Социальная напряженность в муниципальном образовании

Содержание Введение Новая конфигурация полей социального напряжения Социальная напряженность на муниципальном уровне Заключение Список литературы Введение
Ни для кого не секрет, что еще совсем недавно динамику политических и социальных процессов в стране определяли конфликты, в своей основе сугубо идеологические, раскалывающие общество и даже ставящие его в отдельные моменты на грань гражданской войны. Сегодня со всей определенностью можно утверждать, что идейно-политическая дифференциация в обществе никуда не исчезла, но связанные с нею межгрупповые противоречия можно охарактеризовать как конфликт "средней" интенсивности, локализованный к тому же в основном в элитных и приближенных к ним слоях. Снизилась актуальность "конфликта поколений", который также был весьма острым еще несколько лет назад. Можно было бы предположить, что на смену идеологическим и политическим конфликтам начала и середины 1990-х годов придет противоречие между олигархами и обществом или между бюрократией, чиновниками и гражданами. Тем более, что все последние годы в российском обществе активно укоренялась мифология, согласно которой беды и лишения населения в первую очередь связаны с тем, что крупный капитал (олигархи), тесно связанный с крупным региональным и федеральным чиновничеством, систематически осуществляет грабеж страны ("ворует сверхдоходы от добычи и эксплуатации природных ресурсов и переводит их в зарубежные банки"). Согласно этой мифологии, именно здесь кроется причина скудости федерального бюджета, в рамках которого невозможно решить ни одну из стратегических и текущих проблем, и обреченность на пожизненную нищету зависимых от него категорий населения. Однако проведенное исследование показало, что, по мнению россиян, наиболее острыми, конфликтными являются противоречия между богатыми и бедными, русскими и нерусскими.
Новая конфигурация полей социального напряжения «Лидерство» противоречия между богатыми и бедными выглядит, на первый взгляд, несколько неожиданно (табл.1). В российском обществе, во всяком случае, среди значительной его части, нет острой неприязни ни к богатству, ни к тем, кто много зарабатывает. Лишь около четверти опрошенных заявляют о своем негативном отношении к тем, кто разбогател за последние годы, в то время как примерно столько же относятся к ним с симпатией, уважением, а 41% - не лучше и не хуже, чем ко всем остальным. Безусловно, среди бедных число негативно относящихся к богатым значительно больше, но и среди них оно не достигает критических значений. В обществе не было и нет стремления к "уравниловке". И богатые, и бедные, хотя и в разной степени, выступают за приоритет равенства возможностей над равенством доходов и условий жизни.
Таблица 1 – Мнение богатых и бедных о том, между какими группами российского общества существуют наиболее острые противоречия[1], %
Межгрупповые противоречия
Население в целом
Богатые
Бедные
Между бедными и богатыми
44,4
30,7
48,9
Между русскими и нерусскими
37,2
46,2
33,7
Между молодежью и пожилыми людьми
14,6
15,5
13,3
Между православными и мусульманами
17,6
20,8
15,4
Между людьми различных политических убеждений
13,5
13,9
12,3
Между олигархами и остальным обществом
27,1
17,8
30,2
Между собственниками предприятия и наемными работниками
20,4
11,2
22,8 Продолжение Таблицы 1
Межгрупповые противоречия
Население в целом
Богатые
Бедные
Между разными властными группировками
24,3
32,0
20,5
Между чиновниками и гражданами к ним обращающимися
26,4
26,7
25,5
Между бюджетниками и работниками частных фирм
4,3
4,0
3,5
Никаких острых противоречий нет
9,2
8,9
9,6 У россиян также, вопреки расхожему мнению, отнюдь не уравнительное понимание социальной справедливости. Большинство из них считают справедливым дифференциацию доходов в зависимости от уровня профессиональной квалификации, возможность людям со средствами жить что называется "на широкую ногу". Несколько в меньшей степени, но также большинство согласны с тем, что образование и пенсионное обеспечение могут дифференцироваться в зависимости от уровня доходов людей. Единственная позиция, которая вызывает резкое неприятие - это доступность медицинских услуг в зависимости от "толщины" кошелька (табл.2). Что же касается бедных, то, несмотря на более негативное отношение к предложенным суждениям, и они скорее согласны с тем, что в обществе должна существовать определенная дифференциация, прежде всего в зависимости от профессионального уровня людей[2].
Россиян в большей степени беспокоит не размер кошелька или банковского счета "соседа", а то, что нынешнее расслоение на богатых и бедных неестественно, неорганично, проистекает из источников, которые "разрывают" общество и задают сомнительные, антисоциальные ориентиры. Таблица 2 – Согласие/несогласие с суждениями о тех или иных аспектах социальной справедливости[3], %
Суждение о социальной справедливости
Согласен
Согласен отчасти
Не согласен
Население в целом
Богатые
Бедные
Население в целом
Богатые
Бедные
Население в целом
Богатые
Бедные
Справедливо, когда людей имеющих разные профессии ценят по разному
40,5
53,5
34,3
31,4
33,0
34,3
20,4
8,3
23,8
Справедливо, когда те, кто может себе это позволить, дают лучшее образование детям
35,2
60,1
28,2
30,5
24,4
28,7
30,7
13,9
39,2
Справедливо, что люди со средствами могут покупать себе лучшее жилье, чем другие
42,4
74,9
39,2
30,1
18,5
29,6
23,7
4,6
33,9
Справедливо, что люди со средствами могут пользоваться медицинскими услугами более высокого качества
23,6
47,2
18,1
23,5
28,1
19,7
50,2
22,1
58,5
Справедливо, что те у кого зарплата больше будут получать большую пенсию
34,1
58,4
24,8
20,9
26,1
32,2
28,9
9,2
36,5 "Природа" этого расслоения входит в противоречие с консенсусной ценностью большинства россиян (свыше 75% ее разделяющих) о том, что "человек должен иметь те доходы, которые заработал честным трудом". Основная же линия напряжения пролегает не в классовом антагонизме "труда и капитала" (что косвенно подтверждает сравнительно невысокий процент отметивших остроту противоречия между собственниками предприятий и наемными работинками), а в плоскости нелегитимности, "неправедности" нынешней материальной дифференциации. В окружающей действительности россияне практически не обнаруживают примеров того, что принято называть "self made man", то есть людей, которые достигли "вершин" материального благополучия прежде всего за счет собственных усилий. Характерны в этой связи образы богатых и бедных в массовом сознании россиян, в которых бедные представляются более трудолюбивыми и законопослушными, чем богатые, а те, в свою очередь, добиваются успеха благодаря блату, связям, а отнюдь не высокой квалификации, знаниям и трудолюбию[4]. При этом и бедных общество не идеализирует, отмечая их пассивность и инертность, избыточное, по мнению многих опрошенных, долготерпение. Актуализация противоречия по линии "богатые - бедные" отражает также проблемы, связанные с возникновением в обществе неких "тромбов" социальной мобильности. При всех издержках начального этапа реформ, в нем был один безусловный плюс: для достаточно большого количества людей открылись новые возможности, появился шанс для самореализации в разных областях и сферах деятельности. В настоящее время, похоже, эти возможности "схлопываются". Во всяком случае, от четверти до 40% россиян заявляют о том, что у них нет перспектив получить хорошее образование, престижную работу, начать собственный бизнес, заниматься любимым делом, стать богатым. В первую очередь ограничены возможности представителей бедных слоев. Опрос зафиксировал две примерно сопоставимые по численности группы россиян: тех, кому удалось за последние три года чего-то добиться в жизни, будь то повышение материального благосостояния, улучшение жилищных условий, открытие собственного дела и т.д. (50,2%), и тех, кому ничего существенного за этот период добиться не удалось (49,8%). Успешными в подавляющем большинстве оказались респонденты, изначально бывшие неплохо материально обеспеченными. При этом огромный разрыв в достижениях богатых и бедных наблюдается в отношении не только материальных благ, но и реализации образовательных, квалификационных, творческих и даже познавательных возможностей (рис.1). Если указанная тенденция сохранится, то в будущем это может иметь самые серьезные социальные последствия от окончательной десоциализации представителей одних групп до создания другими закрытых социальных анклавов, живущих по своим собственным законам. Что же касается "срединного большинства", то оно, в свою очередь, характеризуется сравнительно высоким уровнем социальной активности, которая зачастую носит характер "бега на месте", распылением усилий и собственных возможностей. Сегодня почти 60% россиян вынуждены систематически искать приработки на стороне, что сказывается на их социальном самочувствии и других самооценках. Причем, если материальное положение они еще могут как-то улучшить, то повысить свой социальный статус им становится все сложнее.
Конфликтогенным, по мнению россиян, является и противоречие между русскими и нерусскими, причем богатые ставят его на первое место среди всех прочих межгрупповых противоречий (табл.1). Оценка межнациональных отношений как острых и противоречивых находит отражение и в том, что на фоне сохраняющегося сравнительно высокого уровня межнациональной терпимости (54,3% считают, что Россия это общий дом для всех ее населяющих народов) происходит рост так называемого охранительного национализма, питательной средой для которого являются опасения вытеснения русских из привычного для них жизненного пространства. За последние 8 лет выросло не только число тех, кто стоит на открыто шовинистических позициях (доля согласных с суждением "Россия - для русских" выросла с 11,3% в 1995 г. до 15,3% в 2003 г.), но и число "мягких" националистов, считающих, что "русские несут основную ответственность за судьбу страны, и потому у них должно быть больше прав" (с 13,8 до 21,8%). Причем в большей степени эта тенденция проявляется в бедных слоях населения - с возможностью предоставления русским больших прав по сравнению с другими народами согласны 25,0% их представителей.
В "инородцах" видят прежде всего представителей экономически организованных этнических сообществ, плотно заполнивших целый ряд жизненно важных экономических ниш и вытесняющих представителей коренного населения на обочину жизни. Особенно болезненно эти процессы воспринимаются в российской глубинке, где каналы социально-экономической мобильности и так крайне сужены. Что же касается конфликтов "средней" интенсивности (между олигархами и обществом, чиновниками и гражданами, разными властными группировками, собственниками предприятий и наемными работниками), в основе которых лежат интересы разных ипостасей власти (денег, собственности, административного ресурса) и общества, то повлиять на характер этих противоречий люди не в состоянии. Их решение граждане связывают в основном с президентом, помятуя о его намерениях поставить под контроль крупный бизнес, дать простор развитию малого и среднего бизнеса, "укоротить" чиновничий беспредел. Поскольку реальная политика оказалась далека от этих ожиданий, любой из указанных конфликтов может быть актуализирован уже в ближайшей перспективе. Отчасти это уже и происходит, например, в форме всенародной дискуссии по поводу дележа ренты за пользование недрами или участившихся антиолигархических и антиправительственных акций со стороны различных политических партий, включая "партию власти". Пока нет симптомов, которые свидетельствовали бы о существенном влиянии этих акций на стабильность в обществе, но не факт, что такая ситуация продлится долгое время[5]. Запрос на стабильность и порядок, сформировавшийся в конце 1990-х годов, все еще остается актуальным для российского общества. Одновременно с этим начинает ощущаться потребность в переменах, обусловленная, прежде всего, отсутствием зримых, очевидных сдвигов к лучшему в стране. Не случайно вопрос о соотношении стабильности и перемен расколол население практически пополам - на тех, кто считает, что общество нуждается в существенных изменениях (53,4%), и тех, кто убежден в необходимости сохранять сложившийся порядок вещей (46,1%). Причем этот раскол характерен для всех групп населения - и богатых, и бедных, и "срединного большинства". При этом даже те, кого не устраивает существующий в обществе "неозастой", ориентированы не на "модернизационные прорывы", а на "мягкие" реформы, которые не затронули бы основы привычного уклада жизни большинства. Косвенно это подтверждает отношение к острому для России вопросу о легитимности приватизации собственности, осуществленной в 1990-е годы, и о возможности ее нового передела. Если в середине 1990-х годов значительное большинство россиян (свыше 70%) выступали за конфискацию неправедно нажитых состояний вне зависимости от того, будет ли это сопровождаться социальными конфликтами или нет, то к 2000 г. их доля сократилась до 60%, а к 2003 г. - до 50%. Богатые и бедные при этом занимают диаметрально противоположные позиции, однако "срединное большинство" обеспечивает примерное равенство сил. Очевидна, таким образом, настроенность общества скорее на сохранение статус-кво, нежели на радикальные действия. На уровне ассоциативных рядов уже не только понятие "революция", но и понятие "реформа" вызывает "аллергию" у большинства россиян (положительно к "революции" относятся 23,8%, к "реформе" 40,0%, отрицательно - 75,6 и 59,4% соответственно). Обратная картина наблюдается лишь в "богатом" сегменте населения, где 61,1% оценивают понятие "реформа" со знаком плюс и только 38,3% - со знаком минус. Сегодня большинство россиян (61,4%) согласны с тем, что ради наведения порядка в стране можно ограничить некоторые демократические права и свободы граждан (против - 37,5%). Этими настроениями в значительной степени объясняется как нечувствительность очень многих к фактам нарушения прав и свобод, в том числе их собственных, так и низкий уровень правозащитного потенциала общества в целом. Исследование показало, что 42,0% россиян в последние годы сталкивались с фактами нарушений своих прав, но при этом большинство (72,1%) не прибегали ни к каким активным способам их отстаивания и защиты. Ущемление прав фиксируется в первую очередь в сфере медицинского обслуживания, взаимоотношений с представителями правоохранительных органов и социальнотрудовых отношений (табл.3). При этом богатые основной акцент делают на фактах ущемления прав со стороны государственных органов, прежде всего правоохранительных, тогда как бедные обращают внимание на ущемление социальных прав (медицинская помощь, получение льгот и пенсий, заработки и увольнение с работы). Те, кто пытался отстоять свои права, предпочтение, особенно в "богатом" сегменте общества, отдавали "неформальным", а в ряде случаев откровенно противозаконным способам (дача взятки и т.п.). Легитимные же способы общения с властью, включая протестные, сегодня слабо востребованы, как и структуры гражданского общества (политические партии, профсоюзы, общественные формирования и т.д.), которые по идее призваны быть проводниками реализации интересов различных групп общества.
Таблица 3 – Оценка нарушения прав (доля отметивших случаи нарушения прав за последние 3 года) и использование различных способов отстаивания своих прав и интересов[6], %
Показатели нарушения и защиты прав и интересов
Население в целом
Богатые
Бедные
1 Сферы нарушения прав
При получении гражданства, прописки, регистрации
4,9
4,3
5,5
При открытии своего дела (со стороны государственных органов)
1,8
8,6
0,8
При установлении зарплаты, увольнении
12,1
4,0
13,8
При получении медицинской помощи
17,8
6,6
22,4
При оформлении льгот, пенсий
9,5
3,3
15,4
При получении образования
4,4
3,6
5,5
При контактах с работниками органов правопорядка
14,9
28,5
13,1
Случаев нарушения моих прав не было
58,0
60,6
53,4 продолжение Таблицы 3
Показатели нарушения и защиты прав и интересов
Население в целом Богатые
Бедные
2 Способы защиты интересов
Обращение в суд
6,5
9,5
5,3
Обращение в государственные или общественные организации для решении своих проблем
7,6
5,6
8,4
Участие в забастовках митингах и демонстрациях
1,4
1,0
2,2
Использование своих связей и знакомств
11,3
34,4
6,7
Участие в профсоюзных акциях
2,3
1,0
2,7
Участие в деятельности политических партий и движений
0,6
0,3
0,6
Договоренность с теми, от кого зависело решение проблем, за соответствующее вознаграждение
8,6
24,2
7,8
Ни к каким способам не прибегал
72,1
49,3
74,8 Россияне уже давно привыкли действовать самостоятельно, в "автономном" режиме, и особо не рассчитывают на помощь и поддержку со стороны властей. При этом коллективным действиям они предпочитают сугубо индивидуальные формы социальной адаптации и борьбы за права. Хотя в целом по массиву число тех, кто предпочитает совместные солидарные действия, несколько превосходит число тех, кто рассчитывает только на себя и свои силы (50,3 и 49,1% соответственно), в активных группах и слоях "индивидуалистов" больше. Это не только богатые, но и представители среднего класса, а также младших и средних возрастных групп - например, среди высоко и средне материально обеспеченных респондентов "индивидуалисты" составляют соответственно 71,4 и 54,6%, в составе молодежи до 30 лет - около 57%. Таким образом, складывается еще одно противоречие сегодняшней России. С одной стороны, сформировалось поколение людей, которое уже ничего не ждет от властей и готово действовать, что называется, на свой страх и риск. С другой стороны, происходит индивидуализация массовых установок, в условиях которой говорить о какой бы то ни было солидарности, совместных действиях, осознании общности групповых интересов не приходится. Это, безусловно, находит свое отражение и в политической жизни страны, в идеологическом и политическом структурировании современного российского общества.
Социальная напряженность на муниципальном уровне В Санкт-Петербурге организована работа по отслеживанию рейтингов исполнительных и представительских структур органов власти, как на уровне Российской Федерации, так и на уровне округов и муниципальных образований. Это касается губернатора, депутатов Государственной Думы, глав местного самоуправления и депутатов в городах и районах. Негативные процессы, происходящие в регионе, в том числе и зависящие от общероссийских неудач в экономической и социальной политике, создают определенный фон социальной напряженности в муниципальных образованиях. Естественно, руководство города и муниципальных образований стремятся одновременно решить две социально значимые задачи: исправно содержать или даже улучшить социальную инфраструктуру соответствующей территории и обеспечить достойный уровень и своевременность выплаты заработной платы[7]. Приведем в качестве примера картину динамики уровня социальной напряженности в Санкт-Петербурге с апреля 1997 г. по октябрь 2001 г., определенную в результате социологического опроса (N=1300 каждый раз). В этот период замеры проводились регулярно, респонденты давали оценку различным проявлениям напряженности в рамках их территории (рис.2). Резкий рост социальной напряженности, последовавший за кризисом 1998 г., сменился плавным ее снижением и на момент избрания нового Президента РФ достиг докризисного уровня. Осложнение социально-экономической ситуации весной 2001 г. и определенное разочарование результатами деятельности структур власти привели к новому скачку напряженности. Однако к осени 2001 г. напряженность вновь пошла на убыль[8]. Для каждого муниципального образования существует целый ряд общих факторов, влияющих на уровень социальной напряженности: российских и региональных, но в каждом муниципальном образовании своя специфика. Поэтому целесообразно рассмотреть, какие факторы влияют на социальную напряженность в муниципальном образовании и какая зависимость прослеживается в этом процессе от качества и уровня работы администраций городов и районов. Примем за объект исследования муниципальные образования Санкт-Петербурга и предложим методику расчета уровня социальной напряженности в муниципальных образованиях. Определим наиболее характерные показатели, влияющие на уровень социальной напряженности (H1) в конкретном муниципальном образовании. Эти показатели (К1, К2, КЗ и т.д.) внесены в таблицу (табл.4) и каждому показателю дана цифровая характеристика согласно статистических данных: К1 - денежные доходы населения в расчете на одного жителя за месяц в тыс. руб. (2007 г.); К2 - прожиточный минимум (тыс.руб.); КЗ - коэффициент кратности доходов к прожиточному минимуму; К4 – бюджетная обеспеченность на душу населения (тыс. руб./чел.) проект 2007 г.; К5 - обеспеченность жильем на 1 человека (кв. метров) 2007 г.;
К6 - суммарный % обеспечения жилых помещений горячей водой и канализацией 2007 г.; К7 - численность населения (тыс. чел,); К8 - количество зарегистрированных преступлений (на 1000 чел. ) по итогам 2007 г.; К9 - плотность населения; К10 - численность безработных, человек на 2007 г.;
K11 - расходы на здравоохранение, тыс. руб. на одного жителя 2007 г.; К12 - расходы на образование, тыс. руб. на одного жителя 2007 г.; К13 - расходы на культуру (тыс. руб. на одного жителя 2007 г.). Выведем рейтинговые места (S1, S2, S3 и т.д.) по каждому показателю среди муниципальных образований в зависимости от вектора влияния (повышающий или снижающий фактор) на уровень социальной напряженности (табл.4).
Таблица 4 – Таблица расчета показателей уровня социальной напряженности
Наименование муниципального образования
К1
S
К2
S
К3
S
К4
S
К5
S
К6
S
К7
S
К8
S
К9
S
К10
S
К11
S
К12
S
К13
S
МО Пороховые
15,5
6
12,2
2
1,3
6
47,1
7
19,3
2
86,6
9
34,3
8
29,4
13
1810
1
8,7
3
25,4
2
18,7
8
14,8
1
МО Полюстрово
12,4
11
12,2
3
1,02
11
44,4
8
16,3
5,5
108,3
8
32,8
7
17,3
11
187
6
18,9
9
24,3 1
18,4
7
14,4
2
МО Автово
13,7
1 12,2
13
1,12
1
34,4
10
22,3
1
199,1
4
72,5
11
14,8
5
383
4
12,2
6
24,9
7
16,6
3
15,9
8
МО Ульянка
12,4
2 12,2
8
1,02
2
28,3
1
16,1
7
199,1
4
101
12
17,0
10
895
2
10,5
4
24,7
8
17,2
5
15,4
9
МО №25
16,9
4 12,2
4
1,4
4
25,7
12
16,9
3
200,0
2
106
13
16,4
7
92,6
7
14,8
7
24,1
1
16,3
2
14,0
3
МО Гражданка
15,3
7 12,2
6
1,3
7
24,2
13
15,5
9
200,0
2
36,4
9
13,7
2
395
3
15,4
8
21,2
2
16,8
4
13,4
4
МО Шувалово-Озерки
13,6
3 12,2
9
1,1
3
38,0
9
16,5
4
200,0
2
19,7
6
16,9
9
273
5
7,3
1
26,3
9
16,2
1
17,3
6
МО Васильевский
12,9
10 12,2
11
1,06
10
81,7
1
16,3
5,5
119,1
7
7,5
2
18,0
12
75,4
13
11,6
5
27,7
2
17,3
6
15,0
3
МО Адмиралтейский
15,3
13 12,2
1
1,3
13
77,9
2
11,1
12,5
0
13
7,3
1
16,3
6
112
10
12,4
2
26,5
4
22,3
3
12,3
1
МО Сенной
16,2
5 12,2
5
1,3
5
51,5
5
15,9
8
140,8
6
47,0
10
16,6
8
143
8
16,2
3
24,8
6
11,2
9
16,1
7
МО Звездное
13,6
9 12,2
10
1,11
9
49,5
6
13,1
10
61,8
1
16,3
5
13,9
4
119
12
7,7
1
26,5
5
14,3
1
13,4
4
МО Купчино
14,2
8 12,2
12
1,16
8
58,8
4
12,4
11
2
12
9,6
3
13,8
3
115
9
12,1
5
27,7
3
17,6
2
15,5
2
МО Дворцовый
16,2
12 12,2
7
1,3
12
61,7
3
11,1
12,5
73,5
10
14,3
4
9,6
1
108
11
12,6
3
27,6
1
19,4
3
14,1
4 Известно, что в Санкт-Петербурге 111 муниципальных образований. В табл.4 приведены данные по 10 муниципальным образованиям Санкт-Петербурга. Приведенные в табл.4 таблице цифры – предварительные и требуют определенного уточнения, поэтому методом экспертной оценки определим удельный вес значимости каждого показателя, влияющего на уровень социальной напряженности в муниципальном образовании: К1 - 0,10; К2 - 0,05; КЗ - 0,20; К4 - 0,10; К5 - 0,10; К6 - 0,05; К7 - 0,01; К 8 - 0,15; К9 - 0,04; К10 - 0,05; К11 - 0,05; К12 - 0,05; K13 - 0,05. В сумме значения составляют 1,00.

Таблица 5 – Сумма баллов показателей социальной напряженности в муниципальных образованиях с учетом экспертной оценки удельного веса значимости каждого показателя
Наименование муниципальных образований
К1
К2
К3
К4
К5
К6
К7
К8
К9
К10
К11
К12
К13
Итого
МО Пороховые
0,6
0,1
1,2
0,1
0,2
0,45
0,08
1,9
0,04
0,15
0,65
0,4
0,5
7,02
МО Полюстрово
1,1
0,2
2,2
0,8
0,55
0,4
0,07
0,7
0,24
0,5
0,5
0,35
0,55
9,01
МО Автово
0,1
0,7
0,2
1
0,1
0,23
0,11
0,8
0,16
0,3
0,35
0,15
0,4
4,50
МО Ульянка
0,2
0,4
0,4
1,1
0,7
0,23
0,12
1,5
0,08
0,2
0,4
0,25
0,45
6,03
МО №25
0,4
0,2
0,8
1,2
0,3
0,1
0,13
1,1
0,28
0,4
0,55
0,1
0,6
6,06
МО Гражданка
0,7
0,3
1,4
1,3
0,9
0,1
0,09
0,3
0,12
0,4
0,6
0,2
0,65
7,06
МО Шувалово-Озерки
0,3
0,5
0,6
0,9
0,4
0,1
0,06
1,4
0,2
0,05
0,45
0,05
03
5,21
МО Васильевский
1
0,6
2
0,1
0,6
0,35
0,02
1,8
0,52
0,25
0,1
0,3
0,15
7,69
МО Адмиралтейский
1,3
0,05
2,6
0,2
1,25
0,65
0,01
0,9
0,4
0,6
0,2
0,65
0,05
8,86
МО Сенной
0,5
0,25
1
0,5
0,8
0,3
0,1
1,2
0,32
0,7
0,3
0,45
0,35
6,72
МО Звездное
0,9
0,5
1,8
0,6
1
0,55
0,05
0,6
0,48
0,1
0,25
0,5
0,23
7,56
МО Купчино
0,8
0,6
1,6
0,4
1,1
0,6
0,03
0,5
0,36
0,5
0,15
0,55
0,1
7,24
МО Дворцовый
1,2
0,35
2,4
0,3
1,25
0,5
0,04
0,2
0,44
0,55
0,05
0,6
0,23
8,06 По результатам исследования, согласно предложенной методике, определяется сумма баллов и выводится средний балл расчетного коэффициента социальной напряженности по пятибалльной системе в каждом муниципальном образовании (табл.5). Можно сказать, что, картина, характеризующая социальную напряженность муниципальных образований, была бы более полной, если сравнить коэффициент, полученный в результате предложенной методики, с результатами социологических опросов.
Сравним показатели социальной напряженности, полученные по методике и по результатам социологического опроса в муниципальных образованиях Санкт-Петербурга (табл. 6).
Таблица 6 – Сравнение показателей социальной напряженности полученных по двум методикам
Наименование муниципальных наименований
По методике, определенной с помощью экспертной оценки
По результатам социологического опроса
А[9]
МО Пороховые
2,7
2,3
0,85
МО Полюстрово
3,5
2,35
0,67
МО Автово
1,7
2,3
1,35
МО Ульянка
2,3
2,3
1,00
МО №25
2,3
2,3
1,00
МО Гражданка
2,7
2,4
0,84
МО Шувалово-Озерки
2,0
2,25
1,13
МО Васильевский
3,0
-
0,00
МО Адмиралтейский
3,4
2,15
0,63
МО Сенной
2,6
2,45
0,94
МО Звездное
2,9
2,15
0,74
МО Купчино
2,8
2,25
0,80
МО Дворцовый
3,1
2,25
0,73 Как и при любом исследовании могут быть погрешности и допущения. В результаты, можно внести некоторые поправки на погрешности в методике социологических опросов, либо на заниженные социальные потребности опрашиваемых жителей этих районов. Использованная методика дает оценку социально-экономической ситуации в локальных рамках и возможность определить уровень эффективности работы местных администраций по влиянию на социальную напряженность на подведомственной территории[10]. Представим графическое изображение показателей социальной напряженности, полученных по методике и по результатам социологического опроса (рис.3).

Заключение Проведенные исследования позволили установить, что с точки зрения сегментации общества на богатых и бедных имеет место выраженная «классовая» дифференциация идеологических предпочтений: богатые чаще являются сторонниками либеральной идеи, а бедные – коммунистической. Однако и в этих сегментациях доминируют идеологически нейтральные респонденты (61,1% богатых и 75,7% бедных). Судя по всему, вряд ли следует ожидать серьезной дестабилизации и всплеска протестных настроения, даже в случае ухудшения социально-экономической ситуации в стране. Во-первых, потому, что нет субъекта, который сумел бы аккумулировать протестный потенциал общества. Во-вторых, потому что сам объект протеста не вполне очевиден, так как понять, кто в действительности несет ответственность за те или иные действия (или отсутствие таковых) как в центре, так и на местах, зачастую сложно даже искушенному аналитику, не говоря уже о «простых» людях. В-третьих, потому, что за годы реформ россияне накопили богатый опыт выживания в самых экстремальных ситуациях, и поэтому сегодня мало что может подвигнуть их на активный протест и какие-либо решительные скоординированные действия в масштабах всей страны. Так же в ходе исследования установили, что, если расчетный уровень социальной напряженности, определенный по методике, выше, чем уровень социальной напряженности, определенный на базе социологического опроса, то это говорит о том, что администрация муниципального образования эффективно использует административные ресурсы.
Список литературы 1. Быковский В.А. Социальная напряженность на муниципальном уровне: методика оценки работы администрации. – М., 2007. 2. Петухов В.В. Новые поля социальной напряженности. – М., 2007. [1] Сумма ответов превышает 100%, т.к. респонденты могли отметить несколько вариантов ответа. [2] Петухов В.В. Новые поля социальной напряженности. – М., 2007. [3] Сумма ответов превышает 100%, т.к. респонденты могли отметить несколько вариантов ответа.
[4] Петухов В.В. Новые поля социальной напряженности. – М., 2007. [5] Петухов В.В. Новые поля социальной напряженности. – М., 2007. [6] Сумма ответов превышает 100%, т.к. респонденты могли отметить несколько вариантов ответа. [7] Быковский В.А. Социальная напряженность на муниципальном уровне: методика оценки работы администрации. – М., 2007.
[8] Быковский В.А. Социальная напряженность на муниципальном уровне: методика оценки работы администрации. – М., 2007. [9] А – коэффициент корреляции уровня напряженности работы администраций муниципальных образований. [10] Быковский В.А. Социальная напряженность на муниципальном уровне: методика оценки работы администрации. – М., 2007.