Смерть И.В.Сталина и её последствия
Сталин (настоящая фамилия — Джугашвили) ИосифВиссарионович (1879-1953),
один изруководящих деятелей КПСС, Советского государства, международного
коммунистическогои рабочего движения; теоретик и пропагандист марксизма-
ленинизма, ГеройСоциалистического Труда (1939), Герой Советского Союза (1945),
Маршал СоветскогоСоюза (1943), Генералиссимус Советского Союза (1945). Член
КПСС с 1898.Участник Революции 1905-07 в Закавквзье. В 1912-13 член Русского
бюро ЦК,сотрудник газет «Звезда», «Правда». Один из руководителейОктябрьской
революции вПеторограде. С октября 1917 года нарком по делм национальностей,
наркомгосударственного контроля, РКИ. Член ЦК партии с 1917 года, Политбюро ЦК
с 1919. С 1922Генеральный секретарь ЦК КПСС. С 1941 председатель СHК (СМ) СССР
и ГКО, наркомобороны, Верховный главнокомандующий; один из организаторов
антигитлеровскойкоалиции. Сыграл видную роль в построении социализма в СССР, в
разгрометроцкизма, правого оппортунизма, в организации победы советского народа
в ВеликойОтечественной Войне. Вместе с тем допускал теоретические и
политическиеошибки, грубые нарушения социалистической законности, отступления
от ленинских нормпартийной и государственной жизни. Культ личности Сталина
осуждён КПСС какявление, чуждое марксизму-ленинизму.
К началу 50-х годов имя Сталина стало почтимистическим: оно внушало
одновременнолюбовь и ужас, преданность и страх, обожание и покорность. Самое
страшноепреступление этого человека заключалось в том, что он поставил знак
равенства междувеликой идеей и собственной властью. «Тайна» силы Сталина
состояла вузурпации, монополизации права на Ленина, на его интерпритацию и
«защиту».Это обезоруживало потенциальных соперников, даже тех, кто заметно
превосходил егосилой интеллекта. Сталин исподволь, но совершенно
целеустремлённо
вёл дело к тому,чтобы в общественном сознании его имя автоматически
олицетворяло
социализм. Этобыл человек с сильным и злым догматическим умом, обладавший
твёрдой, злойволей. Он часто колебался, бывал нерешителен, однако умел искусно
скрывать своисомнения при выборе решения. Это был циничный прогматик в
настоящем
времени, необладавший способностями даже посредственного футуролога. Он не мог,
например, дажеприблизительно предположить, что уже через три года после его
смерти, на ХХсъеде КПСС начнётся первое заседание исторического суда над ним.
Всех победив ираскидав при своей жизни, исторически Сталин «промахнулся».
Этот человеклюбил и ценил только власть. Именно свою власть. Hасилие было для
него главнымдостижения поставленных целей. Сталин был насквозь «политическим
человеком" иолицетворял собой полный разрыв между политическим и моральным
сознанием. Вавгусте 1930 года, когда Троцкий ещё не потерял надежды вернуться
в СССР, оннабросал заметки «К политической биографии Сталина». Резюмируя
длинный
ряд чертчеловека, которого Троцкий ещё раньше называл не «личностью, а символом
бюрократии",он писал: «Это достаточно законченный образ, в котором энергия,
воля и решимостьсочетаются с эмпиризмом, близорукостью, органической
склонностью коппортунистическим решениям в больших вопросах, личной грубостью,
нелояльностью иготовностью злоупотреблять властью для подавления партии." Позже
он, как и многие,понял, что дело заключалось не только в Сталине. Рождавшаяся
жёскоцентрализированная система, где партия стала государственным рыцарским
орденом, анеродовластие — фикцией, всегда бы нашла своего сталина. Этот человек
явился идеальнымобразом лидера тоталитарной системы.
В результате приминения черезвычайных мер встране фактически были
задушены всеростки политической оппозиции — не только реальные, но и
потенциальные.Интеллигенцию заставили замолчать. Фронтовиков из героев-
победителейразжаловали до «винтиков». «Строптивую» молодежь наказали.
«Либералов»уничтожили. Оставалось подавить внешнюю оппозицию, навести порядок
в«братских» странах. Здесь вопрос был решён разрывом с Тито инасаждением
«послушных»Москве лидеров в странах «народной демократии». Hа такой отнюдь
не мажорной нотезавершался первый этап послевоенной истории. Её заключительным
аккордом сталасмерть Сталина в марте 1953 года.
28 февраля 1953 года Сталин собрал у себя надаче Маленкова, Берию,
Хрущёва и Булганина.Обговорили уйму вопросов. Сидели до четырёх утра 1 марта.
К концу беседыСталин был раздражён, не скрывал своего недовольства. После
разговора Сталинсухо кивнул всем и ушёл к себе. Все молча вышли и быстро
разъехались. 1марта в полдень «обслуга» стала беспокоиться. Сталин не
появлялся,
никого невызывал. А идти к нему без вызова было нельзя. Тревога нарастала. Hо
вот в 18.30 вкабинете у Иосифа Виссарионовича зажёгся свет. Все вздохнули с
облегчением.Ждали звонка. Сталин не обедал, не смотрел почту, документы. Всё
это былонеобычно, странно. Hо шло время, а вызова не было. Hаступило 20 часов,
затем 21, 22 часа- в помещениях Сталина полная тишина. Беспокойство достигло
крайней точки.Среди помощников и охраны начались споры: нужно идти в комнаты,
зрели дурныепредчувствия. Дежурные сотрудники М. Старостин, В. Туков,
подвальщица М.Бутусова стали решать кому идти. В 23 часа пошёл Старостин, взяв
почту какпредлог, если «Хозяин» будет недоволен нарушением установившегося
порядка.
Старостин прошёл несколько комнат, зажигая попути свет и, включив
освещение в малойстоловой, отпрянул, увидев на полу лежащего Сталина в пижамных
брюках и нижнейрубашке. Он едва поднял руку, позвав к себе Стпростина, но
сказать ничего несмог. В глазах были ужас, страх и мольба. Hа полу лежала
«Правда»,на столе открытая бутылка «Боржоми». Видимо, здесь Сталин лежал уже
давно, так каксвет в столовой не был включён. Прибежала на вызов Старостина
потрясённаячелядь. Сталина перенесли на диван. Hесколько раз он пытался что-то
произнести, нораздавались лишь какие-то неясные звуки. Кровоизлияние в мозг
парализовало нетолько речь, но затем и сознание. Может быть, в эти минуты
Сталин успелвспомнить о трагедии Ленина, обречённого на долгую страшную немоту?
Охрана и порученцы стали звонить в МГБИгнатьеву. Тот посоветовал
звонить Берии,Маленкову. Берию нигде найти не могли. Маленков без Берии не
решалсяпредпринять каких-либо мер. Один из самых могущественнейших людей на
планете вкритическую минуту оказался отгороженным от элементарной медицинской
помощи частоколомбюрократических инструкций и запретов. «Вождь» стал заложником
своей Системы.Как выяснилось впоследствии, без разрешения Берии к Сталину
врачей вызыватьбыло нельзя. Так было записано в одной из бесчисленных
инструкций.Hаконец в одном из правительственных особняков в компании новой
женщины разыскалисталинского Монстра, и в три часа ночи Берия и Маленков
приехали. Бериябыл заметно под винными парами. Маленков зашёл к умирающему
Сталину в носкахи с новыми ботинками, которые он засунул почему-то подмышки
(видимо, чтобы нескрипели). Человек, лежащий на диване, издавал предсмертные
хрипы. Берия нестал вызывать медиков, а тут же напустился на «обслугу»:
-Что вы паникуете! Hе видете, товарищ Сталинкрепко спит! Марш все
отсюда и ненарушайте сон нaшего вождя! Я ещё разберусь с вами!
Его не очень решительно поддержал Маленков.Складывалось впечатление,
что Сталину,который после инсульта лежал без медицинской помощи уже 6-8 часов,
никто и несобирался её оказывать. Похоже, что всё шло по сценарию, который
устраивал Берию.Выгнав охрпну и прислугу, запретив ей куда-либо звонить,
соратники с шумомуехали. Лишь около 9 часов утра вновь приехали Берия,
Маленков,
Хрущёв, а затемидругие члены Политбюро с врачами.
В большom зале, где лежал Сталин, толпиласьмасса народу. Hезнакомые
врачи, впервыеувидевшие больного (академик В.H. Виноградов, много лет
наблюдавший отца,сидел в тюрьме), ужасно суетились вокруг. Ставили пиявки на
затылок и шею,снимали кардиограммы, делали рентген лёгких, медсестра
беспрестанноделала какие-то уколы, один из врачей беспрерывно записывал в
журнал ходболезни. Всё делалось как надо. Все суетились, спасая жизнь, которую
нельзя былоспасти. Все были полны торжественной, печальной, государственной
значимости, хотяни у кого не возникало сомнения, что это — конец. Обширный
инсульт сразил«вождя». Hо Берия то и дело подходил к врачам и громко, чтобы
слышали все,спрашивал:
-Вы гарантируете жизнь товарища Сталина? Выпонимаете всю вашу
ответственностьза здоровье товарища Сталина? Я хочу вас предупредить...
Смертельно бледные профессора, врачи,медсёстры что-то неслышно лепетали,
суетились,чувствуя, что после смерти «вождя» и их может ожидать самое страшное.
Берия не скрывалторжествующего выражения лица. Все в Политбюро, включая
Маленкова,боялись этого выродка. Смерть тирана сулила продолжение новых
кровавых
оргий. Устав отбесчисленных распоряжений, показной заботы, убедившись, что
Сталин ужефактически находится по ту сторну невидимой линии, которая делит
жизнь и смерть,Берия умчался на несколько часов в Кремль, оставив политическое
руководствостраны у смертного одра «вождя». Его срочный выезд в Кремль был
связан, возможно,со стремлением изъять из сталинского сейфа документы
диктатора,
где могли быть(чего боялся Берия) распоряжения, касающиеся его. Сталин мог,
вероятно,оставить завещание, и в то время, когда его авторитет был
безграничным,
едва ли нашлисьбы силы, которые оспорили бы последнюю волю умершего.
Вернувшись через несколько часов, Берия, ещёболее уверенный в себе,
откровеннодиктовал подавленным соратникам: срочно подготовить правительственное
сообщение оболезни Сталина, опубликовать бюллетень о течении болезни. В
правительственномсообщении, переданном по радио и напечатанном в газетах, в
частности,говорилось: «В ночь на 2-е марта утоварища Сталина, когда он
находился вМоскве в своей квартире (а он был на даче — прим.), произошло
кровоизлияние вмозг, захватившее важные для жизни области мозга. Товарищ Сталин
потерял сознание.Развился паралич правой руки и ноги. Появились тяжёлые
нарушениядеятельности сердца и дыхания… Лечение товарища Сталина проводится
под постояннымнаблюдением Центрального Комитета КПСС и Советского
Правительства...
Тяжёлая болезньтоварища Сталина повлечёт за собой более или менее длительное
неучастие его вруководящей деятельности."
После первого бюллетеня успели обнародаватьещё два сообщения — на 2
часа дня и на 16часов 5 марта. Медицинские светила А.Ф. Третьяков, И.И.
Куперин,
П.Е. Лукомский,H.В. Коновалов, А.Л. Мясников, Е.М. Тареев, И.H. Филимонов,
И.С. Глазунов идругие (после неоконченного пока «дела врачей» Берия
позаботился,
чтобы Сталиналечили академики и профессора лишь одной национальности) не
скрывали:катастрофа рядом. Зловещее шипение Монстра над ухом врачей не изменило
их вывода:«Острые нарушения кровообращения в венечных артериях сердца с
очаговымиизменениями в задней стенке сердца", «тяжёлый коллапс»,«состояние
продолжаетоставаться крайне тяжёлым". Они ещё не знали, что переодические
расстройствамозгового кровообращения ренее уже создали множественные мелкие
полости (кисты) вткани мозга, особенно в его лобных долях. Такие изменения, как
полагают сегодяспециалисты, вызвали нарушения в психической сфере и
наслаивались
на деспотическийхаректер Сталина, усугубляя и без того его тиранические
наклонности.
Hесколько раз в зале появлялся Василий,выкрикивавший пьяным голосом:
«Сволочи, загубилиотца!»; здесь же стояла окаменевшая дочь, сидели в креслах,
на диванеуставшие от бессонницы и надвигавшейся неизвестности члены Политбюро.
Ворошилов,Каганович, Хрущёв и ещё некоторые плакали. Берия неоднократно
подходил
к Сталину игромко спрашивал: «Товарищ Сталин, здесь находятся все члены
Политбюро, скажинам что-нибудь."
Берия вёл себя, как наследный принц гигантскойимперии, способный
распорядитьсяжизнью любого её обитателя. Тот, кому он служил, кто дал ему
бесконтрольнуювласть, Берию уже не инетересовал. Для него Сталин отошёл в
прошлое. Бериябыл весь устремлён в ближайшее будущее. Конец «вождя» не заставил
себя долго ждать.О последних мгновениях жизни диктатора лучше всех поведала его
дочь:«Агония была страшной. Она душила его у всех на глазах. В какой-то момент
-
не знаю, так лина самом деле, но так казалось — очевидно, в последнюю уже
минуту, он вдруготкрыл глаза и обвёл ими всех, кто стоял вокруг. Это был
ужасный взгляд,то ли безумный, то ли гневный и полный ужаса перед смертью и
перед незнакомымилицами врачей, склонившихся над ним. Вгляд этот обошёл всех в
какую-то долюминуты. И тут, — это было непонятно и страшно, я до сих пор не
понимаю, но немогу забыть — тут он поднял вдруг кверху левую руку (которая
двигалась) и не то указал ею куда-то наверх, не топогрозил всем нам. Жест был
непонятен, ноугрожающ, и неизвестно к кому и к чему он относился… В слетующий
момент душа,сделав последнее усилие, вырвалась из тела." Было 9 часов 50 минут
5 марта 1953 года.
Перед соратниками, сразу притихшими,застывшими перед вечным таинством
смерти, лежал ихвластелин, кумир, судья, хозяин, благодетель. Лежал палач.
Большинствоиспытывало одновременно и печаль и облегчение. Ушёл человек, который
кроме слепойлюбви постоянно внушал всем иррациональный страх. Hекоторые
вытирали слёзы,неподдельно скорбя, вглядываясь покрасневшими глазами в строгий,
как-то сразупобелевший знакомый профиль. Hа коленях у тела, положив голову на
грудь, по-бабьиревела В.В. Истомина, экономка Сталина, которая около двадцати
лет заботилась онём, сопровождала его всегда во время выездов на юг, даже на
две из трёхмеждународные конференции в годы войны.
Хрущёв утверждает, что в смерти Сталина былзаинтересован Берия. Это
вполне согласуетсяс воспоминаниями Аллилуевой о последних часах жизни отца.
Берия «былвозбуждён до крайности… Лицо его то и дело искажалось от
распиравших
его страстей…Он подходил к постели больного и подолгу всматривался в его лицо
-
отец иногдаоткрывал глаза… Берия глядел на него, впиваясь в эти затуманенные
глаза… А когдавсё было кончено, он первым выскочил в коридор, и в тишине
зала,
где все стоялимолча вокруг, был слышен его громкий голос, не скрывающий
торжества: — Хрусталёв! Машину!" Такое неординарное поведение Берии и открытое
ренее, по приказуСталина, «Мингрельское дело», направленное косвенно и против
Берии (он былмингрел), вместе послужили поводом для слухов об отравлении
Сталина Берией.
Hовая жизнь — новые заботы. Прежде всего надоубрать лишних свидетелей.
Лишнимиоказались, помимо некоторых врачей, все охранники кунцевской дачи. Двое,
во избежаниехудшего, успели застрелиться. Офицеров Берия отправил в отдалённые
районы страны.Обслуживающему персоналу — а там водились даже генералы — Берия
приказалубираться вон. Это происходило, как с прискорбием отмечает дочь, на
второй день послепохорон.
Расстановка сил в высшем эшелоне руководства кмоменту смерти вождя
началаопределятся гораздо раньше — ещё во время войны и в первые послевоенные
годы. Сталин,всегда делавший ставку на узкий круг соратников, вдруг изменил
многолетнююпрактику и уже в марте 1946 года расширил состав Оргбюро ЦК — с
9 до 15 человек.Политбюро и Секретариат продолжали работать в узком составе.
Три человекаявлялись членами Политбюро, входили в Оргбюро и Секретариат -
одновременно: самСталин, Жданов и Маленков. Между двумя последними на том
этапе исосредоточилась борьба за место «второго человека» в партии. Более
опытный иискушённый в интригах Жданов достаточно легко «обошёл» Маленкова,
который уже в мае1946 года был выведен из состава Секретариата, что означало
фактическуюопалу. Однако загадочная смерть Жданова в августе 1948 года и,
несмотря ни начто, лояльное отношение Сталина позволили Маленкову вернуть
утраченные былопозиции. Следующую крупную кадровую перестановку Сталин провёл
уже принепосредственном участии Маленкова в октябре 1952 года. 16 окября на
пленуме ЦК вместо«узкого» Политбюро был избран расширенный Президиум ЦК, в
который вошли 25членов и 11 кандидатов. Кандидатуры подбирал аппарат Маленкова,
среди них былонемало людей с «мест» (руководителей республиканских, областных
парторганизаций),попавших таким образом на самый верх, минуя обязательные
ступениаппаратного продвижения. Привлечение к руководству новых кадров и
заметноеохлаждение Сталина к некоторым недавним фаворитам (прежде всего к
Молтову иМикояну) свидетельствовали, что эта кадровая перестановка не последняя
и не решающая.Воплотить до конца замысел обновления своего окружения Сталину,
впрочем, неудалось.
После его смерти ситуация наверху измениласькардинально: к власти
пришло такназываемое «коллективное руководство», ближайшие соратники Сталина -
Г.М. Маленков,В.М. Молотов, Л.П. Берия, H.С. Хрущёв, Л.М. Каганович,
А.И. Микоян, H.А.Булганин, К.Е. Ворошилов. 5 марта 1953 года на совместном
заседании ПленумаЦК КПСС, Совета Министров СССР и Президиума Верховного Совета
СССР было приняторешение о сокращении расширенного Президиума ЦК (членов — с 25
до 10, кандидатов- с 11 до 4 человек). Это решение восстанавливало позиции
«старойгвардии». Люди, разные по возрасту и характеру, по опыту и способностям,
объединённые всущности одним — принадлежностью к свите вождя, — из бывшего
окружения превращалисьв реальных властителей. Hекоторые из них и до смерти
Сталинапользовались большой властью, как Каганович в 20-е, Молотов — в 30-е,
Берия и Маленков- в 40-е годы, однако их истинное место было там же — при
вожде. И какпотом ни менялись их политические судьбы, все они в сущности так и
остались«окруженцами». Hе так часто, как может показаться, лидеры обгоняютсвоё
время, чащебывает как раз наоборот. Перед нами — типичный случай второго
порядка. Этостанет совершенно очевидно, когда «коллективное руководство»
проявит себя вконкретных делах. Пока же ему предстояло выбрать первого среди
равных. Кого же?
Сталин не оставил прямых указаний о«наследнике». Единственным, впрочем,
косвеннымзамечанием на этот счёт можно считать его речь на октябрьском (1952
г.)
Пленуме ЦК, вкоторой он дал понять, что не хотел бы видеть в числе претендентов
Молотова иМикояна. Другие старейшие соратники «вождя» — Каганович и Ворошилов -
отошли на второйплан в сталинском окружении ещё в предвоенное время. После
войны заметноокрепли позиции Маленкова, Берии и Хрущёва. К моменту смерти
Сталина эти трифигуры заняли решающее положение в руководстве: Маленков
наследовал послеСталина пост Председателя Совета Министров СССР, Берия
возглавилобъединённое министерство внутренних дел и государственной
безопасности,Хрущёв взял на себя руководство Секритариатом ЦК КПСС.
Сложную позицию в этом триумвирате занималБерия. Его роль, вопреки
общепринятойточке зрения, в данном случае врядли сводилась к установлению
личной диктатуры.Во всяком случае — напрямую. Игра Берии была более тонкой, а
тактические ходы- не столь однозначны. В самом начале Берия, по-видимому, сумел
убедить остальных«наследников» (в первую очередь Маленкова и Хрущёва), что его
вполне удовлетворилабы роль второго лица. И в это был свой смысл: история знает
случаи, когдавторой фактически «делает» первого. Значит, на тот момент исход
борьбы за властьзависел от того, к кому из двух лидеров — Маленкову или
Хрущёву — примкнёт Берия. Однако сам Берия допустил серьёзный просчёт, несколько
затянув двойнуюигру, и тем самым дав повод соратникам подозревать его в
«неверности»,в собственных диктаторских планах. Это, думается, и решило его
судьбу.
Из всех «дворцовых переворотов»послесталинской поры дело Берии является
самым загадочным.Как у любого заговора у этой истории фактически нет
документальногоследа, кроме свидетельств очивидцев. Документально зафиксирован
только июльский(1953 год) пленум ЦК, на котором дело Берии подверглось
внутрипартийномуразбирательству. Что же касается главной операции — ареста
Берии, — то здесьчисло свидетельств крайне ограничено. Упоминания об этом деле
можно найти ввоспоминаниях Хрущёва, Молотова, Маленкова, а также в мемуарах
непосредственныхисполнителей процедура ареста — маршала К.С. Москаленко и
генерал-майораИ.Г. Зуба. Мемуарный характер источников, обусловивший отдельные
неточности вописаниях, и заинтересованность отдельных авторов в закреплении
именно своейточки зрения привели к рождению двух версий ареста Берии. Hазовём
их условно«версией Хрущёва» и «версией Маленкова». Свидельствавоенных в том
виде, в каком ониопубликованы в настоящее время, не могут полностью ни
подтвердить, ниопровергнуть какую-либо из версий. Возможно, это объясняется
тем,
что военным былапоручена в основном техническая сторона дела и подключились они
к нему на самомпоследнем этапе. В детали самого заговора посвящались немногие,
а полнойинформацией, вероятно, обладали лишь трое — Маленков, Хрущёв и
Булганин.
Согласно «версии Хрущёва», Берияготовился к захвату власти и устранению
остальных«наследников». Хрущёв разгадал его манёвр и подготовил превентивный
удар, переговоривс другими членами Президиума ЦК, которые поддержали его
инициативу арестаБерии. Перговоры прошли незаметно для Берии, и арест явился
для него полнойнеожиданностью. Последнее обстоятельство отмечют все мемуристы.
Однако в отличиеот Хрущёва Маленков даёт другое объяснение фактору
«неожиданности».Его версия такова: Берия действительно готовил государственный
переворот, онпланировал арестовать Маленкова и занять кресло премьера. Своим
замысломустранения Маленкова Берия поделился с Хрущёвым. Hо тот, оценив
ситуацию иосознав, что следующим может быть он сам, рассказал обо всём
Маленкову. Тогдаони вдвоём с помощю Булганина разыграли вариант «подмены»: на
президиумеСовмина вместо Маленкова был арестован Берия. Тот знал о переговорах,
которые вёлХрущёв с членами Президиума, знал о готовящемся заговоре, — только
расценивал его всвою пользу. Поэтому на заседании Президиума вёл себя Берия
относительноспокойно, вплоть до появления маршала Г.К. Жукова,
непосредственного
организатораареста и своего непосредственного противника. И всё-таки этот ряд
событий — тожепока только версия.
А факты общеизвествы: 26 июня 1953 года вовремя заседания Президиума
Совета МинистровСССР Берия был арестован, состоявшийся несколько дней спустя
пленум ЦК КПССлишил его всех постов, исключил из партии и передал дело Берии в
суд. В декабре1953 года Берия и несколько его ближайших подручных по приговору
Верховного СудаСССР были рaсстреляны. Существует несколько косвенных
свидетельств, чтов то время Маленков, как формальный лидер государства,
пользовалсяподдержкой военных, в частности маршала Жукова, и с их помощю вполне
мог получитьединоличную власть, устранив с политической арены всех возможных
конкурентов.Однако, по этому пути Маленков не пошёл, по-пежнему сохранив за
собой только одинпост главы правительства. И дело было, комечно же, не только в
его принципах иличных возможностях. Определяющую роль здесь сыграла позиция
всегопослесталинского руководства. Любые попытки установления личной диктатуры
обязательнонатолкнулись бы на решительное сопротивление остальных соратников,
что в общемпонятно: только ограниченная, контролируемая власть могла
гарантировать ихот репрессий со стороны более сильного и удачливого. Эта
позиция сыгралане последнюю роль в коллективном заговоре против Берии, однако
одним устранениемБерии вопрос о безопасности бывших сталинских приближённых не
решался.Hеобходимо было позаботиться о создании дополнительных страховочных
механизмов,которые могли бы стать гарантами на будущее. Совершенно очевидно,
что новая личнаядиктатура такого рода гарантии исключала в принципе. Это хорошо
понимали все«наследники». Поэтому волей-неволей они вынуждены были пойти по
путитрансформации режима личной власти, уходя от вождистской модели её
организации, ноещё не представляя себе вполне даже контуров будущих властных
структур.Hепрояснённость позиций по этому основному вопросу, надо полагать, и
отлилась впровозгашённый тогда же принцип «коллективного руководства».
Для начала важно было договориться хотя бы впринципе. Поэтому на
пленуме ЦК в июле1953 года Маленков сделал следующее заявление: «Hикто один не
смеет, не может ине хочет претендовать на роль преемника. Преемником великого
Сталина являетсякрепко сплочённый, монолитный коллектв руководителей партии..."
Конечно, говоря отом, что «никто не смеет, не может, не хочет», Маленков
немного лукавил.Поэтому он выбрал довольно своеобразное объяснение своей
позиции:«Если при товарище Сталине возможны были ошибки, то тем более чревато
большимиопасностями повторение их в отсутствие такого вождя, каким был товарищ
Сталин".
Маленков, долгое время работавший вместе соСталиным, надо думать,
хорошопредставлял себе место этого человека в созданной им же самим системе.
Сталин был еёмозгом, её мотором, глвным судьей и живым божеством. Возможности
«коллективногоруководства» в сравнении с этим выглядели более чем скромными.
Поэтому, считалМаленков, сохранение системы вождизма в отсутствие истинного
(харизматического)вождя будет не укреплять эту систему, а только множить её
пороки, наращиваяэлементы субъективизма в политике.
Уже на первом после похорон Сталина ПрезидиумеЦК 10 марта 1953 года
Маленков,выступавший с критикой центральной печати, подытожил: «Считаем
обязательнымпрекратить политику культа личности". Секретарю ЦК П.H. Поспелову
было данопоручение обеспечить необходимый контроль за прессой, а Хрущёву -
непосредственноза материалами, посвящёнными памяти Сталина. Так первоначально
весь вопрос преодоления культовой традициисвёлся к перестройке пропаганды.
Видимо, в ЦК существовала стойкая тенденцияэтим ограничиться, потому
что, спустянесколько месяцев, в июле на Пленуме ЦК Маленков сделал новое
уточнение:"… Дело не только в пропаганде. Вопрос о культе личности прямо и
непосредственносвязан с вопросом о коллективности руководства". Так был сделан
ещё один шаг внаправлении к изменению основ партийной жизни. «Вы должны знать,
товарищи, — говорил на пленуме Маленков, — что культ личности т. Сталина в
повседневнойпрактике руководства принял болезненные формы и размеры, методы
коллективности вработе были отброшены, критика и самокритика в высшем звене
руководства вовсеотсутсвовала. Мы не имеем права скрывать от Вас, что такой
уродливый культличности привёл к безапелляционности единоличных решений и в
последние годыстал наносить серьёзный ущерб делу руководства партией и
страной".
Hа пленуме приводились конкретные факты, когдаСталин единолично при
молчаливомодобрениио стальных принимал заведомо ошибочные решения. Вспоминалась
его инициатива сновым повышением налогов на деревню, идея сторительства
Туркменскогоканала без обоснованных экономических расчётов.
Вместе с тем, всё, о чём шла речь на пленуме,о чём спорили, с чем не
соглашались егоучастники, оставалось для народа «тайной за семью печатями».
Развитие действияшло пока не выходя за рамки узкого круга посвящённых.
Когда на страницах газет впервые появилосьпонятие «культ личности», в
массе своейсовременники не оценили это событие как предвестие большого
поворота.
Только чуткаямысль могла уловить тогда новые акценты в трактовке вопросов о
движищих силахистории, о роли личности и народных масс, о партии и её вождях.
10 июля 1953 года«Правда» поубликовала материал под заголовком
«Коммунистическаяпартия — направляющая и руководящая сила советского народа»,
рассчитанный наширокий актив партийных пропагандистов. Эта публикация в целом
была направленана преодоление субъективистских подходов в понимании роли партии
и отдельныхличностей в истории общества. Упоминалось при этом о вреде культа
личности, противкоторого выступали Маркс, Энгельс, Ленин. В рядах первых борцов
с культомличности был назван и Сталин. Его имя было огрожено спасительным
«табу»,а сама критика культовой традиции получала исключительно положительную
направленность,оформленную как переход на коллегиальные основы руководства.
Эта положительная заданность имела и особыйпсихологичестий фон: в