Введение
Политическая культура неразрывно связана с политической системойобщества и является ее неотъемлемым компонентом. Многие западные иотечественные политологи считают, что политическая культура – один из основныхэлементов политической системы. Что же за феномен «политическая культура»? Внастоящее время в политологии нет единого мнения относительно сферы понятия«политическая культура», вместе с тем, большинство политологов разделилось надва лагеря, одни ограничивают «политическую культуру» субъективными ориентациямина политическую систему; другие помимо этих ориентаций включают в это понятиееще и отчетливо выраженное политическое поведение. По мнению авторацелесообразнее рассматривать политическую культуру как некий синтезполитических ориентаций, знания и поведения, так как одно неразрывно связано сдругим. В данной связи мы согласны с польским аналитиком Е. Вятром:«нельзя сводить понятие политической культуры исключительно к психическимсостояниям. Нужно включить в него также определенные образцы поведения».
Предметный подход к политической культуре
Для того чтобы говорить о политической культуре российскогообщества, необходимо сначала определиться с тем, какие типы политическойкультуры выделяются политологами. Рассмотрим в контексте сказанного классическуютипологию Г. Алмонда и С. Вербы. На основе проведенных исследованийони выделили 3 идеальных типа политической культуры: традиционная политическаякультура; подданническая политическая культура и политическая культура участия.Позже в рамках этой типологии появилась гражданская культура – это смешаннаяполитическая культура, в которой большая часть граждан может быть активной вполитике, однако не меньшая часть играет более пассивную роль подданных.
Акцентированная типология позволяет нам перейти к анализу и такогофеномена как политическая культура российских граждан. Общепризнаннымиценностями доминирующей политической культуры России всегда были ценности«коммунитаризма» (восходящие к общинному коллективизму и обусловливающие нетолько приоритет групповой справедливости перед принципамииндивидуальнойсвободы личности, но и, в конечном счете – ведущую рольгосударства в регулировании политической и социальной жизни), а такжеперсонализированного восприятия власти, постоянно обращающегося к поиску сильноголидера, способного вывести страну из кризиса. Существенно и то, что ведущейполитической идеей в отечественных массовых политических ориентациях остаетсясоциальная справедливость, обусловливающая по преимуществуморально-нравственные оценки межгрупповой политической конкуренции.Соответственно для таких культурных ориентаций характерно: недопонимание ролипредставительных органов власти, органов власти местного самоуправления,незаинтересованность в систематическом контроле за властями, отрицание высокогозначения кодифицированной законности. В общем, по мнению автора, в Россиидоминирует «подданнический тип» политической культуры, тогда как классикиполитической науки Г. Алмонд и С. Верба считали, что наиболееблагоприятствующей для демократического развития государства являетсягражданская политическая культура.
В 1993 году была принята Конституция РФ, в которой закреплялисьценности демократического государства, но на данный момент приходитсяконстатировать: эти ценности все еще выступают для основной массы населенияскорее как некие ориентиры, требующие конкретного освоения. Здесь мы имеемввиду, прежде всего, следующие ценности: а) справедливость, понимаемую какчестность судов, реализуемую как социальные гарантии (доступность образования,системы здравоохранения, безопасность граждан), и неотделимую от преодолениякоррупции; б) свобода предпринимательства; в) свобода слова, вероисповедания, т.е.ценности характерные для демократического государства и достаточно развитогогражданского общества. Возникает вопрос, почему за прошедшие полторадесятилетия, как показывают социологические опросы, изменения российскогонационального самосознания, политической культуры российского человека не стольвелики?
На наш взгляд, это связано, во-первых, с тем, что 15 лет дляизменения сознания общества, его политических ориентаций, а также укорененияновых политических институтов – срок действительно небольшой, особенно, еслиучесть, что в Западных странах формирование гражданской политической культурыпроисходило на протяжении нескольких столетий.
Во-вторых, развитию гражданской культуры благоприятствуетмедленное политическое развитие с постепенным решением различных политическихпроблем, тогда как в любой стране, переживающей радикальную модернизациюполитической системы в краткий исторический срок, как в России, все проблемы,обусловленные социальными изменениями, приходиться решать одновременно.
Процесс формирования гражданской политической культуры – процессдлительный и трудоемкий. По мнению американских политологов Г. Алмонда и С. Вербынаиболее очевидным заменителем времени могло бы быть обучение. Людей можнонаучить тому, как получать информацию; им можно дать знания о формальныхполитических структурах, равно как о значении правительственных и политическихинститутов; посредством обучения можно передавать и сформулированные нормыдемократического участия и ответственности. Однако, как показывает практикаформальное обучение неспособно в полной мере привить гражданам социальноедоверие и уважение друг к другу, познавательных навыков недостаточно, поэтомуони должны дополняться политической социализацией через такие институты каксемья, рабочее место, добровольные ассоциации. Если формальное обучение вРоссии еще достаточно развито, несмотря на критику современной системыобразования многими деятелями науки и образования, то политическая социализациячерез вышеперечисленные институты переживает серьезный кризис, так как вкризисе находятся и институт семьи, и институт добровольных ассоциаций.
Политическая идеология в современной России
Ощущение современности как эпохи «конца истории», «концаидеологии», наконец, как «постмодерности» подталкивает к поиску иного кодаокружающей действительности. В рамках современной парадигмы общественной наукисоциальный мир часто трактуется как своеобразный «Текст», как конструкция,структура или карта различных дискурсов. Исследуя знаково-символическое исемантическое единство текста и контекста политики, присущие конкретномуобществу в конкретное время, можно отчасти предвидеть направлениетрансформаций, которые в этом обществе происходят, и еще будут происходить.Феноменология современного политического дискурса проявляется в ряде ведущихконцептов: «программа», «стратегия», «направление», «курс», «план», «проект».Термины, которые описывают политическое, все чаще заимствуются из областиэкономики и техники. Трендом бизнеса и политики сегодня является «projectmanagement», а опиумом для интеллектуалов становится создание модернизационногопроекта.
К.М. Кантор, обнаружив в России черты «проектных»политических культур, утверждал, что проектирование принадлежит самойуправляющей системе, включающей некоторые разделы институциализированной науки,философии, аппарат массовой культуры. Более того, политический «проективизм» вцелом используется правящей элитой в качестве эффективного механизмаобслуживания официальной идеологии. И сегодня это отнюдь не способсознательного обмана, но способ бессознательного самообмана. Идеологияпредставляет собой такой путь изображения мира, который истолковываетдействительность не с целью ее объективного познания, а с целью оправданияинтересов тех или иных социальных групп. Анализ взаимосвязи «дискурс –идеология» через призму феномена коннотации в интерпретации Р. Бартапозволяет утверждать, что в российском политическом дискурсе денотативноезначение концепта «проект» на поверку обладает немалой долей идеологическогопафоса. В работе «S/Z» Барт оперирует определением, согласно которому«коннотативное значение – это вторичное значение, означающее которого самопредставляет какой-то знак или первичную – денотативную – знаковую систему». Помнению Р. Барта, «со структурной точки зрения, существование денотации иконнотации, двух систем, считающихся раздельными, позволяет текстуфункционировать по игровым правилам, когда каждая из этих систем отсылает кдругой в соответствии с требованиями той или иной иллюзии.
Наконец, с идеологической точки зрения, такая игра обеспечиваетклассическому тексту известную привилегию – привилегию безгрешности: первая издвух систем, а именно денотативная, сама к себе оборачивается и сама себямаркирует; не будучи первичным, денотативный смысл прикидывается таковым; подвоздействием подобной иллюзии денотация на поверку оказывается лишь последнейиз возможных коннотаций, верховным мифом, позволяющим тексту притворноразыгрывать возвращение к природе языка, к языку как к природе».
Схожим образом дело обстоит и с такой рефлексивной лексемойполитического дискурса, как «проект». Объективно само понятие «проект» кажетсяоценочно-нейтральным, денотативным, но, тем не менее, оно несет огромнуюсмысловую нагрузку. В контексте общего употребления концепт «проект» служитопределением, как привычных программ преобразований, так и почти утопичныхописаний будущего.
В речах политических деятелей «проективизм» выступает одной изгосподствующих метафор национальной модернизации и внутренней политики в целом.Данная метафора носит артефактный характер и сохраняет элементы научногоэкспериментирования, что свидетельствует об искусственности и контролируемостиизменений. Политический проект для современной России, как и историческипредшествующие («пятилетки», программа Грефа 2000 года и т.д.) обладаеттемпоральностью и даже терминальностью.
Функционированию «проективизма» присущ ряд противоречий. Преждевсего, у политического «проекта» нет Автора, но есть Адрес. Политический«проект» – это и «черновик» реформ. В данном аспекте представляет интереспозиция К.М. Кантора, который рассматривал варианты «распределения»культур по модели деятельности и пришел к выводу, что «одни воплощают в себеединство проектирования и его предметной реализации, другие – по преимуществубеспроектную деятельность, третьи, напротив, бездеятельное проектирование».Безусловно, одна и та же политическая культура на протяжении своегосуществования может не раз поменять свое место в этой модели. Но для«проектной» культуры наличие нереализованных проектов не менее важно, чемреализованных. Использование «проективизма» для обозначения политическихпреобразований национального масштаба также опасно превращением в «пустое»означающее, ввиду отсутствия окончательной определенности в значении понятия«нация». Интеллектуальная конструкция «приоритетный национальный проект»обслуживает архитектуру российского идеологического концепта, обнажая такие егоаспекты, как: претензия на универсальность; принципиальная неполнота – ведьдаже «национальный проект» выражает интересы отдельных групп; агрессивность –борьба «проектов» политических сил; стереотипность и иммобилизм – «проективизм»как конвенционально-легальная форма социального творчества человека, который изсубъекта собственной истории и культуры превращается в объекта влияния.
В трактовке С. Жижека идеология обладает «возвышенным»объектом; «возвышенным» означает непостигаемым, бесформенным, безграничным,недосягаемым. И смысл интеллектуального труда исследователя идеологиизаключается не в том, чтобы обнаружить содержание «тайны», стоящей за формой, ав том, чтобы постичь «тайну самой формы» – процесс, посредством которого смыслмаркирует себя именно так. Пожалуй, один из вариантов решения поставленнойзадачи предложен в уже упоминавшейся концепции К.М. Кантора, которую самученый определил как «историософию проектизма». Обращаясь к понятию «проект»как центральному во всей концепции, К.М. Кантор выделяет такой егодериват, как «паттерн». И именно «паттерн» есть «проект, обеспечивающийнаследственность, устойчивость, неизменность специфической социокультуры, накоторые распадается социокультурная эволюция во всех своих качественных подразделениях».
Сегодняшняя элита оправдывает свое положение с помощью экспертногознания – формально государством управляют профессионалы, задающие тембр и темпполитической речи. «Проективизм» суть способ разработки социально-значимыхпрограмм и форма демонстрации мнимых или подлинных результатов, призванныхобеспечить элите кредит доверия электората. Но нельзя забывать, что осознаниенедостижимости целей «проектов» может запустить механизмы социальнойдепривации, способной нарушить существующее политическое равновесие и лишитьподдержки политическое руководство.
Концепция политической реальности
Майкл Джозеф Оукшотт (1901–1990) – профессор кафедры политическихнаук Лондонской школы экономики и политической науки (1951–1969), один изавторитетных представителей британской политической философии, интерес ккоторому усилился в последние годы, особенно в связи с поиском оснований длялиберально – консервативного синтеза, основу которого способна заложитьметодологическая позиция мыслителя. Оригинальная теоретико-методологическаяпозиция позволяет Оукшотту выработать собственный подход к моделированиюразличных миров человеческого опыта, таких как деятельность политиков илиразвитие дискурса о легитимности государственной власти, и противопоставитьсвои взгляды на политическую реальность сциентистским моделям, господствовавшимв западной политической науке второй половины XX века и оказыващим существенноевлияние на внешне- и внутриполитический курс Великобритании.
Редукционизм декартовско-ньютоновской картины мира иинструментально-рационалистической методологии Оукшотт преодолевает путемсоздания бинарных моделей политической реальности, которые сначала тщательновыстраиваются со скептических позиций (определяющее значение приобретаетпринцип «бритвы Оккама»), потом критически отсмысляются (проверяется ихлогическая непротиворечивость, обоснованность, достаточность), а затем проходятчерез диалектическое «снятие», позволяющее придать модели жизнеспособность ивыйти за ее пределы, обратившись к исследованию «почвы», сделавшей возможнымпостроение некоторой модели.
Классическому проекту западноевропейского рационализма Оукшоттпротивопоставляет собственную модель общественного устройства, где континуумвозможных типов организации общества располагается между двумя условнымиполюсами: ассоциацией граждан (как политической организации свободногообщества) и ассоциацией предпринимателей (где развитие социальной системыподчинено четко выраженным целям немногих, навязанным всем).
Тот же разграничительный принцип Оукшотт кладет в основу своегоразличения двух видений политики, которая может принимать форму «войныидеологий» или «беседы традиций». Разумеется, симпатии Оукшотта на сторонесвободного общества, где различие точек зрения, многообразие видов деятельностии конфликтная природа человеческих отношений воспринимаются как вполнезакономерное и конструктивное явление, а не источник угрозы и повод дляусиления репрессивной функции власти, которые в конце концов приведутсоциальный организм к распаду.
Описанные Оукшоттом модели анализа общества, политики и властистроятся по единому принципу, суть которого – в стремлении избежатьфиксированного различения понятий, проведения нерушимых границ между мирамичеловеческого опыта, а в конечном итоге – возведения непреодолимых стен междулюдьми. Такой методологический подход к анализу типов общественного устройствапозволяет говорить об Оукшотте как о представителе особого направления вистории социально-политической мысли, который получил названиелиберально-консервативного синтеза.
Таким образом, принципы построения моделей и синтетическаяметодология М. Оукшотта служат одной цели – созданию такого способаанализа некоторой реальности, при котором ее модель не становится (а еслистановится, то откровенно, без лицемерия) элементом идеологии, не редуцируетсяк какой-либо иной реальности (например, политика не сводится к экономике) исохраняет связь с другими моделями реальности, т.е. остается гибкой и открытойдля других возможностей.
Заключение
В сложившейся ситуации, как представляется автору, имеется двавозможных пути развития: либо переложить все функции по формированиюгражданской политической культуры на образовательные учреждения, что сейчас посути и происходит; либо в серьез, на государственном уровне заниматься поддержкойсемьи и добровольных ассоциаций с подключением СМИ и существенным увеличениемфинансирования. Но есть еще один вариант, когда второй путь берется за основу,а функции политической социализации и формирования гражданской политическойкультуры разделяются между семьей, системой образования и добровольнымиассоциациями, и такой вариант, по мнению автора, является наиболее эффективным.
Список литературы
1. Алмонд Г., Верба С.Гражданская культура и стабильность демократии /Г. Алмонд, С. Верба/Полис. – 2007. – №4.
2. Бондар А., Динес В.Российские политические традиции и российская государственность/ А. Бондар,В. Динес // Власть. – 2008. – №4.
3. Барт Р. (2007) S/Z.М.: УРСС.
4. Жижек С. (2009)Возвышенный объект идеологии. М.: Художественный журнал.
5. Кантор К.М. (2002)Двойная спираль истории: Историософия проектизма. Т.1: Общие проблемы. М.:Языки славянской культуры.
6. Фишман Л.Г. (2007)Политические дискурсы постсоветской России: теоретико-методологический анализ:автореф. дис. … док. полит. наук
7. Оукшотт М. Рационализм вполитике и другие статьи. М., 2008.
8. Шамшурин В.И. Консерватизми свобода. Краснодар, 2008.
9. Чамаева Н.А. Консерватизмв политической философии Майкла Оукшотта // «Вестник МосковскогоУниверситета» сер. 12. (Политические науки), №5, 2005.