Махоткин А.Г. Преодоление капитала. СПб.: Серебряный век, 2006. - 166 с.*********************************************** А.Г. Махоткин ПРЕОДОЛЕНИЕ КАПИТАЛА *********************************************** (постраничная разбивка показана по типографскому изданию)ОГЛАВЛЕНИЕОб этой книге, явлении замечательномС. Ю. Андреев, Доктор экономических наук ……………………………………………………………………………………………….5К теории пропорционального разделения труда ………………………………………………………...7Глава I ^ ДВА СПОСОБА РАЗДЕЛЕНИЯ ТРУДА НА ДВЕ ЧАСТИРазделение труда на необходимый и прибавочный …………………………………...……………..15Пропорциональное разделение труда ………………………………………………………...…...…...17Внешнее тождество двух отношений ……………………………………….…………………………35Взгляд К.Маркса на необходимый и прибавочный труд при капитализме и коммунизме ..……….37 Противоположность двух отношений ………………………………………………………..………..42Глава II ^ ТЕОРЕТИЧЕСКИЕ НАЧАЛА И ПЕРВЫЕ ШАГИ КОММУНИЗМАРусская община, К. Маркс и марксисты ……………………………………………………………….49"Область туманного" …………………………………...……………………………………………….60 К.Маркс, Советы, фабзавкомы …………………………..……………………………………………..64В плену незавершенного перехода ……………………………………………………………………..67Глава III ^ ПРОПОРЦИОНАЛЬНОЕ РАЗДЕЛЕНИЕ ТРУДА КАК МОМЕНТ КОЛЛЕКТИВНОГО ПРОИЗВОДСТВАОплата по труду ……………………………………...………………………………………………….75Равная оплата по равному труду …………………...…………………………………………………..76Коллективная оплата по труду ……………………..…………………………………………………..78Стоимостная форма коллективной оплаты по труду ………………………………………………....82Глава IV ^ СВЯЗЬ ПРОПОРЦИОНАЛЬНО РАЗДЕЛЕННОГО ТРУДА Свободный эквивалентный трудообмен ………………………………………………...……………..87Взаимосвязь коллективного производства и потребления в их движении ……...…………………100Стабильный трудовой рубль …………………………………………………..………………………107Структура и планирование пропорционального производства …………….……………………….110Глава V^ СОБСТВЕННОСТЬ НА ГРАНИ ЭПОХРазложение государственной монополии …………………...……………………………………….121Групповая частная собственность …………………………………………………………………….127Общественная собственность …………………………………………………………………………110Глава VI^ К ИСТОРИИ СТАНОВЛЕНИЯ КОЛЛЕКТИВНОГО ПРОИЗВОДСТВАСистема коллективного снабжения …………………………………………….…………………….139Коллективная организация труда ……………………………………………………………………142Преодоление найма и капитала ……………………………………………………………………….147С.Федоров как олицетворение нынешней смуты и выхода из нее ………………………………....149Модель М.Чартаева ……………………………………………………...…………………………….154Заключение ………………………………………….………………………………………………..165-5-^ Об этой книге, явлении замечательномНаконец–то! Свершилось то, что и должно было свершиться: востребованная общественным развитием теория обрела свое воплощение в постулатах, опирающихся на здравый смысл. Адресованная широкому кругу специалистов и заинтересованных читателей, данная работа показывает то стратегическое преимущество, которое может обрести Россия – по сути, вернувшись к магистральному пути своего развития. На этих страницах получили свое разрешение деликатнейшие вопросы теории, которые были лишь обозначены К. Марксом и В. Лениным, но так и не пройдены ими до логического конца (в том числе, путем практической реализации после революции 1917 года в России). Это как раз те вопросы, которые касаются состыковки личных интересов работника, коллективных интересов производственных групп и, наконец, общества в целом – путем внедрения совершенно иных принципов оплаты труда, нежели те, что используются сегодня. Такие принципы, будучи спонтанно применены в разное время в разных странах (включая нашу), приносят взрывной эффект повышения производительности труда. Теперь, благодаря работе А. Г. Махоткина, появилась обобщающая теоретическая база, в упрощенном виде проясняющая самые сложные понятия по данному направлению, и позволяющая выстроить последовательность действий, гарантирующих для России ускоренное экономическое развитие. Книга не лишена недостатков, связанных с желанием автора доказать преимущества той системы, где отсутствует труд по найму, перед принятой во всем мире моделью заработной платы. Так, далеко не сразу, не в полном объеме и не во всех отраслях можно будет наблюдать снижение цен на продукцию при повышении производительности труда, основанной на новой практике оплаты этого труда. Также, далеко не в той степени, что ожидает автор, можно стабилизировать рубль, поскольку эти действия носят слишком многофакторный характер. Но эти и подобные им замечания носят характер только лишь уточнений, поскольку главным ответом на вопросы является практика. В том числе, важной составляющей является описанная А. Махоткиным система М. Чартаева – уникальный экономический механизм, действующий в некоторых районах России с 1985 года. -6-Практика показывает, что система стимулов, соединяющая интересы работника, коллектива, государства и общества, способна сотворить настоящее чудо: привести, например, к увеличению объемов производства в десятки раз за несколько лет, и дать производительность труда, большую, чем стартовая, на тысячи (!) процентов. Самое главное в том, что возникает объективная необходимость для ускоренного технического процесса. Это в свою очередь, потребует беспрецедентного развития новых технологий, включая энергетику следующего поколения – а, следовательно, обеспечит человечеству доступ к неограниченному количеству ресурсов. Вот что таится за сухими формулировками и понятийным аппаратом, приведенным в книге А. Махоткина. Обозначенная К. Марксом главная цель человечества (пролетариата, как он писал тогда) для перехода к обществу, гарантирующему свободное развитие каждого ради свободного развития всех – это отмена труда по найму. Что таится за этой формулой, талантливо и точно расшифровано на тех страницах, которые ждут серьезных читателей, желающих существенно расширить свой кругозор, и специалистов в книге «Преодоление капитала». Можно быть уверенным, что на основе этой работы будет создан алгоритм перехода как любого производства, так и экономики в целом к системе пропорционального разделения результатов труда (на долю работников и долевые вычеты в общественные фонды). Это, в свою очередь, означает: будет выверен четкий механизм, запуск которого в России, ходом естественных причин, приведет к невиданным, по предшествующим меркам, результатам. По крайней мере, реальный шанс для этого есть. Наша страна обозначит вектор в то будущее, где каждому человеку гарантируется достаток и развитие. Безусловная заслуга в этом будет принадлежать и той книге, которую читатель сейчас держит в своих руках.^ Доктор экономических наук, депутат, председатель постоянной комиссии по образованию, культуре и науке Законодательного Собрания Санкт–ПетербургаС. Ю. Андреев-7-Ты роешься, подземный крот! Я слышу трудный, хриплый голос...А. БлокК теории пропорционального разделения трудаК. Маркс создал свое философско–экономическое учение, как идейное оружие для освобождения труда от поработившего его капитала. Именно так оно и воспринималось в России, где привлекло к себе самое пристальное внимание сразу же после своего появления1. Марксистской партией большевиков в России была совершена Великая Октябрьская социалистическая революция. Под революционными красными знаменами одолела всех врагов, восстановила порушенное ими единство страны и отразила нашествие фашистских орд Рабоче–крестьянская Красная Армия. Вся советская эпоха, вознесшая Россию–СССР на место второй мировой державы, прошла под знаком марксизма. Не будет преувеличением сказать, что, преломившись через судьбу России, учение К. Маркса пустило корни повсюду и наложило решающий отпечаток на весь мировой процесс в ХХ веке. Но, если по Н. Бердяеву марксизм в России был в начале века приспособлен к русским условиям, русифицирован В. И. Лениным и стал переложением русской мессианской идеи,2 то в конце ХХ века В. В. Кожинов считал марксизм, в его советской интерпретации, западным учением, совершенно непригодным для объяснения русской истории3. -8-В ХХ веке на марксизм возлагали большие надежды. Разрешение всех существующих социально–экономических противоречий связывали с исполнением его предвидений и прогнозов. А когда в конце столетия эти надежды не оправдались, и социализм в Европе, а затем и в СССР, рухнул, многие вчерашние поборники марксизма отвернулись от него. Некоторые переметнулись к либерализму. Однако, что примечательно, марксизм при этом не был опровергнут. Он был просто отброшен. Точнее, отложен… Сейчас вновь становится очевидным, что для познания социальной действительности ничего равноценного учению К. Маркса, ни у нас, ни где–либо еще, нет, и пока не предвидится. Поэтому внимание исследователей вновь поворачивается к марксизму, Но его облик по сравнению с советским периодом теперь значительно изменился. Первостепенное значение приобретают давно опубликованные, но остававшиеся в тени, ранние работы К. Маркса, и его поздние, связанные с Россией, письма и заметки. Постепенно пробивает себе путь понимание того, что учение К. Маркса не исчерпывается еще недавно господствовавшей у нас западнической, евроцентристской версией марксизма, которая в ряде весьма существенных для нас моментов расходится со взглядами самого Маркса. Что, напротив, его воззрения, по сути, совпадали со взглядами русских народников и, в целом, как это ни парадоксально звучит, достаточно согласуются с подходами сегодняшнего «русского направления» социально–политической мысли и общественной жизни. Как замечает С. Г. Кара–Мурза, «Самым дальновидным из марксистов в отношении (русской. – А. М.) общины оказался сам Маркс. Мы и сегодня в этом вопросе до него не доросли»4. «Идеи Маркса, – пишет другой известный современный автор, – сейчас практически не имеют наследников, но от этого они не стали менее глубокими или менее точными в решении определенных вопросов. Складывается ситуация, когда марксизм, полностью растерявший своих традиционных сторонников, может быть взят на вооружение совершенно иными силами, остававшимися в стороне от марксизма в то время, когда вокруг него царил интеллектуальный и политический ажиотаж.. Подобная дистанция и отсутствие ангажированности на предшествующих стадиях интеллектуальной истории позволяют переоткрыть Маркса заново, прочитать его послание так, как это невозможно было раньше»5.-9-И это действительно так! Именно учение К. Маркса, наш богатый исторический опыт и отдельные, не получившие еще широкого освещения образцы социальной практики последних десятилетий, дают нам сегодня понимание необходимости и «образ желаемого» – ту теоретическую и нравственную основу, которая позволяет взглянуть на наши проблемы и задачи под новым, для многих неожиданным, углом. Здесь необходимо краткое пояснение, о каком взгляде идет речь. В развитой им трудовой теории стоимости К. Маркс показал, что все сколько–нибудь ценное и чего–либо стоящее достается трудом. Но это не значит, что тому, кто трудится, достаются и результаты его труда. Какая–то их часть так или иначе, конечно, остаются ему с ближайшими родственниками, другая же идет на обеспечение, скажем, деятельности местного знахаря–колдуна и изготовление копий против соседнего племени или на оплату демократических выборов, услуг МВФ и всего того, что выходит за рамки индивидуального потребления самого работника. Это разделение результатов труда, а с ними и самого труда на две части, одна из которых остается работнику и обеспечивает его потребление, а вторая расходуется на какие–то иные цели – было, есть и будет. В различных странах и в разные времена труд делился на эти две части по–разному. К. Маркс создал теорию прибавочной стоимости, в которой показал, как в капиталистическом обществе отнятый у работника результат его труда превращается в стоимость и делится на стоимость его рабочей силы и на прибавочную стоимость, как первой из этих превращенных частей труда воспроизводится наемный труд, второй – господствующий над ним капитал, как происходит обращение капитала, в чем выражается его простое и расширенное воспроизводство, чем промышленный капитал отличается от финансового, как сообразуются между собой конкуренция и монополия, почему назревают и как разрешаются кризисы, как экономика определяет политику, а политика влияет на экономику и т.д. И в основе всего этого сложного, многогранного движения – специфически капиталистическое разделение труда на две части. Здесь его исток и завершение, альфа и омега всего процесса капиталистического общественного воспроизводства. Теория К. Маркса – это теория капитала и капиталистического общества. Разумеется, Маркс понимал, что в других, некапиталистических, обществах разделение труда на эти две части – одна работнику, другая обществу или тому, кто выступает от его лица – происходит иначе, не так, как на капиталистическом Западе. Качественно иначе оно будет происходить и в посткапиталистическом обществе, когда на смену наемному рабству придет система свободно ассоциированного -10-За разрозненными замечаниями К. Маркса о будущих общественных отношениях угадывается некая общая мысль, но сами по себе эти фрагменты, отрывочные и не связанные между собой, представления о ней не давали и выглядели до последнего времени некими загадочными иероглифами6. Впрочем, К. Маркс и сознательно избегал развернутых умозрительных суждений о будущем, которые могли бы этому будущему и повредить. Видимо, он полагал, что жизнь даст ответы на все вопросы, а тем, кто с ними столкнется, достанет ума эти ответы понять. В конечном счете, так и произошло, хотя и отняло очень много времени – все время советской эпохи, от ее начала и до конца. Жизнь миллионов людей ставила практические вопросы, на которые тысячи и десятки тысяч искали и находили принципиально новые ответы. В самых разных областях человеческой деятельности, в том числе – и в социально–экономической. Особенно активно эта работа шла в последние советские десятилетия. То, что потом назвали «застоем», было на самом деле временем интенсивных поисков и удивительных находок. Результатом их осмысления с позиций трудовой теории стоимости К. Маркса и стал этот краткий очерк теории пропорционального разделения труда. В теории прибавочной стоимости К. Маркс рассмотрел капиталистическое разделение труда и его последствия. Здесь-11-речь идет о некапиталистическом и посткапиталистическом его разделении, рассматриваемом не в противовес, а как продолжение теории К. Маркса, ее развитие за пределы капитализма. Историческая практика уже дала для этого более чем достаточно материала. По примеру естественных наук (а общественная жизнь естественна для человека) теорию пропорционального разделения труда можно было бы назвать и эмпирическим обобщением. Предлагая ее Вашему вниманию, автор ясно отдает себе отчет в том, что намеченные здесь экономические, социальные и политические аспекты и выводы этой теории нуждаются в углублении, расширении и всесторонней проработке деталей. Но это уже следующая задача. Цель настоящей работы – определиться в самых общих координатах.Глава I^ ДВА СПОСОБА РАЗДЕЛЕНИЯ ТРУДА НА ДВЕ ЧАСТИ-15-В советской экономической и общественно–политической литературе бытовало представление о том, что разделение труда на необходимый и прибавочный не только неизбежно, но и внутренне присуще социализму. Ни тогда, ни, тем более, впоследствии этот вопрос особого внимания не привлекал. Действительность давала другие темы для размышлений. Но воззрения советской эпохи представляют для нас не только исторический интерес. Необходимый и прибавочный труд – это экономические формы и противоположные стороны вполне определенного общественного отношения. Что собой представляет это отношение?^ Разделение труда на необходимый и прибавочныйОбратимся к отношению необходимого и прибавочного труда, который воплощается в необходимом и прибавочном продукте. Подробно способ разделения труда на эти две части был проанализирован К. Марксом в теории прибавочной стоимости, послужившей основой для всего учения о капитале. С тех пор способ разделения труда на необходимый и прибавочный, по сути дела, не изменился7, поэтому нам здесь достаточно лишь отметить вкратце основные черты этого разделения. Необходимый труд отдельного работника воплощен в необходимом продукте и равен тому труду, который заключен в жизненных средствах, необходимых для воспроизводства его рабочей силы. Иначе говоря, это труд, результат которого идет на удовлетворение привычно необходимых потребностей самого работника и его семьи. Это часть его труда, необходимая для того, чтобы он мог жить и работать. Весь труд сверх необходимого – прибавочный. Он воплощается в прибавочном продукте. Труд делится на необходимый и прибавочный труд; продукт – на необходимый и прибавочный продукт; созданная трудом стоимость – на стоимость рабочей силы и прибавочную стоимость; наконец, валовой доход предприятия, образуемый стоимостью, созданной трудом его работников, то есть стоимостный результат их труда, делится на их заработную плату и прибыль. Все это – различные проявления одного и того же общественного отношения – отношения найма рабочей-16-силы. Рабочий нанимается и трудится, чтобы заработать на жизнь. Наниматель использует труд работников, чтобы получить прибыль8. Наемный труд – это труд за зарплату, и на практике заработная плата наемного работника всегда равна тому минимуму, за который он соглашается работать. На самом деле, необходимый труд – не только необходимый, но и достаточный, и главная забота нанимателя – удержать зарплату в пределах необходимой для получения наибольшей прибыли и достаточной, чтобы работники не разбежались. Итак, прибавочный труд работника – это весь его труд, за вычетом необходимого. Обозначив весь труд работника как а, его необходимый труд как v, а прибавочный труд как m, запишем:a = v + m и m = a –v. Отношение разделения труда на необходимый и прибавочный, именно как его разделение, можно выразить следующим образом:vam = a – v.Что следует из этого выражения? Во–первых, то, что необходимый труд отдельного работника всему его труду непропорционален. Это разные, не связанные между собой величины. И в самом деле: привычно необходимые потребности работника и величина его труда, воплотившегося в продукте, могут изменяться относительно друг друга как угодно, в том числе и в противоположных направлениях. Во–вторых, не существует и определенной пропорции между необходимым трудом каждого работника и его прибавочным трудом. Напротив, если, по определению, прибавочный труд равен всему труду за вычетом необходимого, значит при любом данном количестве всего труда, чем больше необходимый труд, тем меньше прибавочный и наоборот, чем меньше необходимый, тем больше прибавочный труд. При любой данной величине труда, a, чем больше заработная плата, v, в чем заинтересован рабочий, тем меньше прибыль, m, и чем меньше заработная плата, тем больше прибыль, к чему стремится наниматель. Интересы этих действующих лиц противоположны не потому, что они так хотят, а потому что таков способ разделения труда на необходимый и прибавочный.-17-В каждом отдельном случае соотношение между необходимым и прибавочным трудом (необходимым и прибавочным продуктом, стоимостью рабочей силы и прибавочной стоимостью, заработной платой и прибылью) определяется различными сочетаниями всевозможных обстоятельств. При этом решающее значение имеет величина необходимого труда, которая зависит от индивидуальных потребностей отдельных работников и тех возможностей, которые каждый из них находит (или не находит) в обществе для их удовлетворения. По самой своей природе отношение необходимого и прибавочного труда индивидуально. При социализме, по словам В. И. Ленина, совокупный общественный «прибавочный продукт идет не классу собственников, а всем трудящимся и только им»9. И это действительно так, о чем, те, кто застали социализм, могут судить по опыту. Вместе с тем, связь между необходимым и прибавочным трудом всего общества, с одной стороны, и необходимым и прибавочным трудом того или иного работника, с другой, и в советское время оставалась неопределенной и осуществлялась лишь в среднем, постоянно нарушаясь в каждом отдельном случае. Эта неопределенность отношения между двумя частями труда заложена в самом способе разделения труда на необходимый и прибавочный.^ Пропорциональное разделение труда Иначе обстоит дело с отношением пропорционального разделения труда, при котором его результат, а с ним и сам труд делится на две части во вполне определенной, заранее известной пропорции. Это тоже древнее отношение. Не менее давнее, чем отношение найма. Но в последние века и десятилетия оно было у нас потеснено, а затем и вытеснено отношением найма рабочей силы. Причем вытеснено настолько основательно, что в широких слоях народа и памяти о нем не осталось. Речь идет о долевом участии работников в результатах труда. В исторически недавнем прошлом оно было характерно для русской артели. Артель, как и сельская община, естественным продолжением которой и была артель, издревле составляли у нас основу народной жизни. В «Науке побеждать» А. В. Суворов писал о солдатских артелях в русской армии10, а по В. И. Далю «артель» и «рота» – одно и то же слово (с перестановкой, как «рожь» и «аржаной»), происходящее от древнего «ротиться» – обетовать, клясться, присягать11.-18-Становление артелей, как самоуправляющихся трудовых коллективов, происходило в нашей стране вместе с формированием русской цивилизации. По О. А. Платонову, первое летописное упоминание об артели относится к Х в.12 В XII–XIII вв. в артели объединялись плотники и другие строительные работники, а также кузнецы, литейщики, кожевенники и другие. Артели были широко распространены на рыбных промыслах, лесозаготовках, на транспорте, в промышленности. «В XVIII – н. XIX в., – пишет О. А. Платонов, – артельные формы труда широко применялись на заводах и фабриках, что явилось одной из главных причин бурного развития крупной железоделательной промышленности, которая уже с 1730-х обогнала Англию. К 1782 году выплавка чугуна на всех заводах России достигла 7,5–8 млн. пудов, то есть была значительно выше, чем в Англии, Швеции, Франции, Пруссии или Америке. Не мы ввозили железо из–за границы, а наоборот, Запад потреблял ежегодно до 4 млн. пудов русского железа. А это доказывает, что у нас железо производилось дешевле и лучшего качества. Хорошие результаты наблюдались и в других отраслях»13. Для заводских и фабричных, как и для других артелей, были свойственны самоуправление и распределение общего заработка по труду. Так, в договоре между артелью и администрацией Кувшиновского завода на Урале фиксировалось: «1) Артель обязуется содержать полный состав людей, необходимых для управления доменными печами; 2) содержать сторожей для охраны зданий и машин; 3) припасы получать из заводских запасов по установленной цене; 4) содержание всех машин и поправку их, равно и других заводских сооружений (железных дорог, ворот), принимает на свой счет, кроме капитальных исправлений; 5) инструменты, существующие в наличности, артель получает от завода, в случае же недостатка покупает на свой счет; 6) артель получает по истечении каждого месяца плату (далее идут установленные расценки) Из заработка артели поверенный ее на основании рабочего журнала удовлетворяет рабочих платой в установленном размере, а остальные хранятся как запасный капитал, который-19-делится по окончании всех расчетов пропорционально назначенным платам (выделено мной. – А. М.) за вычетом двух процентов в кассу горнозаводского товарищества»14. Не вникая пока в детали, обратим внимание на слово «пропорционально». Общий заработок распределялся артельщиками (их поверенным) пропорционально «платам», произведенным ранее «на основании рабочего журнала», то есть пропорционально труду каждого из них. Причем этому распределению предшествовал также пропорциональный (в два процента) вычет из артельного заработка в заводскую кассу. Таким образом, весь доход артели, как разница между ее выручкой за продукцию и ее производственными затратами, делился пропорционально: на вычет в кассу горнозаводского товарищества (два процента) и долю артельщиков, которая в свою очередь распределялась ими между собой пропорционально их труду. Что есть пропорция? Это математическое понятие, означающее соответствие величин в их движении. В данном случае – соответствие вычетов в заводскую кассу общим результатам труда артели и соответствие заработка каждого артельщика его труду, отраженному в рабочем журнале. Эта соответственность, гармоничность экономических взаимоотношений как между артелью и заводом, так и внутри самой артели и определяла силу и жизненность артелей. Яркой иллюстрацией созидательных возможностей русской артели служит то, что в последнем десятилетии XIX века крестьянскими артелями была построена Транссибирская магистраль. С мостами через великие сибирские реки, с несколькими десятками тоннелей, в кратчайшие и для нашего времени сроки. При этом общая численность артельных работников не превышала 7–8 тысяч человек, и вооружены они были самыми элементарными орудиями труда (лопата, тачка, топор и т.п.). По словам В. Кожинова, на каждого человека, как на настоящего богатыря, пришелся целый километр пути. «Газеты мира писали о Транссибирской магистрали как о чуде, не имеющем аналогий в истории. Если перевести проблему на экономический язык, производительность труда на этом строительстве была ни с чем не сравнимой (учитывая отсутствие техники). Тайна здесь в том, что артель была уникальной формой трудовой и одновременно житейской демократии, где личные нравственные качества людей ценились не меньше, чем деловые»15.-20-Для иллюстрации особенностей внутриартельных отношений приведу в качестве примера (с сохранением всех лексических особенностей) обстоятельный, яркий рассказ об артельном промысле рыбы на озере Ильмень, записанный в 1858 году известным этнографом, путешественником, публицистом П. И. Якушкиным. «Самовар был поставлен. Леонтий Иванович (крестьянин, случайный попутчик П. И. Якушкина. – ^ А. М.) между тем занимался чайком, не обращая никакого внимания на наш разговор (с хозяином харчевни. – А. М.) даже и тогда, когда до него речь коснулась. Я у него спросил, чем он занимается. – Мы ловцы, – отвечал он. – Я просто езжу, а мой брат ватáманом. Меньшим ватáманом, – прибавил он, – в двóйниках; а захоти, сам двóйник наберет. Я стал спрашивать у него об их промыслах. – Про наши промыслы сказать, кроме хорошего, нечего; сами апостолы были рыбарями, по–нашему сказать, ловцами. Наши промыслы легкие, веселые, особливо зимой, гораздо хороши! – А зимой у вас рыбу не так ловят, как летом? – спросил я, чтоб как–нибудь вызвать его на разговор. – Зимний лов, само собою разумей, не летний, – начал Леонтий Иванович, – зимой скопляются тридцать два человека, а летом в двόйнике бывает всего–навсе только двадцать. Я как самовидец мог поверить его рассказы в настоящее время только про зимний лов, потому и стал спрашивать: как они зимой рыбу ловят. – Настоящие ловцы зимние, я говорю, в два невода ловят: это двóйники, – начал рассказывать Леонтий Иванович, от времени до времени прихлебывая чаек, – вот соберется народ, человек двадцать ловцов или там тридцать, у кажинного ловца шестнадцать сажен сетей, а у кажинных двух ловцов есть по лошади с санями, со всею снастию, как запречь надлежит. Соберутся ловцы человек двадцать, а больше станут собирать до тридцати одного ловца. Наберутся скоро – на это дело охотников много у нас! Послей того скопятся да и спросят: „Кому быть ватáманом?“ Положат на кого: на Ивана ли Петрова, на Федора ли Васильева – все к тому Федору Васильеву и идут. А коли случится тут Федор Васильев, то тут же ему и объявятся, коли же нет его на ту пору с ними, идут к нему на дом. И выбирают они ватáманом ловца ловкого да знамого: надо кнéи (мотня, матка), снасти (веревки) в долг взять. Ловцы сети сами вяжут, а то и купить недорого: шестнадцать сажен сетей можно взять за десять целковых; ну а кнею всегда покупают в городе; за пару кней надо дать триста рублей ассигнациями, -21-а дорога пенька – все сто целковых отдашь, да снасти целковых пятьдесят. Поэтому самому и выбирают ватамана знамого, чтоб ему все, что надо, в городе в долг дали. Приходят к нему на дом в избу… А тот Федор Васильев сидит, будто ничего и не знает. „Что вам надо, ребята? – скажет он, да скажет он так сурово. – Зачем пришли?“ А те ему в ответ: „Так и так: нас скопилось тридцать один человек с сетьми и лошадьми: будь нашим большим ватáманом!“ А коли нет тридцати одного ловца, то скажут: „Нас собралось двадцать там, что ль, человек, али двадцать пять, остальных сам набери. Будь нам ватаманом большим, без тебя нам ходить в двойниках не приходится“. Тот, по обычаю, сперва–наперво поломается: начнет говорить, что „у меня–де на то и разума не хватит, а без большого разума как я за такое дело возьмусь?“ Да это он только так разговоры разговаривает, поговорит и станет у них большим ватаманом. Тут большой ватаман спросит: „Кого же мы, ловцы, поставим малым ватаманом?“ Ну те и положат, к примеру сказать, хоть на тебя али там на меня, али еще на кого; тот тоже отговаривается, да только поменьше, да и гораздо поменьше, пойдет в малые ватаманы. Там больший ватаман скажет: „Кому рельщиком быть?“ Рельщик ватаману подручный, тоже большой человек Выберут двух рельщиков, кажинному ватаману по рельщику и кажинному рельщику по пехарю, да еще четыре воротильщика, что ворот ворочают, а остальные просто ловцы Как только всех выберут, затопят (затеплят) Богу свечку, помолятся Богу, поцелуют образ – икону. Помолясь, ни один уже ловец не отойдет в другой двόйник, не моги до поры до времени слова сказать! Помолясь Богу, и отстать нельзя: недаром Бога целовали! Помолясь Богу, сядут за стол, выпьют винца (вино это и обед большой ватаман покупает, а после с добычи вычитают). За стол посадят большого ватамана в передний угол, а малый ватаман угощает. Вот и скажет большой ватаман: „Ну, ребята, собираться тогда–то, а пока надо невода, баламуты справить“. Все уже и слушают. Как прикажет ватаман, так и скопится к нему вся братия невода сшивать. Кажинный принесет с собою свою сеть шестнадцать сажен, сошьют в четыре крыла: по два больших крыла на невод. А большой ватаман, человек бывалый, выбирает (для начала лова. – А. М.) день легкий, глáза, да и дурного дела боится А назначают тот день у нас зимние ловцы, как только озеро станет, – продолжал Леонтий Иванович. – Все сходятся к большому ватаману, затопят свечку, выпьют винца, пообедают все тем же порядком, как прежде, и с того часу ватаман большой – полный хо-зяин, хоть до полусмерти убьет кого – никто до поры до времени не смей слова сказать. Пообедают и поедут на озеро. В этот день они -22-только одну тоню и сделают: своего счастья попытать; да и рыбу ту не продают, сами съедят. После того уж ватаман скажет день, в который скопляться на настоящий лов. Соберутся и поедут. Закинут тоню, вынут. Большой ватаман, сказано, всему хозяин: вынут тоню – он и скажет мокряку, за сколько ее рыбакам (покупателям рыбы, приезжающим за ней на озеро. – А. М.) отдавать; мокряк и не смеет ее дешевле спустить. – Мокряк кто такой? – спросил я моего рассказчика. – А мокряк из них же бывает по очереди, – отвечал он. – Нынче один мокряк, завтра другой – все бывают, кроме ватаманов и рельщиков; для того, нельзя им у себя денег держать. Как скажет ватаман мокряку цену, тот дешевле не может продать, дороже – лучше для всей братии, дороже – продавай. А коли рыбаки ватáманской цены не дадут, мокряк ночь ночуй, не дадут на другой день – другую; на третий день только с озера можно рыбу свезти. Сам ватаман не может, оттого что… ну да это после. Вот как мокряк продаст рыбу, деньги возьмет у рыбаков и пойдет к братии на другую тоню. Другую тоню, если бывает, он же продает; сколько тонь закинут в тот день – во всех он мокряк и все деньги себе под сохран берет. Ватаман себе ни гроша не оставляет. Даром хоть отдавай всю, пока ватаманом – никто слова сказать не скажет, только денег брать не может. – Да как же так? Ну он сойдется с каким–нибудь обманщиком, будет говорить, что даром отдает, а с него будет деньги брать? – спросил я. – Этого на братии сделать нельзя, – убедительно сказал Леонтий Иванович, а почему этого на братии сделать нельзя – не стал он и разговаривать об таком, по его мнению, невозможном деле. – Как скопится у ловцов много денег, большой ватаман и велит расправе быть. Скопятся. Большой ватаман сядет за стол, а ловцы стоят. Большой ватаман и скажет: „У тебя столько–то денег!“ А тот ловец, к которому те слова были, ему подаст деньги. Там у другого спросит, возьмет и тоже положит на стол. Оберет у всех, кто в мокряках был, и все деньги те на столе лежат. Ватаман при всех пересчитает деньги. Всех денег, к примеру, двести рублей; из этих денег за кнеи можно отложить сто, что ль, рублей, на церковь Божию столько–то, за прогулы (на угощения у большого ватамана. – А. М.) столько, на водку, если лов был хорош. И никто ему на то ни слова не скажет, хоть все деньги пропить велит! Отложив сколько надо, ватаман делит всем ловцам: на ловца с лошадью две части, а на пешего одну – и отдает те деньги кажинному ловцу сам в руки, и себе оставляет равную часть. Такие–то расправы бывают во всю зиму до четверга, пятницы или субботы на -23-масленой. Тогда ватаман велит быть большой расправе. Большая расправа бывает такая же, как малая, только большой ватаман ^ Внешнее тождество двух отношенийВ советское время разницы двух способов разделения труда и соответствующих им отношений между его частями можно было очень долго не замечать, тем более, что заработная плата внешне всегда выглядела оплатой по труду, а прибавочный продукт и его стоимость в условиях государственной собственности на средства производства37 действительно поступали в государственные фонды, принадлежащие всему обществу, как целому. Поэтому они вполне могли приниматься и принимались за описанные К. Марксом вычеты труда. При этом заработная плата принималась за форму осуществления оплаты по труду. Сама же оплата по труду в таком случае рассматривалась не как некоторая часть труда, то есть особая экономическая форма, а всего лишь как принцип социалистического распределения, который можно толковать так или иначе, но который нельзя измерить. Что касается вычетов труда в общественные фонды, то этому выражению отводилась роль простого синонима прибавочного труда, прибавочного продукта, а позже – и прибыли38.-36-Разумеется, при этом писалось о «коренном различии» форм заработной платы и прибыли при капитализме и социализме. «Враги социализма, – утверждалось, к примеру,