Переход от общественного призрения к системе социального обеспечения

П Л А Н 1. Общественное призрение-его организация, мотивы, цели. 2. Роль государства, церкви и благотворительных организаций на пути перехода от общественного призрения к системе социального обеспечения. 3. Социальное обеспечение- одна из важных организационно-правовых форм развивающейся системы социального обеспечения.
1. Общественное призрение-его организация, мотивы, цели. В давние времена обществен­ное призрение определялось как организованная форма благотворительности. В со­временном же русском языке слово призрение забыто. Оно не упомина­ется ни в научных публикациях, ни в правовых документах. Вместе с тем история становления и раз­вития системы социального обеспе­чения в России в советский период и социальной защиты в наши дни начинается именно с общественно­го призрения. Первичная форма благотворите­льности есть подаяние милостыни нищенствующему. От милостыни об­щественное призрение отличается организацией, мотивами и целями. В общественном призрении органи­зационная сторона проявляется двояким способом: по отношению к получающим помощь и по отноше­нию к оказывающим ее. Милостыня, по существу своему, не поддается организационному началу. Она по­дается тому, кто протягивает руку. Общественное же призрение про­стирает свою помощь только на тех, кто не в состоянии сам себя при­зреть и не делает из своей нужды промысел. Милостыня исходит из субъективного порыва подающего. Субъектом же общественного при­зрения является коллективное ли­цо, а мотивом — осознание граж­данской солидарности между чле­нами общины, общественный интер­ес, забота государства о благе бед­ствующих граждан. В России толч­ком к переходу от милостыни к об­щественному призрению послужило развитие нищенства и бродяжниче­ства в местностях, где подавалась щедрая милостыня. 2. Роль государства, церкви, благотворительных организаций на пути перехода от общественного призрения к системе социального обеспечения. Простые виды благотворительности, заключавшиеся почти исключительно в кормлении нищих, применялись в самой глубокой древности. Как свидетельствуют наши летописи, практиковались они отдельными “нищелюбцами”, из среды которых особенно выделялись князья, духовенство и лучшие люди земли. Находясь под влиянием только что воспринятого христианского вероучения, они охотно поучались религиозным великим заповедям, главные из которых повелевали любить Бога и любить ближнего, как самого себя. Практически это означало накормить голодного, напоить жаждущего, посетить заключенного в темнице, призреть хоть одного “единого из малых сих” и вообще, так или иначе, проявить свое милосердие и нищелюбие. Исходя из таких побуждений , благотворительность была , по единогласному утверждению исследователей , не так вспомогательным средством общественного устройства ,как необходимым условием личного нравственного здоровья: она больше нужна была самому нищелюбцу, чем нищему. Нищий для благотворителя был лучший богомолец, молитвенный ходатай , душевный благодетель. При таком взгляде на благотворительность помощь бедным была делом отдельных лиц, проникнутых идеями христианской нравственности, а не включалась в круг государственных обязанностей. Так относились к ней и князья, многие из которых восхвалялись летописцами за их нищелюбие. Святой Владимир, как пишет летописец, позволял “всякому нищему и убогому” приходить на княжеский двор , чтобы кормиться, а для больных, которые сами не могли приходить, - отправлял повозки, нагруженные хлебом, мясом, рыбою, овощами, медом и квасом. Некоторые писатели утверждают, что при этом же князе были учреждены первые на Руси больницы. Хотя прямого подтверждения этого в памятниках древней письменности и не встречалось, тем не менее, известно, что больные во время его княжения получали не только призрение, но и , по-видимому, врачебную помощь. Кроме Св. Владимира история указывает еще целый ряд других христолюбивцев и нищелюбивых князей. Особенно отличают великого князя Ярослава Владимировича и брата его Мстислава. Но больше других, после Св. Владимира, нищелюбцем прославился Владимир Мономах, который, по свидетельству современников, раздавал деньги и предметы первой необходимости обеими руками. Из преемников Мономаха на почве благотворительности выдвигаются сын его Мстислав, и затем Ростислав, раздавший бедным все имущество дяди своего Вячеслава, полученное им по наследству. Андрей Боголюбский, по примеру Св. Владимира, приказывал развозить по улицам и дорогам жизненные припасы и раздавать их бедным и заключенным в темницах. Александр Невский тратил значительные суммы на выкуп русских из татарского плена, Иоанн Данилович был прозван Калитой за тот мешок, который он носил с собой, раздавая из него милостыню. Исходя в своей благотворительности из нравственно-религиозных побуждений, князья склонны были ставить ее под покровительство церкви и поручать осуществление самого дела представителям религии, т.е. духовенству. Поэтому последнее шло во главе благотворительности. Особой щедростью в этом деле отличались иноки Киево-Печерского монастыря и между ними преподобные Антоний, Даминиан, Феодосий Печерский и др. Первые в государстве больницы, в которых бедные призревались и пользовались бесплатным лечением, были учреждены Переяславским епископом, впоследствии Киевским митрополитом,Ефремом в 1091 г. Заботливость духовенства о благотворении, помимо религиозных побуждений, обусловливалась соответствующими церковными постановлениями. Так уже в Церковном уставе 996г. упоминается об обязанностях духовенства по надзору и попечению за призрением бедных, причем на содержание церквей, монастырей, больниц, богаделен была определена “десятина”, т.е. десятая часть поступлений от хлеба, скота, судебных пошлин и т.п. Подобные отчисления на церковь и благотворительность делали и частные лица-лучшие люди земли.Отличительной чертой благотворительности этого периода была”слепая” раздача милостыни, при которой какие-либо расследования о нищих, расспросы их и т.п. не только не производились, но прямо воспрещались учениями святых отцов. В этот период общественная помощь ради собственного духовного совершенствования не преследовала целей общественного благоустройства, но она имела нравственно-воспитательное значение для тогдашнего общества. Собранный Иоанном Грозным Стоглавый Собор (1551г.) констатирует страшное развитие нищенства и при этом указывает на отсутствие надлежащих мер призрения. Им по-прежнему попечение о бедных признается делом общества, которое доставляет средства на него и в лице выборных целовальников, вместе со священниками, за­ведует им. Но, возлагая попечение о бедных на обязанность общества, Собор признает необходимым регулировать его мерами государственными, законом. Для большинства нуждающихся он рекомендует закрытое призрение в бо­гадельнях, впервые для этого различает разнообразные категории нищенствующих и для каждой из них устанавливает особые меры. Уже в разделении способов призрения отрицается первичная форма благотворительности — безразборчивая раздача милосты­ни и намечается уже некоторая система борьбы с нищенством, дол­женствующая выразиться как просто в призрении в богадельнях, за­тем в пособии (собирание по домам), так и в предоставлении добро­вольных, а быть может и принудительных, работ. Такие взгляды, по сравнению с теми, по которым милостыня раздавалась всем нищим без различия, представляют уже значительный шаг вперед, так как в них отражается не одно только стремление благотворителя душу свою спасти богоугодным делом, но и принести общественную пользу, по­содействовать улучшению общежития в государстве. Дело благотво­рительности, очевидно, начинает переходить в дело общественного и государственного призрения.
Идея общественного призрения только наметилась, но не вошла еще в сознание общественных и государственных деятелей. Поэтому формы попечения о бедных надолго остаются еще прежние, и благотворительностью продолжали заниматься толь­ко те духовные лица и цари, которые, как и отдельные члены общества, чувствовали к тому склонность.
В среде духовенства своей благотворительностью около этого вре­мени выдвинулись митрополит Макарий и св. Гурий, архиепископ Казанский. Из монастырей на том же поприще отличались Сергиев­ский и Белозерский-Корнилиев, учредившие от себя больницы и бо­гадельни. Царь Федор Иоаннович, который, по словам летописца, был «целитель страждущим, око слепым, ноги хромым», делал для нищих очень много. Еще больше делал Борис Годунов, обещавший при вступлении на царство, что при нем не будет «ни сирого, ни бедного». Раздавая много нищим во все годы своего царствования, он особенно развил свою деятельность во время голода и мора уже до известной системы, далеко возвысившейся над простой благотворительностью. При нем же началась крупная благотворительная деятельность Троице-Сергиевой лавры, развившаяся до небывалых размеров в смутное время. Новые и на этот раз несомненные признаки сосредоточения дела призрения в центральных государственных учреждениях обнаружи­ваются не ранее воцарения дома Романовых. Особую известность в этой области получили архимандрит (впоследствии патриарх) Никон, бояре Матвеев, кн. Черкасский, Рти­щев и др. Князь Яков Черкасский построил больницу с церковью, а Федор Ртищев, устроив несколько таких больниц и богаделен, основал монастырь, в котором выписанные из Малороссии монахи обучали желающих разным наукам. Сам царь всячески стремился вспомоществовать бедным. Но все это были меры, вызванные личным почином, боль­ше стремлением к личному совершенствованию и исполнению рели­гиозных указаний, чем к устройству системы попечения. Для страны же именно нужны были общие систематичные меры государственно­го характера. Из таких мер для общественного призрения имеет значение разве только издание в 1649 г. Уложения, в котором был установлен повсеместный в государстве сбор денег на выкуп пленных. Деньги эти шли сначала в посольский приказ, а затем в полоняничный приказ и отсюда обращались по назначению. Это, однако, была единичная мера общего значения. В остальном же благотворительная деятельность при Алексее Михайловиче носила прежний характер и мало удалилась от древнейших форм. Однако мысль опередила действительность, и многие деятели, видя, что без­разборчивая раздача милостыни не уменьшает, а увеличивает нищен­ство, начинали относиться к этой форме благотворения отрицательно. В общественном сознании со времен Стогла­вого Собора подготовлялась мысль о необходимости, в видах обще­ственного и государственного благоустройства, перейти от благотво­рительности к системе общественного призрения. При этом начала ясней обозначаться и сама система призрения, долженствовавшая заключать в себе не только одну помощь бедным милостыней и особенно содержанием их в заведениях, но и предоставлении трудоспособным нуждающимся заработка, а позже и даже наказание за тунеядство. Развитие мер общественного призрения в определенную систему принадлежит уже Императору Петру Великому. Систематизируя об­ширный ряд узаконений и распоряжений его, нельзя не видеть, что им были затронуты все важнейшие и основные вопросы при­зрения. Он подробно останавливается на необходимости различать нуждающихся по причинам их нужды и определять помощь в соот­ветствии с этой нуждой. Он указывает на предупреждение нищеты как лучший способ борьбы с ней; выделяет из нуждающихся работоспо­собных, профессиональных нищих и др. категории их. Он принимает решительные меры к урегулированию частной благотворительности, определяет организованную помощь общества, устанавливает органы призрения и необходимые для развития дела средства. Таким обра­зом, применяемые им меры составляют уже не ряд разрозненных и не связанных между собой попыток, а цельную систему, отличающуюся известной выдержанностью и последовательностью. Система призрения, созданная Петром Великим, оказа­лась очень прочной и устойчивой. Во многом она была правильной и соответствующей жизненным потребностям. Важно было и то, что она была цельной си­стемой, т. е. давала определенные ответы на все основные и важнейшие вопросы общественного призрения. Планы Петра Первого о повсе­местном устройстве благотвори­тельных учреждений, до известной степени, были осуществлены Екате­риной Великой, В 1767 году она учредила Воспитательный дом. "Приустройство" безумных и устройство в каждой из 26 епар­хий по одной богадельне стали под­готовительными мерами для систе­матической организации обще­ственного призрения, основание ко­торой было положено Указом Ека­терины Второй от 7 ноября 1775 го­да "Об учреждениях для управле­ния губерниями". В соответствии с данным Указом в состав губернс­ких учреждений повсюду должен был входить особый приказ обще­ственного призрения. На эти прика­зы возлагалась забота об образова­нии, лечении, благотворении и борь­бы с пороком: устройство народных школ, сиротских домов, больниц, убежищ для неизлечимых, домов для умалишенных, богаделен, рабо­тных и смирительных домов. В организацию приказов обще­ственного призрения были вложены три плодотворных и замечательных принципа: самостоятельность мест­ных благотворительных заведений, привлечение к управлению ими местного населения и обеспечение их более или менее достаточными средствами. Тем же Указом в русское законо­дательство был внесен основной принцип общественного призрения:на сельские и городские общины и приходы была возложена обязан­ность прокармливать своих бедных, не допуская их до нищенства, а на полицейские власти — надзор за исполнением закона. Необходимость принятия государ­ственных мер в общественном при­зрении привела к учреждению в 1892 году специальной правитель­ственной комиссии, которая подго­товила предложения, исходя из идей государственного попечитель­ства организовать под названием сельских и городских участковых уездных и губернских попечительств ряд органов государствен­ного призрения. Расходы на госуда­рственное вспомоществование или на пособия предполагалось покры­вать из земских средств по сметам, представленным попечительствами. Проект Положения о попечительствах общественного призрения с объяснительной запиской был подготовлен в конце 1897 года и в начале 1898 года разослан на заключение разных ведомств. Одновременно по инициативе местных органов власти шел про­цесс создания попечительств. Так в начале 1890-х годов Московская Городская дума возбудила ходатай­ство о праве учреждать "участко­вые попечительства о бедных". По­печительства уделяли много внима­ния жилищной нужде беднейшего населения, занимались коечными и ночлежными квартирами, детскими санаториями и летними колони­ями. По примеру Москвы попечите­льства были организованы в более чем 60 городах России. В 1895 году было учреждено По­печительство о домах трудолюбия и работных домах, переименован­ное позднее в Попечительство о трудовой помощи.
Практика московских участковых попечительств привела к мысли об объединении благотворительных обществ и учреждений. В результа­те в 1897 году в Москве был создан Благотворительный совет, который изыскивал меры к "согласованию и объединению деятельности горо­дских попечительств с деятельно­стью всех благотворительных учреждений столицы", а в 1899 го­ду — Городской справочный отдел по делам благотворительности, ве­дущий регистрацию бедных и соби­рающий сведения о характере де­ятельности благотворительных ор­ганизаций,
В 1909 года был учрежден Все­российский союз учреждений, об­ществ и деятелей по общественно­му и частному призрению, в задачи которого входило: изучение вопро­сов призрения, пропаганда рацио­нальных форм и способов благотво­рительности, объединение благо­творительной деятельности и дру­гие. В марте 1910 года Союз организо­вал I съезд деятелей по призрению. В мае 1914 года прошел II такой съезд. К началу 1910 года в России на­считывалось свыше десяти тысяч благотворительных обществ и заве­дений. По данным проведенного об­следования 60 % из них владело капиталами в размере 240,4 млн. ру­блей, годовой доход составлял око­ло 60,5 млн. рублей, а расход — 50,5 млн. рублей. Только 25 % всего бюд­жета русской благотворительности образовывалось за счет средств ка­зны, земств, городов и сословных учреждений, 75% составляли част­ные пожертвования. Ко второму десятилетию XX века достаточно развитое публичное призрение в России, в сущности, представляло собой ряд совер­шенно независимых и не соподчи­ненных учреждений и ведомств. Очень важным являлось то, что они в своей деятельности обладали пра­вами самоуправления, образования союзов, широкой децентрализации. За Министерством внутренних дел были закреплены лишь функции высшего надзора за закономерно­стью, но не за целесообразностью учреждения попечительских учреж­дений и заведений. Вместе с тем по мере развития попечительства и благотворительной деятельности все более настоятельной станови­лась потребность в государствен­ном регулировании общественного призрения, но не в государственном вмешательстве в происходящие процессы. В России существовали следу­ющие наиболее мощные самостоя­тельные благотворительные заведения: Ппопечительство императрицы Ма­рии, имевшее 27 отделений и 6 ко­митетов, в ведении которых находи­лись воспитательные дома для при­зрения младенцев, детские приюты, 36 богаделен для взрослых; Императорское человеколюбивое общество, которое имело в своем ведении 257 благотворительных ор­ганизаций; Попечительство о домах трудолю­бия и работных домах; городские благотворительные об­щества. Государственное управление об­щественным призрением стало складываться при Временном пра­вительстве. Так, 21 марта 1917 года было принято постановление Вре­менного правительства "О подчине­нии самостоятельных благотвори­тельных организаций подлежащим ведомствам и учреждениям", кото­рым поручалось совещательной Ко­миссии по благотворительным учреждениям определить, какие из отделений Министерств, Главных управлений, либо общественных ор­ганизаций должны быть включены те из существующих благотвори­тельных заведений, которые дей­ствовали самостоятельно, не будучи подчинены какому-либо из органов государственного управления. Комиссия пришла к заключению, что деятельность Всероссийского Попечительства по охране материнства и младенчества может быть продолжена на пре­жних основаниях, т.к. оно действует по своему уставу в качестве частной благотворительной организации. Одобрив в заседании 21 марта 1917 года заключения совещания Комиссаров в отношении деятель­ности других благотворительных ор­ганизаций, Временным правитель­ством были приняты решения пе­редать их в ведение Военного ведо­мства, Министерства внутренних дел и Министерства народного про­свещения. Однако после принятия постанов­ления Временного правительства от 5 мая 1917 года "Об образовании Министерств: Труда, Продовольст­вия, Почт и Телеграфов и Государ­ственного Призрения" все выше приведенные благотворительные заведения и попечительства были переданы в ведение вновь образо­ванного Министерства Государст­венного Призрения. Министрами государственного призрения Первого, Второго и Третьего коалиционного Времен­ного Правительства были соответст­венно князь Д.И.Шаховский, пред­ставитель партии кадетов (с 5 мая по 2 июля 1917 г.), И.Н. Ефремов, член Государственной думы IV со­зыва, избранный от войска Донско­го (с 24 июля по 26 августа 1917 г.) и Н.М.Кишкин, член партии кадетов и врач по образованию (с 25 сентяб­ря до октябрьского переворота). 29 июня 1917 года Временным правительством было принято по­становление "Об учреждении Вре­менного общегосударственного и местных Комитетов помощи военно-увечным", в соответствии, с кото­рым было предписано сосредото­чить все дело помощи военно-увечным в Министерстве Государствен­ного Призрения, образованных для этой цели вышеназванных времен­ных комитетах. На Временный общегосударст­венный комитет возлагалась разра­ботка планов помощи военно-увечным и обсуждение мер к повсемест­ному проведению этой помощи в жизнь, ее объединение и согласо­вание. Дело помощи военно-увечным на местах возлагалось на органы земс­кого и городского самоуправления, которые для этой цели должны бы­ли образовывать земские и горо­дские комитеты помощи военно-увечным, состоящие из представи­телей самоуправления и местных союзов военно-увечных. В местностях, где нет органов местного самоуправления, Министе­рству Государственного Призрения было поручено образовать, впредь до введения местного самоуправле­ния, Временные комитеты помощи военно-увечным в составе предста­вителей местных общественных ор­ганизаций и союзов военно-увечных. Для объединения мероприятий земств и городов, входящих в состав Всероссийского Земского Союза и Союза Городов, в деле помощи военно-увечным образовать Сове­щание из представителей от Глав­ных комитетов обоих Союзов с уча­стием в нем представителей от Все­российского Союза увечных воинов. 30 октября 1917 года (по старому стилю), т.е. на шестой день после победы вооруженного восстания, Советское правительство приняло обращение ко всем трудящимся о подготовке декретов о полном со­циальном обеспечении рабочих, го­родской и сельской бедноты. За подписью Народного Комиссара труда А.Г.Шляпникова это обраще­ние было опубликовано в печати 1 ноября 1917 года. В тот же день В.И. Ленин подпи­сал постановление о создании на основе Министерства государствен­ного призрения Народного комисса­риата государственного призрения и его местных отделов и объявле­ние о том, что "Республиканское Правительство Народных Комисса­ров уполномочило тов. А.М. Коллонтай Комиссаром общественного призрения". На 13 ноября 1917 года А.М. Коллонтай было назначено собрание выборных представителей служеб­ного персонала "для обсуждения стоящих перед министерством за­дач по реорганизации государствен­ного призрения на началах самоде­ятельности в интересах многомил­лионных трудящихся масс и укре­пления государственной власти за демократией России".
26 января 1918 года в Наркомате государственного призрения была создана Коллегия призрения несо­вершеннолетних, а в начале апреле 1918 года был образован отдел охраны детства, который занимался учетом и объединением под своим руководством всех детских при­ютов, благотворительных обществ, детских домов детей беженцев. Ор­ганизационная работа была завер­шена в течение первой половины 1918 года. Бывшие "приюты" пере­страивались в детские дома, в кото­рых дети получали одежду, пищу, медицинскую помощь, воспитание. Детдомовские обучались в обычных трудовых школах. Школы при детс­ких домах оставались лишь там, где не было условий для обучения в школах Народного комиссариата просвещения.
6 марта 1918 года Совнарком был принят декрет "Об образовании На­родного совета социального обеспе­чения и учетно-ссудного комитета социального обеспечения", кото­рым поручалось "Комиссариату призрения принять в свое ведение учет и урегулирование всех вопро­сов о пенсиях и пособиях, для чего создать Народный совет социально­го обеспечения." Данным декретом Комиссариату финансов было поручено объеди­нить все пенсионные капиталы, об­разовав при Национальном банке Учетно-ссудный комитет социально­го обеспечения. Комиссариатам финансов и труда предписывалось работать в тесном контакте с Комиссариатом призре­ния. 26 апреля 1918 года был подписан декрет Совета Народных Комисса­ров "О переименовании Народного Комиссариата государственного призрения в Народный комиссариат социального обеспечения" "ввиду того, что существующее название Народного комиссариата государст­венного призрения не соответствует социалистическому пониманию за­дач социального обеспечения и яв­ляется пережитком старого време­ни, когда социальная помощь носи­ла характер милостыни и благотво­рительности. Именно эта дата считается датой основания системы социального обеспечения в России, хотя вопрос о таком переименовании был поста­влен на заседании Совнаркома еще 18 марта 1918 г. Народным комис­саром социального обеспечения вплоть до реорганизации системы социального обеспечения в период НЭП был профессиональный рево­люционер, питерский рабочий А.Н.Винокуров, работавший ранее в Комиссариате внутренних дел и назначенный 18 марта Народным комиссаром общественного призре­ния. Говоря об истории становления и развития социального обеспече­ния в России в после октябрьский период и социальной защиты в наши дни, нельзя забывать о том, что в России параллельно с системой общественного призрения, перерос­шей позже в систему социального обеспечения, развивалось обяза­тельное социальное страхование. Страховым законодательством, принятым в 1912 г. и дополненным в 1917 г., предусматривалось обяза­тельное страхование на случай бо­лезни и родов, и трудового увечья, которое осуществлялось больнич­ными кассами, ведавшими вопроса­ми страхования по болезни и родам, и страховыми товариществами, осу­ществлявшими страхование по тру­довым увечьям. Кроме того, в Рос­сии до октябрьского переворота сложилась сеть различных пенсион­ных, эмеритальных, вспомогатель­но-сберегательных и прочих касс, осуществлявших пенсионное обес­печение и другие виды социальной защиты установленных законодательством категорий населения. С провозглашением в России но­вой политической политики (НЭП) начался новый этап в развитии со­циального обеспечения, заключав­шийся в отказе от единой системы социального обеспечения и перехо­де к обеспечению трудового кре­стьянства в порядке взаимопомощи, рабочих — в порядке социального страхования и сохранения государ­ственного социального обеспечения для инвалидов войны и для членов семейств красноармейцев, иных ка­тегорий населения, не включенных в круг лиц, подлежащих взаимному или социальному страхованию и ну­ждающихся в социальной поддерж­ке. Полный переход на принципы со­циального обеспечения в 1918 г. рассматривался как вынужденная мера, принятая в условиях ино­странной интервенции, гражданской войны, голода и разрухи и практи­ческой возможности осуществления обеспечения, нуждающихся только в натуральной форме на уравни­тельных началах по минимальным нормам. Вместе с тем этап социаль­ного обеспечения, формально длив­шийся с 1918 по 1921 г., представля­ет исключительный интерес с точки зрения обусловленности характера социальной защиты политическими, экономическими и идеологическими факторами. Несмотря на краткость формального этапа социального обеспечения в развитии социальной защиты населения в России, зало­женная в резолюции Шестой (Пражской) конференции РСДРП и проверенная в период военного коммунизма идеология организации социальной защиты определяла ха­рактер ее развития в России на про­тяжении всего советского периода. Система социального обеспечения в советский период развивалась как многоукладная система, основанная на государственной собственности, в которой виды социальной защиты, круг лиц, на которых она распрост­ранялась, а также уровень обеспе­чения отдельных категорий граж­дан определялись органами госуда­рственной власти в соответствии с устанавливаемыми ими приорите­тами. 3. Социальное обеспечение-одна из важных организационно-правовых норм развивающейся системы социальной защиты. В новых экономических условиях идет процесс формирования много­укладной системы социальной за­щиты, в которой должно быть место различным ее организационно-пра­вовым формам, позволяющим эф­фективно решать современные про­блемы социальной сферы. Термин "социальное обеспечение", так же как в свое время и термин "обще­ственное призрение", выходит из обихода. Он больше не использует­ся в названии учреждений социаль­ной защиты, и роль социального обеспечения как непосредственно государственной формы социаль­ной защиты в ее общем объеме сни­жается. В то же время возрастает значение таких организационно-правовых форм социальной защи­ты, как социальное страхование, адресная социальная помощь и раз­личных организационно-правовых форм социальной защиты частного характера. Вместе с тем понятие "социальное обеспечение" являет­ся родным и близким для работни­ков современных учреждений со­циальной защиты не только как ис­торический символ, характеризова­вший определенный этап в развитии системы социальной защиты в на­шей стране, но и как одна из важ­ных организационно-правовых форм развивающейся многоуклад­ной системы социальной защиты. ЛИТЕРАТУРА 1.Ленинские декреты о социальном обеспечении. -М.,1972.-С.174. 2.Ленинские декреты о социальном обеспечении. -М., 1972.-С.175. 3.СУ РСФСР, 1918, № 34,С.453. 4.”Антология социальной работы”. М. В. Фирсов, Е. С. Федоров, М.,”Сварогъ-НВФ СПТ”, 1994 г. 5.”Отечественная история ХХ век” , М. , ”Агар”, 1997г. 6.“ Исторические портреты.”, В. О. Ключевский, М ., “Правда”, 1990 г.