Придворный быт Павла I

Придворный быт Павла I Содержание Введение… 3 Глава 1 Особенности придворного быта монархов…8 Глава 2 Придворный быт Павла I … 14 Заключение….29 Список использованной литературы…31 Введение Павел I – одна из самых загадочных фигур в длительной череде государей династии Романовых. Однако «загадка Павла» – несколько особого свойства, так как она появилась после смерти императора

и напрямую связана с обстоятельствами его кончины. Как на самом деле смотрели на царя его современники? В зависимости от того, на какую сторону – заговорщиков или их жертвы – становились современники и будущие исследователи, личность Павла оказывалась наделенной совершенно разными, иногда противоположными чертами. Впрочем, и сам император был фигурой противоречивой.

Это обусловило спорные взгляды на его личность, значения его государственной деятельности для страны и причины заговора против Павла. Целью моей работы является именно желание рассмотреть, как же проявлялся его характер во взаимодействии с той части общества, с которой он наиболее часто соприкасался, то есть со своим двором, своими приближенными, придворными Степень изученности этой проблемы отнюдь не велика.

Историография бедна исследованиями по данной проблеме. Вполне возможно, что это обусловлено недооценкой эпохи Павла I и его реформ Четыре с небольшим года царствования Павла I – самый сложный период его биографии, и вокруг этих событий собрались работы писателей, историков и публицистов. Анализ действий императора во многих сочинениях

XIX-XX вв. подменялся правдоподобными анекдотами; более серьезные исследователи отмечают своевременность и целесообразность многих начинаний Павла I в области внутренней и внешней политики, видят определенную систему мер там, где недоброжелатели императора усматривают лишь нагромождение бессмысленных распоряжений. Как ни удивительно, но даже такой проницательный и разносторонний человек, как Н.М. Карамзин, не нашел ни одного светлого пятна в мрачной, по его мнению, картине

Павловского царствования . Многие историки просто обвиняют Павла в нелогичности, а иной раз всеми способами доказывают его сумасшествие. К ним относится Жухрай В.М который приводит примеры нелепых приказов, высказываний или случаев из жизни императора, чтобы только выйти к одному выводу: «Мы имеем дело с ненормальной психикой» . Несколько по-иному смотрит на правление Павла I Валишевский

К. Он так же приводит аргументы на противоречивый и трудный характер императора, испорченного подозрительностью и недоверием ко всему окружающему, но помимо крайней нервности, омрачавшей его личность, автор говорит и о добром сердце, и о стремлении делать благо своему государству . Наиболее объективна к личности императора книга Андреева В.В. «Представители власти в России после Петра I», но здесь следует учесть то, что работа

Андреева, написанная по второй половине XIX века, представляет собой официальный образец биографий представителей власти. И, наконец, нельзя не упомянуть о Ключевском В.О который попытался показать неоднозначность того короткого периода в жизни государства, который будет связан с деятельностью Павла I. По-мнению Ключевского «инстинкт порядка, дисциплины и равенства был руководящим побуждением деятельности этого императора, борьба с сословными привилегиями – его главной

задачей» . Основными источниками к моей работе послужили записки о Павле I либо мемуары с упоминанием о нем его современников: • участники заговора: граф Бенигсен (генерал, родом из Ганновера, на русской службе с 1773 г.) и граф Пален (военный губернатор Петербурга, генерал кавалерии); • круг людей, хорошо знавших императора: Растопчин Ф.В. (генерал-адъютант, Московский губернатор, располагал огромнейшим доверием императора),

Лопухин П.П. (брат Анны Петровны, которой поклонялся Павел I), княгиня Ливен (жена военного министра Х.А. Ливена, фрейлина, дочь близкой подруги императрицы Марии Федоровны), Саблуков Н.А. (офицер конной гвардии, полковник), Анна де Пальмье (секретный агент российских императоров),

Ланжерон А.Ф. (граф, французский офицер на русской службе, генерал-лейтенант), Фонвизин М.А. (генерал-майор к 1825 г племянник Д.И. Фонвизина, декабрист), графиня Головина В.Н. (фрейлина), барон Гейкинг Карл-Генрих (родом из Курляндии, на русской службе с 1777г сенатор), Болотов А.Т. (помещик, поручик в отставке), Адам Чарторыйский (польский князь и министр иностранных

дел России), Суворов А.В. (генералиссимус, граф Рымникский), Кутузов М.И. (генерал-фельдмаршал, князь, дипломат); • писатель Август Коцебу и журналист и сочинитель Греч Н.И. • иностранцы: послы, иностранные императоры, бароны. Написаны они были после смерти императора, но многие из них допущены к печати цензурой только в 1907 году, когда вышла в свет книга «Цареубийство 11 марта 1801 года».

В эту книгу вошли 8 записок: Фонвизина, Бенигсена, Ливен, Чарторыйского, Саблукова, Коцебу, Гейкинга и Ланжерона. Все эти записки посвящены Павлу I и обстоятельствам его кончины. Остальные современники в своих мемуарах просто упоминают что-то об императоре либо о его эпохе. Что касается иностранцев, то их воспоминания – небольшие отзывы, собранным профессором

Буцинским П.Н. в книге «Отзывы о Павле I его современников». Глава 1 Особенности придворного быта российских монархов Прежде чем начинать разговор на тему придворного быта именно Павла I необходимо сделать определенный экскурс в историю, для того чтобы было удобнее сравнивать его нововведения с устоявшимися обычаями придворных как

России, так и стран Запада. Причем в самом начале я коснусь устоявшихся правил и ритуалов характерных в своей основе для большинства европейских государств, причем отметим, что Россия в этом ряду стоит особняком и многое в нее проникало постепенно, окончательно укоренивись только во времена Петра I . 1.1.Придворный быт европейских монархов Немаловажно заметить, что придворный быт европейских королей, бывший долгое время весьма аскетичным

с течением времени развивался и усложнялся все большее влияние на развитие западноевропейского этикета оказывал чрезвычайно усложнившийся церемониал королевских дворов. Сначала определенное влияние оказывали испанские и бургундские ритуалы, затем с развитием абсолютизма главную роль начала играть Франция. В это время появляются многочисленные пособия по этикету, который становится настолько сложным, что при дворах появляется специальная должность церемониймейстера, следившего

за выполнением всех его тонкостей и строжайшим образом регламентировавшего всю дворцовую жизнь. Члены семьи монарха и придворные должны были в определенный час вставать, точно указывалось, кто должен был присутствовать при одевании монарха, подавать предметы его туалета, сопровождать его во время прогулки и т. д. Было точно определено, как проходили церемонии аудиенции, торжественных выходов, прогулок, обедов, балов. Например, при бургундском дворе герцог два–три раза в неделю давал публичные аудиенции, где

каждый мог вручить ему прошение. Все придворные должны были присутствовать, размещаясь согласно рангу по обе стороны трона, а подле него находились коленопреклоненные чиновники, читавшие и рассматривавшие прошения. Пышные обряды сопровождали рождение, брак и смерть при королевском дворе. Чем выше ранг, тем более сложным был ритуал. Например, королева Франции в течение года не покидала покоев, где ей сообщили о смерти супруга, а для принцесс этот срок

ограничивался шестью неделями. Покои были занавешены и убраны черным, и принцесса, одетая в траур, должна была провести эти шесть недель в постели. Покои для пребывания знатной дамы после родов убирались зеленым шелком, причем все предметы в этих комнатах служили определенным церемониальным целям. Право первенства в придворном этикете приобретает определяющий характер. Вопрос преимущества кого-либо зачастую становится вопросом жизни и смерти, так как непростительным

оскорблением считалось занятие, хотя бы и нечаянное, чужого места или вход в комнату раньше персоны более высокого ранга. Имело значение, кто на чем сидит, кто оказывает ту или иную услугу королю. Придворный или посол иностранного государства, удостоенный лучшего места, считался занимавшим более высокий ранг, что приводило даже к международным конфликтам, так как посол, чью карету на королевской прогулке обогнала карета другого, мог счесть это унижением своей страны и ее двора.

Поэтому все поведенческие нормы были тщательно формализованы. При бургундском дворе было точно предписано, каким именно придворным дамам можно было ходить рука об руку и должна ли (и каким именно образом) одна другую поощрять к подобной близости. Известны случаи, когда строгое соблюдение этикета приводило к принесению в жертву человеческих жизней. При испанском дворе Филиппа II королева однажды упала с коня, застряв ногой в стремени.

Конь поволок королеву за собой, но никто не рискнул помочь ей, чтобы не оскорбить ее величество прикосновением к ее ноге. Когда двое придворных все же решились спасти полумертвую королеву, то они поспешили немедленно скрыться от гнева короля за грубое нарушение правил этикета. Эта система достигла своего апогея в XVII веке при дворе Людовика XIV, где стараниями «короля-солнца» была ритуализирована каждая мелочь.

Церемонии того времени возносили короля до уровня недоступного божества. Утром, при пробуждении короля, на него надевали халат главный хранитель опочивальни и несколько придворных, причем было расписано не только то, кто какую именно оказывал услугу, но и их движения. Затем двери опочивальни открывались, и короля могли лицезреть придворные высших рангов, склонившиеся в глубоком поклоне. Король произносил молитву и выходил в другую комнату, где одевался, при этом ему

вновь прислуживали представители высшей знати, в то время как основные придворные, имеющие на это право, лицезрели этот процесс, стоя в отдалении в почтительном молчании. Затем король удалялся в часовню во главе процессии, а на его пути рядами стояли сановники, не удостоенные аудиенции, повторяя свои прошения в надежде, что проходя мимо, Людовик XIV услышит их и даже, может быть, произнесет: «Я подумаю об этом».

Во время королевской трапезы все придворные должны были стоять, соблюдая полнейшую тишину. Король восседал в кресле. Королева и принцы, если они присутствовали, имели право сидеть на стульях, а другие члены королевской семьи — на табуретах. Король мог оказать величайшую честь знатной даме, позволив ей сесть на табурет; у мужчин такой привилегии не было, но все они стремились к ней ради своих жен. Понятно, что в таких условиях принципиальное значение придавалось вопросам первенства, и никто

уже не уступал своих привилегий и прав другому. Тот, кто удостаивался особой чести (например, нести свечу в королевской опочивальне), мог получить дополнительные социальные и, что не менее важно, материальные преимущества перед другими. Чины, милости, деньги, поместья — все добывалось именно при дворе, в толпе придворных, подчиненной этой строжайшей иерархии. Придворные были вынуждены ежедневно проводить стоя долгие часы ожидания, терпеть скуку королевской трапезы и унизительные обязанности прислуги для того,

чтобы быть замеченными королем. Годы, проведенные подобным образом, оказывали пагубное влияние на их характер и интеллект, но приносили ощутимые материальные выгоды. Очевидно, что придворные обязательства требовали от дворянина определенных качеств. Сохранились руководства по поведению того времени, из которых одним из самых известных является сочинение графа Кастильоне «Придворный». Согласно ему придворный должен быть любезен и внимателен, избегать сплетен,

злоязычия и лжи. Его манеры должны были выглядить естественными без неловкости, он обязан был хорошо говорить на нескольких языках, уметь играть в карты, не обращать внимания на денежные потери, петь, рисовать, танцевать, играть на музыкальных инструментах, практиковать модные в то время виды спорта, но отнюдь не игры простонародья. На войне ему рекомендовалось избегать ненужного риска, если он находился вне поля командира. Вежливость его должна была возрастать в зависимости от ранга собеседника, а по отношению

к королю его манеры должны были напоминать поведение слуги перед господином. Понятно, что не все из этих норм осуществлялись на практике, но правила поведения по отношению к королю необходимо было соблюдать неукоснительно. 1.2.Особенности придворного быта России В нашей стране придворный быт складывается вполне определенно лишь в период становления централизованного государства и сосредоточении власти в руках московских князей,

Данный процесс связывался с политическими стремлениями Русского государства, на признание иностранными гсоударствами. Так с браком Ивана III с племянницей последнего византийского императора Софьей Палеолог, возвысилось значение монархической власти в России. При московском дворе заводиться пышный, сложный и строгий церемониал по византийскому образцу.

Имя государя произноситься только полностью без сокращений. Одним из источников указывавший на уже письменную регламентацию придворного быта в то время можно назвать Соборное уложение 1649 года где есть ГЛАВА III О ГОСУДАРЕВЕ ДВОРЕ, ЧТОБ НА ГОСУДАРЕВЕ ДВОРЕ НИ ОТ КОГО НИКАКОВА БЕСЧИНЬСТВА И БРАНИ НЕ БЫЛО , в которой регламентируется определенные правила поведения на царском дворе,

что нельзя и какие положены за это наказания. Коренной переход придворного этикета от восточного к западному образцу происходит лишь при Петре I. Хотя впрочем уже подобные моменты можно заметить и у Федора Алексеевича. В эпоху Петра I западное влияние шло преимущественно из германских стран, отражая необходимость подготовки прежде всего технических специалистов. Но господство немцев, особенно тягостное в эпоху Анны

Иоанновны, вызвало сильное недовольство русского общества. При Елизавете Петровне немецкое влияние ослабевает, сменяясь французским. Французский язык входит в употребление среди светского общества и становится необходимой принадлежностью дворянского воспитания. Столичный статус Санкт-Петербурга означал прежде всего, что в городе находится Императорский двор — сам император (и императорская семья), его резиденция как главы государства, а

также штат придворных кавалеров и дам. Назначением придворных была организация повседневного быта царской семьи и содействие в осуществлении императором и императрицей функций представительства. Штат придворных существовал при дворе русских царей искони. При подготовке Табели о рангах Петр I включил в нее наряду с военными и гражданскими чинами также и придворные, переименованные на немецкий лад: дворецкий был назван обер-маршалом, постельничий — обер-

камергером, комнатный стольник — действительным камергером, ясельничий — шталмейстером, ловчий — обер-егермейстером, кравчий — обер-шенком, чашник — мундшенком, комнатный дворянин — камер-юнкером Первые пожалования в обновленные чины относятся к 1711 году. В концу XVIII в. система придворных чинов получила следующий вид: Ко II классу Табели о рангах относилось семь старших чинов: обер-камергер обер-гофмейстер обер-гофмаршал

обер-шенк обер-форшнейдер обер-шталмейстер обер-егермейстер. Все они назывались первыми чинами Двора (поскольку в 1 классе Табели о рангах придворных чинов не было). Ко вторым чинам Двора (III класс по Табели о рангах) относились пять: гофмейстер гофмаршал шталмейстер егермейстер и обер-церемониймейстер. Придворные чины II класса пользовались правом на почетную формулу обращения —

«ваше высокопревосходительство», а чины III класса — «ваше превосходительство». К числу придворных чинов VI и низших классов Табель о рангах относила еще несколько, но они «придворными» не считались, а назывались чинами «при высочайшем Дворе». Обер-камергер руководил придворными кавалерами; он же представлял членам императорской семьи тех, кто получил право на аудиенцию. В 1762 году Екатериной

II было предписано, что при церемониальных обедах, «когда ее императорское величество кушать изволит на троне, тогда обер-камергер поставит кресла и до тех пор за ее императорским величеством стоит, пока изволит пить спросить, потом обер-камергер и прочие кавалеры, поклонясь, отходят, а кавалерам дежурным прикажет служить, а сам с прочими кавалерами садится за стол, где для него и для кавалеров места оставляться должны». Обер-гофмейстер заведовал придворным штатом и финансами

Двора. Обер-гофмаршал ведал всем хозяйством Двора и придворными служителями. В частности, к его функциям относились организация разного рода придворных торжеств и содержание императорского стола и других столов при Дворе. Согласно инструкции1730 года, при торжественных обедах «обер-гофмаршал всегда с своим жезлом служит, а именно: кушанье на стол внесено и поставлено, то он с жезлом в руке ее императорскому величеству о том доносит и прямо перед ее величеством к столу идет, где он свой жезл

одному придворному кавалеру до тех мест для держания отдает, пока дневальный камергер ее императорскому величеству блюдо с рукомойником поднесет и он, обер-гофмаршал, салфетку для утирания подает и стул, на котором ее императорское величество сядет, придвинет, потом принимает паки жезл и не отдает, пока ее императорское величество не встанет, когда паки стул отнимает, салфетку подносит и ее величество в императорские покои с жезлом паки препроводит». По указу от 16 июля 1735 года, обер-гофмаршал (и гофмаршал)

пользовался правом объявления словесных повелений императоров по делам Двора. Глава 2 Придворный быт Павла I 2.1.Детство, юность Павла I до Смерти Екатерины II После смерти Елизаветы Петровны и недолгого правления Петра III Екатерина захватила власть в результате заговора и переворота и воцарилась на престоле, став единовластной российской императрицей.

Павел рос в атмосфере интриг и сплетен, лишенный материнской любви. Датский посол Сальдерн говорил, что будущий император страдал при дворе, где угодить императрице можно только тогда, когда «состоишь в дурных отношениях к Великому Князю» . Многие при дворе не скрывали трагических обстоятельств смерти отца Павла, тем самым еще сильнее обостряя отношения между матерью и сыном.

Французский посол при Зимнем дворце Сольмс отмечал, что Екатерина была для сына скорее мачехой ежели матерью, она не доверяла ему и всегда подозревала в том, что он может восстать против нее . Писатель Август Коцебу подтверждает этот факт, обратив наше внимание на то, что наследник престола при Екатерине не имел никакого значения, «он видел себя ниже господствовавших фаворитов» , и отсюда в нем

родилась «справедливая ненависть ко всему окружающему его мать; отсюда образовалась черта характера <…>: постоянное опасение, что ему не оказывают должного внимания» . Впрочем, о накаленных отношениях между матерью и сыном в императорской семье конца XVIII века говорят почти все современники. Между тем, Павел I – интеллектуал. Князь Голицын говорит о весьма остром и пылком уме

Павла, обладающего прекрасной памятью . О хорошей памяти будущего императора говорили и его учителя. Вообще Павел был одаренным человеком; А.С. Порошин, учитель математики, писал, что по остроте своего математического мышления Павел мог бы быть «нашим Российским Паскалем» . Д.Х. Ливен, фрейлина и дочь лучшей подруги императрицы Марии Федоровны, сообщает, что Павел «французский язык и литературу знал в совершенстве» ; ее слова

подтверждает барон Грим, потрясенный «изящным пониманием всех тонкостей» французского языка и культуры . Тот же самый современник говорил, что «ничто полезное и поучительное не было оставлено без осмотра и подробного и тщательного изучения» Павлом во время его путешествия в Париж. Путешествуя по Западной Европе, наследник престола создал прекрасное впечатление о своем воспитании и образовании. Брат Иосифа II, австрийского императора,

Великий Герцог Леопольд во время пребывания Павла во Флоренции пишет в своем письме к австрийскому императору: «Граф Северный [Павел I], кроме большого ума, дарований и рассудительности, обладает талантом верно постигать идеи и предметы и быстро обнимать все их стороны и обстоятельства» . Еще в 1773 году прусский посол писал Фридриху II: «Молодой

Князь прекрасно воспитан». Французский Барон Грим в своем письме Екатерине повторил эту мысль: «Находят, что Граф Северный воспитан лучше, чем наши принцы». Действительно, воспитание Павла I было прекрасным. Подробно об этом говорит княгиня Ливен, рассуждая о прекрасных манерах императора . Там же она говорит о том, что император был довольно веселым человеком, но при этом «его шутки никогда

не носили дурного характера» . О том, что Павел был «очень весел и много шутил», писали так же Кутузов и Саблуков (офицер конной гвардии). Саблуков Н.А. часто говорит о высокой нравственности императора. Из его слов мы знаем, что Павел был глубоко верующим и богобоязненным человеком и ненавидел распутство К высокой нравственности следует так же добавить и то, что у императора было сильно развито чувство

справедливости. Анна де Пальмье, у отца которого Павел, будучи Великим Князем, занимал «немалозначительные суммы» , вспоминает о нем как о справедливейшем монархе, человеке, для которого честь и искренность играли огромную роль в его правлении . Много было написано анекдотов о Павле I, тем не менее, подтверждающие эти утверждения. Но об этом свидетельствуют не только анекдоты. Август

Коцебу сообщает: «Вельможи не смели обращаться с ним [народом] с обычною надменностью; они знали, что всякому возможно было писать прямо государю и что государь читал каждое письмо» . Адам Чарторыйский говорил, что Павел в «глубине души искал правды и справедливости и нередко в своих гневных порывах карал справедливо и верно» . Он упоминает о том, что в его кратковременное царствование русские чиновники допускали менее злоупотреблений.

Княгиня Ливен в своих записках пишет, что император «свою вину и несправедливость исправлял с большой искренностью» . То же самое сообщает нам Коцебу, подчеркнув еще раз, что «собственную несправедливость Павел сознавал охотно. Его гордость тогда смирялась» . Подтверждает эти слова П.П. Лопухин рассказом об офицере, у которого император заметил какую-то неисправность в форме и ударил его за это тростью. На другой день император позвал к себе этого офицера, извинился

перед ним и дал щедрое вознаграждение . Совсем иначе говорит об императоре граф Бенигсен. Он рассказывает историю о том, как Павел обрушился гневом на несчастного раненого офицера и приказал арестовать его, истекающим кровью, находившегося на грани смерти . До сих пор я перечислял только положительные стороны характера Павла I. Дарья Христофоровна, как бы хорошо она не отзывалась об императоре, все же дала повод усомниться

в идеальности его характера. О каких ужасных склонностях она говорила? В своей записке она отмечает, что Павел был «подозрителен, резок и страшен до чудачества» . «Пустейшие случаи вырастали в его глазах в огромные заговоры, он гнал людей в отставку и ссылал по произволу, – свидетельствует Д.Х. Ливен. – Достаточно было императору где-нибудь на улице заприметить жилет [жилет у императора вызывал ассоциации с французской революцией], и тотчас же его злосчастный обладатель попадал

на гауптвахту. Случалось туда попадать и дамам, если они при встречах с Павлом не выскакивали достаточно стремительно из экипажа, или не делали достаточно глубокого реверанса… Благодаря этому, улицы Петербурга совершенно пустели в час обычной прогулки государя» . О подозрительности императора говорят почти все современники. Но некоторые из них ссылаются по большей части на сумасшествие

Павла. Например, граф Бенигсен, отмечая суеверность Павла, опирается именно на эту черту характера в своих доводах о безумии императора. Что касается графа Ланжерона, то этот человек откровенно и без всяких намеков говорит, что преступление заговорщиков нужно для избавления «от безумия или от тирании, когда они опираются на деспотизм» . Итак, Павел вспыльчив, ревнив к власти, подозрителен и эмоционален.

Легко ли такому человеку управлять государством? Легко ли государству и его народу, когда власть находится в руках человека, управляемого его эмоциями, а не определенными логическими законами? «Схвативши твердою рукою бразды правления, Павел исходил из правильной точки зрения; но найти должную меру трудно везде, всего труднее на престоле. Его благородное сердце всегда боролось с проникнувшею в его ум недоверчивостью. Это было причиною тех противоречащих действий…» , – повествует о правлении императора

Август Коцебу. Из чувства справедливости исходило стремление к твердой дисциплине в стране и ее армии. «Теперь уже нельзя быть сенатором и никогда не посещать сенат, или только изредка заглядывать туда, да и то на самое короткое время; нельзя быть генералом, а заниматься только откупами и поставщичеством» , – свидетельствует Суворов. Адам Чарторыйский упоминал о том, что вельможи при Павле I редко позволяли себе злоупотребления. Современник

Де-Санглен в своих записках говорит, что во время царствования Павла «различие сословий ничтожно» . Саблуков сообщает нам о «гатчинской дисциплине» , введенной императором в армии с первых дней его правления. Помещик А.Т. Болотов писал, что «государь имел склонность к военной экзерциции и дисциплине… По вступлении на престол… он начал, с самого первого уже дня, преображать и переделывать все и вся…» . Но, видимо, дисциплина – это единственное, в чем современники видели пользу

Павловских преобразований. Журналист Н.И. Греч очень иронично пишет о цензуре, введенной при Павле I: «Так, например, предписано было не употреблять некоторых слов, например, говорить и писать «государство» вместо «отечество», «мещанин» вместо «гражданин», «исключить» вместо «выключить» …Можно вообразить какова была цензура!» . Немаловажно отметить что на настроения Павла повлияла его размолвка с матерью, постепенное обострение отношений между

Екатериной и сыном повело, наконец, к тому, что П. замкнулся со своей супругой в Гатчинском имении, подаренном ему матерью в 1783 году, и здесь устроил себе особый мирок, во всем отличный от петербургского. Здесь все его заботы и интересы свелись, за неимением другого дела, к устройству так называемой гатчинской армии — нескольких батальонов, отданных под его непосредственную команду, и вопросы об их обмундировании и выучке всецело поглотили его внимание.

В последние месяцы жизни Екатерины II Павел с женой затворниками сидели в Гатчине или Павловске, а затем в промозглом Михайловском замке, где у них был многочисленный собственный двор. Мария Федоровна занималась литературой, читала, делала гравюры на камне. Считавший себя незаконно лишенным короны, Павел либо до смерти скучал, либо играл в войну, по 10 часов на день выкрикивал команды, воображая себя то Петром

Великим, то своим кумиром королем Пруссии Фридрихом II! Все вызывало в нем раздражение и гнев: одежда и фельетоны, офицерская обувь и слова “свобода”, “клуб”. Муштровка, парады, ружейные приемы заменили тактические учения и стратегию. Даже самые старые офицеры подвергались такому же жестокому обращению, как и новобранцы. Милитаризм составил постепенно единственное содержание его жизни, идеи внесения законного порядка в

государственную жизнь преобразовались в заботу о строгой дисциплине, охватывающей собой и фронтовую службу, и всю общественную и частную жизнь и этот трудный, казалось бы, скачок был легко совершен в тесных пределах гатчинского имения. Последние годы жизни в качестве наследника престола были ознаменованы еще влиянием, какое произвела на него французская революция. От страха перед последней не вполне была свободна даже

Екатерина с ее трезвым умом он же, охотно готовый связать распущенность, наблюдавшуюся им в правительстве и обществе, с либеральными идеями, усвоенными его матерью, и противопоставить им идею порядка, представлял собой крайне благодарную и восприимчивую почву для внушений со стороны явившихся в Россию французских эмигрантов. Екатерина с опасением смотрела на образ жизни и настроение великого князя и в последнее десятилетие своей жизни окончательно приняла намерение устранить его от престола, передав

последний старшему своему внуку, Александру Павловичу. В 1794 году подобный проект был даже внесен на обсуждение совета, но встреченное здесь противодействие заставило Екатерину взять его обратно. Тем не менее она не отказалась от своего намерения и пыталась осуществить его другим путем, привлекая к содействию то Лагарпа, то Марию Феодоровну, то, наконец, самого Александра

Павловича. Во всех этих лицах она не встретила, однако, сочувствия, а внезапная ее болезнь и смерть, 6 ноября 1796 года, прекратила такие попытки и открыла Павлу дорогу к трону. 2.2.Коронование Павла I Воцарение Павла I было ознаменовано немедленной и крутой ломкой всех порядков Екатерининского царствования, производившейся без всякого плана, скорее под влиянием чувства, нежели

в результате какой-либо системы. Одним из первых дел нового императора было коронование останков Петра III, перенесенных затем из Александро-Невской лавры в Зимний дворец, а отсюда, вместе с гробом Екатерины II в Петропавловскую крепость. Вместе со своими сыновьями Александром и Константином, надевшими по приказу отца прусские мундиры, в сопровождении высших сановников

Павел I прошел в церковь, чтобы принять там присягу на верность. Бросая на всех злобные взгляды, новый царь не мог скрыть радости. Подчеркнуто желая приобщить к своему восшествию на престол покойного Петра III, он отдал чрезвычайные распоряжения, описанные послом Стедингом: “ Император решил перенести останки своего отца в гробницу императоров в крепости.(имеется

в виду Петропавловская крепость – М.С.) До сих пор они находились в Александро-Невской лавре, где были погребены без почестей и обряда после того, как их выставили на обозрение в течение нескольких дней. Заупокойная служба по нем уже началась в часовне Зимнего дворца, и за два дня до переноса тела императрицы его тело будет отправлено в церковь при крепости. Там готовят два возвышения-катафалка, на которых мы увидим императрицу рядом со своим супругом, по

случаю чего будут произнесены все возможные в таком случае надгробные речи Траур будут носить по Петру III и Екатерине II. Их гробы будут поставлены на один катафалк, но погребены они будут в разных могилах ” (Донесения королю Швеции от 23. XI. и 24.Х1.1796г.) Как будто желая поразить всеобщее воображение своими экстравагантными выходками, Павел I заставил нести посмертную корону отца того самого

Алексея Орлова, который 34 года назад собственноручно отправил Петра III в мир иной. Затем он сделал графом Империи Алексея Бобринского, незаконнорожденного сына Екатерины II и Григория Орлова, появившегося на свет в правление Петра III. Более того, он вернул Бобринскому имения и 20 тыс. крестьян, которые

Екатерина ему дала, а потом отобрала из-за скандальных похождений. В начале 1797 г. коронация Павла прошла в Москве с необычайной пышностью. По примеру византийских императоров царь был одет в мантию из красного бархата, а поверх нее в золотой плащ, подбитый горностаем. Получив помазание Божие, он подошел к престолу и сам возложил императорскую тиару на свою главу, а затем короновал супругу, так как считал себя

Избранником Божиим. Зачитанная вслед за тем грамота наделяла его титулом и правами “главы церкви”, а не просто “покровителя церкви”, как его предшественников. С этого момента Его Величество мог сам брать на алтаре чашу со святыми дарами и совершать обряд причастия без священника. Затем был зачитан закон о престолонаследии по прямой нисходящей линии, от лица мужского пола к лицу мужского же пола, в порядке первородства.

Все, больше никаких Екатерин! Никаких Елизавет! И никаких случайных правителей, избранных боярами, стрельцами или чернью На обеде, последовавшем за коронацией, блюда разносились полковниками в сопровождении двух офицеров гвардии, которые брали “на караул” всякий раз, когда кушанье подавалось Его Величеству Блеск праздничных костюмов и парадных мундиров, богатство убранства, сияние драгоценностей лишь еще резче подчеркивали уродство Павла I: плохо сложенный, со вздернутым и приплюснутым носом, огромным

ртом, выдающимися скулами, более похожий на лапландца, чем на славянина, царь был начисто лишен статности. Важный вид, который он на себя напускал, скованные манеры и позерство делали его еще более комичным. 2.3.Нововведения при дворе Павла I и в Петербурге Многие историки считают, что уже через самое малое время после воцарения Павла на престол не только царский двор, но и весь

Петербург стал своеобразной Гатчиной. Федор Головкин, один из приближенных ко двору, оставивший очень интересные воспоминания о той эпохе, писал, что двор при новом царе был постоянно взбудоражен бесчисленными церемониями. Приходилось подходить к царю по двое, становиться на колени и целовать ему руку. Мало того, Его Величество непременно хотел слышать, как при этом колено твердо стукалось о пол, и чувствовать прикосновение губ к своей императорской длани Павел окружил себя “гатчинцами” — прибывшими с ним из

Гатчины солдатами в разномастных мундирах, а также старыми придворными, носившими прежние дворцовые наряды. Он с удовольствием повторял: “Я только солдат и не вмешиваюсь ни в управление, ни в политику”. Он запретил круглые шляпы, длинные штаны, сапоги с отворотами, ботинки со шнурками. Те, кто не имел средств или собственного поставщика, носили маленькие шляпы, с помощью булавок переделанные в треуголки и подвернутые внутрь брюки, стянутые чем-нибудь у колена.

Даже англичане, состоявшие на службе в России, были вынуждены подчиниться этим приказам! 43-летний царь представлял собой причудливую смесь жестокости, порочности, пошлости, мистицизма и чувственности. Честный, прямой, набожный в свои молодые годы, он стал недоверчивым, неуравновешенным, резким и грубым; боялся, что его предадут, зарежут или отравят. Он не любит своего сына Александра, так как от доносчиков узнал, что Екатерина хотела напрямую оставить ему трон.

Он ненавидит свою невестку, так как ее выбрала покойная царица. Александр находился в таком отчаянии, что 27 сентября 1797 г. написал письмо Лагарпу, своему воспитателю, тайком передав его через отправлявшегося в Швейцарию своего друга, графа Новосильцева: “Мой отец, по вступлении на престол, захотел преобразовать все решительно. Его первые шаги были блестящими, но последующие события не соответствовали им

Военные почти все свое время теряют исключительно на парадах. Во всем прочем решительно нет никакого строго определенного плана. Сегодня приказывают то, что через месяц будет уже отменено Благосостояние государства не играет никакой роди в управлении делами: существует только неограниченная власть, которая все творит шиворот-навыворот. Невозможно перечислить все те безрассудства, которые совершались

здесь Мое несчастное отечество находится в положении, не поддающемся описанию. Хлебопашец обижен, торговля стеснена, свобода и личное благосостояние уничтожены. Вот картина современной России, и судите по ней, насколько должно страдать мое сердце ” Супруга Александра Елизавета писала своей матери, что Павел I приказал высечь офицера, ответственного за снабжение царской кухни, потому что каша показалась

ему плоха; его избивали на их глазах выбранной самим царем довольно толстой палкой. Больно, ужасно больно было видеть каждый день столько несправедливости и грубости, жаловалась она . Граф Стединг писал в Стокгольм: “К беспокойству знати прибавился страх народа ” А князь Адам Чарторыйский, проведший многие годы рядом с Павлом и его семьей, показывает нам его чрезвычайно изменчивый характер: “ император на всю остальную

часть дня становился довольным или раздраженные, снисходительным или строгим и даже ужасным”. Замечательный историк Борис Муравьев писал: “Каждый день Павел присутствовал на параде конной гвардии. И если какой-нибудь офицер совершал ошибку, то царь хлестал его своей тростью, подвергал разжалованию, ссылал в Сибирь или тут же и навсегда заставлял надеть мундир простого солдата

За промашку наказывали кнутом, тюрьмой и даже вырывали ноздри, отрезали язык или уши, подвергали другим пыткам ” . Наконец-то Павел держал в руках столь желанный скипетр и располагал абсолютной, безграничной властью, позволявшей ему свести счеты со всеми, кто его презирал или избегал! Наконец-то пробил час мести Он сослал своих противников и последнего фаворита Екатерины II; он призвал в столицу людей своего покойного отца.

Со всех концов Империи, как в день Воскресения, объявились умершие 35 лет назад гражданской смертью старцы, чуждые нравам двора, все манеры которых заключались в наглой походке и взгляде Царь отправил в отставку 7 маршалов и более 300 старших офицеров за мелкие проступки или просто потому, что они ему не нравились. Сотни гражданских лиц, сочтенных “якобинцами”, были подвергнуты преследованиям. Павел сократил число “губернаторств”, восстановил “коллегии”.

Известна симпатия Павла к лошадям и собакам. Перед замком находился обширный плац с великолеп¬ным памятником Петру Великому, выполненному по про¬екту Расстрелли. Император изображен в римской тоге, с лайровым венком на голове и с фельдмаршальским жез¬лом в руке. На памятнике надпись: «Прадеду — Правнук, 1800 год». В хорошую погоду на этом плацу в присутствии императо¬ра происходили вахтпарады, на которые обыкновенно

со¬биралось много простого народа и собак. Ни первых, ни по¬следних никто не смел отгонять, и они свободно теснились, народ — позади, а собаки — впереди Павла I. К простому на¬роду Павел I был всегда ласков и, когда войска на вахтпара¬де строились для прохождения мимо него, тростью своею слегка отодвигал народ, говоря: «Прошу отодвинуться не¬много назад». Затем, взяв трость свою под мышку и сняв с правой руки перчатку с крагенами, вынимал из правого кар¬мана

своего куски хлеба и потчевал им теснившихся к нему собак. Когда же войска уже подходили, он слегка отгонял со¬бак тростью, говоря: «Ну, теперь ступайте», и собаки, пони¬мая это, и получив свою подачу, сами собою удалялись. «Император особенно любил собак, не разбирая пород, и иногда простая дворняжка была его фаворитом, — пишет М.И.Пыляев. — В Павловске, во дворце, во время вечерних отдохновений императора на половине императрицы,

про¬стая дворняжка лежала всегда на шлейфе платья государы¬ни. Павел очень любил этого пса, брал его на парады и в те¬атр, где он сидел в партере на задних лапках и смотрел на игру актеров. В день смерти императора, собака эта, никуда прежде не отлучавшаяся, вдруг пропала.» В роковую ночь с 11 на 12 марта внезапно исчезла и люби¬мая собака императора «Шпиц», которая всегда спала в его ногах. 2.4.Конюшни времен Павла

I Среди архитектурных памятников западной Михайловского дворца такой уникальный, как Дворцовые конюшни (казармы лейб-гвардии Кирасирского полка - ныне Военно-морской архив). Появление этого монументального строения в непосредственной близости от дворца связано с 1796 годом, когда Павел стал императором. Тотчас дворцовый конюшенный корпус начали перестраивать «под апартаменты», но обойтись без конюшен

царская резиденция не могла. Естественно, что «августейший» владелец Гатчины пожелал, чтобы рядом с дворцом появились конюшни, по облику и размеру отвечающие престижу императорского двора. Бренне, которому поручили проектирование Дворцовых конюшен, был указан и образец - Большие конюшни в Шантийи (архитектор Ш. Обер, 1719 год). Они запомнились Павлу, как и другие постройки этого французского ансамбля.

Строительство, начатое Бренной в 1798 году, было завершено в конце 1800-го А. Захаровым. Комплекс конюшен состоял из главного корпуса и двух строений позади него - манежа и служебного флигеля, образующих в плане букву «П». В 1830-х годах конюшни перестроили под казармы. В конце XIX века они представляли собой обширное замкнутое прямоугольное каре. В этом ансамбле столь специфического назначения выделяется своими художественными достоинствами главный

корпус, за которым закрепилось название «Дворцовые конюшни». Объемно-пространственная трехчастная композиция Дворцовых конюшен читается с полной определенностью при первом взгляде. Средняя часть с входом выделена высотой, усложненной конфигурацией фасада и богатым архитектурным декором. Дверь, обрамленная профилированным наличником, завершается треугольным фронтоном. Она заглублена по сравнению с выступающими рустованными частями стен, своего рода пилонами, подчеркнутыми

парными колоннами тосканского ордера. Они придают центральной части характер пышного портала. Это впечатление поддерживается полуциркульным люнетом, обрамленным мощной тройной тягой, напоминающей завершение триумфальной арки. Высокая мансардная кровля еще более усиливает барочный характер решения средней части здания. Однако не менее явственны в облике элементы классической архитектуры. Боковые части здания абсолютно симметричны. Фасады сплошь обработаны так называемым дощатым рустом

и прорезаны шестнадцатью заглубленными проемами от цоколя и почти на полную высоту стены. Полуциркульные завершения проемов с замковыми камнями придают им вид аркады. В каждый проем вписаны окна - прямоугольные в первом и полукружные во втором этаже. Контраст горизонтальных членений рустовки и волнообразной линии завершения проемов придает уравновешенную ритмичность вытянутому в одну линию фасаду. В них размещались придворная конюшенная контора, манеж,

конюшни и экипажные сараи. В здании придворной конюшни помещался также музей, где хранились царские экипажи и упряжь. Для подъема экипажей во второй этаж со стороны двора был устроен пандус с подъемным механизмом. Здесь хранились дорожный возок Петра I, был он весьма скромен. Зато парадные сани Елизаветы Петровны и Екатерины II блистали великолепием: резные, с позолотой, с малиновыми бархатными полостями, подбитыми бобром.

Роскошны были и парадные кареты Екатерины II и Павла. Слепили отделкой кареты, попоны, седла, усыпанные драгоценными камнями подарки русским царям от европейских и восточных правителей. Ныне коллекция экипажей находится в собрании Эрмитажа 2.5.Особенности придворных пиров Павла I Изгоняя роскошь и желая приучить подданных своих к умеренности, император Павел назначил число кушаньев по сословиям, а у служащих — по чинам.

Майору определено было иметь за столом три кушанья. Яков Петрович Кульнев, впоследствии генерал и славный партизан, служил тогда майором в Сумском гусарском полку и не имел почти никакого состояния. Павел, увидя его где-то, спросил: — Господин майор, сколько у вас за обедом подают кушаней? — Три, ваше императорское величество. — А позвольте узнать, господин майор, какие? —

Курица плашмя, курица ребром и курица боком,— отвечал Куль¬нев. Император расхохотался. В отличие от блестящего золотого века Екатерины, с обилием пышных балов и культом публичной жизни, при Павле придворная жизнь становится более камерной, интимной. Поэтому на смену огромным парадным сервизам екатерининского времени на 50-60 персон, приходят сервизы

на 8-20 персон. Также в моду входят сервизы (dejeuner) (дежёне) на 2 персоны. Для фарфора Императорского фарфорового завода павловского времени характерны простые геометрически правильные (античные формы), а в декоре преобладают виды Италии, Павловска и Гатчины, созданные по рисункам и акварелям известных художников 2.6.Балы времен Павла I Как настоящий театральный режиссер, Павел I руководил многочисленными репетициями официальных

церемоний. В то же время в целях экономии он изменил процедуру балов и приказал заменить во дворцах люстры свечами. Павел I к балам относился весьма терпимо, хотя и ввел запреты на все французское, в том числе на вальсы, но в конечном итоге примерился с исполнением вальсов. Князь Александр Борисович Куракин (бриллиантовый князь) пригла¬шал многочисленное общество на роскошный бал в своем доме на Англий¬ской набережной. На этом бале обещал быть

Павел I. Вечером перед балом император был не в духе. Ему вдруг показалось странным, и чуть ли не дерзким, что Куракин ждет его на бал, что он должен к нему ехать Неудо¬вольствие его все росло и росло; он ходил скорыми шагами по комнате, и вдруг велел звать великого князя Константина Павловича. «Этот дурак думает, что я к нему поеду на бал?

Поезжай к нему сейчас же и скажи ему от меня, что он …. Понимаешь Так и ска¬жи ему три раза! Великий князь Константин Павлович был в бальной форме и треуголке, готовый тоже ехать на бал, и с места быстро поехал исполнять это странное поручение. Куракин, между тем, вместе с многолюдным обществом, ожидал приезда императора. Ждут не дождутся: а хозяин предчувствует что-то недоброе.

Наконец вдали показывается придворный экипаж. Князь Куракин бежит на подъезд встречать Павла I. Вместо него выходит из экипажа Константин Павлович и, держа руку у шляпы, докладывает: «Государь император приказал пере¬дать вашему сиятельству, что вы ….». Затем повернулся, сел в экипаж и уехал. Князь Куракин упал в обморок. Гости в смятении разъезжаются.

Куракин на другой день заболевает. Император Павел смягчается, и через несколько дней, в награду за неприятность, дал ему часть Астраханских рыбных ловель, приносившую тогда 400 000 р. асе. 2.7.Фавориты Павла I Большинство сановников окружавших Павла государственными дарованиями не отличались. Александр Куракин — весьма «тщедушен» умом, Алексей Куракин — гораздо умнее, но и корыстолюбивее, ну,

Аракчеев —это Аракчеев, но все они были преданы Павлу; в 1798 году Павел затеял ту великую придворную чехарду, которая кончилась тем, что его окружили люди — его ненавидевшие. Собственно, затеял чехарду не он сам, а группа дельных придворных (Ф, Ростопчин, А. Безбородко), стремившихся оттеснить 'недельных” Куракиных и поссорить императора с поддерживавшими

Куракиных — Марией Федоровной и Нелидовой — для чего привлечен был Кутайсов, любимец Павла. Любил его Павел, вероятно, из-за приятного чувства, что этого-то бывшего лакея видит насквозь; на самом деле, Кутайсов был хитер и, как все выскочки, достоинства которых заключаются лишь в уменьи казаться добродушными и улыбаться .— зол и тщеславен. Во время пребывания императора в мае 1798 года в Москве

Кутайсов сумел убедить Павла признаться самому себе (так оно обычно происходит), что ему, Павлу, страшно надоела опека Марии Федоровны и Катерины Ивановны, и что искренне и бескорыстно в него влюблена — московская барышня Анна Петровна Лопухина Игра была сыграна: семья Лопухиных приглашена переехать в Петербург, отцу Анны — Петру Васильевичу Лопухину обещано высокое назначение; желавшие блага, делатели

интриги не учли одного: когда из равновесия выводят такую восприимчиво-вспыльчивую личность, как Павел, то под удар обычно попадают не только те, на кого нацелена интрига, но и сами ее организаторы, и что еще существеннее — десятки и сотни непричастных и неповинных ни в чем людей. Анна Лопухина станет официальной фавориткой Павла: те, кто знал ее, немногое могли о ней сказать, разве что вспоминали — черный и малиновый цвета. Черный, потому что у невысокой и не слишком складной

Анны были иссиня-черные волосы и приятные черные глаза, которыми она «аппетитно ела* императора; малиновый же цвет был ее избранно-любимым. Варвара Николаевна Головина в своих «Записках» пишет: Известно расположение императора Павла к Анне Лопухиной. Каждый день оно сопровождалось какой-нибудь ноной сценической обстановкой, каким-нибудь новым маскарадом. Лопухина любила малиновый цвет, и тотчас малиновый цвет был усвоен императором

и всем двором. Все придворные чины являлись одетыми в малиновое. Несомненно, что Дама Черного и Малинового цвета обладала еще незаурядной практической сметкой («бытовым интеллектом»), поскольку, пока шло налаживание официальной связи с императором, сумела обеспечить себе социальный статус, выйдя замуж за князя Павла Гагарина, тут же ставшего любимцем Павла и осыпанного наградами Дабы порядок был совсем уж безупречным, он прибег к светским талантам и

опыту своего слуги-брадобрея, возведя его в графское достоинство и назначив личным советником, а затем и обер-шталмейстером! Во время редких приемов при дворе деспот показывал язык тому, кто ему не нравился, посылал маршала, офицера или лакея передать ему оскорбительное ругательство. Однажды он “любезно” сообщил министру Баварии, что тот “скотина”! Наказания сыпались градом. Тех, кто осмеливался защищаться, ждала отставка, изгнание, ссылка в

Сибирь Заключение Павел I—очевидно незаурядная фигура среди российских императоров, несмотря на неоднозначное отношение к нему историков он заслужил свое место среди великих исторических деятелей России. Находясь в стороне от двора и политики, Павел искусственно ограничивал свои интересы семьей, личным хозяйством и командой над теми немногочисленными войсками, которые составляли гарнизон вновь устроенного Павлом городка Гатчины. На государственное управление и на придворную жизнь смотрел он со

стороны, как чуждый зритель, и поэтому оценивал факты государственной жизни с полной свободой критики. Несовпадение его личных идеалов с тем, что совершалось на его глазах, вызывало в нем чувство глубокого недовольства ходом дел, осуждение и правящих лиц, и самой системы управления. Он рвался к деятельности, а возможности действовать у него не было никакой. Силы ума поневоле растрачивались на мелочи и не обогащались необходимым опытом государственной деятельности.

В его уме закономерно сосредоточилась ненависть к чиновному двору Екатерины, тем самым понятна его ненависть к прежним врагам и репрессии инакомыслящих, вместе с тем нельзя не подчеркнуть ряд его благих устремлений, в плане упорядочения и приведения в порядок деятельности чиновников и придворных. Но непонимание интересов дворянства, политическая слепота не позволили ему провести в жизнь полную меру задуманного. Все это ложилось на плечи его потомков.

Список использованной литературы 1. Греч Н.И. Записки о моей жизни. Ленинград, 1930, с. 151 2. Ключевский В.О. Сочинения: в 9 т. – Т. 5 Курс русской истории. Ч. 5. М 1989, с. 173 3. Шепелев Л. Императорский двор//Родина 2003 №1, с. 46-49 4. Андреева В.В. «Представители власти в России после

Петра I, 351 с 5. Буцинским П.Н. в книге «Отзывы о Павле I его современников» 286 с . 6. В ожидании коронации. Венчание русских государей. Спб, 1883, с 34-38 7. Валишевский К. Роман императрицы: Екатерина II. М 1990, 524 с . 8. Жизнь и приключения Болотова А.Т описанные самим им для своих потомков.

М 1986, с. 176-177 9. Жухрай В.М. Несколько трудных страниц из жизни Российских императоров. М 1998, с. 103-105 10. История России от Дворцовых переворотом до эпохи Великих реформ. М 1999, 235 с 11. Карамзин Н.М. Записка о древней и новой России в ее политическом и гражданском отношениях.

М 1991, с. 44-45 12. Костомаров Н.И. Очерк домашней жизни и нравов великорусского народа в ХVI-ХVII столетиях М.: Республика, 1992 303 с 13. Курчатников А. Русская старина. Повествование о русском XVIII веке от Петра I до Павла I Нева. 1992, № 7, с. 280-286 14. Отзывы о Павле I его современников. Буцинский П.Н, 1901,

Харьков, с. 3-105 15. Российский архив: История Отечества в свидетельствах и документах XVIII-XX вв. М 1991, с. 18 16. Соборное Уложение 1649 года.//Российское законодательство X-XX веков. Акты земских соборов. Т. 3, М 1985, с. 234 17. Цареубийство 11 марта 1801 года. СПб, 1907, 377 с. 18. Шильдер Н.К. Император Павел I: Историко-биографический очерк.

М , 1996, с. 533 19. Шоссиан-Ногаре Повседневная жизнь жен и возлюбленных французских королей./Пер. с франц. М 2003 249 с