А. В. Калинкин. Внешняя торговля России в первой половине XIX в. А. В. КалинкинВНЕШНЯЯ ТОРГОВЛЯ РОССИИ В ПЕРВОЙ ПОЛОВИНЕ XIX в. Первая половина XIX в. — один из ключевых периодов в истории России. Именно в это время закладывались основные предпосылки к коренному изменению экономической системы нашей страны. Эта эпоха принесла изменения во все сферы жизни страны. Начался кризис феодально-крепостнической системы, получил развитие ряд буржуазных элементов в экономике, произошел промышленный переворот, вызвавший значительное расширение разделения труда. Параллельно с этими процессами началось соответствующее развитие и в международных отношениях — Россия вступила в финальную стадию интеграции европейских держав, в том числе и интеграции экономической в плане освоения новых рынков в Западной Европе и американских колониях, немного позднее в США, а также адаптации к условиям жесткой капиталистической конкуренции. Всегда, на любом этапе исторического развития общества особый интерес представляет исследование экономики. Именно в экономике чаще всего кроются причины многих социальных, политических и других проблем. И именно развитие экономики определяет общий уровень жизни в стране. Основательное исследование экономического развития страны невозможно без изучения состояния всех составляющих экономической системы. И одной из важнейших таких составляющих является торговля. Не последнюю роль в экономическом развитии играет внешняя торговля, а в эпоху промышленного переворота и перехода к капитализму эта составляющая приобретает ключевое значение. В первой половине XIX в. проходит период становления и развития внешняя торговля России. В это время формируются внешнеторговые связи нашей страны, её экспортно-импортная специализация, достигается и поддерживается активный торговый и платёжный баланс, определяется специфика и потенциал развития внешней торговли.© А. В. Калинкин, 2006 На развитие внешней торговли России в первой половине XIX в. влияло множестов факторов, основными из которых были внешне- и внутриполитические. Конъюнктура мирового рынка и, в конечном итоге, состояние российской внешней торговли существенно зависели от стабильности или нестабильности международной обстановки. Исследование данной проблемы позволяет в дальнейшем дать оценку влияния дипломатических отношений на российскую внешнюю торговлю и опосредованно на экономику нашего государства, проанализировать развитие экономики России в целом и выявить его закономерности. Одной из основных проблем, связанных с изучением данной темы, является заметная узость и неполнота источниковой базы, в том числе статистической. Практически нет исследований по сформулированной нами теме. Как правило, и в дореволюционный период, и в советскую эпоху велась разработка более широких (вообще вся внешняя торговля России на протяжении её существования) либо более узких вопросов (например, внешняя торговля конкретного российского региона в первой половине XIX в.)1. Управление внешней торговлей в изучаемый период осуществлялось разными ведомствами. До сентября 1802 г. вопросы внешнеэкономической сферы находились в ведении Коммерц-коллегии2. Эта деятельность была тем более ответственной, что приходилось поддерживать внешнюю торговлю на желаемом для России уровне в условиях непредсказуемой политики Павла I. 8 сентября 1802 г. внешней торговлей стало управлять Министерство коммерции, бессменным министром которого был Н. П. Румянцев3. Именно в его работе «О разуме тарифа» (1804) изложена внешнеторговая программа России, сохранившая актуальность и в середине XIX в, в т. ч. цели и задачи внешней торговли4. Теоретической основой этой программы были следующие положения: отказ от «свободной торговли» и конкуренции на рынке; предотвращение повышения цен на товары спроса «небогатого класса народа»; поддержка отечественного производителя; сырьевая направленность для обеспечения мануфактур и фабрик. В развитие этих положений предлагались следующие принципы: сохранение системы запрещений с пересмотром лишь некоторых статей; установления максимальной пошлины (20 % стоимости товара) на а) предметы роскоши, б) фабрикаты, внутреннее производство которых удовлетворяет спрос на 1/3—1/2; пропуск сырья, не производимого в стране или производимого в малых количествах, с пошлиной в 5 %, производимого в стране в больших количествах — с пошлиной в 10 %; беспошлинный привоз машин, инструментов, медикаментов и книг. Кроме того, был выдвинут также ряд положений по обеспечению стабильного экспорта: максимальная степень развития экспорта для достижения активного торгового баланса и повышения товарности экономики страны; сокращение вывоза сырья и облегчение вывоза готовой продукции; зависимость экспортных пошлин от степени необходимости товара на иностранном рынке и легкости суррогатной замены. Для реализации программы Н. П. Румянцев наметил реальные конкретные меры: Установление экспортных пошлин не выше 10 %. Наложение максимальной пошлины (10 %) на сырье (лен, пенька и т. д.), на незаменимые российские товары (например, икра) и товары наибольшего спроса (парусина, юфть). Установление подвижной шкалы на хлеб при постоянном отпуске. 17 августа 1810 г. полномочия Министерства коммерции в области внешней торговли были переданы Министерству финансов, в т. ч. в части сбора, хранения и использования сведений о российских промыслах за границей и заграничных торговых предприятиях, надзора за нейтральными и ликвидационными комиссиями; таможенного управления, ревизии книг и документов, баланса привоза и вывоза товаров, предположений о переменах в тарифе, транзитной торговли в целом, отношений с начальниками портовых городов по вопросам внешней торговли и таможни и др. В Министерстве финансов отдельные департаменты курировали европейскую и азиатскую торговлю (соответственно — Европейский и Азиатский департаменты)5. ^ Торговля с Англией. Важнейшим торговым партнером России в исследуемый период была, вне всякого сомнения, Англия. На ее долю в отдельные годы приходилось до 50 % всего оборота российской внешней торговли, поэтому и неудивительно, что присоединение к континентальной блокаде Наполеона поставило российскую экономику фактически на грань коллапса. Континентальная блокада явилась причиной кризиса важнейших отраслей промышленности, особенно сельского хозяйства страны («хлебные» кризисы на Юге в 1808—1811 гг., «соляные» кризисы в Прибалтике и Подолье), обусловившего социальную нестабильность в западных и южных губерниях6. С самого начала произошли негативные изменения и в финансовой сфере: резко упал курс рубля, началась галопирующая инфляция, стал быстро нарастать дефицит государственного бюджета (125 % в год!)7. Таким образом, последствия блокады для экономики России были весьма ощутимы, а их рецидивы случались и после ее окончания (например, «хлебный» кризис в западных губерниях в 1814 г.)8. В свое время Павел I демонстративным разрывом всяких торговых отношений с Англией практически собственными руками создал предпосылки для собственного убийства (Александр I по восшествии на престол сразу же отменил все торговые ограничения, введенные его отцом). Отдельно следует сказать о неравенстве условий русско-английской торговли. В соответствии с действовавшим до 1843 г. Навигационным актом российским судам в английских портах приходилось платить высокий процент тоннажного сбора (втрое, а то и вчетверо больше, чем с собственных судов Великобритании), а кроме того, запрещалось посредничество России в торговле Британии с кем бы то ни было, т. е. русским судам было дозволено привозить в Англию лишь товары, непосредственно произведенные либо добытые в России, в то время как англичане могли привозить в нашу страну «всякие товары и вещи»9. Русские не могли также торговать с колониями Великобритании, прежде всего с Индией, и были обязаны прибывать в Англию только на кораблях, где большая часть экипажа — русские. Непосредственно перед Крымской войной положение в российском хлебном экспорте меняется. В 1846 г. отменяются хлебные законы в Англии, что на некоторое время делает Великобританию основным потребителем русского зерна (экспорт пшеницы туда вырос в 1,5—2 раза). С другой стороны, ожидая длительного «похолодания» в международной сфере, «владычица морей» начала осваивать новые рынки сырья, что в итоге привело к падению удельного веса русской продукции в английском импорте. Так, заменой российскому зерну стало зерно турецкое, молдавское, валашское, египетское и американское. Русская пшеница, лен, сало, конопля продолжали вывозиться, только теперь сначала в Пруссию, а затем в Англию. Об этом свидетельствуют цифры вывоза этих продуктов из Пруссии в Великобританию, которые увеличиваются в среднем в 2 350 раз10. Крымская война стала началом постепенного вытеснения Англии из российского экспорта Германией, которое в основном завершилось к концу столетия11. По данным Коммерц-коллегии, 67 % русского экспорта в Англию составляли в начале XIX в. «сырье и полуфабрикаты», как то: лес, листовое железо, смола и деготь, щетина, кожи невыделанные, спирт, медь. Затем шли «жизненные припасы» (хлеб, сало, соль, масло растительное и коровье, икра, табак, мед и патока) — около 20 % всего экспорта в Великобританию, «изделия» (льняные и пеньковые, металлические, шерстяные, а также выделанные кожи, канаты и веревки) — почти 7 %. «Разные товары и скот» занимали 1/21. На протяжении первой половины XIX в. это соотношение меняется, и к 1854 г. «сырье» занимает лишь 38—40 %, «жизненные припасы» — уже более 30 %, «изделия» — примерно 18 %, «разные товары и скот» — 9—10 %12. В отдельных же отраслях первое место занимал хлеб (18—19 %), затем шли сало животное (12—15 %), лен (9—11 %) и пенька (7—15 %)13. Россия в изучаемый период импортировала из Англии хлопчатобумажные и шерстяные ткани, краски, некоторые виды крепких напитков (ром, портер), хлопок, сахар, соль и пряности. Удельный вес любой другой статьи составлял менее 0,5 % в общем импорте. Перечисленное же можно распределить следующим образом: 1/3 ввоза из Англии составляли хлопчатобумажные ткани, 1/5 приходилась на шерстяные изделия, столько же давали краски и хлопок, 1/7 — на вина и пряности, остальное занимали соль и сахар. В отличие от экспорта, импорт реагировал на внешние события сложнее14. Для Англии ни экспорт, ни импорт России не изменили в целом своего характера на протяжении всего рассматриваемого периода. Это связано с целым комплексом факторов: традиционным раскладом сил во внешнеторговой элите, постоянством предложения в стране-экспортере и спроса — в импортере, относительной стабильностью в таможенной политике царского правительства и, наконец, сохранением и укреплением внешнеэкономических связей. При этом следует, однако, учитывать, что в ряде случаев развитие экспорта осуществлялось с поддержкой правительства, а импорт, если и рос, то вопреки всем тарифам, хотя и здесь полной однозначности не было. Англия, потреблявшая до 1/2 российского экспорта и поставлявшая до 1/3 импорта, занимает первое место в общем торговом обороте России (34,1%). Она была безусловным лидером. Ее экономические связи с нашей страной были настолько прочны, что в том числе и из-за них так и не осуществилась задуманная Наполеоном континентальная блокада, из-за них фактически сорвался потенциальный конфликт из-за Турции в 1832—1833 гг. Однако Великобритания постепенно начинает утрачивать свое привилегированное положение. Особенно заметно это проявилось в последние три года перед Крымской войной. Именно тогда назрели кардинальные экономические противоречия, связанные с пресловутым нарушением «баланса держав» на континенте. Итак, в данном случае экономические приоритеты в известной степени определяли внешнеполитический курс царского правительства. Общими особенностями торговли России с Англией в изучаемый период были: ориентированность торговли на экспорт и положительное торговое сальдо; изменения в структуре экспорта и стабильность структуры импорта; достаточное юридическое оформление экономических связей; большая доля транзитной торговли; сырьевой характер экспорта (преобладание экспорта сала, льна, пеньки, кож, щетины, шерсти, леса и т. д.), а также значимое положение импорта готовых изделий в общей структуре импорта.^ Торговля с континентальной Европой. Торговые связи России с различными частями континентальной Европы не были единообразными. Самые прочные связи поддерживались с наиболее крупными партнёрами — Германией, Францией и Италией (например, с торговыми домами Любека, Гамбурга, Бремена, Бордо, Парижа, Марселя, Генуи, Ливорно, Немецким банковским домом Штамма). В таких торговых центрах создавались все условия для успешного проведения «вексельных дел», а в ряде случаев частные лица-банкиры могли кредитовать российское правительство, хотя случались и обратные ситуации, когда российские купцы «финансировали» западные правительства, впрочем, не столь значительными суммами. Выработанная ещё в XVIII в. специализация регионов Российской империи, с одной стороны, позволяла без труда организовать экспортно-импортные потоки в отдельных частях страны (например, «хлебопотоки» в Южной России), а с другой стороны, определяла их общий характер и специфику. Наиболее важным (и ценным) партнёром для нашей страны в континентальной Европе в рассматриваемый период была ^ Центральная Европа. Развитые экономические связи Пруссии и Ганзейских городов делали Германию основным посредником в русско-английской, русско-нидерландской и русско-французской торговле, а Австрия стала посредником в торговле Российской империи и Италии, а также России и Франции. Кроме того, Пруссия, Ганза и Австрия сами потребляли значительное количество льна, пеньки, льняного семени, поташа, кож и импортировали почти столько же бумажных, шерстяных и шелковых изделий, шёлка и красок. Итак, в среднем за 1801—1846 гг. Центральная Европа обеспечивала большую часть «жизненных припасов», сырья и различных изделий. В конечном итоге она занимала до 3/20 экспорта, до 1/4 импорта и до 1/5 внешнего оборота российской торговли. При этом Германия занимала второе место в европейской торговле нашей страны после Англии (и первое на континенте), а Австрия была на пятом и четвёртом соответственно. Проявлялась также очевидная тенденция к вытеснению Англии Германией с первого места. Торговля с Германией была достаточно стабильной. Лишь в феврале 1801 г. Павлом I был запрещён экспорт в Пруссию, дружественную Англии15. Впрочем, вскоре после вступления на престол Александра I этот запрет был отменён16. В дальнейшем подобных запрещений не было, хотя, например, тариф 1822 г. носил почти запретительный характер и никак не мог удовлетворять производителей в Германии. Прусское правительство ратифицировало даже Конвенцию о торговле и судоходстве 27 февраля 1825 г.17, по которой оно признавало «систему 1822 г.» (т. е. на ввоз из Пруссии распространялись российские общие тарифные постановления) и исключало принцип наибольшего благоприятствования между двумя державами18. Однако в декабре 1836 г. России пришлось пересмотреть некоторые статьи тарифа в пользу Пруссии19. Основными предметами русско-германской сухопутной торговли были хлеб, сало, лён, пенька, льняное семя, кожи невыделанные и щетина. Морем, как правило, осуществлялся транзит, производившийся преимущественно в Англию. Импортировались же шёлковые изделия, табак, бумажные и шерстяные изделия, краски и соль. Таким образом, основу экспорта составляли сырьё и «жизненные припасы» (в совокупности до 98 % отпуска), а в импорте преобладала готовая продукция (на «изделия» приходилось до 65 % ввоза). Эти тенденции были очень устойчивыми, резких колебаний спроса не наблюдалось. Торговля с Австрией имела несколько меньший оборот, нежели отношения с Германией, однако и она представляла ценность для России. Таможенная политика в отношении Австрии была даже более стабильной, нежели с Пруссией и Ганзой. Особое значение имел торговый договор с Австрийской империей 1846 г., закрепивший на международном уровне те нормы, которые до этого решались обычной прецедентной практикой и тарифным законодательством20. Основными товарами, которые Россия вывозила в Австрию, были шерсть, воск, кожи «разные» (в т. ч. юфть), хлеб, щетина, медь и скот, ввозились же шёлк, шёлковые, шерстяные и бумажные изделия, а также виноградные вина. Очевидно, что здесь имеет место сырьевой экспорт и несырьевой импорт. Экспорт шерсти неуклонно увеличивался на протяжении всей первой половины XIX в., тогда как вывоз хлеба и меди в рассматриваемый период постепенно снижался. Остальные экспортные товары своих позиций по сравнению с началом столетия не изменили. Наблюдалось снижение импорта шелка из Австрии, а также шелковых изделий. В целом же, как и в случае с экспортом, в привозе резких перемен не происходило. В отличие от Центральной Европы, в торговле с ^ Западной Европой транзитная доля была невысока, следовательно, это был конечный пункт следования российских товаров и исходный — товаров импорта в Россию. Как Франция, так и Нидерланды поставляли и потребляли значительную часть оборота «припасов», сырья и изделий. В целом, Западная Европа обеспечивала 1/6 всего российского экспорта, 1/8 импорта и более чем 1/7 оборота; причём Франция занимала третье место в Европе (второе на континенте), а Нидерланды — шестое и пятое соответственно. Развитие отношений с Францией было очень контрастным, в отличие от развития внешнеэкономических связей России с большинством других европейских стран, что несомненно отражалось и в динамике оборота, и в таможенной политике. Торговля Российской империи с Францией осуществлялась либо морем (как из балтийских портов, так и из южных), либо транзитом через Германию, Австрию, Голландию или Бельгию. Однако транзитная торговля на протяжении всей первой половины века в целом существенно уступала морской21. При этом и морская торговля, вряд ли сравнимая с морской торговлей России и Великобритании, чаще всего производилась под прусским, русским, датским, голландским, реже — шведским флагами. Так, в 1802—1804 гг. в российские порты пришло лишь 25 французских судов22, что в общем-то было и неудивительно: торговля с Францией, и в другие периоды не игравшая значительной роли, официально была запрещена вплоть до 9 февраля 1801 г., когда был издан указ о разрешении торговых отношений с Францией23, которое уже при Александре I было закреплено указом о восстановлении ранее действовавших договоров24. До начала войн с Наполеоном русско-французская торговля происходила на основании тарифов, однако с 1805 г. началось введение запретительных мер, законодательно оформленное в указе от 1 января 1807 г., где были выражены принципы румянцевской системы протекционизма (в частности, запрет ввоза предметов роскоши, которые и импортировались преимущественно из Франции, значительное повышение пошлин на «жизненные припасы» — французские вина и фрукты). Он не был до конца отменён даже после Тильзита, несмотря на просьбы бордоского, марсельского и парижского купечеств25, хотя формально торговые отношения были восстановлены26. Неудачная попытка Франции занять нишу Великобритании в российской торговле (был сделан официальный заказ на лесную продукцию для нужд французского флота) убедила наполеоновское правительство в необходимости запрещения некоторых российских товаров к привозу (поташа, рыбьего жира, «астраханского» хлопка), а в 1811 г. Пруссия по требованию Наполеона запретила ввоз из России ряда товаров отечественного реэкспорта, куда входили в основном колониальные товары27. Это вызвало незамедлительную реакцию: правительство Александра I издало Положение о нейтральной торговле на 1811 г.28, в котором была усилена система запретов 1807 г., что вскоре подтвердил тариф 1811 г. Несмотря на подписание мирного договора в 1814 г.29, эта система продолжала действовать до 1816 г., когда был издан новый тариф с гораздо более низкими пошлинами и меньшим количеством запрещений30. В 1819 г. пошлины уже не снижались, однако был снят запрет на импорт шёлковых и шерстяных тканей и изделий, оставленный в тарифе 1816 г.31 Наконец, в 1846 г. был заключён русско-французский Договор о взаимстве, по которому во французских портах с российских судов пошлины собирались, как с французских. Особенно было заметно благоприятное влияние договора на экспорт из Российской империи во Францию хлеба, льна, пеньки и сала32. Основными предметами вывоза из России во Францию в то время были хлеб, лён, пенька, шерсть, льняное семя, медь, сало и щетина, ввозились же в основном напитки, шёлковые изделия, фрукты, краски и соль. Экспорт хлеба сдерживался скользящей шкалой, объемы вывоза остальных товаров (кроме пеньки и шерсти) постоянно увеличивались. Здесь основу и экспорта, и импорта в основном составляло сырье, что соответствует общей тенденции по региону. Торговля с Нидерландами велась как морем, так и транзитом через Пруссию, Ганзу и Зунд, реже через Австрию. Торговля с этими государствами осуществлялась на основании тарифного законодательства вплоть до второй половины 1840-х гг., и лишь в 1846 г. был подписан трактат о торговле и мореплавании с Голландией, а в 1850 г. — с Бельгией33. Доля транзитной торговли колебалась в пределах 24—32 %: транзитные товары шли, как правило, во Францию, а не из неё34. Основными товарами, экспортируемыми Россией в Нидерланды, были хлеб, льняное семя, пенька и лес. Значительным препятствием на пути хлебного вывоза стала, как и во Франции, скользящая шкала, введенная в середине 1830-х гг. и снизившая отпуск хлеба в эти страны более чем наполовину. Объем экспорта остальных товаров за рассматриваемый период практически не менялся. Основу ввоза в Россию из Голландии и Бельгии составляли краски, напитки и табак. Размер ввоза красок значительно возрос за рассматриваемый период (почти в 87 раз), тогда как привоз табака из-за германской конкуренции снизился. В импорте напитков была высока доля транзита из Франции. Как и в случае с Францией, и импорт, и экспорт имели сырьевой характер.^ Южная Европа несколько уступала Центральной по абсолютным показателям, зато служила своеобразной «транзитной магистралью» между Америкой, Западной Европой и Россией. Кроме того, именно она поставляла в Россию ряд продуктов: деревянное (оливковое) масло, шёлк, фрукты, которые практически не поставляла никакая другая часть Европы. Южная Европа обеспечивала Российскую империю определённой частью «припасов», сырья и изделий и в итоге занимала в рассматриваемый период 1/14 экспорта, 1/15 импорта и столько же оборота. При этом Италия находится на четвёртом месте в европейской торговле (на третьем на континенте), а Испания и Португалия — на седьмом и шестом соответственно.Италия играла роль своеобразного «перевалочного пункта» в Средиземном море на пути товаров из Англии, Франции, Испании, Португалии, Северной Африки, Америки в Россию и наоборот. Торговля Российской империи с этой страной имела максимальную транзитную долю (в среднем за полвека — 68,3 %)35. Торговля с самой Италией производилась в основном морем (через Одессу и Таганрог). Исключение составляли лишь шёлк и в значительно меньшей степени напитки, поставлявшиеся по континенту. Трактат о торговле и мореплавании был подписан в 1846 г. с Сардинией и Неаполем, хотя де-факто к нему присоединились и другие области Италии (Генуя, Ливорно, Тоскана)36. До этого, как и в случае с большинством других стран континентальной Европы, торговля регулировалась тарифными постановлениями. Особенно заметно повлиял на русско-итальянскую торговлю тариф 1822 г., существенно ограничивший привоз в Россию различных видов шёлка37. Главными предметами вывоза из России в итальянские государства в рассматриваемый период являлись хлеб и «разные кожи», импортировались же шёлк, деревянное (оливковое) масло и напитки. Тенденции сырьевого оборота сохраняются и здесь. Основная масса пшеницы и ржи из Италии направлялась в Великобританию (до 45—60 %)38. При этом количество хлеба, отпускаемого в эти земли, зависело от рыночной конъюнктуры и особенно от урожайности в странах-потребителях. Так, неурожай в 1846 г. коренным образом изменил ситуацию на хлебных рынках Англии, Франции, Сардинии и Тосканы, в связи с чем стали выгодными закупки больших партий российского хлеба и перемещение товарных складов с Босфора на Апеннинский полуостров, в результате чего произошёл резкий (в 14,5 раза) скачок экспорта хлеба в Италию. Пошлины при этом были постоянными и существенного влияния на рынок хлеба не имели39. Вывоз кож отставал от хлебного экспорта и снижался на протяжении всего периода в результате конкуренции прусских, английских и австрийских кож. Итальянский шёлк поступал в нашу страну транзитом через Ганзу, Пруссию и Австрию. Но если транзит через ганзейские города был постоянным, а через Пруссию — возрастал и за 1829—1846 гг. увеличился более чем в 15 раз (сказалось влияние низкой пошлины)40, то транзит через Австрию находился в упадке и за указанный период сократился более чем в 20 раз. Рост объемов экспорта оливкового масла был значительным (практически в 7 раз). Из 6—7 % всего российского импорта напитков (именно такая их доля шла из Италии) 4 % приходилось на транзит из Франции и лишь 2—3 % отправлялись собственно из итальянских государств. Но даже эти 2—3 % напитков часто не выдерживали сравнения с французскими винами41. Торговля со странами Пиренейского полуострова производилась исключительно морем по причине колоссальных издержек сухопутного способа; к морской же торговле относился и транзит их товаров через итальянские порты и Босфор. Эти государства торговали преимущественно под своими флагами, однако торговля с ними шла не слишком активно. Несмотря на подписание в 1812 г. договора о союзе с Испанией, содержавшего стандартизированные рамочные формулировки о торговле42, до 1846 г. торговля с этой страной регулировалась тарифами; а в отношениях с Португалией руководствовались нормами, установленными еще в XVIII в.43 В 1846 г. был подписан трактат о торговле с Испанией, а в 1851 г. — с Португалией44. Основными товарами экспорта в страны Пиренейского полуострова были лён и пенька. Вывоз этих товаров постоянно снижался, хотя и не очень стабильно. Среди предметов импорта из стран Пиренейского полуострова следует выделить соль, напитки, фрукты и оливковое масло. Характер экспорта и импорта сохранял общую тенденцию, характерную для всего региона. Испания и Португалия занимали второе место после Великобритании в поставках соли в Российскую империю. Тарифная политика в отношении соли не была однозначной, однако в годы, например, континентальной блокады данные страны являлись одними из немногих поставщиков соли в Россию45. Ввоз вин и фруктов на протяжении всего периода увеличивался, тогда как ввоз оливкового масла был крайне неустойчивым ввиду его неспособности конкурировать с более дешёвым и более качественным греческим. Немного менее значимым партнёром России оказалась Северная Европа. Несмотря на возраставший транзит через датские проливы, сама Северная Европа не поставляла ничего, что не было бы характерно для других государств. Она обеспечивала лишь некоторое количество «жизненных припасов», определённое количество сырья и практически не поставляла изделий; итак, она занимала 1/25 экспорта Российской империи, 1/40 импорта и 1/31 оборота, причём Швеция и Норвегия находились на восьмом месте в Европе и седьмом на континенте, а Дания — на девятом и восьмом соответственно. Экспорт и импорт для стран Северной Европы сохраняли «сырьевую» тенденцию. Торговля со ^ Скандинавскими странами велась как сухопутно (через Финляндию), так и морем (по Балтике). Беломорская торговля производилась практически исключительно с Норвегией46. Договор о дружбе, торговле и мореплавании со Швецией был подписан еще в марте 1801 г.47 Впоследствии его нормы воспроизводились во многих русско-шведских конвенциях48. Основными предметами вывоза на Скандинавский полуостров в изучаемый период являлись пенька, лён и хлеб, импортировалась же из этих стран соль. Доля Скандинавских стран в экспорте пеньки росла, несмотря на открыто протекционистские пошлины49. Вывоз же льна и хлеба был нестабилен, так же, как и привоз соли из этих стран. Торговля с Данией играла ту же роль в Северной Европе, какую торговля с Италией играла в Южной. Датские проливы служили своеобразным фильтром для экспорта и импорта в оба направления. Однако в отличие от Италии, где было чрезвычайно затруднительно определить пункт доставки груза, здесь грузы регистрировались тщательно, и сами проливы в статистике того времени были отдельным понятием, прочно ассоциировавшимся с транзитом в Великобританию и (в гораздо меньшей степени) в Америку. При этом такой транзит превышал оборот русско-датской торговли в 4,5—5 раз50. Рамочные торговые соглашения были прописаны в статьях Трактата о мире 1814 г.51 Полноценный договор о торговле с Данией был подписан в 1835 г., продлён в 1846 г. Основными товарами отпуска из России в Данию в изучаемый период являлись лён, пенька, хлеб, льняное семя. Развитие отпуска льна было неустойчивым, а доля Дании в потреблении российского льна за 1827—1846 гг. снизилась более чем на 20 % вследствие конкуренции Франции и Пруссии52. В меньшем объеме снизился экспорта пеньки. Отпуск хлеба в Данию отличался неравномерностью (в урожайные годы отпуска туда не было, хотя запрет не вводился, а пошлина была постоянной и достаточно невысокой). По мере повышения пошлин (в Дании) и нарастания соперничества со стороны Франции, Голландии и Бельгии доля отпуска льняного семени в эту страну сократилась. Среди же предметов импорта из Дании обращает на себя внимание только соль. За весь период размеры ее ввоза сократились в 14 раз, чему способствовала и достаточно высокая пошлина53. Таким образом, очевидно, что приоритетным направлением в российской торговле с континентальной Европой в изучаемый период была торговля с Центральной и Западной Европой. За первую половину века укрепилось положение Германии и Франции, не изменилась ситуация с Австрией, Нидерландами и Италией, несколько ухудшились позиции стран Северной Европы и Пиренейского полуострова. В это время наметилась тенденция к изменению экономического лидера в европейской торговле России: Германия вытесняла Англию. В торговле России со странами континентальной Европы можно выделить следующие характерные черты: практически нулевое торговое сальдо; стабильность структуры экспорта и импорта; достаточное юридическое оформление экономических связей; большая доля транзитной торговли; сырьевой характер экспорта (преобладал экспорт льна, пеньки, кож, сала, леса, шерсти и т. д.) и доминирующее положение импорта готовых изделий в общей структуре импорта.Торговля с Азией. Говоря о торговле с Азией, нельзя не заметить, что самым крупным внешнеторговым партнером Российской империи в Азии был, конечно, Китай. Однако в условиях бартерного обмена с относительной закрытостью внутренних рынков не могло сформироваться и не сформировалось прочных экономических связей между двумя торговыми системами. Специализация регионов Российской империи практически не имела прикладного значения в Сибири и не минимизировала торговые издержки. В отличие от европейской торговли, здесь сформировалась отчетливая тенденция на экспорт готовой продукции и сырьевой импорт. Торговля с Китаем шла в основном через заставу в Кяхте. Однако, несмотря на то, что суммы оборота достигали 7—10 млн руб., следует отметить две базовых особенности русско-китайских торговых отношений: во-первых, эта торговля практически не регламентировалась законодательно и в течение первой половины XIX в. регулировалась так называемыми Кяхтинскими правилами, т. е. уставом торговли через Кяхту, изданными еще в марте 1800 г.54; во-вторых, такая торговля носила не денежный, а сугубо «променный» характер, что придавало ей особую специфику. В частности, подсчет, в том числе и статистический, приходилось вести как в бартерном варианте (например, какое количество чая было обменено на то или иное количество бумажных изделий), так и в денежном эквиваленте, в результате чего могли возникать достаточно серьезные неточности в учетной документации. Основными товарами вывоза в Китай в первой половине XIX в. были сукна, мягкая рухлядь (меха), шелковые и бумажные изделия, а также выделанные кожи и юфть. До конца 1820-х гг. Россия поставляла в Китай куда больше транзитных сукон, чем собственных, однако с начала1830-х гг. ситуация кардинально меняется. Уже в 1832 г. через Кяхтинскую заставу было отпущено по меньшей мере в 3 раза больше сукон российского производства, чем транзитных, и тенденция к уменьшению доли транзитных сукон в российском экспорте в Китай сохранялась до конца рассматриваемого периода55. В отличие от вывоза сукон в Китай, который увеличивался на протяжении первой половины XIX в., экспорт мехов постепенно сокращался. И хотя именно Китай оставался главным азиатским потребителем российской мягкой рухляди, заинтересованность в ней неуклонно падала. Экспорт бумажных изделий в первой четверти XIX в. был весьма незначительным, едва доходя до суммы в 15—20 тыс. рублей серебром, однако в последующие годы (1827—1847) благодаря развитию этой отрасли возрос почти в 100 раз56. Вывоз шелковых изделий через Кяхту сократился за рассматриваемый период более чем в 2 раза из-за нарастающей конкуренции западных держав. Через Кяхту проходило 60 % азиатского вывоза кож российской продукции, и в отличие от других статей оборота здесь особой динамики не наблюдалось57. Основными товарами российского импорта из Китая были в то время чай и сахар-леденец. Чай являлся основным предметом российского импорта из Китая еще с XVII в. Именно он и составлял почти 8 % всего российского привоза (по европейской, азиатской и американской торговле) и около 60 % российского ввоза из азиатских стран. Практически на нем базировались экономические отношения Китая и России; он считался самым ценным товаром, приобретаемым в Китае. В течение первой четверти XIX в. привоз байхового чая составлял 60 % всего чайного привоза, а так называемый «кирпичный» — 39 %; во второй четверти существенного изменения тенденции не произошло, и соотношение импорта байхового чая к импорту «кирпичного» доходило уже до 2:1. Кантонские же чаи были разрешены к привозу только в Одессе и занимали всего лишь 1,0 % ввоза чая58. Ценность российского импорта чая из Китая была очень велика и в 1840-е гг. достигала 7 млн рублей серебром. Однако необходимо отметить, что в пределах 1841—1847 гг. ценность привоза резко менялась и за два года могла снижаться на 40 %, как это случилось, например, в 1841—1843 гг.59 Также у китайцев приобретался и сахар-леденец, потребление которого из-за дороговизны рафинированного было велико в сибирских областях. Для расходования в той местности он провозился беспошлинно, и объем его ввоза, особенно во второй четверти века, постоянно возрастал. Китай являлся очень крупным потребителем российских сукон и изделий, мехов и юфти, одновременно поставляя чай (как основной продукт экспорта из страны) и некоторое количество сахара-леденца, изделий и шелка. В среднем за 1801—1846 гг. Китай обеспечивал 6,5 % экспорта из России, 8 % импорта, 7,3 % оборота российской внешней торговли. Без сомнения, он являлся одним из важнейших торговых партнеров Российской империи. Несколько иначе дело обстояло с ^ Турцией и Персией. Здесь экономические связи сложились, однако были не всегда прочны из-за нестабильности политических отношений, а не закрытости рынков. В отличие от Европы, с которой Россию связывали стабильные и достаточно мирные отношения, Россия за первую половину XIX в. дважды находилась в состоянии войны с каждой