Польскийобзор, № XXXVII, Номер 4, 1992 401-405 © 1992 Польский институт науки и культуры
ПРОБЛЕМЫМЕНЬШИНСТВ — ПРОШЛОЕ И НАСТОЯЩЕЕ
УРОКИПРОШЛОГО ТАДЭУСВ.ГРОМАДА
ЕВРОПА ИПРОБЛЕМЫ МЕНЬШИНСТВ: ИСТОРИЧЕСКАЯ ПЕРСПЕКТИВА
Великийанглийский историк И. Г. Керр, в своей книге «Что такое история» (WhatisHistory) определяет историю как не завершающийся диалог междупрошлым и настоящим. Тем не менее, он видел необходимость для каждого новогопоколения по-своему интерпретировать и переписывать историю в свете своегособственного жизненного опыта и, естественно, новых открытий, знаний, истремления к познанию.
Если когда-либо должен был настатьмомент серьезно пересмотреть Европейское и частично Польско-Немецкое прошлое,то этот момент сейчас. Наше поколение стало свидетелем одного из переломныхмоментов в истории. Искусственному и насильственному разделу Восточных иЦентральных Европейских наций от Западной Европы, союзу США и Канады(Атлантическое содружество) пришел конец. Второе наибольшее тоталитарное соревнование20 столетия было преодолено. Вероломная мирная революция 1989 года в ВосточнойЕвропе положила конец Холодной Войне и послужила началом процессаэмансипации от коммунизма примерно 200миллионов людей, и также сделала возможным объединение Германии.
Вместе с дезинтеграцией Советской Русской Империи идискредитацией Марксистско-Ленинистскй материалистической, атеистическойидеологии, Европейцы теперь имеют хорошую возможность организоваться вплюаралистское, демократическое, федералистское сообщество, в котором будутпреобладать мир и справедливость, а к свободе и равности его членов будутотноситься с должным уважением.
После катастрофы второй мировой войны, вызванной вбольшей степени экстремальным национализмом, идея Европейского союза больше некажется невозможной и утопической. Потеряв свою главенствующую позицию в мире,Восточные Европейцы внезапно ощутили необходимость какой-то общей связи длязащиты своих интересов от двух огромных сил, каждая из которых сильней целойЕвропы.
Есть надежда, что сверхнациональная идея Европейскогосоюза не станет всего лишь пост-коммунистической эрой, но укрепит свои позиции.Между тем нет никаких гарантий, что с уходом одной сверхсилы на ее место непридут другие, такие как объединенная Германия, защищающая свои интересы, илиэтнический национализм, прячущий свое уродливое лицо на Балканах. Одна изопределенностей в пост-коммунистической Восточной Европе, особенно в Польше,Венгрии, Чехословакии, это то, что есть желание объединиться с остальной частьюЕвропы и стать действительным членом Европейского содружества основанного надемократии и свободной рыночной системе.
Ключ к такой Европе это Польша иГермания. Если две эти нации, чья вражда 50 лет назад ввергла Европу и мир вужас Второй Мировой Войны, смогут достичь взаимопонимания и взаимосогласия,тогда есть реальный шанс для объединенной, мирной, демократической и свободнойЕвропы и, следовательно, мирной объединенной Евроамерики, которую предсказывалвеликий Польский историк Оскар Халеки. Пересмотр прошлого и поиск позитивныхисторических моделей может дать хороший результат.
Во-первых, необходимо упомянуть, что Европа существовалаеще очень давно до триумфа национализма. Европа, которая просуществовала периодв тысячу лет, была определена О. Халеки как «сообщество наций, которое принялои развивало наследство Греко-Романской цивилизации трансформированное ирасширенное Христианством». («TheLimitsandDivisionsofEuropeanHistory», Нью-Йорк1951.) Халеки, естественно, понимал, что Восточная Европа такаяже Европа, как и Западная. Обе они это неотделимые части великого содружествалюдей, также из-за своего географического расположения, Восточная Европагораздо чаще, чем Западная подвергалась опасностям из вне, и ее развитие частопрерывалось такими факторами как нашествие Монголо-Татар и т.д. ВосточныеЕвропейцы также стали полноправными членами Христианского сообщества в среднихвеках.
ОднакоЕвропейское сообщество и смысл его существования в целом были расшатаны иослаблены реформами и развитием независимой атеистической государственнойсистемы в 16-ом, 17-ом и 18-ом столетии, сопровождаемой войнами, приносившими все больше власти монархиям.Рост политического национализма в 18-ом и начале 19-ого столетия (во времяФранцузской Революции и Наполеоновского периода), послужил причиной развитияромантического культа националистических идеологий, побудившего Европейцев осознать уникальность своегоисторического назначения. Не было ни времени, ни возможности понимать ипринимать природу Европы как единое сообщество, так же как у Греческих городовво время Пелопонесских войн не было времени принимать их культуру, как нечтообщее.
Популярныеистории, с которыми мы все знакомыми, изображают историю Восточной и ЗападнойЕвропы как мрачную расовую борьбу, «неустанный конфликт Тевтонцев и Славян»или даже как столкновение цивилизаций, Немцы, считающие себя непосредственнозащитниками европейской цивилизации против Славянских орд Востока.
Поляки иЧехи с другой стороны осудили немецкий DrangnachOsten (стремление на восток),обвиняя Немцев десяти столетий в «агрессивномрасширении» нацеленном на завоевание, покорение и эксплуатацию Славянскихтерриторий, лежащих вне их восточных границ.
Послеболее близкой экспертизы, можно заключить, что большая часть этой интерпретациипрошлого, особенно Средневековья, отражает и проектирует национальныеантагонизмы второй половины девятнадцатого столетия и первой половиныдвадцатого столетия. Это, по меньшей мере, выражение беспристрастногообъективного исторического исследования и во многом выражение национализма иСоциального дарвинизма с акцентом на борьбу и выживание самых сильных, имевшеемощное интеллектуальное влияние в позднем девятнадцатом и раннем двадцатыхстолетиях.
Такиеинтерпретации не удовлетворительны и не действительны, они пересматриваютсянесколькими историками. Например: Чехом Франтизеком Гросом, Поляком АлександромГиисзтором, Немцами Карлом Бослом и Фердинандом Сеибтом, и Англичанином М. М. Постаном.(См. Джеффри Барракло, редактора,«Восточнаяи Западная Европа в Средневековье»,Лондон: 1970.) Эти историки указали, что история Германии и ВосточнойЕвропы была не только историей конфликта, но и историей сотрудничества.Профессор Грос утверждает, что идея непрерывного конфликта между Немцами иСлавянами не подтверждена объективным изучением исторической очевидности, самойконцепции Немца, и Славянина, разнообразие многих племен и народов, населяющихобласть.
ИсторияГермании и Восточной Европы была историей, «где имел место процессассимиляции, а не только взаимное отвращение и ненависть. Это — историяполитического и культурного взаимодействия, торговли знаниями, которые былинеизменным источником культурного обогащения, возможности для интеллектуальногообмена и, прежде всего участие в общем религиозном опыте.» Это было,согласно Гиисзтору, не столкновением цивилизаций, а скорее проявлением общейцивилизации. Грос утверждает, что есть более важные проблемы чем «споры ограницах, лингвистические ссоры и национальный престиж.» Европейцы, писалон, должны концентрироваться на том, что они имеют и попробовать понять силы,которые связывают их вместе в одном сообществе, несмотря на их национальныеразличия. Но рост политического национализма вместе с романтическими культаминационалистических идеологий в позднем восемнадцатом и раннем девятнадцатомстолетиях затенил образ общего европейского общества и культуры. До этогомомента, основная проблема меньшинств в Европе была религиозная. С самогомомента образования Европы, религиозные меньшинства страдали, наиболее. Религиюсчитали проявлением духовного соответствия в обществе. Поклонение различнымбогам — не только рана Богу, которому все поклоняются, но и оскорбление всегосообщества. Люди, исповедующие веру отличную от той, которую исповедуетбольшинство должны были оставить страну или, если позволено остаться, перенесямного лишений. Даже после того, как религиозная терпимость и принципрелигиозной свободы стали более фешенебельными в течение периода Просвещения ввосемнадцатом столетии, к некоторым религиозным меньшинствам, типа Евреев иСторонников объединения, предвзято относились даже в самых демократическихстранах.
Сприбытием Просвещения и французской Революции и появлением идеала«нации», в Европе появился другой вид проблемы меньшинств — проблеманационального меньшинства. Французская Революция, объявившая не только правоиндивидуума к свободе и равенству, но, и через идею относительно популярногосуверенитета и национализма, право человеческих групп, определять ихсобственный статус. Везде, где права и привилегии человека и были подвергнутыопасности в соответствии с иностранным правлением, требование к свободесостояло в том, чтобы защитить национальную свободу от такого иностранногодоминирования.
Понятиеправа на самоопределение для народов служило оправданием на требования неимеющих гражданства восточноевропейских наций, включая Польшу, которая потеряласвою политическую свободу в более ранних столетиях, организовывать ихсобственные отдельные этнические государства, с их собственными правительствамивключая всех их подданных. Этот вид национализма, на который оказали своевлияние идеи Джоханна Готтфрида фон Хедера, подчеркнувший культурныйлингвистический фактор, причинил столько проблем в Европе. Все же, это сталодоминирующим движением столетия. Европа в девятнадцатом столетии имеланесколько больших многонациональных империй типа габсбургской Австро-Венгрии,царской России, кайзеровской Германии, и Атаманской Турции. В пределах этихимперий существовали многочисленные национальные меньшинства, которыечувствовали себя угнетаемыми, эксплуатируемыми и оскорбленными. Их реакция быласопротивлением на более сильный и более мощный национализм. Как сказал Исаак Берлин:«Быть объектом презрения или терпимости покровительства — один из самыхтравмирующих опытов, заставляющий страдать общество. Результат — воспламененноесостояние национального сознания, национализма, и негодование, враждебность кгордому, счастливому, и успешному.»
Принципнационального самоопределения, достиг своего максимального развития послеПервой Мировой войны. Этот принцип был применен на Парижской МирнойКонференции, и большинство многонациональных империй были расформированы, врезультате чего этнические государства, включая Польшу, появились на картеЕвропы. Несмотря на самые лучшие намерения миротворцев, было невозможнонарисовать границы, которые бы делились только по этническому принципу. Нации вВосточной Центральной Европе были настолько смешаны, что попытка их восстановлениябыла бы невозможной. Единственный путь решения проблемы, — обмен крупныхмасштабов населения (как было сделано между Грецией и Турцией), но большинствонародов предпочло остаться не тронутыми. Так, когда мирные договоры былиподписаны, значительное количество нацменьшинств осталось в каждомВосточно-Центральном европейском государстве, включая Польшу и Германию.Национализм как принцип организации претерпел неудачу. Он не обеспечилвозможности для единства в восточноевропейских государствах.
Национальные меньшинства сталипричиной огромных проблем и напряженных отношений в течение послевоенного периода.Существовала проблема определения их прав, проблема их лояльности к ихгосударствам, и, иногда, их прямое плохое обращение большинством.
Как нистранно, проблема меньшинств была усугублена системой современной демократии.Принципом «один человек, один голос» и правлением большинства,меньшинства боялись быть эксплуатированы большинством и подвергнуты«тирании большинства.»
Не можетбыть никакого сомнения, что существование больших меньшинств в различныхвосточноевропейских государствах препятствовало развитию устойчивогоправительства. Во многих случаях, большинство следовало политике дискриминации,насильственной ассимиляции или изгнания. Меньшинства, часто делали то, что онимогли, чтобы парализовать или уничтожить страну, в которой они оказались.
Существоваласистема соглашений меньшинств и правительства, посредством чего меньшинствамбыло гарантировано международное право через Лигу Наций равные права в законе,религиозной свободе, и средствах использования и культивирования языка.Несмотря на эти соглашения, меньшинства все равно страдали. Кроме того, ВеликиеДержавы, включая Германию и Италию, не захотели подписывать соглашения, чтовызвало бурю возмущений в Восточной и Центральной Европе.
Будучи честнымпо отношению к Восточным и Центральным европейским нациям, которые после того,как столетия восстановили их независимость после Первой мировой войны, нужнопомнить, что у них было совсем немного времени — едва два десятилетия — чтобыустановить удовлетворительную политику относительно меньшинств.
Сбольшим количеством времени, экономической и политической поддержкой отЗападных демократических государств, включая Соединенные Штаты, ВосточныеЕвропейцы, возможно, постепенно развили бы эффективную систему региональнойавтономии или даже конституционных реформ в направлении федерализма. Но никакойтакой поддержки не было и, вместо этого, Восточная Европа была оставлена ипредана соседним империалистическим государствам. Это была самая грубая ошибка,которая стоила Европе, Соединенным Штатам и миру очень дорого. Она не должнабыть повторена в посткоммунистический период.