Януш Корчак — это имя стало символом высотыдуха, мудрости Педагога, поистине героической любви к детям. Педагогическаяидея Януша Корчака, по сути, вся укладывается в однуфразу: воспитатель должен любить детей. Старая как мир идея — она такестественна, и гибель Корчака была для него тоже естественна: она стала венцомего идеи. Януш Корчак не спас своих детей и не мог ихспасти, но он не оставил их перед лицом смерти точно так же, как не оставлял оних перед лицом жизни.
Настоящее имя ЯнушаКорчака — Хенрик Гольдшмидт. Он родился 22 июля 1878года в ассимилированной еврейской семье, в доме, где царил дух космополитизма иутонченной польской культуры. Родители очень мало, практически ничего неговорили сыну о его еврейском происхождении. И об этом еврействе, о котором такмало сообщили, ему потом неоднократно напомнит польское общество. Казалось,Хенрик был поляком, так он любил польский язык, людей и природу Польши. Но современем к этой любви стало примешиваться чувство грусти и одиночества.Усилилась его связь с народом, к которому он принадлежал по крови. И в днииспытаний он приходит к сознательному и добровольному, основанному на велениисовести выбору еврейской судьбы. Отец, Юзеф Гольдшмит,был известным в Варшаве адвокатом. Интеллигентная, обеспеченная семья, красиваяквартира, прислуга… Ребёнка тщательно оберегали от забот. Но когда Хенрикуисполнилось одиннадцать лет, семью постигло несчастье: отец, добрый италантливый человек, безнадёжно заболел — у него развилась душевная болезнь, — был помещен в больницу и оттуда уже не вернулся. Семь лет болезни отца привелик тому, что семья быстро обеднела, исчезли и богатая квартира и прислуга,пришлось переселиться в бедный район. Молодой Хенрик занялся репетиторством:ему надо было содержать мать и сестру, он продолжал учиться и, окончив школу,поступил на медицинский факультет Варшавского университета. Борьба с болезнямии страданиями стала его идеей и целью. В это же время, юношей, он начинаетпробовать силы в поэзии, публицистике и художественной прозе. На рубежестолетий он превращается в Януша Корчака, авторамногих замечательных произведений: повестей «Дети улицы» (1901),«Дитя гостиной» (1906), «Моськи, Иоськии Срули» (1910), «Король Матиуш I» (1923), множества новелл и главныхпедагогических трудов — «Как любить ребёнка» (1914) и «Праворебёнка на уважение» (1929) и других.
И вот, когда учение позади, он работает вдетской больнице, он мобилизован на Русско-Японскую войну (1904-05) военнымврачом, а после фронта практикуется в клиниках Берлина, Парижа и Лондона.Вернувшись в Варшаву, Корчак становится знаменитым врачом, славится какдиагност, имеет большую практику. Впоследствии он говорил, что медицине онобязан методикой исследования. В эти же годы крепнет его решение осуществить напрактике свои мысли о воспитании детей. В 1908 году Корчак вступает вблаготворительную еврейскую организацию «Помощь сиротам», быстростановится там незаменимым членом правления и душой маленького приюта длясирот. Благодаря Корчаку, этот приют превратился в замечательное учреждение, идля него специально было построено новое здание: в 1911 году в Варшаве, наулице Крохмальной, 92, открылся «Домсирот», который просуществовал тридцать лет.
Так в 29 лет он сделал выбор — отказалсяот возможности построить собственную семью, чтобы всего себя посвятить чужимдетям, своим воспитанникам. У него многое не складывалось, в том числе личнаяжизнь. Он был старый холостяк, одинокий человек — и по закону соответствия кего одиночеству притягивалось другое одиночество, детское. Его Дом Сирот был непросто учебно-воспитательным учреждением, а местом жизни, которое он создавалвместе с детьми, но не только для них, а и для себя: придумывал правила,издавал газету, писал с детьми кодекс товарищеского суда, в котором, кстати,первые 99 статей оправдательные. А всего там была тысяча статей на все случаижизни. Со взрослыми, ведущими серьезные разговоры ополитике и бизнесе, Корчак скучал. Зато с детьми ему быть нравилось — тут онощущал себя своим. Бывало, он кого-то наказывал, а потом чувствовал себявиноватым и произносил перед ними речи, в которых оправдывался и просил себяпонять. Его книги наполнены веселыми и грустными описаниями детей, их мыслей ичувств — такие описания невозможно сделать, если самому не быть ребенком. Сэтим Домом сирот он был связан до конца жизни. В большом доме, отданном детям,он разместился в маленькой комнатке под крышей. Здесь он писал ночами сказкидля детей и книги о воспитании для взрослых, а все свои дни он тоже отдавалдетям. В «Доме сирот» было более ста детей (в 1940 году — болеедвухсот) и всего восемь человек обслуживающего персонала, включая самогодиректора, причём все — даже повар и прачка — были воспитателями, разделялиидеи Корчака и практически их осуществляли. Это было маленькое«государство» детей, во главе которого стоял «Совет самоуправления».По спорным вопросам проводились опросы общественного мнения. Большое значениеимел в доме «Товарищеский суд», кодекс для него сочинил сам «пандоктор». И хотя в кодексе была тысяча параграфов, только тысячный гласил,что подсудимый «опасен для окружающих и подлежит исключению» — этотпункт был применён за тридцать лет всего два раза. Детский суд в доме Корчакавыносил одно из двух решений: оправдать или… простить.
В своём раннем произведении «Исповедьмотылька» (1914), Януш Корчак написал: «Реформироватьмир — это значит реформировать воспитание».
Корчак всегда предостерегал отабсолютизации явлений и обобщений. В процессе воспитания речь идёт о конкретномребёнке, который требует индивидуального подхода. ЯнушКорчак не идеализирует детей, но для него каждый ребенок — личность. Ребёнканужно отслеживать в процессе развития, перемен, и уже, исходя из этого,вырабатывать наиболее эффективные приёмы воспитания. Процесс воспитания долженбыл подчинён идее положительного развития, как физического и духовного здоровья.
Мало кто из педагогов говорил о детях строго,как Януш Корчак: «Среди детей столько же плохихлюдей, сколько и среди взрослых… Все, что творится в грязном мире взрослых,существует и в мире детей». «Воспитатель, который приходит со сладкойиллюзией, что он вступает в этакий маленький мирокчистых, нежных, открытых сердечек, чьи симпатии и доверие легко сыскать, скороразочаруется». Да, дети бывают настолько неблагодарныпорой, вырастают совсем не такими, как нам хотелось бы. «Ни одинвоспитатель не вырастит из сотни детей сотню идеальных людей», — писал Януш Корчак. И есть лишь одна возможность избежатьразрушительного для обеих сторон разочарования: признать право детей надетство. Перестать судить о ребенке только с точки зрения будущего, внушая темсамым, что сейчас он еще — никто. Нельзя мерить детей на взрослый аршин! Воснове такого взгляда не умиление детством, а понимание его. Ребенок,в отличие от взрослого, может «солгать, выманить, вынудить, украсть»,- пишет Януш Корчак, хотя ему вовсе не нравятся дети,которые лгут, выманивают, вынуждают, крадут. Но он знает, что проступокребенка — не то, что преступление взрослого, что проступок ребенка по-своемуценен, потому что «в конфликте с совестью и вырабатывается моральнаястойкость». К ужасу педагогов,
Отсюда видим, что главный постулатпедагогических систем Януша Корчака — абсолютнаяценность детства. «Те, у кого не было безмятежного, настоящего детствастрадают всю жизнь». «Одна из грубейших ошибок — считать, что педагогикаявляется наукой о ребенке, а не о человеке. Вспыльчивый ребенок, не помня себя,ударил; взрослый, не помня себя, убил. У простодушного ребенка выманилиигрушку; у взрослого — подпись на векселе. Легкомысленный ребенок на десятку,данную ему на тетрадь, купил конфет; взрослый проиграл в карты все своесостояние. Детей нет — есть люди, но с иным масштабом понятий, иным запасомопыта, иными влечениями, иной игрой чувств. Помни, что мы их не знаем». Ребёнокнастоящий человек, хотя и в другом измерении. Ребёнок, по Корчаку, — это стомасок, в сфере инстинктов — это смутные эротические предчувствия, в сферечувств — он превосходит взрослого, у него нет тормозов. В сфере интеллекта, поменьшей мере, ребёнок не уступает взрослому, но ему не хватает опыта. «Вотпочему взрослый часто бывает ребёнком, а ребёнок — вполне зрелым человеком.Остальные различия объясняются тем, что он не зарабатывает и, будучи наиждивении, вынужден подчиняться».
Корчак отмечал, что причиной униженияребёнка является лживая, проникнутая лицемерием система воспитания, которуювзрослые не реформируют из простого чувства лени. Он подчёркивал, что надонаучить ребёнка и отличать ложь, и ценить правду; не только любить, но иненавидеть; не только уважать, но и презирать; не только соглашаться, но ивозмущаться; не только подчиняться, но и бунтовать.
Корчак напишет: «Мой принцип: пустьдитя грешит». Известно, как трудно порой с мальчишками, как тяжелообуздать их склонность к дракам, обменам, неряшливости… Кроме всеобщейвовлеченности в разнообразные дежурства по Дому — за вознаграждения, междупрочим, ведь призы — сильнейший стимул (в ходу были конфеты, открытки, и другиелюбимые детьми «награды») — Корчак также «разрешил»отдельные виды "неблагонравия". Можно былодраться — но по «дуэльному кодексу» — со свидетелями, секундантами изанесением в журнал повода драки. Обмены разрешались только «честные»- был составлен список эквивалентов, например, нож можно было обменять наувеличительное стекло… Заключенные пари оформлялись у «панадоктора»…
Ребёнок нуждается в свободе, но «мывзрослые, не можем изменить нашу жизнь; воспитанные в неволе, мы не можем датьребёнку свободу, потому что сами в оковах».
Януш Корчак подчёркивал необходимостьвсестороннего изучения ребёнка, необходимость узнать о нём как можно больше. Итут на него не могли не оказать влияния идеи позитивизма, активнораспространявшиеся в Польше того времени. Крупные представители польскогопозитивизма: психолог и педагог Ян Владислав Давид, писатель Болеслав Прус были бесспорными авторитетами для Генрика Гольдшмита испособствовали пробуждению в нём интереса к педагогике. Ещё в свою бытностьдоктором Корчак посещал клиники, больницы, сиротские приюты, дома длямалолетних преступников, знакомился с ведущими педагогическими течениями тоговремени. Но главным, безусловно, являлся личный опыт.
В «Дневнике» ЯнушКорчак отмечал свой принцип: «Исследовать, чтобы задавать всё новые иновые вопросы». И он наблюдает везде, чётко отслеживает ситуацию. Любаявещь, любая мелочь (даже носовой платок) даёт массу информации и пищи дляразмышления. Весь материал Корчак фиксирует, документирует и обобщает, заводитспециальную записную книжку и дневник воспитателя. Документация Януша Корчака отличалась многообразием: внутренняя корреспонденциядетдома, протоколы о работе самоуправления, записки детей, объявления,стенгазеты Дома сирот. Это был настоящий архив, который позволял докопаться донастоящих причин тех или иных перемен с детьми. Даже в ужасные дни фашистскойоккупации он думает о спасении этого богатейшего материала.
Во всех своих начинаниях Корчак проводитлинию на создание системы, построенной на научных принципах. Так, доскаобъявлений в Доме сирот потрясает обилием извещений, предупреждений, просьб иотчётов.
Огромное внимание уделяетсясамовоспитанию. В Доме сирот действовала система самоуправления. Самоуправлениедолжно было служить самовоспитанию, воспитанию самостоятельности исправедливости. Роль же воспитателя в самоуправлении — роль помощника. Доскадля контактов с детьми, почтовый ящик для переписки воспитанников своспитателями, стенгазета, совместные заседания, товарищеский суд, для которогоКорчак составил воспитательный кодекс. В суд дети могли жаловаться как друг надруга, так и на взрослых. Во вступлении к «Кодексу товарищескогосуда» Корчак писал: "
Если кто-то сделал что-нибудь плохое,лучше всего простить его.
Если сделал плохое, потому что не знал,что это плохо, теперь уже будет знать.
Если сделал плохое не нарочно, в будущембудет осторожнее.
Если сделал плохое,так как ему трудно привыкнуть, постарается больше не делать этого.
Если сделал плохое, потому, что егоподговорили, больше не послушается.
Если кто-то сделал что-нибудь плохое,лучше всего простить его, подождать, пока не исправится".
Все решения суда были гласными.Соблюдалась свобода высказывания, выбора судей, которыми были дети. Воспитательже выступал в роли секретаря с совещательным голосом. На основе Судебногосовета был образован Совет самоуправления, бывший и законодательным, и исполнительныморганом суда. Им разрабатывались принципы, регулирующие жизнь Дома сирот. ВСовет входили десять детей и воспитатель в качестве председателя и секретаря.
Советом принимались решения, касавшиесякак всего коллектива, так и отдельных групп детей. Решения имели бессрочное иливременное действие. Воспитательные функции выполнялись Советом через проблемныекомиссии (например, комиссия для проверки чистоты тетрадей и учебников),контролю и указаниям которых должны были подчиниться все воспитанники.
После образования детского сейма Советстал играть роль исполнительного органа.
На вершине системы детского самоуправлениянаходился Сейм, состоявший из 20 депутатов. Сейм избирался раз в год путёмвсеобщего голосования. Его задачей было принятие либо отклонение постановленийСовета самоуправления, а, кроме того, установление праздников и знаменательныхдат в жизни дома, присуждение наград и т.д. Позднее Сейм даже участвовал вутверждении решений о приёме и исключении воспитанников.
Органы самоуправления решали какконкретные задачи (организация концертов, спектаклей, поддержание чистоты ипорядка и т.д.), так и постоянные задачи (охрана собственности, организацияработы и т.д.).
И всё-таки, несмотря на огромныеполномочия, самоуправление не заслоняло собой самих воспитателей. В Доме сиротдействовал Педагогический совет, состоявший из воспитателей. Этот совет нёсответственность за цели и результаты обучения, направление воспитательной работы,за опеку над детьми, организацию жизни в Доме и развитие каждого ребёнка.
Самоуправлением реформы Януша Корчака не ограничились. Была введена широкая системамелких стимулов и импульсов самовоспитания. Это и«списки раннего вставания», и «списки драк», нотариальнаяконтора, списки благодарностей и извинений, почтовые ящики, шкаф находок,«плебисциты доброты и антипатии», когда дети оценивали друг друга,тем самым, устанавливая категории «гражданства».
Шкала оценки отличалась многообразиемвариантов: 1. товарищ; 2. жилец; 3. безразличный жилец; 4.обременительныйновичок.
Особое место в педагогических системах Януша Корчака занимал труд. Корчак писал: «Труд непозорит, а возвышает индивида до ранга человека». Он стремился детямпривить любовь к труду. Дети сами выбирал и для себя род занятий. Они обязаныбыли поддерживать чистоту, помогать, на кухне, в библиотеке, в мастерских. Завыполнение специальных работ детям выплачивались деньги («доходныедежурства»). Получив деньги, дети могли насладиться всеми отрицательнымичертами обладания ими. Корчак всегда подчеркивал одинаковую полезностьинтеллектуального и физического труда. Эти принципы он пытался воплощать вжизнь и в Доме сирот, и в доме для польских детей в Прушкове,в своих выступлениях на радио.
Корчак много работал над выработкойположительных качеств у детей, способствовал развитию их талантов (так детямпредлагалось писать воспоминания). Огромное внимание уделялось выработкеволевых качеств. И даже страсть к пари была обращена на благо воспитания (ИгорьНиверли рассказывает про попытку мальчика путём париотказаться от употребления слова «холера»).
Особо стоит отметить и проект Януша Корчака — газету «Малый Пшеглёнд»,«первую в мире газету, созданную детьми и для детей» (слова М.Яворского). В Варшаве выходила солидная сионистская газета — польско-язычный«Наш Пшеглёнд». Редакция этого изданияодобрила идею Корчака об издании еженедельного приложения под названием«Малый Пшеглёнд» Во вступительной статье к"Малому Пшеглёнду"Януш Корчак писал: «В журнале будет освещатьсявсё, что касается школьников и школы. А редактироваться он будет так, чтобы недавать в обиду детей и следить, чтобы во всём была справедливость. В нём будеттри редактора. Один старый (лысый и в очках), чтобы не было беспорядка. Второй- молодой для мальчиков и одна редактор — девочка — для девочек. Чтобы никто нестеснялся, открыто и громко говорил о своих обидах, заботах и огорчениях.Каждый может придти, рассказать и написать всё, что он хочет, на месте, в самойредакции».
"Малый Пшеглёнд" начал издаваться в 1926 году. Сначалапланировалось повторять структуру головного издания, но в итоге осталисьследующие разделы: По стране. Последние известия. Что у нас слышно. Дом.Товарищи. Из городов и местечек. Практикум для смекалистых.
Уже в первый год у издания было 200постоянных корреспондентов, а писем приходило от восьми до десяти тысяч. Вскорепоявились и провинциальные корреспонденты. ЯнушКорчак был редактором «Малого Пшеглёнда» до1930 года, когда его сменил Игорь Ниверли.
Одновременно, Корчак готовит для польскогорадио цикл передач «Беседы старого доктора», читает лекции вСвободном Польском университете и на Высших еврейских педагогических курсах,работает в суде для малолетних преступников, а с 1934 года — становится не сионистскимпредставителем Польши в Международной еврейской организации.
Януш Корчак был великим экспериментатором,отрицал любую ортодоксальность и завершённость системы.
Первого сентября 1939 года началась Вторая Мировая война. Польскоенезависимое государство прекратило своё существование. Вскоре фашистыорганизовали в Варшаве и других польских городах гетто.
В 1940 году Дом сирот переселяется вВаршавское гетто. На территории Польши начинается планомерное уничтожениееврейского населения.
5 августа 1942 года от запасного пути Гданьского вокзала, от сборного пункта (Умшлагплац)отправился очередной состав в лагерь смерти Треблинка. В нём были дети,воспитанники Дома сирот, а с ними Януш Корчак. Польскиевоспитанники и бывшие коллеги неоднократно подготавливали Корчаку побег изгетто, но он отказывался: разве мог бы он жить с сознанием, что покинул детей вминуту их смерти… И он остался только для того, чтобы скрыть от них правду,чтобы до последней минуты, искренне и с любовью глядя им в глаза, говорить, чтоони едут за город, в деревню… Обман, на который способны только родителиумирающего ребенка… Дети шли с зелёнымфлагом — символом расцвета, надежды, роста (символ королевства Матиуша). шлиорганизованно, спокойно, колонной по четыре человека. Это был немой, великийпротест против чумы фашизма. Он шел во главе колонны поющих детей, держа наруках ослабевшего мальчика, а за руку — девочку, шел, вероятно, с улыбкой — ведь дети народ наблюдательный и сразу бы поняли все. О своей смерти он,конечно же, не думал… Но еще час, еще пятнадцать минут, еще минуту он могподдерживать в них надежду, отгонять от них страх смерти… Что еще мог сделатьстарый доктор? Еще одно свидетельство: «Я был на Умшлагплаце,когда появился Корчак с Домом сирот. Люди замерли, точно перед ними предсталангел смерти… Так, строем… сюда еще никто не приходил. „Чтоэто?!“ — крикнул комендант. „Корчак с детьми“, — сказали ему…Когда дети уже были в вагонах, комендант спросил доктора, не он ли написал»Банкротство маленького Джека". «Да, а разве это в какой-то мересвязано с отправкой эшелона?» — «Нет, просто я читал вашу книжку вдетстве, хорошая книжка, вы можете остаться, доктор...» — «Адети?» — «Невозможно, дети поедут». — «Вы ошибаетесь, — крикнул доктор, -вы ошибаетесь, дети преждевсего!» — и захлопнул за собой дверь вагона". 6 августа 1942 года Януш Корчак погиб вместе со своими детьми и сотрудниками«Дома Сирот» в одной из газовых камер лагеря смерти в Треблинке. Незадолгодо гибели Корчак писал: «Если бы можно было остановить солнце, то это надобыло бы сделать именно сейчас».