Древнейшие цивилизации на территории России

Древнейшие цивилизации на территории России

План

1. Некоторые аспекты древнейшей истории

2. Иранцы юга и греческие колонии в Северном Причерноморье

3. «Черняховцы» и готы

4. Гуннское нашествие и его последствия

5. Наследники гуннов

6. Хазарское государство

1. Некоторые аспекты древнейшей истории

Так уж сложилось, что из многотысячелетней истории человечества достаточно наглядное представление можно составить лишь о самых последних временах благодаря обретению исследователями, наряду с весьма своеобразными и односторонними археологическими данными, сведений письменных источников. Для нашей страны таковые появляются лишь с VIII–VII вв. до н.э. Весь огромный предшествующий период изучается археологами, чьи материалы касаются почти исключительно развития, эволюции сферы материального производства. Оно изменялось крайне медленно, и значительные рубежи в нем обозначались через тысячелетия.

Разумеется, историки, признавая примат производства над прочими сферами жизни, не могут вместе с тем не видеть реальности: во-первых, крайне медленное развитие производства в доиндустриальный период; во-вторых, все большую значимость появляющихся с эволюцией человека иных, в том числе и духовных областей его бытия. С развитием человека в мыслящее, живущее коллективно и творящее материальное и духовное благо существо возникает язык как главное средство межчеловеческих контактов. Немногочисленность человеческих объединений архаичных эпох, а также их крайне слабая связь друг с другом приводят ко все большему обособлению языков, а поскольку именно язык в ту пору в значительной мере определял то, что мы называем этническим лицом, разделение языковых семей на более дробные является также весьма существенной особенностью человеческой истории эпохи ранних цивилизаций или их становления

Эта сфера человеческой истории на ранних этапах находится в ведении лингвистов, которые на основе закономерностей развития языков и сохранившихся в известных древних наречиях элементов еще более архаичных лингвистических структур реконструировали ряд древних языков.

В отличие от материальной исследования в этой сфере не идут в слишком глубокую древность, но, тем не менее, позволяют в общих чертах восстановить процессы языкового дробления и взаимодействия приблизительно с IV тыс. до н.э. В дальнейшем сюда присоединяется и реальный лингвистический материал, уцелевший благодаря древнейшим системам письменности, возникшим в отдельных регионах земли.

Ныне установлено, что человек появился около двух миллионов лет назад. Древнейшие останки этого предка нынешнего «гомо сапиенс» обнаружены в Африке, более поздние реликты открыты в Азии и Европе. Длительная эволюция человека из животного царства была связана, прежде всего, с возникновением и развитием производства, различные этапы которого определяются в науке по материалу, из которого изготовлялись орудия труда (и оружие). Первоначально таким материалом был камень, а потому древнейшие стадии человеческой истории называются палеолит (древний каменный век), энеолит (среднекаменный век) и неолит (новокаменный век). В нашей стране эти самые длинные периоды человеческой истории продолжались много тысячелетий и закончились где-то во II тыс. до н.э. Но даже это относится лишь к наиболее развитым районам, тогда как в остальных каменный век продолжался и позже.

Рассматривая историю человечества, мы ясно видим, что первые очаги, как мы говорим, цивилизации возникли сначала в нескольких районах (долины Нила, Тигра и Евфрата, Инда и других рек), затем как бы распространяясь на соседние области. Не случайно, если брать территорию России в ее старых границах, то наиболее ранние цивилизации появились в Закавказье и Южной Средней Азии и лишь позже к северу от Кавказских гор. По-видимому, ранние этапы общественных объединений не обязательно предполагали возникновение государства как такового. Последнее первоначально появилось там, где существовала настоятельная необходимость в создании централизованных форм организации производства, связанного с искусственным орошением. В других районах первоначально достаточно было появления относительно небольших объединений, способных защитить их членов от внешней опасности. Основной структурной ячейкой таких объединений служило племя, состоявшее из родственных коллективов более низкого порядка (родов). Затем происходило становление союзов племен.

Как бы то ни было, для истории человечества важнейшим этапом стало сначала возникновение производящего земледелия, а затем отделение от него скотоводства. Последнее случилось довольно поздно, на нашей территории не ранее рубежа II и I тыс. до н.э. При этом, вопреки распространенному мнению, обособление скотоводства и появление кочевого хозяйства как такового произошло относительно поздно. Если исходить из критерия применения того или иного материала для производства орудий труда (и оружия), то в эту пору значительная часть населения нашей страны жила уже в эпоху бронзового века. Бронза, как материал для производства, требует, однако, наличия, кроме меди, также и олова. Последнее же, в отличие от меди, встречается сравнительно редко. Показательно, что в областях, где раньше всего начался бронзовый век, олово почти отсутствует. Более того, известные в древности месторождения этого металла чаще всего были в стороне от районов производства бронзы и предметов из нее (Испания, Британия и некоторые другие). Это привело к возникновению торговли оловом, ареал которой уже в III–II тыс. до н.э. был весьма обширен. Олово везли из стран Западной Европы в области Ближнего Востока, а это в свою очередь стимулировало усложнение общественных структур и отношений, в частности, вело к возникновению особой категории населения – купечества, морской торговли, мореплавания. И в итоге – расширения сфер цивилизации в ее ранних формах.

Вместе с тем бронза не могла заменить камень или другие материалы (прежде всего кость, дерево), и вплоть до появления железа о полном торжестве металлического производства не могло быть и речи.

Железо же, как таковое, хотя и было (в виде метеоритного) известно издавна, стало использоваться в производстве лишь с той поры, когда человек научился его добывать из руды. Месторождений железа в природе неизмеримо больше, чем меди. К тому же с использованием железа исчезает потребность в олове, а следовательно зависимость от импорта последнего.

Но добыча железной руды могла появиться лишь при наличии относительно богатых и близко расположенных к поверхности земли его месторождений. Очевидно, существовали и другие причины того, что древнейшим очагом добычи железа стал в Западной Евразии регион, приблизительно соответствующий современной территории восточной Турции. Именно там во второй половине II тыс. до н.э. появились очаги добычи и производства железа. В ту пору это был весьма дорогой продукт – он стоил в сорок раз дороже золота, и не случайно местные общины строго контролировали вывоз столь ценного металла в соседние, лучше организованные в военном отношении, общества, прежде всего ассирийское. Ассирийцы всячески стремились закрепиться в этих районах. Именно использование железа для производства оружия стало основой военных успехов Ассирийской державы, а затем и ее соседей, в том числе Урарту, частично расположенного на территории современной Армении. Более поздние античные источники сохранили сказания о железодельцах халибах, обитавших в пределах современной северо-восточной Турции. Отсюда, надо полагать, процесс железоделания продвинулся в районы Закавказья, а затем и Кавказа, т.е. на территорию нашей страны. Но здесь начало железного века приходится уже на VIII и последующие века до н.э., т.е. на время, когда появляются первые письменные источники об областях Северного Причерноморья и Кавказа.

А эти источники позволяют нарисовать очень сложную этническую карту нашей южной территории, которая также имела свою предысторию, раскрываемую по данным лингвистики.

В наше время подавляющее большинство населения России, Украины и Белоруссии – восточнославянские народы (русские, украинцы и белорусы). На втором месте стоят тюрки, затем этносы, говорящие на кавказских языках, финно-угорские народы. Имеются калмыки и буряты, говорящие на монгольских языках, а также различные немногочисленные этносы севера, языки которых составляют особую группу. Из некогда доминировавших на юге нашей страны иранцев уцелел лишь один их потомок по языку – осетины. Такая этническая карта постепенно сложилась в основном в течение последних полутора тысяч лет. Прежде картина была иная. В первые века нашей эры на нашей территории совершенно отсутствовали тюрки. Зато, кроме иранцев, здесь гораздо шире были представлены угры и финны и относительно незначительным был ареал расселения праславян.

В древности доминантными этносами на нашей территории являлись индоевропейцы и yrpo-финны. Кроме того, на Кавказе обитали этносы, говорившие на кавказских языках.

Единая индоевропейская языковая общность начала распадаться в IV тыс. до н.э. К середине II тыс. до н.э. еще существовала так называемая индоиранская общность, западным соседом которой была балтославянская. Последняя распалась на балтскую и славянскую около середины I тыс. до н.э.

Ныне многие ученые полагают, что прародина индоевропейцев находилась как раз на юге современной России и Украины, хотя существует и гипотеза о том, что ее следует искать в Малой Азии. Говоря об индоевропейцах, затем об индоиранцах, балтах, славянах (праславянах) и т.д., следует подходить к этим понятиям исторически, поскольку в разные эпохи в эти понятия вкладывалось неадекватное содержание. Первоначально носители языка (например, праславяне) могли занимать очень небольшую территорию, которая затем в иных исторических условиях весьма расширилась за счет ассимиляции теми же праславянами различных других этносов (иранцев, балтов, финнов и т.д.). В этом плане все народы смешанного происхождения, но каждый из них объединяет язык и те элементы культуры, что связаны с последним.

Если процесс распада индоевропейской общности занял более двух тысячелетий, то то же самое можно сказать и об угро-финской (или уральской) языковой общности, которая распалась на собственно финскую и угорскую также приблизительно в середине II тыс. до н.э. Прародину этих языков, скорее всего надо искать в Приуралье. откуда носители соответствующих языков распространялись на запад и восток. Особые сложности возникают с так называемыми кавказскими языками. В пределах современной России к ним относятся дагестанские, адыгские, нахские и один представитель абхазских (абазинский) языков. К югу от Большого Кавказского хребта обитают грузины (с подразделением на собственно грузин, менгрелов, лазов и сванов), собственно абхазы и остатки некогда многочисленных носителей дагестанских наречий Азербайджана (удины, крызы, хиналугцы и др.).

Вопрос о «прародине» кавказских языков особенно неясен. Известно, однако, что в древности (III–II тыс. до н.э.) на них говорили на большей части территории Малой Азии (нынешней Турции), а также в западном Иране и даже южнее. Позже эти языки сохранились лишь на севере в пределах нынешнего Кавказа.

При этом имели место весьма любопытные явления. Доказано, например, что отдаленным родственником современных вейнахских (чеченского и ингушского) языков были урартский и родственный последнему хурритский. Урартский язык исчез на протяжении I тыс. до н.э., вытесненный в основном так называемым протоармянским, носители которого пришли на Армянское нагорье после великих переселений с запада (Балкан) в XIII–XII вв. до н.э. Есть основания полагать, что ранее общие предки (по языку) урартов и вейнахов занимали обширные территории центрального Закавказья. Еще древнегрузинские легенды рассказывали о том, что предшественниками картвелов (грузин) на значительной части Восточной Грузии были какие-то бунтурки, возможно вейнахи. В I тыс. на севере Кахетни известны цанары, которых, скорее всего также надо относить к вейнахам. Позже они слились с грузинами. Наконец, еще до недавнего времени одна ветвь тушин (грузинских горцев) говорила на вейнахском наречии. Следовательно, есть основания полагать, что в древности и ареал распространения этих языков был весьма обширен и простирался от центрального горного Кавказа до районов к югу от озера Ван и даже исторической Сирии. Как и почему этот ареал затем весьма сузился – наука пока четкого ответа не дает. Абхазы и адыги некогда составляли единую этноязыковую общность, занимавшую не только западный Кавказ, но и часть восточной Малой Азии (так называемые протохеты). Предки грузин (по языку), очевидно, жили между абхазо-адыгами и вейнахами. Далее на восток, в современном Азербайджане и западном Иране, обитали племена, говорившие на языках, родственных дагестанским. Однако и область распространения абхазо-адыгских (а затем и адыгских) языков на севере не выходила за пределы южного Прикубанья. К северу от Кубани обитали индоиранцы, а затем и иранцы (после распада индоиранской общности). Этот распад произошел где-то к середине II тыс. до н.э., хотя лингвисты вроде бы обнаруживают общий индоиранский язык в степном Предкавказье и позже (в I тыс. до н.э.). В связи с этим, однако, надо сделать одно существенное замечание: по данным лингвистики, без иных (в основном письменных) материалов почти невозможно очертить ареал распространения того или иного языка. Можно лишь установить его наличие в приблизительных хронологических пределах.

Такой самой общей характеристикой и завершим обзор этнической истории нашей страны до I тыс. до н.э., когда в нашем распоряжении появляются первые письменные известия. Они, включая рассказ знаменитого Геродота, весьма далеки от совершенства и сами нуждаются в специальном скрупулезном изучении, с привлечением иных (археологических и лингвистических) материалов. Однако само их появление знаменует новый важный этап в развитии наших знаний о прошлом, этап, на котором на смену общим схемам, восстанавливающим факты со значительной долей предположительности, приходят вполне конкретные сведения очевидцев.

2. Иранцы юга и греческие колонии в Северном Причерноморье

Согласно старейшим письменным источникам, древнейшим населением Северного Причерноморья были киммерийцы. Именно их называет «отец истории» Геродот, которому мы обязаны основным комплексом известий об этом регионе в древности. Согласно Геродоту, киммерийцы были вытеснены со своей территории скифами и, спасаясь от последних, бежали вдоль восточного берега Черного моря в Малую Азию. О киммерийцах и их приходе в Азию в VIII в. до н.э. упоминают и восточные (ассирийские, Библия) источники. Любопытно, что в грузинский язык их этноним в форме «гмири» вошел в значении «герой, богатырь».

Однако кто такие киммерийцы в этническом плане – мы не знаем, и ученые до сих пор высказывают разные точки зрения на этот счет, из которых наиболее вероятна их принадлежность к индоиранцам.

Скифы, победившие киммерийцев, преследовали их (согласно Геродоту), но поскольку маршрут скифов был иным (они прорвались в Закавказье по берегу Каспийского моря), можно полагать, что их походы в Закавказье и далее до Египта и Сирии не были связаны с исходом киммерийцев, тем более что хронологически скифские походы относятся к VII в. до н.э. Известно, что скифы участвовали в разгроме Урарту, а затем и Ассирии. В армянском языке «ска» (скиф) имеет тот же смысл, что «гмири» в грузинском. На территории нынешнего Азербайджана ими было основано политическое объединение, известное как Скифское царство. Очевидно, скифы частично расселились в степных районах Азербайджана и на дагестанском побережье.

Но основная масса скифов обитала в течение многих веков на обширных пространствах от Алтая до Дуная. Уже из этого можно сделать вывод, что скифы пришли в Северное Причерноморье с востока из-за Дона. Их самоназвание было саки (от «сака» – олень), и форма «скиф», зафиксированная у античных писателей, скорее всего множественное число от «сак» (сакта).

В Северном Причерноморье сложился мощный племенной союз, во главе которого стояли так называемые царские скифы, чьи кочевья располагались по левому побережью нижнего Днепра. Именно там Геродот указывал царские могилы. Этим скифам подчинялись прочие скифы. Однако, кроме скифов как таковых, в которых современная наука с полным основанием видит иранцев, в состав их политического союза (возможно союзов) входили и иные этносы. На западе это, очевидно, фракийцы и праславяне, на северо-востоке – финские племена, на западном Кавказе – предки адыгов, в горном Крыму обитали таври – народ неясного происхождения, приносивший человеческие жертвы. От тавров произошло одно из названий Крыма – Таврида. Скифы эпохи Геродота еще не знали государства как такового, хотя греческий историк и именует их правителей басилеями. Термин «басилей» прошел сложную эволюцию, В древнейших источниках – это главы отдельных производств (гончарного, оружейного и т.д.). У Гомера басилей – племенная знать. Во времена Геродота басилеями обычно называли царей, но применительно к менее развитым обществам и племенных вождей. Именно таковыми были басилеи скифов, у которых (скорее всего для V–IV вв.) есть основание видеть тот общественный строй, который называется «военная демократия» и который предшествует государству как таковому.

Скифы Северного Причерноморья находились в постоянных контактах со своими сородичами на территории современных Казахстана и Средней Азии. Античные писатели рассказывают, что во время пребывания Александра Македонского в Средней Азии (20-е годы IV в. до н.э.) к нему прибыло посольство от правителя Хорезма и предложило провести его войска в Македонию через степи нынешнего Казахстана и России, пояснив, что этот маршрут им (хорезмийцам) хорошо известен.

Чуть ли не за двести лет до этого персидский царь Дарий I, покорив среднеазиатских скифов, пытался подчинить и их европейских сородичей. Однако поход Дария в Скифию (ок. 513 г. до н.э.) окончился неудачей. Почти столь же безуспешными были военные экспедиции македонян в 30-е годы IV в. до н.э.

Описывая быт и нравы скифов (в широком смысле), Геродот поясняет, что не все скифы были кочевниками: часть их, особенно по правую сторону Днепра, по Южному Бугу и по нижнему Днестру, занималась земледелием. Возможно, речь идет не о скифах, а о фракийцах, там обитавших. Однако столь же допустимо, что часть скифов постепенно переходила к оседлости, тем более, что характер отношений между местным населением и греческими городами на побережье Черного моря, а также греческой метрополией, этому способствовал. Известно, что коренная Греция всегда испытывала острый недостаток в хлебе, и последний ввозился из ее колоний, в том числе и причерноморских.

Колонизационная деятельность греков началась еще в VIII в. до н.э., причем первоначально доминирующую роль в ней. по крайней мере в отношении Черного моря, играли не города собственно Греции, а эллинские полисы на побережье Малой Азии (Милет и др.). Кстати, и Геродот был выходцем оттуда. Греки вышли в Черное море, очевидно, именно в VIII в. до н.э. Любопытно, что первоначально они заимствовали скифское название этого моря. Скифы же именовали его Ахшайна. т.е. Черное, что у греков превратилось в Аксинский Понт (Негостеприимное море). Однако вскоре за этим водным пространством закрепилось название Понт Эвксинский (Гостеприимное море), и это название удержалось на века, порой, например, у арабов, как просто Понт или Понтийское море. Правда, в средние века Черное море приобретало и иные названия, из которых наиболее интересно Русское море, широко распространенное в X–XII вв. С XIII в. обычным постепенно стало древнее наименование Черное море (турецкое – Кара дениз, арабское – Бахр ал-асвад, русское – Черное).

Около 640 г. до н.э. возникло первое греческое поселение на северном побережье Черного моря – на острове Березань, а затем на протяжении второй половины VII–VI вв. были отстроены Ольвия в устье Буга, Пантикапей на Керченском полуострове, позже Херсонес в Крыму и др. Все они, исключая Херсонес, были основаны выходцами из малоазиатского Милета. От этих первоначальных поселений отпочковывались дочерние, например, пантикапейцы основали Танаис в устье Дона. Первоначально все причерноморские полисы представляли собой аналоги собственно греческих. Это были аристократические или смешанные полудемократические города-республики, в которых все свободное население полиса являлось его гражданами. Эти полисы, однако, владели и какими-то землями вокруг города, где обитало и коренное население, с которым установились прочные, хотя и неоднозначные связи.

Как сказано, основную статью вывоза из областей Северного Причерноморья составлял хлеб. Так, в IV в. до н.э. около половины всего зерна, потребляемого в Афинах, привозилось с Босфора. Кроме того, в города метрополии поставляли отсюда рыбу, кожи, а также невольников. Впрочем, скифские рабы не пользовались большим спросом из-за их строптивости, а также потенциальной склонности к вину, которое скифы, в отличие от эллинов, пили неразбавленным.

В свою очередь, эллинские полисы изначально специализировались на ремесленном производстве товаров, необходимых аборигенам.

На юге России и Украины имеется множество курганов, значительная часть которых относится к скифо-сарматским временам. Это могилы знатных людей и вождей. Не случайно в украинском языке и в южнорусских диалектах слово «могила» означает и курган. Большинство последних было разграблено еще в древности, так как не было секретом, что с погребенными знатными людьми в могилы клались и различные ценные вещи, в том числе из золота и серебра. Однако отдельные курганы сохранили свое содержимое, и раскопки их позволили составить представление о характере скифского или смешанного эллинско-скифского искусства, а также о формах ремесленного производства греческих полисов, торговавших с местным населением. Греческие ремесленники специально работали на «варваров», а потому на найденных в курганах вазах имеются изображения не только традиционных сцен из греческой мифологии, но и из обыденной' жизни скифов. В 1831 г. был раскопан курган около Керчи (Кульобский), представлявший гробницу скифского вождя, датируемую IV–II вв. до н.э. Вождь и его супруга были положены в кипарисовые гробы, а с ними было помещено оружие и различные предметы, необходимые, по скифским представлениям, в загробной жизни. Среди них уцелела золотая ваза, на которой изображены сцены из скифской жизни, выполненные несомненными знатоками последней и с большим умением. Среди них мы видим скифа, натягивающего лук, а рядом – выдергивающего у своего друга больной зуб.

Встречаются сцены из военной жизни, изображение столкновений скифов и эллинов. Весьма популярен так называемый звериный стиль, присущий скифам-кочевникам на огромных пространствах от Алтая до Днепра (изображения грифонов и т.п.). Любопытно, что в процессе сближения местного населения с греческим в ремесленное художественное производство вовлекались и коренные жители. На металлической пластинке с изображением льва и других животных сохранилась надпись, очевидно, имени мастера Поранко (Фарнак), исконно иранское имя, известное и в Иране, и в Малой Азии. Такое постепенное сближение между пришлыми греками и аборигенами раньше всего началось в босфорских городах. Их центр Пантикапей, в отличие от более западных полисов, уже в начале V в. до н.э. стал столицей Босфорского царства, владения которого были в основном расположены на Таманском полуострове и в соседних ему районах. А основное население там составляли даже не скифы, а меоты, по-видимому, адыги. Именно такой состав населения Босфора стал причиной установления там царской власти, тогда как в западных полисах существовала республиканская форма правления. Любопытно, что вторая из династий, правивших на Босфоре (Спартокиды), была по происхождению, очевидно, фракийской, хотя ни о каком компактном обитании здесь фракийцев не может быть и речи.

Раскопки на Босфоре, в частности около Пантикапея, позволили лучше представить структуру тамошних поселений. Обнаружилось, что кроме собственно города существовали пригородные усадьбы, специализировавшиеся на производстве сельскохозяйственной продукции. Цари Босфора не были абсолютными монархами и во многом зависели от городской знати, которая, очевидно, постепенно «варваризировалась». В меньшей мере это касалось низших слоев населения, которые еще долго делились на привилегированных членов полисной общины (очевидно, греков) и представителей местного (скифского, меотского) населения. Оно боролось за свои права, и именно это стало содержанием знаменитого восстания Савмака (107 г. до н.э.) против последнего представителя династии Спартокидов Перисада V. Перисад был убит, и царем провозглашен Савмак. Но местная знать призвала на помощь царя Митридата VI Евпатора с южного берега Черного моря. Полководец Митридата Диофант подавил восстание и присоединил Босфор, а затем и остальной Крым к Понтийскому царству.

Это была, однако, уже иная эпоха для Северного Причерноморья. В III в. до н.э. сюда с востока из-за Дона хлынули новые потоки кочевников – так называемых сарматов. То были племена, родственные скифам, но обитавшие прежде на востоке, в пределах нынешних Казахстана и Туркмении. Двинуться на запад их вынудило давление со стороны каких-то других кочевых племен. Большая часть скифов Северного Причерноморья подчинилась своим соплеменникам и постепенно смешалась с ними, остальные сохранили прежнее наименование. Эта часть скифов обосновалась в Крыму, где возникло так называемое Скифское царство со столицей на месте нынешнего Симферополя. Это небольшое политическое объединение постепенно еще больше сблизилось с греческими полисами, способствуя их «варваризации», которая достигла еще больших размеров к рубежу нашей эры. Описания Ольвии и других городов этого времени говорят о том, что местное греческое население почти слилось с «варварами», хотя, как уверяют источники, потомки эллинов еще знали наизусть целые пассажи из Гомера.

Митридат VI Евпатор оказался самым стойким врагом новой мощной политической силы – Рима, который уже с начала II в. до н.э. начал экспансию в Малой Азии. Понтийский владыка был побежден римскими полководцами и бежал на Босфор. Римляне договорились с сыном беглеца Фарнаком о выдаче престарелого царя. Митридат, видя неизбежность плена, покончил жизнь самоубийством (по преданию, на горе, что и по сей день именуется Горой Митридата). Фарнак позже пытался сопротивляться Риму, но был разбит Цезарем, и вскоре его владения, в том числе и на северном берегу Понта Эвксинского, попали под власть Рима.

Они превратились в отдаленную периферию, о которой даже такие любознательные писатели, как Страбон и Плиний Старший, рассказывали немногое. В 8 г. по Р.Х. мстительный император Август сослал одного из знаменитейших поэтов Рима Овидия в небольшой городок Томы (ныне Констанца в Румынии). Изгнанник прожил там почти десять лет, написал в Томах ряд своих известнейших произведений и часто жаловался на тяжелую жизнь в небольшом городке на границе с варварским миром.

На Босфоре по-прежнему правили собственные цари, подвластные Риму, но нам неизвестен даже их полный список. Интересы Рима лежали либо на востоке, на парфянской границе, либо на западе, вдоль Рейна и по Дунаю, где империя вела почти непрерывную борьбу с германцами, сарматами и прочими «варварами». О Северном же Причерноморье сведений становится все меньше и меньше.

3. «Черняховцы» и готы

Но здесь на помощь приходит археология. Археологи в соответствии с типом обнаруженных памятников выделяют те или иные археологические культуры. Их идентификация с определенными этносами весьма затруднена, поскольку доказано, что одни и те же этносы могут в своих частях различаться по материальной культуре, тогда как у разных этносов могут быть общие черты в материальных памятниках. Еще в прошлом веке известный археолог В.А. Хвойко открыл на правобережье Днепра (Киевская губерния) своеобразную черняховскую культуру, получившую название от места первых открытий. Последующие изыскания позволили определить достаточно широкий ареал распространения этой культуры от Карпат до Северского Донца, а также хронологию «черняховцев» (II–IV вв.). Среди всех археологических культур эта представляется одной из интереснейших. Выяснилось, что черняховская культура была теснейшим образом связана с так называемой провинциальной римской культурой (культурой римских провинций Дакии, Паннонии и др.). В то же время она оказалась органически связанной с материальной культурой скифов и сарматов предшествующего времени. Наиболее аргументированный вывод: «черняховцы» в этническом плане – иранцы нашего юга, а на западе – фракийцы. Вместе с тем среди них могли быть и другие этносы, в том числе праславяне (на северо-западе).

Черняховская культура характеризуется высокой концентрацией населения, обитавшего в неукрепленных поселениях, а также достаточно высоким уровнем развития земледелия и раннего ремесла. Ученые сделали вывод, что «черняховцы» по своему уровню развития стояли на пороге государственности.

В связи с этим встает и так называемая «готская проблема». Готы – одно из восточногерманских племен, обитавших в первые два века н.э. на южном берегу Балтийского моря (нынешняя Польша), куда они, согласно их преданиям, переселились из Скандинавии. Эти предания, как и многие другие сказания о прошлом готов, записал в VI в. историк Иордан. Алан по национальности, он жил в Италии и там, уже в период крушения Остготского королевства, написал свой труд «О происхождении и деянии гетов». Поскольку очень многое у Иордана основано на устных сказаниях, не всем его рассказам можно доверять, однако многие из них, особенно относящиеся к IV–V вв., находят подтверждение в других, более близких или даже современных событиям источниках, а не верить в последние оснований нет.

Видимо, во II–начале III вв. готы, теснимые какими-то иными племенами (предположительно праславянами), вынуждены были уйти из южной Прибалтики. Но уходили они весьма необычным маршрутом – на юго-восток, через болота нынешней Белоруссии в степные пространства современной Украины. Там они и обосновались более чем на два столетия. Факт обитания на юге Украины и России готов в III–IV вв. подтверждается многими достоверными источниками, которые описывают походы готов (совместно с другими местными народами) на римские владения на Балканах, в Малой Азии и даже Эгейском море. Походы эти чаще всего совершались морем, на судах, но готы и их союзники воевали и на суше. Любопытно, что среди союзников готов, кроме северо-причерноморского населения, упоминаются, например, и франки, жившие на самом западе Европы. Очевидно, речь должна идти об определенном этапе так называемого Великого переселения народов, когда целый ряд племен Евразии сдвинулся с места и стал влиять на изменения этнической и политической ситуации в разных частях Старого Света.

Походы готов III в. наносили большой ущерб восточным областям уже начавшего слабеть Рима. Разорялись целые провинции, а некоторые из них римляне даже были вынуждены оставить. Так, в 50-х годах III в. они покинули Дакию (нынешняя Румыния), за сто пятьдесят лет до этого с таким трудом покоренную императором Траяном.

Местных союзников готов источники обычно называют скифами, и есть основания утверждать, что это собирательное название применялось к разным народам Северного Причерноморья, хотя по большей части это были, очевидно, местные иранцы.

В 60-е годы III в. римлянам удалось одержать несколько побед над готами и их союзниками и закрепиться на дунайской границе, лишившись Дакии. В то же время к концу III в. господство готов по левую сторону Нижнего Дуная окончательно утвердилось. Римско-готские столкновения происходили и в начале IV в. при императоре Константине Великом, а затем постепенно прекратились. Это дает основание утверждать, что в Северном Причерноморье имела место некая политическая стабилизация, связанная и с изменением системы отношений с римскими провинциями, т.е. с переходом к мирной торговле и товарообмену. Это совпадает и с данными археологии, подтверждающими интенсификацию экономических связей «черняховцев» с балканскими провинциями Рима. Кроме того, интенсифицировалась торговля через земли «черняховцев» в Европу с востока, по Каспию, Волге и другим рекам.

Но какую же роль во всем этом играли готы? Одно время многие ученые полагали, что и «черняховцы» были готами и прочими германцами. Более тщательные исследования подтвердили, что сколько-нибудь серьезных изменений в материальной культуре местного населения после появления готов и других германцев (герулов) здесь не произошло. Очевидно, основная масса населения осталась прежней, и пришлые германцы, стоявшие на более низком уровне цивилизации, не оказали на экономику и культуру Северного Причерноморья сколько-нибудь серьезного влияния. Иное дело политическая ситуация в регионе. В мировой истории известно немало случаев, когда сравнительно небольшая группа завоевателей или пришельцев закреплялась в той или иной стране, утверждая свое политическое господство, в то же время попадала под культурное местное влияние и постепенно ассимилировалась с местным населением. Примеры этого – различные «норманнские» государства в Европе (Франция, Сицилия и др.), держава Великих Моголов в Индии и т.д. В первом случае норманны сливались с французами или сицилийцами в последующих поколениях, во втором – процесс ассимиляции с местным (мусульманским) населением Индии шел быстро.

Нечто похожее с определенными отличиями неоднократно происходило на территории нашей страны, в частности в III–IV вв. Иордан в своем достаточно тенденциозном рассказе о готском владыке Германарихе создает легендарный облик некоей великой готской империи IV в. Отдельные факты Иордана подтверждает современник событий римский историк Аммиан Марцеллин, который знал Германариха и подтвердил существование возглавляемого им в 70-х годах IV в. большого политического объединения. Следовательно, есть все основания согласиться с существованием политического объединения в Северном Причерноморье, возглавляемого готами, хотя не они играли в нем доминирующую (экономическую и социальную) роль. Вероятно, это было довольно рыхлое и нестабильное объединение, в котором готы занимали пусть шаткий, но, тем не менее, реальный политический Олимп. Их роль сводилась именно к политической координации того обширного конгломерата местного населения, который мы вынуждены из-за отсутствия письменных определителей называть «черняховцами». Центр его находился в современной южной Украине, пределы на западе заходили в нынешнюю Румынию, а на востоке доходили до Северского Донца. Рассказы Иордана о Германарихе (а он прожил, по его сведениям, более 100 лет!) в какой-то степени отражают непрерывную борьбу за объединение многоплеменного населения региона, борьбу, не всегда успешную для готской верхушки, которая, однако, до поры до времени довольно умело использовала межплеменные распри, с одной стороны, и общую тягу к единству, обусловленную экономическими интересами, – с другой.

Но так продолжалось лишь до 70-х годов IV в., когда появился с востока новый страшный и до того не виданный враг, перед которым «держава Германариха» оказалась бессильной.

древний цивилизация гунн хазар

4. Гуннское нашествие и его последствия

Уже давно в науке утвердилось понятие «Великое переселение народов», которое обычно датируется IV–VII вв. Очевидно, его хронологические рамки следует расширить в обе стороны, поскольку масштабные перемещения племен (преимущественно с востока), приведшие к значительным изменениям этнической и политической карты Евразии, начались еще до н.э. (движение сарматов) и фактически прекратились лишь с переселением мадьяр на их современную территорию. К тому же, когда речь идет о гуннском нашествии, его истоки приходится искать еще до н.э., а перемещение гуннских орд на огромных пространствах от Монголии до Волги приходится на I–II вв. н.э. В понятие «Великое переселение народов», очевидно, следует включить и передвижение готов от Балтики до Черного моря, а также синхронные и последующие перемещения германских племен на запад, а вслед за ними славян до Эльбы на западе и по Восточно-Европейской равнине на востоке.

Однако среди всех этих миграций особое место занимает именно гуннское нашествие. Кто же такие гунны, откуда они появились и как они дошли из пределов Дальнего Востока до Западной Европы?

Племена хунну, или гунны, известны китайцам еще до н.э. Их воинственный кочевой союз сложился где-то на северных рубежах Китая еще в V–III вв. до н.э. В ту пору население нынешней Западной Монголии и Северо-Западного Китая говорило в основном на индоевропейских языках (иранских, тохарских и др.). Индоевропейцы обитали на западе в пределах нынешнего Казахстана. На север от них обитали угорские народы, от которых в наши дни уцелели лишь венгры и небольшие западносибирские этносы – ханты и манси. Прежде, однако, их сородичи обитали и на Южном Урале, и в Южной Сибири.

Хунну, или гунны, долгое время вели борьбу с китайцами с переменным успехом. Последний нередко сопутствовал кочевникам благодаря тому, что практически все мужское население у них являлось потенциальными воинами, а легкая конница позволяла маневрировать и одерживать верх над китайской пехотой. В то же время длительные контакты с китайцами не сводились только к войнам, но между кочевниками и оседлым населением существовал взаимовыгодный обмен товарами и навыками, в том числе и военными. В силу этого гунны издавна многому научились у китайцев, которые в ту пору были одним из самых цивилизованных народов земли.

Вопрос об этнической принадлежности гуннов до сих пор не ясен. Скорее всего, среди них были и прототюрки, точнее, общие для той поры предки тюрок и монголов, а также маньчжурские племена.

Во II в. до н.э. гунны потерпели серьезные поражения в столкновениях с китайцами и под их напором устремились на запад, воюя и побеждая соседние народы, среди которых главными были так называемые юэджи – родственные сакам-скифам. Юэджи, в свою очередь, должны были отходить на запад, в пределы Средней Азии и нынешнего Казахстана. В ходе такой борьбы гунны где-то ко II в. н.э. вышли к Волге, их и фиксируют для той поры некоторые античные авторы. На большом пути от Монголии до Волги гунны увлекали с собой массу иных племен, прежде всего угорских и иранских. Так что пришедшие к порогу Европы кочевники уже не являли однородной этнической массы.

На берегах Волги гунны вынуждены были, однако, задержаться почти на два века, поскольку встретили мощное сопротивление со стороны алан, обитавших тогда между Волгой и Доном. Аланский племенной союз был сильным политическим объединением. Аланы, как и гунны, были кочевники, и не случайно авторы IV в., описывая гуннов и алан как совершенно разные по расовому типу племена, подчеркивают их почти одинаковый кочевой быт. И у тех, и у других основной силой была конница, причем у алан часть ее была тяжеловооруженной, где даже кони имели броню. Аланы бросались в сражение с криком «марга» (смерть) и стали достойными противниками для выпестованных в столетних сражениях с китайцами восточных кочевников.

Однако в 70-х годах IV в. исход двухвекового соперничества был решен в пользу гуннов: они разгромили алан и, перейдя Волгу, а затем Дон, устремились на поселение «черняховцев». Письменные источники пишут о поражении готов в войне с гуннами, отмечая, что уже сам необычный европейцам вид гуннов приводил готов и их союзников в ужас. Вот как описывал гуннов IV в современник римский историк Аммиак Марцеллин: «Племя гуннов, о котором мало знают древние памятники, живет за Меотийскими болотами у Ледовитого океана и превосходит всякую меру дикости... все они отличаются плотными и крепкими членами, толстыми затылками и вообще столь чудовищным и страшным видом, что можно принять их за двуногих зверей или уподобить сваям, которые грубо вытесывают при постройке мостов. При столь неприятном человеческом облике они так дики, что не употребляют ни огня, ни приготовленной пищи, а питаются кореньями полевых трав и полусырым мясом всякого скота, которое кладут между своими бедрами и лошадиными спинами и скоро нагревают парением. Они никогда не прикрываются никакими строениями... у них нельзя даже найти покрытого тростником шалаша; кочуя по горам и лесам, они с колыбели приучаются переносить холод, голод и жажду, и на чужбине они не входят в жилища, за исключением разве крайней необходимости... Головы они покрывают кривыми шапками, а волосатые ноги защищают козьими шкурами; обувь, не пригнанная ни на какую колодку, мешает выступать свободным шагом. Поэтому они плохо действуют в Пеших стычках; но зато, как бы приросшие к своим выносливым, но безобразным на вид лошаденкам, и иногда сидя на них по-женски, они исполняют все обычные свои дела; на них каждый из этого племени ночует и днюет, покупает и продает, ест и пьет и, пригнувшись к узкой шее своей скотины, погружается в глубокий сон с разнообразными сновидениями... Они не подчинены строгой власти царя, а довольствуются случайным предводительством знатнейших и сокрушают все, что попадается на пути. Иногда, угрожаемые нападением, они вступают в битвы клинообразным строем, со свирепыми криками. Будучи чрезвычайно легки на подъем, они иногда неожиданно и нарочно рассыпаются в разные стороны и рыщут нестройными толпами, разнося смерть на широкое пространство; вследствие их необычайной быстроты нельзя и заметить, как они вторгаются за стену или грабят неприятельский лагерь. Их потому можно назвать самыми яростными воителями, что издали они сражаются метательными копьями, на концы которых вместо острия с удивительным искусством приделаны острые кости, а в рукопашную, очертя голову, мечами рубятся и на врагов, сами, уклоняясь от ударов кинжалов, набрасывают крепко свитые арканы для того, чтобы, опутав члены противников, отнять у них возможность усидеть на коне или уйти пешком. У них никто не занимается хлебопашеством и никогда не касается сохи. Все они, не имея ни определенного места жительства, ни домашнего очага, ни законов, ни устойчивого образа жизни, кочуют по разным местам, как будто вечные беглецы, с кибитками, в которых они проводят жизнь. Здесь жены ткут им жалкую одежду, спят с мужьями, рожают детей и кормят их до возмужания. Никто из них не может ответить на вопрос, где его родина: он зачат в одном месте, рожден далеко оттуда, вскормлен еще дальше».

Наверное, в этом описании есть определенные преувеличения и гораздо большую роль играло превосходство гуннской конницы, которая после разгрома алан обрушилась на мирные поселения «черняховцев», где политически господствовали готы. Перед этим страна алан подверглась ужасному погрому. Часть алан была оттеснена в районы Предкавказья, другая должна была подчиниться завоевателям и затем вместе с ними двинуться в поход на запад. Наконец, немалая часть побежденных вместе с поверженными готами также устремилась на запад. В V–VI вв. мы встречаем алан и в Испании, и в Северной Африке. Сходная судьба постигла и готов. Так называемые визиготы ушли сначала на Балканы, в пределы Римской империи, а затем и дальше на запад (сначала в Галлию, а затем в Испанию). Другая их часть, так называемые остроготы, первоначально подчинилась гуннам, и вместе с ними воевала в Европе, в том числе и против своих соплеменников. Наконец, небольшая часть готов осталась в одном Крыму и на Тамани, где их потомки кое-где еще известны до XVI в.

Археологические данные показывают картины страшного разгрома страны «черняховцев». Была уничтожена весьма перспективная ранняя цивилизация, носители которой вынуждены были скрываться в лесостепной полосе, оставив степь в распоряжение пришлых кочевников. Гунны, однако, не остались в наших южных степях и пошли дальше на запад, сделав центральной областью своей «империи» Паннонию (нынешняя Венгрия). Эта историческая область издавна была прибежищем для многих племен и народов. В IV–V вв. там жили славяне, часть потомков сарматов, вероятно, кельты, германцы и другие племена. Гунны составили там только господствующую прослойку. Ученые полагают, что этнический тип гуннов и их язык изменились за период их перекочевий из Монголии в Европу. Однако, что представляли собой европейские гунны IV–V вв., также не вполне ясно. Описания очевидцев (прежде всего Приска, византийского посла в ставку гуннов в середине V в.) рисуют сложную этническую карту Паннонии. Сами гунны попали под цивилизационное влияние местного оседлого населения. Знаменитый Аттила уже имел дворцы и прочие атрибуты оседлого быта. Ныне доказано, что само имя Аттила переводится с готского языка и означает «батюшка».

Одним словом, Гуннская держава в Европе IV–V вв. была сложным конгломератом народов, в котором пришлые гунны уже составляли меньшинство. И когда Аттила двинулся в поход против Римской империи, в составе его орд были и готы, и аланы, и многие другие племена. Попытка Аттилы завоевать Западную Европу завершилась сражением на Каталуанских полях (северная Франция, Шампань) в 451 г., где столь же многонациональные римские армии под предводительством Аэция преградили путь ордам Аттилы. Вернувшись в Паннонию, гуннский владыка вскоре умер (453).

Смерть Аттилы весьма колоритно описывает, ссылаясь на византийского историка V в. Приска, Иордан в своем труде «О происхождении и деянии гетов»: «Ко времени своей кончины, он взял себе в супруги, после бесчисленных жен, как это в обычае у того народа, девушку замечательной красоты по имени Ильдико. Ослабевший на свадьбе от великого ею наслаждения и отяжеленный вином и сном, он лежал, плавая в крови, которая обыкновенно шла у него из ноздрей, но теперь была задержана в своем обычном ходе и, изливаясь по смертоносному пути через горло, задушила его. Так опьянение принесло постыдный конец прославленному в войнах королю».

Наследники Аттилы перессорились друг с другом. Покоренные народы использовали их распри и заставили основную часть гуннов уйти на восток в причерноморские степи

5. Наследники гуннов

Здесь же в VI в. источники фиксируют ряд кочевых союзов, несомненно, преемников Гуннского. К таковым относились кутургуры и утургуры (в бассейне Дона и Приазовье), булгары в Прикубанье и савиры на восток от последних. Примечательно, что, судя по этнонимам, первые три первоначально состояли преимущественно из угров, относительно же угорской принадлежности савиров мы имеем ясные свидетельства достоверных источников.

Вместе с тем уже в составе Гуннского союза находились и прототюрки, хотя, по-видимому, их роль не была там доминирующей. Положение стало меняться в VI в., когда с востока, опять-таки из пределов нынешней Монголии, на запад устремился мощный поток прототюркских племен. В середине VI в. они возглавили сильную конфедерацию, названную Тюркский каганат. Глава этого объединения, кажется, впервые на территории нашей страны носил титул хакана, или кагана, который в кочевой иерархии означал правителя высшего ранга, «хана ханов» и приравнивался к крупнейшему из известных восточным кочевникам повелителю – китайскому императору. Вместе с тем принадлежность хакану тюрков этого титула означала, что под его началом находились другие правители, низшего ранга – просто ханы, и, следовательно. Тюркский каганат не был чем-то вроде Китайской империи, где император считался Сыном Неба, т.е. неограниченным правителем.

Тюркский каганат простирался на огромном пространстве от Монголии до Волги. Одним из его главных успехов было уничтожение в середине VI в. государства эфталитов в Средней Азии. Эфталиты – потомки юэджи, некогда вытесненных гуннами из Западной Монголии и обосновавшихся в Средней Азии. Их государство, используя контроль над «Великим шелковым путем», стало соперником сасанидского Ирана. Торговля шелком в ту пору давала огромные выгоды, и иранские шахи всеми силами стремились не допустить ее бесконтрольного выхода на запад, в Византию. Поэтому торговцы предпринимали попытки найти обходные пути, в частности, через северные степи. Однако эти пути были не вполне безопасные из-за постоянных изменений там политической ситуации. Византия лихорадочно искала себе союзников в борьбе с Ираном. Есть известия, что незадолго до своей смерти такую роль взял на себя Аттила, но на практике вмешаться в войну с Сасанидами он не успел. В ирано-византийских войнах VI в. активное участие принимали северокавказские племена, прежде всего аланы и савиры, одни из которых выступали в качестве союзников Ирана, другие – Византии. Тюркский каганат до сокрушения им эфталитов был союзником Ирана, но затем превратился в его врага. В 60–70-е годы VI в. между тюркским хаканом, ставка которого находилась в предгорьях Алтая, и Византией происходил обмен посольствами с целью заключения союза против Ирана. Активизации такого рода действий помешали два обстоятельства. Во-первых, в середине VI в. византийские монахи в своих посохах принесли на запад личинки шелковичного червя, что создало возможность возникновения шелководства в византийских владениях. (Впрочем, шелководство, по-видимому, еще раньше появилось в Иране, где в последующие века выросло в значительную отрасль экономики). Во-вторых, в 80-х годах VI в. сам Тюркский каганат распался на две части, из которых так называемый Западно-тюркский каганат властвовал на территории от Алтая до Волги, а затем распространил свою верховную власть и на часть Предкавказья.

Самым серьезным последствием существования этого политического объединения явился массовый приход на запад, в том числе и в Восточную Европу, тюркских или, точнее, прототюркских племен, которые довольно быстро ассимилировали ранее пришедших туда угров, прежде всего булгар и савиров.

Именно с этими племенными союзами связаны судьбы юга Восточной Европы VI–X вв. Постепенно население почти всей степной части Восточной Европы подверглось тюркизации, тогда как в лесостепной утверждался доминат славян, о чем речь пойдет ниже.

Только на центральном Кавказе сохранялся мощный массив аланского(иранского) этноса, который оправился после гуннского погрома и воссоздал свое политическое объединение – Аланский союз.

В западном Предкавказье в VI в. господствующее положение заняли булгары. После распада Тюркского каганата именно Булгарский союз стал играть главную роль на Северном Кавказе, а область обитания булгар получила наименование Великая Булгария. Она занимала приблизительно территорию нынешнего Краснодарского края, севернее реки Кубань. Возможно, булгарам подчинялась и часть адыгов, обитавших на левом берегу этой реки.

Булгары соперничали с западными тюрками, хотя это соперничество и было относительно скромным. Скорее всего, булгары стремились утвердить свое господство на запад, в степях нынешней Украины до Дуная, что им, кажется, в первой половине VII в. и удалось после гибели Антского союза. В то же время на протяжении VI–начала VII в. через эти степи периодически шли на запад различные орды смешанного происхождения, чаще всего именуемые аварами (обрами по славянским источникам).

Этническая принадлежность авар также не ясна. Скорее всего, это была какая-то угорская орда, прорывавшаяся на запад через враждебную тюркскую среду, господствовавшую в Тюркском каганате. На западе, в Паннонии возник Аварский каганат, правители которого стали вместе с булгарами союзниками Ирана в ирано-византийских войнах первой трети VII в. В 626 г. имела место знаменитая осада Константинополя аварами, в которой в качестве союзников последних участвовали и славяне.

6. Хазарское государство

Вся первая половина VII в. проходила в борьбе за гегемонию в наших сегодняшних южных степях между булгарами и хазарами.

Кто же такие хазары? В отличие от булгар, которые передали свое название славянскому населению древней Фракии (нынешняя Болгария) и тем сохранили свое имя до наших дней, хазары исчезли с карты мира еще много веков назад, и до сих пор не вполне ясна их судьба. Великий Пушкин назвал их неразумными, возможно, имея в виду их действительно неразумные попытки удержать власть над русскими славянами в X в., когда хазары уже оказались на обочине истории. Однако целых три столетия до этого имя хазар не сходило со страниц летописей разных народов и не случайно, поскольку именно их держава (каганат) до возвышения Руси доминировала в Восточной Европе.

Первые реальные известия о хазарах относятся к середине VI в., когда они упоминаются одним сирийским писателем среди многих других племен, населявших необъятные просторы к северу от Кавказских гор. До начала VII в. сведений о хазарах почти нет. И лишь в связи с последней великой ирано-византийской войной (601–629) хазары явственно и ощутимо выходят на историческую арену. Именно они в качестве союзников Византии действуют в это время я Закавказье. Именно хазарский предводитель вел войска в Закавказье, где они совместно с отрядами византийского императора Ираклия разорили Кавказскую Албанию, Грузию и другие страны. В составе хазарского войска находились также местные жители Кавказа и другие народы, возможно, даже славяне.

Современные армянские источники дают подробное описание этих войн, детально характеризуя и самих хазар, которые предстают чем-то вроде гуннов, действовавших за два с половиной века до этого. Любопытна в связи с этим картина осады Тбилиси хазарами и Ираклием, описанная и армянскими и грузинскими хронистами. В Тбилиси находился иранский гарнизон, который, уповая на неприступность тбилисской цитадели, решил сопротивляться до конца. Более того, персидский военачальник совместно с грузинским правителем позволил себе выходку, стоившую им потом жизни. По их приказу из тыквы сделали изображение типичного монголоида с редкой бородой, такими же усами, узкими глазами, и с этой тыквой осажденные плясали на крепостной стене. Досталось и Ираклию, которого осажденные именовали козлом, намекая на его пристрастие к гомосексуализму. Разъяренные хазары и греки взяли крепость, а с виновных живыми содрали кожу, набили ее соломой и выставили на стене крепости. В этом рассказе интересно именно изображение хазарского вождя, по типу монголоида, что подтверждается и другими синхронными данными.

Есть основание говорить, что в формировании хазарского этноса участвовали три этнические группы: собственно хазары-тюрки, пришедшие из глубин Азии; угры-савиры, до этого превалировавшие на восточном Кавказе, и какие-то группы иранцев западного Прикаспия (массагеты и др.). И если для ранних хазар характерно преобладание монголоидного расового типа, то хазары VIII–X вв. имели уже иной облик с явным преобладанием европеоидного расового типа.

В ирано-византийских войнах хазары как бы подвластны тюркам Западно-тюркского каганата. Однако каганат был разгромлен (кем, точно не ясно) в начале 30-х годов VII в. и после этого хазары становятся самостоятельными, а их глава принимает высший в кочевой иерархии титул хакана. Вероятно, это объясняется родственными связями между западно-тюркскими владыками и главами хазар. Ранее последние носили титул джабгу или ябгу, который был вторым после хакана. А вот командующий хазарскими ополчениями, ближайший родственник хакана сохранил имевшийся у него и ранее титул шада.

На протяжении 30–70-х годов VII в. шла упорная борьба между хазарами и булгарами за гегемонию на Северном Кавказе и в южных степях. Хазарам удалось сделать своими союзниками алан и, возможно, славян. Когда в 60-х годах VII в. умер булгарский владыка Кроват, его сыновья разделились, и значительная часть булгар ушла на запад, главным образом на Балканы, но частично и в Центральную Европу к своим союзникам аварам. Этот исход был вызван победой хазар, заставивших большую часть побежденных уйти из западного Предкавказья. Лишь часть булгар осталась в Прикубанье и далее вдоль побережья Азовского моря до Крыма, где и позже, вплоть до XI в., была известна как черные булгары. На Северном Кавказе гегемония перешла к хазарам, чья власть и влияние уже во второй половине VII в. настолько возросли, что в период смут в Арабском халифате (80-е годы VII в.) хазары временно подчинили восточное Закавказье. Однако через некоторое время положение в арабском государстве стабилизировалось, и арабы подготовились к реваншу. Начался длительный период арабо-хазарских войн, которые шли с переменным успехом, с большим перевесом сил, но на стороне мусульман. Как правило, эти войны были синхронны византийско-арабским, проходившим на территории Малой Азии.

Таким образом, хазары были союзниками Византии, и этот союз неоднократно подкреплялся брачными связями между императорами и хаканами. Когда в начале VIII в. византийский император Юстиниан II был свергнут с престола и сослан в Крым, именно хазары помогли ему вернуться на трон.

На Северном Кавказе обычной ареной для военных столкновений между арабами и хазарами был Дагестан. Центром Хазарской державы сначала был приморский Дагестан, где находились первые две столицы – Баланджар и Самандар. Точное их местоположение неизвестно, но мы знаем, что именно успехи арабов заставили хазар перенести столицу из более южного Баланджара в северный Самандар, который, скорее всего, находился в районе современной Махачкалы.

В 737 г. арабы решили нанести удар по Хазарии, чтобы надолго ослабить своего врага. Наместник халифа, позже сам халиф, Марван собрал огромные силы в Закавказье, к которым присоединились войска местных владетелей, и начал наступление на хазар с двух сторон: через Дербент и Дарьяльское ущелье. Победив хакана, Марван прогнал его войска далеко на север, предположительно до Дона. Начавшиеся затем новые смуты в халифате вынудили Марвана прекратить дальнейшие военные действия. Благодаря этому Хазарское государство было спасено. Однако хазары вынуждены были еще раз перенести свою столицу, на сей раз в устье реки Атиль (Волги), и этот город, названный по имени реки оставался центром Хазарии более чем два века.

Важнее были внутренние изменения в Хазарии, также вязанные с поражением в войнах с арабами. Мы, к сожалению, не можем точно определить пределы Хазарии на севере и западе. Известно, что хазары, разгромив булгар, дошли на запад до Дуная. Русские летописи отмечают, что хазарам платили дань вятичи, северяне, радимичи и какое-то время поляне, т.е. восточная часть русского славянства. Арабские источники сообщают, что еще в IX в. транзитная торговля между Азией и Европой находилась в руках еврейских купцов, называемых рахданитами (знатоками путей). Крупные центры, в которых сосредоточилось это купечество, были расположены на территории Хазарии: в Крыму, на Тамани, на Северном Кавказе и затем на Нижней Волге. Еврейские колонии возникли здесь еще в глубокой древности и увеличились в результате гонении на евреев в Византии и других странах.

Области же Восточной Европы, подчиненные Хазарии, наоборот, в ту пору принимали гонимых, ставших затем огромной экономической и политической силой. Хазары долгое время были язычниками и поклонялись разным богам, как своим, так и заимствованным у местного восточноевропейского населения (например, иранцев). Противниками хазар были и христианская Византия (периодически), и мусульманский халифат. В силу этого, хотя в пределах Хазарии существовали мощные христианские и мусульманские колонии (особенно в Атиле), хазарская знать все больше склонялась к принятию в качестве более современной религии монотеистического характера (а именно таковая могла еще больше укрепить власть местных правителей) – иудаизма. По-видимому, именно поражение в войне с мусульманами окончательно подвинуло определенную часть хазарской знати к принятию этой религии. Здесь-то главными действующими лицами и стали крупные еврейские торговцы, которые могли и финансово подкрепить такого рода операцию. В конце VIII в. второе лицо Хазарии, командующий войском и верховный судья, носивший титул шад, или бек, узурпировал верховную власть в государстве, приняв титул царя и иудейскую религию. Затем к принятию иудаизма был принужден и хакан. Первое время в Хазарии установилось своеобразное Двоевластие, при котором за хаканом еще оставалась значительная часть реальной власти. Так, в 30-е годы IX в., когда хазары попросили византийцев построить для них крепость Саркел (на месте нынешнего Цимлянского водохранилища), к императору обратились и хакан и шад (бек) Хазарии. Постепенно царь (шад-бек) все больше ограничивал власть хакана, и в последний период существования хазарского государства бывший «император» превратился в какое-то подобие жертвенного животного. Вот что об этом писал современник: «В хазарском государстве имеется правитель (хакан) и существует правило, согласно которому он должен находиться в распоряжении царя и в его дворце. Хакан пребывает там и не может ни выезжать, ни появляться перед ближними и народом, ни покидать свое местопребывание, где вместе с ним живет и его семья. Он не издает ни приказов, ни (каких-либо) запрещений и не принимает решений по государственным делам... Когда Хазарское царство постигнет голод или другое бедствие или когда начнется его война с другим народом или какое-то иное несчастье обрушится на страну, знатные люди и простой народ идут к царю и говорят: «Мы рассмотрели приметы этого хакана и считаем их зловещими. Так убей же его или передай нам, чтобы убили его мы». Иногда он им хакана выдает, и они его убивают; иногда он убивает его сам, а порой жалеет его, защищает, в том случае, если он не совершал никакого преступления, за которое он заслуживал бы наказания и не повинен был ни в каком грехе».

Принятие иудаизма в качестве государственной религии не принесло Хазарии большой пользы. К тому же эту веру приняла только часть хазарской знати, а большинство населения исповедовало ислам, христианство и старые языческие культы. Постепенно хазары-иудаисты составили сравнительно небольшую группу, изолированную от иноверного и, следовательно, во многом чуждого ей народа. К тому же собственно хазары на протяжении VIII–IX вв. вынуждены были расселяться, образуя военные гарнизоны, в наиболее важных, часто окраинных пунктах державы (в Крыму, на Тамани, на Дону и т.д.). В коренной Хаэарии их число неуклонно сокращалось.

В покоренных же странах поднимались восстания. По-видимому, в первой трети IX в. освободились от власти хазар славяне-поляне. В конце IX–начале X в. попытки сбросить хазарскую власть предпринимались в Волжской Булгарии – небольшом государстве, возникшем на Средней Волге в VIII в. и долгое время подчиненном хазарам. И если поляне в борьбе с хазарами опирались на союз с северными варягами, то Волжская Булгария искала помощь у давних врагов хазар – мусульман. Поэтому в начале X в. булгарские правители приняли ислам.

В X век Хазария вступила ослабленной. Главным врагом ее теперь была Русь, которая разгромила Хазарский каганат.