Федеральное агентство по образованию
ГОУВПО «Пермский Государственный университет»
Кафедра общей и клинической психологии
Взаимосвязь детско-родительских отношений и суицидальной активности у подростков
Курсовая работа
студента 1-ого курса
Мелентьева М.Б.
Научный руководитель:
к.пс.н., доцент кафедры
общей и клинической психологии
Шевкова Елена Викторовна
Пермь, 2008
Содержание
Введение
Глава 1. Феномен суицидальной активности: теоретический подход
Определение суицида
Типология суицида
Суицидальная активность
Формы суицидальной активности
Глава 2. Суицидальная активность в связи с детско-родительскими отношениями
2.1 Определение детско-родительских отношений
2.2. Дисгармоничность семьи как фактор, провоцирующий суицидальную активность
2.3 Особенности подросткового возраста в связи с суицидальной активностью
Выводы
Заключение
Список литературы
Приложение
Введение
Суицид есть форма девиантного поведения, «которое считается отклонением от общепринятых норм и установленных стандартом (юридических, моральных и социальных)» (В.В.Деларю, 2004г). Многие века на эту тему размышляло большое количество людей, но так и осталась непонятым до конца.
По данным характеристики суицидальных попыток подростков Масагутова Р.М., поводом к суицидальным действиям в большей части является конфликт с родителями. У мальчиков 52% от общего количества мальчиков, и среди девочек 41% от общего количества девочек. Так или иначе, отношения с родителями играет одну из важных ролей в становлении личности ребенка.
Следовательно, написанием этой работы делается попытка объяснить феномен самоубийства в социально-психологических рамках, в частности впервые, со стороны детско-родительских отношений.
Цель работызаключается в выявлении взаимосвязи детско-родительских отношений и суицидальной активности в подростковом возрасте.
Задачи:
Проанализировать феномен суицидальной активности в психологической литературе.
Изучить особенности подросткового возраста в частности эмоциональной сферы подростка, связанные с суицидальной активностью.
Выяснить структуру феномена суицидальной активности.
Проанализировать роль семейных отношений в подростковом возрасте.
Изучить факторы дисгармоничности семей в детско-родительских отношениях подросткового возраста.
Проанализировать, какие факторы детско-родительских отношений связаны с суицидальной активностью в подростковом возрасте.
Новизна: Данная тема была затронута в разных источниках (29, 15, 17, 14, 26, и т.д.) но как отдельная тема не рассматривалась. Впервые детско-родительские отношения рассматриваются как фактор суицидальной активности подростков.
Объект исследования: суицидальная активность и детско-родительские отношения.
Предмет исследования: взаимосвязь детско-родительских отношений и суицидальной активности в подростковом возрасте.
Глава 1. Феномен суицидальной активности: теоретический подход
1.1 Определение суицида
Явление суицида известно с древнейших времен, однако самый подходящий термин появился только к 1651 году в Англии, происхождение которого отходит от латинского слова «suicidium» — «себя убивать». Другой из вариантов термина был получен своим сходством с однокоренным ему – «suist» — эгоистичный человек, «suicism» — эгоизм [5, с139]. Но, эти «определения» не являются точными и объясняющими всю суть этого феномена.
Дюркгейм ввел наиболее «аккуратное» определение самоубийства. Он считал, что это «каждый смертельный случай, который является результатом положительного или отрицательного поступка, совершенного самим пострадавшим, если пострадавший знал об ожидавших его результатах» [5, с139].
Рисунок 1. Структура суицидального поведения (по Зимановской Е.В.)
Суицидальное поведение – это «осознанные действия, направляемые представлениями о лишении себя жизни» [9, с143]. Структура данного явления подразделяется на собственно суицидальные действия и суицидальные проявления (мысли, намерения, чувства, высказывания, намеки). В свою очередь, суицидальные действия подразделяются на суицидальную попытку и завершенный суицид.
Суицидальная попытка – «это целенаправленное оперирование средствами лишения себя жизни, не закончившееся смертью» [9, с143]. Суицидальная попытка может быть необратимой или обратимой, которая направлена на завершенный суицид либо на другие цели. Завершенный суицид является «действиями, завершенные летальным исходом» [9, с143].
Суицидальные проявления подразделяются на суицидальные мысли, представления, переживания, а также на суицидальные тенденции. Суицидальные тенденции в свою очередь подразделяются на суицидальные замыслы и намерения. Суицидальные мысли (пассивные) – это представления, фантазии на тему своей смерти (но не на тему лишения себя жизни как самопроизвольного действия). Пример таких мыслей: «хорошо бы умереть», «заснуть и не проснуться» [9, с143].
Суицидальная тенденция нарастает в форме разработки плана, то есть продумывание способов, время и место самоубийства. Но на уровне замысла, такая суицидальность остается лишь на уровне мыслей. А когда «подключается» волевой компонент, замыслы перерастают в намерения и решения, готовность к суициду переходит во внешнее поведение.
Пресуицид – это период от возникновения суицидальных мыслей до попыток их реализации [9, с143]. Пресуицид (по Ю.Р. Вагину, суицидальный период) может быть острым или хроническим. Они отличаются продолжительностью. Острый пресуицид исчисляется минутами, секундами. Хронический же является «зависанием» мыслей и тенденций на месяца и возможно годы.
Данная структура суицидального поведения является одной из основных концепций, которой придерживаются суицидологи. Однако на сегодняшний день существует большее количество определений аутодеструктивного поведения, такие как: «парасуицид», «хронический суицид», «протрагированный (продлённый) суицид», «органический суицид», «локальный суицид», «аутодеструктивное (саморазрушающее, деструктивное) поведение», «аутоагрессивное поведение» и др. Все это формы авитальной активности. И из-за расширения кругозора суицидологии один термин «суицид» перестал «вмещать весь спектр изучаемых явлений» [29, с128]. Появление большего количество споров в терминологии, привели Ю.Р. Вагина к трем основным причинам: Во-первых, «суицидальная модель поведения может использоваться в самых различных, не связанных непосредственно с «убийством себя» целях. Во-вторых, выяснилось, что многие фактически «самоубийственные» модели поведения не являются осознанными. В-третьих, изучены многочисленные модели поведения, сутью которых является причинение себе вреда, но не смерти» [29, с128]. Да и сам термин «суицидальное поведение» может объяснить «лишь внешнюю суицидальную активность» [29, с128]. В связи со сложившимися неточностями Юрий Робертович ввел свой термин: «суицидальная активность», о котором будет идти речь в параграфе 1.3..
1.2 Типология суицида
Прежде чем приступить к изучению суицидальной активности нужно внести ясность, какие еще были мнения и теории научных деятелей, которые оставили свой след в развитии суицидологии и заложили основу в данную науку.
Зигмунд Фрейд, работая над феноменом самоубийства, написал книгу «Печаль и меланхолия», которая полностью посвящена теме исследования. За основу его теории суицида он ввел два вида впечатлений: Эрос – инстинкт жизни, и Танатос – влечение к смерти, разрушению и агрессии. Смерть, по Фрейду, бывает желаема, т.к. она несет в себе более высокий смысл, чем просто часть телесной жизни. Однако, Эрос в отличие от Тантоса непостоянный. Инстинкт жизни со временем стареет, в свою очередь, Тантос остается неизменным, «до самого конца, на всем протяжении жизни человека, достигая своей цели лишь приводя его к смерти» [23]. Следовательно, суицид и убийства являются проявлениями влечения к смерти, т.к. они несут в себе агрессию. Только убийство – «это агрессия, устремленная на других, а суицид – это агрессия, направленная на себя». Фрейд подчеркивал очень важный факт: «убийство нельзя оправдать, и оно может быть предотвращено». Самоубийство, исходя из того же принципа, «является убийством наизнанку и не должно быть оправдано и может быть предотвращено» [23]. К. Меннингер, последователь Фрейда, «считает, что самоубийством можно считать как специфический вид смерти, подразумевающий три элемента: элемент умирания, элемент убийства и элемент жертвы убийства» [32, 28]. Альфред Адлер и его основной тезис «Быть человеком – означает ощущать свою неполноценность», является основой предполагать, что суицид есть результат скрытой атаки на других людей. «Стремление разрешить определенные жизненные проблемы побуждает людей к преодолению своей неполноценности» и у кого это не удается, возникает потребность уничтожить окружающих. И в силу невозможности воплотить уничтожения других в жизнь, человек проявляет скрытую атаку, то есть перенесение уничтожения на себя. «Посредством саморазрушения человек стремится вызвать сочувствие к себе и осуждение тех, кто ответственен за его сниженную самооценку». Адлер описывал, что суициденты «вредят другим своими мечтаниями о ранах или наносят их себе» [23]. Юнг, размышляя на тему самоубийства, «указывал на бессознательное стремление человека к духовному перерождению». По Юнгу, этот факт может быть причиной уничтожения себя. «Кроме того, они торопятся со своим метафорическим возвращением в чрево матери. Только после этого они превратятся в детей, вновь рожденных в безопасности. В образном языке символической мудрости веков («архетипах») есть знаменитое Распятие: после смерти человека ожидает награда в виде новой жизни вследствие воскрешения» [23]. Комер предположил, что есть возможность возникновения суицидальных намерений у таких людей, которые находятся в жестких условиях, «от которых они надеются избавиться или сбежать». [10, с237]--PAGE_BREAK--
Расширяя кругозор суицидологи, Зимановская Е.В. предложила три основные группы концепций, раскрывающие суицидальное поведение: социологическая, психопатологическая и социально-психологическая [9, с148].
Социологический подход (Гилинский Я.И., Юнацкевич Я.И. [6], Э.Дюркгейм [8]) утверждает, что существует определенная связь между «суицидальным поведением и социальными условиями». Основа данного подхода опирается на учение Э. Дюркгейма об «аномии» (нарушения в ценностно-нормативной системе обществ). То есть, по его словам «количество самоубийств в обществе определяется «коллективными представлениями» как особыми фактами социальной жизни, которые определяют индивидуальные видения мира (ценности, моральные нормы)» [соавтор 9, с148; 18].
Э.Дюркгейм считал, что всевозможные отклонения – это закономерно нормальное явление. Данное поведение показывает «здоровье» общества, т.к. это результат прогресса. Если мало отклонений в обществе или их вообще нет, значит такое общество нездорово [27]. По Дюркгейму, преступность бывает незначительной в обществе, где человеческой солидарности и социальной сплоченности достаточно. Но когда социальная среда начинает свое развитее, благоприятствует условия раздельного труда, увеличивается жизненное разнообразие, ослабевает в это время установленные силы социума. Общество распадается и раскалывается. Часть его изолируется. «Когда единство социума разрушается, а изолированность его элементов увеличивается, социально отклоняющееся поведение и преступность возрастают» [27]. Общество в этот момент находится в состоянии аномии.
Солидарность для общества играет большую роль. А для поддержания ее нужно чтобы само общество правильно понимало честность и порядочность. И в этом ему помогает наказания. «Наказание преступника необходимо, чтобы сохранить приверженность рядового гражданина к данной социальной структуре» [27]. Если для гражданина не будет угрозы наказания, то индивид может потерять связь со своим обществом. И не сможет принести определенную жертву ради спасения своей привязанности к обществу.
Развитее теории аномии продолжил Роберт Мертон. Если для Дюркгейма аномия означает неспособность общества регулировать естественные импульсы и желания индивидов, то, по Мертону, многие желания индивидов необязательно оказываются «естественными», а чаще бывают обусловлены цивилизаторской деятельностью самого общества. Аномия, по Мертону,— это крушение системы регулирования индивидуальных желаний, в результате чего личность начинает хотеть больше, чем она может добиться в рамках данной социальной структуры. Аномия—это полнейшее расхождение между декларируемыми цивилизаторскими целями и социально структурированными путями их достижения. Аномия—это отсутствие психической и социальной интеграции, целостности личности и общества в целом [27].
Помимо аномии к социологическим факторам относят: политическую ситуацию, экономические кризисы, религиозность общества и семейные влияния.
Политическая ситуация выражается например в войнах. Во время войн количество суицидов падает, но в мирное время самоубийству подвержено больше людей, в частности армейские служащие [соавтор 9, с148; 6]. Возможно, это можно объяснить тем, что у людей, не неся пользу обществу, осознается мнимая ненужность обществу. В результате чего человек страдает от депрессий, одиночества. В связи с этим и увеличивается уровень суицидальной активности. В таком смысле можно заметить, что кризис аутентичности наполнен теми же симптомами, мнимой пользы обществу.
Экономические кризисы так же влияют на уровень самоубийств. Говорит об этом пример, показывающий внезапное увеличения количества банкротств. В таких случаях следует повышение количества самоубийств [соавтор 9, с148; 6]. Возможно человек, идущий на такую работу, подсознательно уже был болен уходом от какой либо проблемы в неустойчивый бизнес, т.к. в данной личности нарушается механизм здравого взора на проблемы, как в бизнесе, так и ранее не решенные, которые спровоцировали на необдуманный шаг. Возможно, главную роль в таком механизме играет неумение справляться с проблемами в детском и юношеском возрасте, а именно кризис аутентичности.
Религиозное развитие общества выполняет функцию нравственного запрета. В религиозной этике самоубийство считается грехом [9, с148]. По наблюдению Вагина Ю.В., даже малорелигиозный человек верит в грех суицида. Религия дает человеку ту самую крышу над головой, которая оберегает его от невзгод. Но в, то же время, в основе религий лежит искупление человеком своего главного греха – жизнь, которую дает всемирный творец. Человек избегая кары божьей за неискупленный грех своего жития, уходит от самоубийства, заставляя его подчиниться законам религии.
Семейное влияние, по мнению автора, если в истории семьи присутствуют самоубийцы, то повышает риск суицида. Так же личностные особенности родителей (депрессивность), могут послужить фактором суицидальной динамики. [9, с149]. Однако еще не доказано научно, что наследственные корни родства с самоубийцами прямо влияют на суицидентов. Есть взаимосвязь между семейной обстановкой и суицидальной активностью (о чем будет сказано ниже), но возможно, что самоубийцы в роду влияют на детей в период пубертатный. Во время максимализма, фанатизма. Но это не устойчивые гипотезы. Нет эмпирических данных подтвердить данное предположение.
Социально-психологический подход объясняет «суицидальное поведение социально-психологическими или индивидуальными факторами» [9, с150]. Потеря смысла жизни – вот факт, который мы можем увидеть в личности, которая подвержена суицидальной активностью. Как указал Франкл В., «что связанная с этим экзистенциальная тревога переживается как ужас перед безнадежностью, ощущение пустоты и бессмысленности, страх вины и осуждения» [соавтор 9, с150;19].
«суицидальное поведение рассматривается как следствие социально-психологической дезадаптации личности, возникающей под влиянием различного рода психотравмирующих и стрессогенных факторов, в том числе в результате социальной незащищенности и нарушения механизмов взаимодействия между индивидом и его средой (Амбрумова.А.Г.)» [35].
Амбрумова А.Г. и ряд других исследователей расценивают суицидальное поведение как следствие социально-психологической дезадаптации личности в условиях микросоциального конфликта. [соавтор 9, с150;2, 3, 20,4]
«Под дезадаптацией понимают несоответствие социально-психологического и психофизиологического статуса человека требованиям ситуации жизнедеятельности, который в свою очередь не позволяет ему адаптироваться в условиях среды его существования» [13, с87]. Простыми словами, дезадаптация – «это несоответствие организма и среды» [9, с150].
Авторы в соавторстве с Зимановской Е.В., считают что социально-психологическая дезадаптация может проявляться в разных степенях и в различных формах. Они выделяют «лимитирующую (непатологическую) и трансформирующую (патологическую) дезадаптацию» [9, с150]. Обе эти формы могут нести парциальный (частичный) и тотальный(всеобщий) характер.
В экстремальных ситуациях, личность неодинаково перестраивает приспособительную тактику. Первая группа индивидов, сохраняют общий уровень адаптации, за счет пластичности и резервов. Вторая группа индивидов, временно снижает уровень адаптивности, но без серьезного слома основных направлений адаптации. У такой группы не появляются патологических форм адаптации. При тех же условиях, возможность появление патологических форм адаптации зависит от присутствия индивидуальных проблем (к примеру, нервные расстройства). Если таковы проблемы имеются, то «в таких случаях социально-психологическая дезадаптация влечет за собой качественную трансформацию приспособительного процесса» [9, с151]. «Этот вариант, по мнению А.Г.Амбрумовой, характерен для пограничных расстройств, при которых наиболее подвержены срыву ценностно-ориентационная и коммуникативная деятельность при общем снижении интенсивности и пластичности процесса приспособления. Психотические расстройства представляют собой глобальную дезадаптацию с переходом на качественно новый уровень патологического реагирования» [9, с151]. Далее, личность переживает две фазы (соц.-псих. в динамике): Предиспозиционную и суицидальную. Предиспозиционная (присутствие дезадаптации) не является прямым фактором, провоцирующим суицидальную активность. Условием, для перехода в суицидальную активность, служит наличие конфликта, который переживает личность. По природе своей конфликт может быть межличностный и внутриличностный. «В том и другом случае он образуется из двух или нескольких разнонаправленных тенденций, одну из которых составляет основная, актуальная в данный момент потребность человека, а другой – тенденция, препятствующая ее удовлетворению» [9, с151]. Значимость сферы конфликта и система резервных адаптационных механизмов влияют на разрешенность данного конфликта. «Конфликт, превышающий порог дезадаптации личности, является кризисным» [9, с151]. Самоубийство возможно лишь в том случае, если у индивида, в условиях предиспозиционной дезадаптации, не будет возможности реальными способами «изменить конфликтную ситуацию» [9, с151].
Эдвин Шнейдман, опираясь на психологические потребности суицидентов, считал, что ключевыми моментами в суицидальной активности является два фактора: душевная боль, которая перекрывает сознание человека и состояние фрустрации, «то есть искажение наиболее значимой потребности личности»[9, с151]. Он приводит свою типологию людей, которые своим поведением, часто сознательно, приближаются к собственной смерти, основываясь на выделенные два фактора.
Искатели смерти – люди, которые сознательно стремятся к своей смерти. В итоге спасти таких людей крайне сложно.
Инициаторы смерти. Это люди, которые находясь в плачевном состоянии (например, болея неизлечимыми болезнями), понимая, что они скоро умрут, не выдерживая, стремятся поскорее избавиться от страданий (например, отключают себя от систем жизнеобеспечения).
Игроки со смертью бывают двух типов: которые собственно ведут рискованный образ жизни (играют в русскую рулетку, занимаются опасными видами спорта) и те, которые одобряют собственную смерть, хотя не предпринимают никаких мер по приближению к ней [23].
Психопатологический подход рассматривает самоубийства под призмой проявления острых или хронических психических заболеваний. Данный подход имеет место в суицидальной активности, но уже доказано, что самоубийству подвержены не только больные психическими болезнями люди, но и здоровые. Лишь ограничивается острыми психотическими состояниями и депрессией, психопатологический подход не выходит за эти рамки.
Э. Дюркгейм предложил свои подходы. Он «делил самоубийства на виды в зависимости от особенностей социальных связей индивида: аномическое, фаталистическое, альтруистическое, эгоистическое» [соавтор 9, с145;18, с239]. Причина аномического самоубийства является, как было уже сказано выше, серьезного разногласия между личностью и средой, которая его окружает. Фаталистическое вызвано личностной трагедией (гибель друга, потеря работоспособности, несчастная любовь). Альтруистическое самоубийство осуществляется ради других (или мнимого альтруизма) людей, либо ради великой (так же возможно иллюзорно-великой) цели. К причинам эгоистического самоубийства относят «уход от неблагоприятных ситуаций – конфликтов, неприемлемых требований» [9, с145].
В 60-е годы Морисом Фарбером был введен Закон Фарбера. Гласит он так: «Частота самоубийств в популяции прямо пропорциональна количеству индивидов, отличающихся повышенной ранимостью, и масштабу лишений, характерных для этой популяции» [соавтор 30;21, с. 165-166]. Если перевести определение в формулу, то получится: S = f (V,D), где S – вероятность самоубийства; f – функция; V – повышенная ранимость (vulnerability); D – масштаб общественных лишений (deprivation).
Следовательно, эта концепция включает в себя социологическую переменную D, взятую из теории Дюркгейма и личностную переменную V из теории психоанализа. При показателях, «когда легко ранимый человек оказывается в экстремальном положении (V=maximum, D=maximum)», суицидальный исход наиболее вероятен. [30]
«Часты случаи суицида и тогда, когда человек с достаточно устойчивой психикой оказывается в невыносимо тяжелой общественной ситуации (V=0, D=maximum). Фарбер приводит пример скачкообразного возрастания D: после того, как Берлин в одну ночь был поделен надвое (13 августа 1961 г.), уровень самоубийств в восточном секторе увеличился в 25 раз, хотя величина V, разумеется осталась неизменной» [30].
Если же величина V очень велика, то для побуждения к самоубийству объективных лишений может и не понадобиться (V=maximum, D=0).
Однако влияние наследственности, в Теории Фарбера, не играет ни какой роли. Но сама наследственность мало изучена, т.к. нет фактических данных, которые могли бы объяснить, имеет ли место быть данному феномену среди возможных причин суицидальной активности.
Большое количество ученых пытались раскрыть феномен по-своему. (Джеймс Хиллмен, Герри Стек Салливен, Карен Хорни, Норман Фебероу, А. Альварес, Элизабет Кюблер-Росс, и т.д.) [23]. Вагин Ю. и др. его коллеги попытались объяснить самоубийство с точки зрения тифоанализа. Эта концепция является обобщением всех былых данных, можно ее считать одной из последних глубоко проникающих теорий в феномен самоубийства на сегодняшний день. продолжение
--PAGE_BREAK--
1.3 Суицидальная активность
«Тифоанализ (от нем. tiefe — глубокий) — психологическая и психотерапевтическая концепция, относящаяся к динамическому направлению психологии и медицины» [33]. Данное явление основывается на монистической концепции влечений, и считается что единственный человеческий инстинкт – инстинкт смерти. Авитальная активность является одной из разновидностей данного инстинкта. Самоубийство является лишь частью введенной активности, но имеющее свою специфичность и особенность. Авитальная активность направлена на разрушение или усугубления оптимальных психологических, физических или социальных условий индивида. Витальная же полностью противоположна.
Для изучения суицидальной активности нам нужно выделить систему авитальной активности. Следовательно, Вагин ввел четыре формы авитальной активности. Нас интересует суицидальная активность. Достаточно новое понятие имеет два объяснения. Первое выглядит так: «Суицидальная активность – это любая внешняя и внутренняя активность, направленная стремлением лишения себя жизни» [22]. Второе объяснение сложнее, но оно более полно, чем первое: «Суицидальная активность — форма авитальной активности, направленная на сознательное прекращение собственного биологического функционирования (жизни)» [34].
По мнению Вагина Ю.В. открыв способ заработать на креативности человек, ринулся изучать, впихивать в свое будущее поколение (чисто из благих намерений для обеспечения последующего существования) как можно больше информации, чем может вписать в себя биологическая, физико-химическая матрица, или по другому когнитивная сетка (передающаяся по наследству, на основе которой формируется психика) [29, с35]. И чтобы справиться с суровыми условиями (предполагается, что данные социокультурные условия за последние десятилетия являются: «безработица среди молодёжи, возрастающие требования к работоспособности и давление отбора в школе и вузе при одновременном снижении шансов на достойное будущее» [29, с67-68; 26]), нужно обладать большим запасом энергией [29, с36], благоприятными социальными условиями [29, с37] и сложной когнитивной сеткой. Вполне вероятно появление защитных механизмов при отрицательном эффекте всех биологических мер организма на данное «надругательство». Условие кризиса аутентичности в данной ситуации усугубляет положение, усиливает напряжение. И когда ничего уже не остается, человеческое сознание подключает механизмы авитальной активности как последней эффективной мерой по избавлению разрывающего на части внутреннего конфликта. Данное предположение является неустойчивым на сегодняшний день, но до известной степени вполне разумное объяснение феномена самоубийства среди здоровой подростковой среды. Далее требуется изучить феномен изнутри, разобрать механизмы суицидальной активности, а именно форму данной структуры.
1.4 Формы суицидальной активности
Суицидальные мысли;
Суицидальные тенденции;
Суицидальная готовность;
Суицидальные попытки;
Завершенный суицид. [29]
Из-за того что С.А. изучалась первоначально в суицидологии, на эту активность следует обратить должное внимание.
Суицидальные мысли – это внутренняя активность личности направленная на представления о возможности осуществить лишения себя жизни в реальности. С данного этапа и начинается С.А.
Вагин Ю. заметил, что человек, хочет он думать о суициде или не хочет, всеравно будет знать, что такое суицид, т.к. с самого детства через средства массовой информации (или через язык, сверстников) поступает и осознается личностью, как один из выходов, следовательно, от осознания, что есть самоубийство, мы никуда не денемся. Хотя данный феномен до конца не изучен и требует последующего исследования.
Суицидальные тенденции – это «мыслительная активность, связанная с представлениями о возможности и желательности собственной смерти и принятием решения» [29, с162-163].
Суицидальные тенденции возникают, когда противосуицидальные мотивы «сдают свою позицию» и начинают преобладать суицидальные мотивы. Этот переход происходит плавно, от суицидальных мыслей к суицидальным тенденциям. В этот период возникает психоэмоциональное состояние – суицидальная готовность.
Вагин Ю.В. выделил семь основных мотивационно-когнитивных суицидальных комплексов (осознанных): альтруистические, аномические, анестетические, инструментальные, аутопунитические, гетеропунитические, поствитальные. Однако данные мотивы не следует считать закрытыми от других мотивов. Данные мотивы являются сложной внутренней системой, при разной степенью выраженности каждого. Вагин Ю.Р. замечает, что многие мотивационные компоненты не осознаются самим индивидом.
Альтруистические мотивы несут в себе смысл желания умереть, «чтобы всем было только лучше». Человек считает, что он своим присутствием только «мешает» и видит эффективное решение проблем только в самоубийстве.
В подростковой среде данные мотивы сочетаются с «мотивацией самонаказания» [29, с139]. Подростки считают, что по тем или иным причинам они виновны в проблемах близких людей. У девочек-подростков (не исключено что и у мальчиков), данная мотивация может быть причиной межличностных любовных проблем. Они считают, что их смерть будет «лекарством от всех бед» для своих любимых, то есть обвиняют себя во всех проблемах. А горесть любимые переживут и найдут новую любовь. Такие подростки хотят, чтобы другие были счастливы, не оставляя шансов быть счастливым самому.
Схожими по мотивационному комплексу с суицидальным поведением пожилых людей, есть тип подростков, обладающих тяжёлыми соматическими или психическими заболеваниями. Данная форма переживается сильнее, если подростки не могут самостоятельно содержать и обслуживать себя.
Блокировать суицидальное поведение при преобладании данной мотивации возможно, только когда подросток осознает то чувство вины, которое будут испытывать близкие ему люди, после попытки самоубийства их любимого человека.
В подростковом возрасте человеку важно показать и доказать собственную значимость для общества. Но когда данный процесс проходит безуспешно есть возможность появления «псевдоальтруистические» модели суицидального поведения, когда подросток «придумал» пользу окружающим людям.
Аномические мотивы выражают потерю смысла и интереса к жизни, исчезновение сил для существования. Впечатление что в будущем нет ничего хорошего, все хорошее уже ушло в прошлое. В подростковом возрасте аномическая мотивация отражает не соответствие ожиданиям и суицидент-подросток не видит дальнейшего смысла своей жизни.
Эмиль Дюркгейм в свое время выделил аномическую мотивацию как самостоятельный фактор. Он писал, что «всякое живое существо может жить, а тем более чувствовать себя счастливым только при том условии, что его потребности находят себе достаточно удовлетворения. В противном случае, то есть, если живое существо требует большего или просто иного, чем то, что находится в его распоряжении, жизнь для него неизбежно становится непрерывной цепью страданий. Стремление, не находящее себе удовлетворения неизбежно атрофируется, а так как желание жить есть по существу своему производное всех других желаний, то оно не может не ослабеть, если все прочие чувства притупляются» [соавтор 29, с140;7].
Также, потерей смысла жизни может служить нежелание молодой личности отдать немного своей независимости ради благ жизни, предпочитают умереть на пике своих возможностей, красоты и благополучия. Абрамович в начале ХХ века писал: «Молодость часто безумна в гордом сознании истинно королевского величия своей поэзии, своей романтики и не хочет унизить этого величия в пыли и грязи жизненной мертвечины» [29, с141].
Кризис аутентичности тесно связан с аномической мотивацией и проявляется обычно в старшем подростковом и юношеском возрасте.
Блокировать суицидальное поведение при аномической мотивации лучшим способом является «подписание противосуицидального договора». Дать время суициденту подумать, выждать время до окончательного решения и не прибегать к самоубийству. Человек остается свободным в праве выбора между жизнью и смертью. Но если человек думает, что ничего не случится за это время, то и ничего и не будет изменяться. Эффективнее если его заключать в устной форме.
Анестетические мотивы «отражают представление о том, что только смерть может избавить подростка от внутренних психологических страданий, невозможность больше терпеть ситуацию, невозможность найти другие пути избавиться от бесконечной и мучительной душевной боли» [29, с143].
Амбрумова по этому поводу считает, что невыносимая душевная боль (по Амбрумовой «психалгия») мешает сознанию как то задействовать прошлый опыт для решения проблемной ситуации, лишая возможности предвидеть свое будущее. В этом сознательном вакууме человек испытывая тяжелые переживания и стремиться от них избавиться как можно скорее.
Данной мотивировке свойственны мощные импульсивные эмоциональные реакции, которые в короткий срок, сковывая сознание, могут привести человека к самоубийству. В таких случаях влияние противосуицидальных мехонизмов малоэффективно — при возможности используется принудительное удержание.
В большинстве случаев со временем боль утихает, состояние человека нормализуется. Проявляется это критической оценкой своего поведения, включение противосуицидальных механизмов. При отсутствии данной реакции или же сохранении душевной боли (в любой ее форме) следует прибегнуть к срочному вмешательству психотерапевта.
Инструментальные мотивы выражаются в применении «козырной карты» когда других вариантов человек не видит и не может изменить неблагоприятную ситуацию. Человек ссылается на самоубийство как на самый последний и самый веский аргумент, который может хотя бы что-то доказать. Другая форма этой мотивировки выражается простом привлечении внимания к себе.
В подростковой среде данная мотивировка имеет лишь шантажно-манипулятивную природу и когда подросток заведомо точно знает что тот или иной способ невреден, он прибегает к действиям. Опаснее, когда человек выбирая данный способ привлечения внимания, из-за отсутствия точных знаний летальности, может предпринять угрожающие жизнью методы, не желая смертельных исходов. Если шантаж проходит удачно, то при другой сложной ситуации индивид будет шаблонно выбирать данные способы для достижения своих целей. Ходя по «лезвию ножа», т.к. человек ни знает толком, что его может убить, подвергает себя смертельному риску.
Вагин Ю.В. и другие исследователи (Лазарашвили И.С., Ковалёв В.В.) заметили, что возможна трансформация от истинных попыток к демонстративно-шантажным, и не исключают повторных истинных попыток. Лазарашвили замечал, что здесь существует сложность определения, истины ли или лишь демонстративны действия суицидента, т.к. при разных обстоятельствах и в разное время индивид может как истинно, так и демонстративно пытаться покончить с собой.
Вагин подчеркивает важности детской инструментальной мотивации, т.к. дети до 14 лет не воспринимают смерть в реальном свете. Для детей смерть не имеет своего полного значения, а лишь принимает форму избавления от сложных проблем. Они считают, что после смерти вновь возродиться и уже не будет тех проблем, которые толкнули ребенка на лишение себя жизни.
Аутопунитические мотивы показывают желание наказать себя, не допуская продолжения собственного существования.
В истории культуры человечества, имея на то веские основания, считались и возможно сейчас считаются нормой этики. Возможность искупления своей вины дала человеку закрепленную психическую установку, которая не осознается самими носителями культуры. Возможно и сейчас, находят больше понимания со стороны окружающих те самоубийства, которые основываются на истинном искуплении вины.
Подростки, под влиянием гипертрофированности чувств, максимализма и «чёрно-белого» подхода к жизни, способны подвергать себя опасности под воздействием менее серьезных ситуаций. продолжение
--PAGE_BREAK--
Депрессия в данной мотивационно-когнитивной среде (и вообще по своей природе) является извращением конфликтной ситуации. Причем, в данной ситуации самообвинение и саморазложение вытекают из болезненного состояния личности. В депрессии человек сам не способен критически оценить свое состояние. Вагин Ю. считает, что суицидальные мысли присутствуют у любого пациента, находящегося в депрессии. Чем сильнее скрывая от окружающих свои мысли, тем закономерно повышается риск реализации самоубийства.
Когда аутопунитическая мотивация соеденяется с альтруистической, срывается важный противосуицидальный защитный механизм – «необходимость жить ради других» [29, с148]. В итоге личность считает, что всем близким будет лучше, если ее не станет. Вагин подчеркивает, что данное сочетание является опасным в плане суицидальной активности.
Гетеропунитическая мотивация показывает желание отомстить, причинить боль, быть палачом кому-то, быть проблемой для окружающих, вызвать муки совести.
В подростковой среде данная мотивация типична и носит защитный и компенсаторный непатологический характер, не выходя за границы мыслительной активности. Свойственно данное поведение младшему и средне подростковому возрасту. Однако для старшего подросткового возраста данное поведение может перейти на уровень поведенческой активности, чаще всего являясь с присутствием инструментальной мотивацией.
Поставительная мотивация выражает мысли о смерти индивида как о дороге к новой жизни, уйти к тому, кого нет в живых, надежда на хороший исход после смерти для себя.
В данном мотивационно-когнитивном комплексе религия играет противосуицидальную роль, т.к. в истории религии была введена догма, что самоубийц на том свете ждут вечные муки. Поэтому наличие стойких религиозных убеждений (христианской или исламской) является наиболее эффективным «блокадным» свойством суицидальной активности.
Как мы уже написали, что противосуицидальная мотивировка имеет тот же уровень силы что и суицидальные мотивы, следовательно по подробнее изучим противосуицидальные мотивы.
Вагин Ю.В. выделил девять таких мотивов [29, с 152]: витальную мотивацию; религиозную мотивацию; этические мотивы; моральные мотивы; эстетические мотивы; нарциссическую мотивацию; когнитивную надежду; временную инфляцию; финальную неопределенность. Рассмотрим их вкратце.
Витальные (или провитальные) мотивы отображают естественный страх перед смертью. Основную роль в этом играет инстинкт самосохранения.
Религиозные мотивы отображают страх обречь свою душу на вечные страдания. Данная мотивировка образована религиозными взглядами о грехе самоубийства.
Этические мотивы отображают нежелание делать больно близким и окружающим людям, жить ради тех, кто рядом. В подростковой среде данный вид противосуицидальной мотивации неэффективен и даже опасен, т.к. ценность собственной личности выше.
Моральные мотивы отображают слабость и трусость самоубийства. Убежденность, что человек идя на такой поступок абсолютно безволен. Нежелание осуждения. Желание сохранить чистую душу и светлую историю. Однако самоубийство вряд ли можно назвать трусостью и слабостью, оно наоборот требует усилий над витальными мотивами. Но, то, что подростки, уходя из жизни, обесценивают смысл бытия родителей и прародителей, это следует помнить и воспринимать как норму. В случаях подросткового поведения следует соблюдать осторожность при беседе с подростком, т.к. в данном возрасте является характерное отрицательное восприятие норм и стандартов.
Эстетические мотивы являются отображением не красивого поступка самоубийства, страх перед последствиями обезображивания своего тела. Человека останавливает тот или иной способ самоубийство из-за его эстетической причины.
Нарциссические мотивы отображает нежелание бросать дела на полпути, надежда на светлое будущее. Основывается мотивировка на любви и жалости к себе. Для избавления суицидальной активности Вагин предлагает способ «психотерапевтической метафоры» [29, с159].
Мотивы когнитивной надежды отображают желание суицидента найти другой способ решения проблемы. Надежда на другое решение проблемы. И если сам суицидент не знает решения, он уверен, что кто-нибудь другой сталкивался, либо знает выход из сложившейся ситуации.
Мотивы временной инфляции отображают надежду на время. Уверенность что время излечивает самые тяжелые раны. Пережить сложный период жизни, если проблема не решается.
Мотивы финальной неопределённости отображает неуверенность в фатальности попытки, незнание надежных способов самоубийства. Страх быть калекой всю жизнь могут остановить желание умереть.
Как уже было сказано выше, преобладание суицидальных мотивов порождают суицидальные тенденции, в это время появляется суицидальная готовность.
Суицидальная готовность, так или иначе, будет обнаружена окружающими. Проявляться она будет внезапным изменением поведения, которое направленно на «прощание» со всем тем, что связывало его в жизни. Неожиданные подарки, «прощальные» речи. Человек, находясь в той же конфликтной ситуации внезапно успокаивается.
Другая форма суицидальной готовности проявляется как суицидальная угроза (словесное обозначение суицидальных мыслей, тенденций и готовности) [29, с163]. Интересный факт, что в пресуицидальный период суициденты имели мотивировку сообщить о своих мыслях окружающим, но на них, по тем или иным причинам, окружающие не обратили должного внимания.
Суицидальное поведение, как считает Вагин Ю.Р., начинается с суицидальных попыток и завершенного самоубийства.
Суицидальные попытки могут быть как истинными, так и демонстративными. Истинные попытки являются собственно покушением на свою жизнь. Демонстративные попытки (суицид-игра) не несут фатальной направленности, а лишь имитацией суицидального поведения для достижения определенного результата в жизни.
Как отмечает Вагин Ю.Р., в подростковом возрасте сложно отличить эти два вида попыток, следовательно, подходящим решением принято считать все суицидальные попытки подростков как истинные. В детском возрасте очевидные формы суицидальной активности принято считать за несчастный случай, т.к. уже отмечалось, что дети до 14 лет воспринимают смерть как состояние, после которого жизнь будет продолжаться без былых проблем.
При неудачи или незавершенного самоубийства на смену суицидального периода приходит постсуицидальный период. На этой стадии суицидальный период теряет свою актуальность.
Далее изучению подвергнется детско-родительские отношения как среда, которая взаимосвязана с суицидальной активностью.
Глава 2. Суицидальная активность в связи с детско-родительскими отношениями
2.1 Определение детско-родительских отношений
Детско-родительские отношения – «это система разнообразных чувств родителей по отношению к ребенку, а также ребенка по отношению к родителям, особенностей восприятия, понимания характера личности и поступков друг друга» [31].
Конфликт (проблема отцов и детей) между поколениями вполне нормален и неизбежен, т.к. причина тому различие поколения. И эта различие не несет ни зла ни добра, и, следовательно, не могут быть абсолютно гармоничны. Весь вопрос, в какой форме проходит этот конфликт [16, с105]. Благоприятным исходом для семей будет умно взвешенные отношения, в основе которых будет разделение каждого члена друг от друга в систему, где у каждого будет свое место роль и направления. По мнению автора, негативный исход возможен, если, в семье будут преобладать раздражительность, авторитарность, неспособность принять или понять другого человека [16, с105].
Оптимальная родительская позиция работает на главных трех требованиях: адекватность, гибкость и прогностичность [16, с106].
Адекватность родителей базируется на реальной и точной оценке особенностей своего ребенка. Умение взрослых видеть, понимать и уважать индивидуальность своего чада. Если родители концентрируются на желании добиться от своих детей, какого-то определенного результата, не учтив его знания возможности и склонности, то возможны негативные последствия такой установки.
Гибкость убеждений родителей состоит в готовности и способности видоизменения стиля общения, способов воздействия на ребенка, т.к. он взрослеет, а так же условия жизни семьи подвластны временным изменениям. При условии отсутствия подобных позиций, неспособность родителей приводит к препятствиям для общения, бунта, непослушания на все нормы и требования.
Прогностичность позиции взрослых заключается в умении предвидеть будущие шаги и предпринимать своевременные меры (а именно изменение общего подхода к ребенку) для оптимального развития ребенка.
Также типы семейного отношения (тактики воспитания) влияют на развитие ребенка, его личностные особенности. Прохорова О.Г. выделяет четыре типа: «диктат, опека, невмешательство и сотрудничество» [16, с110].
Диктат в семьях несет смысл подавления одного члена семьи всех остальных. Нормой такого отношения является предьявление норм морали, нормы поведения в обществе. Однако если диктат исходит из цели самого процесса подавления, насилия, желание утвердить собственное превосходство над более слабым, то мы получим лицемерного, грубого подростка. А если данные защитные механизмы не помогут и диктат «задавит» эту подростковую защиту, то и сломается личностная самостоятельность, инициативность, не будет должного чувства собственного достоинства и веры в себя. И такому подростку будет очень сложно возвратить свои потерянные качества, будет сложно развиваться.
Опека в семьях воздействуя на подростков (детей) несет смысл ограждения вторых от внешней среды. Все силы родителей направлены на удовлетворение всех потребностей ребенка. Формирование личности является в такой ситуации незначительной. Таким детям, как и при остром диктате, сложно будет адаптироваться к коллективам и вообще во внешней среде. У таких детей отсутствует самостоятельность, инициативность. Такие дети, в будущем взрослые являются отстраненными от решения личных вопросов, в том числе проблемы семьи.
Невмешательство в семьях рассчитано на разделение родительского поколения от детского. Таким образом, обеспечивая ту самую самостоятельность для дальнейшей жизни. Преувеличение данной тактики является родительская холодность, безразличие к ребенку. Нежелание родителей быть воспитателями своих детей. Возможно, при определенных обстоятельствах, холодность может послужить травмирующим воздействием на ребенка. Он будет считать что он никому не нужен, в последствии возможно будет предпринимать попытки «заработать» любовь (родителей, окружающих, друзей).
Сотрудничество – система взаимоотношений в семье, которая располагает «опосредованность межличностных отношений в семье общими целями и задачами совместной деятельности, ее организацией и высокими нравственными ценностями» [16, с112]. При данном типе взаимоотношений, ребенок способен преодолевать свой эгоистичный индивидуализм. И на фоне дружеской обстановки, где каждый может обратиться за помощью к другому, где родители общаются на равных с детьми, возможен благоприятный исход.
Однако взаимоотношение в каждой семье абсолютно индивидуальны [17, с51-52] и ситуации впоследствии являются не одинаковыми, поэтому нельзя считать данные типы отношений как нечто догматичное и должное по которым люди могут, смело «надевать» маски и выполнять свои роли по книгам. Об этом не нужно забывать.
Большее значение на самооценку влияние стиль семейного воспитания. Таких стилей автор выявил три: «демократический, авторитарный, попустительский» [16, с113]. При демократическом (стиль согласия) стиле учитывается интерес ребенка. Авторитарный (стиль подавления) стиль несет смысл навязывания ребенку мнения родителей. Попустительский стиль предоставляет ребенка самому себе. продолжение
--PAGE_BREAK--
Тип воспитания так же влияет на ребенка. По поведению ребенка (адекватный — неадекватный) можно понять какие именно условия преобладают в семье. Заниженная самооценка может говорить о том, что в семье родители либо постоянно порицают ребенка, либо ставят перед ним завышенные задачи. Неадекватность есть результат завышенной самооценки. В таких семьях обстановка очень мягкая для воспитания ребенка. Его вознаграждают за мелкие достижения и очень редко наказывают. Причем материальное вознаграждения для ребенка становится на первый план как смысл поощрение. Адекватное поведение предполагает гибкой системы похвалы и наказаний. Опускаются похвалы и восхищения, редко дарят подарки за поступки, жесткие наказания исключены. Высокая самооценка (но не завышенная) предполагает что в семье обращают внимание к личности (интересам, вкусам, отношениям с друзьями) ребенка, плюс родители остаются достаточно требовательными. Унизительные наказания также исключены, а похвала предоставляется только за заслуженные поступки. Пониженная самооценка (не обязательно сильно низкая) есть следствие большей свободы в семье. Она несет смысл родительской бесконтрольности, которая не исключено есть результат равнодушия к ребенку и среди членов семьи.
Также в становлении личности и в эмоциональной среде ребенка имеет значение уровень притязаний, как уже было замечено самооценка и достойная мотивация. Успех индивидом вполне достижим, если будут присутствовать такие свойства: «высокий уровень притязаний, завышенная самооценка и престижная мотивация» [16, с116]. Противоположно успеху возможен исход неуспеха, свойства личности, которые в будущем и настоящем не сулят ничего многообещающего: «низкий уровень притязаний и низкая самооценка» [16, с116].
Также, есть отклонения в поведении ребенка, которые могут стать личностными особенностями. А именно: тревожность, демонстративность и «уход от реальности» [16, с117].
Высокая тревожность приобретает личностный характер, если родители постоянно недовольны учебной деятельностью ребенка. В последствии такая личность будет ожидать неуспех в учебе, будет еще сильней занижена самооценка. Из-за усугубления проявления самостоятельности ребенок начинает следовать всем указаниям взрослых. Боязнь проявить инициативу. Эффективный способ разорвать такую взаимозависимость, по мнению автора, «изменить установки и оценки родителей» [16, с117]. Концентрация внимания взрослых на малейших достижениях, не порицая за мелкие ошибки, способствуют снижению уровня тревожности, следовательно, повышению успеваемости.
Демонстративность показывает повышенную потребность ребенка в успехах и внимании окружающих. Причиной такого поведения является недостаточности внимании взрослых. Ребенок впоследствии чувствует свою заброшенность в семье, никому ненужность. Но бывают ситуации, когда у ребенка присутствует гипертрофированная потребность в эмоциональном контакте. Такое поведения, как не парадоксально бы звучало, является избытком избалованности детей. В этих ситуациях, когда ребенок добивается любым способом внимания взрослых, мы можем наблюдать отклонение в поведении (например, Лучше пусть будут обращать внимание, ругают, чем не замечают, что у них есть ребенок со своими интересами, вкусами, отношениями). Исправить положения смогут взрослые, такими действиями как: обходиться без нотаций и назиданий, как можно меньше делать эмоциональных замечаний, не обращать внимание на легкие проступки и наказывать за крупные [16, с118].
«Уход от реальности» встречается в тех случаях, если у ребенка присутствуют два прошлых свойства личности: демонстративность и тревожность. Имея сильную потребность во внимании реализовать эту потребность очень сложно из-за наличия тревожности. Подобных подростков можно распознать по наличию таких внешних личностных проявлениях как: стремление быть незамеченными, опасение неодобрения своим поведением, стремление выполнить требования взрослых. Неудовлетворение потребности во внимании обостряет данное поведение. Коррекция такой ситуации возможна, если будет исходить поощрение активности детей взрослыми.
Был рассмотрен феномен детско-родительских отношений как самостоятельный фактор. Далее будет рассматриваться фактор дисгармоничной семьи как фактор, связанный с суицидальной активностью.
2.2 Дисгармоничность семьи как фактор, провоцирующий суицидальную активность
По Платонову, можно выделить пять социально-психологических типов семей, в которых вполне возможно появления суицидальной активности:
1. «Дезинтегрированная семья, характерными особенностями которой являются обособленность ее членов, формальность отношений, отсутствие эмоциональных связей между ними. Особенно опасная ситуация может сложиться в частично дезинтегрированной семье, в которой кто-то оказался в одиночестве перед объединившимися против него родственниками» [15, с190-191].
Здесь, по-видимому, идет речь о том, как человек воспринимает данную ситуацию. Если он смирился с такой участью (либо дистанцировался от негативных эмоций) то в таком случае не возникнет суицидальной опасности, потому что человек просто не будет воспринимать данную эмоциональную связь, либо найдет себе замену (например, понимание очень близкого друга, прародителя или другого родственника). Но придав вес (сознательно или бессознательно) формальности отношений возникают переживания и в неразрешимой ситуации человек склонен к самоубийству. Таким «бедным родственникам» остается лишь смириться со своей участью либо совершить самоубийство.
2. «Суперинтегрированная семья, где нарушается чувство личной автономности ее членов, которые настолько «вжились» друг в друга, что не мыслят жить врозь, отдельно. В такой семье смерть одного обнажает абсолютную беспомощность другого» [15, с191].
Вообще смыслом для существования родителей есть дети, уже отсюда вытекает вывод, что подобная интеграция является нормой [29, с155-156]. В меньшей или в большей степени это выражено, но смысл остается тот же. Однако если дети вживаются в родителей (растворяя себя в родителях), то данный факт носит предостерегающий характер. Возможно, здесь можно сказать о невозможности ребенка существовать во взрослом мире самостоятельно, т.к. ребенок не повзрослел, не может нести за себя ответственность. Под действием родительской позиции, придание несовместимой роли ребенку [16, с107-108], последний остается неспособным к будущей интеграции в обществе. Из сложившейся ситуации у такого индивида остается два выбора: либо смириться с участью и ждать своей гибели, либо бороться с конфликтной ситуацией.
3. «Дисгармоничная семья, характеризующаяся рассогласованием целей, потребностей ее членов, отсутствием взаимной ориентации на общность и согласие, нежеланием поступиться собственными интересами и привычками. В таких семьях лидирующий член семьи постоянно навязывает остальным свои привычки, требует изменить поведение, стремится заставить всех членов семьи вести себя в соответствии с неприемлемыми для них ценностными ориентациями» [15, с191].
Возможно, диктат, который проявляет «глава» семьи вытекает из раздутого эгоизма, преувеличение собственной персоны. Это походит на подростковую поведенческую среду, где значимость подростка выше остальных окружающих. Вероятно, не перейдя во взрослую жизнь, по Кьеркегору не перейдя от эстетического в этический тип [29, с47-48], хотя внешне возможно виден переход, но по сути человек продолжает относиться негативно к реальности, остается быть выше, значимее остальных. Возможно имея врожденную приспособляемость к сложным условиям жизни, данный диктат не будет сильно влиять на людей. Но если человек не способен совладать с суровым внешним воздействием, то остается лишь включить защитные механизмы. Может быть при тупиковой нерешенности конфликта и возникает суицидальную активность.
4. «Закрытая самодостаточная семья, для членов которой семья является основной сферой приложения сил, единственным смыслом жизни; все остальное — работа, внесемейные отношения и пр. — рассматривается лишь как средство для поддержания и обеспечения семейного благополучия. Какой-либо кризис в главной сфере жизнедеятельности — семье — грозит обернуться для ее членов суицидоопасной ситуацией» [15, с191].
Такое поведение достаточно близко и схоже с таким аддиктивным поведением как лэрнинг и трудоголизм [29, с59]. Полное растворения себя в семье. Это может быть вызвано чувством несоответствия к требованиям окружающей среды и комплексом неполноценности. Личность сужает и ограничивает себя, т.к. испытывает трудности формирования групповой идентичности, способность брать на себя ответственность. Возможно и воздействие такого факта, как становления единственным смыслом жизни родителей воспитание ребенка [16, с119]. Либо потребность родителей в достижении своей цели. Ребенок выполняет функцию продолжения начатого дела, и индивидуальность в этом случае не берется в расчет [16, с119]. В итоге, потеря независимости, искажение природных возможностей ребенка, неприспособленность к кризисам, которая в свою очередь включает механизмы защиты. Что в дальнейшем оправдывает суицидальную активность как защитную реакцию на неразрешимую, душевно раздирающую безвыходную ситуацию.
5. «Консервативная семья, основной особенностью которой является неспособность адаптироваться к изменчивым внешним условиям. Если один из членов такой семьи оказывается вовлеченным в конфликт, развернувшийся вне семьи, другие члены семьи в силу своих консервативных установок не могут прийти ему на помощь и дистанцируются от конфликта или принимают сторону противника. Подобная ситуация может восприниматься как предательство и привести к самоубийству» [15, с191].
Все вышеперечисленные социально-психологические типы семей могут быть внешне благополучны либо не благополучны. «Характеристика неблагополучных семей, т. е. семей, где ребенку плохо, очень разнообразна — это могут быть семьи, где родители жестоко обращаются с детьми, не занимаются их воспитанием, где родители ведут аморальный образ жизни, занимаются эксплуатацией детей, бросают детей, запугивают их «для их же блага», не создают условий для нормального развития и т. д. Семейное неблагополучие порождает массу проблем в поведении детей, их развитии, образе жизни и приводит к нарушению ценностных ориентации» [26]. Но может быть и так что ребенок из неблагополучной семьи поняв что от него не будет толку может проявить суицидальную активность. Осознание своей ненужности всегда порождало занижение самооценки, чувство одиночества, чувство неудачи. Причем, кризис аутентичности (эффект мрачного и безрадостного будущего) может сыграть закрепляющую роль в формировании суицидальной активности.
Попытка понять подростком свое Я, свое место в жизни проходит через взаимодействие между личностью и окружающими его людьми. Самые близкие кто может помочь своему ребенку освоиться в обществе это родители. Однако родители, если они не являются лучшими друзьями подростка, косвенно влияют на него, а именно как наставники, как носители психологической информации, опытные люди, которые уже интегрировались в обществе. Обязательный факт, если человек не может себя защитить, способствует заниженной самооценки. Среди сверстников не знание как защищаться, может породить унижающую роль и в последствии обстоятельства, требующие адекватных защитных механизмов будут давить на неокрепшую личность. «Общеизвестно, что отец в семье символизирует силу и защиту, и, когда отца нет, ребенок этой защиты лишается. «Нет отца»- это еще не значит, что семья неполная и мать воспитывает ребенка одна. Дело в том, что отец может «присутствовать» в семье физически, а психологически быть ребенком и как значимое лицо не восприниматься. Вот и получается, что вроде и есть отец, и нет его. И не к кому ребенку идти, когда ему страшно. Мама- это ласка, доброта, нежность, но мама не защитник и никогда им не будет. Или папа будет для ребенка защитой, или защитника у ребенка не будет никакого. Особенно неблагоприятным психологическое отсутствие отца в семье бывает для мальчиков. В психологии есть такое понятие- идентификация, то есть восприятие себя подобным другому. Иными словами, с кого бы ребенок хотел брать пример, кому бы хотел подражать — отцу или матери» [25].
«Наиболее универсальной и тяжелой реакцией на любое, а не только на сексуально насилие, является низкая самооценка, которая способствует сохранению и закреплена психологических нарушений, связанных с насилием. Личность с низкой самооценке переживает чувство вины, стыда, для нее характерны постоянная убежденность собственной неполноценности, в том, что «ты хуже всех». Вследствие этого ребенку трудно добиться успеха, уважения окружающих, общение их со сверстниками взрослыми затруднено»[26].
«Среди этих детей, даже во взрослом состоянии, отмечается высокая частота депрессий. Это проявляется в приступах беспокойства, безотчетной тоски, чувств одиночества, в нарушениях сна — последнее очень характерно для большинства детей живущих в неблагополучных семьях. В более старшем возрасте у подростков могут наблюдаться попытки покончить с собой»[26].
«Чувствуя себя несчастным, обделенным, приспосабливаясь к ненормальным условиям существования, пытаясь найти выход из создавшегося положения, они и сами могут стать шантажистами. Это, в частности, относится к сексуальному насилию, когда в обмен на обещание хранить секрет и не ломать привычной семейной жизни, дети вымогают у взрослых насильников деньги, подарки. Можно выделить два проявляющихся одновременно аспекта этих последствий:- вред для жертвы;- вред для общества» [26]. продолжение
--PAGE_BREAK--
«Дети, пережившие любой вид насилия, испытывают трудности социализации: у них нарушены связи с взрослыми, нет соответствующих навыков общения со сверстниками, они не обладают достаточным уровнем знаний и эрудицией, чтобы завоевать авторитет в школе» [26].
Место родителей в подростковом возрасте занимают косвенное положение. Однако сформированность у подростка чувства доверия, самостоятельности, защищенности, предприимчивости, умелости до подросткового возраста способствует облегчению идентификации [24]. Если это не выработано, то подросток обладает такими свойствами как: недоверчивость, неуверенность, чувство вины и сознания своей неполноценности. Спутанность ролей (спутанности идентичности) также возникает при трудностях самоидентификации. Жизнь подростка, в нездоровой среде, усугубляя временным фактором и изменениями в собственной личности, давят на неопытную подрастающую личность. Суицидальная активность рассматривается в таком случае ребенком как «сладкое» избавление от нависшей тяжести, снижая риск неудач в будущем. Теряется индивидуальность, теряется и смысл жизни.
Какие же особенности подросткового возраста подвергают личность суицидальному риску? Не только социальная сторона жизни детей способна подвергнуть опасности их жизни, но и сами специфические свойства подросткового возраста способны усугубить ситуацию до суицидальной активности. В следующем параграфе попытаемся понять взаимосвязь детско-родительских отношений и суицидальной активности подростков через призму личностной особенности самого подросткового возраста.
2.3 Особенности подросткового возраста в связи с суицидальной активностью
Подростковый возраст начинается примерно в 12-14 до 17-18. Основная грань личности, на которую опирается данный период, является формирование чувства идентичности (Эриксон, Вагин, и т.д.). Также данный возраст, с психологической точки зрения, объясняется как «период взросления, характеризующийся интенсивными психологическими и физическими изменениями: половым созреванием и развитием, бурной физиологической перестройкой организма» [11].
Данная возрастная группа ставит перед собой цели, основанные на трех элементах внутренней части индивида: первая – «это процесс отождествления себя с другим индивидом или группой, принятия существующих внешних норм, ценностей, стилей поведения как «своих»», вторая — это возможность переноса своих чувств, желаний, фантазий, черт на другого человека — и как бы продолжение себя в другом», третья – «под идентификацией понимают процесс постановки субъектом себя на место другого с целью моделирования смыслового поля другого, взаимопонимания и взаимообщения» [29, с59-60].
В этом периоде кризис идентичности становится актуальной проблемой личности. Если раньше данный факт рассматривался косвенно и не так ярко, то в подростковом возрасте, в связи с «физиологической революцией» и другими внутренними изменениями, в коллективе происходит смена ролей, что часто приводит к спутанности идентичности. Личность пытается осознать свое место в мире, отыскать свое место в обществе, значимость своей индивидуальности, и в данном периоде подросток обращен на себя в большей степени, чем на внешнюю среду, поэтому относится отрицательно к нормам и стандартом.
Желания взрослых помочь подростку в этих проблемах (либо других целях) порождает жесткое навязывание неприемлемых для него ролей. Результатом является яростный протест, сопротивление со всплесками агрессивного поведения (которое в свою очередь вполне легко может обратиться против самого подростка).
Симптомами неудачной идентификации являются: Побеги из школы, бродяжничество, делинквентное, аддиктивное и суицидальное поведение.
На данном этапе развития индивида не стоит забывать и факт эмоциональной сферы подростка. Ведь данная личностная характеристика имеет свойство к “самоподкреплению” у подростков. Это значит, что они неосознанно желают сохранить ту или иную позитивную либо негативную эмоцию, что в итоге придает подростковому возрасту особую ригидность эмоциональной сферы (негибкость, косность, инертность, тенденция к самоподдержанию). Подросток, под влиянием “самоподкрепления” эмоций, может «купаться» в собственных эмоциях печали, гнева, чувстве вины, горя. «Эти переживания могут вызвать у него удовольствие, а избавление от отрицательных эмоций может стать неприятным и даже вызвать отвержение» [11].
Абрамова Г.С. Утверждает, что настоящая дружба (будет называться далее дружба), а именно встречи с настоящим другом могут дать человеку вопрос о сущности его жизни, «о цели существования» [1, с513]. Пока человек ощущает такую дружбу, понимание со стороны, принятия таким как есть без критики в ущерб, нотаций, учений, он не теряет своей идентификации, своего Я, и с готовностью и теплом отдает такой же энергетический заряд своему настоящему другу. По Э. Берн изучая отношения настоящих друзей выделил три составляющие, которые могут определить настоящую дружбу. Так, друзья не могут быть друг другу «родителями», они могут быть либо оба взрослыми (или ребенка), либо взрослый и ребенком (или ребенок-взрослый). Друзья могут проявлять сочувствие и заботу (свойственному родительскому эго-состоянию), но, не разрушая дружбу. Однако когда сочувствия и заботы не просят, это нельзя назвать дружбой. Однако сложно определить какой-то определенный тип отношений, т.к. люди разные и впоследствии отношения таковы. Простое присутствие друга все же не делает дружбу настоящей дружбой. Только встречи несут реальный экзистенциональный смысл. «Во встречах всегда заложена готовность к продолжению, к возобновлению, если же с ней не связано это переживание, то, значит, дружбе пришел конец» [1, с513].
Подростковому возрасту, в отличие от других возрастных форм появляется способность переживания одиночества. Подросткам впервые за время жизни представился шанс взглянуть на себя со стороны, остановиться и задуматься. Подростки дистанцируются от взрослости (во что они могут уже перейти) и смотрят на себя со стороны детства. «Эта дистанция – удаленность от взрослой жизни, позволяет им сблизиться со сверстниками, так как одиночество подростков – это не пустота, это энергетический источник, который требует направленного выхода энергии» [1, с495]. В противном случае, если энергия не задействуется в нужном направлении и будет накапливаться в личности, она способна «взорваться», а именно проявить суицидальную активность. С.А. в этом случае является наиболее легким путем избавления от всех жизненных трудностей, которые могут возникнуть на протяжении всей жизни в будущем.
По Абрамовой Г.С. наличие устойчивой и адекватной самооценки является внешним показателем, которую определяет адекватность интегративной возможности Я. Доверие между взрослыми и подростками способно воздействовать на адекватность и устойчивость самооценки. По данным исследованиям автор утверждает, что наличие доверительных отношений сводит до минимума процент неадекватной самооценки. В случае регламентированных отношений между взрослым и ребенком большинство подростков дали результат неадекватной либо неустойчивой самооценки [1, с501].
В подростковом возрасте, силы, которые появляются у личностного Я, направлены на интеграцию в разные формы жизни с целью поиска своей эффективности и пользы обществу. В этом индивиду помогает механизм интериоризации (вращиванию и выращиванию интеграций). Вращивание (материал) — это психологическая информация, выращивание (почва) – это необходимые переживания [1, с502]. «Материалом» служит работающая личность, уже живущая полной жизнью, интегрированная в обществе. Ей может стать как сверстники так и взрослые. И выраженной значимостью здесь являются отношения чем информация которой обмениваются личности. При условии, когда к Я подростка подходят с мерками «универсальности, правильности жизни», то он попадает в конфликтную ситуацию между несоответствием Я и данной ему формой правильности жизни. Конфликт может выражаться в различных по силе своей проявлениях, от депрессий до агрессии. Однако ресурсы для интегрирования собственного Я у него не бесконечны и при отсутствии психологической информации наступает душевная пустота. Последняя в свою очередь проявляется в безразличности к жизни, духовном оскудении, наличием безответственности и т.д. Получается, что взрослый мир (если он воспринимается подростком как значимый) способствует поддержанию позитивного настроя на возможность состоятельности жизни.
Вагин Ю.Р. утверждает, что детям свойственно драться, ругаться, вести себя эгоистично. Но чрезмерная агрессия и прилежность являются для подростковой среды отклонением (не сам факт единичного их проявления), т.к. «в основе подавляющего большинства расстройств поведения, свойственных детскому и подростковому возрасту, лежит неспособность или трудность подавления собственной агрессивности, направленной вовне» [29 ,c66]. Агрессия, которая возникает при «навязывании» подростку ему не свойственных ролей либо отсутствии психологической информации для идентификации себя в разных формах деятельности.
Он объясняет это тем, что нынешние суровые условия, несмотря на материальную самодостаточность в семье, снижают адаптивные свойства, делая человека уязвимее. «Высказывается предположение, что в последние десятилетия становится всё более очевидным влияние таких факторов, как безработица среди молодёжи, возрастающие требования к работоспособности и давление отбора в школе и вузе при одновременном снижении шансов на достойное будущее. Эти факторы признаются важными как для роста подростковых и детских суицидов, так и для роста числа эксцессов насилия в молодёжных движениях и объединениях молодёжных фанатов» [29, с67-68].
Вагин отмечает, что когда личность отклоняется от своего нормального пути, это вызывает напряжение, но все же если человек может справиться с этим напряжением, у него не появляется серьезных отклонений. Но когда человек не может справиться с этим напряжением, возникают отклонения (которые природные по своей сути, несут компенсаторный характер, то есть «норма»), и человек сам уже не может с ними справиться.
И все же человек стремиться оставить после себя след, быть полезным, удовлетворять потребность быть нужным но при этом не чувствовать страданий от жизни. Избавления от всех страданий является смерть (быстрое избавление – самоубийство, медленное – укорачивание время жизни всевозможными вредными препаратами, алкоголем). Но если человек не может оставить после себя след? Возможно, это и есть подкрепляющий мотив о своей заниженной самооценке, осознание своего отклонения от своего предназначения в обществе (пусть и малого). Невозможность справиться со своей никчемностью, понимания своей нежелательности.
Если в человеке еще живет неосознанная жизненная пустота, то человек пытается «позвать на помощь» любыми путями. Но в основном подросток с наличием низкой самооценки, неумением справляться со своими страхами, боязнь проявлять инициативность, неумение быть ответственным, порождает плохое представление о своей жизни, и поэтому призывом о помощи может стать и суицидальная активность [14, с35].
«Мы продолжаем верить, что человек — единственное существо на Земле, имеющее возможность бесконечного развития и творческого самосовершенствования. В соответствии с этой верой мы пытаемся максимально использовать все свои возможности для продления нашей жизни и развития своих детей»[29, с29]. «Попытайтесь сделать из нормального ребёнка креативную личность — получите невротика, алкоголика, наркомана или суицидента. Попытайтесь сделать из креативного ребёнка нормальную личность — получите то же самое. Только тот факт, что на креативности можно стало делать деньги, стимулирует многочисленные псевдонаучные исследования и рекомендации по развитию этого качества» [29, с30]. «Родители согласны платить огромные деньги, лишь бы погрузить своего ребёнка в систему максимального информационного нагнетания, лишь бы втиснуть в ребёнка всю мыслимую и немыслимую информацию, совершенно не учитывая его индивидуальные особенности. Это напоминает насилие» [29, с32].
«Креативность, по мнению Вагина Ю.В., это не особое свойство мозга, а одна из основных задач психики — способность центральной нервной системы создавать (creation — от лат. создавать, творить) субъективную модель мира с помощью сенсорных, мнестических, когнитивных и аффективных систем в целях максимально гибкой адаптации индивида к окружающей среде» [29, с33].
Известный российский психиатр Ушаков писал, что «элементы, общие для разума человека и животных, не только доказывают историческую преемственность, единство филогенеза механизмов психики, но и раскрывают те особенности её, которые наиболее полно обусловлены свойствами генетической матрицы… Биологическая, физико-химическая матрица, на основе которой формируется психика, наследуется по общим законам… и пространственно временные параметры объектов и обстоятельств окружающего мира принципиально однотипно (у человека и животных) трансформируются в физико-химические матрицы, которые в свою очередь становятся основой формирования как субъективного образа (разной сложности — подчёркивает Ушаков), так и отношения особи к самим таким объектам и обстоятельствам» [соавтор 29, с35;20, с89—92]. «Если нет морфологической базы — никакое обучение не исправит положения» [29, с35].
«Тонкость структурной организации головного мозга, тонкость и сложность когнитивной сетки — это только один из биологических факторов. Какую бы мелкую сеть мы не опустили в воду, мы ничего не поймаем, если не будем прилагать ещё и энергичные усилия, если мы не будем тащить эту сеть. Поэтому второй биологический фактор — это энергетический фактор, или активность мозговых процессов, или активность психической деятельности. Обобщая имеющиеся по этому вопросу данные, Лейтес сформулировал положение о том, что «свойства нервной системы имеют отношение к общей психической активности человека, связанной с энергетическими характеристиками его деятельности». продолжение
--PAGE_BREAK--
«В тех случаях — когда мы имеем перед собой сочетание повышенной мозговой активности и врождённую филигранность структурной организации мозгового вещества, когнитивной сетки — мы имеем право ожидать возникновение феномена креативной личности» [соавтор 29, с36-37; 12, с164-179].
Социальный фактор тоже играет большую роль в формировании креативной личности. «Социальная среда наполняет и формирует основу личности вообще, так же она формирует и наполняет основу креативной личности» [29, с37].
«И ещё раз нужно подчеркнуть: именно в связи с непатологичностью подавляющего числа случаев суицидального и аддиктивного поведения особое значение следует уделять профилактике, помня о том, что в случае их возникновения проблему придётся решать в первую очередь педагогам и психологам, а не правоохранительным органам и врачам» [29, с68].
Подытожим вышесказанное в параграфе. Подростковый возраст, в отличие от других форм возрастных групп, характеризуется бурными физиологическими всплесками, наравне с этими изменениями идет и психосоциальные изменения, а именно поиск идентификации своего Я в обществе (чувство идентичности). Подростки, отождествляя себя с другими людьми, стремятся принять нормы, законы, ценностей стилей поведения для интеграции в «своей» компании сверстников. Таким образом, подросток пытается влиться в общественную жизнь с помощью данных интеграций в «своем» кругу, понять свою роль в коллективе и впоследствии в обществе. Также в данной возрастной группе свойственен перенос своих чувств, желаний, фантазий, черт на другого человека. Подросток пытается продолжить себя в другом человеке. Такого рода проекция объясняется тем, что человек пытается найти смысл своего существования за счет другого. Стремление узнать себя со стороны, понять через реального человека, зачем он живет. Также для того, чтобы научиться интегрироваться в обществе нужно уметь общаться с людьми. Целью моделирования смыслового поля другого достигается подростками за счет постановки себя на место другого.
Однако изменения в подростковом периоде протекает неспокойно. Она обладает неустойчивостью, проявлениями агрессивного либо депрессивного состояния. Но при условии созидательного характера, умея справляться со своими расстройствами, данный период проходит спокойно. В обратном случае энергия способна накапливаться и в итоге может привести к отклоняющему поведению как единственно правильной и известной защитной формой своей личности.
Вывод
Феномен суицидальной активности рассматривается как в общих трех подходах: социологический, психопатологический и социально-психологический. Так и как объяснение суицидальной активности (термин разработанный школой Ю.Р. Вагина) в рамках авитальной активности.
Для подросткового возраста, в отличие от других возрастных форм, характерны такие особенности, как период интенсивных психологических и физических изменений (период тяжелого кризиса), а так же особая эмоциональная характеристика. Эмоциональная личностная характеристика подростков имеет свойство к “самоподкреплению”, то есть они неосознанно желают сохранить ту или иную позитивную либо негативную эмоцию, что в итоге придает подростковому возрасту особую ригидность эмоциональной сферы (негибкость, косность, инертность, тенденция к самоподдержанию).
Период тяжелого кризиса и необычной эмоциональной характеристики подростков (а именно свойством к “самоподкреплению”) являются потенциально опасными для риска появления суицидальной активности при кризисе идентичности (спутанности идентификации «не с тем, с кем нужно»).
При изучении материала были выявлены две наиболее широкие типологии суицидальной активности.
Первая структура — суицидальное поведение по Зимановской Е.В.
Суицидальное поведение (термин, введенный Амбрумовой) – это осознанные действия, направляемые представлениями о лишении себя жизни. Оно делится на суицидальные действия и суицидальные проявления. Суицидальные действия разделяются на суицидальные попытки и завершенные суициды. Суицидальные проявления разбивают на две группы: первая — суицидальные мысли, суицидальные представления, суицидальные переживания; вторая – суицидальные тенденции. Суицидальные тенденции подразделяются на замыслы и намерения (см. рис. 1, с5).
Вторая структура — суицидальная активности по Вагину Ю.Р.
Суицидальная активность – это любая внешняя и внутренняя активность, направленная стремлением лишения себя жизни. Данная форма активности является частью системы авитальной активности. Подразделяется С.А. на суицидальные мысли, суицидальные тенденции, суицидальную готовность, суицидальные попытки и завершённый суицид.
Суицидальная активность, в отличие от суицидального поведения охватывает не только внешнюю активность личности, но и внутреннюю сферу, т.к. поведение является внешним проявлением человеческой активности. Поэтому наиболее целесообразно использовать термин суицидальная активность.
Основная роль родителей в семье (здоровой) является воспитание здоровой личности из своего ребенка. Помогать ему в трудных ситуациях, быть защитой при требующих этого обстоятельствах, быть примером адекватной адаптации в обществе (источником «психологической информации»).
Было выявлено четыре основных фактора дисгармоничности:
Суперинтеграция семьи (нарушение личностных границ в сторону чрезмерной близости, «растворение» членов (а) семьи друг в друге)
Формальные отношения (отсутствие либо нарушение прочных эмоциональных связей)
Диктат (если он исходит из цели самого процесса подавления, насилия, желание утвердить собственное превосходство над более слабым)
Закрытость семьи как система (нарушение личностных границ в сторону чрезмерной отдаленности, семья воспринимается как единственный смысл жизни)
Нестабильность стороны подросткового возраста делает их уязвимее для возникновения суицидальных форм. Родители же, как одни из самых близких людей, могут поспособствовать облегчению протекания данного периода своей поддержкой и защитой. Однако при наличии любой из форм дисгармоничности семьи суицидальный риск подростковой активности увеличивает. И у самих родителей, возможно и не осознавая при дисгармоничности, снижается уровень поддержки и им сложнее осознать и оказать помощь своему ребенку.
Заключение
Целью данной работы было изучение взаимосвязи детско-родительских отношений и суицидальной активности у подростков.
Для этого нужно было сначала разобрать термины суицидальной активности и детско-родительских отношений как самостоятельные явления. Были описаны две основные типологии суицидальной активности, разбор самого термина суицидальная активность, причины и мотивы данной активности. Так же, разбор детско-родительских отношений, формы семейных взаимоотношений, тактики воспитания, родительские позиции.
Дальше были изучены факторы дисгармоничности семей в детско-родительских отношениях подросткового возраста. Виды дисгармоничности.
Объединив два фактора, была найдена взаимосвязь между суицидальной активностью и детско-родительскими отношениями в подростковом возрасте.
В работе была использована литература по психологии отклоняющегося поведения, психологии подросткового возраста, социальной психологии.
Данная работа может быть использована психологами, медицинскими и социальными работниками, сталкивающимися с проявлениями суицида.
Список литературы
Абрамова Г.С. Возрастная психология: Учебное пособие для студентов вузов – М.: 2000. – 624с
Актуальные проблемы суицидологии // Сб. трудов Моск. НИИ психиатрии. – М., 1978. – Т. 78; 1981. – Т. 92
Амбрумова А.Г. Психология самоубийства // Социальная и клиническая психиатрия. – 1996. — №4
Амбрумова А.Г., Тихоненко В.А. Диагностика суицидального поведения. – М., 1980
Бойко О. В. Мифология суицида // Журнал социологии и социальной антропологии. – 2004г. – т.7, №2. с138-159
Гилинский Я.И., Юнацкевич Я.И. Социологические и психологические основы суицидологи. – СПб., 1999
Дюркгейм Э. Самоубийство: Социологический этюд /Пер. с фр.— СПб., 1998.— С. 284
Дюркгейм Э. Самоубийство: Социологический этюд. – М., 1994
Зимановская Е.В. Девиантология: (психология отклоняющегося поведения) уч. Пос. для студ. Высшего уч. Зав.: — 2-е изд. М.: издательский центр «Академия», 2004 – 288с
Комер Р. Патопсихология нарушения и патологии психики. – Спб.: ПРАЙМ-ЕВРОЗНАК, 2002
Копылова Ю. С. Особенности переживания негативных эмоций в подростковом возрасте. – Пермь: ПГУ, философско-социологический факультет: Психологическая лаборатория. 2008г
Лейтес Н.С. К вопросу о динамической стороне психической активности //Проблемы дифференциальной психофизиологии.— М., 1977
Мардахаев Л.В. Социальная педагогика: учебник. – М.: Гардарики, 2005. – 269с
Масагутов Р.М. Гендерные различия в проявлениях аутоагрессии у подростков // Вопросы психологии. – 2003г. — №3
Платонов Ю.П. Социальная психология поведения. – СПб.: Питер, 2006, — 464с
Прохорова О.Г. Мы и наши дети: как построить отношения в семье. – СПб: КАРО, 2007, — 160с
Семья на рубеже веков. Материалы Международной научно-практической конференции (Пермь 5-6 дек. 2000г) / Перм. ун-т. – Пермь, 2000
Суицидология: Прошлое и настоящее: Сб. статей / Сост. А. Н. Моховиков. – М., 2001
Телефон доверия в системе социально-психологической службы. – М., 1988г
Ушаков Г.К. Этология и персонология //Сб. трудов XIX—XX.— Тбилиси, 1974.— С.
Чхартишвили Г. Писатель и самоубийство. Изд. 2-е.-М.,2001.-с. 165-166
olga-kamchatka.narod.ru/psy/suicide.doc
revolution.allbest.ru/psychology/00000785.html — Психо-социальный анализ проблематики суицида
revolution.allbest.ru/psychology/00001041_0.html — Теория возрастной психологии
revolution.allbest.ru/psychology/00016607.html — Проблема детско-родительских отношений в неполных семьях
revolution.allbest.ru/sociology/00018467.html — Семейное неблагополучие как фактор девиантного поведения
revolution.allbest.ru/sociology/00021119.html — теория аномии
tarranova.lib.ru/
tiphoanaliz.narod.ru/lit/aa/aa6.html — Вагин Ю.Р. Авитальная активность. Пермь: Изд-во ПРИПИТ, 2001.— 292 с.
tzone.kulichki.com/religion/tanatos/suicide.html — Ненастьев А.Н. Самоубийство как девиантное поведение.
www.psycheya.ru/lib/sozav/sozav_2.htm — Березин С.В., Лисецкий К.С., Назаров Е.А. Психология наркотической зависимости и созависимости. Монография. — М.: МПА, 2001.
www.tiphoanaliz.narod.ru/arhiv2/meninger.rar
www.tiphoanaliz.narod.ru/glavnaja.html — Сайт пермского тифоаналитического общества глубинной психологии
www.tiphoanaliz.narod.ru/slovar.html
www.volgmed.ru/depts/psy/s/psy012.doc — В.В.Деларю — Психология отклоняющегося поведения
Приложение
Симптомами депрессии у подростков являются:
сниженная способность к сосредоточению и вниманию;
сниженные самооценка и чувство уверенности в себе;
идеи виновности и уничижения;
мрачное и пессимистическое видение будущего;
нарушенный сон и аппетит. [29, с147-148] Ссылки (links):
revolution.allbest.ru/psychology/00000785.htmlrevolution.allbest.ru/psychology/00001041_0.htmlrevolution.allbest.ru/psychology/00016607.htmlrevolution.allbest.ru/sociology/00018467.htmltiphoanaliz.narod.ru/lit/aa/aa6.htmlwww.psycheya.ru/lib/sozav/sozav_2.htm