ПУТЕШЕСТВИЕ,сзоологическою целью,кСЕВЕРНОМУ БЕРЕГУ ЧЕРНОГО МОРЯ И В КРЫМ,В 1858 ГОДУ ____________НаписалК. Кесслер._________КИЕВ.В Университетской типографии. 1860.109ЧАСТЬ ВТОРАЯ.Путешествие по Таврическому полуострову.1. От Берислава до Симферополя. Рано утром 1-го Августа мы по мосту переехали чрез Днепр и чрез полчаса достигли оживленного торгового местечка Каховки, которое находится от Берислава в 5 верстах, и стоит почти насупротив его, на возвышенном уступе левого берега реки, разделенной тут на два рукава. От Каховки до Перекопа считается около 80 верст и дорога пролегает довольно ровною степью, так что мы прибыли в Перекоп в 2 часа по полудни. На вывеске трактира, в котором мы остановились пообедать, мы прочли название Новый Свет и приняли это за доброе предзнаменование, при вступлении на любопытный полуостров, куда давно уже уносились вперед наши мысли. Самый трактир впрочем поразил нас новостью только в том отношении, что оказался настоящим великороссийским, со щами, квасом и чаем, какого мы ни в одном из городов Херсонской губернии не встречали. По пути из Каховки в Перекоп нам попадались многочисленные стада мериносов, составляющих богатство смежных степных имений, особенно же Ангальт-Кетена, перешедшего ныне во владение колониста Фейна.1Стада мериносов постоянно сопровождались огромными стаями скворцов, которые или на самых овцах, или между ними ловили насекомых, служащих им в пищу. Из других птиц наичаще встречались нам различные жаворонки, щурки, тиркушки, чибесы и крячки. На некоторых станциях мы осматривали гнезда ласточек-стриж-110ков (Hirundo urbica) и очень были удивлены тем, что находили в них еще птенцов, не вполне оперенных. Много конечно требовалось старания со стороны старых, чтобы их прокормить и взростить в такое позднее время года. День стоял очень жаркий и никогда еще прежде глаза наши не были так часто обманываемы призраками, производимыми нижними, раскаленными слоями степного воздуха, как в этом пути. Беспрестанно нам представлялись обширные озера, окаймленные или отдельными деревьями или целыми рощами, а подъедешь ближе — озера исчезают, мнимые деревья обращаются в курганы или стоги сена, вместо рощи находишь чумацкий обоз, расположившийся на отдых по сторонам широчайшей дороги. Десять раз таким образом обманываешься и думаешь: нет, уже впредь не впаду в новое заблуждение, а тут как раз стадо волов, пасущихся на степи, примешь за сады дальней деревни. Все отдаленные, выдающиеся предметы как то приподнимаются, отделяются от земли, и вместе с тем принимают извилистые очертания. Перекоп (Ор-Гапу, золотые ворота татар) небольшой, но довольно опрятный уездный город, украшенный несколькими каменными, казенными строениями. Главное значение его в настоящее время заключается, кажется, в том, что тут находится ведомство соляных дел и соляная застава, где поверяется количество соли, вывозимой чумаками с Крымских соденых озер. Длинные обозы чумаков с юга беспрестанно подходят к Перекопу и загромождают собою окрестности соляной заставы. Перекоп находится не по середине перешейка, получившего от него свое название, а ближе к восточной его стороне, так что до Сиваша будет от него 2 или 3 версты, а от залива Черного моря около 8 верст. Довольно высокий земляной вал тянется поперек и оставляет свободный проезд только чрез самый город. Утверждают, будто бы в ясные дни бывает видна из Перекопа южнокрымская горная цепь, но во всяком случае, это должно случаться очень редко. В день нашего проезда чрез Перекоп небо было безоблачно, а между тем от пыли и паров, наполнявших воздух, видимый горизонт являлся весьма тесным.111Нам говорили в Перекопе, что в Сиваше нет никакой рыбы,1 а в оконечной части залива Черного моря встречаются одни только бычки. Мы оставили Перекоп в четвертом часу после обеда и направились к югу прямо на Симферополь. В немногих верстах за Перекопом находится местечко Армянский-базар, в котором производится довольно обширная торговля всевозможными товарами, потребными чумакам; далее следуют к стороне Сиваша несколько соленых озер и потом уже дорога поднимается на возвышенную, ровную степь северного Крыма. Тогчас за Перекопом стали попадаться нам то свободно пасущиеся, то запряженные в длинные фургоны верблюды, которые и показали нам, что мы вступили в землю татар. Странные эти для непривычного глаза животные то поднимают прямо вверх свои горбы, то несколько склоняют их или совсем свешивают на один бок. Крымские татары предпринимают на них довольно далекие путешествия, и таким образом мы имеем удовольствие видеть их ежегодно в позднюю осень в Киеве, с возами, нагруженными виноградом и яблоками.Крымская степь была еще более оживлена птицами, нежели степи Херсонские. По дороге везде бегали и перелетывали разные жаворонки, между которыми в особенности были изобильны жаворонки степной и короткопалый (Alauda calandra et brachydactyla); удоды, сиворакши и щурки также придерживались окраин дороги и проведенного подле нее электрического телеграфа; стада дрохв и стрепетов расхаживали по степи и останавливались тревожно при стуке приближавшегося экипажа; над полями носились луни (Circus cyaneus et pallidus), плавали в воздухе коршуны (Milvus ater) и трепетались соколики; на курганах сидели гордые орлы (Aquila fulva et imperialis), и как бы незнакомые с действием ружейных выстрелов, подпускали нас к себе на самое близ-112кое раcстояние; быстролетные тиркушки во множестве кружились во всех направлениях, огромные стаи грачей и галок занимали окрестности сел. От Перекопа до Симферополя считается 133 версты. Не желая приехать в Симферополь среди ночи, мы остановились на несколько часов на станции Три—обламы, в 40 верстах от Симферополя, и уже на рассвете 2 Августа собрались в последний путь до города. При самом выходе со станции предстала нам пред глаза южно-крымская горная цепь, резко обграниченная лучами восходящего солнца. Величественный вид ее произвел на нас глубокое, радостное впечатление и навсегда врезался в нашу память. В особенности мы долго не могли налюбоваться на Чатырдаг, который мы прежде видели на рисунках и теперь тотчас узнали. Утро это было для нас одним из приятнейших в нашем путешествии, свежие надежды в нас разгорелись и разлили красоту на все окружающие нас предметы. Татары казались нам племенем очень интересным и села их живописными, пыльная степь потеряла для нас свою монотонность. Долина Салгира, которой мы скоро достигли, своею свежею зеленью, своими садами и рощами, сквозь которые проглядывали красивые хутора, совершенно нас очаровала. Вслед за тем, на возвышенной террасе левого берега Салгира показался самый Симферополь и, переправившись два раза вброд чрез Салгир, мы въехали в город, в самом веселом расположении духа, в 8 часов утра.2. Симферополь. Симферополь (792 фута над уровнем моря) состоит из двух разнохарактерных частей, старой и новой. Старая или юговосточная часть есть прежний Акмечеть Крымских татар, в котором имел пребывание Калга-султан, наместник Хана. Эта часть города и до сих пор почти исключительно населена татарами. Узкие, извилистые улицы пролегают между каменными сте-113нами, которыми почти совершенно заслоняются и закрываются от любопытных взглядов небольшие дома, обитаемые татарскими семьями; там и сям виднеется стройный минарет и служит как бы сторожем окружающих его дворов. Новая или северозападная часть, на русский уже лад, содержит улицы прямые и широкие, обставленные многооконными домами, одноэтажными и двухэтажными. Почти в центре этой части города, на четыреугольной площади, окруженной тенистьм бульваром, находится широко-купольная соборная церковь. С северной стороны, на самом берегу Салгира, устроен довольно красивый публичный сад. На восточном конце города расположен военный гошпиталь и несколько далее, на высоком холме, обращенном к Салгиру, находятся развалины какой то старинной крепости, может быть даже Скифской, называемой татарами Керменчик. Южную оконечность города занимает обширная базарная площадь, которая по утрам представляет обыкновенно очень оживленное и интересное зрелище. Туда являются с своими произведениями татары горные и татары степные, немецкие колонисты и pyccкие огородники: длинными рядами (в Августе месяце) тянутся пирамидальные кучи арбузов, дынь, огурцов, лука, капусты, помидоров, баклажан, моркови, свеклы, хрена, картофеля, стручкового перца и других овощей, или же груды винограда, яблок, слив и вообще разных фруктов и ягод. Между этими рядами остаются с одной стороны дорожки, на ко-торых толпятся покупатели, а с другой стороны широие промежутки для помещения разнородных повозок, запряженных лошадьми, верблюдами и волами. Повсюду говор и шум, везде раздается оглушительный крик татарских продавцов, почти беспрерывно раздираются уши пронзительным скрипом немазанных колес. Удобно можно тут изучить физиономии и одежду татар, можно ознакомиться со многими их обычаями, на пример видеть, как они приготовляют на открытом воздухе любимые свои яства, какие приемы употребляют для подкования волов и так далее. Вообще Симферопольский базар, в особенности в так называемые базарные дни, бывает так занима-114телен и поучителен, что заслуживает полное внимание путешественника. Мы избрали Симферополь, по причине удобного его поло-жения, центром для наших экскурсий по западному и южному берегам Крыма и таким образом возвращались в него несколько раз. Самый блогосклонный прием был сделан нам со стороны военного губернатора, генерал-лейтенанта Г. В. Жуковского, с которым я имел честь быть знакомым некогда в С. Петербурге. Очень много полезных и интересных сведений о фауне Крыма сообщил нам инспектор медицинской управы, доктор Арендт, почтенный и любезный старец, сохранивший живую любовь к естественным наукам. Директор гимназии А. И. Смоленский и инспектор гимназии И. Т. Тихомиров, кандидат Университета Св. Владимира, были чрезвычайно радушны и употребили все зависящие от них средства, чтобы сделать пребывание в Симферополе для нас пpиятным и споспешествовать нашим занятиям. Они же познакомили нас со многими из гг. учителей гимназии, ревностно трудящихся на своем тяжелом поприще. Учитель естественных наук С. А. Бобровский, не давно только определенный к своей должности, успел уже положить прекрасные начала для коллекции животных, входящих в состав Крымской фауны. Из других лиц, с которыми мы успели познакомиться в Симферополе, старались нам быть полезными в наших разысканиях в особенности Правитель губернаторской канцелярии И. О. Янович, Окружной начальник министерства государственных имуществ Н. И. Иванов и молодой подпоручик И. С. Чех, служивший прежде на Кавказе (адьютантом в Самурском полку.)Между небольшими реками Таврического полуострова, которые почти все вытекают из южных его гор, Салгир занимает первое место. Он берет свое начало на северной стороне Чатырдага, направляется к северозападу и непосредственно за Симферополем выходит в степь, потом около села Сарабуз делает полуоборот на северовосток, принимает в себя несколько других речек, как на пример Зую и Карасу, и115наконец вливается в Сиваш. Количество воды в нем бывает очень изменчиво, смотря по времени года и по погоде, но вообще к концу лета почти всегда весьма незначительно, едва достаточно для потребностей садов и огородов, наполняющих его долину. Тем не менее однако вода Салгира, по причине сильного его падения, постоянно течет быстро и громко журчит между мелкими каменьями, которыми усеено его песчаное русло; местами только, в крутых изгибах русла, где успели образоваться более или менее глубокие вымоины, ослабляется быстрота течения. Подобный же характер являют почти все другие реки Крыма, и потому очень естественно, что в них могут обитать только такие рыбы, которые любят воду прохладную, быстротечную и дно каменистое или песчаное. Нам казалось однако, что заметки о Крымских пресноводных рыбах, рассеенные в сочинениях Палласа, Ратке и Нордмана, слишком коротки и неудовлетворительны, и потому мы старались пользоваться всяким представляющимся нам случаем, чтобы получить более подробные сведения в этом отношении. Для этой цели мы каждый раз, когда пpиeзжaли в Симферополь, отправлялись по утрам на базар и тщательно пересматривали привозимую туда свежую рыбу. В продолжении лета никакая морская рыба, в свежем виде, в Симферополь не привозится, а бывает в продаже только рыба, ловимая в Салгире и в Альме, также из некоторых прудов, находящихся по близости города, и изредка из Карасу. Количество ее вообще бывает небольшое и всегда скоро расхватывается покупателями, в особенности по пятницам евреями, но мы нашли между нею гораздо более пород, нежели как ожидали, и в том числе несколько таких, которые или вовсе еще не были описаны или новы для фауны Европейской России. Вот именно перечень всех пород рыб, встреченных нами на Симферопольском базаре. 1. ^ Короп продолговатый, Cyprinus hungaricus Heck. Он привозится на базар довольно часто, по свидетельству продавцов, именно из Карасу. Виденные нами экземпляры имели незначительную величину, редко доходили весом до 2 или 3 фунтов,116но вполне подходили под описание, сделанное гг. Гекелем и Кнером в превосходном их сочинении о пресноводных рыбах Австрии. 2. ^ Короп карасевидный, Carpio Kollarii Heck. Между карасями, привозимыми в Симферополь, нам случилось найти один экземпляр этой рыбы, длиною в 6 ". Короп этот отличается от всех других коропов необыкновенно короткими губными усиками и кубковидными глоточными зубами, расположенными с каждой стороны в два ряда (4/1—1/4); сверх того и телосложением составляет переход к карасям. По всей вероятности он завезен в Крым и распложен в Салгирских прудах, вместе с карасями, из Херсонской губернии (где, кажется, и называется ставным коропом). 3. ^ Карась продолговатый, Carassius gibelio Bl. Так как Паллас говорит положительно, что в Крыму нет карасей, то должно полагать, что рыба эта разведена там в недавнее время. К сожалению однако мы упустили из виду навести на этот счет точные справки, и потому можем только сказать, что в настоящее время караси должны водиться изобильно в некоторых близких от Симферополя прудах, потому что часто привозятся туда на базар в достаточном количестве. Виденные нами экземпляры большею частью имели очень продолговатое тело, так что подходили в этом отношении к виду, описанному Гекелем под названием Carassius oblongus, от которого однако отличались складом головы и меньшими глазами. Мы полагаем, что они составляют лишь местную разность вида Carassius gibelio, который, будучи искуственно везде разводим, подлежит весьма значительным изменениям1. 4. ^ Марина усатая, Barbus fluviatilis Cuv. Марина водится изобильно в Салгире, в Альме и вероятно также в других Крымских речках. На Симферопольский базар она привозится ежедневно и иногда в значительном количестве. Виденные нами117экземпляры большею частно были довольно малы, но продавцы нам говорили, что попадаются иногда и очень крупные. 5.^ Пескарь речной, Gobio fluviatilis Cuv. Небольшая эта рыбка также водится изобильно почти во всех речках Таврического полуострова. Крымский пескарь составляет как бы особенную местную разность, в том отношении, что имеет в грудных плавниках по 17 лучей, а в брюшных часто по 9. 6.^ Лещь черноголовый, Abramis melanops Heck., чрезвычайно походит на рыбца (Abramis vimba) и потому в Крыму даже называется рыбцом (от которого однако отличается не только черноватою головою, но и менее выдающимся носом). Он впрочем довольно редок и нам удалось добыть один только экземпляр из Салгира, имевший в длину немного более 7". 7.^ Уклея мелкочешуйная, Alburnus mentoides Nob. Уклейка эта чрезвычайно сходна с тою, которая описана Гекелем, под названием Alburnus mento: такое же продолговатое тело, такая же выдающаяся нижняя челюсть, на вершине приметно утолщенная, таже мелкая чешуя. Мы вообще нисколько не усомнились бы в тождестве нашего Alburnus mentoides с Alburnus mento, если б Гекель, известный своею необыкновенною точностью, не приводил между отличительными признаками своего вида недостаток междужаберника (interoperculum). У нашего же Alburnus mentoides междужаберник существует. Кроме того Гекель насчитывает в боковой линии у Alb. mento от 60 до 62 чешуи, а у Alb. menloides мы находили в боковой линии от 63 до 70 чешуй.1Уклее мелкочешуйная принадлежит к числу самых обыкновенных рыбок в Салгире и в Альме, а потому водится вероятно и в других Крымских речках. На Симферопольский базар приносят ее ежедневно и называют ее там верховодом. Очень странно поэтому, что ни Паллас, ни Нордман решительно118не упоминают об ней. Из многочисленных неделимых, нами измеренных, самое большое имело в длину 61/2 дюймов. 8. ^ Уклея таврическая, Alburnus tauricus Nob. В куче мелкочешуйных уклеек из Салгира попались нам однажды две рыбки, по телосложению с ними очень сходные, но тем не менее совершенно от них отлпчные, принадлежащие другому виду, сколько нам известно, также еще неописанному, которому мы и дали название уклеи таврической , Alburnus tauricus. У таврической уклеи нижняя челюсть выдается вперед почти также сильно, как у уклеи мелкочешуйной, но на вершине гораздо менее утолщена. Кроме того у ней чешуя крупнее (54 или 55 чешуи в боковой линии), глаза меньше, заднепроходный плавник приметно короче (содержит всего от 13 до 14 лучей). Один из добытых нами экземпляров имеет в длину около 6 дюймов, другой 31/2 дюйма. Продавцы не отличали таврической уклеи от мелкочешуйной и также называли ее верховодом. 9. ^ Уклея пятнистая, Alburnus maculatus Nob., принадлежит к группе широких уклеек, с черными черточками по сторонам боковой линии, для которой типом может служить Alb. bipunctatus L. и к которой относятся также Alb Baldneri Val. и Alb. (Aspius) fasciatus Nordm. Пятнистая уклее чрезвычайно сходна, как по телосложению, так и по цвету, с полосатою уклеею Нордмана, найденною им в речках Абхазии, но отличается от этой последней числом глоточных зубов, более мелкою чешуею и некоторыми другими признаками. У пятнистой уклеи глоточных зубов находится с одной стороны 2/5, с другой 2/4; число чешуй в боковой линии простирается от 47 до 50; спинной плавник, назади закругленный, содержит 11 лучей, и заднепроходный от 14 до 17 лучей. На основной части чешуй (пяти рядов, лежащих над боковою линиею, и двух рядов, лежащих под боковою линиею) находятся треугольные пятна, составленные из точек черного пигмента. Из многочисленных неделимых, нами рассмотренных, самое большое имело в длину около 41/4 дюйма.119Мы находили пятнистую уклейку почти ежедневно на Симферопольском базаре, хотя и в меньшем количестве против уклеи мелкочешуйной. Продавцы говорили нам, что она водится и в Салгире и в других речках, но впрочем не знали для нее никакого особенного названия. 10. ^ Головень речной, Squalius dobula L., встречается изобильно в Салгире, Карасу, Альме и вообще вместе с мариною, составляет главную рыбу Крымских речек. Крымский головень ничем не отличен от того, который водится в Днепре и Днестре и о котором подробно было мною говорено в статье о рыбах губерний Киевского Учебного Округа. Головни, которых мы видели на Симферопольском базаре, редко бывали росту более 10 дюймов. Замечательно, что нахождение головня в Крымских речках, подобно как нахождение там различных уклеек, ускользнуло от внимания Палласа. Г. Нордман также не говорит о распространении головня по рекам Таврического полуострова, хотя и упоминает о том, что находил его в речках Абхазии.1 11. ^ Голыш золотистый, Phoxinus laevis Ag. (Cyprinus chrysoprasius Pallas). Эта красивая рыбка находится изобильно во всех реках и ручьях северной покатости Крымских гор, целыми стадами играет у поверхности прозрачной воды. Ловят ее всякого рода тканками и приносят в большом количестве на Симферопольский базар. Самое внимательное рассмотрение Крымского голыша привело нас к тому заключению, что Cyprinus chrysoprasius Палласа совершенно тождествен с Phoxinus laevis, описанным в сочинении Гекеля и Кнера о пресноводных рыбах Австрии. Самые большие из измеренных нами неделимых имели в длину 31/2 дюйма. 12. ^ Вьюн вырезохвостый, Cobitis merga Kryn. близко подходит к пискарю или авдюшке (Cobitis barbatula L ), но отличается120от него следующими признаками: 1) голова несколько шире и короче; 2) спинной плавник ниже и более закруглен, а также и заднепроходный, который вместе подвинут далее вперед; 3) хвостовый плавник короче и по середине приметно вырезан; 4) поперечная черная полоска, находящаяся при начале хвостового плавника, окаймлена двумя треугольными, белыми пятнышками. Вырезохвостый вьюн в первый раз был описан Нордманом со слов покойного Харьковского профессора Крыницкого, нашедшего его в речке Подкумке, в окрестностях Пятигорска. Странно только, что Г. Нордман, видевший крымского вьюна, не узнал в нем вида, открытого Крыницким. Паллас не отличил вырезохвостого вьюна от обыкновенная пискаря (Cobitis barbatula).Вырезохвостый вьюн во множестве водится в Салгире и в других Крымских речках. В Симферополе называют его гольцом. Нам не случалось видеть неделимых, которые были бы длиннее 4 дюймов, но по свидетельству Палласа попадаются иногда в Крыму неделимые ростом в 6 дюймов. 13. ^ Форель ручьевая, Salar Ausonii Val. (Salmo fario Pallas), водится во всх речках и ручьях Крымских гор, но впрочем в значительно меньшем числе, против головня, марины и некоторых других рыб. Все форели, попадавшиеся нам в руки, подходили наиближе к первой разности Гекеля, с буроваточерными и светлокрасными, кругловатыми пятнами на боках тела и на спинном плавнике;1 самая большая из них была ростом немного более одного фута. Между всеми пресноводными рыбами Таврического полуострова форель, по вкусу мяса, занимает первое место и потому наидороже ценится на Симферопольском базаре. Говорят конечно, что весною встречается в Крымских водах еще другая форель, не уступающая первой во вкусе и достигающая гораздо значительнейшей величины, но нам, по причине позднего времени года, не удалось ее добыть. По всей вероятности эта вторая фо-121рель есть Salmo trutta Палласа и Нордмана, которая из моря поднимается в горные ручьи для метания икры. Странно только, что форель эта входит в реки весною, тогда как почти все друие лососевые рыбы нерестятся в позднюю осень или зимою. Посещая ежедневно базар, для осмотра привозимой туда рыбы, мы всегда справлялись также касательно поступающей в продажу дичи, но находили в этом отношении большую бедность. Постоянно попадались только зайцы и серые куропатки, а изредка встречались полевые голуби (Columba oenas), горлицы (Columba turlur) и черные дрозды (Turdus merula). Надобно при этом заметить, что рыба и дичь продаются не на большой базарной площади, а на ближайшей к центру города, малой, разделенной от большой рядом лавок. Из редких жуков были найдены г. Ельским в окрестностях Симферополя: 1, Sphodrus picicornis Dej., на счет которого еще недавно было высказано сомнение, попадается ли он действительно где либо в Европе (Schaum, Catal. Col. Europ. 1859); 2, Lyperus elongatus Duft.; 3, Onilis Clinias Fabr. в помете; 4, Oniticellus pallipes Fabr. в помете; 5, Melanotus aquilus Dej., который вовсе не приводится в последнем каталаге Европейских жуков, изданном Шаумом; 6, Chrysomela Megerlei под камнями, во множестве; 7, Otiorhynchus tauricus Stev. и 8, Otiorhynchus asphaltinus Stev. под камнями. Из любопытных рассказов доктора Арендта были заимствованы нами следующие факты, имеющие интерес для фауны северного побережья Черного моря.Лет 35 тому назад, когда в Херсонских степях еще водились дикие лошади, изредка попадались там и степные рябки (Pterocles arenarius Pall.). Две такие птицы были убиты г. Арендтом по правую сторону Днепра, в окрестностях Бериславля.Настоящее Малороссийское название тиркушки (Glareola me-lanoptera) есть бери-хвыст, то есть бери-хвост. Маленькая рыбка, известная под названием овсянки (Aspius Owsianka Czernay), была открыта Арендтом в Днепре, лет с 30 тому назад. Он назвал ее Cyprinus Pallasii и отправил122несколько экземпляров в Москву к покойному фишеру - фон Вальдгейму; но так как экземпляры эти попортились в дороге, то Фишер не мог публиковать описания нового вида. Около того же времени Арендт сделал наблюдение, что в водах Южной России распространен пукас (Rhodeus amarus) и что в Днепре, под Бериславлем, водится небольшая морская игла (Syngnathus bucculentus), о чем также сообщал Фишеру - фон Вальдгейму. 4. Довольно крупная колюшка, по всей вероятности трех-иглая (Gasterosteus aculeatus), водится в несметном множестве в речке Коланчак, впадающей с северной стороны в Перекопский залив (в 30 верстах от Перекопа). Ее там сушат и приправляют ею борщ, или же употребляют на удобрение полей. Другая колюшка, гораздо меньшая (Gasterosteus pungitius или, может быть, Gasterosteus platygaster), встречается довольно изобильно в Крымских степных ручьях, к западу от Перекопа. Говорили также г. Арендту, что подобная же маленькая колюшка попадается иногда в степных колодцах, к востоку от Перекопа. Зоологическая коллекция Симферопольской гимназии, составленная г. Бобровским, была уже довольно богата туземными земноводными. Из ящериц в ней находились Lacerta stirpium Daud., taurica Pall., muralis L., из ужей Coronella laevis Laur. (во многих экземплярах), Tropidonotus natrix L. et hydras Pall. и Coluber Dione Pall. из лягушек Rana esculenta, Bufo cinereus et variabilis Pall. Между мелкими млекопитающими, сохраняемыми в спирте), я заметил две породы землероек, Sorex araneus Schreb. и Sorex leucodon Herm. Я надеелся застать в Симферополе старого своего Университетского товарища, академика Н. И. Железнова, с которым условился было вместе объехать Крым. К крайнему моему сожалению однако надежда эта не сбылась. Я нашел в Симферополе письмо от г. Железнова, которым он меня извещал, что непредвиденные обстоятельства помешали ему предпринять путешествие в Крым. В следствие того я сжал несколько рамку предначертанных для Крыма экскурсий и принял такой план: побывать сначала в Евпатории и на123Тарханкуте, чтобы познакомиться с тамошними, знаменитым рыбными заводами, потом посетить Севастополь, чтобы в возможной подробности изучить ихтиологические отношения Севастопольской бухты, и наконец проехать по южному берегу, чтобы получить понятие об этой прославленной полосе Крыма. Кроме того, чтобы дать г. Ельскому возможность собрать побольше интересных насекомых и растений, я решился ехать один в пустынный Тарханкут, а его тотчас же отправить в Ялту, с тем, чтобы он опять присоединился ко мне, в двадцатых числах Августа, в Севастополе. План этот и был нами приведен в исполнение. Августа 6 числа г. Ельский выехал из Симферополя и чрез Алушту направился в Ялту, я же сам остался еще несколько дней в Симферополе, чтобы несколько ознакомиться с окрестностями города.3. Кызиль-коба. Одно из самых замечательных мест в окрестностях Симферополя есть татарская деревня Кызиль-коба, с находящимися около нее сталактитовыми пещерами. Я предпринял туда поездку 8 Августа, в обществе И. С. Чеха, очень любезно предложившего мне свои услуги. Кызиль-коба отстоит от Симферополя верст на 20 к юговостоку и дорога туда тянется долиною Салгира, непосредственно подле самой реки, которую даже три раза пересекает. Вся долина Салгира усеена дачами, окруженными красивыми рощами и обширными фруктовыми садами, между которыми в особенности замечательны дачи Стевена, князя Воронцова (принадлежавшая некогда Далласу), Княжевича, Казначеева, Арендта, Перовского и Аверкиева. На двенадцатой версте, на левой стороне от дороги, находится довольно красивая мечеть и при ней развалины Эски-сарая, какого то старинного татарского здания, обнесенного четыреугольною каменною оградою. Тут же начинается124обширное имение Саламет-Мурзы Крымтаева, которое простирается до села Махмут-султан, на четырнадцатой версте, где находится первая почтовая станция; с фруктовыми садами здесь перемежаются большие табачные плантации. Кстати замечу, что разведение табаку в последнее время очень усилилось в Крыму и составляет теперь чрезвычайно доходную статью, даже более верную, нежели виноградники и фруктовые сады. Табак продается на месте, смотря по доброте его, от 3 до 12 рублей за пуд. Верстах в трех за Махмут-султаном почтовая дорога в третий раз пересекает Салгир, выходящий справа из под Чатырдага, и потом уже продолжается вдоль Ангары, самого значительного из притоков Салгира и обусловливающего, так сказать, направление Салгира. Мы остановились в деревне Биюк-чавке, лежащей в двух верстах от соединения Ангары с Салгиром, чтобы оттуда уже верхом проехать в Кызиль-кобу, куда ведет только узкая, каменистая дорожка. В Биюк-чавке я в первый раз ознакомился несколько со внутренностью татарского жилья и удивился необыкновенной опрятности приемной комнаты, которая существует непременно в каждом доме, даже и самом бедном, и бывает устлана коврами и изобильно снабжена подушками. Вся верхняя часть долины Салгира и правых его притоков замыкается, с восточной стороны, довольно высоким, сплошным кряжом, составляющим ветвь главной горной цепи. Кряж этот, состоящий из красноватого юрского известняка, образует как бы крутую стену, местами изодранную ущельями, из которых вытекают ручьи. При устье одного из таких ущелий лежит деревня Кызиль-коба, а в верховье ущелья, в различных высотах, находятся гроты и пещеры, которые мы собирались осмотреть. Мы оставили лошадей в деревне и, в сопровождении двух татар—проводников, к которым скоро присоединилась целая стая мальчиков, отправились вверх по ущелью, вдоль ручья, из него выбегающего. Трудно себе представить место более живописное и вместе дикое. По середине ущелья,125между скалами и каменными обломками, струится быстрый ручей, частью заслоненный зелеными деревьями и кустарниками, по сторонам высоко поднимаются красные утесистые бока горного кряжа, впереди в вершине ущелья шумит серебристый водопад, вырывающийя прямо из недр горы; если оглянуться назад, то пред глазами рисуется, в недальнем расстоянии, величавая фигура Чатырдага. Вода, производящая водопад, вытекает из большой пещеры, которая открывается, приблизительно на вышине 50 футов, над скалистым уступом, занимающим самое начало ущелья. Почти непосредственно над этою пещерою находится несколько других, которые по всей вероятности также некогда служили устьями подземных потоков, но в настоящее время не извергают уже более воды. Но самая примечательная пещера находится на восточном боку ущелья, на несколько сот футов выше водопада. Туда проложена узкая, извилистая тропинка, которая однако так крута, что взобраться по ней стоит не малого труда, тем более, что нередко камышки, ее устилающие, укатываются из под скользящей ноги. Самая пещера, попеременно то расширяясь в объемистые подвалы, то суживаясь в тесные проходы, чрез которые приходится пробираться почти ползком, глубоко вдается в недра горы. Никто еще, сколько мне известно, не проникал до конца ее и потому татары таинственно шепчут, что она простирается до самой Феодосии. Своды пещеры покрыты белыми известковыми накипями и сталактиками, которые при свете факелов производят чудный эффект. Следовало бы произвесть в пещерах Кызиль-кобы основательную разведку, чтобы узнать, не находятся ли в них кости ископаемых животных, но для этого у меня не хватало ни времени, ни средств, и потому я ограничился тем, чтобы поискать в них летучих мышей. Спутник мой, г. Чех, немного знал по татарски и вступил на этот счет в объяснения с нашими проводниками. Оказалось, что летучая мышь по татарски называется джарканат, и что множество летучих мышей в сумерки летают около пещер. Когда я предложил по 10 копеек за126каждую летучую мышь, которая будет поймана, то тотчас начались самые тщательные поиски и действительно в короткое время нам удалось добыть до 10 штук этих животных, которые висели, наичаще попарно, в углублениях пещерных сводов. Все они принадлежали одному и тому же виду и оказались именно серыми нетопырями (Vespertilio murinus Schreb.), которых, в окрестностях Киева мне никогда не случалось еще встречать. На обратном пути от пещер до деревни Кызиль-кобы, я подстрекнул провожавших нас мальчиков к ловле ящериц (по татарски кесерткй), посулив им также за каждую штуку по гривеннику. В ящерицах не было недостатка в ущельи, по которому мы спускались, но поймать их, на скате горы, между грудами каменьев, было не легко, и потому нашим татарятам, не смотря на все их усердие, удалось словить не более 8 штук. Из них три были ящерицы обыкновенные (Lacerta stirpium Daud ), ничем не отличающиеся от тех, которые в таком множестве встречаются в наших местах, друие же были ящерицы таврические (Lacerta taurica Pall.). Этот последний вид, первоначально открытый Палласом, в последствии подробно был описан Ратке и Нордманом, а также Биброном и Дюмерилем, в большом их сочинении о земноводных.1 Красивый цвет таврической ящерицы с большою точностью показан у Ратке, довольно верное изображение ее приложено к Понтийской фауне Нордмана. Сам я собрал в Кызиль-кобинском ущельи довольно много разных улиток и несколько жуков. Кызиль-коба часто посещается путешественниками и путешественницами и посещения эти произвели уже обычное свое действие. Проводники к пещерам бывают недовольны даже и хорошею платою за их труды и кроме того навязчивые просители со всех сторон окружают путешественников. В деревне Биюк-чавке ждал нас обед, изготовленный на татарский лад, в состав которого входили катык (кислая127гуща, получаемая посредством брожения из вареного молока), катламб (слоенные лепешки из пшеничной муки), чир-бурек (жирные пирожки с бараниною) и сармб (рубленная говядина, завернутая в капустный лист); обед этот после нашей утомительной экскурсии показался нам очень вкусным. Один татарин из Биюк-чавке, в следствие обявленного нами утром желания, ходил к источнику Салгира, чтобы наловить там для нас форелей. Действительно он принес нам не только обещанных форелей, но также несколько штук головней и марины, которые все были пойманы им руками, под каменьями. После обеда мы поехали верхами осмотреть Енисалу, имение H.Ф. Гротена, глубоко уважаемого всеми окрестными татарами. Имение это занимает верхний угол Салгирской долины, где кряж, замыкающий эту долину, соединяется с главным хребтом, и славится как своим живописным местоположением, так и отличным хозяйстенным устройством. Енисала составляла некогда греческую колонию, но в конце прошедшего столетия, по приказанию князя Потемкина, жители ее были переселены на северный берег Азовского моря, в Мариупольский уезд, где и основали новую Енисалу. Память об этих греческих колонистах сохраняют насаженные ими фруктовые деревья, которые в настоящее время образуют целые обширные рощи. Уже поздно вечером мы возвратились в Симферополь, где застали на всех улицах большое движение и шумные хлопоты, по случаю ожидаемого приезда Велнкого Князя Михаила Николаевича. Великий Князь действительно и приехал ночью, но не выходил вовсе из экипажа, а непосредственно продолжал путь на южный берег, в Орианду.4. Евпатория. После поездки в Кызиль-кобу я тотчас стал собираться в путь на Турхан-кут и выехал из Симферополя утром 11 Августа.128От Симферополя до Евпатории считается около 70 верст; дорога идет сначала долиною Салгира, потом, на двенадцатой версте, поднимается влево на возвышенную степь и тянется вдоль северного края обширной балки, по которой течет ручей Тобе-чопрак. В 25 верстах от Евпатории, около самой дороги, находится красивое селение Чоботар, принадлежащее г. Бенардаки, и за тем следует местечко Саки, откуда остается до города одна станция в 19 верст. Между Саками и берегом моря дежит знаменитое соленое озеро Тузла, привлекающее своею целительною грязью многочисленных больных. Для помещения больных построено несколько каменных домов на самом берегу озера. В близком расстоянии за Саками дорога спускается со степи на низменную, песчаную пересыпь, отделяющую от моря обширное гнилое озеро Сасык, в котором производится добывание соли и непосредственно за которым лежит Евпатория. По дороге, в степи, попадались мне огромные стада граче