Первоначальный план свержения советской власти, который намечался Антантой еще в конце 1917 г., как об этом уже писалось, провалился. Из всех вооруженных. сил контрреволюции, намеченных для подавления пролетарской революции, одни – польский корпус, войска украинской Рады, отряды добровольческой армии на Дону – были разбиты частями Красной армии, другие – как например чехословаки – не успели выступить.
Наступление германского империализма, поскольку оно имело целью свержение диктатуры пролетариата, отвечало интересам союзников. Поэтому представители Англии и Франции в России – Нуланс, Локкарт и др. – со своей стороны всячески стремились втравить советское правительство в войну с Германией. Они обещали советскому правительству оружие и средства, для того чтобы Советская Россия возобновила начатую царизмом войну с Германией. Представители Антанты даже предлагали по 100 руб. за каждого бойца, выставленного советской властью на противогерманский фронт. Все это делалось для того, чтобы подставить пролетарскую диктатуру под сокрушительный удар германского бронированного кулака. По этим же соображениям и разбитая российская контрреволюция – через социал-соглашателей в первую очередь – также стремилась вовлечь Советскую Россию в войну с Германией.
Уничтожение германскими штыками социалистического государства – оплота мировой революции – как главная цель, ослабление Германии в борьбе с большевиками как косвенный результат, как побочная задача, – вот чего добивались и Антанта и отечественная контрреволюция.
Партия разоблачила истинный смысл предложений многочисленных французских и английских консулов, военных и прочих представителей, на руку которым по сути дела играли и Троцкий и «левые» коммунисты. Ленин объяснял «левым» коммунистам, требовавшим войны с Германией и тем самым толкавшим нас, как он говорил, в западню Антанты: "Взгляните на факты
относительно поведения англо-французской буржуазии. Она всячески втягивает нас теперь в войну с Германией, обещает нам миллионы благ… Она хочет, чтобы мы теперь
воевали с Германией.
Понятно, почему она должна хотеть этого: потому, что, во-первых, мы оттянули бы часть германских сил. Потому, во-вторых, что советская власть могла бы крахнуть легче всего от несвоевременной военной схватки с германским империализмом" (Ленин,
т. XXII, стр. 268).
Страна советов, руководимая Лениным, пошла на очень большие уступки, заключив грабительский мир, но не дала втянуть себя в войну с Германией. Очень скоро Антанта увидела, что Советская Россия в результате Брестского мира отстояла свое существование и укрепляется и что германский империализм движется не на Москву и Петроград, а на Украину. Перед Антантой встала угроза усиления Советской России, с одной стороны, укрепления Германии – с другой. Поэтому Антанта решает немедленно развернуть интервенцию имеющимися в ее распоряжении силами. Сил этих на первых порах было не очень много. Объяснялось это тем, что с весны 1918 г. борьба между Германией и Антантой на западном фронте достигла крайней степени ожесточенности. С другой стороны, на Востоке наступление японского империализма тормозилось обострением противоречий между Японией и Америкой, только на время прикрытых их совместной борьбой с Германией. Но, указывая на эту благоприятную с точки зрения международного положения Советской России обстановку, Ильич во всех своих выступлениях настойчиво подчеркивал, предупреждал, что объединенные ненавистью к советской власти капиталисты в конце концов смогут столковаться для борьбы с нами и тогда противоречия уже не смогут служить нам защитой.
В частности Ленин предупреждал о возможности сговора Германии с Японией для совместной борьбы с Советской Россией. Сторонники этого были (и по сей день имеются) среди империалистов обоих государств. Германия заинтересована была в таком соглашении, ибо выступление Японии на ее стороне резко ослабило бы силу Антанты. Япония же, продвижению которой на Дальний Восток США все время ставили палки в колеса, благодаря соглашению с Германией получала возможность реализовать свои захватнические планы.
Распространению слухов о переговорах с Германией содействовали и сами японцы, чтобы добиться от Антанты новых уступок, вырвать от США согласие на развернутую интервенцию. На возможность этого также указывал Ленин. Последующий ход развития интервенции показал, что Владимир Ильич, как всегда, был прав.
Интервенция, если понимать ее в узком смысле слова, – это вооруженное вмешательство империалистов извне в наши дела, захват нашей территории при помощи их собственных войск.
Начало интервенции Антанты формально было положено высадкой в Мурманске 9 марта 1918 г. отряда английских моряков. Это было подготовительное мероприятие к дальнейшему наступлению в благоприятный момент через Петрозаводск на Петроград. 5 апреля 1918 г. и японцы высадили десант во Владивостоке, приступив тем самым к подготовке давно задуманного дальнейшего своего наступления в глубь Сибири.
Чрезвычайно интересно, как империалисты организовывали и обеспечивали свою интервенцию. Воспользовавшись тем, что в Мурманске не было подлинного большевистского руководства, а во главе Мурманского совета стоял заведомый троцкист (Юрьев) – сторонник войны с Германией, английское командование заключило соглашение с советом о совместных действиях против немцев. Фактически действия руководства Мурманского совета были предательством, изменой родине. При этом показательно то, что Мурманский совет в своих предательских действиях опирался на директиву… Троцкого. Последний приказал Мурманскому совету заключать с представителями Антанты любое
соглашение о помощи на случай наступления немецких войск. Юрьев использовал это приказание и заключил соглашение, по которому английские войска «законно» заняли, т. е. фактически захватили Мурманский край. Ленин и Сталин по телеграфу пытались воздействовать на изменников, требовали отмены этого позорного соглашения, но Мурманский совет, ссылаясь на Троцкого, продолжал танцевать под дудочку интервентов. Последние же под шумок подвозили войска, распространяли границы своего господства, расстреливали коммунистов, создавали белогвардейские отряды, одним словом, готовились к дальнейшему наступлению в общем направлении на Петроград.
Иначе организовали свою интервенцию японцы. Они прибегли к излюбленному (по сей день широко практикуемому) ими способу – провокации. Заранее распространив слухи, что большевистская власть не в состоянии сохранить порядок, они 4 апреля 1918 г. подстроили убийство во Владивостоке двух японцев. А дальше пошло, как по нотам: протесты, высадка десанта, накопление сил, поддержка белогвардейских банд, новые провокации и постепенное продвижение вперед.
Местные коммунисты не сразу оценили в полной мере значение владивостокских событий. Они считали, что, боясь американцев, японцы не посмеют двигаться дальше. Но Ленин с самого начала предвидел, как развернутся события. Он и в данном случае направил Владивостокский совет на правильный путь. В телеграмме от 7 апреля 1918 г. он указывал местным работникам:
«Мы считаем положение весьма серьезным и самым категорическим образом предупреждаем товарищей. Не делайте себе иллюзий: японцы наверное будут наступать. Это неизбежно. Им помогут все без изъятий союзники. Поэтому надо начинать готовиться без малейшего промедления и готовиться серьезно, готовиться изо всех сил…»
И дальше Ильич дает ряд конкретных заданий. Эту директиву Ленина коммунисты Дальневосточного края и Сибири положили в основу своей работы по организации сопротивления интервентам.
Начав интервенцию собственными войсками и учитывая их малочисленность, Антанта одновременно широко использует вооруженные силы внутренней контрреволюции для борьбы с советской властью. Осуществление интервенции путем организации гражданской войны является характернейшей чертой той классовой борьбы, которую мировой империализм вел с советским государством.
Как говорил т. Сталин в одном из своих докладов (в 1926 г.) о перспективах революции в Китае, «интервенция вовсе не исчерпывается вводом войск, и ввод войск вовсе не составляет основной особенности интервенции. При современных условиях революционного движения в капиталистических странах, когда прямой ввод чужеземных войск может вызвать ряд протестов и конфликтов, интервенция имеет более гибкий характер и более замаскированную форму. При современных условиях империализм предпочитает интервенировать путем организации гражданской войны внутри зависимой страны, путем финансирования контрреволюционных сил против революции, путем моральной и финансовой поддержки своих китайских агентов против революции». И дальше, вспоминая опыт нашей гражданской войны, он подчеркивал: «Борьбу Деникина и Колчака, Юденича и Врангеля против революции в России империалисты были склонны изображать как борьбу исключительно внутреннюю. Но мы все знали, и не только мы, но и весь мир знал, что за спиной этих контрреволюционных русских генералов стояли империалисты Англии и Америки, Франции и Японии, без поддержки которых серьезная гражданская война в России была бы совершенно невозможна» (Сталин,
Об оппозиции, стр. 425).
Эти указания т. Сталина имеют огромнейшее принципиальное значение, освещая подлинно по-ленински основные вопросы гражданской войны.
Империалисты не случайно так настойчиво стремились (и стремятся) доказать, что гражданская война в России была борьбой чисто внутренней, «личным делом» русских. Этим они хотели (и хотят) снять с себя ответственность за те огромные человеческие и материальные потери, которые понесли за годы гражданской войны трудящиеся нашей родины. Но этот лживый маневр нетрудно разоблачить. Гражданская война с самого начала имела международный характер. Как с нашей стороны она была делом всего мирового пролетариата, так и с противной стороны она была делом международной контрреволюции.
Конечно было бы неверно думать, что все без исключения противосоветские выступления «отечественной» контрреволюции были только и исключительно делом империалистов Антанты. Какой-нибудь белогвардеец, какая-нибудь контрреволюционная группировка могли начать (и фактически начинали) борьбу с пролетарской властью и без непосредственного вмешательства или поддержки империалистов Запада, но совершенно бесспорно, как это и доказывает т. Сталин, что без поддержки империалистов никакая серьезная
гражданская война в России не могла бы иметь места.
Чтобы разжечь гражданскую войну, империалисты тратили огромные средства на всякие контрреволюционные партии и организации, сохранившиеся или возникшие после Октябрьской революции. Кроме них в России в распоряжении Антанты был, как мы уже знаем, чехословацкий корпус численностью около 40 тыс. человек, переправлявшийся с разрешения советского правительства с Украины во Францию (через Сибирь) и к концу мая растянувшийся в эшелонах по всему железнодорожному пути – от Пензы до Владивостока. При посредстве всех этих сил Антанта наметила на лето 1918 г. общее вооруженное выступление против советской власти.
Внутреннее положение Советской страны к середине 1918 г., казалось, благоприятствовало планам Антанты. С весны 1918 г. во всей стране чрезвычайно обострилась классовая борьба в деревне. Пролетарская революция все шире и глубже захватывала деревню.
Ликвидировав помещичье землевладение, рабочий класс в союзе с беднейшим крестьянством взялся за борьбу с кулаком, который, опираясь на свое экономическое превосходство, пытался – и не безуспешно – еще больше усилиться за счет помещичьих земель и инвентаря.
Пользуясь тем, что значительные запасы хлеба находились в его руках (а в дальнейшем еще и тем, что основные хлебные районы были отрезаны от Советской России), кулачество развернуло борьбу с диктатурой пролетариата прежде всего по линии саботажа, срыва его продовольственной политики. Костлявой рукой голода стремилось кулачество задушить рабочий класс. Хлебный паек рабочих Питера и Москвы в течение 1918 г. колебался от 1/8 до 1/4 ф. хлеба в день; сплошь и рядом 1/8 ф. хлеба со жмыхами, а то и просто один только овес выдавались на два дня. А иногда продовольственные органы и этого не могли дать рабочему. Бывали дни, когда Питер и Москва не получали ни одного вагона хлеба. Положение в промышленных центрах было катастрофическое. Партия, ее Центральный комитет, Ленин и Сталин непосредственно занимались продовольственным вопросом. У телеграфного аппарата, за картой железных дорог подолгу простаивал Ильич, руководя продвижением продовольственных эшелонов. Голод душил и беднейшее крестьянство в потребляющих районах, у которого также не было никаких запасов хлеба.
В этих условиях борьба за хлеб приобретала значение важнейшего государственного вопроса, вопроса жизни и смерти Советской страны. Добыть хлеб означало сохранить рабочий класс – основной костяк советского государства, обеспечить бесперебойную работу тыла и тем самым помочь Красной армии, означало сохранить базу мировой пролетарской революции.
«Кажется, что это борьба только за хлеб, – говорил о значении продовольственного вопроса Владимир Ильич в июне 1918 г., – на самом деле, это – борьба за социализм».
Чтобы получить хлеб и спасти революцию, партия призвала рабочий класс и беднейшее крестьянство на бой с кулачеством. Надо организовать, говорил Ильич в письме питерским рабочим, великий «крестовый поход» тысяч, десятков тысяч вооруженных рабочих против кулаков, спекулянтов хлебом. Рабочий класс, подчеркивал Ильич, должен организовать беднейшее крестьянство, должен возглавить его в борьбе с кулачеством.
Сотни рабочих продовольственных отрядов отправляются из городов в деревню для борьбы с кулачеством за хлеб. По непосредственному указанию Ленина создается особая продовольственная армия, куда фабрики и заводы выделяют лучших, наиболее преданных делу революции рабочих. В течение лета 1918 г. (формально после издания ВЦИК декрета об организации бедноты – 11 июня 1918 г.) Советская Россия покрывается сетью комитетов бедноты (комбеды).
Под руководством рабочего класса комитеты бедноты совместно с рабочими продовольственными отрядами проделали огромную работу по укреплению советской власти в деревне. Комбеды стали опорными пунктами советской власти на селе. Они содействовали продовольственным отрядам в изъятии хлебных излишков у кулаков, они помогали выявлять потайные хлебные ямы кулаков, они активно участвовали в раскулачивании их.
Беднейшее крестьянство получило после Октябрьской революции землю, но оно не могло провести собственными силами весенний сев, так как у него не было семян, инвентаря, рабочего скота. Комбеды руководили изъятием скота, инвентаря, семян от кулачества, распределяли все это между беднотой и тем самым способствовали проведению сева весной и осенью 1918 г.
Проведение пролетарской революции в деревне важнейшим своим результатом имело осереднячение крестьянства. Значительно сократилось количество безземельных и малоземельных крестьян, уменьшилось количество кулацких хозяйств, резко выросло число середняцких хозяйств. Середняк становился центральной фигурой земледелия. Весной 1919 г. т. Ленин говорил об этом как о бесспорном факте.
Распространение пролетарской революции в деревне, наиболее ярким выражением чего явилась деятельность комбедов и продотрядов, встретило бешеное сопротивление кулачества. Кулаки повсеместно выступают против единого фронта рабочих и крестьян бедняков. Под руководством эсеров (в том числе и левых эсеров) и меньшевиков кулаки организуют многочисленные вооруженные восстания, направленные против советской власти. Особенно широко разлилась волна кулацких восстаний в Центральной черноземной области, в Поволжье, Западной Сибири. К лету 1918 г., когда Антанта готовилась развернуть свое наступление против Страны советов, классовая вооруженная борьба в деревне достигла особенно большого напряжения.
Что касается среднего крестьянства, то оно полностью поддерживало рабочий класс, когда он, свергая буржуазную власть, завершал попутно задачи буржуазно-демократической революции. Но получив землю и не видя непосредственной угрозы себе со стороны помещика, середняк все внимание перенес на освоение захваченной земли. Поэтому, когда социалистическая революция стала все шире развертываться в деревне, середняк уклонялся от активной помощи рабочему классу и бедноте в их борьбе против кулачества. Партия, рассматривавшая середняка как резерв пролетарской революции, развернула огромную работу по завоеванию среднего крестьянства на сторону пролетариата. Но летом 1918 г. середняк еще колебался. А известную часть среднего крестьянства кулакам, в частности в Поволжье, удалось даже повести за собой. Тов. Сталин подчеркивает, что Владимир Ильич предвидел это, "говоря, что после победы буржуазной
революции часть середняков уйдет в контрреволюцию. Оно так и случилось в период, например, «Уфимского правительства», когда часть середняков в Поволжье ушла в контрреволюцию, к кулакам, а большая часть середняков колебалась между революцией и контрреволюцией. Да иначе и не могло быть. Середняк на то и середняк, чтобы он выжидал и колебался: «чья возьмет, кто его знает, уж лучше выждать». Только после первых серьезных побед над внутренней контрреволюцией и особенно после упрочения Советской власти середняк стал определенно поворачивать в сторону Советской власти, решив очевидно, что без власти нельзя, большевистская власть сильна, и работа с этой властью является единственным выходом" (Сталин,
Об оппозиции, стр. 411).
Через комитеты бедноты советское правительство громило кулачество, в то же время привлекало на сторону рабочего класса среднее крестьянство, высвобождая его из-под влияния кулачества.
Кулаки, руководимые эсерами, для борьбы с диктатурой пролетариата соединялись с помещиками и буржуазией как русской, так и иностранной. Ленин подчеркивал, что "везде жадное, обожравшееся, зверское кулачье соединялось с помещиками и с капиталистами против рабочих и против бедноты вообще. Везде кулачье с неслыханной кровожадностью расправлялось с рабочим классом. Везде оно входило в союз с иноземными капиталистами
против рабочих своей страны" (Ленин,
т. XXIII, стр. 206). На деле кулачество, богатые казаки на протяжении всей гражданской войны являлись самой серьезной опорой буржуазно-помещичьей контрреволюции.
По заданию Антанты контрреволюционные организации, руководимые непримиримым врагом советской власти эсером Борисом Савинковым, готовили восстания в Москве и в 23 городах вокруг нее. Расчеты и план Антанты состояли в том, чтобы одновременно с этими восстаниями поднять против советской власти чехословаков на востоке и контрреволюционные организации в центре Советской России и помочь этому выступлению ударом с севера своих собственных войск – от Архангельска через Вологду на Москву. Краснов, при поддержке немцев наступавший на север Донской области, белогвардейцы на Северном Кавказе, в Туркестане, на Урале своими действиями должны были в свою очередь отвлекать сюда значительные силы Красной армии.
Благодаря бдительности органов ВЧК, возглавлявшихся непоколебимым революционером т. Феликсом Дзержинским, и помогавших ЧК рабочих этот контрреволюционный заговор в существенной его части был своевременно раскрыт. Важнейшей задачей советской власти стало не допустить одновременного выступления всех сил контрреволюции, чтобы разбить их по частям. И действительно, благодаря своевременно принятым мерам значительная часть из намеченных в городах контрреволюционных восстаний не удалась.
В июле – августе войска Антанты и ее ставленников захватили на севере Архангельск (2 августа), на Кавказе – Баку (31 июля), а также ряд городов в Средней Азии (Ашхабад 16 июля и др.). В районах, захваченных всеми этими войсками, под их защитой и вместе с тем опираясь на кулацкую часть деревни, подняли голову и русские контрреволюционеры, в первое время особенно эсеры и меньшевики и национальные контрреволюционные партии. По указке Антанты социал-предатели организовали местные контрреволюционные правительства, которые должны были объединить все силы, боровшиеся с большевиками.
Особенно тяжела была для советской власти потеря Баку – важнейшего политического– и хозяйственного центра в Закавказье. Используя продовольственные трудности, запугивая армянское население города приближением турецких войск, английские агенты добились того, что Бакинский совет незначительным большинством голосов отверг предложение коммунистов продолжать борьбу с белыми и встал на путь контрреволюции. Власть перешла к буржуазному правительству, первым делом которого были аресты коммунистов и приглашение англичан.
Пробыв в Баку полтора месяца, англичане затем на короткий срок покинули его, уведя весь флот и захватив руководителей Бакинской коммуны. В ночь на 20 сентября 26 лучших революционеров-комиссаров (среди них тт. Шаумян, Джапаридзе) были предательски расстреляны. Английский офицер Тиг Джонсон, эсер Фунтиков и др. непосредственно организовали убийство этих самоотверженных революционеров-большевиков. Уже после окончания гражданской войны Фунтиков был обнаружен и по постановлению революционного трибунала расстрелян.
Отрезав Сибирь, чехословаки совместно с вооруженными силами отечественной контрреволюции, образовавшими так называемую «народную армию», перешли в наступление на Волгу с целью в конце концов занять при содействии других белогвардейских армий Москву. Выступление чехословаков подбодрило и контрреволюционные организации внутри Советской России. Но вместо одновременного восстания в 23 городах белогвардейцы смогли выступить 6–8 июля только в Ярославле, Рыбинске и Муроме, 6 июля начался и мятеж левых эсеров в Москве, организованный при поддержке Антанты.
В случае успеха этих восстаний контрреволюционеры предполагали захватить Москву и убить или захватить руководителей революции во главе с Лениным. А дальше, если не хватит сил удержаться в Москве, двинуться на север, на соединение с войсками интервентов, наступавшими от Архангельска на юг.
В Муроме и Рыбинске восстания были подавлены сразу же. Только в Ярославле белогвардейцам удалось утвердиться на две нeдели. Организованная в городе контрреволюционная власть с участием меньшевиков и эсеров ознаменовала свою деятельность белым террором, убийством рабочих и коммунистов, среди них ярославского военного комиссара т. Нахимсона, и разрушением почти всего города. 109 человек были утоплены белогвардейцами в Волге. Прибывшие красноармейские части совместно с ярославскими рабочими 21 июля ликвидировали это восстание.
Было быстро подавлено под общим руководством Ленина и восстание левых эсеров в Москве. Большую роль в подавлении восстания сыграли латышские стрелковые части, которыми командовал И. И. Вацетис, один из старых офицеров царской армии, с начала Октябрьской революции активно участвовавший в гражданской войне, возглавляя армии, фронт – вплоть до командования всей Красной армией.
Точно так же была ликвидирована в зародыше изменническая попытка командующего нашим восточным фронтом, левого эсера Муравьева, открыть 11 июля фронт чехословакам и вместе с ними двинуться на Москву. Когда он с группой присоединившихся к нему шкурников и предателей явился в Симбирск (теперь Ульяновск) на заседание губисполкома диктовать свои условия, местные коммунисты, руководимые И. М. Варейкисом, уже были готовы к отпору. Муравьев был окружен, изолирован от своих сторонников и за измену родине и революции тут же на месте убит.
Благодаря бдительности и стойкости находившихся на фронте коммунистов, все эти восстания почти не отразились на состоянии фронта. Они еще больше закалили и сплотили бойцов Красной армии вокруг партии большевиков.
Одновременно с организацией восстаний эсеры, по заданию Антанты, в течение лета 1918 г. развернули террористическую деятельность, стремясь вырвать из рядов рабочего класса лучших их вождей. 20 июня эсеры в Питере убили т. Володарского, 30 августа – т. Урицкого и в тот же день в Москве тяжело ранили вождя революции Ленина. Советская власть в ответ на это приняла решение о массовом красном терроре.
Партии и советской власти было совершенно ясно, что захват Мурманска и Архангельска, Баку и городов Средней Азии, так же как и восстание чехословаков – все это являлось звеньями одной цепи, составными частями единого плана по окружению Советской России. Больше того. Очень скоро выявилось со всей очевидностью, что война с войсками Антанты, напавшими на Советскую республику извне, и война с контрреволюционными войсками, образовавшимися внутри страны, в сущности была единой войной пролетариата России с мировым империализмом. Конечно как у империалистов Антанты, так и у российских капиталистов, помещиков и кулаков были и свои особые интересы. Между ними существовали по отдельным вопросам и резкие противоречия. Например Англия стремилась к созданию на окраинах России (на Кавказе, в Средней Азии) мелких, полностью зависящих от нее «республик». Франция больше сочувствовала воссозданию единой России, но тоже полностью зависящей от французского капитала. Своя линия была у Японии и США. Но все эти противоречия на время отступали на задний план перед лицом победоносно развивавшейся пролетарской революции. Фронт Антанты и фронт внутренней контрреволюции представляли собой общий, хотя и не до конца единый антисоветский фронт.
Владимир Ильич в июле 1918 г., т. е. в разгар натиска интервентов и белогвардейцев извне и изнутри на Советскую Россию, подчеркивал, что «из этого соединенного усилия англо-французского империализма и контрреволюционной русской буржуазии вытекло то, что война гражданская у нас… слилась с войной внешней в одно неразрывное целое. Кулацкое восстание, чехословацкий мятеж, мурманское движение – это одна война, надвигающаяся на Россию» Ленин,
т. XXIII, стр. 160).
В этой войне решающая роль принадлежала Антанте. Она, в сущности говоря, вызвала гражданскую войну в тех больших размерах, в которых эта война протекала. «Всемирный империализм… вызвал у нас, в сущности говоря, гражданскую войну и виновен в ее затягивании», – указывал Ленин на VIII Всероссийской партийной конференции в декабре 1919 г.
Конечно после установления диктатуры пролетариата по всей России гражданская война как наиболее острая форма классовой борьбы против пролетариата со стороны буржуазии, помещиков, кулачества, сопротивлявшихся расширению пролетарской революции в городе и деревне, развертывалась (в виде кулацких восстаний, выступлений вооруженных сил отдельных белогвардейских группировок) и без непосредственного вмешательства империалистов. Но совершенно бесспорно, что без вмешательства, без поддержки мирового империализма, особенно Антанты, российская контрреволюция не могла бы сопротивляться так долго и так упорно. «Только иноземная помощь, – подчеркивал Ленин, – только помощь иностранных штыков… только она давала до сих пор хоть тень успеха соглашателям капитализма и помещикам». И в подтверждение этого он указывал, что «когда восстание… охватывало местность, где иностранные штыки нельзя было вызвать на помощь, как это было в Саратове, в Козлове, Тамбове, власть помещиков, капиталистов и их друзей, прикрывающихся прекрасными лозунгами Учредительного собрания, эта власть измеряла продолжительность своего существования днями, если не часами» (Ленин,
т. XXIII, стр. 83).
Борьба на всех этих очень быстро образовавшихся фронтах гражданской войны требовала огромного напряжения сил рабочего класса. Советская Россия очутилась в огненном кольце. На севере – англичане, американцы и белогвардейцы (В северную армию, помимо англичан и американцев, входили канадцы, французы, шотландцы, итальянцы, чехословаки, сербы, поляки, финны и датчане.), на западе и юге – немцы и белогвардейцы, на востоке – чехи и белогвардейцы, на Кавказе, в Средней Азии, в Сибири – десятки тысяч войск интервентов. Важнейшие хозяйственные районы – в руках врагов. 2 сентября вся Советская Россия объявляется единым военным лагерем.
Основным фронтом летом 1918 г. являлся восточный фронт. Достигшая наивысшего развития к этому времени смертельная схватка Германии с Антантой и рост революционного движения внутри Германии давали основание считать, что со стороны Германии дальнейшего наступления ожидать не придется, тем более, что подавление революции в красной Латвии, Финляндии и на Украине стоило Германии – как не раз отмечал т. Ленин – разложения ее армии, находившейся под непрерывным воздействием местных коммунистических организаций. Краснов летом 1918 г. еще только сколачивал свои вооруженные силы. А с востока пролетарской революции угрожали хорошо организованные силы Антанты. В. И. Ленин в письме от 1 августа Реввоенсовету восточного фронта подчеркивал: "Сейчас вся
судьба революции стоит на одной
карте: быстрая победа над чехословаками на фронте Казань – Урал – Самара. Все зависит от этого…" Здесь б августа чехи захватили Казань с золотым запасом Советской республики (свыше 600 млн. руб. золотом) и угрожали дальнейшим продвижением на Москву. Естественно, что на этот фронт партия бросает основные силы. Сюда направляются мобилизованные партией коммунисты и рабочие Питера и Москвы. Но этих сил было недостаточно для отражения натиска многочисленных и хорошо организованных чехословацких отрядов и окрепших за их спиной белогвардейских войск.
Перед партией и советской властью встает задача введения взамен добровольчества обязательной службы трудящихся в рядах Красной армии. Белый террор в занятых чехословаками районах и возвращение помещиков способствовали изживанию колебаний середняка. Это создало на восточном фронте благоприятные условия для осуществления обязательного призыва в ряды Красной армии трудящихся.
29 мая ВЦИК принял принципиальное решение о переходе от добровольческой армии к всеобщей мобилизации рабочих и беднейших крестьян. 12 июня на основании подписанного Лениным декрета Совнаркома в не занятых противником 51 уезде Приволжского, Уральского и Западносибирского военных округов впервые проводится массовый призыв в армию не только рабочих, но и трудящихся крестьян.
9 июля 1918 г. V съезд советов принимает постановление о проведении военной мобилизации по всей стране. В целях насыщения количественно растущей армии кадрами подготовленных командиров партия решительно встает на путь широкой мобилизации старого офицерства и использования его на командных, главным образом штабных, должностях и в тыловых учреждениях под бдительным контролем военных комиссаров. Большевистские командиры широко использовали военные знания и опыт привлеченных специалистов. Расширяется и институт военных комиссаров, партийно-политических руководителей красноармейских частей, контролировавших деятельность бывших офицеров. Проводится огромная организационная работа: разрозненные отряды, формировавшиеся по всей Советской стране и немедленно направлявшиеся на фронты, переформировываются и объединяются на фронтах в полки и дивизии. Вот один из многих примеров.
К концу мая на небольшом сравнительно участке от Самары до Сызрани против чехов действовали: Смоленский полк, 4-й Видземский латышский полк, полк им. Минского совета, отряды – Козловский, Нижегородский, Вяземский, Волжский, Калужский, Казанский, Балашовский, Саратовский, Камышинский, Кирсановский и некоторые другие. Самые названия частей говорят о том, что они формировались местными – советами. Численность отрядов и полков колебалась от 100 до 800 штыков. Вооружены эти части были по-разному, в зависимости от того, что смогли им дать местные власти и что они сами смогли достать. Единого централизованного руководства не было. Командиры отрядов действовали сплошь и рядом по собственному разумению и инициативе. Так обстояло дело перед восстанием чехословаков. Такая же картина наблюдалась и на других фронтах и направлениях.
А через два-три месяца почти все отряды были уже сведены в полки, бригады и дивизии. На восточном фронте действовало пять красных армий (I, II, III, IV и V) с фронтовым командованием во главе. На северном направлении организуется VI армия, на петроградском участке – VII армия, на южном – VIII, IX, Х армии и т. д… К началу октября 1918 г. численность Красной армии (на фронтах и в тылу) возросла до полмиллиона человек, причем буквально с каждым днем армия расширялась и крепла.
Около 50 тыс. венгерских, чешских, немецких и других бывших военнопленных добровольно вступили в ряды Красной армии для защиты отечества трудящихся всего мира – Советской России. По некоторым данным численность бойцов интернациональных отрядов к октябрю 1918 г. составляла около 10–11 % численности всей Красной армии. Поскольку лагери военнопленных были раскинуты по всей стране, преимущественно восточнее Волги – в Сибири, Туркестане, интернациональные отряды создавались и участвовали в гражданской войне также почти по всей стране. Интерполк под командованием т. Сердича и кавполк под командованием Дундича – в Царицыне; коммунистический интерполк под командованием т. Гавро – в Астрахани; кавполк т. Винермана; отряды Фекете, Сабо и десятки других самоотверженно дрались за победу пролетарской революции. Многие из руководителей интернациональных частей по сей день работают в рядах Красной армии или на руководящей партийной работе, многие же погибли в годы гражданской войны.
В первых рядах Красной армии дрались латышские рабочие и крестьяне – стрелки славных латышских полков, наводивших ужас на белогвардейцев. Латышские полки неоднократно бросались командованием Красной армии как надежнейший резерв на самые ответственные участки фронта. Мы встретим их, когда будем говорить о разгроме Деникина. Участвовали они и в разгроме Врангеля и на многих других фронтах. В рядах Красной армии сражались и рабочие-китайцы и корейцы, впервые после Октября почувствовавшие себя полноправными гражданами.
Прибывшие в армию коммунисты организуют ячейки, развертывают под руководством постепенно создававшихся фронтовых, армейских и дивизионных политорганов (политотделов) большую политическую работу. По далеко не полным сведениям (относящимся, правда, уже к концу 1918 г.) по семи только военным округам насчитывалось около 1 400 партийных ячеек, проводивших самую разнообразную партийную и культурно-просветительную работу. Только в двух армиях восточного фронта (I и III) было учтено 130 ячеек и около 9 тыс. коммунистов. На 1-й партийной конференции Х армии (в начале декабря 1918 г.), на которой из-за напряженной боевой обстановки представлены были далеко не все части, учтено было около 90 ячеек с 2250 коммунистами.
Не только все армии, но и многие дивизии и даже полки выпускают свои печатные газеты.
Благодаря всем этим принятым партией мерам Красная армия уже настолько окрепла, что это скоро сказалось на положении и на фронте и в тылу. Все восстания внутри страны были подавлены местными силами, без ослабления фронта. Тов. Ленин лично руководил ликвидацией кулацких восстаний, уделяя особенное внимание при фронтовой полосе. Когда в августе восстания охватили 5 волостей Пензенской губернии (в тылу нашего восточного фронта) и Задонск, Здоровец, Ливны, Рогачев (в тылу нашего южного фронта), Владимир Ильич непрерывно следил за их подавлением, указывая, как наилучшим образом добиться победы. Проводите беспощадный террор против кулаков, мобилизуйте бедноту, конфискуйте хлеб у восставших, берите заложников, непримиримая борьба с кулачеством, никаких поблажек им – таковы были директивы Ильича. В то же время он делает упор на использование местных войск, тем самым указывая, что оголять фронт недопустимо. И местные красноармейские части совместно с коммунистическими отрядами успешно справлялись со своими задачами.
VI армия на севере приостановила наступление двигавшихся к Вологде и Вятке (для соединения с чехословаками) войск Антанты. Армии восточного фронта перешли в контрнаступление. В течение сентября – октября Красная армия освободила Казань, Симбирск и другие города и продолжала теснить противника к Уралу. Перехода наступление на восточном фронте был ответом Красной армии на ранение любимого вождя – Ленина. Когда 12 сентября под натиском 24-й железной дивизии (командовал ею т. Гай) пал Симбирск, общее собрание красноармейцев дивизии телеграфировало в Москву: «Дорогой Ильич! Взятие вашего родного города Симбирска – это ответ за одну вашу рану, а за другую будет Самара».
3 октября была освобождена Сызрань, 7 октября – Самара. В ноябре освобождаются Бугуруслан, Бузулук, Белебей, Стерлитамак.
В боях на восточном фронте с чехословаками и уральскими белоказаками прославилось немало замечательных частей и героических командиров. Первым из них был Василий Иванович Чапаев, слава о котором разносилась по стране за сотни и тысячи верст. Чапаев был командиром-самородком, отчаянно храбрым бойцом. Под руководством партии, благодаря помощи и указаниям военных комиссаров, представителей партии в армии, в особенности т. Фурманова, Чапаев вырос в военачальника, части которого не знали поражений, стал подлинно народным героем, о котором слагаются песни и легенды. «Чапаев» Фурманова и изумительный фильм «Чапаев», переносящие нас в ту героическую эпоху, ярко и убедительно показывают образ Чапаева, организующую роль ленинской партии, сумевшей подчинить, организовать, дисциплинировать крестьянскую стихию, сумевшей революционера «по нутру», каким был Чапаев, перевоспитать в сознательного, до последней капли крови преданного партии большевика.
С конца лета 1918 г., в связи с усилившимся нажимом Донской армии Краснова на Царицын, южный фронт стал привлекать к себе особенное внимание партии. Сюда направляются значительные подкрепления. Царицын стал в центре удара, наносившегося белыми с юга. Вот как объяснял причины этого т. Сталин: "Взятие Царицына и перерыв сообщения с югом обеспечил бы достижение всех задач противником: оно соединило бы донских контрреволюционеров с казацкими верхами астраханского войска и уральского, создав единый фронт контрреволюции от Дона до чехословаков. Оно закрепило бы за контрреволюционерами, внутренними и внешними, юг и Каспий, оно оставило бы в беспомощном состоянии советские войска Северного Кавказа…
Этим главным образом и объясняется то упорство, с которым тщетно стараются белогвардейцы юга взять Царицын" (Сталин, О
юге России, «Правда» № 235, 1918 г.).
Понятно, что партия принимала все меры к тому, чтобы отстоять Царицын.
Исключительная роль в организации обороны Царицына и разгрома наседавших на него белогвардейских войск принадлежала тт. Сталину и Ворошилову.
Прибыв в Царицын в июне 1918 г. в качестве руководителя всем продовольственным делом на юге России, в частности на хлебородном Северном Кавказе, т. Сталин по заданию Владимира Ильича взял на себя руководство всей организацией вооруженных сил и борьбой с контрреволюцией на юге России, в первую очередь обороной Царицына. Тов. Ворошилов, после того как закончился героический поход его армии к Царицыну, объединил под своим командованием и местные и пришедшие с ним войска. В качестве командующего царицынским фронтом он непосредственно руководил всеми боевыми действиями против белых.
К концу июля казаки и с северо-запада и с юго-запада окружили город. Пополнив ряды своих войск, белые командиры (те же Мамонтов и Фицхелауров, с которыми армия т. Ворошилова успешно дралась по пути к Волге) подготовились к решительному удару на город, причем, как это не раз имело место и на других фронтах в течение всей гражданской войны, удар с фронта (извне) должен был сочетаться с контрреволюционным восстанием внутри красного Царицына. Одновременно должно было начаться контрреволюционное восстание и в Астрахани, для того чтобы сорвать переброску вооруженной помощи по Волге к Царицыну. С 11 августа красновцы начали бешеные атаки наших позиций. К 19 августа, прорвав стык Коммунистической и Морозовской дивизий, белоказаки почти вплотную подошли к городу. В ночь на 15 августа началось восстание в Астрахани. На время смены караула в 2 часа ночи с 17 на 18 августа назначено было восстание в самом Царицыне. Контрреволюционеры настолько были уверены в успехе, что уже заранее составили победные прокламации. Все было ими предусмотрено до мелочей – от плана захвата основных учреждений до отличительных нашивок. За белыми частями шли кулацкие обозы за мануфактурой и другими товарами. Не рассчитали они одного. Не рассчитали того, что защиту Царицына страна доверила Сталину, что помощником Сталина был Клим Ворошилов. Недоучли всей силы, авторитета нашей партии.
В ночь на 11 августа Военсовет царицынского фронта (Сталин, Ворошилов и Минин) разработал план контрмер и немедленно приступил к его реализации. И с утра уже город, объявленный на осадном положении, стал неузнаваем. Все буржуазные элементы от 18 до 40 лет были брошены на рытье окопов. Объявлена была мобилизация трудящихся. Комиссия по борьбе с контрреволюцией взялась за чистку города. Расклеенные повсеместно бюллетени Военсовета за подписью Сталина и Ворошилова вселяли бодрость в рабочих, страх в предателей и изменников.
Сформированные за сутки рабочие полки, отремонтированные и заново оборудованные бронемашины были брошены на фронт на подмогу изнемогавшим частям. Тов. Ворошилов на фронте лично руководил контрударом. Тов. Сталин в городе железной рукой наводил порядок. Заговор был вскрыт и ликвидирован. Руководители восстания (часть из них – бывшие офицеры – проникла в штабы округа и отдельных частей) были расстреляны. Восстание в Астрахани было подавлено. И через две недели красновские банды были отброшены далеко на запад и юг. С радостью и гордостью читала вся страна телеграммы о наших победах под Царицыном. Когда т. Сталин, приехав в Москву с докладом Ленину, рассказал ему о героизме красных частей, Владимир Ильич вместе с т. Сталиным послал т. Ворошилову телеграмму, в которой передавал свое восхищение и братский привет героям – бойцам царицынского фронта и их начальникам – Худякову, Харченко, Алябьеву и др.
Но Краснов не хотел примириться со своей неудачей. Собрав новые силы, получив подкрепление от добровольческой армии Деникина (действовавшей на Северном Кавказе), Краснов начал второе окружение Царицына. Уже к 20 сентября положение на фронте снова изменилось не в нашу пользу. В большой степени это объяснялось почти полным исчерпанием всех материальных ресурсов: снарядов, патронов, обмундирования. В течение всего октября сжималось полукольцо, которым охватили белые город. Снова т. Ворошилов мобилизует все, что есть в городе, для отпора белым. 17 октября у Воропоново разгорелся бой, от исхода которого зависела судьба города. Бой окончился победой красных. Умело сосредоточив на небольшом участке до 27 батарей (ими командовал т. Кулик), т. Ворошилов артиллерийским огнем отбил все атаки белых, внес в их ряды панику и контратаками красных частей принудил красновцев к отступлению. Одновременно и ниже Царицына пытавшиеся отрезать его с юга белые части были разбиты подошедшей с Северного Кавказа стальной дивизией т. Жлобы.
Второе окружение Царицына не удалось. Красновцы были отброшены, многие полки были окружены и почти полностью перебиты. Столь нужные нашим войскам орудия, пулеметы, винтовки, снаряды и патроны в значительном количестве достались красным героям.
Имя т. Ворошилова в связи с героической защитой Царицына стало известно всей стране. За несколько месяцев гражданской войны Климент Ефремович выдвинулся как один из крупнейших военачальников-большевиков, как командир, горячо любимый красноармейцами, пользующийся огромным авторитетом у подчиненных начальников.
«Отступать некуда, сзади нас Волга, перед нами один путь вперед, на врага», – говорил красноармейцам т. Ворошилов, и бойцы, забывая об усталости, шли вперед, сокрушая отборные части противника.
Окончилось провалом для красновцев и третье окружение города – зимой 1918/19 г.
Победы над красновцами дались Х армии не легко. Тысячи бойцов, сотни командиров на подступах к Царицыну отдали жизнь за свободу и счастье своей родины. Такие превосходные большевики и командиры, как Руднев Николай Александрович, как Тулак Иван Васильевич погибли в боях за Царицын.
С обороной Царицына связана организация по инициативе тт. Сталина и Ворошилова впервые в Красной армии крупных конных соединений. На 1 ноября 1918 г. на царицынском фронте насчитывалось уже свыше 10 тыс. бойцов кавалерии, из которых в дальнейшем образовался конный корпус Буденного, развернувшийся затем в I Конную армию. Эти конные части сыграли немалую роль в обороне красной крепости на Нижней Волге – Царицына.
Одновременно с борьбой под Царицыном развертывалась борьба и на Северном Кавказе. Непосредственная поддержка германских войск, известия о вооруженном вмешательстве Антанты, о первых успехах чехословаков окрылили и местных контрреволюционеров. Генерал Деникин сумел объединить под своим командованием многочисленные белые отряды, сколотил несколько крупных конных частей и перешел в наступление на Красную армию. Красных войск количественно было больше, но они ослаблялись борьбой отдельных начальников, отсутствием единого и крепкого руководства. Несмотря на эти недочеты, красные части проявляли в борьбе с белогвардейцами исключительную самоотверженность. Особенно замечателен вошедший навсегда в историю героический поход Таманской красной армии под командованием Епифана Ковтюха (Этот поход с исключительной силой показан в одном из лучших произведении мировой пролетарской литературы – «Железный поток» А Серафимовича.) на соединение с главными силами, действовавшими у Армавира. Начав движение с Таманского отдела (округа) 16 августа, таманцы, будучи со всех сторон окружены, с непрерывными кровавыми боями прошли вдоль Черноморского побережья до Туапсе, а отсюда повернули в горы и, пройдя их, у станицы Лабинской 17 сентября соединились с главными силами.
Прибытие сильной Таманской армии укрепило положение красных. Но через некоторое время командующий всеми нашими армиями на Северном Кавказе Сорокин изменил советской власти. Он вероломно убил (21 октября) председателя ЦИК Северного Кавказа т. Рубина и члена Реввоенсовета т. Крайнего.
Предателя и изменника родине постигла заслуженная кара. Он был объявлен вне закона и убит. Но на красноармейцах все это отразилось чрезвычайно болезненно. Настроение их упало, дисциплина ослабла. К тому же в армии начались сильнейшие эпидемии. В результате всего этого боеспособность красных войск понизилась. Между тем Деникин, мечтавший о походе на Москву, все сильнее нажимал на красные части, разгром которых в большой степени обеспечивал ему тыл. К середине ноября 1918 г. белые армии разбили красные войска и оттеснили их к безводным астраханским степям.
Потерпев неудачу под Царицыном, белое командование, не отказываясь от мысли овладеть этим городом, в то же время стало уделять серьезное внимание захвату Астрахани. Если не через Царицын, так хоть через Астрахань, но добиться соединения южной и восточной контрреволюции – вот к чему стремились белые. Поражение советских войск на Северном Кавказе, казалось, облегчало белым осуществление их плана. С запада и юго-запада Астрахань была почти что беззащитна. С севера и северо-востока город осаждали уральские белоказаки. На Каспие хозяйничали англичане. Внутри города гнездились изменники, агенты интервентов.
Партия отлично сознавала значение Астрахани как ворот в Каспийское море, как преграды на пути соединения Деникина с Колчаком. Прикаспийская твердыня должна была остаться в советских руках. Сергею Мироновичу Кирову доверила партия обеспечить оборону города, превратить его в неприступную крепость. Эту задачу т. Киров блестяще выполнил. Он прибывает в Астрахань зимой 1918/19 г. и первой задачей ставит спасти от голода, холода, болезней тысячи бойцов Красной армии, отступавших с Северного Кавказа. Он посылает навстречу им транспорт, хлеб, воду, теплую одежду, обувь, врачей, лекарства. Он спасает от верной смерти тысячи бойцов, которые оправившись становятся вновь в ряды защитников советской власти.
Сначала как глава Астраханского военно-революционного комитета, затем как руководитель XI Красной армии он руководит обороной города, накапливает силы и средства для перехода в контрнаступление на помощь рабочим и крестьянам народов Северного Кавказа и Закавказья.
На Северном Кавказе к концу 1918 г. белые считали себя хозяевами положения. Но успех белых был очень относительный. В тылу у них разгоралось пламя восстаний трудящихся горских областей Северного Кавказа – Дагестана, Чечни, Кабарды, Балкарии Ингушетии, Осетии, Адыгея и др. Руководимые тт. Орджоникидзе, Кировым, Гикало, Шеболдаевым, Калмыковым и другими коммунистами, трудящиеся крестьяне, рабочие Грозного, Владикавказа и других городов, борясь с собственной буржуазией, не прекращали в то же время борьбы с белыми армиями, ослабляя тем самым тыл белых и помогая Красной армии.
К концу 1918 г. во внутреннем положении Советской республики произошли существенные изменения.
Сопротивление классового врага в городе и деревне и интересы обороны при тяжелом хозяйственном положении страны вынудили Ленина и партию на время отказаться от намечавшегося весной 1918 г плана социалистического строительства, с тем чтобы немедленно же вернуться к нему после окончания гражданской войны, потребовали от партии проведения мероприятий, известных под названием политики «военного коммунизма». Вся без исключения промышленность была национализирована. Были введены жесткая хлебная монополия и продовольственная разверстка, по которой все продовольственные излишки крестьянства подлежали безусловной сдаче государству Торговля была упразднена. Все снабжение было централизовано в руках государства.
Эти шаги, сами по себе не отвечавшие требованиям социалистического строительства в условиях переходного периода от капитализма к социализму, были мерами вынужденными, вводившимися постепенно в течение гражданской войны. «Военный коммунизм», – говорил Ленин, – был вынужден войной и разорением. Он не был и не мог быть отвечающей хозяйственным задачам пролетариата политикой. Он был временной мерой" (Ленин,
т. XXVI, стр. 332). Но в то же время, как не раз подчеркивал Владимир Ильич, военный коммунизм был необходимой политикой, необходимым условием победы в стране осажденной, блокированной, какой фактически была Россия. Политика военного коммунизма, «которая есть не что иное, как организация рационального потребления в целях военной обороны…» (из программы Коминтерна), обеспечила подавление сопротивления и разгром буржуазии города и деревни и организацию обороны советского государства. При нехватке сырья, при падении производительных сил в стране только посредством политики военного коммунизма партия смогла создать в стране хозяйственные условия, нужные для победы революции.
К осени 1918 г. выявился и поворот среднего крестьянства в сторону советской власти. Правильная политика партии, разъяснение середняку, что несет ему белая армия, помощь среднему крестьянству – хозяйственная, военная, разоблачение хищнического контрреволюционного лица кулачества, деятельность комбедов – все способствовало этому повороту. С другой стороны, нескольких месяцев господства образовавшихся под прикрытием чехословацких штыков правительств в Поволжье, на Урале и в Сибири, равно как и нескольких месяцев господства на юге германского ставленника Краснова 'оказалось достаточно, для того чтобы среднее крестьянство ускорило свой выбор, в пользу советской власти.
Основной задачей всех этих белогвардейских правительств было свержение советской власти и восстановление капиталистического строя. Правительства эти в большинстве своем состояли из социал-соглашателей, главным образом эсеров. Русские помещики и капиталисты и Антанта именно потому и выдвинули против большевиков социал-соглашателей, что надеялись, что за социал-соглашателями пойдут трудящиеся массы России. Но они жестоко обманулись в этих своих надеждах. Трудящиеся быстро распознали под «демократической» одеждой буржуазно-помещичью реакцию.
Находившийся в Самаре комитет членов Учредительного собрания, временное сибирское правительство (в Омске), уральское областное правительство (в Екатеринбурге) и образовавшееся 23 сентября в Уфе «общероссийское» правительство – так называемая «уфимская Директория» – вели в общем одинаковую как внешнюю, так и внутреннюю политику.
Пришедшие к власти на штыках чехословаков, полностью зависевшие от Антанты, все эти правительства действовали по указке представителей Антанты. Все они объявили недействительным Брестский мир и заявили о своей готовности возобновить войну с Германией. Уже одно это вызвало недовольство основных масс крестьянства. Но еще большее значение имела внутренняя политика этих «демократических», как они себя называли, правительств.
Свержение советской власти везде, где побеждали белые, сопровождалось избиениями и расстрелами тысяч большевиков, десятков тысяч рабочих и трудящихся крестьян. Все завоевания Октябрьской революции уничтожались. Национализированные предприятия возвращались их владельцам, рабочий контроль отменялся. Восьмичасовой рабочий день не сохранялся даже на бумаге. За малейшее недовольство и тем более протест рабочие увольнялись с фабрик и заводов, арестовывались, а наиболее активные убивались. Большевики были объявлены вне закона. Они расстреливались без суда и следствия.
Белый террор господствовал и в деревне. Если комитет членов Учредительного собрания на словах заявлял, что не допустит возврата земли в руки помещиков, то это было голой декларацией и только. Помещики явочным порядком возвращали свою землю. Другие «правительства» действовали более откровенно. Так например временное сибирское правительство б июля 1918 г. прямо заявило, что все отнятые у помещиков имения должны быть возвращены их прежним владельцам. В деревни хлынули карательные экспедиции, огнем и мечом восстанавливавшие помещичьи права. Против крестьян они применяли все средства вплоть до артиллерии. Целые деревни уничтожались артиллерийским огнем, и все население их, за исключением кулаков, истреблялось. Старшина, поп, кулак возглавляли борьбу с «большевиками», как называли белогвардейцы всех, кто отстаивал октябрьские завоевания.
Особенно широко развернулся белый террор тогда, когда белогвардейцы для пополнения своих вооруженных сил стали мобилизовать крестьян в свои армии. Давать солдат для защиты интересов своих классовых врагов трудящиеся крестьяне не хотели. Крестьяне, подлежавшие мобилизации, тысячами убегали в леса, скрывались там, образовывали партизанские отряды, перебирались на советскую территорию. На сторону Красной армии переходили при первом удобном случае и насильно мобилизованные солдаты.
Так же обстояли дела и на юге, у Краснова. Последний к тому же с самого начала открыто заявлял о своих монархических намерениях да кроме того, имея в своей области такой крупный пролетарский центр, как Донбасс, особенно энергично истреблял революционных рабочих. Приказы, вроде «рабочих арестовывать запрещаю, а приказываю расстреливать или вешать» или «приказываю всех арестованных рабочих повесить на главной улице и не снимать три дня», вывешенные 10 ноября 1918 г. в Юзовке, широко применялись при Краснове.
Результатом захвата Борисоглебска в декабре 1918 г. красновцами были свыше 500 зверски изрубленных рабочих и красноармейцев.
Беднейшее крестьянство, революционные казаки, особенно молодежь, активно выступали на стороне советской власти. Но красновцы, захватывая какой-нибудь район, вымещали свою ненависть на всех крестьянах, за исключением только своих союзников – кулаков. Таким образом и на юге в прифронтовой полосе красновские уроки способствовали повороту середняка в сторону советской власти.
Правда о положении трудящихся в областях, занятых белогвардейцами, доходила и до среднего крестьянства на территории Советской России, заставляя его выбирать между советской властью и буржуазно-помещичьей.
Одновременно партия усилила борьбу со случаями неправильного подхода к середняку, которые кое-где имели место в деятельности комбедов и продотрядов, подчас рассматривавших середняка как кулака. Ленин не раз подчеркивал, что мы не только с бедняками, но и с крестьянами-середняками не боремся и что с этими средними крестьянами мы идем путем соглашения. Партия принимала все меры к установлению союза рабочего класса с крестьянством при сохранении и укреплении руководящей роли в этом союзе за рабочим классом. Ленинская политика партии сыграла решающую роль в ускорении поворота середняка на сторону пролетарской диктатуры. А это в свою очередь позволяло быстрее расширять ряды Красной армии за счет вовлечения в нее масс среднего крестьянства.
Во внешнем положении советского государства также произошли большие сдвиги.
Если мировой империализм выступил против Советской республики с первых дней ее возникновения, то мировой пролетариат сразу же выступил на ее защиту. Рабочие и солдаты Германии, Франции, Англии и других государств не были еще настолько сильны и настолько организованы, чтобы свергнуть свою буржуазию. Но многочисленные восстания солдат и матросов в империалистических армиях, забастовки и демонстрации рабочих, волнения крестьян, революционная агитация на заводах и воинских частях – все это ослабляло натиск буржуазии на Советскую Россию, заставляло буржуазию держать многочисленные вооруженные силы в тылу на случай революции.
В 1917–1918 гг. революционное движение в Германии и Австро-Венгрии шло на подъем. Неизбежность революции в этих странах была очевидна. Уверенность в этом наряду с полной уверенностью в возможности построения социализма в России, если удастся отбиться от германского империализма, была одной из основных причин того, почему Владимир Ильич так настойчиво требовал заключения мира. Он знал, что этот «похабный», как он сам его называл, мир будет недолговечен.
К осени 1918 г. и Германия, и Австрия, и Болгария были охвачены революционным кризисом. Партия отлично понимала, что грядущая революция в этих государствах улучшит наше положение на западе, освободит от германских войск занятую ими территорию нашей страны. С другой стороны, партия предвидела и то, что после разгрома германского империализма победители, т. е. государства Антанты, с еще большей наглостью и зверством набросятся на нас. Так оно в действительности и случилось.
Благодаря поддержке Америки и широкому применению новых средств борьбы в виде танков государства Антанты сумели к осени 1918 г. добиться значительного военного перевеса над Германией и ее союзниками. Особенное внимание Антанта направила на отсечение от Германии ее союзников. В сентябре вспыхнуло восстание в болгарской армии. Находившиеся в городе Радомире войска провозгласили республику и двинулись на столицу Софию свергать ненавистного трудящимся массам царя Фердинанда. Болгарская буржуазия с трудом при поддержке германских войск подавила восстание. О продолжении войны уже не приходилось и думать. 29 сентября Болгария принимает требования Антанты, которая, со своей стороны, под впечатлением радомирского восстания в первую очередь стремилась заключить мир с Болгарией, чтобы развязать болгарской буржуазии руки в борьбе с революцией. В октябре вынуждена была просить мира и султанская Турция. В октябре же начинается революция и в Австро-Венгрии. Отдельные части этой некогда могущественной «лоскутной» империи объявляют о своей независимости.
9 ноября 1918 г. восставший пролетариат свергает власть крупных капиталистов и помещиков и в Германии. Вильгельма II Гогенцоллерна постигла та же судьба, что и Николая II Романове". Он был свергнуто престола, и только предательство социал-демократов спасло ему жизнь. Предвидение Ленина о революции в Германии сбылось. Это позволило советскому правительству аннулировать 13 ноября Брестский мир.
«С одной стороны, – писал в этот период Ленин, – мы никогда не были так близки к международной пролетарской революции, как теперь, а с другой стороны, мы никогда не были в столь опасном положении, как теперь». И дальше он объяснял, почему это так:
«Налицо нет уже двух, взаимно друг друга пожирающих и обессиливающих, приблизительно одинаково сильных, групп империалистских хищников. Остается одна группа победителей, англо-французских империалистов; она собирается делить между капиталистами весь мир; она ставит своей задачей во что бы то ни стало свергнуть советскую власть в России и заменить эту власть буржуазною; она готовится теперь напасть на Россию с юга, например, через Дарданеллы и Черное море…» (Ленин, т.
ХХIII, стр. 239–240).
Предвидя и революцию в Германии и усиление натиска Антанты на Советскую республику, Ленин еще в октябре 1918 г. писал: «Мы решили иметь армию в 1 000 000 человек к весне, нам нужна теперь армия в три миллиона человек. Мы можем ее иметь. И мы будем ее иметь» (Ленин,
т. XXIII, стр. 217).
Успехи в строительстве Красной армии, а главное, поворот середняка в сторону советской власти – вот что позволило Владимиру Ильичу с такой уверенностью говорить о возможности довести численность Красной армии сразу до 3 млн. человек. Поворот середняка на сторону советской власти означал не только то, что основная часть крестьянства готова идти в Красную армию. Этот поворот означал вместе с тем и то, что среднее крестьянство, получившее от рабочего государства землю и защиту от помещика, кулака и иностранного капиталиста-захватчика, согласно давать рабочему классу хлеб в ссуду до восстановления крупной промышленности. На этой основе устанавливается военно-политический союз рабочего класса со средним крестьянством под руководством рабочего класса и его партии. Закрепление этого союза было одной из решающих причин нашей победы в гражданской войне. Именно в связи с поворотом середняка в сторону советской власти – в чем, как уже указывалось, немалую роль сыграли комитеты бедноты – стало возможным упразднить комбеды с повсеместным проведением перевыборов сельсоветов (постановление VI съезда советов, ноябрь 1918 г.).
Революции в Германии и Австрии, революционная агитация большевиков в прифронтовой полосе – все это привело к тому, что австрогерманские войска стали поспешно отступать из занятых ими советских районов. Испуганная буржуазия Латвии, Литвы, Белоруссии, Польши, Украины обратилась за содействием и помощью против большевиков к Антанте. Буржуазия этих стран прекрасно понимала, что без поддержки крупных империалистических государств ей не удержаться у власти. Об этом ярко свидетельствовал опыт российской буржуазии. Как и русская буржуазия, буржуазия окраинных государств начинает торговать своим «отечеством». «Вчера продавали его (отечество) немцам, а ныне продают англичанам и французам», – так охарактеризовал поведение окраинной буржуазии Владимир Ильич Ленин.
Антанта, боявшаяся пролетарской революции еще больше, чем буржуазия окраин, охотно удовлетворила ее просьбу взять окраинные государства под свое покровительство. Побежденной Германии было предъявлено требование не уводить из Прибалтики, Польши и Украины своих войск до замены их войсками Антанты. Но удержать революцию было уже невозможно. Пролетариат большинства окраинных стран в союзе с трудящимся крестьянством под руководством находившихся в подполье большевистских организаций подавил сопротивление местной буржуазии, помещиков и кулаков и взял власть в свои руки. В течение декабря 1918 г. – января 1919 г. Эстония, Белоруссия, Латвия, Литва объявили себя советскими республиками. На Украине была восстановлена советская власть. Большую помощь пролетариату этих государств оказали с боем двигавшиеся по пятам отступавших немецких войск национальные красноармейские части (латышские стрелки, эстонские части, украинские повстанческие дивизии, червонные казаки), отошедшие во время германской интервенции на территорию РСФСР и теперь спешившие восстановить советскую власть на родине.
Распространение советской власти на запад, протекавшее как второе (после октября 1917 г.) триумфальное шествие, чрезвычайно обеспокоило Антанту. Она решила возможно скорее уничтожить Советскую Россию. Располагая огромными армиями и колоссальными запасами вооружения, упоенные победой над Германией, вожди Антанты считали, что ликвидация большевиков будет для их войск легкой военной прогулкой.
Еще до разгрома Германии союзники усилили свои войска на севере (в Архангельске) и на востоке (в Сибири). Америка в августе активно ввязывается в интервенцию, перебрасывая во Владивосток 7 тыс. солдат. Япония сосредоточивает на Дальнем Востоке вместо двух дивизий около 100 тыс. солдат, обманывая своих же союзников. Всех солдат японские империалисты специально обрабатывали ко избежание «большевистской заразы». Каждому солдату выдали памятку с обозначением наиболее распространенных русских слов. Что собой представляла эта памятка, видно хотя бы из того, что слово «большевик» в ней объяснялось как «вор, разбойник» с добавлением: «подлежит уничтожению». Японские интервенционистские войска зверствовали во всю. Казенная выписка из донесения одного белого чиновника другому гласит: «В ночь с 21 на 22 сентября 1918 г. неизвестно кем были расстреляны 8 человек русских граждан мужчин за Муравьево-Амурской Слободкой, в овраге на площади. В ночь же с 22 на 23 сентября на той же площади в другом овраге было расстреляно 16 человек, из них 3 женщины».
Это по одному только Хабаровску, точнее, по одному только 2-му участку Хабаровска, чиновничья сводка за 2 дня. Надо умножить количество жертв за эти два «рядовых» дня на многие сотни дней пребывания Дальневосточного края под пятой японского империализма и его ставленников-бандитов Калмыкова, Семенова и др. Надо вспомнить, что и в Никольск-Уссурийске, и во Владивостоке, и в других местах положение было не лучше, чтобы получить и то только приблизительную картину зверств интервентов. Японское командование особенно и не отпиралось от подвигов своих войск, не отрицало, что «неизвестные» убийцы сплошь и рядом оказывались японскими солдатами. Главнокомандующий японской экспедиционной армией генерал Оой только «оправдывал» эти насилия тем, что они вызывались «необходимостью». Но очень скоро разгул насильников и убийц принял такие страшные размеры, что даже американцы вынуждены были вмешаться в это, ибо подчас японцы нападали и на их сторонников.
Одной из причин согласия США на интервенцию было опасение, как бы Япония за спиной Антанты не договорилась с Германией о совместной борьбе с советской властью и разделе России, о возможности чего уже упоминалось. Наличие американских войск до известной степени охлаждало захватнические настроения японских империалистов. В местах расположения американцев японцы уже не могли держать себя так же разнузданно, как они вообще держали себя во весь период японской интервенции на занятой ими территории.
После поражения Германии Антанта спешно перебрасывает через Черное море крупные силы на Украину и в Крым, намереваясь осуществить намеченный еще в декабре 1917 г., но тогда не осуществившийся, план интервенции. Огромную помощь деньгами, оружием, огнеприпасами, обмундированием, продовольствием получают и руководители отечественной контрреволюции, после революции в Германии и побед Антанты полностью перешедшие в лагерь союзников.
Английское правительство еще 14 ноября 1918 г., буквально на другой день после победы над Германией, приняло решение: «1) помогать Деникину оружием и военным снаряжением; 2) отправить в Сибирь дополнительные кадры офицеров и дополнительное военное обмундирование; 3) признать омское правительство (Колчака) де-факто» (Черчилль,
Мировой кризис, стр. 104). Вскоре же, 30 ноября 1918 г., английским представителям в Архангельске и Владивостоке было сообщено, что английское правительство «намерено придерживаться в отношении России следующей политики: продолжать занимать Мурманск и Архангельск; продолжать сибирскую экспедицию; попытаться убедить чехов остаться в Западной Сибири; занять железнодорожную линию Батум – Баку; оказать генералу Деникину в Новороссийске всякую возможную помощь в смысле снабжения военными материалами; снабдить прибалтийские государства военным снаряжением» (Черчилль,
Мировой кризис, стр. 105).
Этот план почти полностью был реализован. В частности Англия заняла своими войсками все республики Закавказья, продолжая в них ту же политику натравливания одной нации на другую и самого беззастенчивого вывоза всех ценностей, какую до Англии проводила Германия. Сделать Кавказ «второй Индией» – вот к чему стремились английские империалисты.
Но для этого надо было предварительно ликвидировать социалистическую революцию и советскую власть. И мировой империализм активно готовится к решительному наступлению на пролетарское государство.
Разгромив Германию и ее союзников, Антанта получила возможность гораздо шире использовать свои вооруженные силы для борьбы с советским государством. Распространение советской власти в Прибалтике и дальше на запад, провал летнего (1918 г.) плана ликвидации большевиков, переход Красной армии в успешное наступление и на восточном (против чехословаков) и на южном (против Краснова) фронтах – все это толкало руководителей Антанты на лихорадочную подготовку решительного наступления на Россию.
Только в последнее время благодаря опубликованию целого ряда документов и материалов, которые до сих пор держались империалистами в тайне, стало ясно, как заправилы капиталистического мира решали вопрос о наступлении на Советскую Россию.
В конце 1918 г. председатель совета министров Англии Ллойд-Джордж, председатель совета министров Франции Клемансо и президент США Вильсон приняли решение об ускорении вооруженного похода в Россию для свержения пролетарской диктатуры, установления власти буржуазии и подчинения России Антанте. Это решение прикрывалось фразами о том, что «русскому народу нужно предоставить возможность избрать национальное собрание, которое должно рассмотреть поставленные на очередь вопросы мира». Но «русский народ» – рабочие и крестьяне советских республик – полностью поддерживал советскую власть и коммунистическую партию, самоотверженно отстаивал свою рабоче-крестьянскую родину и ни в каком «национальном собрании» не нуждался. Буржуазное правительство' можно было навязать рабочим и крестьянам советской страны только насилием, только вооруженным путем.
Как рассказывает в своих воспоминаниях Черчилль, главнокомандующий союзными армиями генерал Фош на вопрос, «что вы можете сделать в России», заданный ему заправилами Антанты, дал следующий ответ: «Если вы хотите подчинить своей власти бывшую Русскую империю… вам нужно только дать мне соответствующий приказ, особых трудностей нам не представится и вряд ли придется долго воевать. Несколько сот тысяч американцев, действуя совместно с добровольческими отрядами британских и французских армий, с помощью современных железных дорог могут легко захватить Москву. Да и кроме того мы уже владеем тремя окраинами России» (Черчилль,
Мировой кризис, стр. 6).
Приказ, о котором говорил генерал Фош, вскоре был отдан: на Украину и в Крым были направлены крупные силы союзников. К интервенции в Советскую Россию союзники решили привлечь и побежденную Германию. Ей было предложено до прибытия необходимого количества войск Антанты удерживать продвижение Красной армии на запад.
Наряду с подготовкой для свержения советской власти своих собственных вооруженных сил Антанта всеми мерами стремится укрепить силы российской контрреволюции.
Меньшевистско-эсеровские правительства, образовавшиеся в Поволжье, Сибири, на Урале и на севере, уже не удовлетворяли ни российскую буржуазно-помещичью контрреволюцию, ни Антанту. В течение 1918 г. эти правительства не только не сумели свергнуть советскую власть, но даже не смогли удержаться на той территории, которая была завоевана чехословаками. В районе своего господства они не только не повели за собой широких масс крестьянства и тем более рабочих, но и не смогли обеспечить буржуазии даже самого необходимого для нее порядка в тылу. Восстания рабочих и партизанские выступления крестьянства в районах господства меньшевиков и эсеров держали буржуазию в непрерывном страхе. А подавлялись эти выступления, но ее мнению, недостаточно жестоко. В то же время за немногие месяцы своего управления эсеры и меньшевики, насколько могли, – а старались они изо всех сил, – уже расчистили почву для установления открытого господства буржуазно-помещичьей контрреволюции. Фактически в результате их предательской политики, буквально на их спинах пришли к власти Колчак и другие генералы.
Все эти причины и соображения побудили торгово-промышленную буржуазию, помещиков и военщину настойчиво добиваться установления военной диктатуры, способной более решительно выполнять волю буржуазии. В руках этой военной диктатуры предполагалось сосредоточить всю власть в пределах территории, захваченной белыми.
Антанта, особенно Англия и Франция, также требовала создания всероссийского правительства в виде военной диктатуры. При этом Англия и Франция стремились к образованию такого правительства, которое полностью зависело бы от них, творило бы их волю, выполняло бы их задания.
В ночь с 17 на 18 ноября 1918 г. в Сибири был произведен «государственный переворот». Реакционные офицеры при прямой поддержке английских войск под руководством генерала Нокса арестовали в Омске эсеровское «временное всероссийское правительство» и провозгласили военным диктатором ставленника Англии адмирала Колчака. Правительство Колчака так и называли «ноксовским правительством» – по имени английского генерала.
На юге России власть постепенно сосредоточилась в руках генерала Деникина, возглавившего добровольческую армию после смерти остальных ее руководителей. В противовес Краснову, лизавшему сапоги то антантовским, то немецким империалистам, Деникин все время держался союзников. Краснова союзники считали недостаточно преданным им. Поэтому вскоре после революции в Германии и уход. немецких войск с Дона Краснов вынужден был уступить власть Деникину.
Колчак был объявлен верховным правителем и верховным главнокомандующим всеми вооруженными силами России. Деникин считался его заместителем на юге России. Другие белые генералы – Юденич и Миллер – превратились как бы в представителей Колчака на северо-западе и севере России. При этом в отличие от остальных генералов Юденичу фактически все время приходилось действовать на территории либо Финляндии, либо Эстонии. Он даже не имел собственной территории для формирования армии.
«Главной своей целью, – писал адмирал Колчак в своем обращении к населению России, – ставлю создание боеспособной армии, победу над большевиками и установление законности и правопорядка». Эти же цели ставили перед собой и все другие белые генералы.
Приведенными выше словами первого колчаковского обращения открывалась целая программа восстановления господства капиталистов и помещиков, жесточайшей борьбы и подавления рабочих и крестьян, физического уничтожения всех борцов за советскую власть, еще большего закрепощения угнетавшихся царским самодержавием народностей.
Возвещенное Колчаком «установление законности и правопорядка» означало на деле возвращение капиталистам и помещикам их прав на отобранную у них великой социалистической революцией собственность и дальнейшее укрепление этой собственности на территории господства белых.
В вопросе о земле политика буржуазно-помещичьей контрреволюции сводилась к возврату помещикам отнятых у них советской властью земель, сельскохозяйственного инвентаря и скота. Часть земли за плату предполагалось передать кулакам. Для того чтобы обеспечить весенний сев 1919 г., белые правительства обещали сохранить урожай за тем, кто землю обработал и засеял, независимо от того, чья эта земля. Но ясно, что это обещание ни в малейшей степени не удовлетворяло и не успокаивало широкие массы крестьянства. Противодействие, оказанное крестьянством этому мероприятию Колчака, привело к тому, что белые насильственными мерами заставляли крестьян проводить сев. Недовольство и волнения крестьян жестоко подавлялись карательными отрядами. Порки и расстрелы крестьян при господстве Колчака и Деникина достигли невероятных размеров. Погибшие насчитывались десятками тысяч. Но все это не помогало белым. Крестьянство под влиянием агитации подпольных большевистских организаций все определеннее переходило на сторону рабочего класса, с оружием в руках выступая против белогвардейцев.
Политика буржуазно-помещичьей контрреволюции в области рабочего вопроса преследовала прежде всего задачу уничтожить какие бы то ни было следы недавнего господства советской власти. Коммунисты и беспартийные передовые рабочие, принимавшие раньше участие в работе советских органов, беспощадно расстреливались. Для того чтобы расстрелять человека, достаточно было заявления какого-нибудь проходимца о том, что этот человек – коммунист, комиссар или просто бывший советский работник. Наряду с истреблением лучшей части рабочего класса шел разгром массовых организаций пролетариата, в первую очередь профессиональных союзов.
Колчаковским и другими белыми правительствами были уничтожены все права, завоеванные пролетариатом и трудящимися в Октябре. Повсеместно на территории белых рабочий день был повышен до 10 часов и больше. Страхование рабочих от несчастных случаев было отменено. Увольнение рабочих с предприятий достигло громадных размеров. Из-за бездействия крупных промышленных предприятий безработица охватила значительные круги пролетариата, особенно на юге России.
Национальная политика белогвардейцев определялась одним из главнейших лозунгов белогвардейщины – «За единую и неделимую Россию». Колчак, Деникин, Юденич – все они были ярыми противниками какой бы то ни было самостоятельности Финляндии, Эстонии, Латвии, Польши, Украины, горских областей Северного Кавказа и других окраин, являвшихся до революции губерниями царской России. Вопрос о самоопределении или самостоятельности народностей на территории собственно России был совершенно снят. Угнетенные нации продолжали находиться в таком же угнетенном и порабощенном, состоянии, как и при царе. Колчак и Деникин давили и угнетали их не меньше, чем наместники или губернаторы бывшей Российской империи.
Продолжая старую великодержавническую царскую политику, белогвардейцы натравливали одну национальность на другую, систематически устраивали еврейские погромы. Эти погромы по количеству жертв, по своим зверствам превосходили погромы времен разгула царской реакции.
В организации своих армий белые на первых порах делали ставку на классово близкие им элементы, в первую очередь на казачество, офицеров и кулаков. Наличие в белых армиях большого количества офицеров в качестве рядовых бойцов и младших командиров обеспечивало первоначально их сравнительно высокую боевую сплоченность. Но переход к принудительным мобилизациям трудящегося крестьянства значительно понизил боеспособность армий Колчака и других белых генералов и послужил основной причиной их внутреннего развала. Крестьянство не хотело воевать против Советской республики за чуждые ему классовые интересы. И никакие наказания, никакие меры предупреждения не могли избавить белые армии от обострения классовых противоречий и классовой борьбы внутри их.
Взаимоотношения российской и национальной (окраинной) буржуазно-помещичьей контрреволюции с союзниками определялись полной зависимостью Колчака и Деникина, Юденича и Миллера от Антанты. Представители Антанты, в первую очередь Англии и Франции, являлись фактическими хозяевами положения. Они диктовали белым генералам свою волю. Несмотря на недостаток хлеба и сырья (руды, топлива, шерсти) в занятых белыми областях России, все это вывозилось за границу в значительных размерах по первому требованию союзников. В качестве расплаты за полученное военное имущество крупнейшие предприятия переходили в руки западноевропейских и американских капиталистов. На севере и особенно на востоке иностранные капиталисты получили ряд концессий. Удовлетворяя требования союзников (хотя и не без сопротивления и протестов части российской буржуазии, не желавшей отдавать союзникам львиную долю своих барышей), Колчак и Деникин фактически готовили России судьбу Китая, раздираемого на части иностранными империалистами.
Такова была политика буржуазно-помещичьей контрреволюции в лице ее военных диктаторов – Колчака, Деникина – и их соратников на занятой ими территории нашей страны. Этой политике верные агенты буржуазии – меньшевики и эсеры (хотя и отстраненные на время от прямого участия в управлении) – оказывали полную поддержку.
Белые армии должны были сыграть крупную роль в намечавшемся решительном наступлении Антанты на Советскую Россию. Вот почему в период подготовки этого наступления союзники уделяют белогвардейцам особенно большое внимание. Мы уже указывали в предыдущей главе на огромную материальную помощь, оказанную союзниками белогвардейцам. Но надо сказать, что генералы Антанты несколько пренебрежительно относились к военным талантам белых офицеров, а солдата белой армии, как в свое время солдата царской армии, они просто презирали. Он был для них пушечным мясом и только. Поэтому в описываемый период главный, решающий удар советской власти Антанта предполагала нанести своими собственными вооруженными силами.
К началу 1919 г. на севере, главным образом в районе Архангельска, было сосредоточено от 40 до 50 тыс. солдат Антанты. Кроме того здесь же было около 25 тыс. белогвардейских войск. На юге Антанта также собрала крупные силы. К началу февраля в одной только Одессе скопилось около 12 тыс. французских войск, из них три четверти колониальных войск, кроме того 2 тыс. сербов и 4 тыс. польских легионеров. Имелось много артиллерии и танков. В Черном море находились значительные морские силы. По требованию Антанты крупные силы на Украину послала и Греция; 15 марта здесь насчитывалось свыше 12 тыс. греческих войск. Румыния также начала переброску своих войск на Украину.
Всего на юге Антанта имела до 50 тыс. своих собственных солдат, не считая белогвардейцев.
Для «устрашения» большевиков греческое правительство опубликовало следующее решение: «По благоволению святого синода греческое правительство решило послать в Россию одновременно со своими войсками, которые уже совершенно готовы для посадки на транспорты, и трех епископов, четырех архимандритов, сорок священников с клиром избранных людей, хорошо знающих русский язык и обладающих даром красноречия. Цель командировки – духовное воздействие на русских». Так церковь – и не только в Греции, а повсеместно – помогала капиталистам в их борьбе с большевиками.
В середине февраля руководимое Петлюрой правительство Украины, образовавшееся после ухода немцев, подписало договор с Антантой о совместной борьбе с большевиками. По этому договору украинская Директория (так называлось это правительство) обязана была к 1 августа 1919 г. создать армию в 300 тыс. человек. Проект военного договора сопровождался проектом политического договора, который гласил следующее: «1) Франция получает концессию на 50 лет на все украинские железные дороги; 2) Украина берет на себя обязательство уплатить Франции причитающиеся ей долги старого царского и Временного правительства; 3) уплата процентов гарантируется той частью доходов с железных дорог, которые причисляются украинскому правительству; 4) вся финансовая, торговая, промышленная и военная политика Украины в течение пяти лет со дня подписания договора ведется под непосредственным контролем представителей французского правительства».
Этот договор, не осуществившийся только благодаря победам Красной армии, как нельзя лучше разоблачает истинное лицо российской, украинской и прочей буржуазии и их прислужников – меньшевиков и эсеров, оптом и в розницу распродававших Россию, Украину, Дон, Грузию и другие территории, где им временно удавалось прийти к власти.
Французский генерал д'Ансельм уже с середины января 1919 г. принял на себя объединенное командование белыми армиями южной России и войсками империалистов.
Военный план Антанты сводился к тому, чтобы нанести одновременный удар на Москву: с юга – объединенными силами Антанты при содействии Деникина и Петлюры, с севера – в основном англо-американскими войсками и с востока – силами чехословаков и войск Колчака. Но Антанте этот план, как и прежние ее планы, осуществить снова не удалось. Антанта натолкнулась на все усиливавшееся влияние Октябрьской революции на солдат оккупационных армий (французской, английской и др.), на героизм пролетариев Советского государства и бойцов Красной армии, на революционную агитацию большевистских организаций как на фронте, так и в тылу белых и среди солдат интервенционистских армий.
Активной политикой пролетарского государства при содействии и непосредственной помощи мирового пролетариата план Антанты был сорван. Среди солдат в войсках Антанты начались массовые отказы сражаться против Советской республики. Солдаты требовали возвращения домой, некоторые, наиболее сознательные, переходили на сторону красных. Моряки французского флота, находившегося в Черном море, под руководством Андре Марти начали 19 апреля 1919 г. восстание и отказались выступить против рабочих и крестьян Страны советов (Работа коммунистов среди войск интервентов, революционизирование французских солдат хорошо показаны в пьесе Л. Славина «Интервенция».).
В марте 1919 г. отказались воевать солдаты английского Йоркширского пехотного полка (на северном фронте).
Революционные выступления солдат и моряков Антанты на территории Советской России нашли отклик и на их родине. В войсках, расположенных в Англии, Франции и других государствах, также начались массовые революционные выступления. Таким образом этими войсками нельзя было заменить находившуюся в России интервенционистскую армию. Один из вождей Антанты, руководитель английской интервенционистской политики, Ллойд-Джордж, вынужден был признать, что «если бы он предложил послать для этой цели (т. е. для интервенции. – С. Р.) в Россию английские войска, то в армии поднялся бы мятеж», и что так же настроены и солдаты в американских войсках.
В конце апреля 1919 г. под натиском советских войск началось паническое бегство войск Антанты с Украины. К концу лета войска Антанты вынуждены были очистить север России. Несколько дольше этим войскам удалось задержаться лишь на Дальнем Востоке. Но и отсюда под двойным ударом – Красной армии с фронта и красных партизан с тыла – они должны были эвакуироваться, за исключением японских войск, которые были изгнаны из Приморья только в конце 1922 г.
Войска украинской Директории (петлюровские) ровно ничем не могли помочь войскам Антанты, так как сами едва спаслись от окончательного разгрома их Красной армией. Греческие и румынские войска, находившиеся на Украине, также не могли помочь Антанте, хотя в своих планах Антанта рассчитывала на активное участие румынских войск в интервенции на юге России. Победа советской власти в Венгрии 22 марта 1919 г. окончательно расстроила планы Антанты.
На румынские войска была возложена задача подавления Венгерской советской республики.
Факту вынужденного отказа Антанты от использования своих войск Ленин придавал исключительно большое значение, расценивая его как огромную победу коммунистической партии и советской власти. Он неоднократно подчеркивал, что «победа, которую мы одержали, вынудив убрать английские и французские войска, была самой главной победой, которую мы одержали над Антантой. Мы у нее отняли ее солдат. Мы на ее бесконечное военное и техническое превосходство ответили тем, что отняли это превосходство солидарностью трудящихся против империалистических правительств» (Ленин,
т. XXIV, стр. 594).
Но Антанта вовсе не собиралась отказаться от борьбы с советской властью. Убедившись на опыте в невозможности использовать свои собственные армии для борьбы с Советской республикой, Антанта переносит центр тяжести на организацию и проведение наступления в основном силами белогвардейцев.
Установление советской власти в Венгрии, а в апреле и в Баварии, близость красных армий к Западной Украине и Румынии и возможность соединения нашей и венгерской красных армий представляли самую непосредственную угрозу существованию капиталистического строя в Западной Европе. С целью отвлечь силы Красной армии с западного фронта на восточный Антанта особенное внимание уделяет организации наступления белых армий с востока. Выполнение этой задачи возлагается на Колчака. Последний еще в конце 1918 г., убедившись в невозможности соединиться с южной (красновско-деникинской) контрреволюцией, решил попытать счастья на севере, на правом фланге своего фронта. На юге на путях через Волгу непреодолимой преградой стоял Царицын, город-герой, обороняемый замечательной армией под водительством Сталина и Ворошилова. Но на Каме, на левом фланге нашего фронта, не было такого барьера. Части III Красной армии лишены были того неповторимого руководства, которое имели благодаря Сталину и Ворошилову бойцы южного фронта, царицынского его участка. Колчак знал через офицеров-предателей, бежавших из Красной армии, через своих шпионов о слабых местах" III армии, о плохой обороне Перми. И сосредоточив на правом фланге крупные силы, он в продолжение ноября – декабря 1918 г. пытается прорвать красный фронт и выйти на соединение с двигавшимися от Архангельска английскими и русскими белогвардейскими войсками. Частично эту задачу ему удалось разрешить. 24 декабря белые захватили Пермь. Оборонявшая город III Красная армия отступила под ударами численно превосходивших ее белых войск.
«В результате шестимесячных бессменных боев, – как пишет т. Ворошилов в работе „Сталин и Красная армия“, – при отсутствии сколько-нибудь надежных резервов, при необеспеченности тыла, отвратительно налаженном продовольствии (29-я дивизия 5 суток отбивалась буквально без куска хлеба), при 35-градусном морозе, полном бездорожье, огромной растянутости фронта (более 400 километров), при слабом штабе III армия оказалась не в состоянии устоять против натиска превосходных сил противника. Для полноты безотрадной картины надо прибавить массовые измены командного состава из бывших офицеров, сдачу в плен целых полков как результат плохого классового отбора пополнений и никуда негодное командование. В такой обстановке III армия окончательно разваливалась, беспорядочно отступала, проделав за 20 дней 300 километров и потеряв за эти дни 18 тыс. бойцов, десятки орудий, сотни пулеметов и т. д. Противник стал быстро продвигаться вперед, создавая реальную угрозу Вятке и всему восточному фронту».
Центральный комитет партии, Ленин ясно видели, к каким тяжелым для революции последствиям может привести дальнейшее продвижение Колчака. Его надо было как можно скорее остановить, и Центральный комитет постановляет: «Назначить партийно-следственную комиссию в составе членов ЦК Дзержинского, Сталина для подробного расследования причин сдачи Перми, последних поражений на уральском фронте, равно выяснения всех обстоятельств, сопровождающих указанные явления. ЦК предоставляет комиссии принимать все необходимые меры к скорейшему восстановлению как партийной, так и советской работы во всем районе III и II армий» (телеграмма т. Свердлова за № 00079). Это постановление как будто ограничивает функции тт. Сталина и Дзержинского «расследованием причин сдачи Перми и последних поражений на уральском фронте». Но т. Сталин центр тяжести своей «партийно-следственной» работы переносит на принятие действенных мер по восстановлению положения, укреплению фронта и т. д.
Буквально в течение каких-нибудь десяти-пятнадцати дней т. Сталин добивается перелома в деле укрепления боеспособности III армии. Он организует отправку на фронт классово надежных пополнений, организует чистку советских и партийных учреждений в тылу армии, очищает штабы от изменнических бывших офицеров, создает ревкомы, налаживает работу на железных дорогах, укрепляет военные органы, руководит насаждением крепких партийных и советских организаций в деревне и т. д. и т. п. И в итоге достигает приостановки наступления противника, перелома в настроении III армии, а в дальнейшем и перехода ее в контрнаступление.
Расследовав причины поражения под Пермью, т. Сталин свои выводы и предложения изложил в обширном и исчерпывающем отчете Ленину.
Тов. Сталин вскрыл и разоблачил практиковавшуюся Всероссийским главным штабом с ведома и благословения Троцкого систему комплектования частей мобилизуемыми вне зависимости от их социального положения. В результате этого в Красную армию проникали классово враждебные элементы, при первом удобном случае переходившие на сторону врага. Товарищ Сталин потребовал отмены вредительской инструкции Всероглавштаба и восстановления четкого классового отбора в армию, как этого требовал и декрет об организации Красной армии. Тов. Сталин вскрыл недостатки в системе руководства войсками на фронте со стороны Реввоенсовета Республики и Главкома, указал на неправильный подход к резервам, на слабую работу тыловых организаций и т. д. Выводы и предложения его, имевшие огромное принципиальное значение и касавшиеся не только III армии, были приняты и распространены на всю Красную армию.
Из небольшого пермского опыта т. Сталин сделал выводы, оказавшие самое благотворное влияние на боевую работу всей Красной армии восточного фронта.
В январе 1919 г. перешли в наступление против Колчака и остальные армии восточного фронта, особенно успешно развив натиск на правом фланге, где нами был взят Уральск. Но благодаря поддержке Антанты и активной политике буржуазно-помещичьей контрреволюции белые армии в течение первых месяцев 1919 г. значительно выросли количественно и настолько окрепли, что к весне смогли вновь перейти в решительное наступление на Страну советов.
Весной 1919 г. Антанта осуществляет свой первый поход на Советскую Россию.
«Поход этот был комбинированный, ибо предполагал совместное нападение Колчака, Деникина, Польши и Юденича и смешанных англо-русских отрядов в Туркестане и Архангельске» (Сталин,
Новый поход Антанты на Россию, «Правда» № 111, 1920 г.).
Главный удар должен был наносить Колчак. Деникин, Юденич и войска, действовавшие от Архангельска, наносили вспомогательный удар, причем армии Деникина и Колчака должны были соединиться в Саратове для дальнейшего совместного наступления на Москву. Намечалось также, как и в конце 1918 г., соединение правого фланга колчаковской армии с наступавшими от Архангельска на юг войсками в районе Котлас – Вятка. Юденич двигался на Петроград. Войска белой Польши активными действиями вдоль нашей западной границы должны были приковывать силы Красной армии к западному фронту. Такая же задача ставилась и перед белогвардейскими войсками, действовавшими в Средней Азии (в Туркестане).
Как указал т. Сталин в одной из своих статей, "цель похода была формулирована в докладе Гучкова (видный белогвардеец. – С. Р.) Деникину: «Задушить большевизм одним ударом, лишив его основных жизненных центров – Москвы и Петрограда». Самый же план похода был набросан, в письме Деникина Колчаку, перехваченном нами вместе со штабом Гришина – Алмазова весной 1919 г.
«Главное – не останавливаться на Волге, – писал Деникин Колчаку, – а бить дальше на сердце большевизма, на Москву. Я надеюсь встретиться с вами в Саратове… Поляки будут делать свое дело, что же касается Юденича, он готов и не замедлит ударить на Петроград…» (Сталин,
К военному положению на юге, «Правда» № 293, 1919 г.).
Колчак при поддержке капиталистов и помещиков, но в основном на средства Антанты сумел сколотить огромную армию численностью примерно до 300 тыс. бойцов. Из них он сосредоточил на нашем восточном фронте около половины. Численность деникинских вооруженных сил также равнялась примерно 200 тыс. человек, из них на фронте было 60–70 тыс. бойцов. Юденич имел на петроградском фронте около 7 тыс. бойцов.
Красная армия, насчитывавшая к 1 марта 1919 г. около 1 400 тыс. человек, смогла выставить на все фронты около 450 тыс. бойцов, из них на восточный фронт – около 110 тыс. бойцов и на южный – около 90 тыс. бойцов.
Март был выбран Антантой для наступления не случайно. Дело в том, что продовольственное положение в городах в этот период особенно обострилось. Освобождение Украины и частично Поволжья, где находились большие запасы хлеба, не улучшило существенно дела из-за транспортной разрухи. Железные дороги находились в полуразрушенном состоянии, и даже здоровые паровозы не могли работать с полной нагрузкой из-за отсутствия топлива – угля и нефти.
Первый поход Антанты, так же как это было и летом 1918 г., сопровождался организацией кулацких восстаний в тылу Красной армии. Ленин на VIII съезде партии (март 1919 г.) подчеркивал, что «в восстаниях, которые начали уже волной обходить земледельческую Россию, ясно виден общий план, и этот план ясно связан с военным планом белогвардейцев, решивших на март общее наступление и организацию ряда восстаний» (Ленин,
т. XXIV, стр. 139).
Особенно болезненно отразилось на положении находившихся на Дону красных армий вешенское восстание (Вешенское восстание, гражданская война на Дону в 1919 г. освещены очень хорошо в 3-й книге «Тихий Дон» Шолохова.). Это восстание казаков в тылу красных армий ослабило наш южный фронт. Белогвардейцы всячески разжигали восстание, но приближение белых, правильная политика партии, принятые командованием меры отрезвляюще подействовали на заколебавшееся было казачество.
Определившийся к осени 1918 г. поворот середняка в сторону советской власти, оформление военно-политического союза пролетариата и среднего крестьянства способствовали тому, что в кулацкие восстания весной 1919 г. кулаку удалось втянуть значительно меньшее количество середняков, нежели в 1918 г. Но все же некоторая часть середняков все еще поддалась агитации кулачества. Причины этого были двоякого порядка. С одной стороны, успехи Красной армии к началу 1919 г. на восточном и южном фронтах, особенно на Украине, создали в крестьянстве уверенность, что опасность восстановления помещичьего господства миновала. Поэтому середняк стал менее охотно давать хлеб взаймы рабочему государству. Кулаки к тому же всячески подбивали середняка припрятывать хлеб, с тем чтобы продавать его втридорога мешочнику и спекулянту. С другой стороны, при сборе в порядке продовольственной разверстки хлеба в деревне продотряды не всегда умели отличить и отделить середняка от кулака. Как указывал Владимир Ильич, сплошь и рядом удары, предназначавшиеся для кулаков, своей тяжестью падали на среднее крестьянство.
Но Ленин и партия для того и отмечали эти ошибки, чтобы их исправлять, чтобы мобилизовать на борьбу против трудностей и на преодоление их рабочий класс и трудящееся крестьянство. В этом отношении громаднейшее историческое значение имели решения VIII съезда партии (в марте 1919 г.) о союзе с середняком.
Ленин выступил на съезде со специальным докладом о работе в деревне, поставив в докладе со всей силой вопрос о недопустимости насилия по отношению к среднему крестьянству. «Не сметь командовать! Вот правило, которое мы себе поставили» – так говорил Ильич под аплодисменты всего съезда (Ленин,
т. XXIV, стр. 168).
Центральное место в докладе было уделено Владимиром Ильичом задаче установления и обеспечения союза рабочего класса со средним крестьянством. При этом Ленин подчеркивал необходимость всемерного обеспечения руководящей роли рабочего класса в этом союзе как важнейшего условия крепости диктатуры пролетариата. Решения съезда имели огромное значение для дальнейшего закрепления союза рабочего класса со средним крестьянством и наших побед в гражданской войне. Съезд в особом обращении ко всей партии и рабочему классу приковал внимание всех членов партии и всех рабочих к военному положению республики.
«Враги советской власти, – говорилось в обращении, – напрягают все силы, чтобы нанести пролетариату решительный удар. Колчак, Деникин, петлюровцы и белогвардейцы на западе готовили к марту общее наступление на всех фронтах. Их план заключался в том, чтобы одновременно с общим наступлением поднять ряд восстаний внутри страны, преимущественно в ближайшем тылу Красной армии… Использование тяжелого продовольственного положения прямо входит в ближайший план всех врагов пролетариата. Левые эсеры в своих последних выступлениях были прямым орудием общего плана царских генералов – Деникина и Колчака. Часть меньшевиков столь же усердно выступает в роли агентов белой гвардии». Обращение призывало все партийные и советские организации «немедленно мобилизовать свои силы и быть готовыми ответить беспощадным ударом на всякую попытку использовать трудные месяцы для срыва государственного строительства пролетариата».
VIII съезд подвел итоги более чем годичной работы по военному строительству. Эти итоги нашли отражение как в особой резолюции съезда по военному вопросу, так и в программе партии (в области военной), принятой съездом. Съезд дал решительный отпор всем, кто в той или иной форме выступал против военной политики партии. Важнейшие задачи партии в военном вопросе сводились в тот период к необходимости покончить с партизанщиной, создать регулярную Красную армию с железной воинской дисциплиной, основанной на классовом сознании бойцов, широко привлечь к делу строительства вооруженных сил пролетарского государства старых военных специалистов. Резолюцию по этому вопросу защищали на съезде Ленин и Сталин. Против них выступали сторонники сохранения в Красной армии элементов партизанщины и отказа от использования военных специалистов. Выдержки из речи т. Сталина по военному вопросу дают исчерпывающее представление о сущности споров на VIII съезде партии. В этой речи взгляды и предложения военной оппозиции, защищавшиеся В. Смирновым, докатившимся впоследствии, как и Троцкий, до открытой контрреволюции, подверглись беспощадной критике и разоблачению. Им – этим предложениям – т. Сталин противопоставил четкую ленинскую программу – перечень основных задач в области военного строительства.
"Все вопросы, затронутые здесь, – говорил на съезде т. Сталин, – сводятся к одному: быть или не быть в России строго дисциплинированной армии. Весь вопрос в этом. Полгода назад или 8 месяцев назад у нас была новая армия, после развала старой, царской, – добровольческая, плохо организованная армия, с коллективным управлением и командованием, не подчиняющаяся приказам. Это был период, когда обозначилось наступление со стороны Антанты более или менее ясно. Состав армии был главным образом, если не исключительно, рабочий. Ввиду отсутствия дисциплины, ввиду отсутствия стройности этой добровольческой армии, ввиду того, что приказы не исполнялись, ввиду дезорганизации в управлении армии мы терпели поражения, дошли до того, что отобрали у нас Казань, а с юга наступал Краснов… Факты говорили, что добровольческая армия, плохо организованная и дисциплинированная армия, не выдерживает критики, что мы, Советская Республика, не сумеем оборонять нашу республику, если не создадим другой армии, армии регулярной, проникнутой духом дисциплины, с хорошо поставленным политическим отделом, умеющей и могущей по первому приказу встать на ноги и идти на врага.
…Вопрос состоит в том, чтобы дисциплину сознательную, ту, которая была у нас, плохо ли, хорошо ли, в период добровольчества, чтобы сознательно дополнять дисциплиной железной. Я должен сказать, что те элементы, нерабочие, которые составляют большинство нашей армии, – крестьяне, они не будут драться за социализм, не будут. Добровольно они не хотят драться. Целый ряд фактов на всех фронтах указывает на это. Целый ряд бунтов в тылу, на фронтах, целый ряд эксцессов на фронтах показывают, что непролетарские элементы, составляющие большинство нашей армии, драться добровольно за коммунизм не хотят. Отсюда наша задача – эти элементы заставить воевать, идти за пролетариатом, не только в тылу, но и на фронтах, заставить воевать с империализмом и в этом ходе сплочения вооруженного крестьянства вокруг пролетариев завершить строительство настоящей регулярной армии, единственно способной защищать страну. Так стоит вопрос.
…Либо создадим настоящую рабоче-крестьянскую, по преимуществу крестьянскую, строго дисциплинированную армию и защитим республику, либо пропадем.
…Проект, представленный т. Смирновым, имеет, делает все попытки, прикрытые, правда, и не очень ясные, но для меня ясные, все попытки к тому, чтобы подорвать дисциплину, дать облегчение крестьянским элементам, помешать сковать их в единую дисциплинированную массу" (Сталин,
Об оппозиции, стр. 668–669).
Программа военной оппозиции была ошибочной. Но среди военных оппозиционеров были великолепные работники, закаленные большевики-революционеры, непосредственные строители Красной армии и ее командиры, без которых на фронте нельзя было обойтись. Находясь все время в фронтовой обстановке, они непосредственно на себе испытывали тяжелые последствия ошибочного руководства Красной армией со стороны центрального военного аппарата и возглавлявшего его Троцкого. Тов. Ворошилов в своем докладе «15 лет Красной армии» указывал: «Большинство военных делегатов, прибывших с многочисленных фронтов, поставили перед съездом партии резко вопрос о руководстве строительством и боевыми операциями Красной армии со стороны РВС и Троцкого… Военные делегаты почти единодушно сходились на том, что Красная армия того времени была еще не организована как регулярная армия, что работа РВС Республики в области организационного творчества идет из рук вон плохо. Делегаты докладывали о том, как на местах с помощью партийных комитетов, опираясь на рабочих, приходится наспех сколачивать воинские части и без всякой предварительной подготовки бросать их на затычки прорыва или на подкрепление нашим измотанным боями частям. Жаловались, что никаких подкреплений из центра нет и пр. Констатировали неправильное толкование РВСР роли военспецов, что порождало и трения на местах и измены ряда бывших офицеров. Было сильное недовольство Троцким за его черствое, враждебное отношение к старым большевикам, находившимся на фронтах и на своем горбу выносившим все тяжести боевой страды. Уже к этому времени Троцкий пытался расстрелять целый ряд ответственнейших военных коммунистов-фронтовиков, и только вмешательство ЦК и сопротивление, оказанное фронтовыми работниками, предотвратили гибель ряда лиц».
Понятно, что Ленин и Сталин очень внимательно отнеслись к заявлениям и выступлениям непосредственных работников мест – фронтовиков, многих из которых они очень хорошо знали и ценили. Вот почему съезд, давший решительный отпор представителям военной оппозиции, выступавшим против линии партии в военном вопросе, в частности против широкого использования военных специалистов, одновременно крепко ударил и по Троцкому (который, как метко указал в упомянутом выше докладе т. Ворошилов, предпочел пребывание на «фронте» неприятностям, ожидавшим его на съезде) и его единомышленникам, которые вопреки линии партии «подменяли партийное руководство армией бесконтрольной властью специалистов, давая этим возможность худшим из них предавать нас» (передовая «Правды» № 35, 5 февраля 1931 г.).
Помимо основных документов по военному вопросу (военный раздел партийной программы и специальная резолюция) съездом была принята еще одна небольшая резолюция, направленная в сущности непосредственно против Троцкого.
"VIII съезд РКП, – гласила эта резолюция, – поручает ЦК партии принять немедленные меры:
1) для реорганизации полевого штаба с установлением более тесной связи с фронтами и непосредственного ими руководства;
2) для урегулирования работы Реввоенсовета Республики;
3) для упорядочения работы Всероссийского главного штаба в связи с дефектами в его деятельности (формирование, издание уставов и пр.) и необходимостью усиления во Всероглавштабе представительства партии;
4) для созыва периодических совещаний ответственных партийных работников фронта…".
Работа съезда совпала с развертывание первого похода Антанты против нас. Колчак в марте перешел в наступление тремя армиями – северной (на правом фланге), западной (в центре) и южной (на левом фланге). Несмотря на то, что наиболее важным для Колчака было центральное направление, ибо оно в случае успеха вывело бы его на соединение с Деникиным и на кратчайший путь к Москве, сильнейшей армией Колчака была правофланговая. Здесь сказалось давление Англии, которая настаивала на соединении колчаковской армии с северными войсками интервентов, поскольку она особенно была заинтересована в северном крае с его богатейшими, столь необходимыми англичанам лесами. Не меньшее значение имело и то, что с севера интервенты предполагали наиболее близким путем (Архангельск – Вологда) захватить Москву. К середине апреля северная армия Колчака была задержана красными войсками восточнее Глазова. Наибольших успехов достигла западная колчаковская армия, продвинувшаяся от Уфы до Чистополя (восточнее Казани) и Бугуруслана. Симбирск и Самара очутились перед угрозой захвата их белыми.
В этот же период начал проявлять более активную деятельность и Деникин на юге. Укрепившись на Северном Кавказе, он перебросил основные силы в Донскую область и Донбасс. Захватив Луганск и восточную часть Донбасса, он начал готовить наступление на север и северо-восток для соединения с Колчаком. В разгар боев на восточном и южном фронтах 14 мая перешли в наступление на Петроград и войска генерала Юденича. В мае белые заняли Ямбург, Гдов и Псков. В тылу боровшейся с ними VII красной армии в результате измены ряда старых офицеров, находившихся в рядах Красной армии и перешедших обратно на сторону белых, контрреволюционеры захватили один из крупнейших фортов на берегу Финского залива «Красную горку» и соседний форт «Серая лошадь». На западном фронте польская армия, выполняя порученную ей часть общего плана похода на Советскую республику, тоже перешла в наступление и к середине апреля захватила фронт Вильно – Лида – Барановичи, угрожая столице Белорусской ССР – Минску. Советская Россия вновь, как и летом минувшего 1918 г., очутилась в огненном кольце. Только на украинском фронте красные армии разбили петлюровцев и подошли к границам Западной Украины.
В такой обстановке для Красной армии важнейшее значение имело правильное решение вопроса о направлении главного удара наших вооруженных сил против врагов.
Некоторые военные работники предлагали признать главным украинский фронт как наиболее близкий к Европе, усилить его за счет других фронтов и все внимание перенести на непосредственную военную поддержку революции в Европе, в частности в советской Венгрии. Делая это предложение, они исходили из троцкистского положения, что без победы пролетарской революции в Европе советской власти в России все равно не удержаться.
Тов. Антонов-Овсеенко, командовавший весной 1919 г. украинским фронтом, сам признает, что «высшему украинскому командованию мерещились радужные перспективы содействия мировой революции, и поэтому оно слишком легко давало отвлечь свое внимание от задач, далеко не разрешенных на южном фронте. Ему была свойственна также переоценка наших сил на южном фронте и недооценка сил добровольческой армии» (Антонов-Овсеенко,
Записки о гражданской войне, т. III, стр. 215).
«Мы мечтали подать руку быстро революционизирующемуся Западу», – подчеркивает он в другом месте. Эти настроения, вообще вполне здоровые, если в основе их лежат интересы уже начавшейся мировой пролетарской революции, в конкретной обстановке тех дней были настроениями вредными. Они питались неверием в возможность победы социализма в Советской России, непониманием того, что на любом фронте защита Страны советов как базы мировой революции есть лучшая помощь и поддержка революции в Европе, и вытекавшим из этого отрицанием международного значения нашей гражданской войны, в частности борьбы на восточном и южном фронтах. А отсюда проистекала и недооценка значения восточного и южного фронтов, поскольку только революция на Западе могла, по мнению части военных работников на Украине, спасти Советскую республику.
Ясно, что предложение о перенесении центра тяжести на украинский фронт в ущерб южному и особенно восточному фронтам являлось авантюрой, грозившей гибелью Советской России, поражением мировой революции.
Таким образом весной 1919 г. на украинском фронте имело место возрождение «лево» – коммунистических и троцкистских настроений 1918 г. (периода Бреста). Причем эти антипартийные настроения отражались и на общеполитических вопросах. В частности некоторые из руководителей Украинской советской республики, (Раковский и др.) извращали ленинские дерективы по национальному и земельному вопросам, Они отрицали право украинцев на самоопределение; вместо распределения помещичьих земель между беднейшими и средними крестьянами усиленно насаждали совхозы, всем этим создавая большие трудности в укреплении советской власти на Украине. Понятно, что, так же как и в 1918 г., партия всем таким настроениям и действиям давала беспощадный отпор.
Партия большевиков, руководимая Лениным, во всей своей деятельности исходила прежде всего из интересов мировой пролетарской революции, из интересов международного пролетариата. А интересы, судьбы мировой пролетарской революции зависели прежде всего от того, удастся ли отстоять Советскую Россию от натиска антантовского империализма. Оборона пролетарского государства имела (и имеет) огромное международное значение, ибо Страна советов являлась (и является) опорным пунктом, очагом мировой революции.
В сложившейся весной 1919 г. обстановке интересы социалистической революции в первую очередь требовали дать отпор, походу Антанты и– отстоять Советскую Россию.
Вот почему партия отвергла военные планы некоторых украинских работников. Поставив перед Красной армией на Украине двойную задачу: «сосредоточить главные усилия украинских войск на донецком и буковинском направлениях в сторону Черновиц», Ленин в специальной телеграмме (от 22 апреля 1919 г.) подчеркнул, что «из двух главных задач – первая – важнейшая и неотложнейшая – помочь Донбассу; вторая задача – установить прочную связь по железным дорогам с Советской Венгрией».
Двинуть крупные силы на помощь Венгрии до освобождения Донбасса, до разгрома Колчака и Деникина было нельзя, так как это облегчило бы Колчаку и Деникину возможность перейти в наступление против Красной армии. И действительно, очень скоро (в мае) кулацкое восстание Григорьева в тылу украинской Красной армии, а затем продвижение Деникина вынудили советские войска напрячь все силы для борьбы с внутренней контрреволюцией. Правда, восстание Григорьева было буквально в несколько недель ликвидировано войсками Харьковского военного округа под руководством т. Ворошилова. Но положение на остальных фронтах Советской республики продолжало оставаться чрезвычайно напряженным.
Весной 1919 г. из всех фронтов важнейшим партия признала восточный фронт. На восточный фронт для разгрома Колчака партия мобилизовала и бросила все свои силы.
11 апреля 1919 г. ЦК партии утвердил предложенные Лениным тезисы о положении на восточном фронте. Указывая, что «победы Колчака на восточном фронте создают чрезвычайно грозную опасность для Советской республики», ЦК выдвинул перед всеми партийными организациями задачи обеспечения объявленной 10 апреля мобилизации, поголовной мобилизации коммунистов в прифронтовой полосе усиления агитации среди мобилизуемых и красноармейцев, создания комитетов содействия Красной армии, вовлечения крестьянской молодежи неземледельческих районов в Красную армию и продовольственные отряды. «По отношению к меньшевикам и эсерам линия партии, – говорилось в тезисах, – такова: в тюрьму тех, кто помогает Колчаку сознательно или бессознательно».
«Надо напрячь все силы, развернуть революционную энергию и Колчак будет быстро разбит. Волга, Урал, Сибирь могут и должны быть защищены и отвоеваны», – такова была главная мысль директивы Центрального комитета рабочему классу и всей партии.
Под лозунгом «все на борьбу с Колчаком» партия проводит мобилизации коммунистов, рабочих и трудящихся крестьян Советской России для помощи восточному фронту. В течение апреля – мая партия послала на восточный фронт около 10 тыс. коммунистов. В кратчайший срок была проведена намеченная (в 9 губерниях) общая мобилизация. Она дала около 35 тыс. новых бойцов, из них около 27 тыс. рабочих, составлявших основной костяк Красной армии Дополнительно была проведена еще повсеместная мобилизация всех трудящихся, родившихся в 1890–1892 гг. Она дала еще около 70 тыс. человек. Наконец около 25 тыс. дала мобилизация от каждой волости 10–20 бойцов – бедняков и середняков.
Еще в конце 1918 г. для согласования всей работы в тылу с нуждами фронта, для общего руководства делом обороны и на фронте и в тылу был создан Совет рабоче-крестьянской обороны. Возглавлял его Ленин. В качестве руководителя высшего органа обороны Владимир Ильич непосредственно направлял и ведал всей работой по организации помощи восточному фронту. От переброски пополнений и снаряжения до снабжения бойцов лаптями, от организации подпольных большевистских ячеек в тылу Колчака до посылки подарков бойцам, от помощи их семьям до снабжения частей газетами и листовками – этим и многим другим ведал Ильич, за всем следя, подталкивая, напоминая, на кого надо нажимая, кого надо поощряя.
Принятые партией меры быстро сказались на улучшении положения фронта. И уже в конце апреля южная группа восточного фронта (из I, IV, V и туркестанской красных армий) под командованием старого большевика, боевика-революционера т. Фрунзе и члена РВС т. Куйбышева переходит в победное контрнаступление.
Разгром Колчака является одним из важнейших моментов гражданской войны. Надо только перенестись в обстановку тех дней, чтобы в полной мере осознать значение апрельско-майского удара по Колчаку (равно как и последующего октябрьско-ноябрьского удара по Деникину).
В самом деле, за Колчаком стоял мировой– империализм с его банками и крупнейшей промышленностью; за Колчаком была необъятная территория: Дальневосточный край, вся Сибирь, Урал; у Колчака была армия в несколько сот тысяч человек, успешно двигающаяся на запад, на Москву (не случайно белое командование собиралось переименовать «западную» армию в «московскую»); тыл Колчака обеспечивался 200-тысячной армией интервентов. Наступление на Советскую Россию велось концентрическое, со всех сторон. И вдруг, неожиданно конечно только для империалистов, важнейшее звено цепи – Колчак – вышибается.
План разгрома Колчака разрабатывался и осуществлялся под общим руководством Ленина. Непосредственно возглавлял армии, предназначенные для контрудара по Колчаку, как мы уже знаем, т. Фрунзе. Основная идея плана сводилась к следующему: разбить белые армии, отбросить их за Урал, ликвидировав возможность соединения с деникинцами, и дальше, опираясь на Урал с его промышленностью, революционным пролетариатом и крестьянством, сбросить разбитые белые армии на штыки и вилы сибирских партизан.
Так как требовалось ликвидировать возможность соединения колчаковских и деникинских войск у Волги, в районе Самары, куда направлялись силы средней (западной) армии Колчака, то задача красных сводилась прежде всего к удару по этим выдвинувшимся вперед белым войскам, при этом к удару не по фронту, а с фланга и именно с юга на северо-восток, чтобы действительно отрезать восточную контрреволюцию от южной.
Тов. Фрунзе, получивший в свое распоряжение четыре армии общей численностью в 55–60 тыс. бойцов (против 80–85 тыс. белых) на фронте протяженностью до 800 км
,
решает собрать кулак (ударную группу) в районе Бузулука для удара на Уфу. Свободных сил в его распоряжении нет. Главное командование присылает немногочисленные подкрепления, адресуя их главным образом для V армии (левофланговая армия южной группы). Как быть? И т. Фрунзе идет на оголение таких важнейших направлений своего фронта, как оренбургское и уральское. Он призывает рабочих этих городов взять на себя их защиту. А с этих участков снимает и направляет под Бузулук такие крепкие части, как 25-я дивизия под командованием легендарного героя В. И. Чапаева (О Чапаеве, борьбе с белыми на восточном фронте см. Фурманов,
Чапаев.), как конная бригада Каширина, две бригады 31-й дивизии.
Благодаря этим решительным мерам численность ударной группы намечается почти в 24 тыс. бойцов. Принцип сосредоточения в важнейшем направлении основного количества сил проводится т. Фрунзе неуклонно. Он уже готовится, приступить к выполнению плана, но тут вмешивается командование фронтом и почти половину ударной группы (около 10 тыс. бойцов) передает V армии. Фактически в ударной группе (командовал ею ныне покойный Г. В. Зиновьев) насчитывалось 12 тыс. человек, когда она перешла в наступление.
Для облегчения ее действий путем лучшего обеспечения ее правого фланга и отвлечения внимания противника т. Фрунзе приказывает I армии ликвидировать 4-й корпус белых. Эта операция была I армией (командарм т. Гай) успешно выполнена за время с 22 по 26 апреля. Помимо обеспечения действий ударной группы эта операция дала возможность проверить устойчивость белых. Оказалось, как это наша партия и предвидела, что мобилизация крестьян в белую армию сильно ослабила ее. Целые части, перебив офицеров, переходили на нашу сторону, включались в ряды Красной армии. С тем большей уверенностью в победе приступил т. Фрунзе к выполнению основного плана.
Поскольку ударная группа уменьшилась вдвое, он сократил размах ее удара. Первый этап операции – удар на север, на Бугуруслан. В боях с 28 апреля по 4 мая был разгромлен 6-й корпус, основательно потрепан 3-й корпус белых и захвачен Бугуруслан. Особенно отличилась в боях 73-я бригада 25-й дивизии во главе с т. Кутяковым.
После первого успеха т. Фрунзе намеревается повернуть ударную группу (она получила наименование Туркестанской армии, поскольку во главе группы было поставлено командование этой армии) на восток. Но опять вмешивается командование фронтом. Затруднения на левом фланге V армии настолько нервируют его, что оно требует от т. Фрунзе направления ударной группы не на восток, а на северо-запад на помощь V армии, т. е. буквально в противоположном направлении от того, которое предусматривалось планом т. Фрунзе. Приходится подчиниться. Но выполняя задание комфронта, т. Фрунзе обеспечивает однако возможность выполнения и своего плана. В боях с 5 по 13 мая части туркестанской и V армий разбивают 2-й корпус белых и захватывают Бугульму. Теперь наконец открывается возможность повернуть на восток к Уфе, а затем и к Уралу. Но командование восточным фронтом, не осознавшее сущности плана разгрома Колчака, недоверчиво относившееся к замыслу т. Фрунзе, пыталось и здесь накануне решительного удара изменить направление действии южной группы. Фактически группа расформировывается – из нее изымается V армия. Затем туркестанской армии предлагается опять повернуть на север, к Каме, на помощь II красной армии. С большим трудом т. Фрунзе добивается возможности выполнять свой план, который в сущности был планом партии, ибо полностью вытекал из ее директив и обеспечивал – осуществление ее заданий. В боях с 14 по 17 мая в белебеевском направлении ликвидируется корпус Каппеля – лучшая часть белых. Впереди – путь к реке Белой, к Уфе, куда поспешно отступают разбитые части, вызвав тем самым отступление и остальных (соседних) армий Колчака. Казалось бы сейчас важнейшая задача красных – марш к Уралу.
Но фронтовое командование медлит, оглядывается. В результате красные армии топчутся на месте или продвигаются замедленным шагом. Весть об этом доходит до Ильича. Он немедленно вмешивается в дело. 29 мая он посылает Реввоенсовету восточного фронта следующую телеграмму: «Если мы до зимы не завоюем Урала, то считаю гибель революции неизбежной; напрягите все силы, следите внимательно за положением, мобилизуйте поголовно все прифронтовое население, следите за политработой… Вы отвечаете за то, чтобы части не начали разлагаться и настроение не падало». Только после вмешательства Ильича красные армии вновь переходят в наступление.
В разгар боев на восточном фронте правофланговая армия Деникина – кавказская – двинулась на Царицын, а его левофланговая армия – через Донбасс на Украину, с тем чтобы в дальнейшем двинуться на Москву. Но соединиться с колчаковцами деникинской белой армии так и не удалось – она была остановлена нашими войсками на линии реки Сейм – Лиски – Балашов.
Исключительно большое значение вследствие быстрого продвижения войск Юденича приобрела оборона Петрограда.
В тылу защищавшей его VII красной армии в результате измены группы старых офицеров, находившихся в рядах Красной армии и перешедших обратно на сторону белых, контрреволюционеры, как уже упоминалось, захватили (13 июня) один из крупнейших фортов на берегу Финского залива «Красную горку» и соседний форт «Серая лошадь». Советская власть и партия не могли допустить падения первого города революции.
Центральный комитет партии обратился ко всем партийным организациям с письмом, в котором подчеркивал, что «Советская Россия не может отдать Петроград даже на самое короткое время». «Питерские рабочие, – говорилось дальше в письме, – не жалея сил, отдавали десятки тысяч бойцов на все фронты. Теперь вся Советская Россия должна пойти на помощь Петрограду. ЦК предлагает питерским организациям мобилизовать всех, до единого, рабочих и всех ответственных партийных работников Петроградской, Новгородской, Псковской, Тверской, Олонецкой, Северодвинской, Вологодской (эти две губернии сверх тех, кого они должны дать восточному фронту), Череповецкой и Витебской губерний, всех своих мобилизованных по постановлению комитетов партии и профессиональных союзов отправить на помощь Петрограду как можно скорее. Дорог каждый час. Петроград должен иметь такое количество вооруженных сил, какое нужно, чтобы защищать его от всех нападений».
Для организации обороны Петрограда ЦК партии посылает т. Сталина. Вот что говорит о его роли в защите Питера т. Ворошилов:
"В течение трех недель т. Сталину удается создать перелом. Расхлябанность и растерянность частей быстро ликвидируются, штабы подтягиваются, производятся одна за другой мобилизации питерских рабочих и коммунистов, беспощадно уничтожаются враги и изменники.
Тов. Сталин руководил и оперативной работой военного командования. Вот что он телеграфирует т. Ленину:
«Вслед за „Красной горкой“ ликвидирована „Серая лошадь“, орудия на них в полном порядке, идет быстрая… (неразборчиво) … всех фронтов и крепостей. Морские специалисты уверяют, что взятие „Красной горки“ с моря опрокидывает всю морскую науку. Мне остается лишь оплакивать так называемую науку. Быстрое взятие „Горки“ объясняется самым грубым вмешательством со стороны моей и вообще штатских в оперативные дела, доходившим до отмены приказов по морю и суше и навязывания своих собственных. Считаю своим долгом заявить, что я и впредь буду действовать таким образом, несмотря на все мое благоговение перед наукой. Сталин».
Через 6 дней т. Сталин доносит Ленину:
«Перелом в наших частях начался. За неделю не было у нас ни одного случая частичных или групповых перебежек. Дезертиры возвращаются тысячами. Перебежки из лагеря противника в наш лагерь участились. За неделю к нам перебежало человек 400, большинство с оружием. Вчера днем началось наше наступление. Хотя обещанное подкрепление еще не получено, стоять дальше на той же линии, на которой мы остановились, нельзя было – слишком близко до Питера. Пока что наступление идет успешно, белые бегут, нами сегодня занята линия Керново – Воронине – Слепино – Касково. Взяты нами пленные, 2 или больше орудий, автоматы, патроны. Неприятельские суда не появляются, видимо боятся „Красной горки“, которая теперь вполне наша. Срочно вышлите 2 млн. патронов в мое распоряжение для 6-й дивизии…»
Эти две телеграммы дают полное представление о той громадной творческой работе, которую проделал т. Сталин, ликвидируя опаснейшее положение, создавшееся под Красным Питером" (Ворошилов,
Сталин и Красная армия).
Моряки Балтфлота самоотверженно дрались и на суше и на море. Вследствие нехватки угля возможности для действий наших кораблей были очень ограничены, чем не раз пользовался английский флот. Все же наши подводные лодки и миноносцы вывели из строя немало вражеских судов – среди них одну из лучших английских подлодок L-55 (пущена ко дну 4 июня 1919 г.). Уже в 1931 г. эта лодка была поднята нашими водолазами и после ремонта включена в состав морских сил Балтийского моря.
К началу июня армии восточного фронта подошли к берегам рек Камы и Белой. Колчаковские армии намеревались здесь закрепиться, опираясь на Уральский хребет. В этот момент Троцкий под влиянием продвижения деникинских армий на север и северозапад потребовал, чтобы армии восточного фронта остановились на линии реки Белой (под Уфой) и чтобы несколько дивизий с востока было переброшено на южный фронт. Предложение Троцкого шло вразрез с приведенной выше директивой Ленина от 29 мая, в которой он предлагал не ослаблять наступления на восток. Такая «забота» Троцкого о южном фронте в ущерб восточному фронту объяснялась опять-таки, как это наблюдалось у некоторых работников украинского фронта, отрицанием международного значения нашей гражданской войны, отрицанием решающего значения обороны Советской России на любом участке для дела мировой пролетарской революции. Не считаясь ни с чем, Троцкий предлагал уделить максимальное внимание наступлению в направлении к границам Западной Европы, без революции в которой, по его мнению, советские республики все равно не могли бы продержаться. Дальнейшее наступление на Колчака отдаляло, по мнению Троцкого, силы Красной армии от западных границ советского государства. Наоборот, удар по Деникину в случае успеха снова привел бы крупные силы Красной армии на Украину, приблизил бы их к границам Западной Европы.
Между тем было совершенно очевидно, что нельзя было «оставлять в руках Колчака Урал с его заводами, с его железнодорожной сетью, где он легко может оправиться, собрать кулак и вновь очутиться у Волги, – нужно сначала прогнать Колчака за Уральский хребет, в сибирские степи, и только после этого заняться переброской сил на юг» (Сталин,
Об оппозиции, стр. 110).
Остановка победоносного наступления на Колчака понизила бы боевое настроение красноармейских частей. Мало того, в этом случае Красная армия лишилась бы поддержки десятков тысяч уральских рабочих и сибирских крестьян-партизан, под руководством партии не прекращавших борьбы с колчаковцами и готовившихся принять на свои штыки, рогатины и вилы разбитых и отброшенных Красной армией белогвардейцев.
Еще в период весеннего наступления Колчака в его тылу развернулись восстания рабочих и крестьян под руководством подпольных большевистских организаций. Одно из первых восстаний – Кустанайское – в марте – апреле 1919 г. хотя и было подавлено колчаковцами с исключительной жестокостью (число жертв насчитывается до 18 тыс. человек!), но свою роль сыграло: белые вынуждены были в разгар своего наступления снять с фронта крупные силы.
Еще большее значение имели восстания и партизанская борьба в тылу колчаковских армий во второй половине 1919 г., проводившиеся в соответствии с решениями II конференции подпольных партийных организаций Сибири и под руководством Сибирского бюро ЦК партии. В свою очередь Сиббюро ЦК партии согласовывало свою деятельность с планами командования восточного фронта, а в дальнейшем V армии. 19 июля Центральный комитет партии принял специальное постановление о сибирских партизанских отрядах. Этим постановлением предлагалось разрозненным отрядам объединиться, перейти к централизованному командованию, установить более тесную связь с подпольными партийными организациями. Работникам восточного фронта предлагалось установить тесную связь с партизанами, согласовать действия Красной армии с действиями партизан.
Это постановление сыграло решающую роль в развертывании и активизации партизанского движения в Сибири. В Западной Сибири вдоль Алтайской железной дороги действовали отряды Мамонтова (в Славгородском уезде) и Громова (в Каменском уезде) по 3–4 тыс. бойцов у каждого. В захвате Барнаула, Семипалатинска алтайские партизаны сыграли огромную роль.
В Енисейской губернии выдающуюся помощь частям Красной армии оказали партизанские отряды тт. В. Г. Яковенко, П. Е. Щетинкина и А. Д. Кравченко. Черемховские рабочие, восставшие 19 декабря, миньярские, красноярские и иркутские рабочие, железнодорожники – все они своей самоотверженной борьбой за власть советов ускорили ликвидацию колчаковщины.
Именно эта поддержка уральских и сибирских рабочих и крестьян больше, чем чтобы то ни было, давала возможность в конечном счете, после окончательного разгрома Колчака, снять часть войск восточного фронта и перебросить их на южный. Это можно было бы сделать тем легче, что с выходом в Сибирь восточный фронт сокращался по своей протяженности с севера на юг до 400 километров, а чем дальше, тем еще больше – против 1 200 километров к началу нашего контрудара.
В случае же приостановки наступления Красной армии на Колчака, как это предлагал Троцкий, Колчак сумел– бы оправиться, сумел бы потопить в крови партизанское движение и с новыми силами двинулся бы на Москву.
Исходя из этого, Центральный комитет отверг план – Троцкого как план, грозивший Советской России тягчайшими последствиями, и отстранил самого Троцкого от участия в делах восточного фронта. Вместе с тем Центральный комитет заменил сторонника плана Троцкого – тогдашнего главнокомандующего Вацетиса – новым главкомом С. С. Каменевым и потребовал продолжения наступления на Колчака. Последовавший вскоре разгром Колчака полностью подтвердил правильность линии Центрального комитета партии, правильность требований Ленина.
В борьбе за Урал в уфимской, златоустовской и челябинской операциях, так же как и в предыдущих операциях и боях, армии восточного фронта проявили исключительные стойкость и героизм. Коммунисты, командиры от младших до командующих дивизиями и армиями, своим личным примером воодушевляли уставших бойцов.
В боях за Уфу при переправе через реку Белую был такой случай. Иваново-вознесенский полк переправился на вражеский берег, оттеснил белых, но, расстреляв все патроны, вынужден был закрепиться в ожидании подкрепления. Этим воспользовался противник. "И вот, – рассказывает участник этого боя, покойный пролетарский писатель Дм. Фурманов, – когда вместо демонстративных атак неприятель повел настоящее широкое наступление, – дрогнули цепи, не выдержали бойцы, попятились. Командир и комиссар останавливают бойцов. Они скачут по флангам, кричат, чтобы остановились отступающие, быстро-быстро объясняют, что бежать все равно некуда, – позади река, перевозить нельзя, что надо встать, закрепиться, надо принять атаку. И дрогнувшие было бойцы задержались, перестали отступать. В это время к цепям подскакало несколько всадников, они поспрыгивали на землю. Это Фрунзе, с ним начальник политотдела армии Траллин, несколько близких людей… Он с винтовкой забежал вперед: «Ура! Ура! Товарищи, вперед!»
Все те, что были близко, его узнали. С быстротой молнии весть промчалась по цепям. Бойцов охватил энтузиазм, они с бешенством бросились вперед. Момент был исключительный. Редко-редко стреляли, патронов было мало, неслись со штыками на лавины наступающего неприятеля. И так велика сила героического подъема, что дрогнули теперь цепи врага, повернулись, побежали… Перелом был совершен, положение восстановлено"
В бою под Уфой самоотверженно дралась 25-я, ныне Чапаевская, дивизия со своим славным начдивом впереди. Именно здесь в районе Красный Яр – деревня Турбаслы ударные офицерские и юнкерские части Колчака вели в период с 7 по 9 июня «психическую атаку» на чапаевцев, ту самую атаку, которая с таким волнующим мастерством показана в кинокартине «Чапаев».
Из этих боев дивизия вышла победительницей. Вскоре после взятия Уфы 25-я дивизия была переброшена на южный Урал и здесь-то, в бою под Лбищенском, 5 сентября погиб (утонул в р. Урал) Чапаев. Одной из причин успеха белоказаков было плохо организованное охранение штаба Чапаевской дивизии.
Во многих боях непосредственная помощь рабочих, восстававших в тылу белых, или выступления партизан обеспечивали успех Красной армии. Так например «бой за Челябинск продолжался несколько дней и обошелся нам в 1 500 убитых и раненых. Город переходил из рук в руки. В самый критический момент выручили челябинские рабочие, которые в количестве четырех сотен ввязались е бой. Появление этих людей в рабочих блузах с винтовками в руках вызвало огромный энтузиазм среди красноармейцев. Важно было не то, что пришло 400 новых бойцов, а те, что красноармейцы всем существом почувствовали, что с ними народ. И несмотря на то, что нас было меньше и что патронов было так мало, что приходилось не раз ходить в штыки на противника без единого заряда, моральный перевес решил дело» (из воспоминаний участника).
Героизм красноармейцев, рабочих и крестьян, руководимых большевистской партией во главе с Лениным, обеспечил победу Красной армии на востоке. Колчак был разбит, Урал освобожден от белых. Красные армии победоносно двигались по сибирским степям. Первый комбинированный поход Антанты провалился.
| ! |
Как писать рефераты Практические рекомендации по написанию студенческих рефератов. |
| ! | План реферата Краткий список разделов, отражающий структура и порядок работы над будующим рефератом. |
| ! | Введение реферата Вводная часть работы, в которой отражается цель и обозначается список задач. |
| ! | Заключение реферата В заключении подводятся итоги, описывается была ли достигнута поставленная цель, каковы результаты. |
| ! | Оформление рефератов Методические рекомендации по грамотному оформлению работы по ГОСТ. |
| → | Виды рефератов Какими бывают рефераты по своему назначению и структуре. |
| Реферат | В Мариуполь |
| Реферат | Антигон Досон (правил в 227–221 до н.э.). |
| Реферат | Фрезерные станки |
| Реферат | Шлихтование. Шпора |
| Реферат | Академик Скочинский А.А |
| Реферат | Антипатр (393–319 до н.э.), македонский военачальник |
| Реферат | Александр Невский, Св. (после 1219/1220–1263) |
| Реферат | The biography of Pericles - биография Перикла |
| Реферат | А. С. Бугай |
| Реферат | Адмирал Ф.Ф Ушаков |
| Реферат | Шероховатость поверхностей |
| Реферат | Герой Советского Союза Г. И. Хетагуров |
| Реферат | Адольф Федорович Маркс |
| Реферат | Адмирал Макаров |
| Реферат | Антон Владимирович Карташев родился 11 (23) июля 1875 г |