Международное регулирование прямых иностранных инвестиций

Содержание: Введение 1. Прямые иностранные инвестиции в России 1.1. Последствия прямых иностранных инвестиций 2. Международное регулирование прямых иностранных инвестиций
2.1. Двусторонние инвестиционные соглашения 2.2. Региональный уровень Заключение Список литературы
Введение
Одной из черт современной глобализации яв­ляется усиление значения прямых иностранных инвестиций (ПИИ). Если накануне Первой миро­вой войны они составляли лишь около 10% всех зарубежных капиталовложений, то к концу 90-х годов их доля выросла более чем в три раза. Не все экономисты согласны с утверждением, что мировое хозяйство уже существует и функциони­рует как единая целостная система. Некоторые по-прежнему рассматривают его как совокуп­ность национальных экономик, взаимодействую­щих между собой. Однако, считают они, взаимо­действие далеко не всегда можно рассматривать как признак целостности. Приобретение прямыми иност­ранными инвестициями лидирующей роли среди всех форм международных экономических отно­шений как раз и служит одним из признаков цело­стности мировой экономики. Это свидетельству­ет о том, что формирование мировой экономики перешло от стадии мирового рынка к стадии ми­рового производства. Наряду с межстрановым пе­ремещением товаров происходит межстрановое перемещение факторов производства, и одним из наиболее важных из них является предпринима­тельский капитал. В роли прямого инвестора чаще выступают транснациональные корпорации, для которых тесны границы национальных экономик. Пере­нос значительной части производства за рубеж, создание там множества филиалов, интегриро­ванных в единую сеть производства товаров и ус­луг, позволяет транснациональным корпорациям использовать ресурсы и конкурентные преимуще­ства многих стран. Стремительный рост масшта­бов сети предприятий ТНК в мире подтверждают следующие данные. Если после Второй мировой войны они создавали примерно 100 зарубежных филиалов в год, то сейчас чуть ли не в тысячу раз больше. Всего в мире насчитывается свыше 800 тыс. зарубежных филиалов, которыми владе­ют 63 тыс. родительских компаний. При этом 270 тыс. филиалов размещены в развитых странах, 360 тыс. - в развивающихся и 170 тыс. – в странах с переходной экономикой[2, стр.42]. В современных условиях значительное влияние на масштабы и направления потоков прямых иностранных инвестиций (ПИИ) оказывают ме­ры, осуществляемые на международном уровне. Как правило, они принимают форму междуна­родных инвестиционных соглашений (МИС). Ос­новной смысл таких соглашений состоит в коор­динации и согласовании на двусторонней и много­сторонней основах национальной политики в отношении иностранных инвестиций, то есть в выработке и закреплении общих правил регули­рования в этой сфере. Кроме того, действует ряд международных конвенций, в которых зафикси­рованы некоторые правила поведения самих фирм, осуществляющих инвестиции за рубежом. С точки зрения охвата, МИС могут быть дву­сторонними (то есть заключаемыми между пра­вительствами двух стран), региональными (то есть заключаемыми между правительствами тер­риториально близких стран), межрегиональными (в которых основными взаимодействующими сторонами являются региональные группировки стран), групповыми (то есть заключаемыми меж­ду правительствами стран, имеющих иные, кроме территориальных, объединяющие признаки) и многосторонними (которые открыты для любой заинтересованной страны и претендуют на гло­бальный охват по составу участников). Хотя основное значение имеют соглашения, заключаемые между национальными правитель­ствами, немаловажную роль в процессе подготов­ки ряда МИС и в инициировании соответствую­щего переговорного процесса играют некоторые межправительственные экономические органи­зации (в частности, ВТО, ЮНКТАД, ОЭСР, МОТ). Кроме того, учитывая то влияние, кото­рое оказывают ПИИ на мировое развитие, расту­щий интерес к этой проблематике проявляет ряд влиятельных международных неправительствен­ных организаций.
1. Прямые иностранные инвестиции в России
В условиях прогрессирующей глобализации ослабление зависимости воспроизводственного процесса от отечественной почвы - явление, ха­рактерное для всех стран. Для России же особен­но, поскольку реформы 90-х годов усилили сырь­евую ориентацию ее экономики, почти уполови­нив при этом объем ее валового внутреннего продукта по сравнению с уровнем 1990 г. А ведь 1990 год был первым годом падения производства в России после Второй мировой войны! Некото­рый рост ВВП в 1999-2002 гг. (примерно до 70% уровня 1990 г.) был связан с благоприятной миро­вой конъюнктурой, главным образом на рынке энергоносителей и четырехкратной девальва­цией рубля после дефолта 1998 г. По оптимистическому прогнозу Минэконом­развития и торговли, для восстановления к 2010 г. объема ВВП до уровня 1989 г. России потребует­ся ежегодный рост на 4.9% . Драматизм ситуации состоит не только в том, что Россия может не удержать темпы роста, достигнутые в 1999-2001 г. благодаря условиям конъюнктурного порядка. Но и в том, что пока она будет возвращаться к объему ВВП 1989 г., прочие страны в своем эко­номическом развитии уйдут далеко вперед[1,стр.60]. Для поддержания высоких темпов экономиче­ского роста и улучшения его качественной струк­туры необходимо обновить основные производ­ственные фонды, моральная и физическая изно­шенность которых является причиной многих техногенных катастроф: средний возраст машин и оборудования превысил к началу 2000 г. 17 лет. Реновация основных фондов требует инвестиций, особенно при прогнозируемом пике их износа в 2003-2005гг. О глубине инвестиционного кризи­са, переживаемого Россией, свидетельствуют сле­дующие данные: общий объем вложений в основной капитал (% к 1990 г.) составил в 1999 г. 23.2, в 2000 г. - 27.2 и в 2001 г. - 29.6. Среди факторов, сдерживающих мобилиза­цию внутренних ресурсов для капиталовложений в обновление основных производственных фон­дов, важно выделить: - низкую среднюю прибыльность (рентабель­ность) как продукции отечественных предприя­тий (18.5% в 1999 г. против 29.3% в 1992 г.), так и их активов (5 и 28% соответственно); - высокую долю убыточных предприятий (39.8% в 2000 г. против 15.3% в 1992 г.)4; - распространившуюся практику неинвестици­онного использования амортизационных отчис­лений; - чрезвычайно высокую долю неплатежей в расчетах между предприятиями; - крайне ограниченные возможности мобили­зации средств через фондовый рынок. Сегодня это чаще всего лишь площадка для спекулятивно­го обогащения небольшой группы компаний. Что касается населения, то оно практически не участ­вует во вторичном рынке ценных бумаг; - недоступность кредитов коммерческих бан­ков для большинства отечественных хозяйствую­щих субъектов (если ставка рефинансирования составляла в 2002 г. 25-23%, то проценты по бан­ковским кредитам были еще выше. В 2000 г. до­ля кредитов национальных банков России в сово­купных инвестициях в основной капитал состав­ляла лишь 2.3% (данные без учета субъектов малого предпринимательства);
- практическое закрытие такого важного ис­точника инвестиций, как сбережения населения. Потенциал этого источника составляет, по раз­личным экспертным оценкам, 10-30 млрд. долл. В связи с тем, что вклады граждан в коммерчес­ких банках трижды пропадали за последние 10 лет, подорвано доверие населения к банкам и к федеральной власти. Вряд ли оно будет восстановлено в ближайшее время даже при вводе зако­нодательных гарантий вкладов;
- колоссальную дифференциацию отраслей по доходам и инвестициям. Рентабельность экспорт­ных сделок с нефтью достигала (%): в 1999 г. -400-500, с мазутом - 200, с природным газом - 600 (700-800 в 2000 г.), с каменным углем - 200 (300 в 2000 г.). Высокие экспортные доходы добываю­щих отраслей и отраслей первичного передела потребляются преимущественно ими самими. Так, на топливно-энергетический и металлурги­ческий комплексы приходилось в 2001 г. более 70% всех капиталовложений в промышленность[1, стр.62] . Однако средства, выделяемые компаниями экспорториентированных отраслей для самофи­нансирования, расходуются не столько на обнов­ление собственных производственных мощнос­тей (которые в этом остро нуждаются), сколько на скупку непрофильных предприятий, зачастую вполне процветающих, для чего последние неред­ко подвергаются банкротству. Подобные акции противоречат мировой тенденции к дедиверсификации. В условиях технологической гонки веду­щие ТНК избавляются от многочисленных не­профильных предприятий, стремясь закрепить в рамках своих империй сравнительно небольшой круг наиболее конкурентоспособных профиль­ных и сопряженных с ними производств. Прочие свободные средства, скапливающиеся у россий­ских компаний, работающих на экспорт, расходу­ются на вывоз капитала за рубеж в его легальной и теневых формах, скупку недвижимости, спеку­ляции на финансовых рынках, финансирование СМИ и т.д. Что касается компаний отраслей с высокой до­лей добавленной стоимости (в частности машино­строения), ориентированных на внутренний ры­нок, то, не имея ресурсов для обновления основ­ных фондов, они ремонтируют их отдельные элементы за счет оборотного капитала. Тем са­мым консервируются техническая и технологиче­ская отсталость России, ее сырьевая ориентация. Без реализации правительственной программы межотраслевого перелива капитала невозможна модернизация российской экономики, одним из важнейших аспектов которой должно стать внед­рение прогрессивных наукоемких ресурсосбере­гающих технологий (такой показатель, как энер­гоемкость в расчете на единицу национального дохода, в России в 2 раза выше, чем в США, и в 3.5 раза выше, чем в Западной Европе) . Только государственное вмешательство в распределение капиталов между отраслями позволит снизить из­держки производства, увеличить выпуск высоко­технологичной продукции и удержать тем самым российскую экономику от полной потери конку­рентоспособности в ближайшие годы на внутрен­нем и внешнем рынках. Естественные монополии и компании некото­рых других экспорториентированных отраслей, извлекая огромные прибыли благодаря высоким экспортным ценам, стремятся подтянуть к миро­вому уровню и внутренние цены на свою продук­цию. Подобная политика делает неконкуренто­способными и неспособными к инвестициям про­изводителей всех прочих отраслей российской экономики; ложится тяжелым грузом на населе­ние, сужая внутренний платежеспособный спрос на отечественные товары и услуги; способствует развитию неплатежей; подстегивает инфляцию, которая крайне затрудняет инвестиционную дея­тельность в любых отраслях; нельзя рассчиты­вать на перспективу издержки производства и прибыли. Происходит катастрофическое уменьшение государственных капиталовложений: их удель­ный вес в ВВП упал за 1992-1999 гг. в 15 раз (с 3 до 0.2%). Соответственно сократилась их до­ля в общем объеме инвестиций в основной капи­тал (с 28.6 до 1.1%). К этому следует добавить не­достаточный объем государственных гарантий предприятиям-инвесторам под заемные средства для реализации инвестиционных проектов; срав­нительно высокую доходность государственных долговых обязательств, которая отвлекает капи­тал от реального сектора экономики; отсутствие государственных гарантий сохранности вкладов населения в банках. Все эти и другие ограничите­ли внутренних инвестиций в основные фонды - результат размывания налогооблагаемой базы и резкого сокращения бюджетных доходов[1,стр.62]. Наконец, - и это главное - инвестиции в ос­новной капитал невозможны и бессмысленны без обладания инвестором новейшими ноу хау. К сожалению, в России значительная часть НИОКР осуществляется по иностранным грантам, а результаты таких исследований принадлежат, как известно, грантодателю. Еще огорчительнее то, что на Запад беспрепятственно и безвозмезд­но уходят разработки отечественных ученых, производимые на российские средства. Россий­ский фонд патентной информации сообщает, что иностранные фирмы и государства патентуют на свое имя как в России, так и за рубежом открытия наших ученых в сфере высоких технологий, в том числе военного и двойного назначения. Особенно заметно это проявляется в стратегических отраслях - авиационной и ракетно-космической. Более того, крупнейшие мировые производители вооружений предъявляют к России исковые требования за нарушение якобы "своих" прав на технику, изобретения и ноу хау, созданные российским ВПК в рамках государственного оборонного заказа. Как считает заместитель председателя комитета Госдумы по промышленности, строительству и наукоемким технологиям Яшин, подобная практика порождает "серьезные проблемы при поставках военной техники и для вооруженных сил РФ, и на экспорт. При вступлении же России в ВТО это может обернуться для нас еще более значимыми многомиллиардными убытками и, что самое худшее, установлением иностранного контроля за ведущими предприятиями оборонных отраслей". Подобное положение объясняется неурегули­рованностью вопросов закрепления прав России нa результаты интеллектуальной деятельности. Забота по подготовке четвертой части гражданского кодекса РФ, посвященной интеллектуальной собственности, не завершена по сей день, за­стопорившись в Госдуме с 1994 г. Утечка отечественных ноу хау за кордон лишает российских инвесторов базы для капиталовложений в обновление основных производственных фондов, в том теле в ВПК. . Таким образом, на рубеже веков в отраслях российской экономики, не связанных с естественными и экспорториентированными монополиями, сложился устойчивый дефицит инвестиционных ресурсов. Он обостряется масштабным вывозом капитала в его теневых формах и громадными платежами по внешнему долгу. Создалась ситуа­ция, при которой спрос на инвестиции в значительной степени означает спрос на иностранный капитал. Весь вопрос в том, в какие сферы этот капитал идет и отвечает ли его приход нашим общенациональным интересам. Весь объем накопленных Россией к 1 июля 2002 г. частных иностранных капиталовложений оценивается Госкомстатом РФ в 38.2 млрд. долл. Из них 18.6 млрд. (48.7%) - прямые иностранные инвестиции (ПИИ), 1.4 млрд. (3.8%) - портфель­ные и 18.1 млрд. долл. (47.5%)-прочие (товарные и иные кредиты и займы, банковские вклады) . Для сравнения: только прямые иностранные инвестиции, накопленные Китаем (без Гонконга и
Тайваня) за 1979-2000 гг., составили 346.6 млрд. долл[1, стр.63]. На общей сумме иностранных инвестиций ска­залось и чудовищное обесценение активов рос­сийских предприятий в ходе их распродажи. Объ­ясняется это не только заниженным курсом рубля по отношению к доллару, но и тем, что на этапе ваучерной приватизации, завершенном 1 июля 1994 г., основные фонды предприятий измерялись нередко в ценах 1965-1987 гг. Некоторое повы­шение стоимости предприятий в процессе после­дующих переоценок их основных фондов было сведено на нет кризисом 1998 г., вновь обрушив­шим цены российских активов в связи с резко воз­росшими оценками рисков при инвестировании в страну.
Впрочем, и сегодня акции российских субъек­тов хозяйствования котируются на московской бирже много ниже, чем акции аналогичных пред­приятий на фондовых биржах Запада. Важно иметь в виду и то, что Госкомстат при определе­нии объема накопленных ПИИ пересчитывает рублевую часть инвестиций по среднему валют­ному курсу последнего года. А при непрерывном падении валютного курса рубля это означает за­нижение долларовой величины инвестиций, сде­ланных в рублях в предшествующие годы. ПОСЛЕДСТВИЯ ПРЯМЫХ ИНОСТРАННЫХ ИНВЕСТИЦИЙ Иностранный капитал оказывает, как прави­ло, разнонаправленное влияние на экономику принимающей страны. Каков же позитивный эф­фект от иностранного присутствия для народного хозяйства страны-реципиента? Импортируемый капитал пополняет внутрен­ние источники финансирования вложений. Вакуум в отдельных звеньях воспроизводства, создаваемый экспортом российского капитала, восполня­ется в той или иной мере импортом зарубежного. Обеспечивая приток средств, ввоз капитала в любых его формах способствует ослаблению на­пряженности кредитной сферы страны проник­новения. Его понижательное воздействие на процентную ставку банковских кредитов служит дополнительным стимулом к внутренним инвес­тициям. Объективно иностранный капитал не может функционировать как самовозрастающая стои­мость, не приводя в движение местные произво­дительные силы, если, конечно, он идет в произ­водство, в первую очередь - в основной капитал. В этом случае иностранные инвестиции способны повысить эффективность производства в расши­рить рынки сбыта благодаря повышению техниче­ского уровня и увеличению отдачи средств труда (через смену устаревшего оборудования, примене­нии новых технологий или адаптации российских технологий к требованиям мирового рынка), а также улучшению организации и управления производством и сбытом, углубленным марке­тинговым исследованиям, внедрению схем про­мышленной логистики и т.д. Расширение объема производства в секторе с иностранным участием, сопровождающееся под­ключением к нему местных субпоставщиков, спо­собствует развертыванию сопряженных отрас­лей. В результате ускоряется рост принимающей экономики в целом и возникает дополнительный спрос на квалифицированную рабочую силу, ин­женеров и ученых. Зачастую иностранный инвес­тор принимает на себя обучение и переобучение местных кадров. Наибольшее количество новых рабочих мест создается, естественно, там, где иностранная компания сооружает новые хозяйст­венные объекты, а не скупает уже существую­щие. Осуществляя импортзамещение, иностранный сектор способен насыщать принимающую эконо­мику остродефицитной, не выпускавшейся преж­де продукцией, предназначенной и для модерни­зации ее производственной базы, формировать современную модель потребления, поощрять конкуренцию, привносить и совершенствовать рыночные методы хозяйствования в странах с экономикой переходного периода. Привлечение иностранных фирм, работаю­щих на экспорт, ведет к увеличению экспортных доходов страны-реципиента. Возрастает вклад таких доходов в прирост ее ВВП. Расширение экспорта, насыщение его изделиями современно­го машинотехнического комплекса, формируе­мого на территории принимающей страны, дина­мизирует ее экономический рост и придает ему устойчивость. Ставка делается на то, что, рассчи­танный поначалу на внешний спрос, этот ком- плекс со временем переключится, по крайней ме­ре частично, и на обслуживание внутреннего рынка. В результате повысится техно- и наукоемкость внутренних инвестиций и местного произ­водства. При этом иностранная фирма-экспортер нередко идет на создание стратегических альян­сов с местными производителями, открывая им выход на мировой рынок. Итак, прямые иностранные инвестиции по многочисленным каналам способны содейство­вать совершенствованию производственно-соци­альной инфраструктуры и платежного баланса страны-реципиента. Они увеличивают объем и улучшают структуру внутреннего накопления ос­новного капитала, ускоряют его темпы, повыша­ют его норму (соотношение массы прибыли, на­правляемой на накопление основного капитала, к общей массе прибыли, полученной в результате хозяйственной деятельности) в стране - импорте­ре капитала. Важно и то, что привносимые извне инвестиции приобщают местные хозяйствующие субъекты к рыночной модели поведения. Что ка­сается России, то для нее позитивный эффект прямых иностранных инвестиций на экономику является пока скорее исключением, чем прави­лом. Иностранное присутствие может оказывать и негативные воздействия на воспроизводственный процесс в стране-реципиенте. Так, инвестиции за­рубежных фирм являются источником дополни­тельных средств для финансирования внутренних капиталовложений лишь до тех пор, пока репат­риация прибылей не превысит эти инвестиции. В России подобное превышение стало чуть ли ни нормой. За время реформ как резиденты, так и нерези­денты разработали изощренные схемы укрытия прибыли и увода ее от налогообложения (а неред­ко и части фонда заработной платы, чтобы не де­лать отчисления во внебюджетные фонды). Та­кого рода схемы реализуются через использова­ние бартера, денежных суррогатов, "откатных" цен, разнообразных форм неплатежей. Более того, крупные иностранные инвесторы, исполь­зуя свое маркетинговое превосходство, различ­ные способы уклонения от стандартных фискаль­ных процедур, методы ограничительной деловой практики, а также предоставляемые им льготы, осуществляют значительную часть своих экс­портных и импортных операций в обход стан­дартных таможенных пошлин. Сокрытые любым из этих способов прибыли, как правило, уходят за рубеж. Вакуум в отдельных звеньях воспроизводства, создаваемый экспортом капитала, в России особенно велик. Разброс оценок капитала, вывезенного за годы реформ, огромен: от 150 млрд. долл. до 4 трлн. долл. Формы несанкционированного вывоза капитала за кордон многообразны. Одна из них - внешнеторговые каналы (невозврат экспортной выручки и непоступление товаров или услуг по оплаченным импортным авансам). Специфика России в том, что объем импортируемого ею капитала не настолько велик, чтобы устра­нить или существенно ослабить сбои в воспроизводственном процессе, возникающие в результатее широкомасштабного экспорта капитала. Внутренние источники финансирования вложений пополняются не всегда еще и потому, что иностранные компании зачастую обращаются к рынку ссудного капитала стран оперирования. Увеличивая спрос на кредиты, они тем самым способствуют их удорожанию. Это сужает возможности финансирования потенциальных наци­ональных инвесторов.
В сегодняшней России кредиты ее банков и других кредитных организаций обходятся нерези­дентам дешевле, чем резидентам. И не только потому, что обменный курс рубля по отношению к доллару сильно занижен, но и потому, что про­центная ставка по кредитам в долларах сущест­венно ниже, чем по кредитам в рублях. Объясня­ется это, по-видимому, более высоким рейтингом платежеспособности иностранных получателей кредитов. Среди последних видное место принадлежит кредитным организациям с иностранным участием в уставном капитале, имеющим право на осуществление банковских операций. По со­стоянию на 01.05.2001 г. в России насчитывалось 134 такие организации, из них 23 со 100%-ным иностранным участием (они имели к тому же еще н 8 филиалов на территории РФ) и 10 с иностранным участием от 50 до 100%) .
Иностранные банки не торопятся кредитовать реальный сектор российской экономики (коль скоро от этого воздерживаются и национальные банки), считая для себя менее рискованным вкла­дывать средства, в том числе полученные в виде выгодных кредитов в российских банках, в ва­лютные операции и государственные ценные бу­маги. В совокупных инвестициях в основной ка­питал на кредиты иностранных банков приходи­лось в 2000 г. лишь 0.6%[1,стр.64]. Прямые инвестиции зачастую не ведут к улуч­шению структуры накопления и производства в принимающей стране, поскольку иностранные фирмы, руководствуясь теорией жизненного цик­ла продукции, переводят за рубеж преимущест­венно те технологии и то оборудование, которые в их стране утратили статус новейших. Это отно­сится в первую очередь к России. В Китае и большинстве стран Восточной Ев­ропы, к примеру, предприятия с иностранным участием пользуются льготами (сниженные став­ки за бытовые услуги и аренду площадей, облег­ченный доступ к источникам сырья, налоговые, таможенные и иные преимущества) лишь в обмен на поставку новейших технологий и техники. Рос­сия же предоставляет крупным иностранным ин­весторам преференциальный режим хозяйство­вания, не обременяя их подобным требованием. А потому нередки случаи сброса в Россию мо­рально устаревшего оборудования для выпуска вчерашних моделей, а также оборудования для производства, сдерживаемого за рубежом прави­тельственными ограничениями (например, табач­ных изделий, бытовой химии, товаров в пластико­вой таре и т.д.). Появились сообщения, что амери­канский концерн "Монсанто" развернул в России производство продуктов-мутантов, создающих прямую угрозу здоровью населения и запрещен­ных к ввозу большинством развитых и развиваю­щихся стран . С усложнением производства и повышением уровня вертикальной интеграции в рамках транс­национальных компаний ослабевают их контак­ты с местными субпоставщиками. Возникновение "отсеков", управляемых из-за границы и слабо связанных с национальной экономикой, не созда­ет условии для развития сопряженных произ­водств в России. А поскольку оборудование, ком­плектующие и запасные части поступают по вну­трифирменным каналам из-за рубежа, то и дополнительный спрос на рабочую силу возника­ет не в стране оперирования, а в стране базирова­ния материнской ТНК. При этом увеличиваются различия в уровне социально-экономического развития отдельных регионов страны-реципиен­та, возрастает фрагментарность ее хозяйства, разрушается ее единое экономическое простран­ство. Сокращением числа занятых на предприятиях с иностранным участием чревата и постоянная опасность репатриации ввезенного капитала и свертывания производства под влиянием ухудше­ния инвестиционного климата, экономического кризиса или любых иных обстоятельств. Угрозу массовых увольнений зарубежные фирмы несут еще и тогда, когда их внедрение в принимающую экономику осуществляется не в форме строи­тельства новых объектов, а путем скупки уже су­ществующих местных компаний. Для России та­кая опасность особенно велика, ибо пока она им­портирует капитал главным образом через продажу акций своих предприятий. Приобретая предприятие или крупный пакет его акций, иност­ранный инвестор осуществляет подчас реоргани­зацию, которая сопровождается повышением концентрации производства и органического со­става капитала, а тем самым и относительным со­кращением спроса на рабочую силу. Если уменьшение числа занятых на предприя­тии в ходе его технической реконструкции - про­цесс естественный, то этого никак не скажешь об участившихся случаях приобретения иностранца­ми российских предприятий с целью устранения конкурента. Используемые для этого способы многообразны: от скупки долгов отечественной компании и ее последующего банкротства до скупки ее акций для перепрофилирования либо закрытия через банкротство. Нередки случаи со­здания совместного предприятия с последующей арендой зарубежным партнером как раз тех про­изводственных площадей, где российская компа­ния выпускает свою вполне конкурентоспособную продукцию. Зачастую банкротство российского процветающего предприятия осуществляется иностранцами при активной поддержке местной заводской элиты, заинтересованной в личном обогащении. Именно таким образом был уничто­жен на корню Обуховский завод - знаменитый флагман ВПК в аэрокосмической сфере. Важно иметь в виду и то, что, если при одних обстоятельствах импортируемый капитал и про­изводимая им продукция служат добавлением к внутренним инвестициям и общественному про­дукту, то при других - они играют по отношению к ним замещающую, конкурирующую роль. Ра­ботая лишь частично на замещение импорта това­ров, иностранные инвесторы нередко переносят на территорию России производство как раз той продукции, которая конкурирует с местной. Такая конкуренция, не сдерживаемая таможенными ба­рьерами и количественными ограничениями, ста­новится еще более разрушительной. Именно та­ким способом иностранные инвесторы практиче­ски отобрали у отечественных продуцентов внутренние рынки видео- и аудиопродукции, пи­ва, сигарет, а также преобладающую часть рын­ков косметических, фармацевтических изделий, товаров бытовой химии и т.п. Соперничество этого типа приобретает осо­бенно грозный характер в случаях так называе­мой структурной конкуренции, когда компании сталкиваются одна с другой уже не на изолиро­ванных рынках отдельных видов продукции, а конкурируют всей структурой производства. Раз­вертывание такого типа соперничества, особенно со стороны корпораций-монстров, возникших в последние годы в процессе слиянии, опасно для национальных фирм даже наиболее развитых стран. Ведь не только материнские компании та­ких гигантов, но и их зарубежные дочерние обще­ства зачастую крупнее и технологически мощнее местных хозяйствующих субъектов. Тем более это относится к России с ее слабой конкуренто­способностью многих отраслей глубокой перера­ботки. Можно привести многочисленные приме­ры, как иностранные инвесторы борются за рос­сийские рынки не только с отечественными производителями, но и друг с другом. Присутствие филиалов ТНК, ориентирован­ных на экспорт, может превратить значительную долю внешней торговли страны проникновения во внутрифирменные операции иностранных компаний, вызвать замещение экспорта местных фирм. К тому же привлечение иностранного ка­питала далеко не всегда ведет к совершенствова­нию структуры товарного экспорта страны-реци­пиента. В большой мере это зависит от сферы де­ятельности иностранной компании.
Во многих развитых и развивающихся странах существуют ограничения на приток иностранного капитала в отрасли, непосредственно связанные с эксплуатацией национальных природных ресур­сов, в некоторые сферы производственной инфра­структуры, телекоммуникационную и спутнико­вую связь. А в России иностранный капитал ус­тремился как раз в эти сферы (наряду с такими высокодоходными и быстро окупаемыми отрас­лями, как пищевая промышленность, торговля и т.п.).
В Китае, например, законодательно определе­ны отрасли, куда доступ иностранному капиталу закрыт, ограничен, разрешается и поощряется. В России же крупный иностранный капитал не только свободен от каких бы то ни было ограни­чений, но еще и пользуется льготным режимом по сравнению с местными товаропроизводителя­ми. В Китае правительство поощряет экспортные операции тех фирм с иностранным участием, ко­торые приносят казне высокие доходы от экспор­та (например, занятых в сфере высоких техноло­гий), а также тех, которые путем переориентации своего производства с внутреннего спроса на внешний снижают перенасыщение рынка. При этом иностранные инвесторы не освобождены и от рестриктивных мер государственного регули­рования экспортных операций, включающих изъятие лицензии на экспорт, лишение экспорте­ров налоговых, таможенных и иных льгот и суб­сидий. В большой мере благодаря такой политике предприятия с иностранным участием увеличили объем вывезенной из КНР продукции высоких технологий с 4.5 млрд. долл. в 1996 г. до 30 млрд. в 2000 г., а их доля в высокотехнологичном экс­порте возросла с 60 до 80%[1,стр.66]. В отличие от Китая прямые иностранные ин­вестиции в России не способствуют пока ни инду­стриализации ее экспорта, ни созданию сбаланси­рованного народного хозяйства. Напротив, за по­следние 10-15 лет Россия крайне утяжелила свою экономику, углубив ее зависимость от малодоход­ных и постоянно сужающихся сегментов мирового рынка. Наша страна, научный, образовательный и ресурсный потенциал которой несопоставим с ки­тайским, вывозит ежегодно высокотехнологич­ных изделий на сумму 2.5-3 млрд. долл., что со­ставляет лишь 0.3% всего объема мирового экс­порта этой продукции - в 12 раз меньше, чем Китай (без Гонконга и Тайваня), в 14 раз меньше, чем Малайзия и Южная Корея, и в 8 раз меньше, чем Мексика. Иностранные инвесторы в России сегодня меньше всего озабочены проблемой об­лагораживания российского экспорта и улучше­ния ее народнохозяйственных пропорций (не го­воря уже о проблеме невозобновляемости ее при­родных ресурсов). Их главная цель - выкачать из России максимальную сумму прибыли в предель­но сжатые сроки.
2.Международное регулирование прямых иностранных инвестиций
2.1.ДВУСТОРОННИЕ ИНВЕСТИЦИОННЫЕ СОГЛАШЕНИЯ Вплоть до настоящего времени наибольшее практическое значение в регулировании между­народных потоков ПИИ имеют двусторонние ин­вестиционные соглашения (ДИС). Отличитель­ной чертой ДИС является то, что это специализи­рованные соглашения, заключаемые между правительствами стран, взаимно заинтересован­ных в расширении двустороннего инвестиционно­го сотрудничества. Заключение первых ДИС от­носится еще к 50-ым годам. За прошедшие без малого полвека формат таких заключений прак­тически не претерпел каких-либо существенных изменений, и они по-прежнему трактуют наибо­лее важные для инвесторов вопросы регулирова­ния их деятельности. Типичное ДИС начинается с декларации сто­рон об обоюдном осознании важности ПИИ и их позитивного влияния на экономическое развитие, затем формулируется определение ПИИ (как правило, достаточно широкое и неисчерпываю­щее), указываются возможные формы и этапы их осуществления. Нередко в ДИС включаются и вопросы, относящиеся к портфельным инвести­циям. Основное внимание в ДИС отводится кон­кретным механизмам защиты инвестиций, вклю­чая условия перевода средств, гарантий начятучай экспроприации или национализации, а также по­рядок разрешения возможных разногласий как между сторонами соглашения, так и между инве­сторами и властями принимающей страны. В то же время ряд немаловажных вопросов обычно остается "за кадром". Так, хотя главный смысл ДИС состоит в том, чтобы зафиксировать стремление подписавших их правительств максимально стимулировать ПИИ, как правило, в этих соглашениях не содер­жится положений, регулирующих право доступа иностранных фирм в экономику принимающей страны. Иначе говоря, подразумевается, что со­ответствующие вопросы целиком относятся к компетенции национального законодательства, то есть фактически признается право прави­тельств в одностороннем порядке определять условия допуска ПИИ в свою экономику. Кроме того, в большинстве ДИС в явном виде не огова­риваются вопросы собственности и контроля над предприятиями, созданными на основе ПИИ. По­скольку ДИС призваны в первую очередь обеспе­чивать защиту инвестиций, в них также редко конкретизируются меры по стимулированию ПИИ и вопросы, связанные с государственным вмешательством в целях повышения эффектив­ности функционирования местных рынков капи­талов, товаров, рабочей силы, услуг. О "плотности" сложившейся сети ДИС и дина­мике ее развития можно судить по следующей статистике, которая ясно показывает, что в 90-е годы процесс заключения ДИС резко интенсифи­цировался. Так, в конце 60-х годов в мире насчи­тывалось 75 ДИС, к концу 70-х годов этот показа­тель возрос до 167, а к концу 80-х годов - до 386 . За прошедшее десятилетие общее число действу­ющих в мире ДИС выросло на порядок и состави­ло на конец 2000 г. - 1941 (по сравнению с 1556 на конец 1997 г. и 1726 на конец 1998 г.). Иначе гово­ря, на долю ДИС, подписанных в 90-е годы прихо­дится около 2/3 их общего числа Более того, из формулировок большинства ДИС следует, что их положения, обеспечивающие юридическую защиту и гарантии ПИИ, распространяются только на те инвести­ции, которые были осуществлены в соответствии с нацио­нальным законодательством и/или были одобрены компе­тентным органом власти принимающей страны. Исключе­ние из этого общего правила составляют ДИС, в которых одной из сторон выступают США. В них в отношении ус­ловий доступа ПИИ и создания компаний с иностранным участием оговаривается применение РНБ. Неуклонно растет и число участвующих в та­ких соглашениях стран: к началу 1999 г. оно со­ставило 174. В составе участников вновь подпи­санных в этом году были 96 стран, в том числе 30 азиатских, 20 в Латинской Америке и Кариб­ском бассейне, 13 африканских, 11 стран ЦВЕ, 4 развивающиеся европейские страны и 18 разви­тых государств. При этом в качестве нового явле­ния, характерного для второй половины 90-х го­дов нужно указать на серьезные подвижки в со­ставе стран, участвующих в таких соглашениях[3, стр.22]. Исторически в формировании сети ДИС наи­большую роль играли промышленно развитые страны (ПРС), выступающие одновременно и в роли крупнейших экспортеров капитала, и глав­ным местом приложения ПИИ. Соответственно, наибольшее число ДИС относилось к инвестици­онным связям внутри этой группы государств. В 60-е годы их доля в общемировом показателе со­ставляла 96%, в 70-е - 91, в 80-е - 83%. Однако в последнее время новых соглашений становится все меньше, поскольку внутри этой группы стран формирование сети двусторонних инвестицион­ных соглашений практически завершено.
Вместе с тем наблюдается тенденция к активи­зации участия в системе ДИС стран, относимых к Третьему миру. Причем важно, что речь здесь идет не столько о соглашениях между развиваю­щимися странами и остальным миром, сколько о создании договорно-правовой основы для инвести­ционного сотрудничества между самими развива­ющимися странами. Это новое явление, которое, по-видимому, и будет в немалой мере определять в дальнейшем развитие событий в рассматриваемой области.
Действительно, до последнего времени мас­штабы участия и роль PC в системе двусторонних инвестиционных соглашений были весьма огра­ниченными. Так, из общего числа заключенных к началу 2001 г. двусторонних инвестиционных со­глашений между развивающимися странами за­ключено 5 \ 2 ДИС, то есть всего 26% к итогу. Од­нако картина существенно меняется, если рассма­тривать только новые соглашения, заключенные в самое последнее время. Из 170 ДИС, подписанных в 1998 г., наиболь­шая доля - 39% - относится к инвестиционным связям внутри группы развивающихся стран, 36 -к связям между развитыми и развивающимися странами и 13% - к связям между развивающими­ся странами и государствами Центральной и Вос­точной Европы. Таким образом, в 1998 г. на ДИС с участием развивающихся стран пришлась по­давляющая доля всех новых соглашений последнего времени - 78%. В 1999 г. подобные пропор­ции не только сохранились, но и стали еще более выпуклыми: из 130 подписанных в этом году ДИС почти половина была заключена внутри группы развивающихся стран и еще 43 договора затраги­вали связи между развитыми и развивающимися странами, то есть доля ДИС с участием развиваю­щихся стран превысила 80% . Подобная ситуация, по-видимому; отражает две характерные черты развития инвестицион­ных процессов в мире в 90-е годы: во-первых, об­щую либерализацию политики развивающихся стран в отношении ПИИ и, во-вторых, превраще­ние ряда из них в крупных экспортеров капитала, ближайшим объектом приложения которого ста­новятся другие, более бедные развивающиеся страны. На этом фоне группа стран Центральной и Восточной Европы (куда по международной классификации включается и Россия) смотрится гораздо бледнее. В 1998 и 1999 гг. на ДИС с учас­тием стран ЦВЕ пришлось, соответственно, 23 и 20% общего количества новых ДИС. Правда, по­добная ситуация в основном отражает тот факт, что страны этого региона активно заключали ДИС в конце 80-х - начале 90-х годов. Можно утверждать, что вплоть до настоящего времени ДИС представляют наиболее активно применяемый многими странами международно-правовой инструмент привлечения ПИИ в свою экономику. Главный смысл ДИС - продемонстри­ровать готовность принимающей страны обеспе­чить иностранным инвесторам принятые в миро­вой практике государственно-правовые гарантии. Причем в условиях, когда заключение двусторон­них инвестиционных договоров приобрело повсе­местный характер, они в значительной мере ста­ли унифицированными. Одновременно с ДИС продолжает увеличи­ваться количество двусторонних соглашений об избежании двойного налогообложения (ДСИДН), которые также входят в число основных между­народно-правовых инструментов регулирования ПИИ. Если в конце 1997 г. в мире насчитывалось 1792 ДСИДН, то уже на конец 1998 г. соответст­вующая цифра возросла до 1873. За один только 1998 г. было подписано 79 новых соглашений, в которых участвовало 71 государство (из которых более половины - 39 - относилось к группе разви­вающихся стран). В 1999 г. число подписанных ДСИДН выросло еще на 109 и достигло 1982; в них участвовало 88 стран[3, стр.26]. 2.2.РЕГИОНАЛЬНЫЙ УРОВЕНЬ Региональные экономические организации промышленно развитых стран достаточно давно в той или иной форме занимаются вопросами ко­ординации политики в отношении ПИИ. Отличи­тельной чертой второй половины 90-х годов стало повышение активности в этой области и целого ряда региональных экономических группировок стран Третьего мира. Хотя заметных конкретных результатов ими пока еще не достигнуто, сама тенденция к расширению круга региональных ор­ганизаций, вовлеченных в формирующуюся сис­тему международного регулирования ПИИ, весь­ма показательна. Так, в 1998 г. страны-члены блока АСЕАН подписали рамочное соглашение об Инвестиционной зоне АСЕАН . Смысл этой инициативы состоит в создании в рамках АСЕАН конкурен­тоспособной инвестиционной зоны, в которой бу­дет обеспечен более либеральный и транспарентный регулятивный режим для ПИИ. Тем самым планируется значительно интенсифицировать как инвестиционное сотрудничество между самими странами региона, так и приток капиталов извне. Следует отметить, что соглашение относится только к прямым инвестициям, не затрагивая портфельные. Оно предусматривает достижение следующих целей: - разработку общей скоординированной про­граммы инвестиционного сотрудничества стран-участниц, которая должна обеспечить расшире­ние притока ПИИ; - предоставление к 2010 г. национального ре­жима регулирования всем инвесторам из стран АСЕАН, а к 2020 г. - любым инвесторам незави­симо от их национальной принадлежности (прав­да, за некоторыми специально оговоренными ис­ключениями); - открытие всех отраслей национальной эко­номики для ПИИ из стран АСЕАН к 2010 г., а для инвестиций из остальных стран мира - к 2020 г. - повышение масштабов и роли сотрудничест­ва на уровне деловых кругов применительно к во­просам регулирования инвестиционных потоков; - обеспечение большей свободы для движения капиталов, технологий, квалифицированной рабо­чей силы и специалистов внутри региона АСЕАН . На 6-й встрече в верхах (Ханой, декабрь 1998 г.) руководители стран АСЕАН договорились пред­принять "решительные меры" для повышения ин­вестиционной привлекательности региона. Пакет согласованных мер предусматривает ускорение создания Азиатской зоны свободной торговли, расширение набора льгот для инвестиций в обра­батывающую промышленность (в дополнение к тем льготам, которые уже используются в от­дельных странах региона), отмену требования о минимальном 30%-ном национальном участии (ранее закрепленном в Схеме промышленного сотрудничества стран АСЕАН), начало второго раунда переговоров по обмену в сфере услуг. На­значены более сжатые сроки для реализации за­дач, сформулированных в рамочном соглашении об Инвестиционной зоне АСЕАН. Например, часть мер, ранее планировавшихся на 2010 г., должна быть реализована уже к 2003 г. (а именно, полное "раскрытие" для взаимных ПИИ применительно к отраслям обрабатывающей промыш­ленности). Попытки стимулировать инвестиционную ак­тивность предпринимаются и в рамках Южноази­атской ассоциации регионального сотрудничест­ва - ЮАРС (South Asian Association for Regional Cooperation - SAARC). Еще в 1996 г. на седьмом заседании Комитета по экономическому сотруд­ничеству ассоциации было принято решение предпринять целенаправленные шаги по стиму­лированию и защите ПИИ и совместных пред­приятий в странах региона. В 1997 г. в Дели состо­ялось специальное совещание стран-членов, по­священное инвестиционной проблематике, где впервые обсуждался проект Соглашения о регио­нальном содействии и защите инвестиций в ЮАРС. Одним из первых конкретных шагов на пути к заключению такого соглашения должно стать создание Арбитражного совета. Что касается Западного полушария, то здесь в последние годы ведется весьма активная работа по существенной либерализации движения това­ров и инвестиций как в масштабах всего этого ги­гантского региона, так и в рамках уже существу­ющих в нем субрегиональных интеграционных образований.
С 1998 г. по инициативе США ведутся перегово­ры о создании Всеамериканской зоны свободной торговли (Free Trade Area of the Americas - FTAA). Специализированная Переговорная группа по ин­вестициям ведет подготовку Инвестиционной хар­тии. В Хартии предполагается сформулировать общие подходы стран-участниц по основным про­блемам регулирования ПИИ, включая транспа­рентность осуществляемой в этой области государственной политики, взаимосвязь между либе­рализацией инвестиций и основными нормами трудового законодательства, между ПИИ и охра­ной окружающей среды, между регулированием ПИИ и политикой поощрения рыночной конку­ренции, стимулы и льготы для инвесторов, меры для поощрения создания и роста малых и средних фирм, обеспечение равных условий для участия в Зоне малых стран.
Стоит упомянуть, что идея Всеамериканской зоны свободной торговли была выдвинута амери­канским президентом Д. Бушем-старшим еще в начале 90-х годов. Вступивший же в январе 2001 г. в должность очередной президент США Д. Буш-младший объявил, что реализация данного начи­нания станет одним из наиболее приоритетных направлений деятельности его администрации. В то время как конкретные сроки создания Всеамериканской ЗСТ пока остаются неопреде­ленными, за последние годы в регионе подписана целая серия менее масштабных межгосударст­венных соглашений по либерализации, защите и содействию ПИИ. Так, в 1998 г. уже существую­щее соглашение о свободной торговле между Мексикой и Чили было дополнено согласованны­ми правилами инвестирования. Аналогичным образом. Соглашение о создании Карибского сооб­щества (известного также как КАРИКОМ) было не так давно дополнено двумя специализированны­ми протоколами: о создании фирм, услугах и капитале (1997 г.) и о промышленной политике (1998 г.). В том же 1998 г. было заключено рамочное со­глашение о создании ЗСТ, объединяющей два суб­региональных интеграционных объединения лати­ноамериканского континента - МЕРКОСУР и А.НДСКОС сообщество. В числе прочего, соглашение подразумевает создание нормативной базы для со­действия движению потоков прямых инвестиций между этими субрегионами. Кроме того, Андское сообщество занимается выработкой новых внут­ренних стандартов политики в отношении ПИИ. Новым явлением последнего времени стала тактика заключения торгово-инвестиционных оглашений между крупными странами, с одной стороны, и объединениями более мелких госу­дарств региона, с другой. Такие соглашения можно рассматривать как промежу­точный этап в создании более масштабных меж­государственных объединений. Например, в 1999 г. правительством Канады и представителями Андского сообщества были подписаны официальные документы, зафиксиро­вавшие договоренность о двустороннем торгово-инвестиционном сотрудничестве. Ранее Канада установила подобные отношения с МЕРКОСУР 1 подписала меморандум о взаимопонимании относительно заключения аналогичного соглашения с Коста-Рикой, Никарагуа, Сальвадором, Гондурасом и Гватемалой. США и Андское сооб­щество в 1998 г. договорились о создании совме­стного Торгово-инвестиционного совета, перед которым поставлена задача выработать предло­жения по механизмам устранения еще остающих­ся ограничений во взаимных экономических от­ношениях и стимулирования движения товаров и капиталов. Со сходными целями ведутся перего­воры между Мексикой, с одной стороны, и Гвате­малой, Гондурасом и Сальвадором, с другой. В Европе наиболее крупным событием в сфере многостороннего согласования политики в отно­шении ПИИ можно считать принятие Европарламентом в январе 1999 г. Кодекса ЕС по поведению европейских компаний, осуществляющих бизнес в развивающихся странах. Документ содержит не­сколько примечательных положений. Во-первых, подчеркивается, что при всей же­лательности и полезности кодексов поведения, создаваемых самими фирмами-инвесторами, их отраслевыми объединениями, профсоюзами и неправительственными организациями, они не способны заменить нормы регулирования, выра­батываемые правительствами на национальном и международном уровнях. Во-вторых, предлагает­ся создать общеевропейский свод правил, регули­рующих операции европейских компаний за рубе­жом. В-третьих, говорится о необходимости более широкого сотрудничества с правительствами раз­вивающихся стран и оказании им финансово-орга­низационной помощи в совершенствовании их на­ционального экономического законодательства, в частности, за счет включения в него уже существу­ющих международных стандартов. В-четвертых, предлагается создать механизм консультаций и мониторинга в отношении операций европейских ТНК в третьих странах, а также разработать сис­тему стимулов и льгот для компаний, придержива­ющихся принятых стандартов ведения бизнеса. Другим важным шагом стало также принятое в январе 1999 г. решение Совета Европы открыть для подписания Конвенцию уголовного права по коррупции (Criminal Law Convention on Corrup­tion). Цель Конвенции - за счет межгосударствен­ной координации усилий соответствующих орга­нов повысить эффективность выявления и уго­ловного преследования по всему спектру фактов коррупции, включая взятки официальным лицам иностранных государств со стороны европейских компаний, имеющих там деловые интересы. Итак, развитие международного регулирова­ния ПИИ идет достаточно интенсивно, хотя и не­равномерно. Основные достижения в этой облас­ти наблюдаются прежде всего на двустороннем и региональном уровнях, тогда как попытки координации и унификации политики в отношении ПИИ на более высоком уровне - многостороннем -сталкиваются с трудностями принципиального характера. Продолжается процесс заключения межпра­вительственных инвестиционных соглашений, причем для ряда таких соглашений характерно включение в них качественно новых элементов и положений. Поскольку темпы переговорного процесса по отдельным международным инвес­тиционным соглашениям неодинаковы, их со­держание достаточно трудно привести к какому-то единому знаменателю. Тем не менее, с учетом накопленного за последнее время опыта межго­сударственного сотрудничества по созданию об­щих правил осуществления ПИИ и их регулиро­вания можно выделить некоторые характерные проблемы. Глобальный и общеполитический контекст. В условиях развития хозяйственной глобализации и новой ориентации экономической политики мно­гих стран МИС оказываются в числе инструмен­тов, без которых невозможно обеспечить эффек­тивную и предсказуемую базу для стимулирова­ния, защиты и текущего регулирования ПИИ. Поэтому в обсуждаемые соглашения неизбежно включаются сходные проблемы. В то же время, учитывая тесную связь регулирования ПИИ с во­просами внутренней экономической политики, все МИС подвергаются чрезвычайно тщательно­му рассмотрению на национальном уровне, не­редко становясь предметом острых внутриполи­тических баталий. Содержание инвестиционных соглашений. Пе­реговоры по международным инвестиционным соглашениям затрагивают сложные и взаимосвя­занные аспекты экономической политики, вклю­чая социальные и природоохранные проблемы. По своей природе МИС неизбежно содержат по­ложения, ограничивающие национальный эконо­мический суверенитет, свободу государств в вы­боре и проведении той или иной экономической политики. По сути дела, такие соглашения вопло­щают в себе тенденцию к интернационализации внутриэкономической политики. Поэтому труд­но рассчитывать на достижение работоспособно­го МИС, если в процессе переговоров не удастся эффективно учесть специфику внутриэкономической политики стран-участниц и найти взаимо­приемлемый баланс между их правами и обяза­тельствами в рамках соглашения.
Чем больше в соглашении затрагиваются во­просы, выходящие за рамки собственно защиты инвестиций и их стимулирования, тем сложнее достичь договоренности между участниками пе­реговоров. Поэтому при обсуждении вопросов либерализации национальных инвестиционных режимов, как правило, проще договориться о по­степенной отмене существующих ограничений на ПИИ, нежели о принятии участниками соглаше­ний всеохватывающих обязательств об одномо­ментной либерализации регулирования иност­ранных инвестиций.
Подходы к переговорам. По мере включения в переговоры по МИС все новых стран, переговор­ный процесс неизбежно становится все более сложным, трудоемким и длительным. Это понят­но, так как чем больше государств участвует в об­суждении того или иного вопроса, тем больше требуется усилий по преодолению взаимных раз­ногласий и взаимоувязке специфических требова­ний отдельных участников. Поэтому на много­стороннем уровне очень трудно добиться согла­сия, когда речь идет о достаточно радикальных и далеко идущих предложениях. На практике ока­зывается, что шансы на принятие имеют лишь компромиссные, зачастую второстепенные ме­ры, не обеспечивающие достижения целей, кото­рые выдвигались на начальном этапе перегово­ров. Кроме того, успех переговорного процесса зависит от того, насколько четко участники пони­мают его конечные задачи и насколько они гото­вы поступиться частью своих интересов. Соот­ветственно, очень большое значение имеет под­готовительная работа технического характера. Таким образом, переход с двустороннего уров­ня на региональный и далее на многосторонний сопряжен не только с количественными, но и ка­чественными изменениями. В частности, хотя лю­бые межправительственные инвестиционные со­глашения по своей сути имеют обязывающий ха­рактер, на практике многосторонние соглашения зачастую оказываются более общими и некон­кретными, нежели двусторонние. Иначе говоря, даже наличие плотной сети ДИС еще не означает, что их участники готовы перейти на более высо­кий уровень переговорного процесса, даже не­смотря на то, что во многих ДИС оговаривается необходимость выхода в конечном итоге на реги­ональное и многостороннее согласование нацио­нальных инвестиционных режимов.
Заключение
Интегрируясь в импортирующую экономику и взаимодействуя с местным капиталом на всех ста­диях своего кругооборота, иностранный капитал одновременно и стимулирует, и тормозит процесс национального накопления в любой стране. Оп­тимизация размещения в российской экономике прямых иностранных инвестиций предполагает выбор обоснованной и долгосрочной экономичес­кой специализации страны, обеспечивающей ее национальную безопасность. При этом необходи­мо стремиться к тому, чтобы позитивные итоги иностранного присутствия перевешивали негатив. Реализация подобной цели потребует от Рос­сии немалых усилий. Необходимо, в частности, ужесточить государственный контроль за соблю­дением западными компаниями инвестиционных обязательств, принятых ими при покупке акций российских субъектов хозяйства, а также правил участия в инвестиционных конкурсах. Крайне важно усилить надзор компетентных органов и за уплатой иностранцами налогов и таможенных по­шлин (в сегодняшней России около четверти бю­джетных поступлений приходится на экспортно-импортные пошлины). Первоочередной задачей является и переход от ничем не ограниченного привлечения иностранного капитала к выбороч­ному. А это предполагает распространение на большинство сфер российской экономики (ис­ключая некоторые отрасли и регионы, особо нуждающиеся в притоке капитала) единых норм государственного регулирования инвестицион­ной деятельности для местных и иностранных компаний (тем более, что унификация такого ро­да - одно из условий вступления в ВТО). Справедливости ради следует признать, что во многих случаях и иностранные компании мечта­ют не столько о законодательной дискриминации российского капитала и о преференциях для себя, сколько о привычной для них среде обитания, предполагающей конкуренцию на всех уровнях профессиональной деятельности (от производст­венной до финансовой), борьбу за рынки сбыта через опережающее снижение издержек, посто­янное расширение и обновление ассортимента выпускаемой продукции, внедрение и совершен­ствование схем промышленной логистики и т.д. Однако создание иностранному капиталу такой среды обитания крайне затруднено чрезвычайно высокими рисками "длинных" капиталовложений, проистекающими из неблагоприятного инвестици­онного климата в России. Его отличают политиче­ская нестабильность, высокий уровень инфляции, несовершенство законодательства, недостаточное информационное обеспечение, неразвитость про­изводственной и социальной инфраструктуры, коррупция и организованная преступность, при­нявшие невиданные для стран "золотого милли­арда" масштабы[1, стр.66]. Формирование благоприятного инвестицион­ного климата в России, пусть поэтапное, но устой­чивое, - необходимое условие активизации как российских, так и иностранных инвесторов. Ведь пока отечественные компании воздерживаются от долгосрочных капиталовложений в реальный сектор экономики, трудно ожидать массирован­ного притока туда иностранного капитала, осо­бенно в сферу высоких технологий. Время пока­жет, сумеет ли Россия нащупать сбалансирован­ный подход к вовлечению в обновление основных производственных фондов страны отечествен­ных и иностранных компаний.
Список литературы
Белоус Т.Я. Прямые иностранные инвестиции в России: плюсы и минусы//МЭ и МО №9, 2003. Губайдуллина Ф. Прямые иностранные инвестиции, деятельность ТНК и глобализация//МЭ и МО №2, 2003. Чебанов С. Международное регулирование прямых иностранных инвестиций: тенденции и проблемы//МЭ и МО №12, 2001.