитенаселения, о коррупции, судопроизводстве и др. Их реформирование происходит сразной интенсивностью, без должного взаимного согласования, испытываетвоздействие различных корпоративных групп и организаций, часто не доводится допринятия нормативных документов, без которых невозможно осуществлениепринимаемых законов. Возникло множество противоречий между новыми законами, которыеснижают эффективность их применения. А главное — многие из них слабоориентированы или вовсе не ориентированы на реализацию принципов правовогогосударства. Это свидетельствует о турбулентной застойности правопорядка.
Веще большей степени нуждается в системном реформировании на основе этихпринципов правоохранительная практика соответствующих ведомств и служб — федеральных,региональных и местных. в) Дефицит управляемости и институтов саморазвития сообществСостояние государства как правового зависит не только от его правовой, но и отдругих подсистем. Прежде всего, от системы государственного управления имуницистр. 35 пального самоуправления, от ее способности обеспечитьуправляемость и развитие объектов управления на основе принципов правовогогосударства.
Запоследние 10 лет существенно изменились характер российской власти, функции иструктура ее федеральных и региональных органов, состав и число работающих вних. К 2008 г. была достигнута стабилизация политической системы и структурыгосударственного и муниципального управления. При этом в данной сфереобнаружились турбулентно-застойные процессы, снижающие управляемость исвидетельствующие о дефиците институтов развития данной сферы, которая как рази призвана обеспечивать развитие всего общества. Возникла потребность в еемодернизации, выращивании институтов ее развития. Конструктивный и прагматичныйответ на этот вызов должен стать одним из основных направлений той долгосрочнойпрограммы, которая выше была охарактеризована как общероссийский мегапроект.
Примеромтурбулентной застойности сферы управления могут служить две муниципальныереформы: 1993 — 2000 и 2003 — 2008 годов. Мероприятия, предусмотренные этимиреформами, были достаточно полно осуществлены, но их результаты во многомоказались противоположны намерениям. Ограничусь примером второй реформы: вместосокращения числа муниципальных образований произошло их удвоение; вместоповышения управляемости — ее снижение из-за увеличения числа объектовуправления; вместо сокращения управленческих расходов — их увеличение до 30% отобъема бюджетов большинства муниципальных образований; вместо концентрацииресурсов — их распыление между различными уровнями полномочий; нефинансируемыемандаты субъектов РФ дополнились множеством «отдельных государственныхполномочий» местным органам, приоритетность исполнения этих полномочийснижает возможности местных органов качественно выполнять свои прямыеобязанности [10].
Обратимсяк заключению независимых российских экспертов: «Итак, формирование тысяч»низовых" органов местного самоуправления с самостоятельнымибюджетами, а также с формально зафиксированным кругом «собственных»расходных и доходных полномочий неспособно создать условия для реализацииглавной цели муниципальной реформы. Действующая модель реформирования местныхфинансов и региональных межбюджетных отношений не «работает» нарасширение объема и повышение качества муниципальных услуг населению".Успех реформы могут гарантировать только экономически самодостаточныемуниципалитеты; на деле большинство из них оказалось в положении полнойотчужденности от экономической базы соответствующих территорий [11].
Нанаш взгляд, основной порок второй муниципальной реформы состоял в том, что егообъекты — местные территориальные образования рассматривались лишь с точкизрения рационализации технологий административного управления. Вдействительности же они представляют собой сложные социокультурные общности, главнаяфункция которых — помогать людям быть активными творцами своей жизни, консолидироватьих на первичном уровне саморазвития регионов и всего общества. При такомподходе прежде всего важно: не навредить местным общностям новымипреобразованиями. Этот постулат гиппократовой клятвы специалистов посоциальному управлению был нарушен каждой из двух муниципальных реформ, инициированныхфедеральным центром.
Муниципальнаяреформа — нижний уровень большой административной реформы, верхний уровенькоторой включает функции и структуры Правительства России. Как констатируютспециалисты, законодательство об административной реформе до сих порокончательно не сформировано. Отсутствие должного единства в правовомзакреплении ее общих задач замедляет ход государственного реформирования.Серьезным препятствием служит нестабильность законодательства о компетенцииорганов исполнительной власти регионов. С 2003 г. неоднократно изменялось разграничение их полномочий: «нередко одни и те же полномочия тозакреплялись на уровне субъектов Федерации, то передавались „федеральномуцентру“, то опять возвращались… За четыре года вносились изменения ужеболее 20 раз» [12]. стр. 36 Таким образом, наличие застойных сферсвидетельствует о дефиците институтов саморазвития регионального сообщества иобщества в целом; необходимы инновационные программы, нацеленные на выращиваниетаких институтов.
Потребностьв мониторинговых исследованиях регионов и инновационных выводах относительно ихразвития Авторские коллективы Курской области, Тюменского региона и некоторыедругие провели или проводят повторные исследования, осваивают их мониторинговыйритм. Эта стратегия позволяет выявлять социокультурную динамику регионов, предлагатьинновационные программы их развития, активно участвовать в выращиванииинститутов саморазвития.
Опыти новые задачи подсказывают целесообразность такого мониторингового ритма работнад динамичным портретом региона: репрезентативные опросы по модернизированнойтиповой методике — через 4 года; между этими опросами исследования различныхтипов поселенческих общностей по специализированной методике; по меренеобходимости углубленные экспертные опросы, фокус-группы и другие методыизучения малоизученных проблем.
Организационнорешению таких задач наиболее соответствует создание бюджетного иликоммерческого центра (лаборатории) социокультурного мониторинга региона, сиспользованием возможностей, предоставленных новым законом об инновационныхструктурах в вузах. Ряд авторских коллективов созрел для того, чтобы выходить стаким предложением к руководству своих организаций или создавать независимыеструктуры.
Проблемыпреодоления дефицита институтов развития/саморазвития региона заслуживаютспециального внимания. К разработке предложений по их решению следуетотноситься не просто как к получению логических выводов из полученнойинформации, а как к интегральной творческой задаче, предпосылками решениякоторой служит все содержание портрета. Чтобы решить такую задачу, требуетсярассматривать формирование выводов и практических рекомендаций как отдельнуюисследовательскую функцию. Содержание этой функции составляет краткосрочное (3- 4 года) прогнозирование ориентиров социокультурной эволюции региона (величиныосновных показателей, индексов); конструирование программ и способов саморазвитиярегиона, форм их институционализации; использование инновационных методоввзаимодействия исследователей и работников органов управления (законодательныхи исполнительных), заинтересованных в этих результатах.
Сверхзадачейтакого взаимодействия должна стать разработка инновационных проектов, целькоторых — дать новый импульс саморазвитию региона [13].
Взаключение предложу гипотезу: утверждение принципов правового государства, содержащихсяв Конституции РФ, может стать основным способом выращивания институтовсаморазвития — саморазвития граждан России как личностей, муниципальныхобщностей и региональных сообществ, предпринимательства и государства, гражданскогообщества и всего российского социума.
Список литературы
1.Социокультурный портрет региона. Типовая программа и методика, методологическиепроблемы. Материалы конференции / Под ред. Н. И. Лапина, Л. А. Беляевой. М.:ИФРАН, 2006.
2.Опыт построения социокультурного портрета Курской области. Сост. и отв. ред. Е.А. Когай, Т. Г. Кульсеева, Ю. М. Пасовец. Курск: КГУ, 2006; Когай Е. А., ПасовецЮ. М. Социокультурный потенциал развития Курской области. Курск: КГУ, 2007;Когай Е. А., Кульсеева Т. Г., Пасовец Ю. М., Телегин А. А. Социокультурныйпортрет Курской области. Курск: КГУ, 2008. Социологический портрет Тюменскогорегиона. Рук. авт. колл. и прогр. Г. Ф. Куцев, Г. С. Корепанов, Н. И. Лапин.Тюмень: Тюменская областная Дума, 2007; Социокультурный портрет Тюменскойобласти. Тюмень, 2009; Пивоев В. М., Бирин В. Н., Швец, Ижикова Л. П.Социокультурный портрет Республики Карелия. Петрозаводск: Изд-во ПетрГУ, 2007.Социальные аспекты жизни населения Ульяновской области. Отв. ред. Н. В.Дергунова, А. В. Волков.
Ульяновск:стр. 37 Ульяновский ГУ, 2008. Социологический портрет Пермского края:региональные социокультурные традиции в условиях политико-административныхинноваций. Отв. ред. Е. Б. Плотникова, Н. В. Борисова. Пермь: ПермГУ, 2008;Баранов А. В., Мирошниченко И. В. Итоги социологического исследования«Социологический портрет Краснодарского края и перспективы региональнойполитики». Армавир: КубГУ, 2008; Мосин В. И., Журавлев М. С., Назаров Ю.В., Романов А. В. Социологический портрет Тульской области. Тула: изд-во ТГПУ, 2008.
3.Регионы в России: социокультурные портреты регионов в общероссийском контексте.Сост. и ред. Н. И. Лапин и Л. А. Беляева. М.: Academia, 2009.
4.Хабермас Ю. Отношения между системой и жизненным миром в условиях позднегокапитализма // Теоретическая социология: антология, М.: Книжный дом«Университет», 2002. Ч. 2. С.365. 5. Coleman J.S. The Asymmetric Society. Syracuse, N. — Y.: Syracuse University Press, 1982. Характеристику концепции «асимметричногообщества» Дж. Коулмена см. в книге: Кравченко С. А. Нелинейнаясоциокультурная динамика: играизационный подход. М.: МГИМО, 2006. Гл. 4.
6.Обзор различных подходов и собственный подход изложены в статье: Беляева Л. А.Уровень и качество жизни. Проблемы измерения и интерпретации // Социол. исслед.2009, N 1.
7. См. сайт НИСП: hptt/www.socpol.ru/atlas/indexes/index.shtml.
8. См.: Наумова Н. Ф. Молчание как голос сурового жизненного опыта // Наумова Н. Ф. Человек имодернизация России. М.: Канон+, 2006. Глава VI.
9.Регионы России. 2007. Стат. сб. М.: Росстат, 2007. Табл. 8.1.
10. См.: Лексин В. Н. Федеральная Россия и ее региональная политика. М.: ИНФРА-М, 2008. С. 112. 11.Проблемы и перспективы муниципальной реформы в Российской Федерации. Рук. авт.колл. С. Д. Валентей, Т. Я. Хабриева. Институт экономики РАН, Институтзаконодательства и сравнительного правоведения при Правительстве РФ. М., 2008.С. 67.
12.Административная реформа в субъектах Российской Федерации / Под ред. С. Е.Нарышкина, Т. Я. Хабриевой. Институт законодательства и сравнительногоправоведения при Правительстве РФ. М.: Контракт, 2008. С. 15.
13.Дудченко В. С. Саморазвитие. М.: Кватро-принт, 2007. Глава 8. стр. 38
Дляподготовки данной работы были использованы материалы с сайта www.ecsocman.edu.ru