Содержание
1. Герменевтическийкруг
2. Герменевтическая философия науки
3. Смысл и понимание вкоммуникациибиблиографический список
1. Герменевтический круг
Данное понятие выражает ту существенную особенность процессапонимания, которая связана с его циклическим характером. Герменевтический кругбыл известен уже античной риторике, а также патристике. Так, согласноАвгустину, для понимания Священного писания необходимо в него верить, но дляверы необходимо его понимание. Различные модификации герменевтического кругасвязаны с осознанием взаимообусловленности объяснения и интерпретации, с однойстороны, и понимания – с другой. Для того, чтобы нечто понять, его необходимообъяснить, и наоборот.
Изначально герменевтический круг разрабатывается как круг целого ичасти: целое следует понимать исходя из частного, а последнее – исходя изпервого. Это правило было выработано античной риторикой, а герменевтика Новоговремени перенесла его на искусство понимания. Уже Ф. Шлейермахер применилриторически-герменевтическое правило – «части становятся понятными благодаряцелому, а целое – исходя из частей» – к внутреннему миру «Я» как понимающего.Так, например, слово – часть относительно предложения, предложение – частьотносительно текста, текст – часть относительно творческого наследия данногоавтора и т.д. Следовательно, смысл отдельного всегда вытекает только извзаимосвязи и, тем самым, в конечном счете – из целого.
Шлейермахер применяет этот принцип к психологическому пониманию,считая, что каждую мыслительную структуру можно понять лишь как моментцелостной жизни данного человека. Он, таким образом, выделяет психологическуюсторону герменевтического круга: текст есть фрагмент целостной душевной жизнинекоторой личности, и понимание части и целого здесь также взаимноопосредовано. Свою герменевтику он основывал на понятии индивидуальности. Согласно Шлейермахеру,«понимание – это всегда самодвижение в таком круге, в силу чего стольсущественным является возврат от целого к частям и наоборот. В довершение ковсему подобный круг постоянно расширяется». Таким образом, смысл текстараскрывается только в этом, «взад-вперед» кругового движения между целым ичастями. В таком же движении мы учимся понимать чужое мнение, чужой язык, чужоепрошлое и т.д. Заслугу Шлейермахера Гадамер видит в том, что он в процессепонимания постоянно употребляет «прием полярного диалектического описания»,выводя данный прием из древнего принципа целого и частей и включает предмет(текст, язык и т.п.) во все более широкие взаимосвязи.
Рассматривая индивидуальность как «тайну, которую невозможно доконца разгадать», Шлейермахер считал герменевтику не «механической сноровкой»,а искусством. Он полагал, что понимание должно быть доведено до такой степенизавершенности, как великое произведение искусства. Герменевтическое движение покругу (а точнее – по спирали) необходимо потому, что ничто истолковываемое неможет быть понято за один раз – даже при понимании текста на родном языке.
Таким образом, Шлейермахер рассматривает понимание как круговоедвижение, которое происходит «туда и обратно» в пределах текста и снимается вего законченном понимании. Последнее оказывается, по его мнению, возможнымтолько тогда, когда мы полностью переносимся в душевное состояние автора и ужес этой точки зрения разрешаем все «загадки и странности», встречающиеся втексте.
Впоследствии В. Дильтей, присоединяясь к этой концепции иразвивая идеи Шлейермахера, переносит на исторический мир то, что издавнаслужило основным принципом всякой интерпретации текстов, а именно, что текстдолжен быть понят из него самого. Дильтей считал, что понимание текста как «объективизациижизни» творческого индивида возможно при условии понимания духовного мирасоответствующей эпохи, что, в свою очередь, предполагает понимание оставленныхэтой эпохой «объективации жизни».
Достоинство концепции Дильтея – универсальное расширение герменевтическогометода: «Подобно взаимосвязи текста, структурная взаимосвязь жизни определенаотношением целого и частей. Каждая часть выражает некоторую сторону жизни, тоесть имеет значение для целого, а собственное значение части определяется наоснове целого». Тем самым давно известный способ интерпретации текста былперенесен на реальную жизнь и оказался верным в отношении взаимосвязи ееявлений. А верным данный способ здесь является на том основании, что в жизни(как и в тексте) предполагается единство значений, которое выражается во всехее частях.
Если Дильтей расширил герменевтику до органона наук о духе, тоМ. Хайдеггер предпринял выведение круговой структуры понимания изтемпоральности бытия. В его философии герменевтический круг связывается не с формальнымиусловиями понимания как метода познания, а с онтологическими его условиями какосновного определения человеческого существования. Поскольку герменевтическийкруг выражает взаимообусловленность истолкования бытия человеком ичеловеческого самоистолкования, постольку задача герменевтики состоит не вразмыкании герменевтического круга, а в том, чтобы в него войти.
Как пишет Гадамер, «суть хайдеггеровской герменевтическойрефлексии сводится не к тому, что мы сталкиваемся здесь с логическим кругом, аскорее к тому, что этот круг имеет онтологический позитивный смысл». Задачугерменевтики Хайдеггер видел в том, чтобы в разработке ее понятий «научная темагарантировалась самими фактами». Он подчеркивал, что всякое правильноеистолкование должно отрешиться от произвола озарений к ограниченности чисто«мыслительных привычек» и сосредоточить внимание на самих фактах,руководствоваться сутью дела. Например, для филолога в качестве таковыхвыступают осмысленные тексты, которые, в свою очередь, говорят о фактах.
Как видим, Хайдеггер требует реализации в процессе пониманияпринципа объективности, ибо у него «речь идет о том, чтобы придерживатьсяфактов вопреки всем искажающим воздействиям, которые исходят от самоготолкователя и сбивают его с верного пути». Чтобы этого не произошло, тот, ктохочет понять текст, постоянно осуществляет «набрасывание смысла», т.е.разрабатывает «предварительный набросок», который подвергается непрерывномупересмотру при дальнейшем углублении в смысл текста. Этот «набросок» и есть предмнение,предпонимание – важнейшее герменевтическое понятие, о котором речь шла выше.
Проанализировав проблему герменевтического круга, Хайдеггер пословам Гадамера, показал, что понять нечто можно лишь благодаря заранееимеющимся относительно него предположениям, а не когда оно предстоит нам какчто-то абсолютно загадочное. Определяя вклад Хайдеггера в разработку даннойпроблемы, Гадамер в статье «О круге понимания» отмечает, что тонкостьхайдеггеровской герменевтической мысли состоит не столько в доказательственаличия круга, сколько в обосновании онтологически позитивного смысла,присущего кругу.
Согласно Хайдеггеру, текст всегда необходимо читать с известнымиожиданиями в направлении того или иного смысла. При этом предварительнаяпроекция смысла, несомненно, постоянно пересматривается в зависимости от того,что получается при дальнейшем вникании в смысл. Кроме того, рядом друг с другоммогут существовать соперничающие проекции смысла, пока не установится более илименее однозначное единство смысла. Таким образом, «толкование начинается спредварительных понятий, которые со временем заменяются более адекватнымипонятиями, – вот это непрестанное проецирование, пробрасывание смысла,составляющее смысловое движение понимания и истолкования, и есть процесс, которыйописывает Хайдеггер».
Он обращает внимание на то, что те предмнения, которые неоправданы самой сутью дела, представляют собой источник заблуждений. А этозначит, что понимание должно постоянно заботиться о том, чтобы разрабатыватьверные, адекватные самой «сути дела» проекции смысла. При этом важно, чтобысознание, во-первых, с самого начала понимания было восприимчиво к «инаковоститекста», а во-вторых, осознавало свою собственную предвзятость, оберегало себяот «произвольных внушений». Чтобы быть таким, т.е. объективным, сознание должнопройти школу герменевтики. Только пройдя эту школу, оно будет в состояниивыполнить важнейшее герменевтическое требование. А именно: «методическируководимому пониманию придется не просто реализовать предвосхищаемое им, но иосознавать свои предвосхищения, чтобы контролировать их и благодаря этомуобрести верное понимание, исходя из самой сути дела. Это и имеет в видуХайдеггер».
Он, таким образом, осознает, что понимание текста всегдапредопределено забегающим вперед движением предпонимания. Тем самымгерменевтический круг у Хайдеггера получает, как отмечает Гадамер, совершенноновое значение. Круг целого и части, лежащий в основе любого понимания, у негоявляется по смыслу содержательным, а не формальным.
Гадамер считает хайдеггеровское описание и экзистенциальноеобоснование герменевтического круга решительным поворотом от формальногопонимания к содержательному, считающемуся с «конкретностью историческогосознания». Преодолевая рамки формального отношения частного и общего,«Хайдеггер описывает круг так, что предвосхищающее движение предпониманияпостоянно определяет понимание текста.… Круг понимания, таким образом, вообщене является “методологическим” кругом, он описывает онтологический структурныймомент понимания».
Хайдеггеровский круг целого и части, таким образом, описываетпонимание как взаимодействие двух движений – традиции и истолкования. Понятым,по его мнению, является лишь то, что действительно представляет собойзаконченное смысловое единство. Развивая идеи Хайдеггера, Гадамер отмечает,что рассматриваемое герменевтическое правило («целое надлежит понимать наосновании отдельного, а отдельное – на основании целого») «берет начало вантичной риторике; герменевтика Нового времени перенесла его из областиораторского искусства на искусство понимания. В обоих случаях перед нами круг.Части определяются целым и в свою очередь определяют целое: благодаря этомуэксплицитно понятным становится то предвосхищение смысла, которым разумелосьцелое».
Как и Хайдеггер, Гадамер также озабочен прежде всего обоснованиемонтологических предпосылок понимания. При этом он стремится связать принятоенаукой понятие объективности с требованием историчности понимания.Хайдеггеровскую «соль герменевтики фактичности» Гадамер конкретизирует«историческим пониманием». Исходя из того, что процесс понимания постояннопереходит от целого к части и обратно к целому, он пишет: «Задача состоит втом, чтобы концентрическими кругами расширять единство понятого смысла.Соответствие всех частностей целому суть критерий правильности понимания.Отсутствие такого соответствия означает неверность понимания». Лишь в пределахцелого и может совершаться понимание. При этом вопрос применения правил,которыми руководствуются в «критико-текстологических изысканиях» неотделим отсодержательного понимания текста.
2.Герменевтическая философия науки
Герменевтическая философия науки сохраняет достаточно теснуюпреемственность по отношению к воззрениям Хайдеггера, тем не менее, многиеакценты расставляются существенно по-другому. Для Гадамера, лидера современнойгерменевтики, абсолютно не характерны какие-либо выпады в адрес науки, еезначимость не ставится под сомнение. Но ей и не поются дифирамбы.Основополагающая мысль Гадамера состоит в том, что несостоятельно изолированиенауки от философии, высшей формой которой является герменевтика. Но если так,то «… вся наука включает в себя герменевтический компонент». Следуетотметить, что главный труд Гадамера «Истина и метод» дал повод для сомнений,отрицания сопряженности герменевтики с ясным и четким методом, наводил на мысльо ее чуждости науке. Но когда герменевтика была подвергнута критике со сторонытаких выдающихся философов, как Ю. Хабермас, К.-О. Апель,Г. Альберт, Гадамер прореагировал на нее незамедлительно: «Если оцениватьмою работу в рамках философии нашего столетия, то нужно как раз исходить изтого, что я пытался примирить философию с наукой… Это, конечно, принуждает ктому, чтобы перешагнуть ограниченный горизонт научно-технического учения о методе».
Гадамер издает сборник «Герменевтика и наука», в котором научнуючасть (и честь) герменевтики защищают А.Н. Уайтхед, П. Рикер,М. По-лани, не уступающие в известности упомянутым выше философам. Каквыяснилось, многие из аргументов Гадамера были плохо поняты его оппонентами,герменевтика не находится в натянутых отношениях с наукой и не сторонится ее.Более того, именно герменевтика позволяет дать далеко нестандартнуюинтерпретацию содержания науки, ее жизненной значимости в том числе. Именно вэтой связи вполне правомерно введение представления о герменевтическойфилософии науки (сам Гадамер под философией науки имеет в виду работыаналитиков).
Напомним основные положения герменевтики – это первостепенноевнимание к человеческой коммуникации, реализующейся в среде языка; движение вгерменевтическом круге как интерпретация, позволяющая расширить горизонтыпонимания; диалектика вопросов и ответов, реализуемая в диалоге; единствопонимания и его применения, т.е. практики. Если все эти моменты присутствуют вярком виде и не подавлены искусственно, то налицо герменевтика как философия. Впротивном случае уровень герменевтического содержания в жизнедеятельностичеловека понижается, но не настолько, чтобы пропало само это содержание. Длягерменевтика наука, равно как и любое другое предприятие человека, всегдагерменевтична; вопрос в том, насколько она герменевтична.
Современная герменевтика – высокоинтеллектуальное занятие, нельзяудовлетворяться ее расхожим пониманием. Рассуждают, например, таким образом:человек, в отличие от камня, нам не чужд, он поддается пониманию, а камень нет,ибо с ним нельзя составить разговор. Физика как несостоявшийся разговор скамнями негерменевтична, юриспруденция, наоборот, герменевтична. Такого родарассуждения с позиций герменевтики крайне поверхностны. Результат физическихэкспериментов – это своеобразный текст, который нуждается в интерпретации неменьше, чем текст Библии или законодательства. Понимание в первую очередьотносится не к сознанию другого человека, а к положению дел. Всякое положениедел есть текст. Предметом наук является нечто такое, к чему принадлежитчеловек. В этом отношении нет разницы между науками.
Гадамер поэтому правильно утверждает, что «в “моральных науках” необнаруживается никакого следа чего-нибудь другого, чего нет в “правильных”науках». Понимание есть везде, где присутствует хотя бы один человек. Если быфизика как наука обходилась без людей, то она была бы негерменевтичной. Нопоскольку физика создана людьми, то она есть форма, разновидность понимания и,следовательно, герменевтична. Деление наук на экспериментальные игерменевтические несостоятельно, ибо и экспериментальные науки являютсягерменевтическими.
Не выдерживает критики и старогерменевтическое дильтеевскоеположение о том, что методом наук о природе является объяснение, а понимание –прерогатива наук о духе. Объяснение – то же понимание, которое реализуется каквыведение из имеющихся истин ранее неизвестных истин. Понимание как феноменшире объяснения, оно содержит и объяснение, и то, что выходит за его границы,например дискуссию.
Герменевтика должна видеть за присвоением некоторым наукам пышногоэпитета «понимающие» («понимающая» социология, «понимающая» психология и т.п.)известную двусмысленность. С одной стороны, эпитет «понимающая» указывает нагерменевтическое содержание науки. С другой стороны, нет таких наук, которыеявляются «непонимающими».
Итак, с герменевтических позиций наука – это существенная, но неединственная часть герменевтического опыта. Понимающими глазами смотрит образованныйгерменевтик на все науки, любые научные новации ему представляютсягерменевтическим предприятием. Витгенштейновские языковые игры одобряются, нопри условии достижения ими жизненней непосредственности герменевтическогоопыта. Для герменевтика и язык, и игра, а следовательно, и языковая игра –важнейшие компоненты герменевтического опыта. Ничего удивительного не увидитгерменевтик и в куновских научных революциях. Но они будут охарактеризованы некак смена образцовых наук, а как смена глобальных интерпретаций. Герменевтиктолкует о конфликте не теорий, а интерпретаций. Герменевтик прекрасно обходитсягерменевтической философией науки. В других концепциях науки он не признаетничего содержательного сверх того, что ему доступно.
Обращает на себя внимание скупость герменевтика в оценкедостоинств науки. Создается даже впечатление, что он предпочитает философский иобыденный опыт научному. Между тем все три опыта являются, по определению,герменевтическими. Какие обстоятельства вынуждают герменевтика быть сдержаннымв оценке достоинств науки? Возможно ли их устранение в интересах будущегонауки? В какой степени уместен фирменный рецепт герменевтиков: хотитеизбавиться от ограниченности науки, превращайте ее в герменевтическуюфилософию?
Герменевтики, на наш взгляд, не поступаясь принципами, вполнемогли бы признать за наукой важнейшую практическую значимость. Признаниеактуальности герменевтического применения науки согласуется с герменевтическимиинтуициями. Ведущие герменевтики допускают возможность наук, построенныхгерменевтически, и не критикуют их. Может быть, при более детальномрассмотрении герменевтикам удалось бы увидеть богатое герменевтическоесодержание и в тех принципах науки, которые им не нравятся?
Анализ герменевтических учений показывает, что для них характерноособенно настороженное отношение к феномену теории. Для герменевтика научныефакты – это больше чем факты, это события в рамках обширного жизненного опытачеловека. События единичны, и их понимание осуществляется в медиуме языка. С этихпозиций теория представляет собой жесткий языковый каркас, который грубонатягивается на мир единичных событий и который навязывает ему объективизмзаконов. Отсюда законофобия, теорияфобия, методофобия, столь распространенныесреди ортодоксов от герменевтики. Между тем герменевтика, по определению,должна описывать «то, что есть». Не видно никаких оснований не включать ссоблюдением всех правил философской и научной осторожности в это есть и теории,и их методы. Нет оснований выводить теории и методы науки из-под огнягерменевтической критики, но и нет оснований подвергать их уничтожающейкритике.
Герменевтики слишком часто уподобляют язык континууму, где, поопределению, властвует непрерывность. В действительности же в сфере языка многопрерывностей, именно это обстоятельство регистрируется своеобразием как науки вцелом, так и отдельных наук. Герменевтики справедливо подчеркиваютнеобходимость перехода от языка науки к языку философии и обыденному языку.Такие переходы расширяют перспективу герменевтического опыта, но не умаляютдостоинства науки. Наука хороша уже тем, что она есть важнейший компонент опытачеловека. Нельзя ей ставить в вину то обстоятельство, что она не охватываетсобой весь универсум герменевтического опыта. Герменевтики, что приходитсяконстатировать не без сожаления, порой сами представляют достоинствагерменевтической философии науки в неадекватном виде. Герменевтическаяфилософия науки – вполне состоявшееся философское и научное направление. Онапозволяет оценить феномен науки с ранее неизвестных позиций, требует оченьобстоятельного, можно сказать, бережного отношения к научным фактам (событиям),поиска их максимально адекватного языкового воплощения, тщательногоразвертывания герменевтического опыта за счет диалектики вопросов и ответов,налаживания диалога между учеными и диалога ученых с не-учеными, развитияискусства интерпретаций (а интерпретация – это всегда посредничество, тот илииной переход, совершаемый в рамках герменевтического опыта), расширениягоризонтов науки, критического отношения к сциентизму. Против этих требованийтрудно что-либо возразить, а отказ от них был бы данью анахронизму.
С методологической точки зрения специфика любой науки зависит отдвух важнейших моментов: предмета науки и методов его исследования. Причемвторой момент обусловлен первым, так как своеобразие предмета накладываетотпечаток на метод исследования. В гуманитарных науках специфическим предметомисследования, отличающим их как от естественных наук, так и от общественных,являются специфические знаковые системы, которые можно условно назватьтекстами. Тогда гуманитарное познание является вторичным отражениемдействительности. Можно считать, что отражение действительности в нихопосредовано текстами. Точное определение понятия «текст» – задача довольносложная и не имеет решающего значения при общем методологическом подходе.Существенно выявить лишь важнейшие характеристики текстов.
Одной из таких характеристик является знаковая природа текстов.Знаки в них связаны между собой определенными отношениями. Поверхностнаяструктура знаков выступает как внешняя данность и воспринимаетсянепосредственно при помощи органов чувств.
Из знаковой природы текстов следует вторая их особенность,заключающаяся в том, что они являются носителями информации. Эта особенностьслужит гносеологической предпосылкой специфической герменевтической концепции вобласти методологии гуманитарных наук. Герменевтика нужна там, где существуетнепонимание. Если смысл как бы «скрыт» от субъекта познания, то его надодешифровать, понять, усвоить, истолковать, интерпретировать. Все эти понятиямогут быть синтезированы в общую методологическую категорию «понимание»,которая в гуманитарных науках приобретает особое методологическое звучание: напервый план здесь выдвигаются интерпретационные методы получения знания. Именноони в большинстве случаев обеспечивают прирост знания в области гуманитарныхнаук, но в то же время перед исследователями возникают сложнейшие проблемыобоснования истинности гуманитарных теорий и их методологического обеспечения.
Поскольку постижение, усвоение смысла текста являются процедурами,качественно отличными от объяснения природных и общественных закономерностей иявлений, постольку в методологии гуманитарных наук должна занятьсоответствующее место новая категория – категория понимания. Но соотношениемежду объяснением и пониманием должно быть диалектическим.
Герменевтический методологический стандарт характеризуетсяособенностями, среди которых прежде всего следует назвать принятие дихотомииестественных наук и наук о духе (гуманитарных наук). Так как предметной основойгуманитарных наук является текст, то мощным средством анализа гуманитарныхявлений выступает язык. Во многих герменевтических концепциях язык объявляетсясредоточием всех гуманитарных проблем. И более того, слово выполняеткультурологическую функцию, представая в качестве системообразующего элементакультуры. Именно здесь находится центральный пункт, главное звеногерменевтической методологии гуманитарных наук. Если слово есть принципкультуры, то принципы анализа слова должны быть последовательно распространенына анализ культуры. Следующей особенностью герменевтического методологическогостандарта является его диалоговый характер: диалогический характергуманитарного познания становится критерием различения гуманитарных (диалоговаяформа знания) и естественных (монологическая форма знания) наук.
Еще одним свойством герменевтического методологического стандартаявляется разделение областей специфически знакового содержания (объективныйсмысл текста) и психологических моментов, оправдывающих принцип лучшегопонимания, который выполним, скорее, как целевая установка, нежели как реальнодостижимый идеал. Текст обладает свойствами чувственно воспринимаемых объектов,но чтобы его понять, следует учесть, что он связан со смыслом и значением.Вещественные компоненты текста мы воспринимаем, идеальную сторону текстапонимаем. Субъективные намерения автора, его психологические характеристики иего внутренний мир, зависящий от образования, увлечений, религиозности,воспитания, принадлежности к определенному классу или сословию, системыархетипов коллективных бессознательных представлений, материальных условий егожизни, составляют тот фон, который оказывает существенное влияние на смыслтекста. Он является внелингвистическим контекстом, в котором, в частности, ивыделяются указанные моменты. В современной герменевтике понимание сметодологической точки зрения является не психологической, а семантической иобщефилософской категорией. Его нужно отличать от эмпатии. Отождествлениепонимания с психологически нагруженными актами характерно для раннихметодологических концепций в герменевтике. В них понимание автора былопониманием не в обычном смысле, так как в этом случае мы объект понимания неинтерпретируем (а всякое понимание связано с интерпретацией), а «проникаем» внего, «эмпатируем», «симпатически» (не интеллектуально) сопереживаем, непостигаем смысл, а вживаемся во внутренний мир. Личность автора дана нам не какзнаково-символическая структура, а как явление одного порядка с родовойсущностью человека. Методологически здесь применяется прием объяснения. Поэтомуиспользование, например, Шлейермахером понятия «психологическая интерпретация»с точки зрения современной методологии означает использование объясняющихметодов (в данном случае психологических) в герменевтическом исследовании.
Учет внелингвистических факторов, мотивационных установок,бессознательных моментов, социокультурных факторов при реконструкциисубъективных условий, в которых складывался объективный смысл текста, являетсянеобходимым моментом гуманитарного познания и специфицирует структурупредпонимания.
Основным средством наделения смыслом непонятныхзнаково-символических конструкций является интерпретация, которая представляетсобой достаточно свободный творческий акт. Вследствие этого герменевтическийметодологический стандарт характеризуется терпимостью к множественностирезультатов интерпретации. Интерпретация и понимание текстов обеспечиваютсяособыми методологическими средствами: герменевтическим кругом,вопросно-ответными методиками, контекстным методом, специальными логическимисредствами, семиотическими и психологическими приемами.
3. Смысл и понимание в коммуникации
Теоретическое мышление не так давнообратило внимание на коммуникацию как на нечто отдельное от теоретическогомышления, то есть как на объект научного исследования. В самом деле, как можетбыть коммуникация объектом, если она возникает по воле субъектов, среди которыхприсутствует и претендующий на обладание теоретическим мышлением исследователь.
«Смысл» является основным в решении проблемы понимания. Этомногогранное явление, а не только синоним значения языковых выражений. Смыслыобнаруживаются и в материальных ценностях (имеется в виду культура), и вумственной деятельности человека, в частности, в его коммуникациях.
Процессы смыслообразования происходят в сфере культуры и находятсвое выражение в языке. Вслед за М. Хайдеггером под смыслом необходимо иметь ввиду «к чему» и «ради чего» всякого поступка, поведения, свершения, т.е. усмысла есть направленность, точнее, он сам есть направленность к конечной цели,какому-то концу чего-либо.
Вкоммуникации смыслы содержатся в том, к чему мы аппелируем в беседе. Смысл –это не только слово, текст, но и то, что окружает нас. Отсюда вытекают целикоммуникации: познавательная, побудительная, экспрессивная. Распространение илиприобретение новых знаний, стимулирование людей к действиям, выражение эмоций –все это мы и называем смыслами. Но для начала коммуникации нужно смыслывоплотить в содержании коммуникационного сообщения, т.е. придать имовеществленный вид. Для завершения коммуникации тот, кто получил сообщение(реципиент), должен понять его, распредметить и включить смыслы в своюиндивидуальную память. Смыслы могут иметь форму материальных, культурныхценностей, например картины, оружие, древние жилища, посуда и т.д.). В нихтакже воплощены знания и умения человека.
Формирование новых смыслов появляется в результате взаимодействиямежду текстом и интерпретатором, поскольку понимание – это подключение ксмыслам человеческой деятельности, это способ овладеть смыслами.
Два мыслительных процесса – познание и коммуникация – основываютсяна понимании. Познавательное понимание включает в себя причинно-следственныесвязи, устройства машины, мотивы поведения человека, особенности сложившейсяситуации. Коммуникационное понимание – это понимание сообщения.
Познавательное понимание – предмет изучения гносеологии (теориипознавания), а коммуникационное понимание со времен античности изучаетсягерменевтикой.
Коммуникационное понимание может иметь три формы:
− коммуникационноепознание – реципиент получает новое для него знание; коммуникационное пониманиесливается с познавательным;
− коммуникационноевосприятие – реципиент, получивший сообщение, не постигает его глубинный смысл,ограничиваясь (к примеру, текст басни понят, а мораль ее уразуметь не удалось);
− псевдокоммуникация– реципиент запоминает, повторяет, переписывает отдельные слова или фразы, непонимая даже поверхностного смысла сообщения; нет движения смыслов, а есть лишьдвижение материальной оболочки знаков.
Коммуникационное познание является творческимпознавательнымактом, потому что реципиент не только осознает поверхностный и глубинный смыслысообщения, но и оценивает их с точки зрения этического долженствования ипрагматической пользы. Глубокое понимание включает сопереживание. Нужно нетолько узнать знаки и уяснить поверхностный и глубинный смыслы сообщения, нотакже открыть и пережить то эмоциональное состояние, которое владело автором впроцессе творчества.
Коммуникационноепознание находится на уровне «невероятности» понимания людьми друг друга. Невероятно то, что один индивид вообщепонимает то, что подразумевает другой, так как имеет место автономия ииндивидуализация их сознания. Понимание смысла возможно только в связи сконтекстом, но в качестве такового поначалу выступает лишь содержаниесобственной памяти. Невероятность коммуникации есть невероятность ее успеха.Даже если коммуникация будет понята, то это еще не означает, что она будетпринята. Принятие коммуникации в качестве предпосылки своего поведения можносчитать действием в соответствии с указаниями или переживаниями, мыслями идругими когнитивными явлениями, основанными на допущении о том, чтоопределенная информация соответствует действительности. Проблему понимания усугубляет еще и тот факт, что оно всегда сопровождается«приписыванием смысла» со стороны реципиента. Так, Шлейермахер выдвинулпринцип, в соответствии с которым целью герменевтики является понимание текстаи его автора лучше, чем сам автор понимал себя и свое собственное творение.
Принцип«лучшего понимания». Современный исследователь должен знать лучше мир автора иего текст, т.е. получается ситуация «суперпонимания». При выдвижении этогопринципа Шлейермахер глубокого обоснования не давал, однако А.А. Потебняописал его так: «Слушающий может гораздо лучшеговорящего понимать то, что скрыто за словом, и читатель может лучше самогопоэта постичь идею его произведения..., сущность, сила такого произведения не втом, что разумел под ним автор, а в том, как оно действует на читателя».
В этомпринципе явно просматривается рациональное зерно, которое заключается в том,что человек, живущий в определенном обществе, многое в своей деятельностивоспринимает бессознательно. Возьмем, к примеру, такую обыденную вещь, какпользование естественным языком. Механизмы владения родным языком у насбессознательные. Конечно, когда-то в процессе воспитания в семье, в школе ониосваивались сознательно, изучались фонетика, лексика, грамматика. Нопользование родным языком происходит, как правило, бессознательно. Мысовершенно свободно можем производить языковые выражения, а другие люди, ихвоспринимая, не испытывают затруднений в их понимании. Механизмы владенияязыком действуют в течение жизни у человека бессознательно. Исследователь же,будучи отделенным от мира автора многочисленными барьерами, не способствующимипониманию, поставлен в совершенно иные условия. Он не может бессознательно,например, пользоваться древним языком, он должен его освоить сознательно, равнокак и многие другие моменты, которые были для автора бессознательными, дляисследователя должны стать чисто рациональными, сознательными. Поэтому он можетзнать больше, чем автор, причем не только относительно языка, но и относительнокультуры, традиций и многого другого, о чем человек в своей жизни даже незадумывается. Момент наличия бессознательного в творчестве автора привел квозникновению в XX в. новых направлений, например направления, соединившего всебе идеи герменевтики и психоанализа.
Коммуникация какинформационно-смысловое взаимодействие обязана обеспечивать не только передачуинформации, но и трансляцию смысла, то есть того, что является исключительноиндивидуальным достоянием и, в принципе, трансляции не поддается. Можнопредположить, что вместо смысла передается симулякр (Ж. Бодрийяр), а точнеесимулякр смысла, который порождает уже новый индивидуальный смысл укоммуниканта.
С точки зрения Бодрийяра,современная культура – это культура знаков. Все, с чем мы сегодня сталкиваемся,так или иначе касается значений, многое связано со стремительным развитиемсредств массовой коммуникации и при этом влияет на нашу повседневную жизнь,процессы урбанизации и возросшую мобильность населения. «Констатация такогоположения вещей служит отправным пунктом для Бодрийяра: наша жизнь сегодня –это беспрерывная циркуляция знаков о том, что произошло в мире (знакиновостей); какое впечатление вы хотите произвести на окружающих (знаки самого себя);какое положение в обществе вы занимаете (знаки статуса и уважения); какуюфункцию выполняет данное здание (архитектурные знаки); какие существуютэстетические предпочтения (афиши, сервировка, реклама) и т.д.». Надо иметь ввиду, что знак-cимулякр в такой коммуникации не просто вырожденная копия, аформа, в которой помимо подобия оригинала находится сила, отрицающая и оригинали копию, и модель и репродукцию. Массовое производство коммуникаций (индустриякоммуникаций) является одновременно массовым производством симулякров. Этостало особенно заметно в конце второго тысячелетия.
Таким образом, можно утверждать,что современная действительность в массовом количестве вырабатываетсамодостаточные, независимые от прообразов симулякры, формируя из них жизненнуюсреду современного человека.
Симулятивная реальность имеет всепризнаки виртуальной реальности, то есть она является порожденной, актуальной,автономной, интерактивной. Симулятивная реальность способна порождатьсимулятивные реальности следующего уровня, она может как виртуализироваться,так и девиртуализироваться. И, главное, симулятивная реальность являетсявиртуальной реальностью для той, которая ее породила. Следовательно, именнореальность подобий объектов детерминирует реальность самих объектов, а ненаоборот.
Отсюда возникает ряд специфическихметодологических проблем. В частности, оказывается принципиально невозможнойреконструкция, то есть восстановление оригинала из его копии. Тем более, чтосимулякр часто рассматривается (и на самом деле является таковым), как знак,оторванный от своего значения, пустой знак. Реконструкция его может привести кактуализации произвольного значения, то есть породить симулякр симулякра.
Сопоставление виртуальной исимулятивной реальности приводит к следующему:
− Связьмежду виртуальной реальностью, коммуникативным пространством (симулятивнойреальностью) поддается объективации. Это обеспечивает возможность рассмотренияподобных объектов и отношений между ними в качестве предметов отраслей научногознания, в частности виртуалистики, коммуникативистики, экопсихологии и т.п.
− Приформировании и коммуникативного пространства, и симулятивной реальностиучаствует активность человека и человеческого сообщества. Реальностисо-творяются такими, какими мы хотим их видеть. В этом процессе участвуеттрансценденция, которая и является абсолютным центром процесса, однако в тойстепени, в которой возможна ее референция человеком.
− Фокусвнимания научного знания в связи с развитием проекта информационного обществаперемещается от промышленного производства (здесь: промысел – это перевод вплоть человеческой мысли) к человеку, точнее к его Личности, которая и творитсвои виртуальные реальности. Качество этих реальностей зависит от качествасамообраза личности.
− Множественностькоммуникативных (симулятивных) реальностей выдвигает на первый планметодологическую концепцию полионтологичности, которая дает возможностьисследовать каждую отдельно взятую реальность, учитывая конкретные условия еесуществования.
− Инструментомс помощью которого со-творяются реальности Личностью является коммуникация.Коммуникативное пространство Личности – это продукт отражения в обитаемом миреее самообраза, возникающего в результате формирования-взаимодей-ствия свиртуальным. Коммуникативное пространство в целом это не сумма, а сложнаясистема личностных коммуникативных пространств, каждый из которых уникален изамкнут, и вместе с тем подобен всем остальным и открыт.
Итак, коммуникация порождаетсимулякры – образы объекта коммуникации, обладающие собственной автономностью иактивностью, которые в свою очередь виртуализируют актуальное событиекоммуникации, то есть порождают виртуальную реальность.
Если этого не происходит, то естьвновь возникающий симулякр не виртуализирует событие, данная коммуникация самаявляется симулякром, пустой коммуникацией. Эта коммуникация не увеличиваетсложность личностного коммуникативного пространства, а напротив уменьшает ее.
При этом эффективность коммуникациизависит от степени виртуализации события коммуникации, степени активностисубъекта коммуникации, психоэтических качеств коммуникатора, степениопределенности (конкретизации) процесса коммуникации, степени системногоподобия коммуникации личностному коммуникативному пространству ижизнеспособности порождаемых коммуникацией симулякров.
При соблюдении этих условийкоммуникация запускает цепную реакцию изменения структуры как личностного, таки интегрированного коммуникативного пространства в направлении усложнения исовершенствования.
При несоблюдении коммуникация либоне происходит, либо приводит к деградации-упрощению и того и другого.
Понимание не следует отождествлять с познанием («понять значитвыразить в логике понятий») или смешивать с процедурой объяснения. Чаще всегопроцесс понимания связывается с осмыслением, т.е. выявлением того, что имеетдля человека какой-либо смысл. Вот почему следует согласиться с выводом о том,что «понимание как реальное движение в смыслах, практическое владение этимисмыслами сопровождает всякую конструктивную познавательную деятельность»[1], есть ее необходимость.
Причем понимание может выступать в двух видах: как приобщение ксмыслам человеческой деятельности и как смыслообразование. Понимание как раз исвязано с погружением в «мир смыслов» другого человека, постижением иистолкованием его мыслей и переживаний. Понимание – это поиск смысла: понятьможно только то, что имеет смысл. Этот процесс происходит в условиях общения,коммуникации и диалога. Понимание неотделимо от самопонимания и происходит встихии языка.
Поль Рикер – представитель современной французской герменевтикисчитает, что понимание никогда не отрывается от познания, а просто представляетсобой «этап в работе по присвоению смысла», это выявление мышлением смысла, скрытогов символе.
Текст – источник множества его пониманий и толкований.Произведение содержит в себе одновременно несколько смыслов. Именно в этомсостоит его символичность: символ – это не образ, это сама множественностьсмыслов. Потому понимание текста не может ограничиться лишь тем смыслом,который вложил в него автор, оно должно обращаться и к интерпретатору. А этозначит, что, по словам М.М. Бахтина, понимание может и должно быть лучшим,оно восполняет текст, носит активный творческий характер.
В процессе исторического развития смысл текста изменяется. Каждаяэпоха открывает что-то свое. Новое понимание «снимает» старый смысл,переоценивает его.
Понимание текста – это диалектический процесс, диалог разныхкультурных миров, личностей, результат столкновения смыслов. Понять текст чужойкультуры – это значит уметь находить ответы на вопросы, которые возникают внашей современной культуре.
Результат понимания или непонимания процесса языковойкоммуникации, происходящей в диалоге, зависит от того, какие значениявкладывают собеседники в свои слова.
Началом процесса понимания является предпонимание, которое обычнозадано традицией, духовным опытом соответствующей эпохи, личностнымиособенностями индивида. Предпонимание– это определяющаяся традицией предпосылка понимания, поэтому оно должновыступать одним из условий понимания. Совокупность предрассудков и«предсуждений», обусловленных традицией, составляет то, что Гадамер называет«горизонтом понимания». Центральным, обусловливающим все остальные здесь являетсяпонятие предрассудка. Оно понимается Гадамером весьма специфично, не несеттолько негативную смысловую нагрузку.
Понятиепредрассудка, по Гадамеру, двойственно. С одной стороны, к ним относятнекоторые негативные явления прошлого, которые тормозят ход историческогоразвития, и с другой – это то, что предшествует процессу рассуждения(пред-суждение). Они суть необходимые, объективно заложенные в языке и вспособах мыслительной деятельности людей компоненты, которые влияют наречемыслительную и понимающую деятельность человека и которые в связи с этимобязательно должны учитываться в герменевтических методиках.
В связис этим, говоря о герменевтическом круге, можно утверждать, что возврат мышления происходит в нем от частей не к прежнемуцелому, а к целому, обогащенному знанием его частей, т.е. к иному целому.Поэтому следует говорить о герменевтической спирали понимания, о егодиалектическом характере как движении от менее полного и глубокого понимания кболее полному и глубокому, в процессе которого раскрываются более широкиегоризонты понимания.
Следуя американскому философу Р. Рорти, «мы никогда не можемизбежать герменевтического круга», поскольку благодаря ему «приобретениепонимания больше похоже на постоянное знакомство с человеком, чем на доказательство».
Очень обстоятельно различные тонкости герменевтики были исследованыЭ. Коретом. Много внимания Корет уделил изучению категории понимания. Ееисследование он начинает с рассмотрения понимания как постижения смысла. Такойвид понимания означает у него внутреннюю проницательность, именно при ее помощимы постигаем смысл. Каким образом мы приходим к заключению, что нам известносмысловое содержание? Ответ на этот вопрос можно дать только после болеедетального исследования понятия понимания. Можно задавать осмысленные вопросы опонимании различных предметных областей. Но первоначальной формой понимания будет,прежде всего, разговорное понимание. Отсюда у Корета возникает замысел положитьразговорное понимание в основу герменевтической рефлексии. Для языковогопонимания (понимания языковых выражений) существенным является наличиедиалоговой структуры. Причем понимание является не двухполюсной коммуникативнойсистемой, а имеет трехплоскостную структуру, поскольку и понимание, ивысказывание относятся к вещи. Языковое понимание требует обращения крассмотрению вещи несмотря на то, что сама вещь нам может быть и не дана внепосредственном восприятии. Мы знаем о ней посредством языка.
Реконструируя концепцию Э. Корета, можно сказать, что системапонимания языковых выражений включает в себя три типа отношений: «понимание –языковое выражение», «понимание – действительность», «языковое выражение –действительность». Понимание языковых выражений есть постижение их смысла(значения). Понимание вещей есть проникновение в их смысл. Отношение междуязыковым выражением и внелингвистической реальностью является одним изопределяющих моментов при постижении смысла и значения выражений языка ипредставляет собой семантическое отношение. Понимание вещи и понимание языкавзаимно обусловливают и дополняют друг друга. Такое соотношение между нимидолжно сохраняться на всем протяжении исследования. От собственно человеческогопонимания отличают вещное (предметное) понимание. Оно в дальнейшем самымразличным образом оказывается зависимым от человеческого понимания. Пониманиенельзя ограничивать лишь теоретической сферой потому, что имеется практическоепонимание. Если мы, например, говорим, кроме «мы понимаем что-либо», также «мыпонимаем толк в чем-либо», то это означает, что мы можем положиться на знаниевещей, что мы знаем, как с ними обращаться, как их правильно использовать.Таким образом, в обращении с вещами мы попытаемся постигнуть их смысловые ицелевые отношения. В результате получается, что мы достигаем понимания того, какпрактически пользоваться вещами. В любых формах понимания присутствуетчеловеческое понимание. «Такое понимание в такой же мере фундаментальное, как иуниверсальное явление»[2].Всякое познание, в том числе и научное, основывается на понимании. Понимание –фундамент духовной деятельности.
В герменевтике при исследовании понимания важным моментом являетсярассмотрение «мира понимания». Многие авторы пытаются дать свое «рабочее»определение этого понятия, ссылаясь на то, что общепринятое понятие мирапонимания очень неопределенно и многозначно. Э. Корет предполагает под нимдействительность, освоенную человеком, действительность, как она дана человеку,им познана и понята, «какое значение она имеет для человеческого наличногобытия в качестве совокупности его жизненного пространства и горизонтапонимания»[3].Постижение человеком мира всегда ограничено его возможностями и никогда небывает завершенным. Узкие границы личного опыта существенно раздвигаютсяопосредованием в нем социальных отношений. В нашем мире отражается историческиймир. Человеческий мир может быть понят только посредством истолкования спомощью языка. Языковое истолкование является необходимым элементом,участвующим в формировании «горизонта понимания».
Процесс понимания неизбежно связан с приданием дополнительногосмысла тому, что пытаются понять. Следовательно, понимать текст, как егопонимал автор, недостаточно. Это значит, что понимание является творческим и несводится к простому воспроизведению авторского смысла, а обязательно включаеткритическую его оценку, сохраняет позитивное, обогащает его смыслом современныхреалий и органически связано со смыслом авторской позиции.
Таким образом, понимание есть постижение смысла того или иногоявления, его места в мире, его функции в системе целого. Оно помогает раскрытьбесконечные смысловые глубины бытия.
философия герменевтика традиция коммуникация
БИБЛИОГРАФИЧЕСКИЙСПИСОК
1. Гадамер, Х.-Г. Актуальностьпрекрасного [Текст] / Х.-Г. Гадамер. – М., 2010
2. Гадамер, Х-.Г. Истинаи метод: Основы философской герменевтики [Текст] / Х.-Г. Гадамер. – М., 2008.
3. Дильтей, В. Сущностьфилософии [Текст] / В. Дильтей. – М., 2010.
4. Дильтей, В. Категориижизни [Текст] / В. Дильтей. – Вопросы философии. – 2008. – № 10.
5. Дильтей, В. Введение внауки о духе [Текст] / В. Дильтей // Зарубежная эстетика и теория литературыXIX-XX века. Трактаты, статьи, эссе. – М., 2009.
6. История современнойзарубежной философии: компаративистский подход [Текст]. – СПб., 2010.
7. Канке, В.А. Основныефилософские направления и концепции науки. Итоги ХХ столетия [Текст] / В.А.Канке. – М., 2009.
8. Кохановский, В.П.Герменевтика и диалектика [Текст] / В.П. Коха-новский. – Ростов н/Д, 2007.
9. Кузнецов, В.Г.Герменевтика и гуманитарное познание [Текст] / В.Г. Кузнецов. – М., 2008.
10. Кузнецов, В.Г.Гносеологическая функция герменевтического понимания [Текст] / В.Г. Кузнецов,А.П. Алексеев // Познание и язык. – М., 2009.
11. Мареев, С.Н.Философия XX века (истоки и итоги) [Текст]: учеб. пособие / С.Н. Мареев, Е.В.Мареева, В.Г. Арсланов. – М., 2010.
12. Переписка ВильгельмаДильтея с Эдмундом Гуссерлем [Текст] // Вопросы философии. – 2008 – № 10.
13. Подорога, В.А.Метафизика ландшафта. Коммуникативные стратегии в философской культуре 19-20вв. [Текст] / В.А. Подорога. – М., 2009.
14. Потебня, А.А.Эстетика и поэтика [Текст] / А.А. Потебня. – М., 2010.
15. Рорти, Р. Философия изеркало [Текст] / Р. Рорти. – Новосибирск, 2007.
16. Современная философия[Текст]: Словарь и хрестоматия. – Ростов н/Д, 2007.
17. Уэбстер, Ф. Теорииинформационного общества [Текст] / Ф. Уэбстер. – М., 2008.
18. Хайдеггер, М. Работыи размышления разных лет [Текст] / М. Хайдеггер. – М., 2010.
19. Шлейермахер, Ф. Речио религии к образованным людям, ее презирающим. Монологи [Текст] / Ф.Шлейермахер. – М., 2010.