Основатели русской исторической школы: В.О. Ключевский

ПЛАН Введение 3 Глава I. Биография историка как отражение жизни русского народа 1. Детские и юношеские годы 2.Деятельность Ключевского после окончания Московского университета 6 Глава II. Отечественная историография и роль Ключевского в ней 11 2.1. Два подхода в интерпретации исторической школы Ключевского 2. Социология и позитивизм в исторической школе

Ключевского 13 Заключение 20 Список источников и литературы 23 ВВЕДЕНИЕ Ключевский Василий Осипович – уникальный отечественный учёный, основатель не просто русской исторической школы, он создатель абсолютно нового направления в постижении всей исторической науки. Современная историческая мысль всё чаще возвращается к опыту дореволюционной российской историографии, являвшейся образцом высокого профессионального мастерства и новаторства.

Этим в первую очередь объясняется наше обращение к опыту одной из самых известных и влиятельных историографических школ России конца XIX - начала XX века – школы Ключевского, осуществившей синтез истории и социологии в исследовании отечественной исторической науки. Василий Осипович Ключевский является лидером в этом направлении. Им была разработана оригинальная концепция исторического знания – «историческая социология», в которой

он воплотил своё понимание профессиональных задач «историка-социолога» как исследователя «происхождения и развития человеческих обществ», изучающего «генезис и механизм людского общежития» в целях выяснения «законов, по которым живёт и развивается человеческое общество» [11, с. 113, 33, 291-292]. Вместе с тем вопрос о роли исторической социологии Ключевского, как и о существовании его школы, до сих пор трактуется в российской историографии далеко

неоднозначно, оставаясь дискуссионным. Во всяком случае, до настоящего времени не существует обобщающего монографического исследования, в котором с позиции современного научного знания обосновывается значение исторической социологии Ключевского как новой оригинальной методологии исторического исследования, а также доказывается факт существования его школы, определяется её место во всей отечественной исторической науке. Во многом этот вопрос имеет принципиальный характер, с одной стороны, для уяснения подлинного

значения творчества Ключевского и его школы для исторической науки России, а с другой стороны, для выявления роли историко-социологического синтеза в исследовании прошлого. Решение этого вопроса позволяет воссоздать более полную картину развития отечественной исторической науки и шире – российского обществоведения рубежа XIX -XX веков. Сегодня он приобретает особую актуальность, поскольку связан с необходимостью серьёзного переосмысления

в свете достижений современной исторической науки опыта дореволюционной историографии, который до сих пор порой воспринимается неадекватно и явно недооценивается. Таким образом, поставленные нами вопросы по изучению феномена Ключевского и сегодня представляют немалый научный интерес, они именно сейчас как никогда актуальны по своему содержанию и направлению научного поиска и своеобразных подходов в изучении новейшей истории

России. Поэтому целью нашего исследования является необходимость выяснить, как произошло зарождение исторической школы Ключевского. Главная задача нашей работы: проследить закономерность его развития как личности и как учёного-историка, начиная от детских лет и заканчивая исследованиями этого человека в исторической социологии, философии и т.д. Необходимо рассмотреть несколько его трудов, в которых видна структура новейшего подхода того времени по изучению нашей дисциплины.

Обзор литературы. Хотелось бы отметить «Биографический справочник» Шикмана А.П. – «Деятели отечественной истории». Здесь в краткой, но доступной форме была изложена биография Ключевского. Монография академика Милицы Васильевны Нечкиной «Ключевский В.О.» – это исследовательское сочинение. Основная тема этой работы – история жизни и творчества учёного.

Охвачен весь его жизненный путь – от детских лет, учения в семинарии, университете, первой научной работы до «Курса русской истории» и последних лет жизни. Произведение написано на основе большого количества архивных и печатных источников. Однако в нём отражена субъективная точка зрения академика Нечкиной, где она в основном выступает в роли не всегда справедливого критика.

Её книга «Функция художественного образа в историческом процессе» – это восприятие множеством людей художественного образа и последующая роль такого воздействия в историческом процессе. Автор исследует связи писателей с русским общественным и революционным движением. В сборнике «В. О. Ключевский. Письма. Дневники. Афоризмы и мысли об истории» Нечкина воспроизводит не только эволюцию его взглядов и размышления о жизни, науке, людях.

Она отражает жизнь Московского университета, студенческое движение, общественно-политические события, взгляды и настроения русской интеллигенции конца XIX - начала XX в. Основную ценность для нас имеют непосредственные труды самого Ключевского. Это – «Боярская дума Древней Руси. Добрые люди Древней Руси», где изложена история боярской думы с

X по XVII века. Также в книгу входит небольшой труд, посвящённый благотворительности на Руси. И, конечно же, основное произведение «Курс русской истории», где художественный талант Ключевского выразился в ряде блестящих характеристик исторических деятелей и в обрисовке идейной стороны многих исторических моментов, выступающих перед нами во всей своей жизненной цельности. «Преподавателям слово дано не для того, чтобы усыплять свою мысль, а чтобы будить чужую» – в этом афоризме

Василия Осиповича выразилось его собственное научное кредо. [8, с. 353]. Ключевский был замечательным лектором. Литографии его лекций студенты зачитывали в буквальном смысле до дыр. В частности «Исторические портреты» – это блестящие характеристики русских князей, монархов, летописцев, священнослужителей, полководцев, дипломатов, святых, деятелей культуры. Сборник «Характеристики и воспоминания» посвящён памяти

Ключевского. В его статьях даётся всесторонняя оценка научной и преподавательской деятельности Василия Осиповича. И так рассмотрим творческий путь Ключевского как основателя отечественной исторической школы. Проанализируем принцип его исследований, по которому и была создана оригинальная модель исторической социологии. I. Биография историка как отражение жизни русского народа.

1.1. Детские и юношеские годы. Творческий путь Ключевского Василия Осиповича – величайшего русского историка был не прост с самого его рождения. А родился он 16 января 1841 в селе Воскресенском (под Пензой) в семье бедного приходского священника. Его детские годы прошли в сёлах Воскресенское и Можаровка Пензенской губернии. Жизнь маленького

Ключевского почти ни чем не отличались от жизни обычных крестьянских детей. Там он прожил до 10 лет. Первым учителем Василия был отец, трагически погибший в августе 1850 года. Семья вынуждена была перебраться в Пензу. Из сострадания к неимущей вдове один из друзей мужа отдал ей для проживания маленький домик. Детство мальчика прошло в жестокой нужде. В те годы, по словам сестры, в их нищенской жизни всё было «худостно, всё нищенско, всё сиротинско».

[20, с. 59]. С переездом в Пензу начался новый период жизни, гораздо более бедный и скудный, но сопровождаемый уже новыми, городскими впечатлениями. В этом городе, преодолевая трудности заикания и косноязычия, мальчик провёл один учебный год в приходском духовном училище, затем четыре года в уездном духовном училище, а с сентября 1856 г. и до конца 1860 г. — в духовной семинарии. Обучение в духовных учебных заведениях было бесплатным.

При бедственном положении семьи это был единственный путь к образованию. По окончании уездного училища и в семинарии он резко выделялся своими успехами среди сверстников и уже со второго года семинарского обучения сам стал давать уроки. Неприязнь к богословской схоластике и непременное желание поступить в главный университет страны привели к тому, что, несмотря на противодействие духовного начальства и отсутствие средств, в марте 1861 г.

юный Ключевский, не закончив курса, получил увольнительное свидетельство и в июле приехал в Москву. Перед отъездом из Пензы он получил от дяди-священника крупную денежную ассигнацию, которая помогла ему устроиться на первых порах пребывания в Москве. С тех пор и до конца жизни Ключевский стал москвичом, редко уезжал из города, а отпуск обычно проводил в Подмосковье. В августе 1861 г. Василий Осипович благополучно сдал шестнадцать вступительных экзаменов

и был зачислен на историко-филологический факультет Московского университета. С поступлением в это учебное заведение начинается новый период в жизни Ключевского. Его учителями становятся Ф.И.Буслаев, Н.С.Тихонравов, П.М.Леонтьев и в особенности С.М.Соловьев. Время обучения для Ключевского совпало с крупнейшим событием в жизни страны – буржуазными реформами

начала 1860-х годов. Он был противником крайних мер правительства, но не одобрял и политических выступлений студенчества. «Кандидатское сочинение» (по-современному — дипломное), завершавшее курс обучения в университете, к концу 1864-65 гг. было представлено Ключевским на тему «Сказания иностранцев о Московском государстве». Чтобы его написать, он изучил около 40 сказаний и записок иностранцев о Руси XV-XVII вв. За сочинение выпускник был награжден золотой медалью.

После очень высокой оценки этого первого труда и рекомендации опубликования в «Известиях Московского университета» Василий Осипович был оставлен при кафедре российской истории на два года в качестве стипендиата для подготовки к профессорскому званию (по-современному – аспирантура). Ему надлежало сдать магистерские экзамены (по русской истории, всеобщей истории, политической экономии) и написать магистерскую диссертацию. С блеском завершённая кандидатская работа показала силу источниковедческого

анализа В.О. Ключевского и новая тема — «Древнерусские жития святых как исторический источник» — отвечала его возможностям, а тяготение к «быту» — интересам диссертанта. 1.2. Деятельность Ключевского после окончания Московского университета. Тема — «Древнерусские жития святых как исторический источник» — была предложена Соловьёвым, который, вероятно, рассчитывал использовать светские и духовные знания начинающего учёного

для изучения вопроса об участии монастырей в колонизации русских земель. Ключевский проделал титанический труд по изучению не менее пяти тысяч житийных списков. В ходе подготовки диссертации он написал шесть самостоятельных исследований, в том числе такую крупную работу, как «Хозяйственная деятельность Соловецкого монастыря в Беломорском крае» (1866-1867). Но затраченные усилия и полученный результат не оправдали ожидаемого

– литературное однообразие «житий», когда авторы описывали жизнь героев по трафарету, не позволяло установить подробности «обстановки, места и времени, без чего для историка не существует исторического факта». [12, эл. ресурс]. Работа над диссертацией «Жития святых» затянулась у Ключевского на шесть лет, поэтому после истечения формального срока двухгодичного пребывания в «аспирантуре» Соловьёву, который заведовал кафедрой, было затруднительно просить министра просвещения о его продлении.

По рекомендации Сергея Михайловича Василий Осипович получил место репетитора в московском Александровском военном училище. В то время при подготовке и осуществлении военной реформы создавались новые военно-учебные заведения с широкой программой образования. В учреждённом Александровском училище вводился курс всеобщей истории, читать который был приглашён в 1865 г. сам Соловьёв. В училище Ключевский проработал с 1867 г.

16 лет, заменив с 1871 г. в чтении курса новой всеобщей истории С.М. Соловьёва. Своеобразие этого курса заключалось в том, что он начинался с Великой французской революции и завершался серединой XIX в т.е. современностью. Работа над этим курсом ставила перед Ключевским вопрос о взаимосвязи истории России и Западной

Европы, что в дальнейшем конкретно отразилось в его интересе к сюжетам, связанным с историей культуры России XVIII — начала XIX в а в целом — на его внимании к всемирно-историческому процессу. В этот же период у Василия Осиповича появилась возможность занять вакантную кафедру русской гражданской истории на церковно-историческом отделении Московской духовной академии, размещавшейся в Сергиевом Посаде. Семинаристское «происхождение» и работа над «житиями святых», по-видимому, в свою

очередь сыграли положительную роль и с июня 1871 г. избранный советом академии приват-доцентом В.О. Ключевский начал там свою службу, не прерывавшуюся до конца 1906 г. т.е. 36 лет. Это дольше, чем он затем прослужил в университете (1879-1911). Летом 1872 г. Василий Осипович по просьбе своего друга В.И. Герье, руководившего Московскими Высшими женскими курсами, взял на себя чтение там лекций.

Эта работа продолжалась более 15 лет. Таким образом, в 70-х годах В.О. Ключевский получил широкую преподавательскую практику и его имя как блестящего лектора стало приобретать всеобщую известность. В 1870 г. он, наконец, завершил свою магистерскую диссертацию «Древнерусские жития святых, как исторический источник» и осенью 1871 г. известным книгоиздателем К.Т. Солдатенковым она была выпущена в свет отдельным изданием.

В самом начале 1872 г. историко-филологический факультет Московского университета заслушал отзыв СМ. Соловьёва о книге и 26 января состоялась магистерская защита Ключевского. В 1870-х годах Василий Осипович начал работу над второй докторской диссертацией — «Боярская Дума Древней Руси». Это исследование заняло у него десять лет. В 1880-1881 гг. он опубликовал значительную его часть в журнале «Русская мысль», а в 1882 г. в переработанном

виде издал отдельной книгой. Завершение исследования совпадало с тяжелой болезнью С.М. Соловьёва, который уже не смог начинать осенью 1879 г. курс лекций, и по представлению декана факультета Н.А. Попова в университет был приглашен Василий Осипович. 22 сентября Совет университета почти единогласно тайным голосованием (при одном воздержавшемся) избрал Ключевского на должность доцента, а 4 октября скончался

Соловьёв. 22 ноября 1879 г. Ключевский прочитал вводную лекцию, посвященную Соловьёву, а 5 декабря — первую лекцию курса русской истории и начал свою почти 32-летнюю деятельность в университете. 29 сентября 1882 г. в актовом зале университета в присутствии чиновного начальства Москвы Василий Осипович с блеском защитил докторскую диссертацию «Боярская дума Древней Руси». С ноября 1882 г. он стал профессором

Московской духовной академии и университета, где к нему после смерти Соловьёва перешло заведование кафедрой. Лекционная деятельность, захватившая Ключевского с начала его самостоятельной жизни, никогда им не прекращалась. В 1867-1883 гг. он преподавал в Александровском военном училище, в 1871-1906 гг. — в Московской духовной академии, в 1872-1888 гг. — на

Высших женских курсах, в 1879-1911 гг. — в Московском университете. Кроме того, он эпизодически читал курсы публичных лекций в Политехническом музее, в Училище живописи, ваяния и зодчества, а также постоянно выступал с докладами и речами. Слава лектора пришла к нему уже в 70-х годах, и студенческая молва разнесла её за стены учебных заведений задолго до получения им профессорского звания.

Его ученик П.Н. Милюков, свидетель начала лекторской карьеры Василия Осиповича в университете, писал, что в тот момент студенты третьего курса, слушавшие до того быстро старевшего Соловьёва, считали невозможным заинтересоваться русской историей. «И вдруг это новое явление — лекции Ключевского, объявленные к концу семестра. Мы, впрочем, заранее знали, что будем иметь дело не с новичком, так как его лекциям предшествовала

громкая слава. И обширная аудитория, собравшаяся слушать нового профессора, была заранее настроена в его пользу. То, что мы услышали, превзошло все ожидания », — писал он. [19, с. 185-186]. Другой его ученик, Ю.В. Готье (в будущем известный историк) вспоминал, что студенты не только жадно слушали его общий курс, но даже увлекались весьма специализированными лекциями по источниковедению. [9, с. 177]. Василий Осипович несколько лет был деканом историко-филологического факультета (1887-1889)

и проректором Московского университета. Эти обязанности тяготили его и он постарался избавиться от них, но всегда живо откликался на возникавшие вопросы студенческой жизни. Под его наблюдением шесть учеников издали свои монографии и защитили магистерские диссертации (П.Н. Милюков, Н.А. Рожков, М.М. Богословский, А.А. Кизеветтер, Ю.В. Готье; М.К. Любавский защитил и магистерскую, и докторскую диссертации).

Он участвовал в общественной жизни — выступал на столетнем юбилее А.С. Пушкина; отстаивал вместе с другими профессорами университета права студентов, движение которых особенно обострилось с весны 1899 г. В 1900 г, Академия наук избрала Ключевского своим действительным членом, но «сверх штата», последнее объяснялось тем, что академикам полагалось проживать в Петербурге, а Ключевский не собирался покидать

Москву. Позже, в 1908 г он был избран почётным членом Академии по разряду изящной словесности. В 1901 г. по правилам того времени Василий Осипович, отметивший 30-летие своей преподавательской деятельности, должен был подать в отставку. Кафедра была передана его ученику М.К. Любавскому. Но положение Ключевского мало в чём изменилось. За ним было оставлено право преподавания и в университете,

и в духовной академии. В 1905 г. он был привлечён к работе комиссии по пересмотру законов в печати и в совещаниях по проекту учреждения Государственной думы и её полномочий. На этих заседаниях В.О. Ключевский выступал за свободу слова и печати, в частности и от духовной цензуры, настаивал на законодательном статусе Думы и бессословном порядке выборов в неё. Занятая им либеральная позиция усложнила его положение в духовной академии.

С конца 1905 г. начались его открытые столкновения с её руководством и реакционной профессурой. Политические выступления Василия Осиповича немногочисленны и характеризуют его как умеренного консерватора, избегавшего крайностей черносотенной реакции, сторонника просвещенного самодержавия и имперского величия России (неслучаен выбор Ключевского в качестве учителя всеобщей истории для великого князя Георгия Александровича, брата Николая II). Политической линии учёного отвечали и произнесенное в 1894

и вызвавшее возмущение революционного студенчества «Похвальное слово» Александру III, и настороженное отношение к Первой русской революции, и неудачная баллатировка весной 1906 в ряды выборщиков в I Государственную думу по кадетскому списку. В сентябре 1906 г. Ключевский подал в отставку и был уволен, несмотря на многолюдные сходки студентов, требовавших продолжения его преподавания; для соблюдения приличий указом

Синода Василий Осипович был утверждён в звании почётного члена академии (февраль 1907 г.). Наиболее известный научный труд Ключевского, получивший всемирное признание – это «Курс русской истории» в пяти частях. Учёный трудился над ним более трёх десятилетий, но решился его опубликовать только в начале 1900-х годов. Основным фактором русской истории, вокруг которого разворачиваются события, по мнению Ключевского, является колонизация: «История

России есть история страны, которая колонизируется. Область колонизации в ней расширялась вместе с государственной ее территорией. То падая, то поднимаясь, это вековое движение продолжается до наших дней». [13, стр. 11]. Исходя из этого, Василий Осипович разделил русскую историю на четыре периода. Первый период длится приблизительно с VIII до XIII вв когда русское население концентрировалось на

среднем и верхнем Днепре с притоками. Русь была тогда политически раздроблена на обособленные города, в экономике господствовала внешняя торговля. В рамках второго периода (XIII - середина XV вв.) главная масса населения передвинулась в междуречье верхней Волги и Оки. Страна по-прежнему была раздроблена, но уже не на города с прилагающими к ним областями, а на княжеские уделы. Основа экономики - вольный крестьянский земледельческий труд.

Третий период продолжается с половины XV в. до второго десятилетия XVII в когда русское население колонизировало юго-восточные донские и средневолжские черноземы; в политике произошло государственное объединение Великороссии; в экономике начался процесс закрепощения крестьянства. Последний, четвертый период до середины XIX в. (более позднее время Курс не охватывал) – это время, когда «русский народ распространяется по всей равнине от морей

Балтийского и Белого до Черного, до Кавказского хребта, Каспия и Урала». [13, с. 12]. Образуется Российская империя во главе с самодержавием, опирающимся на военно-служилый класс - дворянство. В экономике к крепостному земледельческому труду присоединяется обрабатывающая фабрично-заводская промышленность. Научная концепция Ключевского, при всём её схематизме, отражала влияния общественной и научной мысли второй половины

XIX в. Выделение природного фактора, значения географических условий для исторического развития народа отвечало требованиям позитивистской философии. Признание важности вопросов экономической и социальной истории до некоторой степени было родственно марксистским подходам к изучению прошлого. Но всё же наиболее близки Ключевскому историки так называемой «государственной школы» – Кавелин К.Д Соловьев С.М. и Чичерин Б.Н. Умер Василий

Осипович в Москве 12 мая 1911. Был похоронен на кладбище Донского монастыря. Подводя некоторые итоги, можно с полной уверенностью сказать, что жизненный путь Ключевского является отражением жизни всего русского народа. Так как пройденный им путь от существования на грани жизни и смерти и дальнейший его взлёт, не смотря на все трудности материального положения и других всевозможных преград, помогли

Василию Осиповичу в создании им по сути дела народной исторической школы. О некоторых её особенностях мы рассмотрим ниже. II. Отечественная историография и роль Ключевского в ней. 2.1. Два подхода в интерпретации исторической школы Ключевского Проанализировав имеющуюся у нас научную литературу по проблеме русской исторической школы

Ключевского, мы можем обнаружить отсутствие исследований, которые специально были бы посвящены ей. Те же, в которых она в некоторой степени рассматривается, можно разделить на две группы как принадлежащие к двум историографическим подходам. Об этом более подробно будет истолковано ниже. Первый подход был создан в большей степени учениками и последователями Ключевского в начале XX века. Для них факт существования его школы и своей принадлежности к ней, не

вызывал никакого сомнения, хотя и не все они употребляли сам термин «школа Ключевского». Например, Милюков П.Н. признавал, что Ключевский «на наших глазах стал главой целой школы, сделался славой России».[8, с. 184]. Однако необходимо отметить, что в письме к Платонову С.Ф. от 29 июля 1890 г. он говорит о своём учителе, что «он устал, а главное, он не верит

в науку: нет огня, нет жизни, страсти к ученой работе – и уже поэтому нет школы и учеников». [33, эл.рес.] Впрочем, тут же не без гордости заявляет, что имеет право называть Ключевского своим учителем. Позднее в своих воспоминаниях, он напишет, что, несмотря на формальный разрыв отношений с Ключевским после магистерского диспута, «продолжал ценить и любить моего старого университетского учителя». В итоге, при всех, имеющихся разногласиях личного и научного характера,

Милюков говорит о себе как о первом (в хронологическом смысле) ученике и представителе направления Ключевского, безусловно, отдавая ему «первое и руководящее место» в «московской школе историков». [18, с. 98, 108, 203.] Богословский М.М. гордился тем, что, являясь приемником своего учителя на университетской кафедре русской истории Московского университета, сохранил и сберег в чистоте «традиции главы нашей школы В.О. Ключевского». [3, с. 6] Признавал наличие школы

Ключевского СВ. Бахрушин. [1, с. 60]. В.И. Пичета заявлял, что Ключевский «создал новую историческую школу», «школу Ключевского», под влиянием которой развивалась вся русская историческая наука. По его мнению, она показала себя в ряде блестящих работ монографического характера, давших возможность уяснить многие стороны русского прошлого.[22, с. 146,151]

Как «историка-реформатора», «родоначальника новой исторической школы», «великого учителя» характеризовал Ключевского Б.И. Сыромятников. Он отмечал, что он, несмотря на то, что был университетским учеником Соловьева, не сделался последователем его школы и пошел своей собственной дорогой. Сыромятников утверждал, что социологическая школа Ключевского пришла на смену национально-государственной историографии, поставив на место философского

идеализма чисто реалистическое мировоззрение. При этом, по мнению Сыромятникова, вопрос шёл не о замене одной очередной теории какой-либо иной, а о двух исторических миросозерцаниях, двух школах, преемственно связанных между собой и последовательно отрицавших одна другую. [27, С. 59, 84] Необходимо подчеркнуть, что факт существования школы Ключевского был признан российским научным сообществом конца

XIX - начала XX века. Так, глава петербургской школы историков С.Ф. Платонов свидетельствовал, что «мало-помалу Ключевский стал центром и главою всех тех, кто тяготел к изучению русской истории и кто ею интересовался».[23, С. 502.] В том что «профессор Ключевский образовал уже школу» не сомневался даже его оппонент В. И. Сергеевич [29, 464с.]. Второй подход, преобладавший в советский период развития исторической науки,

был связан с утверждением в ней монополии исторического материализма как социологической теории марксизма, что обусловило характеристику Ключевского как буржуазного учёного. Начало его также было положено одним из учеников и вместе с тем непримиримых критиков Ключевского – М.Н. Покровским. Он обвинял своего учителя в отсутствии марксистской методологии исторического исследования, заявляя, что если какой-нибудь учёный органически не мог иметь школы, то это именно автор

«Боярской думы», поскольку единственный его способ исследования заключался в «девинации»(от лат. devinicio – связывать, покорять, подчинять) или фантазии, художественном воображении, чему научить невозможно. [24, С. 76]. Тем не менее, следует отметить, что наряду с этим, он косвенно признавал её существование, употребляя термин «школа Ключевского».[25, С. 247]. Придерживаясь традиции непризнания школы Ключевского,

М.В. Нечкина заявляла, что о ней «можно говорить лишь очень условно», ибо «в точном смысле слова «школа» может создаваться лишь на основе единой и ясной методологической концепции, определённым образом понимаемой теории исторического процесса, принимаемой учениками основателя». [20, С. 376]. А именно этого, по её мнению, у Ключевского как раз и не было, а были лишь эклектические (соединение разнородных взглядов, идей, принципов или теорий) методологические и теоретические взгляды, которые

не могли стать основой научной школы. Признание же школы Ключевского его учениками и последователями Нечкина объясняет тем, что таким образом они защищали себя как представителей нового направления в исторической науке. На самом же деле, по её мнению, они лишь отражали вполне утвердившееся к тому времени в передовых научных кругах требование освещать историю, прежде всего, как историю народа и общества, а не как историю государства

и правящих классов. Более того, как считала Нечкина, им было нужно «своей» наукой парировать успехи исторического материализма, всё более завоевывавшего умы студенческой молодежи. На наш взгляд, имеется множество оснований упрекнуть академика в некоторой непоследовательности, так как введение к «Боярской думе» она, вслед за Сыромятниковым, назвала «манифестом новой школы». [20, С. 203]. Кроме того, Нечкина сама перечисляла некоторых учеников

Ключевского, защитивших под его наблюдением и руководством диссертации. В их число вошли следующие: М.К. Любавский, П.Н. Милюков, М.М. Богословский, Н.А. Рожков, Ю.В. Готье и А.А. Кизеветтер, что и является доказательством наличия этой уникальной в своём роде школы. К тому же Нечкина выделила некоторые общие характерные черты, присущие работам учеников

Ключевского, что также доказывает факт существования его школы. Вот некоторые из них: постановка крупных вопросов, чёткий анализ проблематики, значительный хронологический охват, внимание к изучению политических форм и отношений, проникающее в их социальную и экономическую подоплёку, широкое использование архивов и открытие новых исторических истин. Таким образом, нельзя не подчеркнуть, что, не смотря на все противоречия в высказываниях учеников

Ключевского, мы с полной уверенностью можем ещё раз подтвердить, используя выше перечисленные мнения, существование его исторической школы. И, несомненно, именно Василий Осипович является одним из её основателей. 2.2. Социология и позитивизм в исторической школе Ключевского. Уникальность Ключевского заключается в том, что он один из первых русских учёных поднял вопрос о социологическом

методе в истории. У него нет специальных сочинений по социологии, но всё его творчество пронизано социологическими исследованиями в этой области науки. У исследователей творчества Василия Осиповича, как мы уже подчёркивали выше, имеется несколько различных суждений о роли Ключевского в создании русской исторической школы. То же самое можно обнаружить и во взглядах учёных, касающихся социологических идей в творчестве историка.

Здесь можно увидеть три группы авторов: представители одной склонны к недооценке теоретических изысканий Ключевского. К этой группе можно отнести Богословского М.М Нечкину М.В Савина А.Н. Представители другой группы придерживаются диаметрально противоположного взгляда. Сам же Василий Осипович говорил о себе как об историке-социологе. Как социолога воспринимали учёного и многие исследователи его творчества.

Ближайший ученик Ключевского Любавский М.К. утверждал, что «Василий Осипович всегда работал с известным цельным взглядом на свой предмет» [17, с. 8]. Бороздин Н.Н. называл его великим синтетиком не только потому, что он осветил историю общества в её многообразности, но и дал её в социологическом охвате [4, с. 310]. Пичета В.И. и Голубцов С.Л. так же оценивают его как историка-социолога.

Для Н.А. Котляревского же он, несомненно, историк-философ. Такую же оценку творчеству Василия Осиповича дал и Виппер Р.Ю. Третья группа исследователей творчества Ключевского стоит на позиции признания равнозначности в его взглядах как теоретического синтеза, так и эмпирического анализа (сбор фактов, их первичное обобщение, описание наблюдаемых и экспериментальных

данных, их систематизация, классификация и иная фактофиксирующая деятельность), наличия в нём склонности, способности, интереса к тому и к другому. Особенно ярко эта точка зрения проявилась, как нам кажется, у Кизеветтера А.А. и Любомирова П.Г. Такой разброс мнений о творчестве Ключевского, наверное, меньше всего можно объяснить отсутствием в его социологической системе самой системы. Отсюда и кажущиеся неуловимость и удельная незначительность историко-философских идей в его

исторических исследованиях наряду с бесспорным их наличием и интереса к ним. Ключевский не только крупнейший историк, но и оригинальный теоретик истории, причём оба эти начала были у него органически связаны друг с другом. Проблеме исторической закономерности Ключевский придавал условное значение: «Законы истории, прагматизм, связь причин и следствий – это всё понятия, взятые из других наук, из других порядков идей». [8, с.

282]. По мнению историка, научная цель состоит в том, чтобы «направить историю в науку об общих законах строения человеческих обществ» [16, с. 19]. Изучение отечественной истории непосредственно связано с «практической» целью, означает «осовременивание» исторического знания, связь его с «практическими потребностями текущей минуты», что предоставляло определенную возможность конструировать прошлое по своему усмотрению. «Цена всякого знания определяется его связью с нашими нуждами, стремлениями и поступками: иначе знания

становятся простым балластом памяти» [16, с. 41,42]. В.О. Ключевский выдвинул два аспекта, или предмета исторического изучения, связывая с одним проблему анализа особенного, а с другим – выработку «общих исторических схем». Первый аспект исторического изучения – социологический его объект – «природа и действие исторических сил, строящих человеческое общество», вычленение своеобразных моментов, «сочетание» в развитии истории

отдельного народа или «местной истории». Данный аспект об изучении «строения общества», его «кинетики» «составляет задачу особой отрасли исторического знания, науки об обществе – историческую социологию» [16, с. 15]. Вторая точка зрения в изучении истории – «культурно-историческая» [16, с. 19] – была связана с установлением преемственности в общеисторическом масштабе. Объектом исторического изучения были «духовности» «культурного запаса» человеческой истории» – «успеха

людского общежития, приобретения культуры или цивилизации» [16, с. 14, 16]. Как видно, социологический аспект исторического знания должен был стать, по мнению Ключевского, отправным пунктом всякого исторического исследования. В исторической социологии определённое значение придавалось изучению природного фактора, анализу социальных и экономических проблем человеческого общежития. Таким образом, историческая социология, обобщая идею

на основе «культурно-исторического» анализа, вела к поиску ведущей социологической закономерности на уровне идеального пласта общественного развития, т. е. к проблемам культуры и духовным процессам складывания цивилизации. Ключевский пришёл к необходимости выработать общие представления о специфике истории как науки, представить факты истории в их совокупности. Методологической основой для этого послужила философская позиция, согласно которой существует несколько

или множество независимых и несводимых друг к другу начал или видов бытия (плюралистическая) – теория «взаимодействия» социальных единиц, элементов или исторических сил. Эта теория, почерпнутая из позитивистской социологии, была поставлена в центр исследовательских интересов историка. В.О. Ключевский склонялся к позитивистскому отождествлению предмета «местной истории» с социологией. «Целый ряд соображений, — писал он, — побуждает историка при изучении местной истории быть по преимуществу

социологом» [16, с. 17]. Сохраняя в качестве первичной функции истории сбор материала и анализ источников, В.О. Ключевский всё более насыщал её предмет социологической проблематикой, переключая внимание исследователя на «природу и действия исторических сил, строящих человеческие общества», к «выявлению общих правил» [16, с. 17]. Ключевский ставит вопрос о сравнительном значении цементов в историческом процессе. Факты, действующие в истории, допускал историк, обладали статусом однопорядковости, равнозначности

лишь в теории. Их действительное проявление в историческом процессе было поставлено в зависимость от пространно-временных условий конкретно рассматриваемой ситуации. Не все элементы включались в работу одновременно и в равной степени, каждый из них выполнял свою функцию применительно к отдельным историческим эпохам. В.О. Ключевский представлял сам процесс вхождения элементов в процесс исторически развивающимся: «Не все

исторические факторы вошли в историческую работу в полную меру своих сил. Так еще трудно уловить действие философии на склад и ход общежития» [8, с. 289]. Он сводил исторические перспективы к проблеме установления «гармонизированных» отношений между элементами [16, с. 19, 23- 25] и обращению их в «потребность общежития» [8, с. 265]. Историческая наука, по его мнению, выполняет две функции и соответственно может быть подразделена

на две части (имеет два предмета изучения): а) исследовать процесс накопления опыта, знаний, потребностей, привычек, житейских удобств. Таков объект истории культуры или цивилизации. Ученый при этом должен обязательно выйти за пределы событий отдельного народа, ибо плоды цивилизации «созданы совместными или преемственными усилиями всех культурных народов, и ход их накопления не может быть изображен в тесных рамках какой-либо местной истории» [14, эл. ресурс с.

1]; б) постигать строение общества, свойства и действие сил, создающих и направляющих людское общежитие, — такова цель того, что Ключевский называет исторической социологией. Особенность его социологической доктрины состоит в том, что он хочет обнаружить общее, не абстрагируясь от конкретного, преходящего, а наоборот, через посредство выделения и последующего сопоставления событий, в которых наиболее ярко выступает конкретно-неповторимое, уникальное, сознательно опуская как не представляющее

интереса для социолога всё то, что связано с часто встречающимся, напоминающем о другом, типичном. В центре его теории, таким образом, оказывается неповторимо единичное. Василий Осипович подчеркивал органическую связь истории и социологии, последняя составляет часть исторической пауки, выделение её как таковой весьма относительно. К термину «социология» историк из принципиальных соображений считал нужным прибавлять слово «историческая».

Историзм, по Ключевскому, не касается законов, действующих в нём сил; остаётся неизменной сама природа общежития, её принципы и возможности. Прогресс, по его мнению, сводится к тому, что, проходя через бесчисленное количество различных ситуаций, которые в свою очередь являются продуктом случайных комбинаций элементов общежития, постепенно, стихийно люди обучаются главным основам гармонии общежития, а история как наука в своей теоретической части имеет задачей познание возможностей таких неизменных начал общественности.

«Но в истории, – писал Ключевский, – скрывается общежительная природа человека и вопрос о закономерности исторических явлений заменяется вопросом о последовательности, с какой вскрываются разные стороны этой природы» [8, с. 289-290]. История не создает, по мнению Василия Осиповича, ничего нового, новое сводится к обнаружению не выявленных ранее сторон вечного и к более полному пониманию человеком этого неизменного состава общежития. «Словом, следя за необозримой

цепью исчезнувших поколений, мы хотим исполнить заповедь древнего оракула познать самих себя, свои внутренние свойства и силы, чтобы по ним устроить свою земную жизнь» [16, с. 18]. Изменению подлежат: во-первых, степень знания человеком этого социального механизма; во-вторых, только то, что может изменяться в пределах того же механизма и, следовательно, должно служить лишь средством к постижению неизменной социальной структуры и её гармонизации.

Бесчисленные исторические явления слагаются из сравнительно небольшого числа «первичных элементов развития», «коренных исторических сил», «основных культурных элементов», «простых элементов исторической жизни». Число их невелико. Может быть гораздо меньше, чем сколько знаем элементов физической природы, первоначальных простых тел, из которых слагается всё необозримое разнообразие Божьего Мира. «Элементы общежития в различных сочетаниях и положениях обнаруживают неодинаковые свойства

и действия, повёртываются перед наблюдателем различными сторонами своей природы. Благодаря тому даже в однородных союзах одни и те же элементы стоят и действуют неодинаково» [15, эл. ресурс, с. 2]. Ключевский также писал: «Но по условиям своего земного бытия человеческая природа, как в отдельных лицах, так и в целых народах, раскрывается не вся вдруг, целиком, а частично и прерывисто, подчиняясь обстоятельствам "места и времени"» [16, с.

18]. Таким образом, всё богатство отличий, существующее между народами и стадиями их истории, относительно, так как всё это многообразие есть проявление общих начал, какой-то общей природы общежития, которая при посредстве истории только обнаруживает свои вечные свойства и способности. Объектом исследования социологии является конкретно-неповторимое, черты особенные, а не общие. И именно благодаря этому обстоятельству социология насыщается историей, приближается к ней, превращается

в её составную часть, получает наименование исторической социологии. «Но, чтобы найти и понять скрытые пружины, движущие этот общий культурно-исторический процесс, надобно на время оторваться от него и сосредоточить внимание на частных местных строениях, представляющих жизнь того или другого народа» [16, с. 381]. «Природа и взаимодействие элементов общежития, как они проявились в исторически сложившихся обществах — таков основной предмет исторической социологии» [16]. «С этой стороны научный интерес того или другого

народа определяется количеством своеобразных местных сочетаний и вскрываемых ими свойств тех или иных элементов общежития. В этом отношении история страны, которая представляла бы повторение явлений и процессов, уже имеющих место в других странах, если только в истории возможен подобный случай, представляла бы для наблюдателя немного научного интереса» [16]. Ключевский отождествлял социологию с конкретной историей, что служило философским оправданием для изучения эволюции отдельного народа и методологическим фундаментом

его «Курса русской истории». Пристрастие историка к индивидуальному, особенному, оригинальному, специфическому, случайному всегда отмечалось исследователями его творчества. Тем самым он отошел от какой-либо схемы исторического процесса, предваряющей исследование. Когда он говорил о периодах русской истории, то последние у него вырастали из конкретного материала, присущего только истории данного народа. Никаких общих этапов социального развития он не признавал,

и, следовательно, не использовал. Ключевский первый в России из историков признал роль экономического фактора в историческом процессе. В 1880-х гг. в своём основном «Курсе истории древней Руси» историк развивает мысль, что одной из особенностей русского исторического процесса является примат экономического начала над политическим. Эволюция хозяйства выступает у историка наряду с географическим,

социальным и политическим началами необходимым фактором периодизации истории общества. Однако у Василия Осиповича повышенный интерес к экономике сочетается со старым позитивизмом, с его сближением исторических явлений с физико-биологическими. Систему социальных отношений он отождествляет с социальной механикой и «физиологией исторических сил». Характеризуя свою социологию, Ключевский сводит её к «статике».

В одной из его записных книжек, хранящихся в Центральной исторической библиотеке Москвы, можно прочесть: «Итак, история изучает возникновение и строение человеческого общежития (самый строй его, условия и законы этого строя — предмет особого отдела истории-социологии-статики в отличие от динамики истории)». О. Конт к социологии относил не только статику, но и динамику. У Ключевского для такого сужения предмета социологии имелись достаточные основания, ибо он ставит перед

социологией, по сути дела, задачу открыть общие неизменные законы человеческого общежития. В конце XIX столетия в русской исторической литературе шёл спор о том, как строить и преподавать курс национальной и всеобщей истории. Почти все участники полемики стояли на позиции необходимости «новой исторической науки», преодоления традиционной трактовки, за социологический подход к историческому материалу. Задачу преподавания истории видели не столько в ознакомлении с ходом событий, сколько в понимании процесса

исторического развития. Спор шёл по вопросу о том, в чём проявляется существенное со всемирно-исторической точки зрения: в том ли, что типично, общно и закономерно; сводится ли к событиям, которые оказали наибольшее влияние на судьбы человечества, или, наконец, где то или другое начало проявилось наиболее полно и отчётливо. Концепция Ключевского ближе всего примыкала к последней точке зрения. Виппер Р.Ю. особо ценил в его курсах по русской истории именно наличие всемирно-исторической точки

зрения. Что же касается синхронного изложения событий, связанного с тем, что Ключевский считал одной из задач истории цивилизации, его курсы шли в плане социологической истории. Основной принцип концепции в его исторической школе — принцип синхронности, взаимосвязанности, взаимообусловленности в развитии народов, населяющих Европу, требование при построении курса истории руководствоваться в качестве конструирующего начала выделением тех стран и событий, в которых наиболее колоритно и полно выступают

ведущие стороны в эволюции общежития и наконец мысль о существовании определенного набора качеств, присущих обществу и время от времени вновь дающих о себе знать. Всё это порождает представление об ограниченном числе образующих его элементов и самих комбинаций, о некой неизменной основе человеческого общества, об органическом тождестве его во все времена. Ключевский решающую роль в историческом процессе отводил коллективному началу, сознательно отодвигая

индивида на второй план. Сказанное не означает, однако, что он не любил или не был способен на выразительные характеристики исторических персонажей. Наоборот, как известно, он является непревзойденным мастером этого искусства. Но деятели, которых он так выразительно описывает, предстают прежде всего как выразители своего времени, в действительности весьма ограниченными в своих возможностях. Другой характерной особенностью мировоззрения Василия

Осиповича была идея постепенности, унаследованная им от Соловьева и Ф. Гизо. Роль исторического гения в традиционной трактовке в сознании историка не совмещалась с принципом эволюционизма, чем и обусловлено занижение им оценки «героев», доходящее порой до подлинного развенчания последних. Перерождение классического позитивизма на Западе в неопозитивизм получило своё отражение и во взглядах

Ключевского. Прежде всего это проявилось в повышенном его интересе к вопросам исторического познания; онтологическая проблематика в его книгах вытеснялась гносеологической. В начальный период своего творчества историк часто отождествлял методологию познания социальных явлений с понятиями и методами естественных наук. «В истории человечества есть связь явлений, свои неизменные законы, столь же чуждые уму и столь же мало покорные его влиянию, как связь и законы явлений природы»

[8, с. 242] Общность законов природы и общества, по мнению Василия Осиповича, заключалась в том, что «те и другие одинаково проникнуты характером необходимости» и «независимости от личной воли». Однако этот «общественный» детерминизм, аналогичный природному, историк усматривал лишь в «мире факта», т. е. в «сфере материальной природы», которому он противополагал сферу «духа» [8, с. 241- 242]. Своё понимание «мира факта»

Ключевский выразил более определённо в «методологии», сведя его к «природе страны» и «физической природе человека». Природа, по мнению историка, представляла лишь страдательную, «пассивную, оборонительную сторону исторического процесса, лишённую атрибута действия и изменчивости: мир факта есть мир, совершенно чуждый духу и бессознательный, он существует без него; законы его неизменны» [8, с. 242]. Проблема взаимосвязи природы и общества в концепции

Ключевского выступала по преимуществу как проблема влияния географической среды на историю страны, т. е. сводилась к механической доктрине географизма и дополнялась элементами антропологии «естественных влечений» неизменной человеческой природы. Сближая исторические явления с физико-биологическими, Василий Осипович пытался определить предмет истории то как «физиологию исторических сил», то как «кинетику» общественного развития [16, с. 15]. О том же свидетельствует попытка установить аналогию между методом

анализа химических взаимодействий Д.И. Менделеева и изучением социальных отношений [20, с. 256]. «Географизм» и «экономизм» в творчестве Ключевского Рубинштейн Н.Л. объяснял влиянием Бокля и позитивизма. «От позитивизма, – писал Н.Л. Рубинштейн, – идёт прежде всего выделение природного фактора, значение географических условий в историческом развитии народа. Как и Соловьев, он (Ключевский) ссылается при этом на

Бокля, как на образец» [26, с. 450]. В тесной связи с понятием «исторические силы» находится у Ключевского категория факторов исторического процесса географического, экономического, политического. Стремление понять историю в её «жизненной цельности» приводило к плюралистической теории многофакторности. В этом и видны позитивистские тенденции Ключевского, которые используются им в своих исторических опытах. Заключение Заканчивая наше исследование, следует отметить, что данная проблема рассматривается в контексте

развития как исторической, так и социологической науки своего времени. Впервые научно обоснована легитимность (правомерность) школы Ключевского как феномена научного сообщества в отечественной историографии, определен её основной персональный состав, установлены главные направления историко-социологических исследований, показаны место и роль в отечественной и мировой исторической науке. Впервые с позиций современного социального знания осуществлён

комплексный анализ проблемы историко-социологического синтеза, воплощённого в изучении истории России Ключевским и его школой. Проведённое исследование, позволило выявить роль и значение исторической социологии Ключевского как инновационной концепции исторического знания, адекватного средства научного анализа социальных явлений и процессов российской истории. Установлено, что Ключевский перенёс акцент в историческом исследовании с преимущественного хронологического

описания политических событий, т.е. с внешней политической истории, на анализ экономической и социальной структуры общества, т.е. на внутреннюю экономическую и социальную историю. Таким образом, от традиционного событийного повествовательного изложения русской истории он перешел к её проблемному теоретическому объяснению, опираясь на категории социологии. В исследовании впервые показана роль школы Ключевского как одного из главных источников новаторства

в российской историографии, давшего мощный импульс историко-социологическим изысканиям, и в целом развитию отечественной исторической науки. Способствуя определению новых приоритетов научного поиска, она служила стандартом исторического исследования, которому стремилось следовать целое поколение российских историков. Благодаря ей изучение проблем экономической и социальной истории заняло ведущее место в отечественной историографии конца XIX -начала XX века. Анализ трудов представителей зарубежной и отечественной социальной

мысли, выступавших за союз истории и социологии в научной реконструкции истории общества, позволил раскрыть его сущность и значимость, а также выявить его истоки, коренящиеся в классической позитивистской социологии и получившие развитие в российской науке. Здесь можно обнаружить, что историко-социологический синтез стал возможен благодаря распространению строго научного познания и, как следствие, влияние социологии на другие науки об обществе, в том числе историю, что способствовало их социологизации, так как она

являлась эталоном научного знания. Историческая наука под воздействием социологии реформировалась, проникаясь социологическими идеями и методами. В целом проведенное нами исследование позволило с новых теоретико-методологических позиций представить развитие российской историографии на рубеже XIX -XX веков на примере творчества Василия Осиповича. Масштаб и значение личности Ключевского как выдающегося деятеля отечественной исторической науки, главы

историографической школы трудно переоценить. Богословский М.М. писал о своём учителе: «Глубокий и тонкий исследователь исторических явлений, он сам стал теперь законченным историческим явлением, крупным историческим фактом нашей умственной жизни. Этот факт ждет и требует исследования. Объяснения и у изучения». [2, с. 26.] Ждёт своего решения и вопрос о школе Ключевского, на что указывал

Черепнин Л.В. Замечая, что предположение о существовании школы Ключевского до сих пор не получило научного обоснования, он был уверен, что этот вопрос ещё будет поставлен в отечественной историографии. Стоит подчеркнуть, что он сам предпринял попытку решения данной историографической проблемы, о чём свидетельствуют сохранившиеся в архиве сведения о начале работы над монографией «Школа В.О. Ключевского в русской историографии», которая, к сожалению, так и не была завершена. [31, с.

9]. На то, что вопрос о школе Ключевского продолжает оставаться предметом споров, обращает внимание А.Н. Цамутали. [30, с. 138] Несмотря на то, что о Василие Осиповиче и его учениках имеется немало исследований, в том числе таких фундаментальных, как известная монография М.В. Нечкиной, сегодня высказывания Богословского и Черепнина приобретают еще большую актуальность. Это объясняется необходимостью серьёзного переосмысления

в свете последних достижений исторической науки опыта дореволюционной отечественной историографии. Именно об этом говорит Александров В.А утверждая, что «на современном уровне знаний вновь возникает настоятельно вопрос о значении творческого наследия Ключевского». [28, с. 87]. В свою очередь мы убеждены, что оценка творчества Ключевского и представителей его школы, без прежней идеологической предвзятости, крайне необходима для

воспроизведения картины развития российской исторической науки во всей её полноте. Подобного мнения фактически придерживается и Шмидт С.О. Объясняя, почему историческая мысль снова и снова возвращается к сочинениям Ключевского, он утверждает: «Не определив для себя место и роль Ключевского в истории науки, невозможно понять ход её развития». [32, с.

334]. В связи с вышесказанным, данная работа рассматривается нами как попытка с позиций современного социального и гуманитарного знания интерпретировать богатейшее творческое наследие великого историка и его школы. В её изучении мы опирались также на важное замечание Вернадского В. И полагавшего, что история науки должна критически переосмысливаться каждым новым поколением учёных, так как «благодаря развитию современного знания, в прошлом получает значение одно и теряет другое»,

поэтому, «двигаясь вперед, наука не только создает новое, но и неизбежно переоценивает старое». [28, с.127]. Вместе с тем, по нашему глубокому убеждению, делать это следует чрезвычайно осторожно, как говорили древние «без гнева и пристрастия», избегая как неуёмной критики, так и безудержной апологетики (защиты). Только так непредвзято и взвешенно можно подойти к решению актуальной проблемы преемственности поколений российских историков, первое место среди которых по праву принадлежит

Василию Осиповичу Ключевскому, его ученикам и сподвижникам. Переосмыслив выше сказанное, можно заметить неразрывную связь историографии, методологии, социологии и в целом науки, что рассматривается нами как определённый вклад в восстановление и развитие традиций дореволюционной исторической науки, высочайший профессионализм которой должен служить образцом для современных российских историков. Ключевский во многом по-новому сформулировал предмет и метод отечественной истории,

сосредоточив основное внимание на анализе эволюции социальной структуры общества, исследовании социальных и экономических процессов, а не на описании выдающихся событий. Благодаря этому акцент с политической и правовой истории был перенесён на историю социально-экономическую. Такая научная позиция имела явную гуманистическую направленность, так как приближала исторический анализ к человеку в его социальном окружении. Здесь явно просматривается цивилизационный подход в исследовании

отечественной истории. Заканчивая наше исследование нужно подчеркнуть, что созданная Ключевским историко-социологическая интерпретация истории России, содержащая проблемное, причинно-аналитическое объяснение исторических феноменов и процессов на основе конкретного материала русской истории, вдохновила его учеников и последователей, составивших школу в отечественной историографии. Осуществив новый междисциплинарный подход к историческому исследованию,

она оказала глубокое воздействие на целое поколение историков, способствуя тем самым развитию российской исторической науки. Список источников и литературы. 1. Бахрушин, С.В. Труды по источниковедению, историографии и истории России эпохи феодализма. М.: Наука, 1987 – 219с. 2. Богословский М.М. В.О. Ключевский как учёный // Ключевский

В.О. Характеристики и воспоминания. М: Научное слово, 1912 – 217 с. 3. Богословский М.М. Историография, мемуаристика, эпистолярия. (Научное наследие). М.: Наука, 1987 – 216 с. 4. Бороздин И.Н. Памяти В.О. Ключевского // Современный Мир № 5. Ежемесячный литературный и политический журнал. СПб. Типография Монтвида, 1911 – 368с. 5. Братцева

Г.Г Спб 1999 // электронный ресурс: http://www.matriz.ru/ru/section.php?docI d=4246 6. В.О. Ключевский. Исторические портреты. М.: Изд-во“Правда”, 1991 – 623 с. 7. В. О. Ключевский. Сочинения в девяти томах. Том 9. Материалы разных лет. Издательство: Мысль, 1990 – 528 с. 8. В.О. Ключевский. Письма. Дневники. Афоризмы и мысли об истории.

М 1968 Издательство: Наука, 1968 – 528 с. 9. Готье Ю.В. В.О. Ключевский как руководитель начинающих учёных // Ключевский В.О. Характеристики и воспоминания. М: Научное слово, 1912 – 217 с. 10. Ключевский В.О. Характеристики и воспоминания. М: Научное слово, 1912 – 217 с. 11. Ключевский В.О.

Сочинения. В 9 т. Т. I. M.: Мысль, 1987 – 432 с. 12. Ключевский В.О. Древнерусские жития святых как исторический источник. http://www.krotov.info/lib_sec/11_k/klyu /chevsky_09.htm 13. Ключевский В.О. Лекция II. КОЛОНИЗАЦИЯ СТРАНЫ КАК ОСНОВНОЙ ФАКТ РУССКОЙ ИСТОРИИ // Ключевский В. О. Русская история. Полный курс лекций. Электронная книга – 920 с.

14. Ключевский В.О. «Курс русской истории (Лекции I—XXXII) // электронный ресурс: http://readr.ru/vasiliy-klyuchevskiy-kur s-russkoy-istorii-lekcii-i-xxxii.html. 15. Ключевский В.О. «Курс русской истории (Лекции I—XXXII)» // электронный ресурс: http://readr.ru/vasiliy-klyuchevskiy-kur s-russkoy-istorii-lekcii-i-xxxii.html#pa ge=2. 16. Ключевский, В.О. Сочинения.

М, Т. 1, 1956 – 428 с. 17. Любавский М.К. В.О. Ключевский // Ключевский В.О. Характеристики и воспоминания. М 1912 – 217 с. 18. Милюков П.Н. Воспоминания. М.: Политиздат, 1991 – 528 с. 19. Милюков П.Н. В.О. Ключевский // Ключевский В.О. Характеристики и воспоминания. М: Научное слово, 1912 – 217 с.

20. Нечкина М.В. Василий Осипович Ключевский. М.: Наука, 1974 – 640 с. 21. Нечкина М.В. Русская история в освещении экономического материализма. Казань, 1922 – 204 с. 22. Пичета В.И. Введение в русскую историю (Источники и историография). М 1922 – 208с. 23. Платонов С.Ф. Сочинения: В 2-х т. Т. I. Стройлеспечать, 1993 – 736 с. 24. Покровский

М.Н. Марксизм и особенности исторического развития России. Сб. статей. 1922-1925 гг. Л.: Прибой, 1925 – 142с. 25. Покровский М.Н. Как и кем писалась русская история до марксистов // Избранные произведения в четырех книгах. Кн. 3. М.: Мысль, 1967 – 670с. 26. Рубинштейн H.JI. Русская историография.

СПб 2008 – 938 с. 27. Сыромятников Б.И. В.О. Ключевский и Б.Н. Чичерин // Ключевский В.О. Характеристики и воспоминания. М: Научное слово, 1912 – 217 с. 28. Севостьянов Г А. Юхт, С. Шмидт Портреты историков: Время и судьбы. Том 1. Отечественная история. Москва, Иерусалим, 2000 – 432с.

29. Сергеевич В.И. Русские юридические древности. Т. II. Вып. 2. СПб 1896 – 654с. 30. Цамутали А.Н. Борьба направлений в русской историографии в период империализма: Историографические очерки. Л.: Наука. 1986 – 336с. 31. Черепнин Л.В. Отечественные историки XVIII-XX в. Сборник статей, выступлений, воспоминаний.

М.: Наука, 1984 – 344c. 32. Шмидт С. О. Ключевский и культура России // Ключевский. Сборник материалов. Выпуск 1. Пенза, 1995. 33. Электронный ресурс: http://v-shlenov.livejournal.com/98582.h tml