Истина в теории познания

Реферат по онтологии
 
Истина в теории познания

ПЛАН
 
1.Аспекты категории «истина».
2.Истина и формы ее инобытия.
3.Литература.

1.Аспекты категории «истина».
Достижениеистинного знания является главной целью и ценностью познавательной деятельностичеловека. Однако сложности с понима­нием природы истины возникают сразу, кактолько произносится само слово «истина». Дело в том, что оно туг же сопрягаетсяв сознании с целым спектром близких по смыслу терминов: правда, правота, за­коносообразность,подлинность, достоверность, правильность, оче­видность, точность, откровение ит.д.
Частопутаница при исследовании феномена истины как раз и воз­никает оттого, что невычленяют различные ее аспекты, которые хотя и связаны, но все же отнюдь нетождественны друг другу. С анализа этих аспектов мы и начнем рассмотрениепроблемы.
Онтологическийаспект. Истина рассматривается здесь как свойст­во самого бытия и даже как самобытие. Еще А.С. Хомяков, а позд­нее ПА. Флоренский1 обратили внимание, что воснове русского сло­ва «истина» лежит древний санскритский корень es-, чтобуквально переводится как «быть», «существовать». Соответственно, истина мо­жетотождествляться с каким-то подлинным бытием, противосто­ящим бьпию иллюзорному,не подлинному.
Мирплатоновских идей или Царство Божие истинны, ибо проти­востоят мнимому —телесному или греховному — чувственно воспри­нимаемому бытию. Истина здесьсопрягается с непосредственной ду­ховной очевидностью и религиознымоткровением. Однако ее можно не только созерцать умным взором мудреца, на чемнастаивала антич­ная традиция; но в ней и с ней, с позиций христианскоговероучения, можно непосредственно духовно жить, руководствуясь ведением сердца.Недаром Христос говорит своим ученикам: «Я есмь Путь, Ис­тина и Жизнь». Богоподобноебьпие в «свете истины» есть конечная цель человеческих дерзаний и стремлений спозиций христианства, где знание, творчество и жизнь оказываются абсолютнотождествен­ными друг другу в Царствии Божием.
Онтологическоепонимание истины может бьпь проведено еще более радикально, как у B.C.Соловьева в «Критике отвлеченных на­чал». Для него «истина вообще незаключается в той или иной форме нашего познания… а в самом сущем, котороеесть и познаваемое, т.е. истинный предмет знания… Мы можем мыслить истинутолько как сущее всеединое (которое у B.C. Соловьева совпадает с полнотойБожественного бытия), и когда мы говорим об истине, то мы говорим именно обэтом, о сущем всеедином. Мы должны или совсем не говорить об истине, а потому иотказаться от всякого зна­ния (ибо кто же захочет неистинного знания?), или жепризнать един­ственным предметом знания всеединое сущее, заключающее в себе всюистину. В самом деле, в этом полном своем определении истинасодержити безусловную действительность, и безусловную разумность всего существующего».Здесь, правда, становится не очень понят­ным, как возможен феномен обособлениячасти от такого исходного всеединства и, соответственно, феномен заблуждений.
Однакоонтологическое истолкование истины возможно не только в религиозно-философскихпостроениях. Оно свойственно и реалис­тическим доктринам, и даже обыденномусознанию2. Здесь истина сопрягается с законосообразным или идеалосообразнымбьпием. Когда мы говорим «настоящий ученый», «истинный гражданин своей страны»,«подлинный поэт», «типичный представитель своей профес­сии» и т.д., то вездеподразумеваем, что нечто бытийствует в полном соответствии со своим эталономили идеалом. Гегель бы сказал, что здесь предмет соответствует своему понятию,а потому он и истинен.
Еслиже дело обстоит противоположным образом, то можно сказать, что предмет ведетложное или превращенное бьпие, не соответствую­щее его понятию(идеально-эталонной сущности). Например, преступ­ник ведет превращенное(ложное) существование в качестве граждани­на государства, ибо гражданин, поопределению, законопослушен.
Специфическионтологическое истолкование истины характерно и для мира техники, чтофиксируется в центральной категории техни­ческой мысли — «точность». Прибор илиаппарат совершенны (ис­тинны), если: а) в них точно воплощен конструктивныйзамысел ин­женера; б) они точно (бесперебойно) выполняют операции, ради которыхсконструированы.
Логако-сематическийаспект. Чаще всего он присутствует в так назы­ваемых дедуктивных науках ификсируется терминами «правильность», «корректность», «достоверность». Под этимпонимается формальная безупречность доказательства теоремы или получениякакой-то логиче­ской формулы на основе исходно принятых аксиом и правил вывода.Соответственно, ошибочным (некорректным) будет признано доказа­тельствотеоремы, где или нарушена последовательность рассуждений, или в тканьдоказательства неявно введены дополнительные допуще­ния, или попростуналичествуют формально-логические противоречия (вроде одновременного признаниясуждений А и не-А).
Оппозиция«истина—ложь» может и прямо использоваться в логиче­ских исчислениях, но здеськвалификация суждений как истинных или ложных ограничивается лишь областью ихформальных семантических значений (как в логикевысказываний) безотносительно того, истинны ли эти суждения с точки зрения ихреального предметного содержания. Например, суждение «неверно, что кентавртолько лошадь» формально истинно, ибо по определению атрибутивным свойствомкентавра явля­ется наличие человеческих характеристик. При этом с чисто содержа­тельнойстороны все рассуждения о кентаврах могут бьпь признаны ложными, ибо йдействительности кентавры не существуют.
Цашосгно-эюисгшпцальныйаспект. Он фиксируется в русском языке словами правда, праведность, правота.Под правдой в экзистен­циальном аспекте понимается личностно продуманная ипрочувство­ванная ценность, которая принимается человеком всем его существом иискренне утверждается им в жизненных поступках. Человек может при этомзаблуждаться в конкретных актах личного выбора (бьпь не­правым) и дажеруководствоваться в своем поведении объективно лож­ными (неправедными)ценностными представлениями. В таких случа­ях он подлежит объективномуморальному и социальному осуждению, но в субъективном-то плане он поступаетвполне искренне и правдиво. Желательно, конечно, чтобы человек руководствовалсяподлинными ценностями, логически осмысливал происходящее и почаще слушал своесердце, дабы не ошибаться в сложных ситуациях морального вы­бора. Однаконедаром все религии и духовные учения единогласно ут­верждают, что вжизнеустроительном плане гораздо лучше бьпь «горя­чим», чем «теплым», и лучшеискренне ошибаться в действии, чем бездействовать в равнодушии.
Когдаже произносят словосочетание «художественная правда», то имеют в виду чащевсего или убедительное воплощение идей автора в ткани художественных образов,или точное и яркое эстетическое отра­жение каких-то типических общественныхявлений и представлений. В этом плане художественно правдивым может бьпьпризнано отраже­ние в литературе каких-то разрушительных и безнравственныхидей, как это удалось сделать Ф.М. Достоевскому в «Бесах». Другое дело, чтобезнравственному человеку никогда не суждено стать гениальным творцом. Прав А.С. Пушкин — «гений и злодейство две вещи несовме­стные», ибо подлинноегуманитарное познание и творчество исключа­ют апологию и возвеличиваниеисподнего дна человеческой души.
Внравственно-социальном аспекте под «царством правды» разу­меется воплощение вобщественной жизни каких-то идеалов справед­ливости, честности и братства, чтопротивостоит торжеству социаль­ного зла, насилия и лжи в виде «царства кривды».
Любопытно,что идеалы истинного познания, правдивого социаль­ного жизнеустройства,художественной правды в искусстве, нравственной правоты и праведности личногобытия всегда органично сопряга­лись друг с другом в русском национальномсознании. На это обращали внимание многие крупные отечественные мыслители. Омногоаспект­ное™ русского слова «правда» писал С.Л. Франк, а Н.К. Михайловскийотмечал, что «всякий раз, как приходит мне в голову слово «правда», я не могуне восхищаться его поразительной внутренней красотой. Тако­го слова, кажется,нет ни в одном европейском языке. Кажется, только по-русски правда-истина иправда-справедливость называются одним и тем же словом и как бы сливаются водно великое целое».
Втаком объединении различных аспектов истины есть глубочай­ший смысл, и онОсобенно созвучен процессам, происходящим в со­временной культуре. Здесьдостаточно указать на ценностные пробле­мы современной науки, дискуссии вокругнравственного измерения искусства или поиски справедливого мирового устройствав условиях нарастающего глобального экологического и культурного кризиса. Мыеще остановимся на современных тенденциях синтетического понима­ния истины и еекритериев. Однако предварительно следует уточнить наиболее нас интересующий —гносеологический — аспект категории «истина» и те ее варианты, которые,существовали в истории философии.
 
2.Истина и формы ее инобытия.
Пригносеологическом подходе к феномену истины необходимо избе­жать двухкрайностей: наивного объективизма и догматизма, с одной стороны, субъективизмаи релятивизма — с другой. Надо, следова­тельно, постараться дать такоеопределение истине, которое учитыва­ет роль субъекта и не субъективируетистину; понимает момент отно­сительности и исторической ограниченности любыхнаших знаний (как в индивидуальном, так и в социальном плане), но при этом недоводит эту относительность до релятивистских и в конечном счете доскептических утверждений.
Сэтих позиций нам представляется вполне разумным определение истины как такогообъективного содержания нашихзнаний, которое не зависит ни от человека, ни отчеловечества. Подобное понимание вос­ходит к марксисту В.И. Ленину, но ономожет разделяться мыслителя­ми и совершенно иных философских взглядов —например Н.О. Лос-ским. По Лосскому, истина — это имманентное обладание идеейтрансцендентной предметности.
Вобоих определениях подчеркнуты два важных момента:
Знание,претендующее на истинность, необходимо субъективно (имманентно) по форме своегосуществования, т.е. имеет человечес­кое измерение. Без живого человека говоритьоб истине в гносеологи­ческом плане бессмысленно.
Истинноезнание объективно (трансцендентно) в смысле отсут­ствия в его содержаниисубъективно-психологических примесей (субъективистскихдомыслов или, впросторечье, отсебятины).
Совершенноясно, что подобное гносеологическое понимание исти­ны, с одной стороны, носитрегулятивно-целевой характер, а с дру­гой — имеет отношение прежде всего кзнанию понятийно-рацио­нального типа и отчасти к философии. Гуманитарное жерациональное знание (за исключением гуманитарных наук), а такжевнерациональ-ные формы опьпа регулируются иными аспектами истины, о которыхречь шла выше (правда, откровение, правота). Уточним подобное по­нимание истинычерез ее противопоставление мнению, заблуждению и лжи, как формам инобытияистины.
Истинаи мнение. В греческой философии истина устойчиво проти­вополагается мнению(doxa). Наиболее последовательно это проводит в своих диалогах Платон (см. егознаменитый «Теэтет»). Мнение есть знание субъективное, полное психологических иразного рода иных предрассудков. В мире мнений причудливо перемешаны истина иложь. Но даже если мнение и истинно, то это всегда истина в себе, т.е.необоснованноеи крайне проблематичное знание. Мнение же, пере­шедшее из ранга истины в себе вранг истины для нас, представляет со­бой знание доказанное, т.е. удостоверенноев качестве независимого от наших субъективно-психологических особенностей идомыслов.
Мирмнений — это мир толпы, мир общественных химер, где благо­даря современнымсредствам массовой информации доказательство подменено психологическимубеждением и даже целенаправленным внушением. Мир скачущих политическихрейтингов, искусственно вздутых кумиров, мгновенного изменения общественныхвкусов и при­страстий — все это даже не «удовлетворение щекочущего влечения вы­сказатьсвое мнение», как высказался о прессе еще Гегель в своей «Фи­лософии-права»1, аформа культивирования перманентного сотмнения со всеми угрозами возникновенияиндивидуальных душевных расстройств и массовых психозов, которыми гак богатаистория ушедшего XX века.
Мирумнений противостоят доказательные истины науки и фило­софского знания. Сферанаучной мысли и функционирования науч­ных сообществ — по крайней мере в своемидеальном предназначе­нии — есть сфера непредвзятой аргументации, разумногосмирения своего суетного тщеславия и бескорыстного поиска истины вопрекибезумствам общественного мнения.
«Чемхуже мнение, — проницательно замечал тот же Гегель, — тем оно своеобразнее, ибодурное есть совершенно особенное и своеоб­разное в своем содержании, разумное,напротив, есть само по себе всеобщее». Ученый тем самым воплощает критическое ирациональ­ное начало в культуре — ту самую ориентацию на со-знание, без кото­ройневозможно существование человека как мыслящего существа. Конечно, такого родапонимание науки, как показывают современ­ные исследования, остается взначительной степени идеальным по­ниманием. Даже в логике и математикеличностное начало (факты биографии ученого, его национальная принадлежность ит.д.), а так­же всякого рода культурно-исторические установки и предрассудкиполностью не устранимы из ткани научной деятельности. Однако в любом случаенаука — это область существования доказательного зна­ния и логическиаргументированного мышления.
Истинаи ложь, истина и заблуждение. Поиск истины неотделим от заблуждений и появленияразного рода ложных представлений. О крайних позициях (К. Поппер, М. Фуко),абсолютизирующих зна­чимость заблуждений и избавления от лжи в познании, мыупоминали выше. Афористичное выражение подобной позиции можно найти у русскогописателя Л. Андреева, обронившего фразу, что «истина — это ложь, которую еще неуспели доказать». Однако между ложью и заблуждением существует фундаментальнаяразница.
Ложьпредставляет собой преднамеренное возведение неверных пред­ставлений в рангистинных или преднамеренное сокрытие истины от других людей. В основе лживсегда лежит субъективный и корыстный расчет, связанный с прагматичнымиспользованием (сокрытием) зна­ния в собственных целях. Социально-политическойформой существо­вания лжи является целенаправленная дезинформация, когда дляобма­на отдельного человека, какойгто социальной группы (например, конкурирующейфирмы) или даже правительства враждебного государ­ства используется специальныйнабор знаний и технических средств.
Крайнейи, пожалуй, наиболее опасной для общества формой дез­информации являютсяпопытки манипулировать общественным со­знанием за счет специальных визуальных иречевых методик в СМИ. Психологические и социальные последствия такого родаманипуляций (по причине их новизны) стали объектом повышенного научного вни­маниялишь в последние 30 лет. Возникновение феномена вирту­альной компьютернойреальности еще более обостряет эту проблему.
Отлжи и дезинформации следует отличать заблуждение. Под за­блуждением можнопонимать непреднамеренную трактовку истинного знания как ложного, а ложного —как истинного, что вытекает из сложности и неисчерпаемости объекта, а также изисторической огра­ниченности субъекта познавательной деятельности. Ложь следуетне­примиримо дезавуировать, а от заблуждений терпеливо и методично избавляться,зная, что они воспроизведутся вновь.
Беззаблуждений невозможно нахождение истины и ее кристалли­зация. Недаромкрупнейший поэт Индии Рабиндранат Тагор написал:
Передошибками мы закрываем дверь. В смятенье Истина: «Как мне войти теперь?»
Внауке может даже сложиться ситуация, когда ученый всю жизнь разрабатывает изащищает ошибочную гипотезу. Это может привести к тяжелому душевному кризису идаже самоубийству (такие трагические страницыхранит история науки), однако если ученый заблуждался ис­кренне, был предансвоему научному призванию и не использовал подлых антинаучных средств в борьбес оппонентами, то польза, при­несенная им науке и обществу, несомненна. Он нетолько «закрыл» ту­пиковые ходы мысли в своей отрасли знаний, тем самым оградивот ошибок последующие поколения ученых, но и внес прямой вклад в их воспитание,ибо нет лучшей агитации за науку, чем личный пример верного ей служения.
Важноотметить, что одним из самых распространенных источников заблуждений в науке ифилософии является выход истинного знания за границы его применимости. Такназываемый принцип конкретности ис­тины утверждает, что истина имеет предметныеграницы, выходя за кото­рые она трансформируется в свою противоположность —заблуждение.
Типичныйпример заблуждений такого рода — это попытка 3. Фрей­да объяснить культурные исоциальные процессы на основе открытых им закономерностей бессознательнойпсихической жизни индивида. Другой причиной заблуждений служит не экстраполяцияполученных знаний на иные предметные области, а огульное отрицание существо­ванияпоследних как якобы несовместимых с открытой истиной. К примеру, ученый-физикзаявляет, что явлений телепатии не суще­ствует потому, что науке не известны ихматериальные переносчики. Точно так же долгое время ученые не могли поверить вделимость ато­ма, поскольку это-де вело к «уничтожению материи».
Послеэтих замечаний мы можем уточнить данное выше определе­ние истины. Истина — этотакое объективное содержание наших знаний, которое удостоверено (доказано) вкачестве независимого от субъектив­но-психологических компонентов, не выходитза границы своей применимо­сти и не претендует на окончательный и завершенныйхарактер.
Такуюдефиницию легко провозгласить, однако жизнь упорно со­противляется слишкомжестким схемам и тезисам. Как показывает исторический опыт, знание всегдастремится выйти за границы своей применимости и только благодаря этомуобнаруживает как элемент своей «абсолютной истинности» в рамках даннойконкретной пред­метной области, так и свою относительность за пределами оной. Вконечном счете лишь история оказывается способной рассудить, сумели мы или нетдокопаться до истины, избавившись как от субъ­ективных ошибок, так и отпредрассудков, навязываемых историчес­ким временем, в котором нам довелосьжить.
Процессуальностьистины. Отсюда вытекает чрезвычайно важное свойство истины — она временится,т.е. носит процессуальный и ди­намический, а не статический характер. Процессуальностьистиныобнаруживаетсяпо крайней мере в трех планах: историческом, логиче­ском и экзистенциальном.
Висторическом плане это постепенная кристаллизация истинного знания в истории,когда неполное и фрагментарное знание какого-либо предмета на эмпирическойстадии познания сменяется построением его «теоретического образа»,обеспечивающего целостное понимание и предсказание. Чтобы сложилась современнаяхромосомная теория на­следственности, должен был пройти почти век послезнаменитых экспе­риментов Г. Менделя. Законы классического европейскогокапитализма были установлены К. Марксом много десятилетий спустя после трудовклассиков английской политической экономии А Смита и Д. Рикардо.
Влогическом плане истинное знание, которое призвано стать до­стоянием научногоили философского сообщества, никогда не дается сразу и целиком, а требуетлогико-процессуальных усилий мысли по своему изложению и, соответственно,усвоению. Чтобы более или ме­нее ясно понять, что такое капитал, нужнопрочитать по крайней ме­ре первый том Марксова одноименного труда. Дабы сделатьистину своего мистического опыта явственной для остального мира, Я. Бёме былвынужден логически развернуть его почти на трехстах страницах своей знаменитойкниги «Аврора, или Утренняя заря в восхождении».
Истинноезнание требует для своего усвоения определенной подго­товки личности, а иногдаи экзистенциальной зрелости. Ко многим важным истинам и ценностям бытия человекприходит отнюдь не фазу, а путем мучительных борений и раздумий. Нужно время идля усвоения профессиональных знаний, ибо невозможно химику-первокурсникуповедать о всех тайнах будущей профессии. Он как личность попросту не готов кэтому. Особую роль экзистенциальность личности играет в философии. Мудрость ижизненный опьп необходимы для становления подлинного философа. Мало кому извеликих мыслителей прошлого удавалось создать свои наиболее выдающиесяпроизведения в молодом возрасте. Яркое исключение здесь составляет, пожалуй,лишь Шеллинг.
Процессуальностьистины, диалектика абсолютных и относитель­ных, субъективных и объективныхкомпонентов в ней, так или иначе, вы­водят нас на центральную проблему: а наоснове каких критериев мы во­обще расцениваем одно знание как истинное, адругое — как ложное?

Литература.
 
1.  Аристотель.Соч.: В 4т. Т1. М., 1975.
2.  БердяевН.А. Философия свободы. Смысл творчества. М., 1989.
3.  КсшантарА.П.Красота истины. Ереван, 1980.
4.  МарксК., Энгельс Ф. Соч. Т 3.
5.  Философиятехники: история и современность. М., 1997.
6.  ФлоренскийП.А. Столп и утверждение истины. Т 1.4. 1. М., 1990.
7.  ФуксМ.Жизнь: опыт и наука//Вопросы философии. 1993. № 5.
8.  ЧудиновЭ.М.Природа научной истины. М., 1977.