ВЯ Пропп Морфология сказки

ГОСУДАРСТВЕННАЯ ПОЛЯРНАЯ АКАДЕМИЯ

ВЛАДМИР ЯКОВЛЕВИЧ ПРОПП

«МОРФОЛОГИЯ СКАЗКИ»

СТУДЕНТ: РЕМИЗОВ ДМИТРИЙ

ГРУППА: 211-А

САНКТ – ПЕТЕРБУРГ 2001

I. К истории вопроса

В первой трети нашего века научная литература о сказке была не слишком богата, больше всего издавалось текстов, довольно много работ по частным вопросам и сравнительно мало трудов общего характера. Такая картина мотивировалась недостаточным количеством материала. Однако после окончания капитального труда И.Вольте и Г.Поливки «Примечания к сказкам братьев Гримм», последний том которого заканчивается библиографией, состоящей из 1200 названий сборников и материалов, известных авторам, стало очевидно, что дело не в количестве материала. Дело в методах изучения. Пестрота и красочное многообразие сказочного материала приводят к тому, что четкость, точность в постановке и решении вопросов достигается лишь с большой трудностью.

Ясно, что прежде чем осветить вопрос, откуда сказка происходит, надо ответить на вопрос, что она собой представляет. Правильная классификация – одна из первых ступеней научного описания. От правильности классификации зависит и правильность дальнейшего изучения.

Самое обычное деление сказок – это разделение на сказки с чудесным содержанием, сказки бытовые, сказки о животных. (Предложено В.Ф.Миллером. Эта классификация по существу совпадает с классификацией мифологической школы (мифические, о животных, бытовые). Возникает вопрос: а разве сказки о животных не держат элемента чудесного, и наоборот?

Дальнейшие попытки по существу не вносят улучшения. Так, например, в своей известной работе «Психология народов» Вундт предлагает следующее деление:

Мифологические сказки – басни

Чисто волшебные сказки

Биологические сказки и басни

Чистые басни о животных

Сказки «о происхождении»

Шутливые сказки и басни

Моральные басни

Эта классификация много богаче прежних, но и она вызывает возражения. Басня есть категория формальная. Что под этим подразумевал Вундт – неясно. Термин «шутливая» сказка вообще недопустим, так как та же сказка может трактоваться героически, и комически и т.д.

Забегая вперёд, мы скажем, что деление волшебных сказок по сюжетам по существу вообще невозможно. Сказки обладают одной особенностью: составные части одной сказки без всякого изменения могут быть перенесены в другую.

Сюжет обычно определяется так: берется одна какая-нибудь часть сказки (часто случайная, просто бьющая в глаза), прибавляется предлог «о», и определение готово. Такая классификация обычно искажает сущность изучаемого материала. Мы проиллюстрируем это двумя примерами. В 1924 г. появилась книга о сказке одесского профессора Р.М. Волкова. Волков с первых же страниц своего труда определяет, что фантастическая сказка знает 15 сюжетов:

О невинно гонимых

О герое – дурне

О трех братьях

О змееборцах

О добывании невест

О мудрой деве

О заклятых и зачарованных

Об обладателе талисмана

Об обладателе чудесных предметов

О неверной жене и т.д.

Как установлены эти 15 сюжетов – не оговорено. Если же всмотреться в принцип деления, то получится следующее: первый разряд установлен по завязке, второй – по характеру героя, третий – по количеству герой, четвёртый – по одному из моментов хода действия и т.д. Таким образом, принцип деления вообще отсутствует, получается действительно хаос. Данная классификация не является научной в точном смысле слова, она не более чем условный указатель, ценность которого весьма сомнительна.

Затронув вопрос о классификации сюжетов, мы не можем обойти молчанием указателя сказок Антеи Аарне, который является одним из основателей так называемой финской школы. Представители этой школы добывают и сравнивают варианты отдельных сюжетов по их мировому распространению. Материал группируется гео – этнографически по известной, вперёд выработанной Системе, и затем делаются выводы об основном строении, распространении и происхождении сюжетов. Однако сюжеты состоят в теснейшем родстве между собой. Аарне было предпринято составление списка сюжетов, благодаря которому возможна шифровка сказки. Сюжеты названы Аарне типами, и каждый тип занумерован. Краткое условное обозначение сказок очень удобно. Но наряду с этими достоинствами существует и ряд недостатков: как классификация указатель Аарне не свободен от тех ошибок, которые делаем Волков. Основные разряды следующие:

Сказки о животных

Собственно сказки

Анекдоты

Мы легко узнаем прежние приемы, перестроенные на новый лад. Мы не будем входить в подробности этой классификации, а остановимся лишь на волшебных сказках, которые выделены им в подразряд. Заметим кстати, что введение подразрядов - одна из заслуг Аарне. Волшебные сказки охватывают, по Аарне, следующие категории:

Чудесный противник

Чудесный супруг (супруга)

Чудесная задача

Чудесный помощник

Чудесный предмет

Чудесная сила или умение

Прочие чудесные мотивы

По отношению к этой классификации могут быть почти дословно повторены возражения на классификацию Волкова. Правда, Аарне и не стремится к созданию собственной научной классификации: его указатель важен, как практический справочник и как таковой он имеет огромное значение. Но указатель Аарне опасен другим: близость сюжетов между собой и невозможность вполне объективного отграничения приводит к тому, что при отнесении текста к тому или другому типу часто не знаешь, какой номер выбрать.

Мы переходим к другой важнейшей области изучения сказки: к описанию её по существу. Очень немного говорил об описании сказки А.Н.Веселовский. Но то, что он говорил, имеет огромное значение. Веселовский понимает под сюжетом комплекс мотивов. Мотив может приурочиваться к различным сюжетам. Под мотивом он понимает простейшую повествовательную единицу. Однако, те мотивы, которые он приводит в качестве примеров, раскладываются.

Ж. Бедье первым осознал, что в сказке существует какое-то отношение между её величинами постоянными и величинами переменными. Постоянные, существенные величины он называет элементами и обозначает их греческой омегой (W). Остальные, переменные величины он обозначает латинскими буквами. Таким образом, схема одной сказки даёт W+a+b+c, другой – W+a+l и т.д. Но правильная по существу мысль разбивается о невозможность уловить эту омегу в точности.

II. Метод и материал

Для сравнения мы выделяем составные части волшебных сказок по особым приемам и затем сравниваем сказки по их составным частям. В результате получится морфология, т.е. описание сказки по составным частям и отношению частей друг к другу. Сказка нередко приписывает одинаковые действия различным персонажам. Это даёт нам возможность изучать сказку по функциям действующих лиц. Исследование показывает, что повторяемость функций поразительна. Самый способ осуществления функций может меняться: он представляет величину переменную. Функции действующих лиц представляют собой те составные части, которыми могут быть заменены мотивы Веселовского или элементы Бедье. Функций чрезвычайно мало, а персонажей чрезвычайно много. Этим объясняется двоякое качество волшебной сказки: с одной стороны, ее поразительное многообразие, с другой – ее не менее поразительное однообразие.

Итак, функции действующих лиц представляют собой основные части сказки. Для выделения функций их следует определить.

Постоянными, устойчивыми элементами сказки служат функции действующих лиц.

Число функций, известных волшебной сказке – ограничено.

Последовательность функций всегда одинакова

Все волшебные сказки однотипны по своему строению.

На спасении от преследования очень многие сказки кончаются. Но бывает, что сказка заставляет героя пережить новую беду. Повторяется завязочное действие, и этим даётся начало новому рассказу. Специфических форм повторного вредительства нет.

Этим сказка завершается.

Выводы:

Количество функций весьма ограничено

Одна функция вытекает из другой как с логической, так и с художественной необходимостью

Очень большое количество функций расположены попарно ( запрет – нарушение, выведывание – выдача, борьба – победа, преследование – спасение и т.д)

Из перечисления функций можно было убедиться, что они должны определяться и независимо от того, как, каким способом они выполняются. Функции могут выполняться совершенно одинаково. Имеется влияние одних форм на другие. Это явление может быть названо ассимиляцией способов исполнения функций.

А. Вспомогательные элементы для связи функций между собой.

Функции не всегда следуют одна за другой. Если следующие друг за другом функции исполняются различными персонажами, то второй персонаж должен знать, что до этого произошло. В связи с этим выработалась целая система осведомлений, которыми одна функция связывается с другой.

Персонажи часто вступают со своей функцией потому, что они что – либо видят. Этим создаётся второй вид связок.

Если нужный предмет очень мал, или слишком далёк и пр., то применяется другой приём связывания. Предмет приносится, а в применении к людям этому соответствует привод

B. Вспомогательные элементы при утроениях.

Утраиваться могут как отдельные детали атрибутивного характера (три головы змея), так и отдельные функции, пары функций (преследование – спасение), группы функций и целые ходы. Повторение может быть или равномерным (три задачи, три года служить), или повторение даёт нарастание (третья задача самая трудная), или два раза даётся отрицательный результат, один раз положительный

С. Мотивировки

Под мотивировками понимаются как причины, так и цели персонажей, вызывающие их на те или иные поступки. Мотивировки иногда придают сказке совершенно особую, яркую окраску, но все же мотивировки принадлежат к самым непостоянным и неустойчивым элементам сказки. Кроме того, они представляют собой элемент менее четкий и определенный, чем функции или связки. Большинство поступков персонажей середины сказки естественно мотивированы ходом действия, и только нанесение вреда как первая основная функция сказки, требует некоторой дополнительной мотивировки.

Совершенно одинаковые или сходные поступки мотивируются самым различным образом. Есть основание думать, что сказке вообще не свойственны мотивировки, сформулированные словами, и мотивировки вообще с большой долей вероятности могут считаться новообразованиями.

Многие функции логически объединяются по известным кругам. Эти круги в целом соответствуют исполнителям. Это – круги действия:

Сказка знает следующие круги действия:

Круг действий антагониста (вредителя) охватывает: вредительство (А), бой или иные формы борьбы с героем (Б), преследование (Пр.)

Круг действий дарителя (снабдителя) охватывает: подготовку передачи волшебного средства (Б), снабжение героя волшебным средством (Z).

Круг действий помощника охватывает: пространственное перемещение героя (R), ликвидацию беды или недостачи (Л), спасение от преследование (Сп), разрешение трудных задач (Р), трансфигурацию героя (Т)

Круг действий царевны и ее отца охватывает задавание трудных задач (З), клеймение (К), обличение (О), узнавание (У), наказание второго вредителя (Н), свадьбу (С)

Круг действий отравителя охватывает только отсылку (соединительный момент)

Круг действий герой охватывает отправку в поиски (С{), реакцию на требования дарителя (Г), свадьбу (С*)

Круг действий ложного героя охватывает также отправку в поиски (С{), реакцию на требования дарителя (Г) – всегда отрицательную (Гneg) и обманутые притязания (Ф)

Таким образом, сказка знает семь действующих лиц. По этим же персонажам распределяются и функции подготовительной части, но по этим функциям определять персонажи нельзя. Кроме того, есть и специальные персонажи для связок, а также специальные предатели.

Распределение означенных кругов по отдельным сказочным персонажам:

Круг действий в точности соответствует персонажу

Один персонаж охватывает несколько кругов действий

Один круг действия распределяется по нескольким персонажам

Живые существа, предметы и качества, с точки зрения морфологии, построенной на функциях действующих лиц, должны рассматриваться как равнозначные величины.

Антагонист появляется в ходе действия два раза. В первый раз он является внезапно, а затем исчезает, во второй раз он входит в сказку как персонаж отысканный, обычно в результате путеводительства.

Даритель встречен случайно.

Волшебный помощник включается как дар.

Отправитель, герой, ложный герой, а также царевна включаются в начальную ситуацию.

Это распределение можно считать нормой. Но если в сказке нет дарителя, то формы его появления переходят на помощника. Другое отступление состоит в том, что все персонажи могут вводиться через начальную ситуацию. Можно наблюдать два основные формы начальных ситуаций: ситуацию, включающую искателя с его семьёй, и ситуацию, включающую жертву вредителя и его семью. Некоторые сказки дают обе ситуации.

Чудесное рождение героя – очень важный элемент. Это – одна из форм появления героя с включением её в начальную ситуацию

Под атрибутами мы понимаем совокупность всех внешних качеств персонажей: их возраст, пол, положение, внешний облик, особенности этого облика и т.д. Эти атрибуты придают сказке ее яркость, ее красоту и обаяние.

Постоянство функций сохраняется и это позволит привести в систему и те элементы, которые группируются вокруг функций. Наилучший способ создать эту систему – это составление таблиц.

Изучение атрибутов персонажа создает лишь три основные рубрики : облик и номенклатура, особенности появления, жилище.

А. Способы сочетания рассказов.

Морфологически волшебной сказкой может быть названо всякое развитие от вредительства (А) или недостачи (а) через промежуточные функции к свадьбе или другим функциям, использованным в качестве развязки. Такое развитие названо нами ходом. Соединение ходов может быть следующее:

Один ход непосредственно следует за другим

Новый ход наступает раньше, чем кончился первый. Действие прерывается эпизодическим ходом.

При каких же условиях несколько ходов образуют одну сказку, и когда перед нами две сказки и больше?

Одну сказку мы имеем в следующих случаях:

Если вся сказка состоит из одного хода

Если сказка состоит их двух ходов, из которых один заканчивается положительно, другой – отрицательно

При утроении целых ходов

Если в первом ходе добывается волшебное средство, которое только во втором применяется

Если до окончательной ликвидации беды вдруг ощущается какая-либо нехватка или недостача, что вызывает новые поиски.

Когда в завязке даётся сразу два вредительства

Во всех других случаях мы имеем две сказки и больше.

Вывод:

Данная работа имеет колоссальное значение для изучения волшебной сказки. Отталкиваясь от опыта своих предшественников, В.Я. Пропп вывел постоянную неделимую морфологическую единицу сказки – функцию действующих лиц. Этим, во-первых, была разрешена неразрешимая до того проблема правильной классификации сказки, а, во-вторых, был развеян миф о безграничном мире волшебной сказки, так как, пользуясь методом Проппа, можно записать любую сказку, независимо от её размера, в виде простой формулы. Кроме того, было доказано, что изучение сказки – наука не менее сложная, чем, например, биология. Изучение волшебной сказки требует, возможно, даже больших усилий от исследователя, чем любая другая наука. Слишком мало еще написано работ в этой области, по сравнению с другими науками. Слишком много еще неизвестного и непонятного, словом, того, что должно притягивать к себе всё новых и новых людей.

13