На правах рукописи УДК 398.5 (470.345)ФЕДОСЕЕВА Елена Александровна КНИЖНЫЕ ФОРМЫ МОРДОВСКОГО ГЕРОИЧЕСКОГО ЭПОСА: ВОЗНИКНОВЕНИЕ И ЭВОЛЮЦИЯ Специальность 10.01.02 -Литература народов Российской Федерации (финно-угорская) А В Т О Р Е Ф Е Р А Т диссертации на соискание ученой степени доктора филологических наук Саранск 2007 Работа выполнена на кафедре финно-угорских литератур ГОУВПО «Мордовский государственный университет имени Н.П.Огарева»^ Научный консультант: доктор филологических наук, профессорОсовский Олег ЕфимовичОфициальные оппоненты: доктор филологических наук, профессорБрыжинский Андрей Иванович;доктор филологических наук, профессор^ Артемьев Юрий Михайлович;доктор филологических наук профессорРогачев Владимир ИльичВедущая организация: Удмуртский научно-исследовательский институт языка, литературы, истории и экономики Уральского отделения Российской Академии НаукЗащита диссертации состоится 4 октября 2007 года в 10 часов на заседании диссертационного совета Д 212.117.09 по присуждению ученой степени доктора филологических наук в ГОУВПО «Мордовский государственный университет им. Н.П.Огарева» по адресу: 430000, г.Саранск, ул. Большевистская, 68С диссертацией можно ознакомиться в Научной библиотеке им. М.М.Бахтина ГОУВПО «Мордовский государственный университет им. Н.П.Огарева»Автореферат разослан 2007 года.Ученый секретарьдиссертационного совета А.М.Гребнева^ Общая характеристика работы Актуальность исследования. Историко-литературный опыт ХХ столетия показывает: древние эпические формы по-прежнему остаются востребованными литературным сознанием, что проявляется в создании в «младописьменных» литературах книжных версий героического эпоса, сложность анализа которых заключается в разноплановости толкования понятия «книжная форма героического эпоса» фольклористами и литературоведами. В современном мордовском литературоведении жанровый подход к исследованию национальной литературы признается одним из наиболее перспективных. Осмысление ее развития с точки зрения истории отдельных художественных форм, анализ жанрово-поэтической специфики текстов открывает широкие возможности для понимания общих тенденций и эволюции словесного искусства Мордовии. Все это вызывает дискуссии о природе мордовского героического эпоса и его книжной формы, которые мордва имеет наряду с финским и эстонским народами. ^ Методологическую основу диссертационной работы составляют теоретические концепции Гегеля, В.Г.Белинского, В.М.Жирмунского, В.Я.Проппа, Е.М.Мелетинского, В.П.Аникина, А.И.Маскаева, П.Домокоша, А.М.Шаронова1, обозначившие контуры фольклорно-литературных эпопей. Из-за неравномерности социально-политического развития героический эпос у различных народов возникает в разное время (у греков – в VIII в. до н.э., у германцев, французов, финнов, эстов, мордвы, русских – в IX – XIV вв.), но на одной и той же исторической стадии – в эпоху перехода от первобытнообщинного строя к классовому обществу и формирования государственности. С появлением письменности и развитой художественной литературы эпос из устной формы бытования может трансформироваться в книжную (литературную). Возникновение книжной формы героического эпоса возможно спустя несколько столетий после создания ее фольклорного вида («Калевала» и «Калевипоэг» – XIX в., «Лачплесис» – ХХ в., «Масторава» – конец ХХ в.). Объясняется это тем, что мифолого-эпическое прошлое, воспроизведенное в ней, в сознании этноса присутствует как актуальная реальность, ибо он воспринимает свое настоящее сквозь призму прошлого, живущего в нем в виде сакрального божественного образа. Повествование «о делах давно минувших дней» в нравственно-психологическом измерении есть повествование не только о прошлом, но и о прошлом, живущем в нас сегодня. Данное обстоятельство интерес к героическому эпосу делает непреходящим и стимулирует создание его книжных форм. К книжным формам мордовского героического эпоса некоторыми исследователями отнесены авторские произведения, которые не отвечают требованиям жанра («Сияжар» и «Тюштя» В.К.Радаева). Одни ученые отрицают существование героического эпоса в самой фольклорной традиции мордвы, считая, что для его возникновения не сложились объективные предпосылки1, другие полагают, что героика в мордовском эпосе не достигла классической формы2. Разброс мнений обусловлен отсутствием единого взгляда на героический эпос, существованием разных толкований особенностей его содержания и формы. В героическом эпосе запечатлены представления народа о мироздании, его мифологические и исторические воззрения, понятия об идеальном царе и государстве, эстетические и нравственные взгляды, воспроизведены отношения с соседними народами. Данное обстоятельство обязательно должно учитываться при определении произведений книжного происхождения обозначенного жанра. Большое значение имеет раскрытие типологического сходства книжных форм мордовского героического эпоса с аналогичными литературными произведениями финно-угорских народов, что позволит ярче высветить их общность и различия.Цель исследования – проследить становление и эволюцию книжной формы мордовского героического эпоса, закономерности её развития и своеобразие поэтики, что предполагает постановку и решение частных задач: определить теоретические основы понятия книжная форма героического эпоса; дать классификацию и проанализировать героические сюжеты с учетом эрзянских и мокшанских версий; обозначить объектный ряд литературных произведений, отвечающих требованиям книжной формы героического эпоса;выявить своеобразие сюжетов, проблематики, системы персонажей, особенности языка и поэтики первых образцов книжной формы мордовского героического эпоса;установить характер отношения к мифологии и народному эпосу и роль авторского начала в поэмах «Эрьмезь» Я.Я.Кулдуркаева, «Сияжар» и «Тюштя» В.К.Радаева, раскрыть художественно-эстетическую и социально-психологическую природу их основных и второстепенных действующих лиц; представить эпический свод «Масторава» как основной объект исследования в его проекции на народный героический эпос и установить своеобразие авторской интерпретации фольклорного материала; выявить мифологические, социально-психологические и этноисторические черты в образе главного эпического героя Тюшти; проследить этапы превращения в «Мастораве» эпического персонажа в эпического героя и выделить типологические признаки последнего; определить специфику эпического сознания, представить своеобразие выраженной в нем социальной утопии, показать противоречие его эпического миропонимания практическому сознанию; осуществить анализ процесса возникновения и эволюции книжной формы мордовского героического эпоса от «Мордовской истории» Т.Е.Завражнова-С.А.Ларионова до «Масторавы» А.М.Шаронова.Объектом исследования является процесс создания книжных форм мордовского героического эпоса.Предметом исследования выступают книжные формы мордовского героического эпоса, идейно-художественные особенности эпико-героических сюжетов, система персонажей и ее трансформация в авторских произведениях эпико-героического плана, идеологическая, поэтическая и эстетическая природа литературно-фольклорных эпопей. ^ Степень изученности проблемы. Собирание произведений героической поэзии мордвы берет начало в ХIХ веке. Особенно интенсивно и плодотворно оно осуществлялось во второй его половине. В это время появились «Очерки мордвы» П.И.Мельникова-Печерского1, воплотившие фольклорно-этнографический образ эрзи и мокши. В них изложены мифы о сотворении мира и человека, описаны наиболее важные божества: Чам-Пас, верховный бог нижегородской эрзи; Шкай, верховный бог мокши; Анге-Патяй, богиня-мать, жена Чам-Паса, богиня красоты; Пурьгинепаз, бог грома и дождя; Масторава, богиня эрзяно-мокшанской земли, и др. В 1889 году увидела свет книга В.Н.Майнова «Остатки мордовской мифологии»2, содержащая мифы о мордовских божествах (Инешкипазе, Анге-Патяй, Пурьгинепазе, Мастораве, Ведяве и др.), о сотворении земли и человека, песни и сказания о царе Тюштяне. В работе И.И.Дубасова «Очерки из истории Тамбовского края» (1890)3 даются сведения о космогонических воззрениях мокшан и о царе Тюштяне. Информации об истории и художественной культуре эрзи и мокши содержится в историко-этнографическом очерке И.Н.Смирнова «Мордва» (1895)4. Неоценимый вклад в собирание и публикацию мордовского эпоса внес финский учёный Х.Паасонен, совершивший в 1889 – 1890, 1898 – 1902 годах поездки в мордовское Поволжье. Им записаны героические мифы и песни о сотворении мира и человека, о брачных отношениях богов и людей, об избрании эрзянами инязора (царя) и его правлении. Материалы Х.Паасонена опубликованы в восьми книгах «Mordwinische Volksdichtung»5 в 1938 – 1981 годах. Много текстов мифолого-эпического характера представлено в «Мордовском этнографическом сборнике»1 А.А.Шахматова (1910), «Образцах мордовской народной словесности» (1882) (Вып.1. Песни на эрзянском и некоторые на мокшанском наречии)2, в сборнике М.Е.Евсевьева «Эрзянь морот»3 (1928), составленном по результатам фольклорных экспедиций, в серии «Устно-поэтическое творчество мордовского народа»4 (1963 – 1987). Теория героического эпоса, принципы и методы изучения его сюжетов и текстов стали предметом всестороннего осмысления в трудах таких отечественных и зарубежных фольклористов и литературоведов, как А.Н.Афанасьев («Поэтические воззрения славян на природу»), А.Н.Веселовский («Историческая поэтика», «Сравнительная мифология и ее метод», «Народные представления славян»), В.М.Жирмунский («Народный героический эпос: сравнительно-исторические очерки», «Тюркский героический эпос», «Литературные отношения Востока и Запада и развитие эпоса», «Калевала» и финская школа фольклористики», «Эпическое творчество славянских народов и проблемы сравнительного изучения эпоса»), В.Я.Пропп («Русский героический эпос», «Фольклор и действительность»), Б.Н.Путилов («Героический эпос и действительность», «Русский и южно-славянский героический эпос: Сравнительно-типологическое исследование», «Методология сравнительно-исторического изучения фольклора»), В.П.Аникин («Русский богатырский эпос», «Теория фольклорной традиции и ее значение для исторического исследования былин»), Е.М.Мелетинский («Происхождение героического эпоса. Ранние формы и архаические памятники», «Поэтика мифа», «Палеоазиатский мифологический эпос»), Н.Н.Поппе («Некоторые проблемы бурят-монгольского героического эпоса»), С.Ю.Неклюдов («Героический эпос монгольских народов: устные и литературные традиции»), О.М.Фрейденберг («Поэтика сюжета и жанра», «Миф и литература древности»), Д.Фрэзер («Золотая ветвь», «Фольклор в Ветхом завете»), А.Хойслер («Германский героический эпос и сказание о Нибелунгах»), С.Крамер («История начинается в Шумере»), П.Домокош («Формирование литератур малых уральских народов»), M. Dugantsy («Eposet Sijzjar») и др. Различные аспекты развития национальных эпосов народов России исследовались в работах А.Г.Эндюковского, А.К.Микушева, А.Е.Китикова, Ф.И.Урманчеева, А.И.Маскаева, Л.С.Кавтаськина, А.М.Шаронова, В.И.Рогачева, Т.П.Девяткиной, Н.Г.Юрченковой. В построении общей концепции исследования значительную роль сыграли труды финно-угроведов А.В.Алешкина, А.И.Брыжинского, Н.В.Морохина, Ю.А.Калиева, В.М.Ванюшева, Ю.М.Артемьева, З.К.Тарланова и др. Наиболее активным и плодотворным периодом в теоретическом осмыслении героического эпоса стала вторая половина ХХ – начало ХХI века. В настоящее время он существует в своей аутентичной и книжно-литературной формах.^ Методологию исследования составляют историко-типологический, сравнительно-исторический, историко-генетический методы, на основе которых дается идейно-художественный анализ сюжетов и содержания произведений, проводятся фольклорно-литературные параллели, устанавливается сходство мордовского книжного эпоса с подобными эпосами других народов в сюжетах, героях, мотивах, особенностях формы; принципы историзма, развития, всеобщей связи, автономности художественного сознания, позволяющие объяснить возникновение фольклорно-литературных явлений в их конкретно-исторической, причинно-следственной обусловленности, учесть исторические изменения и напластования в сюжетах и образах, показать относительную независимость идейного развития эпоса и литературы от общественной практики, увидеть в событиях и героях песен и сказаний поэтические создания, а не копии с действительности. Важное значение придается опыту В.Г.Белинского при анализе русских былин, оцениваемый В.Я.Проппом как существенно важный и плодотворный1. ^ Материал исследования. Материал исследования составляют поэма Я.Я.Кулдуркаева «Эрьмезь», поэмы-сказания В.К.Радаева «Сияжар» и «Тюштя», эпопея А.М.Шаронова «Масторава», аутентичный героический эпос мордвы. ^ Научная новизна работы. В работе впервые в отечественном литературоведении сформулировано понятие книжной формы мордовского героического эпоса, указаны её отличительные особенности, исследованы основные сюжеты и система персонажей, определен характер героической поэзии мордвы вообще, обозначены пути её развития. ^ Теоретическая значимость работы. Исследование вносит вклад в разработку теории мордовского героического эпоса и его книжной формы, создает базу для дальнейших разысканий в этой области, уточняет понятийный аппарат, вносит ясность в основополагающие определения героика, богатырство, героический эпос, книжная форма героического эпоса, что будет способствовать поднятию уровня научных исследований героической поэзии мордвы и эпических произведений авторского происхождения. ^ Практическая значимость работы. Сделанные в диссертации выводы и суждения о поэмах «Эрьмезь» Я.Я.Кулдуркаева, «Сияжар» и «Тюштя» В.К.Радаева, эпопее «Масторава» А.М.Шаронова будут способствовать более глубокому пониманию закономерностей развития мордовской литературы в её взаимодействии с устно-поэтической традицией, фольклорной художественно-эстетической культурой.^ На защиту выносятся следующие основные положения: 1. Книжная форма героического эпоса есть аутентичный текст в его научной систематизации и литературной обработке с учетом закономерностей возникновения и развития героической поэзии, особенностей её содержания, формы, поэтики и эстетики. 2. Содержание героического эпоса, включая его книжную форму, составляют мифы о сотворении земли и человека, о создании небесной и земной семьи, песни и сказания об избрании царя и его правлении, песни и сказания о богатыре Сабане, о предводителе эрзян и мокшан Гурьяне, песня «На горах на Дятловых», в совокупности образующие многоплановое повествование о мордовской истории, о народах эрзя и мокша. 3. Главными действующими лицами героического эпоса являются верховные боги эрзи и мокши Чам-Пас, Инешкипаз, Шкай, Шкабавас, богиня-мать Анге-Патяй, антипод Чам-Паса Шайтан, принимающие участие в сотворении мира, бог грома и дождя Пурьгинепаз, богиня эрзяно-мокшанской земли и её народа Масторава, богиня воды и любви Ведява, богиня хлеба и урожая Норовава и ряд других божеств, божественные птицы Иненармунь и Белый Лебедь, девушки Азравка, Литова, Васальге и др., царь Тюштян, богатыри Сабан и Гурьян, выполняющие важные функции в организации и функционировании мордовского общества на началах государственности, закона и порядка. 4. Героический эпос мордвы формировался как многосюжетное и многогеройное повествование с циклизацией произведений вокруг имени того или иного персонажа, что содержало в себе предпосылки появления эпопеи с возможностью ее перевоплощения в книжную форму с возникновением необходимых условий для этого, а именно развитой письменной литературы и высокого уровня научных исследований по фольклору и истории народа. 5. Первым опытом создания книжной формы мордовского героического эпоса является «Мордовская история» Т.Е.Завражнова и С.А.Ларионова, содержащая некоторые черты героического повествования. 6. В основу сюжета поэмы Я.Я.Кулдуркаева «Эрьмезь» положены взаимоотношения мокшанского и эрзянского князей, носящих имена реальных исторических персонажей – Пуреша и Пургаса. Текст поэмы содержит элементы героической тематики, заключающиеся в мироустроительном характере контактов Пуреша и Пургаса, что позволяет включить ее в разряд произведений, предварявших появление книжной формы мордовского героического эпоса. 7. Произведения В.К.Радаева «Сияжар» и «Тюштя» – богатырские поэмы авторского происхождения с привлечением некоторых фольклорных мотивов, что дало основание отдельным мордовским и зарубежным литературоведам 60 – 90-х годов ХХ века отнести их к книжной форме мордовского героического эпоса. Однако мера и характер использования фольклорной эпической традиции не позволяют их считать таковыми. 8. «Масторава» А.М.Шаронова есть авторская концепция аутентичного героического эпоса, созданная в соответствии с требованиями книжной (литературной) его формы, к которой относятся произведения, написанные на основе подлинного фольклорного материала, мифов, песен и сказаний, возникших в героический век и повествующих о зарождении мироздания и человеческого общества в его конкретном этническом образе.^ Апробация работы. Материалы диссертации представлялись на международных («Филологическая подготовка преподавателя-словесника в университете», Саранск, 2001; «Функционирование языков и состояние этнокультуры восточных финно-угорских народов: проблемы и перспективы развития», Саранск, 2003; «Язык, литература, культура: диалог поколений», Чебоксары, 2003; «Литературный процесс в зеркале рубежного сознания: философский, лингвистический, эстетический, культурологический аспекты», Москва-Магнитогорск, 2004; «Синтез документального и художественного в литературе и искусстве», Казань, 2006; «Проблемы культуры в современном образовании: глобальные, национальные, регионально-этнические», Чебоксары, 2006), всероссийских («Финно-угристика на пороге III тысячелетия», Саранск, 2000; «Актуальные проблемы изучения литературы в вузе и школе», Тольятти, 2004; «Социальные конфликты в России ХVII-ХVIII веков», Саранск, 2004; «Региональная журналистика в системе СМИ России: динамика и характер развития в новых условиях», Саранск, 2006; «Русский язык в контексте национальной культуры», Саранск, 2007, «VII конгресс этнографов и антропологов России», Саранск, 2007), межвузовских («Литература: миф и реальность», Казань, 2004; «Синтез документального и художественного в литературе и искусстве», Казань, 2006), межрегиональных («Взаимодействие и взаимовлияние языков и литератур народов Поволжья и Приуралья», Саранск, 2006; «Состояние национально-русского двуязычия в финно-угорских регионах Российской Федерации», Саранск, 2006), зональных («ХХХ Зональная конференция литературоведов Поволжья», Самара, 2006), республиканских («Роль науки в социально-экономическом развитии Республики Мордовия», Саранск, 2003; «Роль науки и инноваций в развитии хозяйственного комплекса региона», Саранск, 2004) научных конференциях и ежегодных Огаревских чтениях (МГУ им. Н.П.Огарева). По теме диссертации опубликовано более 30 статей (из них 7 в изданиях, рекомендованных ВАК РФ), монография «Книжные формы мордовского героического эпоса: возникновение и эволюция» (Саранск, 2007).Структура работы. Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения, библиографического списка.^ ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫВо Введении обосновывается актуальность темы, определяются цели, задачи, научная новизна, методология исследования, степень изученности проблемы, обосновывается теоретическая и практическая значимость работы, дается обзор источников, использованных при написании диссертации, сформулированы основные положения, выносимые на защиту. В первой главе «Мордовский героический эпос как художественно-эстетическое явление» рассматривается своеобразие аутентичного героического эпоса мордвы, содержание которого составляют песенные и прозаические повествования о возникновении древнемордовской народности и древнемордовской государственности, представленные героико-мифологическими и героико-эпическими мифами и песнями. В первых рассказывается о сотворении верховным богом (Чам-Пасом, Шкаем, Инешкипазом) мира и человека и об отношениях, возникших между богами и людьми, во вторых – об избрании инязора Тюшти, который закладывает основы мордовского общества, включая государственное устройство, обычаи и традиции, моральные нормы жизни. Мифы и песни выступают как составные части единой художественно-эстетической системы, общим для которых является идея творения мира, природы и человеческого общества. Однако миф в героическом эпосе играет подчиненную роль, так как воспроизводит предысторию общества, показывает, что предшествовало его современному состоянию. Эпическая история есть история идеального развития народа, формирования и движения его сознания. Рисуя «идеальную действительность и идеальных героев»1, эпос сосредоточивается на этнической и социально-политической реальности. В эпических героях и событиях олицетворяются актуальные идеи и умонастроения времени. При всей их фантастичности они выражают действительное миросозерцание людей. В первом параграфе «Понятие героического эпоса в работах теоретиков и историков литературы ХХ – начала ХХI века» рассматриваются труды В.П.Аникина, М.М.Бахтина, В.М.Жирмунского, Е.М.Мелетинского, Б.Н.Путилова, В.Я.Проппа, С.Ю.Неклюдова, А.Б.Куделина, П.А.Гринцера, Б.Л.Рифтина; А.В.Алешкина, А.И.Маскаева, А.М.Шаронова, В.И.Рогачева; Ф.Урманчеева, В.М.Ванюшева, А.К.Микушева и др., посвященные проблемам национального героического эпоса. По Е.М.Мелетинскому, героический эпос при своем возникновении опирается на космогоническую мифологию, оказавшую влияние на его формирование через образ культурного героя2. О тесной связи мифа и героической поэзии писали А.Н.Веселовский («поэзия продолжает собою, на почве уже определившихся исторических отношений, деятельность мифа, как миф явился развитием слова»)3, В.Вунд4, А.Н.Афанасьев («миф и поэзия были одно и тоже»)1, Н.И.Кравцов2. Ю.М.Лотман принял точку зрения В.Я.Проппа, по его мнению, поэзия и миф «предстают как антиподы, каждый из которых возможен лишь на основе отрицания другого»3. По О.М.Фрейденберг4, эпос насквозь мифичен, за каждым эпическим сказанием стоит миф, потерявший религиозную значимость. Свод мифологических историй видит в эпосе А.Ф.Лосев5. Проблемы теории книжной формы героического эпоса являются актуальными со времен «Илиады» Гомера, они имеют сложную историю в российском и зарубежном литературоведении. Ученые не могут однозначно определиться в том, что считать книжной формой эпоса. Однако ясно, что следует сосредоточиться на идентификации ее формальных жанровых признаков, не умаляя внимания к тематической составляющей текстов, претендующих на звание литературного эпоса, и активное использование фольклорного материала, сознавая, что значение имеет не масштабность авторского обращения к фольклорному источнику, а его характер. Чтобы избрать верное направление для исследования, нужно ориентироваться на классические тексты – «Илиаду», «Калевалу», «Калевипоэг», природа которых относительно хорошо изучена. Значительным событием в развитии теории русского эпоса стали статьи о народной поэзии В.Г.Белинского, работы Ф.И.Буслаева, А.Н.Афанасьева, А.Н.Веселовского, В.Ф.Миллера и др., научные достижения которых развиты в ХХ веке В.М.Жирмунским, Д.С.Лихачевым, В.Я.Проппом, Е.М.Мелетинским, Б.Н.Путиловым, В.П.Аникиным, Ф.М.Селивановым и др. В центре внимания В.М.Жирмунского были сравнительные исследования в области героического эпоса6. В работе «Эпическое творчество славянских народов и проблемы сравнительного изучения эпоса»7 он раскрывает принципы сравнительного исследования устного героического эпоса. Им усовершенствована теория сравнительно-исторического изучения эпоса, стала разрабатываться методология историко-типологического исследования эпического творчества. Выдающимся современником В.М.Жирмунского был В.Я.Пропп, автор фундаментального исследования о русском эпосе8. Важнейшая заслуга В.Я.Проппа в том, что он, опираясь на методы сравнительно-исторического и историко-типологического исследования былин, осуществил их текстологический, сюжетный, содержательный и поэтический анализ. Особое место в русском былиноведении занимают исследования Д.С.Лихачева1, посвященные поэтике былин. В начале 60-х годов ХХ века увидела свет монография Е.М.Мелетинского «Происхождение героического эпоса» (1963), написанная на международном фольклорном материале. Е.М.Мелетинский внёс существенный вклад в теорию эпоса вообще, уточнив такие категории, как герой, героический эпос, генезис героической поэзии. Для нас работа Е.М.Мелетинского интересна в том плане, что в ней он касается отчасти и мордовского героического эпоса, сопоставляя образ царя Тюшти с образом карело-финского Вяйнямейнена. Теорию героического эпоса Е.М.Мелетинский развивал также в монографиях «Поэтика мифа», «Палеоазиатский героический эпос» и других работах2. Большой вклад в разработку методологии изучения былин внес Б.Н.Путилов3. Историко-типологическое направление в исследовании былин развивали Ф.М.Селиванов, автор монографии «Поэтика былин»4, и В.П.Аникин, автор книг «Русский богатырский эпос», «Былины. Метод выяснения исторической хронологии вариантов»5, С.Ю.Неклюдов.6 Предметом их исследования стали сюжеты, композиция, пространство и время, историзм былин, соотношение историзма с реализмом. История книжных форм героического эпоса в финно-угорских литературах ведет свое начало с «Калевалы» Э.Леннрота, после которой появились такие произведения, как «Калевипоэг» Ф.Р.Крейцвальда, латышский «Лачплесис» А.Пумпура, «Биармия» К.Жакова, «Масторава» А.Шаронова, «Югорно» А.Спиридонова. Финский профессор К.Салламаа в статье «Уральская философия и этнофутуризм как базис финно-угорской литературы»7 данный список значительно расширяет, включая в него «Пермь» Д.Лехтонена, «Яг-Морт» И.Куратова, «Песню об удмуртских батырах» М.Худякова, «Мальчика раба» Ф.Жухаца. Эти тексты ученый предлагает изучать с целью нахождения общей базы для создания уральской философии. В указанном контексте объединение названных произведений в группу национальных эпосов вполне уместно. Однако под понятие классической книжной формы героического эпоса, подобной «Калевале», подпадает довольно узкий круг текстов. Поэтическая природа «Калевалы» являлась предметом рассмотрения ученых и критиков, придерживавшихся разных теоретических концепций и научных направлений. Основные расхождения касались соотношения фольклорного и авторского начал, меры фольклорности творения Э.Леннрота. Подавляющее большинство фольклористов придерживались точки зрения, высказанной В.Г.Белинским об «Илиаде» Гомера: «Мы считаем за решительно несправедливое мнение, будто бы Илиада есть не что иное, как свод народных рапсодов: этому слишком резко противоречат ее строгое единство и художественная выдержанность».1 По существу, подобную же оценку «Калевале» дал В.Я.Пропп, заявивший, что современная наука не может стоять на точке зрения отождествления «Калевалы» и народного эпоса. Э.Леннрот «не следовал народной традиции, а ломал ее; он нарушал фольклорные законы и нормы и подчинял народный эпос литературным нормам и требованиям своего времени. Именно этим он создал ей величайшую популярность, угадав вкусы и эстетические потребности образованных читателей своего времени».2 Говоря о художественной природе героических эпопей, следует иметь в виду то обстоятельство, что фольклорный текст, подвергнутый в той или иной степени авторской обработке или даже включенный в композицию сюжетов, подчиненных единой линии развития или общей тематике, неизменно превращается в литературное произведение, ибо начинает жить по законам и нормам литературной поэтики и эстетики и теряет такие свойства, присущие фольклору, как отсутствие канонического текста, вариативность, коллективность исполнения и восприятия, устность и даже, в известной степени, анонимность. Приведенный выше взгляд на «Калевалу» и другие эпопеи мы находим и в воззрениях на поэму К.Жакова «Биармия», которую А.К.Микушев, В.А.Латышева, Н.В.Немирова относят к коми литературному эпосу. В.А.Латышева3, анализируя «Биармию» К.Жакова, воспевшего в своем сочинении прекрасную северную страну Биармию, проводит параллель с «Калевалой» Э.Леннрота, рассматривая ритм, персональный мир, лирические мотивы, тематику, соотношение фольклорного и авторского начал в обеих поэмах. К.Салламаа и В.А.Латышева помимо понятия «книжная форма героического эпоса» используют понятие «книжная форма эпоса», которым обозначают эпические произведения авторского происхождения вообще, написанные с использованием фольклорных текстов. Анализ структуры, формы, способов использования мифолого-эпического и литературного материала в «Биармии» делает Н.В.Немирова1, отмечающая использование К.Жаковым в процессе создания эпоса наряду с коми фольклорным материалом образов древнегреческой мифологии и поэмы А.С.Пушкина «Руслан и Людмила». По А.К.Микушеву, коми фольклорные сюжеты, мотивы, образы служат К.Жакову своего рода импульсом, толчком для выражения собственных мыслей. Рубеж веков определяется как пограничное время, в которое вновь пробуждающиеся творческие силы рождают гениев, способных создать выдающиеся произведения, такие как мордовская «Масторава» и марийское «Югорно». Не однажды уже было высказано мнение, что для возникновения национального эпоса «должен появиться большой мастер слова».2 Э.С.Киуру пишет, что «без Э.Леннрота, талантливого поэта и собирателя, обогатившего нас огромным числом записанных им народных песен, не было бы и самой «Калевалы»».3 То же самое можно сказать об авторах «Масторавы» и «Югорно». По мнению А.Липатова, который ставит «Югорно А.Спиридонова в один ряд с «Калевалой», «Калевипоэгом» и «Песней о Гайявате», марийский эпос – это «песнь о пути становления марийского народа, результат многолетнего творческого труда и поисков».4 Марийский литературный эпос только появился, поэтому его восприятие читателями и научным миром находится на стадии первого знакомства, когда происходит осмысление содержания и героев поэмы, за которым последует желание изучить её форму, стиль, структуру, приемы использования фольклора, познать законы поэтического мира «Югорно». Существенная разница между книжной формой мордовского героического эпоса и названными выше эпическими поэмами заключается в том, что она включает в себя не только историко-песенный эпос, но и мифы о сотворении мира и человека, вследствие чего центральные ее персонажи выступают как демиурги и культурные герои, то есть она включает в себя космогоническую мифологию.Во втором параграфе «Мифы о возникновении мироздания» рассматриваются мифологические сюжеты о сотворении мира, человека и богов верховным богом эрзи и мокши Инешкипазом. Космогоническая мифология мордвы создавалась одновременно с возникновением героического эпоса и выступает как его органическая часть. Решая сходные задачи, миф и эпос дополняют и утверждают друг друга, отвечают на вопрос, что есть эрзя-мокшанский народ и эрзяно-мокшанское общество. Часто в одном произведении соединяются миф о сотворении мира и человека и песня о царе Тюште, центральном герое эпоса1. Данная особенность героической поэзии определила структуру и содержание эпического свода «Масторава»2, ставшего основным объектом настоящего исследования. Сложение героического эпоса сопутствует переходу от родового общества к раннеклассовому государству, он непосредственно вырастает из космогонического мифа и является его трансформацией в художественное повествование об истории народа, вступающего на путь цивилизации, опирается, по Е.М.Мелетинскому, на традицию «повествовательного фольклора доклассового общества»3. Последовательность творения мира в мифологии мордвы подобна представленной в «Махабхарате», где из огромного яйца возникает всевышний Брахма, создающий воду, небо, землю, ветер, воздушное пространство, страны света и прочее4. Сотворение мира означает переход от хаоса к упорядоченному космосу, обретающему определенный смысл. Процесс творения подобен библейскому: Инешкипаз вначале сотворил небо, потом – землю, солнце, луну, леса и луга, человека. Образ творца в мордовском мифе двоится так же, как в религиях востока, в которых «добрый и мудрый творец создает все хорошее, полезное для человека, а его злой соперник – вредное и дурное…»5. Сходство мордовских мифов о сотворении человека с мифами других народов и с Библией обусловлено разнообразными контактами мордовских племен с соседними народами и цивилизациями и информационным обменом, который сопровождает исторический процесс в различных сферах общения. Историческая типология действует на уровне сюжетов и мотивов, сходство содержания произведений требует информационного взаимодействия, «бродячих» мифов, песен, преданий. У.Харва высказал предположение о позднем происхождении космогонической мифологии мордвы, отметив, что идея творения чужда ей и мифы с подобными сюжетами не являются древними6. Грехопадение человека в мордовском мифе выражается в измене Богу, в отказе от установленного им образа жизни, в следовании развращающим сознание советам Шайтана, который изменил исконную природу человека, созданного невинным и безгрешным. Отчасти оно проявилось в нежелании богатого эрзянина молиться богу1, чем мордовский миф подобен греческому, где достигший в чем-либо совершенства или богатства человек зазнается, перестает чтить богов и за это жесточайшим образом наказывается ими. Грехопадение совершают не первые люди – Ломань и Ава (Человек и Женщина), непосредственно сотворенные Чам-Пасом – Шкаем – Инешкипазом, а потомки первых людей, наполнившие собою землю. Пресытившись доброй жизнью, заключенной в строгие рамки морально-нравственного кодекса, они поддаются искушению Шайтана, предлагающего им свободу поведения. Причины грехопадения в мордовской мифологии социальные.Составной частью процесса возникновения мироздания является рождение и создание богов, назначение которых в управлении природными и общественными явлениями. В пантеоне Эрзи и Мокши три верховных бога – Чам-Пас, Шкай, Инешкипаз. Чам-Пас и Шкай существуют извечно, Инешкипаз самозарождается до начала мира. От Чам-Паса происходит два божества – Шайтан и Анге-Патяй. Оба они рождаются непроизвольно, а потом помогают верховному богу в творении мира и его организации. Боги и богини, рождаясь от трех высших божеств, образуют подобие большой патриархальной семьи. Всего в пантеоне насчитывается 81 божество: 47 небесных, 29 земных, 5 божеств зла, 25 женских, 56 мужских. Женские божества активнее мужских, чем создают иллюзию их доминирования в пантеоне.Эрзяне и мокшане верили в тесные связи богов и людей. Как и в мифологии греков, боги соединялись с девушками, уносили их на небо. В Библии «сыны божии увидели дочерей человеческих, что они красивы, и брали их себе в жены».2 От браков божеств с земными женщинами на свет появлялись князья и цари, выполнявшие функции героев.Кроме верховных богов, активную роль в героическом эпосе выполняют Анге-Патяй, жена Чам-паса, мать-богиня, богиня красоты; Инешкиава, жена Инешкипаза, мать-богиня; Пурьгинепаз, бог грома и дождя; Ведява, богиня воды и любви; Масторава, богиня эрзяно-мокшанской земли; Масторпаз, бог подземного и потустороннего мира; Норовава, богиня урожая и хлеба; Вармава, богиня ветра; Вирява, богиня леса; Юртава, богиня дома; Комлява, богиня хмеля, вина, веселья, празднико