Акт2 акт литературный самиздат

АКТ2 АКТ ЛИТЕРАТУРНЫЙ САМИЗДАТ. ВЫПУСК ВТОРОЙ. ФЕВРАЛЬ – АПРЕЛЬ 2001 ГОДА. САНКТ-ПЕТЕРБУРГ – Ну как тебе на ветке? – спросила птица в клетке. – На ветке, как и в клетке, только прутья редки. Эти строчки Олега Григорьева больше всего возмутили сочини­теля гимна всех времён и народов. Сборник детских стихов был пущен под нож. В гнездо официальной литературы подбросили кукушечье яйцо.Не важно – кем ты поёшь, соловьем ли, кукушкой ли, вороной, обращаешься ли к стае или к своей половине, чтобы свить гнездо, или, как глухарь, слышишь только себя, где ты закончишь свои дни – соловьем в клетке или куром в ощипе, звонок ли твой голос или картав – ты поёшь и в этом твоя суть. Возможно, ты никогда не постигнешь главного вопроса: что есть истина? Возможно, даже не узнаешь, что вопрос есть, воробьем собирая крошки со стола силь­ных мира сего, возможно, и петь перестанешь, склонённый к суро­вой прозе жизни. Как знать. И всё же: пой, ласточка, пой!Всем известно, что в Советском Союзе не было свободы слова, свободы творчества, свободы печати. Однако и свобода слова, и сво­бода творчества, и свобода печати существовали. В этом нетрудно убедиться и удосто­вериться осмотрев выставку «Вольное слово» (поэзия в самиздате), которая была открыта во Всероссийском музее А.С Пушкина на Мойке, 12 с октября 2000 года по февраль 2001.На ней были представлены журналы, альманахи и поэтические сборники, выходившие в самиздате в 1950-80 годы. Их авторы и составители явочным порядком реализовали свои права на свободу. Произведения многих русских поэтов XX века, не публиковавшиеся в СССР, стали доступны тысячам читателей также благодаря самиздату.Представленные на выставке «Вольное слово» издания выходили скромными тира­жами, а теперь и вовсе малодоступны. Свободная литература и свободная печать известны не слишком широкому кругу читателей. Однако, выставка показала, что интерес к этой литературе безусловно существует. В том числе и у молодежи, которая не испытала на себе пресса запретов.Любая попытка хронологизации и систематизации литературного процесса вызывает чувство не обиды, а вины – на наших глазах жили, творили и уходили почти в безвестность замечательные поэты, чье творчество оказало влияние на движение литературы русской, но чьи судьбы были трудны, а тексты малодоступны. Выставка «Вольное слово» дала возможность увидеть масштаб такого явления, как самиздат, снять шоры, перестать рассматривать его только как естественные отправления «Клуба 81». Позволила в контексте времени увидеть такие фигуры, как Александр Величанский, Евгений Вензель, Григорий Ковалев, Константин Кузьминский, Слава Лён, Олег Охапкин, Борис Тайгин, Петр Чейгин, Владимир Эрль и т.д. и т.д.«Акт» из номера в номер будет знакомить читателей со страницами русской поэзии второй половины ушедшего XX столетия, восполняя пробелы утверждающегося неточного представления о литературном процессе недавнего, но мало и плохо изученного прошлого.Вячеслав Долинин,Тамара Буковская^ Тамара Буковская * * *Всыпет, всыпет мокрым снегом тебе по первое число январь и ты поверишь слепо, что время новое пришло!И как по маслу, как по руслу, во всю ивановскую, вскачь –лети за птицей-тройкой русской, дуркуй, дурачься и дурачь! И под слепыми небесами остановись среди зимы:прости нас, Господи! Мы сами не чуем под собой страны... И онемевшею душою не возлюбить и не простить, а только с частотой блажною пространство мерзлое крестить. И, узнавая в птичьем крике свой голос, голову задрав, смотреть, как елочные пики дырявят голубой рукав.Янв. 2001* * *В пьяной сырости, в тяжком загуленепутевой, нескладной зимы,в дрызге, просвисте, посвисте, гулеветра с мокрядью маешься ты. Майся, майся, жгутом завивайся, заливайся по горло вином, уходи, отставай, оставайся, с головой зарывайся в пальто –ты не спрячешься и не пытайся, все равно не о том, не о том! Не о том, не по чину, не к месту, не путем, кое-как, не всерьез –балагур и юродивый местный, просто дурень, ни пьян, ни тверез.Все не выболтаешь, не расскажешь,не провоешь себя, не продашь, не размочишь, развеешь, размажешь,все никак за пятак не отдашь!11 февраля 2001* * *В феврале сходить с ума –кому ума не доставало?В мычанье сладостном «мы-ма»мелькает смысл под одеяломтоски без просыпу и снабез утешенья и побудки,и не свисти мне, что веснав скворешне прячется и будке.Она настанет для того,кому ума не доставалос утра твердить: мороз – ого,да что-то нынче снегу мало.15 февраля 2001* * *в.м.Растекаясь не мыслью по древу,а в февральской воде растворясь,в землю, в месиво, тонкую плевудосознанья обратно просясь,ты – дыхание жизни непрочнойи тяжелая стычка причин,и тоски омулевая бочка,и куплет, и припев, и зачин.И таясь, и боясь, и вплетаясьв иноходь, иносмысл, иновязь,языком о косяк заплетаясь,прошиваешь отточием бязь.И короткая эта рубаха –то ли печь, то ли течь, то ли речь,где от запада и до запаханичего не спасти, не сберечь –с головой тебя выдаст. А плакать –только воду в ступе толочь!И творожит февральская слякоть,да ознобом колотится ночь.....17 февраля 2001* * *Из железной арматуры, из бетонных стояков день выглядывает хмурый –поглядел и был таков! То ли беженец с Кавказа, то ли местная шпана –длинно сплюнет, зыркнет глазом, руки в брюки и айда! Не ищи его – не надо. Он такой же, как и те, из бытовки как из ада, предстающий в наготе, непотребный, неподсудный,тихо крадется, как тать, нераскаянный и блудныйсын – кому его искать?Он как те, что были-сплыли,и как те, кого не ждут,ветром скрученный из пылипо глазам секущий жгут.Безнадежный и убогий,с дурью, хмарью, ломотцой,был да сплыл и, ладно, с Богом,все же, стало быть, с отцом!В подворотни зев, под аркупроходным уйдет дворомвыдох пара, круглый, жаркий,не держи его, потомвсе равно присыпет крупкой, мелкотравчатым снежком, между булочной и скупкой –цельностянутым мешком! И закатится, как мелочь,под пустой пивной ларек беглый каторжник и сволочь –промелькнувший между строк день ли, бомж, поддатый нищий. ушлый, дошлый и срамной –клок листа бумаги писчей,неисписанного мной.11-18 февраля 2001* * *Сопли что ли размажет зимапо лицу у Апрашки –там где лед полысел – не вода,завитки и барашки.Вот те на! Будем живы, видать,и хана зимней дури.Дон Жуан (водка,спирт – твою мать)подъезжает к Лауре!И топорщится сломанный кустраспальцовкой блатного,матерьялен, согрет, даже густвоздух, как подмалевок, основа:основание жизни такой, про какую никто не напишет,но какая сама за себя постоит и продышет.17 февраля 2001 * * *Смотри – уже свисает с крыши самоубийственная туша из снега первого, второго,и нынче ночью, в пол-второго,не под гимнические песни, а под возню бузы воскресной, все это крякнет, треснет, слезет правее двери от парадной. Еще чуть-чуть, так, аккуратно. И, медленно скользя по жести,без героического жеста, без напряженья и аффекта, добьется все-таки эффекта и ухнет вниз, взлетая кверху! Как третий снег, второй и первый –в таком порядке небывалом и цвете алом, алом, алом....17 февраля 2001* * *И спереди, и сзади, а нелепдекор Суворинского театра –он сзади выглядит, как склеп, а спереди, как Клеопатра. И преизбыточен, дебел, как тело перезрелой львицы (зеленка, вкрапленная в мели молью траченные лица). Глядишь и шмякнутся, как ком,кондитерские завитушки –тургеневской бородки холм и бакенбардовые тушки. Должно быть, спутав времена или спряжения глаголов,он стал к Апрашке задом. На кой черт тогда ему приколы? Зачем повесил фонари, каких в Китае не бывало, когда закат, как нефть, горит и небо с краю запылало? Зачем опутан, как блатной,колючкой, обнесен забором?Он здесь на месте, он здесь – свой,никто не сунется с укором. Здесь все – смешенье языков:чечня, туретчина, китайцы. Потерся здесь – и был таков. Ищи-свищи, как в поле зайца. С Фонтанки ветер принесет плач детский зимовавшей чайки. Здесь торг уместен и народ не сбитень просит или сайки. Здесь жизнь сама идет вразнос, в разлив, в бутылях и флаконах, здесь воздух крут и выбор прост и публике не до поклонов. Уже не вызовут на бис всю эту пеструю ораву, но те, что смотрят сверху вниз, смеяться не имеют права. Театр. Задворки. Суета большого торжища, базара... Не та пропорция, не та.Но времени осталось мало.18 февраля 2001^ Слава Лен Казимир МАЛЕВИЧ – Слава ЛЁН стихи: СУПРЕМАТИЗМ (1915) – КВАЛИТИЗМ (1957)СТИХИ МАЛЕВИЧАУле Эле Лэл Ли Оне Кон Си Ан Онон Кори Ри Каосамби Моена Леж Сабно Оратр Тулож Коалиби Блесторе Тиво Лрене Алиж^ АЗБУКА МАЛЕВИЧААз Буки Веди Глаголь Добро Есть Живете Зело Земля Иже Како Люди Мыслите Нашъ Онъ Покой Рцы Слово Твердо Укъ Фертъ Херъ Отъ Цы Червь^ МАЛЕВИЧ – ДОСУПРЕМАТИСТМалевич ходит в школу сначала импресси- ­онистов, дабы штилю высокому Русипристало наконец-то учиться malerei и предъявляя нечто когда приидешь в Райпотом был мирискуссник Малевич а потом на примитива кустик улёгся животомкрестьян свернув в цилиндре он сделал первый шаг кубиста-футуриста а вёз его ишакавто-локо-мобиля- мотива новизны кого пришпорил было Малевич до весныТринадцатого года – последнего Руси когда цвела погода от выпавшей росына творчество великих заумников-творцов явивших знаки-лики «Квадратов» и «Торцов»на пятом измереньи четвёртого конца Вселенной на арене ^ СУПРЕМАТИЗМА – ца- ­рившая дотоле академическа- я живопись юдоли сказала что – Доскана долю Гробовая ей выпала теперь! – И горько пребывая во тьме несла потерьотныне и вовеки веков последних тьму – а мы открыли веки научены уму МАЛЕВИЧЕМ!^ ЧЁРНЫЙ КВАДРАТу ЧЁРНОГО КВАДРАТА четыре стороны по таинству — на брата с лихвой одареныОдна как БЕСПРЕДМЕТНОСТЬ неуязвима: пуль стрельбы – и самой меткой! – не страшно: ибо – в НУЛЬ!Другая – ЛАКОНИЧНОСТЬ похвальная: на цвет – на форму – на конечность – НИЧТО – на Белый СветА всё богатство – в ЗНАКЕ и СИМВОЛЕ – чего? – таинственности аки на Небе – БожествоЧетвёртое начало – решительный КОНЕЦ язычества – мочала – кола – двора – П О Т Е Ц!23 февраля 1999^ «В ПРИРОДЕ СУЩЕСТВУЕТ ОБЪЁМ И ЦВЕТ...» (1918-19)Картину надо слышать а звук уметь читать но Дар даётся свыше бездарным не четаСкульптуру оскопили и неизвестен цвет её исходной пыли по имени терцетУ тонкого Кубизма две грубые ноги на обе канцлер Бисмарк напялил сапогиОтсюда neue Ordnung ЕДИНСТВА коли бьём в ладоши и по морде цветами – звук – объёмУспехи ТРИЕДИНСТВА сегодня налицо и НОЛЬ! – не единица – выходит на крыльцоНо внутреннее ухо способно ухватить ещё подобье звука зубами! – акватинт – а в качестве мерила звучания ценна рублём – и вот смирила художника цена новаторов и ар- ­хаистов на дуэль: классический навар с Искусства надоелКубизм построил Вещь и светел как заря вошёл но – вышел весь и весть – выходит – зря!а Мир явил Лицо в распыле совершенств окна заподлицо размером шесть на шерстьЕвреи Образ-лик изобразив не тот Пилату тьму улик внесли как анекдотИ вот среди растяп не тот имевших вид и был Христос распят – и кто нас оживит?А зренье наших глаз есть истинная ложь как вопиющий глас в пустыне зря и сплошьЛишь зрение ума теперь имеет смысл а Образ есть тюрьма корысти коромыслИ нужен только Лик в переплетенье форм являющийся лишь уму как семафорКак беспредметен Лик так безрасцветен Цвет и коли Свет велик то чудом Белый СветА мы стремясь вперёд назад должны – просты – уйти наоборот к истокам чистотыТеперь хоть удавись Супрематизм – король! Прощайте – ваш фавизм и футуризма роль«Я Начало всего…»(начало 1920-ых годов)Под Я разумеется человекЯ Начало всего и миры создаются в сознанье моём уходя от великой муры умозреньем гляжу в водоёмв ёмкость Бога провидя себя отыщу я в безликом себе интуиция – это судьба и тропинкою разум в судьбеосуждаю гримасу лица своего хохотущего зря по лесам не смеётся лиса по природе серьёзно паряя ношу оболочку кольца в память рабства людского во рву тьмы незнанья срывая с лица богоборчества маску сорвуБог не скинут! – и Ницше не прав красный цвет его ждёт жёлтый дом до поры человеческих прав не пори чепухи, управдомТриединство – великая из тайн Всесильного Бога и мы воздвигая супрематизм напрягаем до ручки умычерез Сына мы знаем Отца сотворившего видимый мир и невидимый в гранях Конца Света апокалипсиса миф у воды состояние льда – пара – жидкости и человек не приимет ли Духа Свята- го в Небесном периоде негматерьяльность оставив Земле и предметности мира сего с его перстью и прахом в золе не объемлет ли Дух торжество новой жизни где каждый скелет формой тела исчезнет совсем распыляясь в отсутствии лет в райском цвете пуху и овсе?Наше третье перевоплоще- ­ние трудно представить себе как тащить в сапогах и плаще свой скелет на своём же горбеСтрашный Суд восрешение нам смысломудропокаявшимся обещает, а верным штанам только в пекле скорбеть там и сямТак закончится жизнь на земле Вещества – беспредметно без форм распылённо прекрасно во мгле остаётся мигать семафор...23 февраля 1999ХУДОЖНИК(начало 20-ых годов)Художник это Дух в нём формы нарастали вещей с пещерной дали: прибавочный продуктхудожник есть кумир а мир неис-черпаем хо-хочем черепами открыть открытый мирувидеть мира грань и в сумке результатов ядром имея атом похвально в эту раньно раб готовых форм их и воспроизводит и бес по кругу водит а я хочу реформ отшельником Худож- ­ник пестует обитель свою и не в обиде когда приходит дождьно солнце перемен в эпохе наступает ногою наступает на мертвеца Кармени что есть Красота? отнюдь не чудо-юдо а прелесть чувств уюта не эта и не тасо временем любовь приходит к протестантам: туземец ими станет похвастаться – любойзавеса тайн падёт и заумью играя вратам открытым рая отныне этот ТОТ23 февраля 1999^ МАЛЕВИЧ В ТЮРЬМЕКоли сел в тюрьму насильно без дознанья и суда Бесов стало быть носило рать куражиться сюдамчатся тучи вьются тучи невидимкою луна освещает снег летучий мутно небо ночь мутнадверь глазок решётка нары над парашей тонкий пар не сбежать уже до Нарвы нервы – норовом пропалдали срок и не отнимет Бес его – ты сам не рад небо в клеточку отныне ЧЁРНЫЙ замертво КВАДРАТбесконечны безобразны в мутной месяца игре закружились Бесы разны точно листья в октябревспоминай теперь Германи- ю триумф хвалы проект Будущего – тайм из мани Слава-Глория – проех- ­али насмерть али хуже Ад кромешный! – на земле есть Тюрьма: людей до кучи в прахе – порохе – золепосреди борьбы Малевич ты не то намалевал смыслом жертвуя малейшим – правит же корданный валпо закону диктатуры по колоннам и подряд кубатуры тары дуры гегемон пролетарьятесть единый образ – Сталин для раскрытия на свет и к нему теперь приставлен соль земли её и цветтолько красного квадрата с четырьмя его вождей допустимо транспаранта рисовать без лошадейно Будённый должен скоком на коне изображён с длинным у сом с ложным коком без своих четыре жённа тебе же друг-Малевич тут в режиме и окрест был поставлен, наш милейший, твой же самый^ ЧЁРНЫЙ КРЕСТ23 февраля 2001^ Валерий Мишин * * *Константину Константиновичу Кузьминскому много лет спустяЖужжит осавозле носа, нет возле носа жужжит оса, нет не оса, а оса, жужжит осавозле носа, нет, не носа, а носа, и возле носа жужжит оса, и возле носа папироса, и знак вопроса возле носа, а осавозле носа;жужжит же муха возле уха, и возле брюха жужжит муха, если не муха, а муха,тогда не брюха, а брюха, тогда не уха, а уха,а так вот муха возле уха и возле брюха жужжит муха, а вот осавозле носа, а возле носа только оса;но папироса возле носаи знак вопроса возле носа, если не оса, а оса, тогда не носа, а носа –возле носапапироса, знак вопросавозле носа,пусть лучше оса возле носа.1999* * *Москва-Москва, дела-слова –одна цена, кремль и стена –всему глава. Один за два.Базар-вокзал, смолчал-сказал, поднялся – князь, споткнулся – мразь, в грязи – в чести. Три к десяти.Охотный ряд, подряд – Арбат, Петровка плюс, Неглинка-флюс, пятак в горсти. Пять из шести.Деньги-товар, разор-навар, кредит, патент, магистр и мент, в карман, в суму. Семь к одному.Второй проезд, восьмой подъезд, седьмой тупик, вкось-напрямик, не развести, Два к девяти.Звезда-орёл, оплот-раскол, герб или гимн, одно с другим, погон и крест. Что есть – то есть.2000^ ИЗ ПУШКИНАТри девицы под окном,две девицы за окном,одна девица на окне,три девицы в стороне,две-три-пять девиц в гостиной,две девицы под картиной,одна за чтением Вольтера,три девицы за портьерой,две девицы меж собой,три девицы вразнобой,три девицы друг под дружкой,две, нет три, нет пять с подружкой.три в обнимку на балконе,две улиткою на склоне,три мечтательно в беседке,две нечаянно на ветке,две девицы в гамаке,три совсем на сквозняке,одна девица за углом.две – три там же вчетвером,три с вибратором в руке,на гладильной две доске,три почти под потолком,две девицы уголком,одна девица как закладка,а одна – почти загадка,не обмолвится ни с кем,и по-прежнему в тоске,и по-прежнему одна,и сама себе верна.1999-2001* * * Эдуарду ШнейдермануХачапури, чурчхела, пахлава, трубочки, минералка, пиво, хачапури, чурчхела, пахлава, вобла, чехонь, пиво,хачапури, чурчхела, пахлава, пирожки, беляши, пиво, хачапури, чурчхела, пахлава,кукуруза, инжир, пиво, хачапури, чурчхела, пахлава,дабл ю, дабл ю, дабл ю, пиво,ру.1999ХИЧКОКФОЛЬКДЖАЗКак будто прилетели птицы,гоп цинцы-брицы, цинцы-брицы,гоп цинцы-брицы, цин-цаца,и заклевали молодца.И заклевали молодца,гоп цин-цаца, гоп цин-цаца,и отклевали пол-лица,гоп цин-цаца, гоп цинцы-брицы.Как будто прилетели птицыи заклевали молодца,до поясницы, до крестца,гоп цинцы-брицы, цин-цаца,и доклевали до конца,гоп цин-цаца, гоп цинцы-брицы.Как будто прилетели птицыи заклевали молодицу.И заклевали молодицу,гоп цин-цаца, гоп цин-цаца,и отклевали два сосца,гоп цин-цаца, гоп цинцы-брицы.Как будто прилетели птицыи заклевали молодицу,до крестеца, до поясницы,гоп цинцы-брицы, цин-цаца,и доклевали до конца,гоп цин-цаца, гоп цинцы-брицы.Зачем же прилетели птицыи заклевали молодца?Совсем юнца, почти птенца,гоп цинцы-брицы, цин-цаца,гоп цин-цаца, гоп цинцы-брицы.Зачем же прилетели птицыи заклевали молодицу?Совсем юницу, божью птицу,гоп цин-цаца, гоп цинцы-брицы,зачем же прилетели птицы?2000* * *Пятак падает, звеня и подпрыгивая,дурак падает, гремя и подрыгивая,чудак падает, плашмя и подмигивая,мудак падает, грубя и отрыгивая.А ты стой, дурак, не падай, а ты стой, мудак, не падай, а ты стой, чудак, не падай.А ты падай, чудак, не подмигивая, а ты падай, дурак, не подрыгивая, а ты падай, мудак, не отрыгивая.А подрыгивая, дурак, не греми, а отрыгивая, мудак, не груби, а подмигивая, чудак, не плашмя.Дурак встал, сопя и оглядываясь, мудак встал, вопя и отряхиваясь, чудак встал, маня и отшучиваясь.А ты не прячь, дурак, пятак в кулак, а ты не прячь, мудак, пятак в пиджак, а ты не прячь, чудак, пятак в башмак.Иди, дурак, ликуя и радуясь, иди, мудак, гордясь и празднуя, иди, чудак, красуясь и сватаясь.Ведь у тебя, дурак, пятак,ведь у тебя, чудак, пятак, ведь у тебя, мудак, пятак.Беги, дурак, звеня и подпрыгивая, беги, чудак, звеня и подпрыгивая, беги, мудак, звеня и подпрыгивая.2001* * *Столбы, столбы, столбы, столбы, кабы, кабы, кабы, кабы ни от сумы, ни от судьбы –столбы, столбы, столбы, столбы. От пункта А до пункта Б –столб на столбе, столб на столбе, от пункта Б до пункта А –столб у столба, столб у столба. Столбы, столбы, столбы, столбы, дым из трубы, рёв из трубы, что застолбилось в голове от пункта Б до пункта В? Столбы, столбы, столбы, столбы, кабы, кабы, кабы, кабы не перекладина к столбу и не зарубина на лбу.Столбы, столбы, столбы, столбы,кубы, кубы, кубы, кубы, домов кубы, кубы домов –возле столбов, возле крестов, от пункта В до пункта Г –рука к груди, нога к ноге. Столбы, столбы, столбы, столбы, домов гробы, домов гробы, от пункта Г до пункта Д –беда к беде, вражда к вражде. Столбы, столбы, столбы, столбы, кабы, кабы, кабы, кабы ни стон мольбы, ни ад пальбы, кабы из цинка ни гробы, гробы, гробы, гробы, гробы. От пункта Д до пункта Е –и житие, и забытье, от пункта Е до пункта И –спаси, спаси и сохрани, от пункта И до пункта Й –о, не убий, о, не убий,от пункта А до пункта Я –о, мать моя, о, мать моя! Столбы, столбы, столбы, столбы, кабы, кабы, кабы, кабы ни от тюрьмы, ни от судьбы –столбы, столбы, столбы, столбы.2000^ Юлиан Рыбаков * * * Так начинают. Б. Пастернак Так начинают говорить... Над бездной хаоса парить И то, и это называя... Рождая твердь из хляби вод...Где слово, твой престол и лот, В глубины времени идет, Всю толщу жизни промеряя...Не цепь, но только речи нить Дает возможность сохранить Пространства внутренний избыток...На грани двух миров и сред Квант духа переходит в свет Не в Акт, но акта пережиток...В нас начинает западать Живого слова благодать, По буквам, за подкладку речи Средь тесноты и суеты, Где мир, лишенный немоты, Извечно замыслу перечит...23.08.97. 12.01.2001* * * Когда нас выбирает речь Кореньев, прели, мхов – сиречь, Чего-то, очень родового, Она бессвязна и темна Пока не выплывет со дна Пропитанное солью слово...И поплывут из темноты Слов почерневшие плоты Им нужен выход на поверхность Под ливень слез, в горячку дня, Где ожидаешь ты меня, И где без нас темно и пресно...Где день по кругу, сам не свой, Гуляет с голой головой Пока в душе, как на аркане, ^ Молчанья ключевая речь Готовится стихом истечь И подбирается к гортани...03.12.99* * * Распахнут лист бумаги. Лежит на все четыре... Вселенские овраги Ничуть листа не шире.Лист на ветру трепещет. Травинка в поле гнется. Витает смысл вещий, А в руки не дается.Витает дух старинный. Витает дух вселенский Над пашнею, над глиной, Над ширью деревенской.Упали в почву зерна И не взойдут до срока...Свободно и просторно, Светло и одиноко.* * * В небесах всея России Колокольни да кресты, Облака сторожевые, КПП, да блокпосты...Это там святой Георгий, Взяв копьё на перевес, Под молитвы и восторги Мчит сквозь чёрный страшный лес...Чудищ обло и огромно В тех краях, у тех болот...Сколько лет и зим, бездомный, Он их колет, топчет, бьёт?...Это там, в Небесном граде, На вершинах горных круч, Бьются, бьются Бога ради, Чтоб сюда пробился Луч...А по водам всей России, Из Небесных дальних стран, Облака сторожевые Проплывают в Океан...15.07.99* * * Душа болит, как будто в ней заноза...То краснеем, то бледнеем от мороза, То нас сушит зной, то дождь сечёт, То мы босиком, то в жарких шубах, То нежны как ангелы, то грубы Как извозчики, и каждый третий пьёт…Мы какие-то навеки не такие, То ли по монголам ностальгия, То ли морок дельты и болот... Мы не европейцы, мы другие, Малярия духа, малярия – Жёлтый дом... и каждый третий пьёт…Нам не счесть ошибок..., а потери... От свободы, что была у двери, – Хинный привкус истины во рту... Жёлтый прикус быта и порнухи, Жёлтые горячечные слухи В столбовую полегли версту...В малярийном воздухе России Сполохов огни сторожевые... Блокпостов, застав и нищих МРОТ... Не понять, умом их не измерить... Мы в самих себя устали верить... Мы еще, наверно, не народ...18.07.99ХудожниК ^ Евг. ОрловуВ младенческой гордыне самозванства Мы получаем под залог Дар языка, сквозняк пространства, Любви живительный глоток.Мы покидаем одиночки И, выбив дно, выходим вон Не написав еще ни строчки О тьме, о хаосе времен...Какая нас питает сила, И почему одним дано, Чтоб в будущее их сносило, Чтоб проявлялось в них оно?Нас из пространства вычленяют. Мы получаем под залог Всё то, о чем еще не знаем, Но что вернем сполна и в срок. Мы свет вернём, вернем мы звуки И бег ручья, и небо птиц, И пальцев шепот, на поруки Берущий взмах твоих ресниц.Есть в средоточии исхода Судьба, гудящая окрест. В ней право выбора... Свобода Принять и вынести свой Крест...17.01.96* * * Я в родстве, я в каком-то родстве С довоенною шляпой из фетра, С перестуком дождя по листве, С перекличкой озябшего ветра. Я в родстве с чистой медью судьбы Из того духового оркестра, Где высокое соло трубы Обрывалось помимо маэстро. Я в родстве, я в родстве, я в родстве С деревенькой забытой Мурзицы, Перестуки дождя по листве, Ходят по полю важные птицы. Заложили за спину крыла И о чем-то толкуют, толкуют... Вот и жизнь, будто поле легла – Разве можно придумать такую: Косогоры, овраги, поля, Холка леса, простор этот тесный... Как бездомна ночная земля На краю очарованной бездны... Будто куст, поглощен темнотой, Я в родстве с ним. Нас полночь колышет... Кровоток, перестук, перегной... Это почва бормочет и дышит.1979* * *эрлю во внутреннем развитии жизнь на слова меняя в хмельной давильне быта нас вынесла кривая в египетское царство к печам истопниковв колосники пространства и в продухи стихов там тишина сырая там птица закричала там звуков птичья стая молчанье раскачалаот столбняка очнулось тройное небо трои от нас туда дохнуло и вздрогнули героитройное небо трои там замер день в зените там от цикад и зноя густеет ход событийздесь жаром сушит губы вскипающая речьздесь холод ломит зубы здесь век не скинуть с плечво внутреннем развитии во тьме еще до слов вольно цезурам птичьим в дыхании стихов...29.11.97. 23.12.00* * * Зимой подробней, глубже спится. Зимы вскипающий наркоз Лишает воли очевидцев Нахрапом, надолго, всерьёз.И побелевшими губами, Пока мы спим, утратив прыть, Пространство нас сквозь зубы тянет И не торопится будить.Оно желает поселиться, Желает поселиться в нас, Желает духу причаститься – В парадных, в форточках клубится, Заглядывая в наши лица, Как будто видит в первый раз,Вздыхает, голову морочит, Заводит шашни и в тоске, Имея зуб на всех, пророчит, Как будто рассказать всем хочет Об одиночестве, о ночи, О ледоставе на реке.06.02.98метемпсихозав состоянье не стоянья не сиденья не лежанья в состоянье не хотенья обретения желанья в состоянье полу брома полуяви полу секса в состоянье полудрёмы безусловного рефлекса в судный час палиндромона грешной жизни фифти-фифти в час прощения и шмона в грязно- серо -жёлтом лифте жизнесмерти шахты духа вы во след себе шепните ни пера мол и ни пуха и летите на гаити на валдай любви где волга ручеёк едва приметный где ни волжской гэс ни долга где свободный безответный вы парите над поляной лучшей в мире земляники бестелесный безымянный перехожий как калики16.07.99^ Петр Чейгин * * *Июля спичечный сарай,расплавленный сачок отдай,утешься ритуальной птицей.Невыразима ветвь теней,где ищет плена соловей,он роет яму царь-девице.июль 97* * *Отпуск из воска, в нём электричка молчит и надрываются пчёлы, виясь над малиной.Марки мусоля на клумбе ребёнок ворчит, праведный ястреб ласкает небесную глину.Я обретаю её, если в поле закрою глаза и зависаю над липой, полной прохладного мёда. Дышит слеза, отзывается в море гроза, шопот медянок с обочины Божьего следа.сент. 97* * *Вся родовая паутина мерцанье скрипки возникшей во шестом часу когда глагол морочил тело... Какое милой скрипке дело (разрушившей мою слезу) до песни жизни неумелой.Нежнее жизни неумелойи гиацинта на весустон паутины ночью белой.Воркует поцелуй несмелый в тетради во шестом часу закладкой жизни неумелой.(Я забываю берег белый и муравья в сухом лесу)осень 97-98* * *Снег сжимается. Хандра. Вялый чай, угрюмый бублик. Кот гуляет, именинник, на окраине окна,Я котом обременю третью ветку вяза детства. Одинокое наследство не забывшее меня.весна-осень 98* * *Холодает без дождейТы целуешь осторожно Полыхает луч острожный Медлит в комнате моейФлейта Глюка рифму греет веткой нежного костра Это голоса кора осыпается и тлеетИ верней клинка вина приближённого бокала оживёт лесное жало тенью в проруби окна.ноябрь 99* * *Совершенно скользкий сад для гуляния опасен.Цвет небес, увы, неясен, там мелькает птичий зад.Там поёт больной паук и мерцает головою. Паука платком накрою при набеге едких мух.Едких мух из жёлтых дней с гимном саду-огороду. Пропасть тёплого народу приласкал валет червей.И лопочет у дворца согрешившей иностранкой, безнадёжною Каштанкой заплутавшего творца.ноябрь 99* * *Вскрываю книгу жалости Поодаль чернильница и нега для походаЧернильница для сна есть нега камня Естественно грустна рассвета манияТяжеле лепестков шести Флоренцийна Севере покров чеченских специйИ влажноспящий взгляд начмеда рая нацелен на оклад до образа сгораяI. 05. 00 * * * Лёве ВасильевуПолынья. Не помню имени