Практикадействий режимов в интерпретации представителей интеллектуальной элиты БлижнегоВостока
демократизацияарабский восток
Говоря осегодняшней ситуации в сфере демократизации в странах Северной Африки М.А. Аль-Хармаси,в частности, подчеркивал: «Ни одно из правительств Магриба от Рабата до Триполине смогло добиться решения постоянно бросавших им вызовы задач: большейэкономической эффективности, с одной стороны, и политиче/>скогообновления, c другой.
Ситуациястала еще более сложной, когда магрибинские государства перешли к реализациистратегии экономической открытости, направленной на поиск выхода из тупикапрежнего экономического руководства, а также удовлетворение запросов все болеесплачивавшихся сил, выступавших под лозунгами политического протеста итребовавших расширения ограниченных возможностей собственной инициативы, о чемим велеречиво говорили местные правительства». Однако, в равной мере словатунисского исследователя могли бы быть отнесены и к широкому кругу арабскихазиатских стран от Ирака и Сирии до государств зоны Персидского залива иАравийского полуострова.
Арабскоерегиональное сообщество действительно стояло перед проблемой достижения болеевысокой производительности труда, повышения эффективности национальногопроизводства, в огромной степени, зависящие от уровня подготовки местнойрабочей силы, включая и освоение передовой технологии Запада. Государстводолжно было изменить, – и оно, вне сомнения, стремилось это сделать, – собственныйсложившийся ранее образ.
Точка зрения,высказываемая в этой связи М.А. Аль-Хармаси, вновь обращала на себя внимание.Он считал, анализируя положение, прежде всего, в североафриканском регионе, чтов глазах своих граждан магрибинские государства в постколониальную эпоху игралидвойную роль. Они были «силой, направлявшей развитие в сторону обретениястранами региона внутринационального единства и солидарности», и, одновременно,«единственным центром экономического патернализма в отношении собственныхграждан». Однако, чем более далекой историей становилось время борьбы заобретение национальной независимости, тем менее значимым становился прежнийобраз странового государства. Субъективная сторона этой проблемы становиласьтем более значимой, что нерешенность задач быстрого хозяйственного возрожденияпорождала серьезные трудности в реальной жизни этих государств. В зависимостиот политической терминологии той или иной арабской страны, содержание проблемыконкретизировалось с помощью понятия «национального примирения» («аль–уифакаль–ватаний» или «аль–мусаляха аль–ватанийя»).
Пониманиезначимости вновь возникавшей ситуации не было привилегией умеренных либералов встранах Арабского Востока, к которым, без сомнения, относится и М.А. Аль-Хармаси.Во многом с ним согласны и радикально-либеральные круги интеллектуальнойарабской элиты, группирующиеся вокруг бейрутского журнала «Аль–Мустакбальаль–Арабий». Ими были экономическая стагнация и, как ее следствие, все большийотход граждан магрибинских государств от традиции ориентации на государство какинструмент поддержки их экономической деятельности. И вновь его слова моглибыть с полным основанием применены и к государствам арабской Азии.
Трансформацияобраза государства и изменение его функций, связанных, прежде всего, с тойролью, которую оно традиционно играло в экономической жизни общества, былисвязаны, в конечном итоге, с новой стратегией экономической открытости. Речьболее не шла о том, что решение экономических задач продолжало бы оставатьсяисключительной прерогативой государственного аппарата. Во многом, ониперекладывались на плечи самих граждан. Преодоление экономической стагнациитребовало вложения как национального, так и иностранного капитала в народноехозяйство. Ради осуществления этой задачи требовалось всеобъемлющее поощрениечастной инициативы. В силу этого, страновое государство превращалось в орудие«национального примирения», идея которого, в зависимости, начиная со второйполовины 70-х – начала 80-х гг. во все большей мере начинала реализовываться вразличных странах арабского мира.
Происходящиев «отсталых обществах», – а к ним представители арабских левых политологическихкругов относят и общества арабских стран, – изменения не могут быть успешными,если их осуществление развивается стихийно, без жесткого государственноговмешательства в этот процесс. «Господствующее в социальной и классовой сфереэтих обществ положение не способствует применению по отношению к ним обычныхмодернизационных подходов, – отмечал один из участников симпозиума,организованного журналом «Аль-Мустакбаль аль-Арабий». Границы между классами исоциальными группами в этих обществах достаточно размыты и взаимопроникаемы. Вусловиях полной отсталости отношения между этими классами и группами становятсякрайне сложными. Роль классов и социальных групп в общественно-политическойжизни своих стран в значительной мере ослабевает. Трансформировать эти обществаможет лишь авангард».
Конечно,здесь сразу же возникал вопрос о сущности этого авангарда. Тем не менее,принципиально важно то, что леволиберальные интеллигенты нисколько несомневались в том, что вопросы, связанные с изменением и государственнойэкономической политики, и трансформацией самого образа государства в эпохупроведения в жизнь курса «открытых дверей» не могут быть задачами самойинтеллигенции. Ее представители, конечно, должны быть «проповедникаминеобходимости социально-экономических изменений», но в своей практическойдеятельности они руководствуются «положениями той или иной идейно-политическойшколы,… которые чаще всего выступают продолжением тех или иных идейныхтечений, господствующих или господствовавших в различных странах Западной иВосточной Европы», мало пригодных к условиям «стран третьего мира». Авангардомдолжны быть другие, и здесь предпочтение отдается или армии, в отношениикоторой называются обычные в таком случае характеристики (дисциплина,внутренняя сплоченность офицерского корпуса и т.п.), или авторитарныеконсерваторы, связанные с давней традицией господства и управления той или инойстраной. Позиция левых либералов, по сути дела, выступает как благословение техначинаний, которые реализуются армейской верхушкой Сирии или Туниса, а такжемонархическим истеблишментом Иордании или Марокко.
Точка зрениялевых либералов, не всегда совпадает с идеями М. Дж. Аль-Ансари. Разумеется,она, что естественно, не всегда идентична положениям, чаще всего прагматичнымии приземленными, М.А. Аль-Хармаси. Речь, в частности, идет о постановке вопросапричин неизбежного искажения норм демократии в арабском мире, среди которыхлевые политологи указывали на тесную зависимость экономических структурАрабского Востока от экономики развитых государств Запада и необходимостьподдержания военного паритета между арабскими странами и Израилем. Идеяисторического противоборства между двумя противостоящими друг другу на БлижнемВостоке национализмами для левых либералов все еще притягательна. Однако,умеренных и левых политологов объединяло главное. И те, и другие виделикоренную причину сохранения ведущей роли государства в развитии экономики,значимости его усилий по мобилизации общества на осуществлении задачмодернизации и, в силу этих причин, в проведении им курса на ограничениедемократических норм в общественно-политической жизни арабских стран, преждевсего, в несовместимости устремлений различных социальных групп.«Противоречивые и несправедливые социальные отношения, господствующие вбольшинстве страновых государств арабского отечества, постоянно приводят ктому, политическая практика действия, вне зависимости от того, под какимилозунгами она претворяется в жизнь, включая и лозунги демократии, всегда лишенакакой–либо связи с подлинной демократией». Отсюда М.Дж. Аль-Ансари делалестественный вывод о неизбежности постоянного и мощного государственноговмешательства в жизнь общества. При этом, он считал, что если практика действийразличных социальных групп «несправедлива», то и действия государства должныбыть «антидемократичны».
Этоединомыслие тем более принципиально, что левые либералы в арабском мире, как и ихумеренные коллеги, считают, что, – конечно, при этом используется не всегдасовпадающая терминология, – «народные массы арабского отечества осознанно идутна отказ от претворения в жизнь какой–либо формы позитивного политическогодействия». Быть может, это замечание Х. Насера наиболее важно.
Станет лиреальностью арабского мира тот путь его модернизации, который сегодняассоциируется с экономическим либерализмом и политикой «открытых дверей»? Внезависимости от общей оценки этого пути, диктуемой теми или иными политическимии идейными пристрастиями, он выглядит сегодня как потенциально наиболеерациональный и способный действительно переломить негативные последствияхозяйственного застоя и социальной деградации. Это впечатление возникало,прежде всего, потому, что прошлые варианты социально–экономического развитияпредстают полностью исчерпанными. Конечно, реальные итоги осуществления курсана экономическую либерализацию, как в странах Магриба, так и арабской Азиибудут продемонстрированы только по истечении определенного времени. Трудностиреализации этого курса в стране, которая никогда не отказывалась от следованияв русле политики экономического либерализма, – речь идет о Ливане, – достаточночетко осознаются не только левыми, но и умеренными арабскими политологами. Но,вместе с тем, суть проблемы заключалась не только в этом.
Государствоне могло не учитывать встающие на пути осуществления им курса экономическойоткрытости трудности, источником которых выступают факторы реального развитияарабского мира. Существующие в его пределах государственные образования все ещедалеки от того, чтобы рассматриваться в качестве действительных «государств-наций».Впрочем, арабские политологи чаще всего и не считают своей обязанностьюсодействовать их становлению в таком качестве. Неразвитость социальнойструктуры в рамках этих образований не могла игнорироваться существующимистрановыми государствами. Более того, естественные хозяйственные отношения,пробивавшие себе дорогу даже во времена если не абсолютного, то достаточноширокого огосударствления экономической жизни, должны в сегодняшней ситуации,открывающей путь к реализации частной инициативы, стать источником достатка,обогащения и, в силу этого, повышения социального престижа определенныхсоциальных групп и слоев общества.
Такого родапроцессы не могут оказаться безболезненными. Они уже сегодня угрожаютпотрясениями политического характера, возможностью реализации регионалистскихформ сепаратизма, взрывами межконфессиональных и этнических конфликтов иантагонизмов. Это прекрасно понимают как левые, так и умеренные арабскиелибералы, говорящие о том, что «группы исламского действия призывают кпроведению в жизнь стратегии революционной борьбы против правящих режимов,рассматриваемых с позиций этих групп в качестве нелегитимных и безбожных». Длялиберальных политологов умеренного толка использование исламистами понятий«народ» и «наследие», интерпретируемых в фундаменталистской политической речикак полностью совпадающих, кажется особенно опасным явлением. Высказыванияподобного рода не могут не быть соотнесены с точкой зрения левых о«негативизме» политической практики народных масс.
Возникающаяситуация не может не рассматриваться как показательная. Идет ли речь о том, что«арабо-мусульманский мир представляет собой очевидное исключение изобщемирового правила движения к демократии»? Отвечая на этот вопрос, А. Аль-Азмесчитает в принципе неправомочной такую постановку проблемы. Арабский мир, каки, в целом, мировое сообщество, движется по пути все большего усвоения практикииспользования демократических норм в сфере экономических отношений, а также вобласти общественно–политической практики, включая и взаимоотношения междугосударством и личностью. Тем не менее, в случае арабского мира это движение неможет не обладать ярко выраженными чертами региональной и, в определенной мере,страновой специфики. На этом положении следовало бы остановиться подробнее.
Конечно,демократические процессы представляют собой сегодня реальность во многихстранах Арабского Востока. Мусульманская цивилизационная матрица смоглаобнаружить в себе достаточное число граней, находящих определенное соответствиеих аналогам среди норм западной демократии. Их использование позволяет решитьте проблемы, которые в относительно отдаленном прошлом казались неразрешимыми.Речь, в частности, идет об институте аш-шура (консультаций), становящимсяосновой для возникновения систем представительной власти на всем протяженииареала проживания как арабских, так и мусульманских народов. Разумеется,эволюция этих систем, как и иных современных демократических институтов,становится, в этой связи, тесно связанной с необходимостью постоянногообращения к религиозной догматике для ее легитимизации. Или, пользуясь словамиодного из цитировавшихся исследователей, «ислам должен постоянно выступать вкачестве символического источника оправдания или подтверждения значимости тогоили иного института государства, а также той или иной нормы общественногоповедения».
Возникающее,в силу этого, положение не может, конечно, однозначно рассматриваться какполностью позитивное или абсолютно негативное. Разумеется, следование курсомпостоянной религиозной легитимизации того или иного новшества в жизнигосударства и общества создает немало трудностей. Наиболее значительной срединих становится, видимо, внимательный подход к позициям мусульманских улемов, взадачу которых и входит оправдание укореняемых в сфере общественно-политическойжизни той или иной страны арабского мира нововведений. Но не только это создаетдополнительные трудности. Все тот же подход требует, по сути дела, формированияподобия христианскому корпусу священников, которые, более того, должныстановиться частью государственного аппарата. Возникающее в этой связипротиворечие религиозной традиции уже приводило к вспышке фундаменталистскихнастроений, против которых государство было вынуждено прибегать к использованиюоткрытой силы. Вместе с тем, такого рода пути внедрения демократических начал,– вне сомнения, рассчитанные на длительность их применения, – заранее исключаетобвинения в «деспотическом» навязывании арабскому миру ценностей и практикииной, исторически воспринимаемой на Арабском Востоке как противостоящей емуцивилизации. В свою очередь, изживание этого восприятия в немалой степени будетзависеть от того, как будет разворачиваться идущий ныне диалог религиозныхдеятелей христианства и ислама как в регионально-страновых рамках, так и вовсемирном масштабе.
Тем не менее,развитие процесса демократизации в арабском мире проходит в формах, которыедостаточно далеки от того, чтобы рассматриваться в качестве либеральных. Этообстоятельство достаточно давно стало предметом дискуссий в арабском мире, втом числе и в кругах интеллектуальной арабской элиты. Высказываемые в этойсвязи точки зрения относительно того, почему этот процесс приводит квозникновению феномена «нелиберальной демократии», при всем их разнообразииотталкиваются, тем не менее, от положений «неопатриархальности»,сформулированных американским историком и политологом арабского происхожденияХ. Шараби. Эти положения моли бы быть резюмированы следующим образом.
Арабский мирсоциально гетерогенен. Основой социальных отношений на Арабском Востоке, как иосновой социальной организации в этом регионе выступают семья, род, племя,религия или конфессия. Социальные отношения в регионе построены на базеавторитаризма. Иными словами, господство, насилие и методы управления,характерные для поведения патриархального отца в его отношениях с детьми, – всеэто вступает в качестве основных принципов межчеловеческих взаимоотношений какна уровне ячейки общества – семьи, так и на уровне всеобщего управления –государства. Иные варианты общественных связей и контактов, базирующиеся напринципах взаимодействия, взаимного признания и равноправия, на АрабскомВостоке или не существуют, или находятся в зачаточной состоянии. Общественнаяжизнь в значительной степени определяется распространением живучих стереотипов,порождающих чувство замкнутости в социальном отношении и веру в потусторонниесилы. Осознание многообразия окружающего мира едва лишь начинает реализовыватьсебя. Наконец, это резко ощутимый традиционализм социального поведения, воснове которого лежит следование устоявшимся обычаям, а не спонтанность,созидание и творчество.
Для Х. Шарабии абсолютного большинства арабских ученых, исследователей и, в целом,представителей интеллектуальной элиты все сказанное выше представляет собойдостаточно существенные причины, определяющие возникновение феномена«нелиберальной демократии». Тем не менее, действительное существование этихпричин вовсе не становится поводом для пессимизма. «Нелиберальная демократия»,реализуемая авторитарным страновым государством представляет собой, видимо,«историческую случайность общемировой закономерности движения по путидемократической эволюции».
В этих словахнемало реализма. Тем не менее, для подтверждения их возможной правотынеобходимо реалистически объяснить сущность процессов, которые происходятсегодня в общественно-политической жизни отдельных стран Арабского Востока.
Трудностистановления демократии западного типа в странах Арабского Востока определяются,в первую очередь, тем, что в основе развития этого региона лежала отличная отмира Запада цивилизационная матрица ислама. Арабский мир вплоть до началаевропейской экспансии на его территорию не создал каких-либо формгосударственности, которые в своей основе были бы идентичны ее западныманалогам. Более того, как вытекает из положений, высказываемых многимипредставителями политологической науки, европейская экспансия становилась едва лине основной причиной, искажавшей эволюцию нынешних арабских стран. Главнымздесь становилась невозможность для арабского мира выработать окрашенныесобственной цивилизационной спецификой нормы государственной и общественно-политическойжизни.
Тем не менее,европейская экспансия и период колониального господства в истории арабскогомира содействовали становлению на его территории «страновых государств»,являющихся в настоящее время реальностью его геополитической структуры. Внесомнения, новый тип государственности и методы его управления содействовалитому, что некоторые нормы западной демократии становились, в той или иной мере,достоянием местной общественно–политической жизни. Однако, способы их«деспотического» внедрения в ткань арабского общества, как и сохранившаяся врегионе специфика общественной структуры содействовали тому, что в реальнойпрактике жизни местных государств и обществ превалировали старые уровнилояльности. При этом, лояльность граждан страновых государств в отношении этихполитических образований оказывалась значительно менее существенной, чемлояльность регионального, конфессионального или земляческого типа, продолжавшаяиграть ведущую роль в отношениях между членами общественной структуры той илииной арабской страны.
Приход к властив ряде арабских государств представителей «революционной демократии», а также вцелом значительное усиление тенденции модернизации, базирующейся нанационалистических и социальных принципах, на всем протяжении арабского мираставили вопрос о внесении перемен в традиционное соотношение уровнейлояльности. Роль приоритетной в структуре этих уровней должна была занятьлояльность по отношению к государству. Однако, методы осуществления этой цели иформировавшийся на их основе образ государственного организма, представавшегоперед его гражданами как символ борьбы за национальное освобождение и, в этойсвязи, как сила общенационального сплочения и солидарности, а также как ведущийруководитель их экономической деятельности, с течением времени оказывались всеменее эффективными и притягательными.
Конец 70-х –начало 80-х гг. знаменовали собой время решительного поворота государственныхструктур арабского региона к проведению политики экономической открытости илиберализма в сфере хозяйственных и общественных отношений. Этот курс менял иобраз государства, становившегося, прежде всего, инструментом достижения«национального примирения». Государство отнюдь не отказывалось от собственногоактивного участия в проведении курса «открытых дверей». Ради него, оно все также ограничивало возможности демократического развития. Государство, говоря одемократии, оставалось на позициях демократии «нелиберального» типа.
Тем не менее,это обстоятельство не становилось предметом жесткой критики со стороныпредставителей интеллектуальной элиты Арабского Востока. Для них речь шла оневозможности иных путей, адекватно обеспечивающих экономическую модернизацию итрансформацию в сфере социальных отношений. «Нелиберальная демократия» и ееорудие – авторитарное государство становились, по мнению ведущих политологов,социологов и историков арабского мира, частью специфического движениясоставляющих его стран к усвоению западных демократических норм и, в конечномитоге, формированию гражданского общества.
Литература
1. Аль-Ансари М.Дж.цит. произв., стр. 180-182.
2. Насер Х., цит.произв., стр. 47-51.
3. SharabiH. Neopatriarchy: A Theory of Distorted Change in Arab Society. N.-Y., 1988.