Композиционное своеобразие романа "Герой нашего времени"

Композиционная сложность романа неразрывна связана с психологической сложностью образа главного героя. Неоднозначность характера Печорина, противоречивость этого образа выявлялась не только в исследовании самого его духовного мира, но и в соотнесении героя с остальными персонажами. Именно поэтому Лермонтов не сразу нашел композиционное решение романа, согласно которому читатель постепенно приближается к герою. Композиция романа подчинена логике раскрытия образа главного героя.

В первой части мы видим Печорина глазами Максима Максимыча. Этот человек искренне привязан к Печорину, но духовно глубоко ему чужд. Их разделяет не только разница социального положения и возраст. Они - люди принципиально различных типов сознания и дети разных эпох. Для штабс-капитана, старого кавказца, его молодой приятель - явление чужеродное, странное и необъяснимое.

Поэтому в рассказе Максим Максимыча Печорин предстает как человек загадочный, таинственный. Максим Максимыч неслучайно выбран первым рассказчиком. Его образ - один из важнейших в романе, ибо этот человеческий тип очень характерен для России первой половины минувшего века. В условиях вечной войны формировался новый тип "русского кавказца" - чаще всего это были люди, подобные

Ермолову, превыше всего ставящие закон силы и власти, и их подчиненные - добрые, искренние и нерассуждающие воины. Такой тип и воплощен в образе Максима Максимыча. Кавказ называли "теплой Сибирью", куда в действующую армию ссылали неугодных - в частности и многих декабристов. На Кавказ ехали и молодые люди в жажде побывать в "настоящем деле", туда стремились и как в экзотическую страну чудес, в край свободы

Эти черты Кавказа так или иначе сродни Печорину: в нем есть нечто от черкеса (его безумная скачка на коне по горам без дороги после первом свидания с Верой!) ; он естествен в кругу княжны Лиговской. Единственный человек с кем у Печорина нет ничего общего, это Максим Максимыч. Лапши разных поколений, разных эпох и разных типов сознания, штабс- капитан и Печорин абсолютно чужды друг другу. Потому и запомнился

Максиму Максимычу его давний подчиненный, что так и не смог он понять, разгадать его. В рассказе Максима Максимыча Печорин предстает романтическим героем, встреча с которым стала одним из ярчайших событий в его жизни; тогда как для Печорина и сам штабс-капитан, и история с Бэлой - лишь эпизод в ряду других. Даже при случайной встрече, когда Максим Максимыч готов кинуться ему в объятия, Печорину не о чем с ним говорить: вспоминать

Бэлу болезненно, рассказать старому приятелю нечего "Мне пора Максим Максимыч. " Итак, из новеллы "Бэла" (кстати, написанной позже других) мы узнаем о существовании некоего Печорина - героя романтической истории с черкешенкой. Зачем Печорину понадобилась Бэла; почему, едва добившись ее любви, он скучает и томится; отчего бросился

отбивать ее у Казбича (ведь разлюбил!) ; что мучило его у постели умирающей Бэлы и почему засмеялся когда добрейший Максим Максимыч попытался его утешить? Все эти вопросы остаются без ответа; в Печорине - 'все тайна, поведение героя читатель волен объяснять в меру собственного воображения. В главе "Максим Максимыч" завеса тайны начинает приподниматься.

Место рассказчика занимает давешний слушатель штабс-капитана, путешествующий офицер. И таинственному герою "кавказской новеллы" придаются какие-то живые черты, его воздушный и загадочный образ начинает обретать плоть и кровь. Странствующий офицер не просто описывает Печорина он дает психологический портрет. Он человек того же поколения и близкого, вероятно, круга.

Если Максим Максимыч ужаснулся, услышав от Печорина о томящей его скуке: " жизнь моя становится пустее день ото дня ", то его слушатель принял эти слова без ужаса как вполне естественные: "Я отвечал, что много есть людей, говорящих то же самое; что есть, вероятно, и такие, которые говорят правду " И поэтому для офицера-рассказчика Печорин гораздо ближе и понятнее; он многое может объяснить в трое: и "разврат столичной жизни", и "бури душевные", и "некоторую скрытность"

, и "нервическую слабость". Так, загадочный, ни на кого не похожий Печорин становится более или менее типичным человеком своего времени, в его облике и поведении обнаруживаются общие закономерности. И все же загадка не исчезает, "странности" остаются. Повествователь отметит глаза Печорин "они не смеялись, когда он смеялся! " В них рассказчик попытается угадать "признак - или злого нрава, или глубокой посмеянной грусти"

; и поразится их блеску: "то был блеск, подобный блеску гладкой стали, ослепительный, но холодный"; и поежится от "проницательного и тяжелого" взгляда Именно поэтому так рад путешественник, заполучив записки Печорина: "Я схватил бумаги и поскорее унес их, боясь, чтоб штабс-капитан не раскаялся. " Написанное от лица повествователя предисловие к "

Журналу Печорина" объясняет его интерес к этой личности. Он говорит о бесконечной важности изучения "истории души человеческой", о необходимости понять истинные причины побуждений, поступков, всего характера человек " и может быть, они найдут оправдания поступкам, в которых до сих пор обвиняли " Все это предисловие подтверждает духовную близость повествователя и кроя, их принадлежность к одному поколению и одному человеческому типу: вспомните, например, рассуждения

рассказчика о "коварной неискренности истинного друга", оборачивающейся "неизъяснимой ненавистью, сгорая, таясь под личиной дружбы, ожидает только смерти или несчастия любимого предмета, чтоб разразиться над его головою градом упреков, советов, насмешек и сожалений". Как близки эти слова горьким мыслям самого Печорина о нынешней дружбе, как объясняют они его убеждение "я к дружбе не способен"! Мнение рассказчика о

Печорине выражено однозначно: "Мой ответ заглавие этой книги". Это же и объяснение его напряженного интереса к герою: перед нами не только своеобразный человек, типичный для своей эпохи. Герой времени - это личность, сформированная данным веком, и ни в какой другой эпохе подобный человек появиться не мог бы. В нем сконцентрированы все черты, все достоинства и недостатки его времени. В предисловии к роману Лермонтов полемически заявляет: "

Герой нашего времени, милостивые государи мои, точно портрет, но не одного человека: это портрет, составленный из пороков всего нашего поколения, в полном их развитии. " Но свой роман "едких истин" он создает не для того, чтобы бичевать пороки: он подносит обществу зеркало, чтобы люди увидели себя, взглянули- в собственное лицо, постарались понять себя самих. Это и есть главная задача лермонтовского романа Как бы ни был близок

Печорин рассказчику, полностью понять его он не может. Для полного, глубокого понимания Печорин должен сам сказать о себе. И две трети романа составляет его исповедь. Мы много говорили об исповедальном характере лермонтовской лирики: это одна из главных черт его творчества. Именно поэтому так важно, что Печорин, ни в коей мере не являясь автопортретом Лермонтова ("

Старая и нелепая шутка! " - говорится в предисловии о подобном толковании) , все же часто бесконечно близок автору в своих оценках, эмоциях, рассуждениях. Это создает особое ощущение общности беды и вины автора и его героя. Как и в "Думе", поэт, ощущая себя внутри поколения, разделяя его вину и судьбу, своим пониманием общей трагедии, яростным негодованием и всей горечью размышлений выходит из общей массы, поднимается

над ней - на недосягаемые высоты духа. Композиция "Журнала Печорина" очень своеобразна. Это как бы "роман в романе". Первая новелла "Тамань" - единый рассказ о происшествии, приключившемся с героем. В ней намечены основные мотивы всего "журнала": стремление Печорина к активным действиям; "любопытство", толкающее его ставить "эксперименты"

над собой и окружающими, вмешиваться в дела, до него не касающиеся; его безрассудная храбрость и романтическое мироощущение. И главное стремление понять, что движет людьми; выявить мотивы их поступков, постичь их психологию. "Княжна Мери построена из дневниковых записей - это почти ежедневная летопись жизни Печорина. И причем он не интересуется "общими вопросами". Он пишет о своих чувствах, мыслях, о своем поведении и о поступках.

Печорин сам себе создает приключения, активно вмешиваясь в свою судьбу и жизнь окружающих, меняя ход вещей таким образом, что он привел к взрыву, к столкновению. Так было в "Бэле", когда но круто изменил судьбу девушки, Азамата, их отца, Казбича, сплетая их пути в немыслимый клубок. Так было в "Тамани", где он вмешался в жизнь "честных контрабандистов", в"

Княжне Мери" И он не просто изменяет и усложняет жизнь окружающих. Он вносит в их судьбы свою неприютость, свое бездомье и тягу к разрушению Дома - символа вечной жизни, непричастности к общей судьбе, укрытия от ветров эпохи. Вопрос предназначения, рока, единоборства человека с судьбой основной философский аспект романа. Полностью этой проблеме посвящена завершающая глава "

Фаталист", в которой Печорин пытается создать некоторую "модель судьбы". Существует ли предопределение или нет его; если но есть, то каковы пределы самостоятельности личности - все это не предмет отвлеченных умствований для Печорина, но самый насущный вопрос. Ибо ответ на него даст ключ к разгадке жизни и человеческой натуры, сможет, наконец, объяснить Печорину его собственную душу и судьбу. Лирический герой

Лермонтова Главная тема Лермонтова - личность в процессе самопознания и само воплощения, то есть развития. Очень показателен характер большинства его стихотворений раннего периода: это лирические зарисовки, отрывки из дневника - недаром часто он их озаглавливает, как дневниковые записи - датой или словами "отрывок", "исповедь", "монолог". Лирика Лермонтова - летопись становления души, и в этой абсолютной искренности - истинное художественное

открытие автора. События духовной ЖИЗНИ интересуют поэта В момент ИХ свершения, а не post factum Его волнует сам механизм внутреннего движения. Лирический герой всего лермонтовского творчества предельно близок автору, в его портрете заключены все сущностные бытийные конфликты, все, что в жизни автора не случайно, но является фактом Судьбы. Всему внутреннему строю Лермонтова глубоко соответствует бунтарский, байроновский романтизм

- с тем культом тайной избранности личности, высокой Судьбы, борьбы с Роком, тяги к миру - и отторжения от людей: Но русский литературный опыт уже обогащен пушкинскими психологизмом и историзмом как основополагающими художественными принципами. И творческий метод Лермонтова, во всяком случае до "Героя нашего времени", можно определить как психологический романтизм.

В романтическом ключе поэт отметает, как мы уже говорили, все случайности жизни, то есть все, что в его жизни не от Судьбы, но от случая, от обстоятельств. Каждое же событие, "работающее" на Судьбу, воспринятое как ее проявление и знак, тщательно психологически исследуется, анализируется. Душа и личность интересуют Лермонтова как главные реальности бытия. Тайна жизни и смерти воспринимается им в рамках вечной жизни

духа. Таким образом, мы находим ключевые слова к миропониманию поэта: оно строится на понятиях личности и Судьбы. Эти категории восприняты Лермонтовым во всей их неоднозначности. И сама неоднозначность понятий приводит к внутренней конфликтности миросознания поэта. Его духовный мир и мир внешний поражают своей раздробленностью, принципиальным нарушением взаимосвязей. Лермонтов погружается в исследование сложного духовного мира человека, чья мысль вечно бодрствует в

стремлении познать истину и достичь абсолютного совершенств. Эта тяга к идеалу, к высшему совершенству при осознании несовершенства мира и человека есть удивительная, чисто лермонтовская трактовка основного романтического конфликта между несовершенством мира вообще и идеальными устремлениями личности. В этот внешний конфликт романтизма Лермонтов привнес глубочайший внутренний конфликт личности, постоянное противоборство разнонаправленных

сил - сил добра и зла в душе человека. Исследование духовного мира бесконечно. И эту бесконечность открыл русской литературе Михаил Юрьевич Лермонтов. Исследуя истоки добра и зла, Лермонтов приходит к пониманию важнейшего жизненного закона: и добро и зло находятся не вне человека, но внутри его, в его душе. Все внимание Лермонтова сконцентрировано на духовном пути героя.

Художественное своеобразие и историко-философская проблематика "Песни про царя Ивана Васильевича, молодого опричника и удалого купца Калашникова" Поэма 1837 пуда "Песня про царя Ивана Васильевича, молодого опричника и удалого купца Калашникова" в контексте всего творчества поэта воспринимается как своеобразный итог работы

Лермонтова над русским фольклором. Интерес к фольклору характерен для 30-х годов прошлого века. глубокий кризис переживала страна Находясь "на перепутье", которое мрачные умы эпохи склонны были считать тупиком, русское общество пыталось найти выход, опираясь на "внутренние ресурсы". Дворянская и народная культуры в России были разделены глубокой пропастью: у нас не было того среднего класса, буржуазии, который в Европе "соединял" аристократию и простонародье, обеспечивал взаимопроникновение

культурных традиций и этических принципов. В 30-о годы такую роль посредника" взяла на себя литература. Давайте вспомним, каким обостренным интересом к народу, его жизни и творчеству ознаменовался несчастный холерный 1830 год! Пушкин обратился к сказкам; появился Гоголь, написавший "Вечера на хуторе близ Диканьки", которыми зачитывалась вся Россия; появляются "собиратели народных сказаний"

В 30-ых годах XIX века разгораются ожесточенные философские споры о судьбах России. Обобщенно можно выделить два основных направления споров: западники и славянофилы. Западники видели путь развития России в европеизации; славянофилы же утверждали, что у России свой особый путь. Лермонтову эти споры не были безразличны. Он достаточно активно включался в них, но не примкнул ни к одному направлению.

Ему глубоко чуждо было стремление европеизировать Россию. Западная цивилизация казалась ему пораженной духом скепсиса, эпоха Просвещения привила европейскому обществу вкус к умозрительной философии, доминирующей над чувствами. Идеалы Просвещения во многом надуманы, они противоречат человеческой природе: и проповедь Руссо, согласно которой счастье достижимо лишь при абсолютной бедности, при полном отказе от благ цивилизации;

и оскорбительный, циничный атеизм Вольтера Да и что дало России просвещение без возможности применить накопленные знания, без права даже высказать свободно свои мысли? Путь западной цивилизации представляется Лермонтову тупиковым: Не так ли ты, о европейский мир, Когда-то пламенных мечтателей кумир, К могиле клонишься бесславной головою Но Лермонтову чуждо во многом и мировоззрение славянофилов, идеализировавших

феодальную Россию, ориентировавших развитие страны по "восточному" азиатскому пути. "Песня " написана в особом жанре. Лермонтов стремился приблизить поэму к эпическим фольклорным сказаниям. Гусляры тешащие "Песнью" "боярина и боярыню его белолицую", играют важнейшую роль в структуре поэмы. Авторского голоса читатель не слышит, перед ним как бы произведение устного народного творчества. Следовательно, нравственные позиции, с которых оценивают персонажи "

Песни ", не лично авторские, а обобщенно народные. Это многократно усиливает торжество "правды - матушки" в сказании, ибо поступок безвестного купца Калашникова, защищавшего свою личную честь, стал фактом народной истории.