А. Ю. Бушев, доцент кафедры коммерческого права, к. ю.н.
Теория
Разрешениетеоретических дискуссий о природе бездокументарной ценной бумаги (обэлектронной форме закрепления информации о долге1), о возможностираспространения на особую форму правил о «вещи» имеют большое значение дляпрактики защиты (отказа в защите) прав лиц, участвующих в отношениях попередаче долга. Ведь если вслед за статьей 128 Гражданского кодекса РФ (ГК РФ)признать, что и документарные, и бездокументарные ценные бумаги могут бытьпризнаны вещами (пусть даже и их разными подвидами), то для защиты правучастников соответствующих долговых обязательств допустимо применение одних итех же родовых вещ-но-правовых конструкций, прежде всего виндикации ценнойбумаги, а следовательно, и воплощенного в ней права. Если же считать, что надематериализованную форму ценной бумаги правила о вещи никак распространеныбыть не могут и такая форма есть лишь элемент обязательственного, а не вещногоправа, то вывод о способе защиты прав владельцев особых электронных документовдолжен быть иной. Традиции пандектной системы для защиты обязательственногоправа требования в последнем случае диктуют необходимость применения невещно-право-вых, а обязательственно-правовых способов защиты (иски о признаниидоговора недействительным и др.).
Этирассуждения широко представлены в современной российской юридическойлитературе, причем большинство исследователей, в том числе и весьмаавторитетных, полагают, что бездокументарные ценные бумаги «к числу ценных бумагмогут быть отнесены лишь с определенными оговорками, поскольку они лишенывещ-но-правовых элементов, сохраняя лишь элементы обязательственные»2. А вот тообстоятельство, что бездокументарные ценные бумаги не являются вещами,исключает, по мнению многих российских ученых и практиков, какую-либовозможность применения к ним и соответствующих способов защиты — прежде всеговиндикации3. Столь представительное со-
1Дематериализация ценной бумаги происходит в разных правовых формах, исключающихили существенно ограничивающих физическое перемещение ценных бумаг впространстве. Это и движение прав по ценным бумагам, помещенным у депозитария,посредством безналичных переводов прав со счета на счет, и удостоверение однимдокументом прав на несколько ценных бумаг и др. См.: Вершинин А. П. О«материализации» прав в бездокументарных бумагах. //Актуальные проблемы науки ипрактики коммерческого права. Сборник научных трудов. Выпуск 2. СПб, 1997. С.38—42. В предлагаемой статье внимание автора акцентируется преимущественно нарассмотрении так называемых электронных ценных бумаг, являющихся по отношению ктрадиционным бумажным ценным бумагам своего рода антиподом, находящимся напротивоположной стороне ряда материализация («овеществление») прав —дематериализация («разовеществление») прав.
2Витрянский В. В. Обеспечение исполнения договорных обязательств / Брагинский М.И., Витрянский В. В. Договорное право. Общие положения. М.: Статут. 1998. С.416. См. также: Белов В. А. Бездокументарные ценные бумаги. Научно-практическийочерк. М., 2001; Юлдашбаева Л. Р. Правовое регулирование оборота эмиссионныхценных бумаг (акций, облигаций). М., 1999. С. 33—74; Шаталов А. Как защититьправа на бездокументарные ценные бумаги // Рынок ценных бумаг. 1996. № 20. С.66 и др.
3Белов В. А. Предисловие к изданию / Васьковский Е. В. Цивилистическаяметодология. Учение о толковании и применении гражданских законов. М., 2002. С.9; Коршунов Н. М., Митрошина М. В., Эриашвили Н. Д. Ценные бумаги как обьектгражданского права. М.: Юнити. 2000. С. 42—45; Канн С. Ю. Защита праввладельцев ценных бумаг. Автореф. дисс. к. ю. н. М., 2000. С. 8 и др.
противлениемногих цивилистов против допустимости применения виндикации к бездокументарнымценным бумагам может поколебать начавшую было складываться судебную практику,краткий обзор которой приведен далее.
Вместес тем мнение о принципиальной невозможности распространения на бездокументарнуюценную бумагу режима вещи, а следовательно, и применения виндикации с точкизрения юридической теории опровергается целым рядом возражений.
Преждечем привести основные контраргументы, следует сделать следующее общеезамечание.
Очевидно,что известная условность рассматриваемой квалификации ценных бумаг в качествевещей может быть преодолена прямым законодательным установлением. Всоответствии со статьей 128 ГК РФ ценные бумаги отнесены к движимым вещам. Приэтом, формулируя данное положение, законодатель прямо не исключает из вещейбездокументарные ценные бумаги.
Крометого, в статье 2 Федерального закона «О рынке ценных бумаг», посвященногопреимущественно бездокументарным ценным бумагам, при формулировании понятия«владелец» законодатель определяет, что это «лицо, которому ценные бумагипринадлежат на праве собственности или ином вещном праве».
Чегоже более? На первый взгляд может показаться, что законодатель со своей позициейопределился и дальнейшие рассуждения носят лишь академический характер и никоимобразом не должны влиять на судебную практику, во всяком случае, до тех пор,пока публичная власть не установит иное.
Но,может быть, изъятие бездокументарных ценных бумаг из разряда вещей сделанозаконодателем не в статье 128 ГК РФ, а где-нибудь в ином месте — косвенно?
Всамом деле, в соответствии с пунктом 1 статьи 149 ГК РФ к бездокументарнойценной бумаге («форме фиксации прав») применяются правила, установленные дляценных бумаг, если иное не вытекает из особенностей бездокументарной формы«фиксации прав». Имеется ли такая особенность(«иное») бездокументарной ценнойбумаги, которая исключила бы возможность применения к ней режима вещей? Думаю,что принципиальных препятствий для этого нет. Во всяком случае, их ничуть неболее, чем для документарной ценной бумаги.
1Во-первых, несмотря на, казалось бы, • устоявшееся деление правоотношений навещные и обязательственные, классификация эта, как неоднократно уже отмечалосьв специальной литературе, в высшей степени условна, и «большинство гражданскихправоотношений является смешанным «вещно-обязательствен-ным»4. Поэтому довод отом, что бездокументарная ценная бумага, строго говоря, материальной вещью неявляется и по этой причине не может выступать объектом вещных правоотношений,следует если и принимать, то с многочисленными оговорками и допущениями.
Гораздоважнее выявить природу отношений, обуславливаемых бездокументарной ценнойбумагой, которая устанавливается, в частности, из задач, решаемыхрассматриваемым правовым институтом в коммерческом обороте, тех преимуществ,которые он предоставляет в сравнении с иными институтами, призваннымиобслуживать оборот долгов.
2Во-вторых, попытаюсь вкратце обо-• значить основное значение ценной бумаги и ееотличие от цессии.
Вистории развития частного права прошло не одно тысячелетие, прежде чем праватребования стали самостоятельным объектом предпринимательского оборота. Стольдлительный путь прав требования к передаваемости (обороте-способности)объясняется теми правовыми подходами, которые вначале были сформированы римскимчастным правом, а в дальнейшем преодолевались и пересматривались реципировавшимего европейским правом.
Введениеценной бумаги в коммерческий оборот позволило перераспределить между егоучастниками не только бремя доказывания достоверности соответствующего права,но и определенные, связанные с реализацией права,
«БрагинскийМ. И. К вопросу о соотношении вещных и обязательственных правоотношений /Гражданский кодекс России. Проблемы. Теория. Практика: Сборник памяти С. А.Хохлова / Отв. ред. А. Л. Маковский. М., 1998. С. 115. См. также: Толстой Ю. К./ Гражданское право: Учебник / Под ред. Ю. К. Толстого, А. П. Сергеева. М.,1996. С. 286; Райхер В. К. Абсолютные и относительные права // Известияэкономического факультета ЛПИ. Вып. 1 (XXV). Л., 1928. С. 273—306 и др.
риски,лежащие как на кредиторе, так и на должнике5.
Приобороте долга, воплощенного в ценную бумагу, в сравнении с общегражданскойконструкцией цессии, значительно снижаются риски всех участниковсоответствующих отношений — должника, первоначального кредитора, последующегокредитора. Для снижения рисков, а следовательно, повышения оборотоспо-собностидолгов особый документ наделялся специфическими признаками и свойствами(повышенная формальность, презентация документа, публичная достоверность,абстрактность долга и др.).
Вдополнение к родовым признакам и свойствам для повышения оборотоспо-собностидолга используются дополнительные правовые конструкции, варьируемые взависимости от вида ценной бумаги (ответственность первоначального кредитораперед последующим за исполнение долга — для ордерных ценных бумаг, регистрацияперехода права на ценную бумагу в книгах должника — для именных эмиссионныхценных бумаг и др.).
Всеэти правовые решения, как родовые, так и видовые, призваны повысить довериепотенциального кредитора к действительности и исполнимости долга, снизить иперераспределить возникающие у него риски в сравнении с рисками должника ипервоначального кредитора (риски по точному определению участников отношений,доказанности наличия и содержания долга, его исполнимости). В самом деле, ведьновый кредитор может и не знать о взаимоотношениях первоначального кредитора идолжника, о тех возражениях, который последний может заявить в связи соснованием возникновения долга. Поэтому для побуждения потенциального кредиторак принятию решения о приобретении права требования нужно было сообщить емуполную и достоверную информацию об условиях обязательства с должником.
Сравниваяпередачу прав требования в порядке цессии и по ценной бумаге, К. П.Победоносцев отмечал, что обычно «обязательство неразрывно связано с лицом, такчто даже при передаче требования от одного лица к другому на обязательствеостается след тех лиц, которым оно прежде принадлежало, так что должниквозражения свои может извлекать из тех отношений, которые существовали междуним и прежними владельцами этого права. Напротив, в особых актах личное отношениедолжника и кредитора, личное обязательство либо совершенно исчезают, либополучают второстепенное, слабое значение. Требование связано с актом и вместе сним становится совершенно подобно движимой вещи, которая передается просто отлица к лицу, без соображения личностей, между коими обращается. Акт становитсявещью и в этом качестве делается предметом вещного права — собственности,владения»6.
Впериод формирования института ценных бумаг бумажный носитель информации, сточки зрения достоверности последней, признавался наиболее надежным. Неслучайнопоэтому длительное время в судебном процессе многих стран бумажнымдоказательствам отдавался приоритет перед свидетельскими показаниями.
Приформулировании понятия ценной бумаги как особого рода документа, исполняемогона бумажном носителе, в условиях отсутствия эффективных средств коммуникациимежду участниками коммерческого оборота бланк ценной бумаги был необходим длярешения как минимум двух задач.
Бланкценной бумаги служил для передачи информации о содержании права требования,являясь как специфическим носителем информации о долге, так и средством связидля ее передачи. Иными словами рассматриваемый бланк являлся своего родаписьмом (уведомлением), адресованным одним участником коммерческого оборота другому.^Бумажный носитель информации о долге играл роль доказательства принадлежностиправа определенному лицу. В течение длительного исторического периодафактическое обладание ценной бумагой (ее держание) было необходимым условиемдля установления управомоченности кредитора.
Доказательственноеи коммуникативное значение бланка ценной бумаги было
5См.:Агарков М. М. Основы банковского права. Учение о ценных бумагах. М., 1994;Коммерческое право. Часть 1: Учебник/ Под ред. В. Ф. Попондопуло, В. Ф.Яковлевой. — 3-е изд. М., 2002. С. 230—249.
6Победоносцев К. П. Курс гражданского права. Том 3. По изд. 1896 года. М.:Зерцало. 2003. С. 233. См. также: Цитович П. П. Очерк основных понятийторгового права. М., 2001. С. 201. Шершеневич Г. Ф. Курс торгового права. Том 2/ Классика российской цивилистики. М., 2003. С. 63 и др.
особенновелико для отношений по обороту прав требования при предложении последних ихпотенциальному приобретателю (новому кредитору).
Сразвитием же электронных и компьютерных технологий подтверждение информации оправе и ее передача между участниками коммерческого оборота, в том числе припредложении права требования новому кредитору, существенно упростились. Болеетого, задачи коммуникации и подтверждения соответствующей информации, как оказалось,решаются значительно эффективнее, если такая информация помещается не набумажный, а на электронный носитель. Закономерным итогом техническогопрогресса, преодолевшего объективно существовавшие ранее коммуникативныебарьеры, стала дематериализация информации об особом праве, заменадокументарных (бланковых) ценных бумаг бездокументарными («безбумажными»,«электронными»). В процессе развития средств связи были найдены такиетехнические решения, которые позволили не только идентифицировать электронные документы,в том числе ценные бумаги, но и практически уравнять их доказательственную силус бумажными. Введение в оборот бумажных документов, наделенных специфическимисвойствами, способствовало, как уже отмечалось, снижению рисков, связанных сопределением состава долгового обязательства надлежащего кредитора и должника.Электронные документы выполняют ту же функцию. Однако платой за привнесенноеими преимущество по ускорению передачи информации о праве стало появлениерисков, не характерных для обращения бумажных документов. Речь идет о новыхрисках, связанных с деятельностью посредника (ов), поддерживающего (их)технические средства, которые используются для хранения и передачи вэлектронном виде информации о праве. Оставляя за рамками данной работы анализ особенностейэтой группы рисков, отмечу, что объективно обусловленное наличие их, какпредставляется, все же не умаляет для участников коммерческого оборотапреимуществ использования особой формы фиксации права в сравнении с цессией,позволяющих сохранить такие электронные документы в рамках одного родовогоинститута — ценных бумаг.
Всвязи с этим рассматриваемое закрепление на электронном носителе информации оправе не противоречит природе ценной бумаги и в этом смысле не отличается отдокументарной (бумажной) формы.
Приведемеще один довод в пользу того, что изъятие из общих правил о ценных бумагах,применяемых к бездокументарным ценным бумагам, ни косвенно, ни тем более прямоне исключает возможность виндикации в отношении особого способа фиксации права.
3В-третьих, понятие вещи, строго го-• воря, едва ли охватывает и самудокументарную ценную бумагу, и поэтому, если следовать логике оппонентоввинди-кационных исков, последние не должны применяться к любым ценным бумагам,независимо от их формы.
Всамом деле, понятие вещи, разработанное еще римскими юристами, остаетсянезыблемым для российской цивилистики и по сей день. Вещью признается«физически осязаемый» объект материального мира, свойства которого проявляютсяпри непосредственном с ним взаимодействии («соприкосновении»)7. Дляиспользования (потребления)свойств вещи человек действует самостоятельно,употребляет личную власть (непосредственное господство) над ней. Отношения жеобладателя вещи с другими членами сообщества по поводу использования вещи имеютабсолютный («вещно-правовой») характер: все и каждый обязаны воздержаться отвторжения в хозяйственную сферу обладателя вещи, неограниченный круг лиц,противостоящий правообладателю, обязан не создавать последнему каких-либопрепятствий в использовании вещи, в том числе путем лишения правообладателявладения (держания) вещью. В этом смысле правообладатель (кредитор) имеетопределенное право на «пассивное» поведение всех прочих лиц8.
Вто же время для соприкосновения с вещью и извлечения (сохранения и т. п.) ееполезных свойств правообладатель может
7СанфилиноЧезаре. Курс римского частного права. Учебник. Переводе итальянского. М., 2002.С. 51 —52 (Cesare Sanfilippo. Instituzioni Di Diritto Romano. Nona edizione.Rubbettino. 1996); Римское частное право. Учебник / Под ред. проф. И. Б.Новицкого и проф. И. С. Перетерского. По изданию 1948 года. М., 1994. С.147—148. Гражданское право. Том 1. Учебник. 2-е издание / Под ред. проф. Е. А.Суханова М., 1998. С. 300—301 и др.
»См.:Победоносцев К. П. Указ. соч. Том 1. С. 3 и след.
прибегнутьк содействию других лиц, определив степень их вторжения в сферу своеговоздействия на вещь. В таком случае правообладатель вещи получит право наопределенное «активное» поведение конкретного противостоящего ему лица9. Такиеотношения между последним (должником) и правообладателем вещи (кредитором)носят относительный обязательственный характер. Наличие обязательственныхправоотношений с конкретным лицом сохраняет вещно-правовые отношенияправообладателя вещи со всеми прочими лицами. Так, если вещь передана нахранение, в аренду, для перевозки и т. п., никто иной, кроме лица,определенного собственником (или публичным правопорядком), по-прежнему невправе претендовать на какое-либо использование свойств вещи в своем интересе.
Приложениек ценным бумагам этой широко распространенной, по сути поддерживаемойоппонентами виндикации, хотя и небесспорной концепции, положенной в основупостроения российского гражданского законодательства, приводит к следующимнаблюдениям.
Прифизическом соприкосновении с бланком ценной бумаги, как самого ееправообладателя, так и назначенного последним лица, проявляются лишь свойстваматериала, из которого бланк изготовлен. Для извлечения же ценности (праватребования), воплощенной в особом способе фиксации информации о праве, одноголишь «физического соприкосновения» явно недостаточно. Необходимо обращение кдолжнику, известному лицу, с требованием о конкретном активном поведении винтересах правообладателя. С другой стороны, для заявления требования по обязательственномуотносительному правоотношению, то есть для обращения к должнику, не обойтись ибез «физического соприкосновения», без возможности непосредственноговоздействия на документ, фиксирующий информацию о праве. Ведь такой документобязан быть предъявлен, его содержание и принадлежность должны быть провереныдолжником или назначенным им лицом.
Сучетом сказанного, думаю, не вызывает сомнения то, что значимость ценной бумагизаключается в воплощенном в ней праве, а не в том материальном носителе (самойбумаге, «вещи»), который фиксирует информацию об этом праве. В этом смыследокументарная ценная бумага, строго говоря, вещью не является. В то же время,как уже давно замечено и законодателем, и доктриной10, ценная бумага не толькоподтверждает (доказывает) наличие и принадлежность права, она позволяетосуществить его только при условии непосредственного юридического господстванад нею. Для сохранения такого господства, снижения рисков его утраты, аследовательно, для обеспечения возможности правообладателя бумаги вступить вобязательственные отношения с должником необходимо оградить правообладателя отвторжения в сферу его воздействия на ценную бумагу всех и каждого. Задача этарешается только в рамках абсолютного правоотношения, характерного для защитыимущественного интереса правообладателя вещи.
Какподметил еще в XIX столетии один из российских исследователей теории ценныхбумаг Н. О. Нерсесов, «некоторые из институтов гражданского права стоят как бына рубеже вещного и обязательственного права. К числу их относятся и бумаги напредъявителя (ценные бумаги. — А. Б.). По некоторым свойствам они подлежатопределениям обязательственного права, а по другим — вещного права»".
Такаядвойственность документарной ценной бумаги, являющейся одновременно объектом ивещного, и обязательственного права, сохранена российским законодателем и внаши дни. Приведу лишь несколько примеров, подтверждающих эту мысль.Квалифицировав ценные бумаги как вещи (статья 128 ГК РФ), законодательприменительно к именным ценным бумагам поместил в пункте 2 статьи 146 ГК РФправило, в соответствии с которым одного лишь вручения приобретателю именнойценной бумаги (в том числе и документарной) по правилам о переходе прав на вещи(«традиции») недостаточно. Для этого необходимо соблюсти и правила,установленные для уступки обязательственного права требования (цессии). В своюочередь, нельзя не заметить
9Права на «чужие действия». См.: Мейер Д. И. Русское гражданское право. Ч. 1/Классика российской цивилистики. М., 1997. С. 139.
10См.,напр.: Победоносцев К. П. Указ. соч. Том 3. С. 233.
11Нерсесов Н. О. О бумагах на предьявителя с точки зрения гражданского права /Избранные труды по представительству и ценным бумагам в гражданском праве/Классика российской цивилистики. М., 1998. С. 205.
итого факта, что законодатель поместил среди норм о цессии правило, посвященноеордерным ценным бумагам — «вещам» («Уступка требования по ордерной ценнойбумаге совершается путем индоссамента на этой ценной бумаге» — пункт 3 статьи389 ГК РФ).
Такимобразом, убедившись в условности отнесения документарной ценной бумаги квещам12 с точки зрения и классического, и современного определения этихпонятий, необходимо ответить на вопрос о том, может ли та же степень условностибыть сохранена и для бездокументарной ценной бумаги.
Особенностьювещи является ее физическая, материальная объективизация. Но ведь форма ценнойбумаги как вида юридического документа не ограничивается лишь бумажнымносителем13. Ценная бумага может быть исполнена и на других материальных носителях,например на диске компьютера. Так же, как и для бумажного документа, в данномслучае ценность вещи для ее правообладателя будет заключаться не в материальныхсвойствах документа — носителя информации о праве, а в самом праве.Объективизация рассматриваемого электронного документа проявляется и внахождении последнего исключительно у определенного известного лица (у самогодолжника или у профессионального участника рынка ценных бумаг).
Применимык рассматриваемым электронным документам и рассуждения о причинахраспространения на бумажные ценные бумаги абсолютных правоотношений междуправообладателем и неограниченным кругом лиц. В самом деле, без обращения кэлектронному документу, «фиксирующему информацию о праве», правообладатель также, как и с бумажной ценной бумагой, не сможет осуществить или передать своеправо. Поэтому правообладатель электронного документа, так же как и бумажного,должен быть
обеспеченвозможностью извлекать из права соответствующие полезные свойства. Все третьилица, не управомоченные самим правообладателем (или публичным порядком),обязаны воздержаться от какого бы то ни было «соприкосновения» с электроннымдокументом. Как для бумажных, так и для электронных документов, обстоятельства,связанные с выбытием документа из сферы юридического господстваправообладателя, обусловлены утратой или уничтожением документа. Для любыхдокументов соответствующие риски возникают, как правило, в результатедеятельности похитителей с той лишь разницей, что похитители электронныхдокументов (так называемые хакеры) для осуществления своих преступных замысловдолжны обладать специальными познаниями в области электронной техники.Разумеется, выбытие из сферы господства правообладателей, помимо их воли, любыхдокументов возможно в результате ненадлежащего поведения лиц, которым документыбыли ранее вверены, либо самим правообладателем, либо публичной властью.Например, депозитарий или брокер ошибочно передали бланки документарных ценныхбумаг неуправо-моченному лицу, либо регистратор внес изменение в системе учетаэлектронных документов без достаточных на то оснований и т. д., исоответствующие документы поступили в обращение.
Очевидно,что лишь сочетание относительных и абсолютных правоотношений, характерное дляоборота бездокументарной ценной бумаги, само по себе недостаточно для заявленияо том, что такая бумага достойна помещения в родовое понятие наряду с бумажнымидокументами, и поэтому виндикация в отношении рассматриваемого способа фиксацииинформации о праве возможна. Ведь такое же сочетание может быть обнаружено и уобъектов так называемой интеллектуальной собственности (авторские права,
12Для объяснения двойственности природы ценной бумаги с точки зрения деления правна вещные и обязательственные современным российским исследователям пришлось вспомнитьо существовавших еще в римском праве и сохраненных поныне во многихгосударствах бестелесных вещах. См., напр.: Д. В. Мурзин. Ценные бумаги—бестелесные вещи. М., 1998.
13Для отдельных видов ценных бумаг российский законодатель делает исключения,устанавливая требование об исполнении их исключительно на определенном видематериального носителя. Так, только в документарной (бумажной) форме должнывыпускаться векселя, эмиссионные ценные бумаги на предъявителя (статья 4Федерального закона от 11.03.97 «О переводном и простом векселе»//СЗ РФ. 1997.№ 11. Ст. 1238; статья 16 Закона о рынке ценных бумаг). Следует, однако,обратить внимание на то, что мировое сообщество стремится создать такиеправовые и организационные механизмы, которые бы уравняли юридическую силубумажных и электронных документов. Не случайно, например в Великобритании,коносамент — вид товарной ценной бумаги — может выпускаться на электронномносителе (ss. 1 (5), 5(2) Carriage of Goods by Sea Act 1992).
изобретения,промышленные образцы и т. п.)14. Для интересующего в контексте данной работыразграничения правоотношений, возникающих по поводу интеллектуальнойсобственности и бездокументарной ценной бумаги, аргумент о двойственностиправоотношений, в которые вовлекается правообладатель последней, долженрассматриваться в совокупности с аргументом об особенностях природыбездокументарной ценной бумаги и тех задачах, которые этот правовой институтпризван решать. Извлечение полезных свойств объектов интеллектуальнойсобственности не обусловлено столь тесной зависимостью от конкретногоматериального носителя, находящегося у конкретного лица и содержащегоинформацию об этом объекте. Напротив, обладатель права требования поэлектронной ценной бумаге сможет реализовать его только при обеспечениигосподства обладателя над («соприкосновения» с) конкретным документом.
Ценнаябумага хотя и служит средством коммуникации информации о праве, однако спонятием информации полностью не совпадает. Дело в том, что применительно кценным бумагам сведения о праве приобретают особое юридическое значение тольков том случае, если они тесно связаны с определенным носителем этой информации —документом, составляемым в соответствии со специфическими требованиями инаходящимся, как правило, в одном пространственно определенном месте — уизвестного конкретного лица. Исключение доступа правообладателя к такомуконкретно определенному носителю информации лишает владельца особого документавозможности использовать сведения о праве в своем интересе, то есть дляизвлечения полезных свойств соответствующего права требования.
Тообстоятельство, что при передаче содержащейся в электронном документеинформации о праве средствами электронной коммуникации такая информация можетменять несколько материальных носителей (например, закрепляться в компьютерахброкеров, биржи, депозитария и т. п. при электронной торговле на фондовойбирже), не имеет существенного значения для
определенияприроды правоотношений между правообладателем бездокументарной ценной бумаги ипротивостоящим ему неограниченным кругом лиц. В конечном итоге для извлеченияполезных свойств соответствующего права требования правообладатель, а также всете, кто для этих же целей намерен вторгнуться в сферу экономического господствапоследнего, должны будут обратиться исключительно к конкретному, заранееопределенному лицу (регистратору, депозитарию).
Потенциальномуприобретателю (новому кредитору) права требования, удостоверенного особымобразом, заранее доступны и могут быть известны условия «фиксации» и «хранения»сведений о праве. Эти условия устанавливаются едиными для всех регистраторов(депозитариев) публичной властью и поэтому являются общенормативными. Последнееобстоятельство позволяет наделить свойством публичной достоверности не толькотрадиционные «бумажные» ценные бумаги, но и бездокументарные. Видимо,неслучайно и сам законодатель в отношении бездокументарных ценных бумагупомянул в части третьей пункта 1 статьи 149 ГК РФ, что соответствующаяфиксация прав и правообладателей является официальной.
Каки всякий документ, ценная бумага является средством доказывания определенныхфактов (стороны долгового обязательства, его содержания и др.). Составлениедокумента в особой, заранее определенной и потенциально общеизвестной форме всоответствии со специфическим порядком повышает доверие участников оборота кдостоверности содержащейся в таком документе информации. Поэтому такаяинформация о праве, фиксируемая официально особым образом как на бумажном, таки электронном носителе, является, пока не доказано иное, публично достоверной.Следовательно, лицу, имеющему исключительное господство над рассматриваемойинформацией, не требуется представления иных доказательств (информации на иныхносителях) для подтверждения своей уп-равомоченности в отношениях как сдолжником, так и с потенциальным приобретателем соответствующего права
«См.,напр., Городов О. А. Интеллектуальная собственность: правовые аспектыкоммерческого использования. СПб, 1999. С. 19—24.
требования.Во избежание недоразумений следует вновь подчеркнуть, что публичнуюдостоверность информация приобретает не сама по себе, а лишь в силу ее особогозакрепления на специальном носителе — документе, называемом ценной бумагой.Поэтому ценная бумага представляет из себя не информацию или само право, аособого рода документ.
Заключаярассуждения о природе отношений, складывающихся между правообладателем ценнойбумаги и противостоящим ему неограниченным кругом лиц, необходимо обозначитьсвою позицию и вот по какому вопросу. Свойство публичной достоверности присущене только информации, содержащейся в ценной бумаге, но и находящейся внекоторых иных документах. Так, в соответствии с положениями статей 2, 7, 8, 12и других Федерального закона от 21.07.97 № 122-ФЗ «О государственнойрегистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним» свойство публичнойдостоверности характерно и для информации о зарегистрированном праве нанедвижимость15. Информация о праве на недвижимость особым образом фиксируется ихранится в специальном документе — Едином государственном реестре прав.
Позволяетли совпадение свойств сравниваемых документов допустить вывод о том, что иЕдиный государственный реестр прав является своего рода ценной бумагой, аследовательно, продолжая логику автора этой статьи, необходимо заявлятьвиндикационные иски и для восстановления утраченной в названном реестреинформации о праве (записей) при сравнимых обстоятельствах?
Конечноже, это не так. Для извлечения полезных свойств недвижимости правообладателюдостаточно иметь с ней физическое соприкосновение (владеть ею). Чтобыиспользовать дом по назначению, владельцу его нет необходимости всякий разобращаться к соответствующим записям в Едином государственном реестре прав.
Такоеобращение к особому документу может потребоваться (и то не всегда) для
доказываниясвоей управомоченности в отношениях с третьими лицами. Представим, что в Единыйгосударственный реестр прав без достаточных оснований и воли собственникавнесена запись о переходе прав на недвижимое имущество к третьему лицу. Приэтом, однако, фактическое господство над недвижимостью (держание) сохранилосьза собственником или назначенным им лицом. Очевидно, что в таком случаенеобходимость в заявлении виндикационного иска отсутствует.
Чтоже касается ценных бумаг, то обращение к ним всегда необходимо не только в отношенияхс третьими лицами, но и для извлечения полезных свойств права требования вотношениях с должником. В самом деле, в соответствии со статьей 142 ГК РФ дляосуществления прав, удостоверяемых ценной бумагой, она должна бытьпредоставлена (предъявлена) должнику. В силу же частей шестой и седьмой статьи29 Закона о рынке ценных бумаг осуществление прав по именным бездокументарнымэмиссионным ценным бумагам производится эмитентом (должником) в отношении лиц,указанных в системе ведения реестра, на основании информации, содержащейся вреестре на определенный момент (для реализации прав акционера — это список лиц,имеющих право на участие в общем собрании акционеров, список лиц, имеющих правона дивиденды, — статьи 42 и 51 Федерального закона «Об акционерных обществах» идр.). Поэтому в случае внесения, например в реестр акционеров, записи обизменении правообладателя акций без достаточных на то оснований либо помимоволи последнего владелец акции будет лишен возможности какого-либо ееиспользования в своем интересе.
4В-четвертых, приводя аргументы в • пользу допустимости виндикации в отношениибездокументарных ценных бумаг, следует назвать и еще один, возможно кажущийсяформальным. Несмотря на глубокие и разветвленные корни виндикации, само понятиеэтого института, элементы и иные условия иска об истребовании собственником илииным титульным владельцем своего имущества из чужого незаконного владенияпо-преж-
15Петров Е. Ю. К вопросу о публичной достоверности государственной регистрацииправ на недвижимое имущество и сделок с ним / Цивилистические записки.Межвузовский сборник научных трудов. М., 2001. С. 220—233.
немувызывают бурные дискуссии16. Поэтому то обстоятельство, что в соответствии сприведенным выше суждением В. В. Витрянского бездокументарная ценная бумага«лишена вещно-правовых элементов, сохраняя лишь элементы обязательственные»(даже если и предположить истинность этого мнения при всей его условности),само по себе вовсе недостаточно для полного исключения рассматриваемого способазащиты права в отношении электронных ценных бумаг. Приведу лишь несколькоиллюстраций неоднозначного толкования виндикации.
Начатьследует с апелляции к действующему закону, в соответствии с которым объектомвиндикации является имущество (статья 301 ГК РФ). Как известно, имуществовключает в себя, в частности, не только вещи, но и имущественные праватребования (статья 128 ГК РФ, Постановление Конституционного Суда РФ от16.05.2000 № 8-П «По делу о проверке конституционности отдельных положенийпункта 4 статьи 104 Федерального закона «О несостоятельности (банкротстве)» всвязи с жалобой компании Timber Holdings International Limited17).
Другим(но далеко не единственным) примером спорности применения виндикации являютсяразночтения относительно того, какие именно вещи могут быть истребованы. Так,по мнению ряда ученых, входящих в научно-консультативный совет при Федеральномарбитражном суде Северо-Западного округа, виндици-рована может быть толькоиндивидуально-определенная вещь18. Точнее представляется иное суждение, в соответствиис которым «нет никаких оснований для недопущения виндикации родовых вещей,точнее, вещей, определяемых родовыми признаками. Необходимо только, чтобыспорная вещь могла быть так или иначе индивидуализирована и идентифицирована.Так, например, может быть
виндицированмешок картофеля, вагон зерна и т. п., поскольку можно доказать тождество вещей,находящихся у ответчика, с вещами, утраченными собственником»19.
5В-пятых, отмеченная выше противо-• речивость законодательства, неоднозначностьего толкования, необходимость переосмысления относительно новых правовыхинститутов, в том числе и бездокументарных ценных бумаг, несомненно, затрудняютдеятельность суда. Между тем и у этой медали есть обратная сторона — отсутствиепрямых законодательных установлений по многим возникающим на практике вопросампредоставляет судье больше возможностей для избрания того правового института,который, по его мнению, в наибольшей степени соответствует представлениям осправедливости. Ведь в соответствии с одним из конституционных принципов каждыйимеет право на справедливое рассмотрение его дела судом.
Значениесудебной практики оценивается по-разному. Но независимо от разрешения дискуссиив пользу или против сторонников отнесения судебного прецедента к источникуправа, трудно не согласиться с тем, что во в любом случае на законодателяоказывают влияние тенденции, складывающиеся в судебной практике.
Так,неразрывность личной связи между должником и кредитором, как в континентальномправе, так и тем более в общем, была преодолена во многом благодаря праву нематериальному, а процессуальному — судебной практикой. По мнению Н. О.Нерсесова, в недрах процессуального права были взращены и ценные бумаги напредъявителя, перекочевавшие затем в материально-правовые нормы: «Документы эти,будучи вначале актами судебного уполномочия, стали впоследствии и актамипередачи прав по
16См.:Рахмилович В. А. О праве собственности на вещь, отчужденную неуправомоченнымлицом добросовестному приобретателю (к вопросу о приобретении права от неуправомоченноголица) / Проблемы современного гражданского права: Сборник статей. М., 2000. С.126—144. Кочеткова Ю. А. Соотношение вещно-правовых и обязательственно-правовыхспособов защиты права собственности: древнеримские истоки и современная Россия/ Актуальные проблемы гражданского права. Выпуск второй. М., 2000. С. 8 и след.
17СЗ РФ. 2000. № 21. Ст. 2258.
18Заключение от 18.12.98 № 3 «В связи с обзором арбитражной практики посоотношению исков об истребовании имущества (виндикационных исков) и исков о применениипоследствий недействительности ничтожных сделок в виде истребования имущества»// ИПС Кодекс. См. также: Гражданское право. Том 1. Учебник. 2-е издание. Подред. проф. Е. А. Суханова. М., 1998. С. 616.
»ЧерепахинБ. Б. Виндикационные иски в советском праве // Труды по гражданскому праву.Классика российской цивилистики. М., 2001. С. 177—178. На условность различиямежду индивидуально-определенными и родовыми вещами обращено внимание и А. П.Сергеевым // Гражданское право. Том 1. Учебник. Под ред. проф. А. П. Сергеева ипроф. Ю. К. Толстого. М., 2002. С. 554.
обязательствам»20.Вероятно, аналогичные процессы происходят и сейчас, но уже в отношениибездокументарных ценных бумаг. С одной стороны, их материально-правовая природадопускает применение особых процессуальных форм, выражающихся в характерном длявиндикации предмете доказывания, распределении бремени доказывания и т. д., а сдругой — процессуальная специфика еще более подтверждает объективнуюобусловленность соответствующих материально-правовых отношений.
Каквидно из приведенных выше рассуждений, материальная природа бездокументарнойценной бумаги сама по себе не препятствует применению правил о виндикации.Более того, юридическая природа отношений, в которые вовлекаетсябездокументарная ценная бумага, диктует в ряде случаев необходимость примененияименно такого средства правовой защиты, как виндикация.
Всамом деле, казалось бы, задача восстановления доступа к особому способуфиксации права может быть решена и через применение обязательственно-правовыхспособов защиты права. Но эти способы хороши только в тех случаях, когда ценнаябумага поступила в сферу господства лица, находившегося с правообладателем(предыдущим кредитором) в относительных правоотношениях. Но если ценная бумагауже находится в обороте и, например, перепродавалась несколько раз, топрименение обязательственно-правовых способов (через признаниенедействительными череды всех соответствующих сделок) по известным причинам дляправообладателя будет затруднительным. Обращение с требованием о восстановлении(возврате) права непосредственно к лицу, осуществляющему господство над «особымспособом фиксации информации о праве», может стать более эффективным.
Сдругой стороны, для всех иных случаев, когда ценная бумага была приобретена отлица, не имевшего права ее отчуждать, обязательственно-правовые способы защитыправа в недостаточной мере учитывают интересы еще одного участника обо-
рота— добросовестного приобретателя. Вряд ли такое перераспределение риска междудобросовестным приобретателем и собственником в пользу последнего будетсправедливым. Именно на это и обратил внимание Конституционный Суд РФ вПостановлении от 21.04.03 № 6-П. В частности, Конституционный Суд отметил, что(1) в тех случаях, когда имущественные права на спорную вещь, возникшие напредусмотренных законом основаниях, имеют другие, помимо собственника, лица —владельцы и пользователи вещи, этим лицам также должна быть гарантированагосударственная защита их прав. К числу таких имущественных прав относятся и правадобросовестных приобретателей; (2) федеральный законодатель долженпредусматривать такие способы и механизмы реализации имущественных прав,которые обеспечивали бы защиту не только собственникам, но и добросовестнымприобретателям как участникам гражданского оборота. В противном случае дляширокого круга добросовестных приобретателей, проявляющих при заключении сделкидобрую волю, разумную осмотрительность и осторожность, будет существовать рискнеправомерной утраты имущества, которое может быть истребовано у них в порядкереституции21.
Своирассуждения Конституционный Суд развивал применительно к сделкам снедвижимостью, однако сделанные им выводы ничуть не менее востребованыучастниками рынка ценных бумаг.
Напомню,что в сравнении с правилами о цессии ценная бумага во все времена служиласредством оптимизации обращения долгов, обеспечивая определенным образомснижение рисков и повышение уверенности всех участников соответствующихправоотношений — должника, первоначального кредитора, нового (потенциального)кредитора. Для оптимизации оборотоспособности долгов необходимо было сообщитьновому кредитору через заслуживающие доверие средства коммуникации обо всех техвозражениях, которые должник вправе был ему заявить, исключив или существенноограничив те
20Нерсесов Н. О. О бумагах на предъявителя с точки зрения гражданского права /Избранные труды по представительству и ценным бумагам в гражданском праве/Классика российской цивилистики. М., 1998. С. 188.
21Этим Постановлением Конституционный Суд разрешил поддерживавшуюся длительноевремя теоретическую дискуссию о конкуренции вещно-правовых иобязательственно-правовых исков. Отсутствие единства мнений среди теоретиковпагубно сказывалось и на судебно-арбитражной практике. См.: Скворцов О. Ю.Вещные иски в судебно-арбитражной практике. М., 1998. С. 52—59.
изних, которые были основаны на отношениях должника с предыдущим кредитором.Ценная бумага, определенным образом перераспределяя риски между участникамиотношений по обращению долга, предоставляла наибольшие преимущества новомукредитору. Очевидно, что защита прав нового кредитора, добросовестноприобретшего право требования по ценной бумаге, в том числе бездокументарной,имеет огромное значение для эффективности применения рассматриваемогоинститута.
Необходимостьучета интересов добросовестного приобретателя по ценной бумаге подвигнулароссийского законодателя к установлению особого правила для ценных бумаг напредъявителя: при выявлении добросовестности приобретателя виндикация такихбумаг не допускается, независимо от возмездности и иных условий приобретения(пункт 3 статьи 302 ГК РФ). Закрепление этого правила, по мнению Е. А.Суханова, обусловлено тем, что «невозможно истребовать… предъявительскиеценные бумаги (пункт 3 статьи 302 ГК РФ) из-за практических сложностейтеоретически возможного доказывания их индивидуальной определенности ивозможности получения однородной по характеру (денежной) компенсации отнепосредственного при-
чинителяимущественного вреда»
Но
ведьвсе те же затруднения могут возникнуть и при истребовании ценных бумаг напредъявителя и от недобросовестного приобретателя, однако в таком случае законистребование допускает. Точнее все же представляется позиция, высказанная Н. О.Нерсесовым. Он полагал, что запрет виндикации ценных бумаг на предъявителявызван не соображениями защиты прав первоначального собственника илипроцессуальной экономией, а, скорее, учетом интересов добросовестногоприобретателя23 (последующего кредитора). Интересы добросовестного держателяценной бумаги на предъявителя защищаются и предоставлением ему определенныхпроцессуальных средств правовой
защитыв случае признания принадлежащего ему документа недействительным илиприостановления исполнения по нему в порядке вызывного производства (статья298, пункт 2 статьи 301 Гражданского процессуального кодекса РФ24).
Каквидно из приведенных далее дел, для обеспечения доступа правообладателя кособой фиксации своих прав отечественная судебная практика права под влияниемнужд коммерческого оборота, вопреки подавляющему мнению доктрины, переоцениламногочисленные отказы судов первой и апелляционной инстанций в защите прав ипризнала в итоге не только возможность, но и необходимость заявлениявиндикационных исков.
Приопределении добросовестности владельца эмиссионной ценной бумаги, в том числебездокументарной, необходимо учитывать, что в Законе о рынке ценных бумаг посравнению с нормой пункта 1 статьи 302 ГК РФ это понятие уточняется.Добросовестным приобретателем признается лицо, которое приобрело ценные бумаги,произвело их оплату и в момент приобретения не знало и не могло знать о правахтретьих лиц на ценные бумаги, если не доказано иное (часть двадцатая статьи 2).
Обращаетна себя внимание то, что добросовестность применительно к эмиссионным ценнымбумагам включает в себя не только субъективное отношение приобретателя копределенным фактам («не знал и не мог знать»), но и объективные признаки:ценные бумаги должны быть оплачены приобретателем. Таким образом, признаквозмездности помещен в понятие добросовестности и уточнен указанием нафактическую оплату приобретения.
Крометого, в отличие от общей нормы в Законе о рынке ценных бумаг уточняется, чтодобросовестный приобретатель — это лицо, которое не знало и не могло знать оправах третьих лиц на ценные бумаги, а не только о том, что ценные бумагиприобретены улица, которое не имело права их отчуждать.
22Комментарий части первой Гражданского кодекса Российской Федерации дляпредпринимателей. М., 1995. С. 269.
23НерсесовН. О. Указ. соч. С. 255 и след.
24Российская газета (20.11.02, № 220). В настоящее время выпуск ценных бумаг напредъявителя в электронном виде российским законодательством непредусматривается.
_ Если попытаться
МрЭКТИКЭвкратце обозначить тенденции, намечающиеся в судебной практике по делам овиндикации бездокументарных ценных бумаг, то их можно было бы свести кследующим положениям.
Правилао виндикации должны применяться в том случае, если спорные ценные бумагипоступили или могли поступить к третьему лицу, в частности, в том случае, когдазаявитель оспаривает списание информации о праве со своего счета и имеютсядоказательства зачисления бездокументарных ценных бумаг на счет иногоприобретателя, не состоявшего непосредственно с заявителем в обязательственныхправоотношениях.
Зазаписью в реестре акционеров признается свойство публичной достоверности, онане может быть изменена иначе как по указанию управомоченного лица или наосновании судебного решения.
Признаниенедействительной первичной сделки по отчуждению ценных бумаг не является само посебе основанием для признания ничтожными ывсех последующих сделок с этимиценными бумагами. В таком случае не применяется принцип: «Никто не можетпередать прав больше, чем имеет сам». Суды исследуют добросовестностьприобретателя, устанавливая, в частности, степень его осведомленности обусловиях первичного приобретения спорных ценных бумаг.
Требованиеистца о восстановлении записи на его счете о владении спорными акциями на правесобственности путем списания со счета нового незаконного собственника фактическисводится к требованию о возврате акций, находящихся у лица, приобретшего их подоговору с третьим лицом. Требование носит виндикационный характер и подлежитрассмотрению в соответствии со стать-ей 302 ГК РФ25._______________________
ЗАО«Сиб-Хормелинвест» обратилось в арбитражный суд с иском к ОАО«Специализированный регистратор «Альпари» о признании действий последнего посписанию акций кемеровского открытого акционерного общества «Химпром» со счетаистца в количестве 21000 штук не соответствующими требованиям закона и обобязании со-
вершитьоперацию по восстановлению на лицевом счете истца в реестре акционероврегистрационной записи о владении на праве собственности указанными акциями(дело №А27-4195/98-4-168).
Решениемсуда первой инстанции исковые требования полностью удовлетворены, посколькусписание акций со счета истца и дальнейшее их отчуждение произведено снарушением требований статьи 149 ГК РФ, статьи 8 Федерального закона «О рынкеценных бумаг» и пункта 7.3.3 Положения о ведении реестра владельцев именныхценных бумаг.
Судотметил, что регистратор (ОАО «Специализированный регистратор «Альпари»)распорядился акциями собственника без его указания (передаточногораспоряжения), а лишь на основании выписки из решения суда общей юрисдикции, невступившего в законную силу, и исполнительного листа с обращением кнемедленному исполнению.
Судисходил из факта добросовестного приобретения истцом акций ранее, чтоустановлено решением Арбитражного суда Кемеровской области от 07.04.98 по делу№ А27-1708/98-4-58.
Судпришел к выводу о ничтожности первоначальной сделки купли-продажи акций(договор от 15.04.98 № 15/152-КМНР) и в связи с этим ничтожности всехпоследующих сделок купли-продажи акций, заключенных с третьими лицами.
Требованиеистца о восстановлении на лицевом счете записи о владении спорными акциямиудовлетворено судом путем обязания ЗАО «Регистроникс» (новый регистратор)списать акции с лицевых счетов (в реестре акционеров), принадлежащих третьимлицам.
Апелляционнаяи кассационная инстанции решение оставили без изменения. Однако прирассмотрении дела в порядке надзора все ранее принятые судебные акты былиотмены, а дело — направлению на новое рассмотрение в суд первой инстанции.
ПрезидиумВАС РФ указал, что требование истца о восстановлении записи на его счете овладении спорными акциями на праве собственности путем списания со счета новогонезаконного собственника фактически сводится к требованию о возврате акций,находящихся улица (ООО «Бизнес и консалтинг»), приобретшего их по договору стретьим лицом (ООО «КБ
«Кузбасскийтранспортный банк»). Это требование носит виндикационный характер и подлежитрассмотрению в соответствии со статьей 302 Гражданского кодекса РоссийскойФедерации. По мнению надзорной инстанции, суд должен был исследовать обстоятельства,на основании которых можно было бы сделать вывод о добросовестности илинедобросовестности приобретения акций предыдущими собственниками.
Требованиесобственника (уполномоченного собственником лица) о возврате акций,предъявленное к добросовестному приобретателю, носит виндикационный характер иможет быть удовлетворено лишь при наличии условий, предусмотренных стать-ей 302ГК РФ26._______________________
Пункт1 указанной статьи ГК РФ предусматривает, что если имущество возмездноприобретено у лица, которое не имело права его отчуждать, о чем приобретательне знал и не мог знать (добросовестный приобретатель), то собственник вправеистребовать это имущество от такого приобретателя лишь в случае, когдаимущество утеряно собственником или лицом, которому собственник передал его вовладение, либо похищено у кого-либо из них, либо выбыло из их владения инымпутем помимо их воли. Указанное правило распространяется на истребование изчужого владения именных ценных бумаг, в том числе акций.
Реестродержательне вправе по своей инициативе исключать из реестра акционеров внесенную в негозапись о владельце акций27._________________
Арбитражныйсуд удовлетворил исковые требования, поскольку обоснованность их
подтвержденияреестродержателю договором соответствует правовым актам, определяющим порядоквнесения записей в реестр акционеров (в частности, действовавшим в периодразрешения спора Временным положением о ведении реестра владельцев именныхценных бумаг, утвержденным постановлением Федеральной комиссии по ценнымбумагам и фондовому рынку от 12.07.95 № З28).
Исключениезаписи об акционере из реестра возможно лишь при представлении предусмотренныхправовыми актами документов, подтверждающих переход права собственности наакции от данного лица к новому владельцу (с одновременным внесением записи оновом акционере) либо в случае признания в судебном порядке недействительнымакта (договора), на основании которого была внесена запись в реестр оконкретном лице как собственнике акций, с одновременным восстановлением вреестре записи о предыдущем владельце акций.
Потребованиям о восстановлении записи в реестре акционеров о владении акциями вкачестве ответчика должен привлекаться не только реестродержатель, но и лицо,являющееся в соответствии с данными реестра акционероввладельцем спорных ценныхбумаг. Требования о восстановлении указанной записи по сути имеют своей цельюизъятие акций из чужого незаконного владения, поэтому должны формулироваться сучетом положений о спосо-бах защиты вещных прав29.___________
ООО«ТК Канди» (далее — Истец) обратилось в арбитражный суд с иском к ОАО«Центральный Московский Депозитарий» (в дальнейшем — Реестродержатель) опризнании недействительными внесенных изменений в реестр акционе-
26Письмо Президиума ВАС от 21.04.98 № 33 «Обзор практики разрешения споров посделкам, связанным с размещением и обращением акций».
27Письмо Президиума ВАС от 21.04.98 № 33 «Обзор практики разрешения споров посделкам, связанным с размещением и обращением акций» // Вестник ВАС РФ. 1998. №6.
Приудовлетворении иска владельца акций об обязании акционера-держателя реестравнести запись о нем в реестр дата внесения такой записи должна определяться врешении суда исходя из срока, установленного статьей 45 Федерального закона «Обакционерных обществах». В тех случаях, когда иск заявлен о признании за истцомправа собственности на акции (оспариваемого обществом или иным лицом) и такойиск удовлетворен, дата внесения в реестр акционеров лица, признанногособственником акций, определяется датой вступления соответствующего решениясуда в законную силу // Там же.
28На отсутствие у лица, являющегося держателем реестра акционеров, правааннулировать внесенные в реестр записи указано и в действующем Положении оведении реестра владельцев именных ценных бумаг, утвержденном постановлениемФедеральной комиссии по рынку ценных бумаг от 02.10.97 № 27 (пункт 5).
29ФАС Московского округа, постановление от 20 ноября 2002 года, дело №КГ-А40/7703-02.
ровОАО «Завод специальных подшипников» (в дальнейшем — Эмитент), связанных срегистрацией перехода права собственности на обыкновенные именные акцииЭмитента от Истца и обязании Реестро-дежателя восстановить запись об Истце каквладельце акций Эмитента.
Решениемсуда первой инстанции в удовлетворении исковых требований отказано. Вапелляционной инстанции дело не рассматривалось.
Судисходил из того, что ответчик осуществляет функции регистратора акций Эмитента.Однако Истец фактически предъявляет требование о возврате своих акций к лицу,которое спорными акциями не владеет. Доказательств обращения к приобретателюакций (Реестродержателю), равно как и доказательств осуществления ответчикомзаписи о переходе прав на акции в свою пользу или в пользу других лиц, в томчисле акций, полученных самим Истцом у Эмитента, Истец не представил.
Помнению суда, поддержанному кассационной инстанцией, предъявленное Истцомтребование о признании недействительными внесенных в реестр изменений несоответствует положениям статьи 12 ГК РФ, поскольку такое требование прямо непредусмотрено федеральными законами. Суд также отметил, что Истец фактическипросил истребовать имущество (акции) из чужого незаконного владения, нопредъявлял свои требования ненадлежащему лицу (Реестродержателю) исформулировал предмет иска без учета требований, предъявляемых к способамзащиты вещных прав, руководствуясь только особенностями учета бездокументарныхценных бумаг.
Потребованиям об исключении записи из реестра акционеров и восстановлениюпредшествующей записи оспариваются права на акции лиц, у которых они находятся.В таком случае в качестве ответчика должны привлекаться лица, владеющиеспорными акциями.
Приотсутствии во владении эмитента неразмещенных акций требование об обязаниивосстановить в реестре акционеров запись о первоначальном количестве акцийносит виндикационный
характери может быть удовлетворено при наличии условий, предусмотрен-ных статьей 302 ГКРФ30.______________
Федерациянезависимых профсоюзов России (ФНПР) обратилась в суд с иском к ЗАО «Курортнаяполиклиника № 1» об обязании держателя реестра зарегистрировать за истцом 354обыкновенные акции.
Решениемсуда первой инстанции, оставленным без изменения постановлением апелляционнойинстанции, исковые требования удовлетворены, суд обязал ответчика внестисоответствующую запись в реестр акционеров. Судебный акт мотивирован тем, чтособственник не выразил волеизъявления по отчуждению принадлежащих ему акций, всвязи с этим у него не прекращено право собственности на спорное количествоакций.
Вкассационной жалобе ответчик отметил, что, по его мнению, в судебных актах неуказано, на основании каких документов суд пришел к выводу о том, что всобственности истца находилось 34% спорных акций, поскольку ранее вынесеннымрешением Хостинского суда г. Сочи установлено, что истец владел только 5%акций. Кроме того, на балансе общества неразмещенных акций не имеется, поэтомувосстановление записи в реестре не представляется возможным.
Удовлетворяякассационную жалобу, суд отметил следующее.
Исковоетребование об обязании держателя реестра акционеров внести запись в реестракционеров о принадлежности ФНПР 354 акций (34%) подлежало бы удовлетворениюпри наличии доказательств о том, что недостающие 236 акций (29%) находятся вовладении ЗАО «Курортная поликлиника № 1» и могут быть зачислены на лицевой счетФНПР. Такие доказательства в материалах дела отсутствуют. Не представленысведения о наличии акций во владении ответчика и в заседание кассационнойинстанции. В обоснование исковых требований истец неоднократно указывал на то,что ЗАО «Курортная поликлиника № 1» продает не принадлежащие ему акции ипрепятствует в осуществлении принадлежащих акционерам прав. Из справкиответчика от 11.06.02, его отзыва по делу Арбитражного суда Краснодарского края№ А32-4572/2002-21/95 следует, что ак-
°ФАССеверо-Кавказского округа, постановление от 09.09.02 № Ф08-2942/02, дело №А32-17739/2001-21/392.
цииЗАО «Курортная поликлиника № 1» за обществом не значатся. Поскольку уставныйкапитал ЗАО «Курортная поликлиника № 1» не изменялся, отсутствие акций вовладении ответчика свидетельствует о том, что они зарегистрированы за третьимилицами.
Притаких обстоятельствах требование о восстановлении записи о наличии на лицевомсчете акций, по мнению суда, фактически означает требование о виндикации,которое должно быть рассмотрено путем предъявления иска к фактическомувладельцу акций с учетом положений статей 301—302 ГКРФ.
Истцомне заявлялся виндикационный иск, и обстоятельства, свидетельствовавшие оналичии либо отсутствии в действиях собственника воли на передачу имуществадругому лицу, не входили в предмет иска и не исследова-лисьсудом31.________________________
ЗАО«Сельхозинвест» обратилось в арбитражный суд с иском к ОАО «Мосбизнесбанк»,частному предпринимателю Б. И. Брабандеру, ЗАО «Калининградское региональноеагентство поддержки малого и среднего бизнеса», ОАО «Знаменский маргариновыйзавод» о признании недействительными договоров купли-продажи акций,передаточных распоряжений и о признании права собственности на акции.
МеждуОАО «Мосбизнесбанк» и ЗАО «Сельхозинвест» был заключен договор продажи ценныхбумаг с обратным выкупом (в дальнейшем — первичный договор) от 02.06.98 №1/Р-98. В последующем ОАО «Мосбизнесбанк» произвело отчуждение этих акций наосновании договоров купли-продажи: Брабандеру В. И. — договоры от 19.06.98 и25.06.98 — и ЗАО «Калининградское региональное агентство поддержки малого исреднего бизнеса»— договор от 19.06.98 (в дальнейшем — последующие договоры).
Вступившимв законную силу решением Арбитражного суда Калининградской
областиот 30.03.99 по делу № 2361 первичный договор, на основании которого ОАО«Мосбизнесбанк» приобрело акции от истца, признан недействительным32.
Решениемсуда первой инстанции, оставленным без изменения судом апелляционной инстанции,иск удовлетворен в части признания недействительными последующих договоров. Востальной части производство по делу прекращено в связи с отказом истца оттребования признать права собственности на акции.
Помнению кассационной инстанции, суд правомерно признал недействительнымипоследующие договоры как заключенные с нарушением требований статьи 209 ГК РФ;суд обоснованно признал недействительными и передаточные распоряжения, выданныена основании ничтожных договоров.
Однакосуд вышел за пределы исковых требований, и вывод о том, что акции выбыли извладения собственника — ЗАО «Сельхозинвест» — против его воли, подлежитисключению из мотивировочной части решения. Истцом не заявлялся виндикационныйиск, и обстоятельства, свидетельствовавшие о наличии либо отсутствии вдействиях собственника воли на передачу имущества другому лицу, не входили впредмет иска и не исследовались судом.
Судкассационной инстанции также отметил в своем постановлении, что подлежитисключению из мотивировочной части решения вывод суда о правомерностиисключения из реестра акционеров ОАО «Знаменский маргариновый завод» частногопредпринимателя Брабандера В. И. и ЗАО «Калининградское региональное агентствоподдержки малого и среднего бизнеса». Судом принят отказ от заявленныхтребований о признании права собственности на акции и признании недействительнойзаписи о праве собственности на акции в реестре акционеров ОАО «Знаменскиймаргариновый завод», а также о восстановлении права истца на спорные акциипутем внесения записи в реестр акционеров, в связи с чем суд не мог даватьправовую оценку действиям сторон.
31ФАС Северо-Западного округа, постановление от 14.06.01, поделу№6163.
32Постановлением ФАС СЗО от 20.03.2000 по делу № 4182/651 с участием тех жесторон оставлены без изменения судебные акты нижестоящих инстанций в частиудовлетворения исковых требований ЗАО «Сельхозинвест» к ОАО «Знаменскиймаргариновый завод» о признании недействительной записи в реестре акционеров овладении ОАО «Мосбизнесбанк» спорными акциями, однако в иске о восстановлениизаписи о владении ими ЗАО «Сельхозинвест» отказано. Кассационная инстанцияисходила из того, что требование о восстановлении в реестре записи о правесобственности истца на акции при наличии записи о других собственниках на этиже акции удовлетворению не подлежит.
Истецвправе самостоятельно избрать способ защиты своих прав, заявив требование,основанное на обязательственных отношениях с реестродержателем. Переход акцийво владение к третьим лицам, и, следовательно, невозможность исполненияреестродержателем требования о восстановлении записей на лицевом счете истцадолжны быть доказаны стороной, ссылающейся на этообстоятельство^._____________________________
ОООНПРО «Урал» обратилось в суд с иском к УФНСП РФ по Челябинской области, ЗАО«Финансовая компания «ВАДИС», ЗАО «Финансовая компания «Профит Хауз», ЗАО«Компания-регистратор «Панорама», компании «Амбер Стар Эл. Эл. Си.», ООО«Гидромашсервис», Южно-Уральской регистрационной палате о признании правасобственности на акции, о применении последствий недействительности ничтожныхсделок и восстановлении регистрации в системе ведения реестра.
Допринятия решения по делу истец уточнил свои исковые требования, просил признатьнедействительными передаточные распоряжения № 648, 649, 135, применитьпоследствия их недействительности в виде восстановления на его лицевом счетезаписей о принадлежности ему на праве собственности акций ОАО «Кач-канарскийГОК «Ванадий» и ОАО «Ашин-ский металлургический завод», признатьнедействительными торги по продаже акций ОАО «Качканарский ГОК «Ванадий».
Решениемсуда первой инстанции иск удовлетворен полностью. Апелляционная инстанцияданное решение отменила, удовлетворив иск частично.
Кассационнаяинстанция постановление апелляционной инстанции отменила, оставив в силерешение суда первой инстанции.
Какследует из материалов дела, на основании решений Госналогинспекции по г.Озерску о взыскании недоимок по налогам, пеней и штрафов с ООО «НПРО «Урал»Озерским МРО УФСНП РФ по Челябинской области проведены опись и арест егоимущества, в том числе обыкновенных бездокументарных акций ОАО «КачканарскийГОК «Ванадий» и ОАО «Ашинский металлургический завод».
Данныеакции были переданы на реализацию на торгах ЗАО «Микчел-Инвест», и на основаниипередаточных распоряжений регистратором сделаны записи о переходе прав на акцииновым собственникам — победителям торгов.
Решениямиарбитражного суда по другим делам (№ А76-2946/98, № А76-6464/98) решения ГНИ пог. Озерску, на основании которых было арестовано и реализовано имущество ООО«НПРО «Урал» на сумму 14 766 635 рублей, были признаны недействительными вчасти обращения взыскания на имущество на сумму 12 435 673 рубля.
Сучетом данного обстоятельства суд первой инстанции признал передаточныераспоряжения недействительными и применил предусмотренные статьей 167 ГК РФпоследствия их недействительности, обязав реестродержателей привести данныереестров в положение, существовавшее на момент списания акций по оспариваемымпередаточным распоряжениям.
Кассационнаяинстанция в своем постановлении отметила, что ссылка ответчиков на статью 302ГК РФ правомерно отклонена судом, поскольку требование об изъятии акций изчужого незаконного владения в порядке виндикации истцом не заявлялось. Доводызаявителей кассационных жалоб о том, что спорные акции в настоящее времянаходятся у лиц, не привлеченных к участию в деле, материалами дела неподтверждены.
Нареестродержателя не может быть возложена обязанность по восстановлению записи овладении акциями, если спорные акции уже поступили во владение к иномуприобретателю. Иск об истребовании акций должен заявляться не креестродержателю, а к их новому приобретателю. Изменение записи в реестреакционеров допускается только по основаниям, предусмотренным законом, и неможет быть произвольным^._______________________
Чековыйинвестиционный фонд «Народный» обратился в арбитражный суд с иском к ЗАО«Национальная регистрационная компания» (НРК) о применении последствийнедействительности ничтожной сделки — договора купли-продажи акций РАО«Норильский никель» в количестве
3ФАСУральского округа, постановление от 04.12.2000, дело № Ф09-1959/2000 ГК. 4 ФАСМосковского округа, постановление от 23.06.98, дело № КГ-А40/1093-98.
30000 штук и об обязании ответчика восстановить в реестре акционеров на лицевомсчете истца запись о владении этими акциями.
Третьимилицами без самостоятельных требований в исковом заявлении указаны Акционерныйкоммерческий банк «Уникомбанк» и РАО «Норильский никель».
Допринятия решения истец заявил о частичном изменении предмета иска идополнительно просил суд признать недействительными, внесенными на основанииничтожной сделки корректирующие записи по лицевому счету ЧИФ «Народный»,произведенные прежним регистратором — «Уникомбанком» — до передачи реестра НРК,о списании со счета истца и зачислении на счет ТОО «Информ Инвест» прав на 40000 обыкновенных именных акций РАО «Норильский никель», а также восстановить полицевому счету истца запись и по этим акциям. Указанная запись, по утверждениюистца, была сделана без его распоряжения или согласия, в связи с чем истецпросил защитить его нарушенное право как собственника путем признания этойзаписи недействительной.
Решениемпервой инстанции исковые требования удовлетворены в части обяза-ния НРКвосстановить на лицевом счете ЧИФ «Народный» запись о 30 000 акций.
Вчасти признания недействительными корректирующих записей в отношении 40 000акций производство по делу прекращено. В иске к «Уникомбанку» и РАО «Норильскийникель» отказано. В апелляционном порядке законность и обоснованность решенияне пересматривались.
Решениев отношении 30 000 акций мотивировано тем, что договор купли-продажи,заключенный между ЧИФ «Народный» и ТОО «Информ Инвест», является ничтожным всилу статьи 168 ГК РФ как совершенный с нарушением правомочий собственника иоснований перехода права собственности, закрепленных в статьях 209, 218ГКРФ.
Прекращаяпроизводство в части признания недействительными корректирующих записей по 40000 акций, суд сослался на то, что такие записи не являются сделками, актами,которые в силу статьи 22 АПК РФ могут быть признаны судом недействительными,кроме того, истец не указал, на защиту каких гражданских прав направлено этотребование.
Кассационнаяинстанция данное решение отменила по следующим основаниям.
Сделавправильный вывод о ничтожности договора по реализации 30 000 акций, судприменил последствия недействительности ничтожной сделки, обязав ответчикавосстановить запись на лицевом счете истца об этих акциях.
Однакоистец при уточнении предмета иска снял требования о применении последствийнедействительности ничтожной сделки. Согласно пункту 2 статьи 166 ГК РФ судможет по своей инициативе применить такие последствия, однако в данном случаедля этого у суда не было оснований, поскольку в силу статьи 167 ГК РФпоследствия недействительности сделки применяются по отношению к сторонам этойсделки, а регистратор (НРК) не является стороной в ничтожной сделке.
Обязаниереестродержателя внести запись в реестр о восстановлении на счете истца акцийбез отчуждения их у настоящих владельцев, по мнению кассационной инстанции,противоречит закону. Требование об изъятии акций у лица, их приобретшего, незаявлялось.
Истецтребует восстановления нарушенного права как собственника акций, однакополномочия собственника, заключающиеся во владении, пользовании и распоряжениисвоим имуществом, не могут быть в полном объеме подтверждены только путемобязания реестродержателя внести запись об акциях на лицевой счет истца.
Вотношении 40 000 акций истец обосновал свое требование ссылкой на статьи 12,304 ГК РФ как собственник, требующий устранения всяких нарушений его прав и избравшийодин из способов защиты гражданских прав — восстановление положения,существовавшего до нарушения его прав, и возложение обязанности по такомувосстановлению на регистратора — НРК.
ОднакоНРК в момент списания с лицевого счета истца 40 000 акций не являласьрегистратором и не вела реестр РАО «Норильский никель». Реестр принят кхранению и ведению НРК, когда спорные акции на счете истца уже не числились.Регистратором в момент списания являлся АКБ «Уникомбанк».
Всоответствии с Федеральным законом «О рынке ценных бумаг» записи держателемреестра могут быть внесены в систему ведения реестра по указанным в Законеоснованиям, предусматривающим переход права собственности на
ценныебумаги. Судом не дана оценка доводам истца о том, что законные основания длясписания акций с его лицевого счета отсутствовали.
Вчасти прекращения производства по делу о признании недействительнымикорректирующих записей в отношении 40 000 акций решение отменено с передачейдела на новое рассмотрение в суд первой инстанции.
Правособственности на акции, а следовательно, и право на их истребование из чужогонезаконного владения возникают не ранее внесения соответствующей записи вреестр акционеров на ос-новании действительных сделок35.
29августа 1994 года между Манфредом Сваровски и компанией «Веллис АГ» былзаключен договор на управление чужим имуществом по поручению доверителя, всоответствии с которым компания «Веллис АГ» обязалась по поручению Манфре-даСваровски на полученные от него 500 000 долларов США приобрести от имени последнегов его собственность как минимум 51% обыкновенных голосующих акций открытогоакционерного общества «Термоприбор», а также управлять данными акциями от имении по поручению Манфреда Сваровски.
Компания«Веллис АГ» (доверительный управляющий) приобрела акции ОАО «Термоприбор» подоговорам купли-продажи в количестве 27136 штук у ЧИФ «Республика» по договоруот 20.06.95 и в количестве 16 400 штук у фирмы «Боле-туе АГ» по договору от26.05.98, а всего 43 536 штук.
17.04.98компания «Веллис АГ» совершила отчуждение части акций, заключив договор мены6000 акций с ОАО «Термоприбор».
МанфредСваровски обратился в арбитражный суд с иском к компании «Веллис АГ» и ОАО«Термоприбор» о признании за ним права собственности на все приобретенные длянего доверительным управляющим акции — 43 536 штук. В обоснование своихтребований истец ссылался на то, что указанные договоры купли-продажизаключались во исполнение договора доверительного управления; акцииприобретались на
средстваистца; договор мены заключался без указаний истца. Истец считал, что ответчикне вправе был регистрировать свое право собственности на акции.
Решениемсуда первой инстанции, оставленным без изменения постановлением апелляционнойинстанции, иск удовлетворен полностью.
Прикассационном рассмотрении дела судебные акты нижестоящих инстанций былиотменены, и дело передано в суд первой инстанции на новое рассмотрение последующим основаниям.
Удовлетворяяисковые требования, суд исходил из того, что компания «Веллис АГ», приобретаяакции, действовала в рамках договора о доверительном управлении и необоснованнозарегистрировала акции на свое имя. Принимая решение об удовлетворении иска,суд пришел к выводу о том, что требования истца носят вещно-правовой характер исводятся к признанию права собственности на акции. Между тем, по мнениюкассационной инстанции, суд не проанализировал, какое же основание,предусмотренное нормой статьи 218 ГК РФ, послужило для приобретения правасобственности истца на акции.
Самистец стороной в договоре купли-продажи не являлся. Кроме того, в соответствиисо статьей 29 Федерального закона «О рынке ценных бумаг» от 22.04.96 права набездокументарные акции возникают с момента внесения приходной записи в реестракционеров по лицевому счету приобретателя. Акции, по поводу которых возникспор, за истцом не числились.
Судпосчитал, что право собственности истца основано на договоре доверительногоуправления. Давая оценку договору доверительного управления, суд квалифицировалего в качестве смешанного договора, который содержит элементы договорапоручения. Между тем иск доверителя об обязании поверенного передать ему акции,приобретенные для доверителя в соответствии с договором поручения, не являетсявиндикационным, а вытекает из обязательственных отношений. Иск об исполнении обязательствав натуре или иной иск, вытекающий из обязательственных отношений, истцом незаявлялся.
5ФАС Московского округа, постановление от 08.11.2000, дело № КГ-А40/4986-00.
Признаваяза истцом право собственности на спорные акции, суд не исследовал, не основаноли это право на ничтожных сделках.
Судне проверил, кто в настоящее время числится в реестре акционеров собственникомспорных акций. Поскольку истец указывает, что его право собственности на акциивозникло на основании договора доверительного управления, суду следовалопроверить, соответствует ли данный договор закону.
Искдоверителя об обязании поверенного передать ему акции, приобретенные длядоверителя в соответствии с договором поручения, не является вин-дикационным, авытекает из обяза-тельственных отношений36.__________
Отделениенегосударственного пенсионного фонда (юридическое лицо) обратилось варбитражный суд с иском к инвестиционному институту об обязании последнегопередать акции пяти акционерных обществ, приобретенные для истца, а также овозмещении убытков и взыскании процентов за пользование чужими денежнымисредствами.
Вданном случае отношения сторон носили обязательственный характер, а требованияистца вытекали из ненадлежащего выполнения ответчиком обязательств по договорупоручения — уклонения поверенного от передачи доверителю полученного по сделке,заключенной во исполнение этого договора.
Надлежащаяправовая квалификация отношений сторон и возникшего между ними спора являетсяважным условием для правильного его разрешения, поскольку при обязательственныхотношениях истец вправе требовать не только передачи ему акций, но можетставить вопрос и о применении к ответчику последствий, связанных с ненадлежащимисполнением обязательств по договору.
Применяяреституцию к недействительной сделке, суд должен исследо-
ватьдобросовестность последующего приобретателя, к которому акции поступили от ихпервоначального приобретателя^._________________________
Арбитражнымсудом Саратовской области 16.02.2000 по делу № 117/2000-23 вынесено решение оликвидации ООО «Магазин «Андреевский» и назначении Ковалевой О. Н. ликвидаторомобщества.
18.05.2000в газете «Саратов» было опубликовано объявление о ликвидации ООО «Магазин«Андреевский».
Однако27.03.01, то есть после указанной публикации, директор ООО «Магазин«Андреевский» Родионов А. В. заключил с ООО «Триал-М» соглашение об отступном,согласно которому в счет прекращения обязательства по договору купли-продажиценных бумаг от 22.01.01 передал ООО «Триал-М» 55 000 обыкновенных именныхакций в бездокументарной форме ОАО «Саратовская экспериментальная фабрикаспортивного трикотажа». Спорные акции у ООО «Триал-М» в последующем былиприобретены ООО «Вилор».
Признаваясоглашение об отступном от 27.03.01, заключенное между ООО «Магазин«Андреевский» и ООО «Триал-М», ничтожным, суд первой инстанции исходил из того,что спорное соглашение оформлено после опубликования в газете «Саратов»объявления о ликвидации ООО «Магазин «Андреевский», то есть в нарушениетребований закона о совершении сделок должником, в отношении которого начатапроцедура банкротства.
Наэтом основании суд первой инстанции обязал ООО «Вилор» возвратить истцуприобретенные у ООО «Триал-М» ценные бумаги.
Судкассационной инстанции, отклоняя данное решение, в своем постановлении отметил,что, применяя реституцию к недействительной сделке, суд оставил без правовойоценки довод ООО «Вилор» о том, что он является добросовестным приобретателем.Дело возвращено на новое рассмотрение в суде первой инстанции для исследованияи оценки обстоятельств, указанных в пункте 1 статьи 302 ГКРФ.
36Письмо Президиума ВАС от 21.04.98 № 33 «Обзор практики разрешения споров посделкам, связанным с размещением и обращением акций».
37ФАС Поволжского округа, постановление от 16.04.02, дело № А57-14562/01-15.
Недобросовестностьпоследующих приобретателей акций должна быть доказана заявителем. Приотсутствии таких доказательств акции не могут быть истребованы удобросовестного приобретателя даже в случае выявления пороков первичнойсделки38.__________
Первыйзаместитель Генерального прокурора Российской Федерации (далее — прокурор) взащиту государственных интересов обратился в арбитражный суд с иском к АОЗТ«ТВЭЛ, Ко Лтд», третьему лицу — АООТ «Металлургический завод имени А. К.Серова» о расторжении договора купли-продажи акций завода, заключенного междуРоссийским фондом федерального имущества и АОЗТ «ТВЭЛ, Ко Лтд», и об обязанииответчика возвратить акции в государственную собственность РоссийскойФедерации. Иск обоснован тем, что АОЗТ «ТВЭЛ, Ко Лтд», будучи инвестором,ненадлежащим образом выполняло договор в части внесения инвестиций вмодернизацию приватизированного предприятия.
Делонеоднократно рассматривалось различными судебными инстанциями, в том численадзорной.
Приновом рассмотрении в качестве ответчиков были привлечены ООО «Северная Венеция»и ООО «Инвестиционный Дом «Атлант».
Решениемсуда первой инстанции в иске к АОЗТ «ТВЭЛ, Ко Лтд» отказано, в отношении ООО«Инвестиционный Дом «Атлант» и ООО «Северная Венеция» иск оставлен безрассмотрения. Постановлением апелляционной инстанции данное решение изменено. Виске ко всем ответчикам отказано.
Порезультатам кассационного рассмотрения решение суда первой инстанции ипостановление апелляционной инстанции отменены в части отказа в иске орасторжении договора купли-продажи, первичный договор купли-продажи акцийрасторгнут. В остальной части решение и постановление оставлены без изменения.
Изматериалов дела следует, что АОЗТ «ТВЭЛ, Ко Лтд» как победитель инвестиционногоконкурса заключило с Российским фондом федерального имущества договоркупли-продажи пакета акций АООТ «Металлургический завод имени
А.К. Серова» (первичный договор). При этом в договоре предусматривалось, чтоправо собственности на акции переходит от продавца к покупателю после полнойоплаты акций с момента регистрации договора продавцом.
Предметомспора явилось, в частности, выполнение приобретателем акций условийинвестиционного конкурса. Кассационная инстанция заключила, что непредставлениедоказательств выполнения данного условия договора является достаточнымоснованием для его расторжения.
Вто же время, по мнению суда кассационной инстанции, отсутствуют основания дляудовлетворения требования об обязании ответчика возвратить акции вгосударственную собственность Российской Федерации по следующим основаниям.
АОЗТ«ТВЭЛ, Ко Лтд» продало весь пакет акций двум покупателям: ООО «Инвестиционныйдом «Атлант» и ООО «Северная Венеция», о чем в реестр акционеров АООТ«Металлургический завод имени А. К. Серова» были внесены соответствующиезаписи. Поэтому АОЗТ «ТВЭЛ, Ко Лтд» на момент принятия судебного решения неявлялось собственником ис-требуемых акций, в связи с чем и невозможноудовлетворение требования о возврате акций из его собственности в собственностьРоссийской Федерации.
Вопросо признании последующих договоров недействительными истцом не ставился.Требование прокурора о возврате акций последующими приобретателями — ООО«Инвестиционный дом «Атлант» и ООО «Северная Венеция» — носит виндикационныйхарактер и может быть удовлетворено при наличии условий, предусмотренныхстатьей 302 ГК РФ.
Крометого, поскольку прокурор не представил доказательств того, что последующиеприобретатели акций являются недобросовестными, то есть они знали либо должныбыли знать об отсутствии правомочий у АОЗТ «ТВЭЛ, Ко Лтд» на отчуждение акций,основания для удовлетворения иска прокурора в части требования о возврате акцийв собственность РФ отсутствуют.
Вслучае если в результате первичного приобретения акций в процессе прива-
8ФАС Северо-Западного округа, постановление от 22.07.99, дело № А56-14080/97.
тизацииу покупателя не возникло право собственности, однако акции им от-чуждены новомуприобретателю, то последующая сделка является ничтожной, если и новыйпокупатель, и продавец знали об отсутствии у продавца права на отчуждениеакций. Требование о применении последствий ничтожной сделки может быть заявленолюбым заинтересованным лицом, в том числе и Фондом имущества, не являющимсястороной последующего договора39.
Записьв реестре акционеров о праве собственности на акции сама по себе не являетсядостаточным доказательством права владельца акции на распоряжение ею, еслидоказано, что и владелец акции, и последующий приобретатель знали обошибочности такой записи, т. е. являлисьнедобросовестным!^._________________________
ОАО«Западно-Сибирский металлургический комбинат» обратилось с иском о признаниинедействительным договора купли-продажи от 27.12.99 (в дальнейшем — последующийдоговор), заключенного между ним и ОАО «Кузнецкий металлургический комбинат» (вдальнейшем — ответчик), согласно которому истец приобрел в собственность пакетакций (именные ценные бумаги бездокументарной формы ОАО «Краснокаменскоерудоуправление» в количестве 15 441 штуки).
Ответчикприобрел спорные акции на условиях инвестиционного конкурса у Фонда имуществаКрасноярского края (договор от 26.09.95, в дальнейшем — первичный договор).Акции приобретались у Фонда имущества на условиях инвестиционного конкурса иинвестиционной программы с определением сроков исполнения. В первичном договореустанавливалось, что при просрочке вложения инвестиций свыше 30 дней договоррасторгается в одностороннем порядке, о чем продавец письменно уведомляетпокупателя. При этом продавец дает поручение эмитенту об исключении покупателяиз реестра акционеров. Право собственности на указанные акции наступает послеполной оплаты их стоимости и внесения покупателя в реестр акционеров.
Внарушение условий первичного договора ответчик постоянно не соблюдал сроки иобъемы внесения инвестиций. Фонд имущества заявил в одностороннем
порядкео расторжении договора (письмо от 15.05.98).
Решениемарбитражного суда по другому делу (№ А27-4932/98-4 от 17.02.2000) подтвержденфакт расторжения первичного договора 15.05.98 (то есть до даты заключенияпоследующего договора), о чем истцу стало известно только в процессерассмотрения дела № А27-1096/2000-4 об истребовании акций из чужого незаконноговладения. Ответчик, по мнению истца, намеренно скрыл факт расторженияпервичного договора. В момент заключения последующего договора запись на лицевомсчете ответчика (реестродержатель — ЗАО «Южно-Кузбасский специализированныйрегистратор») свидетельствовала о праве собственности ответчика на эти акции.Кроме того, на передаточном распоряжении ответчиком сделана отметка оботсутствии обременения акций.
Вкачестве третьего лица с самостоятельными требованиями о признании последующегодоговора ничтожным и применении последствия этой сделки — обязании возвратитьакции в количестве 15 441 штуки — привлечен Фонд имущества.
Решениемсуда первой инстанции последующий договор признан недействительным (ничтожным)с момента совершения. Суд обосновал свое решение, в частности, тем, что истецзнал о расторжении первичного договора до подписания последующего договора.Требование Фонда имущества арбитражный суд признал законным в части ничтожностипоследующего договора со ссылкой на пункты 1, 2 статьи 209 ГК РФ, решениеарбитражного суда подтверждало, что ответчик не являлся собственником акций ине имел права распоряжаться этими акциями.
Междутем в применении последствий ничтожной сделки суд отказал, мотивируя тем, чтоФонд имущества не является стороной последующего договора (пункт 2 статьи 167ГК РФ) и фактически требование носит виндикационный характер и может бытьзаявлено по статье 302 ГК РФ. В соответствии со статьей 21 Федерального закона«О приватизации госимущества и об основах приватизации муниципального имуществав Российской Федерации» № 123-ФЗ государственное имущество, при приватизациикоторого нарушены условия коммерческого конкурса,
9ФАС Западно-Сибирского округа, постановление от 21.03.01, дело №Ф04/829-203/А27-2001.
подлежитбезвозмездному отчуждению в пользу государства. Однако суд это требованиеЗакона не принял во внимание, мотивируя тем, что Закон вступил в силу послезаключения первичного договора.
Постановлениемапелляционной инстанции решение отменено в части признания ничтожнымпоследующего договора. В остальной части решение оставлено без изменения.Постановление обосновано тем, что в соответствии с записью по лицевому счетуответчика в реестре акционеров, подтвержденной выпиской из реестра от 14.12.99№ 1, то есть после признания первичного договора расторгнутым и до заключенияпоследующего договора, ответчик имел право собственности на спорные акции.
Однакопри кассационном рассмотрении дела отменены полностью постановлениеапелляционной инстанции и решение суда первой инстанции в части отказа вприменении последствий ничтожной сделки. Кассационная инстанция аргументироваласвою позицию следующим.
Всоответствии с приватизационным законодательством собственником имуществаосталось государство, поскольку условия коммерческого конкурса ответчикомвыполнены не были, а следовательно, к нему и не перешло право собственности наакции. При таких обстоятельствах не имеет значения тот факт, что послерасторжения первичного договора эмитенту не давалось поручение об исключенииответчика из реестра акционеров, а судебное решение по другому делу, которымподтверждено расторжение с 15.05.98 первичного договора, было вынесено послезаключения последующего договора.
Крометого, судом отмечено, что истец знал о расторжении первичного договора намомент подписания последующего договора, о чем свидетельствует мировоесоглашение от 17.12.2000.
Сучетом изложенного ответчик не вправе был распоряжаться спорными акциями,несмотря на наличие соответствующей записи в реестре акционеров, а истец неявлялся добросовестным.
Междутем последующий договор был заключен не в процессе приватизации, поэтому к егонедействительности должны применяться общие правила о недействительностисделок, а не специальные
правилао недействительности сделок, совершенных в процессе приватизации.
Помнению кассационной инстанции, в данном случае требование о применениипоследствий недействительности ничтожной сделки может быть предъявлено любымзаинтересованным лицом (пункт 2 статьи 166 ГК РФ), в том числе и Фондомимущества.
Приустановлении добросовестности последующего приобретателя бездокументарных акцийнеобходимо давать оценку всем обстоятельствам в совокупности, свидетельствующимо том, что последующий приобретатель знал и мог знать о том, что акциипоступили к первоначальному приобретателю с нарушением закона. Такимиобстоятельствами, в частности, могут быть осведомленность последующегоприобретателя об условиях сделки по первичному приобретению, срок междусовершением первичной и последующей сделок, участие представителя последующегоприобретателя в подготовке и совершении первичной сделки, использованиефинансовых средств последующего приобретателя при оплате приобретения попервичной сдел-ке и др.40____________________________
ЗаместительПрокурора Краснодарского края в интересах государства и в лице Фондагосударственного имущества Краснодарского края обратился в арбитражный суд сиском к ОАО «Коммерческий банк «Казакбанк», ТОО «Хуторок», ТОО «Родина», КФХ«Радуга», КФХ «Ярового» о применении последствий недействительности ничтожныхсделок и возвращении полученных по сделкам 13,47% акций ОАО МКК «Армавирский»Фонду государственного имущества Краснодарского края (с учетом уточненных исковыхтребований).
Решениемсуда первой инстанции в иске отказано. Решение суда обосновано тем, что АКБ«Казакбанк», приобретший акции у крестьянских фермерских хозяйств «Ярового» и«Радуга», у ТОО «Хуторок» и ТОО «Родина» на вторичном рынке, является добросовестнымприобретателем, у которого не может быть истребовано имущество, выбывшее извладения собственников по их воле. Требование собственника о возврате акцийносит BHH-
^ACСеверо-Кавказского округа, постановление от 19.02.01 № Ф08-321/2001, дело № А32-11954/2000-10/331.
дикационныйхарактер и может быть удовлетворено лишь при наличии условий, предусмотренныхстатьей 302 ГК РФ.
Кассационнаяинстанция решение суда первой инстанции отменила, передав дело на новоерассмотрение, аргументировав свое определение следующим.
Какследует из материалов дела, распоряжением от 26.04.94 Фонд государственногоимущества Краснодарского края сообщил генеральному директору АООТ «МКК«Армавирский» о необходимости внесения в реестр акционеров крестьянских(фермерских) хозяйств (КФХ) «Радуга» и «Ярового», которые в результате закрытойподписки приобрели по установленной цене соответственно 1086 и 1087 акций АООТ«МКК «Армавирский», оплатив иные, связанные с приобретением, расходы.
Впоследующем по договорам купли-продажи от 18.05.94 указанные крестьянскиехозяйства и товарищества с ограниченной ответственностью продали приобретенныепо закрытой подписке акции АКБ «Казакбанк» по той же минимальной цене за акцию.
Приэтом, однако, первичное приобретение акций было совершено с нарушениемзаконодательства о приватизации.
Судомдана правильная оценка фактического основания заявленного искового требования вкачестве виндикационного. Вместе с тем вывод суда о добросовестности АКБ«Казакбанк» ничем не обоснован и сделан по неполно исследованнымобстоятельствам дела:
—так, судом не дана оценка действиям АКБ «Казакбанк» в качестве покупателя подоговорам купли-продажи акций, заключенным с крестьянскими (фермерскими)хозяйствами «Радуга» и «Ярового», а также с ТОО «Родина» и «Хуторок». Принимаяво внимание, что КФХ «Радуга» и «Ярового» не относились к числу лиц, имеющихправо приобретать акции по закрытой подписке, суду следовало выяснить, наосновании чего они получили право на квоту, и если Фонд имущества не представитсоответствующих доказательств, суд вправе квалифицировать такую сделку вкачестве ничтожной;
—из письменного сообщения начальника депозитария АКБ «Казакбанк» следует, чтомежду Фондом имущества и банком было заключено соглашение о прове-
дениичековых аукционов. Таким образом, банк был хорошо осведомлен о порядке иусловиях проведения подписки на акции предприятий по первичной переработкесельскохозяйственной продукции;
—судом не дана оценка тому обстоятельству, что главы крестьянских хозяйстввыдали доверенности заместителю председателя правления АКБ «Казакбанк», направо подачи заявки, оплату и получение акций ОАО «МКК «Армавирский»,распределяемых Фондом имущества по закрытой подписке. При таких обстоятельствахзаконность приобретения акций указанными крестьянскими хозяйствами была хорошоизвестна их последующему покупателю;
—следовало дать оценку и заявлениям крестьянских хозяйств о том, что инициативасовершения сделок в отношении акций принадлежала АКБ «Казакбанк»;
—принимая во внимание незначительность времени с момента совершениякрестьянскими хозяйствами сделок с Фондом имущества по приобретению акций иих последующей продаже АКБ «Казакбанк», суду следовало выяснитьдействительность намерений хозяйств по приобретению акций в собственность,регистрацию за ними перехода права собственности на акции в реестре акционеров,учет приобретенных акций на балансе хозяйств, источники средств, оплаченных запокупку акций, правильность оформления передаточных распоряжений при передачеакций АКБ «Казакбанк» по заключении с ним сделки купли-продажи акций;
—поскольку ТОО «Родина» и ТОО «Хуторок» приобрели акции по договору с Фондомимущества от 19.03.96, суд должен был выяснить, зарегистрирован ли переходправа собственности на акции за указанными покупателями на момент заключенияими 21.03.96, то есть через два дня после первичного приобретения, договоров купли-продажиприобретенных акций с АКБ «Казакбанк», являлись ли ТОО собственниками акций призаключении договоров купли-продажи, оформлялись ли и правильно ли оформлены передаточныераспоряжения, на основании которых зарегистрирован переход права собственностина акции за АКБ «Казак-банк».
Список литературы
«Арбитражныеспоры», 2, 2003