Варлам Шаламов. Очерк жизни и творчества

Валентин Саввич Пикуль принадлежал к поколению, чье детство было опалено Великой Отечественной Войной. Тринадцатилетний мальчишка, тушивший зажигалки в блокадном Ленинграде, через год учащийся Соловецкой школы юнг, в пятнадцать лет становится командиром боевого поста на эскадренном миноносце Грозный. За сорок лет подвижнического литературного труда В.С. Пикуль вернул русскому человеку значительную часть великой родной истории.

Он подарил миллионам и миллионам своих читателей вошедшие в сокровищницу нашей литературы книги Баязет1961, Париж на три часа 1962, На задворках великой империи 1964-1966, Реквием каравану PQ-17 1970, Пером и шпагой 1971, Моодзунд 1972, Битва железных канцлеров 1977, Богатство 1978, Три возраста Окини-сан 1981, Фаворит 1984, Крейсера 1985, Каторга 1987,

Честь имею 1989 и другие. Многие произведения изданы в Болгарии, Чехословакии, Франции, Японии, Сирии, Китае и других странах. В 1988 году за роман Крейсера он был удостоен звания лауреата Государственной премии РСФСР. Так как творчество В.С. Пикуля еще очень мало исследовано, то я в своем реферате основываюсь на критической статье

С. Журавлева. Валентин Саввич Пикуль родился 13 июля 1928 года в Ленинграде. А вообще происхождение свое Пикули ведут из украинского села Кагарлык, в котором некогда осели потомки буйной гайдаматчины. Отец будущего писателя Савва Михайлович, крестьянский парень, был призван на Балтийский флот, служил масленщиком на одном из миноносцев типа

Новик, затем как выдвиженец из народа поступил в политехнический институт, блестяще его окончил и работал инженером на различных верфях страны. Когда грянула Великая Отечественная война, ушел добровольцев в морскую пехоту. Погиб в звании батальонного комиссара в Сталинграде. Мать Мария Константиновна Капенина происходила их псковских крестьян.

С ней и с бабушкой Василисой Минаевной Капениной, которая как скажет позже В. Пикуль, привила ему любовь к великому, удивительному и красивому русскому языку, пережил он самую страшную тяжелую блокадную зиму. И не просто пережил, но старался быть полезным в общенародной борьбе. Поэтому-то так и дорожит В. Пикуль медалью За оборону Ленинграда. Весной сорок второго года больной дистрофией и цингой эвакуировался в

Архангельск, по месту службы отца, откуда и убежал в школу юнг. Сам писатель так рассказывает об этом Однажды бреду по улице я сильно болел тогда цингой и вижу идут строем ребята, чуть постарше меня, в сопровождении матросов. Оказалось, что это будущие юнги. Я рванулся домой, схватил свои научные труды к тому времени я собрал два тома статей, иллюстраций все по морской тематике и, прибежав к воротам флотского экипажа, пристроился

к строю счастливчиков, входящих в эти ворота с полным основанием, по путевке комсомола, по предварительному набору и т.д. Я же никакой путевки не имел, к тому же был мал и крайне истощен. Но, как говорится, смелость города берет. Явился к начальству, показал свои труды, и чудо меня приняли. В этот день мне исполнилось 14 лет. И этот же день я считаю днем своего, если можно так выразиться, гражданского рождения. В декабре 1942 года, уже на

Соловках, меня привели к присяге Убегая из дома, я сказал маме Я скоро вернусь. А вернулся только после Победы. Пройдя курс обучения на Соловках, В. Пикуль в 1943 году начал воевать на Северном фронте в составе экипажа краснознаменного эскадренного эсминца Грозный. Наравне со взрослыми нес изнурительные двенадцатичасовые вахты, сутками не снимал мокрого, леденящего на морозе ватника, бомбил немецкие подлодки, отражал атаки фашистских

самолетов, охранял конвои союзников Через сорок лет Валентин Пикуль скажет, что это были самые красивые дни его жизни. И так считаю не только я. Об этом говорят бывшие фронтовики. Ведь люди как устроены спроси одного какие у тебя счастливые моменты в жизни И он расскажет с восторгом как купил дубленку, холодильник, модную машину.

А другой будет говорить о самых тяжелых, самых трудных, самых невыносимых днях. Вот так, как о самом суровом, но и самом духовно светлом времени, вспоминает о войне наше поколение. Войне мы без остатка посвятили свою юность, а день 9 Мая 1945 года стал как бы днем получения главного и наиболее дорогого диплома самый трудный экзамен был сдан И когда меня спрашивают, не жалею ли я о том, что вместо школьного учебника в пятнадцать лет

держал штурвал боевого корабля, я совершенного искренне отвечаю нет, не жалею. И сегодня, с высоты прожитых лет я еще яснее, чем раньше, вижу, что ни один учебник некогда не дал бы мне и моим друзьям столько знаний жизни, людей, как тот суровый опыт, что получили мы в годы войны С. Журавлев гордиться славою предков В. Пикуль Избранные произведения стр.8 Действительно, война, это жесточайшее испытание в жизни всего народа, особенно глубокий след оставили

в судьбе поколения Валентина Пикуля. Не случайно же многие писатели-фронтовики, бывшие тогда чуть постарше Пикуля, но тоже ушедшие на войну безусыми мальчишками, не раз говорили об этом. Самым святым, что было в нашей жизни, считает последнюю войну Виктор Астафьев, разносторонней школой народного мужества, академией жизни тысяч молодых людей, наших современников называл ее Василь Быков, как о грубой школе, переполнившей до предела наш душевный опыт

вспоминает о войне Юрий Бондарев, Ю. Бондарев Горячий снег стр.127 а поэт Юрий Белаш напишет в книге Оглохшая пехота В нашей жизни не так уж много тепла. Да и разве нас женщина нас война родила. Я привел эти высказывания для того, чтобы четче выделить одну важную, на мой взгляд, мысль невозможно правильно понять и оценить творчество писателей, пришедших в литературу из войны в том числе и В. Пикуля без учета того духовного и душевного опыта, который им дала

война и который и по сию пору многое, если не все, определяет в их жизни и творчестве. И судьба Валентина Пикуля яркое тому подтверждение. Демобилизовавшись после Победы, что имел он за плечами Семнадцать мальчишеских лет, три медали на форменке, боевую специальность аншютиста и пять классов образования, с которыми его даже на работу нигде не брали, приходилось перебиваться временными заработками.

Да еще на руках была характеристика, где останавливали внимание такие слова Юнга В. Пикуль способен на свершение необдуманных поступков. И ведь что интересно. За этими словами писались же тогда такие неформальные характеристики сразу же зримо встает образ энергичного, несколько, может быть, экспансивного, не стандартного в поведении человека. Тем более что вся последующая жизнь В. Пикуля как будто бы эту характеристику подтверждала был направлен

в военно-морское училище бросил. Потянулся в литературу, написал несколько романов, на один из которых журнал Звезда даже заключил договор и все их сжег. После выпуска в свет первого романа опять необдуманный поступок оставил хорошо знакомую военную тему и с головой окунулся в историю И то, что в конце В. Пикуль нашел себя, может показаться случайностью, удачно сложившимися обстоятельствами.

К тому же и сам писатель считает себя счастливчиком Прошел блокаду не помер. Прошел войну не погиб. Не тонул даже один лишь раз побывал в воде по собственной глупости. Не ранен. С пятью классами, как говаривали в старину, выбился в люди. Мне все в основном удается С. Журавлев гордиться славою предков В. Пикуль Избранные произведения стр.9 В этих словах

Пикуля, конечно, больше лукавой усмешки, чем истины. И тот, кто знаком с Валентином Саввичем, с его образом жизни, прекрасно знает, какое огромное напряжение воли и сил, какая целеустремленность и работоспособность, какие фундаментальные научные познания, какая несгибаемость характера стоят за этим везением И невольно думаешь, что не совсем был прав штурман Горбунов, написавший ту характеристику. В основе необдуманных поступков

Пикуля лежали твердая уверенность в своих силах, стремление найти себя, желание высказать собственное отношение к миру. В литературу Валентин Пикуль, как уже говорилось, пришел из войны и от войны. И этим он родствен тем писателям, которых за сходство биографий и определенную близость творческих позиций особенно на раннем этапе принято называть писателями второй волны военной прозы. И хотя творческая судьба В. Пикуля несколько иная, он так же, как и они, прошел через военное лихолетье,

в литературе жаждал правды о войне. Я пытался в книгах того времени найти правду о войне и зачастую не находил И тогда запала мне в душу грешная мысль написать обо всем виденном самому С. Журавлев гордиться славою предков В. Пикуль Избранные произведения стр.9 вспоминает В. Пикуль. И вот с такой же неистовой страстью, как на флот, Валентин Пикуль устремился в литературу. Эта была даже не страсть, а скорее фанатичная одержимость.

В 1954 году выходит в свет первая книга Валентина Пикуля двухтомный роман Океанский патруль, посвященный памяти боевых друзей-североморцев. Сам писатель не любит вспоминать о нем, считая его образцом того, как не надо писать романы Действительно, сегодня видишь, сколь многими недостатками он страдает схематизмом сюжетных линий, прямолинейностью характеров, затянутостью действия. Но было в романе и то, что скрашивало в значительной степени чисто

литературные огрехи живое чувство непосредственного участника событий, правдивость деталей, атмосферы того времени, точность изображения флотского быта. В романе можно разглядеть и некоторые характерные черты сегодняшнего Пикуля. Особенно в финской линии, потребовавшей от начинающего писателя серьезной литературной работы, изучения специальной литературы и даже знания финского языка.

Кроме тог, Океанский патруль позволяет увидеть последующий рост Валентина Пикуля. После выхода романа писатель пережил серьезный творческий кризис. Надо сказать, он всегда смотрел на себя достаточно трезво. Пикуль понимал, что является пока автором одного, довольно слабого романа. И хотя приняли его в союз писателей, понимал, что писателя

Валентина Пикуля не существует. Я был в отчаянии признавался он позже метался, не знал, что делать. Писал рассказы, стихи и чувствовал все не то. С. Журавлев гордиться славою предков В. Пикуль Избранные произведения стр.10 Правда, уже в те годы он немного занимался историей русского Севера, где пришлось ему воевать, а потом и вообще увлекся историей нашего государства. И когда услышал рассказ С.С.Смирнова о защитниках

Брестской крепости, вспомнил, что подобное уже было во время русско-турецкой войны. Так возник замысел исторического романа Базет, с которого он и отсчитывает свою литературную биографию. После Баязета увидели свет Париж на три часа и два первых тома романа На задворках великой империи третий том так и не был написан. Конечно, не только рассказ С.С. Смирнова подтолкнул писателя к изучению отечественной истории.

Причина лежит гораздо глубже. Все пережитое в годы Великой Отечественной войны властно заставило Валентина Пикуля задуматься об истоках мужества советских людей, о глубинных корнях его. Летом 1941 года считает В. Пикуль мы выстояли еще и потому, что нам в удел достался дух наших предков, закаленных в прошлых испытаниях. С. Журавлев гордиться славою предков

В. Пикуль Избранные произведения стр.11 Подвиг нашего народа в Великой Отечественной войне прочно и неразрывно связан с национально- патриотическими традициями, со всей сложной, предельно драматичной, но героически прекрасной историей нашей Родины. Поэтому В. Пикуль так внимательно изучал прошлое, стремясь проследить и художественно осмыслить судьбу русского народа на значительном отрезке его истории.

Ибо, по твердому убеждению писателя, сегодня, нельзя быть патриотом, не опираясь при этом на богатейшее наследство наших предков. Знание прошлого Отечества делает человека богаче духом, тверже характером и сильнее разумом Патриотизм это страстное до ярости чувство своей огромной Родины, за которую человек готов драться и отдать жизнь С. Журавлев гордиться славою предков В. Пикуль Избранные произведения стр.11

Страстное до ярости чувство Родины Оно движет и самим Валентином Пикулем. И именно в этом огромном патриотическом чувстве, в любви к своему народу, к родной истории и лежит, как мне думается, ключ к разгадке феномена Пикуля. Воскрешая прошедшее В. Пикуль не просто помогает прочитать многие драматические и героические его страницы, увидеть забытые лица предков, совершивших выдающиеся подвиги во славу

Отечества романы Пикуля не просто исторические, они в прямом смысле этого слова патриотические. Он не устает напоминать нам о нашем национальном достоинстве и о той великой роли, которую сыграл русский народ и в истории нашей многонациональной страны, и в истории Европы, и в мировой истории в целом. Достаточно вспомнить те страницы Фаворита, где Пикуль рассказывает о провозглашении

Россией Декларации вооруженного нейтралитета. Имевшей решающее значение в борьбе за независимость Соединенных Штатов Америки. Валентин Пикуль заставляет читателя не просто лучше узнавать родную историю, открывать для себя многое в ней неизвестное, но и часто по-иному смотреть на нее. Ведь многие из нас слабо знают собственную историю. И не только во всем объеме, но даже главные ее вехи.

Зачастую о войнах Алой и Белой розы мы осведомлены лучше, чем о походах великого Суворова или о подвигах генерала Скобелева, о которых когда-то знал любой мальчишка. Печально то, что были у нас времена, когда отечественная история не просто недооценивалась или извращалась, но и объявлялась вредной в деле воспитания народа. А слово патриотизм считалось чуть ли не бранным. В русской истории некоторые видели лишь зловонный

омут - грязь, деспотизм, эксплуатацию, невежество. Даже героические страницы ее, славные подвиги предков во имя Отечества в 20-30 годы зачастую принижались и осмеивались, а деяния сомнительных личностей воспевались. Нигилистически-презрительное отношение к прошлому, к патриотизму нашло довольно широкое распространение не только в исторической науке, но и в литературе тех лет.

Тогда не редкими были строки, наподобие написанных по поводу памятника Минину и Пожарскому Случайно им мы не свернули шею Подумаешь, они спасли Расею А может было б лучше не спасать Ну как не вспомнить здесь Александра Сергеевича Пушкина, гениально точно обозначившего тип людей, для коих все равно бегать ли им под орлом французским или русским языком позорить все русское были бы только

сыты. О ничтожестве литературы русской т.5 Письма. Критика. Публицистика Издательский Дом Синергия, стр. 49 Да и сама история, по словам Федора Ивановича Тютчева истинный защитник России - внесла ясность в этот вопрос. В годы Отечественной войны столь сильно ощущалась неразрывная, кровная связь времен, и прошлое, как солдат, шло в бой с врагом.

Ты не один в этой огненной буре, русский человек писал в те дни Леонид Леонов с вершин истории смотрят на тебя песенный наш Ермак, и мудрый Минин, и русский лев Александр Суворов, и славный, Пушкиным воспетый, мастеровой Петр 1, и Пересвет с Ослябей, что первыми пали в Куликовском бою. В трудную минуту спроси у них.

Этих строгих русских людей, и они подскажут тебе, как поступить, даже оставшись в одиночку среди вражьего множества. Л. Лионов Русский лес стр.347 И в наши дни вопрос об отношении к истории, патриотизму является далеко не отвлеченным и не чисто академическим. В непростое и неспокойное наше время он, может быть, как никогда принципиален. И не случайно русская история сейчас предмет острейшей идеологической борьбы. А русофобия едва ли не главное оружие империалистической пропаганды.

Вся русская история пишет Ф. Нестеров в книге Связь времен с точки зрения буржуазной славистики, есть чередование господства аварского, хазарского, варяжского, монгольского догматического влияния и, начиная с эпохи Петра вплоть до самой революции, благотворного воздействия и господства ост-зейских немцев О том, что русский народ мог сам решать свою судьбу, разумеется, и речи нет Из нигилистической концепции всей русской истории довольно стройно вырастает нигилистическая же теория

Октябрьской революции, в которой русофобия оборачивается антисоветизмом. Отсталость провозглашается доминирующей чертой русского исторического процесса а отсталостью объясняют 1917 год и диктатуру пролетариата Ф. Нестеров Связь времен стр.21 По-иному видит родную историю Валентин Пикуль. Нет, он не закрывает глаза на язвы и пороки прошлого. Порой его романы особенно из жизни России XVIII века трудно даже читать настолько в них писатель реалистичен

и даже натуралистичен в описании бедствий народных нищеты, бесправия, голода, повальных эпидемий, издевательств помещиков. Таковы, например, потрясающе написанные сцены массовых самосожжений в Слове и деле, страницы о зверствах Салтычихи или потопленном в крови восстании Пугачева в Фаворите. А с каким гневом и возмущением обличает писатель в романах Богатство, Крейсера, У последней черты Нечистая сила да и других царскую шайку, разворовывавшую и развращавшую

страну И не потому ли так внимателен В. Пикуль художник глубоко социальный к теме революции, которая не ограничивается у него жесткими временными рамками, непосредственно с 1917 годом романы Из тупика, Моодзунд. Борьба за лучшее будущее, за социальную справедливость, против самодержавия и эксплуатации проходит практически через все произведения В. Пикуля. Мы видим эту борьбу в сценах пугачевского бунта в

Фаворите и на страницах миниатюр Старой шкатулки, сполохами пожаров 1905 года она озарила роман На задворках Великой империи, значительное место уделено ей и в романе Три возраста Окини-сан. В. Пикуль подходит к истории диалектично, поэтому и видит в революции не стихийный взрыв, обусловленный стечением обстоятельств, а естественное завершение всего предшествующего исторического развития России, добытое в многовековой борьбе осуществление всех самых светлых мечтаний и чаяний народа,

залог прекрасного и гармоничного будущего Но, безжалостно вскрывая недостатки прошлого, писатель дален от исторического нигилизма, который, по его мнению, калечит души людей, лишает их понимания национальных святынь. При всей объективности изображения прошлого для В. Пикуля в истории важен, прежде всего, положительный пример. Воспитывающий у народа чувство патриотизма и национальной гордости.

Своими романами писатель настойчиво подчеркивает, что мы не Иваны, родства не помнящие. Что у народа нашего, при всей сложности исторического развития, были и великая наука, и великое искусство, и великая литература, и величайшие победы и достижения. Все это не могло возникнуть из ничего, родиться во мраке беспросветной исторической ночи. У великого народа и история великая За патриотизм или против патриотизма - ответ на этот

Ленинский вопрос всегда однозначен. История говорит писатель могучий фактор воспитания, осознанного патриотизма. Принижать свою историю, забывать ее значит оплевывать могилы своих предков, боровшихся за родную русскую землю Я сам считаю себя патриотом и не боюсь говорить об этом громко С. Журавлев Гордиться славою предков В. Пикуль Избранные произведения стр.14 Историческое полотно, созданное В. Пикулем, огромно.

Трудно даже перечислить эпохи и события, которые отразил он в своих произведениях. По признанию писателя, еще в самом начале творческого пути он понял, что история России настолько богата, что охватить ее всю одному человеку не возможно. Поэтому он попытался ограничить себя наиболее интересующим его столетием с 1725 года, года смерти Петра I, по 1825 год, ознаменовавшийся восстанием декабристов.

В основе произведений Валентина Пикуля всегда лежит точно выверенный фактический, документальный материал. И в этом тоже проявилось отношение писателя к истории и исторической прозе. Современного читателя не удовлетворяет уже вольное, беллетризованное переложение прошлого. Его привлекают и убеждают документы, факты, свидетельства современников. Я не умею выдумывать рассказывает В. Пикуль. Я могу писать только тогда, когда у меня есть фактический

материал, когда досконально проработаны источники. С. Журавлев Гордиться славою предков В. Пикуль Избранные произведения стр.16 Так что же в книгах В. Пикуля нет неточностей Конечно же они встречаются. Их не может не быть, если учитывать, какой огромный исторический пласт поднимает и перерабатывает писатель. А, кроме того, каждое событие прошлого, результаты деятельности того или иного исторического лица всегда

имеют несколько версий. И дело исторического романиста знать все эти версии и выбрать из них одну, наиболее ему близкую. А эта версия не всегда совпадает со взглядами других исследователей, а часто и с общепринятой точкой зрения. Но шибок и неточностей в романах В. Пикуля, как свидетельствуют об этом крупнейшие историки, не больше, а меньше, чем в иных научных монографиях. Валентин Пикуль, соединяя в себе одновременно талант художника и историка, идет, как правило, тропами

нехожеными. В свих произведениях он разрабатывает обычно те пласты минувшего, которые оставались до него или совсем не освещенными, или освещенными недостаточно не только литературой, но и исторической наукой. Наиболее характерный пример тому знаменитый роман Слово и дело, ставший сегодня библиографической редкостью. Слово и дело, пожалуй, вершинный роман В. Пикуля.

Именно с него начинается главная книга писателя. В. Пикуль продолжил тему романом Фаворит. Сюда же можно отнести роман Пером и шпагой. На очереди Аракчеевщина, с которой в свет будет достаточно полно и всесторонне отражено целое столетие русской истории. В Слове и деле в наиболее яркой форме проявились особенности творческой манеры художника, его отношение к русской истории и русскому национальному характеру.

30-е годы XVIII столетия, которым посвящен роман воистину темные годины нашей истории. До В. Пикуля эпоха эта была в какой-то степени показана русским Вальтером Скоттом Иваном Лажечниковым Ледяной дом, который, однако, во многом пренебрег исторической реальностью то времени, пойдя преимущественно по пути художественного вымысла. В. Пикуль же в основу романа положил подлинные исторические события, тщательно выверив их по документам.

Начав свое повествование с краткого царствования Петра II, писатель расширяет картину происходящих событий, пока нам не открывается огромное, многоплановое полотно, географически охватывающее Петербург и Москву, Париж и Берлин, Казань и Ярославль, Курляндию и Урал, Крым и Север, а в своем социальном разрезе показывающее почти все слои тогдашнего русского общества.

Этот принцип масштабности, стремления захватить в орбиту повествования как можно больше событий, мест, героев отличает и другие произведения В. Пикуля, в частности, двухтомный роман Фаворит. Перед нами кровопролитные бои крымских походов фельдмаршала Миниха и яростная борьба аристократии за власть позолоченная грязь придворной жизни и нищета и бесправие простого народа темные подворотни воровских притонов и роскошные резиденции европейских послов

А над всем этим мрачные фигуры пришлых людей, насадивших в стране режим невиданного террора, и самой императрицы Анны Иоановны, боящейся своего народа и ненавидевшей его в Фаворите такой фигурой выступает перед нами голштинский выродок император Петр III. С ее приходом к власти, по выражению историка В.О. Ключевского, иноземцы посыпались в Россию, точно сор из дырявого мешка.

В.О. Ключеский История государства Российского. Собр. Сочинений, т.3, стр. 125. Меня объял чужой народ, В пучине я погряз глубокой Избавь меня от хищных рук И от чужих народов власти С горечью восклицал Махайло Ломоносов. Бироны, Остерманы, Лейбманы, Левенвольды стали владыками

России, возвестившими Все смерти лютой достойны И взметнулся над головами топор палача. Загуляли по спинам кнуты и плети. Заскрипели дыбы в застенках Тайной канцелярии. И над великой Россией, страной храбрецов и сказочных витязей, какой уже год царствовал много бедственный страх. Страх, нищета, отчаяние, террор сковали страну. И на фоне всего этого ужаса писатель раскрывает нам судьбы своих героев судьбы поломанные, трагические,

исковерканные. Князь Михаил Голицын, один из образованнейших людей своего времени, затравленный придворными и превращенный в жалкого шута, высокоумная Наташа Шереметева чистая возвышенная девушка, проведшая лучшие свои годы в Березовском остроге, беглый мужик Потап Сурядов, один из центральных персонажей книги все они жертвы своего времени. Но они же и его обвинители. Валентин Пикуль не тот известный летописец, добру и злу внимавших равнодушно.

И прошлое для него - не остывший пепел. Оно живо, оно для художника так же реально, как и сегодняшний день. Поэтому и в этом романе, и в других произведениях мы всегда ощущаем присутствие автора, его страстность и неравнодушие. Он как бы живет вместе со своими героями, мучается, страдает, неистовствует, борется вместе с ними. Рассказ о прошлом, как о своей судьбе мой народ, моя страна, мои предки, мои истоки. История воспитывает только при таком выстраданном к ней отношении сказал об этом известный философ

Арс.Гулыга. И потому, наверное, читая романы писателя, и мы сами проникаемся этими чувствами, забывая невольно, что живем в конце XX столетия. Иная, прошлая жизнь целиком захватывает нас Такая горячая сопричастность характерная особенность авторского письма Валентина Пикуля. Видимо, отсюда столь часто встречающиеся в его произведениях отступления и прямые публицистические выходы. Слово и дело - по площадям.

Слово и дело по кораблям. Слово и дело по кабакам Бойся, человек русский. Возьмут тебя и навеки пропал ты. Запись имени твоего в прах изведут, даже не узнать куда сослан. Впредь только так и делали Чтобы от человека следа не осталось. Будто его никогда и не было на белом свете. Иногда же в мешок зашьют и в воду.

Или на болоте затопчут вглубь. Коли жена у тебя была ее в одну сторону. Детишек в другую. Раскидают семью по разным углам. Сколько было их - Иванов, родства не помнящих Сколько детей, от голода мутноглазых, бродило по околицам. Подайте Христа ради пели они страдальчески. Роман Слово и дело роман жестокий. Как жестока была и эпоха в нем описанная.

Но тем мощнее звучит в нем основной мотив борьба русского человека с иноземными поработителями. Писателю удалось показать, что как ни велики тяготы террора, как ни ужасающе жестоки притеснения, они не смогли сломить стремления народа русского к свободе и национальной независимости. А все равно народа русского вам к власти иноземной не приучить хрипит, вися на дыбе, своим мучителям В.П. Жолобов. Роман не вызывает ощущения безысходности.

Напротив. Вместе с чувством боли и гнева картина того далекого времени вызывает и чувство гордости. Гордости на необъятные силы народа, за несломленный дух его, за непоколебимую веру в себя. В самые трагические моменты истории пишет В. Пикуль вдруг распрямлялись гигантские силы русской нации. Порождались ратоборцы и страстотерпцы, увлекая за собой народ мечом и словом. Именно к таким людям относится и главный герой книги

Артемий Петрович Волынский, возглавивший борьбу против бироновщины и казненный в последний год царствования Анны Иоановны. В. Пикуля не раз упрекали за его подход к изображению верхних этажей русского общества. Причем критики резко противоречили друг другу. Одни считали, что В. Пикуль слишком увлекается этими персонажами, преклоняется перед ними, другие, напротив, обвиняли его в их опрощении, снижении лексики. Не будем выяснять, насколько справедливы эти упреки.

Верно одно у Пикуля нет пиетета перед царствующими особами и их приближенными. Он как бы снимает с них короны, сбрасывает горностаевые мантии, шитые золотом и усыпанные бриллиантами мундиры и они предстают перед нами живыми людьми. Но при этом В. Пикуль никогда не рисует их одной лишь краской единственное, пожалуй, исключение Анна Иоановна, как делают это сплошь и рядом в учебниках истории.

Они изображены во всей сложности и противоречивости их характеров, взглядов, жизненных и политических устремлений, и обязательно с точки зрения объективной оценки их роли в жизни государства. Такова Елизавета Петровна в Слове и деле, такова в Фаворите Екатерина II, показанная В. Пикулем во всем своеобразии ее неординарной натуры, со всеми сложностями ее характера. Олицетворявшие собой крепостническую систему, всеми силами защищавшие власть феодалов,

угнетавших простой народ, обе императрицы в то же время объективно и субъективно стремились и к укреплению государства. Главная причина успехов той же Екатерины II заключалась в том и в романе это прекрасно показано что она, будучи немкой, хорошо поняла силу русского человека, гордилась им, не раз подчеркивая, что если она и Великая, то только благодаря русскому народу. Русский народ писала она есть особенный народ в целом

свете, который отличается догадкою, умом, силою в России больше, чем где-нибудь, хранится под пеплом духа, мощи и силы. А Россия, считала она, это Вселенная Можно соглашаться или не соглашаться с трактовкой В. Пикуля тех или иных исторических фигур. Это дело взглядов, вкусов, пристрастий, а самое основное исторических познаний и научной подготовки. Но что бесспорно так это собственный и всегда серьезно аргументированный

взгляд художника на деятельность персонажей, глубокая разработка их характеров. Здесь уже шла речь об образе Волынского в Слове и деле. Своеобразной, противоречивой, очень колоритной фигурой предстал со страниц романа Фаворит главный герой его светлейший князь Потемкин. Пушкин предрекал имя странного Потемкина будет отмечено рукою истории.

Он не прост и далеко не однозначен, этот человек Он был велик. Хотя бывал ничтожен пишет В. Пикуль. Но при всех недостатках и даже пороках Пикуль выделяет в Потемкине одну главную черту, которая и сделала его тем Потемкиным, громадное значение деятельности которого в истории развития нашего Отечества уже не оспаривается. Эта черта родовая у многих героев

Пикуля. Волынский в Слове и деле, Салтыков в романе Пером и шпагой, горчаков в Битве железных канцлеров, Потемкин, Суворов, Ушаков, Румянцев, Кутузов в Фаворите все они патриоты Отечества. Об этой общей и главной черте очень точно сказал в книге Связь времен Федор Нестеров Вглядываясь в Румянцевых и

Суворовых, Спиридовых и Ушаковых, Потемкиных и Орловых, вслушиваясь в их речи, вчитываясь в их письма, начинаешь понимать, что помимо новых поместий с тысячами крепостных, помимо титулов, помимо звезд, лент через плечо и табакерок с портретом императрицы, усыпанных бриллиантами, у этих людей за душой еще и нечто другое, призывающее их на исполненную тяжкими трудами, лишениями и грозными опасностями службу. Нечто другое это проникающее в плоть и кровь сознание того, что в службе честь, что помимо всяких

наград, великое счастье в том, чтобы отдать России свои силы, ум, энергию, кровь и жизнь. С. Журавлев Гордиться славою предков В. Пикуль Избранные произведения стр.23-24 Характернейшая черта романов В. Пикуля из истории России XVIII века, как, впрочем, и многих других произведений обостренный интерес писателя к перипетиям международной политической борьбы, к дипломатическим баталиям. Этот интерес проявился и в

Фаворите и в произведениях дальневосточного цикла, и в романах Пером и шпагой, Битва железных канцлеров, прямо названных писателем романами из истории русской дипломатии, и в Париже на три часа, Каждому свое И это закономерно. Занимаясь историей русского государства, писатель, желает он того или не желает, обязательно остановит свое внимание на взаимоотношениях России с другими странами и в первую очередь, конечно же, с

Францией и Пруссией позднее Германской империей. Начиная с Петра I русская дипломатия прилагала огромные усилия для сближения с Францией, хотя это ей не всегда удавалось. Французские политиканы больше тяготели к союзу с Османской империей. Подобные разногласия тем более странны, что русские и французские народы тянулись друг к другу, стремились к дружбе и союзу. Французская философия, литература, музыка, мода, наконец,

оказали существенное влияние на культурную жизнь России. Многое дала Франции и наша страна. Россия, вплоть до последней войны, не раз в буквальном смысле спасала Францию. О дипломатических усилиях двух стран к взаимному сближению повествует роман Пером и шпагой. Важнейший период в жизни Франции отражен В. Пикулем и в романах Париж на три часа и Каждому свое.

Оба романа не случайно помещены под одной обложкой. И дело здесь не только в близости темы, времени. Главное единство центральной идеи, устремлений главных героев. Писателя привлекли люди судьбы необычайной, характеров неординарных. Привлекли своим благородством, убежденностью, свободолюбием. Париж на три часа В. Пикуль написал еще в пору своей литературной молодости.

Он тогда изучал жизнь Бетховена, и его очень заинтересовало отношение великого композитора к великому узурпатору. Оппозиция Бетховена диктатуре Бонапарта заставила писателя шире взглянуть вообще на республиканскую оппозицию. Так родился и второй роман о генерале Моро. Трактовка В. Пикулем главных героев генералов Мале и Моро в чем-то, а иногда и существенно, расходится с распространенной за рубежом, да и у нас в стране,

трактовкой этих фигур. Так, например, Мале предстает со страниц монографий, написанных солидными учеными, чуть ли не сумасшедшим. Сумасшедшему удался побег из тюрьмы, сумасшедший совершил переворот и т.д. Подобная интерпретация следует версии самого Наполеона, утверждавшего, что они один француз, если он не сумасшедший, не выступит против него. Свой взгляд у В. Пикуля и на Наполеона. Если академик Е.В. Тарле, а за ним и

А.З. Манфред в исследованиях о французском императоре облагораживали и романтизировали его личность, то Пикуль видит его и показывает читателю совсем в ином свете. Со страниц романов писателя Наполеон предстает жестоким честолюбцем, узурпатором, не стесняющимся в средствах ради достижения собственных целей, для возвышения своего престола. Пикуль не отказывает ему в блестящих, даже блистательных талантах политика, полководца, пытается показать

и некоторые положительные его черты но все это тут же меркнет, задавленное грузом всяческих подлостей и мерзостей. Совершенно явно В. Пикуль не любит этого человека. Наполеон для него личность не просто неприятная, скорее нечистоплотная. В романе Пером и шпагой показано пробуждение России от кошмарного сна бироновщины, ее укрепление и развитие, рост политического влияния в Европе. Это было время расцвета русской науки и русских искусств,

всюду основывались заводы, верфи, фабрики. По инициативе Ломоносова отрылся первый университет в Москве, а на Неве распахнула двери Академия художеств, славный Морской корпус выпускал в океан своих питомцев. Музы тогда парили над Невою, покрытой парусами торговых кораблей. После долгих лет унижений и кабалы наземной русские люди словно торопились доказать всему миру,

Что может собственных Платонов И быстрых разумом Невтонов Российская земля рождать Но рядом развивалась и крепла Пруссия, быстро вооружавшаяся и оглядывающая соседние страны алчущим взглядом агрессора. Близилась война, получившая впоследствии название Семилетней. Мощная, вставшая под ружье Пруссия, возглавляемая талантливым государственным деятелем и

полководцем королем Фридрихом II, наводила на Европу ужас. Политика прочно опиралась на штыки, а ноты дипломатов весомо подкрепились пушечными залпами. В романе рисуется подробная и красочная картина европейской жизни, на основе большого фактического материала раскрываются политические цели и стремления тех или иных государств, значительное место отводится описанию военных действий, показу наиболее крупных сражений.

Ведомая Фридрихом, Пруссия покоряла одну страну за другой, молниеносными ударами разбивая их армии. Но вот на ее пути встала Россия, и ход войны изменился. Русский человек, отлично снабженный отечественным оружием, с боями прошел до Берлина, учинив Фридриху разгром небывалый. Восточная Пруссия была при Елизавете обращена в обычную русскую провинцию, а в

Кенигсберге, этом старинном славянском Кролевце, воссел русский губернатор И через столетие, во второй половине XIX века Россия оказалась единственной силой, сумевшей обуздать милитаристский пыл Пруссии, ставшей к тому времени германской империей. Разгромив Австрию, Францию и другие государства, Пруссия стремилась к полному порабощению Европы. Но Россия сказала грозное нет, и Европа была спасена.

Об этих событиях рассказывает роман Битва железных канцлеров, в центре которого дипломатическая дуэль Горчакова и Бисмарка виднейших и талантливейших политиков своего времени. Эти романы, хотя время их действия и разделяет столетие, тесно связаны между собой и как бы дополняют друг друга, раскрывая сложные, противоречивые, часто драматические страницы европейской политической жизни. И в том и в другом романе отчетливо показаны две противостоящие силы

Россия и Пруссия в Битве железных канцлеров- уже германская империя. И в этой связи хотелось бы еще раз подчеркнуть политическую актуальность и злободневность романов В. Пикуля, хотя сам он и заявляет, что никогда специально не стремится к их современному звучанию. Но таковая уж, видимо, сила истории, поучительная злободневность уроков, что они, так или иначе трансформируясь в глубинах творческого сознания художника, находят в его произведениях выход в современность и в опосредованных

ассоциациях, и в исторических параллелях, и в прямых публицистических высказываниях самого автора. А иногда работа над произведением обусловлена тревожащими писателя современными событиями. Так, романы Три возраста Окинисан и Крейсера вышли к трагической для нашего народа годовщине Цусимского сражения. Я сознательно решил откликнуться на эти события объясняет писатель. Мне хотелось предвосхитить самурайские вопли по поводу юбилейных для них торжеств, напомнив, во-первых,

о беззаветном героизме русских моряков, а во-вторых, рассказав о том, что была и первая битва при Цусиме в 1904 году, когда три наших крейсера приняли неравный бой с целой японской эскадрой броненосных крейсеров под флагом вице-адмирала Гиконойо Камимуры, Рюрик героически погиб, открыв кингстоны, а два крейсера вернулись во Владивосток. И когда в тех же Крейсерах мы читаем о действиях

Японии, начавшей войну без ее объявления, то мы думаем и о 22 июня 1941 года. А судьба Порт-Артуровской эскадры, подвергшейся внезапному нападению японцев, как бы предвосхищает судьбу американского флота у Пирл-Харбора. В словах же президента Рузвельта Я буду в высшей мере доволен победой Японии, ибо Япония ведет нашу игру уже чувствуется и будущий Мюнхенский сговор, и двуличная позиция

Западных держав в годы второй мировой войны. А в колониальной политике Англии, Америки, Франции, Германии, наживавших уже в то время колоссальные прибыли от военных поставок, проступают очертания сегодняшней гегемонистской политике империализма. Да, прошлое, как показывают исторические романы В. Пикуля, учит, предупреждает. Даже если это далекое прошлое.

Казалось бы, что общего между векам осьмнадцатым и современностью Между походами Фридриха Великого и второй мировой войной Но все в истории взаимосвязано. Нет настоящего и будущего без прошлого. И кто забывает уроки истории, тот обречен самой же историей. В этом Пикуль категоричен. И обреченность Гитлера с его маниакальной идеей порабощения

России определилось не только в годы Великой Отечественной войны она ясно просматривается уже в опыте его предшественников. И не даром когда-то железный канцлер Бисмарк искушенный политик и прозорливый человек строил всю свою политическую стратегию исключительно на том, что Россия непобедима Даже самый благоприятный исход войны никогда не приведет к разложению основной силы России, которая зиждется на миллионах собственно русских

Эти последние, даже если их расчленить международными трактами, также быстро вновь соединяются друг с другом, как частицы разрезаемого кусочка ртути. Это нерушимое государство русской нации, сильное своим климатом, своими пространствами и ограниченностью потребностей Наверное, эти слова часто вспоминали в третьем рейхе, почувствовав всю силу сопротивления советских людей, поднявших против захватчиков знамя священной народной войны.

Один из эпизодов этой великой войны Валентин Пикуль показал в Реквиеме каравану PQ-17, вышедшем уже более чем трехмиллионным тиражом. Тема подвигов нашего флота вообще одна из ведущих в творчестве Валентина Пикуля. Ей посвящено семь его романов, в них особенно наглядно проявилась столь сильно всегда волнующая писателя мысль о воинском долге и воинской чести.

Отсюда берет начало и тот особый интерес В. Пикуля к людям, для которых священная гражданская обязанность защиты Отечества является еще и профессиональной обязанностью к офицерам, особенно офицерам флота. И когда В. Пикуль я называют офицерским писателем, в этом есть известная доля истины, хотя в его романах довольно широко представлены и матросы. Я сознательно добиваюсь, чтобы было привито и всячески поддержано понятие офицерской чести говорит по этому поводу В.

Пикуль. Офицер это звучит громко и очень гордо. Матрос и солдат, при всем огромном к ним уважении, отслужили свое и ушли на гражданку. Офицер всю жизнь связал с армией, с защитой Отечества. Это его профессиональное дело, его доля и его жизнь. И всегда во все времена в нашем Отечестве офицеры гордились своим званием, выше жизни ценя офицерскую честь. И сегодняшний советский офицер это хорошо понимает, чувствует и сознает.

Необходимо честь офицера всячески поддерживать. Честь имею говорили когда-то, представляясь, офицеры. Прекрасные высокие слова И еще хотелось бы сказать об одной очень примечательной особенности Пикуля историка и писателя стремления рассказать и напомнить читателю о малоизвестных и незаслуженно забытых героях прошлого, о людях, часто внешне скромных и незаметных, но с чьим именем связаны подвиги во имя Отечества. Это и Петр Семенович Салтыков, виднейший полководец

XVIII столетия таковым кстати, считал его и Наполеон, внимательно изучавший планы его походов, который в трудные для Родины дни возглавил русскую армию и разгромил дотоле непобедимого Фридриха, проложив дорогу на Берлин Пером и шпагой и сжегший вражеский флот лейтенант Ильин и герой Народной воли, проникающий в жандармское логово и долгие годы там работавший Клеточников Из старой шкатулки и организатор народного сопротивления японским оккупантам на

Камчатке Соломин Богатство и никому не известный Спиридонов, в компании двух русских писателей Дмитрия Янчевецкого и Василия Немировича-Данченко, взявшийся доставить в Порт-Артур громадный эшелон с боеприпасами. Гордиться славою своих предков не только можно, но и должно не уважать оной есть постыдное малодушие думаю, эти слова великого Пушкина смело можно было бы поставить эпиграфом к любому из произведений да и ко всему творчеству в

целом писателя-патриота Валентина Саввича Пикуля. Заключение Феномен Пикуля Чьи книги сегодня выстраивают за собой самые длинные очереди в библиотеках Кто из ныне здравствующих мастеров периода может претендовать на наиболее громкий успех Социологи отвечают Валентин Саввич Пикуль. Сошлюсь на данные, опубликованные газетой Книжное обозрение от 17.04.1987 г. при ответах на вопрос о тех авторах, чьи книги составляют гордость

домашней библиотеки, Пикуль оказался на третьем месте сразу после Пушкина и Толстого Феномен Пикуля укор историкам. Он говорит о небывалом интересе к прошлому и об отсутствии увлекательного исторического чтения. В прошлом ищут ответа на многие проблемы современности. Достаточно на первый случай живо, нестандартно изложить подлинные события и успех обеспечен вы сделали доброе дело, вас заслуженно хвалят. Феномен Пикуля радость истории, живое дыхание прошлого, тот воздух,

которого народ был лишен долгие годы и к которому только сегодня ему открыт доступ. Это эстетический феномен, который перерастает наши национальные рамки, ибо каждый народ ищет в прошлом опору для жизни, обращаясь к истории самого себя и своих близких национальное самосознание не расшатывает, а укрепляет дружбу народов. Дружить могут только личности неповторимые и независимые, в толпе не дружат. Это интернациональный феномен. Не случайно Пикуля стали переводить на другие языки.