Иоганн Штраус

Иоганн Штраус (1825-1899) Иоганн Штраус — австрийский композитор и дирижер. Старший сын Иоганна Штрауса. Отец хотел, чтобы его сын стал коммерсантом, но Иоган решил идти по стопам отца; тайно от него он обучался игре на скрипке и композиции. Вена издавна славилась своей любовью к музыке и танцам. В одном из венских ресторанов в октябре 1844 впервые выступил и Штраус, организовавший из 15 своих сверстников концертный ансамбль. И вальсы Штрауса и его исполнение произвели сильное впечатление на требовательных венцев, сравнивавших, естественно, молодого Штрауса с его проставленным отцом. На следующий день одна из венских газет поместила отчет об этом выступлении, где рецензент писал «Доброй ночи, Штраус отец! Доброе утро, Штраус сын!»
Слава Штрауса неуклонно растет. После смерти отца в 1849 он объединяет его оркестр и свой и с огромным успехом выступает в Австрии и других странах. В 1849 Штраус впервые посетил Россию, где концертировал в Варшаве. В 1856 он получил приглашение от дирекции Царскосельской железной дороги ежегодно в течение летних месяцев ди­рижировать в Павловском вокзале под Петербургом. Эти концерты продолжались до 1865. Помимо своих произведений, Штраус включал в программы сочинения других композиторов, в т. ч. Глинки. Под управлением Штрауса были исполнены впервые «Песня одалисок» и «Марш Олоферна» из оперы Серова «Юдифь», «Танцы сенных девушек» из оперы Чайковского «Воевода». Штраус еще несколько раз приезжал в Россию, где концертировал в Петербурге и Павловске; в 1882 он дири­жировал в Петербурге премьерой своей оперетты «Цыган­ский барон». Последний раз Штраус выступил в России в 1886. В 1872 с триумфальным успехом прошли гастроли Штрауса в США, он дирижировал в Бостоне для стотысячной аудитории грандиозным оркестром и хором в составе 20 ты­сяч человек. В 1863 Штраус передал оркестр своим братьям Йозефу и Эдуарду. В 1863—70 он состоял дирижером вен­ских придворных балов. С 1870-х гг. Штраус почти перестал ди­рижировать и занимался в основном сочинением оперетт. Штраус вошел в историю музыки как «король вальсов», создатель классического венского вальса. Сочинять он начал очень рано; его первый вальс был написан в 6-лет­нем возрасте (впоследствии опубликован под названием «Первая мысль»). Всего Штраус написал около 500 танцевальных пьес, большинство которых составляют вальсы. В отличие от распространенных тогда сочинений этого жанра, которые пред­ставляли собой лишь музыку для сопровождения танцев, вальсы Штрауса имеют и самостоятельное художественное зна­чение. Большей частью это сюиты вальсов, состоящие из интродукции, 5-частного цикла вальсов и развернутой коды. Исключительная мелодичность и певучесть, жизне­радостность, бодрящие ритмы, тонкая и изящная оркестровка, а главное, неразрывная связь с венской бытовой песенной и танцевальной музыкой — таковы наиболее характер­ные черты вальсов Штрауса. Исключитель­ную популярность во всем мире приобрел вальс «На прекрасном голубом Дунае » (1867). Интересна история создания «Голубого Дуная». Он был написан по заказу венского Хорового общества. В отличие от Германии, где любительские хоровые кружки были широко распространены, в Вене нор­мальная деятельность Хорового общества стала воз­можной лишь после революции 1848 года. Репертуар хора был самым примитивным, однообразным, почти целиком состоящим из народных песен или самых про­стых песенных обработок. Новый руководитель общества, приятель Штрауса Иоганн Гербек, всячески старался оживить его про­граммы, сделать их разнообразными, интересными. Под его руководством хор исполнял произведения Генделя, Баха, Гайдна, Шуберта, Шумана, Мендель­сона. Особенно велика его заслуга в популяризации песенного творчества Шуберта. Однажды Гербек обра­тился к Штраусу с неожиданной просьбой написать вальс для очередного концерта хора. Для Штрауса это был необычный заказ, и он даже хотел отказаться. Иоганн считал, что вальсы, прекрасно звучавшие в ис­полнении инструментальных ансамблей, много поте­ряют, когда их запоет хор, тем более такой как хор Гербека, насчитывавший более 100 певцов. Кроме того, композитор никогда не писал музыку по готовому тек­сту. Его вальсы исполнялись, конечно, и голосом, но во всех случаях подтекстовывалась уже готовая музыка. Гербек с трудом уговорил друга, обещая, что текст бу­дет тщательно подобран им и его сотрудниками. Са­мым убедительным доводом явился недавний анало­гичный случай. Композитор Лорцинг в бытность ка­пельмейстером театра «Ан дер Вин» переложил для хора вальс «Елизавета» Штрауса-старшего. Исполне­ние прошло очень удачно. Иоганн решил попытаться. Композитор жил тогда неподалеку от Дуная и быть может частые прогулки по набережным воспла­менили его фантазию. Недавно он перечитал стихи венского поэта Карла Века; они понравились ему бо­гатством образов, изящным стилем, мелодичностью Особенное впечатление произвела поэма «На берегу голубого Дуная», изобилующая яркими живописными картинками, правда, переданными не без налета сен­тиментальности. Решив написать вальс о Дунае, Штраус использо­вал мелодию вальса «Волны и водовороты», написан­ного им 14 лет назад. Этот вальс по праву можно счи­тать первым наброском к бессмертному «Голубому Дунаю». Мелодия вальса «Голубой Дунай» (его полное название — «У красивого голубого Дуная») действи­тельно напоминает течение великой реки. Элементы музыкальной изобразительности появляются уже во вступлении, музыка которого рисует картину утрен­него пробуждения природы под лучами восходящего солнца Льется Дунай, вначале — небольшая река, которая на пути с запада на восток постепенно ширится, де­лается полноводной, принимая бесчисленные притоки. Она течет все дальше и дальше, в ней отражаются леса и горы, поля и села, жизнь которых без Дуная кажется немыслимой. Здесь люди рождаются, трудятся, любят под мерный шум вечно текущих вод. На пути встре­чаются пороги. Исчезает плавное размеренное течение. Дунай шумит и пенится. Его воды устремляются вниз, покрываясь серебристой пылью в веренице небольших водопадов. Вдали виднеется красавица Вена, окружен­ная садами, виноградниками, лесами. В столицу Дунай входит чинно, спокойно. Легкая зыбь колышет притих­шие, согретые солнцем воды. Иногда небольшие волны весело гонятся друг за другом и плещутся у берегов, словно приветствуя венцев. Дунай покидает столицу, он течет все быстрее и быстрее, бурлит и рокочет могучим потоком. В ответ ему раздаются мелодии вальсов. Вначале плавные и спокойные, они все убыстряются, словно спеша за ре­кой. Вот они уже догнали дунайские волны, слились с ними в едином всплеске, они кружатся вместе, в бы­стром, нескончаемом водовороте. В «Голубом Дунае» особенно поражает неожидан­ность и в то же время органичность перехода от одного раздела к другому. Каждый из вальсов этого цикла, казалось бы, решен самостоятельно, но вместе они соз­дают стройный, законченный образ произведения. «Голубой Дунай» привел Иоганна Гербека в вос­торг. Он не уставал восхищаться новым вальсом, его мелодичностью, пластикой, изумительной легкостью и непередаваемым словами чисто венским очарованием. «Я не знаю,— говорил он,— слышу ли я Дунай или вальс о Дунае. То ли река течет бесконечно, то ли вальс кружится безостановочно». К сожалению, опасе­ния Штрауса относительно текста оказались не напра­сными. Стихи к уже сочиненной музыке, написанные Йозефом Вейлем, постоянным поэтом Хорового обще­ства, были крайне неудачны. Тяжеловесные, статич­ные, они не гармонировали с легким полетом мелодии. Хористы сразу почувствовали несоответствие между музыкой и текстом. Более того, трудно произносимые слова мешали хоровому исполнению вальса. Это и яви­лось главной причиной сравнительно прохладного приема, который слушатели оказали первому исполне­нию вальса 14 февраля 1867 года.
Другой шедевр этого же периода – «Сказки Венского леса» (1868). «Сказки венского леса»—прообраз венской весны, властно вступающей в свои права; это сотни журча­щих ручейков, стаи ласточек, возвращающихся из дальних стран строить гнезда под обжитыми старыми крышами; это радость пробуждающейся природы и че­ловек, жадно вдыхающий весенние запахи; это весе­лые толпы горожан, направляющиеся после зимних холодов на первую загородную прогулку; это их танцы и песни, в которые вплетаются и пение птиц, и шелест молодой листвы, и теплый весенний ветер. На зеленой поляне под сенью вековых дубов весело танцуют влюб­ленные пары. Звенит радостный смех, острая шутка, льется молодое искрящееся вино. Из старого кабачка доносятся негромкие танцевальные наигрыши. Насту­пает вечер. Пора возвращаться в город. Вечер такой теплый, благоухающий, хочется его продлить хотя бы на несколько мгновений. То тут, то там опять звучит музыка, опять возникают танцы, но наступающая тем­нота прекращает их. Ночь входит в свои права.
Большое распространение получили и такие его вальсы, как «Жизнь артиста», «Вино, женщина, песня», «Венская кровь», «1001 ночь» (из оперетты «Индиго»), «Розы юга» (из оперет­ты «Кружевной платок королевы»), «Императорский вальс» и многое другое. Популярны и другие танцы Штрауса — польки («Тик так», «Пиццикато» — вместе с братом Йозефом), кадрили, га­лопы, а также «Вечное движение», «Персидский марш» и другие. Во время революции 1848 Штраус отразил свои настроения в вальсах «Песни свободы», «Песня баррикад», «Звуки единства», в «Революционном марше» и других. Свои впечатле­ния от пребывания в России Штраус выразил в вальсе «Проща­ние с Петербургом», вальсе-фантазии «Русская деревня», польках «Воспоминание о Павловске» и «Нева», «Петер­бургской кадрили» и других танцах. В 1870 начинается новый период творческой деятель­ности Штрауса: он обращается к жанру оперетты. Его первая оперетта «Веселые венские женщины» не увидела света, а третья оперетта Штрауса — одно из его самых блестящих произведений «Летучая мышь» — была холодно принята той самой венской публикой, которая боготворила Штрауса за вальсы. Неуспех оперетты один из критиков объяснял тем, что в «Летучей мыши», написанной по французской бытовой комедии А. Мельяка и Л. Галеви, либреттистов оперетт Ж. Оффенбаха и оперы «Кармен» Ж. Бизе, не было никаких экзотических принцев, венгерских магнатов, парижской богемы, то есть всего того, к чему привыкли зрители. Лишь после сенсационного успеха «Летучей мыши» в других странах эта оперетта, снова поставленная в Вене, была достойно оценена зрителями. К лучшим образцам венской классической оперетты от­носится также и «Цыганский барон» (пост. 1885), написан­ный по повести знаменитого венгерского писателя М. Иокая «Саффи». Эти оперетты совершенно затмили произведения царствовавшего на венской сцене Оффенбаха. Среди других оперетт Штрауса выделяются «Веселая война» (пост. 1881) и «Ночь в Венеции» (пост. 1883; в 1925 переработана Э. Кшенеком). Другие же его оперетты не удержались на сцене; не помогли и многочисленные переделки и новые тексты. Неудача их объясняется в основном слабостью либретто и тем, что сам композитор недооценивал значение драматургии спектак­ля. Наряду с Ф. 3уппе и К. Миллекером Штраус является ро­доначальником венской классической оперетты. (Лучшие произведения Зуппе и Миллекера «Боккаччо» и «Нищий студент» написаны после «Летучей мыши».) Но произведения Штрауса дали но­вое направление этому жанру — танцевальной оперетте. Подобно тому как все оркестровые пьесы Штрауса написаны в танцевальных ритмах, так и его оперетты зиждутся на танцевальной ритмике. Вальс, полька, чардаш, галоп господствуют в его опереттах. Но зато в опереттах Штрауса полностью отсутствуют элементы сатиры, чем так блистал Оффенбах. Дальнейшее развитие венской танцевальной оперетты связано с именами выдающихся компози­торов этого жанра Ф. Легара и И. Кальмана. «Благодаря Штраусу, — писал Кальман, — оперетта стала легкой, жизне­радостной, остроумной, нарядно приодетой и ярко зву­чащей музыкальной комедией» Жизнеутверждающую, оптимистическую музыку Штрауса высоко ценили Вагнер, Брамс, Берлиоз, Лист и другие выдаю­щиеся музыканты. Р. Шуман писал: «Две вещи на земле очень трудны: во-первых, добиться славы, во-вторых, ее удержать. Только подлинным мастерам это удается: от Бетховена до Штрауса, каждому в своем роде». Многие мотивы вальсов Штрауса, песен из его оперетт превратились в австрийские народные мелодии. В 1880-х гг. «Летучая мышь» и «Цыганский барон» были поставлены на русской сцене, и в конце 19 в «Цыган­ский барон» стал самой популярной опереттой в России после «Прекрасной Елены» На советской сцене и эстра­де музыка Штрауса получила особое распространение с конца 30 х гг. после появления на экранах фильма «Большой вальс». По мотивам Штрауса написана оперетта А. Мюллера «Вен­ская кровь». На советской сцене идут балеты «Штраусиана» и «Голубой Дунай», построенные на мелодиях Штрауса. Об­работки его вальсов для фортепиано делали Брамс, Годовский, Таузиг, Грюнфельд и другие. Мажорность и жизнеутверждающая сила чарующей музыки сделали вальсы Штрауса бессмертными. Трудно сказать, какой из только что перечисленных вальсов лучше. Штраус как и его предшественники, мало заботился о правильном и точном названии своих детищ. В подавляющем большинстве случаев трудно заметить какую-либо связь между музыкой того или иного танца и его названием. Но в ряде новых произ­ведений музыкальные образы настолько рельефны, конкретны, что в сознании слушателя они связы­ваются с определенным заглавием, данным вальсу композитором. Сменилось не одно поколение, но и сей­час мелодии «Голубого Дуная» или «Сказок венского леса» вызывают в нас совершенно точные художе­ственно-образные ассоциации.