Когдаже сложилось «Съказание и страсть и похвала святую мученику Бориса и Глеба» вдошедшем до нас полном виде, т. е. объединенном со «Сказанием о чудесах»?
Вернемсядля этого к событиям конца XI — начала ХII в. и проследим дальнейшую судьбу ирухнувшей церкви, и распространение культа святых Бориса и Глеба в ДревнейРуси, и рассмотрим отношение к нему русских князей.
Принявшийкиевский престол после Всеволода Святополк Изяславич, как и его отец, «недрьзну» на новое церковное строительство. В 1102 г. Владимир Мономах тайнопозолотил серебряные саркофаги святых. Его двоюродный брат Олег Святославичвзялся завершить начатое отцом строительство и восстановил в 1111 г. церковь,однако Святополк не позволил Черниговскому князю перенести мощи святых Бориса иГлеба из деревянной, т. е. Изяславовой церкви, в каменную Святоcлавову, «занене самъ бяше ее съзьдалъ, цьрькве тоя»2.
Новыеторжества по перенесению мощей Бориса и Глеба в новую каменную церковь, гораздоболее пышные, чем в 1072 г., состоялись 2 мая 1115 г., уже во время княжения вКиеве Владимира Всеволодовича Мономаха.
Дажесама история строительства каменной церкви в честь святых Бориса и Глебаотражает дифференцированный подход к культу первых русских святых, за которымскрываются разные интересы как Ярославичей, так и их сыновей. Очевидно, чтоСвятославова позиция, выражавшаяся в первопочитании покровителя Черниговскогокняжества Глеба, не нашла, да и не могла найти сочувствия и поддержки упоследующих киевских князей, а только у его сына Олега, князя Черниговского,закончившего отцово строительство. Но он не был ни киевским князем, ни стольвлиятелен, как Мономах. Правда, в споре, где стоять саркофагам святых,разрешенном с помощью жребия, победил Олег, и гробницы были установлены внамеченном еще Святославом месте.
Всявышеизложенная история со строительством каменной церкви описана во второйчасти «Сказания о Борисе и Глебе», имеющей в тексте свое название «Съказание очюдес(ехъ) святою страстотьрпьцю Христову Романа и Давида», или, сокращенно,«Сказание о чудесах», продолжившей первую часть после заметки «О Борисе как бевъзъръмь», напоминающую по форме рекомендации к иконописному подлиннику.
Вмои нынешние планы не входит выяснение истории сложения дошедшего до насполного текста «Сказания о Борисе и Глебе»3, но несколько предварительныхзамечаний придется сделать.
Дляменя является очевидным, что «Сказание о гибели Бориса и Глеба» вместе срассказом о перенесении их мощей в 1072 г., помещенном уже в начале ХII в. в«Сказание о чудесах», были написаны в годы княжения в Киеве Святослава, т.е.между мартом 1073 г. и декабрем 1076 г. И свои рассуждения по этому поводу яизложил выше. Что же касается описаний трех чудес — о хромом, сухорукой жене ислепце из «Сказания о чудесах», то они были сделаны гораздо позднее, и даже нев 80-е годы, когда произошло чудо с сухорукой женой, и в иной, нежели уНестора, редакции. К ним примыкает эпизод о заключенных в темницу, произошедшийякобы при Святополке Изяславиче (а у Нестора — при Ярославе Мудром!); рассказ озолочении раки святых Владимиром Мономахом в 1102 г.; и повествование о новомперенесении мощей святых Бориса и Глеба 2 мая 1115 г.
Совершенноочевидно, что эта часть «Сказания о Борисе и Глебе» не могла быть написанаранее последней даты.
Помещениеописания событий 20 мая 1072 г. в более позднее по созданию «Сказание очудесах», иная, чем у Нестора, редакция трех чудес, иная, по сравнению сНестором же, интерпретация эпизода с заключенными позволяют думать, что принаписании «Сказания о чудесах» его автором была проделана большая работа попеределке существовавших на то время текстов и прежде всего Несторовогоописания чудес.
Остановлюсьтолько на одном описании чуда с узниками в двух изложениях — Несторовом и в«Сказании о чудесах». —
В«Чтении» речь идет о неких согрешивших мужах, которых осудил на заточение втемницу старейшина города. Здесь заключенные раскаялись о «согрешении своем» ипризвали на помощь св. Бориса и Глеба, которые в скором времени и явились к нимс прощением и освободили из темницы. Весть о чудесном освобождении мужей дошладо Ярослава, и он повелел на месте темницы построить церковь, сохранившуюся доНестеровых времен.
В«Сказании» это чудо дано совершенно в иной интерпретации. Во-первых,совершилось оно уже при княжившем в Киеве Святополке Изяславиче, т. е. между1093 и 1113 годами. Во-вторых, Святополк выступает не как «свидетель» чуда(Нестором эта роль отводилась Ярославу Мудрому), а как непосредственныйвиновник случившегося. Именно он сажает в темницу оклеветанных мужей, творя«волю княжу»: позабыв предупреждение пророка Даниила о невинно осужденных, самсовершает греховный проступок. Святые Борис и Глеб освобождают невиновных, итень авторского осуждения ложится на Святополка.
Каквидим, два автора дали две совершенно разные мотивировки чуда: один — опокаянии и прощении узников, другой — о своеволии князя и невиновностизаключенных.
Аналогиюописанному в «Сказании» можно найти в событиях 1101 — 1102 годов, когдаСвятополк дважды своевольно сажал в темницу в Киеве берестейского князяЯрослава Ярополчича. И, что любопытно, в первый раз, в 1101 г., оковы с негоснимали как раз у гробниц св. Бориса и Глеба.4 Смерть князя Ярослава послевторичного заточения лежала на совести Святополка.
Совершенноочевидно, что описание своеволия Святополка в «Сказании» могло возникнутьтолько после его смерти, т.е. после 1113 г., уже в княжение Владимира Мономаха.Нужно, видимо, отметить, что и в целом «Сказание» отрицательно настроено кСвятополку (как, впрочем, и вторая, промономахова редакция «Повести временныхлет»), в то время как Нестор в своем сочинении его вовсе не упоминает, ибозакончил «Чтение» до вокняжения в Киеве Святополка.
Интереснотакже, что рассказ о сухорукой жене поведан в «Сказании» не с ее слов, как уНестора, а со слов бывшего в то время в Вышгороде старшим священником Лазаря,очевидца чуда, имя которого упоминается в этом коротком рассказе четырежды, вто время как у Нестора — ни разу. Этим и можно объяснить «разночтения» вописаниях чуда, на которые часто ссылаются исследователи. Приводит имя Лазаря илетописная статья 1072 г., и «Сказание», но уже в другом месте, привоспроизведении торжеств 1115 г., и уже как епископа Переяславльского.Возможно, проявленный интерес к Лазарю свидетельствует о близости автора«Сказания о чудесах» к нему. Но вряд ли есть основания считать самого Лазаря, сноября 1105 г. по сентябрь 1117 г. епископа в Переяславле, автором «Сказания оБорисе и Глебе», написанного в Киеве.5
Закономерновозникает вопрос: когда и где «Сказание о чудесах» было написано и объединеносо «Сказанием о гибели Бориса и Глеба», т. е., когда и где возникло дошедшее донас цельное «Сказание и страсть и похвала святую мученику Бориса и Глеба» — второе соответствующее канону житие святых?
Однозначноможно ответить, что после перенесения мощей святых Бориса и Глеба 2 мая 1115г., о которых оно повествует. Где же была выполнена эта работа и почему в егооснову легло «Сказание о гибели Бориса и Глеба», а не каноническое «Чтение»Нестора?
В«Сказании о чудесах» ярко выражена промономахова позиция автора. Несомненно, онбыл и соратником и сторонником Мономаха.6 Неоднократные упоминания в «Сказаниио чудесах» бывшего в 1088 — 1105 г. игуменом в Выдубицком монастыре Лазаря, адо этого старшего священника в церкви святых Бориса и Глеба, дает возможностьпредположить, что работа над «Сказанием о Борисе и Глебе» велась в том жеВыдубицком монастыре человеком, хорошо знавшим Лазаря. Во всяком случае, вописании чуда с сухорукой женой он воспользовался именно его рассказом.
Изистории сложения «Повести временных лет» мы знаем, что вторая ее, такжепромономахова, редакция, датируемая 1116 — 1117 годами, была сделана в том жеВыдубицком монастыре его игуменом Сильвестром, который, кстати сказать,унаследовал свое игуменство от Лазаря, а по смерти последнего и Переяславльскуюепископию. Нет ничего удивительного, что промономаховы произведения выходили изстен Выдубицкого монастыря, основанного отцом Мономаха — Всеволодом. Это дажезакономерно. Сильвестру, видимо, принадлежит и статья «Повести временных лет»1072 г. о перенесении мощей Бориса и Глеба с упоминанием имени Лазаря в концееё7.
КогдаНестор писал свое «Чтение», Выдубицкий монастарь еще не был основан, поэтомуполное, с чудесами, житие святых Бориса и Глеба было написано в КиевскомПечерском монастыре, и полностью соответствовало религиозно-политическимтребованиям княжившего в то время в Киеве Всеволода: отстаивало принцип старшинствав престолонаследовании и Борисоглебский культ.
Определеннаяблизость между «Сказанием» и «Повестью временных лет» второй редакциинаблюдается, например, в одинаковом отношении к Святополку Изяславичу. Нонеобходимо специальное сопоставительное исследование этих двух па мятников.Возможно, в его результате можно будет сказать об одном их авторе — игуменеСильвестре.
Супрочением позиций Выдубицкого монастыря наметилось соперничество двухобителей. Прорусскую позицию, идущую от первого из русских митрополита, а доэтого — вышегородского священника Илариона, отстаивал Печерский монастырь,старейший из известных на Руси. Позицию грекофилов Всеволодовичей(«Мономаховичей») выражал княжий Выдубицкий монастырь. Вот почему переработкапечерской редакции «Повести временных лет» Нестора была произведена по заказуВладимира Мономаха именно в Выдубичах, причем, обращаю внимание, почти в то жесамое время, когда было написано и «Сказание о чудесах», точнее, полное«Сказание о Борисе и Глебе» — после 1115 г., но до 1117 г. — смерти Лазаря,открытия церкви святых на Альте — тех событий, о которых оно не знает.
Почемуже дорабатывалось «Сказание о гибели Бориса и Глеба», а не переделывалось«Чтение»?
Намой взгляд, это можно объяснить несколькими причинами. Вышедшее из стенПечерского монастыря «Чтение о Борисе и Глебе» являлось строгим каноническимжитием святых, написанном для церковной службы на 24 июля — общерусскогопраздника, известного и в других странах, — имело уже почти тридцатилетнююпрактику употребления, т.е. не требовало переделок. К тому же в нем были и свояконцепция событий, отличная от более поздних интерпретаций, летописной статьи1015 г. и «Сказания о Борисе и Глебе», и своя идеология, противная выдубичанам.Последнее, видимо, и сказалось на окончательном решении. Выдубицкий авторостановил свой выбор на «бесхозном» «Сказании о гибели Бориса и Глеба», можетбыть, и по подсказке Владимира Мономаха, одно время княжившего в Чернигове и,несомненно, хорошо знавшего его. «Сказание» нетрудно было приспособить дляновых нужд — дополнить рассказами о чудесах, творимых святыми, и сделатьредактуру и некоторые переделки, направленные на соединение двух произведений водно целое.
Засорок с лишним лет после его написания стерлась важная в свое время для СвятославаЯрославича проглебовская направленность произведения. Установился прочноБорисоглебский культ, и для автора «Сказания о Борисе и Глебе» уже не стольбыло актуально, рукой какого святого благословлялись князья, главное, чтоблагословлялись. В это время появляется статья «О Борисе, как бе възьръмъ» — обоблике покровителя Всеволодовичей, а во второй, видимо, специально дописаннойчасти произведения, — «Сказания о чудесах», отчетливо выразилась промономаховапозиция писателя. Поэтому и в целом «Сказание о Борисе и Глебе» получилосьпромономаховым и вполне удовлетворило княжившего в Киеве Владимира Мономаха,уделявшего особое внимание святым. В 1102 г. он тайно (!) позолотил раки св.Бориса и Глеба, а к перенесению мощей в 1115 г. устроил в церкви специально длясаркофагов святых «терем серебрен».
Недоставалотолько новой, специально к этим торжествам написанной службы ирелигиозно-литературного сочинения, которое бы соответствовало запросам новогокиевского князя. Таким сочинением стало «Сказание о Борисе и Глебе», созданноепосле торжеств 2 мая 1115 г. Эти торжества, по всей вероятности, были призванызатмить своей пышностью предыдущие. Во всяком случае, Владимир Мономахстремился к этому. А задача новосоставленного жития святых, ужесоответствующего церковному канону, — вытеснить и на службе 24 июля «Чтение оБорисе и Глебе», что в значительной степени ему удалось. Сам же праздник, сновой службой и новым житием, со временем становится тоже общерусским.
Допоследнего времени служба, точнее, службы святым Борису и Глебу не былипредметом специального рассмотрения, хотя, несомненно, установление времени ихвозникновения могло существенно помочь как в восстановлении всего процессаканонизации святых страстотерпцев, так и в датировке двух их житий, каждое из которых,как оказалось, связано с определенной службой. Исследования служб, проведенныеН. С. Серегиной и Е. В. Антоновой, появились уже после публикации мной статьи(исследовательницы с ней остались незнакомы) с предварительными выводами овремени канонизации св. Бориса и Глеба и написания их житий9 и не только непротиворечат им, но и существенно дополняют.
Попутнозамечу, что еще А. А. Шахматов указал на связь «Сказания о Борисе и Глебе» слетописанием того времени, а Н. Н. Ильин доказал, что летописная статья 1015 г.является переделкой «Сказания о Борисе и Глебе». См.: Шахматов А. А. Разысканияо древнейших русских летописных сводах. СПб., 1908. С.29-97; Черепнин Л. В.«Повесть временных лет», ее редакции и предшествующие ей летописные своды //Исторические записки. 25. М., 1948. С. 321; Ильин Н. Н. Летописная статья 6523года и ее источник. М., 1957. С. 209.
РазысканияН. С. Серегиной показали, что «все сохранившиеся до наших дней стихираридомонгольского периода содержат стихиры Борису и Глебу лишь в разделе на 24июля. На 2 мая в древнейших списках стихирарей служба не фиксируется (выделеномной. — А. У.). Известен лишь кондак Борису и Глебу на 2 мая — «мученикаХристова». Самым ранним указанием службы на 2 мая являются несколько стихир вненотированной рукописи конца XIV в РГБ. Ф. 304. 22, причем, что для нас оченьважно, в этом разделе помещаются не новые стихиры к празднику перенесениямощей, а «выписаны уже известные ранее стихиры из службы на 24 июля». Та жеситуация повторяется и в другом стихираре XIV в., (РГБ. Ф. 113. 3), «содержащемв разделе на 2 мая стихиру Придите, восхвалим, также известную на 24 июля»10.
Специальноприуроченные к празднику перенесения мощей святых 2 мая стихиры появляются вслужебной минее только в XV в. Но, что опять же интересно, «все стихиры на 24июля могли выборочно входить в службу 2 мая, и только пять стихир принадлежатисключительно службе 2 мая и не используются 24 июля» (С. 93). То есть мыполучаем ещё одно существенное подтверждение и первенства дня памяти 24 июля, иего приоритета перед другими борисоглебскими праздниками (2 и 20 мая, 5сентября).
Корпуспеснопений на 24 июля содержит 24 стихиры, два канона, три кондака, икос,седален и светилен (С. 77). По замечанию Н. С. Серегиной, «он превышает ровно втри раза гимнографический стереотип одной службы святому по церковномуСтудийскому Уставу домонгольской Руси (в части стихир). Стихиры Борису и Глебуподразделяются по жанрам в соответствии со структурой службы: шесть групп (потри) «подобных» стихир и шесть самогласных. Среди них три группы стихир,исполнявшихся в заключительной части службы после псалма «Хвалите Господа» (С.77 — 78).
Следуетобратить внимание на вывод, сделанный на этом основании исследовательницей:«Три группы стихир, исполняющихся на хвалитех, свидетельствуют, что перед намив списках XII в. не одна, а три службы Борису и Глебу. А из этого следует, чтовопрос о датировке культа и произведений Борису и Глебу состоит из трех частей- по числу служб, созданных в разное время» (С. 78).
Основываясьна свидетельствах «Сказания» и «Чтения» об учреждении в 1072 и 1115 г. двухпраздников — перенесения мощей св. Бориса и Глеба, исследовательница относит кним и составление двух из трех служб, тогда третью, самую раннюю, она относитко времени Ярослава Мудрого, связывая ее появление с самым первым перенесениеммощей святых в специально выстроенную кн. Ярославом деревянную церковь их имении с первым упоминанием праздника 24 июля (С. 78 — 80).
Этидатировки служб можно легко проверить, опираясь на имеющиеся в двух житияхописания всех трех торжеств.
Начнемс самого первого перенесения мощей св. Бориса и Глеба 24 июля при ЯрославеМудром.
«Пришедшимъже имъ въ градъ, и сътвори архиепископъ обычное храму обновление, рекшесвящение. Раце же святою постави въ церькви на деснеи стране, месяца июля въ 24день, въ нь же блаженый Борисъ убиенъ бысть. Устависта же христолюбивыйЯрославъ и преподобный митрополить Iоанъ въ день на всяко лето праздьникътворити има, яко же и ныне свершается. Таче потомъ, яко сконча святую литургию,пояты и благовэрный князь Ярославъ на обедъ со всеми обретшимися ту»11.
«Сказание»немного лаконичнее, но свидетельствует о том же: «И шьдъше съ хрьсты Иоанъмитрополитъ, и князь Ярославъ, и вьсе поповьство, и людие, и пренесоша святая,и цьрьковь святиша, и уставиша праздьникъ праздьновати месяца иулиа въ 24:въньже дьнь убиенъ преблаженый Борисъ, въ тъ же дьнь и цьркы священа, ипренесена быста святая»12.
Длянас в этом сообщении важно, что освящение церкви и перенесение мощей святыхБориса и Глеба произошло в один день — 24 июля. Между тем по церковному Уставу«нельзя освящать храмы в самый день, когда празднуется память того святого илитого священного события, во имя и в честь которых построена освящаемая церковь,чтобы не смешивать двух церковных торжеств, т. е. службы, особо установленнойна освящение храма, с службою храмовою в честь праздника»13.
Приустановлении праздника святых в день освящения выстроенной в их честь церкви,после освящения храма состоялась обычная литургия. Именно такой праздник приЯрославе Мудром и описали «Чтение» и «Сказание», а это значит, что в этот деньне было храмовой службы в честь праздника святым (но к празднику на следующийгод она уже могла появиться).
Вотличие от первого, торжества 1072 и 1115 г. были уже двухдневными. 19 мая 1072г. была освящена церковь во имя святых, а 20 мая отмечался сам праздник схрамовой службой: «Архиепископъ же събра всь причетъ церьковный, и тако изидошасъ кресты въ преже реченый градъ (Вышгород — А.У.), идеже бе тело святою. Иже иприишедъша, створиша обычное обновление церькви новеи. и святую же литургию вънеи скончаша. И въ другый же день събра митрополитъ вся епископы и всяцерьковникы, идеже беста раце святою, хотя пренесение сътворити… Въ лето 6580(1072), месяца мая в 20. Створиша же праздникъ великъ въ тъ день...»14.
Аналогичнымбыло последование — освящение новой церкви в канун праздника перенесения мощейсв. Бориса и Глеба при Владимире Мономахе в мае 1115 г.: «И во 1-й день месяцамаия святиша цьрьковь, въ суботу 2 неделе по Пасце. На утрия же, въ святуюнеделю...», состоялось перенесение мощей святых15.
Такимобразом, сохранившиеся описания двухдневных торжеств позволяют с определеннойуверенностью полагать, что и 20 мая 1072 г., и 2 мая 1115 г. были отслуженыспециальные службы в честь праздника перенесения мощей св. Бориса и Глеба.Получается, должны были бы быть две службы, как и предполагала Н. С. Серегина,на перенесение мощей 20 и 2 мая.
Междутем служебные минеи XI — XII в. содержат, как уже отмечалось, только службу на24 июля, обозначенную как «творение Iоана, митрополита Русьскаго, святымамученикома Бориса и Глеба»16, в которой выражен общерусский характер праздника.(«Светозарьна и свята и благообразьна мученику Бориса и Глеба вьсепраздьнаяпамять, вьсю землю просвещающа...»; «сию бо ради святою вься земля русьскаяпросветися»17.
Службаже на 2 мая со специально написанными стихирами сохранилась лишь в служебнойминее XV в.: «Въ тъ же день пренесенiе мощемъ святою мученику Бориса и Глеба».В ней четко прослеживается связь с конкретными торжествами по перенесению мощейсвятых в новую церковь в конкретном месте — Вышгороде: «Радуйся и веселися,Вышеграде, красуися и веселися, святая церкы, въ нюже пренесена быста исцелениюсвятая источника...»18.
Следовательно,сохранившиеся две службы совершенно четко отражают два разных по масштабампраздника: общерусский — 24 июля, и местный — 2 мая (который, впрочем, позднеетоже станет общерусским).
Вариативностьслужбы на 2 мая, отмеченная Н. С. Серегиной (С. 86), может свидетельствовать отом, что две разновременные службы, но посвященные сходному торжеству — перенесению мощей святых в новую церковь, причем оба раза в мае месяце, слилисьв одну (впрочем, они могли отличаться только тремя стихирами «на хвалитех»). Тоесть два праздника стали со временем осознаваться как один. Об этом косвенноговорит встречающаяся в рукописях житий передатировка событий 1072 года 2 маявместо 20, т. е. сказалось влияние более торжественного праздника 1115 года,который позднее и стал общерусским, а 20 число мая со временем вытеснилось 2мая. Во всяком случае, служебные минеи и месяцесловы XII — XIII в. и ПрологXIII в. день памяти 20 мая (перенесение мощей) не упоминают19.
Чтоже касается главной службы — на 24 июля, то, думается, наиболее близок к истинебыл Д. И. Абрамович, отметивший её постепенное сложение в XI веке: «Церковнаяслужба св. Борису и Глебу составлена в первой половине XI века, Иоанном I,митрополитом Киевским, принимавшим участие в установлении празднования памятисвятых мучеников. (Важно то, что Д. И. Абрамович не связывает её появлениенепосредственно с торжествами — А. У.)...
Вслужбе митрополита Иоанна, представляющей собой вседневную вечерню и утреню, мынаходим: седален, кондак, икос, три стихтиры на «Господи воззвах», три стихирына «стиховне» (две на вечерне и одну на утрене), три стихиры на «Хвалите» иканон (на утрене).
Сраспространением памяти св. Бориса и Глеба потребовалась более торжественнаяцерковная служба, и «творение» митрополита Иоанна дополняется новыми песнопениямии молитвословиями. (Как мне кажется, эта работа была проделана уже Иоанном IIили под его руководством при подготовке общерусской канонизации святых в 1088г. — А. У.). Уже в Стихираре XII в., списанном при Новгородском архиепископеАркадии (1156 — 63), читается целый ряд таких стихир и тропарей канона, которыхсовсем нет в первоначальной редакции службы митрополита Иоанна (имеется в видуИоанна I — А. У.)...
Напервых порах, судя по древнейшим спискам службы митрополита Иоанна, день памятисв. Бориса и Глеба был одним из «малых» праздников («святые со славословиемъ»),потом отнесен был к «средним» праздникам, обозначаемым в богослужебных книгахзнаком креста («святые с полиелеемъ»), и, наконец, к тем «средним», которыеимеют знак креста в полукружии»20.
Думается,необходимая служба и была составлена в 1088 г. митрополитом Иоанном II (или подего руководством) к официальной канонизации князей-мучеников как общерусских (иобщеправославных) святых, промыслительно совпавшей со 100-летним юбилеем крещенияРуси. Именно к этой дате, надо полагать, приурочивалось и окончаниестроительства грандиозного каменного пятиглавого храма-мавзолея в честь князейв Вышгороде Всеволодом Ярославичем. Но собор рухнул, и новые торжества несостоялись, точнее, состоялись, но уже только 1 — 2 мая 1115 года.
АрхиепископСергий (Спасский). Полный месяцеслов Востока. Т. II. Ч. 1.М., 1997. С. 128. В этомсводном месяцеслове 2 мая указано как общий день памяти о перенесении мощей кн.Бориса и Глеба в 1072 и 1115 г. 20 мая упоминается в XV и XVII в. (С. 151).
Посколькуже дань памяти святых 24 июля был главным в борисоглебском цикле, то и стихирыего службы могли использоваться и использовались для составления других служб,в частности, на перенесение мощей 20 и 2 мая, о чем писала Н. С. Серегина (см.выше).
Какуже отмечалось, ко времени официальной канонизации святого (или святых) должнобыть написано его (их) житие, которое призвано было дополнить службу им.
Донас дошли два жития — «Чтение» Нестора и анонимное «Сказание», и две службы — на 24 июля и 2 мая. Как жития соотносятся со службами?
Ответуна этот вопрос посвящена одна из глав кандидатской диссертации Е. В. Антоновой«Службы св. Борису и Глебу в книжности Древней Руси» (М., 1997)22.
Проведясравнительный анализ службы 2 мая и «Сказания о Борисе и Глебе», Е. В. Антоновапришла к очень важным выводам: оба творения были созданы в паре и, скореевсего, одним автором (С. 93 — 99). Рассмотрим подробнее ее аргументы.
«Какслужба, так и Сказание уделяют внимание гибели святых, не затрагиваябиографических подробностей (внимание к биографии характерно, например, дляЧтения Нестора)… Оба произведения позволяют себе описывать настроение святыхв предчувствии гибели — их печаль и слезы… Следующий пример из текстаСказания особенно важен: плакашеся съкрушенънъмь сьрдьцьмь, а душею радостьноюжалостьно гласъ испущааше: «сльзъ моихъ на презьри, Владыко,… тако да сТвоими рабы прииму часть и жребии съ вьсеми святыми Твоими».
Описание,представленное светильном Горькими слезами, практически тождественно: Борисгорькими слезами умывая лице свое // и плачем жалостным плакашеся // ИисусуХристу глаголя, // слезъ моих не презри, Владыко, // но тем мя причти, // ижеТебе ради пострадаша, Господи». (С. 93 — 94).
«Двойственностьнастроения святого — плакашеся сьрдьцьмь, а душею радостьною (Сказание) такжепередается и в песнопениях службы 2 мая: «копиемь прободаемь веселяшеся»(«Христове уведевше»).
Вслужбе 2 мая, равно как и в «Сказании», находит отражение просьба святого Глебао милости, даровании жизни: «Не пожьнете мене отъ жития не съзрела, не пожьнетекласа не уже съзьревъша, нъ млеко безълобия носяща, не порежете лозы, не доконьца възрастъша, а плодъ имуща». В составе службы этот, фольклорный по своимистокам плач произносится от лица обоих братьев: «брате Святополче не погубинаю, еще бо вельми млади есмы, не порежи лозы неплодныя, не сожни класынесозрелыя, не пролеи крови наповинныя, не сотвори плача матери нашеа ...»(«Зря корабля») (С. 94).
«Известно,что песнопения службы широко употребляют по отношению к святым обращение братапрекрасная. Этот характерный признак использовался при определениипринадлежности текстов к первоначальному составу службы 2 мая. Исследованиетекста «Сказания» показывает, что его автор неоднократно упоминает физическуюкрасоту какого-либо из описываемых персонажей: «красоты деля лица ея», «нипонесохъ красоты мужьства тела твоего», «помышляаше о красоте и доброте телесесвоего», «идеже красота тела твоего увядает» (С. 94).
«КакСказание, так и служба уделяют внимание описанию военного заступничества святыхпо отношению к Русской земле и русским князьям, причем военные победы и победыв невидимой брани, над бесовскими силами упоминаются в одном ряду: ваюпособиемь и защищением князи наши пртиву въстающая дьржавьно побеждають и ваюпомощию хваляться, вы бо темъ и намъ оружие… меча обоюдуостра, има жедьрзость поганьскую низлагаемъ и дияволя шатания въ земли попираемъ(«Сказание»); вражии ищезають полку, и поганьская телеса постилана бывають поднозе князь наших (песнь 7, тропарь 1), вы бо съкрушаета бесовьскыя козни ипоганьскыя полкы ..., вернии князи наши державно побежаютъ, и бесъ множьствоисчезають, прогоними бывають неверныхъ полци пособием ваю» (группа стихир«Радуйся»).
Вобоих поизведениях вспоминается житие св. Димитрия Солунского: «… въторыйСелунь явися в Русьске земли, имый в себе врачьство безмьздное» («Сказание») — «Въторыи Селунь, радуется в стране Русьстеи Вышеград славныи, имея в собеблагодать...» (песнь 5, тропарь 3) (С. 96).
Е.В. Антонова не ограничилась анализом совпадений главных мотивов и образовслужбы на 2 мая и «Сказания», она приводит и целый ряд внутритекстовыхпараллелей:
1)«яко не въсхоте противитися любъве ради Христовы, а коликы вои дьржа в рукусвоею», «а имый въ руку вься воя отьца моего и вься любимыя отьцемь»(«Сказание») Û «яко отьчею любъвию даръ въсприимъша, а коликы воя землярусьскыя въ руку дьржаща, не противящася брату» (стихира «Придете вси вернии»,группа d 2).
2)«и без милости прободено бысть чьстьное… тело святааго… насунуша копии»,«како без милости прочее съмрьти предася» («Сказание») Û «копии насунушанемилостивници» («Премудростию Господнею»), «копии насунуша» («Аще и убиена»).
3)«Убиену же Глебови и повьржену на пусте месте межю дъвема колодама»(«Сказание») Û «бысть и межю дъвема колодами съкровенъ» («Придетеновокрещении»).
4) «Блажен по истине и высок паче всехград Русьскыих и выший град имый в собе скровище, ему же не тъчьн ни вьсь мир».
«Светел воистину и пречестен превыше бовсех град превъзнесеся, имый в собе честную церковь, в нюже принесена быстабисера многоценная» (песнь 3, тропарь 2).
«Здесь,- замечает Е. В. Антонова, — отличие тропаря от текста Сказания, при точномповторе синтаксической конструкции, совершенно незначительно. Так как службаписалась на перенесение мощей святых, она более конкретна» (С. 97).
Далееисследовательница приводит примеры общего использования цитат.
1)«И служба, и Сказание одинаково обыгрывают название города, в котором покоятсясвятые. Вышгород — город высший, главенствующий, превосходящий прочие города, иВышгород — стоящий на возвышенном месте. Для актуализации второго значения и втом, и в другом случае используется цитата Евангелия (Мф. 5; 14 — 15): Вы естесвет мира: не может град укрытися верху горы стоя. Ниже вжигают светильника, ипоставляют его под спудом, но на свещнице, и светит всем, иже в храмине»:
«Нъ яко же рече Господь: «не может градукрытися врьху горы стоя, ниже свьщь въжьгъше спудъм покрывают, нъ на свьтильпоставляют, да свьтит тьмьныя» — тако и си святая постави свьтити в мирепремногыми чюдесы /.../, идеже множьство стражющиих съпасени бывают, слепиипрозирают, хромии быстрее сьрны рищут, слуции простьрение приемлют».
«Слово твое исполнися, человьколюбче, ежерече учеником си: «Град не укрыется, верху горы стоя», и сеи свыше градпросвьщает всю землю Русьскую явлением святою ти...» (песнь 6, тропарь 3).Всяко место освятися, иже в недузех ицелеваються посещанием ваю, врачапреславная: слепии прозирают, хромии ходят, слуции простираются» (там же,тропарь 1).
2)И то, и другое произведение включает в свой состав фрагмент Евангелия от Иоанна(14; 12): «Аминь, аминь, глаголю вам: веруяй в Мя, дела, яже Аз творю, и тойсотворит, и болша сих сотворит»:
«О сих бо и сам Господь рече веруяи в Мя,дела яже Аз творю, и тъ сътворит и больша тех».
«Якоже рече Христос веруяи в Мя, дела яжеАз творю, то сътворит и болша сих» (песнь 1, тропарь 2).
3)Глеб обращается к Богу с такими словами: «Вемь Тя, рекъша к своим апостолом,яко за имя мое, мене ради възложат на вы рукы, и предани будете родъмь и другы,и брат брата предаст на смерть, и умьртвять вы имене моего ради, и пакы: вътьрпении вашемь сътяжите душа ваша» (Мф. 10; 21 — 22). В четвертой песне канона2-й тропарь имеет следующий вид: «Христовы уведевше заповеди божественныа иТому въследующа, въстанеть бо, — рече, — брат на брата, сего ради приастанужную смерть, яко агньца закалаема».
4)Борису и Глебу адресуются слова Христа, посылающего апостолов на проповедь — «туне приясте, туне дадите» (Мф. 10; 15). «От всех бо стран ту приодяще тунепочьрплють ицеление, яко же и в святыих евангелиих Господь рече святымапостолом, яко туне приясте, туне и дадите» («Сказание») Û «туне прияста,туне же и дадита болящиимъ ицэление» («Брата прекрасная») (С. 97 — 98).
Пришлосьумышленно злоупотребить цитированием исследования Е. В. Антоновой, чтобыпредставить обоснованность ее вывода: «Многочисленные внутритекстовые параллелии совпадения, а также общий, тождественный, образно-эмоциональный колорит двухлитературных памятников склоняют нас к предположению о наличии одного автора,перу которого принадлежит «Сказание» о св. Борисе и Глебе и служба им на 2 мая»(С. 98 — 99).
Односущественное наблюдение сделала Е. В. Антонова и в отношении связи службы на 24июля и «Чтения» Нестора: «Служба 24 июля и Чтение одинаково проявляют вниманиек событиям жизни святых и их прижизненному благочестию, а также одинаковоограничены в употреблении имени Святополк. Это имя только один раз встречаетсяв текстах песнопений службы 24 июля и всего лишь трижды обнаружено нами втексте Чтения, причем в начале повествования, где упоминание имени былонеизбежно. Далее на всем протяжении Чтения автор, говоря о Святополке,использует указательные местоимения, а также определения типа: яко братъ емустарейший, оканьный. Учитывая летописную характеристику (муж хытр книгам иученью,… речист же книгами святыми утешая печальныя, и сякого не бысть прежена Руси), автором службы 24 июля следует считать митрополита Иоанна II (1077 — 1088 гг.)» (С. 101).
Вполнелогично предположение исследовательницы, что при жизни Святополка Изяславича(не следует упускать из виду, что во времена святительской деятельностимитрополита Иоанна II — Е. В. Антонова ошибочно ограничивает ее 1088 г., насамом деле 14 августа 1089 г. он освящал церковь Успения Киево-Печерскогомонастыря — и княжения в Киеве Всеволода Ярославича (1078 — 1093) СвятополкИзяславич, как старший из внуков Ярослава, был первым претендентом на Киевскийпрестол, который он и занял сразу после Всеволода Ярославича) в «официальномокружении употреблять имя Святополк в негативном контексте было нежелательно.По этой причине Иоанн лишь однажды упоминает имя Святополка в составе службы,Нестор в Чтении употребляет его трижды, в силу явной необходимости»(С. 101).
Поскольку«Сказание» и служба на перенесение мощей св. Бориса и Глеба 2 мая 1115 г. былинаписаны после смерти Святополка Изяславича (умершего в 1113 г.), то онисвободно употребляют имя «Святополк». Более того, перенесение чуда сзаключенными в темницу со времени Ярослава Мудрого («Чтение») ко времениСвятослава Изяславича («Сказание») «позволило автору Сказания подчеркнуть своенеодобрение государственной деятельности этого князя» (С. 101 — 102), и дажеосудить его не от своего лица, но устами первых русских святых Бориса и Глеба,что гораздо весомее: «По что сице твориши, а не исправляя, томиши и мучиши? Нъоще ся сего не покаеши, ни останеши, сице творя, то весто ти буди, якосъблюдаяся пребывай, еда не избудеши»23.
Втексте «Сказания» исследовательницей выявляется и еще ряд других «косвенныххарактеристик» (С. 103) этого князя, которые в совокупности создают«неприглядный образ князя Святополка — вспыльчивого раздражительного человека,готового верить клевете и жестоко наказывать за несуществующую вину», к тому жееще и завистливого: он не позволил Олегу Святославичу, несмотря на егомногочисленные просьбы и «зазьря труду его», перенести мощи святых в новуюцерковь, «зане не самъ бяше ее съзьдалъ» (С. 103).
Вообщемне кажется, что в этом неуважительном отношении киевского князя СвятополкаИзяславича к культу св. Бориса и Глеба24 кроется и неуважение автора «Сказания»к самому Святополку Изяславичу (не исключается, конечно же, и негативныекачества характера князя). А это еще один признак, датирующий «Сказание»временем после 1115 г. Святополк Изяславич оказывается, по мнению Е. В.Антоновой, «той ключевой фигурой, отношение к которой определяет основныерасхождения текстов Чтения и дошедшего до нас Сказания» (С. 103).
Врезультате своего исследования Е. В. Антонова приходит и к важномутекстологическому выводу: «Поскольку мы полагаем, что житие св. Бориса и Глебапо дошедшему до нас тексту Сказания не могло появиться раньше 1113 г., и,следовательно, было написано, равно как и служба 2 мая, именно в связи ссобытиями 1115 г., Сказание о чудесах, оканчивающееся изложением событий 1115г., должно восприниматься как принадлежавшее первоначальному составу дошедшегодо нас памятника» (С. 101). Время его возникновения относится уже к правлению вКиеве Владимира Мономаха — «князя, — как заметила исследовательница, — любимогоавтором Сказания немногим менее святых братьев» (С. 104).
Ябы добавил, что и любовь князя к святым сродникам постоянно подчеркивается«Сказанием»: «Володимиръ же, иже и Мономахъ нареченный, сынъ Всеволожь… уболюбъвь многу имэяаше ко святыима, и много приношение творяаше има». «Сице имногыими словесы похвалиша благородьство же, въкупь и великоумие, и любъвь, ежекъ святыима, кротость же и съмерение, и тьщание къ Богу и къ святымъ цьрьквамъ,яже творяше благоверный князь Володимиръ, паче же и къ сима убо святыима» идр.25 Благоверие кн. Владимира, его почитание св. Бориса и Глеба выступаютявной антитезой поступков его предшественника по Киевскому княжению — Святополка Изяславича и вызывает заслуженную симпатию автора «Сказания».
«Подпокровительством князя, — по мнению Е. В. Антоновой, — и… возникло новоежитие (т. е. Сказание о Борисе и Глебе), совмещающее похвалу Владимиру Мономахуи его святым предкам с обличением наиболее преступных нарушителей мира вРусской земле» (С. 104)26.
Изсыновей и внуков Ярослава Мудрого только он один, будучи великим княземКиевским, ничего не сделал для прославления свв. Бориса и Глеба. Его отецИзяслав был инициатором строительства новой церкви в Вышгороде и перенесениимощей в 1072 г., его дядя Святослав уже в 1073 г. приступил к строительствунового, уже каменного храма-мавзолея. После его смерти строительство продолжилдругой дядя — Всеволод. После смерти Всеволода рухнувшую церковь отстраивает сынСвятослава — Олег. Другой двоюродный брат — Владимир Мономах украшает саркофагисвятых еще в 1102 г., а в 1115 г. выступает вместе с Олегом инициатором новогоперенесения мощей святых.
Незанимаясь вопросом авторства специально, Е. В. Антонова, между тем, заметила:«Гипотезы на счет возможного авторства Сказания оказались к настоящему времениотвергнутыми, но в связи с разысканием возможного автора службы 2 мая довольнонастойчиво упоминается имя Григория творца канонов, одного из монаховКиево-Печерского монастыря. Такого мнения, в частности, придерживалисьпреосвященный Макарий и Н. Никольский» (С. 106).
Подведемитоги всему сказанному. Со всей достоверностью можно заключить, что допоявления в начале ХII в. жития св. Бориса и Глеба, названного «Сказанием оБорисе и Глебе», существовала самостоятельная историческая повесть, нынеусловно называемая «Сказание о гибели Бориса и Глеба», содержащая рассказ обратоубийстве и заканчивающаяся описанием перенесения мощей Бориса и Глеба 20мая в новую церковь в Вышгороде. Написана она в княжение Святослава Ярославичав Киеве между мартом 1073 г. и декабрем 1076 г. и выражала его интересы внасаждении Глебоборисовского черниговского культа святых. Повесть не могла бытьнаписана позднее, поскольку не соответствовала взглядам (прежде всего — проглебовским) ни одного последующего Киевского князя, и просвятославовыинтересы так четко не отражены ни в одном другом литературном произведениипоследующего времени.
Дляцерковного почитания первых русских святых Бориса и Глеба, официальнопризнанных и Константинополем, митрополитом Иоанном II между 1086 и 1088 г.была составлена расширенная служба им на 24 июля — день гибели Бориса, ставшийглавным в церковной службе днем памяти святых. А первая, простая, была написанаеще митрополитом Иоанном I до 1035 — 36 г.
УстанавливаетсяБорисоглебский (киевский) культ святых. В это время, т. е. между 1086 и 1088 г.монахом Печерского Киевского монастыря и было создано первое полное житиесвятых — «Чтение о житии и о погублении блаженную страстотерпца Бориса иГлеба», в котором также проповедовался Борисоглебский культ. В его утверждениибыл заинтересован и княживший в то время в Киеве Всеволод Ярославич,покровителем которого выступал святой Борис. С этого времени 24 июля — деньсвятых мучеников Бориса и Глеба — стал отмечаться как новый и первый позначимости праздник в Русской земле и отнесен к великим годовым (о чемсвидетельствуют службы).
Отмечутакже, что в «Чтении о Борисе и Глебе», написанном во второй половине 80-хгодов XI в., нет еще мотива общерусского значения культа Бориса и Глеба,поскольку и сам культ новоканонизированных святых еще не был широкораспространен на Руси. Но он отчетливо уже выражен в похвале святым Борису иГлебу в «Сказании о чудесах», произведении более позднем — второй половины 20-хгодов ХII в. — автору которого было уже хорошо известно о повсеместном, даже запределами Руси, почитании святых.
Натакое распространение культа святых Бориса и Глеба — от местночтимых дообщерусских — указывает и перенос службы им на 24 июля.27
Важноотметить, что в начале ХII в. у Нестора не было объективных причин для созданияканонического жития святых. С одной стороны, князья уже давно, как минимум 30лет, официально канонизированы, что предполагало уже наличие их жития. С другойстороны, княживший в Киеве в 1098-1113 г. Святополк Изяславич и сам не проявлялинтереса к распространению культа святых, и других не поощрял: не разрешил в1111 г. Олегу Святославичу перенести их мощи в новую специально выстроеннуюцерковь, т. е. устроить еще одно официальное чествование страстотерпцев. А мыможем говорить о литературной деятельности Нестора только до 1112 — 1113 г.,окончания им «Повести временных лет». То есть Нестор, в силу сложившихсяобъективных обстоятельств, мог работать над первым своим агиографическимсочинением только между 1086 и 1088 годами.
Свокняжением в Киеве в 1113 г. Владимир Мономах повел собственную политику, втом числе и в церковных вопросах. Это потребовало переделки имевшихсяисторических и создание новых церковных сочинений. Помогал ему в этом отчийВыдубицкий монастырь, пасомый игуменом Сильвестром. Им и была создана новаяредакция «Повести временных лет», в которой выражены и симпатии к князюВладимиру Мономаху, и антипатии к Святополку Изяславичу. В частности, влетопись помещена «Повесть об ослеплении Василька Теребовльского»,свидетельствующая о причастности к этому преступлению князя Святополка. Сдругой стороны, в летопись включено «Поучение Владимира Мономаха», проникнутоесмирением и братолюбием (не мстит, а прощает Олега Святославича — убийцу своегосына).
Сильвестрработал над «Повестью временных лет» до своего поставления в 1118 г. епископомв Переяславль (отчину Владимира Мономаха — !), где он сменил умершего епископаЛазаря.
«Сказание»,по сути тождественное «Повести временных лет» в оценке деятельности кн.Владимира Мономаха и его предшественника Святополка Изяславича, создавалось вто же время и, надо заметить, не в Киево-Печерском монастыре, а в Выдубицком.Достаточно сопоставить рассказ Нестора «о сухорукой жене» из «Чтения» ианалогичный рассказ из «Сказания», записанный со слов того самого Лазаря (но несамим Лазарем!), которого сменил на игуменстве, а потом и на епископскойкафедре в 1118 г. Сильвестр. Совершенно очевидна близость Лазаря именно кВыдубицкому монастырю (а не Киево-Печерскому) и к его игумену Сильвестру.
Инициаторамиперенесения мощей 2 мая 1115 г. выступают князья Владимир, Давид и Олег, атакже митрополит Никифор. Среди же участников торжеств «Сказание» упоминает иПереяславльского епископа Лазаря, и Выдубицкого игумена Сильвестра.
РаботаСильвестра на «Повестью временных лет» носила как редакторский характер(редактура принадлежащего именно Нестору рассказа о Печерской обители), так икомпилятивный (включение упомянутых выше авторских повествований — попа Василияи Владимира Мономаха).
Работаанонимного автора «Сказания» содержит в себе те же черты: редактура Нестороватекста о чудесах св. Бориса и Глеба (эпизод с заключением в темнице, другойвариант рассказа «о сухорукой жене»), и компилятивный (использование ранеебытовавшего «Сказания о гибели князей Бориса и Глеба»).
Всеперечисленное дает право полагать, что «Съказание и страсть и похвала святуюмученику Бориса и Глеба», а стало быть, и служба на 2 мая 1115 г., былинаписаны в Выдубицком монастыре между 1115 — 1117 годами по поручениюкняжившего в Киеве Владимира Всеволодовича Мономаха (кстати сказать, сынаоснователя монастыря и покровителя этой обители!) если не самим игуменоммонастыря Сильвестром, то, уже несомненно, под его непосредственнымруководством28.
Список литературы
УжанковА. Н., Святые страстотерпцы Борис и Глеб: к истории канонизации и написанияжитий.
Дляподготовки данной работы были использованы материалы с сайта еttp://www.nature.ru/