Спортсмены-тренера мордовии

ВВЕДЕНИЕ Кому в спортивном мире республики не известны имена мастера спорта международного класса, чем­пиона СССР и России, борца Владимира Земкова, призера первенства РСФСР в беге на 3000 метров с препятствиями Анатолия Шилкова и его талантливых воспитанников Надежды Косолаповой, Владимира Киреева и Геннадия Апалькина?
Кто не знает дважды мастера спорта СССР, ныне наставника спартаковских стайеров и марафонцев Николая Фарунина, неоднократных чемпионов Мор­довии лыжника Владимира Усанкина и конькобежца Владимира Романова? Им, поднявшим спорт нашей республики до все­союзных и международных высот, посвящена эта книга. Она адресуется читателям разных возрастов, в первую очередь молодежи.
ЧЕМПИОН СОВЕТСКОГО СОЮЗА Они стояли со своим тренером в разминочном зале, в том самом, где вчера он делал «пуш-пуш» (это на борцовском языке означает — последняя тренировка перед соревнованиями), и молча смотрели друг на друга. Николай Павлович улыбался деланной нервной улыбкой, держал руку на плече Володи. — На ковер вызываются Быков (Казахстан), Земков (Российская Федерация),— объявил судья-инфор­матор и начал представлять участников поединка. Бо­рец с красной повязкой—Анатолий Быков (Алма-Ата), заслуженный мастер спорта СССР, чемпион XXI Олим­пиады в Монреале, чемпион мира . Судью заглушили аплодисменты зрителей. У Володи слишком громких титулов не было. Сказали, что мастер международного класса, победитель турнира Поддубного, участник чемпионата Европы. Да, чемпионата Европы. Этот чемпионат он запомнил навсегда. Как забыть, когда все так плохо кончилось. А началось красиво, в Киеве на мемориале Ивана Максимовича Поддубного. Отборолся настолько легко, настолько красиво и уверенно, что песни хотелось петь. И он рас­певал их, бродя по древней столице. Пел, насвистывал, мечтал, улыбался. Ведь он выиграл у всех своих кон­курентов . Вот он, Быков,— сильный, серьезный, неприступный олимпийский чемпион — перед ним. А ведь в 1975 году проиграл Земкову. И все тогда проиграли. Карлссон — белокурый швед, коварный и гибкий. Он был повержен быстро, легко, играючи. Потом" поехали на чемпионат Европы в Людвигсхафен (Западная Германия). Все в один голос говорили тогда: «Земков выиграет, Земков в отличной форме, Земков то да се». Игуменов — и тот выступил со статьей в одном из спортивных журналов, где прямо назвал Земкова своим достойным преемни­ком. Игуменов — пятикратный чемпион мира, и тот ошибся. Вначале был Маха, чемпион Мюнхенской Олимпиады, и Земков не смог ему противостоять, а уж потом и Карлссон. Не понимал Володя, что про­изошло со шведом. В начале марта в Киеве он вообще плохо выступил, а через два месяца к нему не подсту­пишься. И этот самый Карлссон стал чемпионом Европы. И все полетело куда-то: мечты, надежды . Теперь жди, когда предоставится возможность пока­зать себя на крупных соревнованиях. И вот она, единственная теперь возможность,— чем­пионат Советского Союза. Здесь, конечно, нет Карлссона, Махи, Гепферта, но здесь есть основной конку­рент — олимпийский чемпион. Уже финальный поеди­нок. Два года прошло после памятного киевского тур­нира. Три раза до этого они встречались с Быковым, но так и не выяснили отношения до конца. Один раз Земков выиграл, один раз — алмаатинец и одна ничья. Что будет теперь? Володя начал в уме считать очки, прикидывать все «за» и «против». Оказалось, что его устраивает даже ничья. Если Быков набрал несколько штрафных бал­лов, то он прошел все встречи «чистым» и не вынес в финал лишнего груза. Ничью можно было сделать. Но тогда все поймут, что его основная цель — добиться звания чемпиона страны, а потом, как говорится, и трава не расти. А ведь он очень хочет попасть именно на чемпионат Европы. Не получилось первый раз, должно сейчас получиться. Короче, нужно показать настоящую борьбу, а то ведь во Дворце сидят и будут сейчас смотреть схватку все тренеры сборной команды во главе с олимпийским чемпионом Шамилем Хисамут-диновым, и они сразу поймут, что за борьбу решили показать атлеты, какая тактика у одного и у другого. И он решил дать бой Быкову. Тренер Николай Павлович Есин занял место секун­данта, повесил на руку полотенце и замер. Теперь уже трудно скрыть волнение. Да и не нужно этого делать. Кто не знает, как волнуется тренер, когда его воспи­танник на ковре, когда на «карту» поставлены годы упорного труда . Он знал, что Земков сильнее на се­годняшний день всех своих соперников, был уверен в этом, но он боялся одного — случайности, мелкой оп­лошности со стороны борца. Докажи потом, что про­играл случайно. Бесполезное занятие, да и не такой он человек — Есин, чтобы оправдываться. Слишком горд он для такой роли. У Быкова есть коронный, приём. Он на первый взгляд прост, но ведь каждый прием сам по себе прост и понятен, а вот поди-ка, научись владеть им. И это ещё не всё. Попробуй овладеть целым комплексом приёмов так, чтобы во время борьбы они тебе помогали. Быков отлично овладел своим приемом. Это — свертывание в сторону, всегда неожиданное и молниеносное, соперник не успевает понять, каким образом оказывается на мосту (положение в борьбе самое неприятное, если не считать известных «лопа­ток»), Есин боялся именно этого приема. Толя Быков благодаря ему выиграл в Монреале Олимпийские игры . Володя, мягко пружиня на ковре, направился к центру. Они пожали руки и начали борьбу. Каждый свою, каждый, надеясь на победу, только на победу. Быкову она была необходима, чтобы не уронить зва­ние олимпийца, Земкову, чтобы сделать первую заявку на Олимпийские игры в Москве. Да, Земков повел встречу сразу. Он знал соперника хорошо. Прямо с креста (захват) перевел его в партер и попытался «накатить». Но не получилось, и судья поднял их в стойку. Вновь захват, и вновь партер (это оценивается в один балл), но теперь Земков сразу перешел в накат и сумел выполнить этот прием. Пошла борьба, да еще какая! Первый период подходил к концу, когда саран­ский атлет провел свой коронный бросок через спину, и зал был потрясен этим броском. Журналисты «Со­ветского спорта», которые многое видели на своем веку, были (это судя по отчету) ошеломлены. Они видели, как бросили самого Толю Быкова сразу на три балла. Ведь в борьбе бросок оценивается в два балла и толь­ко в случае безукоризненного, четкого исполнения до­бавляется еще один балл за красоту, за эстетику. После перерыва Быков нашел все-таки свою точку опоры на ташкентском ковре. Он несколько раз заставлял судью поднимать руку с красной повязкой и показывать баллы, он, наконец, улучил момент и . Земков уже на мосту. Знаменитый быковский прием. Железными клещами сдавил алмаатинец соперника, и все поняли в огромном Дворце спорта «Юбилейном», что он вновь станет чемпионом (почти все были в этом уверены). Есин видел все: и начало приема, и сам бросок, но самое обидное, он видел ошибку Земкова, от которой он столько раз его предостерегал. Николай Павлович метнул быстрый взгляд на часы. До конца периода оставалось больше минуты. Надеяться на спасительный гонг нельзя, оставалось одно—уйти из трудного поло­жения. Вот Володя дернулся в одну сторону— Быков сразу принял меры, и уже была совсем близка его победа. Еле ушел в прежнее положение. Есин подумал или я не знаю Земкова, его натуру, или он сейчас уйдет с моста. Пусть это невозможно, пусть никто до этого не уходил из быковских «тисков», но он должен уйти. И вслед за этими мыслями гром аплодисментов потряс Дворец. Рано команда Казахстана праздновала победу. Есин вытер полотенцем пот. Нет, чтобы быть тренером, надо иметь железные нервы.
В третьем периоде Быков проиграл несколько бал­лов, а вместе с ними и чемпионское звание. Нет, скорее, он проиграл его еще раньше, когда позволил Земкову уйти с моста. Он был удивлен больше всех. Он сам, наконец, понял, что Володя Земков лучше подготовил­ся к чемпионату страны.

Последний бой, он трудный самый .
А из ЦСКА, пдсле демобилизации, он ушел в «Ди­намо». Поступил учиться в Малаховский филиал Смо­ленского института физкультуры. П. С. Гуськов, новый тренер, предоставил своему подопечному полную свобо­ду действий: тренируйся, как хочешь, но 8 минут 55 се­кунд в стипль-чезе вынь да положь. Зачет! И вот они бредут, как прежде, с Володей Комаро­вым на московский стадион «Динамо». Через два часа грянут старты первенства РСФСР. Комаров — москвич, он бежит вне конкурса. Для себя, как говорят спорт­смены. А Шилкову нужно показывать товар лицом. Он чемпион Москвы, но . не России. — Вторым должен быть, Толик, — убеждает Кома­ ров.— Первым, конечно, будет Лешка Конов.Чемпион Союза как-никак, ну, а от Васи Васькова нужно убе­гать. Иначе на матч Украина — РСФСР не попадешь. — Там ещё есть такой Женя Штода из Волгограда. — Да, финиш у этого парня крепкий. Пораньше на­чинай набегать. Первый крупный старт сезона, рисковать никому не хочется, присматриваются друг к другу. Три круга про­бежали, и стало ясно: высокого результата не жди. «Ладно. Выполню мастера на матче с Украиной,— мелькнула мысль,— а тут нужно быть повнимательней». И вдруг выходит вперед незнакомый парнишка. Лидеры его отпустили без волненья: пусть, мол, порез­вится юноша, через два круга всю горячность, как ру­кой снимет. В хвосте плестись будет. Но вот они пошли на последний круг, а тот парень как бежал впереди с отрывом, так и бежит. {Где им тогда было знать, что их побеждает будущий рекордсмен мира Александр Морозов из подмосковного городка Дубна). Расстраиваться было некогда, поджидало первенст­во Российского Совета «Динамо». Краснодар встретил 35-градусным зноем и твердой, как камень, дорожкой на стадионе «Кубань». Пик формы. Легкая без конкуренции победа в стипль-чезе в двух метрах от норматива мастера спор­та. Опять — 8 минут 52 секунды. Он так хорошо себя чувствовал, что согласился бежать внеплановую, третью дистанцию. 1500 метров. Бежал и любовался собой, играл со своей тенью. В его спортивной жизни так было единственный раз, 62 секунды— первый круг, 63 —второй, 60 — третий! Ноги невесомы. Кажется, они выполняют свою работу маши­нально, не зависимо от его воли. Прикажи он им оста­новиться, и они не послушаются, понесут за финиш. Он едва не расхохотался на дистанции. Все вокруг стало смешным: далеко отставшие соперники, мечущие­ся тренеры, взволнованный голос судьи-информатора. «Чего они хотят от меня? Взрыва бомбы? Очков? Но это же не моя дистанция, Петр Сергеевич,— мыс­ленно обратился он к Гуськову.— Разве вы не видите, я разминаюсь перед завтрашним бегом на пять тысяч метров. Вы попросили пробежать полуторку для зачета, я бегу. И даже выигрываю вам ещё одно первое место. Ах, вам этого уже мало. Вы уже прикинули, сколько «лишних» очечков подарит вам Толя Шилков, если по­скрипит зубами на финише .» И он сбавил скорость. 3 минуты 53,3 секунды зафик­сировали секундомеры его время. А наутро, когда за круг до финиша он оторвется от группы лидеров на целых 20 метров, судорогой сведет не расслабленную вчера ногу. «Сейчас пройдет. Терпеть!»—прикажет он себе. Бу­дут потеряны секунды, и Безделов вплотную прибли­зится к Шилкову. «Ничего, ерунда. Проведу его на плече по виражу — и на последней прямой убегу, как от «стоячего». Силы па спурт остались». Только он это подумает, как измождённый сопер­ник, отдавая борьбе последние силы, рухнет на него грудью, вытолкнув за белую линию, на газон стадиона, Ковыляя и болтаясь с одной дорожки на другую, Без­делов, все-таки дотянет до финиша и упадет там в из­неможении на траву. 14 минут 3 секунды — его резуль* тат на дистанции 5000 метров. На семь секунд выше мастерского норматива. Шилков с дистанции сошел: его так и так пришлось бы снимать. Забежал за контрольную линию. Если еще снять с дистанции за кроссинг и Безделова, первое ме­сто достанется Газиеву, отставшему от лидеров на 30 метров. Незаслуженно. И судьи после долгих дебатов решили не аннулировать результат Безделова. Потом на прощальном ужине в ресторане Безделов будет долго извиняться: За день до старта сказал: побегу. Пришел к себе в номер (а жили они вместе с Виктором Казанцевым, тренером будущей олимпийской чемпионки и рекорд­сменки мира Людмилы Брагиной) и прилепил над кро­ватью плакат: «3000 метров с препятствиями. Анатолий Шилков — 8.4 . Третье место». Ребята на смех его. Восемь мастеров спорта бегут, Все как на подбор. Среди них два призера чемпионата СССР Матвей Дмитриев и Борис Бантле. А он месяц тренировок не видел. Да тут еще, как на грех, шиповки где-то оставил. Видно, там в Краснодаре забыл. Где вторые такие найдешь? Бегуны свои спортивные туфли -как можно реже меняют, это же, как скрипка для скри­пача: привычка давняя нужна. Спасибо, Миша Горелов, чемпион СССР в марафоне свои «Адидасы» предложил. Но они у него — марафонские, без прокладок и с ко­роткими шипами. И все же это настоящая «обувь», не ширпотреб. Разминался вместе с давнишним другом —соперни­ком Борей Бантле. - Сам сегодня веди бег, Толя, если хочешь прилич­ные секунды на финише иметь. Я бы помог тебе, да на­до Дмитриева «пасти». Обязательно должен выиграть здесь у него. Заважничал уж больно парень. Трибуны встают в ожидании победного спурта. Над стадионом — сплошной рев. И через секунду гулкий вы­дох разочарования. Это начал финишировать Шилков, не оставив киевлянину ни малейшей надежды на второе место. 8 минут 39,8 секунды! Норма мастера спорта пере­крыта больше чем на 10 секунд. Наконец-то сбылась мечта. Через несколько дней решением тренерского совета их с Кудинским включили в состав сборной команды СССР. Как наиболее молодых и подающих олимпий­ские надежды. Результат Шилкова попал в 15 лучших результатов года в мире. А от Гуськова все равно влетело. Целый скандал был: — 8.35! Вот на какой результат ты бежал. Ещё б немного и мастер спорта международного класса. На­шелся мне благодетель. Бантле вперед выпустил. Друж­ба дружбой, а вышли на дорожку — табачок врозь. Кто бы мог подумать тогда, что это был первый и последний бег Шилкова-мастера. От него ждали взры­ва, россыпи сверкающих секунд, результатов между­народного класса, а он, оказывается, уже сказал свое последнее слово на беговой дорожке в Киеве. Через силу выдержал сбор членов сборной команды СССР в Цахкадзоре, два старта на международных со­ревнованиях в Швеции, где он и в беге на 5000 метров, и в стипль-чезе занял второе место. И все. Встал под. душ— кровь ручьем хлынула из носа. Медицинское заключение звучало неумолимо: истощение нервной си­стемы, возбуждены полушария мозга. А он не мог жить без спорта, без беговой дорожки. Но и тренироваться в полную силу, так, как раньше, не мог тоже. Это и привело его в «Урожай».
— Нам много не надо,— сказали Шилкову в центральном совете общества,— два старта в сезоне на чем­пионате страны среди сельских ДСО. 9 минут 5 секунд — в стипль-чезе,. 14.30 — на 5000 метров. В остальных соревнованиях хочешь участвуй, хочешь нет. И он пять лет подряд выигрывал им эти дистанции на первенстве Союза среди сельских спортсменов. Пос­ле легких, совсем мизерных тренировок. Никто не ве­рил, что он так мало готовится к соревнованиям. А чем­пионская чудо-система Шилкова была проста: «Кроссик—5 километров. Ускорения 3X150 метров. Легкий бег, гимнастические упражнения».
И еще более, непонятными, почти загадочными становились его победы на краснодарском стадионе «Кубань», куда неизменно съезжались на свои чемпионаты лучшие сельские легкоатлеты страны и России. Никто не верил, что 3000 метров с препятствиями за девять минут с секундами Шилков бежит в полу разминочном темпе, испытывая от бега, от свободной игры ног, как любит повторять он, и утомление, и радость.
Его тренерское кредо К тому времени Анатолий перебрался на родину, в Саранск. И считал себя не столько спортсменом, сколь­ко тренером. Он, может быть, и бегать продолжал во многом из-за того, что без личного примера и увлечен­ности молодому наставнику трудней завоевать автори­тет у учеников. А с Надей Косолаповой, например, иначе и вообще нельзя было бы. Бери за руку и беги. Глаз да глаз нужен. Чуть отвлекся, уже «по-своему» бежит. Корпус вперед, нога прямая. Вся закрепощенная, нахохлившая­ся, как задира-петушок перед боем. Сам Шилков тех­никой бега великолепно владел. Его и в сборной команде СССР всегда в пример ставили, несмотря на молодость. Поэтому ему, как ножом по сердцу, ее корявость. Сколь­ко он с ней повозился, пока научил бегать правильно. Да и с другими своими подопечными тоже: с Володей Киреевым, Геной Апалькиным, Сашей Раскиным. Но с парнями легче. Этот свой брат мужик, а тут девчон­ка, совсем еще зеленая, у которой, кроме природных данных, ни малейшего понятия о легкой атлетике. Весной. 1971-го он отпустил её, двадцатилетнюю, на сбор ЦС «Урожая» в Никополь одну. И через полмеся­ца не узнал на тренировке. Это была не его Косолапо­ва. Чья угодно — тренера центрального совета среди женщин, старшего тренера ЦС,— но не его. Как будто и не было всего того, чему так кропотливо, без устали он учил ее целый год. Мимо него, по стремительной до­рожке стадиона не бежала (это слово слишком дорого его сердцу), топала ногами лыжница Надя Косолапова. И в ту минуту он поклялся себе не отходить больше от -нее ни на шаг. Ездить вместе с ней не только на все соревнования, но и на все сборы. Не каждому дано жить жизнью сразу несколь­ких людей, а Шилков иначе не может. Если ты тренер, значит, должен чувствовать и переживать каждый нюанс того, что чувствует и переживает твой ученик. В против­ном случае он тебе не воспитанник, а подопечный. И ты ему не тренер, а опекун. Это было на республиканском кроссе года два назад. Уверенно, красиво выиграл забег юниоров Гена Апалькин. Через полгода после этого команда Шилкова праздновала пополнение. В неё был принят перво­разрядник Геннадий Апалькин.
Заколдованное» серебро Гену по­везли в Куйбышев на первенство России среди школь­ников. Вот здесь-то у новичка и задрожали поджилки: все было ново, необычно. И большой шумный город, и номер с ванной в гостинице «Волга», а главное стадион «Локомотив». Какая тут дорожка — резино-битум! Да по такой дорожке просто нельзя бежать плохо, так, как бегает он. Неужели завтра его ждет позор — он придет на финиш последним? С предстартовой «лихорадкой» он так и не сумел совладать, а тренерам было не до него; в программе больше 30 видов, уследи за каждым. Стартовый выстрел словно спустил в нем невидимую тетиву, и он, подобно пущенной стреле, рванулся в ви­раж, ощущая небывалое в себе облегчение, почти полет, чувствуя, как бальзамом исцеляет взвинченные до пре­дела нервы каждый новый метр дистанции. Бежать по упругой дорожке — одно удовольствие, и об неминуемой усталости он пока еще не думает. За 300 метров до финиша Гена вложил в спурт по­следние силы, выбежал на отделяющую его от медалей прямую, и сердце запрыгало от радости. Он первый! Только подумал об этом, и смоленец атаковал из-за спины, да так мощно, что на реванш не осталось дис­танции. Финишную ленточку снял грудью соперник. Но тогда Гена Апалькин был бесконечно рад и второму месту — серебряной награде. К тому же результат он показал великолепный — 4 минуты 6 секунд. Всего пол­торы секунды не хватило до норматива первого спор­тивного разряда. Летом на первенстве республики среди юношей спо­рил за чемпионский титул с тезкой из Саранска Генна­дием Нижегородовым. И опять десятых долей секунды не добрал на финише до первого места. Утешало дру­гое — выполнил первый разряд. А осенью призвали в армию. Шилков, используя старые связи, позаботился, чтобы способного парня направили в спортивный клуб армии. И Гена пошел по стопам своего будущего трене­ра — попал в сборную команду Куйбышевского СКА. Но и оттуда запросил у Анатолия Алексеевича тре­нировочные планы. Шилкову Гена верил больше, чем кому-либо, больше, чем любому другому тренеру мира> будь то хоть сам Артур Лидьярд или Виктор Алексеев. Между ними установилась дружеская переписка. Письма Гены пестрели вопросительными знаками, Шил- ков обстоятельно, не жалея времени и не тая профессио­нальных секретов, отвечал. Фактически это была пе-, реписка ученика и тренера, но Шилков, верный своим" ( убеждениям, не считал себя вправе именоваться настав­ником Апалькина. Тогда-то и определилось окончательно спортивное амплуа Гены—1500 метров. Особенно после того, как I он вплотную приблизился на первенстве округа к рубежу кандидата в мастера спорта, показав на любимой дистанции результат—3 минуты 52 секунды и по тра­диции заняв второе место за очень сильным бегуном из-Саратова, мастером спорта СССР Г. Киритновым Из армии демобилизовался на самый праздник — 7 ноября. Мать, увидев сына, руками всплеснула: то-то радости. Устроился работать тренером в Зубово-Полянскую детско-юношескую спортивную школу. И сам бегал без устали (разумеется, по планам Шилкова), и ребятам успевал передавать то, что умел. Летом его ученик Саша Заводяев стал чемпионом республики сре­ди юношей. За 2 минуты 2 секунды пробежал 800 мет­ров. Ну, а что сам юный тренер (20 лет всего), уж не со­брался ли сменить шиповки на тапочки? Нет. Пора подоспела горячая. Молодому средневику нуж­но еще было утверждать да утверждать себя на рос­сийской дорожке, показывать товар лицом, все, на что способен. Ни секундочки не пряча про запас, ни на «де­сятую» не давая себе поблажки. Планировали, что он выиграет ЦС «Урожая» на дис­танции 3000 метров среди юниоров. В худшем случае устроится вторым. С тем и проводили на старт. А когда побежали, как что случилось. Ноги подкосились, ват­ными сделались. Один толкнул, второй от бровки оттес­нил, и Гена сник. Увял. Какой только «живой» водой не опрыскивал его Шилков: и пытался ободрить, вер­нуть веру в себя, и стыдил, думал сыграть на. самолю­бии, и грозные приказы в след посылал — все тщетно. Финишировал шестым.
Не отдышавшись, пряча глаза, ушел в раздевалку, наскоро оделся, не заходя в душ, и уехал в гостиницу. Выслушивать сочувствие ребят, смотреть в глаза тре­неру не было сил. От всего тошнило, все раздражало. И сам себе был противен. Два дня ходил как в воду опущенный. Шилков в тот вечер только и сказал; «бывает». Не тереби себя слиш­ком, «перекипи». Но Гена знал, на этом разговор с «ше­фом» не закончен. Разбор, и серьезный — впереди. И не сочувствие ему нужно сейчас, а разгон.Третьим-четвертым просто обязан был быть, Ге­на. Никто не застрахован от неудач, но проигрывать так безвольно, с дрожащими коленями . Своя честь не до­ рога, о команде бы вспомнил. Смалодушничал ты .
Сказал и осекся. А вправе ли я говорить ему эти сло­ва? Сам-то я так уж ли всегда был на дорожке (Шилков криво усмехнулся) рыцарем без страха и упрека? Тут заговорил Апалькин. Сбивчиво, с дрожью в го­лосе. Чувствовалось, накипело на душе за эти два дня. Смалодушничал, признаюсь. Заволновался на старте, а когда побежали, воли не хватало переломить себя. Но это в последний раз. Вот увидите. Гена еще много и взволнованно говорил, но Щилков уже не слышал его. Ему главное было увидеть, что па­рень не сломился, что был всего лишь случайный срыв. «И все-таки минуту назад я имел моральное право упрекнуть Генку в малодушии. Он парень неглупый, все поймет правильно». В Адлер на весенний кросс ЦС «Урожая» Гена Апалькин приехал реабилитироваться за поражение в Туле. 8000 метров. А солнце палит, как на экваторе. Втроем убежали от основной группы и на финишном подъеме приготовились делить медали. И вдруг, что это? Апалькин падает, словно подкошенный. Встает, опять едва не падает и пьяной походкой с белым, как снег лицом, бредет к финишу. Проходит створ и тут его под­хватывает Шилков. Солнечный удар . До августа не выходил Гена после этого кросса на старт. Врачи боя­лись за его здоровье. Он не занял в Адлере призового места, хотя до пьедестала было рукой подать. И все равно был счастлив, потому что доказал и себе, и тре­неру: он — боец. А это в то время было для него по­важнее медалей. Тем более, что они ждали его впереди. И главная из них в Гомеле на чемпионате Советскогo Союза среди спортсменов сельских ДСО. И конечно [же, на дистанции 1500 метров. На равных спорил Гена одним из сильнейших средневиков страны молдаванином Бекером, но под конец все же не уследил за своим именитым соперником, с опозданием «поймал» его финишный спурт и проиграл несколько долей секунды. В который раз — второе место. Как наколдовал ему кто, нa роду написал — получать серебряные награды? Но гомельское серебро было особой пробы. Оно с результа­том 3 минуты 48 секунд принесло ему звание кандидата в мастера спорта. А через неделю еще одна медаль. Правда, на сей раз — бронзовая. Но и завоевана-то она где — на первенстве СССР среди молодежи! 1976 год Геннадий Апалькин встречал рекордсменом в беге на дистанцию 1500 метров. Но ему все не терпелось довести собственное и республиканское достижение до мастерского рубежа. Для этого нужно «обогнать» личный рекорд на пять секунд. А вот любимая «полуторка» долгое время не под­давалась. И все же он взял свое. На празднике бегуна в подмосковном Подольске старый рекорд пал. Правда, до нормы мастера спорта опять не хватало, но теперь уже поменьше, потому что новое достижение Апалькина равно 3 минутам 47,7 секунды. С таким результатом можно неплохо выступать не только на всесоюзных, но и на международных соревнованиях. И еще в одном я убежден: стремление тренера под­готовить одного мастера спорта международного класса вместо пятерых мастеров, одного мастера — вместо пяти перворазрядников, продиктовано прежде всего гуман­ностью, честностью по отношению к ученикам. Как знать, получи те пять перворазрядников каждый вчет­веро больше тренерской опеки и внимания, выросли бы все до уровня мастера спорта международного класса Кажется, у меня родилось новое правило — говорить своим новым подопечным заранее, кем они будут. До поры до времени, правда, на ушко. Володе Кирееву, когда он еще средние дистанции бегал, сказал,—будешь мастером спорта в марафоне. Он удивился, но так оно через четыре года и вышло. Это Надя Косолапова уговорила меня взять его к себе. Да и по-человечески жалко было парня. Мыкается по сборам без постоянного тренера. Сегодня один ему это советует, завтра второй — совсем другое. А парень он стоящий, преданный спорту». От Марафона до Афин — 42 километра Володин приход в легкую атлетику не был усыпан розами первых побед, как это обычно случается с даро­витыми спортсменами (взять его тренера). Напротив, дебют был самый что ни на есть прозаичный, и принес начинающему стайеру скорее разочарование, чем ра­дость. Даже несмотря на то, что он победил. - Никогда больше не побегу,— хлопнул оземь ши­повками Вовка, шумно вбирая воздух всей грудью. Внутри что-то поламывало, ныли зубы, ноги едва дер­жали,— к чему такие мучения? Гимнастикой занимать­ся куда приятней. А тут одно название — «королева» спорта. - Со всеми так поначалу,— пробовал успокоить его преподаватель физкультуры, — мог бы и поспокойней бе­жать второй круг. Метров 30 выигрывал. Зачем тогда вообще на старт выходить, — буркнул в ответ Вовка. Он весь тут — мастер спорта в марафонском беге саранский урожаевец Владимир Киреев. В этом эпизоде десятилетней давности, когда он, 16-летний паренек, впервые вышел на беговую дорожку, чтобы одержать первую в своей жизни победу на ней.