История развития юридической психологии
Несмотря на то, что юридическая психология — одна из сравнительно молодых отраслей психологии, применение психологического знания в целях обеспечения правосудия и других направлений правоохранительной деятельности берет начало в глубокой древности. Испытания участников процесса, носившие порой мистический характер, но в значительной мере синтезировавшие эмпирический опыт многих поколений, имели место уже в античном и средневековом уголовном процессе. Они базировались на применении знаний психологии человека, ее различных проявлений в момент испытаний. Правда, и в античном, и в средневековом процессе основным доказательством было личное признание подозреваемого. Это признание, как основное доказательство, добывалось любыми путями, в том числе использованием пыток, истязаний. Наряду с физическими применялись и нравственные пытки, в основе которых лежали обобщенные эмпирические данные, бытовая психология.
Чтобы заставить человека давать показания, специально создавалась шоковая ситуация, обстановка, провоцирующая к выражению чувств, отношения к расследуемому событию. Например, подозреваемого неожиданно для него вводили в слабоосвещенную комнату, где лежал труп убитого, и там подозреваемого увещали сказать правду, рассчитывая, что потрясенный виновник выдаст себя.
На смену феодальному средневековому розыскному процессу приходит буржуазный состязательный процесс со свойственной ему гласностью и устностью. Важное значение приобретают свидетельские показания и данные о личности подсудимого, потерпевшего истца и ответчика. Безусловно, и здесь для правильной оценки показаний заинтересованных лиц появляется потребность привлечения и использования психологического знания.
В России о необходимости учитывать психологию преступников высказывался И.Т. Посошков, предлагавший в «Книге о скудности и богатстве» различные способы допроса обвиняемых и свидетелей. Он объяснял, как детализировать показания лжесвидетелей, чтобы получить обширный материал для их изобличения, рекомендовал классифицировать преступников во избежание вредного влияния худших на менее испорченных.
Князь М.М. Щербатов, историк и философ, автор «Истории российской с давних времен», указывал на необходимость знания законодателем «человеческого сердца» и создания законов с учетом психологии народа. Он один из первых поднял вопрос о возможности досрочного освобождения исправившегося преступника и необходимости привлекать содержащихся в тюрьмах к работам.
В.Ф. Ушаков в трактате «О праве и цели наказания» раскрывал психологические условия воздействия на преступника наказания. Главным он считал приведение преступника к раскаянию.
Распространение идеи исправления и перевоспитания преступника привело к обращению права и психологии для научного обоснования этих проблем, над которыми в начале XIX века в России работали П.Д. Лодий, В.К. Елпатьевский, Г.С. Гордиенко, Х.Р. Штельцер и другие ученые.
Однако общая психология, носившая в то время умозрительный характер, не могла в тот период даже в союзе с уголовным правом разработать достаточно научные критерии и методы изучения человеческой личности.
Значительное количество работ, посвященных юридической психологии, появилось в России в конце XIX столетия. Это работы И.С. Баршева «Взгляд на науку уголовного законоведения», К.Я. Яневич-Яновского «Мысли об уголовной юстиции с точки зрения психологии и физиологии», А.У. Фрезе «Очерк судебной психологии», Л.Е. Владимирова «Психические особенности преступников по новейшим исследованиям» и некоторые другие. В указанных работах высказывались идеи чисто прагматического исследования психологических знаний в конкретной деятельности судебных и следственных органов.
Конец XIX и начало XX столетия в России связаны с интенсивным развитием психологии и психиатрии и ряда правовых дисциплин. Многие ученые, представлявшие эти науки в тот период, занимали прогрессивные позиции (И.М. Сеченов, В.М. Бехтерев, С.С. Корсаков, В.П. Сербский, А.Ф. Кони и другие). В результате активной разработки проблем психологии, психиатрии и права возникла необходимость в оформлении юридической, психологии как самостоятельной научной дисциплины.П.И. Ковалевский в 1899 году поставил вопрос о разделении психопатологии и юридической психологии и введении этих наук в курс юридического образования.
В начале XX столетия в теории и на практике все большее значение приобретали экспериментальные исследования в юридической психологии. Значительное количество работ этого периода посвящено актуальной проблеме психологии свидетельских показаний. Это работы И.Н. Холчева, Г.Р. Португалова, Е.М. Кумешера и др. В этот же период времени значительнее количество работ было посвящено исследованию психологии личности преступника. Это работы Л.Е. Владимирова, Г.С. Фельдштейна, М.Н. Гернета и других.
Значительный вклад в развитие юридической психологии в дореволюционный период внес ученый и практик А.Ф. Кони. Его труды, где рассматриваются вопросы юридической психологии, качественно отличаются от трудов других авторов тем, что, обобщив свой громадный опыт, он подходит к оценке каждого явления с точки зрения его применяемости в практической деятельности юриста. Большое внимание А.Ф. Кони уделял психологии судебной деятельности, психологии свидетелей, потерпевших и их показаниям. Он считал, что для того, чтобы занимать судейское кресло, необходимо обладать чертами характера, позволяющими противостоять нажиму, просьбам, давлению окружения, голосу «общественного пристрастия», маскирующемуся под голос «общественного мнения», и др.
Разрешение методологических проблем в юридической психологии продолжалось после установления Советской власти. Изучалась проблема применения психологического знания в дознании, предварительном следствии и суде. В доказательственном праве новой системы правосудия экспертиза, в том числе и психологическая, заняла первое место. Интенсивные исследования в тот период проводились психологом А.Р. Лурия. Им изучались возможности применения методов экспериментальной психологии для расследования преступлений. Значительный вклад в развитие юридической психологии того времени внесли В.М. Бехтерев и А.Ф. Кони.
Прикладные судебно-психологические исследования в 20-30-е годы носили многопрофильный характер, их объектом были психологические предпосылки преступлений, быт и психология различных групп преступников, психология свидетельских показаний, судебно-психологическая экспертиза, психология заключенных, психология несовершеннолетних преступников.
Разрабатывал вопросы юридической психологии и известный русский и советский ученый, профессор Московского университета С.В. Познышев. Его книга «Криминальная психология. Преступные типы» стала итогом осуществленных исследований личности преступника, причин преступлений, совершенных отдельными лицами.
Ошибки и болезни роста психологии, криминологии для такой молодой сферы научного знания, как юридическая психология, были неизбежны, но преодолимы. Однако на рубеже 30-х годов в нашей стране произошли значительные политические перемены, которые помешали дальнейшему позитивному развитию юридической психологии. Начался отход от ленинских принципов в государственной, политической и научной жизни. Сокрушительный удар был нанесен и по материнской для юридической психологии науке — психологии. Были закрыты или реорганизованы психологические научно-исследовательские учреждения, прекращена разработка психологических проблем в социальной сфере, на производстве, в управлении и т.д. Психология была фактически подчинена педагогике и находилась в таком состоянии около тридцати лет. Понятно, что в этот период никакие психологические исследования на стыке с юриспруденцией не велись и вестись не могли.
Психологов изолировали от вопросов следственной и судебной деятельности. Их изгнали даже из криминалистики, которая в предшествующие полвека развивалась с помощью психологии. Чтобы оправиться после ударов, нанесенных по психологии и криминологии в 30-е годы, мало было последующих тридцати лет, необходимо было изменение социальных условий, политической и идеологической обстановки в стране.
Это произошло только в начале 60-х годов. Тогда и возникла необходимость развития социальных наук, прежде всего психологии, социологии, и не ради их самих, а для анализа и оценки происходящих в стране процессов. В 1964 году было принято специальное Постановление ЦК КПСС «О дальнейшем развитии юридической науки и улучшении юридического образования в стране», в соответствии с которым уже в следующем учебном году в программу подготовки юристов в высших учебных заведениях был введен курс «Психология (общая и судебная)». Были развернуты прикладные психологические исследования для обеспечения целей правоохранительной, правоприменительной и профилактической деятельности.
Исследования отечественных специалистов в области юридической психологии за последние 30 лет имеют широкий диапазон. Это не только проблемы использования судебно-психологической экспертизы, психологии дознания и следствия, психологические проблемы профилактики правонарушений, но и вопросы психологии личности правонарушителя, психологии судопроизводства, правомерного поведения и др.
Происходящая в нашей стране перестройка послужила стимулом дальнейшего развития всех наук, в том числе и юридической психологии. Позитивные изменения наблюдаются в плане организации научных исследований. Указанные процессы свидетельствуют о выходе юридической психологии на новый, третий этап развития, который продолжается в настоящее время.
В России психология как наука начала зарождаться в ХУIII в., однако какого-либо влияния на уголовное судопроизводство она не оказывала, поскольку в то время господствовал розыскной (инквизиционный) процесс, не нуждавшийся в применении психологических знаний. Уголовное судопроизводство было основано на тайном, письменном процессе, на стремлении получить признание обвиняемого любой ценой, в том числе и с помощью самых изощренных, зверских пыток. Наряду с физическими пытками, применялись психологические, основывающиеся на использовании обыденного опыта воздействия на человека.
В отдельных опубликованных в то время работах появились рекомендации тактического характера для ведения следствия, основанные на обобщении сведений из области психологии. О необходимости учитывать психологию преступников высказывался И.Т. Посошков, предлагавший в «Книге о скудности и богатстве» различные способы допроса обвиняемых и свидетелей. Автор умело обобщил использование приемов допроса свидетелей, дающих ложные показания, подробно объяснил, как надо детализировать показания лжесвидетелей с тем, чтобы получить обширный материал для их последующего изобличения. Князь М.М. Щербатов, историк и философ, автор «Истории Российской с давних времен» указывал на необходимость знания законодателем «человеческого сердца» и создания законов с учетом психологии народа. Он одним из первых поставил вопрос о возможности досрочного освобождения исправившегося преступника и необходимости привлекать содержащихся в тюрьмах преступников к работам.
Значительное количество работ, посвященных юридической психологии, появилось в России в конце ХІХв.: «Очерк судебной психологии» А.У. Фрезе, «Психические особенности преступников по новейшим исследованиям» Л.Е. Владимирова и др. В указанных работах высказывались идеи чисто прагматического исследования психологических знаний в конкретной деятельности судебных и следственных органов. Так, И.С. Барышев, писал, что если судья не знает психологии, то это будет «суд не над живыми существами, а над трупами».
Но еще в начале ХІХв. были предприняты попытки обоснования отдельных уголовно-правовых положений с помощью психологических знаний, а в 1806-1812гг. в Московском университете читался курс «Уголовной психологии».
Судебные реформы 60-х гг. XIX ст., становление научной психологии создали объективные предпосылки для использования психологических знаний в уголовном судопроизводстве.
После многовекового мрачного периода судебного произвола, не знавшего гласности и состязательности сторон, в судопроизводстве утвердился принцип независимости судей и подчинения их только закону, принцип их несменяемости, принцип состязательности судебного процесса, равенства сторон (обвинения и защиты). Предварительное следствие было отделено от полицейского сыска и от прокуратуры, а также учрежден демократический институт суда присяжных и создана независимая от государства адвокатура.
С провозглашением свободной оценки доказательств судом встал вопрос об особенностях их восприятия и оценки судьями, присяжными заседателями. Последние столкнулись с фактами оказания на них психологического воздействия со стороны адвокатов и прокуроров во время судебных прений. С целью выяснения причин и условий совершения преступления более глубокому психологическому анализу подвергались в судебных речах личность обвиняемого, подсудимого, вскрывались мотивы их поведения. В целом развитие судебной психологии во второй половине ХІХ в. происходило по следующим направлениям.
Первое направление — исследование в области криминальной психологии, которая на начальном этапе своего развития испытывала влияние ломброзианства. В работах некоторых русских ученых конца ХІХ в. личность преступника рассматривалась как психопатология, как состояние, близкое к психическому заболеванию («Судебная психопатология» В.П. Сербского, 1900; «Судебная психопатология» П.И. Ковалевского, 1900).
В основном теории Ломброзо среди прогрессивных русских юристов не нашли должной поддержки. Значительная часть ученых открыто выступила с резким осуждением ломброзианства (В.Д. Спасович, Н.Д. Сергиевский, А.Ф. Кони, Г.В. Плеханов и др.).
В 1907 г. по инициативе В.М. Бехтерева в Санкт-Петербурге был создан Научно-учебный психоневрологический институт, в программу которого входила и разработка курса «Судебная психология». Активное участие в разработке судебно-психологических проблем, в основном в сфере криминальной психологии, принимал В.М. Бехтерев. В работе «Об экспериментальном психологическом исследовании преступников» (1902) он классифицировал преступников на группы по психологическим признакам:
1) преступники по страсти (порывистые и импульсивные);
2) преступники с недостатком чувствительной, нравственной сферы, совершающие преступления хладнокровно, преднамеренно;
3) преступники с недостатком интеллекта;
4) преступники с ослабленной волей (ленью, склонностью к алкоголизму и т.д.).
В области криминальной психологии активно работал С.В. Познышев. В книгах «Основные начала наук уголовного права» (1912) и в «Очерках тюрьмоведения» (1915) он дал глубокую психологическую характеристику преступников. Позднее свои исследования в этой области он обобщил в капитальном труде «Криминальная психология. Преступные типы» (1926).
Второе направление развития судебной психологии в России — исследование психологии свидетельских показаний. Это было связано с тем, что роль свидетельских показаний в гласном судопроизводстве усилилась. Исследованию данной проблемы были посвящены работы И.Н. Холчева «Мечтательная ложь» (1903), Г. Португалова «О свидетельских показаниях» (1903), Е.М. Кулишера «Психология свидетельских показаний и судебное следствие» (1904), А.И. Елистратова и А.В. Завадского «К вопросу о достоверности свидетельских показаний» (1904), сборник статей «Ложь и свидетельские показания», в котором были помещены статьи В. Штерна, О. Гольдовского, А.Ф. Кони, Г. Гросса, М. Лобзина.--PAGE_BREAK--
Последователи теории несовершенства свидетельских показаний не только повторяли опыты европейских ученых, но и ставили свои. Во всех случаях при проведении опытов исследовалась только одна сторона восприятия человеком объективной действительности — непреднамеренное восприятие стороннего наблюдателя, что и приводило авторов к пессимистическим выводам.
С целью проверки правильности свидетельских показаний в 1904 г. в Петербурге был задуман большой эксперимент, в котором принимала участие группа ученых во главе с В.М. Бехтеревым. Весной 1904 г. во МХАТе ставили пьесу «Юлий Цезарь». Редакция «Судебного обозрения» опубликовала обращение к публике прислать ответы на 15 вопросов, относящихся к сцене убийства. Поступило 5050 писем с ответами, однако материал был затерян и работы не были закончены.
В конце ХІХ — начале ХХ вв. в Западной Европе начинают разрабатывать и применять методы психологической диагностики (ассоциативный эксперимент), с помощью которых устанавливалась причастность испытуемых лиц к данному преступлению (Вертгеймер, Юнг). В России методы психологической диагностики в судопроизводстве стали применять гораздо позже.
Широко пропагандировались и обсуждались возможности использования в целях совершения правосудия различные способы познания личности через внешность, физиологические и анатомические особенности. В то время появляется литература по графологии (науке о познании человека по почерку), физиогномике (познание человека по морщинам лица и мимике), хиромантии — познание личности человека по линиям на ладонях рук и т.д. В литературе освещались возможности совершения преступления под гипнозом, а затем начала рассматриваться и проблема применения гипноза при совершении правосудия.
Наряду с ознакомлением с судебно-психологической литературой других стран русские юристы и психологи начали разрабатывать и ряд самостоятельных направлений применения психологии в правосудии. Так, предлагалось тщательно изучать психологию лиц, проходящих перед следователем и судом; делались попытки на основании обобщения судебного опыта создать даже определенную психологическую классификацию лиц, которые встречаются в суде; основательно начали разрабатываться различные психологические проблемы процесса судопроизводства.
Психологический анализ большого количества дел, рассмотренных в судах, собственный опыт судебной практики позволяли прогрессивным отечественным юристам выявлять многие слабые стороны суда присяжных. Так, Л.Е. Владимиров пришел к выводу, что присяжные часто не анализируют доказательств, делают выводы о виновности, опираясь только на субъективные восприятия. Например, «дурная репутация в глазах присяжных может быть совершенно достаточным основанием для осуждения». Иногда присяжные заседатели выводили свои суждения о личности обвиняемого только на основании восприятия внешности обвиняемого в суде, его мимики, манеры держаться и даже по его физическим дефектам.
На основании таких и подобных им примеров некоторые русские ученые-юристы приходили к выводу о необходимости серьезного изменения деятельности суда присяжных с учетом требований психологии. Интерес юристов к углубленному исследованию психологии участников уголовного судопроизводства привел к появлению в судебной практике психологических экспертиз. Правда, эти экспертизы именовались не психологическими, а художественными, но назначались они для установления «душевного состояния» человека в тот или иной период его жизни. Для проведения таких экспертиз приглашались не психологи, а художники, хотя здесь необходимо было пользоваться чисто психологическими знаниями. Разумеется, такие «эксперты» не производили исследования, а только сообщали суду о своих субъективных состояниях и переживаниях в аналогичные периоды деятельности. Сообщенные ими сведения использовались сторонами для делаемых по аналогии выводов о психологическом состоянии обвиняемых, потерпевших, свидетелей в подобных ситуациях.
Чисто психологической экспертизы русский уголовный процесс не знал. Поскольку необходимость решения данных вопросов все же была, они ставились на основе психиатрической экспертизы, нечеткость предмета которой позволяла решать с ее помощью все относящиеся к «духовной жизни» человека. Многие русские психиатры считали необходимым при проведении психиатрических экспертиз не ограничиваться анализом только чисто психиатрических факторов, но исследовать и психические состояния, качества личности, особенно в тех случаях, когда речь шла об оправдывающих или смягчающих вину обстоятельствах.
Первое обращение к использованию психологических знаний в юридической практике относится к 1883 г. и связано с расследованием изнасилования, в котором обвинялся московский нотариус Назаров, а потерпевшей была актриса Черемнова. Предметом экспертизы было психическое состояние актрисы после ее дебюта: первое выступление в спектакле привело ее к такому упадку сил, что она оказалась неспособной оказать какое-либо физическое сопротивление насильнику. При проведении данной экспертизы за получением информации о влиянии на психику переживаний, связанных с первым выступлением на сцене, обращались к известным русским актрисам М.Н. Ермоловой, А.П. Глама-Мещерской. Использование такого рода свидетельств было направлено на установление объективных критериев оценки в уголовном судопроизводстве психических состояний участников процесса. Таким образом, проведение психологических экспертиз явилось третьим направлением развития отечественной юридической психологии.
Психологическая наука во многом помогла развитию отраслей права в дореволюционной России, поскольку прогрессивные юристы широко использовали достижения психологической науки для обоснования демократических основ правосудия. Примером тому могут служить работы А.Ф. Кони, Л.Е. Владимирова и др.
Значительный вклад в развитие юридической психологии внес известный юрист А.Ф. Кони, который был глубоким знатоком психологии и блестяще использовал психологические знания в судебных речах. В своих трудах «Свидетели на суде» (1909), «Память и внимание» (1922), в курсе лекций «О преступных типах» он уделял большое внимание психологии судебной деятельности, психологии свидетелей, потерпевших и их показаниям.
Однако имело место и неправильное понимание роли психологической науки в праве, попытки всю теорию права излагать с точки зрения психологической науки (например, работы проф.Л.И. Петражицкого).
Появление гласного суда дало возможность более широко и наглядно изучать нравы и психологию людей. Гласный суд стал весьма серьезным источником сбора материалов многими русскими писателями. Житейские драмы, разбираемые в суде, давали богатый материал для их психологического анализа. В этой связи можно сослаться на многие художественные произведения Ф.М. Достоевского, Л.Н. Толстого, А.П. Чехова и др. Художественные произведения прогрессивных русских писателей помогли полнее выявлять психологические проблемы судопроизводства, в частности привели к постановке вопроса о необходимости исследования психики осужденных, а также рассматривать осуждение не только как наказание, но и как перевоспитание осужденных.
Во многих исследованиях проводилась мысль о том, что преступники, как правило, являются психически неполноценными и что они должны рассматриваться как психопатические личности. Е.К. Краснушкин прямо проводил аналогию между преступниками и душевнобольными: «Криминальная группа людей имеет психопатологический индекс в существенном, характеризующийся очень высоким процентом психопатических личностей и психоневротиков с их психотическими реакциями, довольно высоким процентом шизофрении и ничтожным процентом маниакально-депрессивного психоза».
В первые годы после Октябрьской революции резко возрос интерес к юридической психологии, стали изучаться психологические предпосылки преступности, психологические аспекты ее предупреждения. Так, в 1925 г. впервые в мире был организован Государственный институт по изучению преступности и преступника. В течение первых пяти лет существования института его сотрудниками было опубликовано около 300 работ, в том числе и по проблемам судебной психологии.
Значительный интерес представляла в этом отношении лаборатория экспериментальной психологии, созданная в 1927 г. при Московской губернской прокуратуре. В этой лаборатории известный психолог А.Р. Лурия проводил исследования с целью выяснения причастности обвиняемого к совершению преступления. Взяв за основу разработанный западными психологами и криминалистами ассоциативный метод, А.Р. Лурия модифицировал его (кроме регистрации времени реакции — ответа на слово-стимул — специальный прибор одновременно регистрировал и мышечные усилия — тремор руки испытуемого). Разработки А.Р. Лурия значительно приблизили криминалистов и психологов к созданию лай-детектора (полиграфа).
На рубеже 30-х гг. в СССР произошли значительные политические перемены, которые помешали дальнейшему позитивному развитию юридической психологии. В этот период начался отход от гуманистических принципов в государственной, политической и научной жизни. Резкой критике подвергались методы педологии и ряд других направлений в развитии психологической науки: не критическое заимствование многих положений из работ зарубежных авторов, ошибки в методологической основе науки и т.д. Это привело к резкому сокращению психологических исследований: были закрыты или реорганизованы психологические научно-исследовательские учреждения и т.д. Психология была фактически подчинена педагогике и находилась в таком состоянии около тридцати лет. Понятно, что в этот период никакие психологические исследования на стыке с юриспруденцией не проводились. Психологов изолировали от следственной и судебной деятельности. Их изгнали даже из криминологии, которая в предшествующие полвека развивалась с помощью психологии.
С изменением социальных условий, политической и идеологической обстановки в стране в 60-е гг. возникла необходимость развития социальных наук, прежде всего психологии, социологии. В 1964 г. было принято специальное правительственное постановление «О дальнейшем развитии юридической науки и улучшении юридического образования в стране», в соответствии с которым уже в следующем учебном году в программу подготовки юристов в вузах был введен курс «Психология» (общая и юридическая). Были развернуты прикладные психологические исследования для обеспечения правоохранительной и профилактической деятельности в более широком диапазоне.
К недостаткам работ по юридической психологии раннего периода можно отнести их «психолого-комментаторский», умозрительный характер на уровне скорее житейской, а не научной психологии. В последнее десятилетие в России появилось немало интересных работ по различным направлениям юридической психологии (В.Л. Васильева, В.В. Романова, В.Ф. Пирожкова, Ю.М. Антоняна, И.А. Кудрявцева, Н.А. Ратинова и др.).
Юридическая психология в исследованиях украинских ученых
Актуальные проблемы юридической психологии всегда привлекали пристальное внимание украинских исследователей (как юристов, так и психологов). В начале XX в. также как и в других странах судебно-психологические исследования в основном проводились в институтах и кабинетах по изучению личности преступника и преступности, которые начали организовываться с 1923 г. В подобных учреждениях изучались такие проблемы:
а) динамика преступности и ее соотношение с социально-экономической динамикой развития государства;
б) социальные истоки преступноcти;
в) процесс образования преступной личности;
г) очаги преступности;
д) влияние деятельности пенитенциарных органов на личность преступников.
В эти годы в Украине были переведены и изданы труды таких ученых, как Г. Гросс, О. Липман, Э. Штерн, М. Геринг, Г. Мюнсберг, А. Гельвиг и др., что, конечно, оказало значительное влияние на отечественные судебно-психологические исследования. Важная роль в пропагандировании необходимости использования психологических знаний для осуществления правосудия принадлежала юридическим обществам Киева, Харькова и других городов, на заседаниях которых ставились и активно обсуждались спорные вопросы применения психологии в юриспруденции. Исследования проводились по психологии свидетельских показаний, психологической экспертизе и некоторым другим проблемам. В опубликованных работах делались попытки определить предмет специальной науки, занимающейся проблемами психологии при осуществлении правосудия. Первоначально эта наука часто именовалась «уголовной психологией» и в предмет ее должны были входить: психология показаний, психология преступления и его причины, психология преступника и психология вынесения приговора.
Термин «судебная психология» с более широким содержанием появился в работе харьковского ученого А.Е. Брусиловского. Он определял судебную психологию как «совокупность научно-психологических знаний, направленных на освещение, постановку и экспериментальную проверку процессуальных психологических проблем». Специальные кабинеты и лаборатории были организованы во всех крупных городах Украины: Киеве, Харькове, Одессе, Львове. Однако в 30-60-е гг. исследования в области юридической и других отраслях психологии были свернуты.
Исследования возобновились только в середине 60-х гг., когда было принято упомянутое выше правительственное постановление по улучшению юридического образования и дальнейшему развитию юридической науки. С мая 1971г. стали проводиться научные конференции по юридической психологии, а на съездах ученых она стала представляться в отдельных секциях.
Выход Украины из состава СССР и провозглашение национального суверенитета позволяют говорить о новом этапе развития юридической психологии в нашей стране. Хотя и до распада СССР решением теоретических и прикладных вопросов юридической психологии занимались многие видные украинские юристы и психологи (М.В. Костицкий, В.Е. Коновалова, В.Ю. Шепитько, З.И. Митрохина, В.С. Медведев, Н.В. Аликина и др.). Они рассматривали не только проблемы личности преступника, психических механизмов совершения преступления, но и вопросы профилактики преступности, психологических основ проведения предварительного следствия. Украинские ученые изучали различные аспекты личности сотрудников органов правосудия, решали задачи по профотбору, профподготовке, профадаптации работников ОВД и т.д.
Авторы настоящего учебника одними из первых в независимой Украине обратились к проблемам психологии вообще и к юридической психологии в частности. В 90-х гг. XX в. они самостоятельно и в соавторстве с другими учеными издали ряд учебников, учебных пособий, научных исследований и разработок.
В настоящее время специализированную подготовку практических психологов по юридической психологии для системы ОВД осуществляет Институт внутренних дел (г. Киев) и Национальный университет внутренних дел (г. Харьков). Проводятся ряд диссертационных исследований ученых, открыт специализированный ученый совет по защите диссертаций. Открыты лаборатории по судебно-психологической экспертизе при специализированных институтах судебных экспертиз. Указанные процессы свидетельствуют о выходе отечественной юридической психологии на новый этап развития, который продолжается и в нынешних условиях.