Особенностии тенденции генезиса институтов клубной системы
Методология неоинституциональногоподхода предполагает построение институтов, сопоставимых по своей действенностине с идеалом, а друг с другом. Таким образом, можно сказать, чтонеоинституциональной экономике в меньшей степени свойственна, по мнению Ф.Хайека, «пагубная самонадеянность» экономической науки, готовой конструироватьи внедрять «идеальные» экономические системы. Неоинституциональная традицияотвечает на вопрос: «Что будет, если?» (причём в случае как формирования«больших» экономических систем, так и малых усовершенствований.
Анализпроцессов институционального проектирования показал, что вся совокупностьсоциально-экономических институтов с точки зрения их происхождения может бытьразделена на два класса – естественные и искусственные. В трактовке этихпонятий мы придерживаемся позиции В. Лефевра, Г. Щедровицкого и Э. Юдина,относивших к естественным феноменам те, возникновению (формированию,становлению) которых не предшествовало во времени того или иного плана –идеальной нормативной модели, существующей в сознании субъекта (субъектов) либозафиксированной в знаковой форме. Другими словами, естественное действие – это«автоматическая» реакция на те или иные изменения. Искусственными же являютсятакие конструкции, которые созданы человеческими действиями, осуществляемыми всоответствии с идеальной нормативной моделью. Тем самым искусственноепредполагает прогнозирование изменений, а не реакцию на них ex post.
Ключом кадекватному пониманию трактовок искусственного и естественного служит категориярефлексии, т.е. осознания того, что планирует, создавая идеальную нормативнуюмодель, действующий субъект. Поскольку мы оцениваем не только самцеленаправленный поведенческий акт, но и его системные характеристики, такиекак: вовлечённость в более широкую совокупность взаимосвязанных действий;отдалённые последствия предпринимаемых шагов, их влияние как на непосредственноудовлетворяемую потребность, так и на некоторую их группу, распределённую вовремени и(или) между различными субъектами; смысл намечаемых действий, роль иместо их самих и их последствий в ценностном пространстве субъекта и т.д., –можно утверждать, что мы имеем дело с феноменом искусственного. Ведь в этомслучае налицо и само целенаправленное действие, и рефлексия субъекта по поводуего деятельности.
Следуетотметить и функциональность искусственных институтов (также как иестественных): «поведение функционально, если оно способствует достижениюконкретных целей – будь то удовольствие или удовлетворение индивида илиобеспечение пищи и крова для члена общества… Институты функциональны, еслиздравомыслящие люди создали и поддерживают их для удовлетворения общественныхпотребностей или достижения общественных целей. Это вовсе не означает, чтоадаптация институтов или поведенческих моделей применительно к тем или инымцелям происходит осознанно или намеренно. Когда такое сознание или намерениеналицо, адаптационную функцию называют явной, в противном случае она именуетсялатентной [2, с. 19]».
Основнаяпроблема, которая должна быть решена в рамках разработки идеальных нормативныхмоделей социально-экономических институтов, сознательно и целенаправленно«вживляемых» в массовое хозяйственное поведение, т.е. методологииинституционального проектирования, является обоснование и выработка принциповподобной деятельности. Следование им позволило бы заинтересованным субъектамформировать институты, эффективно решающие проблемы, для преодоления которыхони предназначены. В сущности это центральная задача любой проектнойдеятельности как в технической, так и в социально-экономической сфере [1, с.3–15].
Сознательноеформирование нового института – разновидность планируемой культурной инновации.Чтобы распространение («внедрение») культурной инновации было успешным,необходимо, чтобы она соответствовала элементам культурного пространства, вкоторое она «погружается». Если такое соответствие для культурной инновациидостигнуто, на первый план выступает фактор сравнительной эффективностивыполнения той или иной функции вводимым феноменом по отношению к ужесуществующим субститутам. Если же требования соответствия среде «сцепления» сосредой не учитываются, будут необъяснимыми ситуации, когда действенный «сам посебе» экономический институт оказывается неэффективным и адекватным ему среде.В таком контексте следует использовать понятие «институциональной сделки» или«деятельности, предпринимаемой в соответствии с новыми экономическими условиямис целью установления нового институционального устройства». Если другиесубъекты не найдут привлекательным предлагаемый «товар» – проект новогоинституционального устройства, – сделка не состоится, новый институт не начнётфункционировать.
Прежде чемперейти к институциональному проектированию муниципального клубного института,рассмотрим совокупную деятельность клубной системы.
Полноценнаяклубная система обычно используется эксклюзивными частными клубами,оказывающими услуги в премиальном секторе рынка. Важным параметром при еёвыборе является то количество членов, на которое рассчитан клуб, поскольку длясмешанных общественных благ, как правило, характерно потенциальноепереполнение. Переполнение означает, что при достаточно значительном числепользователей блага дальнейшее увеличение их численности приводит к тому, что индивидыначинают мешать друг другу. Иными словами, исчезает несоперничество впотреблении, так, что издержки предоставления данного блага дополнительномупотребителю уже не равны нулю.
Когдапользователей смешанного общественного блага несколько – они делят между собойкак выгоды, так и издержки. Прообраз такого поведения – создание клуба,ведающего плавательным бассейном.
Теория клубовдаёт ответ на вопрос, при каких условиях распределение выгод и издержек,связанных с общественными благами, является оптимальным. Клуб же оптимизирует,с одной стороны, количество производимого смешанного блага, а с другой –численность собственных членов. Обе задачи должны быть решены совместно, что исоставляет центральный пункт теории клубов.
В западнойпрактике считается, что количество членов гольф-клуба при 18-луночном поледолжно составлять от 350 до 475 человек, поскольку большее количество вызываетряд проблем с резервированием времени, создаёт перегруженность клуба иприближает эксклюзивный частный клуб к открытым (daily-fee), где платится тольковзнос за игру, а это может негативно сказаться на имидже клуба.
Такжесчитается, что необходимый процент увеличения членства, необходимый клубу, 5–10% в год, что напрямую связано с естественным выбытием членов: переезд, занятостьв бизнесе и т.д. [6, с. 89].
Решениепоставленной задачи на практике реализуется путём рекомендации потенциальныхчленов клуба, что представляет собой привилегию и обязанность существующихчленов клуба.
Привилегиейявляется то, что именно существующие члены клуба выбирают тех, с кем им приятнопроводить свободное время, а обязанностью – то, что без новых участников и ихвзносов клуб перестанет не только развиваться, но, возможно, и существовать.
Модельрекомендательного процесса можно представить в виде следующих этапов,показанных на рисунке 1.
институтклубный культурный
/>
Рис. 1. Модель рекомендательного процесса в клубномсообществе
Приведённый на рисунке 1 процесс можетбыть как упрощённым, так и, наоборот, длительным и сложным. Например,количество поручителей в самый известных клубах – не менее двух, а то и трёхдействительных членов клуба. Только так закрытый частный клуб можетгарантировать, что его членами являются люди одного круга, схожегомировоззрения и положительной репутации.
Несомненно, формирование подобнойсистемы в частных российских клубах сопряжено с тем, что большинствосуществующих членов клуба не понимают, почему, помимо пользования клубнымиуслугами, нужно делать ещё что-то.
Примером же возрождения традиционныхобщественных институтов может служить Московский Английский клуб, имеющий свойгерб, на котором начертан девиз «SUBLIMIA PETIT» («Искать высоких дел»). Сопредседатель – ответственный секретарьСовета попечителей клуба С.А. Абакумов, в качестве критериев отборапотенциальных членов клуба приводит следующие: активная жизненная позиция,авторитет и профессиональная состоятельность, принципиальность и порядочность[2, с. 239]. В клуб принимаются члены исключительно по рекомендации. Приэтом, несмотря на довольно внушительный вступительный взнос, количество денег укандидата не является приоритетным, поскольку в этом случае Английский клубстал бы клубом для «нуворишей».
Московскому Английскому клубу былпосвящён очерк В.А. Гиляровского «Львы на воротах», который является яркимпримером «мифотворчества» первых лет советской власти, обусловленного сломомобщественных ориентиров, изменениями в духовной атмосфере общества и нарушениемкультурной преемственности. Объясняется это, несомненно, и тем, что на характеротбора и интерпретации материала повлияло стремление «подтянуть» историю клубак новому статусу здания, где разместился Музей революции. В отдельном изданииочерк так и назывался: «От Английского клуба к Музею революции», в которомпривилегированный клуб превращается в центр антиправительственного движения.
А между тем прообразом подобныхреальными центрами были созданные в 30–50 гг. XIX в. в Англии первые рабочиеклубы. Эти клубы вырабатывали путём коллективного обсуждения требованиярабочих, подкрепляя их демонстрациями. К насильственным действиям они не призывалии не прибегали. Подобно институту дворянского клуба, пришедшего в Россию изАнглии, в начале ХХ в., канун и начало революции 1905–1907 гг. появились ирабочие клубы, которые и послужили, по нашему мнению, родоначальникамитеперешних муниципальных клубов.
Первый рабочий клуб был создан в г.Петербурге и носил двойное название: «Собрание (клуб) русскихфабрично-заводских рабочих г. Санкт-Петербурга». Название «клуб» употреблялосьи в самом тексте устава, где перечислялись направления деятельностиорганизуемого общества: открытие библиотеки и читальни, создание духовного исветского хора, музыкальных кружков, устройство концертов, семейных илитературно-вокальных вечеров, собраний для обсуждения нужд рабочих и самообразования,бесед религиозно-нравственного характера, лекций, в частности по рабочемувопросу и т.п. Членам клуба и гостям запрещалась игра на деньги, употреблениеспиртных напитков, появление в помещениях собрания (клуба) в нетрезвом виде [7,с. 215–216]. Таким образом, рабочие клубы начала ХХ в. предоставляли разумноепроведение свободного от работы времени.
Содержание деятельности и всем своимобликом клубы, объединявшие низшие слои общества, не могли не отличаться отклубов, в которых участвовали представители привилегированных и материальнообеспеченных социальных групп и профессий. На цели, преследуемые такими организациями,в первую очередь указывали их названия: «Образование», «Знание», «Знание –свет», «просвещение», «Источник света и знания» и т.п. Популярны были такженазвания-вывески «Общество разумных развлечений» или «Разумный отдых», но вработе и таких клубов развлекательный элемент был выражен слабо.
Ограничивающий эпитет «разумные» частосводил наполнение досуга посетителей клуба к решению всё тех же образовательныхзадач, к просвещению – общему и политическому.
Скромные возможности рабочих клубов вРоссии, их внешний облик определялись, прежде всего, материальным положением ихчленов. Принимались в клубы и безработные, поскольку «в клубе безработный,может быть, забывает жгучий голод и холод».
Главная же особенность рабочих клубовсостояла в острой проблеме нехватки свободного времени: время на посещениеклуба выкраивалось с трудом (как правило, по вечерам, после работы). Отсюда иприоритет приобретения знания: признаваемое полезным оттесняло на второй планпросто полезное, сугубо развлекательное, хотя никто не возражал против проведенияэкскурсий и устройства концертов.
Для части рабочих клубы былипривлекательнее из-за слабости профсоюзов, неспособных в условиях постоянныхпреследований улучшать материальное положение хотя бы своих членов. По той жепричине среди состоящих в клубах рабочих удельный вес работниц, хуже всего оплачиваемойкатегории рабочих, был выше, чем в других организациях. Это были обычно молодыедевушки, которых больше привлекали танцевальные вечера, чем лекции, – об этомпрямо говорилось в отчётах клубов.
Клубы проводили и лекции, и вечеринки. Ноглавным содержанием их работы были всё же популярные лекции, иногда споследующим обсуждением, для этого приглашали лекторов-интеллигентов [7, с.222].
Традиции дворянских и купеческих клубов,равно как и клубов интеллигенции, не вызывали в рабочих клубах ни малейшегоинтереса или желания что-то перенять. У большой части рабочих клубов не былодля таких заимствований и материальных возможностей при минимальных членскихвзносах (ниже, чем в профсоюзах) и, соответственно, наёмного обслуживающегоперсонала.
Тем не менее, после революции 1917 г. стали образовываться клубы при профсоюзах и на крупных предприятиях из рабочих и низших служащих.С призывом создать политические рабочие и солдатские клубы выступил ИсполкомПетроградского Совета, поместивший уже 9 марта в «известиях» статью «Рабочиеклубы». С параллельным призывом обратилась 13 марта к читателям большевистская«Правда». Новые клубы рассматривались в этих статьях как преемникидореволюционных рабочих клубов и противопоставлялись клубам «буржуазным». Связьих с социалистическими партиями теперь можно было не скрывать, и более того,эта связь объявлялась необходимой [4, с. 131–134].
Преемственность понималась и в смыслесохранения в работе таких клубов культурно-просветительской составляющей какглавной или одной из главных. В тот период А.В. Луначарский начал «лихорадочнозаниматься вопросами педагогики и школьного строительства на всех ступенях народногообразования, а равно рабочими клубами…» [3, с. 141].
Клубное строительство первого советскогодесятилетия способствовало продвижению культуры «вширь», естественно, поднеусыпным идеологическим контролем. Но придать каждому клубу благополучие дореволюционныхклубов, которых было гораздо меньше, ни государство, ни профсоюзы не могли.Газеты 20-х гг. сообщали, что клубы находятся в тяжёлом материальном положении,и предлагали те или иные спасительные рецепты, вроде замены дорогих и непрочныхвенских стульев скамейками, которые трудно будет сломать. Эти как раз газетныесообщения подсказали Илье Ильфу и Евгению Петрову, молодым сотрудникам газеты«Гудок», пафосно-символическую концовку романа «12 стульев», несколько отличнуюот стилистики романа в целом, но отвечающую общественному настроению,преобладавшему в первом поколении советской интеллигенции в канун «великого перелома[4, с. 317–318]».
Напомним вкратце эту концовку: извосторженного рассказа ночного сторожа потрясённый Воробьянинов узнаёт, чтосокровище мадам Петуховой, за которым он охотился с Остапом Бендером, стало недосягаемым.Чудесным образом оно превратилось в новое здание «необыкновенного клуба» взаменпрежнего, «негодящегося» «клуба первого участка тяги»…
Начавшийся после октябрьской революциипередел недвижимости привёл к тому, что у всех бывших клубных зданий нашлисьновые хозяева, например, в бывшем Московском Английском клубе прочнообосновался Музей революции; Благородное собрание стало Домом союзов; здание Купеческогоклуба досталось в 1919 г. Коммунистическому университету им. Я.М. Свердлова,потом Дому политпросвещения, а часть здания перешла в 1927 г. к ТРАМу – Театру рабочей молодёжи, который в 1938 г. превратился в Театр имени Ленинскогокомсомола (теперешний Ленком) [4, с. 98–104].
Только помещение бывшего Немецкогоклуба, ставшего в начале Первой мировой войны Славянским, досталось советскомуклубу – клубу профсоюзов работников коммунального хозяйства, в просторечии коммунальников.Клуб «уцелел», по-видимому, из-за того, что там, в 1920 г., дважды выступал Ленин.
Разветвлённаясеть советских клубных учреждений (домов и дворцов культуры, сельских,городских и районных клубов) была широко втянута в идеологическую иполитическую деятельность, обеспечивавшую партийное влияние и руководство.Наиболее мощную материально-техническую базу среди них имели так называемыепрофсоюзные учреждения культуры, главной фактической функцией которых былопредставительство соответствующих предприятий, их партийной, профсоюзной икомсомольской организаций, проведение их мероприятий. Фактически этим жезанимались и государственные учреждения культуры, только с большей ориентациейна местные государственные и партийные власти. Деятельность всех этих учрежденийне могла осуществляться без своеобразного «спонсорства» и «благотворительности»со стороны промышленных предприятий, общественных организаций. Зачастую такаяподдержка осуществлялась по разнарядке, а то и под прямым давлением со стороныпартийных органов. Всё это сказалось на содержании культурно-просветительнойдеятельности, нашло воплощение в архитектуре, планировке, интерьерах учрежденийкультуры. Залы для массовых собраний и заседаний с жёстко закреплённымисиденьями, обязательные доски почёта, ленинские уголки и т.п. до сих пор делаютэти учреждения неуютными, официозными, малоприспособленными для живоготворчества, отдыха, проведения полноценного досуга. Однако всё это было яркимпроявлением и воплощением определённого типа культуры, определённого типа общественныхотношений и определённой социальной технологии и социально-культурного менеджмента.
В начале 1990-х гг. было проведеноадминистративное насаждение коммерческой деятельности муниципальных клубов, чтоповлекло за собой деморализацию одной части профессиональной среды и рыночныйликбез явочным порядком – другой.
По нашему мнению, есть сферыдеятельности, где уместны и эффективны исключительно административно-командныеметоды управления. Например, армия, когда человек выполняет не свою волю.Отсюда иерархия должностей, приказная система и т.д. Есть сферы, в которыхэффективно отраслевое управление, когда необходима централизация средств,ресурсов и т.д. – например, тяжёлое машиностроение, и т.п. Есть сферы, гдеболее уместен территориальный акцент – например, жилищно-коммунальноехозяйство. Что же касается сферы организации деятельности муниципальных клубныхучреждений, то их развитие может заключаться исключительно в созданииорганизационных и экономических условий саморазвития. И здесь не лишним будетизучить опыт внедрения клубной системы, активно взятой на вооружениеменеджерами и маркетологами, стремящимися повысить конкурентоспособность своихкомпаний.
Библиографическийсписок
1. Долгин,А. Культурная политика: каким должно быть государство [Электронный ресурс] – URL: www.polit.ru/lectures /2008/12/17/ dolgin.html, свободный. – Загл. с экрана. – Яз. рус.
2. Достоевский,Ф.М. Преступление и наказание [Текст] / Ф.М. Достоевский. – М.: Эксмо, 2008. –592 с.
3. Драйзер,Т. Сестра Керри [Текст] / Т. Драйзер. – М.: Худож. лит., 2007. – 383 с.
4. Ершов,А.Н. Качество жизни и местное самоуправление в условиях социальной модернизации[Текст] / А.Н. Ершов, Ю.Р. Хайруллин // Социологические исследования. –2008. – № 8. – С. 63–70.
5. Жураковский,В. Эффективность деятельности НКО [Электронный ресурс] / В. Жураковский. – URL: gim.moy.su/publ/38-1-0-33, свободный. –Загл. с экрана. – Яз. рус.
6. Зарицкий, Б.Е. Секреты «экономическогочуда» [Текст] / Б.Е. Зарицкий, Э. Людвиг. – М.: БЕК, 2007. – 298 с.
7. Иванова,Н.А. Дворянская корпоративная организация в российском законодательстве концаXVIII – начала XX вв. [Текст] / Н.А. Иванова // Призвание историка. Проблемыдуховной и политической истории России: сб. ст. к 60-летию проф. В.В.Шелохаева. – М.: РОССПЭН, 2011. – 395 c.
8. Ильф,И. 12 стульев [Текст] / И. Ильф, Е. Петров. – М.: Кристалл, 2009. – 320 с.