Против самовластия. Кондратий Рылеев.

Почти два века дело декабристов,  их  образы вызывают
огромный интерес. О них написано более 15 тыс.  научных и множество
художественных произведений.  “ Бунт образованных людей ”,  нравственный 
подвиг  дворян-революционеров,  восставших  против тирании,  десятилетие  за 
десятилетием оставались близки сердцам просвещённых людей.

 “Первенцы свободы” представ­ляли
собой небольшую часть дво­рянской интеллигенции. “Рождён­ные в  среде
палачества и  раболепия ”,  по  выражению

А. И. Герцена, эти люди
возвысились  над  интересами  своего  сословия во  имя благородных целей:
свержения самодержавия и уничтожения крепостничества в России. Они заявляли:
“Не для на­град, не для приобретения почестей хотим мы освобождения России,
сражаться до последней капли кро­ви: вот наша  награда”.

 Это вызывало удивление и
негодование основной массы дворянства. Член Государст­венного совета граф Ф. В.
Ростопчин иронизировал: “Во Франции сапож­ники и тряпичники хотели сделать­ся
графами и князьями, а у нас же графы и князья хотели сделаться са­пожниками и
тряпичниками”.

 Декабристы пользовались
ре­путацией образованнейших людей своего времени. Они увлекались по­литическими
науками, экономикой, юриспруденцией, историей, литера­турой, искусством. Многим
из них прочили блестящее будущее государ­ственных и военных деятелей, учё­ных,
писателей. Благородство помыслов и дел, настоящее рыцарство, чувство това­рищества
и братства объединяли декабристов, очень разных по положе­нию в обществе,
интересам, личным качествам, в фалангу героев. Судьбы декабристов стали для
многих их современников и потомков крите­рием высокой нравственной силы, примером
для подражания.

Ореолом мучеников за
свободу окружены трагические фигуры пяте­рых декабристов, жизненный путь ко­торых
завершила виселица у Петро­павловской крепости. Руководители тайных обществ,
авторы политиче­ских документов, активные организа­торы и участники восстания —
за свои идеалы они положили жизнь.

Мария Волконская (супруга
од­ного из декабристов) в своих воспо­минаниях заметила: “Если даже смот­реть
на убеждения декабристов, как на безумие и политический бред, всё же
справедливость требует признать, что тот, кто жертвует жизнью за свои
убеждения, не может не заслуживать уважения соотечественников.

Кто кла­дёт голову свою на
плаху за свои убеждения, тот истинно любит отече­ство, хотя, может быть, и
прежде­временно затеял дело своё”.

“Главнейший
виновник возмущения”. Кондратий Федорович Рылеев (1795 – 1826 )

           Почти все
декабристы, знавшие  Рылеева, преклонялись перед памятью мятежного поэта, посвя­щали
ему страницы своих воспоми­наний, стихи, называли в его честь сыновей. Его именовали
“великим гражданином” и “пророком”.

Будущий поэт-заговорщик ро­дился
в семье небогатого и незнатно­го помещика, образование получил в Первом
кадетском корпусе, откуда был выпущен в 1814 г. прапорщиком в артиллерию и
направлен в дейст­вующую армию. Участвовал в Загра­ничном походе, побывал в
Швейцарии, Франции, Германии и Польше. В 1815—1818 гг. служил в России, вышел 
в отставку в чине подпоручика.

В начале 1819 г.  Ры­леев
с молодой женой поселился в Пе­тербурге. Там он начал публиковать свои первые
стихотворения, посвященные войне 1812 года.В1820 году появилась в печати его
сатира “Ксовременщику2, в которой обличался  А.А.Аракчеев. Вся Россия повторяла
заключительные строки стихотворения:

Все трепещи, тиран! За зло

                                
          и вероломство

Тебе свой приговор
произнесет

                                            
потомство!

           Рылеев близко
сошёлся с Грибоедовым и Пушкиным, ценившими его поэзию. Оба бывали на
рылеевских  русских завтраках” — около двух-трех часов дня в доме Рылеева
собирались знакомые. Там подавали “гра­фин очищенного вина” (водку), несколько
кочней кислой  капусты и ржаной хлеб”. Поэт читал элегии из своего
исторического цикла “Думы”, навеянного “Историей государства Российского” Н.М.
Карамзина, — о Вещем Олеге, Андрее Курбском, Иване Сусанине, Наталье
Долгоруковой. Многие вспоминали потом, как Рылеев “воспламенял всех своим
поэтическим воображением”. Пушкин был высокого  мнения о его литературных
опытах, особенно о поэмах “Войнаровский” и “Наливайко”(посвященных ярким
личностям казаков-бунтарей).Впоэмах содержалось немало характерных для русского
гражданского романтизма политических ассоциаций.Пророческими для автора
оказались строки его “Исповеди Наливайки”:

          …Известно мне:
погибель ждет

             Того, кто
первый восстает

            На 
утеснителей народа, -

            Судьба меня уж
обрекла …………..

           В  1821 г.
Рылеев был избран от сто­личного дворянства заседателем Пе-тербургской судебной
палаты. Он за­служил популярность как дельный чиновник и поборник
справедливости. “Сострадание к человечеству и нелицеприятие, неутомимое
защищение  истины сделало его известным в столице. Между простым народом имя и
честность его вошли в пословицу”, — вспоминал декабрист Н. А. Бестужев.

В 1823 г. по рекомендации
де­кабриста И. И. Пущина Кондратий Фёдорович стал членом Северного общества,
почти сразу заняв в нём руководящее положение. Он принад­лежал к радикальному
крылу декаб­ристов, был сторонником учреж­дения в России республиканского
правления, разделял в этом идеи одного из вождей восстания — П. И. Пестеля.

Рылеев сыграл решающую
роль в подготовке восстания 14 декабря на Сенатской площади как его ини­циатор
и организатор. Накануне вы­ступления в его квартире проходили заседания северян,
где вырабатыва­лись детали переворота.

М. А. Бесту­жев вспоминал:
“Как прекрасен в этот вечер был Рылеев! Он был нехо­рош собой, говорил просто,
неглад­ко, но когда он попадал на свою любимую тему — на любовь к Роди­не, —
физиономия его оживлялась, чёрные как смоль глаза озарялись неземным светом,
речь текла плавно, как огненная лава...”.

14 декабря 1825 г. больной
Рыле­ев пришёл на площадь перед сенатом, узнал о провале плана выступления,
тщетно искал устранившегося от дел диктатора восстания С. П. Трубецкого. Увидев
Николая Бестужева, приведше­го на площадь Морской гвардейский экипаж, Кондратий
Фёдорович сказал ему: “Предсказание наше сбывается, последние минуты наши
близки, но это минуты нашей свободы: мы дыша­ли ею, и я охотно отдаю за них
жизнь свою”. Потом Рылеев покинул пло­щадь. В семь часов вечера у него со­брались
товарищи, обсуждали при­чины поражения, договаривались о тактике поведения на
допросах, про­щались. Рылеев поручил декабристу Н. Оржицкому предупредить
членов Южного общества о неудаче северян, “измене Трубецкого и Якубовича”. Ры­лееву
удалось передать заехавшему к нему писателю Ф. В. Булгарину руко­писи
литературных сочинений (впо­следствии тот передал их историку и издателю
Семевскому).

 Поздним вече­ром Рылеева
арестова­ли и препроводили на допрос к импе­ратору. В полночь поэта с запиской
Николая I отправили в Петропавлов­скую крепость. Царь велел не связывать
подследственному руки и дать ему бумагу для письма.

На следствии Рылеев был до­вольно
откровенен. Известие о пред­стоящей казни встретил мужественна он сам признавал
себя “главнейшим виновником возмущения”. Исповедо­вавший смертников духовник
прото­иерей П. Н. Мысловский вышел из его камеры в слезах, а позже говорил о
Кондратии Фёдоровиче: “Истинный христианин и думал, что делает доб­ро, и готов
был душу положить за други своя”.

Константин Федорович Рылеев был казнён 13 ию­ля 1826 г. вместе
с Пестелем, Кахов­ским, С. Муравьёвым-Апостолом и М. Бестужевым-Рюминым.