План
Введение
1 Биография
2 Восстание Кенесары Касымова 1837—1847 гг
3 Основные даты, связанные с Кенесары Касымовым
4 Факты, связанные с Кенесары Касымовым
5 Историография движения Кенесары Касымова
6 Анализ оценки движения Кенесары Касымова в современной казахстанской историографии
7 Кенесары в искусстве
8 Источниковая база информации о Кенесары Касымове
9 События
Список литературы
Введение
Кенесары Касы́мов (каз. Кенесары Қасымұлы, Кене-хан) — казахский султан.
С 1841 года — самопровозглашенный хан всех (трёх) жузов в Казахстане, лидер национально-освободительного монархического движения, добивался восстановления ликвидированной царским правительством России ханской власти и целостности казахских земель, чингизид, внук хана Абылая.
1. Биография
Начавшееся в 1731 г. добровольное присоединение к России казахских жузов являлось сложным процессом, и несмотря на колониальную политику царизма, было исторически прогрессивным явлением, растянувшимся более чем на сто лет и вместившим в себя самые разные события. Царское правительство постепенно ограничивало власть и привилегии местных феодалов и султанской верхушки. Это явилось одной из причин возникновения феодально-монархических движений в 19 в., ставивших своей целью восстановление ханской власти.[1] К концу XVIII — началу XIX вв. положение в казахских жузах изменилось: утратила былое значение ханская власть, усилилось соперничество султанских групп, выросло влияние российской администрации на ход внутриказахских дел, в то же время казахи испытывали на себе все более мощное давление со стороны среднеазиатских ханств, проводивших политику жестокой эксплуатации населения на подчиненных им землях Южного Казахстана. Принятие в 1822 г. «Устава о сибирских киргизах» и в 1824 г. «высочайше утвержденного мнения об оренбургских киргизах» означало новый этап в казахско-русских отношениях. Происходило оформление более четкой линии в проведении российской политики в Казахстане. Центрами влияния и опоры в казахских жузах становились приказы в Среднем жузе и дистанции на территориях, подчиненных оренбургскому ведомству. Царская администрация стремилась опираться на лояльных к России султанов, биев, старшин. Новое устройство закономерно не могло быть встречено на «ура» всей казахской знатью, так как оно лишало их остатков влияния, многие оказывались вне системы административных должностей, считали себя незаслуженно обойденными вниманием властей, переход с территории одного округа на другой отныне был возможен только с разрешения окружных властей, что вызывало недовольство части знати так как нарушало традиционные маршруты перекочевок и т. д. Одними из наиболее последовательных противников новых изменений являлись потомки знаменитого хана Среднего жуза Аблая — султаны Касымовы. Сын Аблая Касым Аблайханов, внуки Саржан и Кенесары Касымовы, на протяжении более чем 20 лет вели борьбу с новым устройством Степи, надеясь вернуть свое ослабевающее влияние. Принадлежа к верхушке степной знати, Кенесары добивался восстановления ликвидированной царским правительством России ханской власти и передачи Касымову ханского титула. Отец Кене — Касым и старший брат Саржан регулярно совершали набеги на русские поселения и караваны. Кенесары продолжил, после убийства кокандцами брата и отца, их дело с теми же лозунгами: уничтожение приказов, укреплений в Степи и т. д. Устанавливал жестокую деспотическую власть, обложил народ непомерными поборами, беспощадно подавлял недовольных. В борьбе опирался на среднеазиатские ханства. Для поднятия своего престижа и авторитета в глазах казахов Кенесары в 1841 г., тайно от российских властей присвоил себе ханское достоинство. При этом Кенесары не открыл этого в своей переписке даже лояльному к нему оренбургскому губернатору В. А. Перовскому. В начальный период в движении Касымова участвовала значит. часть казах. крестьян, что было вызвано усилением колон. и феод. эксплуатации трудящихся аула. Многие аулы и роды, не желавшие примыкать к К. К., он принуждал силой оружия. Однако примкнувшие скоро осознавали антинародную сущность политики К. К. и стали не только отходить от него, но и бороться против.[2] Социальной опорой движения К. К. были феодалы. Ядром войск были ближайшие родственники Кенесары, основной же военной силой — батыры его родов с их феодальными дружинами. Перелом в борьбе с Касымовым наметился в 1845 г. когда, исходя из малоудачного опыта преследования султана по степным просторам, на реках Иргиз и Тургай были основаны Уральское и Оренбургское укрепления. С возведением этих укреплений Кенесары был вынужден уйти на юг, что сокращало его влияние в Степи. Необходимо отметить, что вплоть до 1845 г., политика центральных и оренбургских властей к султану была достаточно гибкой (например, амнистия полученная им в 1840 г. по ходатайству Перовского), а со стороны Омска, наоборот, — жесткой. Касымову была открыта возможность к переговорам, и путем переписки он поддерживал контакты с Перовским, Обручевым и Горчаковым, хотя последний оставлял их без ответа. Последней попыткой мирным путем склонить Кенесары к прекращению вооруженной борьбы явилось посольство Долгова-Герна весной 1845 г., вместе с которым в ответ на просьбу султана ему были возвращены его жена Кунымжан и родственники. Несмотря на это, Кенесары на встречу не пошел, ссылаясь то на неподготовленность к приему столь высоких гостей, то на болезнь, готовясь к нападению на аулы жапасского рода[3]. Не имея поддержки народа, К. К., преследуемый царскими войсками, ушёл в 1846 на юг, в пределы Старшего жуза. В 1847 он совершил разбойничий поход против киргизов, во время которого был убит.
2. Восстание Кенесары Касымова 1837—1847 гг
Период после принятия казахскими ханами добровольного подданства Российской империи и связанное с ним присоединение казахских жузов к России являлось сложным процессом, в ходе которого перед российскими властями нередко возникало множество проблем, связанных, в частности, с попытками противодействия включению Степи в правовое поле России со стороны части казахской знати, прежде всего некоторых амбициозных султанов, не желавших терять своих привилегий, к числу которых относился потомок Аблая — Кенесары Касымов. Кенесары Касымов (род. в 1802)[4], уже со второй половины 20-х гг., вместе со своим отцом Касымом и братом Саржаном активно противодействовал новому российскому административному управлению в учрежденных в 1824 г. Кокчетавском и Каркаралинском округах. После смерти его брата, убитого в 1836 г. в Ташкенте, Кенесары продолжал действия на территории Среднего жуза. С устройством приказов в Среднем жузе Касымовы теряли влияние и авторитет, так как не включались в новую структуру управления и поэтому всеми силами старались препятствовать введению новой системы административного управления кочевниками. Кроме того, они теряли права на сбор ясака, который переходил в компетенцию окружных приказов, взимания поборов с торговых караванов. Конечно, устройство приказов, волостей, дистанций в Младшем жузе, нередко нарушало маршруты кочевания казахских родов, чье недовольство использовалось Касымовыми в своих целях. Широкую известность в Степи Кенесары получил в 1837 г., когда ему удалось ограбить торговый караван, шедший из Петропавловска в Ташкент в сопровождении конвоя из 55 казаков во главе с хорунжим Алексеем Рытовым[5]. Удачные действия против отряда Рытова придали Кенесары уверенности и способствовали росту его популярности среди кочевников, которых он запугивал захватом русскими властями казахских кочевий, отправке в солдаты и т. п. Все это дестабилизировало обстановку в Казахстане и заставляло П. Д. Горчакова принимать соответствующие меры, стремясь координировать свои действия с оренбургским генерал-губернатором В. А. Перовским. Это было необходимо, так как К. К. от преследовавших его сибирских отрядов уходил на территорию казахов Оренбургского ведомства. Кенесары между тем укреплял свои позиции в Степи, нападал и грабил рода и аулы пророссийской ориентации или просто не желавших участвовать в восстании. Например, в феврале 1838 г. у волостного управителя Сапака Таибергенова людьми Кенесары было угнано 1700 лошадей; ранее, в сентябре 1837 г., в аулах Таминской и Конратовской волостей восставшими было захвачено 2225 лошадей, 363 верблюда, 227 единиц рогатого скота, 9099 овец, убито 9 чел. и т. д.[6] Кроме того, султан, угрозами и обещаниями склонял к откочевке из пограничных округов родоправителей и баев, что ему нередко удавалось. Омская администрация в свою очередь стремилась не допустить откочевок, действуя через преданных ему султанов и посылая по следам ушедших волостей воинские отряды для возвращения их на прежнее место. П. Д. Горчаков рассылал воззвания в волости, где появлялся Кенесары, обращаясь к султанам, старшинам, баям. Так, знати Карача- Джаулубаевской волости от имени генерал-губернатора была обьявлена благодарность за то, что эта волость в отличие от других не предприняла откочевку в ответ на призывы Кенесары, и предлагалось задерживать в своей волости «подозрительных» людей [7]. Серьезную опасность действия Кенесары представляли для торговли России со среднеазиатскими государствами. В связи с этим предпринимались меры по охране купеческих караванов отрядами казаков. Летом 1838 г. по распоряжению П. Д. Горчакова из приказов посылались партии казаков по 50 чел. в места наиболее вероятного появления Кенесары, между Кокчетавским, Уч-Булакским, Акмолинскими приказами были усилены пикеты и разъезды. Несмотря на это, караваны постоянно подвергались нападениям. Для преследования сторонников Кенесары и возвращения на места пребывания откочевавших аулов в июне 1838 г. на р. Мокур-Тургай был отправлен отряд войскового старшины Карбышева и из Акмолы отряд полковника Щербачева, хотя последний вынужден был повернуть на Актау. Пассивность и порой заигрывание с Кенесары оренбургской администрации нередко сводили все усилия «сибиряков» на нет. В борьбе за ханскую власть и единоначалие Кенесары придерживался самых жестоких методов, проводя репрессии против своих противников. Он восстановил суд биев, разбиравший дела по нормам шариата. Своей налоговой политикой Кенесары закреплял нормы мусульманского права: для скотоводческих районов сохранил зякет (налог, взимавшийся со скотоводов в пользу хана), для земледельческих — ушур (налог, взимавшийся с оседлого населения). Деспотизм хана Кенесары, считавшего казахские жузы своим наследственным достоянием, вызывал возмущение у народа. В 1844 году в аулы рода жаппас приехал брат Кенесары султан Наурызбай с отрядом есаулов и начал взыскивать зякет, отбирать имущество и продукты. Жаппасцы выступили с оружием в руках против Наурызбая. Кенесары проводил политику своего деда Аблая, полагавшего, что только жестокость может сделать ханскую власть прочной. Свою власть он поддерживал путем жесткой дисциплины, порой граничащей с террором. На захваченных землях Кенесары утверждал династический режим. В конце 1846 года вытесненный русскими царскими войсками и военными формированиями казахских султанов-правителей с территории Младшего и Среднего жузов, он занял труднодоступный полуостров в устье реки Или, откуда совершал набеги на киргизские земли. Сильно ослабило в Семиречье позиции Кенесары, всегда ратовавшего за отрыв Казахстана от России, принятие в 1846 году казахами Среднего жуза российского подданства. В конце 1846 года под натиском царских войск покинул пределы Среднего жуза и перешёл на территорию Старшего жуза вблиз границ киргизских племён. Лишённый сколько-нибудь значительной социальной опоры на новых землях, решил улучшить своё положение завоевательными походами в Киргизию, которые вызвали отпор киргизов. В 1847 году у озера Иссык-Куль был захвачен в плен и казнён сарбазами киргизского манапа Калыгула. Вожди киргизских племён в знак преданности передали отрубленную голову Кенесары российскому императору. Голову отправили в Омск. По данным многих очевидцев, официальным письмам и СМИ, до 1987 года она экспонировалась Эрмитаже.[8]
3. Основные даты, связанные с Кенесары Касымовым
· 1802- Рождение Кенесары.
· 1822- Принятие «Устава о сибирских киргизах».
· 1824- Принятие «высочайшего утвержденного мнения об оренбургских киргизах».
· 1824- Вместе со своим отцом Касымом и братом Саржаном активно противодействует новому российскому административному управлению в учрежденных в этом году Кокчетавском и Каркаралинском округах.
· 1836- От рук кокандцев, которые до этого оказывали ему поддержку, погибает ведущий организатор смуты в Сарыарке старший брат Кенесары- Саржан Касимов.
· 1837, весна- Кенесары вместе с войском из Коканда перекачевывает на берега реки Тургай, и оттуда делает набеги на приказы. В числе захваченных сторонник старшего султана Габайдуллы Валиханова султан Пиралы Габбасов. Кенесары принимает решение казнить Габбасова вместе с семьей, за связь с русскими. Валиханов докладывает в Омск о сложной ситуации в степи. Касымов захватывает в плен самого Г.Валиханова с его семейством и приблеженными. В этот критический момент для жизни Валиханова, русские подключают силы ордынцев для спасения султана и под натиском многочисленных просьб Касымов отпускает пленника. Омское руководство находит в поведении Валиханова пособничество Касимову и арестовывает его вместе с сыном Булатом. Габайдуллу освободили только в 1848 г. по отбытию наказания, когда мятеж Кенесары был подавлен.
· 1837, ноябрь- Отрядом численностью 800 человек Кенесары Касымов удачно грабит торговый караван, состоящий из 1500 верблюдов в сопровождении конвоя из 55 казаков во главе с хорунжим Алексеем Рытовым и шедший из Петропавловска в Ташкент, благодаря чему Касымов получает известность.
· 1837, сентябрь- в аулах Таминской и Конратовской волостей восставшими было захвачено 2225 лошадей, 363 верблюда, 227 единиц рогатого скота, 9099 овец, убито 9 чел.
· 1838, лето- Предпринимаются меры по охране купеческих караванов отрядами казаков. По распоряжению П. Д. Горчакова из приказов посылались партии казаков по 50 чел. в места наиболее вероятного появления Кенесары, между Кокчетавским, Уч-Булакским, Акмолинскими приказами были усилены пикеты и разъезды.
· 1838, 26 мая-2 июня- Безуспешная осада Акмолинского приказа.
· 1838, июнь- Для преследования сторонников Кенесары и возвращения на места пребывания откочевавших аулов на р. Мокур-Тургай был отправлен отряд войскового старшины Карбышева и из Акмолы отряд полковника Щербачева, хотя последний вынужден был повернуть на Актау.
· 1838, 22 ноября- Рапорта западно-сибирского генерал-губернатора П. Д. Горчакова военному министру А. И. Чернышеву из которого явствует, что Кенесары, используя «родственные связи, легкомыслие и стремление киргиз(казахов) к грабежу, распустил пустые слухи о рекрутском наборе, о намерении русских завладеть их землями».
· 1838, 22 января- Сибирский губернатор князь П. Д. Горчаков в своем письме министру внутренних дел, который требовал принять меры для преследования мятежников, разъясняет, кто такой Кенесары, и предлагает с началом весны организовать экспедицию для истребления или рассеивания мятежников, а пока ограничиться выставлением цепи казачьих пикетов и организации безопасности движения купеческих караванов.
· 1838, февраль- У волостного управителя Сапака Таибергенова людьми Кенесары было угнано 1700 лошадей.
· 1840- В ташкентских пределах захвачен в плен и убит отец Кенесары Касым.
· 1840- П. Д. Горчаков продолжил политику высылки в степь военных отрядов для охраны торговых караванов. Против восставших действуют отряды сотников Волкова, Реброва и др. Часть приверженцев и сам Кенесары укрылись от преследований сибирских отрядов в пределах оренбургского ведомства в Алчиновском роду. Кенесары решил пойти на примирение, но П. Д. Горчаков считал его шаг вынужденным, продиктованным необходимостью и оставил его прошение без ответа.
· 1840, весна- Получает амнистию от российского императора Николая I по ходатайству лояльного к нему оренбургского губернатора В. А. Перовского
· 1840, 29 мая- Предписанием военного министра от 1 мая 1841 г. был уведомлен и П. Д. Горчаков. Николай I считает, что амнистия Касымову даст возможность восстановить спокойствие в Степи. Горчакову же предписывалось освободить взятых в плен родственников Кенесары.
· 1840- Генерал-губернатор Петр Дмитриевич Горчаков обратился с просьбой к ахуну Омской мечети успокоить население, поддержавшее действия Кенесары Касымова. В урочище Кара-Агач недалеко от Акмолинска ахун Мухаммед встретился с местной знатью, принявшей его, как подобало сану. Он во многом предсказал исход волнений и просил всех вернуться на места своих прежних кочевок. Те, кто послушался ахуна, откочевали поближе к пограничной линии.
· 1841, сентябрь- В тайне от российских властей самопровозглашает себя ханом всех трёх жузов в Казахстане.
· 1842, начало марта- Племянник Кенесары Ержан Саржанов напал на казахов Темешевской волости, сибирского ведомства и отбил у них скот. Горчаков просит Перовского удержать Кенесары от подобных действий и дать согласие на занятие гор Улу-тау и Кши-тау сибирскими отрядами. Оренбургский губернатор отказал в этих просьбах.
· 1842, лето- В. А. Обручев сменяет В. А. Перовского на посту Оренбургского губернатора.
· 1842, август- Тюленгуты Касымова угоняют лошадей и верблюдов из партии топографа Яновского и нападают на разъезд из 50 казаков.
· 1843- П. Д. Горчакову удалось найти с Обручевым общий язык и открыть совместные действия против Кенесары.
· 1843- Только за один набег в июле 1843 г. на владения своих политических противников (старшего султана Акмолинского округа Кудаймендина, султанов — правителей Младшего жуза братьев Джантюринов, султана Айчувакова)"было убито 17 человек, увлечено в плен 15 девок и женщин; угнано лошадей 5 500, верблюдов 3 500, коров 970 и баранов 7 000". Кенесары Касымов неоднократно подвергает грабежу их владения.
· 1844- В аулы рода жаппас приехал брат Кенесары султан Наурызбай с отрядом есаулов и начал взыскивать зякет, отбирать имущество и продукты. Жаппасцы выступили с оружием в руках против Наурызбая.
· 1845, весна — Последняя попытка мирным путем склонить Кенесары к прекращению вооруженной борьбы, в ответ на просьбу Касымова ему были возвращены его жена Кунымжан и родственники.
· 1845- На реках Иргиз и Тургай были основаны Уральское и Оренбургское укрепления. С возведением этих укреплений Кенесары был вынужден уйти на юг.
· 1846- Не имея поддержки народа и преследуемый царскими войсками, ушёл на юг, в пределы Старшего жуза.
· 1846, осень — Вытесненный русскими царскими войсками и военными формированиями казахских султанов-правителей с территории Младшего и Среднего жузов, откочевал к устью р. Или, где закрепился на труднодоступном полуострове Камал и откуда совершает набеги на киргизские земли. После принятия присяги на верность России большей частью знати Старшего жуза Касымов потерял возможность создания опоры среди ее представителей. В ответ на переход под покровительство России части султанов, биев им был совершен набег на аулы султана Галия Адилева, который после этого вместе с Сюком Аблайхановым присоединился к отряду есаула Нюхалова, направленного для того, чтобы выбить Кенесары с пол-ва Камал. При приближении отряда Касымов откочевал на р. Чу, вырезав и взяв в плен при этом до 400 егиншей (земледельцев) из киргизов.(ГАОО. Ф. 366. Оп. 1. Д. 230. Л. 113—113 об.)
· 1847, апрель- Последний разбойничий поход против киргизов. У озера Иссык-Куль захвачен в плен и казнён сарбазами киргизского манапа Калыгула.
4. Факты, связанные с Кенесары Касымовым
· Вопреки широко распространённой легенде в казахской художественной литературе, Кенесары хан не сжигал крепостного приказа Акмолинск (ныне — столица Казахстана, г. Астана)[9]
· Кенесары, ведя кровопролитную войну (против России?) за восстановление ханской власти, погиб… не от русского оружия[10].
· Валиханов, Чокан Чингисович, известный чингизид, казахский исследователь, историк, ученый и просветитель в ряде своих работ рассматривал институт ханства в его развитии. Он пришел к выводу о том, «что ханская власть уже стала помехой в развитии казахского общества» [11]., и поддерживал меры, направленные на ликвидацию ханской власти. Дело в том, что к началу XIX в. обостряется борьба за перераспределение богатств и власти, часть султанов стала экономически превосходить обедневших ханов, в результате происходит увеличение количества междоусобных конфликтов, раздирающих степь на части. Поэтому логично предположить, что основной причиной восстания является: 1) борьба за власть среди степной аристократии; 2) открытый грабеж и перераспределение власти и имущества под благовидным предлогом борьбы с «приспешниками Российского государства».
· Не выдерживает критики утверждение современной казахской историографии о всенародном национально- освободительном характере движения, которое потерпело поражение только благодаря количественному и качественному превосходству российского войска и поддерживающих их части казахской знати и простых кочевников. Это утверждение также можно легко оспорить, проанализировав документы по данной проблеме. Справедливости ради нужно отметить, что Кенесары Касымов сумел объединить под свое знамя часть казахских родов. Порой численность его войска достигала 10 тыс. чел. (для сравнения: население Среднего жуза составляло 1 млн 60 тыс. чел., Младшего — 1 млн 100 тыс. чел., Старшего — 500—600 тыс. чел., что в общей сложности составляет около 3 млн чел.) [12].. Исходя из вышеизложенного, а также учитывая тот факт, что количественное увеличение последователей нередко проводилось насильственным путем, нельзя говорить о всеобщем характере восстания. В самом стане Кенесары также не было единства. Так, после перехода его в Жетысу (Семеречье) — (Старший жуз) непримиримую позицию в отношении восставших заняли потомки Аблай-хана Али и Суюк, то есть родственники самого Кенесары. Да и первоначальная позиция по отношению к купцам (когда он грабил караваны) не принесла ему большой популярности среди этой категории казахов. Непродуманная, поспешная политика по отношению к части кочевников, которых насильно заставляли заниматься земледелием, и все потому, что это было выгодно руководителю восстания (давало независимость в продовольственном обеспечении отрядов). Это в очередной раз подчеркивает цель восстания — борьба за власть, а не ради мифической идеи самостоятельности Казахстана. Просто одна часть аристократии боролась за власть, опираясь на помощь Российского государства, другая — на часть местной знати и «соедей — противников России в этом регионе — Хивинское и Бухарское ханства»[13]
· Точка зрения Ч.Валиханова находит подтверждение в многочисленных доношениях, адресованных императору Николаю I оренбургскими губернаторами В. А. Перовским, В. А. Обручевым, сибирским губернатором князем П. Д. Горчаковым, председателем Оренбургской пограничной комиссии Н. Ф. Генсом и др., из которых явствует, что в целях экономического ослабления и подрыва политического влияния своих противников (старшего султана Акмолинского округа Кудаймендина, султанов — правителей Младшего жуза братьев Джантюринов, султана Айчувакова) Кенесары Касымов неоднократно подвергает грабежу их владения. Только за один набег в июле 1843 г. «было убито 17 человек, увлечено в плен 15 девок и женщин; угнано лошадей 5 500, верблюдов 3 500, коров 970 и баранов 7 000» [14].Нужно подчеркнуть, что подобные набеги совершались неоднократно. Попутно Кенесары решал еще одну задачу: путем разгрома непокорных родов заставить казахов оказывать ему поддержку. О притязаниях Кенесары Касымова на власть свидетельствует и тот факт, что он в сентябре 1841 г. провозглашает себя ханом (не о какой выборности по «традиции» речи не идет). Его отношения с сибирской администрацией нельзя назвать конструктивными, более это похоже на торговлю своей лояльностью, тактику лавирования. Как только условия, предложенные администрацией для прекращения борьбы (кочевать на определенной территории, отказаться от ханского звания), его не устраивают, он возобновляет военные действия, используя перемирие для освобождения «своих» людей от русского плена и пополнения продовольственных запасов.
· Нужно отметить промахи сибирской администрации, приведшие к увеличению числа недовольных, которые пополнили ряды движения К. Касымова. Но нельзя обвинять администрацию в одностороннем подходе к решению данной проблемы только силовыми методами. Исходя из имеющихся документов можно выделить два направления решения этой задачи. Сторонников первого направления, выступавших за решение конфликтов мирным путем, возглавил оренбургский губернатор В. А. Перовский. Сибирский губернатор князь П. Д. Горчаков, возглавивший 2-е направление, предлагал военный вариант решения вопроса. Последователи В. А. Перовского объясняли свою позицию следующим образом: с экономической точки зрения «слишком велики финансовые затраты: только на одну экспедицию требовалось от 5 до 8 тыс. руб. серебром. Это и выплата жалованья, и обеспечение лошадьми, и содержание в боевой готовности артиллерийских орудий»[15] и т. д. Со стратегических позиций они оценивали вооруженный метод борьбы как бесперспективный, вследствие невозможности на столь огромном пространстве бесконечно преследовать противника. Большую роль в определении их позиции играл внешний фактор — нецелесообразность конфликта с Бухарским и Хивинским ханствами, что было возможно при лояльности и в некоторых случаях прямой поддержки К. Касымова правителями этих территорий. Сторонники П. Д. Горчакова обосновывали свою позицию тем, что Кенесары Касымов только тянет время, дальнейшее попустительство в борьбе с ним приведет лишь к укоренению духа «вседозволенности», искушению легкой наживы и соответственно увеличит число «поклонников» Кенесары, а это значит продолжение противостояния и увеличение расходов государства. При этом действовать нужно «осторожно» и не давать брать верх эмоциям над трезвым рассудком:1) не трогать население, поддержавшее по тем или иным причинам восставших;2) привлечь казахское население на сторону России;3) увеличить контингент войск для борьбы с Кенесары. Кенесары, пользуясь несогласованностью действий оренбургской и сибирской администраций, лавировал между ними, что и затягивало окончательное разрешение противостояния в Степи.[16]
· После нападения на отряд хорунжего Рытова, сибирский губернатор князь П. Д. Горчаков в своем письме от 22 января 1838 г. министру внутренних дел, который требовал принять меры для преследования мятежников, разъяснял, кто такой Кенесары, и предлагал с началом весны организовать экспедицию для истребления или рассеивания мятежников, а пока ограничиться выставлением цепи казачьих пикетов и организации безопасности движения купеческих караванов[17].
· П. Д. Горчаков в донесениях правительству подчеркивал, что невозможно успокоить казахов Акмолинского и других сибирских округов, «доколе не будут устроены соседственные буйные племена, кочующие в пределах оренбургского ведомства, между коими и сибирские киргизы всегда находят себе убежище и содействие»[18]. Сам Кенесары объяснял беспорядки, происходившие в Акмолинском округе, возведением Актаусского укрепления, построенного для прикрытия приказа со стороны степи [19]. В своих письмах Касымовы и, в частности, Кенесары, постоянно апеллировали к порядкам, существовавшим в отношениях с Россией при Аблай хане, требовали ликвидации диванов (приказов), построенных, как они считали, на казахских землях, с устройством которых Касымовы теряли влияние и авторитет.
· П. Д. Горчаков с самого начала восстания Касымова занял жесткую позицию, расcчитывая с помощью военных отрядов подавить движение, создающее угрозу утвержденному уставом 1822 г. порядку и торговле со среднеазиатскими ханствами и Китаем. Неудачные действия войск в степи показали невозможность уничтожения или пленения Кенесары, без создания опорных пунктов в местах кочевок султана, о чем в своей записке на имя П. Д. Горчакова указывал полковник Горский, рекомендуя возвести укрепления в горах Улу-Тау [20].Несмотря на неудачи, в 1840 г. П. Д. Горчаков продолжил политику высылки в степь военных отрядов для охраны торговых караванов. Против восставших действовали отряды сотников Волкова, Реброва и др. Часть приверженцев и сам султан укрылись от преследований сибирских отрядов в пределах оренбургского ведомства в Алчиновском роду. Неудачно в 1840 г. складывались дела для Кенесары в ташкентских пределах, где был захвачен и убит его отец Касым. В такой ситуации Кенесары решил пойти на примирение, но П. Д. Горчаков считал его шаг вынужденным, продиктованным необходимостью и оставил его прошение без ответа. В отчете о действиях военных отрядов он отмечал, что, «явясь с безусловной покорностью, могут они (восставшие. — А. А.) только ожидать пощады» предлагая им выдать главного виновника своих бедствий [21]. Одновременно П. Д. Горчаков вновь просил В. А. Перовского принять действия к поимке укрывшегося на территории оренбургского края султана или по крайней мере оказать поддержку сибирским отрядам. В. А. Перовский уведомлял западно-сибирского губернатора, что с началом весны 1841 г. со стороны Оренбурга будет выслан отряд, который должен будет оттеснить Кенесары к Улу-тау.
· В. А. Перовский недооценивал размах и антироссийский характер движения в Степи и по существу покровительствовал Касымову, что отмечали еще первые исследователи движения Кенесары. Например, Н. Середа отмечал, что В. А. Перовский критиковал П. Д. Горчакова и просил К. В. Нессельроде внушить ему не вмешиваться в дела оренбургского ведомства и сибирским отрядам не вcтупать на их территорию. А. И. Макшеев в своем труде «Исторический обзор Туркестана и наступательного движения в него русских» отмечал, что оренбургский губернатор взял под свое покровительство Кенесары, вследствие чего между двумя губернаторами завязалась резкая полемика[22]. Перовский надеялся больше мирными средствами укротить Кенесары, так как в это время в оренбургском ведомстве проходили крестьянские волнения, экспедиции в степь требовали огромных расходов. Кенесары в свою очередь посылал письма в Оренбург, где жаловался на действия сибирских отрядов и якобы возведенную на него клевету со стороны некоторых султанов. Перовский даже ходатайствовал перед военным министром о даровании милости и прощения для султана от императора. Убеждал Горчакова в искренности намерений Кенесары прекратить борьбу. В ответе 21 апреля 1841 г. Горчаков доказывал, что после нападения на воинские отряды, караваны, транспорты, Касымов со своими людьми укрывался на территории оренбургского ведомства, появляться на которой «сибирякам» было запрещено [23]. Между тем, по ходатайству Перовского, весной 1841 г. Кенесары была объявлена амнистия, о чем 29 мая предписанием военного министра от 1 мая 1841 г. был уведомлен и П. Д. Горчаков [24]. Николай I считал, что амнистия Касымову даст возможность восстановить спокойствие в Степи. Горчакову же предписывалось освободить взятых в плен родственников Кенесары. П. Д. Горчаков решил все же оставить в Улу-тау до глубокой осени отряд для наблюдения и охраны торговых караванов и транспортов. Император Николай I указывал на необходимость проведения единой политики Омска и Оренбурга в степи, которая позволила бы сохранить спокойствие в казахских кочевьях без применения строгих мер. Несмотря на это указание, противоречия между Горчаковым и Перовским не ослабевали, что видно из письма западно-сибирского губернатора к А. И. Чернышеву от 1 сентября 1841 г. Горчаков возмущался по поводу того, что Перовский принял версию Кенесары и неверно информировал императора о его действиях, выставлял действия сибирских отрядов как грабеж, постоянно отказывал сибирским властям в содействии в борьбе против султана. Горчаков высказывал обоснованные сомнения на счет покорности Кенесары, главной целью борьбы которого было ниспровержение существовавшего устройства в Степи и приобретение ханского достоинства. Бездействие оренбургских отрядов дало повод Горчакову высмеять оренбургское руководство, назвав его «мнимым начальством» [25]. Перовский объяснял свое отношение к Кенесары тем, что воинские поиски сибирских отрядов успеха не имели, а только усиливали в казахах ненависть против России, поэтому он счел возможным просить о помиловании Касымова, заручившись поддержкой вице-канцлера К. В. Нессельроде, который и вошел с этой просьбой к Николаю I.
· В ноябре 1837 г. из Петропавловска в Ташкению отправился караван из 1500 верблюдов в сопровождении конвоя из 55 казаков во главе с хорунжим Алексеем Рытовым. Чем кончилось дело, узнаем из документа (ГАОО, ф. 366, оп. 1., д. 171, лл. 1-3): «Военному министру Господину Генерал-адъютанту и Кавалеру Графу Чернышеву Командующего Отдельным Сибирским Корпусом генерал-майора Гладышева Рапорт Исправляющий должность Актауского коменданта Войсковой старшина Симанов рапортом от 19 декабря прошлого 1837 года за № 166 и 4 января сего года за № 7 доносит мне, что из командированного 27 ноября из крепости Актау отряда из 48 казаков при 6 урядниках под командой хорунжего Рытова для препровождения каравана, проходившего из Петропавловска в Ташкению 19 декабря, явились два казака с объяв лением, что в 200 верстах от крепости партия султана Кенисары Касимова (сохранена орфография документа) в числе 800 человек, напав на отряд в обратном его следовании с Актау, окружила со всех сторон и держит его три дня в осаде. Казаки сии посланы были осажденным отрядом, прошли чрез пикеты неприятельские с большой опасностью и объя вили, что при нападении киргиз на отряд начальник его хорунжий Рытов был убит и с ним 4 урядника, 22 казака и 1 фельдшер». Получив это донесение, Войсковой старшина Симанов выступил того же числа к осажденным казакам с отрядом из 3 офицеров, 20 урядников и 120 казаков при двух орудиях конной артиллерии, но по прибытии своем на место происшествия не нашел уже против них султана Кенесары Касымова, который, узнав о приближении Войскового старшины Симанова, отступил в Сайдалинскую волость, в аулы султана Абулхира Ишимханова. По показанию спасенных казаков дело происходило следующим образом: хорунжий Рытов, провожая караван, отошел от крепости Актау вопреки данному ему наставлению на 250 верст и здесь, оставив 4 декабря 19 казаков с 2 урядниками и 1 фельдшером, всего 22 человека с провиантом и фуражом, с остальными людьми отправился провожать караван еще на 50 верст. В это время партия Кенесары Касымова напала на оставленных Рытовым казаков и положила их всех на месте. Четыре большие могилы убитых киргизов, найденных Войсковым старшиной Симановым, доказывают, что казаки храбро оборонялись и что только превосходство вражеской силы не позволило им победить. Из найденных трупов казаков все почти были обезображены, а некоторые даже сожжены. (Пометка на полях рукой Катанаева: «По словам Ивинкина, у всех казаков были отрезаны детородные члены и уши, последние навздеваны на шнурок как трофеи»)[26].
· В начале марта 1842 г. племянник Кенесары Ержан Саржанов напал на казахов Темешевской волости, сибирского ведомства и отбил у них скот. Горчаков просил Перовского удержать Кенесары от подобных действий и дать согласие на занятие гор Улу-тау и Кши-тау сибирскими отрядами. Оренбургский губернатор отказал в этих просьбах, ссылаясь на то, что султан получил прощение и на недостаточность улик о его грабежах у казахов сибирского ведомства. Но западно-сибирский губернатор продолжал настаивать, чтобы Перовский, а после его смены летом 1842 г. и В. А. Обручев, принял меры к укрощению Кенесары, тем более, что в августе его тюленгуты вновь отогнали лошадей и верблюдов из партии топографа Яновского и напали на разъезд из 50 казаков [27].
· Назначение в Оренбург нового губернатора В. А. Обручева повлияло на дальнейшую политику по отношению к Кенесары. П. Д. Горчакову удалось найти с Обручевым общий язык и открыть с 1843 г. совместные действия против Кенесары, мнимая покорность которого становилась все более очевидней, после ряда нападений и отгона скота у казахов Сибирского ведомства. Оценивая политику В. А. Перовского, можно сказать, что ему удалось сохранить относительное спокойствие в казахских кочевьях, подведомственных Оренбургу, но ценой разорения казахских аулов, подведомственных сибирской администрации. Необходимо учитывать однако, что Перовский стремился к «умиротворению» Кенесары исходя из ряда местных обстоятельств: крестьянские волнения в оренбургском ведомстве, затраты на хивинский поход, закончившийся неудачно, к тому же опыт преследования сибирскими отрядами сторонников султана показывал, сколь велики затраты на это. Оренбургский губернатор также полагал, что под удары русских войск часто попадали казахи, не причастные к действиям Касымова, что озлобляло казахов и настраивало против российской администрации. Все же отсутствие единой, согласованной политики как на местах, так и в Санкт-Петербурге по этой проблеме давало Касымову возможность практически безнаказанно действовать в сибирских пределах, укрываясь на территории оренбургского ведомства и даже добиться покровительства Перовского.
· В 1731 году после длительного рассмотрения была удовлетворена просьба хана Младшего жуза Абулхаира о принятии его народа в подданство России. Мощное Джунгарское ханство вело в это время войны одновременно с Китаем и киргизами(казахами)(Киргиз-кайсаки — киргиз-казаки, распространённое в дореволюционной литературе название казахов) Джунгары (они же ойраты, черные калмыки) считали собственной без особых на то оснований территорию до самой Оми. Киргизы с этим мнением считались, и до появления русских военных аулов вдоль Иртыша не было. В этом же году были приняты в российское подданство роды Среднего, а через три года и Старшего жуза, где наиболее влиятельным был хан Аблай. Как пишет в книге «Сибирское казачье войско» Ю. Г. Недбай[28], Россия не стремилась в Среднюю Азию, это Средняя Азия втягивала Россию в свои дела. Так, по просьбе Абулхаира в 1735 году была заложена Орская крепость. И когда джунгары в 1738—1741 гг. учинили киргизам Среднего жуза крупнейший в истории погром, они спасались под стенами именно этой крепости. Только вмешательство русских военных спасло их от полного истребления. Впрочем, как и остатки джунгар-калмыков спасались в России после того, как китайцы разгромили их в 1755 году и стали вырезать всех вплоть до младенцев. Какова была благодарность новых верноподданных? Они продолжали по-прежнему совершать набеги на русские селения и нападать на русские команды, что зафиксировано в документах Сибирской губернской канцелярии. А после падения Джунгарского ханства число набегов и угона скота сильно возросло. При этом хан Аблай стал заигрывать с китайцами, шантажировал российское правительство, грозя передаться в китайское подданство, и требовал себе царских милостей как Абулхаировская фамилия, при этом никакими обязательствами перед Россией себя не связывал. В 1822 году был введен «Устав о Сибирских киргизах», пошатнувший положение киргизской(казахской) знати. По этому положению кочевья и аулы разделялись на волости, для удобства управления волости объединялись в округа, а Старший султан округа избирался начальниками волостей и ему присваивался чин майора российской службы. Именно это стало главной причиной того, что внуки Аблай-хана Саржан и Кенесары Касымовы (Касимовы) встали на тропу войны. В игру включились Хива и Коканд, и началась упорная борьба России за влияние в киргизском обществе. Саржан Касымов был зарезан ташкентским ханом Кушбеком в 1736 году, а борьба с мятежным Кенесары Касымовым затянулась на два десятилетия. Касымов нападал он не только на русских, но и на верноподданных России. В своих письмах к царю и генерал-губернаторам Западной Сибири и Оренбургской области Кенесары никогда не требовал независимости и освобождения от России (не мог он единалично это решать за всех казахов), а просил лишь изменения существующего положения. По «Уставу о Сибирских киргизах» Касымов мог стать всего лишь майором российской армии. Архивных материалов по этому вопросу взаимоотношений сибирского казачества с киргизами, как тогда называли казахов, предостаточно. Хранятся они в Госархиве Омской области в личном фонде Г. Е. Катанаева[29].
· В начале 20-х годов ХIХ века был поднят вопрос о строительстве мечети в г. Омске. Данная проблема имела политическое значение. Генерал-губернатор Западной Сибири П. М. Капцевич в январе 1824 г. вошел в Сибирский комитет с предложением о разрешении построить в Омске мечеть. В ноябре вопрос был решен положительно и было обещано субсидирование в течение трех лет, начиная с 1826 года. В монографии В. И. Кочедамова автором проекта мечети ошибочно названы Булыгин и Маковецкий. Но С. А. Булыгин только переработал проект 1811 года для Петропавловска. Достоверную информацию мы получаем из дела «О постройке в крепости Петропавловской в городе Омске магометанских мечетей». Монументальное сооружение в стиле классицизма с элементами мусульманской архитектуры было построено по проекту архитектора А. М. Скородумова. В январе 1824 года Степан Аникиевич Булыгин по плану архитектора А. М. Скородумова составил смету на строительство мечети на сумму 594439 рублей. Сибирский комитет Министерства внутренних дел одобрил просьбу генерал-губернатора Западной Сибири П. М. Капцевича в строительстве в Омске мечети и дал заключение: «Комитет, приняв с уважением, что Омск утвержден ныне главным местом области, в которой принадлежат все сибирские киргизы, исповедующие магометанскую веру, считает со своей стороны постройку мечети делом полезным и для казны не отяготительным в том случае, когда отпуск потребной суммы произведен не в один год вдруг, но рассрочен будет на два или даже на три года». Строил мечеть командир Сибирского инженерного округа инженер-полковник (с 1827 г. генерал-майор) Степан Аникиевич Булыгин (1770—1830). Возводилась она с небольшими отклонениями от проекта, с 1827 по 1829 годы. В 1827 году была выделена сумма в 56000 рублей на реализацию проекта. Мусульмане Омска внесли пожертвования на строительство мечети, большую сумму в 3384 рубля, внес генерал-губернатор П. М. Капцевич. В процессе строительства возникали две проблемы: место расположения и кадры рабочих. Участок для строительства выделили в Новой Слободе рядом с почтовой конторой. На работы были командированы военнослужащие. Для открытия мечети в 1829 году был приглашен священно служитель — ахун Мухаммед Шариф Абдрахманов. В 1840-е годы волнения в степи становились все ожесточеннее. Когда меры административного воздействия были исчерпаны, генерал-губернатор Петр Дмитриевич Горчаков обратился с просьбой к ахуну Омской мечети успокоить население, поддержавшее восстание Кенесары Касымова. В урочище Кара-Агач недалеко от Акмолинска ахун Мухаммед встретился с местной знатью, принявшей его, как подобало сану. Он во многом предсказал исход волнений и просил всех вернуться на места своих прежних кочевок. Те, кто послушался ахуна, откочевали поближе к пограничной линии. Мечеть стала гарантом для многих родителей, что их дети, обучаясь в омских учебных заведениях, не поменяют веру. Рядом с мечетью был построен деревянный большой дом для приезжающих из степи родоначальников и послов. Из казны было выделено жалование: имаму — 300 руб., муэдзину — 200, надзирателю — 180, трем сторожам — 210; на отопление и освещение — 400, всего 1280 руб. в год[30].
· Из «МАТЕРИАЛОВ ПО ДОРЕВОЛЮЦИОННОЙ ИСТОРИИ СТАНИЦ КОКЧЕТАВСКОГО УЕЗДА АКМОЛИНСКОЙ ОБЛАСТИ»: Султаны Сартай Ючин, Досан Ханбабин и некоторые другие не вошедшие в границы Кокчетавского приказа, но заметившие явное преимущество степняков вошедших в округ, в 1830 г. обращаются к губернатору Западной Сибири И. А. Вильяминову с прозьбой открыть внешние округа в местах их кочевий, а именно Ак-молла,Баянаул, Аманкарагайском и других. На что последовало незамедлительное разрешение. В 1832 г. Аблай Габбасов сильнопростудился и слег в горячке, а в середине мая умер. Следовали выборы нового старшего султана. Свои кандидатуры выставляют несколько султанов, в их числе разрешено в этот раз, участвовать в выборах и Габайдулле Валиханову, и он избирается на эту должность. Три недели длился пир в урочище Чар, где вновь избранный султан, за счет казенной казны угощал 250 человек своих приближенных, в числе их была и ханша Валиева. Просчитался виновник торжества и на радостях допустил перерасход в сумме 252 рубля, на что Омское руководство выразило острое недовольство происходящим, к счастью для Габайдуллы обошлось безнаказанно. 17 сентября Г.Валиханов был приведен к присяге и дал клятву на верность службе. Его помошниками стали Алтыбай Морданов и Сейтен Борамбаев. Надо заметить, что на этот раз Габайбулла с первых дней стал исправно нести службу в приказе, проводил работу среди коренного населения, во многих начинаниях поддерживал русское руководство и оказывал практическую помощь. Авторитет Валиханова растет на глазах. Весной 1834 г. Габайдуллаедет в Тобольс, где просит Вельяминова вернуть ему заслуженные награды (которые ранее ему не выдали). Задержавшиеся награды Г.Валиханову и его сыну Булату вручали торжественно в Кокчетаве. И в этот раз не обошлось без богатого тоя, на который были приглашены все султаны, баи, старшины округа, прибывшие с богатыми подарками. Польщенный таким вниманием со стороны русского правительства Валиханов еще усерднее включается в работу по внедрению царской политики среди кочевников. Большую помощь в этом ему оказывает сын Булат. Но бунтовщики продолжают бороться за свое освобождение, ведущим организатором смуты в Сарыарке выдвигается Саржан Касимов. Он находит контакты с ташкентцами, находит поддержку у Кушбека и с 6000 лихих наездников налетает сначала на Акмолу, а затем вихрем проносится по Кокчетавскому округу. Он разоряет, грабит, пордигает, а непокорных ордынцев убивает. Бороться с ними выступают казачьи отряды. Г.Валиханов поддерживает русских. Но судьбе было угодно, что в 1836 г. Касимов погибает от рук тех же кокандцев. И ему на смену приходит его младший брат Кенесары Касимов. в 1837 году, образуется новая пограничная линия, от Горькой линии через Кокчетав к Акмоле прокладываются пикеты. Весной 1837 г. Кенесары вместе с войском (численность которого уже более 10000 всадников), из Коканда перекачевывает на берега реки Тургай, и оттуда делает набеги на приказы. Уводятся жители, угоняется скот. В числе захваченных сторонник Габайдуллы султан Пиралы Габбасов. Кенесары принимает решение казнить Габбасова вместе с семьей, за связь с русскими. Валиханов докладывает в Омск о сложной ситуации в степи. Омское руководство веря в могущество казачества, не оказывает должной помощи. В это время Касимов отвлекает внимание казачества, а сам, с другой стороны налетает на приказ и захватывает в плен самого Г.Валиханова с его семейством и приблеженными. В этот критический момент для жизни Валиханова, русские включают огромные силы ордынцев, для спасения султана, под натиском многочисленных прозьб Касимов отпускает пленника. А Омское руководство находит в поведении Валиханова в этот сложный момент пособничество Касимову и арестовывает его, вместе с сыном Булатом. И в 1839 г. отправляет в ссылку в Березов. Валихановых помещают в острог, в котором когда то томился князь Александр Меньшиков. Возмущенный таким поворотом дел Кенесары обращается в Оренбург к графу Перовскому, с прозьбой освободить Валиханова, Но получает отказ, Габайдуллу освободили только в 1948 г. по отбытию наказания, когда мятеж Кенесары был подавлен. Булат Валиханов, увозит своего младшего сына обучаться в Сибирский в кадетский корпус, где обучался и старший, приехав назад он начал распускать слухи, что его сын после окончания учебы будет назначен на должность советника пограничного управления, а младшего якобы, пообещали рекомендовать старшим султаном Кокчетавского приказа. Всем этим он склонил на свою сторону доверчивых безграмотных степняков. Степняки пишут прошения, назначить на должность старшего султана две кандидатуры Г.Валиханова и Б.Габайдуллина. Но это предложение отклоняется, и Валихановы со своими аулами откочевывают в Акмолинский округ. В то время в Кокчетавском округе происходили выборы султана, и шла борьба за власть. Выдвиженцы всячески подкупали народ, и наконец 28 августа 1854 г. был выбран Таны Тортаев. С помощью казачества сопровождались торговые караваны, научные экспедиции, преследовались разбойники, оно явилось мощной военной силой при столкновении с ордынцами, ташкенцами, китайцами и другими инородцами. Казачий отряд, находящийся в Кокчетаве, был одним из тех, на кого царское правительство возлагало надежды по усмирению бунтавщиков, для казаков это была хотя и трудная, но весьма почетная задача, выполнять которую не всякому доверяли. Пришедший к власти Кенесары Касимов, яростно поднимал бутавщиков киргизов на борьбу с «урусами». Он объявил себя ханом Средней орды. Устраивал набеги на поселения казаков. Отличался особой жестокостью к русским. Кокчетавский казачий отряд уже не мог своими силами справляться с наседающими бунтавщиками. Тогда в степь начали отпралять подмогу с Горькой линии. В одной из таких стачек 27 февраля 1844 г. отряду Кенесары между реками Ишимом и Тургаем был нанесен один из сокрушительных ударов. Аулы Кенесары были окружены неожиданно, когда появление казаков, из-за сильных холодов ордынцы не предполагали. Касимовцы от внезапного удара рассыпались по степи, и потерпели поражение. Вместе с другими, взяли в плен старшую жену Кенесары с детьми. Сначала семью с другими пленными отправили в Тобольск. Захват его семьи больше всего унижал и итскорблял Кенесары, он обратился к губернатору с прозьбой вернуть ему его семью. Учитывая его зверства, которые он проявлял к русским пленным, губернатор не дал ему ответа. Тогда отступив за Тургай передохнуть, Кенесары собрался с силами и снова с ураганноймощностью с криками «Аблай!» Кенесары! начал носиться по русским селениям, казахским аулам, снося и сжигая все на своем пути. Старался отомстить тем казахам, которые выступали против него, помогали казакам. Среди активно действующих против Кенесары, был старший султан Кушмурунского округа Чингиз Валиханов. Имея большой опыт ведения боевых действий Кенесары избирает другую тактику. Вместо наступления большими силами, он теперь отправляет на задания небольшие группы то в одну, то в другую сторону. Это вызвало замешательство среди казаков. Особую свирепость, оперативность и бесстрашие проявлял отряд под командованием Бопай — смелой, но и свирепой сестры Кенесары. Почти всегда, ее налетчики возвращались с победой, не щадили ни женщин, ни детей. Кенесары поручает ей, уничтожить богатую родовую усадьбу Айгоным. Бопай выгодала момент, когда хозяйки не было в Сырымбете, налетела и обчистила все, что было в поместье, угнала скот, а затем и подожгла усадьбу. Тогда сгорели дом, мечеть, школа, хозяйственные постройки, возведенные по указу царского правительства. Айгоным вернувшись домой застала на месте имения- пожарище. Конечно ни омское, ни кокчетавское руководство не могли оставить это безнаказанным, и охота за отрядами Кенесары началась с новой силой. Нередко вместо смертной казни касимовцы использовали и другие методы наказания, разрезали пятки, зашивали в них конский волос, после зживления раны, пленника оставляли в степи, передвигаться он не мог, и становился добычей зверей, или через несколько дней умирал от голода и жажды. Кроме того, очевидцы описывали, что в отрядах Кенесары не составляло труда и страха опробовать на ком-либо острие клинка или стрелы перед наступлением. Ставили рядом 2-3х человек одинакового роста и одним взмахом сносили им головы, или пронзали их стрелой, пуская ее через уши. Борьба Касимова продолжалась до 1847 г. Целое десятилетие продолжалась смута в степи. За это время он столько причинил горя и страдания как русским, так и казахам, что, казалось сам аллах восстал против него. И он все чаще и чаще стал иметь поражения. Отступив к Иссык-Кулю на зимовье, подальше от русской границы, Кенесары надеялся там отдохнуть и с новыми силами выспупить против кара-киргизов. Но здесь он просчитался. Под видом отстуления кара-киргизы заманили мятежников в ущелье и уничтожили их. Самого Касимова взяли в плен. Сведения о его смерти самые противоречивые, в одном из доносов: якобы с него сначала содрали кожу живьем. Затем его его живого посадили в котел с водой и стали подогревать воду на костре, когда султан сварился, ему отрубили голову, одели на пику и возили по степи сообщая всем, что степь отныне свободна.
· Из рапорта западно-сибирского генерал-губернатора П. Д. Горчакова военному министру А. И. Чернышеву от 22 ноября 1838 г. явствует, что Кенесары, используя «родственные связи, легкомыслие и стремление киргиз(казахов) к грабежу, распустил пустые слухи о рекрутском наборе, о намерении русских завладеть их землями»[31]. Однако старшие султаны занимали выжидательную позицию, хотя и посылали Кенесары подарки и помогали его эмиссарам. Во многом это было связано с тем, что в глубине Степи Россия в то время не имела постоянных укреплений, которые бы сдерживали угрозу нападения на волости султанов, состоящих в подданстве, и многие были вынуждены лавировать между царской администрацией и Кенесары.
· В апреле 1847 г. Кенесары вновь вторгся на территорию киргизских племен. Это оказался последний набег султана. Генерал-майор Вишневский еще зимой установил контакты с киргизскими биями Баранбаем Бекмуратовым, Кочиком Пирназаровым, манапом Ормоном Ниязбековым, обещая им поддержку, в том числе и военную. Действия есаула Нюхалова и сотника Абакумова ограничились лишь присутствием для удержания от присоединения к Кенесары казахов, испытывающих вражду к киргизам. Киргизам удалось разбить передовой отряд казахов во главе с племянником Кенесары Худайменды. Сам Кенесары с отрядам был заперт ими в местности МайТюбе, вблизи р. Чу. В этой безвыходной ситуации его покинул султан Рустем и бий Супатай. В ходе сражения, которое продолжалось несколько дней, и преследования отряд Кенесары был полностью разгромлен, многие воины попали в плен. Сам султан попал в руки к манапам и был казнен киргизами, которые отказались от большого выкупа, хотя за свою свободу он предлагал огромный выкуп. Военный министр А. И. Чернышев отмечал, что в правительстве России с чувством облегчения была воспринята новость о поражении Кенесары[32].
· Действия сибирских отрядов в степи показали, что без опорных пунктов в местах кочевок аулов Кенесары прекратить его набеги невозможно, что впоследствии и реализовал В. А. Обручев, по инициативе которого в 1845 г. на р. Иргизе и Тургае были возведены укрепления Оренбургское и Уральское. Более того, это наводит на мысль, что действия Касымова не только не затормозили продвижение России, в Казахстан и Среднюю Азию, как считают современные казахские историки, а, напротив, как считают российские историки, сильно ускорили дальнейшее продвижение России на юг, свидетельством чему являлось основание новых укреплений, исследование степи во время воинских поисков, разработка стратегии действий против набегов и засад на караваны, сопровождение торговых караванов военной охраной, сопутствующие им топографические съемки, вовлечение в орбиту своего влияния все новых казахских племен и народов. Необходимо отметить, что действия Касымова порождали не только проблемы, но и открывали перед русскими властями новые перспективы. Вовлечение в конфликт киргизских племен, заинтересованность в разрешении этой проблемы российской администрации способствовали установлению тесных контактов с представителями киргизской знати, которая стремилась получить покровительство со стороны могущественного северного соседа. Прося об этом, манапы подчеркивали свою роль в борьбе с Касымовым, совершившим безусловно недальновидный и гибельный для себя шаг, вступив в невыгодной для себя обстановке, в условиях ограниченных возможностей, в конфликт с киргизскими племенами. Данный конфликт резко активизировал процесс добровольного вхождения в состав России киргизских племен, стремившихся избавиться от кокандского господства. Набеги Кенесары на киргизские племенама подталкивали влиятельных манапов к контактам с царской администрацией, также заинтересованной в укреплении позиций России в Средней Азии.
5. Историография движения Кенесары Касымова
· Восстание Кенесары Касымова 1837—1847 гг. и политика по отношению к нему российских властей привлекали внимание дореволюционных исследователей. Одной из первых публикаций, касающейся восстания, был рассказ барона Услара «Четыре месяца в Киргизской степи», который вышел в журнале «Отечественные записки» в 1848 г. (Т. IX.). Большой вклад в изучение проблемы внесли представители Генерального штаба Российской империи, не являвшиеся профессиональными историками и занимавшиеся описанием и исследованием военно-политического продвижения России в Казахстан и Среднюю Азию, а также сбором статистических и географических материалов. Речь идет о таких известных авторах как М. Венюков, Л. Мейер, М. Красовский и др. М. Венюков в своей статье «Заметки о степных походах», говоря о восстании Касымова, показал тактику военных действий обеих сторон [33]. Офицеры Генерального штаба Л. Мейер и М. Красовский, участвовавшие в подготовке «Материалов для географии и статистики России», не только описали природно-климатические условия Казахстана, но и привели обширные статистические данные о населении и территориях Младшего и Среднего жузов, сведения о политической истории этих этнополитических образований, входивших в подчинение оренбургских и западно-сибирских властей. Авторы уделили внимание и восстанию Кенесары Касымова. Л. Мейер критически оценивал выступление султана, которое, по его мнению, не принесло казахам положительных результатов[34]. М. Красовский также кратко описал деятельность Кенесары[35]. Оба автора подчеркнули важное обстоятельство — лояльность к султану председателя Оренбургской пограничной комиссии Г. Ф. Генса, сыгравшего не последнюю роль в описываемых событиях. Сохраняют свою научную ценность труды военных историков М. А. Терентьева и А. И. Макшеева, вышедшие позднее и посвященные истории и военной политике России на территории казахских жузов и в Средней Азии [36]. Работы всех вышеназванных авторов не были специально посвящены политике властей в отношении восстания султана. Оно рассматривалось ими в контексте происходивших в казахской Степи общих политических событий. М. А. Терентьев и А. И. Макшеев отмечали незаурядные личные качества султана, его военные дарования и организаторский талант. В то же время Терентьев подчеркивал низкую эффективность военной составляющей политики оренбургских и западно-сибирских властей в условиях степи. Оба исследователя обратили внимание на различия в подходах к восстанию двух центров власти. Макшеев упоминал о разногласиях западно-сибирского генерал-губернатора П. Д. Горчакова и оренбургского В. А. Перовского, определявших политику в отношении восстания Кенесары. Выступление султана он оценивал как бунт представителя казахской знати, потомка хана Аблая. Работы авторов ограничивались в большей степени описанием событий восстания, но отмечаются и важные черты политики властей в отношении этого выступления. При написании раздела, посвященного политической истории преимущественно Младшего жуза и восстанию Кенесары, Макшеев широко использовал материалы известного дореволюционного исследователя Н. А. Середы. Перу Н. А. Середы принадлежит наиболее серьезная в дореволюционной историографии работа, посвященная восстанию Кенесары, — «Бунт киргизского султана Кенесары Касымова» [37]. Автор привлек большое количество ранее не использованных документов, значительно расширив исследовательскую базу. Он характеризовал казахского султана как прагматичного политика, действовавшего сообразно обстоятельствам и лавировавшего между двумя местными центрами власти. Середа первым обратил внимание на противоречия между Перовским и Горчаковым, показав их влияние на политику в отношении восстания султана, а также на двусмысленную линию поведения преемника Перовского — В. А. Обручева. Н. А. Середа попытался выяснить причины, заставившие Перовского выступить в роли покровителя султана, а также определить позицию Петербурга в конфликте двух губернаторов. Он подчеркивал размах восстания, в которое были втянуты, в той или иной степени, многие казахские роды, участие Кенесары в делах Коканда, Хивы, Бухары. Работа Н. А. Середы стала определенным шагом вперед в изучении политики властей в отношении восстания султана. Заметным событием в изучении истории казахов и политики России в Казахстане явилось исследование А. И. Добросмыслова «Тургайская область. Исторический очерк», в котором автор остановился и на восстании Кенесары[38]. При написании раздела о Кенесары он использовал материалы, собранные Середой, но работа Добросмыслова была сделана уже на более высоком научном уровне. Автор кратко изложил события, описанные у Середы, но привлек и новые данные о воинских походах против восставших и политике российских властей в казахских жузах, об участии Кенесары в среднеазиатских делах. Он подчеркивал различие подходов Омска и Оренбурга к восстанию казахского султана, успешно игравшего на противоречиях губернаторов. Добросмыслов поставил вопрос о непоследовательности политики Обручева относительно восстания Кенесары. Хотя эта работа и уступала по своей информативности публикации Середы, но стала новым этапом в изучении восстания Кенесары и политики российских властей. Среди немногочисленных дореволюционных публикаций о деятельности Кенесары необходимо упомянуть очерк «Султаны Кенесары и Сыздык» [39], написанный со слов сына К. Касымова, султана Ахмета Кенесарина Е. Т. Смирновым, а также статью М. Г. Черняева в журнале «Русский вестник» с отзывом об этой книге[40]. А. Кенесарин пересказывает биографию и деятельность отца, не давая каких-либо оценок и анализа движения. Тем не менее, данная работа представляет определенный интерес, позволяя взглянуть на восстание глазами свидетелей. Помимо этих публикаций упоминания о Кенесары содержатся в издании И. Казанцева «Описание киргиз-кайсак» ив воспоминаниях путешественника и географа П. П. Семенова-Тян-Шанского[41]. Вышеназванными работами по существу исчерпывается изучение проблемы в дореволюционной отечественной историографии. Наиболее содержательными и полными исследованиями стали труды Н. Середы и А. Добросмыслова, заложивших основу дальнейшего изучения проблемы следующими поколениями исследователей. Общим моментом в трудах дореволюционных историков было то, что движение Кенесары рассматривалось исключительно в контексте процесса закрепления российского военно-политического влияния в Казахстане и в Средней Азии, а не как отдельное явление.
· В советской историографии тематика национальных движений народов России в 20-30-е гг. XX века становится одной из популярных. Восстания в большинстве своем рассматривались как освободительные и антиколониальные, национальная политика царской России оценивалась исключительно негативно, с позиции концепции «абсолютного зла», выдвинутой М. Н. Покровским. Недостатком такого подхода было то, что национальные движения стали рассматриваться односторонне, только с определенных заданных позиций, как освободительные, в то же время затушевывались многие особенности подобных выступлений, их направленность, специфика, цели. Однако и в этот период появлялись исследования, представляющие определенный научный интерес. Среди таких исследований в первую очередь следует назвать работы А. Ф. Рязанова. Первый его труд «Оренбургский край. Исторический очерк» [42] , был посвящен истории Оренбургского края и политической истории Младшего жуза. Второй — «На стыке борьбы за степь»[43] — событиям 1835—1845 гг., после создания Новолинейного района в Оренбургском ведомстве. Рязанов ввел в оборот большое количество новых документов, хранящихся в архиве Оренбурга. Восстание Кенесары, по его мнению, стало ответом на усиление колониальной политики России в Казахстане. Он считал, что главной целью Кенесары являлось создание независимого казахского ханства в пределах бывших владений его предка Аблая. Главной причиной поддержки Кенесары со стороны казахов, по оценкам автора, стала потеря ими степных кочевий, на которых возводились линейные укрепления, строились приказы, часть земли переходила в пользование линейных жителей. События восстания изложены автором лишь до 1845 г., при этом он практически не касался ситуации на территории Западно-Сибирского ведомства. Поверхностно раскрыты причины восстания, кроющиеся в первую очередь в реформах 1822—1824 гг. в Младшем и Среднем жузах. Автор обошел молчанием такие важнейшие моменты как переговоры об амнистии в 1841 г., вызванные тем, что Кенесары оказался в это время в сложном положении, и тем, что перемирие с русскими властями ему требовалось для нанесения удара по Коканду. Автор не затронул вопрос о несогласованности политики Перовского и Горчакова, что дало возможность Кенесары сохранить потенциал движения. Положительной стороной работы является основательная разработанность истории боевых действий правительственных отрядов против приверженцев султана. Восстание Кенесары в целом было оценено Рязановым как антиколониальное, имевшее целью задержать продвижение России на восток. Подчеркивалась заинтересованность в поддержке султана со стороны правителей Хивинского ханства, которые, по его мнению, видели в Кенесары силу, способную противостоять российскому влиянию. Работы Рязанова положили начало второму этапу изучения восстания К. Касымова. К сожалению, осталась неопубликованной его рукопись «Восстание Кенесары Касымова 1837—1847 гг.». В 1935 г. впервые была издана «История Казахстана с древнейших времен» [44] , написанная С. Д. Асфендиаровым[45]. Восстание К. Касымова рассматривалось автором положительно, как национально-освободительная борьба казахов с царским правительством. В связи с тем, что политика царского правительства в отношении населявших ее народов советскими историками в то время рассматривалась исключительно негативно, то и восстания национальных вождей оценивались в целом положительно, как борьба против колониальной политики царизма. В подобном свете оценивалось и движение К. Касымова. Несколько отличная от других оценка этого выступления была дана А. Якуниным в статье «Восстание Кенесары Касымова», вышедшей на страницах журнала «Большевик Казахстана» в 1939 г[46]. Якунин придерживался господствующей точки зрения о политике России в Казахстане как военно-колониальной. В этом он видел и главные причины протеста казахов, недовольных учреждением приказов, укреплений в степи. Основную причину недовольства клана Касымовых он выводил из того, что русские власти обошли их вниманием, не поставили на должности султанов-правителей. Якунин отмечал, что политика Кенесары была довольно жесткой, в основе ее лежали методы насилия и террора. Исследователь затронул важный аспект, касающийся переговорных процессов султана с российскими властями. В то же время в статье не были освещены противоречия политики Перовского и Горчакова, столь важные для понимания причин продолжительности восстания. Выводы Якунина оказались противоречивыми. Он считал, что Кенесары, преследуя личные цели, прежде всего восстановление ханской власти, не смог выдвинуть прогрессивных, общенародных требований, которые бы объединили всех казахов, в итоге движение султана постепенно оторвалось от масс. Якунин указывал на отсутствие единства среди казахской знати, часть которой состояла на службе правительства. Якунин двояко оценил восстание Кенесары. Прогрессивным в нем он считал только то, что было направлено на борьбу против военно-колонизаторской политики российских властей в Казахстане, но назвать восстание целиком прогрессивным и революционным, по мнению автора, нельзя, так как в первую очередь он преследовал личные, монархические цели восстановления ханской власти. Несмотря на то, что Якунин оставался в целом еще в рамках концепции «абсолютного зла», его заслугой было то, что он отказался от одностороннего рассмотрения восстания как однозначно национально-освободительного, пытаясь выявить в нем и другие черты, прежде всего личные мотивы борьбы его руководителя. Статья Якунина не осталась без внимания научной общественности. В 1940 г. в том же журнале вышла ответная, далеко не бесспорная, статья «Борьба казахов в 1837—1847 гг. за свою независимость», написанная Н. Тимофеевым и Е. Федоровым[47]. Якунину ставилась в вину неправильная оценка восстания Кенесары, как оторванного от масс, не выдвигавшего общенародных требований и преследовавшего личные цели. Тимофеев и Федоров изложили свое представление о политике России в Казахстане, как череды колониальных захватов, грабежей и насилия над местным населением царских властей в союзе с казахской верхушкой. Выступление клана Касымовых они представляли как протест против завоевания Казахстана царской Россией, борьбой за независимость казахского народа. Неверным авторы считали и вывод Якунина об отсутствии массовой поддержки Кенесары со стороны рядовых кочевников, которые, по их мнению, также были одержимы идеями независимости казахских жузов от России. Провозглашение Кенесары ханом изображалось вынужденной необходимостью, важной для объединения казахов в их попытках создать собственную государственность, на основе которой можно было отстоять независимость. Положительно оценивались Тимофеевым и Федоровым действия Кенесары на территории киргизских манапов. Авторы полагали, что киргизы препятствовали объединению казахов Старшего жуза. Гибель султана в борьбе с киргизами историки вообще отнесли к проискам царского правительства. Вывод авторов был однозначным: события 1837—1847 гг. Тимофеев и Федоров назвали войной казахского народа против аннексии со стороны царского правительства, за сохранение своей независимости. Кенесары стал выразителем национальных интересов казахов, возглавив восстание, имевшее прогрессивное значение. Несмотря на одиозность выводов статьи, в которой политика России рассматривалась крайне негативно, она стала предвестником дискуссий 40-50-х гг. о концепции «абсолютного зла» и оценок национальных движений.
· Развитие исторической науки в СССР, издание обобщающих трудов по истории союзных республик, в том числе Казахстана, подняли изучение проблемы на новый уровень. В 1941 г. стараниями М. П. Вяткина вышли в свет «Очерки по истории Казахской ССР» [48]. Одна из глав целиком посвящалась восстанию Кенесары. Вяткин комплексно подошел к изучению восстания султана, истоки которого выводил из выступления его старшего брата Саржана. Причину недовольства Касымовых он видел в неприятии ими реформ 1822—1824 гг., ограничивавших их влияние в Среднем жузе. Вяткин взвешенно оценивал политику России в Казахстане как прагматичную, направленную на соблюдение интересов империи. Причины выступлений казахов он видел не только в политике правительства, а в большей мере в злоупотреблениях перешедших на царскую службу представителей казахской знати. Автор обозначил особенности политики султана, который в сложной ситуации шел на переговоры с властями, лавируя между двумя генерал-губернаторами. Вяткин указывал на отсутствие единства в ходе восстания внутри самого казахского общества, так как Кенесары вступил в борьбу за централизацию верховной власти в жузах, что вызывало недовольство части казахской знати. Причину вторжения в Киргизию он видел в отказе киргизских манапов поддержать Кенесары в борьбе против Коканда. Вяткин отметил, что восстание Кенесары стало наиболее крупным в Казахстане и по своему характеру являлось антиколониальным, национально-освободительным, направленным на создание собственной государственности в борьбе с Россией и среднеазиатскими ханствами, но в то же время оно не ставило своей целью изменения основ казахского общества и облегчения положения трудящихся масс. «Очерки по истории Казахстана» стали важной вехой в изучении проблемы. Вяткин одним из первых начал отходить от рассмотрения политики России в Казахстане с позиции концепции «абсолютного зла». В это время присоединение Казахстана к России и ее политика стали переоцениваться, постепенно возобладала точка зрения на вхождение казахских жузов в империю как «наименьшее зло».
· Развитие исторической науки в стране не прекращалось и в военное время. Продолжалось изучение истории Казахстана и восстания К. Касымова. В 1942 г. вышла статья М. И. Стеблин-Каменской «К истории восстания султана Кенесары Касымова» [49]. Его истоки она видела в принятии в 1822 г. «Устава о сибирских киргизах», бившего по властным амбициям отдельных султанов, переводя их в разряд чиновников. Восстание Кенесары она считала продолжением движения его брата Саржана, опиравшегося на поддержку Коканда. В этом, по ее мнению, крылись и причины отсутствия поддержки Саржана, так как политика кокандских властей не вызывала симпатии у казахов и оценивалась Стеблин-Каменской как более жесткая. Восстание Кенесары, настаивал автор, было направлено против колониального гнета, налогового обложения, изъятия земельных пастбищ и т. д. Подчеркивалось, что среди казахских родов не было единодушной поддержки султану, некоторые роды находились в постоянном конфликте с ним. Автор указывал, что султан в отношениях с казахами применял разные политические приемы от уговоров, дипломатии, до угроз и шантажа. Интересными были выводы о том, что в восстании султана присутствовали монархические черты, из которых она выводила стремление Кенесары к единовластию. В целом оценка целей восстания и его характера была разной. Попытка восстановить ханскую власть, взгляд на народ и на кочевья, как на собственность, расценивались как признаки монархического движения. Но все движение в целом характеризовалось как прогрессивная, национально-освободительная борьба казахов против царского правительства. Положительной стороной статьи было то, что автор сделала попытку комплексно осветить восстание Кенесары, подчеркивая его неоднозначность. В 1943 г. вышло новое издание «Истории Казахской ССР» под редакцией М. Абдыкалыкова и A.M. Панкратовой [50]. В рецензии, опубликованной в журнале «Большевик Казахстана», А М. Панкратова остановилась на оценках восстаний, представленных в книге[51]. Восстания И. Тайманова, К. Касымова, И. Котибарова и др. она считала борьбой казахов за независимость, против колониального гнета России и против кокандского господства, чем оправдывала и войну султана с киргизскими манапами. Восстание К. Касымова выделялось особо, как кульминация национально-освободительной борьбы казахского народа. Панкратова характеризовала политику России в Казахстане как завоевательную, колониальную, являвшуюся «абсолютным злом». Публикация в 1943 г. «Истории Казахстана» и оценка национальных восстаний и всей политики России в Казахстане вызвали споры в ученых кругах. В конце мая — в июле 1944 г. проходило совещание историков в ЦК ВКП(б), где Панкратова подняла вопрос об освещении царской колониальной политики[52]. Дискуссию по этому вопросу открыл С. К. Бушуев, выводы которого сводились к тому, что нельзя представлять всю политику царской России только черными красками. Он негативно отозвался о вышедшей «Истории Казахской ССР», где, по его мнению, идеализируются национальные восстания против России. Суть проблемы сформулировал С. В. Бахрушин, заявивший, что в условиях Великой Отечественной войны роль русского народа возросла, и из признания его высокой роли стала вытекать идеализация всего нашего прошлого. Академик заметил на примере добровольного вхождения в состав России Украины и Грузии, что нельзя рассматривать все присоединения «меньшим злом». Другой академик И. И. Минц выделил две тенденции: первая — идеализация национально-освободительной борьбы, которая прослеживается и в «Истории Казахской ССР», вторая — очернение прошлого этих народов. Профессор С. П. Толстое, высоко оценил труд казахских ученых, но образ Кенесары, настаивал ученый, чрезмерно идеализирован, как и феодально-захватническая война изображавшаяся национально-освободительной[53]. Поднятый вопрос о том, как оценивать процесс присоединения к России и национальные восстания, вызвал много споров. 14 августа 1945 г. ЦК КП(б) Казахстана принял решение о подготовке переработанного издания «Истории Казахской ССР», так как предыдущее было признано изданным с серьезными идеологическими ошибками в освещении истории казахского народа[54]. Выступление К. Касымова было официально расценено как феодально-реакционное. В вину авторам ставилась идеализация и однобокое освещение восстания Кенесары, от них требовали разграничить подлинные национально-освободительные движения от междоусобной борьбы казахской верхушки. Главный вывод заключался в необходимости показать не только колониальную политику царизма, но и положительное влияние России на экономическое, культурное развитие Казахстана, отойти от идеализации существовавших тогда патриархальных порядков, национальных восстаний, возвеличивания роли султанов и ханов. В марте 1945 г. в журнале «Большевик» вышла статья М. Морозова[55]. Он затронул вопрос о характере национальных движений, критикуя авторов «Истории Казахской ССР», за то, что в разряд национально-освободительных они заносят все вооруженные выступления, объявляя их руководителей национальными героями. Составители порицались за неправильную оценку войны Кенесары против киргизских манапов, рассматривая ее как продолжение войны за освобождение казахов Старшего жуза. Вопрос о характере восстания Кенесары Касымова не был решен однозначно, и вскоре после выхода в свет в 1947 г. монографии Е. Б. Бекмаханова «Казахстан в 20-40 гг. XIX в.» вновь поставлен в повестку дня[56]. Исследование Бекмаханова стало наиболее полным по истории политического развития Казахстана и национальным выступлениям в тот период. Основное внимание было уделено восстанию Кенесары Касымова 1837—1847 гг. Бекмаханов ввел в научный оборот новые архивные материалы и попытался осветить весь комплекс проблем, связанных с выступлением Кенесары Касымова, начиная с истоков его возникновения в 20-х гг. XIX в. Он проследил изучение этого вопроса в дореволюционной и советской историографии. Восстание Кенесары, по мнению Бекмаханова, носило массовый, антиколониальный характер, сыграло прогрессивную роль в истории Казахстана, отсрочив его колониальное закабаление. Оно рассматривалось им как попытка создания Кенесары собственного, независимого государства. Взгляд на присоединение был двоякий. Вхождение Казахстана в состав России Бекмаханов рассматривал как прогрессивный процесс, который вел к появлению новых экономических форм развития, но его методы считал неприемлемыми. В феврале 1948 г. в Москве в Институте истории АН СССР состоялось обсуждение монографии Е. Б. Бекмаханова, с участием таких авторитетных ученых как Б. Д. Греков, Н. М. Дружинин, СВ. Бахрушин, М. П. Вяткин и др. [57]. В центре дискуссии оказался вопрос о характере восстания К. Касымова. Как его оценивать? Как национально-освободительное или считать борьбой феодалов за свои привилегии? Мнения исследователей разделились. Х. Г. Айдарова, Т. Шоинбаев крайне отрицательно высказались о работе Бекмаханова, признав ее идеализирующей Кенесары. Эти историки отнесли его к разряду монархических выступлений. С. В. Бахрушин, Н. М. Дружинин довольно взвешенно оценили работу Бекмаханова, отметив в ней немало спорных вопросов о целях и характере восстания, но в целом положительно оценили труд автора. М. П. Вяткин, А. Ф. Якунин, М. П. Рожкова также положительно отнеслись к работе Бекмаханова, хотя отметили идеализацию автором восстания Кенесары, но оценили его как прогрессивную, национально-освободительную борьбу. Монография Бекмаханова вызвала много споров и дискуссий, в июне и июле 1948 г. состоялись еще два ее обсуждения в Президиуме АН КазССР и в Институте истории, археологии и этнографии АН КазССР. Мнения о работе Бекмаханова вновь разделились: от признания ее политически вредной, извращающей историческую действительность, до положительных оценок. Дискуссия вокруг вопроса о характере восстания продолжалась. На страницах журналов «Вопросы истории»" и «Большевик Казахстана» в 1949 г. вышли статьи К. Шарипова о книге Бекмаханова [58]. Шарипов настаивал на том, что движение казахского султана нельзя рассматривать однозначно, как прогрессивное, антиколониальное, национально-освободительное, так и исключительно антинародным, реакционным, феодально-монархическим. До 1846 г., считал Шарипов, оно представляло собой антиколониальную, освободительную борьбу казахов против иноземных захватчиков — царской России, Коканда, хотя в нем присутствовали, на его взгляд, отрицательные черты: стремление султана к единовластию, несовместимость целей султана с нуждами простых казахов и т. д. Война в Киргизии рассматривалась как перерождение освободительной борьбы Кенесары. Бекмаханов в статье «Справедливая критика» признал некоторые замечания Шарипова, касающиеся внутренних противоречий в восстании К. Касымова между интересами и целями султана и рядовой массы кочевников[59]. Борьбу казахов он объединял с борьбой русского народа против крепостничества (что выглядит наивно и ошибочно), поэтому считал ее прогрессивной, массовой, носившей освободительный характер. Вопрос о характере восстания стал рассматриваться в плоскости прогрессивности присоединения Казахстана к России. Признание восстания исключительно антиколониальным, национально-освободительным, таким образом, отрицало и прогрессивность присоединения. Исходя из этого, Бекмаханов предлагал рассматривать восстание Кенесары не как борьбу против присоединения к России, а как сопротивление царизму. Выпуск в 1949 г. второго издания «Истории Казахской ССР» под редакцией И. О. Омарова и А. М. Панкратовой вновь вызвал острую дискуссию. Бекмаханов отстаивал в ней прежние оценки восстания Кенесары [60]. Ответом на его позицию стала резкая статья Т. Шоинбаева, X. Айдаровой и А. Якунина, вышедшая 26 декабря 1950 г. в газете «Правда», под названием «За марксистско-ленинское освещение вопросов истории Казахстана» [61]. Авторы обрушились на Бекмаханова с разгромной критикой. Восстание они оценили как реакционное, монархическое, направленное на реставрацию ханской власти и сохранение средневековых порядков, а также на отрыв казахских жузов от России. Спустя несколько месяцев жесткой критике подвергся труд Бекмаханова на страницах «Вестника АН КазССР» [62]. Теория автора признавалась извращающей историческую действительность, буржуазно-националистической, возвеличивающей монархическое выступление Кенесары, выпячивающей только негативные стороны присоединения Казахстана к России и т. д. Под напором критики Бекмаханов вынужден был признать приписываемые ему ошибки. В октябре 1951 г. его незаслуженно лишили ученых степеней и званий, уволив из Академии наук. В сентябре 1952 г. Е. Б. Бекмаханов был арестован, но через год вышел на свободу, дело в отношении него закрыто, ученый восстановлен в работе и в званиях. Споры вокруг концепции Бекмаханова показали насколько острым и политизированным был вопрос о характере национальных восстаний.
· Дискуссия по вопросу о прогрессивности присоединения к России национальных окраин, развернулась и на страницах «Вопросов истории» в начале 50-х гг. Речь шла о том, насколько соответствует формула «наименьшее зло» последствиям вхождения нерусских народностей в состав России. Было признано, что оценки присоединения к России, основанные на данной концепции, далеко не полностью отражают сложность этого процесса, и она не может применяться механически, универсально ко всей истории России. В пример ставилось добровольное вхождение в состав России украинского, белорусского, грузинского народов. С новых позиций стали характеризоваться и многие национальные движения, одни стали относиться к разряду феодально-монархических, другие к прогрессивным. В 50-80-х гг. XX в. оценки восстания К. Касымова как реакционно-монархического не изменились. Тема стала непопулярной. Не было издано ни одной специальной работы. Проблемы восстания Кенесары, затрагивались только в общих работах, посвященных истории Казахстана и Киргизии. Была вновь переиздана «История Казахской ССР», выпущенная в свет в 1957 г., восстание Кенесары в ней рассматривалось как феодально-монархическое[63]. В этом же году вышла монография Е. Б. Бекмаханова «Присоединение Казахстана к России» [64]. Четвертая глава книги была посвящена национальным движениям в Казахстане и носила название «Реакционная сущность феодально-монархических движений в Казахстане». Причины восстания автор усматривал во введении в реформах 1822 и 1824 гг., которые подрывали позиции казахской знати и отменяли ханскую власть, а также в строительстве военных линий, укреплений, в потере казахами пастбищ, в произволе администрации. Выступления клана Касымовых оценивались как антинародная борьба представителей казахской знати за утраченные позиции. Подчеркивалось, что деятельность султана мешала единению казахского и русского народа. В «Истории Киргизии» содержатся аналогичные оценки. В работах киргизского ученого Б. Д. Джамгерчинова значительное место было отведено заключительному этапу восстания Кенесары, переродившегося в войну на территории Киргизии[65]. Это были, пожалуй, единственные исследования, дополнявшие новыми интересными фактами картину движения султана на заключительном этапе. Этот этап восстания был назван грабительской войной Кенесары, стремившегося нажиться за счет разорения киргизского народа.
· Во второй половине 70-х гг. появилось пятитомное издание «Истории Казахской ССР». В 3 томе издания (1979 г.) даны прежние, исключительно негативные оценки восстания Кенесары. Оно характеризовалось как монархическое, направленное на восстановление ханской власти. Режим султана рассматривался как деспотический, подчеркивалось, что присоединение к восстанию широких масс часто происходило путем шантажа и угроз[66]. Во всех работах этого периода говорилось о заинтересованности Хивы в поддержке выступления султана, которое они хотели направить против России. Аналогичные оценки содержатся в книге Т. Ж. Шоинбаева «Добровольное вхождение казахских земель в состав России» [67].
· С конца 80-х гг. в научных кругах Казахстана тема национальных движений приобретает актуальность. О них вновь заговорила на страницах журнала «Вопросы истории» (1988, № 11) А. М. Панкратова, где она освещала дискуссию 40-х гг. о прогрессивности присоединения национальных окраин к России[52].
· В июле 1990 г., в Казахстане прошла всесоюзная научная конференция под названием «Национальные движения в условиях колониализма» [68]. Во вступительном слове М. К. Козыбаев высказал мнение о неправильной характеристике восстания К. Касымова как феодально-монархического. В выступлениях казахских ученых прослеживалась мысль о необходимости переоценки национальных движений и пересмотра процесса присоединения Казахстана к России. Конференция стала предвестником нового этапа в трактовке восстания Кенесары. В начале 90-х гг. стали появляться материалы, статьи, посвященные восстанию султана, в которых звучали уже другие оценки.
6. Анализ оценки движения Кенесары Касымова в современной казахстанской историографии
Развал СССР и образование на его месте новых независимых государств оказал огромное влияние на историческую науку в России и в бывших союзных республиках, в том числе в Республике Казахстан. В казахстанской историографии произошла резкая смена исторической парадигмы, стали формироваться новые подходы в освещении всей истории казахского народа и его отношений с Россией. Выход Казахстана на мировую политическую сцену в качестве самостоятельного субъекта международных отношений поставил в повестку дня вопрос о создании собственной истории, провозглашении официальных национальных героев. К сожалению, несмотря на многовековые связи русского и казахского народов, в современной казахстанской исторической науке возобладала негативная оценка роли России в судьбах Казахстана. Россия изображается поработителем казахов, а русские — колонизаторами, разрушившими традиционный уклад кочевого общества и т. д. Такая трактовка казахстанскими историками русско-казахских отношений не способствует созданию объективной картины прошлого, порождая взаимную неприязнь между народами. В современной казахстанской историографии взят курс на всемерное возвеличивание и восхваление деятельности султана, опускаются и замалчиваются важные моменты восстания, в том числе взаимоотношения Кенесары с российскими властями. Современный этап — это переоценка восстания казахстанской историографией на основе новой концепции истории Казахстана. В современной казахстанской историографии оценки восстания Кенесары Касымова, как и всего периода русско-казахских отношений XVIII—XIX вв., кардинально изменились. Это объясняется проведением правящим режимом националистической политики в отношении к нетитульным народам, и обслуживанием этой политики современной казахстанской исторической наукой[69]. Сейчас речь идет уже только о насильственном завоевании Казахстана Россией, без достаточных оснований игнорируются объективно положительные моменты взаимодействия России с казахскими жузами. Одной из странных особенностей современной казахской историографии стало то, что основное внимание уделяется не дальнейшему глубокому изучению проблематики восстания, а его переоценке.
· Характерной иллюстрацией новых подходов в изучении национальных движений стала статья А. К. Бисенбаева «К вопросу об изучении национально-освободительных движений XIX—XX вв.» [70], которая полностью искажает историю отношений Казахстана с Россией. Автор ставит политику России в один ряд с мероприятиями Коканда, Хивы, изображая ее безжалостным хищником, стравливающим казахов с соседними народами. Он утверждает, что восстание было вызвано угрозой потери государственной и территориальной целостности Казахстана. О какой целостности идет речь, правда, не совсем понятно. Бисенбаев считает отмену ханской власти крушением основ миропонимания казахов. Автор настаивает на том, что Кенесары встал на защиту интересов народа, в глазах которого ханская власть ассоциировалась с идеей национального государства. Многие оценки этой статьи не выдерживают элементарной критики, но находят в Казахстане своих ярых сторонников. К этому же разряду можно отнести научно-популярную работу К. Даниярова «Казахские государства XV—XX вв.», которая вообще выглядит абсурдно с точки зрения изложенных фактов и выводов, автор допускает много ошибок, путает и фальсифицирует факты [71].
· В 1992 году в Казахстане широко отмечали двухсотлетие со дня рождения К. Касымова. К этой дате был приурочен выход целого ряда статей в периодических изданиях, посвященных биографии, деятельности султана в газетах «Степной маяк», «Тургайская новь», «Казахстанская Правда», «Горизонт». Например, в статье Н. Кенжебаева и А. Бисенбаева «Хан Кене», авторы подчеркивают общенациональный, освободительный характер восстания султана, называя его войной против колонизаторов, восстановившей казахскую государственность[72]. Подобного содержания и статья К. Елемесова «Рыцарь свободы». Вторжение Кенесары в кочевья киргизов он объясняет благими намерениями султана сражаться против кокандского господства, а конфликт с киргизами якобы был спровоцирован киргизскими манапами с подачи царских властей[73]. В публикации Н. Баикшеева, Т. Жолбасканова «Рыцарь свободы казахской степи» анализируются движущие силы восстания, цели султана, подчеркивается, как и в большинстве других статей, направленность борьбы против царизма, а не против взаимоотношений русского и казахского народов. В то же время умалчивается и не дается анализ причин и цели прихода Кенесары на земли киргизов[74].
· Одиозно выглядит трактовка восстания Кенесары Касымова в коллективном труде казахских ученых «История Казахстана», изданном в 1993 г., в котором это движение представлено как «всенародная, антиколониальная борьба казахского народа» [75], а руководитель восстания Кенесары Касымов как национальный герой. Авторы «Истории Казахстана» предпочитают видеть в нем не деспота, добивающегося сохранения ханской власти любыми способами, вплоть до уничтожения отдельных непокорных ему казахских владетелей, называя эти деяния лишь «вспышками гнева», а «ловкого, своеобразного политика», выступающего за «восстановление целостности территориальных пределов Казахстана времен Аблая». [76]
· Некоторой объективностью отличается статья Н. Жармагамбетова «Последний хан». Он анализирует политику султана, причины поражения восстания, выводя их из отсутствия понимания у Кенесары перемен, произошедших в отношениях казахских жузов и России со времен Аблая. Крупным политическим просчетом Кенесары он считает нападения на мирные аулы, за отказ присоединиться к восстанию. Сравнивая его с Аблаем, он полагает, что султан в большей степени был полководцем, чем политиком, у которого эмоции нередко брали верх над разумом[77]. Можно привести еще десятки статей, посвященных Кенесары, где повторяются в основном политизированные официальные оценки. Помимо многочисленных научно-популярных статей интерес к проблемам восстания Кенесары стали проявлять многие казахские исследователи. Но никаких общих работ по данной проблематике до конца 90-х гг. не было выпущено. Все ограничивалось обрывочными статьями в периодических изданиях, разделами в книгах и учебниках, посвященных национальным движениям. М. Ж. Абдиров занимался изучением военной тактики Кенесары, действиям казачьих войск, но опирался при этом на уже всем известные факты, новыми были только выводы о восстании[78]. Автор под псевдонимом К. Степняк, в своей статье представил одну из версий гибели Кенесары в Киргизии[79]. Тема выступления султана затрагивается другими авторами в статьях, в учебных пособиях и т. д.
· В третьем томе новейшего издания «Истории Казахстана (с древнейших времен до наших дней)», в главе названной «Национально-освободительная борьба казахов против установления российского колониального господства в 20-40-е годы XX века», написанной Ж. К. Касымбаевым, освещается выступление Кенесары. Восстание представлено как борьба казахского народа против колонизаторской политики России. Кроме фактических недочетов, как датировка начала выступления (автор начинает его с 1838 г., а не с 1837 г.) опускается и умалчивается много принципиальных моментов восстания. Ничего не говорится о переписке Кенесары с оренбургским губернатором Перовским, Г. Ф. Генсом и о его многочисленных просьбах, об «исходатайствовании» ему помилования, о его лавировании между В. А. Перовским и сибирским губернатором П. Д. Горчаковым. Не соответствует историческим фактам вывод автора о том, что Кенесары якобы создал некое традиционное государство, признак которого он видел в сборе налога, но, однако, он не был систематическим и упорядоченным, а собирался от случая к случаю. Недоумение вызывает вообще неизвестно откуда взятый факт о «сражении» Кенесары с отрядом войскового старшины Лебедева 7 августа 1843 года[80]. В действительности, и это общеизвестный факт, но Лебедев никогда не вступал в столкновение с Кенесары, ограничившись переговорами.
· Несколько особняком стоят работы таких авторов, как В. З. Галиев и А. Х. Касымжанов. Галиев более глубоко и детально подходит к изучению восстания Кенесары. В своей статье он выделяет особое отношение российских властей к личности султана, видевших в нем не просто разбойника, а человека, преследующего политические цели. Он признавал ошибкой султана удары по аулам, отказывавшимся примкнуть к нему, конфликты с назаровцами, шектинцами, япассовцами, кипчаками. Хотя В. З. Галиев считает, что иных средств в тех условиях султан для себя не видел. Галиев отметил, что в ходе восстания действия Кенесары все больше расходились с его лозунгами, так как султан стремился к усилению личной власти[81]. А. Х. Касымжанов в книге «Портреты. Штрихи к истории Степи» попытался с разных сторон исследовать личность султана. Он подчеркивал жесткость, деспотизм политики Кенесары, считавшего казахские жузы своим наследственным достоянием. В этом он видит причину выступлений некоторых казахских родов против него[82]. Оба автора разделяют тезис о национально-освободительном характере восстания, признавая его справедливым протестом против колониальной экспансии России, Коканда и Хивы и направленным на воссоздание казахской государственности.
· Труд Н. А. Кенесариной «О деятельности Кенесары-хана», отличается от других тем, что ее работа — это анализ документов, опубликованных в сборнике «Национально-освободительная борьба казахского народа под предводительством Кенесары Касымова». Автор часто необоснованно дает негативные оценки, деятельности властей и находящихся у них на службе казахских султанов, биев. В то же время всячески подчеркивает заслуги Кенесары в борьбе с «русскими колонизаторами» [83]. Можно сказать, что все вышеперечисленные авторы ограничивались повторением давно известных фактов, акцентируя все внимание на национально-освободительном характере восстания и на искажении политики России в Казахстане. С точки зрения научной разработки проблематики восстания Касымова она не расширялась, все основное внимание уделялось только переоценке политики России в Казахстане и характера восстания Кенесары.
· Восстанию Кенесары посвящены работы Х. А. Аубакировой и Ж. Д. Кусаиновой. Х. А. Аубакирова в своей диссертации «Участие сибирского казачества в подавлении национально-освободительного движения казахского народа под предводительством султанов Саржана и Кенесары Касымовых 1824—1847 гг.» в главе, посвященной восстанию Кенесары, подчеркивает его антиколониальный, освободительный характер. Автор считает, что «материальное довольствие, награбленное казаками у мирных аулов, порождало сытое довольствие в казачьей среде, затмевало главную цель — ликвидацию вождя национально-освободительного движения» [84]. Таким образом, по мнению Аубакировой, все действия казачьих войск сводятся к банальному грабежу. Автор идеализирует действия К. Касымова в Киргизии, где он отличился особой жестокостью к местному населению. Причину его гибели она видит в «вероломном предательстве соседей-азиатов» [85]. Подводя итог, Аубакирова настаивает на том, что восстание Кенесары стало препятствием для продвижения России в Среднюю Азию.
· В 2002 году вышла в свет диссертация Ж. Д. Кусаиновой «Историография национально-освободительного движения под предводительством Кенесары Касымова (1837—1847 гг.)». Это попытка обобщить изучение восстания в дореволюционной, советской, современной казахской и зарубежной историографии. Однако авторские оценки лежат в русле современных политизированных официальных трактовок. Главным врагом казахов, считает она, был царизм, стремившийся колонизировать Казахстан[86].
· В зарубежной исторической науке незначительное внимание восстанию Кенесары уделялось лишь в рамках изучения имперской политики России. Наиболее известной является работа немецкого исследователя Э. Саркисянца «История восточных народов России до 1917 г.». Она не была специально посвящена выступлению Кенесары, а только подчеркивала колониальную направленность политики России в отношении населявших ее народов. Анализ зарубежных работ по этим проблемам уже проводился в работах историографов К. Л. Есмагамбетова, М. Т. Лаумулина, Ж. Д. Кусаиновой, поэтому нет никакой необходимости повторять его.
7. Кенесары в искусстве
· Казахский писатель Ильяс Есенберлин в 1969 году написал о нём роман «Хан Кене» (третья часть трилогии «Кочевники»).
· В 2001 году в Астане на берегу реки Ишим установлен конный памятник Кенесары-хану работы Шот-Амана Валиханова.
· В 2008 году «Казпочта» выпустила почтовую марку номиналом 25 тенге «Портрет Кенесары» работы художника Абылхана Кастеева.
· В книге историка А. Ф. Дубицкого «Пройдемся по улицам Целинограда» (в основу книги легла собранная им на протяжении многолетней исследовательской работы информация и уже частично опубликованная на страницах газеты «Целиноградская правда» за 1987—1989 годы под общим названием «Пройдемся по улицам Целинограда…») описана шестидневная осада Акмолинского гарнизона многотысячной вооруженной толпой всадников, предводительствуемая Кенесарой Касымовым, окончившаяся неудачей, что опровергает выдумки художественных книг о взятии и сожжении Акмолинского приказа (например роман И. Есенберлина «Хан Кене» (Советский писатель, 1971 г.), в котором Акмолинская «крепость» и финал нападения преподнесены читателю в «красочном» виде, сам гарнизон описан: "Пять саженей высоты ее стены (считай десять с половиной метров) … А за стенами пушки, ружья, полутысячный гарнизон..) «Измышления эти не имеют ничего общего с тем, что было на самом деле. Конечно, создавая художественное произведение, писатель вправе пользоваться авторским домыслом, но не в такой же степени. Особенно, если речь идет о конкретных событиях, местах и людях. Фокус обращения к фактам заключается в том, что Акмолинск не был ни сожжен, ни вообще разрушен ханом Кенесары. Он даже не был захвачен им. Более того, при штурме не пострадал ни один из его защитников. В данном случае необходимо сказать хотя бы следующее. Во-первых, в тот момент крепости как таковой (да еще со стенами более чем десятиметровой высоты!) на Карауткуле вообще не было, стояли лишь разрозненные, ничем не защищенные казармы. Во-вторых, несмотря на очень большой перевес, как неопровержимо свидетельствуют архивные документы, взять Акмолинский приказ, кенесаринцы не смогли, обороняемых казаками построек не разрушали и не сжигали, если не считать стоявшей поодаль Слободки из пяти домиков. Сказанное подтверждает и сохранявшаяся в первоначальном виде до наших дней недавно снесенная казарма на Красноармейской улице. В-третьих, строительство крепости здесь началось только в следующем, 1839 году. Приказ для начала обнесли верком (валом), а в 1840 году — завершили остальные фортификационные работы. И никаких стен. Это было типичное сомкнутое полевое укрепление, состоявшее из земляного вала и скошенного рва. Гарнизон приказа состоял из 80 строевых казаков, не считая военных и гражданских чиновников. …на седьмые сутки, не добившись успеха, Кенесары вынужден был отступить. При отходе он захватил у акмолинцев весь пасшийся в степи скот, попутно разорив ближайшие казахские аулы, которые почему-либо не хотели его поддерживать. Только у старшего султана Конуркульджи Худамейдина и его родственников было угнано около 12 тысяч лошадей. Во время боевых действий сгорела Слободка — гражданское поселение из пяти деревянных домиков, стоявшее на отшибе и фактически никем не защищаемое. С появлением опасности жители Слободки успели перебежать к казармам под прикрытие казачьего отряда.»
8. Источниковая база информации о Кенесары Касымове
Изучение восстания Касымова базируется, прежде всего, на архивных документах, выявленных в региональных и центральных архивах Российской Федерации и Республики Казахстан, часть из которых впервые вводится в научный оборот. Базовыми архивами являются архивы Оренбурга, Омска и Алматы. Их фонды содержат наиболее полную информацию по данной проблеме. Это делопроизводственная документация, официальная переписка. Из фондов архива г. Оренбурга (ГАОрО), наибольший интерес представляет фонд 6 (Канцелярия оренбургского военного губернатора). Материалы фонда позволяют воссоздать сложную картину событий 30-40-х гг. XIX в., касающихся восстания К. Касымова и изменений политики в отношении его со стороны оренбургской администрации, ее взаимоотношения с соседним западносибирским ведомством. Здесь представлена самая различная документация по восстанию К. Касымова, переписка генерал-губернаторов между собой, с центром и с Кенесары. Материалы о действиях султана в казахских жузах и на территории среднеазиатских ханств. Рапорты чиновников Оренбургской пограничной комиссии, султанов-правителей и начальников дистанций, донесения купцов, лазутчиков, показания пленных и т. д. Нами использовался также фонд 222 (Оренбургская пограничная комиссия). Ценная информация по изучаемой проблеме содержится в фондах Государственного архива Омской области (ГАОО), особенно в объемном фонде 366 (фонд Г. Е. Катанаева). Материалы этого фонда были собраны сибирским ученым Катанаевым в конце XIX — начале XX вв., и представляют собой копии документов, хранившихся в архивах Москвы и Санкт-Петербурга. Довольно подробно здесь представлены документы, относящиеся к проведению военных мероприятий против султана и к последнему этапу — конфликту на территории Киргизии. Кроме того, используются материалы еще трех фондов архива. Это фонд 67 (Войсковое хозяйственное правление Сибирского казачьего войска), фонд 3 (Главное управление Западной Сибири) и фонд 2200 (фонд Палашенкова). Важнейшая документация находится в Центральном госархиве Республики Казахстан (ЦГА РК). Это переданные в советское время фонды 338 (Омское областное правление) и фонд 4 (Оренбургская пограничная комиссия и областное правление оренбургскими киргизами). Фонды хранят богатую и разнообразную информацию по восстанию К. Касымова и политике российских властей в отношении него, в том числе материалы о переговорах султана с властями, многочисленные письма к ним об ограблениях купеческих караванов, нападениях на линейные укрепления, о конфликтах с казахскими родами, отказывавшимися признавать власть Кенесары и т. д. Важное место в документах занимает переписка между властями Омска и Оренбурга, мнения и рекомендации правительства, что позволяет полностью реконструировать эволюцию подходов российских властей по отношению к восстанию, на разных его этапах. Этот огромный массив документов по интересующей нас проблеме, был передан в советское время из архивохранилищ Омска и Оренбурга в архивы КазССР. Важную информацию содержат Архив внешней политики Российской империи МИД РФ — АВПРИ и Российский государственный военно-исторический архив — РГВИА. В АВПРИ были изучены фонды 161 (Санкт-Петербургский главный архив) и 137 (Отчеты МИД России). Несмотря на то, что в них содержится не так много интересующих документов, они представляют большой научный интерес для воссоздания политики региональных и центральных властей. Особую ценность представляют годовые отчеты о положении дел в казахских жузах и сопредельных среднеазиатских ханствах в 1837—1847 гг. Данные документы позволяют реконструировать отношение центральных органов власти к проблеме восстания К. Касымова и влияние их позиции на решения местных властей, дают возможность понять международную обстановку в регионе. Несомненный интерес представляют фонды, хранящиеся в РГВИА. Это фонд 483 (Военные действия в Средней Азии) и фонд 38 (Департамент Генерального штаба). Здесь содержится информация о политической ситуации в жузах, о волнениях казахов, переговорах властей с К. Касымовым, о ведении военных действий против восставших, а также материалы о сооружении новых укреплений в степи и т. д. Эта документальная база достаточно широка и разнообразна, затрагивает самые различные аспекты восстания К. Касымова и политики российских властей по отношению к нему. К законодательным актам, использованным в работе, можно отнести Положения, Уставы, Наказы, Учреждения, разрабатываемые Сибирским, Азиатским комитетами, Госсоветом и т. д., утверждаемые монархом и касающиеся управления новыми территориями, вошедшими в состав России. Знакомство с ними позволило составить картину формирования политики правительства России в отношении казахских жузов, показать общие закономерности и специфику протекающих здесь процессов. Этот вид источников представлен в таких изданиях как «Полное собрание законов Российской империи», «Сборник узаконений о киргизах степных областей», составленный И. И. Крафтом, «Материалы по истории политического строя Казахстана», сборник документов «Казахско-русские отношения в XVIII—XIX вв.». Основным видом источников является делопроизводственная документация. Это довольно широкий круг документов. К ним можно отнести предписания, прошения, уведомления, приказы, рапорты, донесения, обзоры, отношения, записки, показания, постановления, обязательства, заметки, описания, ведомости и т. д. Документы данной категории позволяют составить объективное представление о развитии политической ситуации вокруг восстания султана, выяснить отношение к нему центральных правительственных органов и местных губернских властей. Они дают возможность показать отношения к мероприятиям правительства со стороны казахов, насколько реальной была опора для российских властей в среде казахской знати, ее реакция на антиправительственные выступления, проследить расхождения оренбургского и западно-сибирского губернаторов во взглядах относительно восстания султана, показать, какие факторы влияли на принятие решений, вызывавших между ними жесткие споры. Огромный пласт источников представляют письма, относящиеся к делопроизводственной документации. В отличие от других источников они важны тем, что дают возможность смотреть на процессы, явления с разных сторон, как глазами официальных властей, так и противоположной стороны. Позволяют сформировать представления о том, насколько последовательно проводилась политическая линия губернских центров и Петербурга в отношении восстания. Какую роль играло мнение губернаторов, чиновников пограничной администрации на принятие тех или иных решений, насколько они были самостоятельны в своей политике. К данному разряду относятся как опубликованные, так и неопубликованные делопроизводственные материалы и документы. К первым относятся «Сборник материалов для истории завоевания Туркестанского края», опубликованный накануне Первой мировой войны полковником Генштаба А. Г. Серебренниковым. Это наиболее ценный, информативный сборник, составленный на основе фондов нескольких архивов (в том числе РГВИА) и содержащий важнейшие документы не только по интересующей нас теме, но и по многим аспектам политики России в Средней Азии. Сюда же относится и широко известный сборник документов «Казахско-русские отношения в XVIII—XIX вв.», хотя в нем содержится небольшое количество документов напрямую относящихся к теме, он дает много другой ценной информации о политическом развитии казахских жузов. Некоторые интересующие материалы содержатся в сборнике документов «Кыргызстан-Россия. История взаимоотношений (XVIII—XIX вв.)» (1998 г.). В 1996 г. в Казахстане вышел сборник «Национально-освободительная борьба казахского народа под предводительством Кенесары Касымова», в котором содержится 191 документ, посвященный восстанию Кенесары. Несомненно, это интересный источник, но он не дает полной картины восстания Кенесары, так как представлен ограниченным кругом документов, призванных подчеркнуть заслуги султана и отрицательную роль российских властей. Во введении сборника представлены заранее подобранные идеологические оценки восстания султана, без глубокой научной критики. Взятые в комплексе архивные документы и опубликованные материалы составляют достаточно надежную основу для изучения восстания Касымова.
9. События
· 21 сентября 2002 года в Кокшетау состоялось чествование хана Кенесары, посвященное его 200-летию. На торжественном заседании выступил Президент Нурсултан Назарбаев. Он отметил, что в истории Казахстана особое место занимает Кенесары Касымов. Глава государства подчеркнул также, что движение, возглавляемое Кенесары, преследовало цель сохранить территориальную целостность казахских земель.
· В 2004 году в России в издательстве «Молодая гвардия» в серии «Жизнь замечательных людей» вышла книга Едиге Валиханова, посвященная последнему казахскому хану Кенесары. До этого в этой серии было представлено только три казаха — Сакен Сейфуллин, Каныш Сатпаев и Чокан Валиханов.
Список литературы:
1. История Казахской ССР, т. 1, А.-А., 1957.
2. X. И. Бисенов. История Казах. ССР, т. 1,Алма-Ата., 1957.
3. Государственный архив Омской области (делее — ГАОО). Ф. 366. Оп. 1.Д. 170. Л. 121—122.2
4. Бекмаханов Е. Б. Казахстан в 20-40 годы. XIX века. Алма- Ата, 1947 г. 1, c. 204
5. ГАОО. Ф. 366. Оп. 1. Д. 170. Л. 4.
6. ГАОО Л. 16 об.
7. ГАОО Л.27-27 об.
8. ОН ВОЕВАЛ с несправедливостью " Интернет издание — Алтынорда, Последние новости Казахстана, Статьи, Социологические опросы, Библиотека, Интервью, Казахи за рубежом, Культурное…
9. статья История жжет напалмом на nomad.su
10. | ЦентрАзия | Афганистан | Казахстан | Кыргызстан | Таджикистан | Туркменистан | Узбекистан |
11. Валиханов Ч. Собр. соч. Т. 1. С. 430.
12. Левшин А. И. Описание киргиз-кайсацких орд и степей. Алматы, 1996. С. 288.
13. Сборник материалов для истории завоевания Туркестанского края. С. 78-80.
14. Сборник материалов для истории завоевания Туркестанского края. Ташкент, 1914. Т. IV. С. 41, 76.
15. Сборник материалов для истории завоевания Туркестанского края. С. 60-62,110.
16. Т. А. Шеметова «К вопросу о характере движения Кенесары Касымова в 30-40-х гг. ХГХ в. В КАЗАХСТАНЕ» Барнаульский государственный педагогический университет
17. ГАОО Ф. 3. Оп. 12. Д. 17708. Л. 14-15.
18. ГАОО Ф. 366. Оп. 1. Д. 171. Л. 16, 18.
19. ГАОО Д. 170. Л. 23-23 об.
20. ГАОО Д. 194. Л. 4 об.
21. ГАОО Д. 202. Л. 9 об.
22. Середа Н. Бунт киргизского султана Кенесары Касымова 1838—1847 гг. // Вестник Европы. СПб., 1870. Кн. 8. N 8. c. 556; 12, с. 120
23. Сборник материалов по истории завоевания Туркестанского края / Сост. А. Г. Серебренников. Ташкент, 1912. Т. III. c. 44-55
24. ГАОО. Ф. 366. Оп. 1. Д. 230. Л. 1 об.-3.
25. ГАОО. Ф. 366. Оп. 1. Д. 216. Л. 1-7.
26. АРХИВНОЕ УЧРЕЖДЕНИЕ СУБЪЕКТА РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ, ГОСУДАРСТВЕННЫЙ АРХИВ ОРЕНБУРГСКОЙ ОБЛАСТИ 460014, г. Оренбург, ул. Советская, 16.
27. Сборник материалов по истории завоевания Туркестанского края / Сост. А. Г. Серебренников. Ташкент, 1912. Т. III. c. 53
28. Недбай Ю. Г. Сибирское казачье войско (1846—1861 гг.). Монография в 2-х томах. Том 2. Книга 3. Омск. Издательство ОмГПУ.
29. личный фонд Г. Е. Катанаева
30. Наталья Лебедева «История омских храмов», Омск.
31. Бекмаханов Е. Б. Казахстан в 20-40 годы. XIX века. Алма- Ата, 1947 г. Л. 18 об.-19.
32. ГАОО. Ф. 366. Оп. 1. Д. 224. Л. 25 об.
33. См.: Венюков М. Заметки о степных походах в Среднюю Азию // Военный сборник. 1860. № 12. Декабрь. СПб. С. 269—299.
34. См.: Мейер Л. Материалы для географии и статистики России, собранные офицерами Генерального штаба. Т. 10. Киргизская степь Оренбургского ведомства. СПб., 1865;
35. Красовский М. Материалы для географии и статистики России, собранные офицерами Генерального штаба. Область сибирских киргизов. Ч. I. / Составил Генерального штаба подполковник М. Красовский. СПб., 1868 г.
36. См.: Терентьев М. А. История завоевания Средней Азии. СПб. 1906. Т. I; Макшеев А. И. Исторический обзор Туркестана и наступательного движения в него русских. СПб.: Военная типография, 1890.
37. См.: Середа Н. Бунт киргизского султана Кенесары Касымова (1837—1847 г.) // Вестник Европы. 1870. № 8-9 № 8. С. 541—573; № 9, С. 60-86; 1871. № 8, С. 655—690.
38. См.: Добросмыслов А. И. Тургайская область. Исторический очерк. Т. I. Вып. 1. Оренбург, 1900.
39. См.: Смирнов Г. Султаны Кенесары и Сыздык. Ташкент, 1889; 2-е изд. Алма-Ата: Жалын, 1992.
40. См.: Черняев М. Г. Султаны Кенисара и Сыздык // Русский вестник. Т. 203. 1889. Август.
41. См.: Семенов-Тян-Шанский П. П. Путешествие в Тянь-Шань в 1856—1857 гг. М.: ОГИЗ. Гос. изд-во географической литературы, 1948. С. 74.
42. Оренбург. 1928; Рязанов А. Ф. Оренбургский край. Исторический очерк// Издание журнала «Вестник Просвещенца». Оренбург. 1928;.
43. См.: Рязанов А. Ф. Исторический Оренбург // Вестник Просвещенца. 1928. № 4; Рязанов А. Ф. На стыке борьбы за степь (очерк по истории колонизации Новолинейного района 1835—1845).
44. См.: Асфендиаров С. Д. История Казахстана (с древнейших времен). Алма-Ата-Москва. 1935
45. 2-е изд. / Под. ред. А. С. Такенова: Учебное пособие. Алма-Ата: Казак университета, 1993
46. См.: Якунин А. Ф. Восстание Кенесары Касымова// Большевик Казахстана. 1939. № 8. С. 44-55.
47. См.: Тимофеев Н. Федоров Е. Борьба казахов в 1837—1847 годах за свою независимость // Большевик Казахстана. 1940. № 4. С. 67-80.
48. См.: Вяткин М. П. Очерки по истории Казахской ССР с древнейших времен по 1870 г.. ОГИЗ. Госполитиздат. 1941. Т. 1.
49. См.: Стеблин-Каменская М. И. К истории восстания султана Кенесары Касымова // Исторические записки. Изд-во АН СССР. 1942. № 13. С. 235—254.
50. См.: История Казахской ССР. Алма-Ата, 1943.
51. См.: Панкратова А. М. Основные вопросы истории Казахской ССР // Большевик Казахстана. 1943 № 10. С.
52. См.: Письма Анны Михайловны Панкратовой // Вопросы истории. 1988. № 11. С. 54-80.
53. См.: Письма Анны Михайловны Панкратовой // Вопросы истории. 1988. № 11. С. 74.
54. В ЦК КП(б) Казахстана о подготовке 2-го издания «Истории Казахской ССР» // Большевик Казахстана. 1945. № 6. С. 49.
55. Морозов М. Об «Истории Казахской ССР» // Большевик. 1945. № 6. С. 74-80.
56. См.: Бекмаханов Е. Б. Казахстан в 20-40 годы XIX в. Казахское объединенное государственное издательство. Алма-Ата, 1947.
57. См.: Обсуждение монографии Е. Б. Бекмаханова «Казахстан в 20-40 годы ХГХ в.» // Вестник Ан КазССР. 1948. № 3. С. 35-58.
58. См.: Шарипов К. Е. Бекмаханов. Казахстан в 20-40 годы XIX века // Вопросы истории. 1949. № 4. С. 109—115; Он же. По марксистски освещать историю Казахстана // Большевик Казахстана. 1949. № 9. С. 38-47.
59. См.: Бекмаханов Е. Б. Справедливая критика // Вестник Ан КазССР. 1949. № 9. С. 108—110.
60. См.: История Казахской ССР. Алма-Ата, 1949.
61. См.: За марксистско-ленинское освещение вопросов истории Казахстана // Правда. 26 дек., 1950.
62. Там же. До конца вскрыть буржуазно-националистические извращения в вопросах истории Казахстана С. 7-12.
63. См.: История Казахской ССР. Т. 1,2. Алма-Ата, 1957.
64. См.: Бекмаханов Е. Б. Присоединение Казахстана к России. М.: Изд-во АН СССР, 1957.
65. См.: Джамгерчинов Б. Д. Очерк политической истории Киргизии XIX века (1 половина). Изд-во «Илим», Фрунзе, 1966.
66. См.: История Казахской ССР с древнейших времен до наших дней. В пяти томах. Том III. Алма-Ата: «Наука» КазССР, 1979
67. См.: Шоинбаев Т. Ж. Добровольное вхождение казахских земель в состав России. Алма-Ата: Казахстан, 1982.
68. См.: Национальные движения в условиях колониализма: Казахстан, Средняя Азия, Кавказ / Материалы всесоюзного круглого стола 27 — 28 июля 1990. Целиноград, 1991.
69. См.: Современный Казахстан: политика, экономика, безопасность. М., 1999.
70. Бисенбаев А. К. К вопросу об изучении национально-освободительных движений XIX — начала XX вв. в Казахстане // Казахстан в начале XX века: методология, историография, источниковедение. Алматы, 1993. С. 75.
71. См.: Данияров К. История Казахского государства в XV—XX вв. В 2-х частях. Ч. II. Казахстан колония России. XVIII—XX вв. Алмати: Изд. дом «Жибек жолы», 2000.
72. Кенжебаев Н. Хан Кене // Тургайская новь. 26 декабря. 1992.
73. См.: Елемесов К. Рыцарь свободы // Казахстанская правда. 1994. 16 декабря.
74. См.: Баикшеев Н., Жолбасканова Т. Рыцарь свободы казахской степи // Актюбинский вестник. 1997. 7 августа.
75. История Казахстана с древнейших времен до наших дней. Алматы, 1993. С. 203
76. Касымбаев Ж. К. Упразднение традиционной государственности в Казахстане как следствие военно-политических акций царизма // Вестник науки Акмолинского аграрного ун-та им. С. Сейфуллина. Акмола, 1996. С. 39.
77. См.: Жармагамбетов Н. Хан Кене // Мысль. 2001. № 1. С. 82-85.
78. См.: Абдиров М. Ж. Воин степей // Простор. 1993. № 7. С.253-269.
79. См.: Степняк К. Смерть Кенесары // Простор. 1993. № 10. С. 217—220.
80. История Казахстана (с древнейших времен до наших дней). В пяти томах. Том 3. — Алматы: «Атамура», 2000.
81. См.: Галиев В. З. Движущие силы народно-освободительной борьбы под предводительством Кенесары Касымова // Сб. статей Аблай-хан. Кенесары. Ал маты: Гылым, 1993. — С. 101—112.
82. См.: Касымжанов А. Х. Портреты. Штрихи к истории Степи. Вып. 1. Алматы: Университет «Кайнар», 1995.
83. См.: Кенесарина Н. А. О деятельности Кенесары хана по царским документам. Алматы: «Наш Мир», 2001.
84. Аубакирова Х. А. Участие сибирского казачества в подавлении национально-освободительного движения казахского народа под предводительством султанов Саржана и Кенесары Касымовых (1824—1847 гг.). Автореф. дисс. на соиск. уч. степ, к.и.н. Астана, 2000. С. 20.
85. Там же. С. 21.
86. Кусаинова Ж. Д. Историография национально-освободительного движения под предводительством Кенесары Касымова (1834—1847 гг.). Дисс. на соиск. уч. степ, к.и.н. 2002.
Источник: http://ru.wikipedia.org/wiki/Кенесары_Хан
| ! |
Как писать рефераты Практические рекомендации по написанию студенческих рефератов. |
| ! | План реферата Краткий список разделов, отражающий структура и порядок работы над будующим рефератом. |
| ! | Введение реферата Вводная часть работы, в которой отражается цель и обозначается список задач. |
| ! | Заключение реферата В заключении подводятся итоги, описывается была ли достигнута поставленная цель, каковы результаты. |
| ! | Оформление рефератов Методические рекомендации по грамотному оформлению работы по ГОСТ. |
| → | Виды рефератов Какими бывают рефераты по своему назначению и структуре. |