Исаева Е.А., доктор педагогических наук, профессор, заведующая кафедрой методики преподавания русского языка и мировой литературы НПУ им. М.П.Драгоманова.Актуальные проблемы изучения жизни и творчестваН.В.Гоголя в средней школе(Размышления об изучении Н.В. Гоголя в школе) Много еще пройдет времени, пока уразумеется вполне все глубокое и строгое значение Гоголя, этого монаха-художника, христианина-сатирика,аскета и юмориста, этого мученика возвышенноймысли и неразрешимой задачи!Иван Сергеевич Аксаков Актуальными звучат и сегодня слова, вынесенные в эпиграф. И хотя мы отмечаем уже 200-летний юбилей писателя, но по-прежнему тревожит вопрос: действительно ли мы смогли правильно осознать то «глубокое и строгое значение Гоголя», о котором говорил И.С. Аксаков. Произведения Н.В.Гоголя изучаются в школе, его книги переиздаются, успешно экранизируются и ставятся на сценах ведущих театров. Это один из самых узнаваемых и читаемых писателей-классиков. Тем не менее, не покидает ощущение лишь прикосновения к «тайнам Гоголя», а не раскрытия их. Поэтому имеет смысл обозначить тот круг проблем, которые возникают в связи с изучением жизни и творчества Н.В.Гоголя в школе. Обратим внимание на те «болевые точки», которые появляются в процессе изучения биографии Н.В.Гоголя. Поскольку произведения писателя изучаются и в средних, и в старших классах школ как с русским, так и с украинским языком обучения, необходимо четко представлять задачи изучения биографии Н.В.Гоголя в основной и старшей школе. Напомним, что в средних классах мы представляем лишь те основные сведения жизни и творчества писателя, которые будут способствовать лучшему восприятию его произведения. Не следует забывать и о нравственном и эстетическом воздействии на психику школьников определенного возраста тех биографических сведений, которые будут представлены о писателе. К сожалению, что касается изучения биографии Н.В.Гоголя в средних классах, то иногда это скорее похоже на презентацию очередного фильма ужасов, нежели на слово учителя о писателе. Не секрет, что некоторые словесники, очевидно с благородной целью привлечения внимания учащихся к творчеству нашего великого земляка, увлеченно рассказывают о мистификациях, связанных с именем Н.В.Гоголя. Казалось бы, нет ничего плохого в рассказе учителя о том, что, возможно, Гоголь был похоронен заживо, о той картине, которая предстала перед очевидцами, когда открыли гроб писателя. Вероятно, кого-то из школьников это действительно увлечет. Но не будем забывать, что большинство учащихся 5-6, а иногда и 7 классов, как подчеркивают нам психологи, это «наивные реалисты», которые очень активно «переживают через себя» все увиденное, услышанное и прочитанное. К тому же, образное мышление учащихся этого возраста позволяет им рисовать в своем воображении яркие картины всего того, о чем идет речь на уроке. Готова ли психика наших школьников к такой информации? Вопрос остается открытым... Обратим внимание, что, по мнению известного методиста Т.Г.Браже, целью изучения биографии писателя в школе является освещение лучшего в каждом писателе через его произведения, отзывы о нем, документы и письма [1]. В средних классах целесообразно акцентировать внимание на любви к книге, слову, которое проявилось у будущего писателя довольно рано. Так, Г.П. Данилевский в своих воспоминаниях описывает тот факт, что, по словам матери Гоголя, «трех лет от роду он уже сносно разбирал и писал слова мелом, запомнив алфавит по рисованным, игрушечным буквам. Пяти лет (...) вздумал писать стихи. Никто не помнил, какого рода стихи он писал. У его домашних осталось воспоминание, что известный украинский литератор В. В. Капнист, заехав однажды к отцу Гоголя, застал его пятилетнего сына за пером. Малютка Гоголь сидел у стола, глубокомысленно задумавшись над каким-то писанием. Капнисту удалось, просьбами и ласками, склонить ребенка-писателя прочесть свое произведение. Гоголь отвел Капниста в другую комнату и там прочел ему стихи. Капнист никому не сообщил содержание выслушанного им. Возвратившись к домашним Гоголя, он, лаская и обнимая маленького сочинителя, сказал: «Из него будет большой талант, дай ему только судьба в руководители учителя-христианина» [4, с. 458]. Безусловно, что и в средних, и в старших классах не следует избегать вопроса: украинский или русский писатель Н.В.Гоголь. Обратим внимание, что в 1844 году сам писатель так отвечал на этот вопрос Александры Осиповны Смирновой: "Скажу вам одно слово насчет того, какая у меня душа, хохлацкая или русская, потому что это, как я вижу из письма вашего, служило одно время предметом ваших рассуждений и споров с другими. На это вам скажу, что сам не знаю, какая у меня душа, хохлацкая или русская. Знаю только то, что никак бы не дал преимущества ни малороссиянину перед русским, ни русскому пред малороссиянином. Обе природы слишком щедро одарены Богом, и как нарочно каждая из них порознь заключает в себе то, чего нет в другой, - явный знак, что они должны пополнить одна другую. Для этого самые истории их прошедшего быта даны им непохожие одна на другую, дабы порознь воспитались различные силы их характера, чтобы потом, слившись воедино, составить собою нечто совершеннейшее в человечестве". Позднее, в разговоре с Осипом Максимовичем Бодянским, известным славистом, профессором Московского университета, Гоголь говорил: "Русский и малоросс - это души близнецов, пополняющие одна другую, родные и одинаково сильные. Отдавать предпочтение одной в ущерб другой невозможно". Таким образом, на уроках нужно говорить о Н.В.Гоголе как представителе двух близкородственных культур – русской и украинской. Именно через призму вопроса, почему Гоголь часто обращался в своем творчестве к украинской теме, и следует показать, что сердце писателя, как он сам это утверждал, «всегда останется привязанным к священным местам родины». Безусловно, что к основным проблемам школьного литературного образования относится отбор произведений для текстуального изучения и формирование интерпретационного мышления учащихся в процессе чтения художественных текстов. Что касается того перечня произведений Н.В.Гоголя, который изучается в школе, то в процессе многолетней практики в программах разных лет для школ разных типов фигурируют такие произведения, как «Ночь перед Рождеством», «Страшная месть», «Тарас Бульба», «Ревизор», «Мертвые души» и «Шинель». Обратим внимание, что повесть «Тарас Бульба» и поэму «Мертвые души» уже можно считать постоянными произведениями школьных программ. Поэтому обратим внимание на некоторые варианты интерпретации именно этих произведений. Так, изучая в классе такое сложное произведение, как «Тарас Бульба», необходимо рассмотреть патриотический пафос повести, лирическое и эпическое в тексте, отображение в нем «духа минувшей эпохи». Подчеркнем, что это не историческая, а героическая повесть. Однако, к сожалению, в отдельных действующих учебниках для школ с русским и украинским языком обучения читаем, что это историческая повесть Н.В.Гоголя [5, с.140], утверждается что «Тарас Бульба» выделяется своими необычайно подробными историческими описаниями уже в составе сборника «Миргород» (1835). (...) Н.В.Гоголь пишет историческую повесть, где на фоне казацкого периода в истории Украины разворачивается жизнь полковника Тараса Бульбы и его семьи» [6, с.152-153]. Обратим внимание, что против такого изучения выступал еще выдающийся российский историк литературы, методист Г.А.Гуковский. В своем фундаментальном исследовании «Изучение литературного произведения в школе: Методологические очерки о методике» [3], которое остается актуальным и сегодня, написанном в 1947 году, но выданном, к сожалению, лишь после смерти автора в 1966 году, Григорий Александрович подчеркивает, что было бы наивно рассматривать «Тараса Бульбу» как историческую повесть в духе, например, Вальтера Скотта или в духе «Капитанской дочки». Прислушаемся к мыслям исследователя: «Хотя Гоголь довольно широко использовал в «Тарасе Бульбе» источники и хотя он усердно и всерьез занимался историей, в своей прозаической поэме он видел историю через песню своих современников-украинцев; он выступал здесь, скорее ориентируясь на фольклор, чем на точные памятники прошлого (...). Если бы «Тарас Бульба» был повестью исторической в обычном и уже в 1830 годы традиционном смысле, — в нем изображались бы подлинно-исторические факты, исторические лица и т. д. — как это было у Вальтера Скотта, или у Загоскина, или у Виньи, или же в «Капитанской дочке». Всего этого нет в «Тарасе Бульбе», особенно в первой редакции. Действие повести протекает в старину, когда именно — неизвестно. Ни одного определенного исторического факта в ней нет; даже осада Дубно соотнесена в повести не с историей, а с легендой, причем ничего в повести, кроме названия города, не связано прямо даже с этой легендой. Во второй редакции повести есть развернутое описание Сечи, как бы дающее исторический очерк; в первой редакции нет и этого очерка (...)». Г.А.Гуковский приходит к выводу, что «Гоголь явно не ставил своей задачей в «Тарасе Бульбе» рассказывать об истории; иначе он не заполнил бы всей повести только вымыслом - хоть и на условно-историческом фоне; иначе он не спутал бы столь явно хронологические вехи в повести - как в первой, так и во второй редакции. (...) Это значит, конечно, что Гоголь и не собирался воссоздавать картину исторического XV, или XVI, или XVII века, что он строил некий общий образ эпической, песенной, героической и идеальной казачьей вольницы, условно относя его к неопределенному прошлому, причем неопределенность этого прошлого входила в его художественный и, стало быть, идейный замысел». Таким образом, подчеркивает ученый: «Казачество «Тараса Бульбы» — это не объект изучения историка Украины, а поэтический образ, имеющий определенный смысл. Об этом смысле мы и должны судить...». Для понимания идейно-художественного замысла повести «Тарас Бульба» интерес представляет сопоставительный анализ двух произведений Н.В. Гоголя – «Тараса Бульбы» и «Повести о том, как поссорилась Иван Иванович с Иваном Никифоровичем», который проводит Г.А. Гуковский в 10 главе своего ислледования [3]. Обратим внимание, ученый пишет: «Проще говоря, Тарас, Остап, Кукубенко, Бовдюг и вся Запорожская Сечь — это не только и не столько то, что было, сколько то, что должно быть и могло быть с людьми Руси (Гоголь включал в это понятие и Украину); а Иваны — это то, что есть с теми же людьми. Не столько Иваны — это гибель и опошление былого величия духа своих предков, сколько герои гоголевской Сечи — это норма, высокая суть, идеал, заключенный в Иванах, спящий в них, но подлежащий воскрешению и осуществлению. Гоголь не говорит своему читателю: ты — презренный потомок славного прошлого и будь проклят и помирай, завидуя предкам. Он говорит ему, наоборот: в тебе — все начала Тараса и его сотоварищей; проснись; ты безумно поверил тому, что ты не можешь быть ничем, кроме обывателя, тогда как ты, живущий и гибнущий, как Довгочхун и Перерепенко, можешь жить и умереть, как Бульба и его друзья». Г.А.Гуковский подводит своего читателя к важному выводу: «Поэтому-то книга Гоголя не пессимистична, не мрачна, а светла, несмотря на печальную концовку; поэтому-то Гоголь позволяет и себе и своему читателю смеяться, причем смеяться вовсе не суровым смехом горечи, а всё еще смеяться весело и молодо». Думаю, что эти наблюдения ученого не должны остаться незамеченными учителями литературы, методистами и, конечно же, и авторами учебников. Безусловно, авторы учебников, как и учитель, и учащиеся – это, в первую очередь, читатели, которые имеют свое право на интерпретацию прочитанного. Но отстаивая в современной методике принцип вариативности интерпретаций прочитанного, подчеркнем, что концепция множественности интерпретаций ни в коем случае не тождественна концепции вседозволенности интерпретаций. То есть речь идет о необходимости сохранения некоего неизменного «объективного ядра», присущего каждому произведению, которое необходимо учитывать при его анализе и интерпретации. Что касается поэмы «Мертвые души», то, по традиции, это произведение изучается через призму образов помещиков, которых посещает Чичиков. Таким образом, на первый план выходит аспект похождений главного героя. Необходимо подчеркнуть, что на уроке целесообразно прокомментировать и финансовую сторону сделки Чичикова: почему он скупает «мертвые души», какую выгоду он преследует, что дает ему такая покупка. Как ни странно, но этот вопрос не всегда поднимается в классе, и учащиеся, иногда совершенно формально, не задумываясь об истинной цели покупки Чичикова, рассуждают о героях произведения. Таким образом, школьникам важно объяснить, что Чичиков скупает “мертвые души”, чтобы, оформив купчую, заложить купленных крестьян уже как живых в опекунский совет и получить за них кругленькую сумму. Не всегда раскрывается и многозначность заглавия поэмы Гоголя, ее связь с “Божественной комедией” Данте, ее первой частью - «Ад». К сожалению, без должного внимания иногда остается и поэтика Н.В.Гоголя. Так, необыкновенный лиризм произведения, его жанровое своеобразие, выразительность гоголевской детали порой достаточно поверхностно рассматривается в школе, в результате чего так и непонятным остается для учащихся, почему же сам Гоголь жанр своего произведения определил как поэму. Проблема жанровой принадлежности «Мертвых душ» требует дополнительных комментарий со стороны учителя. Подчеркнуть авторский замысел произведения поможет и работа с обложкой к первому изданию поэмы, которую готовил сам Гоголь. Вот как об этом авторском приеме пишет известный исследователь С.И.Машинский: «Слово «поэма» выделено самыми крупными буквами и окаймлено головами двух богатырей. Это был как бы подзаголовок, имевший своей целью помочь читателю правильно понять истинный характер произведения, его лирическую основу. Весь рисунок знаменитой обложки (...) сделан черным по светло-желтому. И лишь слово «Поэма» нарисовано белым по черному. Обложка хорошо раскрывала основную мысль Гоголя. Черной силе «мертвых душ» противостояло светлое, жизнеутверждающее начало – мечта о счастливой России и свободном русском человеке [7, с. 18]. Читая и анализируя произведения Н.В.Гоголя, важно подчеркнуть характерную особенность гоголевского стиля, его особое внимание к бытовому, предметному окружению его героев. На примере анализа небольшого эпизода поэмы проследим роль гоголевской детали в тексте. Так, подъезжая к поместью Коробочки бричку Чичикова встречает лай хозяйских собак: «... псы заливались всеми возможными голосами: один, забросивши вверх голову, выводил так протяжно и с таким стараниям, как будто за это получал Бог знает какое жалованье; другой отхватывал наскоро, как пономарь; промеж них звенел, как почтовый звонок, неугомонный дискант, вероятно молодого щенка, и все это наконец повершал бас, может быть, старик, наделенный дюжею собачьей натурой, потому что хрипел, как хрипит певческий контрабас, когда концерт в полном разливе: тенора поднимаются на цыпочки от сильного желания вывести высокую ноту, и все, что ни есть, порывается кверху, закидывая голову, а он один, засунувши небритый подбородок в галстук, присев и опустившись почти до земли, пропускает оттуда свою ноту, от которой трясутся и дребезжат стекла» [2, с. 54]. Обратим внимание школьников на этот фрагмент текста и предложим задуматься, зачем Н.В.Гоголь вводит его в канву своего произведения, о каких «всевозможных голосах» пишет он и кому они могут принадлежать. В результате обсуждения на уроке могут прозвучать различные варианты читательских интерпретаций школьников. Возможно, среди них будет и следующая. Первые два голоса, как два противоположных полюса, извечные две дороги жизни, как у Н.А. Некрасова: Средь мира дольного Для сердца вольного Есть два пути... Одна просторная Дорога – торная – Страстей раба... Другая – тесная Дорога честная... Первый пес пел, «забросивши вверх голову, т.е. проявляя одно старание. Другой же – «наскоро, как пономарь», пишет Гоголь, т.е. лишь бы как. «Промеж них» появляется еще один голос, «неугомонный дискант, вероятно молодого щенка», т.е. представитель неугомонной молодежи, которой еще предстоит выбрать, по какому пути пойти. И по антитезе к этому молодому дисканту появляется бас, голос старика, того, кто сам, «один, засунувши небритый подбородок в галстук, присев и опустившись почти до земли, пропускает оттуда свою ноту, от которой трясутся и дребезжат стекла». Это ли не мужик, небритый, немытый, который ближе всех к земле; который сам тянет на себе все? Это и мужики, которые «распутали» брички Чичикова и «приятной незнакомки», это они указывают путь заблудившемся путешественникам, это их руками сделана та же бричка. Тот же мужик, наконец, находится в центре брички, это он везет ее по просторам России, во главе с ним она превращается в «птицу-тройку». Как видим, внимательное вчитывание в гоголевский текст, исследовательская работа над произведением будет способствовать индивидуальному осмыслению и постижению авторской мысли. Таким образом, изучая жизнь и творчество Н.В.Гоголя в школе, целесообразно обратить внимание на вышеизложенные проблемы. Может быть, тогда мы сможем приблизиться к раскрытию тайн «самой загадочной фигуры в русской литературе»?.. Литература 1. Браже Т.Г. Изучение биографии и личности писателя// Пособие для учителя: К учебнику и хрестоматии «Русская литература ХIХ века» 10 кл. / Под ред. Г.Н. Ионина. – М., 2001. – С. 31-41. 2. Гоголь Н.В. Мертвые души: Поэма / Предисл. С. Машинского. – М.: Просвещение, 1982. – 256 с. 3. Гуковский Г.А. Изучение литературного произведения в школе: Методологические очерки о методике. – М.-Л.: Просвещение, 1966. – 266 с. 4. Данилевский Г.П. Знакомство с Гоголем: (Из литературных воспоминаний) // Н. В. Гоголь в воспоминаниях современников / Ред., предисл. и коммент. С. И. Машинского. — М.: Гос. издат. худож. лит., 1952. — С. 434—463. 5. Зарубіжна література: Підруч. для 7 кл. загальноосвіт. навч. закл. / Наідя Півнюк, Олена Чепурко, Наталя Гребницька. – К.: Освіта, 2007. – 288 с. 6. Литература: Учеб. для 7 кл. общеобразоват. учеб. заведений с рус. яз. обучения / В.Я. Звиняцковский, О.Н. Филенко. – К.: Освіта, 2007. – 303 с. 7. Машинский С.И. О великой поэме Гоголя// Гоголь Н.В. Мертвые души: Поэма / Предисл. С. Машинского. – М.: Просвещение, 1982. – 256 с.Исаева Е.А., доктор педагогических наук, профессор, заведующая кафедрой методики преподавания русского языка и мировой литературы НПУ им. М.П.Драгоманова