ПЛАТОН(428/427 - 348/347 гг. до н. э.)Древнегреческий философ. Родился в аристократической семье, афинянин, с 407 г. до н.э. — ученик Сократа. После его смерти много путешествовал, посетил Египет. южную Италию, в зрелые годы основал в Афинах свою Академию. Попытка Платона реализовать свои политические идеи в качестве советника тирана Сиракуз Дионисия окончилась крахом.Большинство произведений Платона написаны в форме диалога. Теоретическую основу мировоззрения философа составляет объективный идеализм. Он убежден в наличии объективно существующего мира идей ("эйдосов"), являющегося духовным субстратом материального мира. Метод Платона — диалектический, то есть сведение много к единому.В диалоге "Государство" Платон конструирует модель идеального полиса, в котором правят философы, отсутствует частная собственность. Платон — приверженец аристократической формы правления. ГосударствоО разделении труда в государстве…Справедливость, считаем мы, бывает свойственна отдельному человеку, но бывает, что и целому государству.- Конечно.- А ведь государство больше отдельного человека?- Больше.- Так в том что больше, вероятно, и справедливость имеет большие размеры, и ее легче там изучить. Поэтому мы сперва исследуем, что такое справедливость в государствах, а затем… рассмотрим ее в отдельном человеке.- Государство, - сказал я — возникает, как я полагаю, когда каждый из нас не может удовлетворить сам себя, но во многом еще нуждается......Таким образом, человек привлекает то одного, то другого для удовлетворения той или иной потребности. Испытывая нужду во многом, люди собираются воедино, чтобы обитать сообща и оказывать друг другу помощь: такое совместное поселение и получает у нас название государства....Как видите, его создают наши потребности…А первая и самая большая потребность — это добыча пищи…Вторая потребность — жилье, третья — одежда, и так далее......Каким образом государство может обеспечить себя всем этим: не так ли, что кто-нибудь будет земледельцем, другой строителем, третий — ткачом. И не добавить ли нам к этому сапожника и еще кого-нибудь из тех, кто обслуживает телесные наши нужды? - Конечно.- Самое меньшее, государству необходимо состоять из четырех или пяти человек....Должен ли каждый выполнять свою работу с расчетом на всех? Например, земледелец, хотя он один, должен ли выращивать хлеб на четверых, тратить вчетверо больше времени и трудов и уделять другим от того, что он произвел, или же, не заботясь о них, он должен производить лишь четвертую долю этого хлеба, только для самого себя, и тратить на это лишь четвертую часть своего времени, а остальные три его части употребить на постройку дома, изготовление одежды, обуви и не хлопотать о других, а производить все своими силами и лишь для себя?- Пожалуй, Сократ, — сказал Адимант, — первое будет легче, чем это.- Здесь не ничего странного, клянусь Зевсом. Я еще раньше обратил внимание на твои слова, что люди рождаются не слишком похожими друг на друга, их природа бывает различна, так что они имеют различные способности к тому или, иному делу. Разве не таково твое мнение?- Да, таково.- Так что же? Кто лучше работает — тот, кто владеет многими искусствами или же только одним?- Тот, кто владеет одним.... Поэтому можно сделать все в большем количестве, лучшей легче, если выполнять одну какую-нибудь работу соответственно своим природным задаткам, и притом вовремя, не отвлекаясь на другие работы.- Несомненно.- Так как вот, Адимант, для обеспечения того, о чем мы говорили, потребуется больше чем четыре члена государства. Ведь земледелец, вероятно, если нужна хорошая соха, не сам будет изготовлять ее для себя, или мотыгу и прочие земледельческие орудия. В свою очередь и домостроитель — ему тоже потребуется многое. Подобным же образом и ткач, и сапожник. Не так ли?- Это правда.- Плотники, кузнецы и разные такие мастера, если их включить в наше маленькое государство, сделают его многолюдным... Все же оно не будет слишком большим, даже если мы к ним добавим волопасов, овчаров и прочих пастухов, чтобы у земледельцев были валы для пахоты, у домостроителей вместе с земледельцами — подъяремные животные для перевозки грузов, а у ткачей и сапожников — кожа и шерсть.- Но и немалым будет государство, где все это есть.- Но разместить такое государство в местности, где не понадобится ввоза, почти что невозможно.- Невозможно.- Значит, вдобавок понадобятся еще и люди для доставки того, что требуется, из другой страны... Нашей общине понадобится больше земледельцев и разных ремесленников... А если это будет морская торговля, то вдобавок потребуется еще и немало людей, знающих морское дело... Как будут они передавать друг другу все то, что каждый производит внутри самого государства? Ведь ради того мы и основали государство, чтобы люди вступили в общение.- Очевидно, они будут продавать и покупать... Из этого у нас возникнет рынок и монета – знак обмена... Если земледелец или кто другой из ремесленников, доставив на рынок то, что он производит, придет не в одно и то же время с теми, кому нужно произвести с ним обмен, неужели же но, сидя на рынке, будет терять время, нужное ему для работы?- Вовсе нет, — сказал Адимант. — Найдутся ведь люди, которые, видя это, предложат ему свои услуги. В благоустроенных государствах это, пожалуй, самые слабые телом и непригодные ни к какой другой работе. Они там, на рынке, только того и дожидаются, чтобы за деньги приобрести что-нибудь у тех. кому нужно сбывать свое, и опять-таки обменять это на деньги с теми, кому нужно что-то купить. - Из-за этой потребности появляются у нас в городе мелкие торговцы. Разве не назовем мы так посредников до купле и продаже, которые засели на рынке? А тех, кто странствует по городам, мы назовем купцами.- Чтобы у нас успешнее шло сапожное дело, мы запретили сапожнику даже пытаться стать земледельцем, или ткачом, или домостроителем; также точно и всякому другому мы поручили только одно дело, к которому он годится по своим природным задаткам, этим он и будет заниматься всю жизнь, не отвлекаясь ни на что другое, и достигнет успеха, если не упустит время. Д разве не важно хорошее выполнение всего, что относится к военному делу? Или оно настолько легко, что земледелец, сапожник, любой другой ремесленник может быть вместе с тем и воином? Прилично играть в шашки или в кости никто не научится, если не занимается этим с детства, а играл так, между прочим. Неужели же стоит только взять щит или другое оружие и запастись военным снаряжением — и сразу станешь способен сражаться? Никакое орудие только от того, что оно очутилось у кого-либо в руках, не сделает его сразу мастером или атлетом и будет бесполезно, если человек не умеет с ним обращаться и недостаточно упражнялся.О стражах в идеальном государстве- Для этого занятия требуется иметь соответствующие природные задатки. - Конечно.- Пожалуй, если только мы в состоянии, нашим делом было бы отобрать тех, кто по своим природным свойствам, годен для охраны государства.- Как, по твоему, в деле охраны есть разница между природными свойствами породистого щенка и юноши хорошего происхождения.- О каких свойствах ты говоришь? — И тот и другой должны остро воспринимать, проворно преследовать то. что заметят, и, если настигнут, упорно сражаться.- Все это действительно нужно.- И чтобы хорошо сражаться, надо быть мужественным.- А как иначе?- А захочет ли быть мужественным тот, в ком нет яростного духа — будьте конь, собака или другое какое животное? Разве ты не заметил, как неодолим и непобедим яростный, дух: когда он есть, любая душа ничего не страшится и ни перед чем не отступает?- Заметил.- Итак, ясно, какими должны быть телесные свойства такого стража.- Да.- Тоже и душевные свойства, то есть яростный дух....Итак, безупречный страж государства будет у нас по своей природе обладать и стремлением к мудрости, и стремлением познавать, а также будет проворным и сильным... Но как нам выращивать и воспитывать стражей? Рассмотрение этого будет ли у нас способствовать тому, ради чего мы все и рассматриваем, то есть заметим ли мы, каким образом возникают в обществе справедливость и несправедливость?О воспитании...Попытаюсь внушить сперва самим правителям и воинам, а затем и остальным гражданам, что то, как мы их воспитывали и взращивали, и все, что они пережили и испытали, как бы привиделось им во сне, а на самом деле они тогда находились под землей и вылепливались и взращивались в ее недрах — как сами они, так и их оружие и различное изготовляемое для них снаряжение. Когда же они были совсем закончены, земля, будучи их матерью, произвела их на свет. Поэтому они должны и доныне заботиться о стране, а которой живут, как о матери и кормилице, и защищать ее, если кто на нее нападет а к другим гражданам относиться как к братьям,...Хотя все члены государства братья (так скажем мы им, продолжая этот миф), но бог, вылепивший нас, в тех из вас, кто способен править, примешал при рождении золота, и поэтому они наиболее ценны, в помощников их — серебра, железа и меди — в земледельцев и разных ремесленников. Все вы друг другу родственники, но большей частью рождаете себе подобных, хотя все же бывает, что от золота родится серебряное потомство, а от серебра —- золотое; то же и в остальных случаях. От правителей бог требует прежде всего и преимущественно, чтобы именно здесь они оказались доблестными стражами и ничто так усиленно не оберегали, как свое потомство, наблюдая, что за примесь имеется в душе их детей, и, если ребенок родится с примесью меди или железа, они никоим образом Не должны иметь к нему жалости, но поступить так, как того заслуживают его природные задатки, то есть включить его в число ремесленников или земледельцев; если же у последних родится кто-нибудь с примесью золота или серебра, это надо ценить и с почетом переводить его в стражи или в помощники. Имеется, мол, предсказание, что государство разрушится, когда его будет охранять железный страж или медный.Быт стражей...В дополнение к их воспитанию, скажет всякий здравомыслящий человек, надо устроить их жилища и прочее их имущество так чтобы это не мешало им быть наилучшими стражами и не заставляло бы их причинять зло остальным гражданам.Прежде всего никто не должен обладать никакой частной собственностью, если в том нет крайней необходимости. Затем, ни у кого не должно быть такого Жилища или кладовой, куда не имел бы доступа всякий желающий. Припасы, необходимые для рассудительных и мужественных знатоков военного дела, они должны получать от остальных граждан в 'уплату за то, что их охраняют. Количества припасов должно хватать стражам на год, но без излишка. Столуясь всё вместе, как во время военных походов, они и жить будут сообща. А насчет золота и серебра надо сказать им, что божественное золото — то, чти от богов, -— они всегда имеют в своей душе, так что ничуть не нуждаются в золоте человеческом. ...Им одним не дозволено в нашем государстве пользоваться золотом и серебром, даже прикасаться к ним, бытье ними под одно крышей, украшаться ими или пить из золотых и серебряных сосудов. Только так могли б стражи остаться невредимыми и сохранить государство А чуть Только заведется у них собственная земля, дома, деньги, как сейчас же из страже станут они хозяевами и земледельцами, из союзников остальных граждан сделаются враждебными им владыками ненавидя сами и вызывая к себе ненависть, питая злые умыслы и их опасаясь, будут они все время жить в большем страхе перед внутренними врагами, чем перед внешними, а в таком случае и сами они, и все государство устремится к своей скорейшей гибели.…Все жены этих мужей должны быть общими, а отдельно пусть ни одна ни с кем не сожительствует. И дети тоже должны быть общими, и пусть родители не знают своих детей, а дети — родителей.О счастье...Тут вмешался Адимант- Как же тебе защищаться, Сократ, — сказал он, — если станут утверждать, что не слишком-то счастливыми делаешь ты этих людей, и притом они сами будут в этом виноваты: ведь, говоря по правде, государство в их руках, но они не воспользуются ничем из предоставляемых государством благ, между тем как другие приобретут себе пахотные поля, построят большие, прекрасные дома, обставят ик подобающим образом, будут совершать богам свои особые жертвоприношения, гостеприимно встречать чужеземцев, владеть тем, о чем ты только что говорил, — золотом и серебром и вообще всем, что считается нужным для счастливой жизни.... — Да, — сказал я, — и вдобавок в отличие от остальных они служат только за продовольствие, не получая сверх него никакого вознаграждения, так что им невозможно ни выезжать в чужие земли по собственному желанию, ни подносить подарки гетерам, ни производить иные траты по своему усмотрению, какие бывают у тех, кто слывет счастливым.Мы основываем это государство, вовсе не имея в виду сделать как-то особенно счастливым один из слоев его прочих людей и привыкать созерцать темные стороны жизни.… Да, - сказал я, - и вдобавок в отличие от остальных они служат только за продовольствие, не получая сверх него никакого вознаграждения, так что им невозможно ни выезжать в чужие земли по собственному желанию, ни подносить подарки гетерам, ни производить иные траты по своему усмотрению, какие бывают у тех, кто слывет счастливым.Мы основываем это государство, вовсе не имея в виду сделать как-то особенно счастливым один из слое его населения, но, наоборот, хотим сделать таким все государство в целом. Ведь именно в таком государстве мы рассчитывали найти справедливость.Сейчас мы лепим в нашем воображении государство, как мы полагаем, счастливое, но не в отдельно взятой его части, не так, чтобы лишь кое-кто в нем был счастлив, но так, чтобы оно было счастливо все в целом. Это вроде того, как бы ми писали картину, а кто-нибудь подошел и стал порицать нас за то, что для передачи.самых красивых частей живого существа мы не пользуемся самыми красивыми красками. Пожалуй, было бы уместно, защищаясь от таких упреков, сказать; "Чудак, не думай, будто мы должны рисовать глаза до того красивыми, Что они и на глаза-то вовсе не будут похожи; то же самое относится и к другим частям тела, — ты смотри, выходит ли у нас красивым все в целом, когда мы каждую часть передаем подобающим образом.Вот и сейчас — не заставляй нас соединять с должностью стражей такое счастье, что оно сделает их кем угодно, только не стражами. Мы сумели бы и земледельцев нарядить в пышные одежды, облечь в золото и предоставить им лишь для собственного удовольствия возделывать землю, гончары пускай с удобством разлягутся у очага, пьют себе вволю и пируют, пододвинув поближе гончарный круг и занимаясь своим ремеслом лишь столько, сколько им захочется. И всех остальных мы подобным же образом можем сделать счастливыми, чтобы так процветало все государство. ...Если мы сделаем стражей подлинными стражами, они никоим образом не станут причинять зла государству. А кто толкует о каких-то земледельцах, словно они не члены государства, а праздные и благополучные участники всенародного пиршества, тот, вероятно, имеет в не государство, а что-то иное. Нужно решить, ставим ли мы стражей, имея в виду наивысшее благополучие их самих, или же им надо заботиться о государстве в целом и его процветании. Таким образом, при росте и благоустройстве нашего государства надо предоставить всем сословиям возможность иметь свою долю в общем процветании соответственно их природным данным.О единстве государства...Мы нашли для наших стражей еще что-то такое, чего надо всячески остерегаться, как бы оно не проникло в государство незаметным для стражей образом. - Что же это такое?- Богатство и бедность. Одно ведет к роскоши, лени, новшествам, другая кроме новшеств — к низостям и злодеяниям. ...В них (государствах) заключены два враждебных между собой государства: одно — бедняков, другое — богачей; и в каждом из них опять-таки множество государств, так что ты промахнешься, подходя к ним как к чему-то единому. Если же ты подойдешь к ним как к множеству и передашь денежные средства и власть одних граждан другим или самих их переведешь из одной группы в другую, ты всегда приобретешь себе союзников, а противников у тебя будет немного. И пока государство управляется разумно, как недавно и было нами постановлено, его мощь будет чрезвычайно велика; я говорю не о показной, о подлинной мощи, если даже государство защищает всего лишь тысяча воинов. Ни среди эллинов, ни среди варваров нелегко найти хотя бы одно государство, великое в этом смысле, между тем как мнимо великих множество и они во много раз больше нашего государства. Или ты считаешь иначе?- Нет, клянусь Зевсом.- Стало быть, как раз это и служило бы нашим правителям пределом для необходимой величины устраиваемого ими государства; и соответственно его размерам они и представляют ему количество земли, ни посягая на большее.- О каком пределе ты говоришь? - По-моему, вот о каком: государство можно увеличивать лишь до тех пор, пока оно не перестает быть единым, но не более того.- Прекрасно. - Стало быть, мы дадим нашим стражам еще и такое задание: всячески следить за тем, чтобы наше государство было не слишком малым, но и не мнимо большим -оно должно быть достаточным и единым....Потомство стражей, если оно неудачно, надо переводить в другие сословия, а одаренных людей из остальных сословий — в число стражей. Этим мы хотели показать, что и каждого из остальных граждан надо ставить на то одно дело, к которому у него есть способности, чтобы, заниматься лишь тем делом, которое ему подобает, каждый представлял бы собою единство, а не множество: так и все государство в целом станет единым, а не множественным.О справедливости...Мы еще в начале, когда основывали государство, установили, что делать это надо непременно во имя целого. Так вот это целое и есть справедливость или какая-то ее разновидность. Мы установили и после все времяразряди, если ты помнишь, что каждый отдельный человек должен заниматься чем-нибудь одним из того, что нужно в государстве, и притом как раз тем, к чему он по своим природным задаткам больше всего способен....Но заниматься своим делом и не вмешиваться в чужие - это и есть справедливость, об этом мы слышали от многих других, да и сами часто так говорили.- Да, говорили. - Так вот, мой друг, заниматься каждому своим дедом — это, пожалуй, и будет справедливостью....Справедливость состоит в том, чтобы каждый имел свое и исполнял тоже свое. - Да, это так.- Ну, а согласишься ли ты со мной вот в чем: если плотник попробует выполнять работу сапожника, а сапожник — плотника, поменявшись с ним и инструментом, и званием, или если один и тот же человек попытается выполнять обе работы и все поменяются местами, считаешь ли ты, что государство потерпит большой ущерб?- Не очень большой.- Но право, когда ремесленник или кто-либо другой. делец по своим природным задаткам, возвысится благодаря своему богатству, многочисленным связям, силе и тому подобному и попытается перейти в сословие воинов, или когда кто-нибудь из воинов постарается проникнуть в число членов совета или в стражи, будучи этого недостоин, причем и те и другие поменяются своими орудиями, и своим званием, или когда один и тот же человек попытается все это делать одновременно, тогда, думаю, и ты согласишься, что такая замена и вмешательство не в свое дело губительны для государства....В государстве и в душе каждого отдельного человека имеются дни и те же началами число их одинаково......В душе каждого отдельного человека можно различить три начала......Одно начало — это то, посредством которого человек познает, другое, посредством которого он распаляется, третье ... нарекли вожделяющим — из-за необычайной силы вожделений к еде, питью, любовным утехам и всему тому, что с этим связано. Сюда относится и сребролюбие, потому что для удовлетворения таких вожделений очень нужны деньги…...Как в государстве три рода начал, его составляющих: деловое, защитное, совещательное, так ив душе есть третье начало — яростный дух....Раз государство подразделяется на три сословия, то и в душе …человека можно разделить три начала……Значит, вмешательство этих трех сословий в чужие дела и переход из одного сословия в другое – величайший вред для государства и с полным правом может считаться высшим преступлением.…Мы не забыли, что государство у нас было признано справедливым в том случае, если каждое из трех его сословий выполняет в нем свое дело.- Мне кажется, не забыли.- Значит, нам надо помнить, что и каждый из нас только тогда может быть справедливым и выполнять свое дело, когда каждое из имеющихся в нас начал выполняет свое.- Это надо твердо помнить.- Итак, способности рассуждать подобает господствовать, потому что мудрость и попечение обо всей душе в целом – это как раз ее дело, начало же яростное должно ей подчиняться и быть ее союзником.- Конечно.- И не правда ли, как мы и говорили, сочетание мусического искусства с гимнастическим приведет оба этих начала к созвучию: способность рассуждать оно сделает стремительнее и будет питать ее прекрасными речами и науками, а яростное начало оно несколько ослабит, смягчая его словами и успокаивая гармонией и ритмом.… Оба этих начала, воспитание таким образом, обученные и подлинно понявшие свое назначение, будут управлять началом вожделяющим, а оно составляет большую часть души каждого человека и по своей природе жаждет богатства. За ним надо следить, чтобы оно не умножалось и не усилилось за счет так называемых телесных удовольствий и не перестало бы выполнять свое назначение: иначе оно может попытаться поработить и подчинить себе то, что ему не родственно и таким образом извратить жизнедеятельность всех начал.… Поистине справедливость была у нас чем-то в таком роде, но не в смысле внешних человеческих проявлений, а в смысле подлинно внутреннего воздействия на самого себя и на свои способности. Такой человек не позволит ни одному из имеющихся в его душе начал выполнять чужие задачи или досаждать друг другу взаимным вмешательством: он правильно отводит каждому из этих начал действительно то, что им свойственно; он владеет собой, приводит себя в порядок и становится сам себе другом; он принадлежит друг к другу три начала своей души, совсем как три основных тона созвучия – высокий, низкий и средний, да и промежуточные тоны, если они там случатся; все это он связует вместе и так из множественности достигает собственного единства, рассудительности и слаженности....В дальнейшем мы учредим браки, по мере наших сил, насколько только возможно, священные. А священными были бы браки наиболее полезные. Из того, в чем мы были согласны, вытекает, что лучшие мужчины должны большей частью соединяться с лучшими женщинами, а худшие, напротив, с самыми худшими и что потомство лучших мужчин и женщин следует воспитывать, а потомство худших — нет, раз наше стадо должно быть самым отборным. Но что это так делается, никто не должен знать, кроме самих правителей, чтобы не вносить ни малейшего разлада среди стражей....Надо будет установить законом какие-то празднества, на которых мы будем сводить вместе невест и женихов, надо учредить жертвоприношения и поручить нашим поэтам создавать песнопения, подходящие для заключаемых браков. А определить количество браков мы предоставим правителям, чтобы они по возможности сохраняли постоянное число мужчин, принимая в расчет войны, болезни и т.д., и чтобы государство у нас по возможности не увеличивалось и не уменьшалось....А жеребьевку надо, я думаю, построить как-нибудь так, чтобы при каждом заключении брака человек из числа негодных винил бы во всем судьбу, а не правителей....А юношей, отличившихся на войне или как-либо иначе, надо удостаивать почестей и наград и предоставлять им более широкую возможность сходиться с женщинами, чтобы под благовидным предлогом ими было зачато как можно больше младенцев.Все рождающееся потомство сразу же поступает в распоряжение особо для этого поставленных должностных лиц, все равно мужчин или женщин или и тех и других, — ведь занятие должностей одинаково и для женщин, и для мужчин.О правителях...Пока в государствах не будут царствовать философы, либо так называемые нынешние цари и владыки не станут благородно и основательно философствовать и это не сольется воедино — государственная власть и философия, и пока не будут в обязательном порядке отстранены те люди — а их много, — которые ныне стремятся порознь либо к власти, либо к философии, до тех пор государствам не избавиться от зол, да и не станет возможным для рода человеческого и не увидит солнечного света то государственное устройство, которое мы, только что описали словесно....Некоторым людям по самой их природе подобает быть философами и правителями государства, а всем прочим надо заниматься не этим, а следовать за теми, кто руководит....Человек, имеющий прирожденную склонность к знанию, изо всех сил устремляется к подлинному бытию. Он не останавливается на множестве вещей, лишь кажущихся существующими, но непрестанно идет вперед, и страсть его не утихает до тех пор, пока он не коснется самого существа каждой вещи тем в своей душе, чему подобает касаться таких вещей, а подобает это родственному им началу. Сблизившись посредством него и соединившись с подлинным бытием, породив ум и истинy, он будет и познавать, и поистине жить, и питаться, и лишь таким образом избавится от бремени, но раньше — никак.Люди — узника пещеры...Ты можешь уподобить нашу человеческую природу в отношении просвещенности и непросвещенности вот какому состоянию... Представь, что люди как бы находятся в подземном жилище наподобие пещеры, где во всю его длину тянется широкий просвет. С малых лет у них на ногах и на шее оковы, так что людям не двинуться с места, и видят они только то, что у них прямо перед глазами, ибо повернуть голову они не могут из-за этих оков. Люди обращены спиной к свету, исходящему от огня, который горит далеко в вышине, а между огнем и узниками проходит верхняя дорога, огражденная, представь, невысокой стеной вроде, той ширмы, за которой когда поверх ширмы показывают кукол.Об отборе правителейДля управления государством не годятся как люди непросвещенные и не сведущие в истине, так и те, кому всю жизнь предоставлено заниматься самоусовершенствованием, - первые потому, что в их жизни нет единой цели, стремясь к которой они должны были бы действовать, что бы они не совершали, в частной или общественной жизни, а вторые потому, что по доброй воле они не станут действовать, полагая, что уже при жизни переселились на Острова блаженных.Мы не позволим им оставаться там, на вершине, из нежелания спуститься снова к тем узникам, и, худо ли бедно ли, они должны будут разделить с ним труды их и почести.- Выходит, мы будем несправедливы к этим выдающимся людям и из-за нас они будут жить хуже, чем могли бы.- Ты опять забыл, мой друг, что закон ставит своей целью не благоденствия одного какого-нибудь слоя населения, но благо всего государства. Выдающихся людей он включает в государство не для того, чтобы предоставить им возможность уклоняться куда кто хочет, но чтобы самому пользоваться ими для укрепления государства.Мы не будем несправедливы к тем, кто становится у нас философами, напротив, мы предъявим к ним лишь справедливое требование, заставляя их заботиться о других и стоять на страже их интересов. Мы скажем им так: «Во всех других государствах люди, обратившиеся к философии, вправе не принимать участия в государственных делах, потому что люди сделались такими сами собой, вопреки государственному строю, а то, что вырастает само собой, никому не обязано своим питанием и не должно стремиться возместить расходы. А вас родили мы для вас же самих и для остальных граждан, подобно тому как у пчел среди их роя бывают вожди и цари. Вы воспитаны лучше и совершеннее, чем те философы, и более их способны заниматься и тем и другим. Поэтому вы должны, каждый в свой черед, спускаться в обитель прочих людей и привыкать созерцать темные стороны жизни. О воспитании философов...Мы подберем людей здравых телом и духом и воспитаем их на возвышенных знаниях и усиленных упражнениях....Счет, геометрию и разного рода другие предварительные познания, которые должны предшествовать диалектике, надо преподавать нашим стражам еще в детстве, не делая, однако, принудительной форму обучения....По истечении этого срока юноши, отобранные из числа двадцатилетних, будут пользоваться большим почетом сравнительно с остальными, а наукам, порознь преподававшимся им, когда они были детьми, должен быть сделан общий обзор, чтобы показать их сродство между собою и с природой бытия....Придется подмечать, кто наиболее отличится в этом, кто будет стойким в науках, на войне и во всем том, что предписано законом. Из этих юношей, когда им исполнится тридцать лет, надо будет опять-таки произвести отбор, окружить их еще большим почетом и подвергнуть испытанию их способность к диалектике, наблюдая, кто из них умеет, не обращая внимания на зрительные и остальные ощущения, подняться до истинного бытия....Когда им будет пятьдесят, то те из них, кто уцелел и всячески отличился, — как на деле, так и в познаниях — пора будет привести к окончательной цели — заставить их устремить ввысь свой духовный взор и взглянуть на то самое, что всему дает свет, а увидев благо само по себе, взять его за образец и упорядочить и государство, и частных лиц, а также самих себя — каждого в свой черед — на весь остаток своей жизни. Большую часть времени они станут проводить в философствовании, а когда наступит черед, будут трудиться над гражданским устройством, занимать гражданские должности — не потому, что это нечто прекрасное, а потому, что так необходимо ради государства. Таким образом, они постоянно будут воспитывать людей, подобных им самим, и ставить их стражами государства взамен себя, а сами отойдут на Острова блаженных, чтобы там обитать. Государство на общественный счет соорудит им памятники и будет приносить жертвы как божествам, если это подтвердит Пифия а если нет, то как счастливым и божественным людям.О видах государственного устройства...Насколько помню, ты говорил, что имеется четыре вида порочного государственного устройства и что стоило бы в них разобраться, дабы увидеть их порочность воочию; то же самое, сказал ты, касается и соответствующих людей: их всех тоже стоит рассмотреть....Я говорю как раз о тех видах, которые пользуются известностью. Большинство одобряет крито-лакедемонское устройство. На втором месте, менее одобряемая, стоит олигархия — это государственное устройство, преисполненное множества зол. Из неё возникает отличная от нее демократия. Прославленная тирания отлична от них всех — это четвертое и крайнее заболевание государства. Может быть, у тебя есть какая-нибудь иная идея государственного устройства, которая ясно проявлялась бы в каком-либо виде? Ведь наследованная власть и приобретаемая за деньги царская власть, а также разные другие, подобные этим государственные устройства занимают среди указанных устройств какое-то промежуточное положение и у варваров встречаются не реже, чем у эллинов....— Значит, раз видов государств пять, что и у различных видов людей должно быть пять различных устройств души....Человека, соответствующего правлению лучших — аристократическому, мы уже разобрали и правильно признали его хорошим и справедливым....Возьмем сперва государственный строй, основывающийся на честолюбии (не могу подобрать другого выражения, все равно ли мы назовем его "тимократией" или "тимархией"), и соответственно рассмотрим подобного же рода человека; затем — олигархию...; далее бросим взгляд на демократию и понаблюдаем человека демократического, отправимся в государство), управляемое тиранически.О тимократии...В почитании правителей, в том, что защитники страны будут воздерживаться от земледельческих работ, ремесел и остальных видов наживы, в устройстве собственных трапез, в телесных упражнениях и. воинских состязаниях — во всем подобном этот строй будет подражать предшествовавшему....Там побоятся ставить мудрых людей на государственные должности, потому что там уже нет подобного рода простосердечных и прямых людей, а есть лишь люди смешанного нрава; там будут склоняться на сторону тех, что яростны духом, а также и тех, что попроще — скорее рожденных для войны, чем для мира; там будут в чести военные уловки и ухищрения, это государство будет вечно воевать. Вот каковы будут многочисленные особенности этого строя.- ...Такого рода люди жадны до денег, как это водится при олигархическом строе; в омрачении они, как дикари, почитают золото и серебро, у них заведены кладовые и домашние хранилища, чтобы все это прятать, свои жилища они окружают оградой, и там, прямо-таки как в собственном логове, они тратятся, не считаясь с расходами, на женщин и на кого угодно.- ...Ты говоришь о таком государственном строе, где зло полностью смешалось с добром.- Действительно, в нем все смешано; одно только там бросается в глаза — соперничество и честолюбие, так как там господствует яростный дух.... - Каким же станет человек в соответствии с этим государственным строем?... - Он пожестче, менее образован и, хотя ценит образованность и охотно слушает других, сам, однако, нисколько не владеет словом. С рабами такой человек жесток, хотя их и не презирает, так как достаточно воспитан: в обращении со свободными людьми он учтив, а властям чрезвычайно послушен; будучи властолюбив и честолюбив, он считает, что основанием власти должно быть не умение говорить или что-либо подобное, а военные подвиги и вообще все военное, потому-то он и любит гимнастику и охоту....В молодости такой человек с презрением относится к деньгам, но, чем старше он становится, тем больше он их любит — сказывается его природная наклонность к сребролюбию.06 олигархии...Следующим после этого государственным строем была бы, я так думаю, олигархия....Это строй, основывающийся на имущественном цензе; у власти стоят там богатые, а бедняки не участвуют в правлении....Скопление золота в кладовых у частных лиц губит тимократию; они прежде всего выискивают, на что бы его употребить, и для 'этого перетолковывают законы, мало считаясь с ними; так поступают и сами богачи, и их жены....Кончаются это тем, что вместо стремления выдвинуться и удостоиться почестей развивается наклонность к стяжательству и наживе, и получают одобрение богачи — ими восхищаются, их назначают на государственные должности, а бедняки там не в почете....Установление имущественного ценза становится законом и нормой олигархического строя: чем более этот строй олигархичен, тем выше ценз; чем менее олигархичен, тем ценз ниже. Заранее объявляется, что к власти не допускаются те, у кого нет установленного имущественного ценза. Такого рода государственный строй держится применением вооруженной силы или был еще прежде установлен путем запугивания....Подобного рода государство неизбежно не будет единым, а в нем как бы будут два государства: одно — бедняков, другое — богачей. Хотя они и будут населять одну и ту же местность, однако станут вечно злоумышлять друг против друга.О демократииОлигархия переходит в демократию примерно следующим образом: причина здесь в ненасытной погоне за предполагаемым благом, состоящим якобы в том, что надо быть как можно богаче....В демократическом государстве нет никакой надобности принимать участие в управле