Эмоции и способы управления ими

Оглавление Введение Глава 1. Понятие эмоций 1.1. Обида 1.2. Вина
1.3 Стыд 1.4 Зависть, тщеславие, гордость 1.5 Страх Глава 2.Консультирование при эмоциональных проблемах Глава 3. Психическое утомление, состояние тревожности и связанные с ними психологические кризисы Глава 4.Потребность в разумном управлении эмоциями Заключение Список использованных источников
Введение Преодолевать барьеры взаимопонимания, возникающие в различных ситуациях общения, непросто. Для этого нужно хорошо разбираться в нюансах человеческой психологии, в том числе и своей собственной. Значительно проще другое — самому не создавать эти барьеры. Чтобы не оказаться основным препятствием на пути к взаимопониманию с окружающими, человеку необходимо знать психологические правила общения, и, прежде всего, научиться управлять своими эмоциями, которые чаще всего становятся источником межличностных конфликтов. А руководителю, как важнейшему звену организации, навык управления эмоциями просто необходим. Ведь эмоциональная уравновешенность стоит в ряду главных черт руководителя («…черты личности руководителя: способность доминировать, уверенность в себе, эмоциональная уравновешенность, предприимчивость, независимость, надежность, общительность…»1). Проблема эмоций в современной общей психологии разработана существенно меньше, чем другие области психологического знания. Более того, можно считать, что в настоящее время наблюдается кризис психологии эмоций. Нерешенных вопросов психологии эмоций значительно больше, чем разработанных, решенных. Почему­­ сложилось такое положение? Причины надо искать не только и не столько в субъективных факторах - в нежелании или неимении тех или иных исследователей заниматься этой проблемой, ­ а ­ объективной сложности самой проблемой, в принципиальном отличии психологии эмоций от других психологических проблем и прежде всего в принципиальном отличии эмоциональных явлений от познавательных, поэтому эта тема и является наиболее интересной. _ 1Психология управления: Курс лекций/ Л.К. Аверченко и др. – Новосибирск: Изд-во НГАЭиУ; М.: ИНФРА – М, 1999. – С. 34 Основная часть 1.Понятие эмоций Согласно определению, данному в «Психологическом с­ловаре» (2000 г.), “эмоции (от латинского emoveo - волную, ­потрясаю) – элементарные переживания, возникающие у человека под влиянием общего состояния организма и хода процесса удовлетворения актуальных проблем”1­­­ ­­­. Данное определение неполно, так как оно не отражает ряд существенных характеристик эмоций и их отличие от познавательных процессов, а именно: а) не отражена ­связь эмоций с бессознательной сферой, б) их отношение к деятельности (а не жизнедеятельности) человека, в) специфика их возникновения)­, г) закономерности их функционирования­ и др. В теоретическом осмыслении эмоций, как известно, имею­тся две крайние позиции. С одной стороны, это биологизаторские­ представления об эмоциях как адаптационном (и только) механизме приспособления психики к среде, с другой - это интеллектуалистические представления об эмоциях как результате дефицита информации. В первом случае, ученые не видят разницы между эмоциями животных и человека ни в качественном отношении, ни с точки зрения выполняемых ими функций. Во втором же, сводят все многообразие эмоции к дефициту информации. И та и другая концепции не могут претендовать на целостную характеристику эмоций как психи­ческих явлений, хотя они и отражают определенные аспекты эмоциональной сферы. Прежде всего, эти концепции не учитывают сложный неоднородный состав эмоциональных явлений, составляющих эмоциональную сферу человека. В эмоциональную сферу человека входят, по-видимому, различные типы эмоциональных явлений, такие как, -------------------- _ 1Немов Р.С. Психология. – М.: Гуманит. изд. ВЛАДОС, 2000. – С. 684. эмоциональный тон ощущений, эмоциональная реакция (или эмоциональный процесс), эмоциональные состояния, эмоционально-личностные качества. Каждый из этих типов эмоциональных явлений характеризуется своими закономерностями формирования, функционирования и распада, что нельзя не учитывать при построении общепсихологической концепции эмоций. Эмоции — особый класс субъективных психологических состояний, отражающих в форме непосредственных переживаний, ощущений приятного или неприятного, отношении человека к миру и людям, процесс и результаты его практической деятельности. К классу эмоций относятся настроения, страсти, стрессы, аффекты, чувства. Это так называемые «чистые» эмоции. Они включены во все психические процессы и состояния человека. Любые проявления его активности сопровождаются эмоциональными переживаниями. Опишем некоторые из эмоций присущих человеку и которыми так трудно управлять… 1.1 Обида Как устроена обида? Если тебя лягнет осел, то, ты на него не обидишься. Если на тебя нападет тот, кого ты не знаешь, то, наверное, на него тоже не будешь обижаться, испугаешься, побежишь или вступишь в борьбу. Но если ты увидишь, что твой знакомый, сослуживец пренебрегает твоими интересами или ведет себя с тобой совсем иначе, чем ты ожидал, то возникает неприятное чувство, которое мы называем обидой. Следовательно, эмоция возникает из столкновения моей модели, которую я набросил на реальность, в данном случае на поведение другого, с реальным поведением этого другого необходимо, чтобы этот другой был для меня значим. Он вызывает некоторые ожидания, как он должен вести себя в соотношении со своей ролью по отношению ко мне. Здесь можно выделить три элемента: а) мои ожидания относительно поведения человек, ориентированного на меня; как он должен себя вести. Представления об этом складываются в опыте общения; б) поведение этого другого человека, отклоняющееся от моих ожиданий в неблагоприятную сторону; в) наша эмоциональная реакция, вызванная несоответствием наших ожиданий и поведением другого. Животное (в данном случае, осел), погода, незнакомый человек (бандит) не рассматриваются как запрограммированные нашими ожиданиями, поэтому на них мы и не обижаемся, а обижаемся именно на тех от кого чего-то ожидаем – на знакомых, сослуживцев, родных и близких. Но откуда берется эта установка на то, что другой человек зависит от нас? Психолог Орлов Юрий Михайлович утверждает, что начало этому идет с детства: «Ребенок обижается на родителей, он программирует их поведение в соответствии со своими ожиданиями и наказывает их каждый раз за отклонение от этих ожиданий чувством вины. Ребенок обиделся, плачет, и родители, поскольку они его любят, испытывают вину, которая стимулируется внешними признаками обиды, которые нетрудно прочитать на лице ребенка. Эта вина побуждает к изменению поведения, и родители делают то, что нужно ребенку. Обидчивость ребенка необходима для нормального развития родителей. Мы привыкли думать о том, что воспитываем детей, но не замечаем, как они нас воспитывают, наказывая нас чувством вины за каждую оплошность. На стадии детства это оправдано: ребенок помогает духовному созреванию родителей, т. е. превращает их из мужа и жены в папу и маму, вырабатывая у них с помощью своей обиды определенные черты поведения, необходимые для нормального развития подрастающего человека. Это необходимо для формирования его личности. Но с того момента как личность ребенка сформировалась, необ­ходимость в такого рода подпорках для созидания здания лично­сти отпадает. Ведь после того как дом построен, леса только мешают жить. Точно так же наша обидчивость — это инфантиль­ная' реакция на окружение, воспроизведение детства во взрослом.
Посмотрите на свое выражение лица, когда вы обижены. Ведь оно становится детским и по-детски злым!» 1 Обижаясь, я эксплуатирую другого и управляю его поведением, наказывая чувством вины. При взаимодействии двух людей обида одного обязательно дополняется чувством вины у другого, она апеллирует к этому чувству вины. Если же другой не способен на переживание вины, обида становится бесполезной, нефункциональной. Познание эмоции обиды, таким образом, предусматривает выделение моих ожиданий, понимание их происхождения, фиксацию информации о реальном поведении другого и, наконец, восприятие рассогласования ожиданий и реальности. Тот, кто может это делать, познает сущность своей обиды.
1.2 Вина Все мы хоть раз в жизни страдали от вины перед кем-то, не могли найти покоя, пристанища нашим мыслям. Все валилось из рук, мысли были лишь об обиженном. Разве руководитель может себе позволить такое? У руля должен стоять сильный, инициативный человек. Конечно, все человеческое ему не чуждо и даже необходимо не только для контакта с подчиненными, но и для развития как личность, а не черствый сухарь, что мы часто видим в организации (руководителя, не интересующегося личными переживаниями и бедами сотрудников). Но должность руководителя подразумевает контроль над личными переживаниями. Устройство вины противоположно обиде. Если я обидел кого-то, то восприятие внешних признаков обиды на его лице начинает меня терзать чувством вины. Причем, если я сам обидчив, то я предполагаю насколько обиженный страдает и от этого моя вина усиливается. Замечено, что обидчивые часто страдают от вины больше, чем необидчивые. А носим в свою вину и обиду мы благодаря дару мышления. Непроизвольно возникающие мысли сами собой могут включать механизм активности, конструирующей вину в самых неподходящих ситуациях. Чем больше 1Орлов Ю.М. Восхождение к индивидуальности: Кн. для учителя, - М.: Просвещение, 1991. – С.113-114. непроизвольности и спонтанности в мышлении, тем чаще вина всплывает в сознании, причиняя боль. Внешне вина не имеет особых признаков в экспрессии, жестах выражении лица, разве только страдающий от вины скажет, что виноват. Поэтому если мы попытаемся взглянуть изнутри на чувство вины, то увидим, что оно возникает вследствие непроизвольной, привычной активности, результаты которой могут быть описаны приблизительно следующим образом: а) каким должен быть я или каким должно быть мое поведение в соответствии с ожиданиями другого. Мой ум автоматически конструирует модель, каким я должен быть. Здесь не суще­ствует точных критериев. На самом деле мне неизвестны Ожида­ния другого, я их создаю в соответствии с общими представле­ниями о том, чего другой ждёт от меня. Эта модель ожиданий может быть реальной, т. е. соответствовать хотя бы в ключевых моментах подлинным ожиданиям другого, но она может быть и совсем не такой, каковы ожидания другого; б) восприятие собственного моего состояния или поведения здесь и теперь; в) акт сличения модели ожидания с собственным поведением, в результате которого обнаруживается рассогласование, мучи­тельность которого поддерживается обликом эмоции обиды на лице, в словах и поведении другого. Чем сильнее он обижен ре­ально или в моем представлении, тем сильнее мое чувство вины. Эта дезинтеграция во мне мучительна, поскольку нервная систе­ма чувствительна к любым рассогласованиям в системе Я. Это страдание иррационально и подобно мистическому Хаосу, кото­рого боялись даже боги. Этот разрыв между тем, каким я должен быть здесь и теперь, и тем, кто я есть, усиливается и подкрепля­ется; обиженный другой защищается от обиды примитивными и древними средствами, становится гневливым и агрессивным. Вина является страданием, непереносимым длительное время, и она ослабляется тем, что агрессия и гнев виноватого оттягивают энергию вины по более отработанной древней схеме защиты. Од­нако вина может порождать и другие механизмы психической защиты, ни один из которых не может устранить вину, а только временно ослабляет ее. Познание вины состоит в том, чтобы осознать эти три группы операций, совершаемых нашим умом (построение модели ожидания, представление о своем поведении и состоянии и акт сличения себя с этой меркой), и контролировать их. Тогда будет предотвращено появление этой эмоции или ослаблено ее протекание. Для этого нужно научиться контролировать указанные действия ума. Познание вины и признание ее побуждает нас просить прощения, так как это ослабляет страдание. 1.2 Стыд Еще Макиавелли Н. писал, что предводитель, глава не должен обладать такой эмоцией – на войне все средства хороши, хоть и с этической точки зрения это отвратительно. Стыд является сильной эмоцией, функциональное значение которой состоит в том, чтобы регулировать поведение человека в соответствии с нормами, зафиксированными в Я-концепции человека. Благодаря развитию самосознания и появлению стыда процесс социализации и воспи­тания детей ставится «на автомат». Если удалось внедрить в представление о самом себе такое качество, как «я — умный», «я — правдивый», «я — щедрый», то носящий в себе эти критерии будет испытывать стыд всякий раз, когда окажется не совсем ум­ным или вынужден будет солгать ради блага близких, или не сможет проявить широты души, не пожертвовав последние деньги на благотворительность. Всякий раз он будет испытывать внут­реннюю разорванность от чувства стыда. Рассогласование Я-кон­цепции со своим реальным поведением трансформируется в очень тяжелое переживание. Эмоция стыда способствует насильственной социализации человека, который под ударами стыда влечется к добродетели. Стыд поддерживается окружением из соображений его собст­венной безопасности и удобства. Мы уверены в том, что совестли­вый, стыдливый человек будет поступать даже во вред себе, лишь бы его поведение соответствовало внедренной в него Я-концепции. Здесь и теперь я должен в своем поведении, состоянии, положе­нии в обществе, уровне исполнения роли, во внешности, в одежде, в способностях и многом другом соответствовать моей Я-концеп­ции. Таков императив, нарушение которого наказывается стыдом. Не­зрелый человек не в состоянии выдержать тиранию стыда и чаще всего погибает. Экзистенциальный стыд охватывает все признаки, которые свойственны человеку и которые он приписывает себе. Ядерное чувство неполноценности порождается потерей базового доверия и отсутствия любви на первоначальных этапах развития человека. Ребенок, лишенный эмоциональных контактов, если он выживает и в дальнейшем является отвергнутым и ненужным, обузой для родителей, постепенно приобретает чувство глобального несоот­ветствия тому, каким он должен быть. Это чувство хронического рассогласования порождает чувство неполноценности независимо от того, соответствует ли человек своей Я-концепции или нет. «Мне удалось решить эту трудную задачу, но это — случайность, я все равно глупый»; «Она восхищается мною, считает сильным и красивым, но это — заблуждение, вызванное тем, что она или глупа, или не понимает меня»; «Этот мужчина восхищался мною. Думаю, что это простое проявление вежливости или благодарности воспитанного человека. Ему не хотелось обижать меня, по­казав, насколько я неприятна».
Экзистенциальный стыд представляет собой не обнаружение рассогласования между тем, каков я здесь и теперь, и Я-концепцией, а скорее общую негативную реакцию на ситуацию оценивания меня другими. Отрицательные оценки других настолько привычны, что независимо от того, как они меня оценивают сейчас, я автоматически воспринимаю эту оценку как неблагоприятную, отрицательную. Поскольку такое состояние невыносимо, то механической защиты замещают это неспецифическое чувство стыда конкретным. Так, например, этот общий стыд может замениться одним видом стыда, происходящим от рассогласования между реальной внешностью и неким эталоном. «Чем больше я вглядываюсь в свое лицо в зеркале, тем сильнее убеждение, что за внешне привлекательной внешностью скрывается безобразие» - говорят обычно люди с этим типом стыда.
Экзистенциальный стыд подчас может иметь совершенно неожиданные проявления. Вместе с тем стыд является важной эмоцией, способствующей активному приспособлению человека к условиям общественной жизни. Стыд способствует углублению самопознания, фиксирует внимание человека на черте, являющейся предметом стыда. Если здесь и теперь мне стыдно, то важно почему. Стыд повышает чувствительность к оценкам других, так как в противном случае мы могли бы не обращать внимание на то, как нас оценивают другие. Противоборство стыду способствует развитию самоуважения, усиливает регуляцию поведения, а именно — обратную связь. Благодаря эмоции стыда человек развивает в себе способность оценивать последствия своих поступков в большей степени, чем если бы его просто контролировали другие. Таким образом эмоции стыда является необходимым условием развития индивидуальности. Однако если стыд только переживается, а не познается, если мы не можем отделить его от себя и сделать предметом рассмотрения его природу, сущность, уходит из-под нашей власти, становится неконтролируемым. 1.4 Зависть, тщеславие, гордость Если стыд рассматривается как культурно оправданная эмоция, то зависть считается эмоцией низменной. Причем различают «белую» зависть, не замешанную на ненависти и скрытой враждебности, и «черную», которая густо замешана на ненависти и враждебности к тому, кто меня превосходит, если он еще «такой же, как и я», принадлежит к тому же слою общества, возрасту и полу. Разве в рабочем коллективе может быть атмосфера мира и дружелюбия, если там присутствует зависть, тщеславие, гордость? Таких людей редко принимает коллектив, а если и принимает, то происходит разбиение группы на «единомышленников». А организация должна работать как цельный механизм. Назовем элементы зависти или тщеславия: а) он (или они) такой же, как я, по некоторым внешним, формальным признакам; б) концентрация внимания на объекте сравнения; в) зависть, если сравнение не в мою пользу, гордость — если наоборот. На этом же фоне возникает злорадство (если «у него хуже, чем у меня» и я испытываю превосходство за счет того, что плохо). Злорадство имеет ту же природу, что и зависть, но содержится еще и ущербная гордость тем, что не только у меня плохо, а есть люди, у которых так же плохо и, может быть, хуже. Злорадство — защита против зависти, ведь всегда можно найти тех, у которых хуже, чем у меня, хотя и у меня хуже, некоторого другого, о котором я думаю в данный момент. Злодейство происходит, когда я делаю кому-то хуже, чтобы испытать превосходство. Это — не абстрактное производство зла, а конкретное действие, направленное на другого, которого я знаю и отношусь к нему определенным образом. Нетрудно понять, что из одного привычного акта сравнения извлекаются весьма различные эмоции — зависть, гордость, тщеславие, злорадство, и это происходит в зависимости от ситуации и установки человека. Если бы я отказался от сравнения или полностью отделил себя от его результатов и не придавал им значения, то эти эмоции были бы убиты в зародыше, еще до их возникновения, и мне не надо было бы бороться против них, показывая, что я не завидую, не испытываю злорадства и т. д. Наше окружение, правда, не запрещает нам гордиться и быть тщеславными, так как гордость считается вполне приемлемой эмоцией. Но я не могу отказаться от сравнения по многим причинам. Сравнение является основной умственной операцией, посредством которой работает мышление и познание. Все свойства объектов постигаются в сравнении. На результатах операции сравнения основываются и другие умственные действия: абстрагирование, обобщение, классификация, построение серий, оценка и др. Отказавшись от сравнения, я подавил бы и работу мысли. Сравнение привычно, так как является движущей силой культуры, в которую я вплетен бесчисленными нитями. С момента как человек стал обмениваться продуктами своего труда, уже в натуральном обмене он должен был сравнивать количество труда, воплощенного в предметы обмена, а не только интересоваться потребностями, которые удовлетворяются приобретаемой вещью. Современная культура черпает свою энергию из реакций людей на сравнение, которое приобретает глобальный характер; сравнивается даже красота и истина. Дальше уже некуда . Поскольку из сравнения часто извлекаются приятные эмоции, например гордость, превосходство, ощущение своей исключительности, которые ранее индуцированы взрослыми, то мне трудно может даже невозможно отказаться от сравнения, хотя эти же сравнения с не меньшей неуклонностью будут вызывать зависть, тщеславие, злорадство, чувство неполноценности. Неукротимое стремление человека сравнивать себя и других: постоянно поддерживается духом соперничества, свойственного культуре. Он порождает стремление превосходства над другим, так как общество награждает первенство, в какой бы сфере они ни возникало, о чем свидетельствует книга рекордов Гиннеса. Враждебность, порождаемая соперничеством, побуждает сохранение бдительности и постоянное сравнение своих возможностей. Страх перед успехом часто является следствием уверенности, чти твой успех пробуждает зависть и враждебность со стороны других, вовлеченных в соперничество. В этих условиях, как успех, так и неудача опасны. При неудаче меня сомнут, а при успехе объединятся в борьбе против меня. Отказ же от соперничества в условиях нашей культуры часто, по мнению Карен Хорни, способствует формированию чувства неуверенности и даже неполноценности, когда человек отказывается признавать в себе даже имеющиеся у него положительные черты. Этот страх может был ослаблен при обучении адекватно применять сравнение. Сравнение должно быть уместным, иначе оно вместо ориентировки и уверенности порождает конфликт. Гордясь, завидуя, злорадствуя, тщеславясь, мы участвуем и нашем культурном процессе, построенном на сравнении. Поэтому познание этих эмоций всегда потребует ответа на вопрос: «По каким пунктам, признакам, свойствам сравниваю я себя с другими, лишаю себя согласия с самим собой и лишаю покоя других, вовлекая в гонку у которой нет финиша?» Зависть разрушает все на своем пути, нужна ли она нам? 1.5 Страх Страх руководителя сравним с крахом самой организации. Ведь хуже нет трусливого и нерешительного руководителя. Без риска и порой принятия кардинальных решений организация не сможет двигаться вперед. Руководитель должен быть лидером, вести за собой людей, зажигать их общей идеей. Как говорил Аверченко Л.К.: «Коллектив составляют люди с разными интересами, ценностями и пристрастиями. Их сплачивают не только единые цели, но и эмоции»1.
Страх может быть полностью уничтожен, если мы прекратим прогностическую активность ума. Но тогда уменьшается и шанс на выживание. Кроме того, стремление предвидеть настолько срослось с нашей активностью, превратилось в такую прочную привычку, что мы не в состоянии, подавить усилием воли. Итак, источниками страха являются:
а) предвидение страдания, против которого имеющаяся защита неэффективна: невозможно ни убежать, ни ослабить страдание; б) осознание того, что привычные средства защиты неэффективны, ведет к тому, что даже если угрозы нет, то возникаетпотеря контроля и дезинтеграция поведения; в) заражение страхом эмпатическим путем: когда боятся твои близкие или значимые другие, или боятся многие, то страх возникает хотя бы его не было у тебя лично; г) предвидение потери радости и наслаждения. Размышление над собственным страхом требует понимания природы своего страдания. Виды страдания многообразны, и соответственно существует много видов страхов. Перечислим некоторыеиз них, которые выделял Х. Христозов.2 ---------------------- 1 Психология управления: Курс лекций/ Л.К. Аверченко, Г.М. Залесов и др.- Новосибирск: Изд-во НГАЭиУ; М.: ИНФРА – М, 1999. – С.41. 2Меновщиков В.Ю. Консультирование при эмоциональных проблемах (депрессия, страх, тревога)// Работник социальной службы. – 2001 - # 2 – С.70. По форме и оттенкам проявления - страх астенический (оцепе­нение, слабость, нецелесообразность поступков) и стенический (па­ника, бегство, агрессия), соответствующий и несоответствующий сте­пени опасности, адекватный и неадекватный. По степени выраженности - испуг (внезапный и кратковремен­ный страх, возникающий при неожиданном и неприятном, но еще чет­ко неосознаваемом изменении ситуации, угрожающем жизни или благополучию человека), боязнь (постепенно возникающее чувство стра­ха, связанное с осознаванием длительное время продолжающейся опасности, которая может быть устранена или на которую может быть оказано определенное воздействие) и ужас (наивысшая степень стра­ха с характерным угнетением рассудочной деятельности - «безумный страх»). По форме проявления - страх витальный (переживание страха исходит из собственного тела, непосредственно из эмоциогенных си­стем головного мозга), реальный (опасность исходит из окружающе­го мира), моральный страх, или страх совести (возникает в результа­те рассогласования первичных психических тенденций и более диф­ференцированных стремлений). По виду - осознаваемый генерализованный, осознаваемый локализованный, неосознаваемый генерализованный, скрытый лока­лизованный страх. По этапам развития выделяют нерешительность, неуверен­ность, смущение, боязливость, тревогу, страх, ужас. Страх и тревогу подразделяют также на нормальные и патоло­гические варианты, то есть возникающие при наличии реальной, осоз­наваемой или недостаточно осознаваемой реальной угрожающей ситуации либо как болезненная реакция. В их структуре выделяют три основных нарушения: аффективное чувство опасности; интеллектуальное - неуверенность; волевое -нерешительность. X. Христозов рассматривает следующие патологические фор­мы страха: а) навязчивый, или фобию (иногда и связи с определенной ситуацией, с осознаванием абсурдности); б) ипохондрический (возни­кает в ситуации, связанной с ипохондрическими переживаниями, без критического отношения; в) психотическим (появляется в связи с деп­рессивно-параноидными переживаниями и или как диффузный страх). 2.Консультирование при эмоциональных проблемах Стоит обратиться к иным случаям, к ситуации, когда сама эмоция становится ведущей проблемой, а именно - к депрессивным и фобическим состояниям. Здесь, пожалуй, как никогда остро встает вопрос об отграни­чении грубой патологии эмоций от нормальных проявлений эмоций и чувств, неизбежных в жизни человека. К сожалению, вопрос о точном разграничении нормы и пато­логии во многих случаях решается трудно или совсем не решается. Тем не менее, психологу-консультанту стоит знать о некоторых состо­яниях, в которых вряд ли можно эффективно помочь, используя кон­сультативные приемы и методы. В иных случаях можно и повредить клиенту, особенно неумелыми действиями. В отечественной психиатрии принято выделять следующие на­рушения эмоций и чувств: Патологическое усиление: эйфория и депрессия. Патологическое ослабление: паралич эмоций, апатия, эмоци­ональное уплощение и эмоциональная тупость. Нарушение подвижности: слабодушие (недержание эмоций), лабильность и инертность (застреваемость) эмоциональных пережи­ваний. Нарушение адекватности: неадекватность, амбивалентность эмоций, патологическая тревога и страх, дисфории (состояние гневливости с агрессивными тенденциями на фоне сниженного настроения), дистимии (кратковременное расстройство настро­ения депрессивно-тревожного характера с гневливостью, недовольством, раздражительностью), пато­логический аффект. Для клиентов, обращающихся в психологические (кризисные) службы, достаточно характерно снижение настроения, появление чувства собственной малоценности, бесперспективности жизни, снижение тонуса, пессимизм, суицидальные мысли и т.п. Именно такие симптомы характеризуют любые депрессивные состояния. В психи­атрии депрессии принято делить на психотические и непсихотичес­кие. К психотическим относят те депрессии, при которых угнетение настроения сочетается с бредовыми идеями самоуничижения, само­обвинения, греховности, преследования, с галлюцинаторными пере­живаниями, виталыюй тоской, отсутствием критики и суицидальны­ми действиями. При непсихотической депрессии обычно наблюдает­ся критическая оценка своего состояния и ситуации, сохранены пси­хологически понятные связи с внешними и внутренними обстоятельствами. Зарубежные кризисные службы часто рассматривают уединен­ность и депрессию как две стороны одной медали. Обычно одна со­провождает другую, определение и интервенция обеих почти иден­тичны. Остановимся па симптомах непсихотической депрес­сии. А к ним относятся: Медленная речь/небольшое разнообразие аффектов Использование слов и фраз наподобие "вниз" и "усталость"' Пессимизм Чувство вины и низкая самооценка Ощущение неадекватности ("Я не могу") Нарушения сна Недоедание/потеря веса Низкая мотивация/апатия, вялость Потеря интереса к активной жизни, друзьям, семье Низкая энергетика - быстро наступающая усталость Тихий голос, слабые эмоции Потеря памяти/слабая концентрация внимания Телесные жалобы Чувство неприятия Изменение привычек Очень важно понять, что каждый из вышеназванных симпто­мов будет иметь в каждом конкретном случае свой смысл, например, "проблема со сном" может означать для одного - на полчаса позже лечь спать, а для другого - три бессонные ночи подряд. Кризисные службы рекомендуют своим сотрудникам такие основные действия с одинокими и депрессивными людьми: Поскольку они часто имеют низкую самооценку и чувствуют себя отвергнутыми, вам необходимо относиться к ним уважительно и почтительно, чтобы не заставлять их лишний раз переживать подоб­ные чувства.
Улучшение их самочувствия в конце разговора не является вашей задачей. Приоритетны три основные цели: 1. Связать их чувства с причиной. 2. Объяснить клиенту, что именно поддерживает его депрес­сию. 3. Ставить небольшую, достижимую цель.
В оценке каждого случая на предмет одиночества и депрессии входит: Ведет ли человек себя опрометчиво? Имели ли место в недавнем прошлом события, которые повы­сили депрессию? Настолько тяжела депрессия? (тяжесть симптомов) Прогрессирует клиент или нет? Какие выгоды видит клиент в одиночестве? Присутствуют ли стратегии: 1. Одиночество - депрессия - одиночество 2. Злоупотребление (например, алкоголем) -депрессивное зло­употребление 3. Нереальные ожидания - депрессия из-за неутешности 4. Не использование систем поддержки - одиночество - депрес­сия К приемам интервенции при непсихотической депрессии мож­но отнести: Рефлексивное слушание/оценка (это поможет им почувствовать, что их принимают, поможет связать чувства с причинами). Указание образцов поведения. Попытка поставить перед клиентом одну маленькую цель. Это должна быть небольшая и достижимая цель, в идеале нечто такое, что слегка нарушит депрессивный паттерн, например: Позвонить старому другу, который может оказать поддержку. Назначить встречу. Выйти вечером из дому. Нанять для ребенка няню. Не пить сегодня вечером и т.п. Особо выделяют также симптомы хронической депрессии. Для нее характерны: Стагнация, высказывания типа: "я прервал все отношения." Человек может считать, что другие (включая вас) должны прий­ти ему на помощь; он может также не брать на себя ответственность . Интервенция должна воодушевлять, придавать силы, делать больший акцент на плане действия, не укреплять беспомощность - одобрять чувства, но не укреплять мнение клиента, что другие дела­ют слишком мало. К медицинской помощи следует обращаться, если есть следую­щие признаки: Экстремальные симптомы. Долгая история. Очень низкая самооценка. Стагнация. Психологи-консультанты не должны давать медицинские со­веты. Если у клиента есть вопросы медицинского характера, мы пе­реадресовываем его в соответствующую службу. Еще одной проблемной сферой, достаточно часто встречаю­щейся в практике психологических (особенно кризисных) служб, являются состояния страха и тревоги. Подверженность реакциям страха зависит от пола, возраста, индивидуальных особенностей, социально приобретенной устойчи­вости и социальной установки личности, сходного соматического и нервно-психического состояния, а также индивидуальной значимос­ти и степени угрозы биологическому и социальному благополучию. Консультативная тактика включает в себя приемы активного слушания, направленные на принятие человека и его чувств, создание возможности выговориться, разделить с кем-то страх и тревогу, а после эмоциональной проработки интеллектуально овладеть ситуа­цией и, возможно, найти поведенческие варианты выхода из нее. В случае установления явно патологического характера стра­ха необходима помощь клинического психотерапевта или психиат­ра. 3. Психическое утомление, состояние тревожности и связанные с ними психологические кризисы В состоянии психического утомления человек чувствует себя «выжатым лимоном». Он и готов работать, так как знает, зачем и что нужно делать, но не имеет для этого достаточно сил; запоминает все с трудом, решения прихо­дят самые тривиальные, трудно надолго сосредоточить внимание. Снижение интенсивности психической деятель­ности вызывает депрессию, а вместе с ней приходят раздражительность и вспышки гнева по отношению к ни в чем неповинным людям, чаще всего самым близким. Если вы себя чувствуете именно так, значит, к вам давно не приходил успех, вы не видите результата собственных уси­лий. Стоит получить хоть какой-то результат, и все станет на свои места. Радуйтесь каждому, пусть небольшому ре­зультату. Но иногда психическая усталость так велика, что вы даже не можете взяться за дело. Тогда рекомендуется сде­лать что-нибудь такое, где результат будет виден сразу, например, переставить мебель в квартире, наколоть дрова на даче или выстирать белье — главное, чтобы результат был доступен. Состояние тревожности также достаточно часто сопро­вождает деятельность предпринимателя. Связано это с тем, что в данной деятельности невозможно регламентировать служебные обязанности, отношения и технологические процессы так, чтобы полностью исключить элемент неоп­ределенности. Тревожность вызывается ожиданием небла­гоприятных результатов из-за того, что цели деятельности сформулированы нечетко, средств для разрешения сложной, быстроменяющейся ситуации может быть недоста­точно. Субъективно это состояние сопровождается беспо­койством, дискомфортом, ожиданием худшего или неоп­ределенного. Особенно часто состояние тревожности ис­пытывают люди, склонные любые жизненные ситуации рассматривать как ситуации оценки их личностных качеств или компетентности. Зависимость от оценок других людей формирует устойчивое свойство личности — тревожность. Состояние тревожности является ситуативным и зави­сит от склонности к негативному прогнозу собственной де­ятельности. Переживания человека имеют свои внутренние цели. Их четыре: 1. Испытать сейчас («здесь и теперь») удовлетворение. 2. Реализовать какую-то деятельность соответственно какому-то мотиву. 3. Обеспечить упорядоченность своего внутреннего мира. 4. Обеспечить личностный рост - прогресс личностной структуры — стать психологически совершеннее. Невозможность реализации любой из них приводит к разным видам психологических кризисов. Первый тип кризиса связан с кризисом удовольствия и часто включает как разрешающий механизм психологичес­кую защиту. Если для человека на каком-то этапе и в ка­ких-то обстоятельствах чрезвычайно важно пережить чув­ство удовольствия, и ему становятся в тягость негативные переживания, то любая трудность воспринимается им как трагедия. У него возникает душевная боль, ощущение ка­тастрофы. Тогда включаются механизмы психологичес­кой защиты, суть которых — искажение реальности. Чело­век как бы не видит и не слышит, что происходит в дей­ствительности. Смысл происходящего блокируется для сознания. Человек не допускает для себя осознание про­исходящего. Сознание прибегает к ряду уловок: подмене содержания, забыванию существенного, внушению, что это — ерунда, толкованию в совсем другой плоскости, приписыванию ведущей роли другим людям и обстоятельствам и т. п. Рационализация (удобное объяснение), девальвация («а виноград-то зелен»), проекция (это не я — это он такой) и, наконец, вытеснение из сознания намеренно- ненамеренное, честное, забывание неприятных обстоятельств — типичные варианты психологической защиты — точения механизмов искажения реальности. Когда на человека внезапно «сваливаются» грозные обстоятельства, становится настолько тяжело, что он как бы замирает отстраняется. Не принимает и не допускает, что это происходит с ним, именно с ним. В самосознании и в восприятии других возникают устойчивые искажения. Накапливаясь, они делают человека неадекватным обстоятельствам и себе. Выход из этого кризиса — только в межличностных отношениях, когда в благожелательной обстановке человек вдруг прозревает и начинает ощущать свою неадекватность. В частности, с этой целью проводятся групповые психологические тренинги. Второй тип кризиса — фрустрация. Преодолеть его помогают рационалистические механизмы — механизмы поиска новых форм поведения. Этот тип кризиса возникает, когда человек, испытывая какую-нибудь сильную потребность, не может ее удовлетворить, потому что в его арсе­нале нет (или он не находит) подходящих средств воздей­ствия на внешние обстоятельства.
Выход из кризиса обеспечивается рационалистически­ми механизмами: терпением и синтезом новой поведен­ческой формы. Отставить во времени удовлетворение, пре­кратить всякую деятельность, осознать степень соответст­вия поведения смыслу; поискать другой подходящий ва­риант другой формы поведения с тем же смыслом, прове­рить важность цели, возможность и осуществимость отка­за от нее. Попробовать отказ. Отказаться можно: стало субъ­ективно свободнее. Еще раз вернуться к другим формам адекватного поведения.
Третий тип кризиса — ценностный кризис. В его основе лежит борьба мотивов. Человек всегда включен в много­образные отношения, реализуемые разными деятельностями, каждая из которых имеет свои ведущие мотивы. Борь­ба реализуемых отношений во внутреннем мире выступает как борьба мотивов. Выбор мотива, имеющего право на реализацию сейчас, связан с построением иерархии моти­вов в соответствии с принимаемой личностью системой ценностей. Человек в ситуации столкновения мотивов не в состоя­нии сделать выбор. Не работает ценностная система. Он колеблется, идет время, уходит ситуация, упускаются шан­сы, могут нарушаться отношения с другими, но он топчет­ся на месте, он не в состоянии решиться. Четвертый тип кризиса — целостный кризис. Централь­ный механизм для выхода из этого кризиса — воля вместе с напряженно работающим творческим блоком, который все время создает новые комбинации ценностей, мотивов, эмоций, теоретического, практического сознания и реаль­ности. Такой кризис сопровождается разрывом отношений с близкими людьми. Человек как бы сжигает мосты, и только близкие люди или профессиональные психологи могут вернуть к его значимым контактам. Кто-то на какой-то срок должен взять на себя часть функций воли и творческого блока, но так, чтобы не разрушить уверенность чело века в том, что дальше он справится сам. .
4.Потребность в разумном управлении эмоциями Потребность разумно управлять своими эмоциями возникает у человека отнюдь не потому, что его не устраивает сам факт появления эмоциональных состояний. Нормальной деятельности и общению в равной мере препятствуют и бурные, неуправляемые переживания, и безразличие, отсутствие эмоциональной вовлеченности. Неприятно общаться и с тем, кто «страшен в гневе» или «неистов в радости», и с тем, чей потухший взор свидетельствует о полном безразличии к происходящему. Интуитивно люди хорошо чувствуют «золотую середину», которая обеспечивает наиболее благоприятную атмосферу в различных ситуациях общения. Вся наша житейская мудрость направлена против эмоциональных крайностей. Если горе — «не надо слишком убиваться», если радость — «не очень-то радуйся, чтобы потом не плакать», если отвращение — «не будь чересчур привередливым», если апатия — «встряхнись!» Подобными рекомендациями мы щедро делимся друг с другом, поскольку хорошо осознаем, что неуправляемые эмоции могут нанести ущерб и самому человеку, и его взаимоотношениям с окружающими. А для руководителя это недопустимо. Но, увы, мудрые советы редко находят отклик. Люди гораздо чаще заражают друг друга вышедшими из-под контроля эмоциями, чем добиваются благотворного воздействия своих рекомендаций по разумному их управлению. Трудно ожидать, что человек прислушается к чужому голосу разума, когда и свой собственный оказывается бессильным. Да и говорят эти голоса одно и то же: «Нужно держать себя в руках», «не следует поддаваться слабости» и т.п. Подавляя эмоции «в приказном порядке», мы чаще всего достигаем противоположного эффекта — возбуждение усиливается, а слабость становится непереносимой. Не справляясь с переживаниями, человек пытается подавить хотя бы внешние проявления эмоций. Однако внешнее благополучие при внутреннем разладе обходится слишком дорого: разбушевавшиеся страсти обрушиваются на собственный организм, нанося ему удары, от которых он долго не может оправиться. И если человек привыкает хранить спокойствие в присутствии других людей любой ценой, он рискует заболеть всерьез. Постоянное сдерживание проявлений гнева (в мимике, жестах, словах) может способствовать развитию таких заболеваний, как гипертония, язва желудка, мигрень и пр. Поэтому предлагается выражать гнев, но делать это конструктивно, что возможно, если человек, охваченный гневом, хочет установить, восстановить или поддержать позитивные отношения с другими. Он действует и говорит таким образом, чтобы прямо и искренне выразить свои чувства, сохраняя достаточный контроль над их интенсивностью, которая не больше, чем нужно для убеждения других в истинности своих переживаний. Но как сохранить контроль над интенсивностью чувства, если первое, что утрачивается в гневе, — это способность управлять своим состоянием? Потому мы и "не даем волю" своим эмоциям, что не уверены в возможности сохранить контроль над ними и направить их в конструктивное русло. Есть и другая причина излишней сдержанности — традиции, регулирующие эмоциональные проявления. Например, «в японской культуре даже о своих несчастьях принято сообщать с вежливой улыбкой, чтобы не вызывать неловкость у постороннего человека. Традиционная сдержанность японцев в публичном выражении чувств в настоящее время воспринимается ими как возможный источник возрастающего эмоционального напряжения. Не случайно им принадлежит идея создания роботов, выполняющих функции «козла отпущения». В присутствии человека, бурно выражающего свой гнев, такой робот униженно кланяется и просит прощения, что предусмотрено заложенной в его электронный мозг специальной программой. Хотя цена этих роботов весьма высока, они пользуются большим спросом»1. В европейской культуре не поощряются мужские слезы. Настоящий мужчина «не должен» плакать. Скупая мужская слеза считается допустимой только в трагических обстоятельствах, когда окружающим понятно, что горе непереносимо. В других ситуациях плачущий мужчина воспринимается с осуждением или брезгливым сочувствием. А ведь плач, как установлено учеными, выполняет важную функцию, способствуя эмоциональной разрядке, помогая пережить горе, избавиться от печали. Подавляя естественные формы проявления этих эмоций, мужчины, по-видимому, в меньшей степени, чем женщины, оказываются защищенными от воздействия сильных стрессов. Не имея возможности публично демонстрировать свои слезы, некоторые мужчины плачут украдкой. Как видим, человеку слишком часто приходится подавлять эмоции и по индивидуальным соображениям, и следуя традициям. Пользуясь подобным механизмом управления эмоциями, он поступает разумно в той 1 Головаха Е.И., Панина Н.В. Психология человеческого взаимопонимания. – Киев, 1989. – С.37. мере, в какой ему необходимо сохранять нормальные отношения с окружающими, и вместе с тем его действия неразумны, поскольку наносят ущерб здоровью и психологическому состоянию. Не относится ли вообще управление эмоциями к той категории сознательных действий, которые нельзя назвать разумными, и не разумнее ли предоставить эмоции самим себе, не вмешиваясь в их естественное течение? Заключение Итак, эмоции – это свойственные каждому из нас психологические реакции на хорошее и плохое, это наши тревоги и радости, наше отчаяние и наслаждение, эмоции обеспечивают нам способность к переживанию и сопереживанию поддерживают интерес к жизни, к окружающему миру. Эмоции составляют часть нашей психологической деятельности, часть нашего «я». Современному человеку в своих поступках часто приходится руководствоваться главным образом не эмоциями, а разумом, но во многих жизненных ситуациях влияние эмоций на поведение человека весьма велико. А всеобщее стремление к поддержанию у себя и у окружающих положительного эмоционального состояния - это залог здоровья, бодрости, счастья, успеха на работе, как в должности руководителя, так и подчиненного.
Если рассматривать эмоциональные состояния как индикаторы внешних событий, то негативные эмоцио­нальные состояния будут свидетельствовать, что в человеческих действиях или в их окружении что-то не в порядке и нуждается в изменении. В этом случае человек будет бороться не с эмоциональными переживаниями, а с причинами, которые их вызывают. Но он должен честно сказать, что это не самый легкий путь, иначе люди не прибегали бы с такой охотой к более простым, но, увы, пагубным средст­вам улучшения эмоциональных состояний — алкоголю, наркотикам и стимуляторам. Негативные эмоции отбивают интерес к рабочей деятельности, к жизни. Как же с ними справиться? На мой взгляд, человек сам должен разобраться в своих эмоциях и разложить все по полочкам, а если он сам не в состоянии это сделать, то здесь необходима помощь друзей, близких или квалифицированных консультантов, а в особо тяжелых случаях – психотерапевта, психиатра.




















Список использованных источников 1.Асмолов А.Г. Психология личности. – Москва, 2002. 2.Головаха Е.И., Панина Н.В. Психология человеческого взаимопонимания. – Киев, 1989. 3.Иосефович Н. Ты – босс! Как стать толковым руководителем / Пер. с англ. М. Ушаковой. М.: Вече, Персей, АСТ, 1995. 4.Меновщиков В.Ю. Консультирование при эмоциональных проблемах (депрессия, страх, тревога)// Работник социальной службы. – 2001 - # 2 – С.65-71. 5.Немов Р.С. Психология: Учеб. для студентов высших пед. учеб. заведений: В 3 кн. – 4-е изд. – М.: Гуманитар. изд. Центр ВЛАДОС, 2000. 6.Орлов Ю.М. Восхождение к индивидуальности: Кн. для учителя. – М.: Просвещение, 1991. 7. Психология управления: Курс лекций/ Л.К. Аверченко, Г.М. Залесов и др.- Новосибирск: Изд-во НГАЭиУ; М.: ИНФРА – М, 1999. 8.Ревская И.Е. Психология менеджмента. Конспект лекций. – СПб.: Альфа, 2001. 9. Самыгин С.И., Столяренко Л.Д. Психология управления: Учебное пособие. – Ростов н/Д.: Изд-во «Феникс», 1997. 10.Селиванова Р.Г. Психология личности. – Саратов, 2000