2005 –№ 41 Рубрика:Проблемы подготовки, сохранения и развития кадров российской науки. Интеграция науки и образования. Повышение квалификации и аттестация научных кадров. Социальные проблемы воспроизводства научных кадров, организационно-экономические проблемы, мониторинг и оценка получения научных результатов, психология научного творчестваРЕГУЛИРОВАНИЕ научной миграции (коммерческий аспект). Обзор текущей литературы.В настоящее время научные знания, квалификация превращаются в ценнейший капитал, от обладания которым зависит конкурентная мощь национальной экономики и ее возможность извлекать выгоды из процесса глобализации (3). Словом, в постиндустриальных, информационных обществах, в новой экономике, основанной на знаниях, высококвалифицированные кадры действительно приобретают ключевой значение и становятся товаром, пользующимся высоким спросом. Возникает специфический международный рынок труда. Однако участники этого рынка – государства, теряющие интеллектуальный капитал, и государства, его импортирующие, находятся далеко не в равноправном и взаимовыгодном положении. И это создает свое промышленное отставание и остро нуждающихся в специалистах и ученых. Для них утечка умов оборачивается ощутимой задержкой в развитии. При этом глобализация сопровождается неуклонным повышением доли интеллектуальной миграции. Общая тенденция такова: чем выше уровень образования и знаний, тем меньше трудностей в преодолении языкового барьера и выше мобильность людей. По имеющимся оценкам, международная миграция высококвалифицированных специалистов в 1950-1975 гг. составила в мире около 400 тыс. человек. В 90-х годах один из шести мигрантов был исследователем, инженером или врачом, один из трех – служащим, управленцем. Секретариат ЮНКТАД оценивал общее число специалистов, эмигрировавших из всех стран в послевоенный период, примерно в 2 млн. человек, при ежегодной утечке умов из развивающихся стран в 60-е годы в 30 тыс., в 70-е – 45 тыс., в 80-е – 70 тыс., а в 90-е, видимо, эта цифра могла перевалить за 100 тыс. чел. Существует значительная разноголосица мнений относительно утечки умов. Несомненно, к этому побуждает стремление к лучшим условиям жизни и творчества. Но для ученых весомым мотивом могут быть также более благоприятные условия проведения исследований, современное лабораторное оборудование, стимулирующая творческая среда. Кроме того, на географию и масштабы интеллектуальной миграции влияет гибкая и активная иммиграционная политика тех стран, которые заинтересованы в притоке умов и знают им цену. Промышленно развитые страны извлекают выгоду из того обстоятельства, что образованные люди из развивающихся стран готовы продать свои таланты и навыки тем, кто предложит за них более высокую цену (1). Факторы, инициирующие движение в известные научные центры, существенно изменить нельзя, но уменьшить влияние причин, подталкивающих к такому шагу, можно. Впрочем, при любых условиях в глобализуемой среде миграция талантливых представителей академического сообщества будет продолжаться. Миграция талантов воспринимается как утечка умов, потому что те, кто уехал, уже не возвращаются, поддерживая незначительные или даже нулевые академические связи со своими странами. В этом отношении в последние годы ситуация стала меняться. Многие из иммигрировавших представителей академического сообщества сохраняют тесные связи со своими странами, поддерживая научные и академические отношения с коллегами и учебными заведениями на родине. Более того, часть сделавших карьеру за границей возвращаются по мере улучшения условий работы у себя дома. Но чаще всего академические работники возвращаются домой для чтения лекций или консультирования, сотрудничества в области исследований со своими коллегами или в качестве визитирующей профессуры. Под влиянием Интернет эти связи все заметнее становятся общепринятыми и продуктивными. Миграция академического таланта разными способами поддерживается промышленно развитыми странами, извлекающими из этого процесса немалую пользу. Да и сама проводимая ими иммиграционная политика в некоторых случаях предназначена именно для того, чтобы поощрить такую миграцию. С 1985 по 1997 годы из российской науки ушло более 2,4 млн. человек, т.е. две трети списочного состава (3). Численность исследователей сократилась вдвое, техников и вспомогательного персонала – еще более, причем обвальное свертывание научного потенциала происходило на фоне его роста в странах Запада, особенно США. Наиболее способная и мобильная часть научных работников смогла эмигрировать за границу. Хотя внешняя утечка умов многократно уступала внутренней, по наносимому стране ущербу она сопоставима, если не превосходит, внутреннюю. По мнению академика А.Ф. Андреева – директора Института физических проблем им. П.Л. Капицы, из бывшего СССР выехало на время или навсегда 40% физиков-теоретиков. По другим оценкам, не меньшая доля ведущих математиков бывшего СССР ныне работает в Европе и США. Помимо этих двух специальностей, упомянутые страны охотно предоставляют временную и постоянную работу специалистам по вычислительной технике, программистам, генетикам, химикам, биологам и др. Германия, например, активно вербует иностранных программистов, в которых испытывает острую нехватку. Справедливости ради следует отметить одновременный значительный приток иммигрантов в Россию из республик бывшего Советского Союза и среди них немалого числа ученых и специалистов. Однако это не компенсировало утечку умов на Запад. Оценки числа ученых, покинувших Россию между 1991 и 1999 гг., колеблются от 20 до 50 тыс. человек (6). По данным ЦИСН, в среднем ежегодно на постоянное место жительства за рубеж выезжает 1200 – 1500 ученых. Весьма различны и денежные оценки ежегодных потерь, которые несет Россия в результате «утечки умов». Такие оценки варьируются от 60-75 млн. до 4 млрд. долл., поскольку число уехавших достоверно не известно. К сожалению, статистика внешней, да и внутренней миграции в России весьма неполная и не дает достоверной и исчерпывающей информации (3). Нет точных данных о количестве российских ученых, работающих за границей, и числе ежегодно отъезжающих на продолжительные сроки и возвращающихся после длительного пребывания. Можно лишь предполагать, что речь идет о массовой миграции, и баланс оттока и притока складывается не в нашу пользу. Утечка умов приносит государствам-донорам убытки, которые хотя и не столь очевидны, как ущерб от стихийных бедствий или техногенных катастроф, но по своим размерам часто даже превосходят его. Их подсчеты требуют анализа многочисленных негативных последствий эмиграции и применения сложных методик. При всем этом, удается получить весьма условные результаты, однако и они позволяют судить о масштабе наносимого национальной экономике вреда. Ясно, что богатые страны, притягивающие к себе интеллектуальную миграцию, оказываются в крупном выигрыше, а страны, теряющие свой интеллектуальный потенциал, оказываются в крупном проигрыше. О том, насколько велика при этом асимметричность преимуществ глобализации, можно судить на примере России - мирового лидера области утечки мозгов. Ущерб, нанесенный России можно оценить количественно (5). По данным «Национального доклада о развитии человеческого потенциала России за 2004 г.», подготовленного отечественными специалистами при поддержке Программы ООН, Россия сейчас занимает меньше 1% на мировом рынке наукоемкой продукции, а США – 40%. При этом наши ученые-эмигранты, живущие только в США, обеспечивают до 25% американского производства указанной продукции, что составляет 10% мирового рынка. Таким образом, российские ученые-эмигранты только в США производят в 10 раз больше наукоемкой продукции, чем их коллеги, оставшиеся в России. Если же учесть и другие оставшиеся страны, где живут наши бывшие ученые (Германия, Израиль, Австралия и т.д.), то получим превышение в 12-13 раз! И это только реальные потери. Потенциальные же, учитывающие возможные будущие свершения уехавших «мозгов», намного больше. Если применить методику ООН, согласно которой из ВВП вычитаются прямые и косвенные расходы на подготовку выезжающих специалистов и упущенная выгода, вызванная их отъездом, то потери России от одного интеллектуального эмигранта составят примерно 300 тыс. долл. (3). К такому результату пришло Министерство науки РФ в 1992 году. Американские социологи вышли на более высокие оценки, исходя из условий своей страны. Они считают, что высококвалифицированный труд создает в расчете на одного работника прибавочную стоимость в 400-450 тыс. долл., а труд научных и инженерных кадров – 800 тыс. долл. На основе американских критериев, потери России от утечки умов в 1992 г. можно оценить в 25-28 млрд. долл., в 1993 г. – в 25-33, в 1994 – в 25-28 млрд. долл. По мнению И.Ушкалова и И. Малахи этот ежегодный ущерб в 1,5-2 раза значительнее. Другими словами, потери от эмиграции составляют примерно половину выручки от товарного экспорта. Как видно из приведенных данных, миграция вызывает масштабные перераспределительные процессы в мировой экономике, которые нельзя игнорировать. Они отличаются асимметрией, порождающей столкновение интересов стран и выдвигающей на повестку дня вопрос о согласованных правилах и коллективных механизмах регулирования международной миграции. Только так можно минимизировать ее издержки и сделать этот объективный процесс источником глобального прогресса. Мир нуждается в согласованных правилах миграции, обеспечивающих, с одной стороны, соблюдение прав человека, а с другой стороны, - справедливое урегулирование интересов государств, поставляющих и принимающих мигрантов. Автор (2) утверждает, что повышение международной мобильности высококвалифицированных научных кадров может оказывать как позитивное, так и негативное влияние на страны любого уровня развития. Между тем, объединение ресурсов и интеграция усилий разных стран в организации научных процессов может создать благоприятный научный климат в регионе. Одним из таких примеров является формирование единого европейского научного пространства. Целями его создания являются: - создание максимально благоприятных условий для проведения научных исследований в Европе; - повышение результативности научных исследований; - усиление инновационных процессов в Европе. Задача европейского научного пространства – обеспечить максимально эффективное использование научного потенциала и материальных ресурсов стран ЕС, учитывая накопленный ими опыт и движения, на основе тесной взаимосвязи европейской и национальной научной политики, обмена знаниями и информацией, а также свободного передвижения ученых в границах стран ЕС. Европейское научное пространство не должно быть замкнутым, оно должно быть открытым для всех стран мира. Так, в отношении России и стран СНГ преследуется двоякая цель: во-первых, стабилизировать научный потенциал, во-вторых, содействовать решению проблем, представляющих взаимный интерес. Таким образом, международная мобильность научных кадров так же как и профессиональная мобильность, при условии обоснованного регулирования и управления движением высококвалифицированных кадров, может способствовать повышению результативности НИР, расширению научно-технического сотрудничества, развитию науки и техники. Отношение общественности к миграции научных кадров выражено однозначно: в США за бюджетное финансирование науки высказываются 67% опрошенных граждан, в России – 8% (4). Пока еще сама система организации науки в России как бы отторгает ученых, гонит их вовне. Академическая наука, фундаментальная ее составляющая, весьма дорогостояща, часто неприменима в условиях небогатой России, кажется непозволительной роскошью для нас. Дополнительной сложностью в России является ситуация с вузовской наукой. Если в академических центрах поддерживать научные устремления может творческий импульс исследователя, то в вузах за (несопоставимо с Западом) ничтожные средства государство принуждает работников высшей школы делать одновременно два дела: хорошо учить студентов и развивать науку. По мнению автора, то, что стране сегодня необходимо с точки зрения соответствия научного уровня потребности общества – это технологии, которые на этапе нашего развития будут востребованы производством, обеспечены средствами наших бизнесменов, обоснованно рассчитывающих на последующие прибыли, которые дадут качественные недорогие товары потребителям, позволят иметь полновесный бюджет, решать социальные проблемы и т.д. Все это в руках не академической или вузовской науки, а, скорее, тех одаренных инженеров, может быть, коллективов НИИ, умных кадровых рабочих, деятельность которых отвечает реальным потребностям общества и способна их удовлетворять. Отъезд других представляется благом практически для всех и не должен ни восприниматься трагично, ни служить сигналом к свертыванию научно-технического прогресса. В настоящее время российская научная диаспора за рубежом насчитывает 20-30 тыс. человек (без учета членов семей) (7). С одной стороны, такая ситуация может показаться угрожающей для дальнейшего развития отечественной науки. С другой стороны, современная наука в любой стране не может полноценно развиваться, находясь в изоляции от мировой науки. Поэтому тесные контакты с зарубежными коллегами просто необходимы. Например, в США около 20 тыс. ученых-американцев, обладателей докторской степени, постоянно пребывают за рубежом, работая по контрактам в различных НИУ. Такие поездки давно стали обычным явлением для исследователей из стран Западной Европы и США. Однако применительно к России отъезд ученых за границу носит иной характер. Значительная часть наших научных работников выезжает за рубеж с целью остаться там как можно дольше, а возможно, и навсегда. Именно это можно считать тревожным сигналом. Самым благоприятным вариантом развития ситуации в дальнейшем является организация обратного потока. Он возникает, когда та или иная страна переживает экономический рост и начинает приоритетно инвестировать отрасли науки и технологии. Впервые этот эффект наблюдался в отношении Тайваня. В 90-х годах обратный поток стал реальностью для Гонконга, Южной Кореи. Сейчас наиболее мощным центром притяжения стал Сингапур, предлагающий довольно выгодные условия. К сожалению, у нас сейчас пока отсутствуют предпосылки для массового возвращения научных работников. Однако, если правительство РФ и дальше будет поддерживать курс на стабилизацию и ускорение экономического развития, проводить политику, поощряющую инвестирование в наукоемкие отрасли промышленности, то вполне возможно, что лет через 10 ученые-эмигранты смогут найти в России вполне приемлемые условия для своей научной деятельности.^ СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ.1. АЛЬТБАХ Ф.Г. Глобализация и университет: мифы и реалии в мире неравенства //Alma Mater=Вестн. высш. шк. – 2004. - № 10. – С. 39 – 462. АРЖАКОВА Т.Г. Мобильность в сфере науки // Актуальные проблемы управления – 2004: материалы междунар. науч.-практ. конф. (10-11 нояб. 2004 г.). – М., 2004. – Вып. 3. – С. 3 – 5.^ 3. БОГОМОЛОВ О.Т. Анатомия глобальной экономики // М.: ИКЦ «Академкнига», 2004. – 216 с. Утечка умов, с. 138 – 143.4. ДУСЬ Ю.П. Взгляд на проблему миграции научных кадров // Университеты как регионообразующие научно-образовательные комплексы: тез. докл. регион. науч. конф., посвящ. 30-летию Ом. гос. ун-та им. Ф.М. Достоевского. – Омск, 2004. – Ч. 4. – С. 82 – 86. – Библиогр.: с. 85 – 86 (7 назв.).^ 5. ЛЕВИН В.И. Современный научный потенциал России // Математические методы и информационные технологии в экономике, социологии и образовании: сб. статей XV междунар. науч.-техн. конф. (25 – 26 мая 2005 г.). – Пенза, 2005. – С. 130 – 133.6. ЛЕНЧУК Е.Б. Реформирование российской науки в условиях перехода к экономике инновационного типа // Наука в России: современное состояние и стратегия возрождения. – М., 2004. – С. 8 – 24. - Библиогр.: с. 24 (8 назв.).7. РЯПОЛОВ С.П. Эмиграция научных кадров из России и ее последствия // Актуальные проблемы социально-гуманитарных наук. - Воронеж, 2004. – С. 81 – 83.28.11.2005. Составители: Крюкова Н.Ю., Остертаг Т.Н.