Предлагаемый обзорконцепции детского развития английского психотерапевта Д. Винникоттапосвящен анализу значения первого года жизни для последующего развития ребенка.Анализируются условия закладывания склонности к депрессиям, психозам, страхам,антисоциальным тенденциям. С другой стороны, разбираются предпосылкинормального развития и формирования активной творческой личности.
Английский психотерапевтДональд Вудс Винникотт (1896-1971) считается наряду с Анной Фрейд и МеланиКляйн самым значительным детским психоаналитиком нашего времени. Основноенаправление работ Винникотта — изучение наиболее раннего эмоциональногоразвития ребенка. Им разработана концепция происхождения психозов,антисоциальных тенденций, правильной (подлинной) и неправильной (фальшивой)структуры “Я-САМ” (Self), стадии тревоги и волнения, а также концепция “переходногообъекта” (“посредника” между реально существующей матерью и тем образом,который сложился у ребенка о матери).
Винникотт полагал, что эмоциональноеразвитие ребенка начинается задолго до рождения. По его мнению, даже травматическоепереживание рождения может быть предотвращено или смягчено путем эмоциональнойподготовки во внутриутробном состоянии. Таким образом, для младенца становитсявозможным пережить рождение как результат своих собственных усилий.
Месяцы 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 24 36
орально-инкорпоративная фаза
(присоединение) Ф орально-садистическая фаза Р
Е
Й анально-садистическая фаза Д
анально-ретентивная фаза
(удержание) фаллическая фаза В
И
Н
Н
интеграция
экстремальная зависимость
И
К
п е р с о н а л и з а ц и я
относительная зависимость вплоть до независимости
О
Т объектные отношения Т Месяцы 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 24 36 /> /> /> /> /> /> /> /> /> /> /> /> /> /> /> /> /> /> /> /> /> /> /> /> /> /> />
Таблица 1: Фазы раннегоразвития ребенка по Зигмунду Фрейду и Дональду В. Винникотту[1]
В период после рождения,согласно Винникотту, из-за зависимости младенца от окружающего мира, вособенности и, прежде всего, от матери, невозможно изучать новорожденногоизолированно от матери. Винникот вводит в этой связи очень важное понятие — “достаточнохорошая (good enough) мать”. “Достаточно хорошая мать” находится в первыенедели после рождения ребенка в весьма специфическом состоянии, котороеВинникотт называл первичным чувством материнства (Primary MaternalPreoccupation). Оно медленно развивается во время беременности и продолжаетсяеще несколько недель после рождения. Это состояние повышенной чувствительности,почти болезненного характера, что можно сравнить с шизоидным состоянием[2]. Благодаря первичномучувству материнства мать может создать для ребенка условия, в которых могут раскрытьсяего собственные тенденции развития и его первые побуждения индивидуальнойэмоциональной жизни.
Важно отметить, что “достаточнохорошая мать” должна не только удовлетворять потребности ребенка, давать емулюбовь и заботу, но и предоставлять младенцу возможность необходимых фрустрацийкак предпосылок нормального последующего развития. Только сталкиваясь сфрустрациями, младенец ощущает реальность окружающего мира. В то же время,фрустрации не должны быть слишком сильные, чтобы не вызвать защитый аутистическийуход от реальности в мир иллюзорных переживаний.
Мать создает не толькофизическое тело ребенка, вынашивая его в себе, но и делает возможнымстановление структуры “Я-САМ” (Self) своего младенца. Происходит процесс персонализации.Это становится возможным благодаря материнской заботе — функции держания(holding), как ее называл Винникотт. Процесс персонализации Винникотт описываеткак развитие от абсолютной (экстремальной) зависимости (от 0 до 6 месяцев)к относительной зависимости (от 6 до 13 месяцев) и далее постепенноеприближение к большей независимости (см. табл. 1).
Вначале ребенок полностьюзависит от матери и ее ухода за ним. Но уже и в этот период Винникотт отмечаеттакую парадоксальную ситуацию, когда ребенок ощущает себя одновременно и зависимым,и независимым. Первое движение в сторону независимости связано с появлением уребенка омнипотентных желаний (желаний всесилия, всемогущества).
Важное понятиепсихоанализа “Я-САМ” (Self), следует отличать от другого не менее важногопонятия “Я” (Ego). Винникотт определяет Я как психическую инстанцию,существующую наравне с зависимостью от матери и ее способности отвечатьпотребностям ребенка уже с самого начала жизни. Вначале мать создает благодарясвоему почти полному соответствию потребностям ребенка возможность переживать иллюзию,что мать и ее грудь — это часть ребенка. Мать как бы находится под магическимконтролем ребенка. Если достаточно хорошая мать в состоянии соответствоватьпотребностям ребенка, то она берет на себя поддерживающую функцию Я. Темсамым она дает затем младенцу возможность, во‑первых, вытеснять страхи,а, во‑вторых, пережить свою омнипотенцию, которая проявляется вмагическом контроле, управлении, регулировании ребенка. Винникотт считает, чтоэтот механизм включает в себя также и творческий, креативный аспект управленияи регулирования.
Если этот опытположительно закрепляется, то младенец может завязать отношения с такназываемыми субъективными объектами. В результате столкновения с принципомреальности от промежуточной стадии отношений с субъективными объектамипроисходит переход к первому установлению отношений с объективновоспринимаемыми объектами. Парадокс происходящего заключается в том, чтомладенец не находит для себя объект, на который направлены его переживания, асоздает его. С другой стороны, такой объект должен быть сначала найден. Инымисловами, объект уже должен быть в распоряжении у ребенка, чтобы он мог егосоздать и заполнить энергией либидо (катексировать). Хороший объект ничего недаст младенцу, если он сам его не создал[3].
В начале объект полностьюопределяется для младенца переживанием омнипотенции. Лишь омнипотентныйконтроль делает возможным постепенное приближение к реальности, ведя к объективновоспринимаемому объекту. Однако, если омнипотенция не будет сопровождатьсянеобходимым уровнем фрустраций, то внешний мир будет восприниматься какгаллюцинация. Именно фрустрация позволяет пережить реальное существованиеокружающего мира и тем самым объекта.
Винникотт проводит ещеболее четкое различие между субъективным и объективным объектом, рассматриваяотдельно отношение к объекту (object-relating) и использование объекта (object-usage).
При помощи отношения кобъекту младенцу впервые удается наполнить объект значением. Однако этозначение остается исключительно изолированным переживанием субъекта. Объект наэтой стадии — это преимущественно пучок проекций младенца. Ребенок еще невоспринимает его как существующую независимо от него реальность. Материнскаягрудь еще не переживается младенцем как отдельно от него существующий феномен.Ребенок как бы сосет самого себя, грудь принадлежит к области егоомнипотентного контроля. Но, тем не менее благодаря отношению к объекту происходитрасширение области эмоциональных переживаний младенца, а также формируютсямеханизмы проекции и идентификации, которые как бы переносят часть структуры “Я-САМ”ребенка в объект, увеличивая тем самым область Я.
Использование объекта предполагает, с одной стороны,существование отношения к объекту, но, с другой стороны, дополняет егоновымиаспектами, связанными с выделением существенных свойств объекта и соспособностью объекта сохраняться для младенца. Объект на стадии использованияобъекта обладает уже независимым существованием. В этом заключаетсясущественное отличие между отношением и использованием. Теперь ребенок пьетмолоко уже из так называемого “источника‑не‑Я”, от которого онполностью зависит.
На объект, т. е. намать и материнскую грудь, направляются также и деструктивные, разрушительныедействия младенца. Только когда объект “переживет”, “выстоит” разрушениесубъектом, субъект может использовать объект. Благодаря тому, что объект“выстоял”, субъект может начать жить в мире объекта. Происходит формированиенеобходимого для нормального развития первичного чувства вины, что создаетпредпосылки для последующего развития эдипальных отношений (принятие другогочеловека, гарантия от ухода в анаклитическую депрессию[4]). Развитие этого психического процессатесно связано с поведением и позицией матери. Она — самый первый и самыйглавный человек, который как бы ведет ребенка сквозь первое столкновение сдеструкцией. Именно на нее направлены нападки младенца. Она же является ипервым объектом разрушения. Мать очень легко может сорваться и не сдержать своюзакономерную раздражительность, вплоть до ненависти, когда ее младенец кусаетили ранит ее. Поэтому все здесь зависит от того, обладает ли мать способностью“устоять”, “пережить” нападки ребенка. Винникотт говорит в этой связи, что мать“не должна мстить ребенку”. Младенец переживает таким образом способностьобъекта постоянно вновь и вновь выносить разрушение. Это позволяет впервыепережить реальность “устоявшего” объекта, усиливает эмоциональную связь иотношение к объекту, ведет к формированию постоянства и неизменности(константности) объекта. Важно отметить, что только после этого объект можетбыть использован.
Винникотт полагал, чтопереход от отношения к объекту к использованию объекта является сложнейшимпроцессом в развитии человека. Суть его заключается в том, что субъект начинаетотноситься к объекту как к внешнему феномену, а не как к собственной проекции.Младенец может теперь разместить объект вне сферы действия своей омнипотенции.Таким образом, он признает объект некой отдельной от него сущностью, обладающейсобственными правами. Винникотт считал, что в этой фазе коренятся наиболеетяжелые из возможных последующих нарушений развития.
Винникотт постоянноподчеркивал, что отношение младенца к материнской груди определяется не толькостремлением к удовлетворению его инстинктивных потребностей, но и связано споявлением у ребенка такого представления о груди, которое Винникоттхарактеризует как хищническое и алчное. Удовлетворение оральных потребностейможет даже вызвать травматическое действие, если одновременно не обращатьвнимание на развитие функций Я младенца. Необходимо бережно относиться кформированию того, что позднее станет структурой “Я-САМ” (Self) ребенка, ядромего личности. Даже после хорошего орального удовлетворения у младенца все равноможет остаться ощущение, что его обманули. Это может быть, например, связано стем, что у младенца были так называемые каннибальские побуждения, ребенок былвозбужден, а мать пыталась его успокоить посредством кормления и тем самым какбы вывела его из игры. Достаточно хорошая мать способна в связи с этим нетолько давать ребенку молоко, но и позволять своему голодному младенцу жадно хвататьсебя.
Достаточно хорошая мать все же не испытывает в связи сподобными нападками одни только положительные чувства. В отличие от З.Фрейда,считавшего, что мать испытывает по отношению к младенцу только чувство любви,Винникотт отмечал, что мать с самого начала также и ненавидит своего ребенка.Однако она способна не воплощать свою ненависть в действии. Мать может позволятьребенку плохо с собой обращаться и ненавидеть его за это, но не отвечать емутем же. При этом она может ждать награды, которая, возможно, придет позднее, а,возможно, и не придет вовсе.
Другой примердвойственной, амбивалентной позиции матери — это отношение к выделенияммладенца. Мать может испытывать к ним брезгливое, т. е. агрессивноеотношение, и в то же время с нежностью подмывать ребенка и стирать егоиспачканные пеленки.
Винникотт считал, чторебенок с первых дней жизни может проявлять агрессивность, которую он называлтакже оральным садизмом или примитивным импульсом любви (примитивным любовнымпобуждением), являющимся примитивной разновидности объектного отношения, прикоторой любовь ведет к разрушению. Для Винникотта агрессия — это прежде всего доказательствожизни.
Изучая самые ранниеэмоциональные проявления, Винникотт описывает такую агрессию, котораяпредшествует любой интеграции Я. Она является частью примитивного выражениялюбви и в то же время первичной двигательной активностью, спонтанностью иимпульсивностью. Истоки деструктивного элемента коренятся в примитивныхимпульсах любви (любовных побуждениях Оно), хотя у младенца и нет цели что‑торазрушить. Инстинктивная цель импульса Оно — это уничтожение, хотя она имеетлишь временный и преходящий характер. Это связано с тем, что первой стадииразвития младенца свойственны безучастность и отсутствие жалости и сострадания.Младенец еще не может оценить тот факт, что то, что он разрушает в возбужденномсостоянии, есть то же самое, что так ценно для него во время фазы покоя междувозбуждениями. Одним из элементов “возбужденной любви” ребенка являются воображаемыенападки на мать. При этом агрессия — это не вторичная реакция на фрустрацию, аявляется первичной, имеет свои собственные истоки. С другой стороны, уже впримитивных импульсах (побуждениях) любви можно всегда обнаружить реактивнуюагрессию, как ответ на фрустрации.
Двигательная активностьмладенца — это, по Винникотту, самая ранняя форма выражения агрессивности. Ееможно сравнить с витальностью тканей организма, живостью спонтанных движений, стенденцией к росту и личностному развитию и, вообще, в целом с жизненной силой.Еще до первого кормления, когда организация Я еще совершенно незрелая, уребенка есть уже богатый опыт переживания двигательной активности вовнутриутробном состоянии. Любая двигательная активность направлена вовне инаталкивается на определенные препятствия. Тем самым двигательная активностьпревращается в агрессию. В то же время агрессивная составляющая способствуетпервому постижению “мира-не-Я” и началу выделения, конституирования того, чтопозднее станет Я. Это становление не происходит за один раз благодаряоднократному запечатлению. Я и не-Я должны постоянно вновь и вновь зановооткрываться и переоткрываться. Винникотт отмечал, что именно агрессивныеэлементы психики позволяют осознать ребенку себя как индивида и начатьиндивидуальное существование.
Чувство реальности, поВинникотту, коренится, таким образом, в агрессии и в том, что в результатеотносительно приемлемой фрустрации со стороны “достаточно хорошей матери”удовлетворение происходит не сразу, позволяя разделить мир фантазии иреальности. Эротические переживания со слабым участием двигательного элемента,напротив, мало способствуют развитию чувства реальности. Однако агрессивноепобуждение только тогда приносит удовлетворительный результат, если ононаталкивается на сопротивление. В этом случае оно более реально, чемэротическое переживание, так как ему присуще ощущение реальности. По этойпричине младенцу необходим также внешний объект, на который будет наталкиватьсяего двигательная активность и агрессия, а не только удовлетворение егопотребности.
Агрессия зависит отколичества сопротивлений, с которыми сталкивается первичная двигательнаяактивность младенца. Винникотт считал, что сопротивление преобразуетвитальность, силу жизни в потенциал агрессии. Однако слишком большое количествосопротивлений приводит к осложнениям, делающим невозможным существованиеиндивида. В этом случае уже не остается места для индивидуальных переживаний ипервичных агрессивных побуждений. Ребенку кажется, что весь мир состоит толькоиз помех и нападок, а его двигательная активность и возможности агрессивныхпроявлений исходят не из его личной импульсивности, его тенденции к росту и индивидуальномуразвитию, не из его витальности, а являются лишь ответом, реакцией на помехи ипреследования, связанные с переживанием им реальности.
Чересчур массивные помехии фрустрации могут сломать защиту ребенка. Они уже не могут быть включены впозицию омнипотенции младенца и восприниматься как проекция. В результатепроисходит возврат в состояние покоя. Однако в наиболее экстремальных случаяхне остается места даже для переживания покоя. Устанавливается состояниепервичного нарциссизма, в котором ребенок либо испытывает страх перед “матерью‑ведьмой”,либо безумно тоскует по “матери‑фее”, либо и то и другое одновременно.Винникотт считал первичный нарциссизм состоянием покоя, в котором отсутствуюткакие бы то ни было побуждения, в котором невозможно раскрытие индивида.
Таким образомутрачивается способность к проявлению агрессии, а также способность к активнойжизни, т. е. способность устанавливать отношения с объектами внешнегомира. Любовь, по Винникотту, теряет часть своей ценнейшей агрессивной составляющей,а ненависть становится еще более вспыльчивой. Больше не происходит слиянияагрессивных и эротических компонентов. Младенца как бы совращают к эротическимпереживаниям, которые никогда реально не осуществляются. Изолированно от нихсуществуют чисто агрессивные, реактивные переживания, которые зависят отпереживания массивного сопротивления.
В этой ситуации всезависит от матери. Сможет ли она понять особенность жизненных потребностеймладенца, взять на себя всю заботу в условиях его полной беспомощнойзависимости, а также сможет ли она пойти навстречу его стремлению к жадномуовладению. Здесь Винникотт имеет в виду прежде всего понимание индивидуальныхспособов выражения ребенка, его спонтанных жестов и первичной двигательнойактивности. Если у матери не развивается достаточно хорошего понимания этихиндивидуальных форм проявления жизни ребенка, т. е. дает сбой функциядержания (holding) матери, тогда появляются немыслимые страхи психотическогохарактера, которые всегда существуют в латентной форме, но обычно купируются,смягчаются благодаря заботе матери. Отказ в такой заботе со стороны материпереживается ребенком на этой самой ранней стадии не просто как отказ, а какугроза существования структуры “Я-САМ” (Self), как страх перед уничтожением.Эти состояния имеют самую непосредственную связь с последующими психозами.
Для развития своегожизненного потенциала младенцу необходим минимум разнообразных помех извне иминимум реакций на эти помехи. Винникотт называет такие помехи вторжением или вмешательством(immixture) со стороны внешнего мира.
В случае чрезмерногозасилья таких вторжений реактивные ответы ребенка на них могут препятствоватьдальнейшему индивидуальному развитию. В результате младенец оказываетсянеспособным строить свою личность по образцу последовательности непрерывноразвивающегося бытия. Происходит распадание непрерывной линиипоследовательности бытия, и на первый план выступает чувство бессмысленности.Если младенец не переживает индивидуальный опыт, нарушается “способностьхотеть”. Уменьшаются возможности образования иллюзорных представлений, которыепредшествуют созданию переходного объекта, а также нарушается или становитсяневозможной организация “подлинной структуры “Я-САМ” (Self)” Результат этогодля последующей жизни — исполненный тоской поиск поддержки на руках у материили на ее теле, либо прямая противоположность этому — страх перед женщиной,страх перед своей первой абсолютной зависимостью.
Винникотт считал, чтонаиболее остро выраженные формы реакции на вторжения со стороны внешнего мирапорождают в ребенке в этом раннем возрасте страх перед уничтожением. Это оченьреальный, примитивный страх, появляющийся перед всеми другими страхами. Этотстрах непосредственно связан со “страхом смерти”.
В отличие отпсихотических состояний для антисоциальных тенденций характерна ранняя депривация.Винникотт имеет при этом в виду лишение чего-то хорошего, что переживалосьребенком до определенного момента положительно, например, мать, полноценныйконтакт с нею, на обладание которым ребенок чувствует право, но который былутрачен. Внутренний объект умирает или интроецированная версия внешнего объектатеряется. Одновременно создается впечатление, что причина несчастий исходит изотказа со стороны окружающего мира. По этой причине ребенок пытается заставитьокружающий мир при помощи антисоциальных тенденций вновь обратить на неговнимание и заботиться о нем. Винникотт понимает антисоциальные тенденции какстремление к самоисцелению, как выражение надежды, что потерянный объект вновьбудет найден.
Самыми ранними симптомамиантисоциальных тенденций Винникотт считал жадное, алчное поведение в том, чтокасается питания (а также его парное дополнение — отсутствие аппетита),нечистоплотность, ночное недержание мочи и мочеиспускание на коленях у матери. Вжадном и алчном поведении, которое Винникотт рассматривал как предтечуворовства, выражается сильнейшее инстинктивное притязание. При достаточнохорошем соответствии поведения матери потребностям младенца жадное и алчноеповедение у него, как правило, не проявляется. В этом благоприятном случае онопредставлено импульсом любви. Однако если поведение матери не соответствуетпотребностям ребенка, то посредством жадного и алчного поведения младенецобычно может потребовать от матери исправить, исцелить этот недостаток.
Винникотт различает дветипичные формы выражения антисоциальных тенденций. Это воровство и деструктивность.Воровство имеет либидонозный характер и выражает поиски первичного объекта.Деструктивность же имеет, напротив, агрессивные черты и в нем выражаетсястремление к относительной стабильности окружающего мира.
С разработкой концепциивозникновения психотических и антисоциальных тенденций непосредственно связаныисследования Винникотта правильной (подлинной) и неправильной (фальшивой)структуры “Я-САМ” (Self) ребенка. На самой ранней стадии развития правильная,подлинная структура “Я-САМ” младенца — это теоретически предполагаемая позиция,из которой исходят двигательная активность (превращающаяся позднее вагрессивность) и спонтанные жесты. Правильная, подлинная структура “Я-САМ” — это инфантильная омнипотенция, жизненная сила, которая своим собственнымспособом овладевает, добывает индивидуальную психическую реальность ииндивидуальную схему тела. Только правильная, подлинная структура “Я-САМ” можетпроявлять творческую активность и ощущать свою реальность. Неправильная,фальшивая структура “Я-САМ”, напротив, вызывает чувства нереальности,недействительности. Правильная, подлинная структура “Я-САМ” исходит изжизненности, витальности телесных функций и в существенной мере активно ипервично. Оно возникает, как только появляется хоть какая‑то психическаяорганизация индивида. При неблагоприятных воздействиях со стороны окружающегомира правильная, подлинная структура “Я-САМ” сохраняет чувство омнипотенции иощущение непрерывности.
Формирование правильной,подлинной структуры “Я-САМ” связано с ролью матери. Мать должна идти навстречуомнипотенции младенца и в определенной мере способствовать ее осуществлению.Лишь благодаря этому начинает функционировать правильная, подлинная структура “Я-САМ”,а ребенок начинает верить в существование внешней реальности.
Если матери не удаетсяадекватно отвечать на самые ранние потребности ребенка, то не происходит катексиса(заполнения) внешнего объекта и младенец остается изолированным. Младенец какбы вынужден вести неправильное, фальшивое существование. Его как бы прельщаютпокориться, примириться. Это можно наблюдать уже на самых ранних стадияхразвития. Реакцией на требования окружающего мира в этом случае становитсяобразование уступчивой неправильной (фальшивой) структуры “Я-САМ”. Строитсянеправильная (фальшивая) система отношений, цель которой — скрыть и защититьправильную, подлинную структуру “Я-САМ”. Неправильная (фальшивая) структура “Я-САМ”должна, как считал Винникотт, создать условия, которые позволят правильной(подлинной) структуре “Я-САМ” выжить и избежать уничтожения.
В более старшем возрастек формированию неправильной (фальшивой) структуры “Я-САМ” приводятнеблагоприятные условия окружающей ребенка обстановки. Например, этопроисходит, если ребенок чувствует, что его будут любить только при совершенноопределенных условиях (например, если он будет соответствовать ожиданиямродителей, будет послушным и веселым и т. п.), то есть, если ребенокбудет “следовать” требованиям родителей. При таких неблагоприятных условияхневозможно развитие потенциалов правильной (подлинной) структуры “Я-САМ”. Врезультате вместо правильной (подлинной) структуры “Я-САМ” формируетсяредуцированная неправильная, фальшивая структура “Я-САМ”.
Большое значениеВинникотт придавал исследованию регрессии. Регрессивные тенденции проявляютсяпри тяжелых, прежде всего психотических нарушениях, причина которых коренится вособенностях протекания самых ранних стадий примитивного эмоциональногоразвития, когда младенцу особенно необходима мать и когда для младенца еще неупрочилось единство во времени и пространстве. Регрессия, по Винникотту, неидентична проявлениям инфантильного поведения. По своей сути регрессияпротивоположна прогрессии, развитию личности. Это защитное образование,отличающееся от других образований подобного рода тем, что регрессияпредполагает надежду на возможность оттаивания замороженной ситуации, надеждуна дальнейшее развитие и на исправление изначального отказа со стороны внешнегомира. Винникотт считал, что такой переживаемой как неудача ситуацией может бытьтакже и травма рождения, которую необходимо пережить заново, чтобы можно былоначать новое существование. Надежда включает также веру, что мир, который окружаетчеловека сегодня, более приспособлен для жизни, чем прежний. Этим Винникоттобъясняет тот факт, что психозы могут спонтанно самоисцеляться или иметьтенденции к самоисцелению в отличие от неврозов, которые лишь изредка могутпроходить сами без помощи психотерапии.
Винникотт связываетпоявление регрессии с формированием неправильной (фальшивой) структуры “Я-САМ”,которая рассматривается как высокоорганизованная защита Я. При помощи замораживанияправильной (подлинной) структуры “Я-САМ” неправильная (фальшивая) структура “Я-САМ”защищает его от неблагоприятной ситуации, от специфического отказа окружающегомира, от чувства, что все вокруг напрасно, бесполезно и недействительно.Неправильная (фальшивая) структура “Я-САМ” сохраняет у ребенка надежду, что неблагоприятнаяситуация, приведшая к замораживанию в состоянии регрессии, вновь оттает и врезультате активной материнской заботы будет вновь обретен адекватныйокружающий мир.
Мелани Кляйн описала дляраннего психического развития младенца параноидально-шизоидную и депрессивнуюпозицию.
Термин “параноидально-шизоидный”Винникотт почти не использует, предпочитая говорить о “стадии безжалостности,беспощадности, отсутствия сострадания”. Для “параноидально-шизоидной” позиции(или “стадии отсутствия сострадания”) свойственны страх преследования или страхвозмездия, а также расщепление, раздвоение объекта (отсюда и название позиции: “параноидально-шизоидная”).Однако при достаточно хорошей материнской заботе патогенное влияние этойпозиции становится незначительным, в то время как при фрустрациях отвоздействий, идущих со стороны внешнего мира, возникают чудовищные страхи ивнутренний хаос.
Депрессивной позиции Винникотт придавалисключительно важную роль в нормальном развитии ребенка, и считал эту концепциюважнейшим и наиболее кардинальным вкладом М.Кляйн в теорию психоанализа.
Термин “депрессивнаяпозиция” для нормальной стадии развития может легко ввести в заблуждение.Поэтому Винникотт использовал также определение “стадия тревоги и волнения”.Для нее характерны двухстороннее отношение матери и ребенка, отнятия(отвыкания) ребенка от груди и игра в “кидание предметов”.
Фаза отнятия (отвыкания)от груди начинается в разных культурах в разное время. Определяющим здесь, поВинникотту, является способность ребенка играть в игру “давать предметувозможность упасть”. Ребенок превращает в игру кидание предметов, в чемпроявляется его растущая способность справляться с потерей. Это также указание,что можно постепенно приступать к отнятию (отвыканию) от груди. Обычно эта игразакономерно начинается где-то междупятым и шестым месяцем жизни ипродолжается вплоть до возраста от года до полутора лет. До этогомладенец, как считал Винникотт, беспощаден, у него нет сострадания, емунезнакома тревога за другого в связи с последствиями его первых импульсовлюбви. Однако, при достижении депрессивной позиции происходит обращение ототсутствия милосердия и сострадания к тревоге и волнению за другого человека.
В первое время послерождения младенец еще не может понять тот факт, что мать, которую он во времяфаз покоя столь высоко ценит, это тот же самый объект, на который он во времяфаз возбуждения столь же беспощадно и безжалостно нападает. Для ребенка как бысуществуют две матери — “хорошая” и “плохая”. Кроме того мать имеет для ребенкакак бы два аспекта: “мать-объект” и “мать-окружающий мир”.
“Мать-объект” способна удовлетворить насущныепотребности младенца, а также быть мишенью его возбужденных и безжалостныхнападок. Она должна быть способна вынести и пережить оральный садизм младенца.
“Мать-окружающий мир”, напротив, активно ухаживает замладенцем, от нее исходит нежность и спокойное отношение. Она должнапредоставить возможность исправления, искупления, возмещения, когда впредставлении ребенка должно произойти слияние “матери-объекта” и “матери-окружающегомира” и он должен пережить тревогу и волнение за мать.
На стадии тревоги иволнения делается важный шаг к признанию матери как целостного объекта.Младенец занимает нормальную депрессивную позицию, центральным конфликтом которойстановятся сомнение в исходе борьбы между силами “добра” и “зла” внутри и запределами личности, а также взаимодействие между силами и объектами в структуре“Я-САМ” ребенка, воспринимаемыми им то как несущие “зло”, то как “добро”.
Винникотт отмечает, чтово время нападок инстинктивной любви младенца на тело матери у ребенка можетсложиться впечатление, что там, где прежде было изобилие, он проделал дыру,отверстие. В отношении своего собственного внутреннего состояния у негопоявляется тогда чувство, что в нем преобладают ненависть и преследующиеэлементы. Достаточно хорошая мать все же выдерживает эту ситуацию, остается врезультате целой и невредимой в глазах ребенка. Она способна и впредь приниматьвсе то “хорошее” и “плохое”, что предлагает ей ребенок. Если мать понимает ипринимает жесты давания ребенка (когда он ей что-то дает), то в отношениипроделанной в теле матери дыры у ребенка складывается впечатление, что ондобился исправления и восстановления. Винникотт считает, что наглядный примерэтому мы наблюдаем, когда младенец во время кормления на груди у материодновременно вкладывает ей в рот свой палец, чтобы компенсировать, исправить“дыру”, образующуюся в теле матери из-за того, что он забирает оттуда молоко.
Винникотт все времяподчеркивал, что родители должны понимать свою роль в воспитании и уходе замладенцем не только в том, что они могут что‑то дать ребенку, но и в том,что они должны быть способны что‑то от него получать.
На основе жестов даваниямладенец может соединить спокойное и возбужденное представление о матери как о “матери-объекет”и “матери-окружающем мире”, так как он теперь может сам выдержатьсосуществование любви и ненависти по отношению к теперь уже целому объекту.Лишь благодаря способности исправления становится возможным переносить личноечувство вины, испытывать тревогу и озабоченность за объект, а также чувствоватьответственность. Надежное присутствие матери и все более увеличивающаяся вера всвои силы в плане возможности исправления и восстановления позволяют ребенкустановиться все более смелым при переживании инстинктов Оно. Инстинктивныепереживания становятся более интенсивными. Происходит открытие богатоговнутреннего мира.
Таким образом, чувствовины — это допущение и принятие всей целостной фантазии орального инстинктивногоимпульса, которая до этого ничем не сдерживалась и тем самым была формойстраха, связанной с амбивалентностью и сосуществованием любви и ненависти.Истоки способности к переживанию чувства вины появляются, когда младенецначинает понимать, что мать после его нападок остается жива и принимает егонаправленные на исправление жесты. Однако в достаточно хорошей окружающейобстановке нет необходимости переживать чувства вины. Они сохраняются толькокак дремлющий потенциал. Чувства вины переживаются только, если появляетсяподавленное состояние, уныние, если нет возможности добиться исправления.
Именно со способностьюпережить тревогу и волнение за мать связано начало отношения ребенка кобъективно воспринимаемым “объектам‑не‑Я”, к другим людям. Темсамым становится возможным различать между внутренним и внешним, междуфантазией и реальностью, происходит становление восприятия схемы тела.
В случае, если ребенок недостигает нормальной депрессивной позиции или не может ее в достаточной мереупрочить, т. е. если он застревает на стадии депрессивного страха инеспособности сопереживать и исправлять, то может сформироваться механизмзащиты маниакального характера по типу реактивного образования. Маниакальнаязащита может проявляться в отрицании страха потери и утраты, в бегстве вомнипотентные фантазии, а также в пренебрежительном обесценивании и умалениизначения матери. Если мать сама депрессивна и ребенок идентифицируется с ней втом отношении, что он все время должен делать для матери что-то хорошее, то врезультате формируется искаженная установка исправления. К исправлениюпобуждает в этом случае не вина ребенка, а вина матери.
Важное место в научномнаследии Винникотта занимает концепция переходного объекта и переходногофеномена. Изучая раннее детское развитие от стадии полной зависимости кпостепенно растущей способности ребенка постигать и принимать реальность,развитие от субъективности и омнипотентного контроля к объективности иполноценному объектному отношению, Винникотт описал состояние, которое занимаетпромежуточное положение между этими полюсами. Винникотт называет это состояниеинтермедиарным (промежуточным), а позднее и потенциальным пространством,которое становится для ребенка нейтральным, позволяющим ему освободиться отпостоянного давления необходимости все время сопоставлять внутреннюю и внешнююреальность. Винникотт считал, что эта интермедиарная (промежуточная) областьпознания образуется из основополагающего феномена иллюзорных переживаний ииллюзий у ребенка. В последующем развитии интермедиарная (промежуточная)область познания продолжается в феномене игры, в креативности (творческихспособностях), в философии и религии.
Эту область Винникоттописывает уже в самом раннем детстве прежде всего в форме переходного объекта ипереходных феноменов. Они помогают приблизить объективный опыт общения среальностью и приступить к построению отношений между ребенком и окружающим егомиром.
К переходным феноменамВинникотт относит уже лепет младенца, а также “напевание себе во сне”. Переходнымиобъектами могут быть собственный большой палец, краешек одеяла, подушка ит. п. Они представляют собой первое собственное владение младенца вовнешнем мире, первый “объект‑не‑Я”.
Переходные объекты характеризуют особые признаки.Ребенок пользуется переходным объектом как чем-то, что принадлежит только ему,и претендует на него. Переходный объект страстно любим и в то же время с нимжестоко обращаются. Таким образом, переходный объект должен быть одинаковоспособен “пережить” как любовь, так и ненависть, временами даже чистуюагрессию. При этом он сам не должен изменяться. Переходный объект долженпередавать чувство эмоциональной теплоты. С ним часто обращаются так, как будтобы он живой и обладает собственной реальностью. Его потеря вызывает тревожноевозбуждение и печаль.
Потребность в переходномобъекте возрастает, когда ребенка укладывают спать и когда ребенок чувствуетугрозу потери объекта любви. В целом можно сказать, что переходный объектслужит для защиты от страхов, прежде всего от депрессивных страхов. У здоровыхдетей переходный объект особенно глубоко в душе не запечатлевается. Его незабывают, но в то же время о нем особо не сожалеют. Он теряет со временем своезначение, так как переходные феномены становятся все более размытыми инечеткими, распространяясь на всю интермедиарную (промежуточную) область междувнутренней психической реальностью и внешним миром, т. е. на всюсоциокультурную область.
По Винникотту, переходныйобъект тесно связан с возбуждением в самом раннем возрасте эрогенной зоны областирта. Часто можно наблюдать, как переходный объект постепенно шаг за шагомформируется из аутоэротических занятий младенца. Время первого появления переходныхфеноменов относится Винникоттом к периоду между 4-ым и 12-ым месяцем жизни.Обращает на себя внимание тот факт, что у мальчиков и девочек не обнаруживаетсяразличий во времени появления переходных феноменов.
/>
Переходный объект отвечает за отдельную составляющуюобъекта матери, как бы за репрезентации (подобъект) (в основном это грудь), скоторым у ребенка устанавливаются первые отношения. При этом особенно важно,что переходный объект в качестве реального объекта — это не реальная грудь, асимволическое замещение “внутренней” груди. Таким образом, переходный объект — это первое символическое образование, формирование символа. Используяпереходный объект, ребенок показывает, что он способен различать между внешнимии внутренними объектами, между первичной креативностью и восприятием. Ребенокспособен выделять различия и сходства.
М.Кляйн разработалаконцепцию о “внутреннем объекте”. В этом смысле переходный объект, поВинникотту, не является ни внешним, ни внутренним объектом, так как ребенокможет использовать свой переходный объект только в том случае, если внутреннийобъект, т. е. грудь, является живым, реально существующим и достаточнохорошим объектом. Переходный объект может выступать на стороне внешнего объектаи служить защитой против депрессивных страхов. Но делать это он может толькоопосредованно через процесс символообразования. При этом он выступает настороне внутреннего объекта.
В свою очередь, внутреннийобъект зависит от поведения внешнего объекта, т. е. матери. Благодаряматеринской заботе и способствующему нормальному развитию внешнему окружениюдля ребенка открывается область иллюзии. Иллюзия начинает появляться у младенцатогда, когда при первых кормлениях мать дает ему именно то, что ему как раз вэтот момент больше всего хочется. У ребенка складывается тогда впечатление, чтоон сам добился удовлетворения своих потребностей своей омнипотенцией, своимвсесилием. Таким образом, у ребенка появляется иллюзия, что грудь или мать — это часть его самого, над которой он обладает магическим контролем, а внешняяреальность отвечает его собственным созидательным способностям. Без такойиллюзии невозможен контакт между психикой и окружающим миром. Таким образоммладенец создает, а не находит свой собственный, личный окружающий мир, которыйпри благоприятных условиях в некоторой мере похож на объективный мир.
Благодаря созданию переходногообъекта области иллюзии придается форма реальности. В то же время тем самым,как полагал Винникотт, создается нейтральная интермедиарная (промежуточная)область познания, которая позволяет в дальнейшем наслаждаться иллюзиями исубъективными представлениями в искусстве, религии и философии, а такжеобмениваться ими с другими людьми. Если же человек считает свои иллюзииобъективными, то он, естественно, психически ненормален. После того, как мать создаладля ребенка возможность образования иллюзии, ее главной задачей становитсяразвенчание иллюзии (дезиллюзионирование). В этом процессе важную роль играетотнятие от груди. Оно готовит почву для всех последующих фрустраций.
Дезиллюзионирование черезпостепенно увеличивающееся число отказов со стороны матери сопровождаетсярастущей способностью младенца уравновешивать образующийся дефицит путемвозрастания психической активности. Забота и уход со стороны матери постепеннозамещаются так называемым вторичным процессом, который замещает галлюцинаторноеудовлетворение, чтобы избежать разочарования и негативные последствия первичногопроцесса. Не последнюю роль при этом играет отец. Его важнейшая задача в этомпроцессе — сделать мать в глазах ребенка более человечной, лишить ее тогоэлемента, который в случае сохранения превращается в магический имогущественный атрибут матери, разрушая в матери материнское.
Активность ребенканаправлена на то, чтобы не потерять представление о совершенном окружающем мире.Винникотт считал, что потребность человека в совершенном окружающем мире — этоважнейший исток развития духа.
Идеи Винникотта нашлиподтверждение и дальнейшее развитие в работах многих исследвателей, и особенноМасуда Р.Хана (Masud R.Khan) в Англии, Лоры Шахт (Lore Schacht) и Иохена Шторка(Jochen Stork) в Германии. По мнению Масуда Р.Хана, вместе с Мелани Кляйн,Хайнцем Хартманном (Heinz Hartmann) и Эриком Эриксоном (Erik H. Erikson)Винникотт — это один из четырех психоаналитиков, внесших самый большой вклад всущественное расширение и углубление классического психоанализа.
Литература
Винникотт, Д.В.: Разговор с родителями/ Пер. с англ. М.Н. Почукаевой, В.В. Тимофеева. — М.: Независимая фирма“Класс”, 1994. — 112 с.
Winnicott, D.W.:ClinicalNotes on Disorders of Childhood. London: Heinemann, 1931.
Winnicott, D.W.:Getting toknow your baby. In The Child and the Family. London: Tavistock Publ., 1957.
Winnicott, D.W.:PhysicalTherapy of Mental Disorder. Brit. med. J., Mai 1947.
Winnicott, D.W.:Leucotomy.Brit. med. Student’s J., 3, 1949.
Winnicott,D.W.:The Ordinary Devoted Mother and Her Baby. Neun Rundfunkvorträge; ern.in The Child and the Family. London: Tavistock Publ., 1957.
Winnicott, D.W.:SomeThoughts on the Meaning of the World Democracy. Human Relations, 3, 1950.
Winnicott, D.W.:The Childand the Family. London: Tavistock Publ./ New York: Basic Books, 1957.
Winnicott,D.W.:The Child and the Outside World. Studies in Developing Relationships.London: Tavistock Publ, 1957.