Изобретение языка: концепции возникновения языка от Демокрита до А. Смита

МОСКОВСКИЙ ПЕДАГОГИЧЕСКИЙ УНИВЕРСИТЕТ
РЕ Ф Е Р А Т
на тему
ИЗОБРЕТЕНИЕЯЗЫКА: 
КОНЦЕПЦИИВОЗНИКНОВЕНИЯ ЯЗЫКА
ОТ  ДЕМОКРИТА ДО   А. СМИТА  
                                                     Составила:  Трофимова Ю. В.,
                                                                            гр. 21А7
1998 г.


Оглавление
 TOC t «My Title;2» Понятие языка. Первоначальные формыего выражения… GOTOBUTTON _Toc415924456   PAGEREF _Toc415924456 2
Äåìîêðèòè ýïèêóðåéöû… GOTOBUTTON _Toc415924457   PAGEREF _Toc415924457 2
Âèòðóâèé… GOTOBUTTON _Toc415924458   PAGEREF _Toc415924458 7
Ïðîáëåìàïðîèñõîæäåíèя яçûêà âñâåòå ýïîõèÂîçðîæäåíèя… GOTOBUTTON _Toc415924459   PAGEREF _Toc415924459 7
ÒåîðèяîáùåñòâåííîãîäîãîâîðàÒ. Ãîááñà… GOTOBUTTON _Toc415924460   PAGEREF _Toc415924460 8
Ýòàïûñòàíîâëåíèя речи (Ïüåð ËóèÌîïåðòþè).Êîíöåïöèя Ý. Êîíäèëüяêà         GOTOBUTTON _Toc415924461   PAGEREF _Toc415924461 9
Ñòèõèéíîñòяâîçíèêíîâåíèя яçûêà(Æ.-Æ. Ðóññî)… GOTOBUTTON _Toc415924462   PAGEREF _Toc415924462 11
"Ñîîáðàæåíèя îïðîèñõîæäåíèèè ôîðìàöèè яçûêîâ"À. Ñìèòà… GOTOBUTTON_Toc415924463   PAGEREF_Toc415924463 13
Êîíöåïöèя Â. Âóíäòà… GOTOBUTTON _Toc415924464   PAGEREF _Toc415924464 14
Êîðíèяçûêà âôèçè÷åñêèõäåéñòâèяõ… GOTOBUTTON _Toc415924465   PAGEREF _Toc415924465 17
Çàêëþчåíèå… GOTOBUTTON _Toc415924466   PAGEREF _Toc415924466 19
Ñïèñîêëèòåðàòóðû… GOTOBUTTON _Toc415924467   PAGEREF _Toc415924467 21


Понятие языка.
Первоначальные формы его выражения
Язык – наиболее объемлющее и наиболее дифференцированноесредство выражения, которым владеет человек, и одновременно высшая формапроявления объективного духа. Язык родился из естественных звуков. Уже каждыйкрик – своего рода язык. Человек трудился над совершенствованием этого важного,хотя еще и весьма примитивного средства общения, стремясь придать крику некуюформу. Крик при этом распадался на свои составные части; так появился рядзвуков, которые сначала являлись только особыми звуковыми оттенками крика.Звуки обособлялись от крика, опять срастались в звуковые образования ипревращались в основы слов, при этом пантомимический характер звуков игралрешающую роль. Такой звуковой комплекс, как, например, «хо», мог ужестоль отчетливо отличаться от других звуковых комплексов («ха»,«хе» и т.д.), что возникала привычка связывать его с наличием ипоявлением какого-то определенного предмета. Поэтому, когда появлялся этотпредмет, появлялся как бы сам по себе и в одной и той же форме этот звуковойкомплекс. Данный процесс обратим: восприятие звукового комплекса влечет засобой возникновение представления о предмете. Звуковой комплекс превращается вмагическое слово, обладающее способностью совершать колдовство с предметом (вмышлении первобытных народов представления и реальность еще весьма и весьма различаются).Язык еще и сегодня рассматривается в некоторых случаях как обладающиймагической силой («заговаривание», заклинание, молитвы и т.д.).
Демокрит и эпикурейцы
Демокрит связывал возникновение языка с образом жизнипервобытных людей и с их нуждами. Он так представлял себе возникновениечеловечества. Сначала у людей была жизнь, похожая на звериную. Они вразбродвыходили на пастбища и питались травой и плодами деревьев. Страх перед зверямизаставил их объединиться и помогать друг другу. Голос их первоначально былнечленораздельным и бессмысленным, но постепенно они перешли к членораздельнымсловам, устано­вив друг с другом символы для каждой вещи, и тем самым создалисредство для изъяснения относительно всего. Хотя, как мы помним, Платон устамиСократа назвал грубым соображение о договоре между людьми именовать так илииначе вещи. Для Платона, создателя мира идей и государства философов, древниелюди были ничтожными и неспособными ни придумать имена, ни договориться об ихзначении. Договорная гипотеза, предполагающая естественное, на основечеловеческих потребностей появление имен, более созвучна материалистическомумировоззрению. И впервые она была сформулирована за век до платоновского«Кратила» знаменитым философом-материалистом античности Демокритом(V—IV вв. до н. э.). Его энциклопедическиезнания, глубина мышления, широта философского охвата вопросов (по словамАристотеля, он «размышлял обо всем») создали ему большой научныйавторитет среди философов. Вместе со своим учителем Левкиппом он являетсяосновоположником философии атомизма и детерминизма.
В этом рассуждении нетрудно усмотреть постановкунаучной задачи: как произошел переход от нечленораздель­ных, неосмысленныхзвериных звуков к членораздельному изъяснению слова. Мы не знаем, пытался лиДемокрит ответить на этот вопрос, но то, что он сделал его очевидным. для насвне сомнений.
Приведенные рассуждения Демокрита легко объясняютразнообразие языков и племен. Поскольку люди составляли слова случайным образом(а не «по природе вещей»), постольку в разных человеческихобъединениях создавались разные языки. Объединения людей, разбросанные по всемумиру, положили начало разным племенам с их «разнозвучными» языками.
Эпикур и эпикурейцы, продолжая традицию Демокрита,внесли свои добавления и уточнения в договорную теорию. Эпикур, например,полагал, что прежде, чем племена установили обозначения вещей, у них развилисьособые способы выдыхания воздуха. Дело в том, что человеческая природа вообще ивпечатления людей в особенности испытывают сильное воздействие окружающих вещейи местности, где живет племя. Особенные впечатления, испыты­ваемые людьмиразных племен, вызывают особое выдыхание воздуха, что и привело впоследствии кпоявлению различных языков, а не просто случайность установления имен, какполагал Демокрит.                            
Однако простое выдыхание воздуха оказалось плохимсредством «взаимосообщения», так как оно было двусмысленным инедостаточно сжатым. Чтобы отделаться от этих недостатков, люди племен«сообща установили особые обозначения» (задержим внимание на этойаргументации Эпикура: люди сообща и сознательно — хотя, с современной точкизрения, последнее не принципиально — избавлялись от того, что мешало им вобщении, а не только в «изъяснении» себя или вещей: двусмысленностьприводит к непониманию собеседника, длинноты — к неэкономному расходу энергииговорящего и утомлению слушающего, что выражается в одном из принциповфункционирования языка — сжатием звуковой и смысловой стороны языковыхвыражений; аргументацию Эпикура можно назвать первым в истории философииобращением к процессу коммуникации).
Кроме слов, установленных для вещей, людиизобрели слова для абстрактных понятий или таких вещей, которые нельзявоспринять, например атомы. Это явилось результа­том того, что разум уточнилпереданное человеку природой и «открыл кое-что сверх этого».
Уже эпикуреец Диоген из Эноанды (II в.н.э.) выступил с резкой критикой идеи «установителя имен». Тот довод,который Платон скрытно подразумевал в рассуждениях Сократа (установитель имендолжен был бы сначала познать сущность всех вещей, а затем создать все имена,что невозможно), Диоген высказал явно: во-первых, до установления имен не былони звуков, ни букв и создавать имена было не из чего; во-вторых, невозможноодному собрать такое множество имен, а если он и соберет, то «смешнеевсего смешного обучать людей словам, прикасаясь указкой к каждой вещи, иприговаривать, что это пусть называется камень, это — дерево и т.д.».
Глубокие мысли высказывает и другой эпикуреец —Лукреций Кар (ок. 98—55 до н.э.), поэт и философ-материалист, автор знаменитойпоэмы «О природе вещей», где излагается атомистическое учение. Он,как и Диоген, критикует «установителя имен». Как можно предполагать,риторически ставит вопрос Лукреций, что какой-то один человек был способен«обозначить вещи все голосом» и «расчленять языком своимзвуки», а остальные люди этого делать не умели? Откуда мог узнатьустановитель слова, которых люди еще не применяли? Люди бы просто не потерпеличеловека, поучающего их непонятным звукам.
Как же, по мнению Лукреция, мог возникнуть язык? Здесьон, возможно, первым выдвигает гипотезу, которая впослед­ствии была названаэмоциональной. Выражать названия предметов заставила человека нужда в общении,удовлетво­рению которой послужили язык и голос. Впечатления человека от вещивызываются не просто чем-то увиденным им, а «осознанием свойств, ему впользу служащих» (очень важное утверждение, до сих пор иногда плохопонимаемое философами и лингвистами). Отсюда понятно, что человек эмоциональновоспринимал полезные (или вредные) свойства. Показав на примерах, какиеразнообразные звуки, связанные с переживаниями, могут произносить животные,Лукреций заключает:
Стало быть, если различныечувства легко могут вызывать
У бессловесных зверейиздавание звуков различных,
То уж тем более роду людейподобало в ту пору Звуками обозначать все несхожие, разные вещи[1].
Как и у Эпикура, у Лукреция человеческая речь, преждечем быть созданной людьми, прошла некоторый предвари­тельный,«физиологический» этап – этап эмоциональных криков, которые связывалисьс впечатлениями от воздействующих на человека вещей и становились ихобозначениями. В дальнейшем люди сами стали «конструировать» именасоответственно впечатлениям, которые производили на них вещи. Методы такого«конструирования» излагает Сократ в «Кратиле», когда строитсвои этимологии и выводит первые имена. Видимо, как раз атомисты—линияДемокрита—Эпи­кура — здесь и имеются в виду.
Поскольку речь — материальные звуки, перенести на ихстроение принцип создания из мельчайших тел (атомов) все более и более крупныхбыло бы естественно. Как и атомы, буквы различаются формой (А и Р), положением(Р и Ь) и порядком (АР и РА). Подобно тому как изменение этих свойств атомовприводит к изменению всей вещи, из них состоящей, так и изменение в буквахприводит к новым словам. Вот как Лукреций иллюстрирует этот атомистичес­кийтезис:
Много имеет значения, каксочетаются тельца
Эти первичные и в положеньи каком пребывают,
Также какое движение друг другу дают и приемлют,
Так что, чуть-чуть изменив сочетанья, они образуют Пламя из дерева. Это и всамих словах мы заметим. Звуками мы отличаем понятия ligna (дрова) от ignes(огни), В буквах почти одинаких слегка изменивши порядок[2].
Вполне возможно, что кто-то из атомистовпредположил, что для отдельных ощущений от вещей — вторичных ка­честв — можноподобрать такие звуки (буквы), которые более всего подходят по вызываемым имиощущениям к тем, которые вызываются вещами. Отсюда сократовские примеры в«Кратиле»; r (r) «подражает» движению и порыву, i (i) — всему тонкому, 1 (l) — скользкому и гладкому и т. д.
Подобрав буквы для вещи, люди соединяли ихв слоги и слова, может быть, по принципу подобия, как атомы соединяются в болеесложные тела. Естественно, что слоги и слова различаются или формой букв, илиих положением, или порядком. Из слов образуются словосочетания и затемпредложения — механическое «сплетение имен». Таким образом, словаприобретают и «сохраняют свой склад, сохраняют фигуру», каквыражается Лукреций.
Витрувий
К точке зрения эпикурейцев на происхождениеязыка примыкают высказывания римского архитектора, соратника Юлия Цезаря,Витрувия (1 в. до н.э.). В трактате «Об архитектуре» Витрувий, как имногие античные философы, придерживался идеи общественного прогресса. Противопо­ложноемнение состояло в том, что древние люди жили в золотом веке, и последующее ихсуществование только ухудшалось.
Древние люди, по мнению Витрувия, жили, как звери влесах и пещерах, питаясь дикой птицей. Но однажды ветер раскачал деревья, и оттрения их сучьев разгорелся огонь. Привыкнув к нему, люди поняли его пользу: ондавал тепло их телу. Собравшись у огня, они поддерживали его и знакамиприглашали других погреться. Так возникли первые «сбори­ща» людей.Своим дыханием они производили различные звуки, из которых под воздействиемежедневной практики употребления были установлены «какие пришлось»слова, а затем частое употребление вещей потребовало и употребления слов, т.е.люди «самопроизвольно» начали говорить. Таким образом, Витрувийразличает два этапа: установление слов людьми и употребление их в речи, котораявозникла «самопроизвольно», стихийно, из потребности в общении.
Проблема происхождения языка в свете
эпохи Возрождения
После древнегреческой философии интерес мыслителей кпроблеме происхождения языка резко упал из-за господства в науке богословских,в частности библейских, представлений. Однако эпоха Просвещения, расцветкоторой приходится на XVIII в., возродила вновь эту проблематику. Особенномного внимания уделили ей французские просветители. Отход от теологическогопонятия о богоданности языка происходил постепенно. В XVII — начале XVIII в.,когда в Германии в ответ на вопрос Берлинской академии о происхождении языкамногие мыслители еще отстаивали идею чуда, во Франции начали раздаваться голосаматериалистически мыслящих ученых в пользу человеческого, естественного началаречи.
Это была эпоха первой промышленной революции,распространения книгопечатания (первый печатный станок И. Гутенберга — XVв.), механического ткацкого станка и паровой машины (XVIII в.), это была эпохаантифеодального, буржуазного просвещения с его сильным всплеском интереса кчеловеческой природе, к естественным возможностям и правам человека.
Идеология средних веков, с одной стороны,возвеличивала господствующую власть, светскую и духовную, ибо власть от бога, сдругой — принижала низшие и средние слои общества (трудовой люд, ремесленники,торговцы), ибо человек рожден во грехе. Просветители чутко уловили назревшиесоциально-экономические потребности этих слоев и в противовес средневековойидеологии выдвинули принцип сознательной организованности простых людей,дающий, по их мнению, объяснение и разумному социальному устройству общества иего происхождению. Этот принцип оформился в виде теории общественного договора,в соответствии с которой и законы устанавливаются людьми, жертвующими иногдаличными интересами ради общего благосостояния, и язык формируется в результатеобщественного соглашения.
В этих условиях естественной реакцией на идеючудесного происхождения языка стала идея изобретения его людьми. Подобно томукак они придумали колесо и порох, печатный станок и паровую машину, ониизобрели язык.
Теория общественного договора Т. Гоббса
По мнению Т. Гоббса, первоначальноеестественное состояние людей — разд­робленность и разобщенность. Каждая семьяжила сама по себе и самостоятельно добывала пищу, стараясь уйти подальше отдругих, чтобы собрать больше плодов. Люди не только мало общались друг сдругом, но и «вели войну всех против всех». И чтобы легче выжить,чтобы осуществить свои естественные права на жизнь и свободу, люди решилиобъединиться и договориться о создании государства, которое бы обеспечило имбезопас­ность и благосостояние. Но для этого потребовался язык, и они изобрелиего.
Один из предшественников просветителейXVIII в., Томас Гоббс (1588—1679), английский философ-материалист, боль­шойпоборник теории общественного договора, так рас­суждал о значении языка:значение книгопечатания — этого остроумного изобретения — гораздо меньше, чемзначение письменности. Но самое «благородное и выгодное» изоб­ретение— это изобретение речи. С ее помощью люди регистрируют в памяти свои мысли исообщают их друг другу для взаимной пользы и приятного общения. Употребляяпервые названия, люди получили возможность формули­ровать первые истины. Так,когда им «пришло в голову» давать разные названия одной и той жевещи, они могли уже высказать истинное предложение: «человек есть живоесущество».
Т. Гоббс, правда, не обсуждаетвопроса, как могли быть изобретены первые имена, или названия, полагая, видимо,что это происходило так же, как и всякое другое изобрета­тельство. Но сама этаидея, высказанная в 1651 г. в его основном труде «Левиафан, или материя,форма и власть государства церковного и гражданского» и направленнаяпротив теологии, была смелой и прогрессивной для того времени.
Этапы становления речи (Пьер Луи Мопертюи).Концепция Э. Кондильяка
Пьер Луи Мопертюи, французский математик, физик ифилософ (первая половина XVIII в.), более развернуто, чем Т. Гоббс,разработал идею придумывания языка людьми. В «Диссертации о языках»он намечает три этапа становления речи.
Первые люди выражали свои простые и настоятельныенужды с помощью нескольких жестов и криков, которых было достаточно дляобщения. Затем с увеличением разнообразия нужд к этим природным жестам икритикам люди надумали присоединить условные крики и жесты, что сделало первыйязык более многообъемлющим. Прошло много времени, прежде чем наступил третийэтап формиро­вания языка, когда способы выражения стали независимыми от жестови тонов криков. Люди заметили, что можно обойтись при общении без движений телаи усиления гортани, что эти сложные действия могут быть заменены простыми«ударениями» языка и губ. Наряду с этим преимуществом новый способдавал огромное число артикуляций, «комби­нируемых до бесконечности».Почувствовав выгоду этого языка, народы сохранили его, и так возникло слово.
Французский философ-просветитель Этьен Кондильяк(1715—1780) положил в основу своей точки зрения на происхождение языка идеювзаимопомощи людей и возник­новения слов из их естественных криков. Люди, какбы заброшенные в мир (Кондильяк в своем «Опыте о происхож­дениичеловеческих познаний» (1746) обыгрывает ситуацию выживших послевсемирного потопа детей), сострадали друг другу и часто обращались квзаимопомощи. Призывы о помощи или предложения ее выражались криками, которыесвязывались с восприятиями предметов, вызывавшими эти крики. Крикисопровождались жестом или действием, которые уточняли восприятие и значениекрика.
Образовавшаяся привычка связывать идеи спроиз­вольными знаками сочеталась с тем, что стали использовать естественныекрики в качестве элементов нового условного языка. Так, они началиартикулировать новые звуки, которые связывались с представлениями о предметах,и, чтобы быть лучше понятыми, они сопровождали эти звуки жестом, указывающим напредметы, которые они хотели отметить. Так люди научились давать наименованиявещам.
Признавая существование «идей чувственных» и«идей абстрактных», он последние считал результатом «сум­мирования»первых,– упорядочения их. На примере бесчувс­твенной статуи, постепеннонаделяемой мыслителем ощу­щениями. он показывает, как из них возникаютвнимание, память, разум. Идеи чувственные образуют практическое знание, аабстрактные — теоретическое. Первое бессозна­тельно и возникает вне языка.Второе невозможно без него. Слова, будучи знаками идей, являются орудиемтеорети­ческого знания, с помощью их происходит классификация и упорядочениечувственных идей. Кроме слов, мышление имеет дело и с другими знаками.Грамматикой всех возможных знаков, в том числе и математических, являетсялогика — самая общая наука о мышлении.
Стихийность возникновения языка(Ж.-Ж. Руссо)
Истоки языка, по мнению Ж.-Ж. Руссо, выдающегосяфранцузского писателя и философа XVIII в… лежат в бессознательных, стихийныхдействиях людей, прежде всего в эмоционально-эстетических переживаниях и ихвыражении голосом. Разделяя потребности на первичные (например, в еде) инравственные, вызывающие различные страсти. Ж.-Ж. Руссо полагал, чтопервые разъединяют первобытных людей (собирая плоды они как бы конкурируютмежду собой), а вторые соединяют. Эти нравственные страсти — любовь, ненависть,сострадание, гнев — и вызывают первые непроиз­вольные звуки — «природныевопли».
Представление о том, что первые люди жили разрозненно,в одиночку или семьями, было широко распространено среди философов. Поэтому онии допускали наличие периода «безъязыкого» существования людей. Сейчасмы, конечно, не можем принять этой точки зрения: «дикие» люди, как ивсе стадные животные, жили в тесном сообществе и у них, как и у животных, былисвои средства общения, свой «язык».
Затем, рассуждает Ж.-Ж. Руссо, по мере того, каклюди все более сближались между собой, и на основе особой «способности ксовершенствованию» их понятия стали расширяться и умножаться, они началиискать другие знаки, более широкие и многочисленные, чем «вопли».Такими знаками для предметов, видимых глазом и простых для изображения, сталижесты, а для тех, которые «поражали» слух, — подражательные звуки.Здесь большую роль сыграла подражательная детская речь. Более того, ребенок,стре­мившийся высказать матери свои желания, был создателем языка, применяяжесты и звукоподражания. Следующий этап — замена жеста артикуляцией голоса.
Как мы помним, Сократ в диалоге «Кратил»отверг идею подражания словами природным звукам, и у древних греков она так ине рассматривалась как серьезная (исключение составляют стойки). Руссо же,видимо, впервые в новое время принял ее как один из способов первоначальногословооб­разования.
Если эмоциональные выкрики — от природы человека, азвукоподражания — от природы вещей, то голосовые артикуляции — чистаяусловность. Они не могли возникнуть, считает Ж.-Ж. Руссо, без общегосогласия. Но в то же время замена жестов на артикулированные звуки требовала нетолько единодушного согласия первых людей, но и слов, чтобы договориться означении новых слов и ввести их в употребление. Поэтому, признаетсяЖ.-Ж. Руссо, понять такую замену очень трудно. Однако, скажем мы, что жемешало Руссо тщательнее продумать этот переход? Почему он не мог представитьсебе первых людей, договаривающихся о значении слов с помощью жестов, которыебы указывали, какие звукоподражания обозначают те или иные предметы? ВедьЭ. Кондильяк смог некоторым образом увязать звук с уточняющим его значениежестом. Видимо, дело в том, что Руссо второй этап происхождения языка (жесты извукопод­ражания) не рассматривал как этап, на котором уже происходит общение,а жест и звукоподражание у него — средства самовыражения, а не передачи информации.
Однако, естественно-научная постановка вопроса, чтопредшествовало членораздельной речи в человеческом пове­дении и как произошелпереход к ней, является несомненно заслугой Ж.-Ж. Руссо. Именно в такомвиде в дальнейшем будет рассматриваться эта проблематика философами илингвистами.
Изложив последовательность становления языка в«Рас­суждении о происхождении основных законов» (1754), правда, незатрагивая или не видя причин социальной необходимости в переходах от«природных воплей» к языку жестов и от него к артикулированной речи,Ж.-Ж. Руссо в «Трактате о проис­хождении языка» (1761) подробноизлагает свои представ­ления о характере первобытной речи. Это прежде всегоязык образный, поэтический, первыми выражениями были тропы, а собственныесмыслы слов были найдены впоследствии. Люди сначала говорили, скорее пели впоэтической форме, а потом уже научились мыслить. Этими представлениямиЖ.-Ж. Руссо еще более осложнил свою задачу — выяснить, как людидоговорились о значении слов, так как условиться об образном, переносномупотреблении слов все же труднее, чем об их прямых значениях.
Идеи Ж.-Ж. Руссо, интересные иразнообразные, имели большое влияние на современников, рассуждавших о проис­хожденииязыка, и на авторов последующих гипотез. Он первый, кто развил идею этапностипроисхождения языка, высказал мысль о том, что первые слова имели смыслпредложений, т.е. что первыми словами были речения — коммуникативные единицы, ипоставил вопрос о способах перехода от жеста к членораздельному звуку; онфактически первый рассмотрел «природный вопль» как источник. материалдля будущего, членораздельного языка.
Еще одну оригинальную, но не совсем вернуюмысль высказал Руссо, на которой хотелось бы остановиться и по существу ееважности, и потому, что она вызвала резонанс у современников, в частности былавоспринята А. Смитом, мы имеем в виду мысль о том, что первые словаобозначали индивидуальные предметы, были именами собственными. Один дуб, рассуждалРуссо, получил свое название, а другой — свое, и должно было пройти многовремени, прежде чем люди заметили нечто общее между ними. Это и явилосьисточником одинаковых имен — синонимии.
«Соображения о происхождении и формацииязыков» А. Смита
Идею Руссо подхватил и развил А. Смит. В своейработе «Соображения о происхождении и формации языков» (1759) онописывает гипотетическую ситуацию, в которой участвуют два дикаря, оторванныхот своего племени и вынужденных создать язык для общения друг с другом. Онистали бы со­относить произносимые звуки с окружающими их пред­метами. Нопредметы эти единичны: пещера, в которой они прятались от холода; дерево,дававшее им плоды; источник воды и т.д. Поэтому и слова первоначально былиименами собственными.
Вопрос, следовательно, состоит в том, какими постепени общности могли быть первые слова? Могли бы они быть собственнымиименами, т.е. единичными? Будем рассуждать так. В ситуации двух дикарейА. Смита не было необхо­димости в изобретении названий: дикари вполнемогли общаться жестами или «воплями». Другое дело, если перед ихглазами росло несколько деревьев. Нужно ли было давать каждому свое имя илилучше придумать общее? Здесь мы должны исходить из того, что язык чуткореагирует на потребности общения. Если некоторый объект (предмет, явление,человек) значим для общения, то рано или поздно мышление вырабатывает для негоспециальное обозначение. В противном случае он либо совсем не обозначается,либо обозначается описательно, т.е. комбина­цией различных слов.
Вполне возможно, что первые имена (вычленившиеся изслов-предложений) были именами собственными, но обозна­чали они не предметы, алюдей или их сообщества, поскольку различать и сообщать что-либо им и о нихбыло жизненно необходимо. Названия же предметов, одинаковых с точки зренияпотребностей людей, скорее всего, были сразу же обобщенными и определеннымичтобы отделять их от других предметов.
Поэтому категорические утверждения Ж.-Ж. Руссо иА. Смита о единичности первых имен нуждаются в определенном уточнении.
Концепция В. Вундта
          Выдающийсяфилософ и психолог второй половины XIX в.В. Вундт в своей стройной глубоко увязанной концепции учел передовыевеяния и фактические данные языкознания, психологии и этнологии.
          ПоВундту, язык образуется не произвольно и бессознательно. Слово, как и любоедругое инстинктивное действие, возникает из «инстинктивногопобуждения». Первоначальное слово – субъективный продукт внутреннегодвижения, и выражает оно не само представление о предмете, а то, как этопредставление бессознательно действует на внутренний мир человека.
          В. Вундтпоставил перед собой задачу сопоставить и увязать три плана человеческогоповедения: физические действия (пантомима), психические движения (чувства имысли) и языковое поведение, поскольку «язык есть всякое выражение чувств,представлений, понятий посредством движений»[3].
          «Мимическиедвижения» могут быть трех видов: рефлекторные, указательные иизобразительные. Рефлекторные движения выражают чувства, и в языке имсоответствуют первые слова – междометия; указательные жесты передаютпредставления о наличных предметах; изобразительные действия воспроизводяточертания отсутствующих предметов. Второй и третий типы пантомимы лежат воснове первых словесных корней. С развитием языка роль пантомимических движенийв общении уменьшается, оставаясь, однако, значительной в случае указательныхжестов, поскольку указательные местоимения, по В. Вундту, появляются вязыке в последнюю очередь, и порождающий их психологический закон имеетсвоеобразную (более произвольную) природу.
          НоВундт далек от понимания того, что язык возник в ответ на потребность вобщении, вызванную внешними факторами. Он сосредотачивает свое внимание напсихических движениях внутреннего мира индивида.
          Истокиязыка лежат в ярких, бросающихся в глаза признаках (предикатах) предметов.Такими признаками являются прежде всего качества, воспринимаемые органами чувств.Так, солнце может быть первоначально только теплым и блестящим, и эти«обширные» представления – предикаты – и ложатся в основу егоназвания – корня. Как только возникает представление – предикат, сразу жеинстинктивно появляется звук, его обозначающий. Первые суждения обходились безподлежащих, они представляли собой одни предикаты (это были как бы безличныепредложения): «нечто светит», «нечто издает звук» (мысльВундта о предикатных суждениях в дальнейшем найдет себе уточнение и развитие втрудах многих лингвистов и станет основой той сложившейся концепции изобретенияязыка людьми, в соответствии с которой первоначально было не имя и не слово, ас