КУРСОВАЯ РАБОТА
по дисциплине«Журналистика»
по теме: «Нравственнаяпроблематика в публицистике Бердяева»
Оглавление
Введение. 3
1. Боги духовность в философии Н.А. Бердяева. 7
2. Историяи нравственный выбор человека. 15
Заключение. 28
Списокиспользованной литературы… 30
Введение
Николай Александрович Бердяев (1874-1948) родился в Киевев семье дворян. Отец, Александр Михайлович Бердяев, происходит из рода киевскихи харьковских помещиков, предки его были почти все военные, сам он былкавалергардским офицером, потом киевским уездным предводителем дворянства,потом председателем правления киевского земельного банка. Мать, АлинаСергеевна, урожденная княжна Кудашева, по матери являлась француженкой.
Чрезвычайно рано у Николая Бердяева проявляется интерес кфилософии, в 14 лет он начинает читать Канта, Гегеля, Шопенгауэра.
Вначале Бердяев учится в Киевском кадетском корпусе, новоенная обстановка оказалась для него чуждой. Поэтому он переходит вУниверситет св.Владимира в Киеве и учится там сначала на естественном, а затемна юридическом факультете. В университете принимает участие всоциал-демократическом движении и изучает марксизм. В 1898 году за участие встуденческой демонстрации он подвергся месячному тюремному заключению, былсудим и выслан в Вологду (1901-1902). Вращается там в изысканной среде ссыльныхреволюционеров-интеллигентов, в частности, общается с А.В.Луначарским иА.А.Богдановым.
В 1901 году выходит его первая книга «Субъективизм ииндивидуализм в общественной философии. Критический этюд о Н.К. Михайловском».К 1903 году отходит от марксизма, сближается с русскими православнымифилософами – Сергеем Булгаковым и Семеном Франком. С 1904 года сотрудничает сжурналом «Новый путь». В том же году женится на дочери петербургского адвокатаЛидии Юдифовне Трушевой.
В 1905-1906 годах совместно с С.Булгаковым редактируетжурнал «Вопросы жизни», стремится сделать его центром всех новаторских исканийв социально-политической, религиозно-философской и художественных областях. В1907-1908 годы Бердяев живет в Париже, после возвращения в Россию сближается скругом московских православных философов, объединенных книгоиздательством «Путь»(кн. Е.Н.Трубецкой, В.Ф.Эрн, С.Н.Булгаков, П.А.Флоренский), участвует ворганизации религиозно-философского общества «Памяти Вл. Соловьева».
В 1909 году выходит сборник «Вехи» со статьей Бердяева «Философскаяистина и интеллигентская правда». В ней Бердяев делает вывод, что русскаяинтеллигенция должна перестать слепо следовать за новейшими европейскимифилософскими течениями, в том числе за марксизмом, и обратиться к традициямрусской философии.
Начиная с 1912 года, Бердяев обращается к идеямсредневековых мистиков и русского религиозного романтизма. В феврале 1914 годаон пишет книгу «Смысл творчества», в которой выдвигает положение о том, чтотворение мира незавершенно и неокончательно. Мир находится в стадиистановления. Бердяев выдвигает идею о том, что в творении мира Бог нуждается вчеловеке и будущий мир должен быть результатом сотворчества мира человеком иБогом. Само понятие Бога еще не завершено, и человек в свободном творчестведолжен строить все более истинное представление о Боге.
Человек, таким образом, ставится Бердяевым в центр бытиякак фигура, творящая мир в свободном диалоге с Богом и стремящаяся к болеевысокому понятию о самом Боге. Центральными понятиями философии Бердяевастановятся понятия творчества и свободы.
Официальная православная церковь несколько критическиотносится к Бердяеву, так как ее смущает излишне, с ее точки зрения, творческийпафос философии Бердяева, который призывает переосмысливать многие устоявшиесяпонятия православной религии. В то же время можно провести параллель между Н. Бердяевыми Вл. Соловьевым. Согласно последнему, высшее назначение искусства состоит нетолько в том, чтобы создавать произведения искусства, но и перевоссоздавать позаконам красоты и добра окружающий мир, космос, живую и неживую материю, итаким образом, в конечном счете, прийти к Царствию Божию.
Февральскую революцию 1917 года Бердяев воспринимает сэнтузиазмом, как конец «священного русского царства», которое было «мужицким»,ничего общего не имеющим с истинной Россией. «Мужицким» в смысле темной инепросвещенной России, той, которая так точно описана Чеховым в рассказах «Вовраге», «Мужики», «Злоумышленник», но которую идеализировали народники иславянофилы.
Октябрьский же переворот Бердяевым воспринимается каквыявление разрушительного начала революции и как крах тех социалистическихидей, которыми была одержима русская интеллигенция. Осенью 1919 года Бердяев вМоскве организует Вольную академию духовной культуры, где лучшие русскиефилософы Андрей Белый, Вяч. Иванов, С. Франк, Ф. Степун читают свои курсы. СамБердяев ведет семинар по Достоевскому, на материалах которого он впоследствиииздаст блестящую работу «Миросозерцание Достоевского», читает курсы «Философиярелигии» и «Философия истории». Позднее, в 1923 году, на основе этих курсов вБерлине он напишет книгу «Смысл истории. Опыт философии человеческой судьбы»,которую он наряду со «Смыслом творчества» будет ценить больше всего из того,что написано в доэмигрантский период.
Деятельность Бердяева привлекает внимание ЧК. В 1920 годуего арестовывают, он допрашивается Дзержинским, но потом освобождается безкаких-либо последствий. В 1922 году последовал второй арест, Бердяева высылаютв составе большой группы оппозиционно настроенной интеллигенции за пределыСоветской России. Тогда было выслано более сотни профессоров и писателей пообвинению их в расхождении с советской идеологией. Среди них были С. Булгаков,И. Ильин, И. Лапшин, С. Франк, Л. Карсавин, Н. Лосский, социолог ПитиримСорокин. Такое массированное вливание в европейскую культуру самых умных итворческих людей России стимулировало развитие философии, социологии и общийрост духовности в западном мире. Сама высылка из России спасла этих людей отрасстрела и гибели в ссылках в ближайшие годы. Так погибли, например, оставшиесяв России Павел Флоренский, Густав Шпет, вернувшийся в Россию Лев Карсавин.
Бердяев живет в Берлине, знакомится со знаменитымифилософами Освальдом Шпенглером, Максом Шелером. Формируется окончательноеотношение Бердяева к революции: он ее теперь принимает как неизбежную стадию висторической судьбе России. Европейскую известность Бердяеву приносит книга «Новоесредневековье. Размышление о судьбе России и Европы» (1924). У Бердяева начинаетскладываться репутация не только оригинального русского мыслителя, но и одногоиз ведущих философов Европы. В 1924 г. Бердяев переезжает в Париж. Начинаетсяактивная деятельность по созданию Религиозно-философской академии в Берлине.Издает журнал «Путь». Его приглашают участвовать в международных философских иэстетических конгрессах, конференциях, симпозиумах.
Во время второй мировой войны обострились егопатриотические чувства по отношению к России, заставившие однажды признать: «Яне националист, но русский патриот». Бердяев мучительно переживает первые годывойны Советской России с фашистской Германией, в то же время «он все времяверил в непобедимость России» и «чувствовал себя слитым с успехами Краснойармии». На этой почве началось его отчуждение от близких знакомых по русскойэмиграции, которые надеялись на поражение Советского Союза в войне, что должнобыло, по их мнению, способствовать освобождению России от ненавистногобольшевизма.
Первой послевоенной книгой Бердяева станет книга «Русскаяидея. Основные проблемы русской мысли ХIХ в. и начала ХХ в.» (Париж, 1946), гдеон излагает историю русской философии. 23 марта 1948 года Бердяев скоропостижноскончался во время работы за письменным столом в своем доме в Кламаре подПарижем.
1. Бог и духовность в философииН.А. Бердяева
Человек низок и высок, ничтожен и велик. Н.А.Бердяев.«Проблема человека».
Духовное бытие человека, его нравственные основания иметаморфозы нравственности, связанные с современным Бердяеву социальным бытием,являются основой научной деятельности великого русского философа. Вслед заСоловьевым Бердяев ищет оснований для человеческой нравственности, и находит еев идеальном, Божественном.
Н.А. Бердяев особенно остро переживал различия, а иногдаи противоречия между церковью, как институтом и Церковью, как воплощениемправославной идеи. Он был неотъемлемым членом Церкви, смело и даже дерзновенноотносившимся ко всем человеческим и историческим структурам и организациям вней и, следовательно, в целом к церкви. Бердяев понимал роль церкви, но болеежелал исполнять свою великую пророческую миссию — проявить в жизни и усилить Церковь.
Он никогда не уходил из Православия, но часто былневысокого мнения о православной конфессиональной институции. Бердяев виделуникальность духа Православия в прошлом, настоящем и будущем, ибо он укоренен ввечности, но так или иначе он мог и смел видеть правду и истину и в другихцерквах и духовных учениях. Он стремился к полноте истины и считал, что обрестиэту полноту можно в Православной церкви, хотя не отрицал такой возможности идля неправославных христиан. Он чувствовал необходимость для всех христианпрорываться через свою конфессиональную ограниченность и жизненную неправду.
С точки зрения Бердяева, духовное бытие человека тесносвязано с божественной духовностью. Свой взгляд он противопоставляетдуалистическому теизму и пантеизму, рассматривая эти теории как результатнатуралистической религиозной философии. Согласно Бердяеву, основной противоположностью,с которой необходимо начинать разработку мировоззрения, являетсяпротивоположность между духом и природой, а не между психическим и физическим.Дух есть субъект, жизнь, свобода, огонь, творческая деятельность; природаобъект, вещь, необходимость, определенность, пассивная длительность, неподвижность.
К царству природы относится все, что объективно исубстанциально (под субстанцией Бердяев понимает неизменное, замкнутое бытие),множественное и делимое во времени и пространстве. С этой точки зрения, нетолько материя, но психическая жизнь также относится к царству природы. Царстводуха имеет другой характер: в нем разногласия преодолеваются любовью; отсюдадух не является ни объективной, ни субъективной реальностью[1]. Познание духадостигается посредством опыта. Все философские системы, не основанные надуховном опыте, являются натуралистическими: они суть отображения безжизненнойприроды.
Бог есть дух. Он реально присутствует в жизни святых,мистиков, людей высокой духовной жизни и в человеческой творческойдеятельности. Те, кто имел духовный опыт, не нуждаются в рациональномдоказательстве существования Бога. В своей сокровенной сущности Божествоиррационально и сверхрационально; попытки выразить Божество через понятиянеизбежно представляют собой антиномию; иными словами, истина о Боге должнабыть выражена в паре суждений, которые противоречат друг другу.
Бердяев различает три вида свободы: первичнуюиррациональную свободу, т.е. произвольность; рациональную свободу, т. е.исполнение морального долга; и, наконец, свободу, проникнутую любовью Бога.Человеческая иррациональная свобода коренится в ничто, из которого Бог сотворилмир. Это ничто не есть пустота; это первичный принцип, предшествующий Богу имиру и не содержащий никакой дифференциации, т. е. никакого деления накакое-либо число определенных элементов. Эту концепцию Бердяев заимствовал отЯкова Бёме (немецкий философ-мистик, 1575-1624), который обозначал этот первичныйпринцип термином Ungrund (лишенный основания, первичный хаос).
Бердяев пишет: «Из божественного Ничто, или из Ungrund,рождается Святая Троица, Бог-Творец. Сотворение мира Богом-Творцом есть вторичныйакт, С этой точки зрения, можно сказать, что свобода не создается Богом: Такимобразом, Бог единый в своей сущности есть триединство»[2]. Отсюда ясно, чтоконцепция личности в применении к Богу отличается от концепции сотвореннойличности и используется в теологии просто как аналогия. Она коренится в Ничто,в Ungrund, извечно. Противоположность между Богом-Творцом и свободой являетсявторичной; в первобытном обряде божественного Ничто эта противоположностьвыходит за пределы, так как и Бог и свобода выступают из Ungrund. Бог-создательне может быть ответственным за свободу, которая породила зло. Человек естьдетище Бога свободы ничто, небытия. Свобода согласуется с божественным актомтворения; небытие свободно приемлет бытие[3].Отсюда следует, что Бог не обладает властью над свободой, которая им несоздается. Бог-создатель является всемогущим над бытием, над сотворенным миром,но у него нет власти над небытием, над несотворенной свободой. Эта свободапервична по отношению к добру и злу, она обусловливает возможность, как добра,так и зла. С точки зрения Бердяева, действия какого-либо существа, обладающегосвободной волей, не может предвидеть даже Бог, поскольку эти действия всецелосвободны.
Таким образом, рассматривая проблему теодицеи, котораясостоит в необходимости согласовать всеблагость и всемудрость Бога с несовершенствомсозданного им мира, в котором присутствуют зло и несправедливость, Бердяевприменяет им же созданную иерархию свободы. Традиционное решение в христианствесостоит в том, что Бог в силу своей именно всеблагости наделил первого человекасвободой, но сам человек свою свободу использовал во зло, совершивгрехопадение, и этим обрек весь мир на несовершенство. Однако и при такомрешении остается проблема: всемудрый Бог мог бы предусмотреть, чем обернетсясвободный выбор человека, и, следовательно, получается, что за несовершенствомира отвечает в конечном счете сам Бог.
У Бердяева же, когда изначальной, первичной реальностьюявляется не Бог, а некое особое состояние, которое он характеризует какбытие-до-бытия, неизъяснимая тайна, чистое ничто, свобода как таковая, нечтосовершенно неопределенное, находящееся по ту сторону добра и зла — Ungrund. Из этой бездны,или чистой свободы, порождается сам Бог, и из этой же бездны он творитчеловека. Человек в силу этого богоподобен, в нем присутствует часть тойпервичной свободы, которая есть и в Боге. Вот эта чистая свобода, чистаянеопределенность передается через человека в мир в виде зла и несовершенства.Таким образом, зло изначально и неустранимо в мире, так как источником его являетсяэто чистое ничто, чистая свобода, которая более первична, чем даже сам Бог. Ноодновременно через эту свободу в человеке, полученной им от Ungrund, становитсяпонятной способность человека, наряду с Богом, к творчеству, созданию нового,до того не бывшего.
«Несотворенная свобода объясняет не только возникновениезла, непонятное для традиционных философских учений, но и возникновениетворческой новизны, небывшего» – пишет Бердяев. И добавляет: «Несотвореннаясвобода есть предельное понятие, вернее, не понятие, а символ, так как онесотворенной свободе, ввиду ее совершенной иррациональности, нельзя составитьрационального понятия»[4].
Бердяев отвергает всемогущество и всеведение Бога иутверждает, что Бог не творит воли существ вселенной, которые возникают изUngrund, а просто помогает тому, чтобы воля становилась добром. К этому выводуон пришел благодаря своему убеждению в том, что свобода не может быть создана ичто если бы это было так, то Бог был бы ответственным за вселенское зло. Тогда,как думает Бердяев, теодицея была бы невозможной. Зло появляется тогда, когдаиррациональная свобода приводит к нарушению божественной иерархии бытия и котпадению от Бога из-за гордыни духа, желающего поставить себя на место Бога[5].
О. Александр Мень, анализируя нравственную проблематику вфилософии Н.А. Бердяева, пишет: «Для Бердяева тайна Бога всегда была тайнойнепостижимой. В этом он был полностью согласен с христианским богословием. Но итайна человека оставалась столь же непостижимой. Тайна человека оказывалась унего необычайно тесно связанной с тайной божественного»[6]. Здесь, по мнению Меня,одна из уязвимых сторон бердяевской метафизики. Бердяев пишет: «СогласноБиблии, Бог вдохнул в человека дух. Поэтому дух не есть творение, а естьпорождение Бога». Это фактически отождествление нашего духа с Духомбожественным. Подобные выражения не могли найти отклика в религиозных кругах.
По мнению Меня, Бердяев говорил об этом в пылу полемики,пытаясь возвысить дух, который постоянно унижался, и материализмом, ирелигиозным мышлением. И он в своей парадоксальной полемике доходил до такихвысказываний: «Нам дорога не только Голгофа, но и Олимп». Конечно, на первыйвзгляд кажется странным — что тут общего? Но он хотел показать, что красота мира, красота плоти имеет ценностьдля Бога (даже если она воплощена в языческом Олимпе), потому что она тоже естьформа творчества.
Является ли целью жизни человека спасение? — спрашивал Бердяев. Еслипонимать под этим нечто чисто утилитарное, а именно попадет ли человек в«хорошее» место после смерти или в «плохое», попадет ли он в рай или в ад, — Бердяев радикальновыступал против такого понимания спасения. Он говорил, что задача человека — вовсе не спасение, неэгоцентрическое, эгоистическое, не поиск какой-то радости, а творчество. Богзаложил в человека огромный потенциал, и человек должен творить, и тогда изэтого вытекает и высокое нравственное понимание, и благородство духа.
«Человек есть существо, способное возвыситься над собой,и это возвышение над собой, трансцендирование себя, выход за замкнутые пределысамого себя есть творческий акт человека. Именно в творчестве человекпреодолевает самого себя, творчество есть не самоутверждение, а самопреодоление,оно экстатично»[7].Таким образом, нравственным является не слепое следование канону, а постоянныйдуховный, творческий поиск. Именно творчество для Бердяева является высшимпроявлением человеческой духовности. «Творчество подобно платоновскому эросу,имеет свой источник не только в богатстве и избытке, но и в бедности инедостатке. Творчество есть один из путей исцеления больного существа человека.В творчестве преодолевается раздвоенность. В творческом акте человек выходит изсебя, перестает быть поглощенным собой и терзать себя»[8].
Преображение и обожествление возможны только путемвосхождения к третьему виду свободы, проникнутой любовью к Богу. Отсюда ясно,что они не могут быть достигнуты принудительно; они предполагают свободнуюлюбовь человека к Богу. Поэтому христианство является религией свободы. Во всехсвоих работах Бердяев горячо и настойчиво защищает свободу человека в вопросахверы. Свобода и свободное творчество – вот что Бог ждет от человека как егодруг. Церковь, говорит Бердяев, должна дать религиозную санкцию не толькосвятости тем, которые ищут личного спасения, но также гению поэтов, художников,философов, ученых, социальных реформаторов, которые посвящают творчество во имяБога.
При спасении души человек все еще думает о себе, нотворчество по своему внутреннему смыслу предполагает размышление о Боге, обистине, о красоте, о возвышенной жизни духа. Бердяев повторяет, что не толькоэтика искупления, но также этика творчества есть путь в Царство Небесное.
Личность, способная к преклонению перед святым и служениюему, вступает на путь, ведущий к совершенству царства Бога. Она развивается вобществе, состоящем из бесконечного множества существ, резко отличающихся покачеству одно от другого и иерархически связанных между собой. Всю книгу подназванием «Философия неравенства» Бердяев посвящает доказательству того, чтоуравнительные устремления демократии, социализма, интернационализма и томуподобного ведут к разрушению личности и порождаются духом отрицания, зависти,обиды и злобы. Материалистическая направленность современной личности,стремление к материальным благам и преимущественное к ним внимание, с точкизрения Бердяева, возвращают мир к иррациональному хаосу, к отрицанию духовного — и далее, через буржуазныйили социалистический строй к отказу от собственной свободы.
Собственно, все вопросы, связанные с проблемойнравственности, Бердяев так или иначе рассматривает через категорию свободы.Как он протестует против общественного строя, лишающего человека свободысамовыражения, так и религиозная закрепощенность не вызывает у Бердяевасимпатий. В своей книге «Царство духа и царство кесаря» Бердяев пишет «Человекстоит перед вопросом всех вопросов — вопросом о Боге. Вопрос этот редко ставится в чистоте иизначальности, он слишком сросся с мертвящей схоластикой, с вербальнойфилософией, с игрой понятиями. Те, которые хотели возвысить идею Бога, страшнопринизили ее, сообщив Богу свойства, взятые из царства Кесаря, а не царстваДуха. Нет гарантий существования Бога, всегда человек может сомневаться иотрицать. Бог не принуждает себя признать, как принуждают материальныепредметы, Он обращен к свободе человека. Вера в Бога есть лишь внутренняявстреча в духовном опыте»[9].
Личность для Бердяева является спиритуалистической, а неестественной категорией; она не часть какого-либо целого; она не частьобщества, напротив, общество только часть или аспект личности. Личность нечасть космоса, напротив, космос часть человеческой личности. Личность несубстанция, она творческий акт, она неизменна в процессе изменения. В личностицелое предшествует частям, Являясь духом, личность не есть нечто самодовлеющее,она не эгоцентрична; она переходит в нечто другое, чем она сама, в некоторое «ты»,и реализует всеобщее содержание. Этот идеал человека, когда его духовность являетсявоплощением его целостности – и есть целостная нравственная личность.
Но в реальности сущность природы человека извращена,потому что он отрешился от Бога; у существ, отпавших от Бога и друг от друга,нет непосредственного опыта духовной жизни; они страдают от болезни изоляции.«Парадокс в том, что высшая человечность божественна и вместе с тем это естьобнаружение человека и человечности. Это представляющееся разуму противоречиерационально непреодолимо. Можно было бы сказать, что Бог человечен, человек жебесчеловечен»[10].
В своей этике Бердяев ведет борьбу против несовершенногоблага, получившего развитие в общественной жизни на основе объективирования — этот способ взаимодействиясубъекта и объекта, человека и мира мы рассмотрим во втором параграфе. Своивзгляды на этику Бердяев раскрывает в книге «Судьба человека», которую называетопытом о парадоксальной этике. В качестве эпиграфа Бердяев взял изречениеГоголя: «Печально не видеть добра в добродетели». Вся этика Бердяева смелораскрывает печальную истину о том, что бывает очень мало добра в добродетели, ипоэтому ад уготован со всех сторон.
Основной парадокс этики состоит в том, что всякоеразличие между добром и злом есть, по Бердяеву, последствие грехопадения какпроявления и испытания свободы человека, творческого призвания человека. Опытдобра и зла возникает тогда, когда иррациональная свобода приводит к отрешениюот Бога. Таким образом, реализация человеком своего духовного потенциала всегдаосуществляется посредством его свободного выборы между иррациональной,хаотической свободой, и свободой нравственной.
Заканчивая эту часть исследования, хотелось бы отметить,что Бог у Бердяева не всесилен — он не властен над свободой хаоса, не властен над свободой человеческой воли.Так Бердяев, не отрицая существования Бога, освобождает человека отпредписываемой церковью божественной власти. Но Бердяев отрицает не тольковласть Бога, он освободил человека и из под власти истории – этому парадоксубудет посвящен следующий параграф.
2. История и нравственный выборчеловека
Нравственная проблематика в работах Бердяева теснопереплетается с вопросами истории, ее направленности и смысла. Тезис обобъективности исторического процесса, независимости его от человека,сформулированный К.Марксом в его формационной концепции истории, был оченьпопулярен, и именно против абсолютизации теории Маркса выступает в своихфилософских произведениях Бердяев.
Рассматривая историю человечества исходя из своейконцепции свободы, Бердяев видит грехопадение человека, приведшее к отпадениючеловека от Бога, как проявление достоинства и силы человека, его творчества ивеличия. В свою очередь, смысл истории состоит в обратном сближении человека иБога, история есть история движения человека к Богу и Бога к человеку, естьпреодоление разорванности между этими двумя полюсами. Когда человек отделилсяот Бога, то свобода – Ungrund – преобразовалась в пространственно-временной мирприроды и общества с его разорванностью и отчуждением. Таким образом, историяесть процесс преодоления этого отчуждения.
В этом процессе можно выделить несколько периодов.
В период античности человек характеризуетсяпогруженностью в природу, в ее законы. Этому соответствует язычество, мифология,олицетворение сил природы в виде богов.
С возникновением христианства природа освобождается отмифических сил, вырабатывается взгляд на природу как на нечто чисто стихийное,действующее по своим собственным безличным законам. Природа в христианствепредоставлена самой себе. Этот взгляд на природу подготовил возможностьнаучного мировоззрения. Поэтому только у христианских, европейских народовоказалось возможным появление науки как особой отрасли знания.
Другая идея христианства – идея самоценности человеческойличности как образа и подобия Бога. Христос заявил: «Не человек — для субботы, а суббота — для человека». Такимобразом, человеческая личность выше всяких формальных законов и правил. Крометого, фундаментальной идеей христианства является идея единого человечества.Для христианства нет ни иудея, ни эллина, все равны перед Богом.
И главное, с точки зрения христианства история естьдвижение к некоторой цели – Второму пришествию Христа, который будет судитьвсех. Отсюда впервые появляется взгляд на историю как на линейный, направленныйпроцесс. Нехристианские же народы не имеют в этом смысле истории, но лишь наборразличных фактов и событий. У этих народов есть лишь повтор одного и того же втечение столетий и тысячелетий.
Для эпохи Возрождения наиболее характерным являетсяположение о самодостаточности и самоценности человека как такового. Разумчеловека в принципе способен все познать и объяснить. Появляется уверенность ввозможности перестроить общество на разумных началах. Таким образом,вырабатываются утопические учения, где описываются общества, в которых всесчастливы. Правда, в этих обществах за людей и в их же интересах все определяетначальство в лице ученых – питание, брачные правила, какие работы и в какойпоследовательности должны выполняться членами общества. Этот третий периоддлится до конца XVIII века.
В XIX-XX веках начинается господство человека надприродой при помощи машин, что очень скоро оборачивается господством машин надчеловеком. Возникают, в том числе, особые социальные машины – государственныеучреждения, партии, различные объединения, создаваемые вроде бы для человека,но сразу же начинающие господствовать над самим человеком. Именно в ХХ векепоявляются тоталитарные режимы. И кто-то все же должен взять верх: машина иличеловек.
Бердяев в 40-х годах рисует три возможных выхода из этойситуации:
1) фатальный исход, гибель человечества в атомной войне,в столкновении двух лагерей: капиталистического и социалистического;
2) насильственное введение всеобщего порядка черезсоздание единого тоталитарного режима, господство государственной и партийныхмашин над человечеством. Этот вариант в литературной форме был описан Дж. Оруэлломв романе «1984»;
3) подлинный выход, на который надеется Бердяев. Онсостоит во внутреннем духовном преображении человека, победе духа над техникой,в изменении отношения к природе не как объекту эксплуатации и использования, нокак к одной из высших ценностей, и в изменении отношения к человеку, причем клюбому человеку, как к высшей ценности. Это будет означать победу культуры надцивилизацией.
Таким образом, историю Бердяев трактует, впротивоположность Марксу, не как постоянное наращиваниематериально-технического потенциала, в котором видит, прежде всего, подавлениечеловеческого духа, подмену нравственных ценностей. История для Бердяева — это путь человека отслепой, иррациональной свободы к свободе божественной. Достижима такая свободалишь неуклонным совершенствованием, культурным ростом каждой человеческойличности.
Культура для Бердяева «не есть осуществление новой жизни,нового бытия, она есть — осуществление новых ценностей»[11].Культура – это опора человеческой нравственности, культура – просвет иногобытия. В то же время у культуры есть негативный, или отрицательный, аспект.Продукты культуры – новые идеи и ценности, попадая в мир объективированногобытия, в мир пространства и времени, частных интересов людей и классов,государств и партий, начинают подчиняться законам этого мира и могутстановиться новой, мнимой реальностью, господствующей над человеком. Так,открытия физиков о строении атомов и о новых источниках энергии обернулись длячеловечества атомной гонкой вооружений, созданием химического оружия. Новыеоткрытия в психологии могут обернуться более утонченными способамиманипулирования людьми.
Необходимо признавать в человеке присутствие божественнойтайны, чтобы в человеке видеть человека, а не совокупность биологическихсвойств и социальных ролей. Человеческая индивидуальность жива, когда в нейусматривают связь с сверхличными ценностями, несводимыми к биологическому исоциальному в человеке. Отказ от сверхличных ценностей приводит к потеревнутреннего духовного центра в человеке, и тогда на первый план выступает неглавное в человеке, а его периферийные функции. Потеря сверхличных ценностей,сведение человеческого бытия просто к жизни, к биологии и социальности,означает переход от культуры к цивилизации.
Культура есть стремление достроить природу и социальнуюжизнь до духовности, она духовна и символична. Цивилизация – сама жизнь как онаесть, реальность, за которой ничего не стоит. В культуре главное – духовныеценности. В цивилизации духовность сводится либо к экономическому базису(К.Маркс), либо к инстинкту (Ф.Ницше, З.Фрейд).
Культура по истокам и целям религиозна, цивилизацияатеистична. Культура аристократична и иерархична, она есть порождение гениев. Вней неизбежно неравенство умов, талантов и индивидуальностей. Цивилизация жемеханистична, демократична, в ней господствуют массы, большинство,арифметическое голосование, равенство выступает в качестве идеала. Цивилизацияподозрительна к таланту.
Рассматривая роль личности человека в истории, и вообщенравственную проблематику исторической предопределенности личностныххарактеристик, Бердяев формулирует идею объективации. Рассмотрим эту идею черезсравнение с взглядом на мир, привычным для обычных людей или для так называемогоздравого смысла. Привычно и понятно, что мир вокруг нас есть нечто нампредзаданное. И он существовал таким, каким он сейчас перед нами находится,даже если бы нас всех не было. Вот эти горы и леса, моря и звезды, галактики –все это вместе есть объективный, независимый от нашего сознания и нашей волимир. Мир как независимая от нас данность. И история тоже есть независимая отнас данность. Есть законы истории – капитализма или феодализма, они неумолимы,как законы природы. Итак, есть данный нам мир. И он определяет, в большойстепени, наши ценности, убеждения, даже повседневные поступки.
Теперь точка зрения Бердяева: «Я не верю в твердость ипрочность так называемого «объективного» мира, мира природы и истории.Объективной реальности не существует, это лишь иллюзия сознания, существуетлишь объективация реальности, порожденная известной направленностью духа.Объективированный мир не есть подлинный реальный мир, это есть лишь состояниеподлинного реального мира, которое может быть изменено. Объект есть порождениесубъекта»[12].
Таким образом, то, что принято считать объективнойреальностью, включающей природу и общество, есть некоторое лишь особое, порожденноенашим духом состояние подлинного реального мира. Это состояние может бытьизменено. Первичен субъект, а не объект, который в действительности порожденсубъектом. Бердяев подчеркивает, что было бы ошибкой считать его взгляд на мирсубъективным идеализмом. Он называет свой взгляд идеализмом свободы. Исходнойреальностью для Бердяева является то, что он сам называет перво-жизнью. «Перво-жизньесть творческий акт, свобода, носительницей перво-жизни является личность,субъект, дух, а не «природа» и не объект»[13].
В то же время фактически природа и общественные отношениявыступают, все же, как что-то независимое от личности, принудительное поотношению к ней, то есть происходит то, что Бердяев называет объективацией.Откуда же возникают эти независимость и принуждение? Дело в том, что реальносубъекты разобщены и обособлены друг от друга, поэтому результаты их совокупнойдеятельности выступают по отношению к ним как нечто независимое от них. «Объектность,– пишет Бердяев, – есть порождение разорванности, разобщенности и враждысубъектов, личностей, духов-существ». В результате «человек познает как извнеданную ему реальность то, что порождено им самим, порабощенностью субъекта»[14].
Попробуем теорию объективации на примере. В романеА.С.Пушкина «Евгений Онегин» Ленский уговаривает Онегина приехать на имениныТатьяны: там будут все свои, все будет по-семейному. Онегин соглашаетсяприехать. И потом видит у Лариных гостей-помещиков, от которых ему нестерпимоскучно. Чтобы позлить Ленского, он танцует весь вечер с его невестой Ольгой.Ленский в бешенстве уезжает, посылает Онегину вызов на дуэль. И ясно, чтовыспавшийся перед дуэлью Онегин должен был убить Ленского, всю ночь писавшегостихи.
Весь это процесс выглядит запрограммированнымобъективными различиями темпераментов Онегина и Ленского; социальными обычаями– дворянским ритуалом дуэли в случае обиды; тем, что Онегин выспался, а Ленскийнет, и т.д.
Но рассмотрим ситуацию с точки зрения идеализма свободыБердяева. Онегин дал себя уговорить Ленскому поехать на именины к Татьяне, амог бы все-таки не поехать. Здесь нет никакой неумолимости природных иобщественных законов, но есть свободно принятое решение. И у Лариных мог бы неподдаться своей хандре и чувству мщения Ленскому, а отнестись с юмором кситуации. И все сложилось бы по-другому. Или, как пишет Бердяев, состояние мирамогло быть изменено. И даже когда Онегин получил вызов на дуэль от Ленского, тои здесь не было объективной предопределенности последующих событий. Пушкинпоказывает размышления Онегина о том, что Ленский, конечно, поступил, какмальчишка, но ясно, что в действительности во всем виноват сам Евгений какболее взрослый человек, и лучше было бы отправиться к Ленскому, извиниться,распить бутылку бургундского, и дело с концом. Но… Онегин испугался «… хохотаглупцов». То есть он знал, как правильно поступить, но испугался. А мог бы неиспугаться, а извиниться перед Ленским и вызвать на дуэль того, кто заподозритего в трусости[15].
Таким образом, нет неумолимой цепи событий, законыпсихологии, общественные правила и обычаи не неизбежно предопределяют цепьсобытий. Это мы свободно принимаем решение, тем самым выбираем тот или иной ходсобытий и творим реальность. Реальность есть не что иное, как объективациянашего свободного выбора и порождение «известной направленностью духа». Поэтомуреальность всегда не однозначна, но многовариантна.
Другое дело, что в результате сделанного нами выбора цепьсобытий начинает складываться вот так, а не иначе, и далее все труднее ееповернуть в другую сторону. Появляется все большая необратимость инезависимость от нашей воли и желания. Но это происходит все-таки как результатранее сделанного нами выбора и нашей свободы.
Так и объективных, предзаданных законов истории, поБердяеву, не существует. Народы сами выбирают свою историю, а потом несут засвой выбор ответственность. Русский народ в 1917 году выбрал лозунг большевиков«грабь награбленное» и получил гражданскую войну, коллективизацию, бесконечныевойны и восстановления. Но сначала был свободный выбор, и вот решили, что еслиу кого-то отнять землю и собственность, то будешь счастлив.
С одной стороны, существует наша свобода и нашетворчество, которые определяют, какой должна быть реальность и какой вариантреальности осуществляется и становится так называемой объективнойдействительностью. Но, с другой стороны, субъекты разобщены и отчуждены друг отдруга и исходят, прежде всего, из своих собственных интересов и своеволия. Врезультате из суммы их свободных поступков и выборов складывается то, что никтосознательно не планировал. Все и каждый делают свободный выбор, но в результатенашей же свободы осуществляется то, что предстает затем как нечто независимоеот всех и каждого. И этот процесс превращения нашей свободы и наших выборов внекий независимый от нас мир, который никто сознательно не хотел и непланировал, Бердяев называет объективацией.
Действительность есть результат нашей собственнойсвободы, но и в то же время она есть результат нашей разобщенности и отчуждениядруг от друга. Поэтому, по Бердяеву, история есть всегда великая неудача:например, задумывается революция, чтобы сделать людей счастливыми, а реальнополучается новая форма отчуждения. И в новом обществе приходят к власти худшие,а не лучшие, хотя революцию задумывали именно лучшие.
Выражением разорванности и отчуждения реальности являетсятот факт, что материя существует в формах пространства и времени, которыеразделяют и противопоставляют каждую часть материи другой. Здесь можно провестипараллель с Вл. Соловьевым, у которого пространство и время тоже есть выражениераспада материи, которая лишь потенциально, т.е. в возможности, находится вовсеединстве. Поэтому, в частности, человек познает в виде научного знания неподлинную реальность как таковую, но реальность, порожденную им самим, какчуждую ему самому, как нечто независимое от него самого.
Но объективирование происходит только в сфере познания;сперва оно происходит в самой реальности. Оно совершается субъектом не толькокак познающим, но и как живым существом. Вступление в объективный мирпроисходит в самой первичной жизни. Но в результате этого мы считаем реальнымтолько то, что является вторичным, рационализированным, объективированным иставим под сомнение реальность первичного, не объективированного, нерационализированного.
Природа как система отношений между объектами имеетследующие характерные черты: 1) объект чужд субъекту; 2) личное, специфическоеи особенное поглощено общим, безлично-всеобщим; 3) преобладает необходимость,определенность извне, свобода подавляется и не проявляется; 4) жизньприспосабливается к массовым движениям в мире и в истории и к среднемучеловеку; человек и его взгляды приобретают общественный характер, но эторазрушает оригинальность. В этом мире объектов жизнь протекает во времени, котороеподразделяется на прошлое и будущее, а это ведет к смерти.
Вместо существования как единственной, индивидуальнойтворческой деятельности духа мы находим в природе простое бытие, определяемоезаконами. Использование общих идей об этом однообразно повторяющемся бытиислужит средством связи между изолированными личностями, которые создаютобщественные учреждения; но в этой общественности, подчиненной условнымправилам, субъект остается в одиночестве.
Такая трактовка исторического процесса и индивидуальнойсудьбы человека, одинокого в обществе и истории, роднит философию Бердяева сболее поздними представителями экзистенциализма – Сартром и Камю (философиюсамого Бердяева также часто причисляют к экзистенциальным направлениям всовременной философии). Однако, в отличие от французских философов, Бердяеввидит возможность преодоления одиночества человеческого существования.
К счастью, в своих существующих недрах человек все жесохраняет общение с духовным миром и целым космосом. Человек двойственноесущество, живущее как в мире феноменов, так и в мире ноуменов (непознаваемого,вещей-в-себе, по Канту). Поэтому ноумен может проникнуть в феномен, мирневидимый в мир видимый, мир свободы в мир необходимости[16].
Эта победа духа над природой достигается посредствомсимпатии и любви, преодолевающих изоляцию путем общения я и ты внепосредственном духовном опыте, который по своей природе является интуицией, ане объективированием. «Это познание есть брачный союз личностей, основанный наистинной любви»[17].Не может быть тесного единения между универсалиями, между объектами: тесноеединение возможно только в отношении я и ты. Духовное познание это единениемежду двумя субъектами в мистическом опыте, в котором всё во мне и я во всем.
Бердяев обозначает такое непосредственное духовноеобщение термином общительность. Оно создает единство на основе любви. Любовь — это свободное проявлениедуха. Поэтому она общительна и является соборным единством (соборность –термин, широко используемый Хомяковым). Свободный дух общителен и не являетсяиндивидуалистически изолированным.
Общество, нация, государство не является личностями;человек как личность имеет большую ценность, чем они. Поэтому-то право человекаи его долг защищать свою духовную свободу против государства и общества. Вжизни государства, нации и общества мы часто обнаруживаем темную, демоническуюсилу, стремящуюся подчинить личность человека и превратить его просто в орудиедля своих собственных целей. В общественной жизни процесс объективизации иусловные правила извращают совесть человека. Чистая, подлинная совесть может проявитьсятолько в личности и через нее; все должно быть подчинено юрисдикции этойэкзистенциальной совести, не испорченной объективированием.
При анализе общепринятой этики и каноническогохристианства Бердяев показывает, что они приспособлены к требованиямобщественной повседневной жизни и поэтому полны условностей и ведут к лицемериюи деспотизму. Он предлагает оценивать правила этой обычной нравственности сточки зрения чистой совести, а не с точки зрения временных нужд человека. Онхочет создать «Критику чистой совести», подобно «Критике чистого разума Канта»[18].
Бердяев использует открытия Фрейда, чтобы разоблачитьсадистские элементы в законности и нечистые подсознательные источники строгихтребований, выдвигаемых многими поборниками добра; например, он прослеживаетвсякий фанатизм, всякое попечение о дальнем за счет ближнего своего, указываетна отсутствие истинной любви, а именно любви к конкретной отдельной личности, ина подмену ее любовью к абстрактным теориям, программам и прочему,поддерживаемой гордостью их авторов и сторонников.
Революциям, считает Бердяев, предшествует процессраспада, падение веры, утрата людьми объединяющего духовного центра жизни. Врезультате этого народ теряет свою духовную свободу, становится добычейдьявола. Руководящую роль среди народа играют крайние элементы якобинцы,большевики, люди, которые воображают себя свободными творцами нового будущего,но в действительности являются пассивными проводниками бесформенных элементов;на самом деле они обращаются не к будущему, а к прошлому, ибо они рабыпрошлого, прикованные к нему злобой, завистью и местью[19].
Поэтому революции ничего не могут создавать; они толькоразрушают; они никогда не бывают творческими. Творчество начинается только впериод реакции, которая наступает после революции; тогда появляются новые формыжизни, к которым люди были подготовлены всем их прошлым. Но даже в творческие эпохиистории люди никогда не достигали тех целей, которые они ставили перед собой.Ни один проект, разработанный в недрах исторического процесса, не былкогда-либо успешным.
Так, например, усилия по осуществлению социализмапреобразуют его в нечто совершенно отличающееся от социалистического идеала.Социализм вскроет новые разногласия в человеческой жизни – так считает Бердяев,и история подтвердила его правоту. Социализм никогда не достигнет освобождениячеловеческого труда, которое Маркс стремился осуществить путем принуждения кнему; социализм никогда не даст человеку богатства и никогда не установитравенства, но только приведет к новой вражде между людьми, новойразъединенности и новым, неслыханным формам угнетения
Бердяев отнюдь не предлагает отменить этику закона илилегальные формы общественной жизни. Он просто требует терпимости в борьбе созлом и указывает на более высокую стадию нравственной сознательности, чем этиказакона. Эта более высокая стадия находит свое выражение в этике искупления и любвик Богу; она основана на появлении Богочеловека в мире и приятии им страдания излюбви к грешникам.
Таким образом, Бердяев не признает предопределенностипоступков человека ни божьей волей, ни исторической закономерностью. Человексвободен, но вместе с этой свободой он получает колоссальную ответственность,которую больше не может разделить ни с Богом, ни с историей. Никакие революции,никакие социальные преобразования не дадут человеку счастья, а лишь – возможно — некоторое материальноедовольство. Только постоянный духовный труд, стремление к нравственным идеаламможет дать человеку истинное счастье. Таков идеал человека, созданный Бердяевыми только для таких людей возможно гармоничное и счастливое будущее.
Заключение
Очень важно, что нравственная проблематика раскрывалась вфилософии Бердяева с точки зрения христианской антропологии, заново открыв иописав ее центр — соборную человеческую личность, понятую уникально и чисто по-христиански, «экзистенциально»,не тождественную никакой индивидуальности, но противостоящую ей. Н.А. Бердяевстремился к воцерковлению жизни, всего подлинного в ней, к тождествуХристианства не с высшей религией, а с высшей Жизнью. Он оправдал человеческуюплоть (тело и душу человека), соединив ее с жизнью человеческого духа,приобщенного к вечной Жизни Духа Божьего во Христе и через Христа.
Н.А. Бердяев ввел и другие понятия, поставившие многиевещи на свои места. Например, он отказался от онтологии в пользу подлинной «экзистенции»,понятой не по-западноевропейски, а по-православному, даже прямо по-библейски.Н.А. Бердяев возродил достоинство христианского (нееретического) гностицизма,ощутив единство мира в его иерархическом строении, как и соответствующей емужизни. Он строил новое здание необъективированного и неидеализированного познанияБога, мира, жизни и человека. Н.А. Бердяев заново осмыслил историю, признал всюее трагическую тяжесть и неизбежную неудачу, но в то же время всю ее высшуюправду, растворенную свойственным только ему вкусом борьбы за нее радиоткровения полноты метаисторической богочеловеческой истины.
Всеми своими философскими трудами Н.А. Бердяев утверждалценность и достоинство социального и культурного строительства в единстве еголучших достижений в настоящем и прошлом. Однако он знал ему меру и его место. Н.А.Бердяев заново осмыслил и утвердил, как своего рода аристократические, «аскетическиедобродетели» в христианстве. Он возвел послушание к Богу, а смирение к егокорню — Миру, которыйесть тот же Бог (вспомним сказанное о Христе: «Он есть мир наш»). Для Бердяеваи целомудрие не было связано непременно с безбрачием, а с Целостностью,Единством, Мудростью.
Нравственное ядро в учении Н.А. Бердяева проявлялось итом, что он последовательно выступал против любого, и особенно духовного,насилия (как обычного проявления духовной слабости), показав пример борьбы совсякого рода противниками оружием духовной правды и Истины, которая побеждаетнеправду и неистину внутренней силой собственной убежденности через восполнениеположительного духовного и нравственного опыта своего противника, а неразрушение его лишь потому, что в нем не все правильно (праведно) и истинно.
Нравственная проблематика в философии Бердяевараскрывается в его философии свободы человеческого морального выбора отисторической и божественной обусловленности. И то бремя свободы, которое несеткаждый человек, его нравственная ответственность за все совершенные им поступкидля Бердяева не трагическая обреченность, а путь к наивысшей свободе.
Разумеется, во всей полноте философия Н.А. Бердяева можетбыть понята только в контексте своей эпохи. Его надо знать и ценить в связи совсей значительной плеядой деятелей русского и мирового религиозно-философскоговозрождения первой половины XX века. В то же время он более других связан сбудущей жизнью мира и церкви.
Список использованной литературы
1. Бердяев Н.А. Смысл истории. М., 1990.
2. Бердяев Н.А. Самопознание (Опыт философской автобиографии). М., 1991.
3. Бердяев Н.А. Русская идея // Вопросы философии. 1990. № 2.
4. Бердяев Н.А. Миросозерцание Достоевского // Н.Бердяев о русскойфилософии / Сост., вступ. ст. и примеч. Б.В.Емельянова, А.И.Новикова. Ч. 1.Свердловск, 1991.
5. Бердяев. Н.А. Истоки и смысл русского коммунизма. М., 1990.
6. Бердяев. Н.А. Философия свободы. Смысл Творчества. М., «Правда», 1989.
7. Бердяев Н.А. Царство духа и царство кесаря. М.: Республика, 1995
8. Бердяев Н.А. Новое религиозное сознание и общественность, М.: Канон,1999.
9. Бердяев. Н.А. Философия неравенства. М., «Правда», 1989.
10. ВЕХИ. Интеллигенция в России. М., «Молодая гвардия», 1991.
11. Зеньковский В.В. История русской философии. Т.II. 2-е изд. – М.,«Просвещение», 1997
12. Левицкий С. Бердяев: пророк или еретик?// Н.А.Бердяев: pro et contra.Антология. Книга 1.- Спб, изд. Русского христианского гуманитарного института,1994. С. 501.
13. Лекции по русской философии XIX – XX вв. / Под.ред. М.И.Ненашева. – М.,1997
14. Лосский Н. История русской философии. – М., 1999. — Гл.XVI., Н.А.Бердяев
15. Мень А. Николай Александрович Бердяев.
16. Философский энциклопедический словарь. М., 1983
17. Хрестоматия по истории философии. М. «Прометей», т.1.
18. Шестов Л… Николай Бердяев. Гнозис и экзистенциальная философия. //Н.А.Бердяев:pro et contra. Антология. Книга 1.- Спб, изд. Русского христианскогогуманитарного института, 1994. С. 411.