Преступление, наказание и судебный процесс по Законам Ману

Министерство образования Республики беларусь

Учреждение образования «Юридический колледж Белорусского государственного университета»

Кафедра общеправовых и

гражданско-правовых дисциплин

Курсовая работа

Преступления, наказания, судебный процесс по Законам Ману

Выполнила: учащаяся

2 курса 398 группы

Сарамаха А.М.

Научный руководитель:

преподаватель

Садовская Ю.А.

Минск 2010

ОГЛАВЛЕНИЕ

Введение………………………………………………………………………….3

1. Виды и классификация преступлений по Законам Ману…………………..5

2. Понятие и система наказаний по Законам Ману……………………………12

3. Общая характеристика судебного процесса по Законам Ману….……..….19

Заключение............................................................................................................26

Список использованных источников…………………………………………..27

Приложение……………………………………………………………………...28

ВВЕДЕНИЕ

Без прошлого не может быть ни настоящего, ни будущего. Исторический опыт сотен поколений людей служит для современного человечества фундаментом в разработке новых социальных концепций. Основные современные идеологические течения происходят из эпохи буржуазных революций. В свою очередь идеи либерализма берут своё начало в теориях эпохи Возрождения, а та, как всем известно, идеализировала эпоху античности. Как мы видим, каждая эпоха зарождается в предыдущем периоде, и чем дальше будет продолжаться эта историческая цепочка, тем больше мы будем понимать всю значимость древних цивилизаций. Они совершили огромный скачок, завершив период первобытно-общинного строя. Большое влияние на этот процесс оказали новые религиозные системы права. Среди них одной из наиболее ярких является древнеиндийская система права. Во главе этой системы находится свод религиозных и моральных наставлений – Законы Ману.

Но данная работа посвящена одной отрасли права – уголовному праву Древней Индии. Уголовное право отличается от иных отраслей права тем, что охраняет существующие в обществе отношения. Так, например, собственность регулируется и охраняется прежде всего нормами гражданского права, однако охрана собственности от преступных посягательств (кража, мошенничество, грабеж, разбой и др.) осуществляется нормами уголовного права. Такая же закономерность присуща и нормам Законов Ману. Уголовное право древних индусов было направлено на защиту государства, религии, собственности и личности и носило классовый характер, что будет доказано в данной работе.

Современная наука не обладает обширными историческими сведениями по данному периоду. Отчасти поэтому выбранная мной тема и является актуальной. Так же актуальность этой темы определена значимостью изучаемого и анализируемого в работе документа – Законов Ману. Не стоит забывать, что этот документ является культурным наследием страны, где до сих пор верны многим прописанным там нормам, а население этого государства второе по численности в мире. И наконец, актуальность заявленной темы состоит в том, что при исследовании отраслей уголовного права, во-первых, мы приобретаем опыт проведения научного исследования и применения методов научного познания, обретенных за годы учебы, во-вторых, мы имеем возможность проследить при помощи полученных знаний влияние древнего уголовного права на современное состояние уголовного права Индии.

В своей работе мы поставили цель раскрыть то, что представляют собой нормы Законов Ману, регулирующие уголовные, а также показать их неразрывную связь с религией и выявить основные черты.

Поставленная цель обусловила необходимость решения нескольких первоочередных задач:

1. Исследование общей характеристики уголовного права по Законам Ману;

2. Изучение понятия и основных характеристик, раскрывающих сущность преступления по древнеиндийскому уголовному праву;

3. Анализ классификаций и видов преступлений;

4. Общий анализ принципов ответственности по Законам Ману;

5. Исследование форм уголовного процесса, порядка уголовного судопроизводства характерного для Древней Индии.

Объектом работы являются отношения, регулируемые уголовным правом по Законам Ману и возникающие в ходе тех или иных стадий уголовного судопроизводства Древней Индии.

Предметом исследования являются Законы Ману в части, касающейся закрепления положений об исследуемых вопросах.

Информационную основу курсовой работы составляют научные труды Крашенниковой Н.А., Жидкова О.А., Прудникова М.Н., Ильинского Н.И., Вениосова А.В., Шелкопляс В.А., Батыры К.И., Исаева И.А. и др.

1. ВИДЫ И КЛАССИФИКАЦИЯ ПРЕСТУПЛЕНИЙ ПО ЗАКОНАМ МАНУ

Нормы уголовного права, как и других отраслей права, содержатся во многих главах Законов Ману (VII, VIII, IX, XI). Это обусловлено наличием острых социальных конфликтов: люди страдали от грабежей, насилия, беззакония, воровства и т.д. Законы заполнены статьями об уголовных преступлениях: о хищении, краже имущества, скота, ограблении, краже людей, убийствах, тяжких телесных повреждениях, клевете, доносах, прелюбодеянии, проституции, мужеложстве, пьянстве и др. Такой «ассортимент» преступлений свидетельствует о наличии большой массы обездоленных людей, изгоев, лишенных средств существования.

В Законах Ману были статьи с общими положениями, в которых правовая мысль выражалась в абстрактной форме. Например, содержалось предпи­сание о том что, основательно рассмотрев место и время преступления, возможность и степень сознательности, царю надо накладывать наказания, как полагается, на людей, живущих непра­вильно. Следовательно, даже царь при рассмотрении дел обязан, назначая наказание, учитывать всегда объективную сторону (место и время) и субъективную сторону (воз­можность и степень сознательности). Более того, во многих статьях (ст. 17, 18, 24 и др. главы VII) содержатся нетипичные нормы права, в которых даются определения некоторых понятий в области уго­ловного права, указываются цели наказания и его роль (назначе­ние) в жизни древнеиндийского общества, т.е. были в Законах Ману так называемые декларативные и дефинитивные нормы права. Это свидетельствовало о высоком развитии правовой мысли и тех­ники правотворчества в Древней Индии [1, c 194].

Широко употребляет законодатель в Законах Ману такие термины в области уголовного права, как «преступление», «наказание», «ви­новны», «вина», «виды наказаний», а порой и дает определения от­дельным понятиям в области уголовного права. Например, в ст. 332 главы VIII дано определение понятий «грабеж» (деяние, кото­рое совершено в присутствии собственника и сопровождается наси­лием) и «кража» «оно совершено в отсутствие».

Но вместе с тем законодатель Древней Индии, как отмечает профессор Крашенинникова Н.А., не проводит четкой дифферен­циации преступлений и грехов. Преступление считалось тяж­ким грехом. Это обусловлено тем, что право Древней Индии использовало в качестве источников религиозные догмы (писания) и нормы мора­ли. Они как бы пронизывали все правовые нормы в Законах Ману. Не всегда в них проводилось разграничение между преступлением и граж­данским правонарушением [3, c.150].

На основе анализа статей Законов можно выделить такие виды преступлений, как государственные, религиозные, против личнос­ти, против собственности, должностные, против порядка управления и против нравственности, т.е. семь видов пре­ступлений. Правда, некоторые исследователи, перечисляя их, не называют преступления против нравственности, но указывают на такой вид, как преступления против семьи. Думается, что преступления в облас­ти брачно-семейных отношений (прелюбодеяние, оставление роди­телей или детей и т.п.) настолько связаны с нормами морали, что они являются скорее разновидностью преступлений против нрав­ственности, чем особым видом преступлений. Но в силу того, что сам законодатель не называет видов преступлений, то и последнее мнение о наличии такого вида преступлений, как преступление против семьи, может иметь право на существование, но тогда общее их количество будет равно восьми [1, c.194].

Итак, среди преступлений, называемых Законами Ману, на первом месте стоят государственные. Отсутствие сколько-нибудь полного перечня данных преступлений – характерная черта древневосточного права. Но даже это свидетельствует о том, что право выделяло их. В качестве примера можно назвать службу врагам царя, поломку городской стены, городских ворот. Полного перечня этого вида преступлений Законы не дают, что характерно для всех древних кодификаций.

Выделялись и правонарушения, носящие характер святотатства, а также должностные преступления. К первым относилось, например, такое деяние, как поношение богов и святынь, заклад священного водоема, ко вторым – мздоимство служащих царя, их злоупотребления, составление ложных приказов и проч. (ст. 231–232 главы IX).

Более подробно Законы Ману описывают преступления против собственности и против личности. Вор никогда не признавался собственником имущества. При обладании спорной вещью нужно было указать ее происхождение. Собственник вещи не может вернуть ее у добросовестного владельца, если не требовал ее в течение 10 лет. Покушение на собственность отнесено к наихудшему из пороков. Закон охраняет в первую очередь имущество царя, храмов. Хищение из царских складов, хищение имущества из храма, кража слонов, лошадей, колесниц правителя влечет за собой одно наказание – «казнить без промедления». Также суровое наказание грозит тем, кто загрязняет водоемы, разрушает плотину. Если виновный не может ее восстановить, то подлежит утоплению. Виновный в уничтожении межевого знака заслуживает обезображивающего телесного наказания. Незаконное присвоение земельного надела приравнивается к краже драгоценностей. По Законам Ману похищение «родовитых людей, особенно женщин, так же как и лучших драгоценных камней» наказывалось смертной казнью, захват же коров – отсечением половины ноги (ст. 323–324 главы VIII) (cм. Приложение).

Среди имущественных преступлений большое внимание уделялось краже, при этом царь призывается к обузданию воров. Следует отметить, что Законы Ману четко различают кражу как тайное похищение имущества от грабежа, совершаемого в присутствии потерпевшего и с применением насилия к нему. И кража, и грабеж рассматривались как однопорядковые явления с преступлениями против личности, клеветой, прелюбодеянием, ибо имущество в правосознании древнего индуса являлось как бы продолжением личности, было неразрывно связано с нею [2, c.42–43].

Законы Ману осуждали всякое насилие, совершенное над личностью, и считали насильника худшим злодеем, чем ругателя, вора и ударившего палкой (ст. 345 главы VIII). К насилию относились и убийство, и телесные повреждения. Умышленное убийство влекло за собой смертную казнь. Убийство при защите себя, охране жертвенных даров, защите женщины и брахмана (необходимая оборона) не наказывалось (ст. 349 главы VIII). При этом не имело значения, был ли убит гуру, ребенок, престарелый или даже брахман, весьма ученый в ведах (ст. 350 главы VIII). В Законах Ману также упоминается, что мужу принадлежало право всех наказывать без объяснения причин (ст. 299 главы VIII) (см. Приложение).

Тяжким нравственным преступлением и великим грехом считалось прелюбодеяние (измена). В Законах Ману нормы о прелюбодеянии идут вслед за убийством. Все виновные в прелюбодеянии (тайная беседа с чужой женой, услужливость, заигрывание с ней, прикосновение к ее одежде и украшениям и т.п.) подлежат смертной казни. Характерно, что проституция жены с согласия мужа не наказывалась (ст. 362 главы VIII).

Законы Ману не проводят различий между прелюбодеянием и изнасилованием (лишением девушки чести против ее воли) (ст. 364 главы VIII). Это преступление влекло за собой телесное наказание, отрезание пальцев, если преступник не был равен по положению с потерпевшей. Равный по положению отделывался высоким штрафом. Неверную жену, «обнаглевшую вследствие знатности родственников», Законы Ману рекомендовали затравливать собаками (ст. 371 главы VIII), а ее сожителя сжигать на раскаленном железном ложе. Наказывался мужчина за преступное сожительство со свободной женщиной, при этом учитывалось ее социальное положение и была ли она охраняема или нет. Например, шудр проживал с брахманкой. В данном случае мерой наказания была кастрация (см. Приложение).

Исходя из нормы ст. 345 главы VIII можно утверждать, что законодатель по степени общественной опасности уголовные правонарушения делит на две группы независимо от вида: на тяжкие преступления, под которыми понимается любое совершенное с на­силием деяние, и все другие, т.е. совершенные без применения насилия. К тяжким преступлениям относились убийство, грабеж, изнасилование и др. [1, c.195].

Если вести речь о составе преступления, то по Законам Ману каждый его элемент (субъект, объект, субъективная и объективная стороны) не остался без внимания законодателя и, как правило, учитывал­ся при назначении наказания. Подтверждением является нали­чие в Законах Ману нескольких статей, в которых в абстрактной форме прямо предписывалось, что, только «узнав причину, также место и время по правде и рассмотрев состояние виновного и суть пре­ступления, надо накладывать наказание на тех, которые должны быть наказаны» (ст. 126 главы VIII). Об этом говорится и в ст. 16 главы VII.

Субъектом преступления мог быть любой человек, который со­вершил преступление, в том числе и царь. Так, согласно ст. 111 главы VII царь, который мучит свою страну, немедленно лишается вместе с родственниками страны и жизни. Закон предписывал царю наказывать каждого виновного, т.к. для него ничего не значит имя того, кто не исполняет своей дхармы. Но вид и форма наказания зависели от состава преступления, в том числе и субъекта: был ли виновный про­стым человеком или относился к варнам, был ли виновный по принадлежности равным с потерпевшим или принадлежал к более низкой варне [3, c.151].

Так, если какой-либо простой человек должен быть оштрафован на одну каршапану, тогда (за то же преступление) царь должен быть оштрафован на тысячу. Инте­ресно отметить, что для брахманов закон устанавливал повышенную ответственность по сравнению с представителями нижестоя­щих трех варн (ст. 337–338 главы VIII). При этом пояснялось, чем руководствовался законодатель: «соответственно пониманий каж­дым из них сущности добра и зла». Но, к сожалению, законодатель не был последовательным в этом вопросе и придерживался данного правила только тогда, когда речь шла об имущественном наказании. Во всех других случаях, когда статьей предусматривалось применение телесных наказаний или смертной казни, законодатель по­ступал наоборот, предписывая, что «никогда нельзя убивать брахма­на» (ст. 380 главы VIII), «для брахмана полагается обритие головы вместо смертной казни; для других же варн смертная казнь может применяться» (ст. 379 главы VIII).

Иногда законодатель особое внимание обращал на пол винов­ного (мужчина или женщина – ст. 371, 372 главы VIII), возраст (девушка, женщина, дети, старые – ст. 369, 370 главы VIII; ст. 230 главы IX), на занимаемую должность (служащий, советник, судья, царь – ст. 231, 234 главы IX; ст. 336 главы VIII), на физическое состояние (пьяница, больной – ст. 237, 230 главы IX) и другие особенности субъекта (см. Приложение).

Особенно четко законодатель выразил свое отношение к на­личию умысла у виновного, т.е. к субъективной стороне преступ­ления. Правда, такая четкость присуща не всем нормам права. Ст. 242 главы IX предусматривала, что виновные в осквернении ложа гуру, не принадлежащие к четырем варнам и «совершаю­щие эти преступления ненамеренно, заслуживают лишения соб­ственности, но «совершающие» намеренно – «изгнания», т.е. наличие умысла в данном случае значительно увеличивает от­ветственность за содеянное. Но законодатель не всегда последо­вателен и в данном вопросе, т.к. в некоторых статьях либо вооб­ще не упоминается о субъективной стороне, либо она не учитывается при определении наказания. Так, ст. 288 главы VIII устанавливала, что кто портит имущество кого-либо, тому полагается возместить ущерб и внести царю штраф, равный ущербу. Иногда законодатель делал акцент на цели совершения преступления («с целью причинения повреждений людям и животным» – ст. 286 главы VIII, «из жад­ности» – ст. 118 главы VIII).

Таким образом, понятие преступления можно применять лишь условно при характеристике права Древней Индии, ибо в это время не проводилось еще четких различий между частноправовым правонарушением (деликтом) и преступлением. Однако уже различались понятия «умысел» и «неосторожность». В основу разграничения преступлений в Законах Ману положен не характер самого правонарушения, а наказание за него. В одном случае это штраф, телесное наказание, в другом – искупление. Преступления расценивались избирательно. Соблюдался принцип снисходительности к высшим слоям и беспощадная расправа по отношению к низшим.

2. ПОНЯТИЕ И СИСТЕМА НАКАЗАНИЙ ПО ЗАКОНАМ МАНУ

Круг общественных отно­шений, регулировавшихся нормами права в Законах Ману, широкий. Это и отношения к государству (его атрибутам, царю и т.п.), рели­гии, должностным обязанностям, нормам нравственности, порядку управления, и отношения между людьми, по поводу чужого имущества. Считалось, что за нарушение дхармы человек нес наказание в этом мире и в других мирах. Одна из статей гласила: «Из-за неверности мужу жена в мире снискивает (заслуживает) презрение, а после смерти оказывается в чреве (животе) шакала и мучается ужасными болезнями» (см. Приложение).

При назначении наказания учитывался не только объект, но и предмет его. Например, в ст. 320–331 главы VIII, в которых идет речь о кражах, диапазон наказаний весьма широк – от смертной казни до штрафа в небольшом размере. При этом именно предмет похи­щенного (его свойства, размер и т.д.) влияет на назначение наказа­ния (вид и форму). При краже людей учитывалось: похищенные были «родовитыми» людьми или простыми; при краже скота – домашний крупный или мелкий либо это были дикие животные; при краже зерна – очищенное оно или неочищенное; при краже одежды (наилучшие) одежды или все другие и т.п. Особый интерес представляет ст. 328 этой же главы, которая устанавливала выс­шую меру наказаний – смертную казнь – к тем, кто похитил «родо­витых» людей или драгоценные камни, даже не принимая во вни­мание другие обстоятельства похищения.

Говоря об объективной стороне, необходимо отметить, что законодатель прямо предписывал всегда ее устанавливать и учиты­вать при назначении наказания (т.е. действие или бездействие, время, способ совершения деяния, его последствия и т.д.). Так, в Законах Ману содержалось предписание о том, что при похищении крупных животных, оружия и лекарственных трав царю следует накладывать наказание, рассмотрев время и обстоятельства дела. Предусматривалось наказание лиц, назначен­ных для охраны в областях, но бездействующих при нападе­нии. Кража, совершенная ночью и путем пролома (в стене дома) влекла за собой особенно мучительную форму смертной казни («посадить на острый кол») (ст. 276 главы IX). В других случаях предписывалось членовредительство, штраф в размере 11% от стоимости украденного и пр. Наказание несли также лица, видевшие кражу, но не сообщившие о ней; укрыватель вора нес такое же наказание, как если бы он сам украл [5, c.112; 2, c.43].

Хорошо в Законах Ману отражено и такое понятие, как рецидив. Законода­тель повышал ответственность за неоднократно совершенное правонарушение: при первой краже надо велеть отрезать у вора два пальца, при второй – руку и ногу, при третьей он заслуживает смер­тной казни. В связи с понятием «рецидив» важное значение приобретало содержание ст. 373 главы VIII, в кото­рой раскрывалось данное понятие: «на виновного (однажды и опять) обвиненного в течение года...». Это дает основание предполагать, что под рецидивом понималось совершение преступления не менее двух раз в течение именно одного года. Однако в других статьях законода­тель не столь точен в выражении правовых положений, употребляя выражения «ранее обвиненный» (ст. 354 главы VIII).

О значительном развитии уголовного права в Древней Индии свидетельствует и наличие норм, в которых идет речь о таких по­нятиях, как «соучастие», «обстоятельства, смягчающие вину», «об­стоятельства, отягчающие вину» и «обстоятельства, освобождаю­щие от вины». Так, Законы Ману гласят, что жертвующий жизнью ради брахманов или ради коров освобождается от убийства, со­вершенного неумышленно. Также в Законах упоминается о необходимой обороне и устанавливалось, что убиваю­щий, защищая самого себя, при охране жертвенных даров, при защите женщин и брахмана, не совершает греха; можно убивать, не колеблясь, нападающего убийцу; убийство убийцы, откры­тое или тайное, никогда не является для убивающего грехом (см. Приложение).

К обстоятельствам, освобождавшим от ответственности, отно­сились также голод, нужда, т.е. в Древней Индии был известен такой институт, как крайняя необходимость. В ст. 341 главы VIIIзаписано, что «дважды рожденный путник, лишенный средств су­ществования, берущий с чужого поля два стебля сахарного трост­ника или два «съедобных» корня, не должен платить штраф» [3, c.152].

Для поддержания в надлежащем состоянии большого круга охраняемых государством общественных отношений была разра­ботана и определенная система наказаний, главными целями ко­торой были устрашение (ст. 15 главы VII) и предупреждение (ст. 18 главы VII, ст. 334 главы VIII). Например, считалось целесообразным располагать тюрьмы «близ главной улицы, где все могут видеть страдающих и обезображенных преступников» (см. Приложение).

Помимо главных целей, законодатель преследовал и другие: возмездие, возмещение вреда (ущерба) и пополнение казны (ст. 17 главы VII; ст. 288, 367, 369 главы VIII и др.).

Законодатель Древней Ин­дии, закрепляя систему наказаний в праве, оперировал такими общими понятиями, как «виды наказания», «меры для обузда­ния беззаконных». Царю требовалось тщательно обуздывать беззаконных тремя мерами: заточением, заковыванием в цепи и различными видами наказа­ний. В Законах Ману перечислены следующие виды наказаний: сначала следует сделать замечание, после него – выговор, третьим «идет» штраф, только после этого – высшее телесное наказание. Далее указывалось, что если царь не может удержать их даже телесными наказаниями, тогда следует применить к ним все это – четыре вида наказаний вместе. Как усматривается из всего вышесказанного, законо­датель того времени различал четыре вида наказаний, среди которых на последнем месте по степени тяжести стоит телесное наказание, которое считалось в Древней Индии высшим видом наказа­ний, т.к. в него включалась и смертная казнь. В Законах Ману указывалось что, объектами наказаний могли быть орган дето­рождения, чрево, язык, обе руки, обе ноги, а также глаз, нос, оба уха, имущество и туловище, т.е. фактически, исходя из современной правовой терминологии, речь идет о таких видах наказания, как телесные, имущественные и смертная казнь.

Поскольку широко применялся такой вид наказания, как иму­щественное в форме штрафа, то законодатель обстоятельно регла­ментировал его назначение, указывая общие положения: «первый штраф – 250 пан, средний – 500, высший – 1000 пан» (ст. 138 главы VIII) и конкретно определяя размер штрафа за конкретное деяние (ст. 276, 293, 296, 297, 319 главы VIII и др.). Также под угрозой штрафа нельзя покидать свою мать, оставлять в беспомощном состоянии [4, c. 53].

Но в тексте Законов Ману упоминаются и другие виды наказаний, напри­мер, изгнание из страны (ст. 241 главы IX), из деревни (ст. 274 главы IX), дома (ст. 78, 83 главы IX); варны, касты (ст. 88, 112 главы VIII); позорящие наказания (обритие с мочой – ст. 375, 384 главы VIII; езда на осле – ст. 370 главы VIII); очищение от греха (ст. 73 главы X, ст. 128 главы XI) и покаяние от шести месяцев до одного года (ст. 130, 131 главы XI) (см. Приложение).

Суммируя изложенное о видах наказаний по Законам Ману, но применяя современную терминологию, можно систему наказаний Древней Индии того времена представить следующим образом: смертная казнь, телесные наказания, имущественные наказания, изгнание, лишение свободы, позорящие наказания, покаяние (очищение от греха), выговор и замечание. Хотя, ссылаясь на ст. 129 главы VIII Законов Ману, профессор Крашенникова Н.А. утверждает, что в Законах не упоминаются ни позорящие наказания (клеймение, обритие головы и проч.), ни изгнание из страны, касты, семьи, ни смертная казнь [3, c.155].

Мы же придерживаемся иной точки зрения, которая раскрывается ниже.

Большинство из указанных видов наказаний применялись в различных формах. Так, в Законах Ману различается простая (отрубание головы) и квалифицированная смертная казнь (ст. 279 главы IX). Квалифицированная смертная казнь осуществлялась в следующих формах: сожжение (ст. 372, 377 главы VIII), разрезание на части бритвами (ст. 292 главы IX), залитие в уста и уши кипящего масла (ст. 272 главы VIII), посажение на острый кол (ст. 276 главы IX).

Телесные наказания осуществлялись в болезненных формах: би­тье веревками, розгой, стеблями бамбука – ст. 230, 299 главы IX и ст. 369 главы VIII; клеймение – ст. 237 главы IX, а также в членовредительных формах: отрезание пальцев, рук, ног – ст. 325, 367 главы IXи ст. 277 главы IX; языка, губ, зада – ст. 270, 281, 282 главы IX(см. Приложение).

Имущественный вид наказания по Законам Ману осуществлялся в четырех формах: полная или частичная конфискация имущества (ли­шение собственности – ст. 231 главы IX), штраф (ст. 273–276 главы IX), возмещение ущерба (ст. 286–288, 400 главы VIII) и возвращение украденного (ст. 319 главы IX).

Заточение могло осуществляться на определенный срок – от шести месяцев до года или на неопределенный срок («заставить жить заточенной в доме») – ст. 365, 375 главы IX.

Очищение от греха осуществлялось по закону в различных формах: проживание в лесу 12 лет, прося милостыню (ст. 73 гла­вы XI), троекратный прыжок вниз головой в пылающий огонь или «стать мишенью для воинов» (ст. 74 главы XI), трехдневное питье кипящего ячменного отвара (ст. 126 главы XI), передача храму имущества (100 коров и одного быка, десять белых коров и одного быка – ст. 130, 131 главы XI), покаяние от шести месяцев до трех лет (ст. 129–131 главы XI) и иные формы (ст. 76–79 главы XI).

Принципами, которыми руководствовался законодатель, зак­репляя в праве рассмотренную систему наказаний, были классо­вость (снисходительность к тому, кто попирает низшего, беспощадная расправа над посягающим на высших), неравенство перед зако­ном лиц, принадлежавших даже к привилегированным слоям – варнам, множественность (несколько наказаний одновременно за одно совершенное правонарушение, например лишение собственно­сти и изгнание из страны; телесное наказание и штраф); неопреде­ленность (не указаны размер штрафа, срок заточения); принцип талиона «око за око» [5, c.112–113].

Принцип талиона был закреплен многими статьями в Законах Ману. В частности, в ст. 279 и 334 он даже формулируется в абстрактной форме примени­тельно к краже и нанесению телесных повреждений. Считалось, что царь для предупреждения повторения преступления должен отнять у вора ту часть тела, которой он действует против людей. А в ст. 279 предписывалось виновным в нанесении теле­сных повреждений или оскорблений всегда поступать так, что должен быть отрезан тот член, каким человек низший ударит высшего. Этот же принцип в других статьях закреплен уже в казуальной форме. Подняв руку или палку, преступник заслуживает отрезания руки; лягнувший в гневе ногой заслуживает отрезания ноги. Низший, пытающийся занять место рядом с высшим, должен быть изгнан с клеймом на бедре, зад его надо отрезать (см. Приложение).

В большинстве статей законодатель четко определяет не толь­ко вид и форму наказания, но и размер штрафа, срок заточения, покаяния, но есть и статьи в Законах Ману, для норм которых характерна в некоторой степени неопределенность: «должен уплатить некото­рый, штраф» (ст. 363 главы IX); «низший, сошедшийся с высшей, заслуживает телесного наказания» (ст. 366 главы IX), но не указана его форма.

Принцип множественности в абстрактной форме закреплен в ст. 130 главы VIII, которая предписывает царю, если он не может удержать преступников даже телесными наказаниями, тогда следует приме­нить к ним все четыре вида наказаний вместе. В казу­альной форме данный принцип отражен многими статьями: «для девушки, которая растит другую девушку, полагается штраф в двести пан, пусть она уплатит двойное брачное вознаграждение, а также пусть получит десять розог», т.е. к виновной применялось три наказания, два из которых имущественные (штраф и уплата двойного брачного вознаграждения), а третье – телесное болезнен­ное (битье розгами) наказание (cм. Приложение).

Итак, Законы Ману определяли наказание как силу, которая правит людьми и охраняет их, предписывая применять его с учетом всех обстоятельств совершения преступления, степени его осознанности. Несправедливое наказание «лишает неба в другом мире». Вместе с тем при определении наказания довольно ярко проявляются классовость, множественность, неопределенность и принцип талиона. Взгляд на наказуемые проступки, преступления соответствовал уровню состояния правовой мысли. Система наказаний получила детальную разработку, хотя Законы Ману не содержат исчерпывающего перечня наказаний. Часто в судебном процессе появлялись новые наказания.

3. ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА СУДЕБНОГО ПРОЦЕССА ПО ЗАКОНАМ МАНУ

В отличие от дру­гих отраслей права, нормы которых содержатся во многих главах Законов Ману, нормы процессуального права более упорядочены и содержат­ся исключительно в VIII главе, в которой первых более 120 статей касались состава суда, порядка судопроизводства, видов доказа­тельств, а ст. 252–263 регламентировали рассмотрение межевых споров о границе смежных участков земли. Такое компактное расположение процессуальных норм свидетельствует, во-первых, о том, что законодатель уже в то время различал нормы процессу­ального и материального права; во-вторых, законодатель прида­вал большое значение процессуальному праву, понимая его важ­ность в деле эффективной реализации норм материального права (уголовного, гражданского и др).

В процессуальном праве Древней Индии закреплялся по Законам Ману принцип коллегиальности, который должен был неукоснительно соблюдаться даже царем. Так, ст. 1 главы VIII предписывала, что «царь, желая рассмотреть судебные дела, пусть является подготов­ленным в суд вместе с брахманами и опытными советниками». Более того, требовалось, чтобы свидетели в споре о границе должны быть допрошены в присутствии большого числа поселян и обеих спорящих сторон.

При рассмотрении дел в суде соблюдался установленный зако­ном определенный ритуал (ст. 79–88 главы VIII). Ст. 4 предписы­вала рассматривать дела в такой последовательности: первое – неуплата долга, затем «заклад», продажа чужого, соучас­тие в «торговом, или другом объединении», неотдача данного, а только после указанной категории дел суд мог приступать к рас­смотрению исков о неуплате жалованья, нарушении соглашения, отмене купли-продажи, споре хозяина с пастухом (ст. 5 главы VIII) (см. Приложение).

Поскольку законодатель не делал различий между уголовным и гражданским правонарушениями, то и процесс являлся, как пра­вило, единым. Правда, иногда при рассмотрении уголовных дел допускались отступления от общих правил, например, «во всех случаях насилия, воровства и прелюбодеяния, при оскорблении словом или действием не надо проверять свидетелей слишком тщательно» (ст. 72) [2, c.44].

Первоначально применялся обвинительно-состязательный процесс и проходил по установленным законом правилам судопроизводства, в ходе которого, надо иметь в виду истину, предмет иска, себя самого, свидетеля, место, время и обстоятельства. В данном предписании выражено требование законодателя рассматривать дела в суде тщательно. Характерной чертой процесса был формализм. Так, истец при наличии определенных моментов проигрывал дело, если он указывал на свидетеля, не бывшего при сделке, отрицал или изменял свои показания, разговаривал со свидетелями в ненадлежащем месте и т.д. Истец, заявивший о наличии у него свидетелей и не приведший их в суд, лишался права на иск. Истец, безусловно, проигрывал дело и в том случае, если его свидетель в течение семи дней после показаний заболевал, или с ним случалось несчастье от огня, или умирал его родственник: во всем этом видели кару богов [4, c.54].

Как правило, процесс начинался с подачи заявления истца, ко­торый должен был сам представлять и доказательства (свидете­лей, вещественные доказательства). На суде сначала заслушивали истца, затем ответчика, после чего исследовались судьями пред­ставленные сторонами доказательства. Последние действия суд осу­ществлял лишь в том случае, если ответчик не признавал своей виновности или признавал частично. Если ответчик полностью признавал предъявленные к нему претензии, то дело слушанием прекращалось и судьи приступали к вынесению решения «приго­вора» по данному делу.

К доказательствам относились свидетели, которым законода­тель уделил большое внимание (ст. 60–83 и др.), клятва (ст. 109 и 113), ордалии (суды божьи – ст. 114, 115) и вещественные дока­зательства (договоры, межевые знаки, следы побоев, найденные у лица украденные вещи – ст. 249, 252 и др.). Из всех указанных видов доказательств особое место занимали свидетели, которых за­конодатель разделял на две категории: свидетелей, видевших слу­чившееся, т.е. свидетелей-очевидцев, и свидетелей по слуху, кото­рые не видели происходившего деяния. Но несмотря на это, зако­нодатель считал их показания одинаково важными (ст. 74) (см. Приложение).

Для подтверждения вины ответчика, отрицавшего свою винов­ность, достаточно было показаний трех свидетелей, изобличавших его (ст. 60). Но не все лица могли выступать на суде в качестве свидетелей, т.к. законодатель давал перечень тех людей, которые не могли свидетельствовать в суде, и тех, кто мог. Домохозяева, имеющие детей, коренные жители, кшатрий, вайший и шудры, вызванные истцом, достойны давать показания, а не всякий, кроме крайних обстоятельств. Но не все лица, допускавшиеся законом в качестве свидетелей, могли быть таковыми, т.к. к ним предъявля­лись довольно жесткие требования. Свидетелями могли быть лишь достойные доверия, из всех варн, знающие всю дхарму, чуждые жадности, но обладающих противоположными качествами надо избегать. Первая категория свидетелей называлась законодателем «надлежащими свидетелями» (ст. 70).

Содержание ст. 64–67 свидетельствует о довольно широком применении в суде свидетельских показаний и большом опыте, накопленном в судебной практике по применению этого вида до­казательств при рассмотрении самых разнообразных дел. Этот опыт законодатель использовал, когда в Законах Ману дал значительный перечень лиц, которые не могут выступать в качестве свидетелей в силу социального происхождения (например, раб), своего бедственного положения (мучимый голодом и жаждой); родственных связей, своего ненадлежащего физического состояния (безумный, пья­ный, изнуренней усталостью, лишенный какого-либо органа чувств, пораженный болезнью), в силу плохой своей репутации (осужденный людьми, опороченный, ранее изобличенный, вор); в силу своего возраста (старец, дитя), рода занятий (актер, ремесленник, знаток Веды и др.) и заинтересованности в данном деле. Не допускались в качестве свидетелей враги и царь. Думает­ся, что при подобных требованиях к свидетелям найти «надлежа­щего» свидетеля было весьма сложным делом. Законы Ману содержат еще дополнительное общее правило относи­тельно свидетелей: «дают свидетельские показания относительно женщин – женщины, относительно дваждырожденных – такие же дваждырожденные, честные шудры – относительно шудр, относи­тельно низкорожденных – низкорожденные» [3, c.159].

Определяя правила, которыми суд должен был руководствоваться в своем отношении к свидетелям, и, понимая сложность, а порой и невозможность со­блюдения предъявляемых к ним требований, законодатель закреп­лял общее правило, применявшееся в случае отсутствия «надлежа­щих» свидетелей, т.е. предусматривает исключения. В подобном случае показание должно быть дано ребенком, стариком, учени­ком или даже родственником, рабом или слугой. Вместе с тем закон предписывает суду подобные показания считать «не­надлежащими». Что же касается рассмотрения дел, имеющих большую общественную опасность, то законодатель вообще предписы­вал не проверять свидетелей слишком тщательно (см. Приложение).

Также Законы Ману закреп­ляли общее правило о том, как суду поступать в том случае, когда имеют место различия в показаниях свидетелей. При разногласиях в показаниях свидетелей царю следует предпочесть «мнение» большинства, при равенстве – наделенных выдающимися качествами, при разногласии между отличными – брахманов. В связи с вышесказанным можно заме­тить, что законодатель Древней Индии знал четыре категории сви­детелей: надлежащие, ненадлежащие и отличные (т.е. наделенные выдающимися качествами) и свидетели – брахманы. И если поня­тия «надлежащий» и «ненадлежащий» законодатель в Законах Ману рас­крыл, то понятие «отличный» – нет. Именно это и создавало бла­гоприятную почву для субъективного усмотрения судьи, который фактически определял: является свидетель отличным свидетелем или только «надлежащим». Именно судья определял, обладает ли тот или иной свидетель выдающимися качествами. Признание же законодателем высшей ценности показания свидетеля – брахма­на среди «отличных» свидетелей еще раз подчеркивает, что и в процессуальном праве действовал принцип неравенства лиц перед законом, который был основополагающим, характерным и для всех других отраслей права Древней Индии [2, c.44].

Любопытно отметить, что женщины даже в «крайних обстоятельствах» не могли быть сви­детелями в суде. Законы Ману содержали общее правило, по которому «один бескорыстный мужчина может быть свидетелем, а также многие мужчины, не отягощенные пороками, но не женщины, (хотя бы то честные), даже если их много, – вследствие непостоянства их ума» (см. Приложение).

Свидетели должны были в суде говорить правду, т.к. в против­ном случае они привлекались к ответственности за лжесвидетель­ство (ст. 93). Но из этого общего правила делалось исключение по делам, которые влекли смертную казнь виновному, принадлежаще­му к любой варне. Любопытно, что законодатель того времени, призывая всех быть правдивыми, честными, сам же предписывал свидетелям лгать в том случае, «если вследствие правдивого пока­зания может быть причинена смерть шудре, вайшию, кшатрию или брахману, должно говорить неправду, ибо такая неправда предпо­читается истине» (ст. 104). В который раз норма данной статьи Законов Ману подтверждает, что право Древней Индии, как и любой страны Древнего Востока, – это право – привилегия, основанная на принципах классовости и неравенства людей перед законом в силу своего социального происхождения.

Важное значение имели в суде и вещественные доказательства, а по некоторой категории дел они считались первостепенными, например, иски о границах смежных участков, при рассмотрении которых наличие межевых знаков, если судьи не сомневались в их истинности, считалось достаточным для решения дела по суще­ству. И только в случае, если при наличии знаков возникает сомнение, решение спора относительно границы надо возложить на свидетелей (ст. 253). К подобной категории относились и дела о краже (воровстве): «Пусть царь не велит казнить вора, если у него не найдено краденого; (пойманного) с краденым и воровским ин­струментом пусть велит казнить не колеблясь» (ст. 270 главыIX) (см. Приложение).

По значимости в системе доказательств третье место разделяли клятва и ордалии (суды божьи), к которым законодатель относится одинаково, предписывая, что, «судья, не знающий точно истину» при отсутствии свидетелей «может заставить открыть ее даже клятвой» (ст. 109 главы VIII) или «заставить обвиняемого взять огонь, погрузиться в воду или же прикоснуться к головам жены и сыновей по отдельности» (ст. 114 этой же главы) [3, c.159].

Клятвы имели различие в своем словесном оформлении: брахман клялся своей правдивостью, иначе ему угрожал грех, распространяющийся на последующие поколения; кшатрии клялись сохранностью колесниц и оружия, вайшьи – коровами, зерном и золотом, шудры – всеми тяжкими преступлениями. И если после клятвы с обвиняемым происходила какая-то неприятность, то вина его считалась доказанной.

В Индии существовали следующие виды ордалий:

• испытание весами (для женщин, детей и стариков; их взвешивали по специальной процедуре до и после принесения клятвы, если во второй раз он был легче – считался не виновным);


• испытание огнем (обвиняемый брал раскаленный предмет в руку и при отсутствии следов ожога считался невиновным);


• испытание водой;


• испытание ядом.

И если законодатель отдавал на усмотрение судьи решать, какой вид до­казательств (клятва или ордалия) должен быть применен, то риту­ал их осуществления и оценка последствий ордалии были четко им определены в нормах Законов Ману (ст. 113 и 115 главы VIII) (см. Приложение).

Несправедливый судебный приговор имел ряд последствий, в том числе морального значения. Упоминается также следственный процесс. Допрос мог производиться посредством пытки. Различались полные, отдельные и повторные пытки. Для женщин устанавливались половинная пытка или словесный допрос. Не подвергались пытке старики, дети, больные, умалишенные, беременные женщины, а также сознавшиеся в преступлении. Брахман полностью освобождался от пытки [4, c.55].

Кровная месть в Законах не упоминается, в то время она уже не применялась. В Законах Ману ничего не говорится об инквизиционном процессе, но на практике он применялся и нашел отражение в иных нормативных актах. Однако состязательный процесс в Древней Индии преобла­дал при рассмотрении дел в суде, что и отражено в Законах Ману – памятнике права этой страны. И если нормы статей Законов, закрепляющие сис­тему наказаний, однозначно свидетельствуют о том, что уголовно­му праву присуща такая черта, как жестокость, то нормы процессу­ального права содержат более мягкие положения относительно видов доказательств и способов установления истины.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Итак, изучив все использованные нами материалы, можно подвести итоги и сделать некоторые обобщающие выводы.

В Законах Ману прослеживается определенная логика изложения материала, но нет еще выделения отдельных отраслей права, норму права нельзя отделить от религиозной и моральной нормы. Это и определило главную характерную черту древнеиндийского права. На первый план в Законах Ману выступает сословно-варновое деление общества. Указывается наследственно-профессиональный характер варн.

Законы Ману закрепляли рабство и др. формы эксплуатации. Делается попытка систематизировать нормы права, при этом смешиваются частные правонарушения и преступления.

Уголовное право, представленное в Законах Ману, с одной стороны, отличается высоким для своего времени уровнем развития, что проявляется в указании на формы вины (умысел и неосторожность), рецидив, соучастие, тяжесть преступления в той или иной варне. С другой стороны, Законы отражают некоторые пережитки старины, о чем свидетельствует сохранение принципа талиона («око за око, зуб за зуб»), ордалий, ответственности общины за преступление, совершенное на ее территории, если преступник известен.

Следует отметить, что уголовное право не выделяется как отдельная правовая отрасль, нормы о преступлениях и наказаниях соседствуют с нормами, регулирующими имущественные отношения. К характерным чертам уголовного права по Законам Ману также относится отсутствие норм общего характера; наличие норм, устанавливающих ответственность за конкретные деяния; казуистичность (правовые нормы стремятся охватить все возможные варианты преступного поведения) и объективное вменение (основанием ответственности является совершение деяния вне зависимости от вины).

В этом памятнике права употребляются такие термины в области уголовного права, как «преступление», «наказание», «вина», «виды наказаний», а также даются определения отдельным понятиям.

Таким образом, уголовное право Древней Индии носит карательно-террористический характер, направлено на подавление выступлений против монарха и господствующего класса.

В данной курсовой работе исследовался древний индийский памятник права – Законы Ману, а именно отношения, регулируемые уголовным правом по Законам и возникающие в ходе тех или иных стадий уголовного судопроизводства Древней Индии.

Была рассмотрена общая характеристика уголовного права по Законам Ману, изучены понятия и основные характеристики, раскрывающие сущность преступления по древнеиндийскому уголовному праву, проанализированы классификация и виды преступлений и принципы ответственности по Законам Ману и исследованы формы уголовного процесса, порядка уголовного судопроизводства характерного для Древней Индии.

Мы считаем, что нормы Законов Ману, регулирующие уголовные, были полностью исследованы и раскрыты в заявленной работе.

СПИСОК ИСПОЛЬЗУЕМЫХ ИСТОЧНИКОВ

1. Вениосов, А.В., Шелкопляс, В.А. История государства и права зарубежных стран: в 2 ч. / А.В. Вениосов, В.А. Шелкопляс. Учеб. пособие. – Мн.: Акад. МВД Респ. Беларусь, 2004. Ч. 1: История государства и права древних и средних веков. – 576 с.

2. История государства и права зарубежных стран: учебн. / К.И. Батыр, И.А. Исаев и др.; под ред. проф. К.И. Батыра. – 4-е изд., перераб. и доп. – М.: ТК Велби, Изд-во Проспект, 2004. – 496 с.

3. История государства и права зарубежных стран: в 2 т. / Н.А. Крашенникова, О.А. Жидков. – 3-е изд., перераб. и доп. – М.: Норма, 2007.

Т. 1: Древний мир и Средние века. – 720 с.

4. Прудников, М.Н. История государства и права зарубежных стран: учеб. для студентов вузов, обучающихся по специальности 030501 «Юриспруденция» / М.Н. Прудников. – 3-е изд. перераб. и доп. – М.: ЮНИТИ-ДАНА, 2008. – 843 с.

5. Ильинский, Н.И. История государства и права зарубежных стран: курс лекций / Н.И. Ильинский. – 2-е изд., перераб. и доп. – М.: Изд-во деловой и учебн. лит., 2006. – 624 с.

6. Всеобщая история государства и права: учебник для вузов: в 2 т. / под редакцией В.А. Томсинова. – М.: ИКД «Зерцало-М», 2002. – Т. 1: Древний мир и средние века. – 640 с.

7. Всеобщая история государства и права: учебник: в 2 т. / О.А. Омельченко. 2-е издание, исправленное и дополненное. – М.: ТОН – ПРИОР, 1999. Т. 1. – 528с.

8. Хрестоматия по всеобщей истории государства и права: учебное пособие / В.Н. Садиков. – М.: ООО «ТК Велби», 2002. – 768 с.

ПРИЛОЖЕНИЕ

Законы Ману (избранные статьи)

ГЛАВА VII

15. Из страха перед ним все живые существа, недвижущиеся и движущиеся, служат пользе и не уклоняются от [исполнения] дхармы.

16. Рассмотрев основательно место и время [преступления], возможность и степень сознательности (vidya), ему надо накладывать [наказание], как полагается, на людей, живущих неправедно.

17. Наказание – царь, оно – мужчина, оно – вождь (rietar) и оно – каратель (asitar); оно считается обеспечением четырех ащрам.

18. Наказание правит всеми людьми, Наказание же охраняет, Наказание бодрствует, когда все спят; мудрые объявили Наказание [воплощением] дхармы.

20. Если бы царь не налагал неустанно Наказание на заслуживающих его, более сильные изжарили бы слабых, как рыбу на вертеле.

24. Все варны испортились бы, все преграды (setu) были бы сокрушены, и произошло бы возмущение всего народа от колебания в [наложении] Наказания.

111. Царь, который по неразумию беспечно мучает свою страну, немедленно лишается вместе с родственниками страны и жизни.

ГЛАВА VIII

4. Из них первое – неуплата долга, [затем] заклад, продажа чужого, соучастие в [торговом или другом] объединении неотдача данного,

45. Руководствуясь правилами судопроизводства, надо иметь в виду истину, предмет [иска] (artha), себя самого, свидетеля (saksin), место, время и обстоятельства (rupa).

60. [Ответчик], приведенный истцом (dhanaisin), будучи спрошен, и отрицающий [справедливость иска], должен быть изобличен по крайней мере тремя свидетелями в присутствии брахмана, назначенного царем.

62. Домохозяева, имеющие детей, коренные жители (mau1а), кшатрии, вайщии и шудры, вызванные истцом (arthin) достойны давать показания, а не всякий, – кроме крайних обстоятельств.

63. В судебных делах должны допускаться свидетели, достойные доверия, из всех варн, знающие всю дхарму, чуждые жадности, но обладающих противоположными качествами надо избегать.

64. Не должны допускаться [в свидетели] ни заинтересованные в иске, ни родственники, ни соучастник, ни враги, ни [ранее] изобличенные, ни пораженные болезнями, ни опороченные.

68. Пусть дают свидетельские показания относительно женщин – женщины, относительно дваждырожденных – такие же дваждырожденные, честные шудры – относительно шудр, относительно низкорожденных – низкорожденные.

70. При отсутствии [надлежащих свидетелей, показание] должно быть дано ребенком, стариком, учеником или даже родственником, рабом (dasa) или слугой (bhrtaka).

71. Но показание детей, стариков, больных, говорящих при допросе неверно, следует считать ненадежным, так же как [людей] со смятенным рассудком.

72. Во всех случаях насилия, воровства и прелюбодеяния, при оскорблении словом и делом не надо проверять свидетелей [слишком тщательно].

73. При разногласиях [в показаниях] свидетелей царю следует предпочесть [мнение] большинства, при равенстве – наделенных выдающимися качествами, при разногласии между отличными – брахманов.

74. Свидетельское показание, [основанное на] виденном своими глазами или слышанном, – считается важным; при этом свидетель, говорящий истину, не лишается дхармы и имущества (artha).

76. Даже если [кто-то], не привлеченный [как свидетель], увидит или услышит что-либо, то, будучи спрошен, пусть говорит так как видел, как слышал.

77. Один бескорыстный мужчина может быть свидетелем, а также другие [многие мужчины], не отягощенные пороками, но не женщины, [хотя бы и] честные, даже если их много, – вследствие непостоянства женского ума.

85. Злодеи думают: "Никто не видит нас", – но их видят боги, а также их совесть (antarapurusa).

88. Брахмана следует спрашивать: "Скажи!"; кшатрия – "Скажи правду"; вайшия – [объявляя ему, что лжесвидетельство столь же преступно, как кража] коров, зерна и золота; шудру – [угрожая ему] наказанием, как за всякое преступление, лишающее касты.

93. Кто дает ложное свидетельское показание, тот, обнаженный, бритый, чашей собирая милостыню, страдая от голода и жажды, идет к дому врага.

104. Если вследствие правдивого показания может быть [причинена] смерть шудре, вайшию, кшатрию или брахману, должно говорить неправду, ибо такая [неправда] предпочитается истине.

109. При отсутствии свидетелей в тяжбах (artha) между двумя спорящими сторонами [судья], не знающий точно истину, может заставить открыть [ее] даже клятвой.

112. Нет преступления, вызывающего потерю касты, при [ложной] клятве в случаях, касающихся женщин, браков, корма для коров, топлива [для жертвоприношения] и оказания помощи брахману.

113. Надо заставить клясться брахмана [своей] правдивостью, кшатрия – колесницами и оружием, вайшия – коровами, зерном и золотом, шудру – всеми тяжкими преступлениями.

114. Или следует заставить [обвиняемого] взять огонь, погрузиться в воду или же прикоснуться к головам жены и сыновей в отдельности.

115. Тот, кого пылающий огонь не обжигает, кого вода не заставляет подняться вверх и [с кем] вскоре не случается несчастья, должен считаться чистым в клятве.

118. Показание, [данное] из жадности, по глупости, из страха, дружбы, любви, гнева, невежества и беспечности, считается неверным.

125. [Эти объекты]: орган деторождения, чрево, язык, обе руки и пятое – обе ноги, [а также] глаз, нос, оба уха, имущество и туловище.

126. Узнав причину, а также место и время по правде, и рассмотрев состояние [виновного] и [суть] преступления, надо накладывать наказание на тех, которые должны быть наказаны.

129. Сначала следует сделать замечание, после него – выговор, третьим [идет] штраф, [и только] после этого высшее – телесное наказание.

130. Но если он не может удержать их даже телесным наказанием, тогда следует применить к ним все это – четыре [вида наказаний] вместе.

138. Двести пятьдесят пан считаются первым штрафом, пять[сот] должно считать средним, тысяча – высшим.

147. Если собственник (dhanin) поблизости молча наблюдает, как что-либо используется другими в течение десяти лет, он не имеет права получить это [обратно].

253. Если даже при наличии знаков возникает сомнение, решение спора относительно границы надо возложить на свидетелей (saksin).

254. Свидетели [в споре о] границе должны быть допрошены о пограничных знаках в присутствии большого числа поселян и обеих спорящих сторон.

255. Как они, спрошенные, единогласно решат о границе, именно так надо закрепить (nibadhlyat) границу и [записать] их всех поименно.

272. В уста и уши надменно поучающего брахманов их дхарме пусть царь прикажет влить кипящее масло.

276. [За взаимную брань] между брахманом и кшатрием штраф должен быть наложен проницательным [царем] на брахмана низший, на кшатрия – средний.

279. Тот член, каким человек низший ударит высшего, именно он – у него должен быть отрезан, таково предписание Ману.

280. Подняв руку или палку, он заслуживает отрезания руки; лягнувший в гневе ногой заслуживает отрезания ноги.

281. Низший, пытающийся занять место рядом с высшим, должен быть изгнан с клеймом на бедре; зад его надо заставить отрезать (avakartayet).

282. У плюнувшего по наглости [на высших] надо приказать вырезать обе губы, у облившего мочой – детородный член, испортившего воздух – задний проход.

286. Когда нанесен удар с целью [причинения] повреждения людям и животным, надо накладывать штраф, соответствующий размеру повреждения.

288. Кто портит имущество кого-либо намерение или даже ненамеренно, – тому полагается возместить [ущерб] и внести царю [штраф], равный [ущербу].

299. Жена, сын, раб (dasa), ученик и родной брат, совершивший проступок, могут быть биты веревкой или бамбуковой палкой.

310. Царю надо тщательно обуздывать беззаконных тремя мерами –заточением (nirodhana), заковыванием в цепи (bandha) и различными видами телесных наказаний (vadha).

319. Кто унесет веревку или сосуд от колодца, кто испортит помещение, где путник получает воду (prapa), тот пусть подвергнется штрафу в одну машу и вернет [унесенное] туда же.

320. Для крадущего более десяти кумбха зерна [полагается] телесное наказание, в остальных случаях должен быть уплачен [штраф], одиннадцатикратный [стоимости украденного], и [возвращено] тому [собственнику] его добро.

323. При похищении родовитых людей (kulina) и особенно женщин, а также лучших драгоценных камней [преступник] заслуживает смертной казни.

324. При похищении крупных животных, оружия и лекарственных трав царю следует накладывать наказание, рассмотрев время и обстоятельства дела.

325. [При похищении] коров, принадлежащих брахману, при прокалывании ноздрей бесплодной коровы, при похищении [мелких] животных [преступник] немедленно должен быть лишен половины ноги.

332. Деяние, которое совершено в присутствии [собственника] и сопровождалось насилием, – грабеж (sahasa), если [оно совершено] в его отсутствие, – кража (steya), [даже если] она после совершения и отрицается.

334. Пусть царь для предупреждения [повторения преступления] отнимет у вора именно ту часть тела, которой он действует против людей.

335. Ни отец, ни учитель (асагуа), ни друг, ни мать, ни жена, ни сын, ни пурохита не должны оставаться ненаказанными; для царя ничего не значит имя [того], кто не исполняет своей дхармы.

336. Если какой-либо простой (prakrta) человек должен быть оштрафован на одну каршапану, тогда [за то же преступление] царь должен быть оштрафован на тысячу: таково установленное правило.

337. Но вина шудры при краже больше в восемь раз, вайшия – в шестнадцать, кшатрия – в тридцать два,

338. брахмана – в шестьдесят четыре, или полностью в сто раз, или вдвое более, чем шестьдесят четыре, [соответственно] пониманию [каждым из них сущности] добра и зла.

341. Дваждырожденный путник, лишенный средств существования, берущий с чужого поля два стебля сахарного тростника (iksu) или два [съедобных] корня, – не должен платить штраф.

345. Человек, совершивший насилие, должен считаться худшим злодеем, чем ругатель, вор и ударивший палкой.

349. Убивающий, защищая самого себя, при охране жертвенных даров, при защите женщин и брахмана по закону не совершает греха.

350. Можно убивать, не колеблясь, нападающего убийцу, – [даже] гуру, ребенка, престарелого или брахмана, весьма ученого в Беде.

351. Убийство убийцы – открытое или тайное – никогда не является для убивающего грехом; в этом случае бешенство нападает на бешенство.

352. Людей, домогающихся чужих жен, царю следует изгонять, подвергнув наказаниям, внушающим трепет.

354. Если человек, ранее обвиненный в грехах, [связанных с супружеской неверностью], тайком беседует с чужой женой, он должен уплатить первый штраф.

362. Это правило [не относится] к женам бродячих актеров и тем, кто живет за счет своих жен, ведь они заставляют [их] отдаваться [другим]: оставаясь сами скрытыми, они побуждают [жен] иметь грешные связи.

364. Кто обесчестит девушку против ее воли, тот немедленно подлежит телесному наказанию; но человек, обесчестивший с ее согласия, не подлежит телесному наказанию, если он равен ей.

367. Но если какой-нибудь человек нагло обесчестит девушку, два его пальца должны быть отрезаны и он заслуживает штрафа в шестьсот [пан].

369. Для девушки, которая растлит другую девушку, полагается штраф в двести [пан], пусть она уплатит двойное брачное вознаграждение, а также пусть получит десять розог.

370. А женщина, которая растлит девушку, заслуживает немедленного обрития головы, отрезания двух пальцев, а также того, чтобы ее провезли на осле.

371. Если женщина, обнаглевшая вследствие знатности родственников и [своего] превосходства, изменяет своему мужу, пусть царь прикажет затравить ее собаками на многолюдном месте.

372. Мужчину-преступника пусть прикажет сжечь на раскаленном железном ложе; пусть подбрасывает под него дрова пока не сгорит злодей.

373. На виновного [однажды и опять] обвиненного в течение года – штраф двойной; столько же за сожительство с вратьей и чандалкой.

375. Вайший должен быть оштрафован на все [принадлежащее ему] имущество после заточения (nirodha) на годкшатрий должен быть оштрафован на тысячу [пан] и обрит с мочой.

377. Но если они оба согрешили с охраняемой брахманкой, они должны быть наказаны, как шудра, или сожжены на огне из сухой травы.

379. Для брахмана полагается обритие [головы вместо] смертной казни; для других же варн смертная казнь может применяться.

380. Никогда нельзя убивать брахмана, даже погрязшего во всяческих пороках; надо изгнать его из страны со всем его имуществом без [телесных] повреждений.

384. Штраф, [налагаемый] на вайшия [за связь) с неохраняемой кшатрийкой, – пятьсот [пан]; но кшатрию можно выбирать или обритие головы с мочой, или такой же штраф.

400. Избегающий таможни, покупающий и продающий не в должное время, говорящий ложно при исчислении [стоимости товара] должен быть принужден уплатить восьмикратную [стоимость] ущерба (atyaya), [который он мог этим причинить].

ГЛАВА IX

78. Та, которая выказывает неуважение [к мужу], преданному [какой-либо дурной] страсти, к пьянице или больному, должна быть удалена на три месяца [и] лишена украшений и утвари.

83. Если жена, когда взята другая, разгневанная, уходит из дому, она должна быть немедленно заточена или изгнана в присутствии родственников.

230. Женщин, детей, безумных, старых, бедных (daridra), беспомощных (anatha) и больных царь может приказывать наказать розгой, расщепленными стеблями бамбука, веревкой и прочими [предметами подобного рода].

231. Тех служащих (niyukta), назначенных для разбора дел, которые, будучи распаляемы жаром богатства, вредят делам просителей, царю надо лишать собственности.

232. Составляющих ложные приказы (asana), подкупающих его советников, убивающих женщин, детей и стариков, а также служащих его врагам царю следует казнить.

234. Если советник или судья какое-нибудь дело решил иначе, его надо решить самому царю, а того следует оштрафовать тысячью [пан].

237. На осквернителя ложа гуру должно быть наложено [клеймо, изображающее] женский орган, на пьяницу – знак продавца спиртного, на вора – знак собачьей ноги, на убийцу брахмана – знак трупа без головы.

241. При преступлениях [подобного рода] на брахмана должно быть наложено среднее наказание или он должен быть изгнан из страны, [но] с деньгами и пожитками.

242. Прочие, совершающие эти преступления ненамеренно, заслуживают лишения всей собственности, но [совершающие] намеренно [и] изгнания.

270. Пусть справедливый царь не велит казнить вора, [если у него] не [найдено] краденого; [пойманного] с краденым [и] с [воровским] инструментом (upakarana) пусть велит казнить не колеблясь.

272. Назначенных для охраны в областях и получивших указание соседей (samanta), [но] бездействующих при нападении [грабителей], надо немедленно наказывать, как воров.

274. Не спешащие, как только можно [быстро на помощь] при ограблении

деревни, разрушении плотины (idabhanga), при ограблении на дороге – должны быть изгнаны [с разрешением взять] пожитки.

276. Царю следует, отрубив обе руки, велеть посадить на острый кол тех воров, которые совершают кражу ночью, сделав пролом [в стене дома].

277. При первой краже надо велеть отрезать у вора два пальца, при второй – руку и ногу, при третьей он заслуживает смертной казни.

279. Разрушившего [плотину] пруда (tadaga) надо умертвить в воде, или простой казнью, или же пусть тот восстановит [разрушенное] и должен быть принужден уплатить высший штраф.

281. Кто похищает воду из пруда, созданного в давние времена, или мешает снабжению водой, тот должен быть принужден уплатить первый штраф.

282. Кто же, не [находясь] в крайности, извергнет нечистоты на главной улице (rajamarga), тот пусть уплатит две каршапаны и немедленно уберет нечистоты.

ГЛАВА XI

73. Для своего очищения убийце брахмана надо жить в лесу двенадцать лет, построив хижину, питаясь милостыней и сделав своим отличительным знаком череп покойного;

74. или ему надо добровольно стать [в сражении] мишенью для воинов, знающих [его намерение], или ему надо трижды бросаться вниз головой в пылающий огонь;

76. или для искупления вины убийства брахмана он может пройти сто йоджан, повторяя одну из Вед, вкушая мало пищи и обуздывая чувства.

79. Будучи обритым, он может жить в конце селения или даже в коровнике, или в обители, или у корней дерева, находя удовольствие в делании добра коровам и брахманам.

80. Жертвующий жизнью ради брахманов или ради коров освобождается от [вины] убийства брахмана, а [также] спасающий жизнь корове или брахману.

126. За деяния, приводящие [к рождению] в смешанной [касте] (sarikara) и к непригодности к получению даров, [предписывается] лунное покаяние в течение месяца, за причиняющие нечистоту, – [следует пить] три дня кипящий ячменный отвар.

128. Брахману (dvijottama), убившему неумышленно кшатрия, полагается дать для своего очищения тысячу коров и одного быка;

129. или он может в течение трех лет исполнять покаяние [предписанное] за убийство брахмана, обуздывая чувства, нося косу, проживая вдали от деревни, имея убежище у корней дерева.

130. Брахману, убившему добродетельного вайшия, полагается исполнить то же покаяние в течение года или дать сотню коров и одного быка.

131. Убившему шудру полагается исполнять то же покаяние в течение шести месяцев или дать брахману десять белых коров и одного быка.