Кампания по приданию Низами статуса национального азербайджанского поэта

Введение
1 Причины и предпосылки кампании
1.1 Утверждения о Низами как об этническом тюрке до конца 1930-х годов
1.2 Ситуация в науке к концу 1930-х годов
1.3 Причины пересмотра статуса Низами
1.3.1 Идеологические потребности Советского Азербайджана в 1930-х годах
1.3.2 Юбилейные кампании конца 1930-х

2 Ход кампании
2.1 Объявление Низами азербайджанским поэтом
2.2 Роль И. В. Сталина
2.3 Низами — «возвращённый Азербайджану поэт»
2.4 Другие аргументы
2.5 Ход празднования 800-летия Низами

3 Последствия
3.1 Роль национальной идентичности Низами в советской культуре
3.2 Культурные последствия кампании

4 Состояние вопроса в СССР после 1939 года
4.1 Попытка Бертельса отойти от этногеографического принципа идентификации

5 Текущее состояние вопроса
5.1 Мировая наука
5.2 Россия
5.3 Азербайджан

Список литературы

Введение

Кампания по приданию Низами статуса национального азербайджанского поэта (используется также термин «азербайджаниза́ция»[1][2]) — идеологически и политически мотивированный пересмотр национально-культурной принадлежности классика персидской поэзии Низами Гянджеви, начавшийся в СССР в конце 1930-х годов[3][4][5][1][6][7][8] и приуроченный к празднованию 800-летия поэта. Кампания увенчалась юбилейными торжествами 1947 года, однако последствия её продолжают сказываться и по сей день: с одной стороны, в выигрыше оказались многие культуры многонационального Советского Союза и, в первую очередь, азербайджанская культура, с другой же — это привело к чрезвычайной политизации вопроса о культурно-национальной идентичности Низами в СССР и современном Азербайджане[9].

1. Причины и предпосылки кампании

1.1. Утверждения о Низами как об этническом тюрке до конца 1930-х годов

В 1903 году азербайджанский публицист и просветитель Фиридун Кочарлинский в книге «Литература адербейджанских татар» назвал поэта «татарином родом из Елисаветполя» (до 1930-х годов азербайджанцев именовали «татарами»[10])[11]. По мнению советского востоковеда А. Е. Крымского, построения Кочарлинского основывались на предположении Иоганна Шерра, что мать Низами была гянджинской азербайджанкой, вопреки свидетельству самого поэта, что его мать — курдянка[12].

Кочарлинский приводит Низами как пример азербайджанского поэта, писавшего на персидском языке ввиду общего заимствования азербайджанцами у персов религии, языка и литературы. При этом азербайджанскую литературу Кочарлинский, ссылаясь на общее мнение, производил от первого известного тогда азербайджаноязычного поэта — Вагифа (XVIII век)[11].

Американский историк Ю. Л. Слёзкин упоминает также, что в 1934 году представитель азербайджанской делегации на Первом съезде писателей СССР назвал Низами тюрком из Гянджи[3].

1.2. Ситуация в науке к концу 1930-х годов

Взгляд на Низами как представителя персидской литературы был доминирующим в мировом востоковедении. Этого же мнения придерживались до конца 1930-х годов и советские востоковеды. Согласно энциклопедическим словарям, выходившим в России[13][14][15][16][17], Низами является персидским поэтом и выходцем из города Кум в центральном Иране (этот факт впоследствии был поставлен под сомнение, и современные учёные склоняются к мысли, что он родился в Гяндже)[18]. Так, Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона сообщает (автор статьи — Агафангел Крымский):

лучший романтический персидский поэт (1141—1203); уроженец кумский, но носит прозвище «Гянджеви» (Ганджинский), потому что большую часть жизни провёл в Гандже (теперь Елизаветполь) и там же умер[19].

Аналогично определяет поэта и энциклопедия «Британника» 1911 года:

персидский поэт, родившийся в 535 г. Хиджры (1141 по Р. Х.). Его родина или, во всяком случае, местожительство отца, была в нагорьях Кума, но так как он провёл почти все свои дни в Гяндже в Арране (ныне Елизаветполь), он известен как Низами из Гянджи, или Гянджеви[20].

1.3. Причины пересмотра статуса Низами

Идеологические потребности Советского Азербайджана в 1930-х годах

Согласно В. А. Шнирельману, после упразднения в 1936 году Закавказской Социалистической Федеративной Советской Республики для вновь образованной самостоятельной Азербайджанской ССР понадобилась особая история, которая позволяла бы, с одной стороны, дистанцировать республику от шиитского Ирана, чтобы избежать подозрений в контрреволюционном панисламизме, а с другой — отмежевать азербайджанцев от остальных тюрок (на фоне официальной борьбы с пантюркизмом). Вместе с тем азербайджанцы остро нуждались в доказательствах собственной автохтонности, так как причисление к «народам-пришельцам» создавало прямую опасность депортаций. Результатом стало создание на историческом факультете Азербайджанского государственного университета кафедры истории Азербайджана и стремительная «азербайджанизация» исторических героев и предшествовавших историко-политических образований на территории Азербайджана[1].

Ю. П. Слёзкин отмечает, что в это время в определившихся республиках усилия по построению национальных культур титульных наций были удвоены. Согласно национальной линии ВКП(б), все титульные нации должны были иметь «Великие Традиции», которые, по мнению Слёзкина, при необходимости следовало изобрести, чтобы все национальные культуры, кроме русской, стали равноценны[3].

Джордж Бурнутян рассматривает причисление Низами к азербайджанским поэтам (Рудаки — к узбекским, Руми — к турецким) в контексте общей политики ослабления связи тюркских народов с исламом и воспитания у них чувства гордости в отношении своей славной, хотя и вымышленной, национальной идентичности[21].

Юбилейные кампании конца 1930-х

Юбилейная монета СССР 1 рубль, посвящённая 850-летию Низами, 1991

Во второй половине 1930-х годов, в ходе утверждения ценностей «советского патриотизма»[4], были организованы юбилеи общесоюзного масштаба: русские — 100-летие гибели А. С. Пушкина и 750-летие «Слова о полку Игореве» (1938 год) — и национальные, в том числе и в закавказских республиках: 1000-летие армянского эпоса «Давид Сасунский» (1939 год, эпос сложился к X веку[22]) и 750-летие грузинской классической поэмы «Витязь в тигровой шкуре» (1937 год). Для подтверждения равного статуса с другими кавказскими республиками Советскому Азербайджану требовалось проведение сопоставимого по размаху юбилея[9]. В рамках этой общесоюзной юбилейной кампании началась подготовка к 800-летию со дня рождения Низами как великого азербайджанского поэта[1][6].

2. Ход кампании

2.1. Объявление Низами азербайджанским поэтом

А. О. Тамазишвили отмечает, что объявление Низами азербайджанским поэтом было осуществлено к его 800-летнему юбилею[9]. Виктор Шнирельман указывает более точную дату: 1938 год[1].

Анализируя последовательность событий, Тамазишвили приходит к выводу, что первоначально идея признать Низами азербайджанским поэтом возникла у первого секретаря ЦК КП(б) Азербайджанской ССР М. Д. А. Багирова. Имея стойкие антииранские убеждения и будучи патриотом Азербайджана, он считал идеологически неприемлемой персидскую идентификацию Низами. Однако в конце 1930-х годов решение этого вопроса выходило за пределы компетенции деятелей республиканского уровня. Кроме того, попытка записать Низами в азербайджанцы могла быть расценена союзной властью как националистическая; также можно было ожидать возражений от учёных, прежде всего сильной ленинградской востоковедческой школы[9].

В 1937 году в СССР планировался выпуск «Антологии азербайджанской поэзии». В её первоначальный вариант стихи Низами включены не были[23]. Однако 1 августа газета «Бакинский рабочий» опубликовала заметку, в которой говорилось, что работа над антологией закончена и в неё вошли стихи Низами, вопреки всем усилиям «врагов народа», которые «сделали всё, чтобы антология выглядела возможно более тощей и хилой»[24].

Для обоснования включения Низами в азербайджанские поэты в качестве аргумента приводилось мнение востоковеда Ю. Н. Марра (сына академика Н. Я. Марра), который в 1929 году заявил, что Низами является своим для Кавказа и что его поэзия пользуется в Азербайджане бо́льшим почётом, чем в Персии[25]. Согласно Тамазишвили, Юрий Марр не утверждал, что Низами является азербайджанским поэтом, но он был единственным, на кого могли опереться сторонники такого взгляда на Низами. Кроме того, на Юрия Марра падали «лучи славы» отца, обладавшего в те годы большим авторитетом в академических и партийных кругах. Позднее в Азербайджане стали утверждать, что и академик Н. Я. Марр принял участие в пересмотре «положений буржуазной востоковедческой науки, искажающей образ азербайджанского поэта»[9].

В том же году к подготовке к публикации произведений Низами приступил Институт истории языка и литературы Азербайджанского филиала АН СССР[26].

5 апреля 1938 года в Москве проходила декада азербайджанского искусства, к которой в Баку была выпущена «Антология азербайджанской поэзии» под редакцией поэта Владимира Луговского со стихами Низами в переводе Константина Симонова. В предисловии к изданию было сказано: «Среди азербайджанских поэтов XII века величественно возвышается образ Низами»[27]. В день открытия декады в редакционной статье «Правды» говорилось:

Ещё в эпоху феодального бесправия азербайджанский народ породил крупнейших художников. Имена Низами, Хакани, Физули Багдадского соперничают в славе со знаменитыми персидскими поэтами Саади и Гафизом. И Низами, и Хакани, и Физули были пламенными патриотами своего народа, служившими иноземным пришельцам, лишь подчиняясь силе[28].

18 апреля 1938 года «Правда» поместила передовицу «Торжество азербайджанского искусства», в которой те же три поэта — Низами, его современник Хагани Ширвани и Физули Багдади — назывались выразителями «мятежной, мужественной и гневной души» азербайджанского народа, «пламенными патриотами своего народа, поборниками свободы и независимости своей страны»[29].

В Азербайджане отдавали себе отчёт, что результата можно добиться только с привлечением востоковедов — в первую очередь из Ленинграда. Наиболее активное участие в этом процессе принял востоковед Е. Э. Бертельс, ранее называвший Низами персидским поэтом, но в начале февраля 1939 года опубликовавший в «Правде» статью «Гениальный азербайджанский поэт Низами»[30] — по предположению Тамазишвили, заказную[9].

Согласно И. К. Лупполу, упоминание «Правдой» Низами являлось директивой к действию для Академии наук:

Если полгода тому назад в «Правде» появился «подвал» о Низами, если в Советском Союзе уже орган партии поместил «подвал» о Низами — это значит, что каждый сознательный житель Советского Союза должен знать, кто такой Низами. Это указание всем директивным организациям, всем инстанциям республиканского, областного, районного масштаба, и здесь Академия Наук должна сказать своё слово, не нарушая своего высокого научного достоинства в этом деле[31].

2.2. Роль И. В. Сталина

3 апреля 1939 года вышел номер «Правды» со статьёй украинского поэта Миколы Бажана, в которой он рассказывал о своей встрече со Сталиным:

Товарищ Сталин говорил об азербайджанском поэте Низами, цитировал его произведения, чтобы словами этого поэта разбить безосновательность того утверждения, что, дескать, этого великого поэта нашего братского азербайджанского народа нужно отдать иранской литературе только потому, что он, мол, большинство своих поэм писал на иранском языке. Низами в своих поэмах сам утверждает, что он вынужден был прибегать к иранскому языку, ибо ему не разрешают обращаться к своему народу на родном языке. Вот именно это место и цитировал товарищ Сталин, гениальным размахом своей мысли и эрудиции охватывая всё выдающееся, что создано историей человечества[32].

Вальтер Коларц указывает, что окончательный вердикт в пользу точки зрения на Низами как на великого азербайджанского поэта, выступающего против угнетателей, но вынужденного писать на чужом языке, был вынесен именно Иосифом Сталиным. Низами не должен был принадлежать персидской литературе, несмотря на язык его стихов[5].

16 апреля «Правда» опубликовала стихотворное послание Сталину от представителей бакинской интеллигенции (Самеда Вургуна, Расула Рза, Сулеймана Рустама) с благодарностью за «возврат» Низами Азербайджану:

Владели нашим Низами, певца присвоив, чужаки,
Но гнёзда, свитые певцом в сердцах признательных, крепки.
Ты нам вернул его стихи, его величье возвратил.
Бессмертным словом ты о нём страницы мира озарил[33].

Тем не менее, как отмечает Тамазишвили, Бертельс ни в одной публикации ни разу не упомянул роль Сталина в вопросе «репатриации» Низами; также о роли Сталина умалчивается в российских изданиях, включая публикации азербайджанских авторов[9]. Однако в самом Азербайджане роль Сталина в вопросе Низами неоднократно подчёркивалась. Так, в 1947 году заместитель председателя Госплана Азербайджанской ССР (с 1970 года председатель Совета министров АзССР) Али Ибрагимов так характеризовал роль Сталина в развитии изучения литературного наследия Низами:

Вопрос об изучении творчества Низами в широком масштабе в смысле исследования многогранного и богатого его наследия, его эпохи был начат учёными Советского Союза в 1939 г. после того, как наш великий вождь товарищ Сталин — знаток истории вообще, истории народов Советского Союза в частности, знаток национального вопроса в беседе с писателями говорил о Низами, цитировал его произведения. После этого учёные Советского Союза, получив яркую и глубокую по своей научной правоте установку, развернули исключительно большую работу в области исследования творчества Низами и его эпохи[34].

2.3. Низами — «возвращённый Азербайджану поэт»

В ходе юбилейных торжеств неоднократно отмечалось, что именно советская власть и лично Сталин «вернули» азербайджанцам Низами. Так, в 1940 году, в рамках декады азербайджанской литературы в Москве, ведущий азербайджанский поэт Самед Вургун сделал доклад, в котором подчеркнул, что Сталин вернул азербайджанскому народу его величайшего поэта Низами, которого хотели отнять «подлые враги народа, националисты-мусаватисты, пантюркисты и прочие предатели лишь по той причине, что большинство своих произведений он писал на иранском языке»[35].

22 сентября 1947 года «Правда» опубликовала статью «Низами» заместителя председателя Союза писателей СССР Николая Тихонова:

Известно, что Низами писал свои поэмы на фарсидском языке. Этот факт был не раз использован врагами азербайджанского народа, буржуазными историками, иранскими националистами, чтобы провозгласить Низами иранским поэтом, будто бы не имеющим ничего общего с его родиной — Азербайджаном. Но эта наглая ложь никого не обманет[36].

На сентябрьских юбилейных мероприятиях 1947 года в Баку генеральный секретарь Союза писателей СССР Александр Фадеев был ещё более категоричен:

Если бы не было советской власти, самого величайшего гения азербайджанского народа, гения всего человечества Низами не знал бы даже сам азербайджанский народ[37].

Тем не менее, как отмечает Тамазашвили, к концу жизни Сталина версия о его роли в «возвращении» Низами сходит на нет, так как «дальнейшая беззастенчивая эксплуатация её уже не могла ничего дать, а самого Сталина сомнительные лавры в области низамиведения не привлекали, тем более в послевоенные годы»[9].

2.4. Другие аргументы

Формирование азербайджанского этноса завершилось в основном к концу XV века[38]. Однако «территориальный принцип» был одним из основополагающих для идеологии «советского национализма», распространяясь также на историю. Национальная концепция в СССР предусматривала экстраполяцию 15 советских республик назад в прошлое. В частности, эта концепция выделяла литературу Азербайджана из персидской литературы, записывая Низами в азербайджанские поэты на основании того, что он жил на территории, впоследствии вошедшей в Советский Азербайджан[4][5][39][40]. Так, Бертельс в качестве доказательства азербайджанской идентичности Низами использовал аргумент о методологической неверности приписывания Ирану всего комплекса персидской литературы, вне зависимости от места её создания и этнической принадлежности автора[41].

Азербайджанские комментаторы интерпретировали ряд мест в поэмах Низами как выражение тюркского этнического самосознания автора[42][43].

2.5. Ход празднования 800-летия Низами

Приглашение на торжества в Эрмитаже, посвящённые «800-летию со дня рождения великого азербайджанского поэта Низами Ганджеви» 19 октября 1941 года (во время блокады Ленинграда). Музей обороны и блокады Ленинграда

В мае 1939 года был создан специальный комитет при Совете народных комиссаров АзССР по подготовке и проведению 800-летнего юбилея «великого азербайджанского поэта Низами», намеченного на 1941 год[44]. Осенью выходит «Антология азербайджанской поэзии», о планах выпуска которой объявлялось ранее. В предисловии к антологии приводились аргументы, доказывающие, что Низами — азербайджанский поэт, в том числе и со ссылками на Ю. Н. Марра, который характеризовался как ведущий советский иранист, а также давалась ссылка на «специальное решение о юбилее Низами», в котором Институт востоковедения АН СССР «твёрдо и решительно признал в Низами великого азербайджанского поэта». В произведениях Низами были зафиксированы «подлинные картины жизни и быта азербайджанского народа»[43]. Отсутствие в Азербайджане каких-либо исследований на тему Низами азербайджанские авторы объясняли происками «подлых агентов фашизма, буржуазных националистов, великодержавных шовинистов», которые «делали всё возможное, чтобы скрыть от азербайджанского народа наследие великого его сына поэта Низами»[45].

Большая советская энциклопедия 1939 года издания также назвала Низами азербайджанским поэтом (автор статьи — Евгений Бертельс, до того относивший Низами к поэтам персидским)[46]. Статья в официальной советской энциклопедии завершила процесс пересмотра национальности Низами в советском востоковедении[9]. После 1940 года советские исследователи и энциклопедии признают Низами азербайджанским поэтом[47][48][49][50][51]. Иная точка стала рассматриваться как грубая политическая ошибка[52].

В декабре 1939 года Бертельс опубликовал в «Литературной газете» статью «Подготовка к юбилею Низами», где, в частности, особо отметил описание Низами утопической страны всеобщего счастья (в конце поэмы «Искандернаме»). Это описание Бертельс представил предвосхищением появления Советского Союза[53].

Произведения Низами были переведены на азербайджанский язык (все они были опубликованы в азербайджанских переводах между 1941 и 1947 годами[54]).

Празднование юбилея, намеченное на осень 1941 года, было отложено из-за войны, хотя юбилейное заседание состоялось, в частности, в октябре 1941 года в ленинградском Эрмитаже во время блокады. С окончанием войны кампания возобновилась. В мае 1945 года в Баку был открыт музей Низами, в одном из залов которого «золотыми буквами вдоль стены начертаны слова, сказанные товарищем Сталиным о Низами как о великом азербайджанском поэте, который вынужден был прибегать к иранскому языку, ибо ему не разрешали обращаться к своему народу на родном языке»[55]. Основную часть экспозиции составляли картины на сюжеты произведений Низами. Несмотря на отсутствие аутентичных портретов Низами, центральной картиной экспозиции стало художественное изображение поэта работы художника Газанфара Халыкова, отвечавшее требованиям Багирова. С 1960-х годов это изображение стало каноническим для азербайджанских учебников, а Газанфар Халыков признан в современном Азербайджане создателем художественного образа Низами[56][6][57].

Кампания увенчалась торжествами, состоявшимися в Баку в мае 1947 года[9].

3. Последствия

3.1. Роль национальной идентичности Низами в советской культуре

В соответствии с «территориальным принципом» Низами, как уроженец будущей Азербайджанской ССР, оказывался до некоторой степени «поэтом Советского Союза», и память о нём эксплуатировалась идеологией именно в этом качестве[5]. Согласно Сергею Панарину, в СССР исследования в области восточных литератур ориентировались на то, какие изменения претерпели эти литературы и вообще восточные народы благодаря социализму. Анализ литературных произведений не позволял делать таких выводов, поэтому исследователи хватались за разрозненные исторические факты — такие, как место рождения того или иного автора. В результате авторы, которые писали исключительно на арабском или персидском языке, «присваивались» советскими республиками с целью создания впечатления, что лучшая часть досоветского культурного наследия народов, которые когда-то составляли единую цивилизацию, была создана в границах будущего СССР. Советская пропаганда предлагала следующую схему: Низами писал на фарси, но родился и жил на территории будущей Азербайджанской ССР, он отражал чаяния азербайджанского народа и предвидел блестящее будущее СССР. Поскольку он предвидел это не как иностранец, а как азербайджанец, он был дважды велик. Поэтому азербайджанцев можно считать «избранными» строителями социализма — ведь они предчувствовали светлое будущее и дали миру прогрессивного поэта-пророка. Панарин отмечает, что это не имело отношения к истинному национальному возрождению азербайджанского народа, а являлось чисто идеологической инициативой[8].

3.2. Культурные последствия кампании

В 1947 году в Кировабаде (Современная Гянджа) был построен мавзолей Низами на предполагаемом[58] месте могилы поэта

По мнению Тамазишвили, отнесение Низами к азербайджанским поэтам, а его творчества — к достижениям азербайджанской литературы стало «главным, революционным для отечественной науки результатом этой <юбилейной> кампании»[9]. В Азербайджане признание Низами «своим» поэтом привело к появлению целого потока произведений искусства: поэт Самед Вургун написал драму «Фархад и Ширин» (1941 год), композитор Фикрет Амиров — симфонию «Памяти Низами» (1947 год), Кара Караев в 1947 — 1952 годах создал ряд музыкальных работ по мотивам произведений Низами (балет «Семь красавиц» и одноимённую сюиту, а также симфоническую поэму «Лейли и Меджнун»), Афрасияб Бадалбейли написал оперу «Низами» (1948 год), в 1982 году вышел в прокат фильм «Низами». Были установлены памятники поэту в Гяндже (1947 год) и Баку (1949 год; автор обоих — Фуад Абдурахманов). В 1985 году в Баку открылась станция метро «Низами Гянджеви» с мозаичными панно, иллюстрирующими поэмы Низами (автор — Микаил Абдуллаев). В 1947 году в Кировабаде был построен мавзолей Низами на месте, где, по преданию, находилась могила поэта.

Тамазишвили отмечает, что, несмотря на то, что не научные исследования, а априорные утверждения повлекли за собой вывод о национальной принадлежности поэта, тем не менее, от этого вывода выиграла советская многонациональная культура. Стихи Низами были переведены на азербайджанский и русский языки. Президиум Академии наук СССР включил в план работы на 1938 год написание научной монографии о «жизни и творчестве великого азербайджанского поэта Низами». Активное участие в пропаганде творчества Низами принял Евгений Бертельс, который возглавил группу, занимавшуюся критическим переводом цикла поэм Низами «Хамсе», и опубликовал в 1940 году книгу «Великий азербайджанский поэт Низами. Эпоха — Жизнь — Творчество», адаптированную под идеологические стандарты своего времени[59]. Под аккомпанемент политизированной юбилейной кампании и во многом благодаря ей значительно увеличившись в объёме, шла переводческая, научно-исследовательская и издательская работа, важная и в политическом, и в культурном плане. Согласно Бертельсу, к 1948 году в СССР была создана новая наука — низамиведение, а работы, написанные о Низами за последнее десятилетие, «во много раз превосходят то, что Западная Европа смогла написать за полтора века». Принятый в СССР политизированный анализ творчества Низами предполагал, что поэт мог мечтать о коммунистическом обществе, что вызвало протесты Бертельса в 1947 году. Одним из главных итогов юбилейной кампании и признания Низами азербайджанцем стала широкая популяризация творчества Низами в СССР[9].

4. Состояние вопроса в СССР после 1939 года

После того, как в 1939 году Большая советская энциклопедия назвала Низами азербайджанским поэтом[46], в более поздних работах он описывается уже не только как «венец плеяды» азербайджанских поэтов XII века, но как звено в цепи древней азербайджанской литературы, которая включает авторов не только с территории Азербайджанской ССР, но и Иранского Азербайджана (Хатиб Табризи, Aбульгасан Ардебили); первыми же её произведениями называются мидийские предания, записанные Геродотом, и «Авеста» Заратуштры, «отразившая религиозные, философские, социально-житейские воззрения древних азербайджанцев»[60][61]. Эта схема доминировала в энциклопедиях на протяжении всего советского периода[62].

4.1. Попытка Бертельса отойти от этногеографического принципа идентификации

В 1948 году Бертельс сделал попытку отказаться от территориального и этнического подхода в иранской филологии. Он опубликовал статью «Литература на персидском языке в Средней Азии», в которой исходил из идеи целостности персидской литературы, заявив, что будет понимать под таковой все произведения, «написанные на т. н. „новоперсидском языке“, независимо от этнической принадлежности их авторов и того географического пункта, где эти произведения возникали»[63].

Выступление Бертельса немедленно превратило его в объект политизированной критики за переход на «ошибочные позиции западноевропейских востоковедов», буржуазный космополитизм и отход от марксистско-ленинского взгляда на литературу народов Средней Азии и Кавказа[9][7]. В апреле 1949 года на открытом партийном собрании в Институте востоковедения, посвящённом борьбе с космополитизмом, было объявлено, что Бертельс «помогает распространению новейших буржуазно-националистических концепций о мнимом превосходстве культуры Ирана над культурами других, соседних с Ираном стран, в особенности если речь идёт о советских социалистических республиках Средней Азии и Закавказья»[7].

Бертельс пытался отстаивать свою позицию, заявив о методологической абсурдности классификации писателей в соответствии с их этнической либо территориальной принадлежностью[64]. Однако после новых обвинений со стороны коллег в реакционном паниранизме и буржуазном космополитизме он был вынужден признать свои «крупные ошибки»[7].

5. Текущее состояние вопроса

5.1. Мировая наука

В современном литературоведении основной является точка зрения, что поэт XII века Низами Гянджеви писал по-персидски и жил в Гяндже, которая имела в ту эпоху смешанное население, в основном персидское, и находилась под влиянием персидской культуры[65][66]. Об этнических корнях Низами известно только то, что он — курд по матери[67][68]. Некоторые исследователи полагают, что его отец происходил из города Кум в Центральном Иране[69].

За пределами бывшего СССР в крупнейших национальных и профильных энциклопедиях Низами признаётся персидским поэтом, азербайджанская версия в них не рассматривается. Этой же точки зрения придерживается множество ведущих исследователей персидской поэзии[70].

Ряд американских ученых, называя Низами персидском поэтом, вместе с тем считает, что Низами - пример синтеза тюркской и персидской культур [71][72].

5.2. Россия

После распада СССР энциклопедии на русском языке продолжают называть Низами азербайджанским поэтом[73][74][75]. Энциклопедия «Кругосвет» в статье об азербайджанской литературе (автор — Чингиз Гусейнов) целиком воспроизводит и схему происхождения азербайджанской литературы от «Авесты», а факт, что поэты X—XIII веков писали по-персидски, объясняет тем, что это был «язык Персидской империи»[76]. Другие же российские специалисты вновь говорят о Низами как о персидском поэте[77][1][6][9][78].

В 2002 году в Санкт-Петербурге был установлен памятник Низами, в открытии которого приняли участие президенты Азербайджана и России. Выступивший на открытии памятника президент России Владимир Путин отметил, что имеет место «очень радостное, торжественное событие — мы открываем памятник выдающемуся сыну Востока, выдающемуся сыну Азербайджана, поэту и мыслителю Низами»[79][80]. Заведующий кафедрой иранской филологии и декан восточного факультета Санкт-Петербургского государственного университета И. М. Стеблин-Каменский, говоря об этом памятнике, характеризует описание Низами в качестве азербайджанского поэта как плод националистических тенденций и «откровенную фальсификацию»[78].

5.3. Азербайджан

Низами на азербайджанской банкноте в 500 манат

Политический аспект вопроса о национальной принадлежности Низами усилился после преобразования Азербайджанской ССР в суверенное государство Азербайджан[9]. По мнению Сергея Румянцева и Ильгама Аббасова, в современном Азербайджане Низами прочно занял место в череде многих других героев и деятелей культуры от Деде Горгуда до Гейдара Алиева, служащих примером для нынешней молодёжи[81].

Во вступительной статье к трёхтомному собранию сочинений Низами, изданному в Баку в 1991 году, доктор филологических наук Рустам Муса оглы Алиев так характеризует поэта:

Низами — один из самых ярких гениев не только азербайджанского народа, но и всего человечества. Он — редчайший феномен, в котором сосредоточились все лучшие генетические качества — талант, ум, совесть, честь, прозорливость и ясновидение, искони присущие нашему народу[82].

«История азербайджанской литературы» (Институт литературы имени Низами НАНА, 2007 год) повторяет советскую схему, выводящую азербайджанскую литературу из Авесты[83].

Версия о Низами как об азербайджанском поэте обосновывается:

территориальной принадлежностью Низами к Азербайджану; при этом государство Атабеков Азербайджана, под властью которого жил Низами, рассматривается как азербайджанское национальное государство. Одновременно отрицается правомерность применения к той эпохе понятия «Иран» ввиду отсутствия на политической карте государства с таким названием[84];

утверждениями о тюркской этнической принадлежности Низами[84][85][86].

Эта точка зрения является господствующей в Азербайджане. В 2007 году «недопустимое» утверждение о талышской, а не азербайджанской принадлежности Низами упоминалось стороной обвинения на суде над талышским национальным деятелем Новрузали Мамедовым, обвинявшимся в государственной измене[87][88][89][90].

Список литературы:

Шнирельман В.А. Войны памяти: мифы, идентичность и политика в Закавказье / Алаев Л.Б. — М.: Академкнига, 2003. — С. 133. — 592 с. — 2000 экз. — ISBN 5-94628-118-6

К этому времени отмеченные иранский и армянский факторы способствовали быстрой азербайджанизации исторических героев и исторических политических образований на территории Азербайджана. В частности, в 1938 г. Низами в связи с его 800-летним юбилеем был объявлен гениальным азербайджанским поэтом (История, 1939. С. 88-91). На самом деле он был персидским поэтом, что и неудивительно, так как городское население в те годы было представлено персами (Дьяконов, 1995. С. 731). В свое время это признавалось всеми энциклопедическими словарями, выходившими в России, и лишь Большая Советская Энциклопедия впервые в 1939 г. объявила Низами «великим азербайджанским поэтом» (Ср. Брокгауз и Ефрон, 1897. С. 58; Гранат, 1917. С. 195; БСЭ, 1939. С. 94). А в 1940-е гг. династия Сефевидов превратилась в азербайджанскую, а не тюркскую и, тем более, не иранскую (Altstadt, 1992. Р. 159; Astourian, 1994. Р. 53).

Регнум. 17:05 18.03.2006. Иран против азербайджанизации поэта Низами. «Все написанное бывшим президентом Ирана Мухаммедом Хатами о том, что Низами Гянджеви является иранским поэтом, истинная правда. Низами писал и творил на фарси, у него нет ни одного произведения на азербайджанском языке». Об этом в беседе с журналистами заявил посол Исламской Республики Иран в Азербайджане Афшар Сулеймани".

Stalinism: New Directions. Rewriting Histories. Sheila Fitzpatrick. Routledge, 2000. ISBN 0-415-15233-X. Автор главы — Юрий Слёзкин, c. 335.

«‘Soviet Nationalism’: An Ideological Legacy to the Independent Republics of Central Asia’». Dr. Bert G. Fragner (Austrian Academy of Sciences (Vienna): Executive Director (Institute of Iranian Studies)) // Willem van Schendel (PhD, Professor of Modern Asian History at the University of Amsterdam), Erik Jan Zьrcher (PhD. held the chair of Turkish Studies in the University of Leiden). Identity Politics in Central Asia and the Muslim World: Nationalism, Ethnicity and Labour in the Twentieth Century. I.B.Tauris, 2001. ISBN 1-86064-261-6. Стр. 20

Russia and Her Colonies. Walter Kolarz. Archon Books, 1967, с. 245.

Дьяконов И. М. Книга воспоминаний — СПб.: Европейский дом, 1995. — 766 с. — (Дневники и воспоминания петербургских ученых). — ISBN 5-85733-042-4. С. 730—731.

Тамазишвили А. О. Послесловие [к публикации доклада Б. Н. Заходера «Е. Э. Бертельс»]. — Иранистика в России и иранисты. М., 2001, с. 185—186.

Сергей Панарин «The Soviet East as a New Subject of Oriental» // State, Religion, and Society in Central Asia: A Post-Soviet Critique. Ithaca Press (GB). ISBN10: 0863721621. П.р. Виталия Наумкина. Стр. 6, 15.

«The partisans of classical oriental studies were also made to take refuge in the hoary past.»

Неизвестные страницы отечественного востоковедения : [cборник] / Рос. акад. наук, Ин-т востоковедения, С.-Петерб. фил. арх. РАН ; [сост. В. В. Наумкин (отв. ред.), Н. Г. Романова, И. М. Смилянская]. М. : Вост. лит., 2004. А. О. Тамазишвили. Из истории изучения в СССР творчества Низами Гянджеви: вокруг юбилея — Е. Э. Бертельс, И. В. Сталин и другие. Стр. 173—199

Шнирельман В.А. Войны памяти: мифы, идентичность и политика в Закавказье / Алаев Л.Б. — М.: Академкнига, 2003. — С. 33-35. — 592 с. — 2000 экз. — ISBN 5-94628-118-6

Ф. Кочарлинский Литература адербейджанских татар. — Тифлис, 1903, стрр. 3-5, 15: «Знаменитый Низами, написавший на персидском языке свои чудные и проникнутые возвышенным чувством любви поэмы, был татарин родом из Елисаветполя. (…) Вакиф считается основателем татарской литературы».

Крымский А. Е. Низами и его изучение. — 1947. «К промахам приходится отнести также замечание автора (стр. 27), что дух тюркизма должна была воспитывать в мальчике Низами его мать. Очевидно, взята эта догадка из Кочарлинского, который привел дилетантское соображение Шерра, что, если отец Низами, был пришлый человек из Кума, то его мать была гянджинка родом, „гянджяли бир гыз“ (т. 1, 1925, стр. 65); полагаем, что ясное заявление самого Низами о благородном курдском происхождении его матери должно было бы предохранить Мик. Paфили от повторения несостоятельной гипотезы Шерра и Кочарлинского».

Возникновение первых утверждений в СССР об азербайджанской идентичности Низами прямо высказано в следующих источниках:

Шнирельман В. А. Войны памяти: мифы, идентичность и политика в Закавказье: «На самом деле он был персидским поэтом, что и неудивительно, так как городское население в те годы было представлено персами (Дьяконов, 1995. С. 731). В свое время это признавалось всеми энциклопедическими словарями, выходившими в России, и лишь Большая Советская Энциклопедия впервые в 1939 г. объявила Низами „великим азербайджанским поэтом“ (Ср. Брокгауз и Ефрон, 1897. С. 58; Гранат, 1917. С. 195; БСЭ, 1939. С. 94)».

А. О. Тамазишвили. Из истории изучения в СССР творчества Низами Гянджеви: вокруг юбилея — Е. Э. Бертельс, И. В. Сталин и другие:

«Главным, революционным для отечественной науки результатом этой кампании стало отнесение Низами к поэтам азербайджанским, а его творчества к достижениям азербайджанской литературы, в то время как в мировом востоковедении (а ранее и в советском) доминировал взгляд на него как представителя литературы персидской».«Ю. Н. Марр еще в 1929 г. утверждал: „Низами является своим для Кавказа, в частности для той этнической группировки, которая до последнего времени сохранила персидскую традицию в своей литературе, то есть для Азербайджана, где гянджинский поэт все-таки более в почете, чем в Персии“. Конечно, „свой для Азербайджана“ — это не то же, что „азербайджанский“, но в середине 1937 г. скончавшийся в 1935 г. Ю. Н. Марр был единственным из советских востоковедов, на чьи исследования могли опереться сторонники взгляда на Низами как поэта азербайджанского».В. М. Сысоев в "Начальном Очерке Истории Азербайджана (Северного): для школ АССР (Азербайджанский археологический комитет, 1925) называет Низами поэтом Персии и Азербайджана и считает его представителем персидской литературы.

Энциклопедия Брокгауза и Ефрона, автор статьи — Агафангел Крымский: «Низамий (шейх Низамоддин Абу-Мохеммед Ильяс ибн-Юсоф) — лучший романтический персидский поэт (1141—1203).»

Характеристику Низами как персидского поэта Крымский повторяет в работе «Персия и её литература» 1900 года, втором издании 1906 года и третьем — 1912 года.

Бартольд. Сочинения. Том 2, часть 2. Москва, 1963. Статья «Могила поэта Низами»: «…другого персидского поэта, умершего в самом начале XIII века, Низами…»

Евгений Бертельс, «Очерки истории персидской литературы», 1928: «Психологический анализ — отличительная черта Низами, отделяющая его от всех других поэтов Персии и сближающая его с европейской литературой».

C. A. (Charles Ambrose) Storey and Franзois de Blois "Persian Literature - A Biobibliographical Survey: Volume V Poetry of the Pre-Mongol Period"; 2nd revised edition (June 21, 2004). — RoutledgeCurzon, 2004. — С. 363. — ISBN 0947593470 «Nizami Ganja’i, whose personal name was Ilyas, is the most celebrated native poet of the Persians after Firdausi… His nisbah designates him as a native of Ganja (Elizavetpol, Kirovabad) in Azerbaijan, then still a country with an Iranian population, and he spent the whole of his life in Transcaucasia; the verse in some of his poetic works which makes him a native of the hinterland of Qom is a spurious interpolation.»

ЭСБЕ, ст. «Низамий»

Encyclopedia Britannica 1911, : NIZAMI. Nizam-uddin Abu Mahommed Ilyas bin Yusuf, Persian poet, was born 535 A.H. (1141 A.D.). His native place, or at any rate the abode of his father, was in the hills of Kum, but as he spent almost all his days in Ganja in Arran (the present Elizavettpol) he is generally known as Nizami of Ganja or Ganjawi.

George A. Bournoutian. A brief history of the Aghuankʻ region. Mazda Publishers, 2009. ISBN 1-56859-171-3. Стр. 28. «This was done to distance the Turkic groups from Islam, as well as to instill in them the pride in a glorious, albeit fictional, national identity by claiming the Persian or Byzantine heritage as their own. Hence, the great Persian poet Nezami became the national poet of Azerbaijan; the medieval Persian poets and thinkers of Central Asia, such as Rudaki, became the national poets and philosophers of Uzbekistan, while Rumi was transformed into a great Turkish mystic poet».

Большой энциклопедический справочник. Olma Media Group. ISBN 5-901227-33-6. С. 489.

Шамилов С., Луговской В., Вургун Самед (редакторы первоначального варианта «Антологии азербайджанской поэзии»). Поэты Азербайджана на русском языке. — Бакинский рабочий. 16.05.1937, № 112 // Неизвестные страницы отечественного востоковедения : [cборник] / Рос. акад. наук, Ин-т востоковедения, С.-Петерб. фил. арх. РАН ; [сост. В. В. Наумкин (отв. ред.), Н. Г. Романова, И. М. Смилянская]. М. : Вост. лит., 2004. А. О. Тамазишвили. Из истории изучения в СССР творчества Низами Гянджеви: вокруг юбилея — Е. Э. Бертельс, И. В. Сталин и другие. С. 173—199.

«В своё время к антологии приложили свою подлую руку враги народа (…) они сделали всё, чтобы антология выглядела возможно более тощей и хилой». Антология азербайджанской поэзии на русском языке. — Бакинский рабочий. 01.08.1937. № 177. // Неизвестные страницы отечественного востоковедения : [cборник] / Рос. акад. наук, Ин-т востоковедения, С.-Петерб. фил. арх. РАН ; [сост. В. В. Наумкин (отв. ред.), Н. Г. Романова, И. М. Смилянская]. М. : Вост. лит., 2004. А. О. Тамазишвили. Из истории изучения в СССР творчества Низами Гянджеви: вокруг юбилея — Е. Э. Бертельс, И. В. Сталин и другие. С. 173—199.

Араслы Г., Ариф М., Рафили М. Поэзия азербайджанского народа. — Антология азербайджанской поэзии. М., 1939. Стр. XIX

Ягубов А. Л. Научная работа в Азербайджане.— Бакинский рабочий. 28.02.1938. № 48 // Неизвестные страницы отечественного востоковедения : [cборник] / Рос. акад. наук, Ин-т востоковедения, С.-Петерб. фил. арх. РАН ; [сост. В. В. Наумкин (отв. ред.), Н. Г. Романова, И. М. Смилянская]. М. : Вост. лит., 2004. А. О. Тамазишвили. Из истории изучения в СССР творчества Низами Гянджеви: вокруг юбилея — Е. Э. Бертельс, И. В. Сталин и другие. С. 173—199.

Поэзия азербайджанского народа. Исторический обзор. — Антология азербайджанской поэзии. Баку, 1938. Стр. XVI.

Искусство азербайджанского народа. — Правда. 05.04.1938. // Неизвестные страницы отечественного востоковедения : [cборник] / Рос. акад. наук, Ин-т востоковедения, С.-Петерб. фил. арх. РАН ; [сост. В. В. Наумкин (отв. ред.), Н. Г. Романова, И. М. Смилянская]. М. : Вост. лит., 2004. А. О. Тамазишвили. Из истории изучения в СССР творчества Низами Гянджеви: вокруг юбилея — Е. Э. Бертельс, И. В. Сталин и другие. С. 173—199.

«Но несмотря на все запреты и гонения, наперекор преследованиям, героический азербайджанский народ выдвигал из своей среды выразителей его мятежной, мужественной и гневной души. Ещё во время феодального бесправия он родил таких крупнейших художников, как Низами, Хакани, Физули. Они были пламенными патриотами своего народа, поборниками свободы и независимости своей страны». Торжество азербайджанского искусства.— Правда. 18.04.1938, № 107 // Неизвестные страницы отечественного востоковедения : [cборник] / Рос. акад. наук, Ин-т востоковедения, С.-Петерб. фил. арх. РАН ; [сост. В. В. Наумкин (отв. ред.), Н. Г. Романова, И. М. Смилянская]. М. : Вост. лит., 2004. А. О. Тамазишвили. Из истории изучения в СССР творчества Низами Гянджеви: вокруг юбилея — Е. Э. Бертельс, И. В. Сталин и другие. С. 173—199.

Е. Бертельс. Гениальный азербайджанский поэт Низами. Правда. 03.02.1939 № 33

И. К. Луппол (философ, академик АН СССР). Архив РАН. ф. 456. оп. 1.Д. 18, л. 70-71. Цитируется по: Неизвестные страницы отечественного востоковедения : [cборник] / Рос. акад. наук, Ин-т востоковедения, С.-Петерб. фил. арх. РАН ; [сост. В. В. Наумкин (отв. ред.), Н. Г. Романова, И. М. Смилянская]. М. : Вост. лит., 2004. А. О. Тамазишвили. Из истории изучения в СССР творчества Низами Гянджеви: вокруг юбилея — Е. Э. Бертельс, И. В. Сталин и другие. С. 173—199.

Правда. 03.04.1939, № 92. // Неизвестные страницы отечественного востоковедения : [cборник] / Рос. акад. наук, Ин-т востоковедения, С.-Петерб. фил. арх. РАН ; [сост. В. В. Наумкин (отв. ред.), Н. Г. Романова, И. М. Смилянская]. М. : Вост. лит., 2004. А. О. Тамазишвили. Из истории изучения в СССР творчества Низами Гянджеви: вокруг юбилея — Е. Э. Бертельс, И. В. Сталин и другие. С. 173—199.

Цитируется по: Самед Вургун, Расул Рза, Сулейман Рустам. Письмо бакинской интеллигенции товарищу Сталину. Литературный Азербайджан. Баку, 1939, № 4, с.3—12. // Неизвестные страницы отечественного востоковедения : [cборник] / Рос. акад. наук, Ин-т востоковедения, С.-Петерб. фил. арх. РАН ; [сост. В. В. Наумкин (отв. ред.), Н. Г. Романова, И. М. Смилянская]. М. : Вост. лит., 2004. А. О. Тамазишвили. Из истории изучения в СССР творчества Низами Гянджеви: вокруг юбилея — Е. Э. Бертельс, И. В. Сталин и другие. С. 173—199.

Ибрагимов Мирза. Заключительное слово. — Низами Гянджеви. Материалы научной конференции посвящённой жизни и творчеству поэта (3-6 июня 1947 г.). Баку, 1947, с. 134. // Неизвестные страницы отечественного востоковедения : [cборник] / Рос. акад. наук, Ин-т востоковедения, С.-Петерб. фил. арх. РАН ; [сост. В. В. Наумкин (отв. ред.), Н. Г. Романова, И. М. Смилянская]. М. : Вост. лит., 2004. А. О. Тамазишвили. Из истории изучения в СССР творчества Низами Гянджеви: вокруг юбилея — Е. Э. Бертельс, И. В. Сталин и другие. С. 173—199.

«Подлые враги народа, националисты-мусаватисты, пантюркисты и прочие предатели хотели отнять Низами у своего родного народа лишь по той причине, что большинство своих произведений он писал на иранском языке. Но великий гений трудящихся, наш отец и вождь товарищ Сталин вернул азербайджанскому народу его величайшего поэта Низами». Садых А. Москва! Сталин! — Декада азербайджанской литературы в Москве. Баку. 1940. (Вургун Самед. Доклад на вечере в Военно-политической академии им. Ленина.)

Тихонов Николай. Низами. — Правда. 22.09.1947, № 250.

Речь товарища А. А. Фадеева. — Бакинский рабочий. 23.09.1947, № 187.

История Востока. В 6 т. Т. 2. Восток в средние века. М., «Восточная литература», 2002. ISBN 5-02-017711-3

Muriel Atkin. Soviet and Russian Scholarship on Iran. // Iranian Studies, Vol. 20, No. 2/4, Iranian Studies in Europe and Japan (1987), pp. 223—271. Published by: Taylor & Francis, Ltd. on behalf of International Society for Iranian Studies. «In addition to research expressly on Iran, additional pertinent work is done under the rubric Azerbaijani studies. In theory Soviet and Iranian Azerbaijan fall into separate categories, with the northern part belonging to the domain of Soviet history while the southern part belongs to the domain of the Orientalists. However in practice the lines blur. Thus the twelfth century poet Nezami, who was born in what is now Soviet Azerbaijan and wrote in Persian, is studied as a great Azerbaijani writer. In addition, the Academy’s Nezami Institute of Literature and Language has a section, established in 1976, dealing with the Azerbaijani language and literature of Iranian Azerbaijan.»

Peter Ulf Mшller. Writing the History of World Literature in the USSR // Culture & History, v5. Kшbenhavns universitet. Center for sammenlignende kulturforskning, Kшbenhavns universitet. Humanistiske forskningscenter. Museum Tusculanum Press, 1989. p. 19-38. «Another problem is the historically changing concept of a nation. It is evident that IVL projects the present 15 Soviet republics back Into history. As early as In vol. 2 (the Middle Ages) there Is a special section devoted to the literatures of Caucasus and Transcaucasia (with chapters on the literatures of Armenia, Georgia and Azerbaijan). This is clearly justified in the case of Armenia and Georgia, while it is rather more problematic to separate a special Azerbaijan literature from Persian literature. The 12th century poet Nizami, usually considered one of the great Persian classics, Is In IVL an Azerbaijan poet, since he lived in a town now within the territory of the Soviet republic of Azerbaijan. Persian literature is called Persian-Tajik, thus anticipating the Soviet republic Tajikistan.»

Бертельс. Великий азербайджанский поэт Низами. Баку, 1940. Cтр. 16-17. «Все это, вместе взятое, заставляет пересмотреть укрепившиеся в востоковедении* взгляды на персидскую литературу. До сих пор под персидской литературой обычно понимают все, что написано на персидском языке, вне зависимости от того, где и в каких условиях эта литература сложилась. Затем весь этот сложный комплекс приписывают Ирану, понимая ' под этим ту политическую единицу, которая носит это название в данное время. Однако, такое перенесение понятия XX в. на тысячу лет назад, конечно, методологически грубо неправильно. Персидская литература сложилась не только на территории современного Ирана, в ее создании принимали участие десятки различных народов».

Рафили. Древняя азербайджанская литература. Баку, 1941. Стр. 36-37. «Каково этническое происхождение родителей Низами — не так уж существенно для его социальной биографии. Низами относился с большим уважением к своему азербайджанскому происхождению, был полон глубокой любви к своему народу, для него слово „тюрок“ несовместимо со злом, жестокостью, несправедливостью. Могущество тюркских племен, их возвышение, он видит только в их гуманности в справедливости…».

П.р. Луговского и Самеда Вургуна. Антология азербайджанской поэзии. Баку, 1939. Авторы предисловия Араслы Г., Ариф М., Рафили М. «Чрезвычайно любопытно, что одну из лучших своих поэм „Лейли и Меджнун“ Низами намеревался писать не на фарсидском, а на родном, азербайджанском языке. На это имеются ясные намеки в начале поэмы, где Низами объясняет причины создания им „Лейли и Меджнун“. Низами рассказывает здесь о том, как его желанию помешало появление посланца шаха с письмом, в котором он требовал от поэта создания новой поэмы, поставив условием — писать ее только на фарсидском языке.».

В СНК Азербайджанской ССР. — Бакинский рабочий. 04.05.1939, № 100. // Неизвестные страницы отечественного востоковедения : [cборник] / Рос. акад. наук, Ин-т востоковедения, С.-Петерб. фил. арх. РАН ; [сост. В. В. Наумкин (отв. ред.), Н. Г. Романова, И. М. Смилянская]. М. : Вост. лит., 2004. А. О. Тамазишвили. Из истории изучения в СССР творчества Низами Гянджеви: вокруг юбилея — Е. Э. Бертельс, И. В. Сталин и другие. С. 173—199.

«Подлые агенты фашизма, буржуазные националисты, великодержавные шовинисты делали всё возможное, чтобы скрыть от азербайджанского народа наследие великого его сына поэта Низами». Научно-исследовательская литература о жизни и творчестве Низами. — Литературный Азербайджан. 1939. № 3, с. 73-74. // Неизвестные страницы отечественного востоковедения : [cборник] / Рос. акад. наук, Ин-т востоковедения, С.-Петерб. фил. арх. РАН ; [сост. В. В. Наумкин (отв. ред.), Н. Г. Романова, И. М. Смилянская]. М. : Вост. лит., 2004. А. О. Тамазишвили. Из истории изучения в СССР творчества Низами Гянджеви: вокруг юбилея — Е. Э. Бертельс, И. В. Сталин и другие. С. 173—199.

Бертельс Е. Э. Низами. — БСЭ. Изд. 1-е. Т. 42. М., 1939, с. 93.

Azadă Ru̇stămova. Nizami Ganjavi. «Elm» Publishers, 1981. «The immortal woman images which have been so masterfully portrayed by the Azerbaijan poet Nizami»

Иран. Автор раздела — И. С. Брагинский. «Вершиной развития гуманистической литературы на языке фарси явилось творчество Омара Хайяма (около 1048 — после 1122) и азербайджанского поэта Низами (1141—1209), особенно его „Пятерица“ („Хамсе“).»

Г. З. Анчабадзе (ведущий научный сотрудник Института истории и этнологии АН Грузии). Краткий исторический очерк «Вайнахи». «В сокровищницу мировой литературы вошли поэма „Витязь в тигровой шкуре“ грузина Шота Руставели и творчество азербайджанского поэта Низами»

Культура народов Закавказья в эпоху феодализма. Академия Наук СССР. Институт Истории. Издательство «НАУКА». Москва. 1966. «Великими современниками царицы Тамары и Шота Руставели были два замечательных азербайджанских поэта — Низами и Хакани»

Академик Б. Б. Пиотровский. В годы войны (Статьи и очерки). М.: Наука, 1985. С. 5-58. «В октябре 1941 г научные учреждения Ленинграда праздновали 800-летний юбилей великого азербайджанского поэта Низами»

Александр Фадеев. Письма и документы. Издательство Литературного института им. А. М. Горького, 2001 г. ISBN 5-7060-0043-3. Стр. 91 «В 30-е годы в СССР стало принятым считать Низами Гянджеви (ок. 1141 — ок, 1209) не иранским, но азербайджанским деятелем. Иная точка зрения рассматривалась как грубая политическая ошибка».

Бертельс Е. Э. Подготовка к юбилею Низами. — Литературная газета. 10.12.1939, № 68.

Низами. Статья в БСЭ, 2-е изд.Азербайджанские издания Низами к 1953 г.: Лирик шеирпэр, Бакы, 1947; Сиррлар хэзинэси, Бакы, 1947; Хосров вэ Ширин, Бакы, 1947; Лейли вэ Мэчнун, Бакы, 1942; Едди кезэл, Бакы, 1941; Искэндернамэ, Ьиссэ 1—2, Бакы, 1941.

Гик Я. Музей великого поэта. — Известия. 21.09.1947, № 223.

Шнирельман В.А. Войны памяти: мифы, идентичность и политика в Закавказье / Алаев Л.Б. — М.: Академкнига, 2003. — С. 146. — 592 с. — 2000 экз. — ISBN 5-94628-118-6

В Баку отметят 110-летний юбилей создателя портрета Низами (Азербайджан, Баку, 25 ноября /корр. Trend Life Эльдар Гусейнзаде/) «Юбилей Газанфара Халыгова — автора художественного образа выдающегося поэта и мыслителя Низами, признанного во всем мире, будет отмечен в Баку во второй половине декабря».

C. A. (Charles Ambrose) Storey and Franзo de Blois, «Persian Literature — A Biobibliographical Survey: Volume V Poetry of the Pre-Mongol Period». Routledge, 2004. ISBN 0-947593-47-0, 9780947593476. P. 363.

Michael Zand. BERTHELS, EVGENIĭ ИDUARDOVICH // Encyclopжdia Iranica. (Last Updated: December 15, 1989)

Audrey L. Altstadt. The Azerbaijani Turks: power and identity under Russian rule. Hoover Press, 1992. ISBN 0-8179-9182-4. Стр. 11-12.

БСЭ, 2 изд,, М., 1949, т.,1, стр. 461, ст. «Азербайджан»

Доминирование схемы отражено в энциклопедиях:

БСЭ, второе издание. 1959 год. Т. I. Статья «Азербайджанская Советская Социалистическая Республика»

БСЭ, третье издание. Статья «Азербайджанская Советская Социалистическая Республика», глава XIV «Литература»: «Азербайджанский фольклор. Во многих памятниках сохранились черты древнего фольклора: мидийские легенды (7 — 6 вв. до н. э.), записанные Геродотом и связанные с иранскими завоевательными войнами, религиозно-философские древние тексты в „Авесте“ и др. … Многие памятники письменной азербайджанской литературы древнего периода до нас не дошли, но известно, что ещё в 5 в. в Кавказской Албании (на С. современного А.) существовала высокая культура; были написаны оригинальные и переводные религиозные книги и художественные произведения. … Вершиной азербайджанской поэзии 12 в. является творчество Низами Ганджеви, одного из корифеев мировой поэзии».

Алексей Александрович Сурков. Краткая литературная энциклопедия (том 1). Советская энциклопедия, 1962. Стр. 85.

«Истории всемирной литературы» (том 2) (Институт мировой литературы им. А. М. Горького, 1984 год.

Факт доминирования схемы в советских источниках также явно отражён в следующих монографиях, статьях и учебниках (в обратном хронологическом порядке):

Зияддин Багатур оглы Геюшев. Очерки по истории азербайджанской философии, Зияддин Багатур оглы Геюшев. Изд-во Академии наук Азербайджанской ССР, 1966. Стр. 5-7.

Шейдабек Фараджиевич Мамедов. Развитие философской мысли в Азербайджане. Университет, 1965. Стр. 2-7.

Бертельс Е. Э. Литература на персидском языке в Средней Азии. — Советское востоковедение. Вып. V. М.-Л., 1948, с. 200.

«Выяснять этническую принадлежность каждого заслуживающего внимания автора, а затем расклассифицировать их по разным литературам — но такая задача, во-первых, была бы невыполнимой потому, что данных об этнической принадлежности старых писателей у нас нет и, вероятно, никогда не будет; во-вторых, это методологически было бы порочно до самой последней крайности. Следовательно, мы тогда строили бы литературу по признаку крови, по признаку расы. Едва ли нужно говорить, что так строить литературу мы не можем и не будем, я, во всяком случае, не буду, если кто-нибудь другой хочет — пожалуйста, его частное дело (…) Как провести раздел между персидской и таджикской литературой — я, скажу откровенно, не знаю. Если встать на такую позицию, что мы должны писателя отнести обязательно к тому месту, где он родился и где он большую часть своей жизни действовал, то этот принцип нас никуда не приведет». — Архивный фонд МГ ИВ АН СССР. Цит. по: Иранистика в России и иранисты / Рос. акад. наук. Ин-т востоковедения; [Отв. ред. Л. М. Кулагина]. М. : ИВ РАН, 2001. С. 184.

C. A. (Charles Ambrose) Storey and Franзo de Blois (2004), «Persian Literature — A Biobibliographical Survey: Volume V Poetry of the Pre-Mongol Period.», RoutledgeCurzon; 2nd revised edition (June 21, 2004). Pg 363: «Nizami Ganja’i, whose personal name was Ilyas, is the most celebrated native poet of the Persians after Firdausi. His nisbah designates him as a native of Ganja (Elizavetpol, Kirovabad) in Azerbaijan, then still a country with an Iranian population…»

Moḥammad Amin Riāḥi. NOZHAT AL-MAJĀLES // Encyclopжdia Iranica. «The fact that numerous quatrains of some poets (e.g. Amir Šams-al-Din Asʿad of Ganja, ʿAziz Šarvāni, Šams Sojāsi, Amir Najib-al-Din ʿOmar of Ganja, Badr Teflisi, Kamāl Marāḡi, Šaraf Ṣāleḥ Baylaqāni, Borhān Ganjaʾi, Elyās Ganjaʾi, Baḵtiār Šarvāni) are mentioned together like a series tends to suggest the author was in possession of their collected works. Nozhat al-mājales is thus a mirror of the social conditions at the time, reflecting the full spread of Persian language and the culture of Iran throughout that region, clearly evidenced by the common use of spoken idioms in poems as well as the professions of the some of the poets.»

V. Minorsky, Studies in Caucasian History, Cambridge University Press, 1957. С. 34: «The author of the collection of documents relating to Arran Mas’ud b. Namdar (c. 1100) claims Kurdish nationality. The mother of the poet Nizami of Ganja was Kurdish (see autobiographical digression in the introduction of Layli wa Majnun). In the 16th century there was a group of 24 septs of Kurds in Qarabagh, see Sharaf-nama, I, 323. Even now the Kurds of the USSR are chiefly grouped south of Ganja. Many place-names composed with Kurd are found on both banks of the Kur.»

V. Minorsky: «review of G. H. Darab translation of Makhzan al-Asrar» 1945 Minorsky, BSOAS., 1948, xii/2, 441-5): «Whether Nizami was born in Qom or in Ganja is not quite clear. The verse (quoted on p. 14): „I am lost as a pearl in the sea of Ganja, yet I am from the Qohestan of the city of Qom“, does not expressly mean that he was born in Qom. On the other hand, Nizami’s mother was of Kurdish origin, and this might point to Ganja where the Kurdish dynasty of Shaddad ruled down to AH. 468; even now Kurds are found to the south of Ganja.»

Статья доктора Julie S. Meisami (Оксфорд)

Точка зрения, что Низами является персидским поэтом, отражена в ведущих национальных и профильных энциклопедиях за пределами бывшего СССР, где определение Низами даётся исключительно как персидского поэта:

Энциклопедия Британника, статья «Neẓāmī»: «Neẓāmī (Persian poet) — greatest romantic epic poet in Persian literature, who brought a colloquial and realistic style to the Persian epic».

Энциклопедия Брокгауз (сайт), статья Nisami: «Nisami, Nezami, eigentlich Abu Mohammed Iljas Ibn Jusuf, persischer Dichter, * vermutlich Gдncд (Aserbaidschan) 1141».

Энциклопедия Ларусс (сайт): «Ilyas ibn Yusuf Nezami ou Ilyas ibn Yusuf Nizami — Poиte persan (Gandja, vers 1140-Gandja, vers 1209)».

Энциклопедия Ираника (сайт), статья «PERSIAN LITERATURE»: «Neẓāmi’s Five Treasures (Panj ganj). Eliās Abu Mo-ḥammad Neẓāmi of Ganja was born around 1141 of a Kurdish mother and a father named Yusof».

Chelkowski, P. "Nizami Gandjawi, jamal al-Din Abu Muhammad Ilyas b. Yusuf b. Zaki Muayyad. Encyclopaedia of Islam. Edited by: P. Bearman, Th. Bianquis, C.E. Bosworth, E. van Donzel and W.P. Heinrichs. Brill, 2008. Brill Online. Excerpt one:"Nizami Gandjawi, Djamal al-Din Abu Muhammad Ilyas b. Yusuf b. Zaki Muʾayyad, one of the greatest Persian poets and thinkers."

Encyclopedia of Literary Translation Into English, Taylor & Francis, 2000, ISBN 1-884964-36-2, стр. 1005: «Nizami 0.1141-0.1209 Persian poet».

Persian Literature: A Bio-Bibliographical Survey, C.A. Storey, Francois De Blois(Professor School of Oriental and African Studies, University of London), Routledge, 2004, ISBN 0-947593-47-0, стр. 408: «Memoir of the life and writings of the Persian poet Nizami».

The Arabian Nights Encyclopedia, Ulrich Marzolph (Akademie der Wissenschaften, Gцttingen), Richard van Leeuwen, Hassan Wassouf, ABC-CLIO, 2004, ISBN 1-57607-204-5, стр. 225: «Persian poet Nezami (d. 1209)».

Encyclopedia of Arabic Literature, Julie Scott Meisami (Lecturer in Persian, University of Oxford, Oriental Institute, Editor «The Journal of Middle Eastern Literatures»), Paul Starkey. Автор статьи — Gregor Schoeler (Базельский университет). Стр. 69: «Persian poet Nizami».

The Oxford Dictionary of Islam, John L. Esposito, Oxford University Press US, 2003, ISBN 0-19-512559-2, Стр. 235: «Nizami, Jamal al-Din Abu Muhammad II- yas ibn Yusuf ibn Zaki Muayyad (d. ca. 1209) Persian poet. Author of the Khamsa».

Encyclopedia of Asian History: Vols 1-4. Ainslie Thomas Embree (Professor Emeritus of History Columbia University), Robin Jeanne Lewis, Asia Society, Richard W. Bulliet. Scribner, 1988. Стр.55: «..five historical idylls (1299—1302) as a rejoinder to the Khamsa of the Persian poet Nizami…».

New Encyclopedia of Islam: A Revised Edition of the Concise Encyclopedia of Islam. Cyril Glasse (Columbia university), Huston Smith. Rowman Altamira, 2003. ISBN 0-7591-0190-6. «NizamI (Abu Yusuf Muhammad Ilyas ibn Yusuf Nizam ad-Dоn) (535-598l\ 141—1202). A Persian poet and mystic, he was born in Ganja in Azerbaijan».

Кроме того, эта характеристика Низами явно повторена в следующих современных монографиях (приведены в обратном хронологическом порядке):

Christine van Ruymbeke (University of Cambridge, Doctorat en Iranologie, Universitй Libre de Bruxelles, Belgium). Science and Poetry in Medieval Persia: The Botany of Nizami’s Khamsa. Cambridge University Press, 2007. ISBN 0-521-87364-9. Стр. 8. «Nizami is one of the main representatives of Persian poetry at the time».

A History of Literary Criticism in Iran, 1866—1951: Literary Criticism in the Works of Enlightened Thinkers of Iran--Akhundzadeh, Kermani, Malkom, Talebof, Maragheʼi, Kasravi, and Hedayat, Iraj Parsinejad (Tokio University of Foreigh Studies), Ibex Publishers, Inc., 2003, ISBN 1-58814-016-4. Стр. 225: «…a new edition of Persian poet Nezami…».

Kamran Talattof (Associate Professor, Near Eastern Studies at the University of Arizona, Tucson), Jerome W. Clinton (professor emeritus of Near Eastern studies and a scholar of Iranian culture and society), K. Allin Luthe. The Poetry of Nizami Ganjavi: Knowledge, Love, and Rhetoric. Palgrave, 2001 ISBN 0-312-22810-4. Стр. 2: «…and blameless character in a degree unequaled by any other Persian poet…».

Ronald Grigor Suny (редактор), Kennan Institute for Advanced Russian Studies, American Association for the Advancement of Slavic Studies. Nationalism and Social Change: Essays in the History of Armenia, Azerbaijan, and Georgia. University of Michigan Press, 1996. ISBN 0-472-09617-6. Стр. 20: «…the great Persian poet Nizam ud-Dih Abu Muhammad Ilyas…»

History of Muslim Philosophy, M. M. SHARIF (Director of the Institute of Islamic Culture, Lahore Pakistan). 1963. Глава 54: «The most important classical poet of this period is Shaikhi. His version of IChusrau we Shirin of the Persian poet Nizami is more than a mere translation».

Характеристику повторяют и турецкие авторы:

Johan Christoph Burgel (Editor), Christine van Ruymbeke (Editor), Nizami: A Key to the Treasure of the Hakim (ISS), Leiden University Press (2010): «This „Key“ to the Khamsa consists of thirteen essays by eminent scholars in the field of Persian Studies, each focusing on different aspects of the Khamsa, which is a collection of five long poems written by the Persian poet Nizami of Ganja. Nizami (1141—1209) lived and worked in Ganja in present-day Azerbaijan. He is widely recognized as one of the main poets of Medieval Persia, a towering figure who produced outstanding poetry, straddling mysticism, romances and epics».

Gьlru Necipoğlu Julia Bailey. Muqarnas: An Annual on the Visual Culture of the Islamic World. BRILL, 2005, ISBN 90-04-14702-0. Глава написана Aysin Yoltar-Yildirim (Ph.D. in Art History and Archeology). Стр. 99: «Trying to emulate another great Persian poet, Nizami…»

Walter G. Andrews, Mehmet Kalpakli. The Age of Beloveds: Love and the Beloved in Early-modern Ottoman and European Culture and Society. Duke University Press, 2005, ISBN 0-8223-3424-0. Стр. 59: «the fourth in a series of five mesnevi poems (a hamse or „pentad“) intended to match the famed thirteenth-century hamse of the Persian poet Nizami of Ganja».

О мнении исследователей по персидской идентичности Низами говорят следующие источники:

C. A. (Charles Ambrose) Storey and Franзo de Blois (2004), «Persian Literature — A Biobibliographical Survey: Volume V Poetry of the Pre-Mongol Period.», RoutledgeCurzon; 2nd revised edition (June 21, 2004). Стр. 363: «Nizami Ganja’i, whose personal name was Ilyas, is the most celebrated native poet of the Persians after Firdausi. His nisbah designates him as a native of Ganja (Elizavetpol, Kirovabad) in Azerbaijan, then still a country with an Iranian population…»

Латиф Сингха отмечает, что исследователи персидской литературы считают Низами величайшим представителем персидской литературы. Dr. Lalita Sinha (Universiti Sains Malaysia, Senior Lecturer in Comparative Literature and Comparative Religion). Garden of Love. World Wisdom, Inc, 2008. ISBN 1-933316-63-2. Стр. 24: «Hailed by scholars of Persian literature as the greatest exponent of romantic epic poetry in Persian literature (Levy 1969, XI), Nizami is also referred…»

Annemarie Schimmel, «And Muhammad Is His Messenger: The Veneration of the Prophet in Islamic Piety (Studies in Religion)»,The University of North Carolina Press (November 30, 1985). Стр. 18: «In Persian sources, his search for knowledge takes precedence over world conquest. In the Iskandar-namah (Book of Alexander) by the Persian poet Nizami, Alexander is depicted as the half-brother of the conquered King».

Richard N. Frye Reviewed work(s): The Turkic Languages and Literatures of Central Asia: A Bibliography by Rudolf Loewenthal. Harvard Journal of Asiatic Studies, Vol. 21, (Dec., 1958). Стр. 186: «…publications on the Persian poet, Nizami (page 73)…»

Yo’av Karny, «Highlanders : A Journey to the Caucasus in Quest of Memory», Published by Macmillan, 2000. Стр. 124: «In 1991 he published a translation into Khynalug of the famous medieval poet Nezami, who is known as Persian but is claimed by Azeri nationalists as their own».

Согласно Тамазишвили, «главным, революционным для отечественной науки результатом этой кампании стало отнесение Низами к поэтам азербайджанским, а его творчества к достижениям азербайджанской литературы, в то время как в мировом востоковедении (а ранее и в советском) доминировал взгляд на него как представителя литературы персидской. Точки зрения, что Низами персидский поэт, и сегодня придерживаются ученые многих стран, в первую очередь — Ирана». Неизвестные страницы отечественного востоковедения : [cборник] / Рос. акад. наук, Ин-т востоковедения, С.-Петерб. фил. арх. РАН ; [сост. В. В. Наумкин (отв. ред.), Н. Г. Романова, И. М. Смилянская]. М. : Вост. лит., 2004. А. О. Тамазишвили. Из истории изучения в СССР творчества Низами Гянджеви: вокруг юбилея — Е. Э. Бертельс, И. В. Сталин и другие. Стр. 173—199.

Tadeusz Swietochowski and Brian C. Collins/ Historical Dictionary of Azerbaijan. The Scarecrow Press, Inc. Lanham, Maryland, & London, 1999, p. 93. "Nizami Ganjevi, one of Iran`s greatest poets, today he is recognized as an example of the amalgamation of Turkic and Iranian culture, and of Azerbaijan`s contribution to it."

Audrey L. Altstadt. The Azerbaijani Turks. Power and Identity under Russian Rule. Hoover Institution Press, Stanford University, 1992, p. 12. "Nizami Ganjevi is seen as an example of the interconnections between Turkish and Persian cultural strands and of Azerbaijan`s place in Turco-Persian Culture"

Кругосвет. Низами: «Низами Гянджеви (1141 — предпол. 1204) — азербайджанский поэт, мыслитель, философ, писал на языке фарси». Чингиз Гусейнов

«Энциклопедия для детей» Аванта+. «Низами Гянджеви — азербайджанский поэт, мыслитель. Писал на персидском языке».

Эта точка зрения отражена в энциклопедиях, где определение Низами дается как азербайджанского поэта, пишущего на персидском языке:

БРЭ, т. 1, стр. 265—270.

НРЭ, т. 2, стр. 164.

КРЭ, 2003, т. 2, стр. 687.

Большой Энциклопедический Словарь. АСТ. 2008, ISBN 978-5-17-052385-6.

Большая энциклопедия «Терра». 2006, т. 1, стр. 500—501.

Чингиз Гусейнов. Азербайджанская литература

Брагинский Владимир Иосифович, д.филол.н. The Comparative Study of Traditional Asian Literatures: From Reflective Traditionalism to Neo-Traditionalism. Routledge, 2001. ISBN 0-7007-1240-2. Стр. 119: «…great Persian poet Nizami…»

Стеблин-Каменский Иван Михайлович (заведующий Кафедрой иранской филологии, декан Восточного факультета Санкт-Петербургского государственного университета). Восточный факультет давно готов сотрудничать с Западом. «Мы готовили таких специалистов <в „новообразованных государствах“>, но, как показывает наше с ними общение, там очень много националистических тенденций, научных фальсификаций. (…). В их трудах присутствует националистическое начало, нет объективного взгляда, научного понимания проблем, хода исторического развития. Подчас — откровенная фальсификация. Например, Низами, памятник которому воздвигнут на Каменноостровском проспекте, объявляется великим азербайджанским поэтом. Хотя он по-азербайджански даже не говорил. А обосновывают это тем, что он жил на территории нынешнего Азербайджана — но ведь Низами писал свои стихи и поэмы на персидском языке!»

Сайт президента России. Выступление на открытии памятника Низами, Санкт-Петербург, 9 июня 2002 года.

Невское время. 11 июня 2002. В Баку — Пушкин, у нас — Низами.

Сергей Румянцев, Ильгам Аббасов. С кого начинается Родина? Парадоксы формирования национальной идентичности путем аппроприации «экстерриториального» национального героя. «Ab imperio», 2/2006.

Низами Гянджеви. Собрание сочинений в 3 т. Баку, 1991. Т. 1. С. 5.

Издан второй том шеститомника «История азербайджанской литературы», подготовленный в Институте литературы им. Низами НАНА

Адиль Багиров, к.п.н. Присвоение и отторжение культурного и исторического наследия Азербайджана иранским и армянским правительствами на примере великого азербайджанского поэта Низами Гянджеви

Рамазан Кафарлы. Философия любви на древнем Востоке и Низами. Санкт-Петербург, Лейла, 2001, сс. 93-100. «…если бы в XII столетии „язык не имел значения“, то Ахситан не подчеркивал бы особо, чтобы его заказ-поэма „Лейли и Меджнун“ был выполнен именно на фарси, то есть не опасался бы широкого распространения тюркского языка в ущерб персидскому и арабскому языкам. Тем самым он косвенно указывал, что население Ширвана, которым он правил, говорило на тюркском (под „тюрко-подобными словами“ шах имел в виду простонародную речь и хотел продемонстрировать, что эта речь „не подобает их шахскому роду“), а Низами создавал произведения и на родном языке. »

Мамед Эмин Расулзаде. Азербайджанский поэт Низами. Баку, 1991, с. 31. «…кто смеет сказать „он не тюрк“ поэту, который называет а) красивого и великого — тюрком, б) красоту и величие — тюркизмом, в) красивое и великое слово — тюркским, г) страну красоты и величия — Туркестаном. В эпоху, когда жил Низами, язык как таковой не имел значения, с точки зрения же чувств, души, патриотических аргументов, доказывающих тюркское происхождение поэта, не одно, а тысячи.»

Заявление института Мира и демократии (Талышский вопрос).

Яна Амелина. Талышский вопрос

«Права человека в СНГ и Балтии» Бюллетень № 12, февраль 2008.

Editors of «Tolishi sedo» newspaper took stand of betrayal of country l

Источник: http://ru.wikipedia.org/wiki/Кампания_по_приданию_Низами_статуса_национального_азербайджанского_поэта