/>
/>/>/>д-р филос. наук А.П.Забияко
Сближение истории религии с теологией
Антиэволюционизм,антиисторизм и феноменологизм в истории религии характерен прежде всего длятеологически ориентированных исследователей (хотя не для всех и не в одинаковоймере). Изучение ранних форм верований привело к тому, что представителямицерковных кругов была сформулирована концепция прамонотеизма. Подобную идеювпервые высказывал литератор и ученый Э. Лэнг, но в наиболее полном видеконцепция была разработана католическим пастором В. Шмидтом. Согласно Шмидту,древнейшей была вера в единого Бога — Творца; она предшествовала всем формамверований, и лишь впоследствии к ней примешались загрязняющие ее элементы.Однако истинная вера неустанно пробивала себе дорогу и нашла выражение вмонотеистических религиях.
О.Пфлейдерер называл первоначальную форму религии патриархальным генотеизмом,отличая его от более позднего этичесого монотеизма. «Последний развилсялишь целыми столетиями позже и является верой в одно всем управляющее духовноебожество. Напротив, патриархальный генотеизм — это наивная вера каждого племенив своего особого племенного Бога» (Пфлейдерер О. О религии и религиях.Спб… 1894. С). Характерной чертой племенных религий, по его мнению, быларазобщенность и раздробленность представлений. Впоследствии по мере появлениянаций и государств произошло объединение божеств в пантеон, появилась единаямифология.
Антиэволюционистская,антиисторическая и феноменологическая позиция была со всей определенностьюотражена Р. Отто в его книге «Святое». Во многом она опиралась наработу теолога н историка религии Н. Зёдерблома «Становление веры вБога».
Опираясьна огромный этнографический, а также исторический материалы, он выдвинулпредположение, что происхождение религии связано с верой в душу (анимизм),верой в силу (преанимизм) и верой в Творца (прамонотеизм). Верованиям вбезличную сверхчеловеческую силу, в которой проблески идеи сверхъестественногосоединены с экстатичностью религиозного чувства, религиовед отводил местоизначального и стержневого феномена. Вокруг теории маны организуются вархаическом религиозном сознании идея души и идея творца.
Врелигии древних германцев представления об имперсональной и иррациональной силе(которую Зёдерблом определял термином Р. Маретта — «мана-табу») напервоначальной ступени играли огромную роль. «Heilagr (священный) былодревнегерманским словом для обозначения мана-табу, — писал Зёедерблом. — Священным, heilagr, был тот, кто имел heil, т. е. силу, усердие, богатство,проявляющееся в уме и преуспевании, здоровье и физической силе, во властномположении мужчины и в плодовитости женщины. Это слово выводит нас из тусклойрутины повседневного к экстраординарному началу, наполненному силой, ксверхчеловеческим — можно даже сказать к сверхъестественным -истокаммогущества, которые порождают самоутверждение и неприкосновенность жизни, ееэнергию и ценность» (SоderblomN. Das Werden clesGottesglaгbens; Untersurhungen uber die Antange derReligion. Leipzig-, 1916. S. 66-67). Северные германцы проявление этойсилы особенно ценили в воинском ремесле и в искусстве рыболовства. Викингиострова Волин были столь преданы войне, что «священная власть войны иногдаосвобождала их от важнейших правил обычной морали древних скандинавов, дажекровные узы и дружба не должны были что-либо значить...» для этих воинов,чтящих силу превыше всего (Ibid. S. 68).
Зёдерблом,используя Ригведу, Атхарваведу, Упанишады, связывал древнеиндийскиепредставления о Брахмане с понятием мана, обращаясь к иранским религиям,находил следы подобных верований в текстах Авесты. Итогом широкихсравнительно-религиоведческих исследований стал вывод о существованиитипических психических реакций человека на сверхчеловеческие свойства и силы,которые он обнаруживал в окружающем мире и самом себе.
Р.Отто отделил от концепций динамизма и преанимизма методологию эволюционизма ираспространил представление о пробуждающемся под воздействием нуминозногомогущества религиозном первопереживании на всю историю религии и каждыйконкретный случай индивидуальной религиозности. Источник религии в философииОтто есть явление человеку нуминозного объекта — mysterium tremendum,«тайны, повергающей в трепет». Нуминозный объект вызывает в душедвойственное чувство ужаса и восхищения. Эти переживания и порожденные имиобразы развивались от грубой веры в демонов и панического «демоническогоужаса» до самых возвышенных религиозных форм, воплотившихся вхристианстве. Изменения религиозных представлений, способов поклонения при всейих значимости составляют, согласно Отто, внешнюю, «историческую»сторону религии, тогда как главная внутренняя сторона — нуминозное переживание- остается всегда неизменной (s.: Otto R. Das Heilige: Uber das Irralionale inder Idee des Gottlichen und sein Verrhaltuis zum Rationalen. Munchen, 1963).
Г.ван дер Леув в своей концепции истории религии конкретизировал представление осиле как ключевом понятии религиозного сознания. Солидаризуясь с идеямиЗёдерблома и Отто, ван дер Леув полагал, что стимулом к пробуждениюрелигиозного чувства является обнаружение воздействующей на человека могущественнойсилы (Macht). Открыв существование такой силы, человек приходил в изумлениеперед ее мощью, затем испытывал страх, а после этого вырабатывал сложныйкомплекс взаимоотношений с пей, включающий способы защиты от опасноговоздействия силы (табу, умилостивительные обряды и т.д.) и овладения ее мощью(магические ритуалы и т.п.), которые и кладут начало религии (s.: Van der LeeuwG. Einfuhrung in die Phanomenoloqie der Reliaion. Darmstadt, 1961. S.141).Первобытный человек представлял подобную силу как мана, с усложнениемрелигиозного сознания архаическое представление модифицируется в спекулятивноммышлении в образы, схожие с индийским Брахманом, китайским Дао, греческойМойрой (s.: Ibid. S. 21-29). По мнению ван дер Леува, во все эпохи в религиознойжизни при всем ее многообразии действуют неизменные типичные модели отношений ксверхчеловеческой силе, задающие единство религиозной истории. К такимуниверсальным моделям он причислял, к примеру, обряды очищения,жертвоприношения, таинства.
Зёдерблом,ван дер Леув настаивали на том, что начало религии задает акт обнаружениясвятого. Причем оба, по сути, сводили его к кратофании (греч.κρατος; — сила, могущество, власть иφαινω- являть) — явлению обнаружения таинственнойсверхчеловеческой силы (Термин «иерофания» (греч.ιερός; — священный, святой… явленноcть священного вчувственно доступной форме), предложенный позднее М. Элиаде, более удачен.).Отчасти такую позицию разделял и Р. Отто. Эти философско-религиоведческие подходык происхождению религии достаточно близки этнологической мана-концепции. Дальшеот нее отстоят воззрения религиоведа и протестантского теолога И. Ваха.
Онназывал область своих исследований «наука о религии», отделял оттеологии, но не противопоставлял ей. Его религиоведение находилось в теснойсвязи с идеями Отто. Базисным явлением религиозной жизни выступал религиозныйопыт, описанный в терминах Отто как опыт встречи с нуменом. Однакофундаментальная данность, обнаруживающая себя в религиозном опыте, представалау Ваха не только как mysterium tremendum, но и как Предельная Реальность.Поэтому религиозный опыт осмысливался в качестве ответа на переживаниеПредельной Реальности, которая понималась Вахом как трансцендентное могущество,определяющее человеческое существование. Развивая эту мысль, он полагал, чтонормы социальной и индивидуальной жизни выступают проекциями космическогопорядка такого могущества. Структуру религии формируют три главные областивыражения опыта Предельной Реальности; теоретическая (теология, космология, антропология),практическая (культ) и социологическая (корпорации и общины). Сколь бы ниразличались эти области, подчеркивал Вах, в их основе лежит sensus numinis(нуминозное чувство), которое воплощается в религиозные формы благодаря усилиямпророков и учителей.
Сточки зрения на опыт Предельной Реальности Вахом была рассмотрена историямировых религий, преимущественно их зрелых форм — буддизма, индуизма,позднеантичных религий, христианства. Вах одним из первых в религиоведениипоставил вопрос о псевдорелигиях. Таковыми он считал марксизм, биологизм (к«пророкам» последней относил Ф. Ницше, Д. Лоуренса), популизм(расизм) и этатизм. В псевдорелигиях опыт Предельной Реальности, по мнениюВаха, подменяется сакрализацией конечных реальностей — экономики, пола, политическойсистемы этноса, государства. Сравнивая типы религиозного опыта, Вах пыталсяпонять особенности интенций разных религий. Вслед за Ф. фон Хюгелем он полагал,что Предельная Реальность одна, и она есть Божество, но ментальный акт,направленный на нее (intentio), для каждой религии свой. Задачи сравнительнойистории религии — способствовать постижению природы Божества, обеспечиватьсведениями учение Откровения и исследовать религиозный акт (Q. v.: Wach J. TheComparative Study of Religions, New York, 1958. P).
/>/>Чикагская школа истории религии
Эмигрировавв США, И. Вах основал там Чикагскую школу истории религии, представителямикоторой являлись М. Элиаде, Лж. Китагава, Ч. Лонг, Ф. Эшби. Дж. Китагава, ученикВаха, занимавшийся вопросами методологии, видел суть научного подхода,характерного для школы, в том, что она изучает «исторические формы религийкак человеческий ответ на сакральное измерение жизни и мира, признавая приэтом, что каждая религия всецело индивидуальна» (KitagawaJ, History ofReligions: Understanding Human Experiense. Chicago, 1987. P. 129).
Ч.Лонг считал, что историческое знание, получаемое археологией, культурнойантропологией и вскрывшее пласты истории, которые расположены много ниже существующихкультур, может быть соединено с феноменологическими представлениями обустойчивых структурах религиозного опыта. В итоге, писал он: «Археологияистории и культуры будет уравновешена археологией субъекта. Поскольку последняяподразумевает усилие к пониманию себя через постижение другого, то историярелигии перерастает в герменевтику» (LongCk.H. Archaism and Hermeneutics// The History of Religions: Essays on the Problem of Understanding. Chicagoand London, 1967. P. 29).
КЧикагской школе близок религиовед Р. Петтацони. В работе «ВерховноеСущество: феноменологическая структура и историческое развитие», онотчетливо выразил свою теоретическую позицию (Q. v.:Pettazzoni R. The Suprem Being: P1enomenological Structure and HistoricalDevelopment // The History of Religions: Essays in Methodology. Chicago,1959. P. 59-66). Становление религии и, в частности, верований в ВерховноеСущество берет начало в экзистенциальных потребностях человека, а не в якобыприсущей ему интеллектуальной жажде осознать происхождение вещей и причинныхотношений. «Экзистенциальная озабоченность является общим корнем структурыВысшего Существа, но эта структура исторически облекалась в различные формы:Владыки животных, Матери Земли, Небесного Отца. Все структуры крепко связаны сразными культурными реальностями, которые обусловливали их и посредствомкоторых то или иное Верховное Существо находило свое выражение», — полагалПеттацони (Ibid, P. 66). Не столько логико-каузальное, сколько мифологическоемышление вместе с культурно-исторической реальностью определяли первичный этапформирования религиозного сознания.
Опираясьна эти теоретические положения, Петтацони конкретизировал возникновениерелигиозных верований. Небо и земля, указывал он, открывали архаическомусознанию первичные теофании (богоявления): «И небо в его беспредельнойнеобъятности, в вечном присутствии, в удивительном свечении наиболее пригодно ктому, чтобы внушить человеческому сознанию идею грандиозности, несравненнойвеличественности, идею верховного и таинственного могущества. Небо вызывает вчеловеке чувство теофании» (Pettazzoni R. The Suprem Being // Ibid P 59).Однако представления о Верховном Существе не исчерпывались представлениями оНебесном Существе. «Фигура Небесного Отца имеет за собой долгую традициюпастушеской патриархальной цивилизации. За фигурой Матери Земли скрываетсяглубокая традиция агрикультурной матриархальной цивилизации. Небесный Отец естьВерховное Существо типичных кочевников, выживающих благодаря своим стадам, чьятучность зависит от пролитой с неба на пастбища влаги. Мать Земля естьВерховное Существо типичных земледельцев, кормящихся злаками. В болееотдаленные времена, предшествовавшие возделыванию почвы и скотоводству,Верховное Существо было Владыкой животных. От этого Владыки зависел успехохоты. В представление о Верховным Существе всегда привносятся смыслы, жизненноважные для человеческого существования. Следовательно, представления оВерховном Существе развились не столько из интеллектуальных потребностей,сколько из экзистенциальной озабоченности», — писал Петтацони (Ibid. P.64-65). Священный опыт неба и священный опыт земли — универсалии религиознойистории, однако в разных религиях эти типы религиозного опыта своеобразны всилу зависимости культурного развития народов от географических условий.
/>/>/>Поиск универсальных морфологических моделей
Стремлениек синтезу феноменологии и истории представляет собой одну из важнейшихособенностей Чикагской школы, признанным главой которой во второй половине 50-хгг. стал М. Элиаде. Его методология формировалась в период утратыэволюционизмом господствующего положения в гуманитарных науках. В отличие от Э.Тайлора и Дж. Фрэзера Элиаде стремился обнаружить в истории не поступательносменявшие друг друга состояния, прогрессировавшие от простого к сложному, отгрубого к утонченному, но универсальные морфологические образцы (модели,паттерны), которые неизменно присутствуют в культуре и составляют ее ядронезависимо от хронологии, а также этнической принадлежности носителейрелигиозных традиций, В ранней работе «Шаманизм и архаические техникиэкстаза» Элиаде показывал, что многие элементы шаманского религиозногоопыта (инициация, «полет» и др.) схематически воспроизводятся впозднейших религиях; одну из последних книг — «Историю верований ирелигиозных идей» — пронизывала мысль о единстве основополагающихпредставлений, конституирующих религиозное сознание на всем протяжении истории.Элиаде опирался на представление о единстве и сущностной неизменностичеловеческой природы от глубокой древности до современности и, безусловно,разделял постулат о человеке.как о homo religiosus.
Архаическийчеловек, в котором пробуждается религиозное начало, переживает религиозныеданности своего опыта, полагал Элиаде, в чистом, наиболее адекватном им виде.Позднейшие исторические наслоения затемняют и отчасти деформируют эту чистоту иадекватность. Архаический человек воплощает свои религиозные первопереживания вмифах и ритуалах. Благодаря близости мифов и ритуалов к подлинной сущностирелигии, они становятся образцами, моделирующими схемами позднейших формрелигиозной жизни. Посредством мифа человек знакомится со«сказаниями»; которые утверждают его экзистенциально, а также предоставляютему «модели для подражания во время совершения обрядов и вообще любыхзначимых действий (Элиаде М. Аспекты мифа. М… 1995. С. 18). Ритуалыразыгрывают действие мифа, создавая особую — реальную для религиозного сознания- ситуацию „возвращения“ мифологических героев, „общения“ сними, „обретения“ при их помощи важнейших навыков и знаний. Тем самымв мифо-ритуальной ситуации ключевые моменты бытия мира и человекапересотворяются, чтобы обрести полноту силы и значимости, утраченную с ходом времени.История „отменяется“, и мир „возвращается“ к началу.
Всвоей методологии Элиаде выступал последовательным противником редукционизма.Не отрицая влияния культурной среды и социальных обстоятельств, он утверждал,что мифы, ритуалы только тогда открывают подлинный смысл, когда они поняты какавтономное творение человеческого духа, толчком к религиозно-творческойдеятельности которого является иерофания. Элиаде верил, что за пределамиобыденного бытия существует трансцендентная, истинная реальность, определяющаясудьбы земной жизни, и эта онтологически первичная реальность прямо илиопосредованно обнаруживает себя в них.
Задачафеноменологической истории религии состоит не столько в изученииобъективированного прошлого последней, сколько в проникновении сквозь слойрутинного опыта в глубины духовной жизни к первичным, истинным религиознымданностям. В этом и заключается суть той „археологии субъекта“,которой призывали заниматься представители Чикагской школы. Они, в том числе иЭлиаде, распространяли „археологию субъекта“ — не только на»исторических субъектов", запечатлевших образцы своей духовной жизнив мифах и учениях прошлого, но и на личность самого историка, могущего вскрытьглубинные пласты религии в акте интроспекции.
Список литературы
Дляподготовки данной работы были использованы материалы с сайта www.religiovedenie.ru/