Формирование личности 2

--PAGE_BREAK--Индивидуальность можно определить как совокупность черт, от­личающих одного индивида от другого, причем различия проводятся на самых разных уровнях — биохимическом, нейрофизиологическом, психологическом, социальном и др.
Личность является объектом изучения ряда гуманитарных  наук, прежде всего философии, психологии и социологии. Философия рассматривает личность с точки зрения ее положения в мире как субъ­екта деятельности, познания и творчества. Психология изучает лич­ность в качестве устойчивой целостности психических процессов. свойств и отношений: темперамента, характера, способностей  и т.д.
Социологический же подход выделяет в личности социальнотипическое. Основная проблематика социологической теории личности связана с процессом формирования личности и развития ее потребностей в не­разрывной связи с функционированием и развитием социальных общностей, изучением закономерной связи личности и общества, личности и группы, регуляции и саморегуляции социального поведения личности.
Система “личность как объект” предстает в качестве определенной системы научных понятий, отражающих некоторые существенные свойства нормативных требований, предъявляемых социальными общностями   их членам[5].
Личность как субъект социальных отношений, прежде всего харак­теризуется автономностью, определенной степенью независимости  от общества, способной противопоставить себя обществу. Личная незави­симость сопряжена с умением властвовать над собой, а это, в свою очередь, предполагает наличие у личности самосознания, то есть не просто сознания, мышления и воли, а способность к самоанализу, самооценке, самоконтролю[6].
В истории развития наук о человеке должны были ответить на главный вопрос: благодаря чему человек, ко­торый как биологическое существо является слабым и уязвимым, смог успешно конкурировать с животными, а позже стал самой могущественной силой?
Между тем тот факт, что человек является историческим, социальным и культурным существом, позволяет понять, что его “при­рода” не является чем-то автоматически заданным, строится в каждой культуре по своему.
Итак, понятие “личность вводится для выделения, подчеркивания неприродной (“надприродной”, социальной) сущности человека и индивида, т.е. акцент делается на социальном начале. Личность — целостность социальных свойств человека, продукт общественного развития и включения индивида в систему социальных отношений посредством активной деятельности и общения.
В социологии личность определяется как:
1.     Системное качество индивида, определяемое его включенностью в общественные отношения и проявляющееся в совместной деятельности и общении;
2.     Субъект социальных отношений и сознательной деятельности.
Понятие “личность” показывает, как в каждом человеке индивидуально отражаются социально значимые черты и проявляется его сущность как совокупность всех общественных отношений.
1.2.Особенности взаимоотношения личности и общества
Под обществом в социологии понимается объединение людей, характеризующееся:
а) общностью территории их проживания, обычно совпадающей с государственными границами и служащей тем пространством, в рамках которого складываются и развиваются взаимосвязи и взаимодействия членов данного общества;
б) целостностью и устойчивостью;
в)самовоспроизводством, самообепеченностью, саморегулируемостью;
г) таким уровнем развития культуры, который находит свое вы­ражение в выработке системы норм и ценностей, лежащих в основе социальных связей[7].
         В общем и целом признавая, что общество есть продукт взаимодействия людей, социологи, как и прошлом, так и в наши дни нередко по-разному отвечали на вопрос о том, что служит первоосновой объединения людей в общество. 
Существовало и существует немало попыток систематизировать социологические воззрения по решению вопроса о взаимосвязи лич­ности и общества. Одним из наиболее плодотворных вариантов класси­фикации современных социологических направлений предложен шведским социологом П.Монсоном[8].  Он выделил четыре основных подхода.
Первый подход и вытекающая из него социологическая традиция исходят из примата общества по отношению к отдельному индивиду и сосредотачивают свое внимание на изучении закономерностей “высо­кого” порядка, оставляя в тени сферу субъективных мотивов и смыс­лов. Общество понимается как система, которая возвышается  над индивидами и не может быть объяснена их мыслями и действиями. Логи­ка рассуждении при такой позиции примерно такова: целое не сводит­ся к сумме его частей; индивиды приходят и уходят, рождаются и уми­рают, а общество продолжает существовать. Эта традиция берет свое начало в социологической концепции Дюркгейма и еще раньше во взгля­дах Конта. Из современных течений к ней относится прежде всего шко­ла структурно-функционального анализа  (Т.Парсонс) и теория конфлик­та (Л.Козер, Р.Дарендорф).
Огюста Конта (1798-1857) считают основателем позитивистской социологии. Основной труд Конта “Курс позитивной философии” в 6 то­мах был опубликован в 1830-1842 годах. Творчество ученого совпало с периодом глубоких социальных перемен, которые воспринимались им как всеобщий нравственный, интеллектуальный и социальный  кризис. Причины  этого кризиса он видел в разрушении традиционных институ­тов общества, в отсутствии системы верований и взглядов, которые отвечали бы новым общественным потребностям, могли стать идейной основой будущих социальных преобразований. Переход общества к ново­му состоянию не может произойти, по мнению Конта, без активного участия человека, его волевых и творческих усилий. О.Конт верил в безграничные возможности разума как движущей силы истории, в “позитивную” науку, которая должна заменить религию и стать основ­ной организующей силой общества[9].
В теоретическом понимании общества Э.Дюркгеймом (1858-1917) прослеживаются две главные тенденции: натурализм и социальный ре­ализм. Первая уходит корнями в понимание общества и его закономер­ностей по аналогии с природой. Вторая предполагает понимание  об­щества как реальности особого рода, отличной от всех других видов. Социологизм является основной методологической установкой этого исследователя.
Главной идеей, вдохновившей Дюркгейма, была идея социальной солидарности, стремление найти ответ на вопрос о том, какие свя­зи объединяют людей в общество. Его основополагающий тезис состо­ял в том. что разделение труда, под которым он понимал професси­ональную специализацию, все более и более выполняет ту интегриру­ющую роль, которую ранее выполняло общее сознание. Разделение труда обуславливает индивидуальные различия   в соответствии с профессиональной ролью. Каждый становится личностью. Сознание того, что все связаны единой системой отношений, создава­емых разделением труда, вызывает   чувства зависимости друг  от друга, солидарности, связи с обществом. При этом коллективное соз­нание принимает новые формы и изменяет свое содержание. Оно умень­шается в объеме и степень определенности также уменьшается,   по содержанию оно превращается в светское, рационалистическое, ориентированное на индивида[10].
Любое современное общество, в котором господствует органиче­ская солидарность, чревато опасностью разъединения и аномалии. Дюркгейм. естественно, видел наличие социальных проблем и конфлик­тов. Однако он считал их просто отклонением от нормы, вызванной недостаточной отрегулированностью отношений между главными клас­сами общества. В этом плане исследователь развивал идею создания профессиональных корпораций в качестве новых органов общественной солидарности. Они должны, по его замыслу, выполнять широкий круг общественных функций — от производственных  до морально-культур­ных, вырабатывать и внедрять в жизнь новые формы, которые будут  регулировать отношения между людьми и способствовать развитию лич­ности[11].
Большое влияние на развитие современной социологической теории оказали произведения Т.Парсонса (1902-1979). Такие понятия как “со­циальная система” и “общество” у Парсонса являются взаимосвязанны­ми, но не сводимыми друг к другу. Он считает, что общество являет­ся особым типом социальной системы: оно есть социальная система, достигшая наивысшего уровня самодостаточности в отношении к своему окружению. Парсонс называет пять внешних окружений социальной сис­темы — “Предельная реальность”, “Культурная система”,  “Система личности”, “Организм” и “Физико-органическое окружение”[12].
Главными чертами этой системы выступают, по Парсонсу, упоря­доченность отношений между индивидами и коллективность существова­ния людей. Поэтому, как упорядоченная система, социетальная общность содержит ценности и дифференцированные и специализированные нормы и правила, наличие которых предполагает культурную референцию, способствующую их легитимации.
 Отношения социальной системы к системе личности, считает Парсонс, радикально отличны от ее отношений к системе культуры, поскольку личность (как и организм, и физико-органическое окружение) распо­лагается “ниже” социальной системы в кибернетической иерархии. Со­циальная система представляет собой лишь одну сторону поведения че­ловека. другую сторону представляет жизнедеятельность человеческого организма. Функциональные требования, выдвигаемые личностями, орга­низмами и физико-органическим окружением, составляют сложную сис­тему измерений действительной организации и существования социаль­ных систем[13].
Основной функциональной проблемой отношений социальной сис­темы к системе личности выступает в теории Т.Парсонса проблема социализации.  Социализация  определяется им как совокупность про­цессов, посредством которых люди становятся членами системы социетальной общности и устанавливают определенный социальный статус. Сложные отношения между личностью и социальной системой включают в себя, с одной стороны, установление и развитие адекватной мотивации на принятие участия в социально контролируемых образцах дей­ствия, а с другой — адекватное удовлетворение и поощрение участни­ков такого действия. Таким  образом, первичной функциональной пот­ребностью социальной системы по отношению к личности ее членов яв­ляется мотивация участия в социальной системе, предполагающая сог­ласие с требованиями нормативного порядка. Парсонс выделяет  три аспекта этой функциональной потребности: во-первых, самые общие обязательства, вытекающие из принятия центральных ценностных об­разцов, напрямую относящиеся к религиозной ориентации; во-вторых, подуровень личности, формирующейся в процессе ранней социализации, связанный с эротическим комплексом и мотивационной важностью родства и других интимных отношений; в-третьих, непосредственные инструментальные и неинструментальные действия личности (“служ­бы”), варьирующие по цели и ситуации.
Несмотря на важность всех аспектов функциональной потребности, отношения между системой личности и социальной системой структури­руются посредством “служб”, которые являются основными элементами образования политической подсистемы социальной системы[14].
Многие социологи вполне справедливо ставили вопрос о том, что наряду с порядком в обществе существует и беспорядок (теории социального конфликта):  стабильность,   устойчивость гармония сопровождается конфликтностью, борьбой противостоящих со­циальных групп, организаций, личностей.
Основными аргументами, выдвигавшимися  против тезиса Парсонса о стабильности как атрибуте общества выступали следующие: I) рас­пределением средств к жизни занимается группа людей. Она противо­стоит всему обществу. Поэтому конфликт неизбежен; 2) политическая власть защищает существующий экономический порядок распределения общественного продукта. Она тоже противостоит обществу. Поэтому конфликт между нею и народными массами объективно обусловлен; 3) во всяком обществе действует исходная цепочка: деньги — власть — цен­ности — ритуал. Он первого до последнего компонента всюду налицо столкновение интересов противоположных социальных групп. Следова­тельно, конфликты порождаются всей системой общественных отношений;  4) в любом обществе имеет место принуждение одних другими, ибо лишь одни владеют средствами производства. Таким образом, социальный конфликт есть продукт экономических отношений.
Исследование противостояние человека, как целостной личнос­ти, и общества, как универсальной социальной системы можно найти в работах Н.Лумана (1927-1998). Это социолог, который стал писать о “мировом обществе”: “Мировое общество конституируется не в силу того, что все большее и большее число лиц несмотря на прост­ранственное удаление, вступает в элементарные контакты между при­сутствующими. Так только дополнительно проявляется тот факт. что в каждой интеракции конституируется некоторое “и так далее” иных контактов партнеров, причем возможности (этих контактов) доходят далее до всемирных переплетений и включают их в регуляцию интеракций”[15].  В поздних публикациях Луман не только не причислял себя к сторонникам концепции “глобального общества” (т.е. отношение к первому подходу, в систематизации взаимодействия личности и общества, предложенному Монсоном), но и критиковал их, в первую очередь, потому, что эти теоретики, как ему казалось, не­дооценивают масштабы “децентрализованной и сопрягающей всемирной коммуникации “информационного общества”[16].
Л.Козер (р.1913 г.), например, стремился “дополнить”, “усовершенствовать” теорию структурно-функционального анализа. Он пытался доказать, что коллизии есть продукт внутренней жизни общества, су­ществующего в нем порядка вещей, самих отношений между отдельными личностями и группами. По Козеру, социальный конфликт— неотъемлемый атрибут социальных отношений. В его изложении любая социальная система предполагает определенное размещение власти, богатства  и позиций статуса среди индивидов и общественных групп[17]. Группы  или системы, которым не брошен вызов, не способны к творческой реакции. Наиболее эффективным средством сдерживания конфликта является выяс­нение сравнительной силы конфликтующих сторон, сила противников должна быть оценена до наступления конфликта, антагонистические интересы могут быть урегулированы  бесконфликтным образом.
 Суть социального конфликта в теории Р.Дарендорфа (р. 1929 г.) составляет антагонизм власти и сопротивления. Он считал, что власть всегда подразумевает безвластие и потому — сопротивление. Диалекти­ка власти и сопротивления есть движащая сила истории. Власть порож­дает конфликт. Причину конфликта исследователь видит в неравенстве  положения, занимаемого людьми. Дарендорф создал типологию конфликтов по отношению к власти внутри социальных групп, между группами, на уровне всего общества и конфликтов между странами[18].
Итак, первый подход и вытекающая из него социологическая традиция исходят из доминантного положения общества по отношению к отдельному индивиду и сосредотачивают свое внимание на изучении закономерностей “высо­кого” порядка, оставляя в тени сферу субъективных, личностных мотивов и смыс­лов. Общество понимается как система, которая возвышается  над индивидами и не может быть объяснена их мыслями и действиями.  О.Конт верил в безграничные возможности разума как движущей силы истории, в “позитивную” науку, но он считал, что это всего лишь организующая сила общества, Дюркгейм считал, что професси­ональная специализация, все более и более выполняет ту интегриру­ющую роль. По Парсонсу “Система личности” является составляющей социальной системы, а общество есть социальная система, достигшая наивысшего уровня самодостаточности в отношении к своему окружению. Личность (как и организм, и физико-органическое окружение) распо­лагается “ниже” социальной системы в кибернетической иерархии. Понимание  об­щества во всех этих взглядах — реальность особого рода, отличной от всех других видов.
 Второй подход, предложенный Монсоном к решению вопроса о взаимосвязи личности и общества, смещает центр своего внимания  в сто­рону личности, утверждая, что без изучения внутреннего мира человека, его побудительных мотивов невозможно создать объяснительную социоло­гическую теорию. Эта традиция связана с именем немецкого социолога М.Вебера, а из современных представителей можно назвать такие нап­равления как символический интеракционизм (Г.Блюмер), феноменологию (А.Шюц, Н.Лукманн) и этнометодологию (Г.Гарфинкель, А.Сикурел), социальную драматургию И.Гофмана.
М.Вебер (1864-1920) — основоположник “понимающей” социологии и теории социального действия. Главной идеей веберовской социологии было обоснование возможности максимально рационального поведения,   проявляющегося во всех сферах человеческих взаимоотношений. Он от­вергал в качестве предмета социологического знания такие понятия, как “общество”, “народ”, “человечество”, “коллективное” и т.д. Пред­метом исследования социолога может быть только индивид, поскольку  именно он обладает сознанием, мотивацией своих действий и рациональ­ным поведением[19].
    продолжение
--PAGE_BREAK--Основателем теоретических построений символического интеракиионизма принято считать Д.Г.Мида (1863-1931) и его книгу “Разум, Я и Общество”.
В наиболее четкой и краткой форме основные предположения тео­рии символического интеракционизма изложены в работе Г.Блюмера (1900- 1987) “Символический интеракционизм: “Перспективы и метод”[20]:
1.   Человеческая деятельность осуществляется в отношении объек­тов на основании тех значений, которые они им придают.
2.   Сами значения — продукт социального взаимодействия между ин­дивидами.
3.   Значения изменяются и применяются посредством интерпрета­ции -  процесса, используемого каждым индивидом в отношении знаков (символов), его окружающих.
             Здесь мы наблюдаем основополагающую роль деятельность индивида, личности, значений, которые человек придает окружающему.
Одним из ярких представителей феноменологического подхода  в социологии является А.Щюц. Свои основные взгляды Щюц отразил в основополагающем труде “Феноменология социального мира”[21]. Ученый полагал, что мир вокруг нас  есть продукт нашего сознания, иными словами можно сказать, что он считал, что существует только то (для человека), что осознанно и “переведено” в знаки (символы). Переход от личности к обществу Щюц описывает следующим образом. На определен­ной стадии развития индивидуальный “запас знаний” должен быть “раз­делен” с другими людьми. Совмещение различных миров осуществляется на основе “само собой разумеющихся понятий”, создавая то, что Щюц называет  “жизненным миром”. Вероятно, “жизненный мир” Щюц как раз и отождествляет с понятием “общество”. То есть, “индивидуальные запасы знаний”, характеризующие личность, совмещаясь, образуют субстанцию “общество”.
Попытка построения феноменологической теории общества представлена в работе П.Бергера (р.1929г.), написанной в соавторстве с Т.Лукманном (1927 г.р.)[22]. “Само собой разумеющиеся” значения  рассматри­ваются учеными как основа социальной организации, но авторы обра­щают  большее внимание  на значения, вырабатываемые совместно  и стоящие как бы “над индивидом”. Общество оказывается социальным ок­ружением индивида, которое он сам создает, внося в него определенные “надстоящие” ценности  и значения, которых впоследствии и при­держивается. Здесь индивид (основа развития личности в современном представлении) оказывается создателем общества, т.е. в данном случае приоритет во взаимодействии отдается именно ему.
Основоположник этнометодологической школы — Г.Гарфинкель (р.1917г.). Его интересовало то, каким образом возможно рациональ­ное корректное описание практических повседневных социальных взаи­модействий. Что есть индивид, Гарфинкель формулирует в духе подхо­да Т.Парсонса — “член коллектива”. Взаимное понимание между инди­видами не сводится к формальным правилам регистрации явлений, слу­жащим для предсказания будущего поведения друг  друга. Оно является своего рода соглашением, служащим нормализации всего того, чем  мо­жет на практике оказаться социальное поведение.
Социальное же взаимодействие, по Гарфинкелю. может быть кор­ректно описано по аналогии с игрой. С этой точки зрения становит­ся возможным выявить как совокупность основных правил, которые те. кто стремится им подчиниться, считают правилами нормального взаи­модействия. так и способы осмысливания с помощью этих правил конкретных социальных ситуаций их участниками[23].
И. Гоффман (1922-1982) внес значительный вклад в современную социологию благодаря своим исследованиям социальных взаимодействий, контактов, собраний и малых групп, отраженным в таких публикациях как «Поведение в общественных местах», «Ритуал взаимодействий»  и «Отношения на публике». Он также занимался ролевым анализом («Контакты»). Больше всего его интересовали составляющие мимолетных, случайных и кратковременных  контактов, иными словами – социология повседневной жизни. В целях поиска определенной упорядоченности таких контактов Гофман при анализе процессов инсценировки социальных встреч в работе «Представление самости в повседневной жизни» использовал аналогию с драмой (“драматургический подход”). Все аспекты жизни – от глубоко личных до общественных он попытался описать в театральных терминах. Руководство “представлением” осуществляется постоянно, как если бы человек был одновременно продюсером, ангажирующим себя на роль, актером, ее исполняющим, и режиссером, следящим за исполнением. То есть взаимодействие личности и общества происходит исходя из роли, которую человек (личность) исполняет.
Итак, второй подход, предложенный Монсоном к решению вопроса о взаимосвязи личности и общества, смещает центр своего внимания  в сто­рону личности. По этой традиции получается, что без изучения внутреннего мира человека, его побудительных мотивов невозможно создать объяснительную социоло­гическую теорию. Вебер считал, что пред­метом исследования социолога может быть только индивид, поскольку  именно он обладает сознанием, мотивацией своих действий и рациональ­ным поведением. А.Щюц видел во всем основополагающую роль сознания. П.Бергер и  Т.Лукманн писали о том, что общество оказывается социальным ок­ружением индивида, которое он сам создает, внося в него определенные “надстоящие” ценности  и значения, которых впоследствии и при­держивается. Другие социологи, “сторонники” этой традиции считали основой во взаимодействии общества и личности символы (знаки), которыми оперирует человек.
Монсон сосредоточивается на изучении самого механизма процесса взаимодействия общества и индивида, занимая как бы “серединную” позицию между подходами, которые мы описали выше. Одним из основа­телей этой традиции был П.Сорокин, а одной из современных социологи­ческих концепций — теория действия, или теория обмена (Дж.Хоманс).
П.Сорокин (1889-1968) является автором таких известных  книг. как “Система социологии” (1920), “Социальная мобильность” (1927). “Современные социологические теории” (1928), “Социальная и культурная динамика” (1937-1941), “Общество, культура и личность”(1947) и многие другие.
Сорокиным сформулирован исходный тезис о том, что социальное поведение основано на психофизических механизмах; субъективные же аспекты поведения суть “переменные” величины. Все люди, по Сороки­ну, вступают в систему социальных взаимоотношений под влиянием це­лого комплекса факторов: бессознательных (рефлексы), биосознателъных (голод, жажда, половое влечение и т.п.) и социосознательных (значения, нормы, ценности) регуляторов. В отличие от случайных и временных агрегатов (типа толпы), характеризуемых отсутствием ясных связей между людьми, только общество спо­собно продуцировать значения, нормы, ценности, существующие как бы внутри социосознательных “эго” — конституирующих общество чле­нов. Поэтому любое общество можно оценить только через призму при­сущей ему системы значений, норм и ценностей. Эта система суть од­новременное культурное качество[24].
Скрытые в социосознательных индивидах и обществах культурные качества обнаруживаются во всех достижениях человеческой цивилиза­ции, сохраняясь также и в дискретные периоды культурной истории (войны, революции и т.п.).
Итак, все люди, по Сороки­ну, вступают в систему социальных взаимоотношений под влиянием це­лого комплекса факторов: бессознательных, и социосознательных регуляторов. Т.е. взаимоотношения происходят благодаря социосознательных, например, регуляторов, а регуляторы, в свою очередь, возникают благодаря наличию индивидов (личностей). Скрытые в социосознательных индивидах и обществах культурные качества обнаруживаются во всех достижениях человеческой цивилиза­ции.
Д.К. Хоманс (1910 г.р.) характеризовал задачу собственной со­циологии следующим образом: “Хотя социологи будут делать много эм­пирических открытий, центральная интеллектуальная проблема социо­логии не аналитическая; эта проблема открытий новых фундаментальных положений. Я думаю, основные положения уже открыты, и они психологиче­ские. Данная проблема скорее синтетическая, т.е. проблема показа того, как поведение многих людей в соответствии с психологическими положениями сплетается для образования и поддержания относительно устойчивых социальных структур”.[25]  По мнению Хоманса, институты и че­ловеческое общество в целом складывается только из действий чело­века, они могут поэтому анализироваться в терминах индивидуальных действий и могут быть объяснены на основе принципов индивидуаль­ного поведения.
Как отмечал Хоманс, “секрет социального обмена между людьми заключается в том, чтобы дать другому человеку из своего поведе­ния то, что представляется ему более ценным, чем вам, и получить от него то, что представляет большую ценность для вас, чем для него”[26].
Итак, третий подход, изложенный Монсоном к решению вопроса о взаимосвязи личности и общества можно назвать совмещающим два первых подхода. Ни одно из этих понятий не является доминирующим над другим, более того, они взаимосвязаны: одно не может существовать без другого. Все люди, по Сороки­ну, вступают в систему социальных взаимоотношений под влиянием це­лого комплекса факторов: бессознательных, и социосознательных регуляторов. Скрытые в социосознательных индивидах и обществах культурные качества обнаруживаются во всех достижениях человеческой цивилиза­ции. Хоманс считает, что люди вступают в систему социальных взаимоотношений на основе социального обмена между собой. Поэтому нельзя говорить о том что общество доминирует над личностью, или, напротив, личность приоритетна над обществом.
Еще один подход, изложенный Монсоном, — марксистский. Марксистская социология —  подходы в академической социологии, использующие марксизм. Марксизм – общая совокупность главным образом теоретических работ, претендующих на развитие, исправление или пересмотр произведений Маркса (1818-1883) практиками, относящими себя к его последователям[27]. Весь интеллектуальный проект Маркса заключал в себя несколько целей, одна из которой была “понять и объяснить положение человека, каким видел его в капиталистическом обществе”[28]. Цель эта не была в строгом смысле социологической (чего Маркс и не утверждал), но его мысль оказала глубокое воздействие на  развитие социологии, дав отправную точку широким исследованиям, стимулировав продуктивную критическую реакцию со стороны немарксистских ученых. По существе, К.Маркс считал, что положение человека при капитализме характеризовалось отчуждением, то есть оторванностью людей от своего мира, продуктов, товарищей и самих себя. Его теория опирается на следующие представления: экономика оказывает первичное влияние на формирование и развитие социальных структур и на идеи, которые люди имеют о себе, а так же о своем обществе. Согласно Марксу, экономические отношения составляют основу общества, имеющую надстройку из неэкономических учреждений. Характер и возможности последних существенно определяются основой.
По типу объяснения социальных явлений этот подход схож с первым подходом. Од­нако принципиальное отличие состоит в том, что в русле марксистской традиции предполагается активное вмешательство социологии в преобразование и изменение окружающего мира, тогда как другие традиции рассматривают роль социологии скорее как рекомендательную. Главная роль в социальном развитии отводилась Марксом производственным отношениям, а неэкономические институты – государство, религия и др. – играют лишь относительно автономную роль в социальном развитии. Взгляды К.Маркса выведены Монсоном в отдельную модель отношений личности и общества, вероятно, в силу этого экономического подхода. Понятие “личность” Марксом вовсе не  рассматривалось, но подразумевалось в значениях “человек в капиталистическом обществе”, “человеческое сознание”. По мнению Маркса, сознание отражало материальные условия существования, в которых находились классы (из которых состоит общество). Итак, доминантой в понятиях “личность” и “общество” К.Маркс считал общество (классы, экономическое положение).
В центре внимания социологии всегда были и продолжают находится проблемы взаимодействия личности и общества. Это один  из основных вопросов в социологии, ибо именно от его решения зависит то или иное понимание сущности личности и общества, их организа­ции” жизнедеятельности, источников и путей развития. Социологи немало спорили о приоритете личности и общества. Наверное, дей­ствительное его решение не в обособлении и тем более не в проти­вопоставлении одного другому, а в организации их тесного и гармо­ничного взаимодействия. Ясно одно, что нет и не может быть совер­шенствования общества вне свободного и всестороннего развития лич­ности, как нет и не может быть свободного и всестороннего разви­тия личности вне и независимо от подлинно    цивилизованного  об­щества.
Наш анализ различных школ, направлений и течений социологи­ческой теории не претендует на исчерпывающее изложение всего те­оретического наследия западных социологов, а выделяет лишь клю­чевые моменты, составляющих базу научных исследований по проблеме “личность — общество”.        
1.3. Формирование и развитие личности — проблема современной психологии и социологии
Проблема личности, взаимоотношений личности и об­щества принадлежит к наиболее интересным и важным те­мам в социологии. Впрочем, не только в социологии, но так­же и в философии, психологии, социальной психологии и во многих других дисциплинах.
Изучение, в частности, истории социологии приводит к выводу о том, что социологическая мысль направлена на поиск ответов на два фундаментальных вопроса:
1) что представляет собой общество (что делает общество устойчивым целым; как возможен социальный порядок)?
2) каков характер отношений между обществом как упо­рядоченной структурой, с одной стороны, и действующими в ней индивидами — с другой?[29] А индивид, как мы уже отметили, рас­сматривается как отправной момент для формирования личности от ис­ходного состояния, личность  — итог развития индивида, наиболее полное воплощение всех человеческих качеств. Из этого следует, что проблема личности являлась и является по сей день является актуальной проблемой.
Далее мы будем рассматривать некоторые ас­пекты формирования и развития личности и постараем­ся охарактеризовать специфику процесса развития личности в условиях современной России.
Прежде всего отметим, что личность как объект общественных от­ношений рассматривается в социологии в контексте двух взаимосвязан­ных процессов — социализации и идентификации. Под социализацией при­нято понимать процесс усвоения индивидом образцов поведения, соци­альных норм и ценностей, необходимых для его успешного функциониро­вания в данном обществе. Идентификация – копирование поведения другого, близкое к страстному желанию походить, насколько возможно, на этого человека (понятие многим обязано пониманию Фрейдом решения Эдипова комплекса через идентификацию с родителем того же пола). Социализация охватывает все процессы  при­общения к культуре, обучения и воспитания, с помощью которых чело­век приобретает социальную природу и способность участвовать в со­циальной жизни. В процессе социализации принимает участие все окру­жение индивида: семья, соседи, сверстники в детском заведении, шко­ле, средства массовой информации и т.д.[30] Именно  в процессе социали­зации происходит формирование личности.
Одним из первых элементы социализации ребенка выделил основа­тель психоаналитической теории личности З.Фрейд (1856-1939).  По Фрейду, личность включает три элемента: “ид” — источник энергии, стимулируемый стремлением к удовольствию; “эго” — осуществляющий контроль личности, на основе принципа реальности, и “суперэго”, или нравственный оценочный элемент. Социализация представляется Фрейду процессом “развертывания”
врожденных свойств человека, в ре­зультате которого происходят становления этих трех составляющих личности.
Многие психологи и социологи подчеркивают, что процесс социализации продолжается в течение всей жизни человека, и утверждают, что социализация взрослых отличается от социализации детей.  Если социализация взрослых изменяет внешнее поведение, то социализация детей и подростков формирует ценностные ориентации.
Арсенал способов и средств социализации на стадии детства небольшой, хотя речь идет об активном периоде. Это имитация, то есть сознательное стремление ребенка копировать определенную мо­дель поведения; идентификация как способ усвоения детьми родитель­ского поведения, социальных установок и ценностей как своих собствен­ных.
На этапе детства число агентов социализации постоянно растет. существенно меняется программа и содержание их деятельности в сто­рону усложнения.
    продолжение
--PAGE_BREAK--На юношеском этапе (13-19 лет) — на этом “сложном”, “трудном”, “переходном” периоде своей жизни — подростки и молодые люди приоб­ретают значительно более широкие знания, завершают формирование фундамента своей личности. В этот период могут возникнуть парал­лельные системы ценностей и взгляды на мир, которые несут разные агенты социализации: родители, школа, сверстники и т.д.
На стадии зрелости, расцвета активности человеческой личнос­ти, которая начинается у каждого по-своему, в зависимости от обсто­ятельств личной жизни и окружающей обстановки, обретается экономи­ческая. социальная и морально-психологическая самостоятельность индивида, его политическая зрелость.
Главное на данной стадии социализации — приобретение и осво­ение социальных статусов и социальных ролей, их активная реализация. В процессе социализации в зрелом возрасте возможны срывы и кризисы, что обычно связано с серьезными переменами в жизни человека. Тог­да может возникнуть потребность в ре социализации, то есть потреб­ность в усвоении новых знаний, ценностей, ролей, навыков вместо прежних. Для “переходных обществ”, каким является в настоящее вре­мя Россия, характерна главным образом потребность в ресоциализации. Вместе с тем, потребность в ре социализации может возникнуть у ин­дивида на каждом этапе жизни, независимо от общественного устрой­ства.
Завершается процесс социализации на этапе старости, которая нередко довольно тяжело переживается людьми, особенно одинокими.
Социализация личности происходит в основном на базе группово­го опыта. Именно в результате социального взаимодействия людей в малых и крупных социальных группах происходит усвоение человеком накопленных обществом знаний и опыта, выработанных им ценностей и норм. Это составляет фундамент облика любой нормальной личности и вместе с тем единства и ценности социальной группы и всего  об­щества. Однако нельзя сбрасывать со счетов и роль индивидуального опыта в процессе социализации, определяющего неповторимость    и уникальность каждой личности.
Социальная жизнь сложна и многообразна в том смысле, что она включает в себя не только стабильное, спокойное, правильное, нор­мальное ее течение, но и отклонения от него. особенно если мы рас­сматриваем особенности жизнедеятельности индивида в “кризисном” об­ществе. Это находит свое выражение в отклоняющемся от нормы (девиантном) поведении людей и аномии общества.
Социологическое объяснение девиации учитывает в первую очередь социальные и культурные факторы. Подробно суть этого объяснения можно найти в трудах Э.Дюркгейма и Р.Мертона. Исследователи выде­ляют две главные мысли: “социальная дезорганизация” обозначает состояние общества, когда культурные ценности, нормы и социальные взаимосвязи отсутствуют, ослабевают или противоречат друг другу (Э.Дюркгейм); причиной девиации является разрыв между культурными целями общества и социально одобряемыми средствами их достижения (Р.Мертон). Эти положения считаются сегодня общепринятыми в соци­ологии.[31]
Процесс социализации на каждом историческом этапе имеет свою специфику. В процессе эволюции общества соответственно меняются представления как о самом обществе, так и положении индивида в нем. Об этом говорят многие современные социологи. Сегодня большинство из них констатируют конец веры в прогресс. Предпосылка о позитив­ном развитии заменяется структурным анализом, прежде всего анали­зом социальной дифференциации, организационных зависимостей, ролевых структур. Такой подход мы находим у Н.Лумана[32].  Он отмечает, что появляется возможность отказаться от сосредоточенного на хозяйстве (“политэкономического”) понятия общества, которое было в ходу  с конца ХУШ века. Начало этому было положено спором между сторонни­ками идей о преимущественно материальной (экономической) и преиму­щественно духовной (культурной) детерминации общества. Одновремен­но положение индивида в обществе становится центральной проблемой, обращение к которой позволяет судить об обществе скептически   и уже не оценивать его безоговорочно как прогрессивное.  Такие понятия как “социализация” и “роль”, указывают на потребность в теоре­тическом опосредовании “индивида” и “общества”. Различие “индивида” и “общества” оказывается, наряду с историческим различием, основа­нием для (построения) теорий[33].
Таким образом, кардинально меняются подходы социологов к объяснению понятия общества, индивида в обществе, социальных процессов.             
Р.Парк уже размышляет от “экологии человека”, что также сви­детельствует о переосмыслении взаимосвязанной системы “общество-человек”.
Парк пишет, что в человеческих сообществах действует, как и в сообществах растений и животных, принцип господства. Так назы­ваемые естественные или функциональные области городского сообщества — например, трущобы, район доходных домов, центральные торговые ряды и центральный район банков — каждый из   этих рай­онов обязан своим существованием непосредственно фактору господства, и опосредованно — конкуренции[34].
По мнению ученого, культурное сообщество развивается сходным с биотическим сообществом образом, однако, несколько сложнее. Изоб­ретения, равно как и внезапные катастрофические изменения, види­мо, имеют более важное значение для появления циклических измене­ний в культурном сообществе, нежели в биотическом. Но сам принцип появления изменений в сущности тот же[35].
В человеческих обществах, в отличие от сообществ животных, конкуренция и индивидуальная свобода ограничиваются обычаем  и консенсусом на каждом уровне, следующим за биотическим.
Человеческое общество повсюду является организацией контро­ля. Его функция состоит в том, чтобы организовывать, интегрировать и направлять усилия составляющих его индивидов. По мере раз­вития общества контроль все более распространяется и усиливается, свободная коммерческая деятельность индивидов ограничивается, ес­ли не законом, то нравами.[36]
Получается, что прогресс способствовал ужесточению контроль­ных функций общества. Хотя в России в силу объективных причин дан­ный факт еще не осознается.
Россия переживает социальный, демографический, экологический и духовно-нравственный кризисы. Распадаются вертикальные управлен­ческие связи, экономические и межличностные отношения. Падает уро­вень жизни, происходит резкое расслоение общества, деформированы традиционные институты социализации и культурной преемственности, разрушены базовые духовно-нравственные основы социального бытия. Нарастание бездуховности влечет за собой внутреннюю нестабильность.
Социальная сфера характеризуется кризисом систем образова­ния, воспитания, социального обеспечения, здравоохранения и т.п., массовой безработицей, появлением миллионов беженцев, бездомных, разгулом преступности, алкоголизма, наркомании и проституции, и прежде всего — за счет молодежи.
Из всех дефектов социализации наиболее социально опасны име­ющие место дефекты социализации в семье.
Уникальность сегодняшней ситуации в России состоит в том, что взрослеющая молодежь включается в становящийся рынок. Это ус­ложняет процесс социализации и адаптации молодых людей. Ее соци­альный опыт первичен и в том смысле, что старшему поколению за­частую нечем “поделиться”, более того, оно пытается навязать молодым и псевдорыночный опыт, что обостряет межпоколенческие отно­шения. Общество вынуждает молодежь лавировать между нормами про­тивоположных типов экономики. Такое лавирование — серьезнейшее противоречие социализации современной молодежи. Важно и другое: сегодня в адаптацию к рынку включено все население страны, ранее усвоенные образцы поведения не способствуют достижению успеха. Здесь у молодых людей определенные преимущества.
В российском обществе в настоящее время фактически отсутству­ет общественно одобряемая модель социального поведения. Этому по­ложению в немалой степени способствовали как слабости современной социологической теории вообще[37], так и российской социологической теории, в частности. Это очень важный момент и мы особо подчерки­ваем его значение.
В преобладающем ныне в общей социологии типе теоретизирова­ния совершенно отсутствует или считается второстепенным стремление объяснять. Весьма слаб интерес к вопросам типа: “Почему эти люди действуют таким образом? Почему данный социальный порядок изменя­ется именно таким образом?” Объяснить нечто — значит дать правдо­подобное обоснование того, почему в данной ситуации, в которой су­ществовала по крайней мере еще одна возможность, актуализировалось именно это нечто[38].
Рассматривая проблему преобразований в России и кризис соци­ализации, можно задаться вопросом; “Почему “сверху” начались имен­но рыночные преобразования?”, “Кому выгодна нестабильность в со­циальной сфере?” и т.д.
Подводя итог, осуществим хотя бы приблизительную оценку опи­санным процессам. Важно при этом определить, какое воздействие они оказывают на процесс формирования личности ребенка, затем молодо­го человека, а затем уже следующего поколения, по отношению к ко­торому они будут отцами и матерями, в каком соотношении они ока­жутся с теми законами, по которым осуществляется процесс формиро­вания личности.
1. Можно считать, что происходящие перемены окажут весьма травмирующее воздействие на ценностный мир всего нынешнего   и последующего поколений.
2. Наиболее существенным будет урон. нанесенный ценностному миру той молодежи, которая характеризуется ослабленными связями с семьей, довольно значительными задержками социального развития, малой успешностью в системе образования.
3. Наличие проблемы идентификации и социально-культурной ин­теграции молодых людей.
4. Следует ожидать усиление воздействия на ценностные струк­туры молодежи национального фактора.
5. В случае дальнейшего неблагоприятного развития экономики страны возможно “слияние” экономического, политического и нацио­налистического факторов с ярко выраженной прототалитарной и анти­кавказской направленностью.
6. Значительное воздействие на ценностные структуры оказыва­ет экономический фактор: чем ниже уровень материального обеспече­ния, тем выше требования “крепкой руки”, и, наоборот, с его повы­шением — выше ценность свободы.
Необходимо, чтобы общество строго соблюдало законы развития личности.
До тех пор, пока в России не сформируются постиндустриальные ценности на идейном, поведенческом и материальном уровне, в обществе будет в массовом порядке присутствовать и воспроизводить­ся социальная аномия. Корни социальной патологии, отягощающей проблему кризиса, в конечном счете уходят в отсутствие доброволь­но признаваемой системы ценностей, на основе которых в странах, перешедших или переходящих к постиндустриализму, создается меха­низм эффективного социального контроля.
Итак, формирование и развитие личности – очень актуальная проблема современной социологии (в частности, для решения проблем отечественной социологии).  Это связано с тем, что по экономическим, политическим, социальным   причинам в России в настоящее время наблюдается кризис социализации. А социализация является ас­пектом формирования и развития личности. Для разрешения этого кризиса на практике необходима твердая теоретическая научная база (в социологии).
Кроме того, изучение личности является попыткой ответить на фундаментальный вопрос социологии, который заключатся в изучении характера взаимодействия между обществом и индивидом (индивид является основой развития личности).

ГЛАВА 2. АЛЬТЕРНАТИВНЫЕ ВЗГЛЯДЫ НА ПРОЦЕСС ФОРМИРОВАНИЯ ЛИЧНОСТИ
2.1. Ролевая концепция личности
Происходящие в нашем обществе процессы невозможно правильно оценить и понять без изучения обширного научного наследия в об­ласти социологии личности,
Одной из известнейших социологических теорий личности явля­ется ролевая концепция, возникшая в американской социальной пси­хологии в 30х годах XX века и получившая широкое распространение в различных социологических течениях, особенно в структурно-функ­циональном анализе.
Основоположником ролевой концепции личности считают Дж.Мида. Выше мы уже говорили об этом исследователе как об основателе тео­ретических построений символического интеракционизма. Идеи Мида, не пользовавшиеся популярностью долгие годы, в 80-х годах получи­ли широкий резонанс благодаря осознанию того факта, что ученый сумел опередить свое время, поставив и решая проблема, сформулиро­ванные в социологии лишь на исходе XX века. Ныне Мид воспринимает­ся как классик, как фигура в значительной степени определившая со­держание современного этапа развития зарубежной социологии.
Каково место теоретической системы Мида в социологии? Какова роль его идей для современной социологии? Конечно, мы не можем в настоящем раз­деле исчерпывающе рассмотреть эти вопросы, но попытаемся обрисовать некоторые основные черты социально-психологической теории Мида, вы­явить ее основную теоретико-мировоззренческую ориентацию.
Центральное в социальной психологии Мида — понятие межиндиви­дуального взаимодействия. Совокупность процессов взаимодействия  по Миду, конституирует общество и социального индивида. Анализ про­цесса формирования индивидуального сознания в ходе взаимодействия Мид начинает с понятия “жест”. Жест как индивидуальное действие служит начальной фазой взаимодействия и выступает в качестве стимула, на который реагируют другие участники. Жест предполагает наличие некоего референта, “идеи” соотнесенность с некоторыми элементами опыта индивида и вызывает в сознании совершающего жест тот же отклик, что и в сознании воспринимающего. Важнейшим из жестов-симво­лов является, по мнению Мида, слово (“голосовой жест”). Язык опре­деляется как конституирующий фактор сознания.[39]
В любой культуре с жестом и языком всегда связано какое-то их значение. Это значение ученый усматривал в “практических последст­виях”, т.е. тех реакциях, которые вызывают данные символы. “Значе­ние — отмечал Мид, — это не состояние сознания… Значение жеста рав­но ответу данного индивида на жест другого в определенном акте со­циального действия, этот ответ также служит основой возникновения другого жеста или нового содержания для нового жеста. Поэтому   в данном случае жест является началом социального акта, порождающего ряд коммуникаций”[40].
Одной из важнейших частей социологического учения Мида явилась его концепция “межиндивидуального взаимодействия”, утверждавшая, что общение людей и установки индивида на объекты (на “других” и на са­мого себя) порождаются и поддерживаются определенной совокупностью социальных факторов. То, как индивид воспринимает окружающую соци­альную действительность, обуславливается его опытом общения с дру­гими, особенно собственной способностью воспринимать мир и себя так, как этот мир видят другие и как это выражено соответствующи­ми символами (жестами или словами). В связи с этим поведение индивида в группе, считая Мид, является результатом принятия дан­ным индивидом установок других по отношению к себе и последующей кристаллизации всех этих частных установок в единую установку или точку зрения, которая может быть названа установкой “обобщенного другого”.
Этот процесс принятия роли других людей (“обобщенного друго­го”) особенно рельефно проявляется в ходе формирования человеческого “Я”, происхождение и структура которого, по Миду, отражают единст­во и структуру социального процесса.
Таким образом, стадии принятия роли другого, других, “обобщен­ного другого” — стадии превращения физиологического организма   в рефлексивное социальное Я. Главная характеристика Я — способность становиться объектом для себя самого, что отличает его от неодушев­ленных предметов и живых организмов. Богатство и своеобразие зало­женных в том или ином индивидуальном Я реакций, способов действия, символических содержаний зависит от разнообразия и широты систем взаимодействия, в которых Я участвует.
В целом, согласно концепции Мида, поведение человека обуслов­лено структурой его личности, его социальной ролью и восприятием установок “обобщенного другого”.
Разработанная Мидом ролевая концепция личности имела существен­ное значение. Благодаря ей многомерное поведение человека можно представить (и проанализировать) в виде определенного набора со­циально-типичных, устойчивых шаблонов его поведения — “ролей”, ко­торые человек играет в обществе. Причем, анализ “ролей” человека дает достаточные основания для суждения не только о его поведении, но и его личности, поскольку ее внутренняя импульсивная и норматив­ная противоречивость выражается в любых поведенческих актах.
Американский ученый-социолог А. Халлер в дополнение к теории Дж. Мида разработал концепцию «значимого другого». «Значимый другой» — это та личность, одобрения которой данный индивид добивается и чьи указания он принимает. Такие личности оказывают наибольшее влияние на установки индивидов и на формирование их собственного «Я». В качестве «значимых других» могут выступать родители, замечательные учителя, наставники, некоторые товарищи детских игр и, возможно, популярные личности. Индивид стремится принять их роли, подражать им и таким образом осуществлять процесс социализации через «значимого другого»[41].
    продолжение
--PAGE_BREAK--В последнее время наиболее крупные разработки в теории интеракционализма связываются с именем Э Гоффмана (1922-1982), чьи взгляды занимают промежуточное положение между чикагской школой и “ролевой”  теорией. Свою концепцию он часто называет “драмматургическим подходом”, что выражается в следующей аналогии: роли – эксектации, которые другие имеют относительно нашего поведения в определенных ситуациях, рассматриваются им как пьесы, которые мы разыгрываем. Он уделял большое внимание тому, как мы их исполняем и какими способами мы осуществляем руководство нашим “представлением”[42]. Все аспекты жизни – от глубоко личных до общественных – описываются в театральных терминах: пьеса, сцена, актер, кулисы и т.п. Таким образом, Э.Гофман описывает процесс интерпретации “Представления своего “Я” другим”, исходя из мидовских построений о “Я” и “Мое”.
Итак, Теория ролей хорошо описывает адаптационную сторону процесса социализации личности. Но эту схему нельзя принять за единственно верную, поскольку она оставляет в тени активное, творческое нача­ло личности.

2.2. Психоаналитическая теория личности З.Фрейда
Одной из ведущих идейных, теоретических и методологических основ западной психологии и социологии классического периода, и в особенности ее психологического направления, стал комплекс доктрин З.Фрейда, оказавших значительное воздействие на  всю социальную мысль.
Наиболее существенная часть психоаналитической социологии Фрейда — учение о человеке, представляющее собой совокупность разнопорядковых концепций о природе и сущности человека, его психике, формировании, развитии и структуре личности, причинах и механизмах деятельности и поведения человека в различных социальных общностях.
По  мысли Фрейда, началом и основой психической жизни человека являются различные инстинкты, влечения и желания, изначально прису­щие человеческое организму.
Недооценивая сознание и социальное окружение в процессе фор­мирования и бытия человека, Фрейд утверждал, что ведущую роль  в организации жизнедеятельности человека играют различного рода био­логические механизмы. В частности, он полагал, что в каждом чело­веке от рождения заложены влечения инцеста (кровосмешения), кан­нибализма и жажда убийства, которые оказывают большое влияние на всю психическую деятельность человека и его поведение. Фрейд нас­таивал на том, что духовное развитие индивидуума вкратце повторив т ход развития человечества в силу того, что в своих психических структурах каждый человек несет бремя переживаний отдаленных пред­ков.
По Фрейду, особо важную роль в формировании человека в его жизни играют два всеобщих космических инстинкта: Эрос (сексуаль­ный инстинкт, инстинкт жизни, инстинкт самосохранения) и Танатос (инстинкт смерти, инстинкт агрессии, инстинкт деструкции/[43].
Представляя человеческую жизнедеятельность как результат борьбы двух вечных сил Эроса и Танатоса, Фрейд считал, что эти инстинкты являются основными двигателями прогресса. Единство и борьба Эроса и  Танатоса не только обуславливают конечность бы­тия индивида, но и весьма существенно определяют деятельность раз­личных социальных групп, народов и государств.
Согласно концепции Фрейда, носителем полового инстинкта яв­ляется всеобщая психическая энергия, имеющая сексуальную окраску (либидо), которая иногда трактовалась им как энергия сексуального влечения или половой голод.
Концепции либидо принадлежит весьма важная роль. Вместе  с тем, Фрейд не сумел выработать однозначной трактовки либидо и в зависимости от тех или иных поворотов теоретических изысканий истолковывал либидо то в одном, то в другом смысле.
В одних случаях он говорил о либидо как о меняющейся коли­чественно силе и заявлял, что это либидо мы отличаем от энергии, которую следует положить вообще в основу душевных процессов[44].  В других утверждал, что либидо в глубочайшей основе своей и в ко­нечном результате составляет только продукт дифференциации энер­гии, действующей вообще в психике.
Бессознательные (в первую очередь сексуальные) стремления личности образуют ее потенциал и основной источник активности, задают мотивацию ее действий. В силу невозможности удовлетворения инстинктивных потребностей в их естественно-природной форме из-за социальных нормативных ограничений человек вынужден постоянно ис­кать компромисс между глубинным влечением и общественно приемлемой формой его реализации. Модель личности, созданная Фрейдом, представ­ляет собой трехуровневое образование: низший слой (Оно, или Ид), представленный бессознательными импульсами и “родовыми воспомина­ниями”, средний слой (Я, или Эго) и верхний слой (Сверх-Я, или Су­пер-Эго) — нормы общества, воспринятые человеком. Наиболее жесткие, агрессивные и воинственные слои — Оно и Сверх-Я. Они с обеих сторон атакуют психику человека, порождая невротический тип поведения. По­скольку по мере развития общества верхний слой (Супер-Эго) неизбежно увеличивается, становится более массивным и тяжелым, то и вся чело­веческая история рассматривается Фрейдом как история нарастающего психоза[45].
Раскрывая сущность концепции Фрейда, следует отметить, что ученый считал, — наиболее  важная роль в формировании и жизнедеятель­ности человека играет также комплекс Эдипа. Исследуя сновидения сво­их пациентов, Фрейд обратил внимание на то, что значительная часть их с возмущением и негодованием сообщали ему о сновидениях, основ­ным мотивом которых была половая связь с матерью (инцест). Усмотрев в этом определенную тенденцию, Фрейд приходит к выводу, что первое социальное побуждение человека направлено на мать, в то время  как первое насильственное желание и ненависть направлены на отца.
В комплексе Эдипа, как полагал Фрейд, “завершается инфантиль­ная сексуальность, оказывающая решающее влияние своим действием на сексуальность взрослых. Каждому новорожденному предстоит задача одо­леть Эдипов комплекс, кто не в состоянии это сделать, заболевает неврозом”[46].
Таким образом, Эдипов комплекс является, по Фрейду, базисом человеческого бытия, в то время как три сферы личности находятся в постоянном взаимодействии и оказывают влияние на функциональную деятельность друг друга. Одно из важнейших отношений такого рода — взаимоотношение “Оно” и “Я”.
Постоянное противоборство трех сфер личности в значительной мере смягчается специальными “защитными механизмами” (“механизма­ми защиты”), образовавшимися в результате эволюции человека. Важ­нейшими из неосознаваемых “защитных механизмов”, призванных обеспе­чить известную целостность и стабильность личности в условиях конф­ликта противоречивых импульсов и установок, Фрейд считал “сублима­цию” (процесс преобразования и переадресования сексуальной энергии в различные формы деятельности, приемлемые индивидом и обществом), “вытеснение” (бессознательное устранение индивидом мотивов своих действий из сферы сознания), “регрессию” (переход на более примитив­ный уровень мышления и поведения), “проекцию” (неосознанное пере­несение, “приписывание” собственных ощущений, представлений, жела­ний, мыслей, влечений и зачастую “постыдных”, бессознательных стрем­лений другим людям), “рационализацию” (бессознательное стремление индивида к рациональному обоснованию своих идей и поведения даже в тех случаях, когда они иррациональны), “реактивное образование” (изменение неприемлемой для сознания тенденции на более приемлемую или противоположную), “фиксацию поведения” (тенденцию “Я” к сохране­нию апробированных, эффективных стереотипов поведения, известное изменение которых может привести к патологическому навязчивое стремлению к повторениям) и др.[47]
Настаивая на изначальной противоречивости и конфликтности сфер личности, Фрейд особенно акцентировал динамические  моменты бытия личности, что явилось сильной стороной его концепции,
Придавая важное значение всем сферам личности и механизму их взаимодействия, Фрейд вместе с тем стремился увязать с теорией лич­ности многие свои гипотезы и концепции. Примером тому могут служить его концепции творчества и учение о характерах, которые дейст­вительно согласуются с его конструкцией личности и дополняют ее.
Отметим, что значительное влияние на дальнейшее развитие сов­ременной психологии и социологии личности оказали и примыкающие к психоанализу психосоциологические теории А.Адлера, К.Юнга, К.Хорни, Г.Салливена, Э.Фромма и других. Концепции этих исследователей получили наз­вание неофрейдистских, так как все они так или иначе опирались  на идеи З.Фрейда. Например, А.Адлер (1870-1937), социологизируя психо­анализ в противовес Фрейду отвергал идею расчленения личности на три инстанции (“Оно”, “Я” и “Сверх-Я”) и ориентировался на принцип единства личности и примат социальных факторов в человеческом по­ведении. Адлер рассматривал социальные побуждения,  социальные чувства как основу человеческого существования, а индивида — как изначально социальное существо[48].
К. Юнг (1875-1961), познакомившись с теорией Фрейда, во мно­гом поддержал его воззрения. Он активно разрабатывал психоаналитические идеи и пытался применить их на практике[49]. В дальнейшем Юнг отошел во многом от традиционного психоанализа и предложил свою довольно сложную структуру человеческой психики, по его мнению она состоит из четырех универсальных  элементов: личного сознания, кол­лективного сознания, личного бессознательного и коллективного бес­сознательного. Под “коллективным бессознательным” Юнг понимал “разум наших древнейших предков, способ, которым они постигали жизнь и мир, богов и человеческие существа”.
Среди идей Фрейда, подвергшихся основательной критике со сто­роны К.Хорни (1885-1952), были, в частности, такие фундаментальные элементы его учения, как теория инстинктов, Эдипов комплекс, кон­цепция либидо и др. Но наиболее остро Хорни критиковал Фрейда за чрезмерное подчеркивание биологического происхождения психических явлений и за игнорирование им “культурных факторов”. По мнению Хор­ни, к глобальным принципам, управляющим человеком, обуславливающим его поведение, относятся стремление к безопасности и реализация соб­ственных желаний[50].
Философ, психоаналитик и социолог Э.Фромм (1900-1980), прек­расно осознавая новизну и важность идей Фрейда для развития соии-ального познания, осуществил наиболее впечатляющую реформацию пси­хоаналитического учения, которая в значительной мере содействовала росту популярности как собственно психоанализа, так и психосоциологических доктрин[51].
Исследуя роль психических факторов в деятельности личности, в различных социальных процессах, Фромм критически переосмыслил ряд принципиальных положений теории Фрейда. Отвергая как миф тезис  о “неизменной человеческой природе”, Фромм утверждал, что в ходе эво­люции человек частично утрачивает “непосредственную инстинктивную основу” и обретает новые качества, обуславливаемые социальной сре­дой.
Фромм считал, что “самые прекрасные, как и самые уродливые наклонности человека не вытекают из фиксированной, биологически обусловленной человеческой природы, а возникают в результате соци­ального процесса формирования личности… Человеческая натура — страсти человека и тревоги его — есть продукт культуры...”[52].
В результате самостоятельного исследования истории человече­ского общества Фромм пришел к выводу о существовании рада социаль­ных характеров людей, представляющих собой ядро структуры характера, которое присуще большинству членов одной и той же культуры, в отли­чие от индивидуального характера, который различен у людей той же самой культуры. Согласно учению Фромма “социоэкономическая струк­тура общества формирует социальный характер своих членов таким об­разом., что им хочется делать то, что они должны делать”[53].
Пожалуй никто из неофрейдистов не уделял столь большого вни­мания анализу положения личности на различных этапах эволюции чело­веческого общества, как Фромм, что в значительной мере содействова­ло обогащению его учения.
Для думающей части населения в современной России Фромм, как мыслитель и гуманист, интересен своими подходами к опенке кризиса нынешнего западного капиталистического общества и путей его преодо­ления. Приложив значительные усилия для осознания и развенчания ря­да опасных социальных иллюзий, Фромм пришел к выводу, что причины кризиса предопределены экономическими и психологическими противо­речиями самой индустриальной системы. Отдавая должное ее разнооб­разным достижениям, Фромм вместе с тем критически проанализировал великие обещания и большие надежды на безграничный прогресс, кото­рые были характерны для ряда поколений индустриальной эпохи. Вывод Фромма был однозначен: большие надежды на достижение материального изобилия, неограниченной личной свободы, счастья для наибольшего количества людей и господства над природой потерпели крах. Цивили­зация оказалась на грани самоуничтожения.
Неофрейдистские доктрины явились прямым следствием идей.  и кон­цепций З.Фрейда, в чем состоит его огромная заслуга перед наукой.
2.3. Поведенческая концепция личности
В соответствии с поведенческой концепцией поведение каждого человека обуславливается и контролируется социальной средой через язык, обычаи, социальные институты, средства массовой информации и т.д. В частности, Дж.Хоманс принимал за исходную единицу социоло­гического анализа “элементарное социальное поведение” (т.е. непо­средственные контакты между индивидами). Существенным элементом его социологии стала теория социального поведения. Мы уже упоми­нали выше некоторые аспекты данной теории, теперь рассмотрим  ее более подробно.
Новое понимание природы и сущности социального поведения объ­ясняется Хомансом таким образом: “Социальное поведение представляет собой обмен ценностями (как материальными, так и нематериальными, например знаками одобрения или престижа). Люди, которые много дают другим, стараются получить много и от них, и люди, которые получа­ют многое от других, испытывают с их стороны воздействие, направ­ленное на то, чтобы последние могли получить многое от первых. Та­кой процесс оказания влияния имеет тенденцию к обеспечению равнове­сия или баланса между обменами”[54].
Хоманс сформулировал тезис о двух уровнях поведения, назван­ных им субинституциональным (парные непосредственно-личностные от­ношения) и институциональным. Первый — основа второго. При этом со­циальное поведение как обмен присуще обоим уровням. Некоторое раз­личие между ними, по Хомансу, состоит в том, что в сложных органи­зациях деятельность регулируется не первичными, а более сложными по своему характеру вознаграждениями, и в том, что сами процессы обмена “вознаграждающей” деятельностью становятся более опосредо­ванными. Все большую роль начинают играть социальные     нормы. Следовательно, сложные социальные организации образуют равновес­ные системы, стабилизирующиеся путем институционализации общей нормативной структуры[55].
Объяснение социального поведения через обмен в версии Хоманса оказалось недостаточно корректным по ряду параметров. Как отмечалось в ряде критических работ[56], осталось непонятным, как действу­ющий индивид использует “внешние символы” (в том числе структурную информацию о профессии, возрасте, доходе) в ходе прямых обменов с другими. Точно так же Хоманс не объясняет, каким же образом в ходе взаимодействия индивид делает заключение о том, что проис­ходит. Не смотря на это, в целом в современной западной социологии учение Хоманса по­нимается и трактуется для исследования традиционных социологических проб­лем и пользуется определенным влиянием.
Выделим пять основных положений, которые объясняют, как счи­тает Хоманс процесс обмена между индивидами.
Первое положение — положение успеха — состоит в том, что все действия человека подчинены основному правилу: чем чаще отдельное действие личности вознаграждается, тем чаще он стремится произво­дить это действие.
Второе положение — положение стимула — описывает отношение между стимулом успешного действия и его повторением. Если какой-либо стимул (или совокупность стимулов) привели к действию, кото­рое оказалось успешным, то в случае повторения этого стимула, или подобного ему, личность будет стремиться повторить действие.
Третье положение — положение ценности — заключается в том, что чем более пенно для личности достижение определенного резуль­тата, тем больше она будет стремиться произвести действие, направ­ленное на его достижение.
Четвертое положение — положение “насыщения-голодания” — ис­ходит из того, что чем чаще в прошлом личность получала особое вознаграждение, тем менее пенным будет для нее повторение подоб­ной награды.
Пятое положение — положение “агрессии-одобрения” — характери­зуется тем, что если человек не получает вознаграждения, на которое он рассчитывал, или получает наказание, которого не предполагал, то он стремится продемонстрировать агрессивное поведение, и результа­ты такого поведения становятся для него более пенными. И наоборот, если человек получает ожидаемое вознаграждение, особенно если оно больше, чем то, на которое он рассчитывал, или не получает наказа­ние, которое он предполагал, то он стремится демонстрировать одоб­ряемое поведение и результаты такого поведения становятся для него более пенными.
    продолжение
--PAGE_BREAK--Этот набор из пяти положений, которые Хоманс предпочитает рас­сматривать как систему, по его мнению, объясняет, почему человек действует так или иначе в любой ситуации. Он пытался экстраполи­ровать эти положения на объяснение всех социальных процессов  и считал, что отношения между группами и социальными организациями мало чем отличаются от непосредственного взаимодействия между индивидами.
Иными словами, рассматривая проблему личности, Дж.Хоманс, его предшественник  (Б.Скиннер) главную роль отводят системе “стимулов”, “подкреплений”, проводя прямую анало­гию между поведением человека и животных. Изменения личностного по­ведения выводятся из процесса научения, понимаемого как стимуляция “хороших”, т.е. желаемых действий.
Одновременно, как и Хоманс, П.Блау постулировал, что при рас­смотрении ассоциаций, включающих явный или скрытый, выгодный  или дорогостоящий обмен деятельностью между двумя липами, используется элементарная экономическая модель. По сути социальная жизнь трак­туется им в качестве своеобразного “базара”, где “акторы” торгуют­ся между собой с целью извлечения наибольшей выгоды[57].
“Принципы” и “законы” Блау можно сформулировать следующим образом:[58]
Принцип 1, Чем большую выгоду человек ожидает от другого, осу­ществляя определенную деятельность, тем более вероятно, что он бу­дет осуществлять эту деятельность.
Принцип 2. Чем большим количеством вознаграждений человек об­менялся с другим лицом, тем более вероятно возникновение последую­щих актов обмена благодаря возникшим и направляющим их взаимным обязательствам.
Принцип 3. Чем чаще нарушаются при обмене взаимные обязатель­ства, тем меньшей властью располагают партии, склонные к негатив­ному санкционированию лиц, нарушающих нормы взаимности.
Принцип 4. С приближением момента вознаграждения, являющего­ся результатом определенной деятельности, эта деятельность падает в цене и вероятность ее осуществления снижается,
Принцип 5. Чем больше установилось отношений обмена, тем бо­лее вероятно, что управлять этими отношениями будут нормы “справед­ливого обмена”.
и другие, Предложив весьма оригинальную концепцию сущности общества, Блау, пожалуй, поставил больше проблем, нежели разрешил их.
2.4. Культурно-историческая концепция личности
В рамках культурно-исторического  или деятельного подхода к изучению личности сложилось понимание человека как деятельного существа. Центральной категорией анализа, дающей ключ к пониманию личности, является категория “деятельность”. Деятельность можно опре­делить как специфический вид активности человека, направленный на познание и творческое преобразование окружающего мира, включая са­мого себя и условия своего существования, В деятельности  человек создает предметы материальной и духовной культуры, преобразует свои способности, сохраняет и совершенствует природу, строит общество, создает то, что без его активности не могло бы существовать. Твор­ческий характер человеческой деятельности проявляется в том, что благодаря ей он выходит за пределы своей природной ограниченности, т.е. превосходит свои же генотипические возможности. Вследствие продуктивного, творческого характера своей деятельности человек создает знаковые системы, орудия воздействия на себя и природу. Пользуясь этими орудиями он построил современное общество, города, машины, с их помощью произвел на свет новые предметы потребления, материальную и духовную культуру и в конечном счете преобразовал самого себя. Исторический прогресс, имевший место за последние несколько десятков тысяч лет, обязан своим происхождением именно деятельности, а не совершенствованию биологической природы людей.
Мотивы человеческой деятельности могут быть различными: ор­ганическими, функциональными, материальными, социальными, духов­ными. Как правило, в качестве пели деятельности выступает ее про­дукт.
Деятельность принято рассматривать в структурном и функциональном аспектах[59]. Структурный аспект предполагает выяснение стро­ения самой деятельности и определение составляющих ее элементов. Функциональный аспект концентрирует внимание на том, как, каким образом осуществляется деятельность.
Изучение личности при деятельном подходе сводится к следую­щему:
— определение системообразующего звена, доминантного вида деятельности (профессиональная, познавательная, развлекательная и т.д./
— выяснение принципа осуществления деятельности — вынужденная или свободная, отчужденная или неотчужденная;
— изучение характера связи  между различными видами деятель­ности  (гармоничный или дисгармоничный), степени их иерархизированности;
— исследование уровня осуществления каждого из видов деятель­ности.
Ни один из приведенных вариантов понимания личности не исчерпы­вает этого феномена целиком, каждый из них рассматривает отдельные ее проявления, возводя их в ранг наиболее важных, основополагающих. До сих пор мы не можем утверждать, что к концу XX столетия наукой создана социологическая модель личности. Вероятно, это дело буду­щего.
В продолжение разговора о характере человеческой деятельности нельзя не отметить тот факт, что она не всегда позитивна и способ­ствует прогрессу как самой личности, так и общества в целом. Это признавали многие социологи и историки. В качестве примера можно привести теорию так называемых культурно-исторических типов, воз­никшую как попытку преодолеть недостатки евроцентристской модели однолинейного и однонаправленного исторического процесса и объяснить особенности развития Востока и других регионов мира, в том числе и России. Она видит исторический процесс как многолинейное параллельное развитие своеобразных социокультурных типов обществ, цивилизаций. Основатель этой теории российский социолог Н.Я.Дани­левский[60].
Наряду с тем, что личность создает в процессе деятельности культуру, культурные образцы[61], культурная принадлежность обуслав­ливает характер деятельности, правила, нормы, ценности и т.п.
Г.Терборн отмечает, в частности, что предпочтения людей раз­личаются постольку, поскольку они принадлежат к разным культурам, из которых они усвоили различные жизненные цели и желания, конк­ретные нормы правильного поведения, особые способы выражения эмоций и владения ими. Это предположение само по себе может служить объяснением человеческого действия[62].
Кроме того, принадлежность к культуре означает усвоение оп­ределенной когнитивной и коммуникативной компетенции, определенно­го языка, социального горизонта, мировоззрения или совокупности верований, способа толковать или определять ситуации, справляться с неопределенностью и посылать сигналы.
Еще один важнейший аспект социологического понимания принад­лежности к культуре состоит в том, что она определяется по двум измерениям — общему ощущению действующим его тождественности с од­ними людьми и отличия от других. Это положение дополняется нали­чием подобного ощущения “идентичности — дифференцированности” и у других участников коллективного действия[63]
Завершая разговор о различных взглядах на процесс формирования личности, нельзя не сказать о представителях гуманистической психологии. Эта отрасль психологии возникла как своеобразная альтернатива тем концепциям, которые полностью или частично отожествляли психологию и поведение человека и животных. Сторонников гуманистических теорий прежде всего интересовало то, как человек воспринимает, понимает и объясняет реальные события в своей жизни. Они предпочитали описывать феноменологию личности, а не искать ее объяснение. Наиболее известные представители этого подхода – А.Маслоу, К.Роджерс.
 Основная потребность человека, согласно гуманистическим теориям личности, — это самоактуализация, стремление к самосовершенствованию и самовыражению. Самоактуализация предполагает опору на собственные силы, наличие у человека самостоятельного, независимого мнения по основным жизненным вопросам.
 Значительный вклад в решение проблемы личности внесли также А.Н.Леонтьев и Л.И.Божович. Скажем, теорию  предложенную Божович можно отнести к разряду психодинамических, экспериментальных, структурно-динамических, охватывающих период развития личности с раннего дошкольного возраста до юности и использующих для описания личности внутренние свойства и особенности человека.
 Э.Эриксон выделял у каждого человека в течение жизни восемь психологических кризисов:
 1.Кризис доверия-недоверия (в течение первого года жизни).
 2.Автономия в противоположность сомнениям и стыду (в возрасте 2-3 лет).
 3.Появление инициативности в противовес чувству вины (примерно от 3 до 6 лет).
 4.Трудолюбие в противоположность комплексу неполноценности (7 – 12 лет).
 5.Личностное самоопределение в противоположность индивидуальной серости и конформизму (12 – 18 лет).
 6.Интимность и общительность в противовес личностной психологической изолированности (около 20 лет).
 7.Забота о воспитании нового поколения в противоположность “погружению в себя” (между 30 и 60 годами).
8.Удовлетворенность прожитой жизнью в противоположность отчаянию (старше 60 лет).
 Несмотря на то, что на формирование личности определенное влияние оказывают факторы физического окружения и общие культурные образцы поведения в отдельной социальной группе, главные факторы, определяющие процесс формирования личности – групповой опыт и субъективный уникальный личностный опыт.
2.5. Определение путей формирования новой модели поведения личности в современных российских условиях  
Прежде чем задаться вопросом: какими характеристиками должна обладать личность в современных российских условиях, обратимся к социологическим воззрениям М.Вебера как основоположнику теории современного капитализма.
Современный капитализм у Вебера — это неизбежное следствие исторического развития Европы, и пути назад к патриархальным об­щественным структурам и ценностям нет[64].
Исследуя генезис капитализма, Вебер определил для себя цент­ральную проблему: происхождение буржуазного производственного ка­питализма с его рациональной организацией свободного труда.
Вебер дает генезис и глубокий анализ взаимосвязанных религи­озных, экономических, политических, и иных структур, образующих особый феномен — западно-европейский капитализм как культурно-исторической ценности.[65] Для него европейский капитализм — это об­раз жизни, имеющий свою нравственную ценность, но одновременно и образ мышления, особая логика, корни которой уходят в европейскую  античность.
В России капитализм еще не стал образом жизни. Отечественную социально-экономическую модель, с известной долей условности, можно охарактеризовать как административно-капиталистическую. Поэтому у нас возникают сложности с определением адекватной модели лич­ностного поведения.
Вебер показывал, что изменения в сфере сознания, перестройка ценностных ориентации и отношения к труду способны дать толчок к возникновению и процветанию общества. Следовательно, комплекс оп­ределенных личностных качеств может ускорять общественное развитие в том или ином направлении, или наоборот, препятствовать ему.
Социологи и психологи выделяют ряд довольно устойчивых пове­денческих стереотипов, личностных комплексов, сформированных со­циалистической системой.  
Парадокс нынешней ситуации в России, несмотря на реформы и преобразования, отказ от социалистической системы, состоит в том, что сформированные ранее стереотипы и личностные комплексы продол­жают жить в общественном сознании. Более того, сегодня ситуация характеризуется общим ухудшением политического, экономического и социально-психологического климата в стране. Перед человеком постав­лены задачи, которые он не в состоянии решить в принципе, так  как его не готовили к их решению ни сложившаяся система воспитания, ни весь опыт прежней жизни. Мы наблюдаем массовую утрату идентификации. Известный современный социолог Л.Г. Ионин в статье “Идентификация и инсценировка”[66], в частности пишет, что с точки зрения феноменологи­ческой утрата идентификации проявляется как потеря способности вес­ти себя так, чтобы реакции внешнего мира соответствовали твоим наме­рениям и ожиданиям. Человек видит, что мир перестает реагировать на его действия адекватным образом. Партнеры по взаимодействиям, кото­рые раньше не представляли проблемы, теперь перестают “узнавать” его. Человек как бы перестает отражаться в зеркале социального мира.  А с точки зрения структурной, утрата идентификации проявляется как не­соответствие поведения нормативным требованиям социальной среды. При этом, если в СССР 60-80-х годов утрата идентификации была обусловле­на в основном политико-идеологическими причинами, то сегодня в кон­це 90-х, происходит массовая утрата идентификации, уже в масштабах всего общества; в основе этой утраты уже не идеологические причины, или, скажем так, не только идеологические. Сегодня мы наблюдаем си­туацию, когда большинство институтов идентификации либо разрушены, либо изменили свое содержание, к чему наше общество оказалось совер­шенно не готово. Происходит парадоксальное: те, кто еще в 60-80-х годах выражали  свой протест тоталитарной системе и принимали учас­тие в формировании нестандартных культурных моделей, в наши дни ока­зались не готовы идентифицировать себя с сегодняшними реалиями.
Потеря идентификации, отмечает Ионин, — предполагает восстанов­ление целостного и упорядоченного образа мира, пусть он даже будет иным, чем раньше. Но в российских условиях такое восстановление не могло осуществляться путем приобщения к какой-то из альтерна­тивных культурных форм или моделей, поскольку в СССР не существо­вало иной, кроме советской, культурной модели, которая была бы представлена соответствующими институтами и при этом достаточно широко распространена и влиятельна.[67]
Однако, альтернативные культурные формы и модели все-таки существовали. Далее сам исследователь признает, что в стране суще­ствовали “зародыши” и разнообразные культурные формы. Под “зароды­шами” он понимает культурную форму  в “неразвернутом” состоянии, существующую как совокупность идей и поведенческих предписаний, по тем или иным причинам не нашедшая последовательного воплощения в практическом поведении.
Как правило, логика становления и развертывания культурных форм следующая. Сначала формируется социальный интерес. Происходит его осознание, а затем стихийно или целеустремленно, в виде груп­пового фольклора или в трудах писателей и философов складывается доктринальное оформление этого интереса. Доктрина служит  основа­нием его вещных и поведенческих проявлений в разных сферах, жизни: в политике, праве, быту, досуге. В качестве объектов идентификации выступают кумиры или герои (политики, поэты, музыканты и т.д.) Кто сегодня может в России именоваться кумиром? Или, кого мы почита­ем за кумиров, героев? Вопрос почти риторический. Таким образом, налило кризис идентификации, который в обозримом будущем вряд ли будет  разрешен.
Н.Ф.Наумова в статье “Жизненная стратегия человека в переходном обществе”[68] пишет, что постоянное нарушение  баланса интересов создает у индивида ощущение, что его социальная защищенность уменьшается, и на первый план выходят три реакции человека  на такое нарушение. Первая — усиление ориентации на индивидуальную вертикальную мобильность, на индивидуальное выживание (“каждый сам за себя”). Вторая — усиление так называемого группового эгоиз­ма, т.е. попыток защищать индивидуальные интересы через интересы групповые, причем любыми средствами: от неформальных до насильствен­ных, криминальных. Третья — усиление стихийного процесса социально­го сравнения, в результате чего возникают агрессивные типы поведе­ния. В их основе лежит не столько абсолютное ухудшение собственно­го положения, сколько оцениваемое как несправедливое, незаслужен­ное улучшение положения других.
Данные реакции неизбежно порождают в обществе социальные конфликты. В.С.Семенов[69]  отмечает, в частности, что среди факторов, влияющих на конфликтность в обществе, главную роль играют проти­воречия между тремя основными структурами общества и внутри них. Речь идет о власти (законодательной, исполнительной, судебной), предпринимательстве (государственном, коллективном, частном, рос­сийско-иностранном, спекулятивном, мафиозном и т.п.) и производи­телях (различных, группах интеллигенции, служащих, рабочих, кресть­ян, фермеров, студенчества, ветеранов труда и т.д.).
Противоречия с каждым годом увеличиваются, обостряются и пос­тепенно принимают форму социальных антагонизмов. Антагонистическое противоречие выразилось прежде всего в конфронтации сторонников социалистического и капиталистического путей развития. Это противо­речие стало стержнем всех. сфер жизни нашей страны, импульсом жест­ких и непримиримых конфликтов, объектом, политического манипулиро­вания. Основная масса трудящихся вступает в  открытые конфликты  с администрацией, видя в ней источник всех своих бед и лишений.
    продолжение
--PAGE_BREAK--