Балканские народы на службе имперской армии России в XVIII - XIX вв.

Введение

Актуальность выбранной темы обусловлена современным положением политической ситуацией на Балканах. Поводом для этого является то, что Балканы традиционно занимают важное место в российской внешнеполитической деятельности. Причин для этого много. Причем при всей кажущейся значимости геополитического фактора, он - не самый главный.

Неотъемлемым компонентом балканской политики России являлся идейно-психологический фактор. Весьма значимыми в имперский период отечественной истории оставались представления о единстве православного мира.

Начиная с середины XVII века в Европе начали происходить многочисленные перемены в политической и социальной жизни ряда стран.

Позже, в XVIII веке особое внимание общественности стала привлекать Османская империи с ее внутренними проблемами и обострившимися отношениями с развитыми государствами, в том числе с Российской империей, Германией, Францией и Великобританией.

С начала XVIII в. балканские народы стали привлекать к себе все большее внимание русской дипломатии. Угнетенные народы Балканского полуострова со своей стороны издавна видели в единоверной России свою покровительницу и надеялись, что победы русского оружия принесут им освобождение от турецкого ига.

13 июля рескриптом Елизаветы Петровны было ре­шено создать сербское военное поселение, спроектировав его по подобию поселений серб­ских янычар в Австро-Венгрии с делением на полки и роты.

Национальный состав посе­ленцев был неоднородным. Предполагалось, что вновь со­зданный военный корпус будет набираться «как сербами, так и македонцами и болгарами», которые «более и более при­бавляться» станут.

Немало добровольцев служило и в русском военном флоте. Поскольку боевые действия за Дунаем носили кратковременный характер, добровольцы были представлены в основном балканскими эмигрантами, проживавшими в Новороссийской губернии и Молдавии.

Литература по изучению Балканских народов служивших в имперской армии России в XVIII – XIX веках в исторической науке очень обширна. Относительно Балканских народов дореволюционные, советские и современные историки представляют разную точку зрения о их деятельности. Поэтому, мы, учитывая все разногласия, посчитали необходимым ознакомиться со взглядами и дореволюционных, и советских, и современных историков, для того, чтобы объективно оценить роль Балканских народов на службе имперской армии России.

Важнейшим источником по изучению балканских народов на службе имперской армии России в этот период является Коллективный труд. Руководитель проекта: И.В. Чуркина[1]
. Россия – Словения: история отношений в документах XII в. - 1914 г. Совместный российско – словенский проект по публикации документов. Издание состоит из двух частей. Первая часть охватывает период с XII в. до 1848 г., когда контакты между русскими и словенцами носили спорадический характер. Вторая часть - с 1848 г. по 1914 г., когда отношения между научными учреждениями и общественностью России и Словении приобретают постоянный характер.

Богатая информация содержится в труде Жигарева С. А. Русская политика в Восточном вопросе[2]
. В которую включены официальные документы и статьи, освещающие историю развития балканских военных поселений в XIX веке.

Большую ценность представляет сборник документов «Россия и болгарское национально-освободительное движение 1856-1876.[3]
» Совместный российско-болгарский проект по публикации архивных документов, посвященных истории болгарского национально-освободительного движения и роли России в этом процессе.

Современная историография, посвященная балканскому народу, служивших в имперской армии России представлена преимущественно работой В.Н.Виноградова «Восточный вопрос, Россия и Балканы[4]
». Это серийное издание является уникальным в отечественной и мировой историографии, оно впервые дает полную, комплексную картину развития международных отношений на Балканах в ключевой период новой истории, с конца XVIII века и до 1918 a., когда были заложены корни тех противоречий, которые продолжают сотрясать этот регион и в наши дни на излете XX века. Автор анализирует как балканскую политику Екатерины II и других великих европейских держав, так и начальный этап развития процессов национального возрождения у балканских народов. Отдельные главы посвящены развитию балканских народов, их борьбы за независимость, а также истории Османской империи в изучаемый период, что позволяет читателю получить наиболее полную картину развития событий на Балканах в конце XVIII века.

Большой фактический материал содержится в книге И.И. Лещиловской. «Южнославянские и балканские народы в международной жизни конца XVIII - начала XX вв. Исторические портреты[5]
». В монографии освещаются жизнь и деятельность наиболее видных представителей южнославянских и балканских народов, а через них - узловые события и явления истории и культуры этих народов в контексте международной жизни Европы конца XVIII - начала XX вв.

Важные сведения содержатся в книге В.Н. Виноградова. «История Балкан. Век восемнадцатый[6]
». Книга является первой частью научного проекта "История Балкан в XVIII - начале XX вв.". Впервые в отечественной историографии сделана попытка дать комплексный анализ исторического развития балканских народов в контексте общеевропейских исторических процессов. Авторы провели параллельное исследование столкновений интересов и реальной политики великих европейских держав (Англии, Франции, Габсбургской империи, России) и Османской империи на Балканах, а также национально-освободительных устремлений балканских народов. Особое внимание уделено связям России и балканских народов в рассматриваемый период.

В труде известного историка-слависта В. П. Грачева «Первое сербское восстание и Россия во время русско-турецкой войны 1806-1812 гг.[7]
», характеризуется первое сербское восстание 1804-1813 гг. и русско-сербские отношения в этот период.

Целью нашего исследования является изучение балканских народов служивших в имперской армии России.

Задачи исследования:

1. Балканские славяне на службе в русской армии и флоте в XVIII веке.

2. Балканские славяне на службе в русской армии и флоте в XIX веке.

Объект исследования - развитие военных поселений в имперской армии.

Метод исследования - исторический

Первую главу курсовой работы мы посвятили изучению Балканских славян служивших в русской армии и флоте в XVIII веке, вторую главу - общей характеристики Балканских славян на службе в русской армии и флоте в XIX веке.

Хронологические рамки. Рассматриваемый период исследования проводимого в курсовой работе XVIII - XIX вв.

Во введении обоснована актуальность темы курсовой работы, выбрана цель, и обоснованы задачи исследования.

Структурно курсовая работа состоит из введения, II глав, заключения и списка использованной литературы.

Глава
I
. Балканские славяне на службе в русской армии и флоте в
XVIII
веке.

1.1 Становление первых Балканских военных поселений в России

С конца XVII в. расширяются и укрепляются политические и культурные связи южных славян, греков, молдаван и валахов с Россией. Царское правительство стремилось расширить свое политическое влияние среди подвластных Турции народов, которые в дальнейшем могли стать важным фактором в решении судьбы турецких владений в Европе. С конца XVII в. балканские народы стали привлекать к себе все большее внимание русской дипломатии. Угнетенные народы Балканского полуострова со своей стороны издавна видели в единоверной России свою покровительницу и надеялись, что победы русского оружия принесут им освобождение от турецкого ига. Вступление России в Священную лигу побудило представителей балканских народов установить непосредственный контакт с русскими. В 1688 г. валашский господарь Щербан Кантакузино[8]
, бывший константинопольский патриарх Дионисий и сербский патриарх Арсений Черноевич послали русским царям Ивану и Петру грамоты, в которых описывали страдания православных народов в Турции и просили, чтоб Россия двинула на Балканы свои войска для освобождения христианских народов. Хотя операции русских войск в войне 1686—1699 гг. развивались вдали от Балкан, что не позволило русским установить непосредственные контакты с балканскими народами, царское правительство уже в это время начинает выдвигать в качестве причины войны с Турцией свое желание освободить от ее ига балканские народы и выступает на международной арене в роли защитницы интересов всех вообще православных подданных Порты. Этой позиции русское самодержавие придерживалось в ходе всей дальнейшей борьбы с Турцией в XVIII и XIX вв. Ставя своей целью добиться выхода России на Черное море, Петр I рассчитывал на помощь со стороны балканских народов. В 1709 г. он заключил тайный союз с валашским господарем Константином Бранкованом, обещавшим в случае войны перейти на сторону России, выставить отряд в 30 тыс. человек, а также снабжать русские войска продовольствием. Молдавский господарь Димитрий Кантемир также обязался оказать Петру военную помощь и заключил с ним договор о переходе молдаван в русское подданство при условии предоставления Молдавии полной внутренней самостоятельности. Кроме того, свое содействие обещали австрийские сербы, большой отряд которых должен был соединиться с русскими войсками. Начиная в 1711 г. Прутский поход[9]
, русское правительство издало грамоту, призывавшую к оружию все порабощенные Турцией народы. Но неудача Прутского похода остановила антитурецкое движение балканских народов в самом начале. Лишь черногорцы и герцего-винцы, получив грамоту Петра I, стали предпринимать военные диверсии против турок. Это обстоятельство послужило началом установления тесных связей между Россией и Черногорией. Митрополит Данила в 1715 г. посетил Россию, после чего Петр I установил периодическую выдачу черногорцам денежных пособий. В результате новой войны между Турцией и Австрией в 1716—1718 гг., в которой на стороне австрийцев также сражалось население Сербии, под властью Габсбургов оказались Банат, северная часть Сербии и Малая Валахия. Однако население этих земель, освободившись от власти турок, попало в не менее тяжелую зависимость от австрийцев. Налоги были повышены. Австрийцы заставляли своих новых подданных принимать католичество или униатство, а православное население терпело жестокие религиозные притеснения. Все это вызывало большое недовольство и бегство многих сербов и валахов в Россию или даже в турецкие владения. Вместе с тем австрийская оккупация Северной Сербии способствовала некоторому развитию товарно-денежных отношений в этой области, что в дальнейшем привело к формированию слоя сельской буржуазии. Следующая война между Турцией и Австрией, которую последняя вела в союзе с Россией, закончилась потерей Габсбургами по Белградскому миру 1739 г. Малой Валахии и Северной Сербии, однако в составе Австрийской монархии остались сербские земли — Банат, Бачка, Баранья, Срем. В ходе этой войны в Юго-Западной Сербии снова вспыхнуло восстание против турок, которое, однако, не приняло широкого характера и было быстро подавлено. Эта неудачная война приостановила австрийскую экспансию на Балканах и привела к дальнейшему падению политического влияния Габсбургов среди балканских народов.

1.2 Балканские военные поселения при правлении Елизаветы Петровны

Со второй половины XVIII века для России начался новый этап в укреплении её могущества. На первый план выступили широкомасштабные задачи по освоению приграничной полосы в Северном Причерноморье, подчинение запорожских казаков центральной власти и заселение этого региона антитурецки настроенным элементом. В первую очередь российское правительство хотело вернуть себе те земли, которые поляки в нарушение трактата 1739 года заняли и заселили беглыми крестьянами из России.

Также предполагалось заложить на границе с Турцией и Южной Украиной земляную крепость под названием Святая Елизавета. Требовалось более чётко определиться и с территориями, контролируемыми Запорожской Сечью, так называемыми Вольностями Войска Запорожского. Располагавшиеся на западе от реки Синюхи и на востоке до реки Кальмиус, они, хотя в конце XVII века

и перешли под юрисдикцию России, фактически оставались самоуправляемыми.

Вопрос о том, кто будет охранять приграничные территории от нападения турок, крымских и буджакских татар, стоял очень остро. Рос­сийскому правительству необ­ходимо было решить предста­вителями каких народностей заселять новые земли, пос­кольку внутренняя миграция не решала насущных задач по их освоению. Тогда-то и возникло решение поселить в Новороссии военных колонистов из чис­ла сербов, молдаван, валахов с целью заселения районов, примыкавших к границе с Ос­манской империей и запорож­скими землями. Исходило это решение из уже известных пе­тербургскому двору фактов о демилитаризации австрийским правительством пограничного участка в Среднем Подунавье, где роль гранычар выполняли сербы.

На тот период сербское на­селение, живя в пределах им­перии Габсбургов, не имело компактной территории прожи­вания. Большая часть пересе­ленцев, спасаясь от османского гнёта, осела в южных районах Венгерского королевства, кото­рое находилось под юрисдик­цией Вены. В 1750 году сербы Т. Воич, Д. Перич и П.Текелия[10]
от имени российского прави­тельства совершили поездку по австрийским территориям, агитируя славянское населе­ние, которое ранее перешло из Турции в Австро-Венгрию, эмиг­рировать в Россию. Российское правительство посчитало, что славянская колонизация будет иметь не только военно-стра­тегическое, но и политическое значение, так как усилит сим­патии к России христианских подданных Турции. Поэтому русское командование от имени императрицы Елизаветы Пет­ровны распространило мани­фест в империи Габсбургов, по которому приглашались «едино­верные христианские народы» на поселение в Россию. Обе­щались богатые земельные по­жалования, повышение по воен­ной службе, высокие должност­ные оклады и различные приви­легии.

Желающих оказалось нема­ло. Так, на елизаветинский ма­нифест откликнулся полковник австрийской службы, серб по национальности, И.С. Хорват. В поданном им российскому послу М.П. Рюмину-Бестуже­ву на имя Елизаветы Петровны прошении «На каком основании православные народы серб­ские, македонские, болгарские и волошские оружием и кровью служить желают» предлагалось набрать четыре регулярных пол­ка по одной тысяче каждый для службы на русско-турецкой гра­нице. Хорват обещал один полк в тысячу человек полностью снабдить обмундированием, амуницией и лошадьми, содер­жать в дороге на полном коште. В обмен за свои усилия полков­ник просил чин генерал-майора пожизненно.

22 мая 1751 года Бестужев-Рюмин отправил в Петербург соответствующую служебную записку, а 13 июля рескриптом Елизаветы Петровны было ре­шено создать сербское военное поселение, спроектировав его по подобию поселений серб­ских гранычар в Австро-Венгрии с делением на полки и роты. Осенью того же года И.С. Хор­ват по согласованию с Петер­бургом привёл с собой в Россию первый отряд из 53 человек. Вместе с семьями и слугами в его команде к октябрю насчиты­валось уже 218 сербов, греков и болгар. Первоначально сербы поселились в Киеве. Генерал-губернатор М.И.Леонтьев, пы­таясь предотвратить конфликт между переселенцами и мес­тным населением, из средств предназначенных «на ремонт фортификации», выделил Хорвату 2000 рублей. В Петербурге Хорват был представлен ко двору, где императрица оказала ему тёплый приём и подарила 6000 рублей в знак особого расположения. Выслушав доклад сербского полковника, Сенат одобрил план по учреждению четырёх полков на Украине общим числом в 10 тыс. человек, 24декабря 1751 года Елизаветой Петровной был подписан указ о принятии в подданство сербов желающих поселиться в России и служить особыми полками, о назначении на границе со стороны турецкой выгодных мест к поселению; об определении жалованья по окладу гусарских полков конным, а пешим оклад полков пехотных, и о подчинении Военной коллегии».

Сербам предписывалось селиться в Заднепровье, от устья реки Каменки и от устья реки Омельника до Днепра, отступив от польской границы вглубь на 20 вёрст. Первую партию пере­селенцев разместили на специ­ально отведённой территории, в верховьях рек Ингулец, Ингул и Синюхи. Поскольку местность была мало изучена, решили снять карту. Поначалу были сформированы один гусарский и один пандурский полки, со­стоявший из 20 рот каждый. В соответствии с указом для рот были выделены отдельные тер­ритории с укреплёнными посе­лениями. Кроме того, одну роту поселили недалеко от польской границы, пять — в 55 верстах от турецкой на расстоянии 15 вёрст друг от друга.

11 января 1752 года Елиза­ветой Петровной был подписан указ «Об учреждении гусарских и двух пандурских полков, о даче им земель, жалованья, привиле­гий и прав, о наименовании но­возаселённой ими страны Но­вою Сербией, а сделанного там укрепления крепостью Святой Елизаветы».

Границы Новой Сербии, тер­ритория которой имела 200 км в длину и от 20 до 30 км в шири­ну, были окончательно установ­лены указом Правительствующего Сената от 23-марта 1752 года. Центром её стал Ново-миргород (он же Тресяги), уст­роенный на месте уже ранее су­ществовавшего селения. Здесь расположилась штаб-квартира Хорвата и особый гарнизон чис­ленностью в 300 человек. Жи­тели Новой Сербии требовали, чтобы «никакой иной народ не дерзнул бы селиться или какую претензию вымышлять» в этой местности.

Национальный состав посе­ленцев был неоднородным. Предполагалось, что вновь со­зданный военный корпус будет набираться «как сербами, так и македонцами и болгарами», которые «более и более при­бавляться» станут. Анализ ис­точников и научной литературы позволяет сделать вывод, что состав жителей сербских воен­ных поселений был многонаци­ональным. Основу же составля­ли сербы. По Перечневой ведо­мости, составленной в октябре 1751 года, в полку Хорвата зна­чилось 424 серба, македонца, болгарина и валаха.19 октября 1752-го были приняты прави­ла для поселяющихся, в соот­ветствии с которыми селиться в Новой Сербии разрешалось вы­ходцам из Молдавии, Валахии, Македонии, Сербии, а «не из других каких народов». Таким образом, изначально был сде­лан упор на укрепление пригра­ничных районов на юге России с помощью жителей Балканского полуострова[11]
.

Поскольку людей в сербских полках не хватало, южнее Но­вой Сербии и частично за счёт запорожских земель был обра­зован Новослободский казачий полк, не входивший в состав Запорожского войска. Помимо того для охраны рубежей Новой Сербии от татарских набегов из Малороссии регулярно высы­лались ещё 3000 казаков. Не­хватка людских ресурсов на рус­ско-турецкой границе вынудила принимать переселенцев не на­прямую с территории Турции, а добиравшихся до России через Польшу, поскольку согласно статье 8-й Белградского мир­ного договора Россия и Турция обязались выдавать друг другу перебежчиков. Выход из ситуа­ции был найден российским резидентом в Константинополе А.М. Обресковым и молдавским шляхтичем М. Замфираковичем[12]
, пообещавшим привести до тысячи болгарских, греческих и валашских семей с территории Молдавии. Новоприбывшие обязаны были принять россий­ское подданство, но при побеге за границу теряли это право.

В 1752—1754 гг. в состав кор­пуса И.С Хорвата, к тому вре­мени получившего звание генерал-майор, вошло 620 семейств болгар и валахов. Первоначаль­но они хотели поселиться на польских землях, но, «прибыв на место и увидев, что там сво­бодных хлебопашцев не было», а также узнав «об особых милос­тях, пожалованных новосерб­скому водворению» российским правительством, отправились в Россию, где поселились в се­лениях сербского гусарского полка. Они освобождались на три—пять лет от налогов и платежей, что, по мнению В.И. Цвиркуна, для малоземель­ного населения Балкан, Дунай­ских княжеств являлось боль­шим стимулом к переселению. Свидетельства об этой группе остались только в топонимике. Как отмечает директор статис­тического комитета Новорос­сийского края А.А. Скальковский, в середине XIX века «часть Новомиргорода, находящаяся близ малого озерка или болота Лунго, и доселе именуется Бол­гарией, в память первых и тру­долюбивых основателей». Эти же данные подтвердил П. И. Кеппен. Дальнейшая судьба этой группы болгар неизвестна.

В 1752 году вслед за И.С. Хор­ватом из Австрии в Россию прибыли две группы во главе с полковником И.Г. Шевичем и подполковником Р. Прерадовичем. Из «сербского, македон­ского, болгарского и волохского народов» были набраны и уч­реждены ещё четыре полка. В 1752 году Шевич и Прерадович, не желая находиться вместе с Хорватом на одной территории, отправились в Москву, где пре­бывала Елизавета Петровна, и подали прошение о выделении им с полками особой местнос­ти. Указом Правительствующе­го Сената от 5 апреля 1753 года отрядам И.Г. Шевича и Р. Прерадовича была отведена земля между реками Бахмут и Лугань на правом берегу Северского Донца. Между Запорожской Сечью и землями донских ка­заков была создана на тех же принципах, что и Новая Сербия, ещё одна административная единица, получившая название СлавяноСербия. Она также име­ла войсковое устройство.

По указу «О приёме в Новую Сербию для поселения бывших в российской службе в Гусар­ских полках иностранцев, веры Православной» оговаривались дополнительные льготы для переселенцев из балканских народов. Каждому иммигран­ту иностранного происхожде­ния, поселившемуся в Новой Сербии, выдавалось по 10 руб­лей на обзаведение, по одной четверти семян ржи, по две — овса, а также надел земли. Офицерам отводилось от 25 до 50 десятин земли на се­мью в вечное владение. Рядо­вым — от 10 до 15 десятин. Они строили хутора и деревни, но при этом заселяли их пересе­ленцами из Польской Украины. Характерно, что сербы, которые переселялись в Россию, семьи создавали на месте, и обычно женились на украинках, чем, по всей вероятности, и объясняет­ся достаточно быстрое исчез­новение сербов как этнической группы на территории Южной Украины. Болгары в большин­стве случаев переходили в Рос­сию семьями, что способство­вало сохранению ими обычаев и родного языка.

На первых порах хозяйство складывалось под влиянием национальных особенностей и потребностей. Ведущее мес­то занимало огородничест­во и садоводство, в дальнейшем - хлебопашество. Наибольшего развития достигло скотоводство. Также жители во­енных поселений промышляли бортничеством, рыболовством, занимались охотой. Им разре­шалось в мирное время вести вольную торговлю и иметь лич­ный промысел в таких местах, как Крым, Молдавия и Польша.

На территории Новой Сербии началось строительство кре­пости Святой Елизаветы под руководством киевского гене­рал-губернатора И. Глебова и генерал-майора И. Хорвата. В Константинополе по этому слу­чаю выразили негодование. Как стало известно российскому правительству, гетман Украины распространил слух о том, что в заднепровских землях рус­ские будут строить крепости и слободы и заселять их тысяча­ми выходцев из-за границы. У турок появились опасения, что приграничные территории будут подвергаться опустошительным набегам. Турецкое правительс­тво сделало внутреннее распо­ряжение о том, чтобы крымский хан и украинский гетман не пус­кали сербов через территорию Молдавии и Польши, а на пра­вом берегу Днестра, недалеко от крепости Бендеры, повелело выставить караулы.

Точка зрения Петербурга была категорична: вопрос строитель­ства касается не Турции, а только России и Польши. А.М. Обрескову рекомендовали успокоить Порту и объяснить, что крепость строится для поддержания спо­койствия в регионе, а поселение полков будет способствовать усмирению «непокорных гайда­маков[13]
».

Для разведки о строительстве крепости Св. Елизаветы крым­ский хан заслал шпионов, кото­рые, представляясь сербами, пытались войти в состав новых полков. Это осложнило обста­новку между Российской и Ос­манской империями. Для снятия напряжённости во внешнеполи­тических отношениях А.М. Обресков попросил аудиенции у великого визиря, предоставив тому полную информацию о постройке новой крепости. Во время разговора с турецким высокопоставленным чиновни­ком А.М. Обресков выяснил, что Порта озабочена началом новой русско-турецкой войны. Рези­дент от имени российского пра­вительства дал гарантии. Однако в столицу Турции продолжали поступать донесения из Крыма, Молдавии, Польши, в которых подчёркивалось, что крепость строится в обход трактата 1739 года. В марте 1754-го с разре­шения русского генералитета один из четадарей визиря крым­ский уроженец Селим-ага посе­тил место строительства новой крепости, удостоверившись, что информация, переданная Обресковым, соответствует дейст­вительности. Турки признава­ли, что работы по возведению нового города велись открыто и в соответствии со статьями мир­ного договора.

С самого начала создания во­енных поселений из иностран­цев в Петербурге прослежива­ется тенденция к формирова­нию полков по национальному признаку. К 1756 году в Новой Сербии числились Сербский, Молдавский, Грузинский и Вен­герский полки. Во время Се­милетней войны (1756—1763 гг.) из команд генерал-майора Р. Прерадовича и генерал-майо­ра И.Г. Шевича был отправлен (1757г.) в действующую армию укомплектованный гусарский полк. По данным, которые приводит историк Н.А. Попов, в 1759 году в Новой Сербии были сформированы два полевых полка из числа болгар, греков и валахов, названных Македон­ским и Болгарским. Интересен тот факт, что при объявлении набора в новые полки желание воевать на стороне России изъ­явили не только болгары, сербы, молдаване, валахи, греки, но и немцы с мадьярами.

1.3 Вклад Балканского народа в имперскую армию России в конце XVIII века

В 60-е годы XVIII века даль­нейшее комплектование полков Новой Сербии и Славяносербии происходило прежде всего за счёт русских и украинских крес­тьян, которые бежали за грани­цу, а затем под видом иностран­цев возвращались и приписыва­лись к сербским поселениям. Не сумев набрать соплеменников в нужном количестве, И. Хорват, И. Шевич, Р. Прерадович запи­сывали в полки местных крес­тьян, беглых и всяких случайных людей. Продолжали прибы­вать и выходцы из Болгарии и Дунайских княжеств. Так, в эти годы добровольно прибыли на поселение 66 семей болгар и 133 валаха. Они были зачисле­ны в гусарские полки. И.В. Се­менова считает, что в полки принимались старообрядцы и раскольники. Но эта точка зре­ния не имеет научной основы. Во-первых, по своим убеждени­ям многие из названных групп не желали принимать участие в войнах, а, во-вторых, российское правительство в эти годы строго следило за тем, чтобы раскольники и старообрядцы не могли вернуться в Россию из Турции, куда бежали в результа­те правительственных гонений.

В 1762 году по факту приписок к полкам началось следствие. По переписи в декабре 1763 года из 26 740 переселенцев на тер­ритории Новой Сербии только 1043 человека были сербами, в Славяносербии вместо числив­шихся 4264 «ополченцев» в пол­ках состояло 1264 человека.

Давая общую оценку сербской колонизации, Екатерина II от­метила неудовлетворительное состояние Новой Сербии[14]
. За 10 лет освоения этого региона (с 1752 по 1762 г.) на переселение сербов было потрачено 700 тыс. рублей. Сами жители Новой Сербии и Славяносербии жало­вались на тяжёлые условия жиз­ни. Некоторые, так и не адапти­ровавшись на новом месте, вернулись на родину.

В 1763 году комиссией под ру­ководством генерала Мельгунова был подготовлен проект ре­формы Новой Сербии, которая преобразовалась в Новорос­сийскую губернию. Военное уп­равление подчинялось военной коллегии, гражданское — Прави­тельствующему Сенату. Указом от 11 июня 1764 года Славяно-сербия перестала существовать как административная единица. В том же году Новосербские и Славяносербские полки вошли в состав образованной в этом же году Новороссийской губер­нии. В дальнейшем некоторые полки были реорганизованы: гу­сарский полк — в Чёрный, пандурский — в Жёлтый. Всего на территории Новороссии насчи­тывалось 8 гусарских полевых полков численностью до 1000 человек каждый.

В 1768 году, подстрекаемая французской и австрийской дипломатией, Порта объявила войну России. По примеру Петра I правительство Екатерины II обратилось к балканским народам с призывом подняться на борьбу с турецкими поработителями. Идеологическим обоснованием при этом служила религиозная общность.

Так в XVIII веке стали именовать в дипломатических документах турецкое правительство.

При приближении русской армии к Молдавии в ее ряды стали вливаться молдавские, валашские, сербские и болгарские добровольцы. Подполковником Назаром Каразиным, болгарином по происхождению, служившим в русской армии, был создан добровольческий отряд, насчитывавший около 1000 человек. В марте 1773 года русские войска форсировали Дунай и вступили в Болгарию. Болгарское население поддержало наступление русских войск. В двух сражениях под Туртукаем — в мае и июне 1773 года—вместе с войсками Суворова сражались болгарские партизанские отряды.

Новым шагом в развитии русско-болгарского боевого содружества явилась русско-турецкая воина 1787—1791 годов. Сразу же после вступления русских войск в Молдавию и Валахию на имя Румянцева[15]
, Потемкина и других русских военачальников стали поступать многочисленные заявления от молдаван, валахов, болгар, сербов с просьбой принять их на службу в русскую армию. Участники прошлой русско-турецкой войны нередко просили принять их с уже организованными отрядами. Русское командование, руководствуясь военными соображениями, поощряло создание добровольческих отрядов, которые иногда насчитывали тысячу и более человек и представляли самостоятельные боевые части в составе русской армии.

Немало добровольцев служило и в русском военном флоте. Поскольку боевые действия за Дунаем носили кратковременный характер, добровольцы были представлены в основном балканскими эмигрантами, проживавшими в Новороссийской губернии и Молдавии. Всего в этой войне приняло участие 26—28 тысяч добровольцев.

В русско-турецких войнах второй половины XVIII века укрепилось русско-болгарское боевое содружество. С этого времени борьба болгарского народа против турецкого господства происходила не только в форме гайдукского движения, волнений и восстаний в самой Болгарии, но и в форме вооруженной борьбы тысяч болгарских волонтеров в составе русских войск. Войны России с Турцией расшатывали могущество турецкой феодальной империи, стимулировали освободительное движение балканских народов, вселяли в них веру в успех борьбы с чужеземными завоевателями.

В конце XVIII века надежды болгарского и других народов Балкан на скорое освобождение от османского ига значительно укрепились, так как в результате двух победоносных войн с Турцией (1768—1774 и 1787—1791 годов) Россия прочно утвердилась на Черном море и могла теперь оказывать балканским народам более широкую и действенную помощь. Став черноморской державой, Россия по-прежнему была заинтересована в национальном освобождении балканских народов, которых она рассматривала как союзную силу в борьбе с Османской империей. Поэтому на всех этапах борьбы с султанской Турцией Россия шаг за шагом добивалась предоставления балканским народам независимости. В XIX веке начинает усиливаться практическое влияние России на процесс складывания независимых государств на Балканах.

С середины XVIII в. среди христианских народов Балканского полуострова, никогда не смирившихся со своим угнетенным положением, начинается движение за национальное возрождение, усиливается борьба за освобождение от инонационального угнетения и создание национальных государств. Этот естественный исторический процесс для балканских народов осложнялся тем, что в XIX в. даже объединенные силы всех балканских народов были во много раз слабее военного потенциала Османской империи. Однако с прогрессирующим ослаблением Османской империи как европейские державы, так и Россия начали все активнее вмешиваться в балканские дела. Не удивительно поэтому, что балканские и югославянские народы в своей борьбе за освобождение искали поддержки у европейских держав и России.

Совокупность всех этих факторов привела к возникновению так называемого «восточного вопроса», который не давал покоя европейским дипломатам в течение более чем ста лет вплоть до начала XX в.

Глава
II
. Балканские славяне на службе в русской армии и флоте в
XIX
веке.

2.1 Участие Балканского народа в Отечественной войне

С восшествием на престол Александра I греки упразднённого одесского дивизиона обратились в 1803 году к нему с просьбой выделить им 15 тыс. десятин земли, пожалованных Екатериной II. Александр, провозгласивший преемственность деяний своей бабки, с интересом отнесся к этой просьбе. 29 августа 1803 года ж велел Херсонскому военному губернатору генерал-лейтенанту С.А. Беклешову предоставить грекам около Одессы «достаточное пространство земли» и, собрав о них сведения, доложить. В результате 22 октября 1803 года император издал указ, в котором говорилось: «По стечению разных обстоятельств в 1799 году Греческий дивизион был уничтожен, чины же, как вышние, так и нижние, в оном служившие, поныне никуда ещё не распределены. Мы, желая дать сей единоверной нации новый довод нашего покровительства и попечения о благоденствии её, а притом изъявить тем из них, кои служили в российских войсках, наше благоволение и милость, повелеваем вместо помянутого дивизиона составить батальон под названием Одесского греческого... В батальон сей поместить преимущественно греков и албанцев, в разных войнах России служивших, наипаче в бытность эскадры нашей в Средиземном море».

Херсонский военный гу­бернатор генерал А.Г. Розенберг поручил формиро­вание Одесского батальона майо­ру Евстафию Качони[16]
, определив ему штаб-квартиру в 23 верстах от Одессы на Сухом Лимане. К 18 мая 1804 года Одесский ба­тальон был сформирован, имея 2 штаб-офицеров, 14 обер-офи­церов и всего лишь 160 нижних чинов — треть от положенного числа. В мае 1806 года гене­рал-губернатор Новороссийско­го края А.-Э. Ришелье дю Плесси докладывал министру внутренних дел, что на отведённых землях греки построили лишь 22 домика. Большинство солдат и офицеров не желали обзаводиться хозяйс­твом и предпочитали жить на съёмных квартирах в Тираспольском уезде. При этом, став снова военными, греки не утратили пре­жних корсарских привычек. Так, в январе 1807 года командир Одесского батальона майор Е. Качони был убит рядовым того же баталь­она Яни Николем.

Такое соседство крайне беспо­коило местных жителей. В связи с этим генерал-губернатор предло­жил всех одесских греков присо­единить 4-й и 5-й ротами к Гречес­кому батальону и перевести в Ба­лаклаву, где дела обстояли гораз­до лучше. Посетивший Балаклаву судья П.И. Сумароков[17]
свидетель­ствовал в 1803 году, что «в ней 60 жилищ арнаутов составляют глав­ное место Греческого батальона, и они, военные люди, управляемые своими начальниками, содержат на разных кордонах стражу». В ведении батальона числилось 995 мужчин и 698 женщин.

Однако из-за недостатка казён­ной земли решение о переводе одесситов в Балаклаву задержа­лось. В дальнейшем наблюдается интересная тенденция. Одесский и Балаклавский батальоны постоян­но имели 30—35-процентный не­комплект нижних чинов, тогда как при этом число офицеров росло непомерно, составив в 1806 году 111 человек — до 20 процентов личного состава батальонов.

Несмотря на это, дисциплина в батальонах по-прежнему остав­ляла желать лучшего. Военная же подготовка считалась достаточно высокой. Адъютант А.-Э. Ришелье дю Плесси граф Л.П. Рошешуар оставил интересное описание инспекторского смотра и манёв­ров Балаклавского батальона в сентябре 1808 года: «Батальон насчитывал под ружьём 1100 че­ловек. Их форма, оружие и стро­евая подготовка были более чем удовлетворительны, к тому же в финансовых делах царил порядок. По завершении инспекции гене­рал-губернатор лестно отозвался как об офицерах, так и о солдатах и обещал представить императору рапорт, в котором выразить своё удовлетворение от увиденного. Под вечер, когда инспекция была завершена, командующий гречес­ким Балаклавским батальоном со своими подчинёнными устроил для нас праздник частного характера. Благодарные за доброту герцога Ришелье... эти храбрецы, узнав, что этот день был днём рождения генерал-губернатора, решили от­метить его традиционным для них способом. Вот что они придумали: с наступлением вечернего сумра­ка они пригласили герцога взойти на палубу большой лодки, стояв­шей на якоре в центре порта. По сигналу наша лодка отплыла, а весь батальон рассыпался в стрелки у подножья горы, возле кото­рой располагался город. Открыв оживлённую ружейную стрельбу греки атаковали построенную на горе древнюю цитадель, с высо­ких стен которой отвечали воины назначенные её защищать. Живой напор этих ловких людей сопро­вождался потрясающими криками "Ура!" Атака была проведена очень решительно и с умом, свидетель­ствовавшим о прекрасном знании войны. В целом они представили нам безукоризненную картину. Линия выстрелов остановилась около крепостной стены старой генуэзской цитадели. Несмотря на живой ружейный огонь со староны «осаждённых», демонстрацион­ный приступ был осуществлён с полным успехом. Как только бата­льон вскарабкался на крепостной вал, было сочтено, что цитадель пала, и громкий артиллерийский выстрел возвестил о победе».

Но грекам приходилось штур­мовать крепости не только на манёврах. С началом Русско-ту­рецкой войны 1806—1812гг[18]
. Ба­лаклавский батальон направили на суда Черноморского флота. Вместе с 4-м морским полком он участвовал во всех десантные операциях. Командир батальона майор Ф.Д. Ревелиоти особенно отличился во время десанта 17 ок­тября 1810 года у Платаны. Изра­ненный турками, он был спасен гренадером 4-го морского полка. Впоследствии Ревелиоти еще 20 лет командовал Балаклавским батальоном, дослужился до чина генерал-майора и получил орден Св. Георгия 4-й степени за долгую и беспорочную офицерскую службу. Выйдя в отставку 3 февраля 1831 года, он поселился в своем имении Симеиз, положив начало развитию этого ныне знаменито­го курорта.

Поскольку ежегодное содержа­ние греческих батальонов обхо­дилось казне помимо льгот свыше 100 тыс. рублей, скоро возник воп­рос о дальнейшем их существова­нии. При этом Херсонский гене­рал-губернатор Ришелье отмечал, что к военному делу «греки боль­шую склонность и привычку имеют и любят тем тщеславиться». Рас­смотрев данный вопрос 2 февра­ля 1810 года, Комитет министров решил преобразовать батальоны в военные поселения, исключить их из военного ведомства и пере­дать в Министерство внутренних дел, «по распоряжению которого греки, содержа кордонную стражу, могут с лучшею пользою употреб­лены быть и на другие предметы». Однако 9 ноября 1810 года им­ператор принял компромиссное решение, «чтобы означенные гре­ческие батальоны не были исклю­чаемы из военного ведомства, но обращены бы были в военные по­селяне» с подчинением МВД и «в зависимости от гражданского на­чальства».

Летом 1812 года в связи с втор­жением в Россию войск Наполе­она крымские татары попытались поднять мятеж. Но подполковник Ф.Д. Ревелиоти с небольшим чис­лом греков разогнал повстанцев, а пойманных зачинщиков предал в руки судебных властей. В апреле 1814 года к трём ротам балаклавцев[19]
добавили 4-ю роту. В 1818 году Александр I, посетив Крым, провёл смотр батальону, в котором к этому времени насчитывалось 1194 че­ловека, из коих 460 несли военную службу. «Входя в рассмотрение нужд батальона и во внимание, с одной стороны, к заслугам, коими батальон издавна отличается, а с другой стороны к той пользе, кото­рую он в настоящем месте своего поселения собою приносит, содер­жа постоянно на берегу Чёрного моря кордонную стражу на значи­тельном пространстве», император пожаловал грекам 14 тыс. десятин земли в Днепровском уезде Таври­ческой губернии, а также дополни­тельные льготы.

В 1819 году решилась судьба и Одесского греческого батальо­на, который, согласно донесению Херсонского военного губернато­ра графа А.Ф. Ланжерона, «имея весьма малое число нижних чи­нов, не приносит для службы ни­какой пользы, а по несклонности одесских греков к военной служ­бе к комплектованию оного не предвидится никакого способа». 24 мая подразделение было рас­формировано. Александр I велел офицеров и нижних чинов, «кои способными к службе окажутся, присоединить к Греческому пе­хотному батальону», наделив зем­лей. Прочих офицеров следовало распределить по их желанию, «уничтожив вместе с тем и самое название Одесского греческо­го пехотного батальона». Лишь 56 человек согласились переселиться из Одес­сы в Крым и поступить в Балаклавский батальон. Большинство осталось на месте, занимаясь различными промысла­ми и торговлей.

В 1825 году Алек­сандр I ещё раз посетил Крым и, проведя смотр Балаклавскому баталь­ону, остался доволен последним. В качестве поощрения он пожа­ловал всем строевым офицерам и нижним чинам дополнительное годовое жалованье. Расселенные почти на 250-вёрстной берего­вой линии, греки Балаклавско­го батальона несли кордонную стражу.

2.2 Восточный вопрос и участие в нем Балканского народа

Для урегулирования возникших противоречий между Россией и Турцией в феврале 1853 года император Николай I направил в Константинополь (Стамбул) чрезвычайного посла светлейшего князя адмирала А.С. Меншикова, который в ультимативной форме потребовал от правительства Порты подтверждения протектората России над всеми православными подданными — болгарами, сербами, валахами, греками и др. Турция, поддерживаемая французской и английской дипломатией, отказалась удовлетворить требования России, и российско-турецкие переговоры были прерваны.

21 июня (3 июля) 1853 года с целью оказания давления на турок русская армия пересекла пограничную р. Прут, вступив на территорию Дунайских княжеств — в Молдавию и Валахию, находившихся в вассальной зависимости от Турции. 22 сентября английская и французская эскадры, нарушив конвенцию 1841 года, прошли через Дарданеллы в Мраморное море. А четыре дня спустя, побуждаемый западными дипломатами и адмиралами, турецкий султан Абдул-Меджид потребовал вывода русских войск из княжеств. Не получив из Санкт-Петербурга удовлетворительного ответа, 4(16) октября султан объявил войну России. Так началась война, вошедшая в историю под названием Крымской или Восточной.

Главнокомандующий на юго-западных границах России генерал-фельдмаршал И.Ф. Паскевич-Эриванский[20]
, пользуясь своим влиянием на императора, подал Николаю I ряд докладных записок. Для подкрепления русской армии он предлагал призвать к боевым действиям болгар и сербов, считая, что им необходимо выделить оружие и порох. Но в правительственных кругах очень осторожно отнеслись к идее привлечения балканских волонтеров. Петербургский кабинет опасался широкого национально-освободительного движения и не столько на Балканах, сколько в России: слишком памятны были революционные события в Европе 1848—1849 гг.

Тем не менее интерес русского военного командования к формированию волонтерских отрядов из представителей балканских народов возрастал. Этому способствовала и активная позиция торгово-промышленной болгарской буржуазии, которая от культурно-просветительской деятельности перешла к политической. В сентябре 1853 года в Главную квартиру русской армии, находившуюся в Бухаресте, прибыла делегация от 37 приходов Северо-Западной Болгарии. Подав «Прошение болгар к русскому царю», делегаты сообщили, что болгарское население готово оказать военную помощь русской армии и после ее перехода через Дунай на правый берег обязуется выставить под ружье 3000 волонтеров. Сообщения русской разведки подтверждали, что болгарские крестьяне тайно запасаются оружием.

К осени 1853 года в Молдавии и Валахии находилось 82 тыс. русских войск под командованием генерала от артиллерии М.Д. Горчакова — штабного работника, кабинетного стратега. Горчаков о наступлении не помышлял, заботясь только об обороне на дунайском плацдарме. Турки, несмотря на значительное превосходство в силах, также не проявляли активности, предпочитая дожидаться вступления в войну союзников. Война на Дунае в целом шла вяло и нерешительно.

Положение изменилось, когда 18(30) ноября 1853 года эскадра российского Черноморского флота под командованием вице-адмирала П.С. Нахимова разгромила турецкий флот в Синопской бухте. Весть о победе русского флота пришлась не по вкусу западным союзникам Турции, которые приняли решение о немедленном вмешательстве в ход Русско-турецкой войны. В ночь на 23 декабря английская и французская эскадры прошли через Босфор в Черное море, как было заявлено, для «защиты Турции от русского флота». Два месяца спустя правительства западных держав потребовали от Николая I вывести русские войска из дунайских княжеств. 27 марта 1854 года королева Англии Виктория, а днем позже король Франции Наполеон III официально объявили России «большую войну». Австрия также заняла враждебную по отношению к России позицию.

Между тем вопрос о привлечении в русскую армию балканских волонтеров был решен положительно. В конце ноября 1853 года разработано «Положение для формирования батальона волонтеров в Придунайских княжествах»[21]
, но создание отрядов из жителей Болгарии пока не предусматривалось. В то же время активную деятельность по формированию добровольческих отрядов развернули лидеры болгарской эмиграции. В Бессарабии набором волонтеров занялся доктор медицины и хирургии Иван Селиминский, получивший указания от М.Д. Горчакова найти 400 человек, желающих вступить в волонтерский отряд. Житель болгарской колонии Ангел Федоров Вего, уроженец города Крайова, вошел в состав комиссии по вооружению и обмундированию волонтеров. В течение месяца около 2000 жителей Молдавии и Валахии встали под ружье.

Многие волонтеры, движимые чувством патриотизма, за свой счет создавали воинские подразделения. Так, например, в Валахии болгарин Григорий Забалканский за свой счет сформировал конный батальон. Кирияк Пенцович Араковский, родившийся в Македонии в городе Райкова и проживавший в Одессе, снарядил конный взвод из 75 волонтеров. Взвод вошел в состав батальона полковника Г. Забалканского, а Араковский назначен его взводным командиром в чине капитана. Одним из отрядов волонтеров руководил Павел Громадов[22]
.

Известный болгарский деятель в Одессе Н.Х. Палаузов в январе 1854 года представил русскому военному командованию «Записку о Болгарии», утверждая, что тысячи болгарских патриотов готовы поддержать русскую армию в военных действиях на территории Болгарии. В первых числах февраля было создано «Одесское болгарское настоятельство», руководители которого предложили план восстания болгар в Турции. Воодушевленные этой идеей, они занялись сбором средств для вооружения «задунайцев и забалканцев».

Чтобы упредить противника в боевых действиях на Балканах, Николай I потребовал весной 1854 года перейти через Дунай и объявить независимость Сербии и Болгарии, рассчитывая на то, что и сербы, и болгары примут активное участие в освободительной борьбе вместе с русскими войсками. Однако при­влечение балканских народов к военным действиям на стороне России грозило неминуемым столкновением с Австрией, которая крайне негативно расценивала возможный переход русских войск через Дунай.

Несмотря на официальный запрет создавать боевые единицы из жителей Болгарии, весной 1854 года имели место и многочисленные случаи добровольного вступления в русскую армию болгарских перебежчиков. Старшина Видинского округа Западной Болгарии Дмитрий Панов с товарищами Стояном Николаевым, Дмитрием Мильковым, Пырваном Попаниновым, Пырву Станковым, Петко Спасовым, Петром Стояновым, Николой Христовым прибыли в расположение русских войск и поступили на службу волонтерами. Кроме того, местные жители, выполняя роль лазутчиков, добывали для русского военного командования важные сведения о состоянии турецких войск и крепостей.

11—13 марта 1854 года три русских корпуса форсировали Дунай у Браилова, Галаца и Измаила. Их наступление развивалось успешно. Были заняты Исакча, Тульча, Мачин, началась осада крепости Силистра (Силистрия). Народ Болгарии приветствовал русские войска как освободителей от турецкого ига. Антиту­рецкое восстание вспыхнуло в Северной Греции. Через южные порты в Россию стали прибывать греческие добровольцы.

4 апреля 1854 года болгарин Н.Х. Палаузов[23]
составил записку об «Организации болгарских волонтеров», которая была принята к рассмотрению. А в конце апреля по всей Болгарии разошлось послание генерал-фельдмаршала Паскевича «Единоверным братьям нашим в областях Турции», с призывом вооружаться против турок. Болгар начали снабжать оружием со складов Русской армии. Их переодевали в солдатские шинели, казакины, мундиры, фуражки с красным околышем. У некоторых волонтеров имелись пики, кинжалы, сабли и даже пистолеты.

Сформированным батальонам волонтеров были присланы знамена из Санкт-Петербурга. В ротах знамена шились непосредственно на месте. На них изображались святой Георгий Победоносец на коне, крест, возвышающийся над поверженным полумесяцем, поднимающий крест вверх. Число желающих выступить против турок оценивалось около 70 тыс., но болгарам объяснили, что российский император не желает открытого восстания. В воинских частях раздавались русско-болгарские словари и разговорники О. Сенковского и С. Филаретова, изданные в Санкт-Петербурге в 1854 году. Последний сам был болгарином, получившим образование в Московском университете.

Однако вскоре русское командование убедилось, что новобранцы «не могут в таком составе скоро привыкнуть к требуемой от них службе» и прикрепило их к корпусам и дивизиям, приравняв к нижним чинам. Одни оказались под командо­ванием генерала А.Н. Лидерса. Батальон Г. Забалканского и конный взвод К. Пенчева подчинялись генералу С.А. Хрулеву, действовавшему на направлении Силистра — Шумен. 2-я болгарская рота, сформированная в Дунайских княжествах, во главе с Михаилом Хаджи Кирковичем находилась вместе с 3-й ротой волонтеров в Мало-Валашском отряде под командованием генерал-лейте­нанта П.П. Липранди. Остальные были причислены к отряду, предназначенному для обходного маневра .

Между тем Австрия сосредоточила значительные силы в Трансильвании и готовилась выступить против России. Турки, усилив свои позиции в Силистре, Рущуке и Туртукае, перешли в наступление. Русские войска вынуждены были снять осаду Силистры и начать переправу с правого берега Дуная обратно на левый, подтягивая силы к Бухаресту[24]
. Прибывший в Рущук отряд турецких войск намеревался переправиться на левый берег Дуная и напасть на русских у Журжи. Но тринадцатилетний болгарин Райчо Николов, уроженец села Трявны (близ Габрово), успел предупредить об опасности. Находясь в услужении у рущукского кожевника, мальчик убежал от хозяина и переплыл Дунай. Русские солдаты привели Райчо к князю М.Д. Горчакову, которому юный патриот сообщил о замыслах и численности врага. Поступок этого болгарского мальчика получил освещение в периодической печати. Такой же подвиг совершил и 16-летний Ангел Тодоров. Дальнейшее ухудшение военно-политической обстановки для России вынудило ее покинуть Молдавию и Валахию, которые немедленно оккупировали австрийцы. Вопрос о совместном выступлении болгарских волон­теров и Русской армии был снят с повестки дня. В то же время уход русских послужил поводом для переселения болгарского населения в Россию. Летом 1854 года около 900 семейств или 6617 душ обоего пола из 29 сел Силистринского округа перешли в Бессарабию. Действительный статский советник А.П. Озеров с помощниками Н.Х. и С.Н. Палаузовыми должны были помочь мигрантам в обустройстве на новом месте. По распоряжению князя М.Д. Горчакова переселенцам роздали 5681 рубль серебром на провиант, 2000 серебряных рублей на помощь бедным и 1500 рублей на фураж для скота. Военнослужащие Русской армии собрали 400 полуимпериалов (золотые монеты достоинством в 5 рублей), которые разделили между переселенцами. Но не все беженцы смогли адаптироваться в новых условиях. Земельные участки вновь прибывшим выделялись не в постоянное пользование, так как на юге России ощущался недостаток свободной земли. В результате в течение 1854 года 2167 болгар по причине неустроенности покинули колонии[25]
.

С.Н. Палаузов предложил русскому командованию сформировать конный отряд из 500 болгарских колонистов, но этот проект был отклонен. А осенью 1854 года добровольческие отряды были частично реорганизованы или расформированы. Греческую добровольческую часть, несшую службу в Бессарабии, русское командование распустило из-за слабой дисциплины. Оставалась еще возможность службы в казачьих войсках. При формировании третьего полка Дунайского казачьего войска на юге Бессарабии в него вошли сотни греков, болгар, гагаузов, молдаван, украинцев, албанцев, цыган. Но по мнению молдавских историков Н.Н. Червенкова и И.Ф. Грека, массовое вступление волонтеров в казачьи войска затруднялось из-за того, что экипировку приходилось покупать за свой счет, а она стоила достаточно дорого.

К примеру, жители греческого поселения Александровка выражали желание вступить в казачье войско, но обеспечить себя смогли только 44 человека. Одесские греки собрали 1325 рублей серебром для греческих волонтеров, у которых не имелось средств для поступления в Дунайское казачье войско. Часть 3-го полка дунайских казаков занимала оборонительную линию в Одессе вдоль берега моря и в дельте Дуная. М.Д. Горчаков предложил использовать в низовьях Дуная Бугский уланский полк, в состав которого вошел конный взвод сербских и болгарских волонтеров. 13 марта 1855 года они приняли присягу на верность России и императору. Часть болгарских и сербских волонтеров входила в гарнизоны городов-крепостей Измаил и Аккерман.

2.3 Освободительная борьба Балканского народа от Османской империи в конце XIX века

Помимо ротной службы неко­торые рядовые и унтер-офицары балаклавского батальона участ­вовали в обороне Севастополя и в неудачном сражении на Чёрной речке 4 августа 1855 года. В боях особенно прославился унтер-офицер Г.И. Бамбука. 18-летним юношей он находился 14 сентября 1854 года в гарнизоне Балаклавы и после героической обороны смог спастись. Затем Бамбука участвовал в Балаклавском, Инкерманском и Чернореченском сражениях, получил контузию и за храбрость был награждён зна­ками отличия военного ордена Св. Георгия (Георгиевскими крес­тами) 4, 3 и 2-й степени.

С завершением войны капи­тан С.М. Стамати принял 30 июня 1856 года Балаклаву от покидаю­щих Крым англичан. Греки стали возвращаться к нормальной жиз­ни. В августе из английского пле­на вернулись 58 солдат батальона под командованием подпоручика Папахристо.

В том же году по представлению Новороссийского и Бессарабс­кого генерал-губернатора графа А.Г.Строганова Балаклавский ба­тальон снова вернули в мирный четырёхротный состав. Одну из его рот выделили в распоряже­ние жандармского начальства для разбора и высылки нескольких сотен разноплеменных людей, оставшихся после эвакуации со­юзников в их лагерях в Камыше и Балаклаве. Греки охраняли местное население от бесчинств этих бродяг, но в свою очередь жестоко мстили крымским татарам. Кро­ме того, Балаклавскому батальо­ну поручили охрану 52 кладбищ, оставленных союзниками на его землях. Летом 1857 года разго­релся международный скандал из-за разрушения французскими купцами могилы английского ка­питана Паттена во время раскопок, санкционированных командиром батальона полковником М.А. Ман­то и проходивших в присутствии прапорщика Ксирихи[26]
. Посланный для расследования этого факта флигель-адъютант капитан 1 ран­га князь М.П. Голицын предложил отдать под суд Манто, а также майора Маландраки, от которого англичане узнали все подробнос­ти происшествия, но Александр II ограничился строгим выговором прапорщику Ксирихи и замечани­ем полковнику Манто «за недоне­сение непосредственному своему начальству о разрытии могилы». Однако этот инцидент не исправил сложившегося положения с со­держанием многочисленных клад­бищ. Батальон не имел ни людей, ни средств, а главное, желания для их охраны от местного населения и мародёров. Греки ещё не забыли тягот оккупации и были оскорбле­ны разрушением союзниками цер­кви в деревне Комары. Татары же вообще не испытывали почтения к христианским могилам. В итоге проблему кладбищ так до конца решить и не удалось. Они медлен­но разрушались.

21 октября 1859 года Александр II велел Балаклавский греческий пехотный батальон «упразднить и всех состоящих в нём чинов ос­вободить от обязанности нести военную службу». Офицеры имели право в течение двух лет перейти в армейские и гарнизонные войс­ка. Некоторые из них (Ф.Г. Салти, Ф.Г Семиоти) поступили в мест­ную пограничную стражу. Прочие офицеры и солдаты были уволены в отставку, получив землю в пол­ную собственность. Многие из них стали впоследствии богатыми куп­цами.

В 60-х гг. XIX в. Россия оказала оказала значительную материальную, дипломатическую помощь Сербскому княжеству и содействовала созданию Балканского союза во главе с Сербией, куда входили также Черногория, Греция, Румыния и ряд югославянских народов. Целью союзников было совместное вооруженное выступление против Османской империи. Россия помогала и перевооружению сербской армии. Хотя этот союз не проявил себя в действии, совместное сотрудничество способствовало укреплению русско-сербских связей. Идеолог сербского национального движения И. Гарашанин отмечал, что Сербия должна искать опору для своей борьбы за освобождение сербского народа из-под османского ига у нескольких великих держав, что даст Сербии больше гарантий и уверенности. Но ни у кого, кроме России, такой поддержки найти не удалось.

Семидесятые годы прошлого века вписали особую страницу в русско-сербские отношения. В 1875 г. началось восстание христианского населения Боснии и Герцеговины против невыносимого гнета османских властей. В 1876 г. Сербия и Черногория вступили в войну с Турцией. Русская дипломатия оказала оказала повстанцам поддержку, стремясь добиться улучшения их положения. На помощь славянским братьям устремились русские добровольцы.

Славянские комитеты в России (общественные организации солидарности со славянами) организовали сбор средств в помощь сербам и черногорцам и отправку добровольцев на Балканы. На добровольные пожертвования создавались санитарные отряды, закупались медикаменты и оборудование. Русские люди самого самого различного социального положения — учащиеся, крестьяне, представители интеллигенции, солдаты и офицеры отправились на Балканы[27]
, чтобы с оружием в руках помочь своим братьям в их освободителльной борьбе. В ряды сербской армии влились несколько тысяч русских добровольцев. Командовал сербской армией русский генерал Черняев. Русские добровольцы героически сражались, но силы были неравны. После поражения сербской армий под Джунисом путь османским войскам на Белград был открыт. Однако султанские войска не дошли до сербской столицы. Россия предъявила Порте ультиматум, угрожавший объявлением войны. К этому требованию России присоединились и европейские державы.

В апреле 1876 г. новое восстание всколыхнуло Болгарию. Турецкие войска подавили его с невероятной жестокостью, что в свою очередь привело к вступлению в войну с Турцией Сербии и Черногории. Слабая сербская армия в одиночку, без поддержки извне, не смогла оказать сопротивления турецким частям, она терпела поражения и вскоре сложилась реальная угроза потери Белграда. В этих условиях Россия в ультимативной форме потребовала от Турции прекращения военных действий. Султан был вынужден принять русские условия и согласился на созыв в Константинополе конференции европейских держав. Участники этой конференции (сентябрь - ноябрь 1876 г.) подготовили проект соглашения, однако Турция, уверенная в поддержке Англии, фактически отказалась принять эти предложения. Новый демарш европейских государств (так называемый Лондонский протокол, март 1877 г., в котором предлагалось провести реформы в пользу христиан) был отвергнут Турцией и расценен ею как вмешательство во внутренние дела. Османская империя спешно готовилась к войне, которая фактически стала неизбежной. 12(24) апреля 1877 г. Александр II подписал манифест о начале русско-турецкой войны.

К началу войны в русской армии уже ощущались некоторые последствия военных реформ, однако до их завершения было еще далеко. Русские войска не имели хорошо обученных резервов, по качеству стрелкового оружия уступали турецкой армии (вооружавшейся с помощью Англии и США), по численности русский флот уступал турецкому. Однако артиллерия русских превосходила турецкую, русские суда использовали мины, а русские солдаты и матросы намного превосходили турецких как выучкой, так и высоким боевым духом.

Главнокомандующим Дунайской армией[28]
был назначен брат царя великий князь Николай Николаевич, придерживающийся консервативных взглядов на способы ведения войны. Высший командный состав армии не понимал особенностей современной войны, действовал нерешительно, допуская грубые просчеты. В то же время уже в ходе войны выдвинулась плеяда талантливых генералов - сторонников преобразований в армии (И.В.Гурко, М.И.Драгомиров, М.Д.Скобелев, Н.Г.Столетов, Ф.Ф.Радецкий), они находили поддержку в лице военного министра Д.А.Милютина. Все чаще стали использоваться стрелковые цепи, перебежки, самоокапывание солдат.

Турецкая армия в целом уступала русской, она не была готова к наступательным действиям и предпочитала оборонительные сражения.

Планы ведения войны со стороны русского командования были подготовлены Н.Н.Обручевым и Д.А.Милютиным[29]
. Они предполагали быстрый прорыв через Балканы и дальнейшее движение в направлении Константинополя, через территории, на которых проживало сочувствующее русским болгарсое населенне. Политической целью ставилось освобождение Балканского полуострова от турецкого владычества.

Турецкое командование предполагало втянуть русских в изнурительную войну, не пустить их далее хорошо укрепленных крепостей Варны, Рущука, Силистрии и Шумлы и, выиграв время, получить поддержку европейских стран.

Активные военные действия начались в июне 1877 г. форсированием Дуная (в районе Зимницы-Систова). Преодолев Дунай, русская армия начала наступление в трех направлениях: западный отряд (под командованием Н.П.Криденера), захватив крепость Никополь, двинулся на Плевну; восточный "Рущукский" отряд (под командованием наследника престола Александра Александровича) шел на Рушук. Главный удар был нанесен в центре, на южном направлении, силами отряда И.В.Гурко. Отряд Гурко вместе с Радецким комбинированным ударом выбил турок с Шипкинского перевала и начал движение в Южную Болгарию. Однако из-за ограниченности сил, отряд Гурко не смог удержать взятые им города Южной Болгарии и под давлением превосходящих сил Сулеймана-паши в середине августа отступил за Балканы, оставив за собой важный в стратегическом отношении Шипкинский перевал. В течение 3 суток небольшой русско-болгарский отряд героически удерживал Шипку до подхода бригады Радецкого и дивизии Драгомирова. Шипка осталась в руках русской армии.

Наиболее напряженное положение сложилось в ходе войны на западном направлении. Медлительность Криденера привела к тому, что крупный турецкий отряд под командованием единственного талантливого турецкого полководца Османа-паши раньше русских сумел подойти к хорошо укрепленной Плевне. Первая попытка взять Плевну штурмом (8(20) июля 1877 г.) не была подготовлена и провалилась. 18(30) июля начался второй штурм Плевны. Русские колонны, направленные против полевых укреплений, понесли крупные потери и вновь отступили. Оказался неудачным и третий штурм (30 августа (11 сентября)), который приурочили ко дню царских именин. Прибывший под Плевну крупнейший авторитет в русской армии по инженерным вопросам Э.И.Готлебен (один из героев обороны Севастополя в годы Крымской войны ) и Д.А.Милютин настояли на изменении тактики. Русские войска перешли к осаде Плевны, и турецкие войска, испытывавшие недостаток в продовольствии, после неудачной попытки прорыва были вынуждены капитулировать 28 ноября (11 декабря),

Успехи под Плевной коренным образом изменили ход войны. Была ликвидирована возможность удара по флангу русской армии, высвободились крупные части, которые могли теперь перейти в наступление на главном направлении.

В конце декабря отряд под командованием Гурко двинулся по обледеневшим перевалам на Софию и в начале января захватил ее. В руки наступающей русской армии попали огромные склады турецких войск.

Через несколько дней произошло сражение под Шипкой - Шейново, в котором русские войска под командованием Ф.Ф.Радецкого и М.Д.Скобелева окружили и заставили капитулировать турецкую армию под командованием Весселя-паши. Таким образом дорога на Константинополь была открыта. В сражении под Пловдивом турецкой армии было нанесено окончательное поражение, русские войска без боя взяли Адрианополь, а преследующая турок русская кавалерия вышла на побережье Мраморного моря.

Военные действия велись также на Кавказском театре, где русская армия добилась замечательных побед. В октябре - ноябре 1877 г. ночным штурмом (после осады) была взята прекрасно защищенная, считавшаяся неприступной крепость Карс. Еще раньше от турок была очищена терриюрии Абхазии.

Успехи русский армии на Балканах вынудили турецкое правительство обратиться с предложением начать переговоры. 19(31) января 1878 г. в Адрианополе было подписано перемирие, а 19 февраля (3 марта) в Сан-Стефано был подписан мирный договор[30]
в соответствии с которым Черногория, Сербия и Румыния получали полную независимость, автономными становились Босния и Герцеговина. Особо важным пунктом договора становилось создание крупного автономного болгарского государства. На территории Болгарии разрушались крепости и выводились турецкие войска.

Россия должна была получить значительные территориальные приращения. Ей возвращалась потерянная после Крымской войны Южная Бессарабия, на Кавказе к России отходили Ардаган, Карс, Баязет и Батум, Турция выплачивала контрибуцию размере 310 млн. руб.

Решения, принятые в Сан-Стефано, не устраивали Англию и Австро-Венгрию, которые не участвовали в войне, но хотели увеличить свои территории и ослабить Россию. По настоянию этих держав Петербургский кабинет, который не был в состоянии вести новую войну с сильными европейскими государствами, был вынужден согласиться на созыв международного конгресса в Берлине, где мирный договор был пересмотрен. Фактически в Берлине Россия оказалась в дипломатической изоляции. Германия, на помощь которой рассчитывало царское правительство, формально не вмешивалась в дебаты и реальной помощи не только не оказала, но и поддерживала противников России. Новый Берлинский трактат 1878 г. существенно ущемлял интересы России и славянских стран.

Хотя независимость Румынии, Сербии и Черногории подтверждались, Болгария оказалась разделенной на две части (границей ее являлись Балканы). Северное Болгарское княжество получало автономию, а южная часть, так называемая Восточная Румелия, оставалась под властью Турции (формально автономная турецкая провинция с губернатором-христианином). В то же время Босния и Герцеговина оказались в зоне оккупации Австро-Венгрии. На Кавказе за Россией оставались Карс и Ардаган, Батум становился портом, свободным для торговли. За свою помощь Турции Англия, заключившая тайное соглашение с султаном, получала Кипр.

Решения Берлинского конгресса были восприняты в России как поражение русской дипломатии. Однако результаты русско-турецкой войны сыграли важнейшую роль в национальном освобождении славянских государств на Балканах, развитии там капиталистических отношений, консолидации национальных сил. Вместе с тем итоги конгресса привели к заметному охлаждению русско-австрийских и русско-германских отношений, что впоследствии привело к изменению расстановки сил на европейской арене.

Война на Балканах явилась для России одной из причин обострения внутриполитического кризиса накануне революционной ситуации конца 70-х - начала 80-х годов XIX в. Надежды правительства на то, что победоносная война собьет накал нового демократического подъема, не оправдались.

Заключение

Подводя итоги исследованию проведенному в курсовой работе необходимо сделать выводы.

В анализируемый период 18-19 века, в истории Российской империи произошли значительные изменения, в целом в лучшую сторону.

С начала XVIII в. укрепление связей с балканскими народами стали приносить свои плоды. Угнетенные народы Балканского полуострова со своей стороны издавна видели в единоверной России свою покровительницу и надеялись, что победы русского оружия принесут им освобождение от турецкого ига.

В рассматриваемый период вошел в историю как период подъемов и упадков взаимоотношения Балканских стран и Российской империи. Выработанные нормы и правила оказали огромное влияние на жизнь всего народа. Политика того или иного государства отличалась своей индивидуальностью и перспективностью.

Таким образом, общественный строй Балканского народа в XVIII - XIX века характеризуется раздробленностью всей системы народа. Вторая половина XVIII века стало периодом образования очагов сопротивления против османской империи. Сосредоточенность в одном географическом пространстве балканского народа стало первым шагом для дальнейшего развития. Характеризуя то или иное общество, первым делом следует обратить внимание на развитие в сфере экономики, политики и в обществе.

Так же следует отметить, что с появлением очагов сопротивления, появляются укрепления связей балканского народа с российской империей.

В первую очередь с этим и связано появления первых военных поселений в середине XVIII века.

Национальный состав посе­ленцев был неоднородным. Предполагалось, что вновь со­зданный военный корпус будет набираться «как сербами, так и македонцами и болгарами».

В заключение надо сказать, что попытки освобождения балканского народа от Османской империи и укреплений связей между Российской империей были достигнуты. Многие личности, выходцы из Балкан, сыграли немало важную роль в истории Российской империи. Они внесли большой вклад в имперскую армию.

Список использованных источников и литературы

I
.
Источники

1. Жигарев, С. А. Русская политика в Восточном вопросе: В 2 т. / C. А. Жигарев. - М.: «Вече», 1896. - 432 с.

2. Карасев, А. В. Россия и болгарское национально-освободительное движение. 1856-1876. Документы и материалы. Т.4. (1870-1876) / А.В. Карасев. - М.: «Наука», 2007. - 582 с.

3. Чуркин, И. В.Россия-Словения: история отношений в документах. XII в.-1914 г. / И. В. Чуркин. - М.: «Индрик», 2003. - 476 с.

II
. Литература

1. Беляев, Н. И. Русско-турецкая война 1877—1878 гг. / Н. И. Беляев. - М.: «Воениздат», 1956. - 591 с.

2. Буганов, В.И. История России // Конец XVII-XIX век. / В. И. Буганов. - М.: «Белый город», 1995. - 292 с.

3. Виноградов, В. Н. Восточный вопрос, Россия и Балканы / В. Н. Виноградов. - М.: «Наука», 2002. - 493 с.

4. Виноградов, В. Н. История Балкан. Век восемнадцатый. / В.Н. Виноградов. - М.: «Наука», 2004. - 705 с.

5. Виноградов, В. Н. История Балкан. Век девятнадцатый (до Крымской войны). / В.Н. Виноградов. - М.: «Наука», 2006. - 643 с.

6. Всемирная история в 10-ти томах, т. 7 / Под ред. А.А. Губера. – М.: «Наука», 1960. - 421 с.

7. Грачев, В. П. Первое сербское восстание и Россия во время русско-турецкой войны 1806-1812 гг. / В. П. Грачев. - М.: «Астрель», 1990. - 582 с.

8
. Данилевский, И.Я. Россия и Европа. / И. Я. Данилевский. - М.: «Просвещение», 1991. - 362 с.

9. Клиятина, М.С. Внешняя политика России во второй половине XIX. / М. С. Клиятина. - М.: «Айрис-пресс», 1991. - 461 с.

10. Кузнецов, И. В. История СССР. XVIII - середина XIX вв. / И. В. Кузнецов. - М.: «ЭКСМО», 1958. - 397 с.

11. Лещиловская, И. И. «Сербы в России» / И. И. Лещиловская. - М.: «Наука», 2003. - 528 с.

12. Семенова, Л. Е. Княжества Валахия и Молдавия. Конец XIV - начало XIX в. / Л. Е. Семенова. - М.: "Индрик", 2006. - 400 с.

[1]
Чуркин, И. В.Россия-Словения: история отношений в документах. XII в.-1914 г. / И. В. Чуркин. - М.: «Индрик», 2003. - 476 с.

[2]
Жигарев, С. А. Русская политика в Восточном вопросе: В 2 т. / C. А. Жигарев. - М.: «Вече», 1896. - 432 с.

[3]
Карасев, А. В. Россия и болгарское национально-освободительное движение. 1856-1876. Документы и материалы. Т.4. (1870-1876) / А.В. Карасев. - М.: «Наука», 2007. - 582 с.

[4]
Виноградов, В. Н. Восточный вопрос, Россия и Балканы / В. Н. Виноградов. - М.: «Наука», 2002. - 493 с.

[5]
Лещиловская, И. И. «Сербы в России» / И. И. Лещиловская. - М.: «Наука», 2003. - 528 с.

[6]
Виноградов, В. Н. История Балкан. Век восемнадцатый. / В.Н. Виноградов. - М.: «Наука», 2004. - 705 с.

[7]
Грачев, В. П. Первое сербское восстание и Россия во время русско-турецкой войны 1806-1812 гг. / В. П. Грачев. - М.: «Астрель», 1990. - 582 с.

[8]
Буганов, В.И. История России // Конец XVII-XIX век. / В. И. Буганов. - М.: «Белый город», 1995. - 292 с.

[9]
Кузнецов, И. В. История СССР. XVIII - середина XIX вв. / И. В. Кузнецов. - М.: «ЭКСМО», 1958. - 397 с.

[10]
Виноградов, В. Н. История Балкан. Век восемнадцатый. / В.Н. Виноградов. - М.: «Наука», 2004. - 705 с.

[11]
Буганов, В.И. История России // Конец XVII-XIX век. / В. И. Буганов. - М.: «Белый город», 1995. - 292 с.

[12]
Виноградов, В. Н. История Балкан. Век восемнадцатый. / В.Н. Виноградов. - М.: «Наука», 2004. - 705 с.

[13]
Кузнецов, И. В. История СССР. XVIII - середина XIX вв. / И. В. Кузнецов. - М.: «ЭКСМО», 1958. - 397 с.

[14]
Семенова, Л. Е. Княжества Валахия и Молдавия. Конец XIV - начало XIX в. / Л. Е. Семенова. - М.: "Индрик", 2006. - 400 с.

[15]
Семенова, Л. Е. Княжества Валахия и Молдавия. Конец XIV - начало XIX в. / Л. Е. Семенова. - М.: "Индрик", 2006. - 400 с.

[16]
Виноградов, В. Н. История Балкан. Век девятнадцатый (до Крымской войны). / В.Н. Виноградов. - М.: «Наука», 2006. - 643 с.

[17]
Всемирная история в 10-ти томах, т. 7 / Под ред. А.А. Губера. – М.: «Наука», 1960. - 421 с.

[18]
Грачев, В. П. Первое сербское восстание и Россия во время русско-турецкой войны 1806-1812 гг. / В. П. Грачев. - М.: «Астрель», 1990. - 582 с.

[19]
Виноградов, В. Н. История Балкан. Век девятнадцатый (до Крымской войны). / В.Н. Виноградов. - М.: «Наука», 2006. - 643 с.

[20]
Клиятина, М.С. Внешняя политика России во второй половине XIX. / М. С. Клиятина. - М.: «Айрис-пресс», 1991. - 461 с.

[21]
Лещиловская, И. И. «Сербы в России» / И. И. Лещиловская. - М.: «Наука», 2003. - 528 с.

[22]
Виноградов, В. Н. История Балкан. Век девятнадцатый (до Крымской войны). / В.Н. Виноградов. - М.: «Наука», 2006. - 643 с.

[23]
Жигарев, С. А. Русская политика в Восточном вопросе: В 2 т. / C. А. Жигарев. - М.: «Вече», 1896. - 432 с.

[24]
Всемирная история. Энциклопедия. Том 5/Издательство социально-экономической литературы. - М.: «Просвещение», 1958. - 700 с.

[25]
Буганов, В.И. История России // Конец XVII-XIX век. / В. И. Буганов. - М.: «Белый город», 1995. - 292 с.

[26]
Клиятина, М.С. Внешняя политика России во второй половине XIX. / М. С. Клиятина. - М.: «Айрис-пресс», 1991. - 461 с.

[27]
Беляев, Н. И. Русско-турецкая война 1877—1878 гг. / Н. И. Беляев. - М.: «Воениздат», 1956. - 591 с.

[28]
Жигарев, С. А. Русская политика в Восточном вопросе: В 2 т. / C. А. Жигарев. - М.: «Вече», 1896. - 432 с.

[29]
Виноградов, В. Н. Восточный вопрос, Россия и Балканы / В. Н. Виноградов. - М.: «Наука», 2002. - 493 с.

[30]
Беляев, Н. И. Русско-турецкая война 1877—1878 гг. / Н. И. Беляев. - М.: «Воениздат», 1956. - 591 с.