Империи прошлое и современность

ФЕДЕРАЛЬНОЕ АГЕНСТВО ПО ОБРАЗОВАНИЮ КЕМЕРОВСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ ФАКУЛЬТЕТ ПОЛИТИЧЕСКИХ НАУК И СОЦИОЛОГИИ Кафедра политических наук КУРСОВАЯ РАБОТА на тему Империя прошлое и современность Выполнил Студент 2-го курса ОДО группы Пл-042 Нетишин А.С. Проверил Ивлев С.В. Кемерово 2006 Оглавление Введение .3

Глава. I. Теоретическое обоснование понятия империя 1.1 Понятие империи .1.2 Функциональный анализ имперских систем 1.3 Условия формирования империй 1.4 Исчезновение империй 33 Глава. II. История развития крупнейших империй. 2.1 Империя Габсбургов 2.2 Российская империя 56 2.3

Перспективы мировой империи 89 Заключение 94 Список источников и литературы 95 Введение Актуальность данной темы состоит в том, что понятие империи, являясь одним из наиболее употребимых в современной российской общественно-политической и отчасти научной лексике, тем не менее, до настоящего времени остается нечетко концептуализированным не только в отечественной, но и мировой социальной науке. Империя, в отличие от некоторых других разновидностей социально-политических систем например, нации-

государства , не получала в науке достаточного эксплицированного, формализованного теоретического описания. Данная курсовая работа написана по следующим литературным источникам 1. Алаев Л.Б. статья Империя феномен или этап развития? хорошо описана специфика имперской идеологии и имперского сознания. 2. Исламов Т.М. Империя Габсбургов. Становление и развитие. XVI-XIX вв. В этой статье описывается становление и развитие империи

Габсбургов. 3. Каспэ С.И. Империи генезис, структура, функции. В этой статье рассмотрены понятия империи, условия формирования империй, функциональный анализ имперских систем и условия крушения империй. 4. Феоклистов Г.Г. Империя как тип структурного деления мира Опыт классификации. В этой статье описаны типологии империй и перспективы развития мировой империи.

Объектом нашего исследования является изучение империй прошлого и современности. Предмет исследования является специфика функционирования имперских систем, условия их формирования и перспективы развития. Целью исследования является изучить империи прошлого и современности. Для достижения данной цели необходимо решить следующие задачи 1. Рассмотреть определения империй, выявить основные этапы становления и крушения империй.

2. Изучить империи прошлого и современности. 3. Проанализировать дальнейшее развитие империй. Данная курсовая работа состоит из II глав, первая глава состоит из 4 параграфов, вторая из 3 параграфов. Глава. I. Теоретическое обоснование понятия империя 1.1 Понятие империи. Классическая для западной науки дефиниция империи, принадлежит С.Н. Айзенштадту. Термин империя пишет Айзенштадт обычно используется для обозначения политической системы,

охватывающей большие, относительно сильно централизованные территории, в которых центр, воплощенный как в личности императора, так и центральных политических институтах, образовывал автономную единицу. Хотя империи обычно основывались на традиционной легитимации, они часто использовали некоторые более широкие, потенциально универсальные политические и культурные ориентации, выходившие за пределы того, что было свойственно любой из составляющих империю частей .

В своем определении империи Айзенштадт основывается на предложенной им в более ранних трудах типологии политических систем. Три из семи выделенных в рамках этой типологии разновидностей квалифицируются ученым как империи. К империям, таким образом, относятся патримониальные империи держава Карла Великого , империи кочевников и централизованные исторические бюрократические империи . К числу последних он относит древние Египет и Вавилон, с оговорками - державы инков и ацтеков,

Китай природа династий Цинь и Хань, персидское государство Сасанидов и в меньшей степени Ахеменидов, эллинистические царства, Рим, Византию, Индию времен Маурьев, Гуптов и Моголов, арабский халифат при Аббасидах и Фатимидах, Оттоманскую империю, наконец, европейские колониальные государства эпохи абсолютизма в том случае, если их политическая практика предполагала прямое расширение государственного патримония,

не ограничивающееся торговой колонизацией и созданием на иной территории отдельных поселений . Отнести столь разнородные государственные системы к единому типу централизованно-бюрократических империй , по мнению Айзенштадта, можно по причине частичной автономизации в них сферы политического. При переходе в стадию централизованно-бюрократической империи власть оказывается связана с харизматической личностью или группой, чьи основные устремления традиционны в смысле поддержания освященного традицией

данного порядка, но не в смысле принятия традиционных организационных ограничений данного порядка . Политическая сфера и иерархия в империях, с одной стороны, оказываются в гораздо большей степени автономны от социально-экономических, религиозных и других сфер и иерархий, чем в феодальных, патримониальных племенных или полисных системах. Однако, с другой стороны, в империях гораздо глубже внутренняя дифференциация сферы политического Каспэ С.И. Империи генезис, структура, функции

С.И Каспэ Политические исследования 1997 5 С. 31-32 . А. Шопар-Ле Бра выделяет следующие признаки империи 1 . Территория империи должна быть существенно больше, чем средняя, для данной эпохи и данного региона, территория государства 2 . Империя всегда этнически неоднородна 3 . Империя имеет относительно большую продолжительность существования 4 .

Власть в империи монолитна и находится в руках одного лица или одной партии 5 . Империи свойственно стремление к неограниченной гегемонии. Г.С. Кнабе выделяет следующие признаки империи 1 . Возникновение в результате военного покорения и или экономического или политического подчинения одним народом других 2 . Включение покоренных подчиненных народов и территорий в государственную структуру,

единую с народом, вокруг которого и под чьей эгидой эта структура образуется 3 . Иерархический принцип организации возникшей таким образом структуры - дифференциация ее населения с точки зрения права, гражданства, доступа к военной добыче, льготам и преимуществам, направленная на достижение основной цели всякой империи - извлечение выгод для народа, ее создавшего, за счет народов, в нее включенных 4 . Высокая роль армии, вообще военного элемента, с одной стороны, обусловленная необходимостью

обеспечить принудительное осуществление обозначенной выше основной цели империи, а с другой - создающая особую эстетику, особый идеологический имидж имперской государственности 5 . Этническая, национальная, историческая разнородность составных частей империи в сочетании с иерархическим принципом и с эстетизацией военного господства обычно вызывает обострение национальных чувств, а в тенденции - придание им агрессивного или виндикативного характера, развитие комплексов национальной неполноценности

или, напротив того, национального величия и исключительности 6 . Тяготение империи к личной власти, завершение иерархии, образующей как бы пирамиду с венчающим эту пирамиду Правителем, который воплощает в их взаимодействии военную власть и сакральную идеологическую санкцию иерархического, но также и правового бытия империи . Признаками империи, по мнению Л.С. Гатаговой, являются 1

Сакральный характер власти, обычно осуществляемой без посредничества промежуточных - между правителем и народом - органов и учреждений. 2 Экспансия, как неизменная интенция и как modus vivendi, и ее следствие - размеры, масштабы территории при этом ядро государства может быть совсем небольшим, приращение обеспечит экспансия . 3 Наличие центра и периферии, окраин, провинций, либо метрополии колоний. 4 Полиэтничность и доминирующий этнос или группа этносов.

5 Общая идеология ею может быть и религия, не обязательно исповедуемая большинством населения . 6 Претензии на мировое значение, а то и на мировое господство . Отнесение некоторых из названных признаков именно к империям вызывает сомнения. Например, относительно большая временная протяженное фигурирующая в определении Шопар-Ле Бра, вряд ли может быть сочтена достаточным основанием для того, чтобы назвать то или иное

государство империей. Такой признак, как выделенное Кнабе включение этносов и территорий в структуру одного, государствообразующего, народа также характеризует слишком широкий круг исторических явлений. В то же время сочетание этнокультурной разнородности в структуре империй и универсализма в политической практике единодушно отмечается всеми исследователям представляя, таким образом, своего рода критический признак империи.

Вторым критическим признаком можно, считать значительные территориальные размеры империи, ибо в обыденном сознании которое нельзя не учитывать при дефиниции того или иного явления империя - это в первую очередь большое в пространственном отношении государство не случайно, если империей именует себя маленькое государство, это чаще все воспринимается как необоснованная претензия . Поэтому критерий величина, территории при, естественно, наличии тех или иных форм внешней экспансии

, несмотря на его явную нечеткость, видимо, сохраняет свое значение в отличие от аналогичного критерия временной протяженности. От масштабов имперской территории зависит не только объем подконтрольных государству материальных и людских ресурсов, но и характер выстраиваемой в рамках империи структуры как институциональных, так культурно-ментальных социальных связей и взаимодействий. Этот аспект проблемы империи рассмотрен в очень содержательной статье

А.Ф.Филиппова Наблюдатель империи , анализирующей процесс наложения смысла на фактическую географию , который осуществляет имперское пространство. Величина пространства и тип его организации, по мнению Филиппова, задают смысловой горизонт социальной коммуникации, будучи тесно связанными, со свойственным имперской культурной и политической практикам универсализмом. Большое пространство почти непременно оказывается анизотропным, неоднородным.

Чистое количество этой неоднородности не предполагает. Но имперское пространство - это не чистое количество, это политическое определение большой территории, каковая, в свою очередь, не есть просто сетка координат, но нечто, объемлющее уникальные, квазисамостоятельные социальные образования. Наложение социального и географического смыслов обусловливают специфическое значение как первого, так и второго в этом сочетании .

Организационно-политическая, экстравертированная реализация универсалистских принципов и ориентации - в отличие от их реализации индивидуальной, интравертированной требует в качестве первого условия достаточного пространства, причем и в чисто географическом плане. Именно это обстоятельство имел в виду Дж. Мэрриотт, связывая размеры империи с грандиозностью ее миссии В само понятие империи входит представление об ответственности перед входящими в нее народами и долге

перед человечеством в целом - и необходимо признать, что возможность исполнения этого долга прямо связана с расширением территории и укреплением господства. Нельзя, разумеется, ставить величие в прямую зависимость от величины. Тем не менее, величина территории - неотъемлемый элемент идеи империи. Государство может быть маленьким, например, не больше

Гамбурга но маленькая империя есть терминологическое противоречие . Нетрудно заметить, что общим знаменателем для всех критических признаков империи является их локализация на пересечении сфер культуры и политики. Разнообразие, которое постоянно включается в смысловую структуру империи, есть в первую очередь разнообразие помещенных в большое имперское пространство культурных матриц, выступающих в том числе и как набор стереотипов, определяющих все типы социального действия - экономический,

политический, религиозный и т. д. Политическое бытие конкретной империи также должно обладать глубинным культурным смыслом, хотя лишь в редких случаях формализованной экспликацией этого смысла. Таким образом, имперская идентичность тех или иных политических систем определяется не столько характером политических институтов, сколько содержанием формирующейся в них неоднородной политической культуры. Имперские системы представляют собой форму разрешения конфликтных напряжений, возникающих при столкновении

в конкретном геополитическом пространстве универсалистских ориентации с изначально дисгармоничным разнообразием этнических культур. Соответственно, отдельные компоненты имперской структуры следует анализировать с точки зрения того, какими методами и насколько успешно обеспечивают они культурно-политическую интеграцию пространства империи Каспэ С.И. Империи генезис, структура, функции С.И Каспэ Политические исследования 1997 5 С. 33-35

Идеология. В чем же специфика имперской идеологии и имперского сознания? Имперская идеология - это комплекс идейных концепций, выдвигаемых правящим слоем государства для обоснования своей политики - удержания или расширения собственной власти. Обычно он включает идеи избранности данного этноса или государства, его всемирной миссии , утверждения, что данное политическое образование несет народам либо истинную религию , либо порядок и право, либо

цивилизацию , либо права человека и свободу личности. Д. А. Александров рассматривает роль европейской науки в качестве идейной опоры колониализма в XIX- первой половине XX века. Секуляризовавшаяся европейская мысль в этот период отказалась от идеи распространения истинной религии , но зато увидела цивилизаторскую роль Европы в заморских странах в распространении другой ценности, представлявшейся в то время абсолютной

современной науки. Такая постановка вопроса представляется вполне здравой. Этот же автор обратил внимание на связь развития европейских наук с колониализмом. География получила огромный толчок с Великими географическими открытиями. Этнография, тропическая медицина, ботаника, зоология, геология - их связь с освоением европейцами новых земель также вполне понятна. Косвенно это оказало влияние и на естественные науки.

Да и сама наука была одним из факторов колонизации. Изучение заморских стран приобрело характер символической их колонизации иными - не военными, не политическими и не экономическими средствами. Имперская идеология отличается неким сочетанием представлений об универсализме и замкнутости. Эта проблема рассмотрена С. В. Лурье Традиции Рима трансляция империи. Римская, Византийская,

Российская империи . По ее мнению, для Римской империи был характерен универсализм, то есть представление, что она- единственная в мире и предопределена к мировому господству. В Византийской империи, наряду с представлениями о собственном универсализме, развивались идеи замкнутости, направленные на сохранение истинного православия и противостояния агрессии неправедных учений. Российская империя, не отказываясь совсем от универсализма, еще более замкнулась, ощущая себя окруженной

неверными и отступниками . Эти наблюдения достойны дальнейших размышлений. Во всяком случае, сознание единственности, по нашему мнению, действительно очень характерное состояние имперского сознания. Столь же интересна мифологема империи, вычленяемая из русской культуры П. Е. Бухаркиным 1 Империя может быть только одна 2 Империя истинна, вокруг нее царит хаос 3 являясь подобием царства небесного, империя неизбежно стремится

к расширению . Логическим следствием такой мифологемы является стремление к мировому господству. Она оказывает мощное влияние на культуру народа. Характерен пример Советского Союза. В его идеологии присутствовали элементы изоляционизма представления о враждебном капиталистическом окружении , об отсталости всего остального мира, о вредоносности всего иностранного. Но идеи универсализма преобладали. Советский Союз возник именно как всемирное государство, к которому

должны постепенно присоединиться все страны. И позже, когда он все более отказывался от приоритета интересов мировой революции в пользу национальных в смысле государственных интересов СССР, мировое коммунистическое движение оставалось прообразом будущего единства мира под руководством российских коммунистов. О. Б. Подвинцев, рассматривая тему Распад империй нового времени общее и особенное , предлагает структуру имперского сознания несколько

в ином ключе. Он выделяет следующие черты 1 представление о добровольном или, по крайней мере, мирном присоединении народов и территорий к метрополии 2 идея об изначальной исторической и геополитической общности населяющих империю народов здесь нельзя не вспомнить евразийцев 20-30-х годов, убежденных в естественности границ Российской империи 3 представление о цивилизаторской миссии метрополии. Представляет интерес проблема имперского искусства.

На размышления в этом направлении наталкивают соображения А. В. Соколовой Наполеон имперская концепция искусства . Сразу вспоминаются родовые черты и искусства Третьего рейха, и сталинское искусство социалистического реализма . Стремление к монументализму, реализм , склонность к грандиозным проектам, желание увековечить свою эпоху, парадность и возведение на пьедестал лидера, олицетворяющего государственность прослеживаются

везде, где возникает имперская государственность. Проблему науки в имперском государстве рассматривает Н. Ю. Балошина Имперское мышление и становление науки в России XVIII в которая утверждает, что Петр I наукой как таковой не интересовался, ему нужны были лишь практические знания. Основанная им Академия наук служила первоначально лишь украшением фасада . Советская система, как представляется, тоже не ставила перед собой цель всестороннего развития личности.

Наука как одно из проявлений творческой личности не интересовала власти. Но известно, что на науку отпускались средства, может быть и не столь большие, но все же значительные для того, чтобы она развивалась экстенсивно, а в некоторых областях- весьма интенсивно. Пользовались всеобъемлющей поддержкой и неограниченным финансированием прикладные отрасли, связанные с производством вооружений. История создания атомной бомбы убедила власти в том, что и фундаментальная

наука, не имеющая как будто бы практического выхода, может оказаться полезной для обороны , то есть для войны, поэтому на всякий случай ее следует финансировать. Необходимо было идеологическое обоснование политики партии и правительства , то есть поддержка отдельных направлений гуманитарных наук. Поддерживалось изучение зарубежных стран, чтобы впоследствии помочь им построить социализм. Наконец, некоторые отрасли науки необходимо было поддерживать или, по крайней мере,

сохранять, чтобы украшать фасад государства как покровителя наук вообще. Все это создавало иллюзию поддержки Советским правительством науки вообще . Но даже прикладные исследования, не имевшие военного применения, оставались в забвении. Достаточно упомянуть мытарства советских изобретателёй, отставание медицины или уничтожение генетики. Ненужными считались все науки, направленные на изучение человека, общества, особенно советского общества-

психология, социология, политология. Все вопросы в этих областях считались решенными марксистско-ленинской философией. Имперское сознание мы понимаем как укоренившиеся в имперском народе представления о своих исключительных качествах. Известная згоцентричность присуща любому народу. Но у имперского она выражена в превосходной степени. Такой народ, по его представлениям, самый православный в широком значении этого слова, не обязательно

конфессиональном , самый сильный, благородный, цивилизованный, одним словом - богоизбранный . Это может проявляться в самых экзотических формах. Подобное представление, конечно, возникает и под влиянием пропаганды, направляемой политической элитой, и потому служит как бы проекцией имперской идеологии. Но все же это отдельная проблема имперская идеология не всегда адекватно транслируется в имперское

самосознание масс Алаев Л.Б. Империя феномен или этап развития? Л.Б. Алаев Вопросы истории 2000 4-5 С. 149-151 С проблемой массового имперского сознания связан вопрос о степени участия большинства народа в строительстве империи. Имеется в виду, конечно, не реальное участие, которое, без сомнения, всегда максимальное мобилизационное , а желание участвовать, принятие имперских целей как своих.

Энтузиазм французского народа в период Наполеона, массовый энтузиазм советского народа в годы первых пятилеток, массовая поддержка Гитлера в течение почти всего его правления - явления достаточно яркие и бесспорные. Без такого взрыва пассионарности , возникновение перечисленных империй было бы невозможным. Можно ли из этого заключить, что и другие, более ранние и более настоящие империи, о внутренней эмоциональной жизни которых известно значительно меньше, возникали тоже в условиях массового душевного подъема, держались

на энтузиазме масс и падали, когда этот энтузиазм иссякал? Выработка и пестование массового имперского сознания необходимы для того, чтобы империя состоялась. Но подобное сознание играет роль и созидательную, и разрушительную, вступая нередко в противоречие с имперской политикой. Исторически отмечены две стратегии сплочения народов империи, которые можно обозначить как ассирийская и ахеменидская. Ассирийский вариант- попытка сплотить население, создав единый народ,

Один царь, один бог Ашшур , один народ. Весьма характерны для этой стратегии переселения и перемешивания этносов, попытки ликвидации этнических идентичностей. Ахеменидская модель строительства империи противоположна - каждый народ имеет свою культуру, своих богов, но шахиншах - один, потому что ему покровительствуют все боги, а он, в свою очередь, приносит жертвы всем им Алаев Л.Б. Империя феномен или этап развития?

Л.Б. Алаев Вопросы истории 2000 4-5 С. 151-152 Типология империй. Понятие империи, по-видимому, является одним из наиболее спорных в современных общественных науках. Было очевидно, что империя - государственное образование достаточно большого размера, включающее в себя в качестве составных частей территории и народы, присоединенные, как правило, военным путем и удерживаемые в рамках полного или частичного подчинения силой. В качестве доминирующего, структуроформирующего при

этом выступает политический фактор если война - политика, только продол жаемая специфическими средствами . Предполагается, что после образования империя пребывает в состоянии неизменности своего устройства или по крайней мере стремится к поддержанию такого состояния. Можно выделить два основных имперских типа зависимости государственности . К первому можно отнести империю-конгломерат - политическое объединение разнородных этносов государств

, не связанных между собой общностью экономических, культурных в том числе религиозных зависимостей. Такие империи создаются, как правило, военным путем и их целостность поддерживается прямым использованием военной силы. Наиболее яркими представителями этого типа империй могут служить державы Александра Македонского, Карла Великого, Наполеона Бонапарта. Они характеризуются лишь политическим военным центром притяжения, причем его пространственное

расположение по существу определяется местопребыванием главы империи, а не историческими, экономическими и иными реалиями Вавилон для Александра Македонского, Аахен для Карла Великого и т.д Возникнув, такие империи, как правило, не обладают внутренними структурными связями, очень непрочны и легко распадаются, часто едва пережив своих создателей. Но тем не менее этап существования в виде империи-конгломерата характерен для всех имперских образований.

Собственно, это предельный, наиболее чистый тип воплощения идеи империи. Ко второму типу можно отнести империю-иерархию, под которой подразумевается объединение народов государств с разным уровнем подчиненности и вовлеченности в общую структуру политического, экономического, социального, культурного пространств, составляющих единое целое или, точнее, систему взаимодействующих частей этого целого. Как правило, здесь можно выделить доминирующую нацию и ясно выраженный центр притяжения - метрополию.

Особенность положения центра помимо политического фактора определяется его экономической, культурной, исторической или иной ролью. Религиозный фактор обычно не имеет решающего значения. Такие империи обладают достаточно ясно выраженными уровнями структурной иерархичности как в сфере политической подчиненности, так и по связанности с другими составляющими имперского пространства экономическими, культурными и т.д Классическими примерами такого типа могут выступать колониальные империи

Запада английская, французская . Из европейских к ним может быть отнесена Австро-Венгерская, в Индии - возможно, государство Великих Моголов. Империи-иерархии, как правило, достаточно долговечны. Время их существования - порядка столетия и более. Дестабилизирующим их фактором являются негативные последствия политического подчинения для социально-

экономического и культурного развития того или иного региона империи. Однако негативная роль центра в ходе политической борьбы часто преувеличивается. Об этом свидетельствует весь опыт распада колониальных империй Запада. После завоевания политической независимости бывшие колонии долгое время остаются в сфере притяжения прежнего центра - метрополии как экономически, так и в культурном плане.

Не столь уж далекая история начального этапа развития Соединенных Штатов говорит о том же основная часть внешней торговли США в конце ХУШ - первой половине XIX века была ориентирована на Англию. Индия, несмотря на мощь своей культурной традиции, к моменту завоевания политической независимости оказалась страной, во многом культурно зависимой он англосаксонского мира, особенно это касалось ее

политической и культурной элиты. Империя-иерархия может возникнуть как при трансформации империи-конгломерата, так и самостоятельно. В первом случае после достаточно длительного периода более или менее стабильных внешних и внутренних условий существования постепенно образуются взаимозависимые структуры иерархического типа с обязательным выделением центра притяжения во всех элементах имперского пространства при доминировании политического начала. Во втором случае политической стадии оформления империи обычно предшествует стадия

экономического и культурного влияния а часто и приоритета , которая создает предпосылки для окончательного военного решения вопроса. Примером может служить история формирования британских колоний в Индии, Африке и т.д. Политическое присоединение не является единственной перспективой. Абсолютное доминирование Англии в Южном и Центральном Китае после опиумных войн XIX века не предполагало организацию политических структур управления в отличие

от Индии . Аналогичным путем пошли и Соединенные Штаты в своих отношениях с Латинской Америкой в конце XIX и особенно в XX веке. Такие империи наиболее разнообразны и гибки в своих проявлениях. Элементы их пространства входят в общее измерение в качестве достаточно независимых взаимодополняющих составляющих, причем выделение доминирующей компоненты определяется потребностями конкретного момента

истории. Империя-иерархия реализуется в разных формах от достаточно неопределенных структур типа сфер влияния экономического, культурного, военного до колониальных систем с прямым включением периферии в единую систему управления и хозяйствования. Именно поэтому она послужила образцом для формирования имперских структур новейшего типа Феоклистов Г.Г. Империя как тип структурного деления мира Опыт классификации Феоклистов Г.Г. Общественные науки и современность 2000 1

С. 103-104 Промежуточным вариантом является империя смешанного типа, включающая элементы, как империи-конгломерата, так и империи-иерархии. Обычно такие империи представляют собой переходную ступень либо от первого ко второму типу империи, либо от империи к моноэтническому государству. Такой путь в конечном итоге проделал Китай от военной деспотии Циньской империи, включавшей в себя достаточно разнородные по многим характеристикам государства, до

национального государства в период династии Мин. К смешанным вариантам можно отнести Римскую империю, которая хотя и подошла к этапу формирования империи-иерархии, все же в него не вступила, сохранив в своем составе элементы конгломерата Галлия, Британия, Дакия и т.д. наряду с достаточно развитой иерархией политического управления. В истории империй смешанного типа можно выделить две ветви структурного развития 1 объединяющую, элиминирующую

различия между входящими территориальными образованиями, которая приводит к образованию либо однонационального, однокультурного государства со связной, неразрывной экономикой, либо империи-иерархии, которая, впрочем, может рассматриваться как своеобразный промежуточный этап к созданию того же национального государства 2 деструктивную, подчеркивающую непримиримость входящих в общую систему империи образований. Последнему способствуют как чисто формальные причины - отсутствие или невозможность образования единых

центров притяжения, а следовательно, конкуренция нескольких равноправных претендентов на эту роль без решающего выигрыша одного из них, так и субъективные в виде политических и национальных движений с программами, основанными на приоритете региональных отличий и ценностей. Обе тенденции являются постоянно действующими, но если первая из них реализуется весьма медленно и всегда эволюционным путем, требует для достижения заметных результатов времени жизни нескольких поколений,

то вторая тяготеет к взрывному проявлению и может продемонстрировать свои разрушительные способности за весьма непродолжительное время. Попытки ускорить ход объединения частей государства известны в истории, но решающего успеха не приносили. Вспомним хотя бы массовые браки греков с персиянками, устраиваемые Александром Македонским, или аналогичные явления в СССР хотя и более продолжительные по времени, порядка 50-60 лет , перемещения значительных групп населения

из одного региона в другой в тех же империях Феоклистов Г.Г. Империя как тип структурного деления мира Опыт классификации Феоклистов Г.Г. Общественные науки и современность 2000 1 С. 105 1.2 Функциональный анализ имперских систем. Функциональный анализ позволяет установить механизмы, с помощью которых империя поддерживает свое существование

и преодолевает действие неблагоприятных факторов. Так, если территориальная экспансия является обязательным условием генезиса империи и, соответственно, необходимой составляющей ее генетического определения, то продолжение экспансии - как по экономическим, так и по символически-религиозным причинам - оказывается, согласно функциональному подходу, фактором укрепления имперского, универсального, статуса государства и в силу этого сохранения стабильности социальной системы в целом.

Экспансию - наиболее заметный внешний признак имперских систем - можно интерпретировать как способ обеспечения двух фундаментальных потребностей империи 1 экспоненциального роста объема доступных и контролируемых ресурсов 2 подтверждения претензии на имперский космический суверенитет . Успешное осуществление экспансионистских акций позволяет включить материальные и человеческие ресурсы присоединяемых территорий в общий для всей империи оборот, при этом значительная их часть попадает под

прямой контроль верховной власти либо непосредственно вследствие военного захвата, либо в ходе последующей долгосрочной организации покоренных земель императорские провинции Рима . Таким путем возникают описанные Айзенштадтом плавающие ресурсы , т. е. ресурсы, выведенные из-под контроля традиционных групп, определенным образом упорядоченные и свободно мобилизуемые в целях реализации политической программы суверена. Однако каждый новый успех экспансии затрагивает наряду с

хозяйственной также и идеологическую сферу, ибо любая победа предстает в мифологической картине мира, свойственной традиционным обществам, следствием не только экономического и военно-политического, но и онтологического, мистического превосходства государства. Таким образом, на стадии складывания империи в отношениях имперского центра и периферии формируется специфическая асимметрия. Ресурсы, сложенные в первоначальный импульс расширения, компенсируются за

счет ресурсов периферии причем с избытком, поскольку за этот же счет создаются плавающие ресурсы , гарантирующие, в свою очередь, дальнейшее расширение эксплуатация периферии обосновывается религиозными и мифологическими представлениями об универсальной миссии империи и ведущей роли имперского ядра в ее реализации. Восприятие и принятие экспансии не как средства утверждения каких-либо сакральных ценностей, а всего лишь как способа привлечения дополнительных ресурсов характерно для неимперских систем, которые в своей

политике чаще всего руководствуются стратегией минимакса, принципом минимизации издержек при максимизации выгод . Использование подобной стратегии закономерно влечет за собой прекращение экспансии при утрате ею прямого экономического либо политического смысла. Напротив, имперская логика превращает экспансию в самоценное и сверхценное предприятие, способное компенсировать любые возможные материальные издержки культурно-символическими достижениями.

Возникновение естественных препятствий к расширению территории природных - вторжение в неблагоприятную климатическую зону, либо антропогенных - столкновение с неуступающим по силе политическим конкурентом ведет не к свертыванию интервенционистской активности, но к ее предельному наращиванию - поскольку любая преграда дискредитирует вселенские притязания государства. Используя термины социологии М. Вебера, неимперский тип экспансии можно квалифицировать как целерациональное,

а имперский - как ценностно-национальное социальное действие, мотивированное верой в безусловную эстетическую, религиозную или любую другую - самодовлеющую ценность определенного поведения как такового, независимо от того, к чему оно приведет . Однако экспансия может иметь и в имперской системе не только ценностный, но и целерациональный смысл, оказываясь, необходимым условием для поддержания свойственной традиционному обществу экстенсивной формы экономики, тем самым благоприятствуя мобилизационному типу развития, наиболее

важными признаками которого, по Фонотову, являются строгая определенность целей, высокая интенсивность функционирования для скорейшего выполнения поставленных задач, жесткая, как правило, высокоцентрализованная система управления 18, с. 101 . Экономика, соответствующая такому типу развития, ради избежания возможного коллапса должна дополняться мощной компенсационной системой представляющей из себя совокупность таких средств и ресурсов, которые включаясь в хозяйственную жизнь, в необходимые моменты препятствуют блокировке

каналов экономического оборота ресурсов 18, с.125 . Можно предположить, что в системах имперского типа функцию компенсаторного механизма осуществляет именно непрерывная экспансия, а также возникающая в результате нее система неэквивалентного обмена центр-периферия При осуществлении какой-либо экстренной или, напротив, долгосрочной планомерной деятельности, не сулящей немедленного эффекта например, создание качественной инфраструктуры, подобной персидским и римским дорогам

и т. д. империей могут использоваться и другие компенсаторные механизмы, в том числе выделяемые Фонотовым массированный экспорт сырья и различные формы принуждения к труду. В ситуации объективной невозможности для империи непосредственно территориальной экспансии, ее в определенном смысле начинает замещать экспансия империи в пространстве политической символики. Имперская мифологема, конечно, способствует и военно-политическим успехам государства, однако в полной

мере ее значение раскрывается в тот момент, когда расширение империи прекращается и стабилизируется положение на -ее границах. Как я уже говорил, эксплуатация имперского мифа может оказаться своеобразным компенсаторным механизмом военной экспансии, обеспечивающим продолжительное существование имперской системы даже при видимом отсутствии у нее всяких положительных оснований для претензий вселенскую миссию Каспэ С.И. Империи генезис, структура, функции С.И

Каспэ Политические исследования 1997 5 С. 40-42 Таким образом, культурно-ментальная, символически-смысловая экспансия империи не только является продуктом экспансии военно-политической и ее идейным обоснованием и катализатором - при определенных условиях она выступает как субститут последней, обеспечивая тем самым спасение имперской государственности от катастрофичной для нее стабилизации. Иногда символическим выходом для империи может оказаться и изоляция ее сакрального, мистически значимого

пространства от профанной территории, занимаемой варварами. Неспособность продвинуть идеал влиятельным действием пишет Казарян заставляет ее обособляться, отчуждая прочее как варварское, т.е. политически неосмысленное и таким образом могущее быть преданным презрению - за Китайской стеной, за валом Адриана, ограждающими цивилизацию.

Стены и валы не просто обозначают пределы обороняемого от вторжения извне, но разделяют содержательное пространство от предаваемого забвению Каспэ С.И. Империи генезис, структура, функции С.И Каспэ Политические исследования 1997 5 С. 43 Функцией империи и вместе с тем условием ее возникновения является и интеграция различных включенных в ее состав в процессе расширения социумов в общегосударственный организм. Откровенная дисфункциональность предельных вариантов ассимиляции, истребления интеграции делает

необходимым поиск путей взаимодействия центральной имперской элиты с элитами местными. Можно предположить, что именно особый характер внутриимперской элитной динамики в первую очередь определяет степень устойчивости и специфику имперского строения. Процесс создания имперской структуры зависит от двух обстоятельств. С одной стороны, от осуществления отмеченного Айзенштадтом стремления суверенов империй царствовать

в более централизованной стране, где они могли бы монополизировать право на принятие политических решений и единолично определять политические цели, не считаясь с различными традиционными группами - аристократией, племенными вождями или патриция ми . Суверен империи, всегда настаивал на том, что должностные лица служат лично ему или той политической организации, которую он хочет дать стране, но не являются представителями никакой определенной социальной категории . В конечном счете усилия имперских властителей завершались

возникновением центральной или, скорее, общеимперской не обязательно сосредоточенной только в центре элиты необходимо дополняемой бюрократией , утратившей или только в очень слабой степени сохранившей связь с традиционными элитными группами. Легитимация этой элиты основывалась на приверженности фундаментальной, абсолютной имперской идее. Примечательно, что для центральной власти часто оказываются неприемлемыми партикуляристские претензии традиционных элит и институтов не только провинции, но и имперского ядра,

стремящегося в лице своих, условно говоря, патрициев сохранить в многонациональной империи как свою социально-политическую, так и, зачастую, культурную гегемонию. С другой стороны, унификация властного пространства империи не может быть всецелой и абсолютной. Полное устранение традиционных элит, как правило, весьма слабо работает на пользу центральной власти, ибо оставляет ее без своеобразного буфера между имперской элитой и принадлежащими к иной политической

культуре подданными. Наличие такого буфера позволяет переводить требования центральной власти на понятный и не вызывающий отторжения или протеста язык социальной интеракции, что в свою очередь обеспечивает необходимую для политических задач империи мобилизацию периферийных ресурсов. При этом конкретные варианты распределения полномочий центральных и местных элит меняются не только от империи к империи, но могут различаться и в пределах одной из них, как в синхронном, так и в диахронном

измерении, соответствуя местной специфике. Превращение традиционных местных элит в эффективный транслятор имперской политики оказывается возможным в том случае, если наряду с другими привилегиями им дается и право доступа в элиту центральную. Подобное рекрутирование функционально с общесистемной точки зрения, поскольку способствует поддержанию стабильности, снижению стремлений местных элит к автономизации, а также расширению потенциального элитного резерва.

Поэтому характерной чертой имперских систем, как отмечает Ж. Лагруа, оказывается колебание между двумя политическими стратегиями открытости местным элитам и знати и созданием новых элит, обязанных только своему воспитанию и включенности в состав армии или бюрократии своим статусом и легитимностью. Вторая политика быстрее ведет к слиянию, но она провоцирует изоляцию и социальную дисквалификацию старых элит, рискуя превратить их в мощную оппозицию .

Стабильность империи, таким образом, непосредственно зависит от того, в какой мере и каким способом различные элитные группы отождествляют свои частные интересы с интересами всей империи, и поэтому именно поведением элит - как центральных, так и периферийных - определяется в конечном счете прочность единой имперской политической культуры. Можно согласиться с утверждениями Филиппова Центральная элита обычно без затруднений справляется с парадоксом, суть которого в том, что

отдельная группа отождествляет себя со всеобщим. Этому способствует господство иерархической модели дифференциации общества. Периферийные элиты могут либо отождествлять себя полностью с империей, либо, напротив, отчетливо тематизировать свою особость и особость своей обозримой социальной области. Империя устойчива, покуда гармонизированы отношения центральной и периферийной элит и периферийные элиты балансируют между этими крайними возможностями .

Основных функций империи 1 поддерживать устойчивый рост объема и доступности ресурсов 2 подтверждать универсалистские притязания 3 способствовать интеграции гетерогенного в этнокультурном отношении имперского пространства в единый социально-политический организм 4 обеспечивать эффективное взаимодействие центральной и периферийных элит последняя функция может рассматриваться и как компонент третьей - в виде основного способа ее осуществления Каспэ С.И. Империи генезис, структура, функции

С.И Каспэ Политические исследования 1997 5 С. 44-45 1.3 Условия формирования империй Условиями формирования империи, являются 1 наличие в системе политической легитимации государства некоего указания на его абсолютное, универсальное значение 2 присутствие в политической практике государства устойчивой тенденции к территориальному расширению 3 отсутствие либо ограниченность ассимиляции народов вновь включаемых в состав государства территорий, сохранение ими своих этнокультурных

особенностей. Что касается первого условия, то обычно - а на протяжении большей части человеческой истории исключительно - оно проявляется в виде различных форм сакрализации власти. При этом сакральный смысл может приписываться как непосредственно персоне властителя, так и, при наличии достаточно развитых деперсонифицированных представлений о государстве, самому государству, отдельным его институтам и представителям. Мистический ореол власти колоссально усиливает ее авторитет и возможности,

в том числе и экспансионистские. Рубежи потенциальной экспансии находятся в прямой зависимости от пределов трансляции имперского мифа там, где кончается власть одних богов, начинается власть других, т.е соответственно, другой империи и другого правителя Каспэ С.И. Империи генезис, структура, функции С.И Каспэ Политические исследования 1997 5 С. 35-36 Сакрализация государственной власти, наделение ее абсолютным, вселенским смыслом, транслируемым на весь

обозримый круг земель, обнаруживается как тенденция уже в эпоху политеизма с характерной для нее крайней этнополитической мозаичностью. Попытки снятия напряжения между тенденцией к универсализму и политеистической религиозной традицией предпринимались неоднократно например, в державе Ахеменидов или империи Александра Македонского , но лишь Рим смог стать своего рода символом сакральной, вселенской миссии государства

Каспэ С.И. Империи генезис, структура, функции С.И Каспэ Политические исследования 1997 5 С. 37 Устойчивая тенденция государственного образования к территориальному расширению, выступающая в качестве второго условия формирования империи, может быть интерпретирована по-разному. Наиболее простое объяснение этой тенденции предлагает системный подход, согласно которому стремление к самосохранению представляет собой предельную функцию любой, в т. ч. социальной, системы.

Чем сложнее организован тот или иной объект, тем менее он стабилен, тем более он сам и слагающие его элементы подвержены опасности разрушения . Для стабильного существования системы необходима, следовательно, хотя бы ограниченная независимость от постоянных колебаний внешних условий , причем простейшим способом ее обеспечения является достижение относительной автономности системы благодаря ее способности к накоплению внутренних энергетических и вещественных резервов .

Поэтому любой системе, стремящейся к достижению равновесия в отношениях с внешней средой, присуще стремление к поддержанию определенного объема материальных и энергетических ресурсов. Как показано Р. Адамсом, процессы роста масштабов, усложнения внутренней структуры именно социальных систем и увеличения объемов, контролируемых ими материальных и энергетических ресурсов взаимно обусловливают и усиливают действие друг друга. Иными словами, для социальных систем территориальное расширение, способствующее

максимизации объема контролируемых ресурсов, является более или менее универсальным способом адаптации. Впрочем, степень реального проявления этой тенденции ограничена действием ряда объективных факторов наличием соседних социумов с аналогичными амбициями, недостатком людских ресурсов, чрезмерно неблагоприятными природными условиями, сохраняющимися в некоторых случаях в социокультурной матрице нормативно-ценностными ограничениями. Использование известной дихотомии интенсивного экстенсивного путей экономического развития

при объяснении феномена империи приводит, кстати, к аналогичным выводам. Применение интенсивных экономических технологий имеет, как часто подчеркивается, вынужденный характер, оно обусловлено прежде всего дефицитом основных экономических ресурсов в первую очередь земли и объективной невозможностью расширения ареала их утилизации. Экстенсивный путь экономического развития является наиболее простым и естественным. Обычно это происходит с помощью дальнейшего освоения собственной территории,

тогда как к территориальной экспансии государство обращается при воздействии каких-либо экстремальных факторов. А.Г. Фонотов, разработавший на основе упомянутой дихотомии концепцию мобилизационного и инновационного типов общественного развития, отмечает, что в кризисной ситуации, острота которой проявляется в чрезвычайных формах, у системы нет времени на постепенное, мучительное, связанное с риском совершенствование технологии. Но при неизменной или недостаточно быстро прогрессирующей технологии наличные ресурсы природы и труда

довольно скоро т.е. в исторически обозримые сроки начинают истощаться. Чтобы восполнить их выбытие в рамках мобилизационного типа, необходимо вовлекать дополнительные источники. Однако новые запасы однотипных ресурсов находятся на новых территориях. Система оказывается перед выбором кардинально усовершенствовать или полностью сменить технологию, чтобы с помощью усовершенствованных способов переработки отодвинуть предел исчерпаемости наличных ресурсов,

или же приобрести их новые источники. Тем самым система вступает в конкурентную борьбу за ресурсы, и одной из форм последней может быть война . Успешная внешняя экспансия, однако, приводит в действие новый фактор. Включение в состав государства новых территорий с их зачастую иноэтническим и инорелигиозным населением практически неизбежно ставит вопросы о методах их эффективной интеграции и управления. Острота этих вопросов находится в прямой зависимости от размера сделанных приобретений как правило,

степень культурных различий возрастает пропорционально географической удаленности, а возможности централизованного контроля и управления сокращаются в связи с недостаточной развитостью инфраструктуры и средств коммуникации. Всякое новое завоевание и территориальное приобретение по мнению Фонотова одновременно означает и возникновение нового источника культурного, религиозного и прочего влияния. В любом случае, инкорпорируется ли правящая элита завоеванных территорий в состав старой правящей

элиты государства-завоевателя или же сохраняет свою автономность, факт ее существования создает трения внутри правящего класса и в кризисных ситуациях лишает его монолитности и устойчивости . Угроза стабильности империи возникает, однако, не только в силу неоднородности правящего класса, но и - на более глубоком уровне - в силу неоднородности и внутренней противоречивости того феномена, который можно назвать политической культурой общества. У исследователей существуют разные мнения относительно

устойчивости обществ с неоднородной политической культурой. Так, В. Розенбаум, различавший интегрированные и фрагментированные политические культуры фрагментированная политическая культура есть такая культура, в рамках которой у населения отсутствует прочное согласие относительно путей развития общества , подчеркивает конфликтогенный характер последних, обусловленный невозможностью для них реализации общепринятых методов снятия социальных напряжений.

Другие ученые не склонны переоценивать этот фактор, полагая, что порождаемая им угроза стабильности империи не столь велика и во всяком случае вполне преодолима. В частности, по мнению Я Э. Геллнера, в обществах традиционного типа факторы, определяющие политические границы, не имеют ничего общего с факторами, определяющими пределы культуры , поэтому для них гораздо существеннее подчеркивание культурной дифференциации, нежели общности.

Чем больше отличаются друг от друга во всех отношениях разные слои, тем меньше трений недоразумений возникает между ними. Система в целом благоприятствует культурному расслоению по горизонтали и может создавать и поддерживать это расслоение даже в случае его изначального отсутствия . Отсутствие в традиционных обществах функциональной и жесткой связи между сферами политики и культуры, на которое обращает внимание Геллнер, смягчает дестабилизирующее для государства действие фактора культурного

плюрализма. Наиболее простые методы решения данной проблемы, такие как тотальное уничтожение либо ассимиляция представителей иных культур, как правило не реализуются по причинам, сходными с теми, которые сдерживают государство в его экспансионистских устремлениях. Во-первых, в доиндустриальную эпоху крайние формы этнокультурной унификации нереализуемы технически, и они осуществимы тем менее, чем крупнее масштабы государства. Во-вторых, представители господствующего народа обычно скованы в своих действиях определенными

культурными табу, воспрещающими либо физическое истребление иных народов нравственные, религиозные нормы , либо ассимиляцию с ними запрет на установление брачных отношений с иноверцами и т. д Если с усилением культурных различий ограничения на геноцид могут ослабевать, то при этом соответственно возрастают ограничения на ассимиляцию. Третье условие генезиса имперской системы - социокультурная мозаичность территории государства, образующаяся в силу сохранения включаемыми в его состав сообществами своих этнокультурных

особенностей. Важнейшей социальной проблемой становится с этого момента долговременное поддержание стабильности внутри государственного пространства и на его рубежах и разработка для этой цели принципиально новых социальных механизмов. В том случае, если эта проблема оказывается успешно разрешенной, возникает империя Каспэ С.И. Империи генезис, структура, функции С.И Каспэ Политические исследования 1997 5 С. 38-40. 1.4

Исчезновение империй. Исчерпанность империи как исторического явления, прежде всего обусловлена введением в действие новых, неимперских, механизмов мондиализации, наиболее адекватно описываемых теорией модернизации. В эпоху, когда эти механизмы начинают определять государственную политику, имперская система перестает быть основным орудием созидания мировой истории, что последовательно приводит любую империю к кризису идентичности, а затем к неминуемому распаду. Воздействие модернизационных процессов на имперскую систему

целесообразно, рассмотреть отдельно. Нужно кратко коснуться тех причин, которые еще в домодернизацационную эпоху приводят империю к распаду. Имеется в виду только внутренние факторы гибели империй, а не бедствия и несчастия, которые могут выпасть на долю любому государству в любое время вроде военного поражения . Следует выделить две такие причины одну, связанную с культурно-политической спецификой империи и другую - с социально-экономическими ее характеристиками. Важнейшим свойством имперской системы является безграничность,

связанная не столько с протяженностью ее пространств, сколько с силой имперской универсальной идеи, постоянно подкрепляемой пространственной экспансией и военной мощью. Империя существует в условиях противоречивого наложения тенденции вызванной естественным стремлением к стабильности к фиксации себя как определенного геополитического образования и тенденции к универсализации и глобализации. Напряжение, рождаемое этими ориентациями пишет

Бади определяет основные имперские характеристики милитаризм, неопределенность территории, двусмысленность границ, воспаленный прозелитизм, слабая институционализация . Кроме внешней универсализации империи, связанной с расширением ее географического и смыслового горизонтов, имеет место, внутренняя универсализация. Внутри самого имперского пространства можно выделить зону максимального распространения унифицированных институтов и стандартов.

Коммуникация в пределах этой зоны осуществляется только на высокоформализованном имперском языке социального взаимодействия, соотнесенном с универсальной идеей, что подразумевает также единство и высокую степень абстрактной детализации ценностных ориентации, мыслительных и поведенческих стереотипов ее участников. Данный тип универсализации возникает непроизвольно, в силу объективных закономерностей становления империи, однако со временем он превращается в эффективный инструмент поддержания этнополитической стабильности.

В зону универсализованной и стандартизованной коммуникации вовлекаются элиты и властные институты, в том числе местные. Наличие универсального общепонятного языка резко упрощает взаимодействие между ними, облегчает взаимопонимание и снимает возможные поводы к возникновению этнических конфликтов. Еще более снижает их вероятность происходящее благодаря использованию этого языка, подключение к общеимперской системе ценностей. Пределы зоны действия универсальных и унифицированных социокультурных стандартов

могут смещаться, различные каналы социализации религия, образование, армия и др. позволяют включать в нее все новые социальные и культурные группы, включая те, которые в силу своей особости представляют для империи потенциальную опасность. Сохраняющаяся, тем не менее, перспектива выпадения местных элит за символические границы отмеченной зоны, как правило, является непременным условием развала империи. Одной из причин такого выпадения может стать закрытие для представителей периферийных элит канала доступа

в состав центральной, что, однако, полностью нарушает основополагающий принцип имперской системы, ее универсализм, не предполагающий каких-либо ограничений для приема в элиту по этническому не культурному! признаку и, напротив, допускающий наряду с необходимой приверженностью абсолютным имперским ценностям равное для всех этносов право участвовать в политической коммуникации. Другой фактор распада имперской системы обусловлен основной ее динамической характеристикой - постепенным

выравниванием центра и периферии. По мнению Кнабе, экономический аспект этой проблемы заключается в противоречии между основной целью империи, состоящей в эксплуатации провинций в интересах господствующего народа, следовательно, в недопущении их самостоятельного развития сверх определенных границ, и реализацией этой цели, которая предполагает прогрессивное развитие производительных сил провинций, иначе неспособных быть экономическим и военным резервом империи . Рано или поздно развитие провинциальной экономики и

неизбежное при этом формирование новых групп интеллектуальной, культурной, профессиональной и экономической провинциальной элиты приводит к гомогенизации экономического пространства империи, к выравниванию провинций и центра, вследствие чего неэквивалентный обмен между ними становится невозможен, части превращаются в соперников, империя распадается Распад империи может быть вызван как изоляцией местных элит от центральной, так и их слиянием, ибо в политической сфере выравнивание периферии и центра выражается в описанном

процессе взаимопроникновения и в конечном счете смешения различных элит. Имперский центр оказывает столь же сильное воздействие на культурные традиции провинций, результатом чего, по мнению Кнабе, становится происходящая со временем реабилитация местных национальных традиций и способов жизни, акцент на народной культуре и ее прогрессивном развитии, выработка национального литературного языка на основе живого языка народа . Наличие слишком серьезных различий в одной сфере препятствует

выравниванию в другой так, по мнению Лагруа, чем сильнее различия в экономическом развитии, тем менее способна имперская бюрократия открыться для пополнения представителями элит завоеванных территорий . И наоборот, гомогенизация экономической либо культурной сфер подталкивает политическую. Благодаря этой общей уравнительной тенденции исчезает, как отмечает Кнабе, главная структурная оппозиция империи - оппозиция подчиняющего и подчиненных распространяются

мировые религии, космополитическое сознание и пр империя как форма государства утрачивает внутреннюю необходимость и оправдывает свое бытие необходимостью чисто внешней - руководством аппаратом и армией . Таким образом, имперская система сохраняет свою идентичность и существует до тех пор, пока существует имперский центр культурный, политический, экономический - системный , задающий смысловой горизонт несимметричных социальных интеракций. Деструкция этого центра, вызванная как логикой саморазвития империи, так и внешними

воздействиями впрочем, гораздо менее значимыми и приводит империю к краху Каспэ С.И. Империи генезис, структура, функции С.И Каспэ Политические исследования 1997 5 С. 45-47 Глава. II. История развития крупнейших империй. 2.1 Империя Габсбургов. Империю принято было называть конгломератом , термином вполне корректным, но лишь для определенного,

начального этапа становления этой империи. Неустойчивость, лабильное ее состояние, как уже отмечалось, вытекали отчасти из неопределенности и проблематичности государственно-правовой идентификации. Последняя, в свою очередь, породила неуверенность в выборе названия империи. Именно поэтому ее чаще всего называли и в стране и за пределами преимущественно малозначащим и нечетким термином владения или империя Габсбургов , лишенным географической, политической или национальной определенности.

Австрия - чисто воображаемое название, которое не означает ни завершенного в своем развитии народа, ни страну и ни нацию, это обыденное название комплекса резко отличающихся друг от друга национальностей. Здесь имеются итальянцы, немцы, славяне, мадьяры, которые вместе конструируют австрийскую империю Kaiserstaat , но никакой Австрии, ни австрийцев, ни австрийской национальности нет и не было никогда, если исключить небольшое пространство вокруг Вены

Поэтому австрийцу чуждо национальное чувство, национальная гордость, сильное, возвышенное сознание собственной силы Исламов Т.М. Империя Габсбургов. Становление и развитие. XVI-XIX вв. Т.М. Исламов Новая и новейшая история - 2001 2 С. 17-18 Империей владения Габсбургов стали в 1526 г. в результате исторической победы армии Сулеймана Великолепного над войском короля Венгрии и

Чехии Уласло-Владислава. Гибель короля из польской династии Ягеллонов в битве у Мохача, сделав вакантным сразу два среднеевропейских престола, открыла путь к созданию своей собственной настоящей империи. Никто не мог предвидеть, что обычный брачный контракт, заключенный за несколько лет до описываемых событий, вдруг станет государственным документом огромной важности, решившим судьбы десятка народов обширного субрегиона на столетия вперед.

Однако и после формального акта объединения трех корон и образования основного ядра империи новому государственному образованию были присущи черты феодальной раздробленности, поскольку в строгом соответствии со средневековым феодальным правом каждая из составных частей владений династии долгое время еще сохраняла свою историко-этническую индивидуальность, причем даже безотносительно к этническому составу населения. Разрозненные и разобщенные между собой куски стран и земель, принадлежавших династии, помимо личности

монарха первоначально мало что связывало. Тенденции к разобщению уравновешивались и нейтрализовывались мощным воздействием двух факторов - христианством западного, латинского обряда и римским правом. Чехией, Моравией и Силезией, не говоря уже о королевстве Венгрии, а точнее его северо-западных комитатов, и после 1526 г. по-прежнему продолжали управлять собственные феодальные сословия. Общей объективно-исторической причиной, которая в решающей степени способствовала

грандиозному успеху Австрийского дома была, внешняя угроза, которая и сплотила вокруг династии славян и венгров. Угроза порабощения турками-османами Средней Европы приняла вполне реальные очертания на рубеже XV-XVI вв когда ослабленное внутренними междоусобицами королевство Венгрия практически перестало быть барьером на пути продвижения турок вглубь европейского континента.

Более или менее успешно оно выполняло роль щита христианской Европы, сдерживая натиск грозного противника на протяжении более чем ста лет. В начале XVI в и особенно заметно после блистательных побед короля Матьяша Хуняди Корвина , Венгрия сама нуждалась в действенной помощи извне, в поддержке всего христианского мира. Организация отпора агрессии с юго-востока объективно являлась общеевропейской задачей, однако,

как обычно бывает, осознали эту историческую необходимость лишь те страны и народы Европы, кому довелось осязаемо ощутить близость грозящей опасности - славяне, немцы, мадьяры. Чтобы остановить османов надо было радикальнейшим образом реорганизовать геополитическое пространство Средней Европы, разделенное между тремя монархиями. С гибелью венгерского войска вместе с королем в роковой битве под

Мохачем, в которой принимал участие и чешский отряд, ранее заключенные чешско-габсбургско-венгерские династические брачные контракты неожиданно наполнились реальным историческим содержанием - создали законные основания для соединения трех корон. Закономерно, что выбор истории пал на Габсбургов, ибо в сложившихся условиях им одним было под силу осуществить дело объединения и, что не маловажно, устойчиво обеспечить в качестве императоров

Священной Римской империи военно-политическую и финансовую поддержку оказавшемуся в беде региону со стороны Германии. Однако понадобилось почти два столетия, чтобы заложенный в этом среднеевропейском союзе народов во главе с династией Габсбургов потенциал смог реализоваться в полную силу. Примерно в 1526-1720 гг объединив под своей властью Венгрию, Чехию и собственно австрийские земли, дом

Габсбургов создал основное ядро новой империи, в которую в последней трети XVIII в. Вошли Буковина, затем часть Польши под названием Королевства Галиции и Лодомерии, а в конце того же XVIII - начале XIX в Далмация. Тем самым среднеевропейский регион принял свой почти окончательный вид. Под властью Габсбургов оказались новые обширные земли, населенные славянами.

Впервые за многие столетия произошла смычка этнических территорий западных и южных славян. Последние стали надежной опорой габсбургской власти на южных рубежах королевства Венгрия благодаря созданию сплошной линии военных поселений от Адриатики до юго-восточных отрогов Карпат, так называемой Военной Границы , просуществовавшей почти до последней трети

XIX в. Сербская православная церковь в Венгрии получила от Габсбургов привилегии, каких не имела ни одна некатолическая конфессия в империи. Сербские военные формирования верно служили династии и трону в борьбе против всех ее врагов, как против внешних, так и внутренних, в частности против непокорных мадьяр. Они сыграли важную роль в усмирении восставшей против нового чужеземного ига

Венгрии в австро-венгерской войне 1703-1711 гг. Победой под Веной и последовавшим за ней изгнанием Османов из Венгрии завершился в основном второй военно-политический этап строительства империи. Точка же была поставлена заключением в 1711 г. Сатмарского мира с Венгрией и в 1713 г. Утрехтского - с Францией. Королевство Венгрия вместе со всеми его придатками впервые окончательно вошло в состав владений

Габсбургов. Приобретением обширных территорий в Италии и присоединением Бельгии Австрия надолго закрепилась в южных Нидерландах и на Аппенинском полуострове. Таким образом, в начале XVIII в. завершился трудный процесс формирования новой великой державы. Державы, которая в отличие от Франции, Англии, Голландии и Испании, уже вступивших на путь становления национального государства, не имела

не только ярко выраженного этноса-гегемона, но даже официального названия. Законодательное закрепление в начале XVIII в. государственно-правовой связи королевств и стран, составляющих ядро владений Габсбургов. В 1713 г. был принят первый закон общеимперского назначения, первый и единственный государственный акт Австрийского дома, сохранивший силу до 1918 г Прагматическая санкция Sanctio Pragmatica . Она установила общие и обязательные для всех подвластных

династии стран и земель правила наследовании престола по старшинству вне зависимости от пола и зафиксировала принцип единства и неделимости владений Австрийского дома, превратив тем самым рыхлый, плохо сколоченный конгломерат фактически самостоятельных государств в империю с устойчивой внутренней структурой и неплохими шансами на стабильность и интеграцию. Прагматической санкции, имевшей силу закона, придавалось столь важное значение, что венский двор, не ограничившись простым ее провозглашением в качестве монаршего

указа, настоял на принятии ее и одобрении сословными собраниями всех стран империи, а также на формальном признании санкции европейскими дворами. Одной из первых пошла на это славянская Хорватия-Славония, которая с полным правом может считаться одной из первых учредительниц империи Габсбургов хорватский Сабор утвердил Прагматическую санкцию в 1713 г. Последней, признавшей ее, была Венгрия, Государственное собрание которой санкционировало включение

Прагматической санкции в венгерскую конституцию, правда с довольно существенными оговорками, лишь в 1723 г. Точно так же поступил наследственный враг Габсбургов - Франция. Версаль стал последним из европейских дворов, признавших новый порядок наследования австрийской короны. Очень важным как с точки зрения международно-правовой, так и внутриполитической, для консолидации владений Габсбургов было утверждение сословиями Австрии,

Венгрии и Чехии Прагматической санкции и признание ими единства и неделимость империи, а также нового принципа наследования престола ввиду отсутствия у Карла VI мужского потомства. В конце XVII в. с вытеснением турок-османов из пределов Венгрии отпала угроза порабощения Средней Европы и, казалось бы, исчезла и объективная историческая причина, которой в свое время было продиктовано соединение народов среднеевропейского региона в империю

Габсбургов. Но они не разбежались, хотя для этого возможностей и случаев было предостаточно в 1704 г. во время войны за испанское наследство и позднее, в 1740-1750-х годах, в войне за австрийское наследство и в Семилетней войне. Остались даже вечно фрондировавшие мадьяры - главный внутренний враг империи. Значит, было что-то еще, помимо внешней угрозы, что привязывало их к династии, трону, монархии. Наоборот, несмотря на военные поражения и неудачи,

XVIII в. стал для многонациональной монархии временем внутренней стабилизации, консолидации, интеграции. В чем причина? Ведь должны же были быть, как писал когда-то Канн, какие-то минимальные условия политического и идеологического сплочения монархии Габсбургов. Это и есть коренной вопрос исторического феномена, называвшегося монархией Габсбургов, природу и сущность которой лучше и точнее всего выразил бы термин - многонациональное государство

! Во второй половине XVIII в. административно-фискальными реформами просвещенного абсолютизма династии удалось значительно продвинуть дело консолидации империи. Правда консолидация коснулась главным образом западных областей империи. Ее первое и основное ядро составили ранее разрозненные богемско-австрийские коронные земли, к которым в конце XVIII в. была присоединена Галиция. Сложнее обстояло дело с

Венгрией, где в этом отношении наблюдался весьма умеренный прогресс. После завершения завоевания Венгрии в начале XVIII в. династии пришлось подтвердить конституцию королевства и его традиционные сословные учреждения с их властными и политическими полномочиями. Объяснялось это тем, что имперский центр здесь столкнулся с дворянством, которое горело желанием защитить суверенитет Венгрии с помощью собственных политических привилегий в противоположность

Богемии, где новое дворянство не способно было к сопротивлению . Нараставшая в предреволюционную эпоху антиабсолютистская оппозиция в хилых сословных собраниях ландтагах провинций меттерниховской Австрии мало беспокоила центральную власть, а мощное организованное сопротивление политически сплоченной Венгрии во главе с ее Государственным собранием вызывало огромную тревогу в придворных кругах уже 1830-1840-х годах. Одна из основных причин состояла в том, что движение за буржуазное преобразование

опиралось здесь на старинную сословную, но живую конституцию, придававшую ему неоспоримую легитимность. И, несмотря на все усилия Габсбургов, особенно настойчивые при всемогущем Меттернихе, уничтожить эту конституцию, которая регулировала отношения внутри самого венгерского общества, сплоченно стоявшего за своим дворянством, так и не удалось. Так накануне революции 1848 г. сложилась парадоксальная ситуация, когда

Австрия Меттерниха, знаменосца реставрации жестких абсолютистских порядков в Европе, вынуждена была в одной части своей империи терпеть конституционное правление. В то время как остальные владения были приведены к подчинению авторитету абсолютной власти, Венгрия представляла исключение, и Вене приходилось мириться с таким положением вещей. Вплоть до 1860-х годов империя продолжала удерживать сильные позиции на

Апеннинском полуострове. Но Ломбардия и Венеция представляли собой второе, внешнее кольцо габсбургских владений они не входили в ядро империи, как Венгрия и Чехия, и потому их потеря, как бы она ни была чувствительной в фискальном смысле и в культурном отношении, не затрагивала жизненных интересов Монархии. Во Флоренции, Модене, а также Парме, которую вдова Наполеона I Мария-

Луиза получила в качестве компенсации за утерю титула императрицы, царствовали побочные ветви династии. И если добавить к этому тесные связи венского двора с Папским государством и Королевством обеих Сицилии, то вполне уместно говорить об австрийской гегемонии в Италии. Суверенный формально король Неаполитанский из династии Бурбонов имел тайное соглашение, которое запрещало ему проводить у себя в стране государственные реформы

без санкции венского двора. Единственным государством на Апеннинах, остававшимся еще вне влияния Габсбургов, была Сардиния-Пьемонт. В 1867 г. между Венгрией, с одной стороны, Австрией и династией - с другой, было заключено дуалистическое соглашение, преобразовавшее полуабсолютистскую империю в двухцентровую конституционную монархию с либеральным политическим строем.

Соглашение 1867 г. было компромиссом, на основе которого возник реальный союз двух государств - Австрии и Венгрии. Он основывался на трезвом расчете коренных интересов двух стран и их ведущих классов - венгерских помещиков и австрийской крупной буржуазии и династии. Необходимость примирения на основе существенных взаимных уступок стала очевидной после неудачной войны 1859 г в особенности же после жестокого поражения австрийцев под

Садовой Кёниггрецом в 1866 г. Но переговоры начались еще в 1865 г. Согласие было достигнуто в феврале 1867 г. во многом благодаря терпеливости и осмотрительности вождя венгерских либералов Иштвана Деака, который, проявив политическую мудрость и дальновидность, решительно не пожелал воспользоваться к выгоде Венгрии стесненным положением фактически безоружной, практически беззащитной Австрии. В то же время он упорно отстаивал интересы нации во всех принципиальных вопросах.

Соглашение вступило в силу 21 июня 1867 г. в день коронации императора Франца Иосифа королем Венгрии, после того, как граф Дюла . Андраши, премьер-министр, возложил на Габсбурга корону венгерских королей. Император-король принес клятву верности конституции королевства. Обе страны, вступившие в законный брак , обрели почти полную внутреннюю свободу во всех своих делах,

ограниченную лишь взаимными обязательствами друг к другу, и по отношению к царствующей династии. Права и обязанности обоих государств были абсолютно идентичны. Исполнительные органы в лице кабинетов министров правительств были ответственны перед парламентами своих стран, т.е. перед рейхсратом Австрии и Государственным собранием Венгрии. Избирательная система, основанная на имущественном цензе, была ограниченная.

Главным и наиболее оригинальным элементом системы дуализма были так называемые общие дела и общие учреждения , их реализующие. Таковыми считались внешняя политика и оборона. Ведали ими общие министерства иностранных дел и военное. Было учреждено также третье министерство - финансов, призванное обслуживать только первые два ведомства. Парламентский контроль над ними осуществлялся делегациями по 60 депутатов, которые выделялись парламентами

обоих государств. Заседали они отдельно поочередно в Вене и Будапеште. Делегации обсуждали отчеты общих министров и утверждали их бюджеты. Австро-Венгерское соглашение 1867 г. и созданная им новая форма существования исторической империи и сам механизм ее функционирования - явление уникальное в мировой практике. Дуалистическое устройство не предусматривало никакого общего имперского правительства.

Общие вопросы решались на регулярно созываемых советах совещаниях, которые назывались коронными, если на них присутствовал и председательствовал император-король общих министров совместно с главами правительств обоих государств и специально приглашавшимися другими высшими сановниками. На этих советах, как правило, председательствовал являвшийся как бы старшим из министров глава внешнеполитического ведомства. Особая его позиция усиливалась еще и тем, что он одновременно являлся и министром двора.

Титул министра императорского и королевского дома давал ему возможность иметь определенное влияние и на внутренние дела обоих государств. Общими были также внешняя торговля, таможня, денежная система, валюта. Хозяйственные вопросы квоты, пошлины, торговые договоры с другими странами и т.д. регулировались особыми Экономическими соглашениями, срок действия которых ограничивался 10 годами так же, как и полномочия Австро-Венгерского эмиссионного банка. Австро-Венгерское соглашение было в следующем году дополнено

Венгеро-Хорватским соглашением 1868 г. Нагодба - дуалистическим компромиссом в миниатюре. Согласно Нагодбе глава правительства - бан - назначался Королем по рекомендации венгерского премьера правительство Венгрии получало 55 дохода, 45 - Хорватия она имела собственные министерства внутренних дел, юстиции, культов и просвещения другие вопросы обсуждались Государственным собранием королевства с участием 40

хорватских депутатов Сабора - парламента. Дуализм в 1867 г. продлил срок, отпущенный историей империи Габсбургов, ибо всякой империи, и даже самой прочной и могущественной, когда-нибудь приходит конец. Однако ускоренная модернизация, которой широко открыло дорогу дуалистическое переустройство, обострение социальных и национальных конфликтов поставили монархию перед тяжелейшими проблемами, а их разрешение возможно было лишь путем проведения дальнейших радикальных структурных реформ.

Необходимо было окончательно устранить все уцелевшие пережитки абсолютизма и феодализма, уничтожить все еще сильное влияние помещичьей аристократии на экономику, политику, на общественные отношения и менталитет, бюрократизм чиновничества. Беда, однако, была в том, что империя настолько срослась с дуалистической системой, что любое посягательство на нее грозило разрушением всего здания. В 1867 г. империя Габсбургов вступила в новую эпоху своей многовековой истории.

Наступила длительная, продолжавшаяся вплоть до начала первой мировой войны, полоса благополучного развития по сравнению как с предыдущим, так и с последующим этапами без революционных катаклизмов, войн и восстаний. Благодаря соглашению и дуализму в последней трети XIX в. Монархия обрела новое дыхание, постепенно вновь сумела занять свое место среди великих держав Европы. Было покончено с многовековой хронической вовлеченностью габсбургской державы в германские дела,

а Германия получила возможность объединиться в одно государство. Одновременно Австрия ушла и из Италии, где, владея почти всей северной частью страны, она длительное время тормозила объединение итальянской нации. Вместе с тем в результате поражений и территориальных потерь существенно упростилась острейшая, чреватая бесконечными, изнурительными и тяжелыми конфликтами национальная ситуация в самой империи. Итальянский и немецкий национальные вопросы отныне практически

перестали быть внутренним фактором ее существования. Империя избавилась от тяжкого бремени, исчезла та раздвоенность и неуверенность, которую постоянно ощущали немцы Австрии, будучи испокон веку органической частью всегерманской общности. Уход Австрии из Германии явился первой политической предпосылкой для самоидентификации австрийских немцев в качестве отдельной от Германии самостоятельной нации.

Дуализм был, безусловно, шагом к федерализации, поскольку означал союз двух самостоятельных государств. Однако дальше этого дело не пошло. Федерализация империи Габсбургов остановилась на дуализме. В 1867-1872 гг. еще была надежда, что за первым шагом последует второй и следующие шаги. На непривилегированные нации вдохновляюще действовал пример мадьяр. Пределом мечтаний для большинства неполноправных народов была автономия.

Но надежды славян, румын, итальянцев на радикальные перемены условий их национального существования, на организацию своей жизни по собственному усмотрению как самостоятельных наций в рамках Австрии и Венгрии не оправдались. Закостеневшая в принципиальной своей неизменности дуалистическая модель исключала возможность естественной и нормальной интеграции всех народов в быстро набиравшем силу буржуазном гражданском обществе, предпосылки которого были, как раз созданы самим соглашением 1867 г.

Радикальные по тому времени реформы позволили народам империи подтянуться близко к уровню материального благополучия и культуры передовых стран, но, разумеется, не всем равномерно. В 1867 г. империя вступила в полосу экономического подъема и модернизации устаревших общественных структур. Способствовало этому и консолидированное международное положение империи, которой впервые за всю ее многовековую историю ничто не угрожало ни изнутри, ни извне.

Благоприятной для подъема экономики и прогрессу культуры, как массовой, так и элитарной, была также и мировая экономическая конъюнктура. Крупные качественные сдвиги произошли во всех сферах жизни общества Дунайская империя встала на путь модернизации. Первый этап ускоренного капиталистического преобразования экономики оказался кратковременным. Начавшись еще в 1848 г он совпал с охватившей всю Европу грюндерской горячкой 50-60-х годов и был временно прерван, как и во всем мире, повсеместным биржевым

крахом 1873 г. Затем последовала депрессия, которая в Австро-Венгрии продолжалась почти до самого конца века. Новый подъем начался в 1896 г. и закончился перед самой первой мировой войной, в 1913 г. С конца века до 1913 г. кривая роста ползла вверх почтя безостановочно, если не считать незначительного спада в 1903-1904 гг. Во второй половине XIX - начале

XX в. Австрия превратилась в индустриально-аграрную страну среднего европейского уровня. Бурному индустриально-техническому прогрессу конца XIX - начала XX в. явно не соответствовал уровень политической консолидации разнородных составных элементов империи и внутренней интеграции входивших в нее стран и земель. Этноконфессионалъная структура империи была чрезвычайно мозаична.

Ни один из ее народов не имел абсолютного численного перевеса над остальными, и это ставило предел гегемонистским амбициям двух наиболее вероятных претендентов на имперское господство этносов - австро-немецкого и мадьярского. Так называемые господствующие нации, а точнее нации привилегированные, на рубеже веков согласно переписи населения 1910 г. при общей численности населения в 51 млн. человек даже вместе взятые не составляли и половины его 12 млн. немцев и почти 10 млн. мадьяр .

Но в своей половине империи и немцы и мадьяры в отдельности превосходили по численности остальные народы соответственно Австрии и Венгрии, с той лишь разницей, что первые в своей половине, т.е. в Цислейтании, составляли лишь треть населения, а вторые в Транслейтании, т.е. Венгрии, почти половину - немногим более 48 . Но в Венгрии проживало и значительное по численности немецкое меньшинство, занимавшее второе после

румын место среди национальностей королевства. Остальные девять наций можно квалифицировать как полупривилегированные и непривилегированные . К первой группе относились 6 млн. чехов, 5 млн. поляков, 1.8 млн. хорватов Хорватии - Славонии, 382 тысяч итальянцев Приморья. Никаких привилегий не имели 4 млн. украинцев русин , свыше 3 млн. румын, 1,8 млн. словаков, 1,8 млн. хорватов, живших вне Хорватии -

Славонии, 1,2 млн. словенцев, 386 тыс. тирольских итальянцев. Австро-Венгерское соглашение 1867 г. и установление либерально-конституционных порядков в империи дали мощный толчок национальным устремлениям неполноправных народов обоих государств. Первыми подняли знамя борьбы чехи. Не помышляя о выходе из состава империи, чехи, воодушевленные успехом Венгрии, решили добиваться того же, что и мадьяры - превращения своей страны в третью составную часть

империи, т.е. превращения дуализма в триализм. Лишив Прагу прежнего статуса одного из трех имперских центров, наряду с Веной и Пештом, дуалистическое соглашение привело к созданию асимметричной системы, прочно заблокировало политические амбиции экономически мощной чешской буржуазии. Консервативное правительство Австрии графа Зигмунда

Хоенварта, в борьбе против великогерманских устремлений немецких либералов нуждалось в поддержке представителей других национальностей в парламенте страны и готово было ради этого пойти на децентрализацию Цислейтании. С санкции самого императора оно договорилось с чешскими лидерами о предоставлении Чехии почти таких же широких прав, какие получила Венгрия в 1867 г. Пытаясь найти взаимоприемлемое решение национального вопроса,

Венский кабинет шел на диалог с делегациями национальностей, представленными в райхсрате, и с ландтагами сеймами провинций. Итальянцам южного Тироля Хоенварт предлагал создавать автономные дистрикты округа в районах, где они проживали компактно. Но ключевое значение имела проблема Чехии, и не только для австрийской половины, а для всей империи в целом. Драматический оборот события в Чехии и вокруг нее приняли осенью 1871 г когда после длительных переговоров

с венскими министрами 10 октября ландтаг Чехии принял резолюцию, требовавшую предоставления Чехии равного с Венгрией и Австрией статуса. По существу это означало превращение дуализма в триализм и создание нового федеративного образования в составе трех самостоятельных во внутренних делах государств Австрии, Венгрии, Чехии. Император Франц Иосиф одобрил соответствующий документ, так называемые фундаментальные статьи, и дал согласие короноваться чешским королем.

Ставшая реальной перспектива федерализации Австрии встретила яростное сопротивление немецких централистов и венгерского правительства Андраши, к которым присоединились Германия в лице железного канцлера , князя Бисмарка. Против такого мощного объединенного фронта не мог устоять Франц Иосиф. Император и его кабинет поплатились за то, что попытались решить судьбу полиэтничных чешских

земель игнорируя позицию и настроения многочисленного немецкого около 37 населения Богемии меньшинства, считавшего эту страну своей родиной так же, как и чехи, жившие с ними бок о бок на протяжении столетий. Решение национального вопроса здесь зависело не столько от политической воли центра, сколько от способности к взаимопониманию и консенсусу лидеров обоих конфликтующих общин. Национальности Галиции, Буковины, Далмации, а также населенных словенцами провинций

Цислейтании особых забот в первые десятилетия дуалистической эпохи Вене не причиняли. Острейшая в 40-50-х годах итальянская проблема после заключения соглашения 1867 г. свелась к вопросу об итальянском нацменьшинстве южной части Тироля, Триеста, Истрии, Далмации, а также города-порта на Адриатике Фиуме ныне Риека , входившего тогда в состав

Венгерского королевства в качестве отдельной административно-территориальной единицы. Выраженное сепаратистское движение заметно ощущалось, однако, лишь в южном Тироле, где итальянское население имело подавляющий перевес. Неуступчивость австрийской верхушки привела в конце концов к потере южного Тироля. Отношение австрийских властей к национальным движениям было негативным, но было бы преувеличением

утверждать, что Австрия вела политику систематического подавления национальностей, их культуры, языка, самобытности. Такая политика была бы самоубийственной роскошью, если учесть, что в середине XIX в. немецкоязычные подданные империи не составляли и четверти ее населения, а с Ломбардией-Венецией и того меньше. Отношение к национальным движениям было достаточно терпимым, если они не выходили за рамки сферы культуры и языка, гражданского равенства.

Национальные движения в целом не были ориентированы на разрушение империи. Национальные элиты, не считая итальянцев, мадьяр, поляков, не могли представить себе будущую судьбу своих народов вне Габсбургской монархии. Движения национальностей были направлены на реструктурирование монархии с учетом ее многонационального характера и перекройку границ исторических провинций на основе этнического фактора. Национальная политика Венгрии существенно отличалась от политики

Австрии, где предпринимались реальные шаги к реформированию национальных отношений и демократизации общества. Введение всеобщего избирательного права в Австрии в 1907 г. несмотря на все попытки венгерской социал-демократии и даже самого короля Венгрии Франца Иосифа в венгерской половине империи его так и не удалось ввести позволило резко увеличить число депутатов в австрийском парламенте 278 против 243 немецких .

Не менее важным успехом национальной политики Вены было заключение моравского аусгляха - соглашения, которое обеспечило пропорциональное представительство чехов и немцев в ландтаге Моравии путем проведения выборов по национальным куриям. Подобное же разумное межнациональное согласие было достигнуто и в многоязычной Буковине четыре языка , чего, к сожалению, не удалось добиться в

Чехии Богемии из-за упрямой непримиримости политической элиты обеих наций провинции. Спустя четыре десятилетия немецко-чешское противостояние завершилось тотальным изгнанием судетских немцев из их родины. На этом фоне особенно выделялась бесперспективность, тупиковая политика господствующего класса Венгрии. Нетерпимость национальной политики государства, ее агрессивность во много крат усиливалась патологическим страхом правящих кругов перед призраком панславизма.

Клевретам мадьяризма за самыми невинными проявлениями национального духа славянских народов мерещился фантом панславизма. Со своей стороны австрийская власть, особенно при канцлере Меттернихе, ловко использовала межнациональные противоречия для борьбы против венгерской оппозиции, поскольку именно национальное движение мадьяр стояло на пути превращения монархии в единое централизованное государство. Это обстоятельство побуждало абсолютизм поддерживать сопротивление немадьярских национальностей

поддержка эта не очень афишировалась и носила эпизодический характер. Тем не менее в принципе создание единого фронта династии с немадьярскими народами было легко реализуемо что и случилось в 1848-1849 гг. так как в кайзере они видели защитника от гегемонистских поползновений со стороны мадьяр. Межэтнические конфликтные ситуации немцы - чехи в Богемии, поляки - русины в Галиции, хорваты - итальянцы в

Далмации, сербы - хорваты в южных областях Венгрии и Австрии, давали венскому правительству свободу маневра, чтобы сохранить господствующее положение, если даже эти конфликты вызывала не Монархия. К середине XIX в однако, стало очевидным, что австрийскому правительству не удается полностью контролировать национальные движения. Воодушевленная успехами мадьяр еще до буржуазной революции,

1848 г. часть политической элиты национальностей стала выдвигать нереальные в тогдашних условиях максималистские цели. Румыны, добивались фактического отторжения от Венгрии Трансильвании, где они составляли более половины населения, словаки северной Венгрии хотели бы создать административно-территориальную единицу под названием Околье из комитатов, населенных словаками, проживавшие на юге

Венгрии сербы претендовали на образование автономного воеводства Воеводина , требуя одновременно полной самостоятельности для Венгрии в целом. В конце 60-х - начале 70-х годов господствующий класс Венгрии еще проявлял некоторую склонность к решению национального вопроса с учетом минимальных потребностей невенгерских народов. Государственным собранием был принят ряд либеральных по духу и букве законодательных

актов с целью модернизации общества и системы управления общественными процессами. Либеральным по всем параметрам являлся также знаменитый Закон о равноправии национальностей от 1868 г. Обучение не только в начальной, но и в средней школе должно было вестись на родном языке. Начальное образование было обязательным. В соответствии с либеральными принципами контроль над школами возлагался на государство.

Оно гарантировало соблюдение прав церквей, муниципалитетов и личности. Статус официального языка был закреплен за венгерским, но при этом употребление языков национальностей допускалось в местной и комитатской областной администрации, в судах нижней инстанции, а также в переписке между комитетами, большинство населения которых составляли славяне или румыны. Эпохальные победы национальной идеи в империи и за ее пределами побуждали - в

Германии и Италии, в первую очередь, а затем и на Балканах - политическую элиту национальностей добиваться такого же статуса, какого добились мадьяры. Но этого не случилось. В последней трети XIX в после того, как венгерскими властями были предприняты первые грубые шаги принудительной мадьяризации, отвергнутый лидерами невенгерских народов закон о равноправии национальностей стал знаменем национальных движений. Вплоть до первой мировой войны они требовали строгого и неукоснительного соблюдения

этого закона, систематически попиравшегося государством и местными органами власти. Роковая историческая ошибка полной тогда творческой энергии мадьярской элиты состояла в том, что она вознамерилась создать мононациональное государство, в котором собственный этнос едва составлял половину населения, а главное, где шел, пусть с некоторым отставанием, интенсивный процесс формирования ряда молодых наций во главе с честолюбивой политической элитой, не склонной признавать интеллектуальное и

политическое превосходство мадьяр и мадьярскую гегемонию в общей исторической родине всех уроженцев королевства Исламов Т.М. Империя Габсбургов. Становление и развитие. XVI-XIX вв. Т.М. Исламов Новая и новейшая история - 2001 2 С. 19-30 Во второй половине XIX - начале XX в. империи Габсбургов за счет миграционных движений, охвативших

Восточную Европу, резко возросла численность еврейского населения. К середине XIX в. в австрийской половине империи евреев было менее полумиллиона, а в 1910 г. их численность превышала уже 1,3 млн. За это же время еврейское население Венгрии выросло с 200 тыс. до 932 тыс. 4,5 всего населения страны . Этот заметный демографический сдвиг уже сам по себе служил источником оживления традиционного для христианских

стран антисемитизма. Углублению проблемы способствовало новое социально-экономическое явление, продукт ускорившейся на рубеже веков всесторонней модернизации общества - обнаружившийся неизмеримо более высокий удельный вес еврейского элемента в банковской сфере, адвокатуре, газетно-издательском деле, публицистике, в музыкальной жизни и живописи. Возрастание роли еврейского этноса в быстро развивавшихся сферах и общественной жизни Вены, Будапешта, Праги, Кракова,

Львова и других городов империи сопровождалось трансформацией традиционного, религиозной окраски антииудаизма в современный антисемитизм Исламов Т.М. Империя Габсбургов. Становление и развитие. XVI-XIX вв. Т.М. Исламов Новая и новейшая история - 2001 2 С. 37 В мощном вторжении еврейского элемента во все сферы жизни общества за сравнительно короткий промежуток времени в три-четыре десятилетия перед началом первой мировой войны в концентрированном виде

отразилось все то новое что принесла в Среднюю Европу новейшая стадия капиталистического развития которую принято было! называть эпохой империализма. Кульминацией этой эпохи станут последующие годы - с 1914 по 1918. С этого времени начался новый этап в жизни народов Дунайской империи Исламов Т.М. Империя Габсбургов. Становление и развитие. XVI-XIX вв. Т.М. Исламов Новая и новейшая история -

2001 2 С. 40 Русское государство стало превращаться в многонациональное с конца XV века. Этот процесс шел по нарастающей и по восточному типу. Если на Западе многонациональные империи делились на метрополию - национальное государство - и колониальную периферию в качестве донора, то восточный тип означал включение других народов в единое государство при доминировании одного, в данном случае - русского.

Этот тип был довольно распространен в мире, это такие колоссальные государственные образования, как Арабский халифат, Османская Турция, Австро-Венгерская империя и другие. 2.2 Российская империя Древняя Русь - а в ней находятся истоки истории и культуры трех народов - русского, украинского, белорусского - развивалась по типу европейскому и была частью Европы, которая в ту пору втягивалась в полосу глубокой модернизации, породившей современную европейскую

цивилизацию. Особенности культуры, весь строй общественной системы Древней Руси позволяют сделать вывод в исторической перспективе после распада раннего государства путь развития России мог бы стать аналогичным тому, по которому пошли большинство стран Европы - образование единого большого народа, складывание национального государства как части европейской цивилизации. Но XIII век внес большие изменения в судьбу древнерусских земель.

Одни оказались под напором западной католической экспансии, другие - восточной татаро-монгольской . Так была разрушена наметившаяся социокультурная целостность Древней Руси и определились по крайней мере три линии его развития. Западные и юго-западные земли длительное время входили в состав Литовского государства, представлявшего собой периферию

Европы. Древнерусские земли, входившие в эту общественную систему, довольно быстро вытеснили татаро-монгольских завоевателей и продолжали развиваться по-прежнему в русле европейской традиции. Новгородская республика избежав разрушения и сохранив независимость, на протяжении четырех столетии с XI по XV век была частью современной ей Европы прямым аналогом городам-республикам Ганзейского союза или городам-республикам Италии. Северо-восточные земли понесли серьезные разрушения

от татаро-монгольского нашествия и попали в зависимость от Золотой Орды. На долгие два с половиной столетия они оказались в духовной, политической и культурной изоляции от Европы, их развитие все это время шло под сильным восточным влиянием. Причем термин восточный в данном случае объединяет все неевропейские влияния и контакты - византийские, мусульманские, классического Востока особенно Китая, культура которого была воспринята завоевателями

. Далее - начало складывания российского государства. Территориальные приобретения России. Любое государство, обладающее военной силой стремится расширить территорию, укрепить свое положение. Особенно ярко это проявляется в периоды становления общественной системы, модернизаций или кризисов, упадка. История человечества не только история продуктивной деятельности, но и история бесконечных войн, дележа территорий и сфер влияния.

Россия не является исключением. В ее истории войны, военные походы, военная слава занимают значительное место. Охватывая в момент возникновения небольшую территорию на Северо-востоке русской равнины, российское государство постоянно расширялось, включив в свои границы в конечном итоге огромную территорию на двух континентах - Европе и Азии. С 1368 по 1893 г то есть за 525 лет,

Россия провела в войнах 305 лет. Либо на нее нападали, либо нападала она. В основном в ходе войн Россия приобретала новые территории, хотя, безусловно, были и добровольные решения о вхождении в состав российского государства. Этот процесс является естественным для всех сообществ в определенной стадии. Объясняется это объективной потребностью в защищенной территории и ресурсах любых людских, финансовых, природных, сырьевых . Исторический опыт свидетельствует, что эта характерная черта

процесса развития прослеживается практически везде. Экспансия имеет свои отличия в зависимости от типа развития. В процессе формирования территории России можно выделить три этапа, которые имели свои особенности. I этап XIV - первая половина XVI вв. На этом этапе сложилась территория, которая стала колыбелью русского великорусского народа. Находившаяся в зависимости от

Золотой Орды, раздробленная Северо-Восточная Русь, для того, чтобы не исчезнуть, нуждалась в своей государственности. Московский князь Юрий Данилович впервые получил ярлык в Золотой Орде на стол великого князя. Он привел с собой ордынские войска, чтобы заставить русские земли подчиниться московскому князю. Однако отстоять права на великое княжение не смог, несмотря на поддержку монголо-татар. Благодаря активной политике московских князей, особенно

Ивана Калиты, в 1328 г. стол великого князя и столица северо-восточных русских земель были перенесены в Москву и вокруг нее началось собирание и консолидация русских княжеств. Борьба была тяжелой, было пролито много крови на протяжении XIV - XV вв. Уже во второй половине XV в. появление русского государства с центром в Москве стало фактом. Исходная территория московского ядра невелика и даже в середине

XV в. оставалась небольшой. Южная граница с татаро-монголами проходила в 80-100 км от Москвы. На западе Смоленск, Курск - уже территория Литвы. Однако территория Московского государства непрерывно расширялась. Все русские княжества и республики, не входившие в состав Литвы, были объединены под эгидой московского великого князя.

Объединение русских земель завершилось в первой четверти XVI в. Великий князь Василий III был прозван последним собирателем земли русской . Он положил конец системе уделов. Исчезли последние удель. ные княжества Волоцкое, Калужское, Угличское. В 1521 г. пало Рязанское княжество. В 1523 г. такая же участь постигла Новгород-Северское княжество.

Присоединялись и другие территории. В 1472 г. был покорен обширный Пермский край, бывший колонией Новгорода. В 1478 г, были присоединены остальные новгородские колонии. В 1489 г. присоединена Вятская земля. К середине XVI в. рубежи государства отодвинулись от Москвы существенно. Колыбель великороссов определялась границами Белое и Баренцево моря - на Севере, Чернигов, Путивль,

Рязань - на Юге, Смоленск - на Западе, на Востоке территория простиралась до Северного Урала и Нижнего Новгорода. Население Московского государства на этом этапе состояло не только из русских, но многих народов, которые издревле проживали на этой территории карелы, коми зыряне , ханты, манси, мордва и т.д. Надо отметить и возрастающий процент татарского населения, оседающего постоянно в русских землях, особенно усиленно в XV в. по мере ослабления монгольского государства.

Основная масса населения жила в селах и деревнях. Население уже в начале XVI в. составляло 9 млн. человек. Обратите внимание поле исторической деятельности русских изначально - многонациональная среда, мозаичная с точки зрения цивилизационных характеристик. Сама историческая ситуация сделала их открытыми для контактов с другими народами, толерантными к любой этнонациональной среде.

Это было важнейшее условие существования и жизнедеятельности русских. Образование государства в русских землях на Северо-Востоке имело колоссальное историческое значение. Образовалось защищенное поле для формирования русского народа, строительства общественной системы, национальной культуры, активной жизнедеятельности. Это способствовало самосохранению общества от разрушения под напором другой цивилизации и обеспечению

независимости. Обратите внимание государство появилось раньше, чем сформировался русский великорусский народ. Но одновременно отношения подданства, на которых строилось московское государство, жесткая централизация вели к разрушению наметившихся и утвердившихся в период Древней Руси традиций прогрессивного развития, к ликвидации автономии мест, ограничению прямой демократии и сосредоточению власти в одних руках. Уже в конце

XV века установилась неограниченная, единоличная власть московского великого князя. Не только простой хлебопашец, но и знатный боярин были лишь холопами князя. Все теперь уравнены перед лицом государевой власти бояре и черные люди, светские и церковные - все зависели от нее. В эпоху Ивана Грозного Московское государство вплотную подошло к типу восточной деспотии. Важнейшая для молодой страны проблема соотношения власти и общества была решена в пользу приоритета

власти - так завершилось формирование самодержавия. Главной опорой власти стала бюрократия, ее численность постоянно росла. Частная собственность, которая утверждалась на Руси в домонгольский период, была ликвидирована. Власть становилась верховным собственником, а за гражданами признавались только права владения. Держава, обретенная в ходе борьбы за независимость, рассматривалась как главное национальное достижение

и достояние. Приоритет государства и государственности стал яркой чертой ментальности русского народа. Интересы государства и личности слиты, нераздельны. Государство рассматривалось как предмет национальной гордости. Любое ослабление государства, а тем более его крушение, означало сильный удар по национальному самосознанию и неизменно приводило к росту национализма. А.Герцен сказал

Москва спасла Россию, задушив все, что было свободного в русской жизни . В период Московского государства сформировалась еще одна важнейшая особенность русского общества. Она пережила многие столетия и еще сегодня сопротивляется разрушению - это корпоративность. Власть имела дело не с гражданами, а с корпоративными структурами разного вида и соподчиненности родовые корпорации знати посадская община купеческие сотни община свободных крестьян - черносошных, основанная

на принципах прямой демократии казачья община, строившаяся по принципам военной демократии, и, наконец, община крепостных крестьян, включавшая традиции прямой демократии. Государственная бюрократия также была корпоративным слоем, имеющим свои интересы. Высший слой бюрократии вплоть до конца XVII века формировался родовыми корпорациями знати на основе местничества. Местничество - это своеобразная средневековая номенклатура, когда знатный род имел право

занимать определенные места в аппарате государства своими представителями. Со временем нормы местничества были отменены, но корпоративность бюрократии даже усилилась. Каждый человек был связан с определенной корпоративной ячейкой, в рамках которой складывались свои взаимоотношения, нормы нравственности, культурные предпочтения и общественные идеалы. Большинство русского населения было связано с крестьянской территориальной общиной - миром, который

утверждал уравнительность, коллективизм, политическую культуру, основанную на нормах прямой общинной демократии крестьянство составляло большинство русского населения вплоть до индустриализации в советское время . Община оставалась важнейшим социальным институтом русского народа на протяжении всей его истории. Корпоративная общественная система широко распространена в мире - и в прошлом, и в настоящем, а ее исторический опыт очень богат и нагляден - от обществ классического

Востока до фашистской Германии. Корпоративная структура общества требует сильного централизованного государства, которое связывает воедино общины, держит в своих руках управление, распоряжается собственностью, ведает идеологическим, духовным и политическим контролем и т. п. Власть, не ограниченная и не стесненная никакими рамками, полностью подчиняет общество. Государство предстает как самодовлеющая сила, стоящая над человеком, регулирующая все многообразие

отношений. В таких обществах, как правило, существует богатейшая культура, активная духовная жизнь, но развитие идет медленно. Корпоративность, мощное государство ограничивают процесс социальной мобильности и личной инициативы. Права и свободы граждан крайне ограничены. Социально-экономическое положение большинства народа - бедственное. Важная особенность при такой общественной системе прогресс столь замедлен, а жизнь так трудна, что

корпоративность, коллективизм становятся для человека важнейшей гарантией социальной защиты и выживания. Чем беднее общество, тем сильнее коллективизм и тяга к корпоративности. Социально-классовая структура в подобных условиях сложиться не может, и классовые категории к подобным обществам неприменимы. Такие общественные системы очень устойчивы и после какой-либо катастрофы стремятся восстановиться в неизменном виде. В нашей истории это особенно ярко продемонстрировала

Смута начала XVII века - после распада и нескольких лет гражданской войны система восстановилась в прежнем виде при поддержке общества. Эти системы не могут измениться путем эволюции или под давлением массовых движений массы - за корпоративность . Единственный путь, который открыт перед таким обществом модернизация, постепенная реконструкция общественной системы, демонтаж корпоративных структур и ограничение власти. П этап середина XVI - конец XVII вв. Московское царство по типу развития приближалось к восточным странам

и внешняя экспансии носила ярко выраженный восточный характер. На протяжении XVI в государство все еще находилось в стадии роста. После обретения независимости наблюдался всплеск внешней экспансии, которая решала ряд задач 1. Обеспечение безопасности государства. Естественная открытость границ русских земель для иноземных нашествий с Запада и Востока. Русские территории не были защищены естественными преградами их не ограждали ни

моря, ни горные цепи. Данное обстоятельство, естественно, использовали соседние народы и государства Польша, Швеция, Германия Ливонский и Тевтонский рыцарские ордена в Прибалтике, Германия в I и II мировые войны и даже Франция при Наполеоне I , с одной стороны, и кочевники Великой степи - с другой. Постоянная угроза военных вторжений и открытость пограничных рубежей требовали

от русского и других народов России колоссальных усилий по обеспечению своей безопасности значительных материальных затрат, а также людских ресурсов и это при малочисленном и редком населении Пример в 18 веке плотность населения составляла 1 чел кв. км. Европа 20-30 человек Более того, интересы безопасности требовали концентрации народных усилий вследствие этого роль государства должна была чрезвычайно возрасти.

Продолжим цепочку причин и следствий дальше Таким образом, бедный разбросанный на огромных пространствах народ должен был постоянно с неимоверным трудом собирать свои силы, отдавать последнюю тяжело добытую копейку, чтобы избавиться от врагов, грозивших со всех сторон, чтобы сохранить главное благо, народную независимость бедная средствами сельская, земледельческая страна должна была содержать большое войско Государство бедное, малонаселенное и должно содержать большое войско для защиты растянутых на длиннейшем

протяжении и открытых границ. Понятно, что мы должны здесь встретиться с обычным в земледельческих государствах явлением вооруженное сословие, войско, непосредственно кормится на счет невооруженного. Бедное государство, но обязанное содержать большое войско, не имея денег вследствие промышленной и торговой неразвитости, раздает военным служилым людям земли. Но земля для землевладельца не имеет значения без земледельца, без работника, а его-то и недостает

рабочие руки дороги, за них идет борьба между землевладельцами - работников переманивают землевладельцы, которые побогаче и бедный землевладелец, не имея работника, лишается возможности служить, являться по первому требованию государства в должном виде, на коне, с известным числом людей и в достаточном вооружении, конен, люден и оружен. Что тут делать? Главная потребность государства - иметь наготове войско но воин отказывается служить, не выходит в поход,

потому что ему нечем жить, нечем вооружиться, у него есть земля но нет работников. И вот единственным средством удовлетворения этой главной потребности страны найдено прикрепление крестьян, чтобы они не уходили с земель бедных помещиков, не переманивались богатыми чтоб служилый человек имел всегда работника на своей земле, всегда имел средство быть готовым к выступлению в поход Прикрепление крестьян - это вопль отчаяния, испущенный государством, находящимся в безвыходном экономическом

положении Соловьев С.М. Публичные чтения о Петре Великом. С.20-23 . 2 .Обретение выхода к международным торговым путям. Обратите внимание ядро государственной территории, сформировавшееся на первом этапе лежало в стороне от торговых путей. На Западе торговые пути контролировали Швеция. Литва, Польша. На Востоке и Юге - осколки Золотой

Орды Крымское, Астраханское, Казанское ханства . Об оторванности от морей и морской торговли можно долго не говорить из-за этого приходилось продукты своего экспорта продавать задешево посредникам, а продукты импорта покупать задорого у тех же посредников и все это вынуждены были делать жители и государство бедной земледельческой страны. Чтобы пробиться к морям России пришлось столетиями вести напряженные кровопролитные войны.

Выход к незамерзающим портам стал главной целью внешней политики России еще при Иване Грозном. Вследствие этого роль государства и армии в обществе возрастала еще больше. 3. Удовлетворение потребности в ресурсах. На Западе Московское государство добивалось выхода к Балтийскому морю и утверждения на балтийском побережье, обретения Карелии, а главное - Литовской Руси, на которую заявил права еще

Иван III конец XV в В течение XVI в. Россия вела десять войн на Западе, которые заняли в общей сложности 50 лет наиболее продолжительной была Ливонская война - с 1558 по 1583 гг. .0ни были малоуспешными, так как приходилось иметь дело с сильными сложившимися государствами, относящимися к европейской цивилизации Литва, Польша, Швеция. Наиболее масштабной на этом этапе была экспансия на

Восток, где Россия имела дело с образованиями, сложившимися на развалинах монгольского государства. Разгром Казанского ханства и взятие Казани 1552 г Астраханского ханства 1556 г. означал присоединение территорий с преимущественно татарским населением, являвшихся анклавом мусульманской цивилизации. Находившаяся в составе Казанского ханства Западная Башкирия добровольно вошла в состав

России. Башкиры, принявшие мусульманство, занимались кочевым скотоводством, охотой, общественная организация строилась на основе родовой общины и коллективных форм собственности на землю. Сибирь привлекала внимание московитов давно. Уже в XV в. она была провозглашена сферой интересов Московского государства. Сибирь населена народами, которые вели кочевой или полукочевой образ жизни, исповедовали язычество

и относились к природным сообществам. Там существовали огромные по территории, но слабые осколки монгольской державы. К концу XVI в. внимание России к территориям за Каменным поясом усилилось. Казачья дружина Ермака Тимофеевича в 1581 г. начала движение в Сибирь. Дата похода легендарного Ермака является спорной. Источники называют самые разные даты 1579,1580,1581,1582 и даже 1584, 1585 гг.

Но все же большинство историков склоняется к дате 1581 г. За казаками в Сибирь устремились торговые люди, беглые крестьяне, ремесленники, авантюристы и искатели счастья. За этой пестрой волной двигались царские войска, чиновники, вторые превращали сибирские территории в части российского государства. Колонизация Сибири заняла столетие и завершилась в конце XVII в. Еще один фактор - по мнению Р. Пайпса, Россия обладает единственной в своем роде сетью судоходных

водных путей, состоящих из больших рек с их многочисленными притоками, соединяющихся между собой удобными волоками. Пользуясь даже примитивными средствами транспорта, можно проплыть через Россию от Балтийского моря до Каспийского и добраться по воде до большинства земель, лежащих между ними. Речная сеть Сибири густа отменно - настолько, что в XVII в. охотникам на пушного зверя удавалось в самое короткое время проделывать тысячи верст до

Тихого океана и заводить регулярную речную торговлю между Сибирью и своими родными местами. Если бы не водные пути, до появления железной дороги в России можно было бы влачить самое жалкое существование. Расстояния лишь так велики, а стоимость починки дорог при резком перепаде температур столь высока, что путешествовать по суше имело смысл лишь зимой, когда снег даст достаточно гладкую поверхность для

саней. Этим объясняется, почему россияне так зависели от водного транспорта. До второй половины XIX в. подавляющая часть товаров перевозилась на судах и на баржах Пайпс Р. Указ. соч. С.15-Г6 . Огромные пространства, заселенные кочевниками и полукочевниками, продолжали сохранять свой традиционный уклад. Но возникали очаги другого типа города, остроги, фактории, которые становились источниками разрушительного влияния на природные сообщества.

По словам Хэлфорда Дж. Маккиндера, пока морские народы Западной Европы заполняли поверхность океана своими судами, направляющимися в отделенные земли, и тем или иным образом облагали данью жителей океанического побережья Азии, Россия организовала казаков и, выйдя из своих северных лесов, взяла под контроль степь, выставив собственных кочевников против кочевников-татар. Эпоха

Тюдоров, увидевшая экспансию Западной Европы на морских просторах, лицезрела и то, как Русское государство продвигалось от Москвы в сторону Сибири. Бросок всадников через всю Азию на восток был событием, в той же самой мере чреватым политическими последствиями, как и преодоление мыса Доброй Надежды, хотя оба эти события долгое время не соотносили друг с другом . Тевтонцы цивилизовались и приняли христианство от римлян, славяне же - от греков . противостояние

греков и римлян, суша и море . Слабая заселенность земель Восточно-Европейской равнины и Сибири, наличие обширных земельных резервов благоприятные условия для оттока земледельческого населения из исторического центра России при увеличении нормы его эксплуатации государство и эксплуататорские слои общества усиливают контроль за личностью земледельца чтобы не лишиться источников дохода .

Чем больше в ходе исторического развития возрастали потребности государства и общества в прибавочном продукте, тем более жестким становился этот контроль, приведя в XVII в. к закрепощению значительной массы русского крестьянства. В XVII в. внешняя экспансия Московского государства несколько спала. Смута показала, что возможности развития на основе восточной парадигмы оказались довольно быстро исчерпанными.

Восстановившееся после гражданской войны государство решало текущие задачи продолжалось продвижение в Сибирь, решались проблемы, связанные с вытеснением Речи Посполитой и Швеции с российских территорий, предпринимались попытки ослабить эти государства и получить геополитический выигрыш. Наиболее плодотворными являлись дипломатические методы решения международных вопросов, а не военные. Если бы не были предприняты кардинальные изменения в общественной организации,

государство, скорее всего, стало бы слабеть, терять территории, а, возможно, стало бы добычей более сильных государств как произошло со многими когда-то мощными империями подобного типа . Особый разговор о вхождении Украины в состав России. С XV в. шли войны России с Великим княжеством Литовским за киевское наследство - территории Киевского государства. Объявив во времена Ивана III

Московское государство наследницей Киевского государства, Москва считала крупные города Минск, Полоцк, Витебск, Смоленск и другие захваченными Литвой и ставила своей целью их возвращение . Однако русские территории в составе Литвы оказывали сопротивление, они, как формулируют документы, защищали свою старину , то есть свой тип развития, тот объем прав и привилегий, которые были получены

от литовских великих князей и систематически ими подтверждались. Даже близкий к Москве Смоленск долгое время не удавалось включить в состав России, он не однажды переходил из рук в руки. Что было характерно для Литвы того времени? На территории Великого княжества Литовского была распространена частная собственность на землю и не только крупная.

Существовали частные крестьянские хозяйства, состоящие из нескольких семей. Земельная площадь таких хозяйств колебалась от нескольких десятков гектаров до нескольких сотен. В Литве было много городов, которые были крупными по тем временам торговыми и ремесленными центрами. В городах был значительный слой собственников землевладельцы - мещане, торговцы, ростовщики, владельцы мастерских и т.п. Община разрушалась, утверждался индивидуализм.

Таким образом в Литве утверждался постепенно прогрессивный тип, развития. Литва после принятия католичества тяготела к Польше, имела с ней прочные связи. В 1569 г. была заключена Люблинская уния, в соответствии с которой было образовано польско-литовское государство - Речь Посполитая. Украинские земли, в отличие от Белоруссии, были выделены из Литвы и включены в состав так называемых коронных земель

Речи Посполитой. В конце XVI - начале XVII в. земли южнее линии Киев-Винница, на которых жили украинские казаки, были также включены в состав Речи Посполитой. В 1572 г. часть украинских казаков была зачислена на государственную службу. В результате украинские земли оказались под напоров полонизации и католизации, потеряли ряд прав и оказались людьми второго сорта. Польская аристократия сосредотачивала в свои руках крупные владения

в украинских землях. В некоторых крупных городах, например, во Львове, украинцев ограничивали в праве торговли, в праве участвовать в городском суде и самоуправлении. Официальным языком на Украине стал польский. Польша активно стремилась продвинуть на Украину католичество. Католическая пропаганда, возглавляемая орденом иезуитов, имела успех среди собственников, особенно крупных. Многие в правобережной Украине приняли католичество, но большинство населения, особенно

в левобережной Украине, оставалось привержено православию. Защита православной духовной основы стала важной чертой разворачивающегося национально-освободительного движения. Наступление католичества, полонизация заставляли искать связей и защиты со стороны православной России. Давление Польши приводило к уходу в Россию казаков, мещан, крестьян. Уже в начале XVII в. ощутимо проявляется протест украинцев против своего неравноправного положения.

Польский сейм неоднократно упоминал в своих постановлениях украинское своеволие , разбой и злодейство украинные . Лидерами украинского национально-освободительного движения стало казачество. Еще в XVI в. за днепровскими порогами образовались казачьи поселения - Запорожская Сечь. Любопытно в Сечь принимали любого, не спрашивая, кто он и чем занимается, но при условии не быть католиком, евреем или женщиной. Здесь было царство православных мужчин, которые жили

суровой военной жизнью. Чтобы поддерживать боевой дух, использовали наказание. За привод женщин в Сечь предавали казни. Сюда бежали люди из Речи Посполитой, из Российского государства. Именно казачество выступило главной военной силой в борьбе против полонизации Украины. В середине XVII в. национально-освободительное движение украинцев приобрело большой размах. Казаков возглавил Зиновий Хмельницкий, прозванный в народе

Богданом - богом данным. Казаков поддержало крестьянство. Возникла возможность создать украинскую государственность. Территория Украины, подконтрольная казачеству, стало базой государственной консолидации на принципах военной демократии. Население было разделено на полки, сотни, во главе стояли полковники, сотники. Гетмана Хмельницкого признавали турецкий султан, молдавский и валашский господари, крымский хан.

Московский царь Алексей Михайлович поздравлял его с победами. Однако Хмельницкий понимал, что как самостоятельное государство, Украина слаба и не может долго противостоять Речи Посполитой, даже имея такого воинственого союзника, как крымский хан. Нужна была поддержка и защита сильного государства.

Обсуждались разные варианты присоединение к Турции, Швеции и др. Но все же наиболее привлекательным вариантом, с точки зрения Хмельницкого, была Россия. С ней объединяла вера - православие, глубокие исторические корни, общие черты в культуре и традициях. Непростые переговоры шли с 1648г. 8 января 1654г. в Переяславле состоялась Великая Рада воссоединение с

Россией. Русские послы приняли присягу украинцев на верность московскому царю. Позже присягу на верность принесли все города и села Украины, включая Запорожскую Сечь. По царской жалованной грамоте Украине предоставлялась значительная автономия 1. сохранялась территориальная целостность Украины и таможенная граница между Украиной и Россией 2. главой

Украины признавался выборный гетман, который утверждался царем 3. за гетманом сохранялось право дипломатических отношений, за исключением двух стран - Польши и Турции, давних противников Москвы 4. военно-административное устройство Украины, сложившееся в ходе национально-освободительного движения, оставалось неприкосновенным, сохранялась выборность должностных лиц старшины 5. суд продолжал действовать на основе местных законов и обычаев 6.

Украина сохраняла вооруженные силы - казаки. Как видно, Украина почти ничего не теряла из завоеванного, но получала защиту сильного, сложившегося государства. Что же выигрывала Россия? Мирное и добровольное присоединение Украины решало, наконец, проблему киевского наследства в пользу Москвы, оно давало прецедент для претензий на остальные древнерусские территории.

Присоединение их теперь было лишь вопросом времени. Речь Посполитая, оказавшаяся между двух огней - наступление Швеции на Севере и национально-освободительное движение на Украине, была ослаблена. Ослабление было столь значительным, что была предпринята попытка создания союза Польши и России. В 1656 г. были заключены Виленские соглашения, по которым царь мог быть избран на польский

престол. Эта попытка союза не удалась, но сам факт примечателен. Возрос международный престиж России. Она выступала защитницей угнетенных, принимала участие в европейских делах. Русские варвары приблизились к воротам Европы. Таким образом, на I-м этапе Россия расширялась по восточному типу, расползаясь на прилегающие территории, которые включались в состав единого государства. К концу

XVII в. это было огромное многонациональное образование, территория которого была расположена на двух континентах - в Европе и Азии. III этап ХУШ-начало XX вв. В этот период Россия стала империей и ее внешняя экспансия определялась задачами модернизации, потребностями для развитая западного уклада цивилизации . Произошел мощный всплеск внешней экспансии, целью которой было решение следующих задач выход к мировым

коммуникациям, обретение источников сырья и рынков сбыта, реализация геополитических интересов и расширение зоны геополитического влияния. В период существования Российской империи XVIII - начало XX века национальная гордость великороссов часто перерастала в великодержавность впрочем, это было присуще всем империям того времени . Огромное многонациональное государство рассматривалось как русское, а история страны была прежде всего

историей русских. Это подпитывалось тем, что необъятные, чаще всего слабо заселенные территории Сибири, Казахстана, Средней Азии, да и другие районы страны, осваивались русскими первопроходцами ценой каторжного труда, самоотречения, подвига. Новые территории нужны были для приложения предпринимательских сил. В связи с этим в территориальных приобретениях России просматриваются некоторые западные черты. Западный тип внешней экспансии предполагает выделение

метрополии светское национальное государство и колониальной периферии в качестве донора. В эпоху модернизации Европы сложились огромные колониальные империи которые просуществовали до середины XX века. Возник феномен великих держав, которые служили опорой мирового равновесия на протяжении нескольких столетий. В 1721 г. Россия была объявлена Петром I империей по западному образцу. Она активно включилась в европейскую политику, участвовала в различных союзах.

Ее вес в мировой политике постоянно рос. Уже в ходе Северной войны 1700-1721 гг. Россия заявила права на участие в мировой политике на равных с ведущими европейскими державами. В последней четверти XVIII в. Россия вошла в клуб великих держав. Она подтвердила свое положение в ходе первого мирового конфликта - наполеоновских войн. Если раньше сфера геополитических интересов

России не выходила за пределы прилегающей территории, то теперь оформились более широкие, великодержавные претензии на сферы контроля и ответственности. Каковы основные территориальные приобретения России на этом этапе? Внешняя экспансия России на протяжении двух с лишним столетии носила масштабный характер. Жизненно важным для государства в условиях модернизации было обретение выходов к морям. В 1721 г Россия обрела выход в Балтийское море, в 1774 г в

Черное, в 1860 г Основан город и порт на Тихом океане - Владивосток. Более 100 лет, с начала XVIII в. до начала XIX в, Россия боролась за Прибалтику, чтобы закрепиться на морских берегах. Население этого района тяготело к западному типу развития. Прибалтика Латвия, Эстония длительное время являлась театром бесконечных войн, дележа, приводивших

к опустошению этой территории. На эти земли претендовала Швеция, стремившаяся преврати Балтику в свое внутреннее море, Речь Посполитая, Россия. Большое влияние на жизнь прибалтийских народов оказали немецкие земельные собственники, закрепившиеся здесь во времена господства Орденов. Но все же здесь утверждался прогрессивный тип развития.

Во времена господства Швеции в Прибалтике появился первый университет в г.Тарту в 1632 г По результатам Северной войны к России отошли территории по берегам Балтики Ингрия, Лифляндия, Эстляндия, Карелия, острова Эзель, Даго, Моон. В результате трех разделов Польши 1772,1793,1795 гг осуществленной державами Россией, Австрией и Пруссией, в состав русской дарства были включены

Белоруссия, Западная Украина без Львова , большая часть Литвы и Курляндия. В ходе российско-шведской 1808-1809 гг. было присоединено Великое княжество Финляндское. Заседавший в 1814-1815 гг. по результатам антинаполеоновский международный Венский конгресс передал в состав России Герцогство Варшавское Царство Польское . Обратите внимание, все перечисленные территории, хотя и не самые передовые,

но части современной европейской цивилизации, где утверждался прогрессивный тип развития. Во второй половине XVIII в. в результате войн с Турцией 1783, 1791 гг. к России отошли Крым и северные берега Черного и Азовского морей. Крымское ханство, образовавшееся на развалинах Золотой Орды, оказалось удивительно жизнеспособным. Будучи в составе

Турции, оно активно вмешивалось в дела соседей России, Украины и Польши, разрушало своими набегами низовья Дона и Днепра, уводя захваченное население в рабство. По мнению слависта профессора В.И. Ламанского, с XV по XVIII век включительно Россия, Украина и Польша потеряли от 3 до 5 млн. человек, которые были уведены

турками и крымцами и проданы в рабство. С конца XVI в в XVII и даже в XVIII вв. Венеция и Франция использовали русских рабов в качестве гребцов на галерах. В результате двух войн с Турцией, крымские и кубанские татары стали независимы от Турции, а затем были присоединены к России. К России отошли также Кабарда на Северном Кавказе. Не только Персия, но и европейские державы

Англия, Франция не прочь были прибрать к рукам этот стратегически важный регион. С точки зрения цивилизационных характеристик это была мозаичная территория. Здесь - мусульманский Азербайджан Албания , православная Грузия, григорианская Армения, буддийская Калмыкия, горские народы, жившие на основе родовой общины большинство из них исповедовали мусульманство, но были и христиане .

Активизация России на Кавказе произошла в XVIII в с переходом к модернизации. При I. была начата эпопея борьбы за Кавказ. В 1723 г. к России перешло от Ирана западное и южное побережье Каспийского моря с города Баку, Дербент и др. Северная Персия . На пограничных рубежах Северного Кавказа создавались казачьи станицы.

Продвижение России на Кавказ было с энтузиазмом встречено христианскими народами грузины, армяне , которые испытывали сильное давление мусульманских держав. В христианской России они видели защитницу общих духовных ценностей. Петр I сумел найти политическую и военную поддержку у черкесов, кабардинцев, народов Дагестана и Азербайджана. Стремление Петра I продвинуться на

Кавказ, занять плацдарм для более глубокого проникновения в Азию, многими в верхних эшелонах у власти не разделялось. Обострились отношения с Турцией, Персией, пугали также непривычный климат, иная духовная и культурная традиция. После смерти Петра I начались переговоры о возвращении этих территорий Персии. По договору 1732 г. русские войска были выведены из этого района.

Отношения России с кавказскими народами в XVIII в. развивались и укреплялись. Российское правительство, активизируя связи с народами Кавказа, не только изучало их политическую ориентацию Россия или Турция , но пыталось конкретно рассматривать вопросы о возможности присоединения этих народов к России. Строились русские города-крепости. Создана

Кавказская линия от моря до моря , включавшая значительные территории с казачьим населением. Самодержавие предпринимало энергичные меры по заселению Кавказской линии русскими, казаками и горцами . В 1785 г. численность населения линии составляла 200 тыс. человек. Поощрялось переселение крестьян из российских мест на Северный Кавказ. Но эта колонизация ограничивалась узкой полосой между

Ставропольем и Моздоком и не была массовой. Во второй половине XVIII в. утвердилась пророссийская ориентация в Осетии, Ингушетии, Кабарде. В 1770 г. Ингушетия добровольно вошла в состав России, в 1774 г Осетия. В 1783 г находившееся в вассальной зависимости от Персии Картли-Кахетинское царство Восточная Грузия подписало с

Россией Георгиевский трактат, в соответствии с которым империя обязывалась обеспечивать территориальную целостность царства, защищать его в случае войны. Царство же отказывалось от самостоятельной внешней политики, принимало покровительство России. Предусматривался ввод и постоянная дислокация двух российских батальонов. Этот трактат вызвал недовольство Турции. Персия опустошила Восточную Грузию и активизировала свою политику в

Закавказье. Агрессия Персии заставляла христианские народы искать защиты у России. В 1799 г. Восточная Грузия вновь обратилась к России за помощью, заявив, что Царство грузинское в полное подданство России переходит. Осенью Российские войска двинулись в Закавказье. Этот регион представлял собой пеструю смесь различных царств, ханств, большинство из которых

находилось в зависимости от Турции или Персии. Экономическое сложение этих образований было тяжелым. Помимо зависимости, гусельную роль играли бесконечные распри и усобицы. К 1810 г. большая часть Закавказья была включена в состав России. Христианские народы приняли подданство России по большей части добровольно хотя и не без внутренней борьбы , мусульманские - под военным гением. У Турции остались

Ереванское и Нахичеванское ханства, а также Западная Грузия. Победы России в Закавказье оказывали сильное влияние ситуацию на Северном Кавказе. В 1809 г. ряд обществ Дагестана добровольно приняли подданство России. Повторно была принята присяга России в Осетии, Ингушетии. Но в целом ситуация в этом регионе была сложной.

Северный Кавказ к югу от рек Кубань и Терек оказался независимым островом, окруженным российским государством. Мог ли он долго просуществовать? Вопрос риторический. В 1816 г. наместником Кавказа был назначен генерал А.П. Ермолов, который, будучи убежденным сторонником государственной линии, жестко проводил политику на превращение Кавказа в обычный административный район

России, чем вызвал обострение ситуации. Англия проявляла большую обеспокоенность усилением России и падением влияния Турции в этом регионе, искала связей с горскими народами, стремясь не допустить их присоединения к российскому государству. Несмотря на сложность ситуации, вооруженное сопротивление горцев, Россия укрепляла свои позиции на Кавказе. В результате войн с Персией и Турцией были присоединены Западная Грузия,

Нахичеванское и Ереванское ханства. Борьба за подчинение горских народе была тяжелой. В ходе Кавказской войны в середине 60-х гг. XIX в. Северный Кавказ был поставлен под контроль царской власти. В XVIII - б0-е гг. XIX вв. к России были присоединены боль территории Казахстана, населенные кочевыми и полукочевыми народами.

Младший и средний жузы казахов присоединились к империи добровольно, большой жуз - под военным давлением Москвы. С окончанием Кавказской войны активизировалось среднеазиатское направление в имперской политике. С середины 60-х гг. началось актив продвижение войск в этом направлении. В 1864 г. были взяты с согласия царского правительства Туркестан и Чимкент. В 1865 г. по собственной инициативе генерала

М.Г. Черняева был взят Ташкент. Министр внутренних дел П. Валуев записал в дневнике об этом событии Ташкент взят ген. Черняевым. Никто не знает, почему и для чего Есть нечто эротическое во всем, что у нас делается на отдаленной периферии империи . Успехи в Среднеазиатском направлении породили мечты о походе вглубь Азии, завоевании Индии. Александр II не поддержал эти идеи и остановил войска на границах

Афганистана. Средняя Азия, включенная в состав России во второй половине XIX в была мусульманской и представляла собой в отношении государственного устройства мозаичную территорию. Одну треть составляли сарты узбеки, таджики, арабы, татары и др которые вели оседлый образ жизни. На базе оседлого населения существовали три государственных образования, основанные на принципах подданства Бухарский эмират, Хивинское и Кокандское ханства. Две трети населения составляли кочевники и полукочевники

киргизы, узбеки, туркмены, курама, каракалпаки и т.д которые находились в зависимости от этих государственных образований. Для мусульманской цивилизации характерна корпоративность и, следовательно, потребность в сильной власти. Ислам создавал особый духовный климат и играл колоссальную роль в жизни общества. Детальная регламентация жизни религиозными институтами сдерживала процесс изменений, то есть ограничивала прогресс, поэтому развитие мусульманских сообществ шло медленно, они тяготели к неизменности, были преданы

традициям старины. В Бухаре, к примеру, в середине XIX в. существовало рабство. Здесь только начало появляться мануфактурное производство, шли бесконечные междуусобные войны, которые разоряли население. Тем не менее в России Среднюю Азию рассматривали как перспективный район, который откроет торговые пути вглубь Азии, станет источником сырья, рынком сбыта. В одной из статей в печати в 1862 г говорилось

Польза, которую Россия извлечет из сношений с Ср. Азией так очевидна, что все пожертвования на это дело скоро окупятся . Итак, внешняя экспансия на третьем этапе была вызвана потребностями в развитии западного уклада, становлением рыночных отношении. Однако тип завоеваний по прежнему - восточный. Россия не стала метрополией, а завоеванные территории - колониями. Колониальный тип экспансии в России не сложился. Завоеванные территории включались в состав единого

государства. Отсюда проистекало равнодушие России к заморским районам. Пример Аляски здесь очень характерен. В 1741 г. русская экспедиция во главе с В.Берингом достигла Аляски. Во второй половине XVIII в. русские промышленники и мореходы активно осваивали Русскую Америку Аляска и небольшая колония в Калифорнии . Была основана Российско-Американская кампания. В 1867 г.

Русская Америка была продана США за символическую даже по тем временам сумму - 7,2 млн. долларов. Почему? Русская Америка рассматривалась как составная часть России. В результате доходы на ее содержание превышали доходы от нее. Так что продажа Аляски составила существенную экономию в бюджете. То же самое произошло, когда встал вопрос о присоединении к

России Гавайских островов. Алекандр 2 ответил отказом. Любопытно, что российское государство в период модернизации проводило целенаправленную политику по приглашению представителей европейских народов для постоянного жительства с целью закрепления и расширения базы западного уклада. Приглашались французы, итальянцы, англичане, но это было, в основном, как бы штучно учителя языков, архитекторы, актеры, музыканты и т.п.

Но в массовом масштабе пощрялось переселение в Россию немцев. Если до начала XVIII века немцы селились в основном в Москве, Санкт-Петербурге,то Екатерина 2 в начале 60 гг. XVIII в. приглашение немцев сделала государственной политикой. Миграция немецких колонистов прекратилась в 20-е гг.

XIX века. Результатом государственной политики, проводившейся более полувека, стало переселение больших групп немцев в Поволжье, Причерноморье, Молдавию. Немцы, как и у себя на родине, постепенно создали образцовое, прибыльное хозяйство, подавая пример россиянам. К концу XIX в. по данным переписи 1897 г. в России вклюлочая Польшу и Прибалтику, но без Финляндии говорящих на немецком языке насчитывалось 1,8 млн. чел что составляло 1,4

населения. Но существенного влияния на ситуацию в России немцы не оказывали. Более того, они становились заложниками отношений между Россией и Германией, а также ситуации в самом государстве. Россия неоднородна в цивилизационном отношении и любое изменение в цивилизационной парадигме сказывалось на их судьбе. Таким образом, на протяжении нескольких столетий шел процесс расширения территории государства.

Что характерно? 1. Территориальные приобретения России по масштабам значительно уступали приобретениям западных, колониальных империй Британской прежде всего . 2. Новые территории включались в состав единого государства, которое считалось русским. Россия - продукт естественных для больших государств политических процессов завоеваний, дележа территорий добровольных присоединений и отсоединений и т. п. Но у этого государства есть и свои особенности.

Оно возникло на стыке христианского мира, мусульманской цивилизации, классического буддийского Востока и огромного региона, занятого кочевыми и полукочевыми обществами, их условно можно назвать природными. Россия - это особый, исторически сложившийся конгломерат народов, относящихся ко всем существующим типам цивилизаций, объединенных мощным централизованным государством. Множественность народов, входивших в состав нашего государства когда больше, когда меньше, но всегда

много , превращала Россию в неоднородное, сегментарное общество. В разное время и в разном объеме в ее составе находились природные сообщества - народы Сибири и Севера Европы, исповедующие язычество, анклавы мусульманской цивилизации Поволжье, Казахстан, Средняя Азия, часть Кавказа , буддийские регионы Калмыкия, Тува, Бурятия, Хакассия , регионы с населением, относящимся к европейской цивилизации

Финляндия, Польша, Прибалтика и некоторые другие. Более того, все эти народы исповедуют ценности, которые не способны к сращиванию, к синтезу. Они не сводимы к русскому. Татаро-мусульманские, монголо-ламаистские, православные, католические, протестантские, языческие и иные духовные ценности нельзя свести воедино, подчинить православию. Россия, не имеющая социокультурного единства, не может быть выражена в рамках простой альтернативы

Восток-Запад. Дореволюционная Россия на протяжении столетий сохраняла и приумножала социокультурный и духовный плюрализм. Русские всегда составляли значительную часть населения России, но с ростом государства доля их падала. И тем не менее они всегда были самым большим по численности народом, и уже это определяет его огромную роль в судьбе страны. Доминирование одного народа в рамках многонациональной системы - та неизбежность, с которой приходится

мириться, пока не созреют предпосылки для демократического общественного устройства. Иначе говоря, кто-то должен устанавливать общие правила игры - причем для всеобщего блага. Иначе государство развалится. Русские и русскоязычные на протяжении пяти столетий определяли эти правила игры в рамках российского государства. Тем не менее нет оснований сводить историю России только к истории русских это означало бы уход от сложной и противоречивой реальности, которая

существенно влияла и на судьбу русского народа. Если общество, цивилизационно неоднородно, важная роль принадлежит межцивилизационному диалогу и связанному с ним феномену, когда одна из культур и язык начинают выполнять роль трансляторов. Этот феномен родился в эпоху колониальных завоеваний. Достижения разных народов через языки-трансляторы становились доступными многим другим народам. Французская, испанская, англоязычная культура и языки стали в свое время такими трансляторами, которые

выполняют важнейшие задачи обогащают свою и другие культуры, выводят на мировой уровень достижения больших и малых народов, способствуют общественному прогрессу. Уже в колониальную эпоху европейские метрополии, выступая в роли трансляторов, использовали сами и сделали доступными для других многое из культуры и опыта колоний. Одновременно в колонии поступал поток достижений западной цивилизации, создавая предпосылки для их

модернизации. На чем держалось единство столь огромного, разнородного по духовным ценностям, социальной организации, культуре, традициям и образу жизни конгломерата? Стабильность и устойчивость этого многонационального сообщества определяло централизованное унитарное государство. На всей территории империи существовали единое административное деление губернии , этническая составляющая при этом не учитывалась единая система делопроизводства и суда, единое правовое и экономическое

пространство. Унификация единство. Районы, населенные кочевниками, включались в унитарную систему России, как правило, без переходного периода. Для остальных районов существовал определенный период адаптации, в течение которого на новой территории постепенно вводились в действие законы России. Так, период адаптации Прибалтики составил более шестидесяти лет. Еще большим он был для Украины, которая вошла в состав

России, оговорив себе колоссальную автономию. В течение 128 лет шел процесс постепенного включения Украины в унитарную систему Российского государства. В 1764 г. было упразднено гетманство, территория Украины была разделена на 2 губернии - Слободскую и Новороссийскую. Затем была ликвидирована Запорожская Сечь. К началу XIX века от особенностей

Украины практически уже ничего не осталось. Другое, что обеспечивало целостность государства на протяжении столетий, принято называть русификацией, хотя этот термин и не совсем точно отражает суть процесса. Собственно русификация, конечно, существовала, но не была столь масштабной, как принято думать и надо признать, была малоэффективной. В П. Наливкин, много лет работавший в российской администрации в Средней Азии и хорошо знавший ее проблемы, писал в начале

XX века Нарождалось новое явление местной жизни, попытки возможно широкого распространения среди туземцев знаний русского языка русской грамоты и других предметов нашего школьного преподавания, причем за этой официальной, гласной вывеской прятались смутные и тщательно маскировавшиеся гласные надежды на возможность русификации туземного населения, надежды впоследствии оказавшиеся безусловно несбыточными попытки русификации были мало перспективней и в других мусульманских частях страны.

Вот что писал путешественник в конце XIX века об Азербайджане Трудно представить себе, что едешь по русскому царству. Нигде ни одного русского лица, ни одного русского слова, ничего русского. Хоть бы случайно где-нибудь мелькнул крестик православного храма, а ведь вот уже скоро целое столетие, как этот край считается русским . Не была сколько-нибудь эффективной русификация и на

Западе - в Прибалтике, Финляндии, Польше. Особый разговор о русификации Украины и Белоруссии, имеющих общие с великороссами исторические корни, общие черты в культуре и духовности. Великороссия, считая себя прямой наследницей Древней Руси, со времен Ивана III добивалась единства всего православного населения под эгидой русской церкви и русского государства. А потому вплоть до 1913 года не признавала прав украинцев и белоруссов на национальную

самобытность. Их считали частью русского народа, а их языки - наречиями русского. Именно поэтому на Украине и в Белоруссии русификаторская политика была выражена ярче и жестче, чем где бы то ни было. Еще до революции здесь были мощные русскоязычные анклавы, которые существенно влияли на судьбу этих народов. Однако, признавая русификацию как таковую, следует помнить о доминировании русского народа в общественной системе России - во всех сферах общественной жизни и в государственной прежде

всего. Русификация - лишь следствие более широкого и неизбежного в условиях разнородного, но корпоративного общества процесса. Доминирование русского народа выражалось прежде всего в том, что все народы России жили по законам, отражающим русскую традицию. В органах власти высшего и среднего уровня преобладали русские, в сфере управления применялся русский язык. Православие имело приоритет по сравнению с другими конфессиями.

К примеру, правом на миссионерскую деятельность борьба за умы и сердца людей обладала только православная церковь. Более того, на другие конфессии налагались некоторые ограничения, особенно это относилось к ламаистам и язычникам, которые считались идолопоклонниками, что по православной традиции было страшным грехом. В наиболее трудном положении оказались язычники при Николае I их начали преследовать за исполнение языческих обрядов.

Лишь в 1905 году указом императора было запрещено рассматривать ламаистов как идолопоклонников, но язычников этот указ не коснулся. Чтобы сгладить цивилизационные различия, государство создавало на присоединенных территориях русскоязычные анклавы превращая их в опору власти на местах в силу своего положения они неизбежно были заинтересованы в сохранении и укреплении унитарного государства . Эти анклавы создавались двояким образом переселяли русских на новые территории и приобщали к русскому

языку и русской культуре часть местного населения. Более того, в правящую элиту России входили не только русские, но и представители других национальностей, постепенно она становилась многонациональной, но при этом - обязательно русскоязычной. Уже во времена Московского государства на службу к царю переходили татарские мурзы, выходцы из Литовской Руси, позже в политической элите России появились представители других народов.

Однако низовые органы власти всегда состояли из представителей местного населения. И все же переселение русского, а вернее, славянского населения на новые территории в дореволюционной России не было масштабным. В огромной Сибири к концу XVII века, после ста лет колонизации, насчитывалось всего 150 тысяч русского населения. В Амурскую область она в составе России с 1858 года с 1859 по 1882 год переселилось всего 8709 крестьян.

По переписи 1897 года в Финляндии было 14018 русских при общей численности населения более 2,5 миллиона . В имперский период на протяжении 200 лет русское православие сыграло своеобразную роль духовная система для русского народа и идеология для полиэтнического государства. Предпринимались попытки расширить сферу непосредственного влияния православия как духовной системы крещение якутов, представителей других народов - новокрещенцы.

Это можно расценить как попытки власти преодолеть цивилизационную неоднородность. Но этот процесс не был масштабным. Стремление государства создать опору власти в лице русскоязычных анклавов не разрушало в целом социокультурного плюрализма в обществе. Письменность и, следовательно, основанная на ней культура, в мусульманских регионах была на основе арабского алфавита, в буддийских - монгольского, в

Молдавии, Польше - латиницы, у некоторых народов была собственная самобытная письменность. Для того, чтобы представить общество в его плюралистической реальности, приведем некоторые данные. В Дагестанской области образована в 1846 г. в конце XIX в. население составляло 586,6 тыс. человек аварцы лезгины, даргинцы, лакцы, татары, русские, евреи и т.д Там работало 26 русских школ. С открытием специальных учебных заведений число русских школ увеличилось

и к 1915 г. составило 93. Но одновременно в Дагестане работало 740 мусульманских школ, 20 горско-еврейских, 1700 мечетей неустанно утверждали традиции мусульманской культуры. В Бухаре в начале XX в. при населении 70-100 тысяч человек было 360 мечетей и свыше 130 медресе и других учебных заведений. Агинский дацан ныне территория Читинской обл. был крупным центром буддизма. К 1917 г. там действовали 9 храмов, несколько часовен в том числе в честь коронации

Николая II , работала богословская школа чоира , школа тибетской медицины, типография. Дацан располагал Ценнейшим и богатейшим собранием книг и ксилографических досок с религиозными текстами, был центром буддийского иконописания. В Бурятии до революции было 16 тысяч лам монахов . Как ни странно это звучит сегодня, государство охраняло духовный и социокультурный плюрализм в обществе. Все неправославные конфессии пользовались правом свободного вероисповедания своей религии.

Ограничения кроме миссионерской деятельности касались, как уже отмечалось, некоторых религиозных процессий и обрядов, относящихся главным образом к язычеству. Право вести метрические записи о рождении, браке, смерти важнейший социальный институт было предоставлено всем конфессиям, кроме ламаистов и язычников. Брак признавался законным независимо от вероисповедания, если он был религиозно освящен. Но переход из одной веры в другую был весьма затруднен, подобные трудности

существовали и для смешанных, с религиозной точки зрения, браков. Все это сохраняло мозаичность общественной ткани. Из христианской веры в нехристианскую перейти было нельзя вообще. Что же касается православия, то был запрещен переход даже в другую христианскую веру - католическую, лютеранскую Перейти из нехристиан в христиане было возможно, но для этого надо было получить разрешение

властей. С нынешних позиций все это выглядит малопривлекательно, но, с другой стороны, именно эти меры ограждали разнородные социальные и культурные анклавы в российском обществе от размывания. Между тем жизнь в Российской империи не была идиллией. Возникновение даже небольших переселенческих очагов, попытки русификации вызывали недовольство и протест. Проблема, однако, состояла не столько в русификации, сколько в недостатке прав и свобод, в жестком

контроле государства, в произволе и бюрократизме и как неизбежное следствие - в злоупотреблениях властью. А поскольку законы принимались в центре с точки зрения местного населения были русскими и в органах власти преобладали русские, то протест часто но не всегда принимал антирусский характер. 1705 год. Идет Северная война и складывается пока неудачно для России. В это время к башкирам, которые были кочевниками, приезжают царские чиновники и предъявляют

непомерные, сточки зрения башкир, требования выплатить чрезвычайный налог выставить тысячу солдат и пять тысяч лошадей. Чиновники к тому же, не желая выслушивать аргументы другой стороны, повели себя крайне высокомерно по отношению к башкирским вождям. Результат оказался трагичным вспыхнуло восстание, которое продолжалось шесть лет и приняло антирусский характер. Сотни русских деревень были сожжены, множество крестьян было взято в плен и продано в рабство

на рынках работорговли в Крыму и на Кавказе. Башкиры, которые во второй половине XVI века добровольно вошли в состав России, теперь искали возможности соединиться с единоверной Турцией. Восстание в Башкирии в XVIII веке было подавлены силой и со стороны власти, и со стороны общества сила была главным аргументом в разрешении возникающих конфликтов, иных механизмов согласования интересов, увы, тогда в России не было. Модернизации, предпринимавшиеся в

XVIII - нач. XX вв. касались прежде всего русского общества в этом также сказывалась доминирующая роль русского народа . По данным первой ревизии 1717-1727 гг. русские составляли ю населения страны. К концу XVIII века их доля в общей численности населения уменьшилась примерно до половины 49 52. По данным переписи 1897 г. доля русских еще более сократилась 44,3 53. Таким образом, во времена наиболее стремительного развития страны в сторону демократии, гражданского

общества и рыночной экономики вторая половина XIX - начало XX вв русские, при всей многочисленности, составляли меньшинство в стране. Районов мусульманской ориентации, особенно на Кавказе и в Средней Азии, модернизация касалась точечно создание промышленных районов в местах важных сырьевых месторождений, строительство транспортных артерий и инфраструктуры их обслуживания.

Как правило, в этих точках модернизации население было интернациональным со значительной долей русского. Вот описание нефтяного Баку в конце XIX в Издали Баку уже не производит впечатления мусульманского города. Ветхие наивные куполы его Джумы да высоко забравшийся минарет ханской мечети незаметно тонут среди европейских домов и христианских церквей. Магометанство здесь стерлось и потемнело, как эти сырые старые куполы, как развалины ханского замка Вообще не пахнет шаблонным губернским городом глухой окраины,

а скорее кипучею жизнью какой-нибудь Одессы или Ростова, хотя, конечно, начинающей Одессы, начинающего Ростова . За пределами этих районов жизнь текла в соответствии с восточными традициями. Для анклавов европейского типа модернизация означала обретение некоторой свободы для устойчивого развития в соответствии со своими цивилизационными предпочтениями. В силу этого все проблемы и противоречия модернизаций, успехи и неуспехи связаны прежде всего с русским

обществом и его особенностями. В условиях цивилизационно-неоднородного общества важную роль играет межцивилизационный диалог и связанный с ним феномен культур языков - трансляторов. Этот феномен породила эпоха колониальных завоеваний. Достижения разных народов через культуры языки - трансляторы становились доступными многим другим народам. Русская культура и русский язык также постепенно с

XVIII века превратились в трансляторы на территории огромного многонационального субконтинента, входившего в состав Российской империи. Почему именно с XVIII века, а не раньше, ведь государство было многонациональным и в XVI веке? Дело в том, что культура может выполнять роль транслятора при двух взаимосвязанных условиях первое - она должна быть светской, второе - она должна быть открытой. Светская русская культура появилась в XVIII веке, тогда же начался процесс ее превращения в межнациональный

транслятор. Произведения культуры, достижения и самобытные идеи разных народов через русскую культуру, с помощью русского языка становились достоянием сотен миллионов в своей стране, а затем выходили за ее пределы. Обогащалась русская культура - а через нее к разным народам России приходило многое из мирового и русского опыта. Каналов межцивилизационного обмена было немало - общая экономика, общие территории и правовое пространство

в рамках Российского государства создавали естественные стимулы для межнациональных контактов. Центрами межнационального общения стали города, число которых постоянно росло. Таким образом, в рамках государства шел межцивилизационный диалог, взаимообмен роль русской культуры как транслятора в межцивилизационном обмене в полной мере еще предстоит оценить. Но когда возникают кризисы, революции, когда ослабевает централизованная власть, появляется угроза

распада такой страны, как Россия с ее сегментарностью, цивилизационной неоднородностью и преобладанием корпоративности в общественной системе. Распад огромного многонационального государства представляет собой ужасающую катастрофу, несущую неисчислимые бедствия и жертвы. Причем такой распад страшен тем, что он идет не только по линиям межцивилизационных границ, но и по всей ткани общества рвутся нити, связующие и корпоративные ячейки.

Ясно, что русский народ, создавший свое государство в соответствии с законами развитая, заинтересованный в защищенной территории, в ресурсах и удобном геополитическом положении, за несколько столетий существенно расширил границы государства. Но что же русское государство принесло другим народам? О негативных сторонах говорилось усредненность развития, доминирование русских во всех сферах общественной жизни, деспотизм и произвол жестко централизованной власти, попытки русификации и переселение славянского

населения в другие районы. Но было и другое, о чем тоже не следует забывать. Пространство на стыке цивилизаций, относящихся к разным типам развития - мозаично, нестабильно, остроконфликтно. Языки цивилизационной экспансии захватывали эту территорию то с Востока, то с Запада. Нестабильность и напряженность создавалась и в местах локальных стыков Наличие мощного государства на этой территории стабилизировало ситуацию, погасило локальные войны, обеспечило

устойчивые условия для жизни и безопасность. Стабильность и безопасность дорогого стоят. важно и то, что в обществе с неразделенной гражданской и религиозной сферой пришло светское правовое регулирование жизни На основе законов Российского государства рождалась светская культура в рамках государства решались проблемы модернизации районов восточного типа. что было бы невозможно при опоре только на их собственные силы. В рамках государства шел интенсивный социокультурныи диалог.

Огромный духовный, культурный, людской, природный экономический потенциал страны был общим достоянием. 2.3 Перспективы мировой империи По-видимому, завершающим этапом эволюции образований имперского типа является глобальная империя глобальный тоталитаризм . Если пространственные масштабы поля деятельности рассмотренных выше типов империй и были велики соответствовали размерам континентов , но они никогда не являлись единственными существующими в данный момент.

Всегда рядом находились политические и экономические структуры иного типа, хотя и взаимодействовавшие друг с другом, но достаточно независимые. После второй мировой войны для всех стали очевидны контуры формирующейся межгосударственной иерархической структуры, охватывающей земной шар в целом, т.е. империи глобального уровня. Прототипом послужили империи-иерархии с западными метрополиями во главе. Отсюда их структурное сходство в ее основе - метрополия и периферийные структуры разного уровня и степени

притяжения. Но сохранение этого подобия чисто внешнее. Налицо качественные различия во всех элементах. Прежде всего, роль глобальной метрополии играет группа западных государств ведущие страны Западной Европы, США и отчасти Япония . Условность причисления Японии к метрополии связана с явной зависимостью ее от Запада в области культуры. Внутри этой группы существует своя достаточно сложная и противоречивая иерархия,

но по отношению к остальному миру они выступают, безусловно, как единый центр притяжения. Первый периферийный уровень составляют остальные страны Западной Европы, возможно, и Канада, которая все-таки ближе к метрополии. Ступенью ниже находятся Индия, страны Юго-Восточной Азии, некоторые арабские государства. Третий уровень - другие страны

Латинской Америки, а также государства Африки. Страны Восточной Европы реально претендуют на вхождение во второй уровень, хотя и мечтают о первом. Осколки бывшего СССР при сохранении нынешней направленности развития не поднимутся выше третьего структурного уровня. Господство метрополии и связи ее с периферией всех уровней не носят государственно-политического характера, но всегда опосредуются экономической и культурной сферами.

Чисто политические и военные меры принуждения являются скорее эпизодами в процессе формирования системы глобального тоталитаризма, а не правилом. Хотя иногда и весьма кровавыми эпизодами Ирак, бывшая Югославия . Основной упор делается на создание широко разветвленной сети разделения труда при безусловном сохранении Западом контроля над всеми этапами ее функционирования через финансовую сферу , а также монополии на определяющие, наукоемкие и высокотехнологичные отрасли.

На периферию отдаются добыча и первичная переработка сырья, энергоемкие, низкоэкологические производства, а также массовое производство изделий простых и среднесложных технологий типа массовой электроники, производимой азиатскими странами. Передача такого рода технологий в расчете на дешевую рабочую силу и сниженные социальные и экономические требования позволяет Западу переключить высокооплачиваемую часть своей рабочей силы на производство новейших перспективных

изделий и технологий при относительно незначительном росте заработной платы, что дает возможность сохранить или несколько поднять прежний уровень жизни при более высокой отдаче труда. Таким образом реализуется модель классического колониализма при значительно более высоком уровне ее воплощения. Несколько иной вариант периферийной колонизации наблюдается для арабских нефтедобывающих стран. Основной тип зависимости - финансовый, поскольку полученные за сырье нефтедоллары хранятся и

используются в финансовой системе Запада. Незначительность населения позволяет при небольшом проценте отчислений создать высокий уровень жизни для коренного населения в том числе бесплатные социальные услуги, развитую инфраструктуру городского хозяйства и т.д Однако их уровень периферийности глубже, чем у азиатских драконов , так как они более зависимы от Запада не только в финансовой области пример, финансовый крах

Ирака во время последнего конфликта , но и в технологической, поскольку технически сырьедобывающие комплексы могут функционировать только при сохранении связи с метрополией полностью западное оборудование, технология и обслуживание . Основное принципиальное отличие возникающей на наших глазах глобальной империи заключается во всеобъемлющем информационном вовлечении населения всего земного шара в единое культурное пространство, основанное на нормативных установках и поведенческих стереотипах западного точнее, англо-североамериканского

общества. Не вдаваясь в обсуждение достоинств и недостатков указанных установок и стереотипов, необходимо признать, что широкие возможности современных информационных и культуроформирующих систем при воспитании в потребителях информации терпимости к достаточно примитивным поведенческим установкам позволяют им осуществлять воздействие на самые широкие массы населения при любой исходной культурной базе, делают эффективность этой деятельности чрезвычайно высокой.

Отсюда ее колоссальные масштабы при монополизации имперским информационным и культурным центром, в качестве которого единолично выступают США. Впервые перспективы возможностей информационного тоталитаризма в региональном масштабе были осознаны и использованы в Третьем рейхе. Здесь уместно привести пространную цитату из заключительной речи на Нюрнбергском процессе 31 августа 1946 года министра по делам вооружений

А. Шпеера Диктатура Гитлера отличалась в одном принципиальном положении от всех его исторических предшественников. Это была первая диктатура индустриального государства в эпоху современной техники. Она целиком и полностью господствовала над собственным народом и техникой С помощью таких технических средств, как радио и громкоговорители, у восьмидесяти миллионов людей было отнято самостоятельное мышление Прежние диктатуры нуждались в квалифицированных сотрудниках для низших

организаций, в лицах, которые могли думать и действовать самостоятельно. Авторитарная система в период господства техники может отказаться от них. Одни только средства связи позволяют механизировать деятельность низших звеньев управления государством. Как следствие возникает новый тин бессловесного исполнителя приказов . США придали предложенному подходу новый масштаб применения, существенно углубив характер воздействия

на основе широкого использования достижений психологии и других общественных наук. Поставленные задачи требовали унификации глобального культурного пространства на основе англо-американской модели культуры. Даже масштаб культурной деятельности, виды и варианты экономического взаимодействия - все это в конце концов отличается от прецедентов в прошлом лишь количественно. Имело место вовлечение в культурное пространство старых метрополий и части обществ периферии.

Но только части, их элиты. Однако ни одна империя ранее не ставила себе задачу всеобщего вовлечения населения и метрополии, и периферии в достаточно узкие рамки одной доминирующей культуры, причем доведя уровень этой вовлеченности до подсознания. Все остальные средства принуждения, такие, как военные и политические, при достижении этой цели становятся всего лишь обычными полицейскими акциями, призванными защитить установившийся общественный порядок от асоциального поведения сбившихся с истинного пути заблудших

или преступных субъектов. Кто из благонамеренных граждан, стоящих на страже всеобщих западных ценностей, не поддержит стремления призвать к порядку субъектов такого рода? Репетиции подобных действий можно наблюдать в последнее время в Ираке и Югославии. Однако имперская перспектива не является единственной. Современный мир пребывает в предкризисном состоянии.

Симптомы этого соответствуют как критериям Т. Куна, так и синергетической модели в огромном масштабе разброса мнений отражается наличие исключающих друг друга альтернатив парадигм . На арене доминируют не столько профессионалы, сколько выразители здравого смысла повседневности, т.е. проводники профанного уровня знания. Радикалы и консерваторы-догматики занимают маргинальные позиции. Всех объединяет Большое ожидание новой парадигмы, новой безумной идеи .

Прежняя, основанная на христианстве, обеспечивавшая до сих пор прогресс Запада, а через него и остального мира, исчерпала свой динамизм и притягательность новизны, а равно и способность разрешать аномалии в обществе, сведя их к уровню головоломок Феоклистов Г.Г. Империя как тип структурного деления мира Опыт классификации Феоклистов Г.Г. Общественные науки и современность 2000 1

С. 108-110 Заключение При написание данной курсовой работы мною было изучено понятие империи прошлого и современности. Империя это один из этапов развития любого государства. Классическая для западной науки дефиниция империи, принадлежит С.Н. Айзенштадту. Термин империя пишет Айзенштадт обычно используется для обозначения политической системы, охватывающей большие, относительно сильно централизованные территории, в которых центр, воплощенный

как в личности императора, так и центральных политических институтах, образовывал автономную единицу. Хотя империи обычно основывались на традиционной легитимации, они часто использовали некоторые более широкие, потенциально универсальные политические и культурные ориентации, выходившие за пределы того, что было свойственно любой из составляющих империю частей . Для любой империи характерны следующие признаки 1 .

Территория империи должна быть существенно больше, чем средняя, для данной эпохи и данного региона, территория государства 2 . Империя всегда этнически неоднородна 3 . Империя имеет относительно большую продолжительность существования 4 . Власть в империи монолитна и находится в руках одного лица или одной партии 5 . Империи свойственно стремление к неограниченной гегемонии.

Были выполнены следующие задачи 1. Рассмотрены определения империй, выявить основные этапы становления и крушения империй. 2. Изучены империи прошлого и современности. 3. Проанализированы дальнейшее развитие империй. Список источников и литературы 1. Алаев Л.Б. Империя феномен или этап развития? Л.Б. Алаев Вопросы истории 2000 4-5 148-156 с. 2. Алферова

М.В. История Древнего Рима СПб 2002 247с. 3. Бабурин С.Н. Территория государства Правовые и геополитические проблемы М. ЧОРО М 395с. 4. Исламов Т.М. Империя Габсбургов. Становление и развитие. XVI-XIX вв. Т.М. Исламов Новая и новейшая история - 2001 2 11-40 с. 5. История средних веков Европа. Под ред.

Бадак Минск 2000 200 с. 6. Каргалов В.В. История России с древнейших времен до 1917 года М. ПРОСВЕЩЕНИЕ 1998 257с. 7. Каспэ С.И. Империи генезис, структура, функции С.И Каспэ Политические исследования 1997 5 31-97 с. 8. Новая история стран Европы и Америки. Под ред. Кривогуза М. Издательство ПРОСВЕЩЕНИЕ 2002 357 с. 9.

Полосин В.С. Миф. Религия. Государство Исследование политической мифологии М. Издательство ПРОСВЕЩЕНИЕ 1999 400 с. 10. Солоневич И.Л. Народная монархия М. ПРОСВЕЩЕНИЕ 1973 500с. 11. Феоклистов Г.Г. Империя как тип структурного деления мира Опыт классификации Феоклистов Г.Г. Общественные науки и современность 2000 1 103-110 с.