Античное образование в Северном Причерноморье

План
Введение
1 Носители информации

2 Античное дошкольное образование

3 Образование от дня рождения ребёнка

4 Античные школы и гимназии

5 Свидетельства письма

6 Чтение, риторика

7 Школьное обучение

8 Палестра

9 Другие виды образования

Список литературы

Введение

Античное образование в Северном Причерноморье — образовательные процессы в округе досредневековой Великой Скифии (включая Приазовье и Северный Кавказ), где взаимодействовали выходцы из Греции, Рима, Персии и десятки местных народов.

1. Носители информации

Индоевропейцы (особенно греки и римляне) искали свои способы записи, годные для удобного общения и обучения. В дело шла кора деревьев и дощечки, свинцовые и иные пластинки. Становились популярны записи острой палочкой — стилусом по слою воска на деревянных дощечках. Стирали надписи обратным тупым концом стилуса. Скреплённых по четыре штуки дощечки именовали тетрадь (от. греч. τέτρα — четыре).

2. Античное дошкольное образование

3. Образование от дня рождения ребёнка

Рождение ребёнка отец в эллинской традиции обычно отмечал праздником в честь появления нового члена семьи. Дом украшали зелеными ветвями и травами, а у дверей на улице вешали шерстяную ленту, если родилась девочка, и масличную (или иную) ветвь, если на свет появился мальчик. Родственники и друзья поздравляли родителей и приносили подарки. На осеннем празднике Апатурии в Ольвиит отцы вносили имена новорождённых в списки граждан. На третий день Апатурий мальчикам 14-16 лет обрезали волосы и посвящали пряди богам, охранявшим ребёнка. Обычно это был Аполлон или бог реки родного города. Аполлону были посвящены крупнейшие храмы Причерноморья, а на ольвийских монетах, называемых сейчас борисфенами, изображался местный речной бог. Постриженный (как при призыве в армию) мальчик официально выходил из отрочества и становился юношей, обязанным для защиты Отечества участвовать в войнах. К этому готовили юношей от 16 до 18 лет. В семьях эллинских обычаев мальчики и девочки первые годы жизни воспитывались вместе. До семи лет они жили с матерью на женской половине дома. У состоятельных родителей за детьми до трёх лет смотрела кормилица, а затем нянюшка. Кормилиц брали из рабынь или нанимали женщин из бедных семей. Они занимали привилегированное положение среди прочих домашних слуг и нередко становились нянюшками у подросших детей. Нередко к кормилицам часто относились с подозрением, обвиняя их в том, что они съедали большую часть предназначенной ребенку пищи [2] .

Новорождённого сначала кормили грудным молоком, затем разжеванной пищей и козьим молоком. Чтобы напоить младенца, использовались специальные небольшие сосуды — гуттусы. Они имели шарообразную форму, боковую ручку с одной стороны, а с другой — носик с очень узким отверстием; через него жидкость вытекала постепенно тонкой струйкой или каплями. Подобных немало выявлено в Причерноморье. Они были как местного производства, так и привозные. Более редким изделием для новорождённых были сосуды в форме женской груди. Образец такого изделия известен по раскопкам на Березани (остров в устье Днепра). Некоторые терракотовые статуэтки изображают женщин с маленьким ребенком на руках. Несколько подобных терракот найдено в Пантикапее. Одна из них представляет мать, сидящую на стуле и кормящую грудью спеленутого ребёнка; по остаткам краски видно, что пеленки были окрашены в голубой цвет. Другая статуэтка изображает женщину в парадном хитоне и гиматии, держащую обнаженного младенца.

Маленьких детей клали в колыбели. Судя по вазовой живописи, их плели из ивовых прутьев с двумя ручками по бокам для легкости переноски.

При раскопках Пантикапея обнаружена терракотовая фигурка лежащего в колыбели обнаженного малыша со скрещенными ножками и игрушечным оленем в руках. Эта фигурка служила детской погремушкой, в её полую внутренность положен глиняный шарик, который гремел при каждом движении. Погремушки, как и теперь, были распространенными игрушками для самых маленьких[3].

По находкам в детских погребениях Причерноморья известны фигурки всевозможных зверей и птиц, которыми любили играть греческие дети. Собаки, бычки, лошади, свиньи, черепахи, обезьяны, львы, пантеры, медведи, петухи, голуби, орлы… Одни из них служили религиозным целям, другие были детскими игрушками. Найдены свистульки в виде фигурок животных. В детских погребениях иногда встречается по несколько игрушек; так, в одной могиле некрополя Нимфея рядом с ребенком лежали терракотовые собака, птичка и обезьянка.

Девочки привычно играли в куклы, а мальчики в войну. Найдены оловянные всадники и терракотовые куклы. Одна кукла имеет подвижные руки и ноги, прикрепленные к туловищу проволочками. Таких кукол делали в Коринфе и вывозили в города Северного Причерноморья.

Около IV в. до н. э. вкусы изменились, сюда стали привозить более искусно изготовленные куклы из Аттики. Девочки одевали их в разные платья и сажали за стол, накрытый игрушечным сервизом. Предметы из подобных сервизов найдены в ольвийских детских погребениях эллинистического времени[4].

Археологические материалы не говорят о песнях, баснях и сказках, которые рассказывали матери и нянюшки поселений Северного Причерноморья и Приазовья. Но по игрушкам отчасти это восстанавливается. Многие подростки приобщались к игре в кости (как и подростки средневекового Новгорода), используя костяные кубики и обработанные астрагалы, которые нередко находили в античных поселениях Причерноморья.. Но о всевозможных играх в мяч или о катании на качелях известно лишь по изображениям на вазах и упоминаниям античных авторов.

4. Античные школы и гимназии

Детство причерноморского мальчика делилось на два периода: до семи лет, когда он вместе с сестрами воспитывался на женской половине дома, и после семи лет, когда его посылали в школу, и он, подобно взрослому мужчине, начинал проводить значительную часть своей жизни вне дома. Девочки же до выхода замуж жили в гинекее под присмотром матери и учились вести домашнее хозяйство: в первую очередь готовить еду, прясть шерсть и ткать. Некоторые девочки могли научиться грамоте у кого-нибудь из членов семьи. В античности неграмотная женщина была заурядным явлением даже в Афинах. В трагедии Еврипида «Ифигения в Тавриде (Крыму)» (ст. 583—584) героиня, царская дочь, просит греческого пленника написать для неё письмо в родной Аргос. Многочисленные надписи, прочерченные на сосудах и обломках керамики, — самый показательный источник, свидетельствующий о широком распространении грамотности в поселениях Причерноморья и Приазовья. Надписи имеют самое разнообразное содержание: бытовые письма, посвящения божествам, заметки о ценах, мерах, весах, всевозможные заклятия, имена владельцев и дарителей сосудов, отдельные стихи из известных поэм, стихотворные надписи собственного сочинения и т. д. Несколько ольвийских писем на свинцовых пластинках и на фрагментах керамики написаны мужчинам и им же адресованы. Например документ VI в.: «Письмо на свинце от Ахиллодора сыну и Анаксагору» и начало письма IV—III вв.: «От Баттикона к Дифилу». Некоторые жительницы городов всё же умели читать и писать, например, мать Скила. Некоторые ольвийские граффити, особенно посвященные женским божествам, возможно, начертаны женщинами. Любознательная ольвийская девочка могла научиться тому, что преподавали её братьям, посещавшим школу. Будущие граждане, даже из бедной семьи, получали хотя бы начальное образование, включавшее элементарные навыки чтения, письма и счета. Это, как подчеркивал Аристотель (Pol. VIII, 2; 1338 а), было необходимо для ведения денежных дел и домоводства. Кроме того, любому городу-полису требовалось немалое количество образованных граждан, способных успешно справляться с многочисленными должностями на государственной службе[5].

Эллины считали, что закон о всеобщем обучении грамотности впервые установил Харонд ещё в VII в. (Diod. Sic. XII, 12, 5). Но даже в Аттике оставались малограмотные граждане, особенно среди сельских жителей. Образование у греков обычно разделялось на три ступени: всеобщее начальное, среднее, доступное более или менее зажиточной части населения, и высшее, появившееся в Элладе на рубеже V—IV вв. и охватывавшее немногих граждан. Эпиграфические и письменные памятники свидетельствуют о наличии в городах Причерноморья и Приазовья первых двух ступеней образования. Первую ступень проходили в начальной школе мальчики в возрасте от 7 до 12 лет. Затем с 12 до 15 лет учились в грамматической школе и далее, с 1 б до 18 лет, — в гимнасий. Взрослые старались гармонично развивать умственные и физические способности ребёнка. Поэтому в школьную программу, наряду с изучением гуманитарных и естественных наук, входило обучение музыке и занятия разными видами спорта. Ранние граффити из Ольвии, Березани и других городов относятся к VI в.; среди них неизбежно есть и школьные упражнения[6] Вероятно, ольвийские законы были сходны с теми, о которых известно из сочинений Платона и Исократа (Plat. Crit. 12; Nom. VIII, 6; Isocr. VII, 45): государство требовало, чтобы отец заботился об обучении сына «музыке и гимнастике». Здесь важно осознавать, что в понятие музыки древние греки вкладывали все отрасли знания, находившиеся под покровительством муз: чтение, письмо, арифметику и собственно музыку в современном понимании. Последней приписывалось важное моральное воздействие на ребёнка (Aristot. Pol. VIII, 2, 3). Если отец или опекун не дал мальчику достаточного образования и не обучил его никакому полезному знанию или ремеслу, то не может жаловаться, если сын не станет содержать его в старости. Подобно взрослым мужчинам, мальчики проводили большую часть светлого времени дня вне дома — в школе и на палестре. В школу они отправлялись на рассвете (Thuc. VII, 25; Plat. Nom. 808), тогда же, когда взрослые принимались за работу. В более или менее состоятельных семьях к мальчикам приставляли специального раба-педагога типа Тимна. Он провожал мальчика в школу или на палестру, следил за опрятным видом и поведением своего подопечного (Plat. Nom. VII, р. 494, d, е; Aristot. Pol. II, 12).

Педагог учил есть так, как принято в хорошем обществе: брать рыбу, мясо и хлеб двумя пальцами, держать хлеб в левой, а мясо в правой руке, не таскать лакомств у родителей, а также правильно надевать плащ и завязывать сандалии. За любую провинность педагог мог побить мальчика, поэтому вазописцы изображали его рядом с ребенком обязательно с палкой в руке (палочна-прутовая дисциплина известна веками Руси и России). Не во всякой семье ребенку могли дать педагога. Известен случай, когда бедная женщина, с трудом вносящая плату за обучение сына, жаловалась на то, что он пропускает уроки в школе, убегая играть в азартные игры. На образование сыновей семья выделяла из своих доходов деньги, что шли на оплату учителю, приобретение письменных принадлежностей, музыкальных инструментов и всего необходимого для гимназий. Оплата учителю начальной школы, в которой обучали грамоте и счету, была невелика и доступна почти всем. Первоначально школы были только частными; социальное положение родителей не имело значения, поэтому там могли учиться дети не только граждан, но и всех свободных жителей города. Многие города нанимали учителей на общественные деньги, привилегией получения бесплатного образования пользовались дети граждан и, возможно, тех метеков (жителей округи, не-граждан), которые платили определённые налоги в государственную казну. О государственных школах в Северном Причерноморье известно лишь по одному упоминанию в надписи римского времени из Пантикапея; все прочие данные о школах в этом регионе относятся к числу косвенных.

Начальная школа помещалась не в особом здании, а в комнате дома учителя или в нанятом помещении. В теплое время года учитель собирал детей в каком-нибудь удобном месте на открытом воздухе. В школе занимались одновременно дети разных возрастов; одни только начинали выводить первые буквы, а другие выполняли более сложные упражнения. Учитель сидел на высоком стуле, а дети на низких табуретках. Пока один отвечал урок, другие готовили каждый свое задание. Специальность грамматиста, учителя начальной школы, относилась к числу мало престижных. Считалось, что учить письму и счету может любой грамотный человек; труд его оценивался дешево, а во время каникул и за праздничные дни учитель ничего не получал. Феофраст (Char. 30) писал, что жадный человек вычитает деньги из платы за обучение, когда его дети не ходят в школу из-за нездоровья, а в месяце Антестерии, в котором много празднеств, вообще не посылает детей в школу, чтобы не платить денег.

5. Свидетельства письма

Отправляя сына в школу, родители снабжали его письменными принадлежностями двух видов, поскольку в античности существовало два вида письма: нанесение букв острием на воск, керамику, свинец, камень, дерево и написание их краской или чернилами главным образом на папирусе (рис. 61). От первого способа в Ольвии сохранились надписи на камне, граффити на керамике и письма на свинцовых пластинках. Второй способ использовался на папирусе, который в слоях Ольвии не сохраняется. Однако свидетельством такого рода письма служат дипинти — цифровые и буквенные обозначения, нанесенные краской на амфорах, а также написанные красной и чёрной красками имена на черепках, найденных при раскопках ольвийского суда29.

Для обучения первому виду письма ребенку давали натертые воском таблички и стиль, палочку, заостренную для письма с одной стороны и утолщенную с другой, чтобы стирать написанное на воске. Для второго вида письма требовался папирус, тростниковое перо и чернила. Часть этих предметов могли изготовлять ольвийские мастера: таблички, стили, воск, порошок для чернил. Папирус же был исключительно привозным. Сначала он был очень дорог, а с эллинистического периода стал доступен широким слоям населения. Ребенок из состоятельной семьи мог иметь стиль и таблички из дорогих заморских сортов дерева, бронзы или кости, но большинство этих школьных принадлежностей делалось из обычного дерева.

При раскопках городов неоднократно находили костяные стили, но таблички почти не сохранились. На одной эллинистической терракоте можно увидеть диптих (двойную табличку): развернув его на коленях, человек в плаще что-то пишет на нём. Терракота хорошо иллюстрирует манеру эллинов писать не на столе, как принято теперь, а положив таблички на колени (подобное можно встретить и ныне). Таблички имели прямоугольную форму с приподнятыми краями, до уровня которых наливали расплавленный воск, а затем разглаживали его небольшим металлическим скребком трапециевидной или сердцевидной формы. Такие скребки изредка находят в Северном Причерноморье[7]

Дети сначала учились писать буквы, затем слоги, слова и, наконец, целые предложения. В Берлинском музее есть табличка со тщательно выведенной учителем надписью, которую ученик затем повторил четыре раза: «Будь трудолюбив, мальчик, чтобы не быть высеченным».

Учитель наказывал нерадивых учеников не только по собственной инициативе, но и по просьбе родителей сек их плетью, так что спина становилась «пестрее змеи» (Herod. Mim. III, 60-63, 92). На аттических вазах изображены сцены, когда детей бьют палкой или сандалией, а иногда на теле мальчика нарисован отпечаток сандалии как след побоев.

Ученики иногда в качестве материала для письменных упражнений использовали обломки керамики, сохранившиеся до наших дней. Эти школьные граффити иллюстрируют процесс обучения грамоте в Ольвии от букв к слогам и простым словам, а затем и целым предложениям. Подобный способ обучения, общий для всех греческих начальных школ, описан у Афинея (X, 49).

М. В Скржинская привела пример школьного упражнения на черепке архаического периода из Ольвии. Ребенок ещё не твердо знал порядок букв алфавита и вырезал А В Г Е, пропустив Δ. На другом черепке более позднего времени исправлена ошибка в написании слова "Αβδηρα, где вместо η было написано ε. На свободном пространстве черепка учитель еще дважды прочертил букву, которую ему исправил учитель.

Греки обозначали цифры буквами (как долгое время и на Руси), поэтому твердое знание алфавита было необходимо для любых цифровых записей, не говоря уже о знаниях в области математики. Элементарные арифметические расчеты имеются на причерноморской керамике. Чаще всего записывались цены и долги. Наиболее яркий пример — граффито III в., начертанное ольвийским торговцем на черепке чернолакового сосуда. Он записал, что у него было вино стоимостью в 102 статера, по 14 статеров за амфору; он отпустил (вероятно, в долг) Эвксену пряного вина на статер, Диотиму — на 5 статеров, Кимону — на обол. Однако чаще встречаются цифровые записи для памяти, понятные только самому писавшему: это либо просто цифра, либо цифра с указанием имени человека, которому следует отдать долг или, наоборот, получить его.

Обилие хозяйственных записей, только на бересте, являет средневековый Новгород.

Целый школьный урок читается на горле амфоры III в., найденной на Березани. Сначала школьник вырезал свое имя Фок и повторил первую букву имени. Потом сделал упражнение на слог «как», повторив его несколько раз и отделяя один слог от другого точками. Здесь запечатлен известный по описаниям античных авторов прием обучения грамоте по слогам. Затем школьник вырезал слово τύποι (письмена), а ниже выполнил упражнения, в которые входили слова из двух или трёх букв: ϋς (кабан), ώς (как), μύς (мышь). Некоторые слова написаны в именительном и в родительном падежах. Упражнение кончается более длинным словом έπικουρίη, в котором сделаны две ошибки. Сходные упражнения, обнаружены среди граффити других греческих полисов, и это подтверждает сходство приемов обучения грамоте во всем греческом мире.

6. Чтение, риторика

Приступая к чтению связных текстов и написанию более или менее длинных фраз, учитель обычно брал произведения Гомера или поэмы Троянского цикла (христианские школы — затем христианские тексты). Граффити V в. подтверждают, что жители Северного Причерноморья со школьных лет запоминали многие стихи из эпических поэм. Вот процарапан, вероятно, школьником стих из «Одиссеи»: «От Илиона унеся меня, ветер к киконам пригнал». Другая надпись на черепке воспроизводит начало одной из поэм Троянского цикла «Малая Илиада»:

Я, Илион, пою с Дарданией, конями прекрасной, Ради которой страдали данайцы, слуги Арея.

Ольвийские и приазовские школьники учили те же стихи, что и во многих городах Эллады. Знание стихов знаменитых поэтов побуждало некоторых причерноморцев к собственному стихосложению. Об этом свидетельствуют стихотворные граффити на сосудах. Вот, например, ольвийская эпитафия IV в., написанная элегическим дистихом: «О, Эпикрат, Исократа дитя. Над могилою стела — Памятник это, хотя рано в могилу тебе»[8]

Дион Хрисостом, посетивший Ольвию в конце I в. н. э., отметил особую любовь ольвиополитов к Гомеру и стремление местных образованных людей писать в гомеровском стиле (Or. XXXVI, 10).

Даже по кратким надписям можно судить, что некоторые жители Приазовья и иных поселений Причерноморья имели не только начальное, но и хорошее среднее и даже высшее образование. В частности, декреты и посвящения составлены правильным литературным языком с некоторыми цветистыми выражениями, свойственными ораторским упражнениям, которые выполнялись в средней и высшей школах под руководством риторов[9]

О существовании городских ораторов служат сведения надписей о постоянной деятельности народного собрания (средневекового вече). Чтобы завоевать внимание и убедить пришедших на вече в своей правоте, требовалось хорошо составить и произнести речь. Риторы обучали юношей ораторскому искусству, которое способствовало не только политической карьере, но оказывалось необходимым в суде.

Юноши из богатых семей Северного Причерноморья, собираясь сделать политическую карьеру, иногда отправлялись получать высшее образование в Греции. Дионисий Галикарнасский сообщает, что боспорянин Сопеид был учеником прославленного афинского оратора Исократа (Dion Hal. De Isocr. 18). Уехали в Элладу получить образование и завоевали там известность философы эллинистического периода Бион Борисфенит и Посидоний Ольвиополит (Diog. Laert. IV, 46-58; Suda. Р. 877).

Большинство граждан учились у местных риторов. Об одном из них можно прочесть у Диогена Лаэртского (IV, 46). Этот ритор был не только учителем, но и автором ряда произведений. Купив способного юношу Биона, ритор обучил его, отпустил на волю и сделал наследником своего дела. Однако после смерти учителя Бион сжег все его сочинения, продал имущество и на эти деньги отправился в Элладу искать там мудрости.

7. Школьное обучение

Процесс обучения в школе лучше всего изображен на хранящемся в Берлине аттическом килике первой четверти V в.. Вазописец Дурис нарисовал сидящего на стуле учителя, который разворачивает папирусный свиток со словами: «Муза моя, про Скамандра текучего петь начинаю». Это начальные строки какой-то, теперь утраченной, поэмы. Стоящий перед учителем мальчик, вероятно, повторяет за ним эти стихи, а, может быть, читает их наизусть; учитель развернул свиток так, чтобы зрителю было понятно, чему он обучает своего ученика. Другой учитель, держа в руках стиль, проверяет задание, выполненное учеником на вощеных табличках. Около ученика сидит его педагог с палкой, орудием наказания за провинности. На стене художник изобразил висящие всевозможные предметы, связанные с обучением: корзину с книгами-свитками, футляр для аулоса, лиру и крестообразный ключ для её настройки. Музыкальные инструменты — свидетельство о музыке, необходимом компоненте образования грека. Не случайно на килике представлены два учителя письма и литературы и два учителя музыки, из которых один обучает игре на аулосе, а другой — на лире . Аристотель (Pol. VIII, 5, 8; 1340 b) писал, что музыка входит в обязательный курс обучения, потому что она благотворно воздействует на нравственную сторону души, а в ежедневной жизни музыка — неизменный спутник свободного гражданина во время отдыха. В V в. ольвийские школьники занимались пением и игрой на аулосе и лире, но к IV в. игра на аулосе стала считаться недостойной свободного гражданина, и осталось обучение пению под аккомпанемент струнных инструментов (Aristot. Pol. VIII, 6, 5; 1341 а). Трудно сказать, распространялось ли это правило на Ольвию. На дне упомянутого килика Дуриса нарисован атлет, перевязывающий сандалию. Так художник отразил третью составную часть образования греков — занятия гимнастикой, считавшейся необходимой «для укрепления здоровья и развития телесных сил» (Aristot. Pol. VIII, 2, 3). Физические тренировки начинались на палестре под руководством педотриба и продолжались затем в гимнасий. О любви к танцам в Ольвии красноречиво свидетельствует граффито на сосуде V в., хранящемся в Киевском Историческом музее. Владелец с гордостью написал «и красив я в танце». Об играх в мяч сохранилось лишь косвенное свидетельство. Это найденная в Ольвии краснофигурная аттическая амфора IV в. с изображением юноши, который под наблюдением тренера готовится ударить ногой по мячу. Посвятительные надписи в городах Приазовья сообщают о победителях в различных видах спорта. Первые шаги к этим победам ольвиополиты совершали на палестрах.

8. Палестра

Как и начальная школа, Палестра чаще содержалась частными лицами, тогда как в гимнасии тренеры нанимались на счет города-государства (полиса) или за счёт доверенного лица — гимнасиарха. Известны имена двух ольвийских гимнасиархов -Никодрома и Феокла. Никодром посвятил статую своего сына Дионисия Гермесу и Гераклу (оба бога у греков — постоянные покровители гимнасия). Так вероятно отмечена победа Дионисия в праздничном состязания в честь Гермеса. В греческих школах, влиявших и на школы Северного Причерноморья, отсутствовали экзамены. Однако нередко устраивались соревнования по чтению стихов, игре на музыкальных инструментах, в разных видах спорта и танцах. Состязания проходили в местные праздники (в средние века — в честь христианских покровителей поселения) и проводились для разных возрастных групп. На третий день праздника Апатурии в Ольвии, когда мальчики посвящали в храм свои волосы, они соревновались в чтении стихов. Призы получали не только победившие, но, пусть и реже, их учителя и тренеры. На видных местах в городах Причерноморья и Приазовья помещались списки победителей и даже воздвигать им статуи.[10] В Ольвии, как и в других причерноморских городах, в ряде семей мужчины из поколения в поколение занимались религиозной и политической деятельностью. Здесь сыновья, получив среднее (школьное) образование, затем обучались у риторов ораторскому искусству. Без умения убедительно и привлекательно говорить невозможно было завоевать внимание слушателей в народном собрании (аналоге средневековому вече), отстоять точку зрения в споре с оппонентами. Свои риторы были в Ольвии в период её расцвета. Но в большинстве же семей подросток, получив элементарные знания, становился помощником отца в его мастерской или на сельскохозяйственных работах. Иногда мальчиков отдавали учиться какому-нибудь ремеслу на сторону[11].

9. Другие виды образования

Многое из системы античного образования Северного Причерноморья и Приазовья затем наследовала средневековая Русь.

Список литературы:

1. Здесь и далее базовая работа: ВОСПИТАНИЕ И ОБРАЗОВАНИЕ ДЕТЕЙ И ЮНОШЕЙ http://www.sno.pro1.ru/lib/skrzhinskaya/13.htm Скржинская М. В. Будни и праздники Ольвии в VI—I вв. до н. э. / Научное издание. — СПб.: Алетейя, 2000—288 с. — (Античная библиотека. Исследования) ISBN 5-89329-293-6; Так или иначе к всеобъемлющему процессу образования имеют отношение и другие разделы книги
2. Общий вид города (градостроительство) 19
3. Жилые дома (домостроение) 31
4. Календарь и определение времени (календарные обряды) 43
5. Праздники и жертвоприношения (обычаи и традиции) 49
6. Музыка 63
7. Гимнасий и занятия спортом 73
8. Торговля и деньги 78
9. Суд 93
10. Повседневные занятия и досуг мужчин 103
11. Семейное положение и обязанности женщин 126
13. Одежда и украшения. 155
14. Предметы туалета и косметика. 182
15. Еда и посуда. 190

2. Уссинг Ж. Воспитание и обучение у греков и римлян. СПб.. 1899. С. 17. 22.; Aristoph. Equ. 717; Aristot. Rhet. 111,4

3. Козуб Ю. І. Некрополь Ольвії V—IV ст. до н. е. Київ, 1974. С. 57-58; Парович-Пешикан М. Некрополь Ольвии эллинистического времени. Киев, 1974. С. 85-86. Рис. 91. Силантьева Л. Ф. Терракоты Пантикапея. САИ. ГІ-П. Т. 3. М., 1974. С. 86. Табл. 15, 1 и Greek and Roman Antiquities in the Hermitage. Leningrad, 1975. № 91

4. Русяева А. С. Античные терракоты Северо-Западного Причерноморья. Киев, 1982. С. 134—143. Штерн Э. Р. Из жизни детей в греческих колониях на северном побережье Чёрного моря / / Сборник археологических статей, поднесенных графу А. А. Бобринскому. СПб., 1911. С. 21-23.; 12 Леви Е. И. Терракоты из Ольвии // САИ. Г-П, 1970. Т. 2. С. 51. № 5. Табл. 29, 3

5. ones А. Н. Greek City from Alexander to Justinian. Oxford. 1940. P. 222; Толстой И. И. Греческие граффити древних городов Северного Причерноморья. М.; Л., 1953. С. 7-56; Яйленко В. Граффити Левки, Березани и Ольвии / / ВДИ. 1980. № 2. С. 72-99; № 3. С. 75-116; Русяева А. С. Эпиграфические памятники // Культура населения Ольвии и ее округи в архаическое время. Киев, 1987. С. 134—154; Она же. Религия и культы античной Ольвии… С. 43, 47, 56, 91, 102, 130, 213.;Виноградов Ю. Г. Древнейшее греческое письмо с острова Березань / / ВДИ. 1971. № 4. С. 78, 98; Яйленко В. П. Человек в античной Ольвии // Человек в античном мире. М., 1988. С. 92-129.

6. Яйленко В. П. Начальное школьное образование в античных греческих городах // Памятники культуры. Новые открытия. 1987. М., 1988. С. 54-60.

7. Кадеев В. И. Школьное образование и воспитание в Херсонесе в первые века нашей эры / / Вестник Харьковского ун-та. № 343. История. Вып. 23. 1989. С. 56. Воск на табличках меняли, вероятно, каждый месяц; это делал или раб-педагог либо родители (Herod. Mim. III, 14-19

8. Козуб Ю. И., Белецкий А. А. Стихотворная эпитафия Эпикрата из Ольвии // ВДИ. 1977. № 1С. 173; . Виноградов Ю. Г. Киклические поэмы в Ольвии // ВДИ 1969 № 3 С. 142.

9. Латышев В. В. Исследования об истории и государственном строе Ольвии. СПб., 1887. С. 178—180.

10. Анапские зарисовки. Часть 2.. Комментарии : LiveInternet — Российский Сервис Онлайн-Дневников

11. М. В. Скржинская. Будни и праздники Ольвии : Воспитание и образование детей и юношей

Источник: http://ru.wikipedia.org/wiki/Античное_образование_в_Северном_Причерноморье