Социология. социальные институты, семья, наука, религия

1.Понятие социального института. Термин «институт» имеет множество значений. В европейские языки он пришел из латинского: institutum—установление, устройство. Со временем он приобрел два значения—узкофункциональное (название специализированных научных и учебных заведений) и широкое социальное (совокупность норм права по определенному кругу общественных отношений).
Социологи наделили это понятие новым содержанием. Добавились новые, сугубо социологические детали, но стержень—совокупность норм, регулирующих определенную сферу общественных отношений, остался прежним. Социальных институтов пять: -институт семьи и брака; -политические институты; -экономические институты; -институты образования; -институт религии. Они предназначены удовлетворять важнейшие жизненные потребности: потребности в воспроизводстве рода, в безопасности и социальном порядке, в добывании средств существования, в передаче знаний и социализации подрастающего поколения, потребности в решении духовных проблем. Социальный институт—приспособительное устройство общества, созданное для удовлетворения его важнейших жизненных потребностей, регулируемое сводом социальных норм. Одним из первых дал представление о социальных институтах Торстен Веблен в книге «Теория праздного класса» в 1899году. Эволюция общества—это процесс естественного отбора социальных институтов. Человечество училось выживать и приспосабливаться к жизни, организуя отношения при помощи норм. Так у людей зародился, может быть, самый ранний социальный институт—институт брака. Передаваясь из поколения в поколение, нормы поведения и институциональные нормы, становились привычкой, обычаем, традицией. Они направляли образ жизни и образ мышления людей в определенное русло. Основные институты есть в каждом обществе—от самого примитивного до самого современного. Социальный институт не абстракция . Оно обозначает реальную совокупность людей, которые трудятся в данной сфере, а также систему конкретных законов, управленческих решений и практических мероприятий. Социальный институт кроме того, еще и гигантская социальная система, охватывающая совокупность статусов и ролей, социальных норм и санкций, социальных организаций, которые опираются на персонал, аппарат управления и особые процедуры или практики. Институты—постоянно развивающиеся системы. Институт семьи и брака прошел такие этапы, как групповой брак, полигамия и моногамия. Эволюцию претерпела сфера производства: от охоты и собирательства до производства без непосредственного участия людей. Выше были названы фундаментальные институты. Но у каждого главного института свои системы наработанных практик, методов, приемов, процедур. Так экономические институты не могут обойтись без защиты частной собственности, профессионального подбора, маркетинга, рынка и т.д. Внутри политических институтов мы обнаруживаем институты судопроизводства, адвокатуры, присяжных, президентства и т. д. Следовательно задачи главных институтов осуществляются через функционирование неглавных, не основных: это социальные частные практики либо обычаи. У социальных институтов есть функции и дисфункции. Функция--эта та польза, которую он приносит обществу. Дисфункция—вред наносимый обществу. Например, задача института образования, готовить грамотных специалистов. Но если он плохо справляется со своей задачей, и общество не получает настоящих специалистов, то функция превращается в дисфункцию. Функции и дисфункции бывают явные и латентные, если они не заявляются и скрыты от глаз. К явным функциям школы относятся приобретение знания и аттестата зрелости, подготовка к вузу. Но у нее есть и скрытые функции: приобретение определенного социального статуса, завязывание прочных дружеских связей. Функции и дисфункции могут быть явными для одних членов общества и латентной для других. Например одним важно приобрести в университете фундаментальные знания, а другим завязать знакомства. Латентные функции в то же время отличаются от дисфункций тем, что не наносят вреда. Они показывают, что пользу от социальных институтов можно извлечь гораздо большую, чем об этом заявляется.
2.Семья. Социологи традиционно рассматривают семью, как социальную группу, члены которой связаны родства, брака или усыновления и живут совместно, сотрудничая экономически заботясь о детях. Некоторые ученые полагают, что главную роль в семьях играют психологические связи; они считают, что семья—это тесно связанная группа людей, которые заботятся друг о друге и уважают друг друга. ­­ Современный социолог Энтони Гидденс дал боле широкое определение: семья—это ячейка общества, состоящая из людей, которые поддерживают друг друга социально, экономически или психологически либо идентифицируют друг друга как поддерживающую ячейку. Семьи различаются по составу, по типу наследования, месту проживания и по принципу распределения власти. Социальные взаимоотношения между мужчинами и женщинами в рамках семьи могут быть организованы по принципу супружеских или родственных связей. В нуклеарной семье супруги и их дети составляют ядро взаимоотношений. В расширенной семье, состоящей из нескольких поколений—ядро семейных отношений образуют кровные родственники. Нуклеарная семья представляет собой наиболее предпочтительный тип семь в современных индустриальных обществах. Расширенную семью многие социологи считали, что подорвала индустриализация. В подтверждении этого Уильям Дж. Гуд приводил ряд факторов: 1. Люди перемещаются в поисках работы и служебного роста, что ослабляет родственные связи, требующие частых и близких контактов; 2. Индустриализация способствует росту социальной мобильности, что приводит к трениям между кровным родственниками, принадлежащими к различным слоям;3. индустриализация замещает кровнородственные группы в решении таких проблем, как обеспечение безопасности, защиты, образования, денежное кредитование соц. институтами; 4.в индустриальном обществе на первый план выходят личные достижения индивида, что уменьшает зависимость индивида от членов семьи. Однако в последние годы многие социологи пришли к выводу, что индустриализация и расширенная семья не являются не совместимыми. Изучая семейную жизнь текстильных рабочих в Нью-Гемпшире в 21веке, обнаружили, что индустриализация способствовала усилению родственных связей. По типу наследования семьи бывают трех видов. В условиях патрилинеальной структуры, где родословная ведется по отцовской линии, люди прослеживают происхождение и передают наследство по линии отца. При матрилинеальных, наследование осуществляется по материнской линии. При билинеальном типе обе семейные линии индивида имеют одинаковую важность. По месту проживания различают три вида. В случае патрилокального проживания молодожены поселяются в доме семьи мужа. Обратная схема превалирует в условиях матрилокальной модели. Неолокальная модель—молодые пары отделяются и живут отдельно от родителей. По типу власти бывает патриархальный уклад, где роль главы семьи выполняет муж, а при его отсутствии—старший по возрасту мужчина. Матриархальный семейный уклад предписывает сосредоточение власти в руках женщин. Третий тип уклада—элитарный—власть и авторитет распределяются между мужем и женой на равных. Этот тип семейных отношений в последнее время набирает вес во всех странах мира.
Люди вступающие в брак являются представителями разных родовых групп и это оказывает решающее влияние на структуру семьи. Группа, объединенная родственными связями, заинтересована, в сохранения некой доли контроля по крайней мере над частью своих членов после их вступления в брак.
Брак—исторически меняющаяся форма социальных отношений между мужчиной и женщиной, посредством которой общество упорядочивает и санкционирует их половую жизнь и устанавливает их супружеские и родственные права и обязанности. Все общества ограничивают допустимый круг, из которого индивидам следует выбирать себе партнеров для брака. Правильный выбор супруга регулируется двумя типами матриманиальных норм. Эндогамия—правила, предписывающие заключение брака внутри определеных групп, т.е представителей своего класса, расы, этнической группы или вероисповедания. Экзогамия—правила, требующие заключение брака вне пределов собственной группы, когда люди должны вступать в брак с индивидами, не связанными кровным родством. Нормы экзогамии прежде всего базируются на принципе исключения кровного родства и обычно включают в себя табу на инцест—запрет сексуальных отношений между близкими кровными родственниками, которые не просто запрещаются—они вызывают осуждение и отвращение в обществе. Табу на инцест является единственной универсальной нормой в мире разнообразнейших моральных принципов. Взаимосвязи между мужем и женой могут строится по четырем различным принципам: моногамия—один муж и одна жена; полигиния—один муж и две или большее число жен; полиандрия—два или более мужей и одна жена; групповой брак—два или более мужей и две или более жен. Моногамия считалась предпочтительной в менее чем 20% из 862 обществ. Полигиния получила широкое распространение в 80% обществ, включенных в выборку, где мужьям разрешается иметь по две жены. Полиандрия встречается крайне редко. Как правило она не означает свободу сексуального выбора для женщин, зачастую она означает, что младшие братья мужа получают право жить с женой своего старшего брата. Например у некоторых народов в Индии если семья не может позволить себе женить всех сыновей, она может найти жену только для старшего сына. Социологи далеки от согласия во взглядах на то, существовал ли когда-либо групповой брак как культурная норма. Имеются некоторые свидетельства того, что такая форма брака действи­тельно существовала у обитателей бразильских джунглей, у жи­телей Маркизских островов в южной части Тихого океана, у чукчей в Сибири и у народа тодас в Индии. Если общество хочет сохранить себя, оно должно производить новых членов. Сексуальные побуждения не обязательно решают эту задачу, поскольку многие люди понимают, что могут удовлетворять свои сексуальные потреб­ности и без воспроизведения. Поэтому общества обычно сти­мулируют своих граждан к деторождению. В аграрных общест­вах иметь детей экономически выгодно. Для стимуляции могут также использоваться религиозные соображения. Во многих странах считают брак и детей синонимами «хорошей жизни»; отсутствие детей часто рассматривается как несчастье. Дети, рождаясь, не сразу осваивают культуру своего общества. Вырастить из детей «правильных» взрослых — насущная потребность общест­ва. Семья выполняет по­среднические функции в процессе социализации, связывая инди­вида с «большим» миром. По всему миру на семью возлагает­ся ответственность по защите, содержанию и прочему поддер­жанию детей, слабых, престарелых и других иждивенцев. Семья является важным механизмом, помогающим индивиду научиться завязывать близкие и посто­янные контакты с другими людьми. Здоровые отношения в семье способствуют развитию таких чувств, как дружба, лю­бовь, защищенность, самоценность, а также общего ощущения благополучия. Семья дает индивиду статусы, которые ориентируют его на мно­жество межличностных взаимоотношений, включая отношения с родителями (родитель — ребенок), с братьями и сестрами, с род­ственниками (тетями, дядями, кузенами, бабушками и дедушка­ми); ориентируют его на принадлежность к его основным груп­пам, включая расовую, этническую, религиозную, классовую, на­циональную принадлежность и принадлежность к конкретному сообществу людей. Несмотря на то, что в резуль­тате социальных изменений многие экономические функции, функции ухода за детьми,их воспитания и обучения перешли от семьи к другим общественным институтам, семья продолжает оставаться социальной ячейкой, несущей ос­новную ответственность за продолжение рода, социализацию детей и прочие функции. Функционалисты делают упор на задачи, выполняемые семьей, которые служат интересам общества в целом. Сторонни­ки теории конфликта рассматривают семью как социальную структуру, в которой одни люди выигрывают за счет других. Ф. Энгельс видел в семье классовое общество в миниатюре, где один класс (мужчины) угнетал другой класс (женщин). Он ут­верждал, что брак исторически был первой формой классового антагонизма, где благосостояние одной группы зиждилось на униженном и угнетенном положении другой группы. Социолог Рэндалл Коллинз считает, что исторически мужчи­ны являются «сексуальными агрессорами». Он объясняет доми­нирующее положение мужчиних большей физической силой, ростом и агрессивностью. Женщины оказались в положении жертв из-за своего меньшего роста и способности вынашивать и рожать детей, делающейих более уязвимыми. Мужчины построили общество таким образом, чтобы утвердить женщин в качестве своей сексуальной собственности. Мужчины заявляют свои исключительные сексу­альные права на женщин точно так же, как определяют доступ к экономической собственности. Брак становится социально обу­словленным контрактом на сексуальную собственность. Современная ситуация в корне иная. Женщины стали потен­циально свободными в выборе сексуальных отношений. Коллинз выдвигает гипотезу, по мере того, как экономические возможности женщин возрастали и они стали постепенно освобождаться от финансовой зависимости от муж­чин, у них появилась возможность стать и сексуально независи­мыми. Теперь сексуальные «контракты» стали ориентироваться на брачные отношения в меньшей степени, чемтоварищеские отношения и сексуальное удовлетворение. Психоаналитик Зигмунд Фрейд и социо­лог Георг Зиммель применили к проблемам семьи конфликтологический подход. Они утверждали, что близкие взаимоотношения неизбежно включают в себя не только любовь, но и противобор­ство. Семья строится на основе диалектики двух противоборствующих потребностей: соперничества за неза­висимость, власть и привилегии и одновременно соучастия в судьбе друг друга.
3.Образование и наука Обучение является фунда­ментальным процессом в нашей жизни. Оно позволяет индиви­ду адаптироваться к окружающей действительности, используя опыт предшествующих поколений. Социологи понимают под обучением относительно постоянное изменение в человеческом поведении или способ­ностях, являющееся следствием опыта. Общество может брать на себя задачу передавать определенные взгляды, знания и навыки своим членам путем формального обучения — того, что социо­логи называют образованием.
Образование — один из аспектов многостороннего процесса социализации, с помощью которого индивид приобретает модели поведения, необходимые ему для эффективного участия в жизни общества. Оно представляет собой процесс, в котором одни индивиды имеют статус учите­ля, а другие — ученика, исполняя соответствующие этим стату­сам роли.
Школы появились несколько тысячелетий тому назад для подготовки небольшого числа избранных для ограниченно­го круга руководящей и профессиональной деятельности. Одна­ко в XIX в. бесплатные средние школы стали основным средст­вом, с помощью которого члены общества получали элементар­ные знания по чтению, письму и арифметике. Школы имеют существенное функ­циональное значение для выживания и сохранения современных обществ.Во многих примитивных и аграрных обществах школы отсутствуют. Социализация молодежи осу­ществляется в них тем же «естественным» путем, каким родите­ли обучают детей ходить или говорить. Взрослые люди в современных обществах не могут позволить себе воспиты­вать детей по собственному подобию. Очень часто навыки роди­телей устаревают, и они сталкиваются с тем, что профессия, которой они обучались, больше не нужна. Знания и умения, необходимые в современной жизни, нельзя получить автомати­чески и «естественно», для этого требуется специальная образо­вательная структура. Представители функционализма счита­ют, что система образования предназначена для усвоения прева­лирующих в обществе ценностей и формирования единого нацио­нального сознания. Учащиеся узнают, что значит принадлежать к той или иной нации, грамотно владеть родным языком, иметь общее наследие и действовать в соответствии с установленными стандартами и правилами. Деятельность школ направлена также на то, чтобы интегрировать бедных и малоимущих в структуру господ­ствующих институтов. Конфликтологи считают, что образовательная деятельность, преследующая эти цели, служит интересам элитных классов и групп. Все общества придают индивидам независимо отих ка­честв и возможностей определенные статусы. Другие статусы достигаются путем выбора и конкуренции. Современ­ные общества должны производить отбор молодежи для долж­ностей и профессий, требующих особых талантов. Институт об­разования, как правило, выполняет эту функцию, выступая по­средником в отборе индивидов для определенных типов профес­сиональной деятельности. Выдавая дипломы, свидетельства и удостоверения, он определяет, кто именно из молодых людей получит доступ к власти, престижному положению и статусу. Для многих школы выполняют роль «эскалаторов», позволяю­щих способным и одаренным людям подняться по социальной лестнице. Но конфликтологи оспаривают это утверждение и по­лагают, что школы служат для того, чтобы отпрыски элитарных родителей, имея «нужные» удостоверения, могли гарантирован­но получить лучшие места. Они рассматривают школы как посредников, воспро­изводящих и легитимизирующих существующий социальный по­рядок и, таким образом, действующих во благо одним индивидам и группам и в ущерб другим. С точки зрения конфликтологов в школах существует скрытый процесс обучения; он состоит из комплекса нечетко выраженных ценностей, позиций и моделей поведения, которые исподволь воспитывают детей в соответствии с представлениями доминирующих институтов. Учителя форми­руют и поощряют качества, воплощающие нормы среднего клас­са, — трудолюбие, ответственность, добросовестность, надеж­ность, прилежность, самоконтроль, эффективность. Дети учатся быть спокойными, пунктуальными, терпеливыми, уважительными к учителям, восприимчивыми к требованиям группы. Конфликтологи согласны с функционалис­тами в том, что школы выступают в роли посредников для привлечения меньшинств и людей, находящихся на нижних сту­пенях общества, в доминирующую культуру. Однако они не видят в этой функции ничего позитивного. Социолог Рэндалл Коллинз утверждает, что система образования служит интере­сам господствующей группы, снижая напряженность, создавае­мую малыми этническими группами. Обязательное обуче­ние стирает этнические различия и передает национальным меньшинствам и людям, находящимся на нижних ступенях со­циальной иерархии, ценности и образ жизни господствующей группы. Коллинз скептически относится к утверж­дению функционалистов, что школы выполняют роль эскалато­ров. Он показывает, что школьникам явно недостает технических знаний и большуюих часть они приобретают на рабочем месте. Хотя для многих профессиональных занятий требуется дополни­тельное образование, Коллинз считает, что это объясняется не техническими требованиями данной работы. Уровень квалифика­ции, необходимый машинисткам, секретарям, продавцам, учите­лям, рабочим на конвейере и многим другим, не намного отлича­ется от того, который существовал в предыдущем поколении. Коллинз называет эти тенденции креденциализмом — явлением, когда работник должен иметь диплом или удостоверение ради него самого, а не для того, чтобы подтвердить навыки и умения, необходимые для выполнения конкретной работы. Если когда-то университетский диплом давал человеку эли­тарный профессиональный статус с соответствующим этому статусу вознаграждением, то сегодня он дает статус среднего клас­са с соответствующей ему оплатой труда. Несмотря на то что население становится образованнее, относительное по­ложение различных групп в системе стратификации практически не меняется. 3.1Наука Наука — это сфера человеческой деятельности, основ­ной функцией которой является выработка и систематиза­ция общезначимых знаний о действительности. В настоящее время практически нет ни одной сферы че­ловеческой деятельности, в которой можно было бы обойтись без использования научного знания. Жизнь современного об­щества в значительной мере зависит от успехов науки. Предмет социологии науки — изучение сложного комп­лекса отношений, складывающихся как в рамках самой науч­ной деятельности (организация работы и стиль руковод­ства научным коллективом, особенности коммуникаций в науке и т.п.), так и между наукой и другими областями общественной жизни. Оформление науки в качестве социального института произошло в XVII — начале XVIII вв., когда в Европе были образованы первые научные сообщества и академии и началось издание научных журналов. На рубеже XIX— XX вв. возникает новый способ организации науки — круп­ные научные институты и лаборатории с мощной техничес­кой базой, что приблизило научную деятельность к формам индустриального труда. В настоящее время такой способ организации приходит в ряде случаев в противоречие с совре­менными потребностями науки. Новым направлениям ис­следований все сложнее завоевать себе место в рамках ста­рых коллективов, устоявшихся организационных форм. В результате старые институты постепенно разбухают, превра­щаются в скопление многочисленных подразделений, пере­стают быть управляемыми. Хотя современная наука невоз­можна без централизации, чрезмерная цен­трализация порождает опасность ее бюрократизации. Процесс интеграции наук приводит к тому, что уже сейчас ре­шение большинства крупных проблем зависит от участия в работе специалистов самого разного профиля, что предпола­гает поиск новых организационных форм. Наука как социальный институт становится важнейшим фак­тором социально-экономического развития любого общества, требует растущих затрат, в силу чего политика в области науки превращается в одну из ведущих сфер социального управления.
По мнению американского социолога Р. Мертона, научное знание можно определить как эмпирически подтвержденные и логически согласованные утверждения, выражающие существование тех или иных регулярностей (и вследствие этого являющиеся предсказаниями). Институциональная цель науки состоит в расширении достоверного знания. Вся структура техничес­ких и моральных норм науки производна от этой цели и этих методов и направлена на ее реализацию.
Работы Р.Мертона послужили толчком для широких ис­следований вопросов ииституционализации научной деятель­ности. Процесс институционализации представляет собой воз­никновение и сохранение формальных структур, объединяю­щих членов научного сообщества. С одной стороны, полная или абсолютная институционализация какой бы то ни было науки или ее отрасли невозможна. С другой стороны, при полном отсутствии институционализации научная деятельность теряет свой социальный характер. Поэто­му следует говорить о степени институционализации. Для вы­сокого уровня профессиональной институционализации ха­рактерны утверждение научной общности, появление перио­дических изданий, выработка этических норм поведения уче­ных, контакты между учеными определенной научной обла­сти, значительная социально-организационная интегрированность. Признаком отсутствия профессиональной институцио­нализации в данной научной области может служить ситуа­ция, когда работающие в ней исследователи едва признают друг друга в качестве коллег. Другая крайность -- абсолют­ная профессиональная институционализация — ситуация, когда данная научная среда приобретает облик чуть ли не религи­озной секты. Обе эти крайности неблагоприятны для успе­ха исследовательской работы. В институционализированных областях научной деятель­ности довольно ясно предопределено место ученого в данном профессиональном сообществе. Известно, на каких собраниях он будет присутствовать, какие журналы станет регулярно про­сматривать, с кем в основном будет контактировать. Характерной чертой научных областей с высокой степенью институционализации является то, что рецензенты журналов могут применять последовательные и согласованные стандар­ты оценок. Там же, где между учеными нет идейной общности, критерии оценок будут сильно варьироваться в зависимости от рецензента. В этих случаях для объективных оценок необхо­димы дополнительные фильтрующие механизмы, такие, напри­мер, как личные отзывы наиболее авторитетных коллег. Институциональный характер приобретает и сама роль ученого в науке. Исследователи выделяют различные типы ролей ученого в рамках научной деятельности. Например, тип предметно-дисциплинарной роли (физик, биолог, социолог), тип организационной роли (научный сотрудник, инженер-исследо­ватель), тип академической роли (экспериментатор, теоретик). В России наука всегда была зависима от государства. Ис­торически сложилась противоречивая и во многом губитель­ная для ее развития ситуация. С одной стороны, следуя соб­ственным интересам, государство финансировало и поддержи­вало научные учреждения и ученых. С другой стороны, госу­дарственные структуры предпринимали значительные усилия для того, чтобы не допустить автономии науки и ее права самостоятельно определять стандарты и нормы, направления и проблематику своей деятельности. Наука в России представляет собой сферу деятельности, которая подвергается наибольшей опасности в процессе соци­альной ломки. Это связано с такими факторами: 1) почти полная государственная институциональность науки и научного образования, что делает эту сферу не про­сто зависимой от государственной политики, но, по существу, ее заложником; 2) зависимость львиной доли современных научных ис­следований и подготовки кадров от социально-экономическо­го заказа, что в условиях резких социальных изменений требу­ет быстрой переориентировки как в формах и содержании научной работы, так и в системе образования. Однако в силу естественной инерционности этих сфер и традиционно скуд­ного финансирования такие изменения затруднены; 3) существенное влияние на ход процессов в науке и об­разовании общей культурной атмосферы в обществе. Разумная государственная политика в отношении науки и образования требует бережного отношения к уже достигнутым результатам, заботы о сохранении кадрового состава, своеобразного государственного протекционизма во взаимоотношениях с научной сферой в новых условиях ее су­ществования.
4.РЕЛИГИЯ Религию можно охарактеризовать как сложное многоуровневое со­циальное образование, смысл существования которого определяются потребностью общества в священном. Как отмечает Эмиль Дюркгейм, в основе религии лежат верования и действия, связанные с явлениями духовными, священными, а не мирскими. Священное — это те аспекты социальной реальности, которые отделены от сферы обыденного и являются запретными. Мир­ское (профанное) — это те аспекты социальной реальности, которые носят обычный и повседневный характер. Один и тот же объект или тип поведения может быть профанным или священным: все зависит от оценки людей. Поскольку священное воспринимается с благоговением и трепетом, к нему можно приблизиться только через ритуал — социальное действие, предписанное правилами поведения в присутствии священного. В своем религиозном поведении люди формируют социальный мир значений и правил, которыми руководствуются в мыслях, чувст­вах и поступках точно так же, как и в других сферах жизни. Религиозное поведение столь многообразно, что трудно себе его представить, не прибегая к какой-либо классификации. Социолог Рис Макджи выделяет простой супранатурализм, анимизм, теизм и систему абстрактных идеалов. Простой супранатурализм преобладал в доиндустриальных об­ществах. Он включал в себя понятие маны — неопределенной, безличной сверхъестественной силы, которая существует в при­роде. С помощью маны люди пытались не умилостивить духов или богов и добиться от них содействия, а заставить сверхчело­веческую силу поступать по их желанию, манипулируя ею чисто механически. Например, считалось, что тому, кто носит с собой лапку кролика, сопутствует удача; степень удачи зависит от цвета и веса лапки. Анимизм предполагает веру в духов или потусторонние существа. Люди видят духов в животных, растениях, камнях, реках, а иногда и в себе подобных. Духов любят, наказы­вают, почитают, одаривают, а лесть, подкуп и обман могут счи­таться столь же эффективными, как и благоговение. Кроме того, сверхъестественную силу часто покоряют с помощью ритуалов, чтобы заставить духов действовать нужным человеку образом. Теизм — вера в могущественных богов, которые, как предполага­ется, заинтересованы в человеческих делах и требуют поклонения. Иудаизм, христианство и ислам — это формы монотеизма, или веры в одного бога. У них имеются религиозные организации, религиозные лидеры, или священнослужители, и священные пи­сания. Древнегреческая религия и индуизм— это виды политеизма, или веры во множество богов, имеющих относительно одинаковую власть. Абстрактные идеалы в некоторых религиях находятся на пер­вом плане. Они ставят своей целью моральное и духовное совер­шенство. К этому типу принадлежат многие азиатские религии, включая даосизм, конфуцианство и буддизм. Буддизм направлен на достижение возвышенного состояния сознания как способа очищения и освобождения от страданий, невежества и эгоизма.
Безрелигиозный гуманизм базируется на этических принципах. Приверженцы такого подхода отвергают все теологические пред­ставления о Боге, рае, аде и бессмертии, стремясь к добру здесь и сейчас. Рай рассматривается как идеальное общество на Земле, а ад — как мир, в котором царят войны, болезни и невежество. Душа — это человеческая личность, а бессмертие — дела, про­должающие существовать после смерти.
С точки зрения истории и социологии, религиозное сообщество связано с миром сложными, неоднозначными отношениями. С одной стороны, религиозные ин­ституты обычно функционируют в обществе как гармонизирую­щий, стабилизирующий фактор, способствующий сохранению сложившегося социального статус-кво и тем самым укрепляющий положение властных структур. Но с другой стороны, религия может выступать и дестабилизирующим фактором, поскольку в ней всегда присутствует высокий нравственный стандарт, сооб­щающий ей критический потенциал. Исходя из того что религиозная организация выполняет в обществе разнообразные и порой противоположные функции, исследователи религии стремились разработать типологию рели­гиозных организаций вих отношении к государству и обществу. Приведем один из вариантов такой типологии, предложенный современным социологом Дж. М. Ингером. Универсальная церковь — религиозная структура, в какой-то мере способствующая интеграции общества и в то же время посредством содержащихся в ней верований и представлений удовлетворяющая большинство личностных запросов индивидов на всех социальных уровнях. Она охватывает всех членов общества и в ней существует тесная взаимосвязь между двумя основными функциями религии. Католическая церковь XIII в., возможно, являет собой самый адекватный пример универсальной церкви в истории западной цивилизации. Система ее верова­ний и ритуалов удовлетворяла запросы огромных масс людей на всех социальных уровнях, отражая на удивление прочно интегрированную структуру и помогая ее сохранять. Подобно универсальной церкви, экклесия (от греч. ekklesia — церковь) охватывает все общество. Различие в том, что в ней слабее выражены сектантские тенденции. Установившиеся национальные церкви тяготеют к экклесиастическому типу, хотя и в весьма различной степени — в зависи­мости от того, насколькоим присущи элементы сектантства. Для наглядности можно сравнить современные национальные церкви скандинавских стран, развивающиеся в направлении универсали­зации. Деноминация. Этот тип религиозной организации ограничен классовыми, национальными, расовыми и иногда региональными рамками. С известной натяжкой деноминацию можно назвать и церковью, поскольку она находится в относительной, но не со­вершенной гармонии с секулярной властной структурой. Церковь «чистого» типа содержит в себе сектантские элементы, а члены ее представляют все имеющиеся в обществе социальные и классо­вые уровни. Устойчивая секта — небольшие, не склонные к компромиссу с государством и церковью религиозные группы. Секты нестабильны в силу самой своей природы. Либо группа распадается и исчеза­ет, когда умирает ее лидер и другие члены, либо она включается в состав более формальной структуры, обладающей способнос­тью принять новых членов и обеспечить удовлетворение их общих интересов. Профессиональные религиозные лидеры появ­ляются тогда, когда снижается энтузиазм первого поколения сектантов, определявший демократизм движения. Лидерство существенным образом влияет на направленность религиозного движения. На нее влияет уже сам подбор членов в различных сектах. Люди, веря­щие в то, что главная проблема заключается в реформе общест­ва, вступают, как правило, в секты, ориентированные на этичес­кий протест. Тех, кто остро ощущает бремя индивидуальных сомнений и страданий, больше привлекают секты, делающие упор на возрождение личности. Подбор членов секты в свою очередь определяет развитие Доктрины. В соответствии с тремя возможными типами реагирования на нежелательную ситуацию можно выделить три подтипа сект. Принятие без сопротивления. Секты, образуемые выходцами из среднего класса, обычно склонны принимать предлагаемый им социальный паттерн без особой критики. Общество благосклонно относится к ним и их бли­жайшему окружению. Члены секты уверены, что все трудности проистекают от недостатка веры, эгоизма и изоляции, но не от порочной социальной системы. Поэтому их главная идея — уве­руйте, найдите себе друзей, объединитесь в группу со своими единомышленниками. Примером секты этого типа может слу­жить Оксфордское движение. Агрессивное сопротивление. Некоторые секты, члены которых преимущественно принадлежат к низшим клас­сам, концентрируют свое внимание прежде всего на проблемах, связанных с бедностью и бесправием. Если это секты христиан­ского вероисповедания, то они интерпретируют учение Иисуса Христа в духе этического радикализма. Общество в целом третирует эти секты и воспри­нимается ими как воплощение зла. Истинная религия, по мнению членов таких сект, должна поставить своей целью социальную реорганизацию. Эскапизм. Если люди не могут принять существующее во­круг них общество (как секты первого типа) и не надеются реформировать его (как секты второго типа), то обычной психо­логической реакцией на сложившуюся социальную ситуацию ста­новится обесценивание своей земной жизни, проецирование не­сбывшихся надежд на загробное существование в супранатуральном мире и объединение в группу со своими единомышленниками. Эти секты реаги­руют на тяжелые условия жизни низших классов, нищету, соци­альную несправедливость и бесправие. Они не могут так легко разрушаться и трансформироваться, как секты второго типа; ведь кто в силах доказать верующему, что в другой жизни не исполнятся его надежды и чаяния? Секта в отличие от церкви — обычно сравнительно неболь­шая группа. Она характеризуется прежде всего либо индиффе­рентной, либо агрессивно-враждебной позицией по отношению к миру в целом, окружающему обществу и государству, стремлени­ем к максимальной изоляции от них и замкнутости. Секты ориентируют своих членов на полное отвержение мирских ценностей. Мистические движения служат выражением радикаль­ного религиозного индивидуализма, призывая следовать в жизни личному примеру Иисуса Христа. Мистичес­ким движениям присуща универсальная веротерпимость, чувство единства всех подлинно верующих независимо отих конфессио­нальной принадлежности, исповедуемыхими конкретных док­трин и догм. Религия как социальный институт выполняет в обществе следую­щие функции. Мировоззренческая функция. Во всем мире религия дает от­веты на животрепещущие вопросы о смысле существования, причине человеческих страданий и сущности смерти. Эти отве­ты дают людям ощущение цели. Компенсаторная функция. Ответы, которые дает религия на во­просы о смысле существования, даруют верующим утешение, убеждаяих в том, что их страдания на земле не напрасны. Религиозные ритуалы, связанные с такими критическими событиями, как болезнь и смерть, позволяют людям сохранять душев­ное равновесие в горькие часы жизни и примиряютих с неиз­бежным.
Функция социальной самоидентификации. Религиозные учения и отправления объединяют верующих в сообщество людей, разде­ляющих одни и те же ценности и преследующих одни и те же цели. Рели­гиозные ритуалы, сопровождающие, к примеру, церемонию бра­косочетания, связывают невесту и жениха с более крупным сооб­ществом людей, желающих молодым добра.
Социально-регламентирующая функция. Религиозные учения применимы к повседневной жизни людей. К примеру, четыре из Десяти Заповедей, проповеданных Моисеем израильтянам, имеют отношение к Богу, зато в шести прочих содержатся наставления для повседневной жизни людей, в том числе касающиеся отношений с родителями, работодателя­ми и соседями. Функция социального контроля. Религия осуществляет контроль за поведе­нием людей. Большинство норм религиозной группы применимо только к ее членам, однако некоторые нормы устанавливают ограничения и для других граждан, не принадлежащих к религи­озной общине. Примером этого положения являются религиоз­ные наставления, вошедшие в состав уголовного законодательст­ва. Так, в России богохульство и прелюбодеяние когда-то явля­лись уголовными преступлениями, за которые людей судили и наказывали по всей строгости закона. Адаптационная функция. Религия способна помочь людям адап­тироваться к новой среде. Например, иммигрантам не так легко приспособиться к представляющимся им странными обычаям новой страны. Сохраняя родной язык, знакомые ритуалы и веро­учения, религия обеспечивает неразрывную связь иммигрантов с их культурным прошлым. Охранительная функция. Большинство религий оказывает под­держку правительству и сопротивляется любым изменениям в социальной ситуации, направляя свой сакральный авторитет про­тив сил, требующих нарушить статус-кво, революционеров, осуждает попытки государственных переворотов. Церковь охра­няет и поддерживает существующую власть, а власть в свою очередь оказывает поддержку охраняющим ее конфессиям. Социально-критическая функция. Хотя религия зачастую на­столько тесно связана с господствующим социальным строем, что оказывает сопротивление переменам, бывают случаи, когда она выступает с критикой наличной ситуации в обществе. Дисфункциями религии являются разрушительные для общества аспекты религии. К ним относятся религиозная нетерпимость и фанатизм, приво­дящие к войнам и массовым преследованиям иноверцев и атеис­тов, а также изуверские формы поклонения, связанные с челове­ческими жертвоприношениями и самоистязаниями. История пестрит войнами, вспыхнувшими по религиозным мотивам, перемешанным с политическими причинами. Даже в наше время мы становимся свидетелями того, как в Северной Ирландии протестанты и католики убивают друг друга и как то же происходит между евреями и мусульманами в Израиле, между христианами и мусульманами в Боснии. Религия часто использовалась для оправдания угнетения и жестокости в любых масштабах. С XVII по XVIII в., в период великой ин­квизиции, на кострах жгли приговоренных к смерти «ведьм». В 1692 г. то же самое творили главы протестантского вероучения в Салеме, штат Массачусетс.



Список литературы. 1.Харчева В. Основы социологии: Учебник.—М.:Логос, 2000.—302с. 2.Кравченко А.Н. Основы социологии. Учебное пособие. Екатеринбург. Деловая книга. М.: Логос 1998г.—384 с. 3.Социология. Учебник. Под редакцией профессора Ю.Г. Волкова.—М.: Гардарики 2000г.—474с. 4.Казарицева Н.В., Филатова О.Г., Хренов А.Е. Социология. Учебник для вузов / под общей редакцией профессора Г.С. Батыгина.—Москва. 2000г. 5. Социология. Тексты лекций / Под. Ред. М.В. Удальцовой.—Новосибирск, НИНХ, 1993г.