ФЕДЕРАЛЬНОЕАГЕНСТВО ПО ОБРАЗОВАНИЮ
ГОСУДАРСТВЕННОЕОБРАЗОВАТЕЛЬНОЕ УЧРЕЖДЕНИЕ
ВЫСШЕГОПРОФЕССИОНАЛЬНОГО ОБРАЗОВАНИЯ
«ВОРОНЕЖСКИЙГОСУДАРСТВЕННЫЙ ПЕДАГОГИЧЕСКИЙ УНИВЕРСИТЕТ»
ИЗ ИСТОРИИВОРОНЕЖСКОЙ ДУХОВНОЙ СЕМИНАРИИ
поспециальности 030900 «Дошкольная педагогика и психология»
реферат
Содержание
Введение
Глава 1. Из истории Воронежской Духовной Семинарии
Заключение
Литература
ВВЕДЕНИЕ
Семинариямдореволюционной России принадлежала большая роль в духовной жизни всей страны.Российское духовенство на протяжении веков выполняло ответственную миссию поформированию идейного облика русского общества, по развитию его культуры и поукреплению отечественной государственности. В основной своей массе русскоедуховенство состояло из честных тружеников, на плечах которых лежал груз оченьнелегких и разнообразных обязанностей. Как общество, так и государствоиспытывали острую потребность в главной функции духовенства – воспитаниинравственных качеств подданных Российской империи.
Следует признать, чтоосновная масса духовенства была вполне достойна своей высокой миссии.Священники по праву принадлежали к самой образованной и нравственной частирусского общества. В недавно опубликованных воспоминаниях воронежскогоколлекционера и искусствоведа М.М. Мелентьева содержится следующеесвидетельство: «Никитенко1, говоря обострогожском обществе, пишет: «Нельзя обойти молчанием его духовенство. В моевремя оно там поистине стояло на высоте своего призвания». Это же самое долженповторить и я: тридцать лет я знал все духовенство города, и за все это времяоно было на большой высоте. Среди духовенства я не помню ни одного пьяницы, ниодного порочащего свое звание человека. Это были маститые, сидящие в своихприходах по нескольку десятков лет священники, имеющие вес и значение у своихприхожан. Все их знали в лицо»2.
Оснований длянедоверия М.М. Мелентьеву нет. Более того, можно с уверенностью признать, чтоострогожское духовенство не было исключением. Однако с такой же уверенностьюможно сказать, что жизнь русского духовенства (как и других слоев общества) наисходе существования империи была отягощена многими нелегкими и сложнымипроблемами.
Воспитательнаямиссия духовенства требовала образованности. Не случайно, системаотечественного образования начала строиться с духовной школы. Еще в конце XVIIв. (1687 г.) в России появилась Духовная Академия, первое высшее учебноезаведение. А с 1720 г. начала создаваться система семинарского образования. Вчисле первых (в 1746г.) открылась Семинария в Воронеже. В начале XIX в. вРоссии насчитывалось уже 36 семинарий (в каждой епархии семинария должна была ктому времени открыться в обязательном порядке), а число семинаристов в нихпревысило 20 тыс. Перед революцией 1917 г. в России действовали 4 Духовных Академии (Московская, Петербургская, Киевская и Казанская) и 57 семинарий. Приэтом Воронежская Семинария признавалась одной из лучших и престижных.
Была лиэффективной работа семинарий? Вопрос этот не так прост, как может показаться напервый взгляд. Многочисленные факты свидетельствуют, что система духовногопросвещения работала весьма успешно. Во всяком случае, вплоть до начала XXстолетия русское духовенство являлось самым образованным сословием империи. Поданным современных исследователей общая грамотность 9-летних детей русскихсвященников достигала почти 90 процентов, тогда как грамотность дворянскихдетей того же возраста составляла 82 процентов.3 Впрочем, такие данные недолжны вызывать удивления. На русских священниках лежало великое множествообязанностей по поддержанию народной жизни. Они исполняли естественную рольдуховных пастырей прихожан, на них возлагалась нравственная обязанность поподдержанию общественного порядка, они же информировали население о важнейшихзаконодательных актах. Из уст своих священников миллионы крестьян узнали 5марта 1861 г. о великом акте народного освобождения – отмене крепостного права.
Просветительскаядеятельность духовенства сама по себе подразумевала наличие определеннойобразованности всего сословия. Общая более высокая образованность духовенстваобусловила еще одно примечательное явление – в XIX в. выходцы из средыдуховенства стали весьма активно пополнять ряды разночинной интеллигенции.Выпускники духовных семинарий во все возраставшем числе покидали свое сословиеи стремились к вполне светской карьере.
Фактпоявления семинаристов в университетских аудиториях большого удивления в туэпоху не вызвал. Русская разночинная интеллигенция формировалась навсесословной (а точнее, на бессословной) основе, ее состав пополнялсяпредставителями всех основных социальных групп русского общества. Удивлениевызывал тот факт, что семинаристы в этом процессе заняли исключительное место.Достаточно сказать, что к концу 1870-х гг. выходцам из семей православногодуховенства принадлежало свыше трети от общего числа студентов в российскихуниверситетах. Например, в 1875 г. 46 процентов от общего числа зачисленных в университетыпервокурсников составили выпускники семинарий. Ни одно сословие так сильно неделегировало своих представителей в среду молодой отечественной интеллигенции.4
Частичныйуход семинаристов в ряды демократической интеллигенции имел ряд причин. Говоряо них, А.М. Горький справедливо отмечал, что многих «поповичей» не устраивалнизкий материальный уровень жизни приходских священников. Положение большейчасти духовенства сел и уездных городов, отмечал писатель, во второй половинеXIX в. продолжало оставаться тяжелым, «священник стоял в полной зависимости отпомещика и социально и экономически». Незавидные материальные условия иестественная ограниченность служебных возможностей приходского духовенства,начинала тяготить определенную часть молодежи из духовного сословия. Освободительныереформы 1860-х гг. открыли перед просвещенными людьми новые, доселе еще неизведанные горизонты. В результате многие дети священников начали чувствоватьсебя тесно в рамках своего сословия и с той поры «университеты и канцеляриипополняются семинаристами».5
Действительно,в социальном положении русского православного духовенства во второй половинеXIX в. продолжали сохраняться весьма серьезные контрасты. Если материальноеположение архиереев можно было признать более или менее благополучным, тоосновная масса священнослужителей приходов получала крайне скудное и дажезаведомо недостаточное содержание. Элементарная бедность священников непозволяла им обучать своих детей в светских гимназиях и училищах. Жизнь же вбесплатных общежитиях при семинариях (бурсах) была относительно дешевой, а заобучение с детей священников денег не брали. Поэтому на учебу в семинариивынуждены были поступать по существу все дети священников мужского пола. Междутем многие из них вовсе не стремились к церковной деятельности. Реальное числосеминаристов во второй половине XIX и начале XX вв. далеко превосходилопотребности церковных приходов. По официальным данным в 1911 г. из 2148 выпускников семинарий приняли сан только 574.6 Большинство семинаристов,таким образом, заведомо знало, что не пойдет по жизненной дороге отцов. Поэтомуна церковное благочестие многие из них начинали смотреть как на совокупностьпустых и даже вредных обрядов. В душах многих семинаристов традиции глубокойрелигиозности начинали смешиваться с глубоким пренебрежением к существовавшемустрою, а затем и с озлобленным бунтарством.
Понимая это,правительство не ставило препятствий выпускникам семинарий при выборе имисветского, в том числе университетского образования.
Судьбарусской интеллигенции, в формировании духовного облика которой семинаристысыграли столь большую роль, складывалась драматично. Идеи, которыми онавдохновлялась, не выходила за пределы узкого социального слоядемократов-интеллектуалов. Главная причина этого явления лежит в особенностяхсоциальной структуры дореволюционной России. Подавляющее большинство населения(почти 90 процентов) составляло относительно однородное крестьянство. Посравнению с Западной Европой в России явно недоставало средних, промежуточныхслоев между массами «простого» народа и просвещенными интеллектуалами. Врезультате возникло драматическое противоречие между социальными проектамирадикалов и сознанием громадных масс крестьянства. Следствием такой ситуациистала, с одной стороны, — ее устойчивая приверженность к утопическим планамскорого обновления народной жизни. Очень характерно признание современницы техсобытий Е. Водовозовой: «Мы призваны обновить мир! Наша задача – прокладыватьновые пути, создавать новые формы жизни, все изменив в нравах и обычаях, все перестроить…»7Мессианские компоненты духовного образования семинаристов играли в формированиитаких настроений весьма заметную роль.
У русскойинтеллигенции было немало положительных, даже благородных качеств. Однако еесоциальная изоляция и фактическая оторванность от практических запросовповседневной жизни создавали благоприятную почву для культивирования в еенедрах идейной нетерпимости, а нередко и фанатизма. Самоотверженность и пафос вдемократической среде нередко сочетались с жесткой идеологическойнетерпимостью; подвергать сомнению, раз избранные идеи считались недопустимыми.Не случайно народники-интеллигенты проявляли острый интерес к старообрядцам исектантам. В раскольничестве многие лидеры революционного народничества виделисвоего естественного союзника.8
Разумеется,мировоззрение демократической интеллигенции, включая бывших семинаристов,нельзя сводить к одной только стихийной религиозности. Характер этогомировоззрения определялся целым комплексом социально-политических,экономических и культурных причин. Тем не менее, вклад воспитанников духовныхучебных заведений в формировании духовного облика русской интеллигенции все ещенуждается в серьезных и тщательных исследованиях.
Литература
1.Александр ВасильевичНикитенко (1804 – 1877), уроженец Острогожского уезда, известный литератор,профессор Петербургского университета и цензор, автор содержательных мемуаровоб эпохе великих реформ. – Никитенко А.В. Воспоминания. М., 1960 Т.1-3-.
2.Мелентьев. М.М. Мой час имое время. СПб., 2001. С.35.
3.Миронов Б.Н. Социальнаяистория России. СПб., 1999. т.1. С.212.
4.Иванов А.Е. СтуденчествоРоссии конца XIX – начала XX века. Социально-историческая судьба. М., 1999. С.66; Щетинина Г.И. Студенчество и революционное движение в России. Последняячетверть XIX в. М., 1987. С.34.
5.Архив А.М. Горького//История русской литературы. М., 1939. Т.1. С. 140 – 141.
6.Поспеловский Д.В. Русскаяправославная церковь в XX веке. М., 1995. С.21.
7.Водовозова Е.н. На зарежизни. М., 1964. Т. 2. С. 68.
8.Волк С.С. Народная воля.1879-1882. М.: Л., 1966. С. 374-381.
Глава1. РАЗВИТИЕ ДУХОВНОГО ОБРАЗОВАНИЯ В ВОРОНЕЖСКОЙ ЕПАРХИИ В КОНЦЕ XVII – XVIIIвв.
В 17 векероссийское духовенство являлось в целом грамотным, но совершенно необразованнымсословием. Последнее обстоятельство официально констатировал Собор 1667 г., однако никаких мер для исправления этой ситуации не предпринял. Необразованность духовенстваобъяснялась скудным домашним образованием, отсутствием духовных школ. Крометого, слишком ученые священники вызывали подозрительное отношение властей из-заопасения, что обширные знания могли привести их только к ересям. В 17 векеначальное элементарное образование могли дать только церковноприходские школы,занятия в которых включали обучение чтению, пению и письму. В роли учителейвыступали представители духовенства или грамотные прихожане. В Воронежскойепархии в период архиерейства святителя Митрофана (1682 – 1703) такие школыупоминаются в городах Острогожске, Коротояке, Урыве, селе Ендовище Воронежскогоуезда. Есть туманные косвенные свидетельства, позволяющие утверждать, что такаяшкола действовала и при Воронежском архиерейском доме.1
В петровскую эпохуразвитию просвещения, и в частности духовного образования был дан мощныйимпульс, чего требовали новые задачи, стоявшие перед реформируемымгосударством. В Воронеже в 1703 г. создается первое учебное заведение – начальнаяшкола для подготовки младших корабельных офицеров. В 1708 г. был издан указ об определении детей попов и дьяконов в греческие и латинские школы, однако,по Воронежской епархии сведения о его реализации не выявлены. В 1714 г. вышел указ о необходимости учредить «цифирные школы» для обучения детей чиновников и дьячковписьму, грамоте, арифметике и геометрии. В Воронеже такая школа была открыта в 1716 г. Она находилась на канатном дворе, учительствовал в ней Михаил Уфимов. Из набранных учеников151 были из «церковников».2 Таким образом, еще в периодвозникновения духовных учебных заведений дети церковнослужителей и в том числеворонежских могли получать начальное образование в государственных школах.
Основнымдокументом, который регламентировал вопросы создания и деятельности духовныхучилищ в России, содержал взгляды на систему церковного образования, сталДуховный Регламент, составленный в 1721 г. при участии Петра I. Здесь отмечалась большая польза того, чтобы при архиерейском доме были открыты школы «длядетей священнических или прочих надежду священства определенных». Во главеучебного заведения находился ректор или префект, учебный план в целомориентировался на программу Киевской Духовной Академии, при школах следовалобыть библиотеке, церкви. 19 ноября 1721 г. появился указ Синода, который предписывал чтобы дети духовенства учились уже не в цифирных, а в епархиальныхшколах.
К концуцарствования Петра Великого относится первая, документально подтвержденнаяпопытка учредить в Воронеже подобное учебное заведение. В 1722 г. митрополит Воронежский и Елецкий Пахомий3 получил общий указ, предписывавшийстроить при архиерейских домах «на удобных местах» школы для обучения детей«духовного чина». Пахомий, находясь в это время в Москве, поручил келарюархиерейского дома испросить на возведение школы лес у воронежского губернатораП.В. Измайлова, а строительство вести на месте дома бывшего архиерейскогоподьячего Г. Иванова. Однако по ряду причин это благое дело осуществить неудалось. Губернатор отказался удовлетворить просьбу, а участок,предполагавшийся под школу, был уже незаконно продан. Синод отправил П.В.Измайлову соответствующий указ. Так или иначе, митрополит, вскоре оказавшийсяпод следствием, не довел дело строительства до конца и в 1723 г. умер. На 1727 г. в Воронежской епархии школы не значилось, тогда как в соседней Белгородскойих было 8, где обучалось 420 учеников.4
Безуспешнымоказались старания по развитию духовного образования и следующего епископаИосифа (его фамилия предположительно Савин). Он направил в Новгородскую школутрех человек для обучения «грамматического художества». В Воронеж они вернулисьв 1725 г., но школу не открыли за отъездом архиерея в Москву. Кстати, в том жегоду новый воронежский губернатор Г.П. Чернышев предложил приехать в наш городдля обучения своих детей Тарасу Петровичу Постникову, который уже три месяцауже учил их в Москве французскому языку. В 1723 г. он приехал в Петербург из Парижа, где по приказу царя обучался философии. Петр I приказалСиноду освидетельствовать его в науках и определить по делу. Теперь 8 октября 1725 г. Т.П. Постников просил Синод разрешения отправиться в Воронеж, жалуясь, что «многие годы и посие время» находится без работы и терпит крайнюю нужду. Однако дозволения он неполучил и был назначен преподавателем в Спасский училищный монастырь.5Впоследствии с 1738 г. Т.П. Постников являлся директором Московской Синодальнойтипографии.6
Епископ Лев(Юрлов), прибывший в Воронеж 11 сентября 1727 г. предпринял попытку продвинуть решение вопроса о школе при архиерейском доме. В 1728 г. он распорядился собирать с каждой приходской церкви «школьные деньги» — по 40 коп. в год.Вероятно, на этом основании первый летописец края Е.А. Болховитинов назвалепископа Льва основателем семинарии, добавив, что «действительно классылатинские заведены уже с 1732 года».7
В «Истории оВоронежской семинарии», составленной или самим Е.А. Болховитиновым или под егоруководством высказано соображение, что Лев учредил при архиерейском доме несеминарию, а славянскую школу. Также полагал и Н.И. Поликарпов.8Историк П.В. Никольский склонялся к мнению, что, скорее всего при епископе Львене было ни семинарии, ни славянской школы, доказательством чему служилизакупленные еще в 1724 г., но не употребленные до 1733 г. буквари. Если же допустить существование такой школы, то преподавание в ней велось всоответствии не с Духовным Регламентом, а со старинным курсом. Он предполагалобучение чтению и письму по Псалтири и Часослову.9 С П.В. Никольскимсоглашался и Т.М. Олейников, приведший дополнительные аргументы.10 Все эти суждения приводятнас к заключению, что скорее всего, школа при архиерейском доме все-такисуществовала, но, во всяком случае, это была не семинария.
Вцарствование Анны Иоанновны (1730-1740) продолжалась реорганизация духовногообразования. Указы 1730-1731 гг. предписывали Святейшему Синоду учредитьсогласно Духовному Регламенту школы во всех епархиальных центрах. Те из них,где преподавался более глубокий латинский курс по примеру Киевской духовнойакадемии, стали называться семинариями, а школы со славяно-русским обучениемостались низшими учебными заведениями. Громкие указы императрицы о выделении нашколы казенных средств так и остались декларацией.
ЕпископИоаким (Струков), занявший воронежскую кафедру в 1730 г., еще будучи в Москве, пригласил ехать с ним в качестве учителя одного иеродиакона дляопределения его в планируемую школу.11 В 1731 г. при архиерейском доме славяно-латинская школа была учреждена. Обучалось в ней 147 человек от10 до 21 года, но уже в 1732 г. учеников распустили по домам.
В 1733 г. епископ Иоаким вновь распорядился об открытии школы, на этот раз не в Воронеже, а вОстрогожске. Около 50 учеников из Острогожского, Коротоякского, Бахмутского иБобровского уездов обучал букварю, Псалтири, Часослову, грамматике, латыни,церковному пению приглашенный архиереем преподаватель Переяславской Семинариииеродиакон Порфирий (Крестопольский). Школа должна была располагаться наподворье Дивногорского монастыря, но там ее устроить не удалось, и онасуществовала в доме одного местного священника.12 В 1736 г. правящий архиерей уехал на чреду служения в Петербург, и школа, оставшись без попечителя, заглохла.В 1737 г. Иоаким вернулся в Воронеж и приказал собрать учеников уже вгубернском центре. Первоначальный контингент школы составлял около 200 человек,в 1738 г. – 552. Ученики разделялись на две группы или «школы»:славяно-российскую и славяно-латинскую. При этом большинство учениковславяно-латинской школы были из первого набора 1731 г. Таким образом, в 1737 г. был сделан значительный шаг в направлении к семинарии. Однако кконцу 1739 г. школа фактически перестала существовать. Одни воспитанники былипоставлены в священники, дьяконы, пономари, другие бежали, иные отпущены домой.Учитель же иеродиакон Порфирий (Крестопольский) по-прежнему получал до 1743 г. жалованье 5 руб. в год.13
При Иоакиме вВоронеже в 1739 г. существовали домовые школы для обучения детейцерковнослужителей. Занятия в них вели члены причта ряда городских церквей(Успенской, Пятницкой, Богоявленской, Воскресенской). Подобная школа былаоткрыта и в родном селе правящего владыки селе Новоникольском (Нелже). Этишколы тоже вскоре угасли из-за утраты к ним внимания епископа Иоакима.
Кончина егоокончательно прекратила существование созданных им школ. Можно сожалеть, что иследующий воронежский архиерей Вениамин (Сахновский) управлял епархией всеготри месяца. Это был весьма образованный человек, который в молодости учился влатинских школах в Валахии и переводил церковные тексты с местного языка наславянский. Он содействовал развитию духовного просвещения в Коломенской иВятской епархиях, такие же помыслы питал и в отношении Воронежа. Получив сюданазначение, он пригласил несколько образованных учителей, в том числепреподавателя риторики знаменитой Славяно-греко-латинской академии. Вениаминнамеревался учредить «латинские училища» в Воронеже и Острогожске, но онипланировались не как семинарии, а как те же славяно-латинские школы.14Преждевременный уход из жизни не позволил ему осуществить эти планы.
Основателемже Воронежской Духовной Семинарии стал следующий епископ Феофилакт (Губанов),прежде настоятель таких известных обителей, как Кирилло-Белозерский иИпатьевский монастыри. Еще в 1744 г. Феофилакт сделал запрос ославяно-латинской школе. Для поиска следов ее существования была такжеобразована специальная комиссия, которая не смогла выполнить свою задачу из-затого, что соответствующие документы сгорели 25 апреля того года в пожареархиерейской канцелярии.
Справедливостиради надо отметить, что первоначально ни архиерей, ни остальное духовенство непроявляли особого рвения в вопросе развития духовного образования. И здесь необязательно следует усматривать злой умысел или торжество невежества. Простоочевидные проблемы с материальной базой будущей Семинарии, доминирование средиучебных предметов латыни, штудирование которой представлялось деломбессмысленным, стали факторами, заставляющими местное духовенство не торопитьсяс учреждением Семинарии. Парадоксален тот факт, что Синод понятия не имел оботсутствии в Воронеже Семинарии и узнал об этом только из жалобы архимандритаДивногорского монастыря Лазаря на епископа Феофилакта. Настоятель, приглашенныйеще Вениамином (Сахновским) в качестве учителя славяно-латинской школы, сиделбез дела и просил владыку отпустить его их епархии, но ответа не получал. ТогдаЛазарь пожаловался на архиерея, заинтересовав тем самым Синод в вопросе осостоянии духовного просвещения в Воронеже.15 Это и ускорило учреждениездесь Семинарии. Данное событие стало кульминацией сложного процесса развитиядуховного образования в Воронежской епархии, поэтому дореволюционные краеведыуделяли ему повышенное внимание. Поскольку архив Воронежской Духовной Семинариине сохранился, то в первую очередь работы П.В. Никольского, а также Н.И.Поликарпова, Т.М. Олейникова, В.В. Литвинова и др. являются для современныхисследователей важным источником информации об историческом пути старейшего вкрае учебного заведения. Между тем, в фонде Воронежской Духовной Консистории,отложившемся в ГАВО, сохранилось более 20 дел, которые относятся к историиСеминарии 70-х – 90-х гг. XVIII в. Они второстепенны и не вносят принципиальныхизменений в канву событий тех лет. Тем не менее, некоторые дела заслуживаютнашего обращения к ним с вкраплением их в краткий обзор семинарской историивторой половины XVIII в.
Указ обучреждении Воронежской Духовной Семинарии состоялся 31 мая 1745 года.Представители архиерея ездили по епархии, осматривали детей священников,протопопов, дьяконов, причетников 7 – 15 лет (Духовный Регламент возрастпринимаемых учеников ограничивал 10 годами), составляли списки «годных кучению». Отобранные лично епископом ученики отсылались, затем направлялись кучителю Стасевичу. Последний должен был составить особый школьный каталог, вкотором следовало подробно фиксировать данные о воспитанниках. В феврале 1746 г. по бумагам числилось 124 ученика, к концу года реально остался 51. в 1747 г. в Семинарии числилось 24 – 36 учеников, многие из них были в бегах.
Передепископом Феофилактом стояла трудная задача обеспечить Семинарию материальнымсодержанием и самими учениками. А это было особенно сложно, поскольку родители,не понимая смысла в латинизированном семинарском обучении и не желая поэтомутратиться на своих детей, прятали их от набора. Ввиду этого от правящегоархиерея требовалась необыкновенная и последовательная жестокость руководства.Это качество и характеризовало личность сурового епископа Феофилакта, что всочетании с его длительным 14-летним управлением епархией стало оченьблагоприятным фактором для ускорения Воронежской Семинарии.
Первыми еепреподавателями были выпускники духовных учебных заведений Киева и Харькова,славившиеся своим высоким уровнем образования. В дальнейшем, Семинария сталавыпускать и своих учителей, сюда поступали также преподаватели из СеминарийТроице-Сергиевой и Александро-Невской Лавры. Обязанности учителей состояли вобучении учеников, присмотре за их поведением, в ведении «школьного каталога».В Воронежской Духовной Семинарии насчитывалось шесть классов, поэтому онаотносилась к неполным (в полных семинариях имелось восемь классов). В низшихклассах ученики в основном изучали латинскую грамматику, в двух высших –пиитики и риторики – они учились сочинять стихи и составлять речи.
Первыйучитель Лукиан Васильевич Стасевич (Стасиевич) по заключенному с ним контрактуполучал в год 72 руб. денежного жалованья, продовольствие от архиерейскогодома, включая полведра водки и два ведра простого вина, квартиру и личногоповара.16 Следующему учителю жалованье было уменьшено до 36 руб.,зато в рацион добавлены мясо и рыба, но почему-то в 9 раз увеличено количествовина. Результат не заставил себя долго ждать: учитель Ф. Оранский спился,забросил работу и вскоре умер.17
РасполагаласьСеминария при архиерейском доме, сначала «под колокольней»,18 а с правления Кирилла(Ляшевецкого) в особом флигеле. Содержалась она за счет хлебных сборов сдуховенства и монастырей, штрафов со священников, укрывавших детей от учения и«школьных денег». Все провинциальные семинарии испытывали чрезвычайныетрудности в своем содержании. Но для Воронежской Духовной Семинарии эти проблемыбыли крайне болезненны. Так, еще в 1738 г. Синод предписал епископу Иоакиму прислать ведомости о количестве собранного с монастырей и церквей его епархии,начиная с 1721 г., хлеба на школы. Архиерей отвечал, что подобного сбораникогда не было, так как монастыри и пустыни в Воронежской епархии «весьмаубогие», а монахи и даже настоятели сами выполняют всю работу, а школьникисодержатся на деньги отцов.
Помимобедности обителей существовала и другая проблема. Многие из них существовали неза счет пашни (а значит, положенную на школы долю зерна взять было не с чего),а с оброчных мельниц и рыбных ловель.19 В итоге, Синод в 1747 г. приказал семинарских учеников от бедных родителей довольствовать, сколько возможно,собираемым хлебом с монастырей и церквей, а обеспеченных родителей обязатьсамим содержать своих отпрысков. Тем самым, первая категория семинаристов, неполучая пропитания, была обречена на побег.
Нищенскоесодержание учеников, заставлявшее одних бежать, а желающих учиться искатьпобочные заработки, скудное жалованье учителей, суровость школьной дисциплины,решительное преобладание среди предметов латыни (на нее отводилось 24 часа внеделю) – все это вызывало обоснованное непонимание рядового духовенства и неспособствовало престижу семинарского образования. Приходилось принимать жесткиемеры, сажать под «за нерадение к семинарии» чиновников консистории, устраиватьоблавы на беглых учеников с участием действующих семинаристов.20Именно вследствие строгих действий епископа Семинария устояла и даже сделаланекоторые накопления. Они позволили, во-первых, построить в 1752 г. новый семинарский дом, который, правда, вскоре сгорел от умышленного поджога, а во-вторых,завести в 1757 г. первую в истории города библиотеку. Инициатором ее созданиястал преподаватель семинарии Прокл Бухартовский, сам автор ряда богословскихсочинений. Его начинание было поддержано епископом Феофилактом, а следующийвладыка Кирилл (Ляшевецкий), когда-то бывший преподавателем и библиотекаремСеминарии в Троице-Сергиевой лавре, приложил немало личных усилий длярасширения книжного фонда.
В 1762 г. епископ Иоанникий (Павлуцкий), являясь противником латинского образования, официально закрылСеминарию, используя тот факт, что в ней остался всего один учитель низшегокласса. Это событие следует объяснять с позиции неприятия многимипредставителями великорусского духовенства не образования вообще, а именнолатыни. В отличие от своего ученого предшественника малоросса Кирилла(Ляшевецкого) Иоанникий с религиозным домашним образованием бал болееортодоксален в своих взглядах. Поэтому студентов Семинарии он распустил подомам, а часть в «черную работу» при архиерейском доме. Закрыв доступраспространению латыни, епископ основал две славяно-российские школы в Воронежеи Острогожске. Здесь и шло обучение части бывших семинаристов «славянскойграмоте».21
СвятительТихон I (Соколов) уже в августе 1763 г., принимая во внимание прошения детейсвященно- и церковнослужителей об определении их к церквям на разные должности,притом что одни малограмотны, а другие читать и «вовсе не умеют», приказал учредитьв городах славянские школы для обучения их чтению, пению и письму. Учителямследовало определять с общего согласия «добрых, честных и знающих» священников.22В 1765 г. святитель Тихон восстановил Семинарию. Он лично посещал классы,награждал отличившихся одеждой, денежным жалованьем, а провинившихся наказывал.Так один из виновных учеников «домовой архиерейской школы» был отправлен вЗадонский монастырь под пристальный надзор настоятеля для выполнения любойработы, другой послан в Дивногорский монастырь для обучения до его исправления.23
В том же 1765 г. епископ попытался возродить существовавшую в 1730-е гг. школу в Острогожске, но с болеевысоким статусом. Он устроил семинарию, которая и «действительно начало своевосприняла, токмо еще училищных покоев не построено…» Для сбора «доброхотныхподаяний» по городам и уездам епархии были отправлены нарочные из священников идьяконов. Однако в 1766 г. учитель с канцеляристом распустили всех 14 учеников,школа закрылась,24 воспитанников же перевели в ВоронежскуюСеминарию.
Архипастырьосновал также малое духовное училище в Ельце. Причина учреждения озвучена самимсвятителем так: «Сия школа понеже рад легкости (т.е. обеспеченности – Н.К.)отцов учеников в той школе обучающихся учреждена…»
В свое времядонские казаки просили освободить своих священников от обязанности посылатьдетей в Семинарию. Под давлением высшего государственного учреждения страны –Сената, Синод вынужден был сделать соответствующее указание епископуФеофилакту. В то же время в 1747 г. дискутировался вопрос об учрежденииДуховной Семинарии в центре Войска Донского г. Черкасске на содержание казаковдля обучения детей местного духовенства.25 По ходатайству Тихона Iэта Семинария была открыта.
Для новыхучебных заведений Святитель выписал «ученых людей» из Киевской ДуховнойАкадемии. В 1765 г. в Воронеж прибыли два учителя – богослов П.Ф. Лубяновский ифилософ И.П. Коростовцев. И хотя оба были определены в Елецкую школу, философвскоре начал преподавать в Воронежской Семинарии. Также Святитель Тихонпредписал, чтобы духовенство, обучив своих детей начаткам знаний, представлялоих в возрасте 10 лет в духовные правления для последующего отбора в школу.26
При епископеТихоне II (Якубовском) (1767 – 1775) Семинария пришла в упадок, по всейвидимости, был закрыт высший класс риторики, 27 которым тогда изаканчивалось в ней обучение. Это тем более странно, ибо архиерей был весьмаобразованным человеком, закончил Киевскую Духовную Академию, исправлялдолжность ректора Ярославской Духовной Семинарии. В то же время при Тихоне IIпродолжала существовать Семинария в Черкасске. В 1768 г. в ней обучалось 19 человек, она «больше напоминала школу грамотности и постепенно клонилась купадку».28
Дальнейшееразвитие Воронежской Семинарии связано с именем епископа Тихона III(Ступишина-Малинина) (1775 – 1787). В ней стали преподаваться немецкий ифранцузский языки, увеличилось финансирование, открылись высшие философский (1777 г.) и богословский (1779 г.) классы. В 1775 г. была учреждена должность «надзирателя» Семинарии(с 1793 г. – ректор). В 1780 г. состоялся первый выпуск студентов, окончившихполный учебный курс. Больше внимания начинает уделяться проповеднической миссииприходского духовенства. В 1779 г. прекратила существование семинария вЧеркасске, поскольку донское духовенство перестало отчислять средства на еесодержание. Короткое время просуществовали и духовные училища для детейдонского духовенства, устроенные при Предтечеве-Донецком и Успенском Донецкоммонастырях.29
В 1785 г. в Воронеже в силу Жалованной грамоты городам было создано Народное училище. Закон Божийпреподавал в нем коллежский протоколист Петр Станиславский, а российскойграмоте обучал студент семинарии Филипп Бельский. 22 сентября 1786 г. на базе училища открылось Главное народное училище, в программе которого значились«Пространный катехизис» и некоторые другие богословские предметы.30В том же 1786 г. открылось Малое народное училище в Острогожске, преподавателемкоторого был воспитанник Харьковской Семинарии Г. Прокопович. В 1796 г. в училище обучалось 36 человек, в 1802 г. – 62.31
При епископахИннокентии (Полянском) и Мефодии (Смирнове) Воронежская Духовная Семинарияпродолжала развиваться. Ее библиотека стала одной из лучших, открылись новыеклассы (словесный, нотный, рисования, уставный), сложился устойчивыйпреподавательский коллектив, префектом Семинарии был назначен Е.А.Болховитинов, сыгравший огромную роль в ее развитии в 1790-е гг.32 повысилось качествообразования, стимулировалась творческая активность студентов. В 1793 г. в Москве был напечатан переведенный с французского языка труд «Волтеровы заблуждения…». Общимредактором выступил сам Е.А. Болховитинов, а непосредственные переводчики – 3учителя и 5 наиболее талантливых студентов Семинарии – получили каждый внаграду по экземпляру этой книги без переплета.33
В 1797 г. в Семинарии значилось 445 учащихся, но в действительности их было вполовину меньше, остальныечислились в бегах. В богословском классе по бумагам значилось 20 человек (вдействительности было 11), в философском – 32 (реально 22), в классе риторики –67 (48), поэзии – 46 (10), синтаксиса – налицо все 22 учащихся, высшемграмматическом классе – 71 (14), низшем грамматическом – 143 (35), начальном«словесном» — 44 (43).
80 человекфакультативно изучали греческий язык, 24 – еврейский, 46 – математику. Из 205учащихся на казенном содержании состояло 30 человек, на родительском коште –145, на доходах с приходов, за ними закрепленных – 12, остальные, вероятно, на собственномпропитании.34
В 1797 г. многие священно- и церковнослужители обратились к епископу Мефодию (Смирнову) с просьбойпозволить детям перестать обучаться в Семинарии из-за дороговизны стоимостиквартир и продовольствия в Воронеже. В результате по прошению архиерея Синодразрешил в том же году основать малое духовное училище в Острогожске исодержать его из части суммы, положенной на Воронежскую Семинарию. Здесь моглиучиться дети духовных лиц из отдаленных от Воронежа мест.35
Возможнотакже, что при архиерейском доме также существовала школа для обучения детейслужителей. По крайней мере, она точно была при епископе Иннокентии(Полянском).
На протяжениивсей второй половины XVIII в. наибольшей проблемой для Семинарии являласьзначительная убыль учеников, что объяснялось крайне скудным материальнымобеспечением. Екатерина II, запретив брать на Семинарию сборы с церквей имонастырей, обещала ежегодно отпускать «знатную» денежную сумму от казны. Окладэтот был в 1765 – 1777 гг. всего 435 руб. 70 коп., в 1777 – 1780 гг. – 653 руб.55 коп. Учитывая рост цен и увеличение числа семинаристов, этих сумм явно нехватало. Воронежские архипастыри, начиная со святителя Тихона I, прилагализначительные усилия, чтобы увеличить семинарское содержание. В результате в 1780 г. годовой оклад на Духовную Семинарию увеличился до 2000 руб., а с 1797 по 1817 гг. – 3500 руб.ежегодно. Во многих епархиях для нужд школ активно использовались денежныештрафы с духовенства, с правления святителя Тихона I они стали «важной статьейдохода на семинарские нужды». Кроме того, поступали и частные пожертвования.36
Со второйполовины XVIII в. во многих семинариях появились стипендиаты приходов –студенты, содержащиеся за их счет и обязанные по окончании учения тудавозвратиться в качестве священников. Этот источник восполнения кадровслужителей стал использоваться после 1765 г. Первоначально старательный семинарист получал должность после изъявления прихожанами и причтом своего согласия,а с 1800 г. архиереи получили от Синода право прямо их назначать на вакантныеместа. Сложившаяся практика привела к обоснованному недовольству местногодуховенства, которое и так не будучи слишком обеспеченным, вынуждено былоделиться частью доходов с семинаристом, не участвовавшим в службах. В то жевремя студенты часто просили Воронежского епископа о перемене прихода, стремясьзанять более «хлебные» места, что также вызывало раздражение причта. Числосеминаристов стипендиатов колебалось от 12 (1797 г.), около 30 (конец XVIII в.), в 1804 г. – уже 144.37
В заключениеобратимся к сохранившимся в Воронежском областном архиве семинарским делам,которые и иллюстрируют ряд вышеизложенных положений. Большинство дел за 1777 –1795 гг. посвящено закреплению за учениками мест дьякона или дьячка,38назначению студентов Воронежской Духовной Семинарии, а также Киевской ДуховнойАкадемии на различные церковные должности. Прихожане договаривались в желающимзанять в их храме вакантное место, давали ему хорошую характеристику,претендент проверялся на знание церковных таинств, заповедей, катехизиса ипосвящался архиереем.
В 1759 г. управитель Донецкого Предтечева монастыря Корнилий, приказчик К. Сагайдачный и «обыватели»слободы Мостков Бахмутского заказа Воронежской епархии выбрали студентСеминарии С.Р. Крупкина дьяконом к местной приходской церкви и просилиправящего владыку его пожаловать. По их словам, студент оказался «человекдоброй и смирной», не пьяница, не клеветник, не прелюбодей, не убийца, не вор,«писать умеющий и никакого раскольнического подозрения за ним нет». ЭкзаменС.Р. Крупкин держал перед бывшим учителем Семинарии Л. Стасевичем, после чегоепископ Кирилл посвятил его в дьяконы.39
В 1770 г. на место священника в церкви села Морозовка Старобельского уезда претендовал студент КиевскойДуховной Академии 29-летний В. Сидоров. Жители не возражали против егоназначения, но не подписались в том по просьбе местного попа Стефана, имевшегодвух сыновей. По норме Духовного Регламента за подобное противодействие с негобыло взыскано в пользу Семинарии 5 руб. с обязательством впредь не чинить«дерзновенных поступков». В. Сидоров же получил указ о том, что как ученыйчеловек он имеет первенство перед своим коллегой.40 В 1799 г. священником церкви в этом же селе стал воронежец сын пономаря И. Синельников, которыйобучался в семинарии, затем был там писцом, учителем и, наконец, комиссаром.41
В августе 1776 г. ученик класса синтаксиса Киевской Духовной Академии В. Ковалевский просил разрешения епископаТихона III позволить найти ему в Воронежской епархии «праздное место».Последовала резолюция: «Должности искать никому не воспрещается, а когда сыщет,тогда об определении будет разсмотрение».
В 1794 г. 24-летний учитель истории и географии Воронежской Семинарии Николай Орлов просил духовнуюконсисторию закрепить за ним вакантное место священника при новостроящейсяТроицкой церкви на одном из хуторов Беловодской округи. В Семинарию Н. Орловпоступил в 1782 г., учителем стал в 1793 г. Ходатайство его осталось без удовлетворения, по разбору он был оставлен при своем отце в духовном звании вАрхангельской церкви с. Девица Воронежской округи. 42 В декабре 1797 г. сын священника Успенской церкви слободы Осиновой Старобельской округи И.С. Войтов, уволенныйиз Семинарии был с одобрения прихожан назначен на вакантное место пономаря.43В 1799 г. священником другой церкви той же округи был определен выпускниккласса богословия 22-летний И. Аполлосов. В аттестате, подписанном префектомЕ.А. Болховитиновым, говорилось, что кандидат учился в Семинарии с 1786 г., был «понятен и в поведении честен».44
Несколькоединиц хранения посвящено принятию в Семинарию,45 отлучке из нее,46увольнению. Так, в 1787 г. священник Преображенской церкви Белолуцкой слободыГ. Григорьев просил уволить из Семинарии своего сына, взятого в 1784 г., который до сих пор ничему не научился за слабым «понятием», а читать и писать посредственноумел. Консистория предписала семинарскому правлению составить справку о егообучении и поведении с мнением о возможности учиться в дальнейшем.47
Литература
1.Олейников Т.М.Воронежский архиерейский дом в XVII и XVIII вв. // ВС. Воронеж, 1913. Вып. 12.С. 288 – 289.
2.Сборник Русскогоисторического общества. СПб., 1887. Т. 56. С. 320 – 321.
3.Архивные документыпозволили нам уточнить фамилию этого митрополита (Отдел рукописей Российскойгосударственной библиотеки. Ф.178. № 980.1. Л. 143; ГАВО. Ф. И-182. Оп.7. Д.60.Л.144).
4.Пекарский П. Наука илитература в России при Петре Великом. СПб., 1862. Т.1. С.110.
5.ОД и Д. Т.2. Ч. 2.С.321-322.
6.Пекарский П. Указ. соч.С. 240. Здесь выдающийся историк культуры ошибочно указал, что Т.П. Постниковуехал в начале 1725 г. в Воронеж в качестве домашнего учителя.
7.Болховитинов Е.А.историческое, географическое и экономическое описание Воронежской губернии.Воронеж, 1800. С.65.
8.Поликарпов Н. УчреждениеВоронежской Семинарии (1745 г.) // ВЕВ 189б. № 19. С. 802.
9.Никольский П. 150-летиеВоронежской Духовной Семинарии// ВЕВ. 189б, № 17. С.660-661.
10.Олейников Т.М. Указ. соч.С. 291.
11. Там же.
12. Там же. С. 307; ГлазьевВ.Н. Епископ Иоаким (Струков) (1730-1742)// Воронежские архипастыри отсвятителя Митрофана до наших дней: Историко-биографические очерки// Под общейредакцией митрополита Воронежского и Липецкого Мефодия (Немцова). Ответственныйредактор иеромонах Митрофан (Шкурин). Редактор-составитель А.Н. Акиньшин.Воронеж, 2003. С.126.
13.Никольский П. 150-летиеВоронежской Духовной Семинарии. С. 661-663.
14. Комолов Н.А. Воронежскиеархиереи середины XVIII века// Из истории воронежского края. Воронеж, 1998.Вып. 7. С. 65-66; Он же. Епископ Вениамин (Сахновский) (1742-1743)//Воронежские архипастыри от святителя Митрофана до наших дней. С. 128-130,133-135.
15.Никольский П. 150-летиеВоронежской Духовной Семинарии. С.666-667.
16.Поликарпов Н. УчреждениеВоронежской Семинарии (1745 г.). С.805-807.
17.Никольский П.В. ИсторияВоронежской Духовной Семинарии. С.31-32.
18.Краткие сведения осостоянии Воронежской Духовной Семинарии при ее учреждении и в отчетном 1898/9учебном году// ВЕВ. 1899. № 20. С.808.
19. Поликарпов Н. УчреждениеВоронежской Семинарии (1745 г.). С. 806, 809.
20. Олейников Т. Из прошлогоВоронежской Духовной Семинарии// ВЕВ. 1910. № 30. С.877.
21. Комолов Н.А., КомоловаЭ.В. Епископ Иоанникий (Павлуцкий) (1761-1763) //Воронежские архипастыри отсвятителя Митрофана до наших дней. С. 158.
22. Инструкция Св. Тихона1-го об учреждении в городах Воронежской епархии словенских школ и о том, какучителям в них поступать// ВЕВ. 1882. № 1. С.1.
23. Олейников Т. Из прошлогоВоронежской Духовной Семинарии. С.873.
24. Олейников Т.М. Указ.соч. С. 306-309.
25. Там же. С. 298.
26. Там же. С. 309-310.
27. Никольский П. Инструкцияпреосвященного Тихона II (1768-1775), данная Воронежской Духовной Семинарии//ВЕВ. 1898. №.11. С. 483 – 485.
28. Акиньшин А.Н. ЕпископТихон II (Якубовский) (1767-1775) // Воронежские архипастыри от святителяМитрофана до наших дней. С. 183-187.
29. Акиньшин А.Н. ЕпископТихон III (Ступишин-Малинин) (1775-1788) // Там же. С. 192-193.
30. Гайворонский А.И.Золотые архивные россыпи: Из истории культуры воронежского края (конец XVIII –начало XX в.). Воронеж, 1971. С. 9-10, 15-16.
31. Веселовский Г.М. Город Острогожск(Воронежской Губернии) и его уезд// О времени и о себе (Острогожск ввоспоминаниях и исследованиях краеведов). Б.м. б.г. С. 18; Склобовский Д.Я.Летопись города Острогожска и семи церквей оного// Там же. С. 109.
32. Акиньшин А.Н. ЕпископыИннокентий (Полянский) (1788-1794) и Мефодий (Смирнов) (1795-1799) //Воронежские архипастыри от святителя Митрофана до наших дней. С. 203-204,210-211.
33. Литвинов В.В. К историиВоронежской Духовной Семинарии (1793-1794 гг.) // ВС. Воронеж, 1914. Вып. 13. С.213-217.
34. Пархоменко В.А. Кистории Воронежской Духовной Семинарии (архивная справка) // ВС. Воронеж, 1907.Вып. 6. С. 266.
35. Олейников Т.М. Указ.соч. С.309-312.
36. Там же. С. 304-305.
37. Никольский П. Зачислениеприходских мест за учениками Воронежской Духовной Семинарии в XVIII и XIX вв.// ВЕВ. 1898. № 19. С. 752-758.
38. ГАВО. Ф. И-84. Оп.1.Д.239 (1777 г.), 522 (1783 г.), 779 (1789 г.), 850 (1791 г.), 914 ( 1793 г.), 936 (1794 г.), 939 (1794 г.), 974 (1795 г.).
39. Там же. Д. 12. Л. 1-2 об.
40. Там же. Д. 118. Л. 1-16.
41. Там же. Д. 1051. Л. 1-10 об. 47.
42. Там же. Д. 935. Л. 1-2.
43. Там же. Д. 1009. Л. 1-6. дело 1033 за 1798 г. о назначении семинариста пономарем находится на реставрации.
44. Там же. Д. 1035. Л. 4 об. – 5.
45. Там же. Д. 534 (1783 г.).
46. Там же. Д.529. (1783 г.).
47. там же. Д. 701. Л. 1-2- об.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Подведемитоги. Развитие духовного образования в Воронежской епархии конца XVII – XVIIIвв. определялось общим правительственным курсом в этой сфере. Процессорганизации в провинции духовных школ активизировался после издания ДуховногоРегламента. В свою очередь он во многом преломлялся через личность правящегоархиерея, его образованность, степень интереса к вопросам образования. Влияла,наконец, и длительность пребывания на кафедре. Главы епархий, в том числе иВоронежской, назначали учителей, следили за ходом учебного процесса, изыскивалисредства, даже выносили наказания провинившимся ученикам. Наибольших успеховдело духовного просвещения достигло при Святителе Тихоне I и архиереяхпоследней четверти XVIII в.
Полнаязависимость семинарий от правящих архиереев, недостаточность средств насодержание учебных заведений как до, так и после секуляризации, их сословнаязамкнутость, отсутствие единого централизованного руководства создавалисерьезные проблемы в развитии духовного образования, восприятии населениемсеминарий как необходимых светочей просвещения. При Павле I в этом отношениибыли сделаны определенные шаги, уделялось внимание материальному содержанию иблагоустройству семинарий и духовных академий, качеству образования, увеличениючисла учащихся.1
К концу XVIIIв. благодаря как изменению правительственной политики, так и значительнымусилиям Е.А. Болховитинова, Воронежская Духовная семинария стала важнымкультурно-образовательным центром для местного края, выпускающим учителей длянародных училищ, чиновников присутственных мест. 2 Она формировалаинтеллектуалов, внесших значительный вклад в развитие общественной и литературнойжизни в Воронеже и крае.