На правах рукописи Аладышкин Иван Владимирович АНАРХО-ИНДИВИДУАЛИЗМ В СРЕДЕ ОТЕЧЕСТВЕННОЙ ИНТЕЛЛИГЕНЦИИ ВТОРОЙ ПОЛОВИНЫ XIX – ПЕРВОЙ ДЕКАДЫ ХХ ВЕКА(на материалах гг. Москва и Санкт-Петербург)Специальность 07.00.02 – «Отечественная история» Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата исторических наукИваново – 2006 Работа выполнена в Ивановском государственном университете Научный руководитель:доктор исторических наук, профессор, Меметов Валерий Сергеевич^ Официальные оппоненты:доктор исторических наук, профессор, Ермаков Владимир Дмитриевичкандидат исторических наук, Семененко Александр МихайловичВедущая организация: Ивановский государственный энергетический университетЗащита состоится «8» декабря 2006 г. в «13.00» часов на заседании диссертационного совета Д.212.062.02 при Ивановском государственном университете по адресу: г. Иваново, ул.Тимирязева, д. 5, ауд. 102.С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Ивановского государственного университетаАвтореферат разослан «___» ноября 2006 г.Ученый секретарьдиссертационного совета Д.И. ПолывянныйАктуальность. Во второй половине ХIХ в. и, особенно, в начале ХХ в. противоречия мировоззренческих установок различных слоёв и групп российского общества достигли апофеоза в своём развитии, отразившись в революционных событиях 1905-1907 гг. Анархизм, занимавший крайне левый фланг общественно-политической жизни России, становится одним из ключевых течений революционно-демократического движения. Без всестороннего исследования анархистского движения, его места и роли в рамках политико-культурной традиции России обозначенного периода невозможно верное представление об истории революционного движения, общих исторических процессах. Вместе с тем, детальное исследование истории отечественного анархизма подразумевает развёрнутый анализ различных его течений, их стратегии и тактики, программы и теоретической базы, деятельности сторонников этих течений. Актуальность темы исследования определяется тем, что: 1) при относительном многообразии работ по различным аспектам антиэтатизма в России, история одного из основных течений в анархизме ХХ в. – анархо-индивидуализма – находилась практически вне поля зрения как отечественных, так и зарубежных историков; 2) возрождение отечественного анархизма в конце ХХ в. 3) распространение в современной России индивидуалистических идей и взглядов, имеющих свои исторические традиции, к которым следует отнести и анархо-индивидуализм. Таким образом, тема настоящего исследования относится к числу научно значимых и актуальных проблем в рамках отечественной исторической науки, заслуживающих более тщательного изучения. ^ Степень научной разработанности темы. Обзор историографии анархо-индивидуализма в России разделён на ряд периодов.I период: 1890-е - 1917 гг. Историография обозначенной проблемы восходит к первым работам российских исследователей, затрагивавших вопросы, связанные с философией М. Штирнера.1 Фрагментарные сведения о распространении анархо-индивидуализма в интеллигентской среде содержали появившиеся в первой декаде ХХ в. работы авторов, рассматривавших вопросы индивидуалистического мировоззрения, и первых летописцев отечественного анархизма. Единственная книга, посвящённая непосредственно отечественному анархо-индивидуализму, была написана видным деятелем московского анархо-коммунизма В.И. Федором-Забрежневым и увидела свет в 1912 г. Небольшая по объему, она имела открытый теоретико-полемический характер. Одной из специфических черт дореволюционного периода стало обилие переведенных на русский язык исследований по анархизму зарубежных авторов, в разной степени затрагивавших вопросы, связанные с теорией и практикой анархо-индивидуализма Западной Европы и США. Несколько особняком стоит комплекс исследований, посвящённых философии М. Штирнера, как отечественных, так и западных исследователей. Вопросы, связанные с учением мистического анархизма, деятельностью его теоретиков и лиц, чьи идейные поиски лежали в русле этого явления, были впервые затронуты в обильной критической и исследовательской литературе о российском символизме и новом религиозном сознании.4 Примечательно, что, как правило, первые исследования российского анархистского движения были написаны не профессиональными историками, носили общий характер и практически не были документально обоснованы. II период: октябрь 1917 – 30-е гг. С 1917 г. определилось чёткое разделение отечественной историографии по рассматриваемой проблеме на два основных направления: официальное и собственно анархистское. Последнее интересно работами Н. Руссова и, прежде всего, Н. Отверженного, автора очерков о воззрениях двух лидеров анархо-индивидуалистического движения в Москве (Л Чёрного, А. Борового) в 1905-1907 гг. и распространении философии М. Штирнера в среде российской интеллигенции второй половины ХIХ в. Исследователей в рамках официального направления (Б. Горев, В. Святловский и др.), в критической форме излагавших историю анархизма в России, «мирный» анархо-индивидуализм интересовал мало. Внимания требовали коммунистические и синдикалистские ответвления анархизма, с которыми «столь успешно» боролись большевики. К работам, связанным с отечественным анархо-индивидуализмом, следует добавить вышедшие в 20-х гг. критические и аналитические очерки теоретического наследия М. Штирнера, в том числе фундаментальное исследование М.А. Курчинского. В 40-е, 50-е гг. в области истории российского анархо-индивидуализма вышло лишь несколько работ, требующих внимания, да и те в США.4III период: 60 - 80-е гг. положил начало коренным изменениям в отечественной историографии анархизма. Закрепил их опубликованный в 1969 г. курс лекций В.В. Комина «Анархизм в России»,5 в котором, кроме прочего, был дан анализ деятельности отдельных лидеров анархо-индивидуализма. Этот период был отмечен очередным повышением интереса западных исследователей к вопросам истории анархистского движения в России. Монография П. Аврича «Российские анархисты»6 стала наиболее полным, обстоятельным зарубежным исследованием, посвящённым российскому анархизму начала ХХ в. Американский автор затронул вопросы о взаимосвязи анархо-индивидуализма в Западной Европе и США с формированием этого общественно-политического течения в России, деятельностью московских его апологетов. Отрывочные данные по истории анархо-индивидуализма в России можно встретить и в других работах зарубежных авторов этого периода.1 В 70-х гг. происходит некоторое оживление в области изучения российского символизма. Проблема мистического анархизма вновь поднимается в работах о Вяч. Иванове, Ф. Сологубе, С. Городецком, А. Блоке и др., в обобщающих антологиях по литературе начала ХХ в. Ряд обстоятельных исследований о Вяч. Иванове и других русских символистах выходит за рубежом. В 60-е – 80-е гг. отечественная историография пополнилась новыми именами исследователей теоретических основ анархистского движения в России. Появляется целая серия исследований историко-партийного плана, освещавших вопросы всевозможных форм борьбы большевиков с анархистами. Однако эти исследования содержали крайне скудные сведения по истории анархо-индивидуалистического движения. Завершает перечень подобных работ монография С.Н. Канева «Революция и анархизм...». Канев оказался первым исследователем, обратившимся к комплексному изучению процесса интеграции западноевропейской теоретической традиции индивидуализма и анархизма в среде отечественной интеллигенции второй половины ХIХ в.IV период: нач. 1990-х гг. – до настоящего времени. В этот период изучение истории российского анархизма выходит на качественно новый уровень, не ограниченный узкими идеологическими рамками, что уже продемонстрировала диссертация В.В. Кривенького, посвящённая деятельности анархистов в 1905-1907 гг. В рамках данного исследования эта работа сыграла важную роль, предоставив на своих страницах прекрасный сравнительный материал по деятельности анархистов как в столицах, так и в периферийных городах России. К сожалению, в ней, как и в последующих работах обобщающего характера, например, в фундаментальных работах В.Д. Ермакова, анархо-индивидуализму было уделено весьма незначительное внимание. Новые достижения в изучении эволюции, дифференциации теории российского анархизма закрепили работы С.Ф. Ударцева. В 1996 г. появилась небольшая статья В.В. Кривенького «Анархисты-индивидуалисты», которая стала единственным, начиная с 1912 г., специальным очерком о сторонниках этого течения в России. Во второй половине 90-х гг. и в начале нового столетия увидел свет целый ряд исследований различных аспектов теории российского анархизма, среди которых выделяется диссертация П. Рябова, попытавшегося оценить роль философии М. Штирнера в становлении российского анархо-индивидуализма. Характерным для историографии 90-х гг. стало обращение к личностям лидеров анархистского движения в России. Наметилась тенденция к изучению анархистского движения на региональном и даже на национальном уровнях. Четвёртый период был отмечен всплеском исследовательского интереса к истории отечественного символизма и «нового религиозного сознания». Однако мистический анархизм по-прежнему остаётся в стороне от основных направлений исследований в данной области.4 Анализ этого явления имеет место лишь в контексте изучения иных (стыковых или более общих) проблем в истории литературной, философской и общественно-политической жизни столичной интеллигенции,5 а так же отдельных её представителей.6 Названные работы, несомненно, внесли существенный вклад в изучение истории анархо-индивидуализма в России. В то же время данный обзор наглядно демонстрирует, что тема изучена недостаточно. Историография, сложившаяся к настоящему времени, либо весьма поверхностно и обзорно освещает историю анархо-индивидуализма в России, либо, в лучшем случае, рассматривает отдельные её аспекты. ^ Хронологические рамки исследования охватывают вторую половину ХIХ и первую декаду ХХ вв. – время генезиса, формирования, становления, развития и деятельности как первых объединений, так и отдельных сторонников анархо-индивидуализма в России вплоть до кризиса движения в постреволюционные годы. Нижняя граница исследования, рубеж 40-50-х гг. ХIХ в., связана с началом распространения в России западноевропейской традиции философии крайнего индивидуализма и первых анархистских теорий. Конечным рубежом исследования стал 1911 г., когда, ввиду репрессий, теоретического и тактического кризиса отечественного анархо-индивидуализма, на территории страны, вплоть до 1917 г., не остаётся его приверженцев, занимавших активную общественно-политическую позицию. ^ Территориальные границы исследования. Выбор гг. Москва и Санкт-Петербург территориальными границами исследования обусловлен тем, что в отличие от коммунистических и синдикалистских течений в анархистском движении, центрами которых были периферийные города, анархо–индивидуализм получил наибольшее распространение в двух столицах России. Здесь возникли все основные течения этого общественно-политического явления, действовало большинство его последователей. ^ Объектом исследования выступает определенная часть российской интеллигенции второй половины ХIХ – первой декады ХХ вв., которая разделяла идеи анархо-индивидуализма, была идейно и духовно близка этому явлению.^ Предмет исследования составляет теоретическая и практическая деятельность в обозначенный период объединений, отдельных сторонников анархо-индивидуализма в двух столицах Российской империи. ^ Цель исследования заключается в изучении деятельности отдельных сторонников и объединений анархо-индивидуалистов в Санкт-Петербурге и Москве во второй половине ХIХ – первой декаде ХХ вв., выявлении особенностей этого общественно-политического явления в рамках революционно-демократического движения страны. Для достижения поставленной цели необходимо решение следующих задач: 1. Определить теоретические источники отечественного анархо-индивидуализма; изучить предпосылки и условия распространения среди российской интеллигенции радикального индивидуализма; 2. Проследить процесс зарождения и развития объединений сторонников анархо-индивидуализма в России, численность и географию их размещения, социальный состав движения в целом; 3. Изучить формы и методы деятельности, как объединений, так и отдельных сторонников анархо-индивидуализма в интеллигентской среде, их взаимоотношения с властями, определить степень влияния и специфику воздействия на общественное сознание; 4. Проанализировать дифференциацию российского анархо-индивидуализма, следствием которой стало появление в нём целого ряда течений; 5. Выявить причины кризиса в развитии движения сторонников анархо-индивидуализма в стране к концу первой декады ХХ в.; 6. Установить роль и место деятельности апологетов анархо-индивидуализма в политической жизни России в обозначенный отрезок времени, выявить специфические черты российского анархо-индивидуализма.^ Методологическую основу составляют принципы историзма, научной объективности, целостности и проблемности. Наряду с конкретно-историческим были использованы системный и социокультурный подходы. Наличие в проблематике пограничных проблем, разрешаемых с применением методов различных наук, предполагает междисциплинарный характер исследования. Автором использовались: 1) исторические методы: хронологический; синхронный, периодизации, историко-сравнительный, генетический, историко-типологический; 2) междисциплинарные методы: структурно-системный, социокультурно-исторической реконструкции, социологический, персонально биографический, метод интерпретации. ^ Источниковая база исследования. Работа выполнена на основе анализа, обобщения и критического осмысления широкого круга исторических источников, ряд которых был впервые включён в научный оборот. Основные виды источников исследования: I. Делопроизводственные документы. В работе использовались материалы и документы фондов Государственного архива Российской Федерации (ГАРФ), отображающие деятельность апологетов анархо-индивидуализма в обеих столицах империи, оценку её официальными властями и меры по борьбе с этим явлением. Судебно-следственные материалы по делам печати из фондов Центральных государственных исторических архивов Москвы и Санкт-Петербурга содержат сведения о тиражах, лицах, ответственных за издание произведений анархо-индивидуалистического толка, о характере борьбы московских властей с развернувшейся в 1906-1907 гг. пропагандой анархо-индивидуализма посредством издания и распространения соответствующей литературы. Важными в данном исследовании стали хранящиеся в ЦГИАМ материалы о лидерах отечественного анархо-индивидуализма в фонде Московского университета, где преподавал А. Боровой, и Бутырской тюрьмы, в которой одно время содержался П.Д. Турчанинов (Л. Чёрный), а так же документы различных организаций, учреждений, правоохранительных органов из фондов А. Борового и теоретика мистического анархизма Г. Чулкова.II. Периодическая печать. Не считая трёх выпусков петербургского альманаха «Факелы» (1906-1908) мистико-анархической окраски и двух «Сборников статей анархистов-индивидуалистов» (1907), у российских сторонников анархо-индивидуализма не было собственных периодических органов. Диссертантом обработано более 30-ти периодических изданий, как анархистских (например, «Буревестник», «Анархист», «Листки “Хлеб и Воля”», «Бунтарь»), так и других общественно-политических движений, партий, течений (среди них: «Русское слово», «Русская мысль», «Век», «Образование», «Вопросы жизни», «Новый Путь», «Весы», «Перевал», «Товарищ» и др.). Значительно облегчили работу хранящиеся в фондах А. Борового и Г. Чулкова крупные подборки газетных и журнальных вырезок (статей, рецензий, заметок и т.д.), характеризующие их деятельность, историю российского и зарубежного анархизма.III. Публицистика включает в себя программные произведения и работы по частным теоретическим вопросам, очерки, заметки, и т.д. российских (А. Борового, О. Виконта, Н. Бронского, Л. Чёрного, Г. Чулкова, Вяч. Иванова) и зарубежных апологетов анархо-индивидуализма (М. Штирнера, Дж.Г. Маккая, Б. Такера), авторов, чьи теоретические поиски лежали в русле мистического анархизма (М. Гофмана, Ф. Сологуба, Н. Бердяева, А. Мирногорова, А. Мейера, К. Эрберга), а так же их оппонентов. IV. Художественные произведения, отображающие определённые аспекты мировоззрения, взгляды авторов, печатавшихся на страницах анархо-индивидуалистических изданий, апологетов этого общественно-политического и литературного явления: О.Виконта, Г. Чулкова, Вяч. Иванова, Дж.Г. Маккая. В исследовании были задействованы произведения Ф. Сологуба, А. Блока, С. Городецкого, М. Гофмана, З.Н. Гиппиус, А. Белого и др. времён их увлечения или противостояния анархо-мистическим откровениям. V. Эпистолярные источники. Из неопубликованной переписки апологетов анархо-индивидуализма следует выделить: 1) письма к Г.И. Чулкову от С.М. Городецкого, Ф.К. Сологуба, С.А. Соколова, К.А. Эрберга, Б.К. Зайцева. Письма Чулкова Ф.К. Сологубу, В.Я. Брюсову и А. Белому; 2) переписку М.Л. Гофмана с В.К. Шварсалон и письма к В.Я. Брюсову; 3) переписку Вяч. Иванова и Л.Д. Зиновьевой-Аннибал с Г.И. Чулковым, М.Л. Гофманом и письма Вяч. Иванову от Ф.К. Сологуба; 4) письма к А.А. Боровому от слушателей лекций, учеников, студентов и других лиц. Публикации коснулись лишь наследия последователей мистического анархизма и лиц, близких этому явлению.VI. Дневники, мемуары, записные книжки, автобиографии. Одну из ключевых ролей в ходе исследования сыграли воспоминания лидеров отечественного анархо-индивидуализма А. Борового и Г. Чулкова.3 Среди мемуаров лиц, близких мистическому анархизму, выделяются фундаментальные воспоминания А. Белого, а так же М. Гофмана, С. Городецкого, Н.Бердяева, К. Эрберга и В. Пяста.1 Интересные сведения о Вяч. Иванове содержат воспоминания С. Маковского, М. Добужинского, М. Волошиной; об А. Блоке – А. Белого, И. Чулковой, М. Бекетовой и В. Веригиной.2 В исследовании привлекались так же мемуары Н.К. Михайловского, В.А. Поссе, Н.П. Баллина, П.В. Анненкова, Л.Ф. Пантелеева, Н.С. Русанова и др., записные книжки А.А. Блока и А.А. Борового, дневник З.Н. Гиппиус, материалы к биографии и ракурсы к дневнику А. Белого, автобиографии Вяч. Иванова и Г. Чулкова.3 Таким образом, источниковая база изучения истории российского анархо-индивидуализма в среде отечественной интеллигенции в рассматриваемый период обширна и разнообразна, хотя и не все аспекты данной проблематики равномерно обеспечены источниками. ^ Научная новизна исследования определяется следующими положениями: 1) на основе современных достижений отечественной историографии, широкого круга источников, значительная часть которых ранее не вводилась в научный оборот, впервые раскрывается понятие «анархо-индивидуализм», даётся целостная характеристика деятельности отечественных сторонников этого общественно-политического явления в первую декаду ХХ в.; 2) в диссертации были изучены ранее практически не затрагивавшиеся отечественными и зарубежными специалистами вопросы, связанные с контактами между российскими сторонниками анархо-индивидуализма, их влиянием на общественность, взаимоотношениями с властями и общественно-политическими движениями, философскими и литературными течениями, спецификой их положения и роли в общероссийском анархистском движении; 3) по ряду вопросов, рассматривавшихся предшествующими исследователями (социальный состав, теоретические основы идейных поисков сторонников анархо-индивидуализма в России, дифференциация движения и др.) вносятся уточнения и качественные дополнения. ^ Практическая значимость исследования. Результаты работы могут быть использованы: 1) для дальнейшего коллективного и индивидуального исследования проблемы развития анархизма в России и вопросов истории отечественной интеллигенции; 2) при составлении обобщающих курсов по истории политических партий и течений, действовавших на территории страны в ХХ в.; 3) в подготовке методических пособий, вузовских лекций, семинаров и спецкурсов по истории России второй половины ХIХ – начала ХХ в. Результаты работы апробированы на научных республиканских и международных конференциях и отражены в 19 публикациях общим объёмом 5,1 усл. печ. л., из них лично автору принадлежит 4,9 усл. печ. л. Диссертация обсуждалась на заседаниях кафедры истории и культуры России Ивановского государственного университета.^ Основное содержание работы Структуру диссертационной работы составляют введение, три главы (разделённые на параграфы), заключение, приложения и список использованных источников и литературы. Во введении обоснована актуальность темы, сформулированы основные используемые понятия, показана степень изученности проблемы, определены объект и предмет исследования, цель и задачи работы, обоснованы её хронологические рамки, проанализирована источниковая база, указаны методологические основы исследования, отмечена научная новизна, теоретическая и практическая значимость.^ Первая глава «Теоретические источники анархо-индивидуализма в России» посвящёна анализу восприятия российской интеллигенцией во второй половине ХIХ – первой декаде ХХ вв. духовного наследия М. Штирнера, Дж.Г. Маккая, Б. Такера и Фр. Ницше. Отдельно рассматривается дискуссионный вопрос о наличии среди представителей российской философской, общественно-политической мысли второй половины ХIХ в. предтечей отечественного анархо-индивидуализма. В первых трёх параграфах: 1) «“Единственный…” в России. Восприятие философии М. Штирнера отечественной интеллигенцией во второй половине ХIХ – начале ХХ вв.»; 2) «Анархо-индивидуалистические школы Западной Европы и США на рубеже веков, их значение в становлении и популяризации анархо-индивидуализма в России»; 3) «Ф. Ницше и отечественная анархо-индивидуалистическая традиция первой декады ХХ в.» приводится широкий спектр оценок, трактовок, сведений, характеризующих восприятие духовного наследия М. Штирнера, Дж.Г. Маккая, Б. Такера и Ф. Ницше представителями отечественной интеллигенции, принадлежащих к различным общественно-политическим, философско-религиозным и художественным течениям. Это позволило отобразить и выявить сущностные черты отношения российской общественности не только к каждому из обозначенных мыслителей в отдельности, но и к крайним индивидуалистическим теориям, граничащим с анархизмом в целом, дать оценку потенциальных возможностей их развития в стране. Вместе с тем, приведённый материал лёг в основу: 1) изучения мировоззренческих, исторических и идейных предпосылок формирования индивидуалистического течения в российском анархизме ХХ в.; 2) суммарной оценки исторической роли и значимости теоретического наследия западных мыслителей в становлении и популяризации идеалов анархо-индивидуализма в России. Особое внимание было уделено проблеме преемственности в рамках отечественного анархо-индивидуализма западной теоретической традиции. В ^ 4-м параграфе, «О “формировании” анархо-индивидуализма и первых его “апологетах” в России второй половины ХIХ в.», был рассмотрен дискуссионный вопрос о времени зарождения и дальнейшего развития обозначенного явления в среде отечественной интеллигенции. Отдельно анализируются воззрения целого ряда представителей отечественной общественно-политической и религиозно-философской мысли (Н.Д. Ножин, Н.П. Баллин, Н.В. Соколов, А.А. Козлов, Н.К. Михайловский, Л.Н. Толстой), с которыми некоторые исследователи так или иначе связывали зарождение анархо-индивидуализма в России. В ходе исследования было доказано, что ни один из перечисленных мыслителей не может быть отнесён к теоретической традиции этого течения общественно-политической и философской мысли. Общественно-политические взгляды А.А. Козлова, Н.П. Баллина и Н.К. Михайловского следует отнести к скромным попыткам выйти за рамки традиционного русла общедемократического движения 50-60-х гг. и правоверного утопического социализма народников 70-80-х гг. ХIХ в. Тогда как Н.В. Соколова, Н.Д. Ножина было бы более правомерным оставить в рамках так называемого «нигилистского анархизма». Обозначение же учения Л.Н. Толстого в качестве «религиозного анархизма» более отвечает внутреннему его содержанию. Выводы отдельных исследователей о наличии в среде отечественной интеллигенции первых «апологетов» анархо-индивидуализма и, соответственно, «формировании» этого течения в анархизме второй половины ХIХ в. представляются мало обоснованными. Только подтверждает сделанный вывод «русская судьба» философии М. Штирнера. В России второй половины ХIХ в. не нашлось ни одного её сторонника, не выявлено и данных о сколь-нибудь целенаправленной пропаганде его воззрений в среде отечественной интеллигенции, не говоря уже об их теоретическом развитии. Оценивая теоретические поиски, имевшие место в среде отечественной интеллигенции второй половины ХIХ в., представляется возможным констатировать лишь первоначальный период генезиса крайне индивидуалистических теорий в рамках отечественного освободительного движения в России. История анархо-индивидуализма в стране оказалась связана с индивидуалистической и анархистской традициями в первую очередь не в отечественной, а в западной культуре второй половины ХIХ – начала ХХ вв. Духовное наследие М. Штирнера, Б. Такера, Дж.Г. Маккая и Ф. Ницше образовали ту идейную основу, на которой стали возможны все дальнейшие теоретические поиски и построения российских апологетов анархо-индивидуализма. ^ Во второй главе «Развитие анархо-индивидуализма в Москве (1905-1910 гг.)» рассматриваются условия, формы зарождения и развития в городе этого явления, деятельности объединений и отдельных его апологетов.^ 1-й параграф, «“Общественные идеалы” и деятельность А. Борового в первой декаде ХХ в.», посвящён анализу оригинальной теории русского мыслителя, характеристике его дальнейшей идейной эволюции и пропаганды собственных взглядов. Автором была подробно прослежена (от первых выступлений 1906 г. вплоть до эмиграции в феврале 1911 г.) разноплановая пропагандистская работа А. Борового в качестве: 1) лектора; 2) публициста и переводчика; 3) издателя; 4) учёного и педагога. Были подробно прослежены связи Борового с апологетами индивидуалистического и других течений в анархизме (О. Виконтом, Н. Бронским, Г. Чулковым, В.И. Фёдором-Забрежневым, В.А. Поссе, Л.С. Козловским), с представителями иных общественно-политических, философских и эстетических течений. Автором были подробно изучены документы, свидетельствующие об оценке деятельности А. Борового общественностью (рецензии на печатные выступления, отзывы, характеристики лекций) и официальными властями. Учитывая широкие масштабы разносторонней, преимущественно легальной, деятельности автора «Общественных идеалов», диссертант пришел к выводу о ведущей роли А.Борового в развитии и распространении анархо-индивидуализма в Москве периода первой русской революции. ^ 2-й параграф, «Издательство “Индивид” и “ортодоксальный” анархо-индивидуализм О. Виконта», отведён истории единственного в России книгоиздательства, специализировавшегося на выпуске литературы анархо-индивидуалистического толка, и анализу теоретических поисков его организатора. Впервые в отечественной историографии установлены настоящие имена лиц, ответственных за функционирование книгоиздательства. Данное предприятие, просуществовавшее менее года (с июня 1906 по март 1907), было делом рук, прежде всего, одного человека – «О. Виконта» (наст. - В.Н. Проппер), юриста по образованию, служившего в Москве помощником присяжного поверенного и ставшего основным автором в издательстве. Ближайшими его сотрудниками оказались юрист «Н. Бронский» (наст. - Н.И. Бронштейн), а так же переводчик «Ч», «М.Г. Симановский» (наст. - С.Г. Займовский). Прекращение функционирования издательства «Индивид» было связано, в первую очередь, с цензурными преследованиями и условиями непрекращающихся судебных разбирательств по делам выпускаемой и распространяемой в Санкт-Петербурге, Москве и её предместьях литературы. Благодаря привлечению ранее неизвестных архивных материалов, в исследовании была подробно реконструирована схема издания обозначенной литературы при содействии владельца московской типографии А.П. Поплавского. В ^ 3-м параграфе второй главы, «Теоретические поиски и революционная практика Л. Чёрного: “Ассоциационный анархизм”», была изучена деятельность в Москве автора оригинальной теории, его сторонников и, в частности, Н.М. Ягодиной. Синтетическую концепцию Л. Чёрного, разработанную им на основе теоретических достижений Б. Такера, П.Ж. Прудона и, в меньшей степени, М. Штирнера, следует оценивать в качестве примера попытки сближения анархо-индивидуализма с реальной общественно-политической жизнью и непосредственной революционной борьбой в условиях первой русской революции. Удалось установить, что пропагандистская деятельность Л. Чёрного в Москве началась в ноябре-декабре 1905 г., тогда же была создана и первая группа анархистов-ассоциационистов. Основным средством достижения поставленных целей Чёрный считал антибуржуазный террор, что предопределило его сближение с революционными объединениями анархо-коммунистов, действовавшими в городе, и расхождение с иными московскими и петербургскими апологетами анархо-индивидуализма, занимавшимися лишь мирной пропагандой. Точных сведений о том, были ли в реалиях осуществлены принципы революционной борьбы Л. Чёрного, не выявлено. 31 марта 1907 г. группа ассоциационных анархистов вместе с её лидером была ликвидирована силами охранки. Однако последние очаги пропаганды ассоциационного анархизма в городе были подавлены лишь в 1908 г. Оценивая деятельность и теоретические построения А. Борового, О. Виконта, Л. Чёрного, следует признать, что в Москве получил развитие «ортодоксальный» вариант анархо-индивидуализма, в основе которого были построения М. Штирнера, Б. Такера и Дж.Г. Маккая. Даже ассоциационный анархизм Л. Чёрного кардинально не выходил за границы теоретических построений западных теоретиков. Исключением стали лишь идейные поиски А.Э. Мирногорова, оказавшиеся более близкими теории мистического анархизма (поэтому их анализ приведён в третьей главе исследования). ^ Третья глава, «Мировоззренческий кризис столичной художественной интеллигенции в условиях первой русской революции: мистический анархизм и соборный индивидуализм», посвящена истории развития в Санкт-Петербурге столь специфических течений общественно-политической, философской и эстетической мысли, граничащих с теоретической традицией анархо-индивидуализма. В первом параграфе, «Мистический анархизм Г. Чулкова и Вяч. Иванова», были установлены и проанализированы источники возникновения, факторы, оказавшие влияние на формирование воззрений двух апологетов символизма, раскрываются основные положения их теоретических построений. Провозгласив кризис западноевропейского индивидуализма, Г.И. Чулков и Вяч. Иванов отстаивали в годы первой русской революции необходимость его обновления, «обогащения» мистико-религиозным содержанием и принципом соборного всеединства и любви. Основополагающими теоретическими источниками мистического анархизма стали аристократический индивидуализм Ф. Ницше, теократическая концепция Вл. Соловьёва, в несколько меньшей степени, анархо-индивидуалистическая традиция, берущая своё начало от М. Штирнера, а так же эстетический индивидуализм Г. Ибсена. Диссертантом были рассмотрены те аспекты разносторонней деятельности Г. Чулкова И Вяч. Иванова, что были связаны с историей мистичекого анархизма. Особое внимание в исследовании уделяется различным издательским проектам Г. Чулкова и «средам» на «Башне» Вяч. Иванова, сыгравшим одну из ключевых ролей в популяризации идей мистического анархизма. Были дополнены и уточнены сведения о представителях столичной художественной интеллигенции двух столиц, так или иначе связанных с явлением мистического анархизма или печатавшихся на страницах альманаха «Факелы», выпускаемого Г. Чулковым (среди которых были С. Городецкий, А. Блок, Л.Д. Зиновьева-Аннибал и многие другие).^ Второй параграф, «Соборный индивидуализм и другие «родственные» мистическому анархизму явления», посвящён близким концепции Г. Чулкова и Вяч. Иванова теоретическим поискам философов и поэтов. Подробно анализируются: 1) теория «соборного индивидуализма» поэта-символиста М. Гофмана; 2) эволюция взглядов Н. Бердяева в период первой русской революции; 3) «иннормализм» К. Эрберга; 4) теоретические построения Ф. Сологуба; 5) идейные поиски А.А. Мейера. Подробно рассматривается вопрос об отношениях Г. Чулкова и Вяч. Иванова с М. Гофманом, Н. Бердяевом, Ф. Сологубом и А. Мейером, оценка последними доктрины мистического анархизма. В третьем параграфе, «Критики и оппоненты мистического анархизма», подробно анализируется полемика в широких кругах столичной художественной интеллигенции вокруг теоретических построений Вяч. Иванова, Г. Чулкова, М. Гофмана и др., пик которой приходится на 1906-1908 гг. Были выявлены и раскрыты факторы, обострившие характер полемики (теоретические расхождения, личные отношения и литературная конкуренция). Особое внимание было уделено позиции А. Блока и С. Городецкого, а так же «тройственного союза» Мережковских в период первой революции, их отношен